Страница:
— И я о том же. — Бес перехватил его взгляд. Расстелил на столе схему
— Полюбуйся. Наша крысиная нора в разрезе. Десять лет можно не выбираться на поверхность.
Он отошел в угол, стал открывать сейф.
Максимов выдвинул стул, сел. Пистолет за ремнем мешал, он вытащил его, положил на соседний стул.
Стал изучать схему, легко обнаруживая уже знакомые места. Заселили и обустроили только два верхних яруса заброшенной шахты. Ниже четвертого ярусы были обозначены значком радиоактивной опасности.
— Запомнил? — Бес уже вернулся, неся новый лист. Максимов закрыл глаза, проверяя себя. Память сохранила фотографический снимок схемы.
— Да. Давай, что там у тебя. Бес расстелил карту.
— Грамотно, — оценил Максимов, разобравшись с условными обозначениями.
Оборону Бес организовал по всем правила военного искусства. Не зря ел хозяйские харчи и плескался в бассейне.
— Только ничего из этой красоты не выйдет. Нас закупорили, как в бутылке. — Он обвел пальцем дугу на карте. — Бойцы, конечно, по тревоге уже залегли по внешнему кольцу. Я заранее приказал отрыть ходы сообщения. Накат над ними слабенький, крупнокалиберной пули не выдержит, но скрытность выдвижения к валу гарантирует. Но танки, блин, я выкатить не могу! Лупанут сверху из гранатомета — и писец.
— А на кой тебе танки? Пехом на высотку пойдем.
Бес тяжело вздохнул.
— Так, довожу обстановку для бестолковых и вновь прибывших. Про полковника Бердыева слышал?
— Доводилось.
Бывшему комполка дивизии спецназа полковнику Бердыеву удалось реализовать розовую мечту Славки-Беса: он стал реинкарнацией батьки Махно. По всему СНГ реанимировались мэры, губернаторы, дворяне, блаженные, попы-растриги, гимназисты-бомбометатели, анархисты и прочие исторические персонажи, но никто не сподобился воплотиться в нового предводителя народной повстанческой армии. Бердыев смог. Правда, под Гуляй-поле приспособил гористую местность Таджикистана. В лучших традициях революционных времен заслуженный полковник расплевался с камарильей, делившей власть в Душанбе, поднял свой полк и ушел в горы. Сразу же стал народным любимцем и встал костью в горле у власти.
Полковник Бердыев, как всякий пассионарий, имел собственные взгляды по ключевым вопросам мирозданья, начиная с политического устройства независимой республики до цен на газ включительно. Мешал он всем, но сил задавить армию Бердыева ни у кого не хватало. Русские из 201-й дивизии предпочитали держать вооруженный нейтралитет. Полковник окопался в районе алюминиевого комбината и оттуда грозил всем то перейти Пяндж и танками выкосить посевы мака, решив тем самым вопрос с наркоторговлей, то за полчаса взять штурмом Душанбе.
— Вчера пришла информация, Бердыев поднял своих людей и двинулся на север. — Бес зачеркал ногтем по карте. — Идет двумя колонами. К утру мы будем у него в клещах.
— Какие силы? — спросил Максимов.
— Мотопехотный полк, две танковые роты. Батарея «Градов». Ну и по мелочи… Нам, короче, хватит.
— А меня ты принял за диверсионно-разведывательную группу?
— А за кого еще, блин! — вскипел Бес.
Ткнул пальцем в потолок. Там, над бетонными балками и скальными породами, на вершине холма окопалась неизвестная группа.
— И как мне сейчас технику разворачивать прикажешь? У меня каждый метр давно пристрелян. Но эти шакалы сверху перещелкают танки и БМП из гранатометов. А без артиллерии нам и часа не продержаться. Бердыев подойдет, развернется на высотках и первым же залпом мои окопы с землей сровняет.
— Ну, с высотки мы их снимем, куда денемся. Я сам пойду. Только людей дай толковых.
— Бестолковые у меня давно вымерли, — усмехнулся Бес. Максимов водил пальцем по макушке холма, ощупывая линии опорного пункта. Кольцом вокруг, если верить значкам на карте, лежало минное поле.
— Бес, извини за дурацкий вопрос, ты с Юко долго кувыркался?
Бес удивленно уставился на Максимова. Потом покрутил пальцем у виска.
— Нет, Бес, я серьезно. Когда ты вырубился?
— Да откуда я знаю! Я же на секундомер не смотрел. — Он ощерился. — Скромница твоя, как машинка «Зингер» с электромотором… Ага! Цунами из скипидара. Я думал, она меня порвет.
— Короче, ты отключился, как при нокауте.
— Типа того, — согласился Бес. Максимов задумался. Машинально достал сигарету, прикурил.
— Не стыкуется, — пробормотал он. Бес ждал.
— Не стыкуется, — повторил Максимов. — Берем худший вариант — Юко казачок засланный. Подозрения у меня на сей счет имеются. Ты бы видел, как она потрошила твоих псов! Только брызги летели.
— Талантливый человек талантлив во всем, — не удержался и вставил Бес. — Извини, продолжай.
— Начинаем фантазировать. — Максимов стал по очереди загибать пальцы. — Допустим, она смогла снять четырех человек в апартаментах. Допустим, что мало вероятно, смогла сориентироваться в лабиринте ходов, выйти в основной штрек, проскочить мимо поста на воротах. Допустим, что уже за гранью реального, влезла на отвесную скалу, прошла минное поле и вырезала весь пост. И провела на него разведгруппу. И это уже совершенный бред! — Максимов подался вперед. — Не было у нее радиосвязи целые сутки. А тут согласованность действий, как в кино.
— Точно не было? — прищурился Бес.
— Клянусь! Только боевые тамтамы и сигнальные дымы.
— Шутку понял, — не улыбнувшись, кивнул Бес. — Что еще?
Максимов сбросил пепел в пепельницу.
— У нас с тобой откровенный разговор, так? Шансов уйти у обоих — ноль. В секреты играть смысла нет. — Максимов выдержал паузу — Какой дрянью ты окрестности облучаешь?
— А-а, зацепило-таки! — криво усмехнулся Бес, — Почему тогда живой?
— Таблетку «номер два» из аптечки принял.
— Наркоту эту? — Бес покачал головой. — Сообразительный, блин. А я, когда первый раз под луч попал, чуть кровью не проблевался. И повеситься хотел. Или башку о камни раскроить. Что-то типа того.
— Инфразвук? Излучатель спарен с локатором?
— Нет, там еще хитрее. Радар отслеживает на выбор или человека, или животину. Сам видел: суют в пенал клок шерсти, и радар сразу же находит пса. Потом увеличивают мощность луча. В результате, собака дохнет, а человек рядом с ней — нет.
— И эта фигня у тебя на высотке стоит?
— Думаю, уже раскурочили. С ней у меня Бердыев в штаны всем полком наложил бы. И без танков.
— Да бог с ним, Бердыевым! — остановил распаляющегося Беса Максимов. — Излучатель на высотке, а пульт управления где?
— Понял, не дурак!
Бес метнулся к телефону.
— Не отвечает. — Он ткнул другую клавишу. — Бесов говорит! Дневальный, рысью в сто седьмую. Что?! Почему не доложил, урод?
Бес швырнул трубку на рычаги.
— Вот это полный…
— Разгромили пульт? — спросил Максимов.
— Да. И оператора заодно кончили. Очкарика малахольного…
Бес присел на угол стола.
— Слава, ты не знаешь, как фирма называется, которая оборудование поставила? Ну, может быть, в инструкции поминалась? Или фирменный знак где-то прилепили? — Максимов надеялся, что Бес знает, времени бежать в пультовую и самому проверять догадку не было.
Бес вышел из глубокой задумчивости.
— Что тебя несет в такие дебри! То скажи, сколько раз японка кончила, то… — Славка щелканул пальцами. — Еврейское слово. Типа, «Гамбринус». Нет… Магна? Во! «Магнус»!
— Их спецы монтировали?
— Кажется, да. Хозяин оборудование в Европе закупил, это точно.
— А очкарик за пультом, он у них стажировку проходил?
Бес кивнул.
Максимов откинулся на спинку стула.
— Поздравляю, Бес. Заказали твою базу на международном уровне. «Магнус» вместе с оборудованием своего человечка посадил. Уверен, свой канал радиосвязи у него был. Это — раз. Юко — это два. Агент-одиночка экстра-класса. Три — еще один «казачок», что держит связь с людьми Бердыева. Только так я могу объяснить, почему группа спецназов не нарвалась на инфразвуковой луч, скрытно подошла к базе и влезла на высотку не раньше и не позже, чем Юко порезала весь пост. Следующим шагом будет взрыв на узле связи, помяни мое слово.
Бес мучительно колебался, потом, отчаявшись, махнул рукой.
— Черт, проиграю, так красиво. Вопрос простой, как угол дома. Ты можешь обеспечить мне эвакуацию по полной программе? Ну что ты вылупился?! Да, я хочу бросить все к чертовой матери и уйти. А потом исчезнуть. Навсегда. Уходим втроем: ты, я и Карина.
Максимов попытался определить меру доверия. Чаши весов замерли, ни одна не перетянула. И все же он выбрал «за».
— Людишки кое-какие есть. Дашь связь с Москвой?
Бес облегченно вздохнул. Пошел к сейфу.
— Спутниковый подойдет? — спросил он.
— Еще лучше. Кстати, если уж у нас такое доверие образовалось. Скажи, что в твоей базе такого особенного, что ее так круто заказали?
Бес открыл дверцу сейфа. Вытащил плоскую коробку. Вернулся к столу.
— Я же говорил уже, блин, отрытым текстом. Это форт Нокс, Алмазный фонд и Эрмитаж, вместе взятые. Мой Хозяин со всего света тащит, как сорока, все, что блестит.
— Получается, правдолюб Бердыев идет свергать твоего Хозяина? Что откроет талибам дорогу на север, вплоть до Поволжья. Представляю, какая кровавая баня начнется в этих краях через месяц!
— Разжевал, как замполит, — поморщился Бес. — А сам я не допер, да?
Он толкнул к Максимову спутниковый телефон. В дверь настойчиво постучали.
— Входи! — крикнул Бес, присаживаясь на угол стола.
Вошел заместитель. В полевой форме и бронежилете, все было запорошено пылью.
— Разрешите войти, товарищ полковник? — обратился он к Бесу
— Уже вошел. Что там у тебя, Марат?
Марат бросил взгляд на Максимова, вероятно, удивился, что гость переоделся в натовский камуфляж и на равных сидел с его командиром за столом, покрытым секретными картами, но вида не подал.
— Подразделение поднято по тревоге, заняли рубежи согласно боевому расчету.
— Что произошло в пультовой? Почему мне не доложили?! — перебил его Бес.
— Разберусь, товарищ полковник. Сверху по нам бьют из станковых пулеметов. Прицельно накрыли из гранатометов два дота. — Марат завел руки за спину, встал, широко расставив ноги. — Либо они все разведали заранее, либо кто-то здесь работает на полковника Бердыева.
Рука Максимова сама по себе потянулась к пистолету, лежащему на соседнем стуле. От Марата шла такая аура опасности, что, будь в кабинете собака, уже давно облаяла бы его.
Пистолет оказался в руке Максимова на мгновенье позже, чем Марат выхватил из-за спины свой.
Два выстрела прозвучали почти одновременно.
Беса выстрелом швырнуло к стене. Пуля Максимова раздробила локоть Марату. Он выронил пистолет, с воем упал на пол.
Максимов вскочил, хотел через стол достать Марата вторым выстрелом.
— Не стреляй! — заорал Бес. — Он живым мне нужен.
И тут из-под Марата по полу покатилось зеленое рифленое яйцо. Хлопнул заряд запала, выпустив облачко светлого дыма.
Максимов смел со стола спутниковый телефон, вцепился в столешницу, рванул вверх, стол рухнул на бок, и преграда из толстых дубовых досок закрыла его от готовой взорваться гранаты. Максимов кувырком перекатился в дальний угол, за стол Беса.
И тут грохнуло…
Максимов прислушался к ощущениям внутри себя. Болело все сразу, но ничего конкретное не выделялось. Ровный фон боли, без клокочущих очагов.
«Может быть, и цел», — решил он.
Осторожно пошевелил шеей. Попробовал выгнуть и согнуть позвоночник. Ощутил его во всю длину, от затылка до копчика. Уже смелее пошевелил ступнями. Работали обе. Кисти рук — тоже.
«Слава богу, цел!»
Максимов перевалился на бок. Отдышавшись, лег на живот. Медленно собрал тело, подтянул ноги. Перебирая по стене руками, поднялся. Сейчас все движения получались, как при замедленной съемке, а голова, казалось, забита ватой.
Осмотрел кабинет. Лампы, кончено же, не выдержали удара. Но в межпотолочном перекрытии зажегся аварийный фонарь в толстом стеклянном колпаке. Света вполне хватало. Дубовые панели посекло осколками, выщербив щепки. Стол взрывом переломило пополам. Но взрывную волну он все же отклонил, направив в потолок. Из потолка вырвало все декоративные плитки, разметало вдребезги. Все вокруг было засыпано белыми осколками.
Марата разорвало на куски, кровью и внутренностями забрызгав стену до потолка.
Максимов, покачиваясь, пробрался к лежащему в углу Бесу.
Славка прижимал ладонь к груди, сипло, с великим трудом всасывал в себя воздух. Лицо, густо запорошенное белой пудрой, казалось гипсовым слепком.
— Как ты? — спросил Максимов, опускаясь рядом на колено.
Взгляд Беса, шаривший по потолку, стал осмысленным. Он моргнул, давая понять, что видит Максимова и рад этому. Губы беззвучно шевелились.
— Что? — Максимов почти прижал ухо к его белым от известковой пыли губам.
— Что-то капает с небес… — едва разобрал он свистящий шепот.
Максимов отстранился. Глаза Славки-Беса уже сделались пустыми, мертвыми. На белых губах замерзала улыбка.
Можно было считать это чудом, можно — насмешкой судьбы, но спутниковый телефон не пострадал. Из трубки шел ровный зуммер.
Максимов медлил, хотя в голове уже составилось кодированное сообщение, осталось только произнести вслух. Медлил, зная, что сейчас изменит, необратимо сломает ход событий. Чувство было сродни тому, что, наверное, испытывает человек за мгновение до того, как нажмет кнопку пуска баллистической ракеты.
Он набрал код. Через три гудка щелкнул контакт.
Странник
Черное солнце
Глава сорок четвертая. Бремя белого человека-2
Странник
— Полюбуйся. Наша крысиная нора в разрезе. Десять лет можно не выбираться на поверхность.
Он отошел в угол, стал открывать сейф.
Максимов выдвинул стул, сел. Пистолет за ремнем мешал, он вытащил его, положил на соседний стул.
Стал изучать схему, легко обнаруживая уже знакомые места. Заселили и обустроили только два верхних яруса заброшенной шахты. Ниже четвертого ярусы были обозначены значком радиоактивной опасности.
— Запомнил? — Бес уже вернулся, неся новый лист. Максимов закрыл глаза, проверяя себя. Память сохранила фотографический снимок схемы.
— Да. Давай, что там у тебя. Бес расстелил карту.
— Грамотно, — оценил Максимов, разобравшись с условными обозначениями.
Оборону Бес организовал по всем правила военного искусства. Не зря ел хозяйские харчи и плескался в бассейне.
— Только ничего из этой красоты не выйдет. Нас закупорили, как в бутылке. — Он обвел пальцем дугу на карте. — Бойцы, конечно, по тревоге уже залегли по внешнему кольцу. Я заранее приказал отрыть ходы сообщения. Накат над ними слабенький, крупнокалиберной пули не выдержит, но скрытность выдвижения к валу гарантирует. Но танки, блин, я выкатить не могу! Лупанут сверху из гранатомета — и писец.
— А на кой тебе танки? Пехом на высотку пойдем.
Бес тяжело вздохнул.
— Так, довожу обстановку для бестолковых и вновь прибывших. Про полковника Бердыева слышал?
— Доводилось.
Бывшему комполка дивизии спецназа полковнику Бердыеву удалось реализовать розовую мечту Славки-Беса: он стал реинкарнацией батьки Махно. По всему СНГ реанимировались мэры, губернаторы, дворяне, блаженные, попы-растриги, гимназисты-бомбометатели, анархисты и прочие исторические персонажи, но никто не сподобился воплотиться в нового предводителя народной повстанческой армии. Бердыев смог. Правда, под Гуляй-поле приспособил гористую местность Таджикистана. В лучших традициях революционных времен заслуженный полковник расплевался с камарильей, делившей власть в Душанбе, поднял свой полк и ушел в горы. Сразу же стал народным любимцем и встал костью в горле у власти.
Полковник Бердыев, как всякий пассионарий, имел собственные взгляды по ключевым вопросам мирозданья, начиная с политического устройства независимой республики до цен на газ включительно. Мешал он всем, но сил задавить армию Бердыева ни у кого не хватало. Русские из 201-й дивизии предпочитали держать вооруженный нейтралитет. Полковник окопался в районе алюминиевого комбината и оттуда грозил всем то перейти Пяндж и танками выкосить посевы мака, решив тем самым вопрос с наркоторговлей, то за полчаса взять штурмом Душанбе.
— Вчера пришла информация, Бердыев поднял своих людей и двинулся на север. — Бес зачеркал ногтем по карте. — Идет двумя колонами. К утру мы будем у него в клещах.
— Какие силы? — спросил Максимов.
— Мотопехотный полк, две танковые роты. Батарея «Градов». Ну и по мелочи… Нам, короче, хватит.
— А меня ты принял за диверсионно-разведывательную группу?
— А за кого еще, блин! — вскипел Бес.
Ткнул пальцем в потолок. Там, над бетонными балками и скальными породами, на вершине холма окопалась неизвестная группа.
— И как мне сейчас технику разворачивать прикажешь? У меня каждый метр давно пристрелян. Но эти шакалы сверху перещелкают танки и БМП из гранатометов. А без артиллерии нам и часа не продержаться. Бердыев подойдет, развернется на высотках и первым же залпом мои окопы с землей сровняет.
— Ну, с высотки мы их снимем, куда денемся. Я сам пойду. Только людей дай толковых.
— Бестолковые у меня давно вымерли, — усмехнулся Бес. Максимов водил пальцем по макушке холма, ощупывая линии опорного пункта. Кольцом вокруг, если верить значкам на карте, лежало минное поле.
— Бес, извини за дурацкий вопрос, ты с Юко долго кувыркался?
Бес удивленно уставился на Максимова. Потом покрутил пальцем у виска.
— Нет, Бес, я серьезно. Когда ты вырубился?
— Да откуда я знаю! Я же на секундомер не смотрел. — Он ощерился. — Скромница твоя, как машинка «Зингер» с электромотором… Ага! Цунами из скипидара. Я думал, она меня порвет.
— Короче, ты отключился, как при нокауте.
— Типа того, — согласился Бес. Максимов задумался. Машинально достал сигарету, прикурил.
— Не стыкуется, — пробормотал он. Бес ждал.
— Не стыкуется, — повторил Максимов. — Берем худший вариант — Юко казачок засланный. Подозрения у меня на сей счет имеются. Ты бы видел, как она потрошила твоих псов! Только брызги летели.
— Талантливый человек талантлив во всем, — не удержался и вставил Бес. — Извини, продолжай.
— Начинаем фантазировать. — Максимов стал по очереди загибать пальцы. — Допустим, она смогла снять четырех человек в апартаментах. Допустим, что мало вероятно, смогла сориентироваться в лабиринте ходов, выйти в основной штрек, проскочить мимо поста на воротах. Допустим, что уже за гранью реального, влезла на отвесную скалу, прошла минное поле и вырезала весь пост. И провела на него разведгруппу. И это уже совершенный бред! — Максимов подался вперед. — Не было у нее радиосвязи целые сутки. А тут согласованность действий, как в кино.
— Точно не было? — прищурился Бес.
— Клянусь! Только боевые тамтамы и сигнальные дымы.
— Шутку понял, — не улыбнувшись, кивнул Бес. — Что еще?
Максимов сбросил пепел в пепельницу.
— У нас с тобой откровенный разговор, так? Шансов уйти у обоих — ноль. В секреты играть смысла нет. — Максимов выдержал паузу — Какой дрянью ты окрестности облучаешь?
— А-а, зацепило-таки! — криво усмехнулся Бес, — Почему тогда живой?
— Таблетку «номер два» из аптечки принял.
— Наркоту эту? — Бес покачал головой. — Сообразительный, блин. А я, когда первый раз под луч попал, чуть кровью не проблевался. И повеситься хотел. Или башку о камни раскроить. Что-то типа того.
— Инфразвук? Излучатель спарен с локатором?
— Нет, там еще хитрее. Радар отслеживает на выбор или человека, или животину. Сам видел: суют в пенал клок шерсти, и радар сразу же находит пса. Потом увеличивают мощность луча. В результате, собака дохнет, а человек рядом с ней — нет.
— И эта фигня у тебя на высотке стоит?
— Думаю, уже раскурочили. С ней у меня Бердыев в штаны всем полком наложил бы. И без танков.
— Да бог с ним, Бердыевым! — остановил распаляющегося Беса Максимов. — Излучатель на высотке, а пульт управления где?
— Понял, не дурак!
Бес метнулся к телефону.
— Не отвечает. — Он ткнул другую клавишу. — Бесов говорит! Дневальный, рысью в сто седьмую. Что?! Почему не доложил, урод?
Бес швырнул трубку на рычаги.
— Вот это полный…
— Разгромили пульт? — спросил Максимов.
— Да. И оператора заодно кончили. Очкарика малахольного…
Бес присел на угол стола.
— Слава, ты не знаешь, как фирма называется, которая оборудование поставила? Ну, может быть, в инструкции поминалась? Или фирменный знак где-то прилепили? — Максимов надеялся, что Бес знает, времени бежать в пультовую и самому проверять догадку не было.
Бес вышел из глубокой задумчивости.
— Что тебя несет в такие дебри! То скажи, сколько раз японка кончила, то… — Славка щелканул пальцами. — Еврейское слово. Типа, «Гамбринус». Нет… Магна? Во! «Магнус»!
— Их спецы монтировали?
— Кажется, да. Хозяин оборудование в Европе закупил, это точно.
— А очкарик за пультом, он у них стажировку проходил?
Бес кивнул.
Максимов откинулся на спинку стула.
— Поздравляю, Бес. Заказали твою базу на международном уровне. «Магнус» вместе с оборудованием своего человечка посадил. Уверен, свой канал радиосвязи у него был. Это — раз. Юко — это два. Агент-одиночка экстра-класса. Три — еще один «казачок», что держит связь с людьми Бердыева. Только так я могу объяснить, почему группа спецназов не нарвалась на инфразвуковой луч, скрытно подошла к базе и влезла на высотку не раньше и не позже, чем Юко порезала весь пост. Следующим шагом будет взрыв на узле связи, помяни мое слово.
Бес мучительно колебался, потом, отчаявшись, махнул рукой.
— Черт, проиграю, так красиво. Вопрос простой, как угол дома. Ты можешь обеспечить мне эвакуацию по полной программе? Ну что ты вылупился?! Да, я хочу бросить все к чертовой матери и уйти. А потом исчезнуть. Навсегда. Уходим втроем: ты, я и Карина.
Максимов попытался определить меру доверия. Чаши весов замерли, ни одна не перетянула. И все же он выбрал «за».
— Людишки кое-какие есть. Дашь связь с Москвой?
Бес облегченно вздохнул. Пошел к сейфу.
— Спутниковый подойдет? — спросил он.
— Еще лучше. Кстати, если уж у нас такое доверие образовалось. Скажи, что в твоей базе такого особенного, что ее так круто заказали?
Бес открыл дверцу сейфа. Вытащил плоскую коробку. Вернулся к столу.
— Я же говорил уже, блин, отрытым текстом. Это форт Нокс, Алмазный фонд и Эрмитаж, вместе взятые. Мой Хозяин со всего света тащит, как сорока, все, что блестит.
— Получается, правдолюб Бердыев идет свергать твоего Хозяина? Что откроет талибам дорогу на север, вплоть до Поволжья. Представляю, какая кровавая баня начнется в этих краях через месяц!
— Разжевал, как замполит, — поморщился Бес. — А сам я не допер, да?
Он толкнул к Максимову спутниковый телефон. В дверь настойчиво постучали.
— Входи! — крикнул Бес, присаживаясь на угол стола.
Вошел заместитель. В полевой форме и бронежилете, все было запорошено пылью.
— Разрешите войти, товарищ полковник? — обратился он к Бесу
— Уже вошел. Что там у тебя, Марат?
Марат бросил взгляд на Максимова, вероятно, удивился, что гость переоделся в натовский камуфляж и на равных сидел с его командиром за столом, покрытым секретными картами, но вида не подал.
— Подразделение поднято по тревоге, заняли рубежи согласно боевому расчету.
— Что произошло в пультовой? Почему мне не доложили?! — перебил его Бес.
— Разберусь, товарищ полковник. Сверху по нам бьют из станковых пулеметов. Прицельно накрыли из гранатометов два дота. — Марат завел руки за спину, встал, широко расставив ноги. — Либо они все разведали заранее, либо кто-то здесь работает на полковника Бердыева.
Рука Максимова сама по себе потянулась к пистолету, лежащему на соседнем стуле. От Марата шла такая аура опасности, что, будь в кабинете собака, уже давно облаяла бы его.
Пистолет оказался в руке Максимова на мгновенье позже, чем Марат выхватил из-за спины свой.
Два выстрела прозвучали почти одновременно.
Беса выстрелом швырнуло к стене. Пуля Максимова раздробила локоть Марату. Он выронил пистолет, с воем упал на пол.
Максимов вскочил, хотел через стол достать Марата вторым выстрелом.
— Не стреляй! — заорал Бес. — Он живым мне нужен.
И тут из-под Марата по полу покатилось зеленое рифленое яйцо. Хлопнул заряд запала, выпустив облачко светлого дыма.
Максимов смел со стола спутниковый телефон, вцепился в столешницу, рванул вверх, стол рухнул на бок, и преграда из толстых дубовых досок закрыла его от готовой взорваться гранаты. Максимов кувырком перекатился в дальний угол, за стол Беса.
И тут грохнуло…
* * *
…В голове катился сумасшедший колокольный звон. Глаза болели так, словно уже наполовину вывалились из орбит.Максимов прислушался к ощущениям внутри себя. Болело все сразу, но ничего конкретное не выделялось. Ровный фон боли, без клокочущих очагов.
«Может быть, и цел», — решил он.
Осторожно пошевелил шеей. Попробовал выгнуть и согнуть позвоночник. Ощутил его во всю длину, от затылка до копчика. Уже смелее пошевелил ступнями. Работали обе. Кисти рук — тоже.
«Слава богу, цел!»
Максимов перевалился на бок. Отдышавшись, лег на живот. Медленно собрал тело, подтянул ноги. Перебирая по стене руками, поднялся. Сейчас все движения получались, как при замедленной съемке, а голова, казалось, забита ватой.
Осмотрел кабинет. Лампы, кончено же, не выдержали удара. Но в межпотолочном перекрытии зажегся аварийный фонарь в толстом стеклянном колпаке. Света вполне хватало. Дубовые панели посекло осколками, выщербив щепки. Стол взрывом переломило пополам. Но взрывную волну он все же отклонил, направив в потолок. Из потолка вырвало все декоративные плитки, разметало вдребезги. Все вокруг было засыпано белыми осколками.
Марата разорвало на куски, кровью и внутренностями забрызгав стену до потолка.
Максимов, покачиваясь, пробрался к лежащему в углу Бесу.
Славка прижимал ладонь к груди, сипло, с великим трудом всасывал в себя воздух. Лицо, густо запорошенное белой пудрой, казалось гипсовым слепком.
— Как ты? — спросил Максимов, опускаясь рядом на колено.
Взгляд Беса, шаривший по потолку, стал осмысленным. Он моргнул, давая понять, что видит Максимова и рад этому. Губы беззвучно шевелились.
— Что? — Максимов почти прижал ухо к его белым от известковой пыли губам.
— Что-то капает с небес… — едва разобрал он свистящий шепот.
Максимов отстранился. Глаза Славки-Беса уже сделались пустыми, мертвыми. На белых губах замерзала улыбка.
Можно было считать это чудом, можно — насмешкой судьбы, но спутниковый телефон не пострадал. Из трубки шел ровный зуммер.
Максимов медлил, хотя в голове уже составилось кодированное сообщение, осталось только произнести вслух. Медлил, зная, что сейчас изменит, необратимо сломает ход событий. Чувство было сродни тому, что, наверное, испытывает человек за мгновение до того, как нажмет кнопку пуска баллистической ракеты.
Он набрал код. Через три гудка щелкнул контакт.
Странник
Резервный канал связи
Воздух!!
Навигатору
Нахожусь на объекте «Карфаген». Предварительная информация о назначении объекта полностью подтвердилась.
К объекту выдвигаются части полковника Бердыева, численностью до мотострелкового полка. Расчетное время развертывания на рубеже атаки — 6.00 (м. в.). Охрана объекта вступила в огневой контакт с диверсионно-разведывательной группой противника.
Командный состав базы полностью уничтожен. Принял решение организовать и возглавить оборону объекта до прибытия правительственных частей.
Получил косвенные данные о причастности корпорации «Магнус» к диверсии на объекте.
Прошу срочно получить установочные данные на гр. Японии Юко Митоши — сотрудницу археологической экспедиции проф. Миядзаки. Силами правоохранительных органов республики и оперативных подразделений ФСБ и ПВ РФ, дислоцированных в столице, проверить версию об убийстве истинной Юко Митоши с целью подмены ее оперативным сотрудником известной Вам организации. Экспедиция проф. Миядзаки полностью уничтожена с применением бактериологического оружия.
Леон Нуаре погиб на объекте «Скит». Предполагаю, что Леон Нуаре являлся глубоко законспирированным членом ОАС, внедренным в радикальные исламские группировки. Принял участие в операции на объекте «Скит» с целью дестабилизации ситуации в регионе путем компрометации политического руководства страны по обвинению в организации хищения культурных ценностей. Прямой связи с известной Вам организацией установить не удалось.
Прошу взять в разработку Эрику фон Вестарп, госпитализированную трое суток назад в госпиталь Американского культурного центра в Москве. Вероятно, являлась куратором Леона Нуаре по линии известной Вам организации.
Странник
Черное солнце
Срочно
Конфиденциально
г-ну Хиршбургу
Объект к захвату готов. Обеспечил проникновение на объект диверсионно-разведывательной группы. Установка «Зигфрид» выведена из строя. Обслуживающий ее агент «Лист» мною ликвидирован. Использую его средство связи.
Узел связи на объекте выведен из строя агентом «Мустафа». При попытке уничтожить командный состав «Мустафа» был убит «Мангустом».
В настоящее время «Мангуст» принял командование на себя.
Сакура
*
Срочно
Сакуре
Приказываю любым возможным способом уничтожить «Мангуста».
После выполнения задания срочно покиньте объект. Сообщите координаты для организации эвакуации.
Хиршбург
Глава сорок четвертая. Бремя белого человека-2
Странник
Как гласят предания, в средневековом Китае военачальник, въезжая в лагерь своих войск, первым делом велел казнить с десяток первых попавшихся на глаза солдат. Дисциплина тут же, и без того железная, достигала качества легированной стали. Вот и вся партийно-воспитательная работа. Доходчиво и наглядно.
Максимов ехал на «папамобиле» по штольне и рассуждал, сколько сейчас придется пристрелить, чтобы добиться безоговорочного подчинения. Впереди нарастал шум, уже стали слышны отдельные голоса. Бойцы, вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями, митинговали у запертых ворот.
— Ты по-русски понимаешь? — обратился он к водителю.
Тот оглянулся, сверкнул зубами.
— Мало-мало, да! — обрадовал его водитель. И сам радостно засмеялся.
— Назначаю переводчиком. Я говорю — ты говоришь своим. Они говорят — ты говори мне. Понял? Водитель сделал серьезное лицо и закивал.
— Ну и слава богу.
Максимов откинулся на сиденье, положил ногу на пуфик.
«Ох, Бес, понтярщик же ты был! Земля пухом…» — Максимов погладил белую кожу обивки дивана.
Контузия еще давала о себе знать екающей болью в затылке и легкой тошнотой.
Максимов нашел в предбаннике кабинета Беса шкаф со снаряжением. Бронежилет, разгрузочный жилет с уже снаряженными магазинами, автомат, два кинжала в ножнах и подсумок с гранатами только и ждали, чтобы их кто-то навесил на себя. Что Максимов и сделал. От привычной тяжести снаряжения, легшей на плечи, в тело пришел покой. Все умозрительные сложности отпали, как сухая шелуха, мир стал простым и понятным. Сражайся или умри — что тут не понять?
Толпа, с полсотни человек, заметила приближающийся командирский электрокар с белым балдахином, и замолкла, пораженная.
Максимов подумал, что слух о гибели отца-командира до них уже дошел, вот и митингуют.
Встал в полный рост, предоставляя возможность себя рассмотреть. По толпе прокатился ропот.
Спрыгнул на бетонный пол. Махнул рукой водителю, возведенному в ранг личного переводчика.
Один боец, сейчас для Максимова они все были на одно лицо и неразличимы по званиям, вдруг что-то бурно залопотал и, размахивая руками, бросился к Максимову. Автомат болтался у него на груди.
«А Марат вполне мог навербовать себе людей», — мелькнула мысль.
Не раздумывая, Максимов прыжком преодолел разделявшую их дистанцию и прямым ударом в лоб свалил говоруна на пол. Не рассчитал, что тот окажется таким легким. Парень сначала вытянулся в воздухе параллельно земле, а потом уже рухнул вниз. Жестоко, но это лучше, чем показательно пристрелить.
Толпа охнула и откатила назад.
— Ну что, так и будем друг на друга щуриться?! Становись!!
Перевода не потребовалось. Толпа заметалась и в секунду рассыпалась на ровные шеренги.
— Уже лучше, — облегченно вздохнул Максимов.
Ощупал глазами каждого в строю. Воинство было хлипкое. У многих глаза помутнели от страха.
Максимов ткнул пальцем в правофлангового в первой шеренге. Поманил к себе. Бухая бутсами, боец подлетел, замер навытяжку в двух шагах от Максимова.
Из его доклада, не без помощи переводчика, Максимов понял, дела — хуже некуда.
Перед ним выстроились инженерно-саперное отделение в полном составе, танковый взвод — водители и стрелки-наводчики, водители БМП без наводчиков, отделение СПГ-9 в полном составе и сводная команда связистов, санитаров и поваров. Короче, все те, кто не выскочил по тревоге в окопы. Особняком держалось отделение разведвзвода, почему-то оставшееся внутри.
Боец, оказавшийся командиром танкового взвода, продолжил вводить Максимова в курс дела. У переводчика не хватило слов, и он перешел на сурдоперевод.
— Заткнись! — осадил его Максимов. — Какие собаки? Там? — Он кивнул на бронированные ворота.
Танкист закивал.
Холодок пробежал по спине Максимова, он вспомнил недавнюю встречу с дикими псами, так любящими человечину.
Обратился к переводчику:
— Ты знаешь, где их держат?
— Знаю, знаю. В земле комната есть. Там, где дорога. Там много собак живут. День не едят, два не едят, кушать друг друга начинают. Двери откроют — они бегут. Все кушают, что найдут.
— И кто двери открывает? Марат?
— Марат, Марат, — закивал переводчик, радуясь, что его понимают. — Не сам открывает. Сам только кнопка нажимает. Здесь. — Он взмахнул рукой, показав вдоль штрека. — А собаки — там. Где дорога. Другую кнопку нажимает, они назад бегут. Он двери закрывает.
— Все, хватит. Я понял.
«Марат поднял бойцов по тревоге, бросил в окопы, а потом выпустил из бункера у дороги свору псов-людоедов. Могу себе представить, что там твориться!»
Он быстрым шагом подошел к воротам. В узкую щель была видна большая часть площадки, маскировочная сеть сгорела, освободив обзор.
Чадя, горели два дота. По всему периметру окопов то и дело вспыхивали огоньки, кто еще мог, отстреливался от обезумевших собак. Максимову показалось, что в всполохах пожара мелькнули быстрые тени. Вдруг раздался вой, и с неба косо ударила хвостатая звезда. Яркая вспышка ослепила Максимова. Следом на месте взрыва Занялось пламя. С опорного пункта на макушке горы прицельно били из гранатомета по дотам, выжигая их один за другим.
«К утру мне только головешки достанутся», — подумал Максимов.
Решение пришло само собой.
Максимов притянул за рукав переводчика.
— Быстро объясни им, мне нужен порошок. Когда горит, дым идет зеленый, от него плакать хочется. Трубки такие. — Максимов показал размер. — Здесь поджег и бросил. Ну, давай, объясняй. — Он толкнул переводчика к строю.
Строй слушал толмача, как дети сказочника. Даже рты пораскрывали.
— «Черемуха» нужна? — подал голос кто-то из разведчиков.
— Да! — обрадовался Максимов. — Есть?
— Целый ящик,
Посланные гонцы быстро принесли из ближней отвилки большой ящик. Раскрыли перед Максимовым.
Ящик был доверху набит хлорпикриновыми шашками.
Через минуту ворота распахнулись и наружу вырвался Т-80. Ревя движком, он выписывал зигзаги по площадке, уворачиваясь от падающих с высотки комет. Разрывы гранат никак не могли его накрыть. А из башенного люка одна за одной вылетали шашки. Вскоре пахнущий хлоркой туман залил площадку до самых краев. Ночь огласилась отчаянным собачьим визгливым воем. Выли и люди, наглотавшиеся слезоточивого газа. Но люди могут зарыться лицом в любую тряпку, смоченную собственной мочой, и перетерпеть боль в глазах и носоглотке. А собака может и умереть, если не успеет отбежать на безопасное расстояние. Для нее нюхнуть «черемухи» все равно что получить сапогом в нос.
Пока диверсионная группа была занята стрельбой по неуловимому танку, Максимов с шестью разведчиками успели подняться до середины склона. Идти пришлось с подветренной стороны, сюда доносило запах «черемухи», от чего жутко першило в горле и слезами застило глаза.
Максимов сбросил с себя неподъемную тяжесть АГС-17. Упал на колени. С трудом восстановил дыхание. Кто-то оттащил от него гранатомет. Максимом слышал, как за спиной тихо клацает металл — бойцы устанавливали гранатомет на треногу.
— Сможешь? — сипя, спросил он у того, кто пристраивался к гашетке гранатомета.
Боец посмотрел вверх, прикидывая крутизну склона и выверяя траекторию.
— Попробую, — ответил он.
— Ты, уважаемый не пробуй, а попади, прошу тебя. Иначе нас там на куски порвут.
Боец улыбнулся и кивнул.
«Что они все зубы показывают? — подумал Максимов. — Голливуд какой-то. Радуются всему, как дети».
Он уже знал, что эти шестеро были остатками взвода разведки, еще ночью ушедшего по склону вверх вышибать из опорного пункта диверсионную группу. Ни один не вернулся. Максимов был уверен — работа Марата. Разведчиков ждали, точно зная, какими силами и с какой стороны подойдут.
Боец пристегнул сбоку к гранатомету кассету с зарядами. Поводил стволом. Кивнул — готов.
Сверху на площадку обрушилась еще одна комета, волоча за собой длинный дымный след. Внизу тяжко ухнуло. Эхо мощного взрыва заметалось между горами. С высотки донесся радостный крик: «Алл-аа!»
— Подбили-таки, — сплюнул Максимов. Внутри все закипело от злобы. Он почувствовал, что созрел для рукопашной.
— Пошли!
Змейкой, где на ногах, где на четвереньках, штурмовой отряд двинулся вверх по склону.
Чем ближе подбирались к опорному пункту, тем больше попадалось трупов.
По положению тел было ясно, что разведчики нарвались на кинжальный огонь засады, их разметали по склону и перещелкали по одному.
Небо посветлело, вот-вот должно было взойти солнце. Верхушка склона смотрелась четкой, правильной дугой, чуть сплюснутой на вершине. В небо упирался остов радиомачты.
Максимов вспомнил карту. Впереди, метров через пять, склон терял крутизну, переходил в ровную площадку, опоясывающую вершину. На ней и стояли постройки поста и размещались огневые точки опорного пункта. Судя по всему, вышли они точно на пулеметное гнездо. Был ли там сейчас пулеметчик, или перебрался ближе к тому краю, что нависал над базой, и вместе со всеми отстреливал тех, кого еще не разорвали собаки, неизвестно.
Максимов ехал на «папамобиле» по штольне и рассуждал, сколько сейчас придется пристрелить, чтобы добиться безоговорочного подчинения. Впереди нарастал шум, уже стали слышны отдельные голоса. Бойцы, вместо того, чтобы заниматься своими прямыми обязанностями, митинговали у запертых ворот.
— Ты по-русски понимаешь? — обратился он к водителю.
Тот оглянулся, сверкнул зубами.
— Мало-мало, да! — обрадовал его водитель. И сам радостно засмеялся.
— Назначаю переводчиком. Я говорю — ты говоришь своим. Они говорят — ты говори мне. Понял? Водитель сделал серьезное лицо и закивал.
— Ну и слава богу.
Максимов откинулся на сиденье, положил ногу на пуфик.
«Ох, Бес, понтярщик же ты был! Земля пухом…» — Максимов погладил белую кожу обивки дивана.
Контузия еще давала о себе знать екающей болью в затылке и легкой тошнотой.
Максимов нашел в предбаннике кабинета Беса шкаф со снаряжением. Бронежилет, разгрузочный жилет с уже снаряженными магазинами, автомат, два кинжала в ножнах и подсумок с гранатами только и ждали, чтобы их кто-то навесил на себя. Что Максимов и сделал. От привычной тяжести снаряжения, легшей на плечи, в тело пришел покой. Все умозрительные сложности отпали, как сухая шелуха, мир стал простым и понятным. Сражайся или умри — что тут не понять?
Толпа, с полсотни человек, заметила приближающийся командирский электрокар с белым балдахином, и замолкла, пораженная.
Максимов подумал, что слух о гибели отца-командира до них уже дошел, вот и митингуют.
Встал в полный рост, предоставляя возможность себя рассмотреть. По толпе прокатился ропот.
Спрыгнул на бетонный пол. Махнул рукой водителю, возведенному в ранг личного переводчика.
Один боец, сейчас для Максимова они все были на одно лицо и неразличимы по званиям, вдруг что-то бурно залопотал и, размахивая руками, бросился к Максимову. Автомат болтался у него на груди.
«А Марат вполне мог навербовать себе людей», — мелькнула мысль.
Не раздумывая, Максимов прыжком преодолел разделявшую их дистанцию и прямым ударом в лоб свалил говоруна на пол. Не рассчитал, что тот окажется таким легким. Парень сначала вытянулся в воздухе параллельно земле, а потом уже рухнул вниз. Жестоко, но это лучше, чем показательно пристрелить.
Толпа охнула и откатила назад.
— Ну что, так и будем друг на друга щуриться?! Становись!!
Перевода не потребовалось. Толпа заметалась и в секунду рассыпалась на ровные шеренги.
— Уже лучше, — облегченно вздохнул Максимов.
Ощупал глазами каждого в строю. Воинство было хлипкое. У многих глаза помутнели от страха.
Максимов ткнул пальцем в правофлангового в первой шеренге. Поманил к себе. Бухая бутсами, боец подлетел, замер навытяжку в двух шагах от Максимова.
Из его доклада, не без помощи переводчика, Максимов понял, дела — хуже некуда.
Перед ним выстроились инженерно-саперное отделение в полном составе, танковый взвод — водители и стрелки-наводчики, водители БМП без наводчиков, отделение СПГ-9 в полном составе и сводная команда связистов, санитаров и поваров. Короче, все те, кто не выскочил по тревоге в окопы. Особняком держалось отделение разведвзвода, почему-то оставшееся внутри.
Боец, оказавшийся командиром танкового взвода, продолжил вводить Максимова в курс дела. У переводчика не хватило слов, и он перешел на сурдоперевод.
— Заткнись! — осадил его Максимов. — Какие собаки? Там? — Он кивнул на бронированные ворота.
Танкист закивал.
Холодок пробежал по спине Максимова, он вспомнил недавнюю встречу с дикими псами, так любящими человечину.
Обратился к переводчику:
— Ты знаешь, где их держат?
— Знаю, знаю. В земле комната есть. Там, где дорога. Там много собак живут. День не едят, два не едят, кушать друг друга начинают. Двери откроют — они бегут. Все кушают, что найдут.
— И кто двери открывает? Марат?
— Марат, Марат, — закивал переводчик, радуясь, что его понимают. — Не сам открывает. Сам только кнопка нажимает. Здесь. — Он взмахнул рукой, показав вдоль штрека. — А собаки — там. Где дорога. Другую кнопку нажимает, они назад бегут. Он двери закрывает.
— Все, хватит. Я понял.
«Марат поднял бойцов по тревоге, бросил в окопы, а потом выпустил из бункера у дороги свору псов-людоедов. Могу себе представить, что там твориться!»
Он быстрым шагом подошел к воротам. В узкую щель была видна большая часть площадки, маскировочная сеть сгорела, освободив обзор.
Чадя, горели два дота. По всему периметру окопов то и дело вспыхивали огоньки, кто еще мог, отстреливался от обезумевших собак. Максимову показалось, что в всполохах пожара мелькнули быстрые тени. Вдруг раздался вой, и с неба косо ударила хвостатая звезда. Яркая вспышка ослепила Максимова. Следом на месте взрыва Занялось пламя. С опорного пункта на макушке горы прицельно били из гранатомета по дотам, выжигая их один за другим.
«К утру мне только головешки достанутся», — подумал Максимов.
Решение пришло само собой.
Максимов притянул за рукав переводчика.
— Быстро объясни им, мне нужен порошок. Когда горит, дым идет зеленый, от него плакать хочется. Трубки такие. — Максимов показал размер. — Здесь поджег и бросил. Ну, давай, объясняй. — Он толкнул переводчика к строю.
Строй слушал толмача, как дети сказочника. Даже рты пораскрывали.
— «Черемуха» нужна? — подал голос кто-то из разведчиков.
— Да! — обрадовался Максимов. — Есть?
— Целый ящик,
Посланные гонцы быстро принесли из ближней отвилки большой ящик. Раскрыли перед Максимовым.
Ящик был доверху набит хлорпикриновыми шашками.
Через минуту ворота распахнулись и наружу вырвался Т-80. Ревя движком, он выписывал зигзаги по площадке, уворачиваясь от падающих с высотки комет. Разрывы гранат никак не могли его накрыть. А из башенного люка одна за одной вылетали шашки. Вскоре пахнущий хлоркой туман залил площадку до самых краев. Ночь огласилась отчаянным собачьим визгливым воем. Выли и люди, наглотавшиеся слезоточивого газа. Но люди могут зарыться лицом в любую тряпку, смоченную собственной мочой, и перетерпеть боль в глазах и носоглотке. А собака может и умереть, если не успеет отбежать на безопасное расстояние. Для нее нюхнуть «черемухи» все равно что получить сапогом в нос.
Пока диверсионная группа была занята стрельбой по неуловимому танку, Максимов с шестью разведчиками успели подняться до середины склона. Идти пришлось с подветренной стороны, сюда доносило запах «черемухи», от чего жутко першило в горле и слезами застило глаза.
Максимов сбросил с себя неподъемную тяжесть АГС-17. Упал на колени. С трудом восстановил дыхание. Кто-то оттащил от него гранатомет. Максимом слышал, как за спиной тихо клацает металл — бойцы устанавливали гранатомет на треногу.
— Сможешь? — сипя, спросил он у того, кто пристраивался к гашетке гранатомета.
Боец посмотрел вверх, прикидывая крутизну склона и выверяя траекторию.
— Попробую, — ответил он.
— Ты, уважаемый не пробуй, а попади, прошу тебя. Иначе нас там на куски порвут.
Боец улыбнулся и кивнул.
«Что они все зубы показывают? — подумал Максимов. — Голливуд какой-то. Радуются всему, как дети».
Он уже знал, что эти шестеро были остатками взвода разведки, еще ночью ушедшего по склону вверх вышибать из опорного пункта диверсионную группу. Ни один не вернулся. Максимов был уверен — работа Марата. Разведчиков ждали, точно зная, какими силами и с какой стороны подойдут.
Боец пристегнул сбоку к гранатомету кассету с зарядами. Поводил стволом. Кивнул — готов.
Сверху на площадку обрушилась еще одна комета, волоча за собой длинный дымный след. Внизу тяжко ухнуло. Эхо мощного взрыва заметалось между горами. С высотки донесся радостный крик: «Алл-аа!»
— Подбили-таки, — сплюнул Максимов. Внутри все закипело от злобы. Он почувствовал, что созрел для рукопашной.
— Пошли!
Змейкой, где на ногах, где на четвереньках, штурмовой отряд двинулся вверх по склону.
Чем ближе подбирались к опорному пункту, тем больше попадалось трупов.
По положению тел было ясно, что разведчики нарвались на кинжальный огонь засады, их разметали по склону и перещелкали по одному.
Небо посветлело, вот-вот должно было взойти солнце. Верхушка склона смотрелась четкой, правильной дугой, чуть сплюснутой на вершине. В небо упирался остов радиомачты.
Максимов вспомнил карту. Впереди, метров через пять, склон терял крутизну, переходил в ровную площадку, опоясывающую вершину. На ней и стояли постройки поста и размещались огневые точки опорного пункта. Судя по всему, вышли они точно на пулеметное гнездо. Был ли там сейчас пулеметчик, или перебрался ближе к тому краю, что нависал над базой, и вместе со всеми отстреливал тех, кого еще не разорвали собаки, неизвестно.