Марко Джон. Праведники Меча (Тираны и короли - 3)

   Это последняя помощь, которую я могу тебе оказать. Надеюсь, эти сведения окажутся полезны. Под домашним арестом был как слепой и по-прежнему не знаю, что Лет делает с рабами. Единственное, что мне известно определению, что корабли герцога Валлаха по-прежнему приходят. Только это мне и удалось узнать.
   Позаботься об Алейне вместо меня. Он хороший мальчик, а я не знаю, что будет с моими родителями, если наш заговор будет раскрыт.
   Твой друг
   Дел.
   - Ты закончил? - беспокойно спросил Алейн.
   - Да.
   - Наконец-то! - Алейн отошел от окна, протягивая руку. - Давай его сюда.
   Братья посмотрели друг другу в глаза, и Дел понял, что Алейн старается держаться, как может - что за маской нетерпения прячутся тысячи опасений. После исчезновения Ричиуса Алейн быстро повзрослел. Оккупация закалила его, но он потерял драгоценный кусочек своего детства. Точнее говоря, его детство убили. И теперь, когда Дел Лоттс смотрел на брата, он видел молодого человека, в котором почти не осталось ничего мальчишеского, - и при мысли об этом ему становилось грустно.
   Он сложил письмо и вручил его Алейну.
   - Вези его быстрее, - сказал он. - Не оглядывайся. Не возвращайся в Арамур, если только Ройс не скажет тебе, что это можно сделать без риска. Он будет приглядывать за отцом и мамой. Если все будет в порядке, он за тобой пришлет.
   - Ладно.
   Дел положил руку брату на плечо.
   - Не бойся. Джал Роб за тобой присмотрит. Просто поезжай в горы - и он тебя найдет.
   Алейн кивнул.
   - Понял. - А потом он нерешительно добавил: - А как же ты?
   - Обо мне не беспокойся, - ответил Дел. - Со мной все будет в порядке.
   - Нет! - У Алейна от волнения сорвался голос. - Они тебя убьют, Дел!
   Дел не нашелся, что сказать. Алейн действительно вырос. Не годится ему лгать - особенно когда правда настолько очевидна. Так что он просто притянул брата к себе, обнял его и поцеловал в макушку.
   - Будь здоров, братик, - прошептал он. - Отправляйся к Робу и останься, цел - ради меня.
   - Поедем со мной.
   - Не могу. Если я это сделаю, Динсмор схватит отца. Это только докажет нашу связь с Робом.
   - Дел...
   - Перестань! - приказал Дел. Он чуть оттолкнул Алейна и жестко посмотрел на него. - Вариантов нет - для меня. А вот для тебя есть. Отправляйся к Робу. Останься жив. Ройс скажет тебе, когда можно будет вернуться.
   - К этому времени я успею состариться.
   "Может быть", - подумал Дел.
   Он указал на дверь.
   - Иди, - строго сказал он. - И будь осторожен.
   Его брат не сказал больше ни слова. Они только еще секунду молча смотрели друг на друга, а потом Алейн повернулся и быстро вышел из комнаты. Он побежит в конюшню, возьмет пони, поедет на нем в горы, и будет ждать, чтобы Джал Роб или кто-то из его Праведников нашли его. Дел был уверен, что брат останется цел. Он будет жить. Люди Элрада Лета не осмеливаются соваться в Железные горы.
   Они по-прежнему считают, что там живут львы.
   8
   Подхваченное волной "Восходящее солнце" содрогнулось. Через грязный иллюминатор Алазариану было видно, как темнеет небо: на горизонте сгущались тучи. Усиливающийся ветер ударял по корпусу корабля, и корабль стонал. Сверху были слышны торопливые шаги по палубе. Алазариан посмотрел наверх и увидел, как доски прогибаются под ногами бегающих людей. Он решил, что команда готовится к дождю, и попытался понять, угрожает ли кораблю опасность. А потом, покачав головой, вернулся к своему дневнику.
   "Приближается шторм, - писал он, время, от времени обмакивая перо в чернильницу. - Но не думаю, чтобы нам угрожала опасность. "Восходящее солнце" по-прежнему идет вдоль берега. Лет объяснил мне: дело в том, что капитан боится лиссцев. И я не виню его за этот страх. Лучше встретиться с ураганом, чем с этими лисскими дьяволами.
   Мы уплыли из города уже четыре дня назад, и я по нему очень скучаю. Погода стоит плохая, а об ужасной каюте я уже написал. Лет и Шинн заняли единственные приличные койки. Прошлым вечером я нашел в постели паука. Думаю, мне лучше будет спать на полу или на палубе, с командой. Это приятнее, чем слушать, как храпит Лет. 'Жить с ним ужасно, и за эти дни я убедился еще раз, какой он мерзкий. Теперь я еще сильнее жалею мать. Как она могла так долго делить с ним постель?"
   Алазариан прервал запись, задумавшись над своими словами. Проведя с Летом, столько времени, он еще сильнее его возненавидел - хотя раньше такое казалось ему невозможным. Возможно, тут дело в том, что ему рассказал Бьяджио.
   "Мне не терпится вернуться в Арамур, - продолжил он писать. - Снова получить отдельную комнату - это будет похоже на рай. Эти стены напоминают мне тюрьму, и плавание кажется невыносимым. Лет напивается, чтобы убить время, и когда он не занят игрой в карты с Шинном, то развлекается, оскорбляя меня. Порой мне хочется, чтобы его волной смыло за борт. Если повезет, то приближающийся шторм устроит такую волну".
   Алазариан понимал, что рискует, делая в дневнике подобные записи. Лет легко может прочесть эти слова, особенно сейчас, когда они живут в такой тесноте. Однако Алазариану нужно было облегчить свою душу. После встречи с Бьяджио его ум лихорадочно работал. Если Лет узнает о его предательстве, он с радостью снимет с него шкуру. Поэтому Алазариан никогда не упоминал о своей тайной миссии. Все подробности оставались только в его памяти.
   Он невольно покосился на свою койку. Под ней лежали сумки с одеждой. В одной из них, в кармане ненадеванной рубашки был спрятан сложенный конверт от Бьяджио.
   Внезапно завывший мощный ветер вывел Алазариана из забытья. Он встал со стула и посмотрел в иллюминатор. Окошко размером чуть больше головы позволяло ему видеть южный горизонт. На севере, по другому борту корабля, были видны берега империи, а вот на юге расстилался только бесконечный океан, накренявшийся в такт качке. Иллюминатор был покрыт брызгами воды. Редкий дождь стучал по стеклу. Команда "Восходящего солнца" надела капюшоны и пыталась кое-как укрыться от дождя на палубе. По сравнению с теми судами, которые Алазариан видел в столичной гавани, их корабль был совсем маленький, и помещений для матросов на нем почти не было. Некоторые спали на палубе даже во время дождя. Неудивительно, что кожа у матросов походила на древесную кору. На корабле работали поседевшие северяне из Горкнея с мозолистыми руками и мускулистыми телами, закаленными многолетним трудом. Это были настоящие мужчины - такие, с которыми его постоянно сравнивал Лет. И сравнение было не в его пользу. Алазариан посмотрел на свои руки, отметив их мягкую кожу. Они напомнили ему руки Бьяджио.
   Дверь каюты распахнули с пьяным хохотом. Алазариан поспешно закрыл дневник. Элрад Лет остановился на пороге, разглядывая сына. Заметив дневник, он ухмыльнулся.
   - Опять глупая писанина? - спросил он. Зажатой в руке бутылкой он указал на дневник. - Тратишь время на виршеплетство. Как твоя чертова мать. - Он повернулся к Шинну. - Вот откуда у него это. Вечно тратит проклятое время впустую.
   Лет проковылял ближе. Был еще только полдень, а он уже напился. По невнятной речи отца Алазариан понял, что эта бутылка - уже не первая. Шинн вошел в каюту следом и закрыл дверь. Телохранитель молчал. Он всегда молчал, смеялся только, когда смеялся Лет, говорил только, когда ему задавали вопрос. Острые глаза и нос делали его похожим на стервятника.
   - Дождь идет, - объявил Лет, толкая на ходу Алазариана. - Нам нужен стол для игры. Убирай свой мусор.
   - Сейчас, - сказал Алазариан, протягивая руки за дневником и чернильницей, пока их не сбросили на пол.
   Как только он забрал свои вещи, Лет вытащил стол на середину каюты, громко процарапав ножками по полу. Стул в каюте был тоже один, на котором только что сидел Алазариан. Лет забрал и его, придвинув стол к койке так, чтобы Шинн мог сесть. Дориец достал из кармана колоду игральных карт и начат их тасовать. Он работал с колодой, как профессиональный игрок.
   - Ну, начнем, - сказал Лет. - Дай мне шанс вернуть хоть часть моих денег.
   Запустив руку в карман, он со стуком выложил на стол пригоршню монет. У Шинна жадно вспыхнули глаза.
   Алазариан посмотрел в иллюминатор, надеясь, что дождь перестал. Увы ливень только усилился, а это означало, что он застрял в каюте с двумя пьяными. Громко вздохнув, он сел на свою койку и засунул дневник под матрас. Элрад Лет услышал его вздох и гневно обернулся на него.
   - Заткнись. Не мешай мне играть.
   "Скорее не мешай мне проигрывать", - с горечью подумал Алазариан. Болтая ногами, он стал смотреть, как Шинн сдает карты. Они так и порхали в его длинных пальцах. Алазариану нравилось наблюдать за Шинном. Хотя телохранитель внушал ему страх, его ухватки завораживали. Его плавные движения, его кошачья грация иногда казались совершенно нечеловеческими. Умение обращаться с оружием принесло ему место при Лете: тот нанял Шинна в свои личные телохранители за жалованье, которое многие считали скандально большим. Лучшего лучника не было во всем Талистане. он побеждал на многих турнирах. Лет любил говорить, что Шинн может попасть в глаз прыгнувшей кобре, и Алазариан, который видел, как Шинн обращается с луком, в этом не сомневался. Даже на борту "Восходящего солнца", где им могли угрожать только матросы торгового судна, Шинн не расставался с рапирой. Она висела у него на поясе в простых коричневых ножнах, а ночью лежала рядом с его койкой.
   Проиграв очередной кон, Лет выругался. В течение всего пути в столицу дела обстояли так же. Алазариана удивляло, что у отца остались деньги, чтобы продолжать делать ставки. Шинн слегка улыбнулся и сгреб монеты. Карты для него были таким же оружием, как лук и рапира.
   И тут, как это часто бывало в последнее время, Алазариан вспомнил о Бьяджио, о планах императора. В последнее время при виде отца его начинали одолевать сомнения. Он прикоснулся к Бьяджио и заглянул в глубины его сердца. Он знал, что Бьяджио верил в истинность своих утверждений, но это еще не делало их верными.
   "Не предаю ли я свой народ из-за его подозрительности?" - гадал Алазариан.
   Он посмотрел в затылок Лета. Жирные волосы правителя слиплись от дождя, но были идеально и по-военному коротко подстрижены. Думать про своего так называемого отца самое плохое было нетрудно. Но Тэссиса Гэйла Алазариан не мог ненавидеть. Дед был добр к нему и к его матери. Возможно, Бьяджио все-таки заблуждается относительно короля.
   "Возможно..."
   Алазариан бесшумно встал с койки и подошел к столу. Лет выгнул бровь, удивляясь внезапному интересу. Отчасти этот взгляд был предупреждением, но Алазариан намеренно не обратил внимания.
   - Кто выигрывает? - спросил он, как будто это и так не было понятно.
   - А ты как думаешь? - фыркнул Лет.
   Он сбросил свою карту и вытащил из колоды новую. Этот выбор не принес ему радости, и он схватил бутылку и приложился прямо к горлышку. Шинн оставался спокойным, словно зеркало. Угадывать по его бесстрастному лицу было очень сложно. Он был идеальным игроком - его лицо всегда оставалось похожим на маску.
   Этого нельзя было сказать об Элраде Лете: все его чувства ясно отражались на его лице. Особенно когда он пил.
   Алазариан кивнул, глядя на карты отца. Лет поспешно их отдернул.
   - Что ты делаешь? - рявкнул он.
   - Ничего, - ответил Алазариан. - Мне просто любопытно взглянуть на игру. Мне хотелось бы научиться. Может, вы как-нибудь покажете мне, как надо играть?
   - Тебе? - захохотал Лет, - Играть в карты? Не думаю, чтобы тебе это понравилось. Это же не вышивание!
   - Но почему бы вам меня не поучить? Пока я немного не научусь, вы смогли бы меня обыгрывать. Это было бы приятным разнообразием, правда?
   Лет побагровел.
   - Если ты не прекратишь нахальничать, парень, то отведаешь трости! зарычал он. - А как только мы вернемся в Арамур, мне играть будет некогда.
   Алазариан спрятал улыбку.
   "Осторожнее", - сказал он себе.
   Лет снова присосался к бутылке, разглядывая свои карты.
   - А что вы будете делать, когда мы вернемся в Арамур? - спросил Алазариан. - Теперь, когда мать умерла, у вас появится больше времени. Вы будете выслеживать Джала Роба?
   - А почему бы и нет? - огрызнулся Лет.
   Он продолжал играть, раздумывая над своими картами.
   - Не знаю. Мне просто показалось, что после всего случившегося вы перестанете охотиться на Праведников. Я имею в виду Протекторат.
   Лет засмеялся и посмотрел на Шинна.
   - Протекторат! - повторил он. - О, ну конечно! Я ведь так боюсь эту компанию, правда, Шинн? У Дакеля было против меня столько свидетельств - и он все равно меня отпустил!
   - Я же там был, - сказал Алазариан. - Я слышал, что он вам говорил. Все эти обвинения...
   - Не твоя забота.
   Лета начали раздражать расспросы, и он помахал рукой, словно отгоняя надоедливую муху. Алазариан прикусил губу. Ему страшно было продолжать, но не хотелось останавливаться.
   - Мне было страшно, - тихо проговорил он, изображая искренность. - Я не знаю, что с вами будет. Мне казалось, Дакель может вас казнить.
   Лет бросил карты на стол, уступая настойчивой болтовне Алазариана.
   - Послушай, - сказал он, - если тебе хочется наблюдать за игрой, давай. Может, даже чему-нибудь научишься. Но замолчи, ладно? Ты ничего не знаешь о том, что несешь, и это начинает надоедать.
   - Я все время сидел с матерью, - ответил Алазариан. - Я не знал, что вы делали в Арамуре. Но, может быть, теперь я смогу вам помогать... если вы мне скажете.
   Элрад Лет не взял карты со стола. Он пристально смотрел на Алазариана, поглаживая бороду. Алазариан решил, что зашел слишком далеко. И тут, к его изумлению, Лет улыбнулся.
   - Не будь ты таким слабаком, я бы смог тебя использовать, мальчик. Происходят важные события, вещи, в которых моему сыну следовало бы участвовать. Хотел бы я иметь сына! - Он прищурился. - Но у меня, его нет. У меня есть ты. Моя любимая маленькая девочка.
   Алазариан похолодел. В эту минуту он отдал бы все, лишь бы иметь фехтовальные способности Шинна. Собрав все свое мужество, он сохранил личину, стараясь изобразить обиду от такого оскорбления, но не настолько большую обиду, чтобы отступить. Если он действительно собирается выполнить поручения Бьяджио, ему нужны ответы.
   - Я могу делать все то, что делают другие мальчишки, - сказал он. Мне просто нужна возможность показать себя. Если вы разрешите мне попробовать, то я вас не разочарую, отец.
   Он редко называл Лета отцом и сам удивился тому, что воспользовался этим словом.
   - Ты ничего не поймешь, - сказал Лет. - У тебя в голове один ветер, как у твоей матери. Она вечно торчала в саду, собирала цветочки - или утыкалась носом в какую-нибудь дурацкую книгу. Мне нужен был такой сын, как Блэквуд Гэйл. Сильный сын, которым я мог бы гордиться. А вместо этого твоя мать родила тебя. - Он с раздражением отбросил карты. - Как я могу дать тебе какую-то возможность? Ты все испортишь, о чем бы я тебя ни попросил. Стоит только одному из Праведников Роба на тебя посмотреть, и ты разрыдаешься, как младенец.
   - Ничего подобного! - вспылил Алазариан. Он попался на собственный крючок, и теперь ему приходилось защищаться, словно он действительно хочет присоединиться к кровавому походу отца. - Я могу сражаться. И я сообразительный. Я знаю больше, чем вы думаете.
   - Ну конечно! - протянул Лет. - А теперь пойди и нарисуй красивую картинку.
   - Знаю! - не сдавался Алазариан. - Я знаю, что вы боитесь Редберна из Высокогорья, вот почему вы рискуете нашими жизнями на этом корабле.
   - Что? - прогремел Лет, вставая. - Ты думаешь, я боюсь? Алазариан не отступил. В нем скопилось слишком много гнева и возмущения. Он вызывающе посмотрел на Лета.
   - Боитесь! - объявил Алазариан. - Иначе, почему мы плывем на этом корабле, а не поехали через Высокогорье, как всегда делали раньше?
   - Горцы опасны, - сказал Лет. - Как я и заявил Протекторату.
   - Это ложь. Редберн и его люди никогда никому не угрожали. Если сейчас они стали вашими врагами, то потому, что вы сами их против себя восстановили.
   Рука Элрада Лета с размахом впечаталась Алазариану в щеку. Алазариан отлетел назад, но прежде чем Лет смог накинуться на него снова, Шинн вскочил и оттащил его назад.
   - Прекратите, - убеждал его Шинн, хватая Лета за руку. - Вы пьяны. Ни к чему бить парня за то, что он открыл рот.
   - Ты, маленький звереныш! - крикнул Лет, грозя Алазариану пальцем. Предупреждаю тебя: не смей меня укорять! Твоей матери больше нет рядом, чтобы тебя защитить!
   - Мне не нужна ее защита! - бросил в ответ Алазариан. - Я не боюсь вас. Я знаю, что...
   Он закрыл рот, едва успев удержать роковые слова. Что он говорит? Ему надо держать рот на замке: все, что говорил ему Бьяджио, должно остаться в тайне. Он пощупал языком зубы и обнаружил, что один начал качаться.
   - Слабак! - прошипел Лет. Он вырвался от Шинна, успокоился и медленно опустился на стул. Пригвоздив Алазариана стальным взглядом, он сказал: Посмотри на себя: разнюнился из-за легкой пощечины! И ты хочешь выступить против Праведников? Да ты описаешься еще до того, как кто-нибудь обнажит меч!
   "Да, - с горечью подумал Алазариан. - Давай, думай так и дальше. Я вернусь обратно с армией трийских львов и вырву твое гнилое сердце".
   - Я иду наверх, - сказал он.
   - Да, беги наверх, - поддразнил его Лет. - Девчонки всегда так делают, правда? Иди наверх, дуйся под дождем, а настоящие мужчины останутся в тепле, и будут играть в карты.
   - Вы пьяный мерзавец, - бросил Алазариан, закрывая за собой дверь.
   Он слышал, что Лет крикнул что-то ему вслед, но это не имело значения. К ночи отец забудет все, что сейчас произошло. А когда действие вина закончится, он снова станет прежним негодяем. Алазариан остановился за дверью каюты. Его трясло после столкновения с отцом. Никогда раньше он не держался с Летом так вызывающе. Руки у него дрожали, сердце стучало так, словно он пробежал целую милю.
   По крайней мере, ему удалось узнать нечто важное. Теперь он знает, что Лет скрывает что-то, что касается Высокогорья. А еще Алазариан знает, что по-прежнему ненавидит Элрада Лета и действительно способен выдать его трийцам. Он поедет в авангарде трийской армии, и Лет увидит его, гордого и бесстрашного, и он испуганно скорчится перед юношей, которого так часто называл слабаком, и пожалеет обо всех тех ударах, которые он ему нанес.
   - Это правда, - поклялся Алазариан, глядя на закрытую дверь. - Попомни мои слова, "отец"!
   Заметив, что в коридоре никого нет, Алазариан попытался решить, куда пойти. На палубе по-прежнему шел дождь, так что он направился в крошечный камбуз на корме судна. Там всегда стоял котелок с супом, а из-за холодного дождя Алазариану захотелось горячего. Корабль качался у него под ногами. Он очень быстро дошел до камбуза - крошечного помещения с одной скамьей, где над кирпичным очагом висел громадный котел. В очаге ярко горели угли, так что котел всегда оставался горячим, - но из-за этого на камбузе было невыносимо жарко. Обычно тут не было никого, кроме корабельного кока по имени Рал. Однако на этот раз Рала нигде не было видно. Вместо него Алазариан обнаружил морщинистого мужчину с седой бородой и шваброй в руках: он мыл на камбузе пол, насвистывая сквозь щербатые зубы какую-то мелодию. Он был одет так же, как остальные матросы: в грязные портки и рубашку, которая когда-то была белой, но давно превратилась в серую. Алазариан замялся. Мужчина не замечал его, продолжая весело насвистывать, пока не повернулся к двери. Увидев застывшего в дверях паренька, он выпрямился, опираясь на швабру.
   - Здравствуйте, юный господин. Я просто немного прибираюсь. Эти люди они как свиньи! - Он с отвращением посмотрел на пол. - Ведут себя на корабле как в хлеву. Я сейчас уйду и не стану вам мешать.
   - Вы мне не мешаете, - сказал Алазариан. - Это я вам мешаю. Я вернусь попозже.
   - Нет-нет! - Мужчина посторонился, приглашая Алазариана войти. Входите и поешьте. Не обращайте на Келло внимания.
   Он улыбнулся, продемонстрировав гноящиеся десны и желтые зубы.
   Алазариан еще немного помедлил, но потом нерешительно сказал: "Ладно", - и вошел.
   Матрос показался ему достаточно безобидным, так что Алазариан взял с колышка на стене металлическую кружку и направился к котлу. Заглянув в него, он увидел неожиданно аппетитный суп, где в отваре дымились кусочки картофеля и овощей.
   - Вкусный, - сказал матрос. - Рал свое дело знает. Поешьте. Вам понравится.
   У котла был черпак. Алазариан зачерпнул щедрую порцию супа и налил его в кружку. Матрос нашел ложку и протянул ее Алазариану.
   - Спасибо, - поблагодарил его Алазариан. Он осмотрел пустой камбуз. К несчастью, здесь не было недостатка в свободных местах. - Ну, наверное, мне лучше вам не мешать, - сказал он.
   Казалось, матроса это огорчило.
   - Вы мне не мешаете. Я же сказал. Ну-ка садитесь прямо здесь. Наверху ведь дождь, знаете ли. Неподходящее место, чтобы есть.
   - Правда, - согласился Алазариан.
   Он не мог вернуться в каюту, пока Лет так пьян. Так что он прошел с кружкой к столу и сел на Длинную скамью. Матрос с любопытством следил за ним. Алазариан попытался не обращать внимания на его взгляд. Он попробовал суп, нашел его превосходным - горячим и в меру соленым. Картофель разварился как раз так, как ему нравилось. Однако взгляд незнакомца мешал ему получать удовольствие от еды. Не выдержав, он положил ложку.
   - Вы ждете, чтобы я поел? - спросил он, стараясь оставаться вежливым.
   - Извините, - пробормотал мужчина, опомнившись. - Я на вас уставился. Прошу прощения.
   Он принялся снова орудовать шваброй, макая ее в ведро с грязной водой и протирая пол. Вскоре он снова начал свистеть. Алазариан отодвинулся от стола, покачал головой и внимательно рассмотрел матроса. Говорил он на том же резком наречии, что и остальные горкнейцы. Однако Алазариану этот говор нравился. В северных гаванях Талистана жители Горкнея появлялись часто. Они вели торговлю вдоль всего северного побережья: отплывали из Горкнея, проходили через Криису и Дорию и, наконец, доставляли свои товары в Талистан. Однако Алазариану никогда раньше не доводилось с ними плавать. Более того - его очень удивило, что горкнейский корабль оказался так далеко на юге. Чтобы судно из Горкнея пришло на южное побережье Талистана, ему нужно было совершить плавание вокруг всей империи - или вокруг всего Люсел-Лора. А такое плавание весьма опасно и должно бы длиться около года. Раздумывая над этим, Алазариан продолжат наблюдать, как матрос орудует шваброй. Возможно, этот человек обогнул всю империю!
   - Вас зовут Келло? - внезапно спросил Алазариан. Им овладело любопытство - и он чувствовал, что матросу хочется поговорить. - А меня Алазариан.
   Мужчина моментально прекратил работать шваброй и широко улыбнулся Алазариану.
   - Я - Келло Глабалос, - гордо объявил он. - Из Виндфельда, в Горкнее. Но вы называйте меня просто Келло, юный господин. К вашим услугам.
   - А вы называйте меня просто Алазарианом. Из Талистана. Ну, вообще-то из Арамура.
   - Ага, я знаю, кто вы, - сказал Келло. - И ваш отец. Вы для нас важный груз.
   - Да, наверное. Ведь мой отец вас зафрахтовал.
   - О нет, сударь! - возразил Келло. - Правитель Лет не фрахтовал это судно. Мы находимся на службе у герцога Валлаха. Это его корабль. По крайней мере, пока он нам платит.
   Алазариан нахмурился. В последнее время он часто слышал имя герцога Валлаха. Он вспомнил, как Лет говорил о герцоге, богатом правителе из Горкнея. И прислуга в арамурском замке тоже о нем болтала. Совершенно ясно, что Лет сотрудничает с герцогом Валлахом. Но почему?
   - Так этот корабль принадлежит герцогу? - невинно переспросил Алазариан.
   Келло посмотрел на него, и Алазариан увидел, как в глубине сознания его собеседника пробуждается тревога.
   "Не бойся! - мысленно попросил он матроса. - Просто продолжай говорить!"
   Решив действовать не так прямо, он сказал:
   - Корабль отличный. Наверное, вы им очень гордитесь.
   - О да! - не без облегчения ответил Келло. - "Восходящее солнце" хороший корабль. Я плаваю на нем уже десять лет. Капитан Лок сам меня нанял. В те дни я жил на улицах и пытался хоть как-то заработать. Ему нужен был юнга - и он взял меня.
   - Юнга? - изумился Алазариан. - Извините, Келло, но вы ведь немного староваты для юнги, разве нет?
   - Но работать я могу в двадцать раз больше, чем эти мальчишки. Пусть мои гнилые зубы вас не смущают. Я еще здоровый.
   Алазариан улыбнулся.
   - Я в этом не сомневаюсь. Десять лет - большой срок. Могу спорить, что вы знаете этот корабль не хуже других. Может, даже не хуже, чем сам капитан!
   - Еще бы! - подтвердил Келло. - Конечно, приказы отдает капитан. Я-то всего лишь юнга. Я убираюсь, канаты плету, могу помочь Ралу по кухне. Вот вроде и все.
   - Но вы, наверное, очень много повидали, - продолжил разговор Алазариан. Он замолчал, чтобы сделать глоток супа. - Наверное, видели десятки разных мест, правда?
   - О да. Я много времени проводил в Криисе - даже познакомился там с одной женщиной. В Дории бывал несчетное число раз. И в Талистане тоже. Это ведь ваша родина. Но могу поспорить, что порт я знаю лучше, чем вы.
   - Очень может быть, - согласился Алазариан. - Но где еще вы были? - с любопытством спросил он. - Вы ведь должны были видеть места, в сотни раз лучше этих. Как вам Дахаар? Вы там когда-нибудь были?
   - В этой пустыне? Как я мог туда попасть? Это же во многих милях от Горкнея! Туда пришлось бы добираться целую вечность!
   Алазариан недоуменно нахмурился.
   - Но у вас должно было быть на это время. Я хочу сказать - как иначе вы могли бы попасть в эти воды?
   Келло выронил швабру. Он откашлялся, немного поморгал, а потом растерянно схватился за ведро.
   - Неплохо здесь, да? - спросил он. Осмотрев камбуз, он кивнул. - Да. Похоже, я здесь закончил.