Марков Александр Владимирович. Сотри все метки

   Давно он не ощущал себя таким незащищенным. Прямо как цыпленок, выбравшийся из скорлупы и рассматривающий внешний мир, оказавшийся таким огромным. Таким огромным...
   Лоно осмотрел каюту. При желании он мог взять власть на корабле в свои руки. Он накопил богатый опыт воздействия на сознание людей. Он сумеет переманить экипаж на свою сторону. Он убил бы всех без разбора, но проблема в том, что одному управлять кораблем сложно.
   — Вы один на корабле? Я не видел никого из экипажа.
   — Еще познакомитесь с ними. Так куда мы отправляемся? И как с оплатой перехода?
   — Пополам.
   — Э-э-э, дороговато. Я ведь не знаю, что вы мне хотите предложить. Весь переход должны оплачивать вы.
   — Пополам, — настаивал Лоно.
   Они торговались еще несколько минут, пока не пришли к соглашению.
   Лоно назвал нужный портал.

Глава 6

   На спутнике не было никакой атмосферы. Ищейка, приближаясь к его поверхности, не оставляла за собой шлейф, предвещавший несчастья.
   Она приземлилась по касательной и успокоилась, полностью погрузившись в грунт. Поднятая ищейкой пыль и мельчайшие песчинки еще долго клубились в пустоте, медленно, очень медленно оседая и закапывая разведчика еще глубже.
   Внешне это был камень, насквозь промороженный. Возьми его кто в руки, и тогда его невозможно было бы отличить от тех, что встречаются в космосе. Вот если распилить его или просверлить дыру.
   Ищейке потребовалось секунд тридцать, чтобы прийти в себя, приступить к проверке аппаратуры и, если возникли неполадки и повреждения, выяснить, сумеет ли она их исправить. Слои амортизаторов смягчили удар. Аппаратура не пострадала. Ищейка не гасила скорость при падении.
   Она рисковала. Но корабль возвышался всего в километре от нее, и задействуй ищейка тормозные двигатели, аппаратура корабля это зафиксирует и сообщит человеку, который находился на его борту. Тогда ее миссия закончилась бы, еще не начавшись. Она успела бы сообщить хозяину, что нашла людей, за которыми ей приказали следить. Сейчас они прятались в только что отрытой пещере, готовясь ко сну. Примитивные роботы рыли туннель к сгустку металла. Она принесет больше пользы, сообщая хозяину о том, чем они здесь занимаются.
   Копошатся в норах. Как крысы. Ищейка ощутила брезгливость.
   — Эй, Александр, чем занимаешься?
   — С тобой разговариваю.
   — Я этого и не заметила бы, не скажи ты об этом. О нет, — Суок заговорила с совсем другой интонацией, наморщив лоб, — неужели ты опять сосканировал меня и теперь общаешься с моим фантомом? Да? Да? Ответь мне. Предупреждаю, что сканирование личности без разрешения преследуется по административному законодательству, а если это используется в коммерческих целях, то по уголовному. Тебя могут привлечь к суду.
   — Твой фантом никому не нужен. За него никто не даст ни гроша. А тебя я сканировал только визуально.
   — И много отложилось в памяти?
   — Достаточно, чтобы любое упоминание твоего имени вызывало у мены спазмы.
   — Непременно буду лично желать тебе приятного аппетита. Расскажи, когда ты принимаешь пищу, или у тебя нет графика?
   — Нет.
   — Ясно. Ясно. Ты потерял аппетит от общения с фантомом Мии Альбины. Я знаю, он у тебя имеется. Но я об этом никому не скажу.
   — Ты рылась в моих файлах?
   — Что это ты так заволновался? Неужели я угадала? Ля, ля, ля. Угадала. Тебе надо научиться сдерживать свои эмоции. Про Мию Альбину, — Суок приложила указательный палец к губам, — я никому не скажу. Развлекайся, сколько хочешь. У тебя масса свободного времени. Спокойной ночи.
   — Спокойной ночи.
   Суок что-то запела себе под нос.
   — Я слышал, что Мии Альбины на самом деле не существует. Что она виртуальная. Фантом полностью искусственный, — сказал Бастиан.
   — Ты подслушал, — возмутилась Суок, — это плохо, — а то, что она ненастоящая, глупости.
   — Но ты видела ее сама, в жизни?
   — Я — нет. Вот Вацлав видел.
   — Да. Она приезжала на Геранду, когда я там был, за что-то агитировала. Я не помню, но толпа на площади собралась внушительная.
   — Но ведь это ничего не доказывает. Ты до нее ведь не дотрагивался?
   — Нет, не дотрагивался. Если бы я дотронулся... — у него на лице появилось мечтательное выражение. — А как же образцы ее тканей на черном рынке? Клоны? Это тоже виртуальность?
   — Искусственное выведение.
   — Нет. Не думаю. Ерунда.
 
   Лоно увидел, что пол каюты под его ногами расплывается, исчезает, сквозь него проступают звезды. Он перевел взгляд на стены, на потолок — там творилось то же самое. Инстинктивно он затаил дыхание, удерживая в легких остатки воздуха. Через эти огромные дыры воздух с корабля улетучится в один миг. Ворвись сюда космос, его разорвет от внутреннего давления, или скорее холод превратит его в ледяную статую, скрючившуюся за столом. Но Таккер был спокоен и дышал как ни в чем не бывало. Все это его шуточки.
   «Черт, черт, черт!» — ругал себя Лоно за эту непроизвольную реакцию. Он думал, что Таккер не успел заметить страх в его глазах.
   — Вы ведь редко бываете в космосе. Мне показалось, что вам будет интереснее проходить через портал, когда на вас не давят стены каюты. Чувствуется простор, а вы ощущаете себя повелителем космоса. Туристы очень это любят, — Таккер говорил немного высокопарно.
   — Я не турист, — зубы Лоно были стиснуты.
   Можно было и сразу догадаться, что это лишь проекция. Он по-прежнему ощущал под ногами твердую поверхность, а если он встанет и чуть пройдется, то наткнется на не видимые сейчас стены. Право же, глупо думать, что корабль, да еще в освоенной системе, попал в облако ядовитых газов, мгновенно разъевших его борта.
   Звезды окружали его со всех сторон. Он никогда не испытывал трепет, глядя на них, как бывает это у многих, особенно в детстве, когда они по ночам потихоньку выбираются из дома, чтобы не разбудить уже спящих родных, и глядят в небеса, пока предрассветные сумерки не сотрут с них все звезды. Он был равнодушен к звездам.
   — Обернитесь. Мне следовало бы уступить вам место. В портал лучше входить лицом вперед. Правда, я знаю, что многие при этом закрывают глаза.
   Обернувшись, Лоно опять испытал страх. Ему почудилось, что его несет в огромную пасть с тонкими, подкрашенными серебром губами. Темнота внутри приковала его взгляд, все его внимание.
   Там, в пасти, должно быть сыро, как в подвале старого дома, где постоянно текут трубы водоснабжения, или грунтовые воды пролегают слишком близко от поверхности, а на стенках подвала нет гидроизоляции. После нескольких минут в таком подвале суставы начинают ныть, будто ты попал в камеру, где время течет слишком быстро, и за несколько минут старишься на десяток лет.
   Там должна быть кромешная тьма, залитая желудочным соком, растворяющим без следа все, что в него попадает, — будь то металл, пластик или органика.
   Таккер не сказал ему, что большинство из тех, кто при переходе не закрывает глаз, кричат от страха или от восторга. Они и сами толком не могу рассказать потом, почему кричали. Ощущение такое, будто ты прыгаешь с огромной высоты. У тебя все замирает внутри. Душа проваливается и, свернувшись клубочком, вжимается в кресло, на котором ты сидишь.
   Лоно показалось, что его волос коснулся ветер.
   Звезды исчезли, а темнота, неощутимая, сколько ни хватай ее руками, давила, точно он оказался на дне глубокой океанской впадины, но давила скорее не просто на тело, а на каждую его частицу, на то, что делает из бесконечного количества органических соединений человека.
   Темный туннель.
   Полет по темному туннелю.
   Он где-то уже слышал об этом. Но никак не мог вспомнить, где, потому что мысли его погрузились в лед. Говорилось там не о переходе, вернее, о переходе, но о другом. От жизни к смерти! Каждый переход через портал — это полет от жизни к жизни, через туннель, который на самом деле должен вести к смерти!
   Еще он ослеп. Но, скорее всего, он закрыл глаза и не заметил этого. Кричал ли он в тот момент, когда казалось, что тело его разваливается на мелкие кусочки, он так и не узнал, постеснявшись спрашивать об этом у Таккера.
   Люби он хоть чуточку звезды, то, увидев, как проступают они в темноте, не позволяя упасть в бездну, которая почти поглотила его, Лоно подумал бы, что видел свою смерть, но сумел от нее ускользнуть.
   Так бы он думал, если бы хоть чуточку любил звезды.
   А для Таккера каждый переход был чудом. Когда они оказались по ту сторону портала, и он посмотрел в глаза Лоно, то понял, что нет смысла спрашивать его об испытанных ощущениях. Похоже, он все-таки нажил себе врага. Мстительного врага, который никогда не забывает нанесенной обиды и ждет случая, чтобы за нее расплатиться. Единственное, что остается в этой ситуации, опередить врага...
   Проекция исчезла. Стены, пол и потолок вновь стали видимыми.

Глава 7

   Где-то на корабле находились еще два человека. То ли корабль был их продолжением, то ли их вживили в его микроэлектронику. В любом случае, друг без друга они существовать не могли, превращаясь по отдельности либо в металлополимерный хлам, либо в органический.
   Они жили в симбиозе с кораблем. Он был им также необходим, как воздух или даже больше, потому что обогащать кровь кислородом можно, не только вдыхая воздух в легкие, но и множеством других способов.
   Борт корабля они старались не покидать. Если это и происходило, они становились похожи на рыб, которых выбросило на берег, — глаза их вылезают из орбит, а рот беззвучно открывается, будто у андроидов с частично сгоревшими мозгами и сохранившими контроль только над частью лицевых мышц и телом.
   Но на корабле с ними надо будет считаться.
   Перспектива провести две недели в замкнутом пространстве Лоно не нравилась. На работе он безвылазно сидел в своей комнате по многу дней. Но там замкнутость была другой. Не абсолютной. В любое время он мог выбраться наружу, пройтись по городу, не заботясь о том, чтобы основные системы жизнеобеспечения скафандра функционировали. Он вообще в городе обходился без средств защиты и с некоторым пренебрежением смотрел на тех, кто надевал, чтобы ядовитые примеси в воздухе не обожгли им гортань и легкие, респиратор, делавший их похожими на слонов с частично отрубленным хоботом. Глаза они закрывали плотно прилегавшими к коже очками. Часто все эти средства защиты объединялись в одно целое, растекавшееся по лбу, макушке и затылку как болезненная опухоль, неузнаваемо изменявшая человеческое лицо.
   — Вы можете провести две недели в криогенной камере, — пробовал разрешить проблему Таккер, — некоторые утверждают, что короткая заморозка положительно влияет на состояние организма и ее периодически следует применять в лечебных целях.
   — Хм, — проронил Гелиагли, наморщив лоб, точно раздумывая. На самом деле он скрывал усмешку, обязательно проступившую бы на его лице, сострой он любую другую гримасу.
   «Он все не может избавиться от мысли загнать меня в ловушку, обездвижить тело и получить над ним власть. К криогену подмешает еще что-нибудь, что никогда не даст мне проснуться».
   — Некоторые используют дни полета, чтобы сделать косметическую операцию. Вы ведь знаете об этом. Такие операции распостранены. В криоген добавляют препараты, которые выкачивают из организма... — Таккер замолчал. Он хотел сказать «жир», но вовремя подумал, что это может обидеть собеседника, — э... избыточный вес.
   Он и сам знал, что это не очень удачное словосочетание. Далеко не на всех планетах ценилось поджарое, мускулистое тело.
   «Значит, препараты».
   — Можно добиться структурных преобразований всего тела. Криоген даст время организму окрепнуть.
   Таккер точно лекцию читал перед клиентом, решившим изменить свою внешность, но еще не выбравшим способ. Сам Таккер, вероятно, какое-то время в криогене проводил.
   — Нет, меня устраивает моя внешность. Отдохнуть я еще успею, и надеюсь, что не в криогенной камере, а в более уютном месте.
   — О, непременно, — подмигнул Таккер, — но чем же вас занять?
   — Об этом не беспокойтесь. Я вызову в своей каюте проекцию пляжа. Освещение — ультрафиолет. Возможно, призову несколько фантомов, чтобы было с кем пообщаться. У вас есть фантомы?
   — Да. Правда, не очень большой выбор.
   — Ничего, я с вашего позволения покопаюсь в них.
   — Конечно.
   — Спасибо. О моем досуге не беспокойтесь, я отлично проведу время.
   — Позвольте один вопрос. Что вы хотите сделать с торговцами?
   — Я не хочу с ними делиться. Ведь и вы должны придерживаться старой пословицы, появившейся в то время, когда подобные вам разбойничали не в космосе, а на воде. «Чем нас меньше, тем больше достанется на каждого». — Лоно поздно понял двусмысленность этой фразы. Сократить число претендентов можно было как за счет его самого, так и за счет Таккера с его людьми. — Поверьте, для вас тоже будет лучше, если они исчезнут без следа и больше никогда о себе не напомнят. Тогда меньше вероятность, что кто-то выяснит, кто же напал на их корабль.
   — Да, мир очень тесен.
 
   Воздух был наполнен влагой, а еще йодом, солью и какими-то ароматами. Закрыв глаза, Лоно Гелиагли слушал, как плещутся волны, и воображал, что они настоящие и если он положит на песок руку, то волна подбежит к нему, лизнет, как верная собака, а потом чуть отпрыгнет, оставив добычу, которую она нашла, — гладкий ярко-желтый камешек, много лет назад поймавший насекомое, отполированную ракушку или монетку.
   Лоно не припоминал, когда он в последний раз так долго отдыхал. Возможно, что такое случилось впервые. Его состояние мало отличалось от анабиоза. Он походил на животное, готовящееся к спячке.
   Время текло незаметно.
   Гелиагли не сомневался, что Таккер за ним следит. Когда придет время выбора, он переметнется на сторону торговцев. Те, кто большую часть своей жизни проводит в космосе, легче найдут друг с другом общий язык, пусть они и начали диалог, стоя по разные стороны, нежели с теми, кто обычно обитает на поверхности планет.
   Приближающийся корабль насторожит торговцев, только когда он подойдет к границам системы и начнет гасить скорость. У них не хватит времени подготовиться и что-то предпринять, если только Таккер не решит ворваться в планетарную систему с грохотом и молниями, да еще предупредить о своем появлении заранее, как делали это в стародавние времена, не нападая на врага без официальной ноты об объявлении войны.
   О торможении Лоно напомнили за час, но он так и не забрался в амортизационное кресло, оставшись сидеть на полу, даже когда включился посекундный обратный отсчет. Голограмма пляжа пропала. Его протащило к стене. Навалившаяся тяжесть буквально раздавила его, заставляя тело расплываться студнем. Попробуй он сейчас приподнять руку или пошевелить ею, не смог бы, и только кожа и складки жира под ней колыхались, как вода, по которой гуляет ветер.
   Он нашел, что эта тяжесть даже приятна, если представить, что на самом деле твое тело массируют, а потом наступит невообразимая легкость, которую он не чувствовал уже очень давно. Блаженная улыбка появилась еще до того, как перегрузка исчезла. Прижавшись щекой к полу, он ощущал, как дрожит под ним палуба, хотел погладить ее, будто ворсистый ковер — это шкура огромного животного. Он распластался на ней, как клещ, и несется неведомо куда. Ему удалось лишь поскрести по ковру пальцами, да и это далось ему с таким трудом, что все его тело покрылось от напряжения потом.
   Красная лампочка, напоминавшая о том, что следует оставаться в амортизационном кресле, погасла.
   Встав, Лоно уставился на дверь каюты. Та ползла в сторону. В коридоре свет был погашен. Таккер возникал из темноты, появлялся из космической бездны, похожий на бога, ведь, чтобы выжить в пустоте, скафандр ему был не нужен.
   — Мы прилетели. Птичка в клетке. Что будем делать?
   — Я уже кое-что сделал без вашего участия.
   У торговцев не было ни одного шанса. Ни одного на миллион. Ни одного на миллиард. Лоно сделал эту вероятность и вовсе астрономически малой. Задолго до того, как корабль влетел в пределы планетной системы, он активизировал рой шершней, гнездившихся в ищейке. Их укус для органического существа — смертелен. Все торговцы были обречены.
   Лоно удивился, как быстро может меняться выражение лица — только что губы Таккера были раздвинуты в улыбке, и вдруг в одно мгновение она превратилась в оскал. Таккер не остановился, изуродовав ноги, а запрятал под кожу уйму биоприставок. Чужим он их не показывал, но сейчас не удержался.
   — Что ты сделал?! — закричал Таккер, совсем не похожий на самого себя в эту секунду.
   Хотя вот он — настоящий! Это его внешность была биоприставкой. Теперь она сползла, как старая кожа со змеи. Ему бы шагнуть назад, задвинуть дверь и напустить в герметически закрытую каюту отравляющий или сонный газ, а он сделал все наоборот — бросился на Лоно, вытянув вперед руки с тонкими пальцами, из которых уже высунулись острые когти. Они завязнут в туше Лоно, и пока он доберется до сердца или какого-то другого жизненно важного органа, пройдет много времени.
   Это была не самая удачная секунда, чтобы рассматривать трансформацию Таккера. Лоно все еще чувствовал легкость. Подпрыгни он сейчас, глядишь, еще и перелетит через голову Таккера, развернется в прыжке, а опустившись за его спиной, ударит ногой. Он не стал рисковать, ушел в сторону, одновременно убирая от себя когтистые руки. Они задели его бок, порвали одежду и порезали кожу.
   Таккер проскочил мимо, хотел остановиться, но Лоно его толкнул. Этого стало достаточно, чтобы Таккер со всего маха влетел в стену каюты. Ее опять укрывала проекция голубого безоблачного неба, под ногами плескались волны, и Таккер, ступив в воду, один шаг прошел по ее поверхности, не погружаясь, как посланец господень, но небеса разгневались на такое кощунство и остановили его. Он упал на пол, замотал головой, точно отряхивался, думая, что вот так голова побыстрее придет в норму, а под черепной коробкой все уляжется на свои места. Он оперся на руки, хотел встать, но Лоно вовремя успел прижать его и стал молотить головой об пол, об этот виртуальный песок, такой твердый на самом деле, пока Таккер не перестал сопротивляться и пока не обмякло его тело.
   — Так-то, — сказал Лоно, отпуская голову Таккера, Он пошарил на поясе и на груди лежащего. У Таккера не было даже самого примитивного оружия.
   Он взвалил Таккера на плечо, точно тело это было единственной гарантией его безопасности, поспешил прочь из каюты, пока остальные члены команды не додумались его здесь заблокировать.
   В него поостерегутся стрелять, опасаясь задеть Таккера. Черты его лица разгладились, стали прежними, человеческими, то ли приставки, когда Таккер перестал их контролировать, убрались, то ли Лоно обманулся, вообразив, что эти приставки вообще у него имеются.
   Поначалу Лоно подумал, что в коридоре темно, но просто слишком ярко было в его каюте. Глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к более слабому освещению.
   — Идиоты, идиоты, — приговаривал он, — неужели они за ним не следили. Или...
   Его поразила новая догадка. Он остановился, привалившись спиной к стенке коридора. Ведь он никого не видел, кроме Таккера. Вернее, видел, но не удостоверился, люди ли это. Может, это фантомы. Значит, может оказаться, что они на корабле с Таккером одни. Одни. Значит, и корабль сейчас в полном его распоряжении. Но радости от такой мысли Лоно Гелиагли не испытал, потому что понимал — в одиночку управлять кораблем он не сможет.
   Он не знал внутреннее строение корабля. Его могли перепланировать, чтобы в случае абордажа, если кому-либо вообще придет в голову захватить корабль, оснащенный лазерными орудиями и торпедами, оказавшиеся на его борту пришельцы заблудились в коридорах и не добрались до рубки управления.
   Коридоры делились на более мелкие отсеки с убирающимися перегородками. Минуя их, Лоно думал, какая же из них наконец-то придет в движение и захлопнет его, как в клетке. Есть ли здесь люди? Впору кричать, чтобы привлечь их внимание. Если они ничего не видели, то можно сказать, что Таккеру стало плохо. Это даст ему время.
   Он вошел в рубку управления неожиданно. Ввалился, уставившись на возвышающийся над спинкой кресла человеческий затылок с коротким ежиком черных волос. Человек обернулся. В глазах его появилось недоумение, потом он все понял, начал вставать. По его резким движениям Лоно сообразил, что это андроид.
   — Оставайся на месте и не рыпайся, — сказал он, скинул с себя Таккера и обхватил его голову руками. — Еще одно движение, и я сверну ему шею.
   Андроид воспринял его слова буквально. Он остановился в нелепой позе с поднятой правой ногой и согнутыми в локтях руками, точно приказ Лоно заставил его окаменеть. Был ли у него исправен блокиратор, запрещавший нападать на человека? Скорее всего, Таккер его удалил. Но ведь сейчас сам Таккер подвергался смертельной опасности.
   Лоно положил Таккера на пол.
   Человек, даже натренированный, в такой позе выдержит лишь несколько минут. Андроид мог находиться в ней часами, да что там часами — неделями. Лоно не испытывал угрызений совести, заставляя его мучиться. Он находил это забавным.
   — Сколько еще людей на корабле?
   — Людей — нет.
   «Отлично. Значит, не нужно опасаться, что кто-то, пока андроид отвлекает внимание, подкрадется сзади и в лучшем случае огреет по голове, а в худшем — поджарит из пистолета, выпустит кишки какой-нибудь железякой или сломает позвоночник. Черт. Людей нет. Людей».
   — Тогда кто есть?
   — Вас интересуют все жизненные формы?
   «Он что, собрался сказать мне, сколько в трюмах корабля обитает крыс, или решил подсчитать забившихся в межкаютные перекрытия тараканов?»
   Ростом андроид доходил Лоно до плеча. Без доспехов он казался обманчиво хрупким, так что и ударом кулака пробьешь его грудную клетку или раскрошишь кости. Но под пластиковой кожей, которую металлом не разрежешь, наверняка каркас из очень прочного сплава, а в маленькую фигурку труднее попасть из лучемета, чем во что-то массивное и неповоротливое.
   — Андроиды, роботы?
   — Еще два андроида.
   — Где они?
   — В боксах. Дезактивированы. Я могу показать.
   — Не надо. В тебя вмонтировано оружие?
   — Только для ближнего контактного боя. Все остальное съемное. Оно сейчас не на мне. Мешает управлять кораблем, — андроид пожал плечами, точно извинялся. — Что вы сделали с капитаном Таккером?
   — Молчи. Вопросы задаю я. Таккеру стало плохо.
   — Я могу его осмотреть? Я могу ему помочь?
   — Не стоит. Он сам придет в себя.
   Их отделяло всего три метра. Приведи себя андроид в боевое состояние, это расстояние он преодолеет так быстро, что Лоно увидит, как к нему метнулась тень, а то и этого не сможет уловить, и не поймет, что вонзилось ему в грудь, почему мутнеет в глазах и жизнь покидает его. Глупый андроид. Как же он не понимает, что Лоно, каким бы ловким он ни был, просто не успеет свернуть Таккеру шею.
   Мозг андроида обрабатывает колоссальные объемы информации с недоступной для обычного человека быстротой. За то время, что они говорили, он мог сделать расчеты, на которые у человека без компьютера не хватит всей жизни, но он никак не мог понять элементарные вещи. Но все-таки надо подбросить ему немного информации для переваривания, чтобы мысли его не пошли по опасному для Лоно руслу.
   — Где переносное оружие?
   — Что вам нужно?
   — Черт.
   Лоно выругался, не выдержав тогда, что андроид почти каждый раз его переспрашивает, прося уточнений. Как еще сформулировать вопрос, чтобы андроид ответил четко?
   — Лучемет.
   — В каюте капитана Таккера. Там их несколько. Еще есть мое съемное. И других андроидов. Но вам оно не подойдет. Вы не сможете им воспользоваться.
   — Как пройти в каюту капитана?
   — Я могу проводить. Но в нее без приглашения вход воспрещен.
   — Ты что, ослеп? Не видишь, кто это?
   Взглядом Лоно указал на все еще бесчувственного Таккера, полулежащего у его ног. Лоно испытывал огромное желание ткнуть ногой его за ту обиду, которую Таккер ему нанес при переходе через портал.
   — Он не может пригласить. Не беспокойся, я его возьму с собой. Мы войдем в каюту капитана в сопровождении его самого. Ты понял?
   — Да.
   Андроид запрограммирован на подчинение Таккеру. Будь это человек, можно было бы попробовать переманить его на свою сторону, пообещав долю в деле. Что служит эквивалентом этого для андроида? Ничего. Ему ничего не нужно. Без трепанации черепа, такой же, как та, во время которой Таккер или кто-то по его заказу убрал из андроида блокировку, не позволявшую причинить вред человеку, не обойтись. Лоно такую операцию делать не умел. Его тяготил разговор с андроидом. Все торговцы уже мертвы. Должны быть мертвы. С каким удовольствием, будь у него лучемет, он всадил бы заряд в голову андроида и смотрел, как разваливается она на куски и как разлетается в разные стороны то, что когда-то составляло мозг. Это самый простой способ трепанации черепа. Вот это Лоно умел.
   — Как ты выключаешься?
   — Голосовой сигнал. Он настроен на модуляции капитана Таккера.
   «Это слишком сложно».
   — Есть другой способ?
   Лоно напрягся, чуть втягивая голову в плечи, готовясь услышать, что помимо голосового есть только ментальное управление, а это и того хуже. Тогда, чтобы отключить андроида, придется вырвать у него все энергетические блоки.