Страница:
Уфф! Это невыносимо.
Сжав кулаки, Тор зашагал вперед по дорожке. Легкие его жгло от напряжения, когда он, перейдя вброд журчащий ручей, стал подниматься вверх по холму. Тор поклялся себе, что останется в Драмкорри лишь до тех пор, пока не восстановит силы, а затем направится в Эдинбург. Первым делом он отомстит дворянину, засадившему его в тюрьму, а потом завершит дело, начатое им прежде.
Запыхавшись, он остановился у рощицы лиственниц, посередине холма. Через луг, поросший густой травой, тянулась низкая каменная стена. Вздохнув, Тор прясел на валун и подставил лицо солнечным лучам. Закрыв глаза, он некоторое время сидел не-подвижно, прислушиваясь к дальнему блеянию овец и свисту ветра.
Наконец сердце его стало биться спокойнее, дыхание сделалось размеренным. И вдруг Тор услышал, что где-то неподалеку раздается громкое пение. Он неохотно открыл глаза.
Чуть ниже по склону какой-то человек ремонтировал обветшавший участок каменной стены. Рядом с ним возвышалась груда камней; человек брал их один за другим и собирал в кладку. Он слегка сутулился; солнечные лучи отражались от его лысеющей головы, словно от зеркала.
Смирившись с неизбежным соседством, Тор поднялся и подошел поближе, чтобы получше рассмотреть каменщика. Того вовсе не испугало появление Тора, поскольку он, очевидно, заметил соседа гораздо раньше.
— С добрым утром, — проговорил каменщик выпрямившись. С бородой и морщинистым лицо он казался гораздо старше Тора.
Тор слабым голосом ответил на его приветствие.
— Дожди были сильные, — заметил каменщик. — На прошлой неделе смыло половину стены. Пить хочешь?
Кивнув, Тор протянул руку за флягой и сделал большой глоток. Он думал, что там окажется вода, но это был горячий чай. Подавившись и обжегшись он сморщился, отставил флягу в сторону и посмотрел на смеющегося бородача. Тор неожиданно для самого себя улыбнулся в ответ.
— Похоже, у меня все нутро сгорело.
Бородач одобрительно засмеялся.
— Женушка всегда наливает мне слишком горячий чай. Прости, что не предупредил. Я — Энгус. А ты кто?
— Тор Камерон.
— А-а-а! Муж госпожи Джуэл!
Тор не без усилия пожал протянутую ему руку.
— Значит, ты слыхал обо мне?
— Ага. Наша Анни сказала, что госпожа Джуэл встретила тебя в Глазго.
— Анни Брустер?
— Ага. Она кузина моей женушки. Крестная нашим внукам.
Присвистнув, Энгус снова вернулся к своим камням. Похоже, он больше не собирался рассуждать на тему замужества Джуэл.
— Тебе помочь? — приободрившись, предложил Тор.
— Если хочешь.
Тору действительно хотелось поработать. Он уже и не помнил, когда в последний раз занимался физическим трудом. А тяжелую работу он любил. Конечно, за месяцы, проведенные в Коукаддене, он сильно ослаб и сейчас с ужасом обнаружил, что обливается потом, тогда как Энгус, бывший чуть ли не вдвое его старше, бодро громоздит друг на друга огромные каменные глыбы. И все же Тору приятно было снова взяться за работу. Мужчины продолжали чинить стену вдвоем в дружелюбном молчании.
Пролетело несколько часов. Солнце поднялось выше, воздух потеплел. Энгус засучил рукава, Тор и вовсе снял рубаху. Они допили остатки чая. Когда со стеной было покончено, Энгус рухнул на траву, Тор со стоном растянулся рядом. Улыбнувшись, он ткнул пальцем в одеяние бородача.
— А я думал, что носить кильты запрещено.
Энгус улыбнулся в ответ.
— Верно. Но теперь солдаты не так уж и часто здесь показываются.
— Значит, Глен-Чалиш тоже пострадала в сорок пятом?
— Да.
— И Драмкорри?
Энгус помрачнел.
— Всем нам досталось.
Вспомнив о вырезанном языке Тайки, Тор прекратил расспросы. Война сорок пятого до сих пор не годилась в качестве темы для досужих бесед.
Снизу, из-за деревьев, раздался пронзительный свист. Энгус приподнялся и просиял.
— Это Джеми.
— Джеми? — Тор все еще боялся незнакомцев.
— Да. Старший сын моей дочурки. Несет обед. Перекусишь со мной?
Тор потянулся, расслабляя усталые мышцы.
— С удовольствием.
Послышалось пение; Тор сразу же узнал этот волнующий мотив. Это была одна из патриотических баллад шотландских горцев, исполнять которые запретил английский король. Но, к величайшему удивлению Тора, эту балладу пели даже два голоса: один — ломающийся голос подростка, второй — сопрано, да такое чистое и ясное, что Тор невольно был тронут до глубины души.
— Ни минуты покоя с ними, — с улыбкой пожаловался Энгус.
За деревьями Тор разглядел уродливую кобылу, принадлежавшую Джуэл; лошадь торопливой рысцой поднималась вверх по холму. На крупе ее восседал босой кудрявый парень, очень похожий на своего дедушку. А перед ним непристойно подобрав юбки до самых колен, восседала в мужском седле Джуэл Маккензи Камерон. Всадники с удовольствием распевали на два голоса, но в ту секунду, когда Джуэл заметила Тора, голос ее умолк. Воодушевление покинуло ее лицо, подбородок зловеще напрягся.
Энгус вопросительно взглянул на Тора, но промолчал. Поднявшись на ноги, он отряхнул прилипшие травинки со своего кильта.
— Ты сегодня раненько, парень!
— Я встретил госпожу Джуэл по дороге, — крикнул в ответ Джеми. — Она меня подвезла.
— Очень любезно с ее стороны, — заметил Энгус, когда Джуэл остановила лошадь рядом с ним. — Добрый вам день, госпожа.
— Добрый день, Энгус. — Джуэл бросила на Тора надменный взгляд. — Добрый день, мистер Камерон.
Тор ничего не смог ответить ей. Он заметил, как помрачнела при виде его Джуэл, и разозлился на себя за то, что придал этому такое большое значение. Воцарилось напряженное молчание.
Но Энгус помог сгладить эту неудобную ситуацию, подойдя к лошади и сняв внука на землю.
— Это Джеми, мой старший внук. Поклонись мастеру Камерону, парень.
Джеми улыбнулся и кивнул. Ему едва исполнилось четырнадцать, и на его веснушчатом лице все еще играло беззаботное детство.
— Добро пожаловать в Глен-Чалиш, сэр.
— Спасибо, — угрюмо ответил Тор. Этот мальчик был первым, кому пришло в голову сказать такие слова.
— Не хотите ли разделить с нами наш скромный обед, госпожа? — спросил Энгус, улыбнувшись Джуэл и помогая ей спешиться.
Джуэл ответила приветливой улыбкой. Тор, наблюдавший за ними, сразу понял, что они старые друзья.
— К сожалению, не могу. Мне пора домой. Я просто случайно встретила Джеми и предложила подвезти его.
— А где вы были?
Улыбка исчезла с лица Джеми, когда Джуэл украдкой бросила мрачный взгляд на Тора.
— Гуляла.
В такой час?! Но, к счастью, Джеми отвлек внимание Энгуса, похлопав по толстому заплечному мешку.
— Я принес много вкусного, дедушка.
— Я в этом не сомневался. И это хорошо. Мастер Камерон согласился пообедать с нами.
— Это правда? — удивленно спросила Джуэл.
— А что? Вы возражаете? — Холодно спросил Тор.
Джуэл смущенно покраснела.
— Нет.
— Тогда, с вашего разрешения, мы приступим.
Джуэл вспыхнула при виде такого высокомерия, но в то же время была рада охватившему ее приступу гнева. Это дало ей возможность повернуться спиной к Тору и больше не смотреть на него. Она не хотела, чтобы Тор догадался, насколько она растерялась, застав его здесь, с Энгусом, в таком виде — голым до пояса, взъерошенным и обезоруживающе привлекательным. Джуэл заметила, как он похорошел и окреп за последние дни благодаря отдыху и кулинарному искусству Анни. Струйки пота на его обнаженной груди неожиданно заставили ее взволноваться. Но после того что произошло между ними минувшей ночью, Джуэл вовсе не хотелось думать о нем в подобных тонах!
Черт побери! Почему он не оставит ее в покое? И почему он хотя бы не вспомнит о хороших манерах и не приведет себя в порядок перед дамой?
— Так ты остаешься? — спрашивал Энгус Тора. — Или поедешь домой с госпожой Джуэл?
— На этом слоне? Ну уж нет!
Джуэл снова вспыхнула.
— Прошу заметить, что Драм происходит из почтенного и благородного рода боевых коней. Ставлю гинею, что вы даже не подозреваете, что это такое…
— Я прекрасно знаю, что такое боевые кони, — перебил ее Тор. — Это порода лошадей, которую вывели в Шотландии в средние века, чтобы возить тяжеловооруженных рыцарей.
— Из Драма получился бы превосходный боевой конь, — сказала Джуэл, борясь с искушением показать Тору язык. Проклятие, он все время хочет выставить ее перед людьми круглой дурой!
— И то правда. При виде такой уродины вражеские скакуны пустились бы наутек словно зайцы.
Джеми хихикнул. Джуэл яростно стиснула в кулаке поводья. Энгус галантно подсадил ее в седло; устроившись поудобнее и оправив юбки, она отблагодарила старика теплой улыбкой.
— Приятного аппетита, Энгус. Спасибо тебе за работу. Стена выглядит отменно.
— Скажите спасибо мастеру Камерону. У него легкая рука.
Однако Тор не удостоился улыбки. Презрительно сощурив глаза, Джуэл окинула его уничижающим взглядом.
— Приятно слышать, что вы умеете работать руками. Вам это понадобится.
Тор, нахмурясь, смотрел ей вслед. Девушка ехала между деревьями, и солнечный свет сиял на ее волосах. Внезапно на Тора нахлынуло непрошеное воспоминание о том, как прошлой ночью эти волосы рассыпались по ее плечам и груди, когда он сжимал ее в объятиях с таким неистовством, что сейчас ему было даже странно думать об этом.
— Негодница! — пробормотал он, но Энгус и Джеми пересмеивались между собой, выкладывая снедь из мешка, и не слышали этих слов.
Глава 9
Сжав кулаки, Тор зашагал вперед по дорожке. Легкие его жгло от напряжения, когда он, перейдя вброд журчащий ручей, стал подниматься вверх по холму. Тор поклялся себе, что останется в Драмкорри лишь до тех пор, пока не восстановит силы, а затем направится в Эдинбург. Первым делом он отомстит дворянину, засадившему его в тюрьму, а потом завершит дело, начатое им прежде.
Запыхавшись, он остановился у рощицы лиственниц, посередине холма. Через луг, поросший густой травой, тянулась низкая каменная стена. Вздохнув, Тор прясел на валун и подставил лицо солнечным лучам. Закрыв глаза, он некоторое время сидел не-подвижно, прислушиваясь к дальнему блеянию овец и свисту ветра.
Наконец сердце его стало биться спокойнее, дыхание сделалось размеренным. И вдруг Тор услышал, что где-то неподалеку раздается громкое пение. Он неохотно открыл глаза.
Чуть ниже по склону какой-то человек ремонтировал обветшавший участок каменной стены. Рядом с ним возвышалась груда камней; человек брал их один за другим и собирал в кладку. Он слегка сутулился; солнечные лучи отражались от его лысеющей головы, словно от зеркала.
Смирившись с неизбежным соседством, Тор поднялся и подошел поближе, чтобы получше рассмотреть каменщика. Того вовсе не испугало появление Тора, поскольку он, очевидно, заметил соседа гораздо раньше.
— С добрым утром, — проговорил каменщик выпрямившись. С бородой и морщинистым лицо он казался гораздо старше Тора.
Тор слабым голосом ответил на его приветствие.
— Дожди были сильные, — заметил каменщик. — На прошлой неделе смыло половину стены. Пить хочешь?
Кивнув, Тор протянул руку за флягой и сделал большой глоток. Он думал, что там окажется вода, но это был горячий чай. Подавившись и обжегшись он сморщился, отставил флягу в сторону и посмотрел на смеющегося бородача. Тор неожиданно для самого себя улыбнулся в ответ.
— Похоже, у меня все нутро сгорело.
Бородач одобрительно засмеялся.
— Женушка всегда наливает мне слишком горячий чай. Прости, что не предупредил. Я — Энгус. А ты кто?
— Тор Камерон.
— А-а-а! Муж госпожи Джуэл!
Тор не без усилия пожал протянутую ему руку.
— Значит, ты слыхал обо мне?
— Ага. Наша Анни сказала, что госпожа Джуэл встретила тебя в Глазго.
— Анни Брустер?
— Ага. Она кузина моей женушки. Крестная нашим внукам.
Присвистнув, Энгус снова вернулся к своим камням. Похоже, он больше не собирался рассуждать на тему замужества Джуэл.
— Тебе помочь? — приободрившись, предложил Тор.
— Если хочешь.
Тору действительно хотелось поработать. Он уже и не помнил, когда в последний раз занимался физическим трудом. А тяжелую работу он любил. Конечно, за месяцы, проведенные в Коукаддене, он сильно ослаб и сейчас с ужасом обнаружил, что обливается потом, тогда как Энгус, бывший чуть ли не вдвое его старше, бодро громоздит друг на друга огромные каменные глыбы. И все же Тору приятно было снова взяться за работу. Мужчины продолжали чинить стену вдвоем в дружелюбном молчании.
Пролетело несколько часов. Солнце поднялось выше, воздух потеплел. Энгус засучил рукава, Тор и вовсе снял рубаху. Они допили остатки чая. Когда со стеной было покончено, Энгус рухнул на траву, Тор со стоном растянулся рядом. Улыбнувшись, он ткнул пальцем в одеяние бородача.
— А я думал, что носить кильты запрещено.
Энгус улыбнулся в ответ.
— Верно. Но теперь солдаты не так уж и часто здесь показываются.
— Значит, Глен-Чалиш тоже пострадала в сорок пятом?
— Да.
— И Драмкорри?
Энгус помрачнел.
— Всем нам досталось.
Вспомнив о вырезанном языке Тайки, Тор прекратил расспросы. Война сорок пятого до сих пор не годилась в качестве темы для досужих бесед.
Снизу, из-за деревьев, раздался пронзительный свист. Энгус приподнялся и просиял.
— Это Джеми.
— Джеми? — Тор все еще боялся незнакомцев.
— Да. Старший сын моей дочурки. Несет обед. Перекусишь со мной?
Тор потянулся, расслабляя усталые мышцы.
— С удовольствием.
Послышалось пение; Тор сразу же узнал этот волнующий мотив. Это была одна из патриотических баллад шотландских горцев, исполнять которые запретил английский король. Но, к величайшему удивлению Тора, эту балладу пели даже два голоса: один — ломающийся голос подростка, второй — сопрано, да такое чистое и ясное, что Тор невольно был тронут до глубины души.
— Ни минуты покоя с ними, — с улыбкой пожаловался Энгус.
За деревьями Тор разглядел уродливую кобылу, принадлежавшую Джуэл; лошадь торопливой рысцой поднималась вверх по холму. На крупе ее восседал босой кудрявый парень, очень похожий на своего дедушку. А перед ним непристойно подобрав юбки до самых колен, восседала в мужском седле Джуэл Маккензи Камерон. Всадники с удовольствием распевали на два голоса, но в ту секунду, когда Джуэл заметила Тора, голос ее умолк. Воодушевление покинуло ее лицо, подбородок зловеще напрягся.
Энгус вопросительно взглянул на Тора, но промолчал. Поднявшись на ноги, он отряхнул прилипшие травинки со своего кильта.
— Ты сегодня раненько, парень!
— Я встретил госпожу Джуэл по дороге, — крикнул в ответ Джеми. — Она меня подвезла.
— Очень любезно с ее стороны, — заметил Энгус, когда Джуэл остановила лошадь рядом с ним. — Добрый вам день, госпожа.
— Добрый день, Энгус. — Джуэл бросила на Тора надменный взгляд. — Добрый день, мистер Камерон.
Тор ничего не смог ответить ей. Он заметил, как помрачнела при виде его Джуэл, и разозлился на себя за то, что придал этому такое большое значение. Воцарилось напряженное молчание.
Но Энгус помог сгладить эту неудобную ситуацию, подойдя к лошади и сняв внука на землю.
— Это Джеми, мой старший внук. Поклонись мастеру Камерону, парень.
Джеми улыбнулся и кивнул. Ему едва исполнилось четырнадцать, и на его веснушчатом лице все еще играло беззаботное детство.
— Добро пожаловать в Глен-Чалиш, сэр.
— Спасибо, — угрюмо ответил Тор. Этот мальчик был первым, кому пришло в голову сказать такие слова.
— Не хотите ли разделить с нами наш скромный обед, госпожа? — спросил Энгус, улыбнувшись Джуэл и помогая ей спешиться.
Джуэл ответила приветливой улыбкой. Тор, наблюдавший за ними, сразу понял, что они старые друзья.
— К сожалению, не могу. Мне пора домой. Я просто случайно встретила Джеми и предложила подвезти его.
— А где вы были?
Улыбка исчезла с лица Джеми, когда Джуэл украдкой бросила мрачный взгляд на Тора.
— Гуляла.
В такой час?! Но, к счастью, Джеми отвлек внимание Энгуса, похлопав по толстому заплечному мешку.
— Я принес много вкусного, дедушка.
— Я в этом не сомневался. И это хорошо. Мастер Камерон согласился пообедать с нами.
— Это правда? — удивленно спросила Джуэл.
— А что? Вы возражаете? — Холодно спросил Тор.
Джуэл смущенно покраснела.
— Нет.
— Тогда, с вашего разрешения, мы приступим.
Джуэл вспыхнула при виде такого высокомерия, но в то же время была рада охватившему ее приступу гнева. Это дало ей возможность повернуться спиной к Тору и больше не смотреть на него. Она не хотела, чтобы Тор догадался, насколько она растерялась, застав его здесь, с Энгусом, в таком виде — голым до пояса, взъерошенным и обезоруживающе привлекательным. Джуэл заметила, как он похорошел и окреп за последние дни благодаря отдыху и кулинарному искусству Анни. Струйки пота на его обнаженной груди неожиданно заставили ее взволноваться. Но после того что произошло между ними минувшей ночью, Джуэл вовсе не хотелось думать о нем в подобных тонах!
Черт побери! Почему он не оставит ее в покое? И почему он хотя бы не вспомнит о хороших манерах и не приведет себя в порядок перед дамой?
— Так ты остаешься? — спрашивал Энгус Тора. — Или поедешь домой с госпожой Джуэл?
— На этом слоне? Ну уж нет!
Джуэл снова вспыхнула.
— Прошу заметить, что Драм происходит из почтенного и благородного рода боевых коней. Ставлю гинею, что вы даже не подозреваете, что это такое…
— Я прекрасно знаю, что такое боевые кони, — перебил ее Тор. — Это порода лошадей, которую вывели в Шотландии в средние века, чтобы возить тяжеловооруженных рыцарей.
— Из Драма получился бы превосходный боевой конь, — сказала Джуэл, борясь с искушением показать Тору язык. Проклятие, он все время хочет выставить ее перед людьми круглой дурой!
— И то правда. При виде такой уродины вражеские скакуны пустились бы наутек словно зайцы.
Джеми хихикнул. Джуэл яростно стиснула в кулаке поводья. Энгус галантно подсадил ее в седло; устроившись поудобнее и оправив юбки, она отблагодарила старика теплой улыбкой.
— Приятного аппетита, Энгус. Спасибо тебе за работу. Стена выглядит отменно.
— Скажите спасибо мастеру Камерону. У него легкая рука.
Однако Тор не удостоился улыбки. Презрительно сощурив глаза, Джуэл окинула его уничижающим взглядом.
— Приятно слышать, что вы умеете работать руками. Вам это понадобится.
Тор, нахмурясь, смотрел ей вслед. Девушка ехала между деревьями, и солнечный свет сиял на ее волосах. Внезапно на Тора нахлынуло непрошеное воспоминание о том, как прошлой ночью эти волосы рассыпались по ее плечам и груди, когда он сжимал ее в объятиях с таким неистовством, что сейчас ему было даже странно думать об этом.
— Негодница! — пробормотал он, но Энгус и Джеми пересмеивались между собой, выкладывая снедь из мешка, и не слышали этих слов.
Глава 9
Когда Тор возвращался домой, солнце уже опускалось за горы. Каменная стена была восстановлена, а дружба скреплена, поскольку за долгий день совместных трудов Тор рассказал Энгусу о себе столько, сколько не собирался рассказывать даже своей жене.
Возможность поболтать по душам с мужчиной пошла ему на пользу. Когда он пересек ручей и подошел к замку, настроение его было почти прекрасным.
Сейчас он впервые видел замок со стороны и мог бы поклясться, что это место выглядит вполне гостеприимно (не последнюю роль в этом, очевидно, сыграла только что завязанная дружба с Энгусом). Дом был наполовину бревенчатый, наполовину — сложенный из серого камня; снаружи он казался больше, чем оказался изнутри. Крыша была не соломенной, а черепичной, а в окнах блестели настоящие стекла — поистине редкостная роскошь для такой глуши. За домом тянулся ухоженный благодаря стараниям Анни огород, с западной стороны находилась пристройка, где располагалась библиотека. Когда Тор пересек лужайку и приблизился к массивной входной двери, какое-то странное предчувствие заставило его ускорить шаг. Сжав в руке дверной молоток, он вздрогнул и застыл. О боги, что же он делает? Ему ведь не надо стучаться! Драмкорри теперь принадлежало ему; ведь он женат на женщине, получившей этот дом в наследство!
Повернув ручку, Тор храбро переступил порог. Его переполнило чувство самодовольства и уверенности. Теперь он был хозяином Драмкорри, а не голодным арестантом без гроша в кармане!
Но, увы, чувство это тотчас же покинуло его, как только он прошел через прихожую и услышал мужской голос и смех, доносившиеся из кабинета в конце коридора.
Руан Маккензи.
Затем раздался другой смех — сладостный и журчащий, от которого у Тора сжалось сердце. Он прежде никогда не слышал, как смеется Джуэл, и знал, что у него самого не хватит сил заставить ее смеяться.
Свирепо нахмурившись, Тор вошел в кабинет. В два прыжка преодолев расстояние от двери до стола, он выдернул растерявшегося Руана Маккензи кресла и уставился на него таким зловещим взглядом какого красавчик Руан едва ли удостаивался за всю свою безоблачную молодую жизнь.
Но, к его чести, юноша ответил превосходно.
— Неужели мне предстоит провести остаток дней в ваших объятиях, мистер Камерон? — спокойно спросил он.
— Нет, ровно столько, сколько вы будете любезничать с моей женой, — мрачно пояснил ему Тор.
— Оставь его в покое! — сердито сказала Джуэл.
— Помолчи, женщина, — раздраженно бросил Руан. — Я сам могу о себе позаботиться.
— Следи за своим языком, когда разговариваешь с леди! — предостерег его Тор, внушительно встряхнув.
— Джуэл, по-вашему, леди?! — фыркнул Руан.
— Камерон! Будьте любезны, отпустите моего кузена!
Тор ослабил хватку так внезапно, что Руан шлепнулся на колени.
— Проклятие! — Поднимаясь с колен, юноша поморщился от боли и принялся отряхивать пыль со своих щегольских бриджей. — Вы поняли, что нечего разыгрывать сцены ревности, Камерон?
— Я не ревную, — проворчал Тор.
Но Руан был прав. Тор действительно ревновал. Одной мысли о том, что к Джуэл может прикасаться другой мужчина, было достаточно, чтобы на него накатила первобытная жажда крови. И при виде ее презрительного взгляда и насмешливого наклона головы эта жажда усилилась. Проклятие! Это он сделал ее женщиной, своей женщиной! Никто больше не имеет права дотрагиваться до нее!
— Мне он больше нравился, когда болел, — заметил Руан, отходя на безопасное расстояние.
— Мне тоже. — Джуэл не отводила взгляда от лица Тора. На сей раз она ему не уступит. Здесь, в отцовском кабинете, откуда она вот уже больше года управляет Драмкорри, Джуэл Маккензи — полноправная хозяйка. Здесь она не боится ни Тора, ни его ярости. Здесь ужасные воспоминания о прошлой ночи не имеют над нею силы. Здесь он не сможет ни унизить, ни изнасиловать ее; теперь, когда на нем снова была рубаха, а в глазах застыла эта угрюмая злоба, он не казался ей таким привлекательным, как утром, когда она встретила его на холме.
Кроме того, Джуэл только что совершила удивительное открытие. Она поняла, что ей нравится сражаться с ним. Это волновало ее, вливало в нее бодрость и новые силы, хотя и немного пугало. Она чувствовала в этом привкус безрассудства и риска. Это все равно что прыгать на стог сена с крыши сарая или взбираться на Бен-Чалиш, самую высокую из окрестных гор, где от падения тебя страхует только веревка и один-единственный металлический крюк.
Но тут, к счастью для Джуэл, чтобы разрядить ситуацию, вмешался Руан. Обычно этот молодой человек не замечал ничего вокруг и был поглощен лишь собой, но сейчас он все же почувствовал напряженность возникшую между кузиной и ее мужем.
— Послушайте, Камерон, — проговорил он, — вы спрашивали, зачем я сюда приезжаю? Ну так вот, меня попросила об этом Джуэл. Из-за перегонного завода.
— Да ну? — Тор медленно повернул голову и грозно взглянул на Джуэл. — Мне казалось, что для перегонного завода вам нужен я.
— Мне нужны ваши мускулы, а не мозги, — огрызнулась девушка.
— Значит, у него мозгов больше, чем у меня? — усмехнулся Тор, кивнув головой в сторону Руана.
— Эй! — протестующе воскликнул Руан.
На него не обратили внимания.
— Мне надо, чтобы вы работали руками, — продолжала Джуэл. — Вы видели Сэнди Синклера? Как по-вашему, он на многое способен?
— А я? Тощий как цыпленок после этой чертовой тюрьмы?
— Разве Анни вас плохо кормила?
— Вы уверены, что я уже отъелся?
Перед мысленным взором Джуэл возникла картина обнаженной груди Тора, покрытой каплями пота. Гневно тряхнув головой, она отогнала это жалостливое видение.
— Надеюсь, что да!
— Вы позволите? — перебил ее Руан, уперев руки в бока. — Я предпочел бы взяться за работу, чем стоять и смотреть, как вы тут препираетесь! Мне хотелось бы уехать засветло, если…
— Заткнись! — в один голос крикнули Джуэл и Тор.
Сгорбившись, Руан на цыпочках вышел из комнаты. А Джуэл и Тор продолжали гневно смотреть друг на друга. Оба были рассержены донельзя, и обоим хотелось побольнее укусить противника.
— Тебе когда-нибудь говорили, что ты — избалованная девчонка? — проговорил наконец Тор.
— А ты — костлявый слабак!
— У меня есть на то свои причины!
— И у меня!
— Неужели?
Потоки слов уже были готовы политься с языка Джуэл, но она все же заставила себя смолчать. Эта девушка была слишком горда, чтобы рассказывать Тору о своем детстве, своем отце и тетушке, а также о событиях, вынудивших ее отправиться в Коукадден. Кроме того, он все равно ей не поверит. Она избрала иной способ атаки.
— По крайней мере, в отличие от тебя я не грязное животное!
Лицо Тора окаменело; он без труда понял, она имеет в виду. Медленно, словно пантера, подкрадывающаяся к добыче, он подошел к ней.
— Значит, я грязный? — тихо проговорил подойдя почти вплотную. Джуэл чувствовала жар исходящий от его тела. Его дыхание обожгло ей лицо. В этот момент он действительно был похож на дикого зверя. Неукротимого и опасного.
— Я не имела в виду… — начала она, чувствуя легкое смущение, но Тор не дал ей договорить.
— Если я кажусь тебе таким… грязным, — продолжал он обманчиво вкрадчивым голосом, — почему же ты меня не вымоешь еще разок? Ведь уже один раз проделала это и, надо сказать, без всяких угрызений совести. Несколько странное поведение для невинной девицы, ты не находишь?
Джуэл отпрянула словно от удара. У нее перехватило дыхание, кровь отхлынула от щек. Не ответив ни слова, она опустила голову.
Тор тут же пожалел о сказанном. Он хотел всего лишь позабавиться, а не унизить ее.
— Джуэл, погоди…
От того что Тор назвал ее просто по имени, у нее странно сжалось горло — раньше он никогда не делал этого. Но прежде чем она успела что-либо ответить, на порог легла огромная тень. Это был Тайки, примчавшийся из кухни по зову Руана на помощь своей любимой госпоже. Остановившись в дверях, он тут же увидел, что глаза Джуэл блестят от слез. Утробно зарычав, он ворвался в комнату. Вся его ненависть и отвращение к Тору Камерону, так долго не находившие выхода, вырвались на свободу.
Тор сразу все понял, но остановить Тайки Фергюсона было уже невозможно. Времени оставалось лишь на то, чтобы схитрить. К счастью, Тор был горазд на всевозможные уловки. Отступив в сторону в самый последний момент, он подставил Тайки подножку.
Великан с грохотом рухнул на пол. Джуэл взвизгнула и подбежала к нему, но прежде чем она успела протянуть руку, Тайки уже поднялся, встряхиваясь, как собака, вылезшая из воды. Наклонив голову, он снова ринулся в атаку, словно бык, разъяренный красным плащом тореадора.
И на этот раз Тор не рассчитал. Он отступил всего лишь на долю секунды позже, чем следовало, и услышал хруст собственных ребер: это голова Тайки врезалась ему в грудь.
— Уф!
Воздух с шумом вырвался из легких Тора, он рухнул на письменный стол. Но в следующую секунду он уже стоял на ногах и сжимал кулаки. Он, конечно, ослаб за долгие месяцы тюрьмы, но реакция и воля его оставались прежними.
И, как выяснилось, сила — тоже. Тайки вновь полетел на пол, встретив челюстью точно рассчитанный удар. С трудом поднявшись, он утер кровь с разбитых губ, зловеще зарычал и снова двинулся на Тора.
На сей раз Тор не стал дожидаться удара; жажда крови вспыхнула в нем с новой силой. Ох, как хорошо, как превосходно расплатиться за все обиды.
Противники сцепились и покатились по комнате сшибая мебель и обмениваясь тумаками.
Едва ли эта схватка окончилась бы прежде, чем кто-нибудь из них не потерял сознание, если бы Джуэл не положила ей конец, схватив с каминной полки старинное охотничье ружье. Оружие было древним, но порох в нем оказался сухим, а кремень — исправным. Девушка выстрелила в воздух, выстрел был оглушительным, вспышка — ослепительной. Когда облако дыма поднялось к потолку, Джуэл увидела, что Тайки и Тор стоят на коленях, сраженные приступом кашля.
В коридоре послышались шаги. Дверь приоткрылась, и в проеме показались бледные лица Пирса и Анни; за ними толпились перепуганные служанки. Тор скорчился у камина, потирая ушибленные ребра; Тайки растянулся рядом на ковре, держась за подбородок.
Расталкивая слуг, в комнату пробрался Руан.
— Ну вот, все прекрасно, — провозгласил он самодовольно, словно это ему удалось положить конец драке. — Брось ружье, сестренка, иначе ты кого-нибудь пристрелишь. Как вы думаете, не перекусить ли нам? Я изрядно проголодался.
— Сиди спокойно!
Голос Анни напоминал лай разъяренного бульдога.
Тор, прошедший солдатскую муштру, мгновенно застыл, отреагировав на командирский тон, Анни принялась бесцеремонно ощупывать его ушибленный бок.
— Полегче, женщина!
— Так и есть, ребро сломано. Джуэл, подай мне бинты.
Джуэл молча повиновалась. Отойдя к двери, она стала наблюдать, как Анни снимает с Тора рубашку. Тот сидел перед нею на стуле, его левый глаз начал заплывать и чернеть.
— Подними руки.
Выполняя этот приказ, Тор поморщился.
Анни принялась немилосердно туго обматывать его ребра бинтами. Тор взглянул поверх ее склоненной головы и встретился глазами с Джуэл.
— Все по вашей вине.
Девушка удивленно вытаращила глаза.
— По моей? Да вы просто кровожадный зверь, Камерон! Если бы вы не накинулись на Руана…
— Если бы вы могли распоряжаться своим цепным псом…
— Ты хочешь сказать, что Тайки — пес?!
— Что ж, помимо всего прочего, и пес тоже.
— Ах ты жалкий…
— Тише! Заткнитесь! Оба!
Голос Анни обжег их, подобно удару хлыста. Тор вспыхнул, словно школьник, и потупил глаза под ее угрожающим взглядом. О Господи, эта женщина — чудовище!
Но Анни еще не окончила свою речь.
— Шипят, кидаются друг на друга, как мартовские коты! — завопила она. — Я вовсе не Тайки имею виду! Я имею в виду вас двоих! Тоже мне, муж и жена. Да вы хуже малых детей! Миссис Джуэл!
— Да? — кротко откликнулась та.
— Принесите мазь. Знаете какую?
О да, Джуэл прекрасно знала. Анни имела в виду тот бальзам, что она приготовила у себя в комнате. Это зелье воняло хуже, чем какая-нибудь тварь, издохшая под половицей. Ах, с каким же удовольствием она посмотрит в лицо Камерону, когда Анни смажет его распухший глаз!
Джуэл вприпрыжку отправилась на кухню, чтобы взять мазь. Вернувшись, она опустилась на колени рядом с Тором и, затаив дыхание и внутренне торжествуя, протянула баночку с мазью.
Тор яростно уставился на нее здоровым глазом.
— Как приятно, что вы заботитесь обо мне.
— Это зрелище я не пропустила бы ни за что на свете, — заверила его Джуэл. Усевшись на пол, она опустила подбородок на согнутые колени и стала смотреть, что будет дальше.
Все это происходило в якобитских покоях, куда Анни пришла поухаживать за Тором, после того как перевязала Тайки сломанную челюсть.
— Жаль, что тебе не нужно такое лечение, — язвительно сказала она Джуэл. — Больше всего люблю Тайки за то, что он молчит.
Джуэл дождалась, пока Анни повернется к ней спиной, и тут же высунула язык. Анни ничего не заметила, но Тору пришлось изрядно постараться, чтобы сдержать смех: при сломанном ребре он просто не мог себе позволить такую роскошь.
Взяв себя в руки, Тор снова взглянул на Джуэл. Ну почему сейчас, сидя с поджатыми ножками и улыбаясь, как напроказивший ребенок, она выглядит такой очаровательной? А этот прелестный подбородок, уткнувшийся в колени!.. Однако чему же она все-таки улыбается?
— Черт побери! — взревел Тор, учуяв зловоние, исходящее от липкой жижи, которую эта старая карга намазывала ему на лицо. Вскочив как ужаленный, он опрокинул стул и, не обращая внимания ни на боль в ребрах, ни на жжение в глазу, принялся стирать с лица эту гадость первым, что попалось ему под руки, а попался ему передник Анни.
— Мистер Камерон! — прозвучал ледяной голос.
Тор вопросительно поднял глаза.
Джуэл прятала лицо в коленях, плечи ее вздрагивали.
Черт подери, да она смеется! Над ним! Все, с него хватит! Больше он не выдержит! Лучше гнить в Коукаддене, лучше в одиночку встретиться с ордой африканских дикарей, вооруженных острыми, как бритва копьями, чем выносить издевательства этих шотландских ведьм!
— Миссис Брустер, — проговорил он не менее ледяным тоном, не забыв, однако, послушно выпустить из рук ее передник, — я ценю все, что вы меня сделали. Вы изо всех сил старались обходиться со мной хорошо. Но я не позволю вам пачкать мне лицо свиным пометом, несмотря на все его хваленые целительные свойства. А теперь, если вы позволите, я хотел бы немного отдохнуть. Не закроете ли вы собой дверь? И прихватите с собой, пожалуйста… ваши… ваши вещи.
Джуэл подняла голову. Следы веселости мигом исчезли с ее лица; она затаила дыхание от ужаса. Никто еще не осмеливался разговаривать с Анни таким образом, даже мать Джуэл, которой Анни всегда гордилась, даже тетушка Миллисента, мать Руана, считавшая себя чуть ли не императрицей. Джуэл не представляла себе, что теперь начнется. Анни убьет его голыми руками? Или воспользуется стулом в качестве оружия?
Анни, казалось, сама не знала, что предпочесть. Несколько секунд она стояла молча, открывая и закрывая рот, впервые в жизни не находя слов для ответа. Потом она совершила нечто невероятное — по крайней мере с точки зрения Джуэл. Гордо выпрямившись, она спокойно собрала остатки бинтов в корзинку.
— Хорошо, мистер Камерон. Отдыхайте. Пойдем, Джуэл. — И величественно прошествовала к двери, в полной уверенности, что Джуэл последует за ней.
И девушка так бы и сделала, если бы Тор не схватил ее за руку и не повернул лицом к себе.
Возможность поболтать по душам с мужчиной пошла ему на пользу. Когда он пересек ручей и подошел к замку, настроение его было почти прекрасным.
Сейчас он впервые видел замок со стороны и мог бы поклясться, что это место выглядит вполне гостеприимно (не последнюю роль в этом, очевидно, сыграла только что завязанная дружба с Энгусом). Дом был наполовину бревенчатый, наполовину — сложенный из серого камня; снаружи он казался больше, чем оказался изнутри. Крыша была не соломенной, а черепичной, а в окнах блестели настоящие стекла — поистине редкостная роскошь для такой глуши. За домом тянулся ухоженный благодаря стараниям Анни огород, с западной стороны находилась пристройка, где располагалась библиотека. Когда Тор пересек лужайку и приблизился к массивной входной двери, какое-то странное предчувствие заставило его ускорить шаг. Сжав в руке дверной молоток, он вздрогнул и застыл. О боги, что же он делает? Ему ведь не надо стучаться! Драмкорри теперь принадлежало ему; ведь он женат на женщине, получившей этот дом в наследство!
Повернув ручку, Тор храбро переступил порог. Его переполнило чувство самодовольства и уверенности. Теперь он был хозяином Драмкорри, а не голодным арестантом без гроша в кармане!
Но, увы, чувство это тотчас же покинуло его, как только он прошел через прихожую и услышал мужской голос и смех, доносившиеся из кабинета в конце коридора.
Руан Маккензи.
Затем раздался другой смех — сладостный и журчащий, от которого у Тора сжалось сердце. Он прежде никогда не слышал, как смеется Джуэл, и знал, что у него самого не хватит сил заставить ее смеяться.
Свирепо нахмурившись, Тор вошел в кабинет. В два прыжка преодолев расстояние от двери до стола, он выдернул растерявшегося Руана Маккензи кресла и уставился на него таким зловещим взглядом какого красавчик Руан едва ли удостаивался за всю свою безоблачную молодую жизнь.
Но, к его чести, юноша ответил превосходно.
— Неужели мне предстоит провести остаток дней в ваших объятиях, мистер Камерон? — спокойно спросил он.
— Нет, ровно столько, сколько вы будете любезничать с моей женой, — мрачно пояснил ему Тор.
— Оставь его в покое! — сердито сказала Джуэл.
— Помолчи, женщина, — раздраженно бросил Руан. — Я сам могу о себе позаботиться.
— Следи за своим языком, когда разговариваешь с леди! — предостерег его Тор, внушительно встряхнув.
— Джуэл, по-вашему, леди?! — фыркнул Руан.
— Камерон! Будьте любезны, отпустите моего кузена!
Тор ослабил хватку так внезапно, что Руан шлепнулся на колени.
— Проклятие! — Поднимаясь с колен, юноша поморщился от боли и принялся отряхивать пыль со своих щегольских бриджей. — Вы поняли, что нечего разыгрывать сцены ревности, Камерон?
— Я не ревную, — проворчал Тор.
Но Руан был прав. Тор действительно ревновал. Одной мысли о том, что к Джуэл может прикасаться другой мужчина, было достаточно, чтобы на него накатила первобытная жажда крови. И при виде ее презрительного взгляда и насмешливого наклона головы эта жажда усилилась. Проклятие! Это он сделал ее женщиной, своей женщиной! Никто больше не имеет права дотрагиваться до нее!
— Мне он больше нравился, когда болел, — заметил Руан, отходя на безопасное расстояние.
— Мне тоже. — Джуэл не отводила взгляда от лица Тора. На сей раз она ему не уступит. Здесь, в отцовском кабинете, откуда она вот уже больше года управляет Драмкорри, Джуэл Маккензи — полноправная хозяйка. Здесь она не боится ни Тора, ни его ярости. Здесь ужасные воспоминания о прошлой ночи не имеют над нею силы. Здесь он не сможет ни унизить, ни изнасиловать ее; теперь, когда на нем снова была рубаха, а в глазах застыла эта угрюмая злоба, он не казался ей таким привлекательным, как утром, когда она встретила его на холме.
Кроме того, Джуэл только что совершила удивительное открытие. Она поняла, что ей нравится сражаться с ним. Это волновало ее, вливало в нее бодрость и новые силы, хотя и немного пугало. Она чувствовала в этом привкус безрассудства и риска. Это все равно что прыгать на стог сена с крыши сарая или взбираться на Бен-Чалиш, самую высокую из окрестных гор, где от падения тебя страхует только веревка и один-единственный металлический крюк.
Но тут, к счастью для Джуэл, чтобы разрядить ситуацию, вмешался Руан. Обычно этот молодой человек не замечал ничего вокруг и был поглощен лишь собой, но сейчас он все же почувствовал напряженность возникшую между кузиной и ее мужем.
— Послушайте, Камерон, — проговорил он, — вы спрашивали, зачем я сюда приезжаю? Ну так вот, меня попросила об этом Джуэл. Из-за перегонного завода.
— Да ну? — Тор медленно повернул голову и грозно взглянул на Джуэл. — Мне казалось, что для перегонного завода вам нужен я.
— Мне нужны ваши мускулы, а не мозги, — огрызнулась девушка.
— Значит, у него мозгов больше, чем у меня? — усмехнулся Тор, кивнув головой в сторону Руана.
— Эй! — протестующе воскликнул Руан.
На него не обратили внимания.
— Мне надо, чтобы вы работали руками, — продолжала Джуэл. — Вы видели Сэнди Синклера? Как по-вашему, он на многое способен?
— А я? Тощий как цыпленок после этой чертовой тюрьмы?
— Разве Анни вас плохо кормила?
— Вы уверены, что я уже отъелся?
Перед мысленным взором Джуэл возникла картина обнаженной груди Тора, покрытой каплями пота. Гневно тряхнув головой, она отогнала это жалостливое видение.
— Надеюсь, что да!
— Вы позволите? — перебил ее Руан, уперев руки в бока. — Я предпочел бы взяться за работу, чем стоять и смотреть, как вы тут препираетесь! Мне хотелось бы уехать засветло, если…
— Заткнись! — в один голос крикнули Джуэл и Тор.
Сгорбившись, Руан на цыпочках вышел из комнаты. А Джуэл и Тор продолжали гневно смотреть друг на друга. Оба были рассержены донельзя, и обоим хотелось побольнее укусить противника.
— Тебе когда-нибудь говорили, что ты — избалованная девчонка? — проговорил наконец Тор.
— А ты — костлявый слабак!
— У меня есть на то свои причины!
— И у меня!
— Неужели?
Потоки слов уже были готовы политься с языка Джуэл, но она все же заставила себя смолчать. Эта девушка была слишком горда, чтобы рассказывать Тору о своем детстве, своем отце и тетушке, а также о событиях, вынудивших ее отправиться в Коукадден. Кроме того, он все равно ей не поверит. Она избрала иной способ атаки.
— По крайней мере, в отличие от тебя я не грязное животное!
Лицо Тора окаменело; он без труда понял, она имеет в виду. Медленно, словно пантера, подкрадывающаяся к добыче, он подошел к ней.
— Значит, я грязный? — тихо проговорил подойдя почти вплотную. Джуэл чувствовала жар исходящий от его тела. Его дыхание обожгло ей лицо. В этот момент он действительно был похож на дикого зверя. Неукротимого и опасного.
— Я не имела в виду… — начала она, чувствуя легкое смущение, но Тор не дал ей договорить.
— Если я кажусь тебе таким… грязным, — продолжал он обманчиво вкрадчивым голосом, — почему же ты меня не вымоешь еще разок? Ведь уже один раз проделала это и, надо сказать, без всяких угрызений совести. Несколько странное поведение для невинной девицы, ты не находишь?
Джуэл отпрянула словно от удара. У нее перехватило дыхание, кровь отхлынула от щек. Не ответив ни слова, она опустила голову.
Тор тут же пожалел о сказанном. Он хотел всего лишь позабавиться, а не унизить ее.
— Джуэл, погоди…
От того что Тор назвал ее просто по имени, у нее странно сжалось горло — раньше он никогда не делал этого. Но прежде чем она успела что-либо ответить, на порог легла огромная тень. Это был Тайки, примчавшийся из кухни по зову Руана на помощь своей любимой госпоже. Остановившись в дверях, он тут же увидел, что глаза Джуэл блестят от слез. Утробно зарычав, он ворвался в комнату. Вся его ненависть и отвращение к Тору Камерону, так долго не находившие выхода, вырвались на свободу.
Тор сразу все понял, но остановить Тайки Фергюсона было уже невозможно. Времени оставалось лишь на то, чтобы схитрить. К счастью, Тор был горазд на всевозможные уловки. Отступив в сторону в самый последний момент, он подставил Тайки подножку.
Великан с грохотом рухнул на пол. Джуэл взвизгнула и подбежала к нему, но прежде чем она успела протянуть руку, Тайки уже поднялся, встряхиваясь, как собака, вылезшая из воды. Наклонив голову, он снова ринулся в атаку, словно бык, разъяренный красным плащом тореадора.
И на этот раз Тор не рассчитал. Он отступил всего лишь на долю секунды позже, чем следовало, и услышал хруст собственных ребер: это голова Тайки врезалась ему в грудь.
— Уф!
Воздух с шумом вырвался из легких Тора, он рухнул на письменный стол. Но в следующую секунду он уже стоял на ногах и сжимал кулаки. Он, конечно, ослаб за долгие месяцы тюрьмы, но реакция и воля его оставались прежними.
И, как выяснилось, сила — тоже. Тайки вновь полетел на пол, встретив челюстью точно рассчитанный удар. С трудом поднявшись, он утер кровь с разбитых губ, зловеще зарычал и снова двинулся на Тора.
На сей раз Тор не стал дожидаться удара; жажда крови вспыхнула в нем с новой силой. Ох, как хорошо, как превосходно расплатиться за все обиды.
Противники сцепились и покатились по комнате сшибая мебель и обмениваясь тумаками.
Едва ли эта схватка окончилась бы прежде, чем кто-нибудь из них не потерял сознание, если бы Джуэл не положила ей конец, схватив с каминной полки старинное охотничье ружье. Оружие было древним, но порох в нем оказался сухим, а кремень — исправным. Девушка выстрелила в воздух, выстрел был оглушительным, вспышка — ослепительной. Когда облако дыма поднялось к потолку, Джуэл увидела, что Тайки и Тор стоят на коленях, сраженные приступом кашля.
В коридоре послышались шаги. Дверь приоткрылась, и в проеме показались бледные лица Пирса и Анни; за ними толпились перепуганные служанки. Тор скорчился у камина, потирая ушибленные ребра; Тайки растянулся рядом на ковре, держась за подбородок.
Расталкивая слуг, в комнату пробрался Руан.
— Ну вот, все прекрасно, — провозгласил он самодовольно, словно это ему удалось положить конец драке. — Брось ружье, сестренка, иначе ты кого-нибудь пристрелишь. Как вы думаете, не перекусить ли нам? Я изрядно проголодался.
— Сиди спокойно!
Голос Анни напоминал лай разъяренного бульдога.
Тор, прошедший солдатскую муштру, мгновенно застыл, отреагировав на командирский тон, Анни принялась бесцеремонно ощупывать его ушибленный бок.
— Полегче, женщина!
— Так и есть, ребро сломано. Джуэл, подай мне бинты.
Джуэл молча повиновалась. Отойдя к двери, она стала наблюдать, как Анни снимает с Тора рубашку. Тот сидел перед нею на стуле, его левый глаз начал заплывать и чернеть.
— Подними руки.
Выполняя этот приказ, Тор поморщился.
Анни принялась немилосердно туго обматывать его ребра бинтами. Тор взглянул поверх ее склоненной головы и встретился глазами с Джуэл.
— Все по вашей вине.
Девушка удивленно вытаращила глаза.
— По моей? Да вы просто кровожадный зверь, Камерон! Если бы вы не накинулись на Руана…
— Если бы вы могли распоряжаться своим цепным псом…
— Ты хочешь сказать, что Тайки — пес?!
— Что ж, помимо всего прочего, и пес тоже.
— Ах ты жалкий…
— Тише! Заткнитесь! Оба!
Голос Анни обжег их, подобно удару хлыста. Тор вспыхнул, словно школьник, и потупил глаза под ее угрожающим взглядом. О Господи, эта женщина — чудовище!
Но Анни еще не окончила свою речь.
— Шипят, кидаются друг на друга, как мартовские коты! — завопила она. — Я вовсе не Тайки имею виду! Я имею в виду вас двоих! Тоже мне, муж и жена. Да вы хуже малых детей! Миссис Джуэл!
— Да? — кротко откликнулась та.
— Принесите мазь. Знаете какую?
О да, Джуэл прекрасно знала. Анни имела в виду тот бальзам, что она приготовила у себя в комнате. Это зелье воняло хуже, чем какая-нибудь тварь, издохшая под половицей. Ах, с каким же удовольствием она посмотрит в лицо Камерону, когда Анни смажет его распухший глаз!
Джуэл вприпрыжку отправилась на кухню, чтобы взять мазь. Вернувшись, она опустилась на колени рядом с Тором и, затаив дыхание и внутренне торжествуя, протянула баночку с мазью.
Тор яростно уставился на нее здоровым глазом.
— Как приятно, что вы заботитесь обо мне.
— Это зрелище я не пропустила бы ни за что на свете, — заверила его Джуэл. Усевшись на пол, она опустила подбородок на согнутые колени и стала смотреть, что будет дальше.
Все это происходило в якобитских покоях, куда Анни пришла поухаживать за Тором, после того как перевязала Тайки сломанную челюсть.
— Жаль, что тебе не нужно такое лечение, — язвительно сказала она Джуэл. — Больше всего люблю Тайки за то, что он молчит.
Джуэл дождалась, пока Анни повернется к ней спиной, и тут же высунула язык. Анни ничего не заметила, но Тору пришлось изрядно постараться, чтобы сдержать смех: при сломанном ребре он просто не мог себе позволить такую роскошь.
Взяв себя в руки, Тор снова взглянул на Джуэл. Ну почему сейчас, сидя с поджатыми ножками и улыбаясь, как напроказивший ребенок, она выглядит такой очаровательной? А этот прелестный подбородок, уткнувшийся в колени!.. Однако чему же она все-таки улыбается?
— Черт побери! — взревел Тор, учуяв зловоние, исходящее от липкой жижи, которую эта старая карга намазывала ему на лицо. Вскочив как ужаленный, он опрокинул стул и, не обращая внимания ни на боль в ребрах, ни на жжение в глазу, принялся стирать с лица эту гадость первым, что попалось ему под руки, а попался ему передник Анни.
— Мистер Камерон! — прозвучал ледяной голос.
Тор вопросительно поднял глаза.
Джуэл прятала лицо в коленях, плечи ее вздрагивали.
Черт подери, да она смеется! Над ним! Все, с него хватит! Больше он не выдержит! Лучше гнить в Коукаддене, лучше в одиночку встретиться с ордой африканских дикарей, вооруженных острыми, как бритва копьями, чем выносить издевательства этих шотландских ведьм!
— Миссис Брустер, — проговорил он не менее ледяным тоном, не забыв, однако, послушно выпустить из рук ее передник, — я ценю все, что вы меня сделали. Вы изо всех сил старались обходиться со мной хорошо. Но я не позволю вам пачкать мне лицо свиным пометом, несмотря на все его хваленые целительные свойства. А теперь, если вы позволите, я хотел бы немного отдохнуть. Не закроете ли вы собой дверь? И прихватите с собой, пожалуйста… ваши… ваши вещи.
Джуэл подняла голову. Следы веселости мигом исчезли с ее лица; она затаила дыхание от ужаса. Никто еще не осмеливался разговаривать с Анни таким образом, даже мать Джуэл, которой Анни всегда гордилась, даже тетушка Миллисента, мать Руана, считавшая себя чуть ли не императрицей. Джуэл не представляла себе, что теперь начнется. Анни убьет его голыми руками? Или воспользуется стулом в качестве оружия?
Анни, казалось, сама не знала, что предпочесть. Несколько секунд она стояла молча, открывая и закрывая рот, впервые в жизни не находя слов для ответа. Потом она совершила нечто невероятное — по крайней мере с точки зрения Джуэл. Гордо выпрямившись, она спокойно собрала остатки бинтов в корзинку.
— Хорошо, мистер Камерон. Отдыхайте. Пойдем, Джуэл. — И величественно прошествовала к двери, в полной уверенности, что Джуэл последует за ней.
И девушка так бы и сделала, если бы Тор не схватил ее за руку и не повернул лицом к себе.