Страница:
Джакоб Стэнхоуп подозрительно посмотрел на Илейн, но ничего не сказал.
— Томми, пожалуйста, — попросила Илейн. — Это было так давно. Я уверена, ни Джакобу, ни Керри не интересны твои воспоминания.
— О нет, вы не правы, — возразила Керри — Томми уже несколько лет рассказывает мне о вас. И я так рада, что, наконец, получила возможность познакомиться с вами.
— Почему бы нам не войти и не выпить? — предложил Джакоб, и вся группа двинулась от входа.
Илейн была счастлива, что беседа потекла в другом направлении. Ей не хотелось, чтобы догадались об ее отношениях с Реном. Ей уже нравилась Керри Зальцбург. Она видела, как они с Томми любят друг друга, и радовалась за них.
Бар для джентльменов находился в салоне, и одетый в черный костюм официант предлагал прекрасное французское шампанское.
— Пока все хорошо, — с ленивой улыбкой подразнивал Чейз, — но момент истины еще впереди.
— Ну почему ты стараешься взбесить меня? — отпарировала Илейн, зная, что Чейз не так уж далек от истины.
Ее непослушный взгляд бродил по залу, но пока ни Рен, ни Мелисса не появились. Джакоб вернулся в фойе, чтобы встречать гостей.
Дом Стэнхоупа внутри оказался таким же впечатляющим, как и снаружи. Над пятнадцатифутовым потолком возвышался огромный стеклянный купол. Стены были обиты тончайшим розовым шелком, на окнах висели тяжелые, цвета бургундского, бархатные шторы. Толстые персидские ковры покрывали натертый до блеска замысловатый паркет ручной работы. Мебель красного дерева оттеняли темно — и светло-розовые шелковые чехлы.
Неудивительно, что Рен Дэниэлс не хотел жениться на ней, ревниво подумала Илейн. Здесь богатство и положение, о котором она и не мечтала. И Рен вскоре станет совладельцем этого богатства и положения. Она упрямо сжала челюсти. Теперь у нее есть свои деньги и будет собственное место в высшем обществе.
— Как только устроишься, — говорил ей Томми, — тебе придется поужинать у нас.
— Спасибо, Томми. Это было бы чудесно. — Илейн улыбнулась про себя, подумав, как обрадуется этой новости Рен. Она, конечно, найдет какую-нибудь причину и не придет, но ей хотелось увидеть выражение лица Рена, когда Томми сообщит ему о своих планах. Было очевидно, что Томми не знал о ее отношениях с братом. И она была благодарна Рену за скрытность.
Они поговорили еще несколько минут, и за это время вечер превратился в настоящее событие. Было уже, по крайней мере, пятьдесят гостей, и она, к счастью, затерялась в толпе. Илейн взяла поданный Чейзом второй бокал шампанского, надеясь успокоить нервы. Но, повернувшись, увидела уставившегося на нее Рена, его голубые глаза были от удивления широко раскрыты. Мгновение ей казалось, что они потеплели от удовольствия, но потом медленная, напряженная улыбка искривила уголок знакомых губ. На его руку опиралась крошечная, бледная, хрупкая блондинка, державшая глаза опущенными. Казалось, ей не хотелось встречаться с пронзительным взглядом Рена.
— Здорово, что мы здесь встретились, — протянул Чейз Камерон, его ленивая улыбка светилась издевкой. — Надеюсь, ты знаешь мисс Мак-Элистер.
Рен церемонно кивнул.
— Позвольте представить мою невесту, Мелиссу Стэнхоуп. Мелисса, это Чейз Камерон, старый друг твоего отца.
И хотя Рен обращался к своей невесте, смотрел же на Илейн. Загорелая кожа на его скулах поблескивала, и Илейн видела в глазах Рена холодную ярость.
— А это мисс Мак-Элистер, — добавил он, — моя старая подруга.
— Счастлива познакомиться с вами, мисс Мак-Элистер, — приветливо сказала Мелисса. — Все в городе говорят о вашей сказочной золотой шахте, но Рен не сказал, что вы его подруга.
— Правильно, мисс Стэнхоуп, — вмешался Чейз. — Мисс Мак-Элистер очень старая подруга. Кажется, она однажды спасла жизнь вашему жениху. Вытащила его из угольной шахты.
— Пожалуйста, Чейз. Мисс Стэнхоуп это не интересует. — Илейн взяла его за руку и сжала ее, но Чейз только расплылся в улыбке.
— О нет, мне интересно, — сказала Мелисса. — Мне бы хотелось иметь мужество на подобный поступок.
Ее голубые глаза были полны такой искренности, что Илейн была готова расплакаться. Она надеялась, что возненавидит девушку, надеялась, что найдет в ней развращенную эгоистку, вроде Каролины Вильяме. Но Мелисса оказалась просто невинным ребенком.
— Уверена, что у вас достаточно других достоинств, мисс Стэнхоуп, — выдохнула Илейн, страстно желая провалиться сквозь землю, только бы не оставаться здесь. Рея был зол на нее, и вдруг она и сама на себя разозлилась. Она пришла сюда, чтобы смущать Рена. Почему ему так не по себе? Его невеста мила и красива, у него есть жаждущая его любовница, и он удачно женится. Он должен считать ее просто дурочкой. Как она могла надеяться, что он на ней женится? И будто читая ее беспорядочные мысли, Рен смягчил свой жесткий взгляд.
— Вы отлично выглядите, мисс Мак-Элистер. Верю, что вы без приключений провели прошлый вечер. — Он обернулся к Мелиссе. — Мисс Мак-Элистер еще умеет лечить. Она спасла прошлой ночью жизнь Джимми Ландстрому.
Глаза Мелиссы засияли от восхищения.
— Вы в самом деле восхитительны, мисс Мак-Элистер.
— Спасибо.
— Думаю, вам будет приятно узнать, что с Джимми все в порядке. Он выйдет из больницы через несколько дней, и все это благодаря вам.
В голосе Рена послышались нотки симпатии. Она почувствовала нахлынувшее тепло, но собралась с силами и крепче ухватилась за руку Чейза.
— Вы преувеличиваете мой маленький вклад, — тихо сказала она Рену. — Но спасибо за добрые слова. — Его взгляд не отрывался от нее. Как ему удается выглядеть всегда таким искренним? — Ваша невеста очень мила, — добавила Илейн, меняя тему разговора и надеясь заставить его обороняться. — Уверена, вы будете счастливы.
Мелисса Стэнхоуп побледнела.
— Извините, я на минутку, — произнесла Она испуганно. — Мне надо поговорить с папой.
— Конечно. — Рен опустил ее руку, й Мелисса ускользнула на крошечных атласных туфельках.
— Я, кажется, заметил старого знакомого, — кивнул Чейз. — Вы меня извините верно?
— Чейз, пожалуйста, — взмолилась Илейн, но он подмигнул и ушел.
Повернувшись к Рену, стоявшему с равнодушной миной, она с трудом перевела дыхание.
— Я… мне не надо было приходить, — сказала она, чувствуя, как теряет самообладание. — Это было глупо, но я… — Илейн бросила взгляд на стоявшую рядом с Джакобом Стэнхоупом блондинку и вздернула голову.
— Здесь сегодня будет и мисс Вильяме? В прошлый раз она была расстроена оттого, что ты исчез.
В первый раз Рен искренне улыбнулся:
— Разве я демонстрирую свою ревность?
— Вы себе льстите, мистер Дэниэлс.
— Илейн, я порвал отношения с Каролиной Вильяме несколько месяцев назад, задолго до того, как встретил тебя. Межу нами никогда не было ничего-ничего стоящего. Она годилась для удовлетворения моих нужд, вот и все. У мужчин бывают определенные желания, Илейн.
Она подозрительно посмотрела на него.
— Так она тебе уже не любовница?
— Нет.
— Значит, ты не врал мне в Сентрал-Сити?
— Ни единого слова.
Илейн почувствовала облегчение, большее, чем ей хотелось бы. Она робко улыбнулась,
Но потом взглянула на Мелиссу и снова ощутила боль.
— Ты считаешь меня дурой?
Рен ответил, стараясь сохранить спокойствие.
— Нет, Илейн, никогда.
Она была прекрасна этим вечером. Элегантна и грациозна. Ее рост, золотистые глаза и пышный бюст выделяли ее из всех присутствующих женщин. Ему страшно хотелось обнять ее, прошептать нежные слова, слова любви.
Но вместо этого, Рен отвернулся, не выдержав ее ждущего взгляда. Ему надо было оставить ее, присоединиться к Мелиссе и Джакобу, но не было сил сделать даже один шаг от нее.
— Ты сегодня прелестна, ты самая красивая женщина в зале, — сказал он. — Но для меня ты так же прекрасна, как в тот вечер в простом лиловом платье.
Он не забыл. Слезы душили ее. Она должна идти, найти Чейза, заставить его отвезти ее домой под любым предлогом, но нельзя позволить себе расплакаться. Рен был таким красивым, таким мужественным. Черный костюм прекрасно сидел на широкоплечей фигуре, брюки туго обтягивали узкую талию и бедра. Илейн хорошо помнила, как к ней прижималось крепкое мужское тело. От этой мысли жар окрасил ее щеки.
— Мне надо найти Чейза, — услышала она голос и увидела, как вздрогнул Рен. Четкие черты его лица снова превратились в маску безразличия.
— Да, нам обоим пора идти.
Она кивнула и повернулась, чтобы уйти, но подошедший сзади Джакоб Стэнхоуп поймал ее руку.
— Что ж, вижу вы встретились снова спустя столько лет.
— На самом деле, — ответил ему Рен, — мы уже встречались на балу в Лик-Хаузе на прошлой неделе.
Илейн робко улыбнулась.
— Да, — подтвердила она, заметив внимательный, подозрительный взгляд Джакоба.
— Она же настоящее сокровище, — сказал Джакоб. — Удивляюсь, почему ты о ней никогда раньше не рассказывал.
— Ах, нет, я рассказывал, — поправил его Рен. — Однажды я говорил о маленькой девочке, вытащившей нас из угольной шахты.
— Я помню, мой мальчик. Но ты, как и я, удивился, обнаружив, что маленькая девочка превратилась в красивую женщину? — Он смотрел на Рена испытующе.
— Я приятно удивлен, Джакоб. Приятно удивлен. А теперь, если вы меня простите, я хотел бы найти Мелиссу.
И, как всегда, при звуке имени девушки, сердце Илейн чуть не остановилось.
— Конечно, — согласился Джакоб.
— Не волнуйся. Я позабочусь о мисс Мак-Элистер. И кроме того, чем дальше я уведу ее от этого развратника Камерона, тем в большей безопасности она будет.
Рен ощетинился, кивнул и ушел.
Илейн сразу же почувствовала облегчение и острое разочарование. Она безуспешно пыталась поддерживать беседу с Джакобом, но мозг не подчинялся, а взгляд выискивал среди гостей темноволосого мужчину, разговаривавшего с Эзбери Харпендингом и другими дамами и джентльменами, которых она видела на прошлом балу. Но когда золотистые глаза встретились с голубыми, ей пришлось отвести взгляд.
Послышался звон обеденного колокольчика, и Джакоб подал ей руку. Чейз стал позади, и так втроем они двинулись в огромную столовую. В центре комнаты стоял длинный стол, уставленный золоченым фарфором, позолоченным серебром и такими же бокалами. Огромный букет гиацинтов, гладиолусов и длинных желтых роз украшал стол и наполнял комнату всевозможными нежными запахами. Длинные тонкие свечи в позолоченных канделябрах бросали мягкие тени, когда Чейз отодвинул указанный Джакобом стул. Сев, Илейн бросила взгляд на оказавшегося рядом высокого мужчину, и сердце ее учащенно забилось. Рен был удивлен не меньше чем она, когда увидел, кто его соседка. Чейз сидел на противоположном конце стола и, как всегда, загадочно улыбался.
— Итак, я вижу, что Джакоб не потерял чувства юмора, — сказал Рен, сардонически улыбнувшись. — Меня начинает интересовать его игра.
Илейн вздернула подбородок.
— А что это за игра, мистер Дэниэлс?
— Я пока не совсем уверен, мисс Мак-Элистер, но надеюсь скоро выяснить.
Он вынул из кольца лежавшую рядом с тарелкой крахмальную салфетку и положил ее на колени.
— Какие бы причины ни были у Джакоба для того, чтобы посадить нас рядом, уверена, они невинны, — убежденно сказала Илейн. — И мы не должны его подвести. Джакоб оказался чудесным человеком.
— Чудесный человек и достаточно хитрый когда захочет что-то разузнать. Но я не жалуюсь, мисс Мак-Элистер. Я не с кем бы так не желал отобедать, как с вами. — Он опустил глаза на ее грудь под блестящими маковыми листочками. — Ни с кем.
— Позвольте представиться, — вежливо обратился к ней джентльмен справа, и Илейн мысленно поблагодарила за вмешательство.
— Я Джошуа А. Нортон, управляющий Соединенными Штатами и протектор Мексики.
Илейн радостно улыбнулась. Так это был известный Нортон, глава самозваного королевства Сан-Франциско. Она восхищалась этим человеком весь вечер. Одетый в темно-синюю полковую форму со слегка потускневшими эполетами, он был самой заметной личностью на вечере.
— Я так рада познакомиться с вами, Ваше высочество, — сказала она весело. — Я должна была сразу узнать вас. Я ужасно рассеянна, извините.
Управляющий снисходительно улыбнулся.
— Все в порядке, моя дорогая. В полном порядке. Вы недавно в нашем городе, верно?
— О, да. — Илейн уже решила рассказать о себе покороче и не упоминать о карьере певицы Лейни Старр.
— Я родилась в Пенсильвании.
— Так это там золотая шахта? — спросил Нортон.
— Нет, шахта «Золотая Герцогиня» в Колорадо. Я дала денег старому другу, а он разбогател. Теперь мы партнеры.
Нортон заботливо похлопал девушку по руке.
— Правда? Это чудесно, моя дорогая, чудесно. Колорадо — неплохое место. Вы знаете я присвоил ему статус штата. И он оправдывает мое доверие. Я рад, что он в моей юрисдикции.
Илейн поразилась его искренности, его уму. Он объявил себя главой почти двадцать лет назад, и Чейз объяснял ей, как возрастала за это время любовь к нему горожан. И хотя у Нортона не было денег и жил он в комнате шесть-на-десять футов, о нем писали все газеты страны, начиная с «Сан-Франциско Бюллетень» до «Территориал Интерпрайзис» в Вирджинии, где работал Марк Твен.
Черноволосая дама, сидевшая справа от мистера Нортона, почувствовала недостаток внимания.
— Джошуа, объясни мне, пожалуйста, еще раз, почему ты распустил Верховный Суд штата? — Дама жеманно оперлась на руку седеющего мужчины, и ему пришлось извиниться и заговорить с ней.
Илейн отхлебнула глоток «Сансере» из позолоченного бокала и позволила себе взглянуть на Рена. Его голубые глаза смотрели на нее. Нельзя было понять его взгляда, но он не отводил глаз. Илейн с трудом справилась с собой.
Узколицый официант подал первое блюдо: это были крошечные перепелиные яйца. Илейн притворилась, что интересуется едой, но ее уже тошнило, и она не смогла проглотить и кусочка.
— Как тебе понравился наш Верховный правитель? — с наигранной беспечностью обратился к ней Рен.
Илейн слегка улыбнулась, радуясь хриплости его голоса.
— Он показался мне удивительно интересным человеком.
— Его здесь любят все. Снабжают одеждой он посещает в любое время театр и балет, ест где хочет, все, что ему нравится, — и ни за что не платит. Он оригинальный человек.
— Это заметно.
Появилось второе блюдо: суп из жерухи[3], поданный с шалотом[4] и хересом. И снова Илейн смогла проглотить всего несколько ложек. Она увидела сидевшую по другую сторону стола Мелиссу Стэнхоуп. Девушка весело болтала со светловолосым молодым человеком почти тех же лет, что и сама. Она была не так напряжена, как в момент их знакомства. Дружески беседуя с юношей-соседом, Мелисса казалась менее скованной. Она была по-настоящему мила, хотя слишком нежна и бледна. Сейчас ее щеки даже слегка порозовели, а голубые глаза сияли ярче обычного.
Рен внезапно замолчал. Когда он вновь обратился к Илейн, его голос был натянутым, а черты лица напряжены.
— Ты хоть представляешь, как мне тяжело, — прошептал он, сцепив зубы, — сидеть здесь рядом с тобой, хотеть тебя и не иметь возможности даже прикоснуться к тебе?
Вокруг смеялись, и эти слова услышала только она. Рен снова разозлился на нее.
Да этот раз ее собственная злость вспыхнула с новой силой.
— Сан-Франциско будет моим домом. Тебе придется привыкнуть к моему присутствию. Я ведь не собираюсь сидеть дома, когда ты с невестой развлекаешься. Теперь я сама по себе. Я могу делать что захочу, когда захочу и где захочу.
— Черт тебя побери, Лейни, — сердито произнес он. — Ты делаешь хуже обоим нам.
— Неужели? — Она подняла голову. — Я этого не заметила. С тобой все в порядке. У тебя милая невеста, ты войдешь в одну из богатейших семей в Калифорнии — не вижу, где у тебя трудности. — Она улыбнулась, наслаждаясь его замешательством.
Рен сжал челюсти. Глаза потемнели и сузились, глубокая морщина исказила лоб. Он схватил ее руку и под кружевной скатертью грубо прижал к своему бедру. Ее глаза испуганно раскрылись, и Илейн с трудом выдохнула, почувствовав ладонью напряженную мужскую плоть.
— Теперь ты понимаешь? — наседал он. Илейн отдернула руку, как ужаленная,
потом посмотрела на сидевших за столом, надеясь, что никто не заметил. Она покраснела. Как он смеет! Ее никогда так не унижали!
— У тебя много денег, Илейн, — продолжал Рен низким прерывающимся голосом. — Сделай любезность для обоих. Найди другое место для жизни — или ты окажешься подо мной так или иначе.
Ее трясло, она отодвинулась от стола. Слезы были готовы брызнуть.
— Кажется, я плохо себя чувствую. Извините меня, джентльмены.
Оба — Рен и Нортон — поднялись, пока она выходила из-за стола.
Рен заметил усмешку на лице Чейза Камерона, когда тот извинялся и уходил из столовой вслед за Илейн.
Рен глубоко вздохнул, надеясь успокоиться. Черт, почему он себя так отвратительно чувствует? Он принес девушке пользу: он сказал ей правду. Между ними существовало непреодолимое влечение, и почему-то ни один из них не мог этому сопротивляться. Если она останется в Сан-Франциско, то будет его любовницей. Он знал это, хотя Илейн была молода и не понимала этого.
Наблюдая, как Чейз Камерон уводит Илейн, Рен вдруг вспыхнул ревностью, представив этого негодяя с Юга в постели Илейн. Может, сегодня она уступит его домогательствам только потому, что Рен оскорбил ее? Эта мысль сковала его волю. Когда официант поставил перед ним тарелку аппетитно дымящегося лосося, украшенного лимоном и каперсами, ему показалось, что его сейчас стошнит. Рен подцепил вилкой рыбу и посмотрел на свою невесту. Мелисса мило беседовала со Стюартом Пикманом, наследником состояния Пикманов и просто умным, образованным парнем. Он был всего на несколько лет старше девушки.
Рен редко видел на лице Мелиссы такую ослепительную улыбку, такие розовые щеки. Интересно, что они там так оживленно обсуждали? Они с Мелиссой вообще редко разговаривали. Когда бы он ни завел беседу, она становилась еще более сдержанной, испуганной, будто за все, сказанное ею, он бы ее убил. Все попытки сблизиться кончались провалом. Сегодняшний вечер не был исключением. Она избегала его, при первой же возможности прячась за широкой визиткой своего отца.
Рен подумал о предстоящей через две недели свадьбе. Мелисса никогда не захочет увидеть его в своей постели. Ему придется сделать это насильно, принудить себя к этому. И хотя некоторых мужчин возбуждало такого рода насилие, Рен относился к числу тех, кому по душе были невесты, желавшие этого.
Он поковырялся в тарелке и заговорил с соседкой слева. Он был рад, когда обед закончился. Послышался стук стульев по паркетному полу. Женщины возвращались в гостиную пить шерри, а мужчины направлялись в кабинет курить сигары и пить бренди. Сегодня Мелиссе снова удалось ускользнуть от него. Рен с ужасом ждал брачной ночи, когда ей придется принять его ухаживания, захочет она того или нет.
Глава 21
— Томми, пожалуйста, — попросила Илейн. — Это было так давно. Я уверена, ни Джакобу, ни Керри не интересны твои воспоминания.
— О нет, вы не правы, — возразила Керри — Томми уже несколько лет рассказывает мне о вас. И я так рада, что, наконец, получила возможность познакомиться с вами.
— Почему бы нам не войти и не выпить? — предложил Джакоб, и вся группа двинулась от входа.
Илейн была счастлива, что беседа потекла в другом направлении. Ей не хотелось, чтобы догадались об ее отношениях с Реном. Ей уже нравилась Керри Зальцбург. Она видела, как они с Томми любят друг друга, и радовалась за них.
Бар для джентльменов находился в салоне, и одетый в черный костюм официант предлагал прекрасное французское шампанское.
— Пока все хорошо, — с ленивой улыбкой подразнивал Чейз, — но момент истины еще впереди.
— Ну почему ты стараешься взбесить меня? — отпарировала Илейн, зная, что Чейз не так уж далек от истины.
Ее непослушный взгляд бродил по залу, но пока ни Рен, ни Мелисса не появились. Джакоб вернулся в фойе, чтобы встречать гостей.
Дом Стэнхоупа внутри оказался таким же впечатляющим, как и снаружи. Над пятнадцатифутовым потолком возвышался огромный стеклянный купол. Стены были обиты тончайшим розовым шелком, на окнах висели тяжелые, цвета бургундского, бархатные шторы. Толстые персидские ковры покрывали натертый до блеска замысловатый паркет ручной работы. Мебель красного дерева оттеняли темно — и светло-розовые шелковые чехлы.
Неудивительно, что Рен Дэниэлс не хотел жениться на ней, ревниво подумала Илейн. Здесь богатство и положение, о котором она и не мечтала. И Рен вскоре станет совладельцем этого богатства и положения. Она упрямо сжала челюсти. Теперь у нее есть свои деньги и будет собственное место в высшем обществе.
— Как только устроишься, — говорил ей Томми, — тебе придется поужинать у нас.
— Спасибо, Томми. Это было бы чудесно. — Илейн улыбнулась про себя, подумав, как обрадуется этой новости Рен. Она, конечно, найдет какую-нибудь причину и не придет, но ей хотелось увидеть выражение лица Рена, когда Томми сообщит ему о своих планах. Было очевидно, что Томми не знал о ее отношениях с братом. И она была благодарна Рену за скрытность.
Они поговорили еще несколько минут, и за это время вечер превратился в настоящее событие. Было уже, по крайней мере, пятьдесят гостей, и она, к счастью, затерялась в толпе. Илейн взяла поданный Чейзом второй бокал шампанского, надеясь успокоить нервы. Но, повернувшись, увидела уставившегося на нее Рена, его голубые глаза были от удивления широко раскрыты. Мгновение ей казалось, что они потеплели от удовольствия, но потом медленная, напряженная улыбка искривила уголок знакомых губ. На его руку опиралась крошечная, бледная, хрупкая блондинка, державшая глаза опущенными. Казалось, ей не хотелось встречаться с пронзительным взглядом Рена.
— Здорово, что мы здесь встретились, — протянул Чейз Камерон, его ленивая улыбка светилась издевкой. — Надеюсь, ты знаешь мисс Мак-Элистер.
Рен церемонно кивнул.
— Позвольте представить мою невесту, Мелиссу Стэнхоуп. Мелисса, это Чейз Камерон, старый друг твоего отца.
И хотя Рен обращался к своей невесте, смотрел же на Илейн. Загорелая кожа на его скулах поблескивала, и Илейн видела в глазах Рена холодную ярость.
— А это мисс Мак-Элистер, — добавил он, — моя старая подруга.
— Счастлива познакомиться с вами, мисс Мак-Элистер, — приветливо сказала Мелисса. — Все в городе говорят о вашей сказочной золотой шахте, но Рен не сказал, что вы его подруга.
— Правильно, мисс Стэнхоуп, — вмешался Чейз. — Мисс Мак-Элистер очень старая подруга. Кажется, она однажды спасла жизнь вашему жениху. Вытащила его из угольной шахты.
— Пожалуйста, Чейз. Мисс Стэнхоуп это не интересует. — Илейн взяла его за руку и сжала ее, но Чейз только расплылся в улыбке.
— О нет, мне интересно, — сказала Мелисса. — Мне бы хотелось иметь мужество на подобный поступок.
Ее голубые глаза были полны такой искренности, что Илейн была готова расплакаться. Она надеялась, что возненавидит девушку, надеялась, что найдет в ней развращенную эгоистку, вроде Каролины Вильяме. Но Мелисса оказалась просто невинным ребенком.
— Уверена, что у вас достаточно других достоинств, мисс Стэнхоуп, — выдохнула Илейн, страстно желая провалиться сквозь землю, только бы не оставаться здесь. Рея был зол на нее, и вдруг она и сама на себя разозлилась. Она пришла сюда, чтобы смущать Рена. Почему ему так не по себе? Его невеста мила и красива, у него есть жаждущая его любовница, и он удачно женится. Он должен считать ее просто дурочкой. Как она могла надеяться, что он на ней женится? И будто читая ее беспорядочные мысли, Рен смягчил свой жесткий взгляд.
— Вы отлично выглядите, мисс Мак-Элистер. Верю, что вы без приключений провели прошлый вечер. — Он обернулся к Мелиссе. — Мисс Мак-Элистер еще умеет лечить. Она спасла прошлой ночью жизнь Джимми Ландстрому.
Глаза Мелиссы засияли от восхищения.
— Вы в самом деле восхитительны, мисс Мак-Элистер.
— Спасибо.
— Думаю, вам будет приятно узнать, что с Джимми все в порядке. Он выйдет из больницы через несколько дней, и все это благодаря вам.
В голосе Рена послышались нотки симпатии. Она почувствовала нахлынувшее тепло, но собралась с силами и крепче ухватилась за руку Чейза.
— Вы преувеличиваете мой маленький вклад, — тихо сказала она Рену. — Но спасибо за добрые слова. — Его взгляд не отрывался от нее. Как ему удается выглядеть всегда таким искренним? — Ваша невеста очень мила, — добавила Илейн, меняя тему разговора и надеясь заставить его обороняться. — Уверена, вы будете счастливы.
Мелисса Стэнхоуп побледнела.
— Извините, я на минутку, — произнесла Она испуганно. — Мне надо поговорить с папой.
— Конечно. — Рен опустил ее руку, й Мелисса ускользнула на крошечных атласных туфельках.
— Я, кажется, заметил старого знакомого, — кивнул Чейз. — Вы меня извините верно?
— Чейз, пожалуйста, — взмолилась Илейн, но он подмигнул и ушел.
Повернувшись к Рену, стоявшему с равнодушной миной, она с трудом перевела дыхание.
— Я… мне не надо было приходить, — сказала она, чувствуя, как теряет самообладание. — Это было глупо, но я… — Илейн бросила взгляд на стоявшую рядом с Джакобом Стэнхоупом блондинку и вздернула голову.
— Здесь сегодня будет и мисс Вильяме? В прошлый раз она была расстроена оттого, что ты исчез.
В первый раз Рен искренне улыбнулся:
— Разве я демонстрирую свою ревность?
— Вы себе льстите, мистер Дэниэлс.
— Илейн, я порвал отношения с Каролиной Вильяме несколько месяцев назад, задолго до того, как встретил тебя. Межу нами никогда не было ничего-ничего стоящего. Она годилась для удовлетворения моих нужд, вот и все. У мужчин бывают определенные желания, Илейн.
Она подозрительно посмотрела на него.
— Так она тебе уже не любовница?
— Нет.
— Значит, ты не врал мне в Сентрал-Сити?
— Ни единого слова.
Илейн почувствовала облегчение, большее, чем ей хотелось бы. Она робко улыбнулась,
Но потом взглянула на Мелиссу и снова ощутила боль.
— Ты считаешь меня дурой?
Рен ответил, стараясь сохранить спокойствие.
— Нет, Илейн, никогда.
Она была прекрасна этим вечером. Элегантна и грациозна. Ее рост, золотистые глаза и пышный бюст выделяли ее из всех присутствующих женщин. Ему страшно хотелось обнять ее, прошептать нежные слова, слова любви.
Но вместо этого, Рен отвернулся, не выдержав ее ждущего взгляда. Ему надо было оставить ее, присоединиться к Мелиссе и Джакобу, но не было сил сделать даже один шаг от нее.
— Ты сегодня прелестна, ты самая красивая женщина в зале, — сказал он. — Но для меня ты так же прекрасна, как в тот вечер в простом лиловом платье.
Он не забыл. Слезы душили ее. Она должна идти, найти Чейза, заставить его отвезти ее домой под любым предлогом, но нельзя позволить себе расплакаться. Рен был таким красивым, таким мужественным. Черный костюм прекрасно сидел на широкоплечей фигуре, брюки туго обтягивали узкую талию и бедра. Илейн хорошо помнила, как к ней прижималось крепкое мужское тело. От этой мысли жар окрасил ее щеки.
— Мне надо найти Чейза, — услышала она голос и увидела, как вздрогнул Рен. Четкие черты его лица снова превратились в маску безразличия.
— Да, нам обоим пора идти.
Она кивнула и повернулась, чтобы уйти, но подошедший сзади Джакоб Стэнхоуп поймал ее руку.
— Что ж, вижу вы встретились снова спустя столько лет.
— На самом деле, — ответил ему Рен, — мы уже встречались на балу в Лик-Хаузе на прошлой неделе.
Илейн робко улыбнулась.
— Да, — подтвердила она, заметив внимательный, подозрительный взгляд Джакоба.
— Она же настоящее сокровище, — сказал Джакоб. — Удивляюсь, почему ты о ней никогда раньше не рассказывал.
— Ах, нет, я рассказывал, — поправил его Рен. — Однажды я говорил о маленькой девочке, вытащившей нас из угольной шахты.
— Я помню, мой мальчик. Но ты, как и я, удивился, обнаружив, что маленькая девочка превратилась в красивую женщину? — Он смотрел на Рена испытующе.
— Я приятно удивлен, Джакоб. Приятно удивлен. А теперь, если вы меня простите, я хотел бы найти Мелиссу.
И, как всегда, при звуке имени девушки, сердце Илейн чуть не остановилось.
— Конечно, — согласился Джакоб.
— Не волнуйся. Я позабочусь о мисс Мак-Элистер. И кроме того, чем дальше я уведу ее от этого развратника Камерона, тем в большей безопасности она будет.
Рен ощетинился, кивнул и ушел.
Илейн сразу же почувствовала облегчение и острое разочарование. Она безуспешно пыталась поддерживать беседу с Джакобом, но мозг не подчинялся, а взгляд выискивал среди гостей темноволосого мужчину, разговаривавшего с Эзбери Харпендингом и другими дамами и джентльменами, которых она видела на прошлом балу. Но когда золотистые глаза встретились с голубыми, ей пришлось отвести взгляд.
Послышался звон обеденного колокольчика, и Джакоб подал ей руку. Чейз стал позади, и так втроем они двинулись в огромную столовую. В центре комнаты стоял длинный стол, уставленный золоченым фарфором, позолоченным серебром и такими же бокалами. Огромный букет гиацинтов, гладиолусов и длинных желтых роз украшал стол и наполнял комнату всевозможными нежными запахами. Длинные тонкие свечи в позолоченных канделябрах бросали мягкие тени, когда Чейз отодвинул указанный Джакобом стул. Сев, Илейн бросила взгляд на оказавшегося рядом высокого мужчину, и сердце ее учащенно забилось. Рен был удивлен не меньше чем она, когда увидел, кто его соседка. Чейз сидел на противоположном конце стола и, как всегда, загадочно улыбался.
— Итак, я вижу, что Джакоб не потерял чувства юмора, — сказал Рен, сардонически улыбнувшись. — Меня начинает интересовать его игра.
Илейн вздернула подбородок.
— А что это за игра, мистер Дэниэлс?
— Я пока не совсем уверен, мисс Мак-Элистер, но надеюсь скоро выяснить.
Он вынул из кольца лежавшую рядом с тарелкой крахмальную салфетку и положил ее на колени.
— Какие бы причины ни были у Джакоба для того, чтобы посадить нас рядом, уверена, они невинны, — убежденно сказала Илейн. — И мы не должны его подвести. Джакоб оказался чудесным человеком.
— Чудесный человек и достаточно хитрый когда захочет что-то разузнать. Но я не жалуюсь, мисс Мак-Элистер. Я не с кем бы так не желал отобедать, как с вами. — Он опустил глаза на ее грудь под блестящими маковыми листочками. — Ни с кем.
— Позвольте представиться, — вежливо обратился к ней джентльмен справа, и Илейн мысленно поблагодарила за вмешательство.
— Я Джошуа А. Нортон, управляющий Соединенными Штатами и протектор Мексики.
Илейн радостно улыбнулась. Так это был известный Нортон, глава самозваного королевства Сан-Франциско. Она восхищалась этим человеком весь вечер. Одетый в темно-синюю полковую форму со слегка потускневшими эполетами, он был самой заметной личностью на вечере.
— Я так рада познакомиться с вами, Ваше высочество, — сказала она весело. — Я должна была сразу узнать вас. Я ужасно рассеянна, извините.
Управляющий снисходительно улыбнулся.
— Все в порядке, моя дорогая. В полном порядке. Вы недавно в нашем городе, верно?
— О, да. — Илейн уже решила рассказать о себе покороче и не упоминать о карьере певицы Лейни Старр.
— Я родилась в Пенсильвании.
— Так это там золотая шахта? — спросил Нортон.
— Нет, шахта «Золотая Герцогиня» в Колорадо. Я дала денег старому другу, а он разбогател. Теперь мы партнеры.
Нортон заботливо похлопал девушку по руке.
— Правда? Это чудесно, моя дорогая, чудесно. Колорадо — неплохое место. Вы знаете я присвоил ему статус штата. И он оправдывает мое доверие. Я рад, что он в моей юрисдикции.
Илейн поразилась его искренности, его уму. Он объявил себя главой почти двадцать лет назад, и Чейз объяснял ей, как возрастала за это время любовь к нему горожан. И хотя у Нортона не было денег и жил он в комнате шесть-на-десять футов, о нем писали все газеты страны, начиная с «Сан-Франциско Бюллетень» до «Территориал Интерпрайзис» в Вирджинии, где работал Марк Твен.
Черноволосая дама, сидевшая справа от мистера Нортона, почувствовала недостаток внимания.
— Джошуа, объясни мне, пожалуйста, еще раз, почему ты распустил Верховный Суд штата? — Дама жеманно оперлась на руку седеющего мужчины, и ему пришлось извиниться и заговорить с ней.
Илейн отхлебнула глоток «Сансере» из позолоченного бокала и позволила себе взглянуть на Рена. Его голубые глаза смотрели на нее. Нельзя было понять его взгляда, но он не отводил глаз. Илейн с трудом справилась с собой.
Узколицый официант подал первое блюдо: это были крошечные перепелиные яйца. Илейн притворилась, что интересуется едой, но ее уже тошнило, и она не смогла проглотить и кусочка.
— Как тебе понравился наш Верховный правитель? — с наигранной беспечностью обратился к ней Рен.
Илейн слегка улыбнулась, радуясь хриплости его голоса.
— Он показался мне удивительно интересным человеком.
— Его здесь любят все. Снабжают одеждой он посещает в любое время театр и балет, ест где хочет, все, что ему нравится, — и ни за что не платит. Он оригинальный человек.
— Это заметно.
Появилось второе блюдо: суп из жерухи[3], поданный с шалотом[4] и хересом. И снова Илейн смогла проглотить всего несколько ложек. Она увидела сидевшую по другую сторону стола Мелиссу Стэнхоуп. Девушка весело болтала со светловолосым молодым человеком почти тех же лет, что и сама. Она была не так напряжена, как в момент их знакомства. Дружески беседуя с юношей-соседом, Мелисса казалась менее скованной. Она была по-настоящему мила, хотя слишком нежна и бледна. Сейчас ее щеки даже слегка порозовели, а голубые глаза сияли ярче обычного.
Рен внезапно замолчал. Когда он вновь обратился к Илейн, его голос был натянутым, а черты лица напряжены.
— Ты хоть представляешь, как мне тяжело, — прошептал он, сцепив зубы, — сидеть здесь рядом с тобой, хотеть тебя и не иметь возможности даже прикоснуться к тебе?
Вокруг смеялись, и эти слова услышала только она. Рен снова разозлился на нее.
Да этот раз ее собственная злость вспыхнула с новой силой.
— Сан-Франциско будет моим домом. Тебе придется привыкнуть к моему присутствию. Я ведь не собираюсь сидеть дома, когда ты с невестой развлекаешься. Теперь я сама по себе. Я могу делать что захочу, когда захочу и где захочу.
— Черт тебя побери, Лейни, — сердито произнес он. — Ты делаешь хуже обоим нам.
— Неужели? — Она подняла голову. — Я этого не заметила. С тобой все в порядке. У тебя милая невеста, ты войдешь в одну из богатейших семей в Калифорнии — не вижу, где у тебя трудности. — Она улыбнулась, наслаждаясь его замешательством.
Рен сжал челюсти. Глаза потемнели и сузились, глубокая морщина исказила лоб. Он схватил ее руку и под кружевной скатертью грубо прижал к своему бедру. Ее глаза испуганно раскрылись, и Илейн с трудом выдохнула, почувствовав ладонью напряженную мужскую плоть.
— Теперь ты понимаешь? — наседал он. Илейн отдернула руку, как ужаленная,
потом посмотрела на сидевших за столом, надеясь, что никто не заметил. Она покраснела. Как он смеет! Ее никогда так не унижали!
— У тебя много денег, Илейн, — продолжал Рен низким прерывающимся голосом. — Сделай любезность для обоих. Найди другое место для жизни — или ты окажешься подо мной так или иначе.
Ее трясло, она отодвинулась от стола. Слезы были готовы брызнуть.
— Кажется, я плохо себя чувствую. Извините меня, джентльмены.
Оба — Рен и Нортон — поднялись, пока она выходила из-за стола.
Рен заметил усмешку на лице Чейза Камерона, когда тот извинялся и уходил из столовой вслед за Илейн.
Рен глубоко вздохнул, надеясь успокоиться. Черт, почему он себя так отвратительно чувствует? Он принес девушке пользу: он сказал ей правду. Между ними существовало непреодолимое влечение, и почему-то ни один из них не мог этому сопротивляться. Если она останется в Сан-Франциско, то будет его любовницей. Он знал это, хотя Илейн была молода и не понимала этого.
Наблюдая, как Чейз Камерон уводит Илейн, Рен вдруг вспыхнул ревностью, представив этого негодяя с Юга в постели Илейн. Может, сегодня она уступит его домогательствам только потому, что Рен оскорбил ее? Эта мысль сковала его волю. Когда официант поставил перед ним тарелку аппетитно дымящегося лосося, украшенного лимоном и каперсами, ему показалось, что его сейчас стошнит. Рен подцепил вилкой рыбу и посмотрел на свою невесту. Мелисса мило беседовала со Стюартом Пикманом, наследником состояния Пикманов и просто умным, образованным парнем. Он был всего на несколько лет старше девушки.
Рен редко видел на лице Мелиссы такую ослепительную улыбку, такие розовые щеки. Интересно, что они там так оживленно обсуждали? Они с Мелиссой вообще редко разговаривали. Когда бы он ни завел беседу, она становилась еще более сдержанной, испуганной, будто за все, сказанное ею, он бы ее убил. Все попытки сблизиться кончались провалом. Сегодняшний вечер не был исключением. Она избегала его, при первой же возможности прячась за широкой визиткой своего отца.
Рен подумал о предстоящей через две недели свадьбе. Мелисса никогда не захочет увидеть его в своей постели. Ему придется сделать это насильно, принудить себя к этому. И хотя некоторых мужчин возбуждало такого рода насилие, Рен относился к числу тех, кому по душе были невесты, желавшие этого.
Он поковырялся в тарелке и заговорил с соседкой слева. Он был рад, когда обед закончился. Послышался стук стульев по паркетному полу. Женщины возвращались в гостиную пить шерри, а мужчины направлялись в кабинет курить сигары и пить бренди. Сегодня Мелиссе снова удалось ускользнуть от него. Рен с ужасом ждал брачной ночи, когда ей придется принять его ухаживания, захочет она того или нет.
Глава 21
Поездка в открытой коляске по улицам Сан-Франциско освежила Илейн.
Небо было ясным, звезды яркими, воздух свежим и соленым от морского бриза. Чейз почти не разговаривал с тех пор, как они покинули резиденцию Стэнхоупа, только приказал извозчику везти их вдоль берега моря. Илейн обрадовалась развлечению. Они ехали вдоль залива, где в мастерских стояли перевернутые вверх дном рыбацкие лодки; рыбы, поблескивая серебром, разрывали морскую гладь, и по воде долго в свете луны бежали круги. Китайские торговцы не убирали еще свой товар, хотя час был поздний. Один из них держал красивый шелковый халат, и Чейз велел кучеру остановиться.
— Тебе нравится? — спросил он девушку.
— Он просто чудо. Никогда не видела такой тонкой ручной работы.
Большая часть светло-розового шелка была покрыта вышитыми темно-розовыми и серебристыми цветами. Чейз подал китайцу деньги и передал одеяние Илейн.
— Он твой.
Она улыбнулась, благодарно принимая подарок.
— Спасибо.
Они еще немного покатались вдоль залива, стук копыт по кирпичной мостовой успокаивал взвинченные нервы. Потом Чейз велел ехать в отель.
Кровь Илейн кипела при одной мысли о том, что Рен и Мелисса смеются, вспоминая ее. Она была напряжена, раздражена и зла на Рена и его наглость.
Чейз помог ей выбраться из экипажа и повел через великолепно убранное в красный бархат и золото фойе. Они поднялись в ее номер на верхнем этаже.
— Можно мне войти? — спросил он.
В первый раз, заметив его горячий взгляд Илейн задумалась.
— Почему бы и нет? — наконец сказала она.
Пора покончить с сумасшествием, в которое она погружалась всякий раз, встречаясь с Реном. Чейз был богат, красив, обаятелен — и он хотел ее. Что ж, самое время. Пора.
Шампанское, которое он открыл, было самым дорогим, но холодная пузырящаяся жидкость щипала язык. Они сидели на диванчике, и Илейн всячески стремилась получить удовольствие от поцелуев Чейза, нежных прикосновений его рук.
Его губы ласкали ее шею, затылок, они были горячими и требовательными. Илейн ощутила легкую дрожь, когда Чейз начал расстегивать пуговицы на ее платье, но это был страх, а не страсть. Илейн ничего не почувствовала, когда платье опустилось до бедер, ничего — когда его руки тронули сквозь тонкую ткань сорочки ее груди. Она услышала тихий стон удовольствия, когда Чейз коснулся губами нежных кружков, и ощутила прижавшуюся к ней мужскую твердь. И тут она поняла, что плачет, слезы текли по щекам.
Чейз поставил ее на ноги, стащил с бедер платье и посмотрел на стоявшую перед ним женщину в тонкой сорочке и кружевных трусиках. Когда его опытные пальцы расстегнули корсет, она даже не двинулась. Илейн стояла неподвижно, как статуя, ожидая, пока он ее разденет. Но когда уже она была обнажена, и мягкие блестящие волосы упали на плечи, Чейз посмотрел ей в лицо.
Его рука дрожала, и он прерывисто дышал, вытирая с ее щек слезы. Она почувствовала, как ее подняли сильные мужские руки. Подчиняясь судьбе и не желая отказывать Чейзу не желая причинять ему такую же боль какую причинял ей Рен, она позволила отнести себя в спальню.
Подойдя к кровати, Чейз откинул покрывало, осторожно положил Илейн, слегка коснувшись губами ее губ. А потом прикрыл ее дрожащее нагое тело одеялом.
Он долго смотрел на нее молча, а потом сказал:
— Не так, Илейн. Я никогда на такое не соглашусь.
Ей показалось, что она услышала тяжелый вздох, когда Чейз отходил от ее кровати. Натянув покрывало, девушка закрыла глаза и зарылась лицом в подушку. Она слышала, как за ним тихо закрылась дверь, потом его тяжелые шаги на толстом тартановом[5] ковре затихли. Она услышала щелчок входной двери, и наступила тишина. Илейн горько заплакала.
Только далеко за полночь Рен смог извиниться и покинуть резиденцию Стэнхоупов. Ему хотелось побыть одному. Ему действительно было необходимо только одно — успокоить совесть, ведь он так жестоко обошелся с Илейн. Томми забрал экипаж, так что ему пришлось ехать в город на извозчике. Он хорошо заплатил, и извозчик бесцельно возил его по тихим улицам города. Мысли Рена были с женщиной, которая сегодня вечером вновь пленила его душу и сердце. Казалось, что судьба предопределила им мучить друг друга. Во всяком случае, сейчас он испытывал страшные муки.
Он знал, где она остановилась — газеты писали, что она сняла лучший номер в «Палас-отеле». Ее запросы сильно изменились в сравнении с квартиркой над магазином Хофмана и — еще больше — с комнатой на третьем этаже в дешевой гостинице Кейсервилля.
Экипаж завернул за угол и выехал на Калифорния-стрит, и только тогда Рен заметил это. Перед ним стояло здание отеля. На верхнем этаже на пышном пуховом матрасе отдыхала Илейн Мак-Элистер. Может, рядом с ней лежит Чейз? Его как огнем опалила эта мысль. Ему не хотелось этому верить, он не позволял себе верить в это.
Желание пойти к ней все возрастало. Илейн оказалась в Сан-Франциско ради него, говорил он себе, и приехала на день рождения Стэнхоупа, чтоб увидеться с ним. Было ясно, что она хотела его так же, как и он ее. Почему же он должен отказывать себе? Отказывать ей? Он пока не женат, и даже после свадьбы ему понадобится кто-то для успокоения тела. Он порвал с Каролиной Вильямс. И его уже не привлекала эта пышноволосая женщина.
Копыта лошадей отстукивали ритм по камням мостовой, приближая его к отелю. Он сегодня предупредил Илейн, что не отвечает за себя, если она останется в Сан-Франциско, но может, она именно этого хочет? Мысль, что она могла бы стать его любовницей и он проводил бы ночи в теплых ждущих объятиях, заставила забурлить кровь.
— Отвези меня в «Палас», — приказал Рен понимая, что поступает неправильно, но находил сил остановиться.
Он знал ночного портье. Тимоти О'Байнон оказывал ему услуги несколько раз и сегодня поступит так же. Не потребовалось много времени и труда, чтобы получить запасной ключ и узнать, что леди в номере в полном одиночестве. Джентльмен, провожавший ее, ушел несколько минут назад.
Рен облегченно вздохнул. Он поблагодарил Тимоти и заверил, что никому не проболтается, где взял ключ.
Небо было ясным, звезды яркими, воздух свежим и соленым от морского бриза. Чейз почти не разговаривал с тех пор, как они покинули резиденцию Стэнхоупа, только приказал извозчику везти их вдоль берега моря. Илейн обрадовалась развлечению. Они ехали вдоль залива, где в мастерских стояли перевернутые вверх дном рыбацкие лодки; рыбы, поблескивая серебром, разрывали морскую гладь, и по воде долго в свете луны бежали круги. Китайские торговцы не убирали еще свой товар, хотя час был поздний. Один из них держал красивый шелковый халат, и Чейз велел кучеру остановиться.
— Тебе нравится? — спросил он девушку.
— Он просто чудо. Никогда не видела такой тонкой ручной работы.
Большая часть светло-розового шелка была покрыта вышитыми темно-розовыми и серебристыми цветами. Чейз подал китайцу деньги и передал одеяние Илейн.
— Он твой.
Она улыбнулась, благодарно принимая подарок.
— Спасибо.
Они еще немного покатались вдоль залива, стук копыт по кирпичной мостовой успокаивал взвинченные нервы. Потом Чейз велел ехать в отель.
Кровь Илейн кипела при одной мысли о том, что Рен и Мелисса смеются, вспоминая ее. Она была напряжена, раздражена и зла на Рена и его наглость.
Чейз помог ей выбраться из экипажа и повел через великолепно убранное в красный бархат и золото фойе. Они поднялись в ее номер на верхнем этаже.
— Можно мне войти? — спросил он.
В первый раз, заметив его горячий взгляд Илейн задумалась.
— Почему бы и нет? — наконец сказала она.
Пора покончить с сумасшествием, в которое она погружалась всякий раз, встречаясь с Реном. Чейз был богат, красив, обаятелен — и он хотел ее. Что ж, самое время. Пора.
Шампанское, которое он открыл, было самым дорогим, но холодная пузырящаяся жидкость щипала язык. Они сидели на диванчике, и Илейн всячески стремилась получить удовольствие от поцелуев Чейза, нежных прикосновений его рук.
Его губы ласкали ее шею, затылок, они были горячими и требовательными. Илейн ощутила легкую дрожь, когда Чейз начал расстегивать пуговицы на ее платье, но это был страх, а не страсть. Илейн ничего не почувствовала, когда платье опустилось до бедер, ничего — когда его руки тронули сквозь тонкую ткань сорочки ее груди. Она услышала тихий стон удовольствия, когда Чейз коснулся губами нежных кружков, и ощутила прижавшуюся к ней мужскую твердь. И тут она поняла, что плачет, слезы текли по щекам.
Чейз поставил ее на ноги, стащил с бедер платье и посмотрел на стоявшую перед ним женщину в тонкой сорочке и кружевных трусиках. Когда его опытные пальцы расстегнули корсет, она даже не двинулась. Илейн стояла неподвижно, как статуя, ожидая, пока он ее разденет. Но когда уже она была обнажена, и мягкие блестящие волосы упали на плечи, Чейз посмотрел ей в лицо.
Его рука дрожала, и он прерывисто дышал, вытирая с ее щек слезы. Она почувствовала, как ее подняли сильные мужские руки. Подчиняясь судьбе и не желая отказывать Чейзу не желая причинять ему такую же боль какую причинял ей Рен, она позволила отнести себя в спальню.
Подойдя к кровати, Чейз откинул покрывало, осторожно положил Илейн, слегка коснувшись губами ее губ. А потом прикрыл ее дрожащее нагое тело одеялом.
Он долго смотрел на нее молча, а потом сказал:
— Не так, Илейн. Я никогда на такое не соглашусь.
Ей показалось, что она услышала тяжелый вздох, когда Чейз отходил от ее кровати. Натянув покрывало, девушка закрыла глаза и зарылась лицом в подушку. Она слышала, как за ним тихо закрылась дверь, потом его тяжелые шаги на толстом тартановом[5] ковре затихли. Она услышала щелчок входной двери, и наступила тишина. Илейн горько заплакала.
Только далеко за полночь Рен смог извиниться и покинуть резиденцию Стэнхоупов. Ему хотелось побыть одному. Ему действительно было необходимо только одно — успокоить совесть, ведь он так жестоко обошелся с Илейн. Томми забрал экипаж, так что ему пришлось ехать в город на извозчике. Он хорошо заплатил, и извозчик бесцельно возил его по тихим улицам города. Мысли Рена были с женщиной, которая сегодня вечером вновь пленила его душу и сердце. Казалось, что судьба предопределила им мучить друг друга. Во всяком случае, сейчас он испытывал страшные муки.
Он знал, где она остановилась — газеты писали, что она сняла лучший номер в «Палас-отеле». Ее запросы сильно изменились в сравнении с квартиркой над магазином Хофмана и — еще больше — с комнатой на третьем этаже в дешевой гостинице Кейсервилля.
Экипаж завернул за угол и выехал на Калифорния-стрит, и только тогда Рен заметил это. Перед ним стояло здание отеля. На верхнем этаже на пышном пуховом матрасе отдыхала Илейн Мак-Элистер. Может, рядом с ней лежит Чейз? Его как огнем опалила эта мысль. Ему не хотелось этому верить, он не позволял себе верить в это.
Желание пойти к ней все возрастало. Илейн оказалась в Сан-Франциско ради него, говорил он себе, и приехала на день рождения Стэнхоупа, чтоб увидеться с ним. Было ясно, что она хотела его так же, как и он ее. Почему же он должен отказывать себе? Отказывать ей? Он пока не женат, и даже после свадьбы ему понадобится кто-то для успокоения тела. Он порвал с Каролиной Вильямс. И его уже не привлекала эта пышноволосая женщина.
Копыта лошадей отстукивали ритм по камням мостовой, приближая его к отелю. Он сегодня предупредил Илейн, что не отвечает за себя, если она останется в Сан-Франциско, но может, она именно этого хочет? Мысль, что она могла бы стать его любовницей и он проводил бы ночи в теплых ждущих объятиях, заставила забурлить кровь.
— Отвези меня в «Палас», — приказал Рен понимая, что поступает неправильно, но находил сил остановиться.
Он знал ночного портье. Тимоти О'Байнон оказывал ему услуги несколько раз и сегодня поступит так же. Не потребовалось много времени и труда, чтобы получить запасной ключ и узнать, что леди в номере в полном одиночестве. Джентльмен, провожавший ее, ушел несколько минут назад.
Рен облегченно вздохнул. Он поблагодарил Тимоти и заверил, что никому не проболтается, где взял ключ.