Марш Эллен Таннер. Великолепие шелка

   – Вот что, парень, берем-ка курс на Сингапур! – приказал он Квентину Тэтчеру, одному из своих помощников.
   – Есть, сэр!
   Когда тот ушел, взгляд Этана снова упал на Раджида, который пристально смотрел на него темными, ничего не выражавшими глазами.
   – У нас в Сингапуре какое-то дело? – вежливо осведомился араб.
   – Разумеется, – ответил Этан со смехом и внезапно понял, чем следует заняться. – Султан Азар бин-Шавех отдал мне дом на окраине города, и, как думаю я, стоило бы взглянуть на этот подарок.
   Темное лицо Раджида по-прежнему ничего не выражало.
   – Выходит, вы с пользой провели те ночи в Баринди. Насколько я понимаю, вы вчистую обыграли его?
   – Просто он оказался действительно плохим игроком.
   – И вы выиграли у него дом? Усмешка Этана приобрела волчий оскал.
   – У меня был еще выбор: или дом, или полдюжины наложниц.
   – О Аллах, вот уж воистину соблазнительный дар! И вам бы разрешили выбрать их самому?
   Этан засмеялся, и тотчас внутреннее напряжение оставило его.
   – Да нет. Именно поэтому я и выбрал дом. Султан такой ловкий пройдоха, а у меня нет желания возиться с необученными амазонками, которых он, без сомнения, мне подсунет. Мне кажется, гораздо лучше иметь фешенебельный дом, откуда удобно наносить визиты проживающим в этом городе англичанам. Мы непременно должны посмотреть на него.
   – Боюсь, что, став домовладельцем, вы превратитесь в респектабельную особу, – заметил Раджид, сверкнув при этом черными глазами. – Если вы пустите тут корни, то, без сомнения, захотите обзавестись женой и сыновьями, чтобы было кому идти по вашим стопам.
   Этан прыснул от смеха.
   – Если это и вправду тот самый случай, мой друг, значит, я оказался круглым дураком, что не выбрал наложниц.

Глава 12

   Его величество султан Азар бин-Шавех сдержал свое слово, и соответственно слуги, следившие за порядком в подаренном Этану трехэтажном, кораллового цвета здании, расположенном в конце широкой прибрежной улицы, были уже предупреждены и с почтением ожидали нового хозяина. Этан был просто потрясен, видя, как вовсю старается выразить свои самые что ни на есть верноподданнические чувства по отношению к его особе обслуживающий персонал. Сам же дом, с высоким цоколем, красивыми окнами и возвышающимися по бокам покатой черепичной крыши восьмиугольными башенками, имел приятный, радующий взор вид. Из портиков, окружавших верхние этажи и позволявшие морскому бризу проникать внутрь, открывался впечатляющий вид на покрытые облаками индонезийские горы.
   По восточным стандартам это был небольшой особняк, однако поросший буйной растительностью участок, на котором он располагался, занимал несколько акров земли. Роскошный сад, подступавший к самому строению, спускался к уединенному берегу, где мягко шумел прибой. Чуть далее, на внутреннем рейде сингапурского порта, виднелись корабельные мачты.
   – Я даже не подозревал, что мне достанется не только дом, но и вся эта компания, – сказал Этан Нэппи, обозревая кланяющихся слуг, которые собрались на крыльце по случаю прибытия нового хозяина.
   – Между прочим, домик вовсе не плох, – произнес Нэппи с видимым удовольствием. – Хотелось бы мне для разнообразия бросить здесь на некоторое время свои кости. – И, разглядывая зубчатый контур волнорезов, видневшихся за пальмами, он добавил: – Во всяком случае, зданьице это никак не похоже на мою крысиною нору в Баттерси, у самой Темзы. Вполне может сойти за замок какого-нибудь индийского раджи. – Затем, указав на кланявшегося малайца, который назвал себя Лалом Шри, слугой Этана, стюард заметил: – Может быть, этот франт проводит нас внутрь? И хорошо бы еще совершить нам «круг почета» по саду.
   Ознакомившись с интерьером подаренного ему здания, капитан понял, почему этот дом так любили посещать английские дипломаты. Выдержанные в кремовых тонах гостиные были со вкусом обставлены роскошно инкрустированными столами и множеством удобных кушеток. На стенах размещалась коллекция музыкальных инструментов, включавшая в свой состав малайский гулингтанган и множество бронзовых гонгов, вставленных в деревянную раму. На плохом английском Лал Шри дал Этану с Нэппи понять, что девушки-служанки обучены танцам, а он сам будет счастлив аккомпанировать этим девицам на музыкальных инструментах.
   – Ради вашего удовольствия! – сказал он сияя. Нэппи не смог удержаться от смеха.
   – Вот уж и вправду старательный ублюдок! Но как могло случиться такое, что нам достался этот дворец, сей бриллиант из короны султана, а?
   Этан скривил губы.
   – Надо полагать, что султану этот дом стал в некотором смысле в тягость, после того как в колонии появилось так много англичанок. Нетрудно догадаться, что они не были в восторге от привычек своих мужей запросто обходиться с молодыми леди, которые здесь обитали.
   Нэппи захихикал.
   – А это значит, что вы заполучили дом с плохой репутацией, не так ли? Нельзя сказать, что это меня удивляет.
   – В открытую дом никогда не использовался в неблагопристойных целях, – пояснил Этан с усмешкой. – Между прочим, султан Шавех подарил его английскому резиденту в качестве компенсации за гибель команды «Балдуина».
   – О-о? Вы имеете в виду английских моряков, которых несколько лет назад убили охотники за головами на Баринди? Я помню тогдашние завывания в парламенте, где все требовали мести. Решили послать королевский флот, чтобы полностью уничтожить этот остров.
   – Стремясь успокоить разгулявшиеся чувства британцев, принц Шавех, судя по всему, сделал несколько щедрых подарков английской королеве, включая предоставление государственным чиновникам права свободно использовать этот дом во время их пребывания в Сингапуре.
   – Они и использовали его по прямому назначению до тех пор, пока их бабы не догадались, что происходит, – продолжил за капитана Нэппи.
   – Вот именно. Желая закрыть доступ в свой особняк для чрезмерно ретивых чинуш и не потерять при этом лица, его величество решил передать право владения домом кому-то еще – какой-нибудь сторонней особе вроде меня, например, – что позволило бы ему снять со своих плеч огромный, насколько я понимаю, груз. Я уверен также, что администрация Индии воспримет весть о передаче дома мне со вздохом облегчения, так как сановники не смогут уже отныне предаваться в нем непристойным утехам.
   – И таким образом все будет улажено тихо, без всяких скандалов. Прекрасно-прекрасно! – Нэппи зацепился большим пальцем за ремень на брюках. – Давайте осмотрим здание.
   На верхних двух этажах дома располагалась дюжина спален, в каждой из которых стояла внушительных размеров кровать с шелковыми простынями, сменявшимися ежедневно, чтобы они не отсыревали. Нижний этаж занимали гостиные, библиотека и салоны для официальных приемов, демонстрировавшие удачное смешение китайской изысканности и тяжеловесного английского удобства. Этана позабавило, что библиотека изобиловала произведениями классической литературы, хотя, как убедился он, взяв в руки несколько томов, едва ли хоть одна из книг была когда-либо прочитана.
   Отпустив слугу, Этан вместе с Нэппи отправились на террасу, протянувшуюся вдоль задней стены здания и дававшую защиту от изнурительной полуденной жары. Прикрыв глаза от солнца, Этан долго всматривался в морской простор, где китайцы на своих видавших виды побитых суденышках сновали взад и вперед, разгружая корабли, которые стояли на якоре на внешнем рейде.
   – Местечко вроде этого стоит бешеных денег, – заметил Нэппи, когда они осмотрели фонтаны и небольшие бассейны, встречавшиеся на каждом шагу.
   Этан поднял брови.
   – С чего ты взял, что я собираюсь его продавать?
   – Ас того, что с теми деньгами, которые дадут за него, уж точно можно забыть о долге мисс Уоррик.
   – Ах, что-то подобное я подозревал! Нэппи нахмурился.
   – А разве это такая уж плохая идея? Вы сможете выкупить «Звезду лотоса» у этих нечестивцев, а мисс Чине не придется платить ни пенса. – Однако взгляд Этана заставил его мигом осознать, насколько бесполезны все его аргументы.
   И тогда он пробормотал сквозь зубы: – Впрочем, я вовсе не утверждал, что так и надо поступить.
   – Я уже твердо решил оставить за собой этот дом, – заявил Этан. – И не только из-за того, что он мне приглянулся, но и потому, что с него, как ни с одного другого здания окрест, отлично виден внутренний рейд, и если установить на одной из башен наблюдательный пост, то можно будет засекать все корабли, приходящие в Сингапур.
   – И таким образом, вы сразу же заметите розового дракона, если он окажется вдруг на одном из судов?
   – Это я тоже имел в виду, – сказал Этан.
   – Уж не собираетесь ли вы встать Ванг Тоху поперек дороги?
   Взгляд голубых глаз капитана стал внезапно тяжелым.
   – А если и собираюсь? Не обязан же я докладывать тебе обо всем.
   – Может, это и так, однако времена-то сейчас изменились, – промолвил мрачно Нэппи, и серьезность его тона заставила Этана посмотреть на него с видимым удивлением.
   – С чего ты взял, что что-то изменилось? – спросил он, вглядываясь стюарду в лицо.
   – Хотя бы потому, что вы были счастливы вместе со своей «Звездой Коулуна», да и вообще не так уж плохо жилось нам всем в последнее время, не то что в первые годы после того, как мы потеряли «Звезду лотоса».
   – Возблагодари за это Аллаха, – проговорил Этан сухо.
   – И вот теперь вы хотите рискнуть всем из-за какой-то полоумной жажды мести! С какой же стати? Уже прошло пять лет, а вы вдруг ни с того ни с сего задумали сводить старые счеты! Что это с вами, а? Ванг Тох вовсе не был виноват, что эти утопленники из флота китайского императора одержали над вами верх и конфисковали ваш корабль! Ванг Тох потерял на этом столько же, сколько и вы, а может, даже и больше! Неужели вы не можете наконец оставить все как есть?
   Засунув руки в карманы, Этан смотрел на воду. Легкий восточный бриз теребил его волосы и шелестел в ветвях деревьев в саду. С моря доносилось приглушенное звяканье корабельных колокольчиков. Откуда-то со стороны реки повеяло внезапно резким запахом гниющих отбросов, но ветер тут же переменился, и воздух снова стал свежим и чистым.
   – Думаю, что мне просто не остается ничего другого, кроме как последовать твоему совету, – признал он после некоторого раздумья. – Мы вряд ли много выиграем оттого, что затеем по прошествии стольких лет драчку с человеком императора.
   – Вот она – первая здравая мысль, которую я от вас слышу! – изрек Нэппи с явным облегчением.
   – Но это вовсе не значит, что я подожму хвост, если Ванг Тох начнет искать приключений на свою голову, – предупредил его Этан и тотчас добавил решительным тоном: – И дом продавать я не намерен. Капитан взглянул, обернувшись, на обращенный к морю фасад особняка и затем произнес: – Старые обиды каким-то образом пробудили во мне желание осесть на суше. И теперь, когда меня столь неожиданно одарили такой чудесной обителью, я могу к тому же и попытаться стать респектабельным гражданином.
   При этих словах на устах его появилась улыбка, и Нэппи, знавший капитана достаточно хорошо, сразу же понял, что все это сказано не всерьез, а посему нечего и надеяться, что Этан возьмется наконец за ум.
   – Что вы имели в виду, когда говорили, что собираетесь держать под наблюдением все приходящие суда и в то же время вести образ жизни истинного джентльмена? Все это у кого угодно вызовет подозрение относительно подлинных ваших задумок, – молвил одноглазый стюард. – Что-то никак не возьму я в толк, капитан Бладуил, за кем вы теперь охотитесь за Ванг Тохом или за Уорриками? Оба куска соблазнительны.
   – Верно подмечено, мистер Кварлз, – сказал Этан спокойно. – А теперь будь любезен отправить Хафиза обратно на корабль: морякам пора уже перебираться на новое место.
   Перспектива пожить некоторое время в обширных апартаментах особняка султана Аэара бин-Шавеха, как и предполагал Этан, чрезвычайно понравилась членам экипажа бригантины. После долгих недель, проведенных в море, и изнурительной жары в последние несколько дней они просто жаждали отдохнуть в прохладных больших комнатах и насладиться обществом темнокожих красавиц, занимавших женскую половину дома.
   Даже Нэппи, вечно относившийся ко всему с долей скептицизма, должен был признать, сколь приятно прилечь в жаркую погоду на шелковые простыни и выпить стаканчик прохладительного напитка со льдом, в то время как все твои обязанности сводятся к такому не очень-то утомительному занятию, как игра в шахматы с Раджидом.
   – Подобная жизнь смягчает натуру человека, – произнес он со вздохом, протягивая руку за засахаренным кокосом, который держала перед ним на подносе одетая в саронг служанка.
   – Малайцы верят, что отдохновение от трудов – это главное условие благоденствия человеческой души, – просветил его Этан с усмешкой. – Собственность как таковая теряет при этом всяческое значение, богатство не нужно, а любого рода деятельность превращается просто в нелепость.
   – Не думаю, что кто-то отважился бы сказать, что они не правы! Так почему бы и вам, капитан, не последовать мудрым сим принципам и не присоединиться ко мне? – предложил Этану Нэппи, однако тот вежливо отказался. В отличие от своих людей он вовсе не собирался погружаться в расслабляющую человека жизнь, протекавшую безмятежно в четырех кораллового цвета стенах сказочно роскошного дома.
   У него, помимо всего, и не было на это свободного времени, ибо стоило только вести о его приезде распространиться по городу, как на него посыпались отовсюду приглашения от снедаемых любопытством англичан, проживавших в Сингапуре, и визиты и встречи начали следовать друг за другом нескончаемой чередой.
   – Похоже на то, что я стал настоящей сенсацией в городе, – со смехом заметил Этан, тасуя карты, которые подал Лал Шри, на следующий вечер. – Никто как будто не замечает моей скандально известной репутации и того обстоятельства, что я живу в доме с сомнительной славой.
   – Наоборот, все это делает тебя еще более желанным человеком в Сингапуре, – заверил его собеседник с усмешкой. – Ты привнес нечто новое в рутинную жизнь города, где ничто не держится в тайне. Да и выглядишь ты вовсе не плохо, а это значит, что предприимчивые маменьки постараются всеми силами поближе с тобой познакомиться.
   – Господи, спаси и сохрани! – Этан состроил гримасу и потянулся за новым пирожным, приготовленным находившимся у него в услужении искусным китайским поваром. – Слава Богу, что я не тот тип, с которым они пожелали бы сочетать браком своих дочек.
   – Заблуждаешься, друг мой! Ты неженатый мужчина, а это явление редкое в тропиках. К тому же следует учитывать и то, что у тебя ореол интригана и авантюриста, мерзавца, о каковом и мечтают молодые девицы.
   – Но этот ореол заставляет отцов семейства закрывать покрепче свои двери.
   Собеседник Этана от души рассмеялся.
   – Через какое-то время так оно и будет, а пока что, поверь мне, ты пробудил в них огромный интерес к своей особе, и они пропустят тебя сквозь мелкое сито своих гостиных, прежде чем провозгласят неподходящей персоной для приличного общества. В общем, впереди тебя ждут тяжелые испытания. – Он снова рассмеялся, представив себе подобную перспективу, и с шумом отпил глоток вина.
   Капитан Тилер Крю был крупным человеком с могучими плечами и кустистыми светлыми бровями, нависавшими над парой проницательных глаз, в которых застыло выражение постоянного удивления. Однако дородный американец не относился к людям наивным, и, более того, трудно было бы сыскать на белом свете нечто такое, что могло бы вызвать у него удивление.
   Тилер знал Этана уже двенадцать лет. Оба они в начале своей морской карьеры занимались одним и тем же – участвовали в торговле слоновой костью и жемчугом, процветавшей в древних портовых городах по берегам Персидского залива. Это было нелегкое, весьма рискованное дело, что обусловливалось, в частности, острой конкуренцией между негоциантами, не боявшимися прибегать в отдельных случаях даже к насилию. В то время Тилеру Крю стукнуло двадцать восемь – на шесть лет больше, чем Этану. Он владел шхуной, команда которой завоевала славу отпетых разбойников. Этан вместе с молодым арабом по имени Раджид Али рыскал за ним по пятам на побитой фелюге. Порой, когда это сулило выгоду, они с Крю объединяли свои усилия, в иных же случаях, если ставки в игре оказывались уж слишком высокими, вступали друг с другом в противоборство. Вскоре оба они стали достаточно состоятельными людьми, чтобы перейти к осуществлению более честолюбивых планов, и сменили свои скромные корабли на быстроходные торговые клиперы, в те дни господствовавшие на море.
   Их соперничество не прекращалось и потом, когда и тот, и другой сделали ставку на сказочное богатство, ожидавшее всякого, кто займется бенгальским опиумом. И тут «Звезде лотоса» прямо-таки повезло по сравнению со злополучным клипером Тилера Крю, разнесенным в щепки судами китайского императорского флота. Но чуть позже опиумная война покончила точно так же и с сомнительной деятельностью Этана. Однако, невзирая ни на что, их дружба – если это можно было назвать дружбой – продолжалась. Тилера и Этана объединяло теперь присущее им обоим неуемное честолюбие, заставлявшее их стремиться как можно быстрее вернуть утраченные позиции, тем более что прочие купцы, торговавшие с Китаем, или сами сошли со сцены, или были раздавлены мстительным башмаком «компании Джона».
   Как и Этан, Тилер Крю последние пять лет занимался исключительно тем, что пытался вовсю выбраться из ямы, в которую угодил. Поскольку же в средствах достижения своих целей он был крайне неразборчив и к тому же начисто лишен чести, то в скором времени весьма преуспел и стал владельцем нового клипера – оснащенного наклонными мачтами «Ориона», которым чрезвычайно гордился. В Джакарте у него имелся к тому же скромный домишко, где его поджидала обожаемая мистрисс с миндалевидными глазами; впрочем, возможно, их было и две – этих мистрисс. И хотя торговля текстилем, которой занимался он в данный момент, значительно уступала по своей прибыльности противозаконным операциям с опиумом или серебряными слитками, Тилер тем не менее был вполне доволен жизнью.
   Он был весьма удивлен, когда узнал, что привело в Сингапур его приятеля, ибо прекрасно знал, что постоянно проживать в одном и том же доме, да и вообще в тропиках, и скучно, и тягостно для человека, подобного Этану Бладуилу. Тилер ни на минуту не поверил, будто Этан и впрямь решил, что пришло ему время остудить свои страстф после стольких лет бродяжничества по морям и не ввязываться более ни во что, хоть этот лукавый желтокожий ублюдок Ванг Тох и затевает какие-то новые интриги после пяти лет молчания.
   Тилер также ненавидел Ванг Тох Чен Арна, однако исключительно потому, что завидовал его власти и богатству, а вовсе не из-за того, что неуемная алчность именитого китайца стала причиной конфискации принадлежавшей Этану Бладуилу «Звезды лотоса» со всем находившимся на ее борту бесценным товаром: ведь это по его, Ванг Тоха, настоянию пришлось полностью загрузить опиумом трюмы корабля, на что потребовалось лишних три дня, задержка же в порту обернулась трагедией.
   – Я слышал, будто люди Ванг Тоха останавливают торговые корабли на Жемчужной реке и производят их досмотр, – произнес Тилер как бы между делом. – Сам он утверждает, что официальное разрешение на это получил от наместника китайского императора, однако трогать английские суда остерегается. Как ты думаешь, что он ищет?
   – Запрещенные грузы, надо полагать, чтобы выслужиться перед императором, – ответил Этан, пожав плечами. – Хотя наверняка руководствуется он при этом далеко не праведными мотивами. Занимаясь конфискацией запрещенных грузов, он укрепляет свою монополию на рынке и держит на нем высокие цены. И все вполне легально. Хотя и весьма рискованно, поскольку он многим пощиплет таким образом перья.
   – Особенно худо придется ему в том случае, если он невзначай, по ошибке, задержит корабль, занятый мирной торговлей на благо Британской империи, – добавил Тилер.
   – Лал Шри, подай нам еще устриц, – приказал капитан Бладуил, увидев, что тарелка у Тилера пуста, и тем самым ловко прервал разговор на столь скользкую тему. – И забери эти чертовы визитные карточки. С сегодняшнего дня говори всем, кто их приносит, что я в данный момент не расположен... О, подожди, что это?
   Этан заприметил послание, скрепленное солидной, ярко-красного цвета печатью. Взяв его из рук Лала Шри, он развернул дорогую китайскую бумагу И прыснул от смеха.
   – Ну, Тилер, ты, кажется, прав: на взгляд местных жителей, я и впрямь респектабельная особа!
   – С чего ты взял? – промолвил капитан Крю.
   – Это приглашение на прием, на котором, несомненно, будет присутствовать весь высший свет Сингапура... Лал Шри, я отвечу на это послание лично, остальные ты можешь вернуть с выражением сожаления...
   – А от кого оно? – спросил Тилер без особого интереса.
   – От друга, – ответил Этан с усмешкой. – От одного из друзей.
   Поздно вечером, когда они с Нэппи Кварлзом отдыхали на балконе верхнего этажа, Этан показал стюарду приглашение. Горячий ветер шелестел в ветвях пальм в саду, на темно-фиолетовом небе над головой проступало постепенно слабое мерцание звезд. Шум города почти не был слышен, и только морской прилив и отдаленное тявканье бездомных собак нарушали тишину.
   – Что это такое? – полюбопытствовал Нэппи, пытаясь в слабом свете прочитать слова, написанные по-английски крупными печатными буквами на тисненом листе бумаги.
   – Я приглашен, – со смехом проговорил Этан, – на очень торжественный прием, организуемый на плантации «Царево колесо» по случаю возвращения мисс Чины Уоррик в лоно семьи.
   – Ах!
   Этан снова издал довольное хмыканье, и Нэппи увидел его длинную тень, взволнованно задвигавшуюся вдоль балюстрады балкона. Ползучие растения, перегнувшись через ограждение, усыпали камень ковром цветов.
   – Это значит, что, несмотря на мои разногласия с ее сыном, Мальвина Уоррик желает моего присутствия в благодарность за доставку ее дочери на Бадаян.
   – Будь я проклят! – воскликнул удивленно Нэппи. – И это после всех несчастий, которые вы им причинили! Трудно поверить, что мадам просто хочет оказать вам гостеприимство в своем доме. – Он погрузился в молчание и через минуту добавил: – Она наверняка хочет вас задобрить, не так ли?
   – Разумеется. Как ты можешь в этом сомневаться? Только она плохо понимает, что для того, чтобы заставить меня отказаться от своего намерения, одного гостеприимства мало.
   – Так вы по-прежнему собираетесь доставить мисс Чине неприятности? Право же, она не заслужила этого, даже от вас.
   Этан посмотрел на своего стюарда темным и загадочным, словно ночь, взглядом.
   – Я твердо решил получить свои две сотни фунтов, как бы неодобрительно ни относился ты к этому, Нэппи. Если мисс Уоррик достаточно умна, она убедит своего брата раскошелиться.
   – А что, если они говорили правду и у них и в самом деле нет столько денег, чтобы вам заплатить?
   – Ерунда! – произнес Этан нетерпеливо. – Принц Шавех заверил меня, что Уоррики богаты как Крезы. И я не намерен позволить такому мальчишке, как Дэймон Уоррик, лишать меня того, что мне принадлежит.
   – Вы превратились в на редкость странного типа, капитан Бладуил!
   – Почему ты так заговорил? В прежние времена ты никогда не возражал, если нам вздумалось вдруг разбить несколько голов или перерезать кому-нибудь горло ради своих интересов.
   – В старые времена, – ухмыльнулся Нэппи, – мы никогда не нападали на того, кто сам не напрашивался на это, и к тому же вы всегда следили за тем, чтобы не причинять вреда женщинам. Почему же теперь вы не можете оставить мисс Чину в покое, а?
   – Да потому, что в этой надоевшей всем истории меня интересует и сама мисс Чина, и не сдержанное ею обещание, – ответил Этан. – Поверь мне, я очень скоро от нее отстану, но если я сделаю это раньше, чем мне заплатят, то смогу получить с этого дополнительную выгоду.
   – Так что, собираетесь вы идти на этот прием? – спросил удрученно Нэппи.
   Он никак не мог разгадать значение странного блеска, появившегося в голубых глазах капитана.
   – Даже бешеные лошади не удержат меня от этого, – проговорил Этан мягко.
   – Именно этого я и боялся – вздохнул Нэппи, признав свое поражение.
   Имея на руках тисненое приглашение на плантацию «Царево колесо», Этан решил, что неплохо бы осмотреть незаметно остров до начала вечерних торжеств. Его особенно интересовало местонахождение бадаянских производственных цехов, и капитан надеялся, что когда он до них доберется, там уже никого не будет, поскольку Дарвин Стэпкайн постарается закрыть их пораньше, чтобы не опоздать на прием. И, по всей вероятности, ему удастся избежать встречи с туземцами, которые всегда относились настороженно ко всем незнакомцам. Этан сомневался в том, что ему еще когда-либо представится подобная возможность познакомиться получше с островом. Да и что страшного в том, если он узнает что-то новое о жизни Уорриков? Такого же рода сведения могут весьма пригодиться в будущем.
   Размышляя таким вот образом, он был весьма удивлен, когда, рассказав о своих планах Нэппи, встретил с его стороны самое энергичное возражение.