Страница:
— Они подойдут и состыкуются с нами. Им нужны не только деньги, Чак… Им нужна и моя жизнь.
— Хорошо, босс, я буду с вами… всегда. Я хотел сказать, пока это требуется. Вы можете на меня положиться.
Зазвучал сигнал тревоги, и Хэнк-Алекс быстро взглянул на нужный монитор. На нем появилась слабо светящаяся точка.
— Штурман, засеки направление их выхода из гиперпрыжка.
— Есть, босс, — ответил тот и через минуту доложил: — Вектор выхода 37ё18'16»-186ё12'10»-96ё42'56», смещение О, конус в пределах нормы. Предположительно со стороны системы Галилея.
— Хорошо. Это уже кое-что… Экипажу — боевая тревога!
Глядя на приближающуюся, растущую в размерах точку, Алекс неожиданно подумал: «А может быть, „Ангелы-2“ — это тоже подставка? Почему они, так тщательно оберегая в тайне свое местонахождение, идут на контакт с неблагонадежным представителем другого крыла? Даже Хантер не знал, на каких планетах находятся их базы… и вдруг так подставляются. Или они слишком самонадеянны и приготовили мне сюрприз, или это сделано умышленно. Но с какой целью?»
— Что ж, вскоре выясним, — произнес он вслух.
Между тем на экране монитора возник силуэт корабля. Это был рейдер, превышающий их собственный размерами, а значит, и численностью экипажа и вооружением. Алекс посмотрел на сосредоточенные лица Малыша-Чака, пилота и штурмана. Те как профессионалы хорошо понимали трудность выполнения задачи.
— Это уже интересно… В прошлый раз кораблик был поменьше. Хотят сыграть наверняка, если дело дойдет до открытого боя. Есть возможность отличиться и нам! Не правда ли,
— Да, босс. Мы их сделаем.
Прозвучал сигнал вызова по внешней связи. Алекс включил видеофон, и у стены возникла голограмма части рубки другого корабля. На передний план вышел крепкий, коренастый мужчина средних лет со шрамом на лице, придающим ему довольно жесткий вил.
— Хэнк Молен? — спросил он и, не дождавшись ответа, представился: — Я командир корабля Фил Эриксон. Вы доставили деньги?
— Да, они у меня, — взглядом указывая на стоящий рядом с ним чемодан, ответил Алекс. — Стыкуйтесь левым бортом.
Алекс с Чаком подошли к стыковочному узлу и включили подавитель поля, создавая помехи в системах видеокамер и сканеров на кораблях. Быстро пройдя шлюзовую камеру, они оказались у дверей чужого рейдера. В динамиках шлема заскрежетал искаженный голос Эриксона:
— В чем де-е-рр-о… Х-ээ-нкрр? Про-чче-муу… чез-роо… из-бр-жее-ие?
— Видимо, нарушены контакты на панели коммутации при стыковке. Поэтому и помехи. Открывай дверь, Эриксон, мы в камере.
— Ско-рк-о… то-ой… дей?
— Со мной телохранитель.
Через минуту дверь поползла вверх, и Алекс с Малышом ступили на палубу чужого корабля. В полутора десятках метров от них слева и справа от двери стояло по пять вооруженных бластерами людей в скафандрах. Алекс поднял руку и, указав на чемодан, сказал:
— Эриксон, вот деньги. Где ты?
— Я зде… Хээ-к. — Один из стоящих слева поднял руку, обозначив себя среди безликих скафандров.
Алекс не спеша сделал в его сторону несколько шагов. Его мышцы напряглись, как у тигра перед прыжком, внимание предельно сконцентрировалось.
«Босс, ребята уже в камере. Дверь заблокирована домкратом. Справа я прикрою», — сообщил Чак по альфа-связи.
«Хорошо, Малыш. На счет три начинаем. — Алекс мысленно начал считать: — Раз, два…»
Оставалось пройти пять-шесть шагов. Противник стоял внешне спокойно. Бластеры были в руках, но опущены. Алекс знал, что за кажущимся спокойствием скрыто напряжение и недоверие, что «ангелы» так же внимательно следят за каждым его движением сквозь поляризованные изостекла шлемов, что их мышцы сейчас тоже подобны взведенным пружинам, эти люди готовы мгновенно вскинуть оружие и нажать на гашетку.
«Три!» — мысленно воскликнул он и с силой метнул чемодан в Эриксона, одновременно выхватывая бластер из кобуры и нажимая на спуск.
От удара Эриксон откинулся назад, теряя равновесие, и упал навзничь, распарывая обшивку потолка лучом бластера. Двое «ангелов» рухнули почти одновременно со своим командиром с прожженными насквозь скафандрами. Тут же прогремели три взрыва, почти слившись в один, и Алекс бросился на пол, беспрерывно ведя огонь по оставшимся в живых врагам. Прокатившаяся взрывная волна сбила «ангелов» с ног и помешала им вести прицельный огонь. Но и в скафандр Алекса попал луч бластера, прожигая сверхпрочную ткань и подкладку.
Под шлемом запахло озоном и окалиной. Выстрелив в поднимающегося на колени Эриксона, он заметил, как еще двое врагов упали на пол, отброшенные очередью активно-реактивных снарядов, разносящих их на куски. Это его командос, ворвавшись в коридор, делали свое дело. Вскочив на ноги, Алекс бросился на Эриксона, тянувшегося за выпавшим бластером. Ударом ноги он отбросил оружие к переборке палубы и приставил к шлему капитана вражеского рейдера свой бластер:
— Игра окончена, Эриксон. Джокер побил твоих шестерок. Ты меня не интересуешь. Мне нужен король. — Обращаясь к Малышу, Алекс приказал: — Чак, возьми пятерых — и в рубку, живо!
Передав Эриксона на попечение одному из командос, он тоже направился в носовую часть корабля. Впереди слышались стрельба и взрывы. Алекс бежал по коридору, едва успевая гасить скорость на резких поворотах и перепрыгивать через распростертые тела в окровавленных скафандрах. Некоторые из лежащих были не в скафандрах, а в обычных комбинезонах кос-молетчиков. «Самонадеянные идиоты, — подумал он и включил альфа-связь: — Чак, как там у вас?»
«Босс, мы ведем бой на подступах к рубке. Их оказалось больше, чем мы предполагали. У нас трое ранены, но не серьезно. Изокостюмы помогают… Они пытаются забаррикадировать рубку».
Алекс подбежал к своим бойцам в момент, когда они открыли шквальный огонь по рубке из АР-автоматов. Кумулятивные снаряды вонзались в бронированную дверь, словно в масло.
— Вперед, ребята! — крикнул Алекс и бросился в дымящийся проем развороченной двери.
На пороге он споткнулся об обезображенное тело пилота и с разбегу, теряя равновесие, налетел на стоящего у пульта штурмана, лихорадочно манипулирующего с клавиатурой главного компьютера. Алекс сбил его с ног, и они покатились по полу. Наконец он оседлал противника и заломил ему руки за спину. Подоспевший Чак надел на штурмана магнитные наушники и рывком поднял его на ноги.
— Все целы? — спросил Алекс, переводя дыхание и снимая шлем.
— Все, босс. Вторая группа захватила кормовые отсеки. У них двое раненых.
— Ну что ж, неплохо. Пленных и раненых переводите на наш корабль. Проверьте повреждения. Если рейдер цел, то возьмем его в качестве трофея, если повреждения серьезные — уничтожим. Теперь займемся главным компьютером. Нам нужна информация о местонахождении их базы.
Разыскивая нужную информацию, Алекс провел ряд операций на пульте. Когда на экране засветилась пульсирующая надпись, он в бешенстве ударил кулаком по пульту и, оборачиваясь к пленнику, воскликнул:
— Значит, успел-таки уничтожить файл! Неплохо сработано… Но учти, мы сможем выдавить из тебя все! Не заговоришь ты — заговорит твой командир. Ну, быстро, координаты вашей базы!
Стоящий у стены штурман криво усмехнулся и сплюнул на пол.
— Попробуй, если сможешь… Узнаешь, как же, — ответил он и смачно выругался. — Сейчас вы победили, но придет и наш черед. Вы будете умолять нас о пощаде!..
— Ладно. Поговорим потом. — Алекс отошел от него и стал осматривать рубку. В стене он нашел искусно встроенный сейф. Не пытаясь подобрать код, поднял бластер и, отрегулировав его, стал вырезать лучом дверцу. Брызнул фонтан искр. Резкий запах дыма ударил в нос. Он поморщился и, медленно ведя лучом, стал удлинять образовавшуюся щель. — Может быть, здесь отыщется ответ на мой вопрос…
Воспользовавшись моментом, пленный стал медленно и осорожно двигаться к пульту, не сводя глаз с Малыша-Чака, заятого переговорами с командиром второй группы. Он лихорадочно ощупывал связанными за спиной руками пульт, отыскивая нужную кнопку. Шифрограмма, которую он успел подготовить время боя, была уже введена в передатчик. Осталось только отправить ее. «Где же кнопка? Если этот громила заметит… Вот! Неужели нашел?!» — штурман вспотел от напряжения и волнения. В это время Чак краем глаза заметил манипуляции пленника и метнулся к нему с проклятием, похожим на рык зверя. Ударом кулака он отбросил его от пульта, сбив с ног.
— Босс, эта сволочь передала сигнал тревоги! — крикнул он в бешенстве, сверкая глазами и выхватывая бластер из кобуры. — Я убью его!
— Стой, Чак! — обернувшись, приказал Алекс. — Наш промах, не уследили. А этот молодчик мне даже чем-то нравится. Чак, отведи его на наш корабль и запри в каюте, да проверь хорошенько. Чувствую, этот способный парнишка может преподнести нам не один неприятный сюрприз. Я здесь еще немного поработаю.
Он продолжал взрезать сейф. Через несколько минут дверца со звоном упала на пол. На полке стояло несколько кассет с кристаллами. Достав их, Алекс вставил одну в гнездо компьютера. Все файлы оказались закрытыми. Подбирать коды не было времени, и он, положив кассеты в карман, вышел из рубки.
Когда Пол вошел в сопровождении Джона в сектор «Проект А», к ним подошел офицер охраны и доложил о прибытии Сан-тарина. Через несколько минут они уже втроем появились в кабинете доктора Миловского.
— Мартин, расскажи подробнее о результатах альфа-сканирования наших клиентов, — обратился к доктору Джон Перри.
— Что ж, господа, садитесь, пожалуйста, — гостеприимным жестом пригласил их Миловский. — Вчера вечером мы провели альфа-сканирование обоих пациентов, которых нам доставили от Алекса. Начну по порядку. Первым мы просканировали командира корабля — Эриксона. Понимая, что вас интересует информация определенного рода, мы отсеяли все второстепенное. Можно сделать следующие выводы. Во-первых, в памяти пациента есть информация о местонахождении базы под условным названием «Бета-2». Она расположена в системе звезды Галилея на пятой планете. Планета лишена жизни, но состав атмосферы позволяет находиться на ее поверхности в легких скафандрах и даже без шлемов, если пользоваться пленочными дыхательными масками, корректирующими состав воздуха. Планета представляет собой песчано-каменистую пустыню. — Миловский включил кристалловизор, и появилось голографическое изображение, записанное с помощью альфа-сканера непосредственно с мозга Эриксона. — База находится в северном полушарии у невысокой каменистой гряды, полузанесенной песками…
Они наблюдали за видеорядом, возникшим перед ними, словно смотрели глазами капитана рейдера.
Корабль, которым управлял Эриксон, подлетел к гряде. Одна из невысоких скал вдруг растаяла, открывая проход в пещеру, наклонно ведущую вниз… «Видимо, вход замаскирован голограммой несуществующей скалы. Хитро придумано», — мысленно отметил МакКормик. Медленно спускаясь вниз, корабль оказался в обширной пещере явно искусственного происхождения, судя по гладко обработанной каменной поверхности свода, словно оплавленной и отбрасывающей блики от подвешенных светильников. Пещера представляла собой правильную полусферу с идеально ровными и гладкими полом и стенами. По ее периметру стояло с десяток перехватчиков и средних размеров транспортных кораблей и рейдеров. Между ними сновали робокары, аэроплатформы, суетились роботы обслуги. В стенах пещеры через равные расстояния располагались входы, ведущие в другие отделения базы, скрытые за мощными бронированными дверями.
Просмотрев еще целый ряд картин, посвященных устройству базы, ее системе безопасности, оповещения, идентификации и другим специфическим вопросам, гости прервались на несколько минут, чтобы обсудить увиденное.
— Значит, мы все же обнаружили местонахождение одной из их сверхсекретных баз, — сказал Пол, переваривая увиденное. — Кому же она принадлежит, какому крылу?
— Это база «Ангелов-2», как мы условно их назвали, — ответил на его вопрос Фэй Сантарин. — Кстати, трассеры, установленные на один из их кораблей при последнем посещении Вайнбергом Хантера, позволили нам проследить весь его путь До этой базы, именуемой «Бета-2». Система Галилея находится на границе Содружества с малоисследованным районом космоса. Никаких заселенных миров в этом направлении нет. Сама система была открыта примерно тридцать лет назад, но детальным обследованиям не подвергалась.
— Но ведь это не единственная база «Ангелов-2»? — спросил МакКормик.
— Конечно, нет, — ответил доктор, — правда, в памяти Эриксона относительно других есть только общие впечатления.
Он не знает, на каких планетах они располагаются. По всей видимости, он посещал их лишь в качестве пассажира. Баз, по крайней мере, еще две. По деталям, известным Эриксону, можно судить о профессионализме их создателей. Это мы обсудим позже. А сейчас я хотел бы обратить ваше внимание, господа, на следующие весьма важные, если не сказать больше, моменты… — Миловский сделал интригующую паузу и слегка дрожащим от волнения голосом продолжил: — Итак, второе… При сканировании мы обнаружили, что память и все мыслительные процессы Эриксона с возраста двадцати лет и по настоящее время носят обычные для нормальных людей характеристики. Я подчеркиваю «нормальных» не случайно… Не буду вдаваться в научные термины и определения, но его память, относящаяся к более раннему периоду жизни, носит «рафинированный» характер. Вы улавливаете смысл моих слов, господа? Я хочу сказать, что у него нет собственной памяти, относящейся к этому периоду, начиная с младенчества. Ему «записали» воспоминания, тщательно откорректировав их!
МакКормик и Сантарин почти одновременно привстали со своих мест:
— То есть как — записали?!
— Что вы этим хотите сказать, док?!
— А то, господа, что Эриксон, по-видимому, не обыкновенный человек… Все указывает на то, что он создан путем клони-рования.
— Вы в этом уверены?! — воскликнул МакКормик.
— Абсолютно. То же самое относится и ко второму нашему пациенту. Но об этом позже. Есть еще несколько интересных деталей. В сознании их совершенно отсутствует понятие страха, что противоречит самой природе человека. Это также указывает на их искусственное происхождение…
— Но как это возможно, док?! — вновь воскликнул МакКормик, не сдержав эмоций. — Извините, Мартин, что перебил вас, но все же…
— Это возможно, господа. В принципе — возможно. Лет сто назад группой ученых проводилась большая работа по клонированию… — Доктор Миловский налил в бокал тонизирующий напиток и выпил, чтобы унять волнение от внезапно возникшей догадки. — Работа проводилась с целью разрешения проблемы продления жизни человека как интеллектуального индивидуума. Задачи и цели были благородными, но средство ошибочным, что и было признано позже на Всемирной конференции. Прежде всего это было связано с морально-этической стороной вопроса. Были и другие причины, заставившие принять решение о закрытии темы. Одной из них явилось то, что создавать дубль уже существующего человека, так сказать, с нуля просто не имело смысла. Ведь нельзя же младенцу пересадить память и пазум взрослого человека. С точки зрения технических и биоинженерных возможностей это не представляет непреодолимых сложностей, но сами посудите… Младенец с опытом жизни и знаниями старика. Каково?! С другой стороны, если создавать клоны с «чистым листом» сознания лет до двадцати, а затем перезаписывать память «отца», то здесь мы сталкиваемся с еще одной проблемой. Имея идентичное с «отцом» тело, его прошлую память, человек-клон тем не менее не является свободным индивидуумом. Он навсегда остается лишь носителем внедренного в него интеллекта. И в то же время он не является «отцом» как таковым. В процессе жизнедеятельности его мозг накапливает собственное познание и восприятие мира, которое рано или поздно вступает в конфликт с внедренным в него разумом. Ведь «отец» жил в совсем другом временном отрезке, в других условиях… Конфликт приводит в конце концов к раздвоению личности, как только собственный интеллект клона перестает индентифицировать себя с «отцовским». Это сложнейший процесс, не все его механизмы познаны полностью до сих пор. Есть и третий путь — просто создавать клонов-младенцев и предоставлять их естественному процессу формирования личности. Этот путь, как вы понимаете, вообще лишен смысла и может быть использован только в крайних случаях, например, если в супружеской паре оба индивидуума не могут иметь детей по медицинским причинам. Были также и чисто научные и технические причины. Словом, тему закрыли и сосредоточили усилия на продлении жизни человека в его собственном теле.
Миловский встал с кресла и начал расхаживать взад и вперед по кабинету, сосредоточенно о чем-то думая. Неожиданно он остановился, словно поймав потерянную мысль, и продолжил:
— Мы отвлеклись… Итак, я говорил, что наши пленники лишены страха, и сделано это искусственно. Кроме того, у них заблокированы мозговые центры, ответственные за некоторые жизненно важные потребности обычного человека.
— Что вы имеете в виду, док? — спросил МакКормик.
— Например: они почти не чувствительны к боли, воспринимаемой рецепторной системой, то есть почти не чувствуют боль от ожога, ранения, удара. Кроме того, у них отсутствует половое влечение. Не удивлюсь, если они стерильны по своей природе, что было бы логично… Но самое интересное — это явно внушенная им абсолютная преданность своим руководителям, вполне возможно, «отцам». Их нельзя ни купить, ни запугать, даже под пытками они не выдадут своих хозяев.
Клоны — слепое орудие в руках боссов «Ангелов», если хотите, они — биороботы. С научной точки зрения, работа по созданию клонов абсолютно бесперспективна. Это пройденный этап, тупиковая ветвь прогресса, если говорить о продлении жизни человека. Те, кто все-таки их создал, преследовали совсем иную цель, далекую от гуманизма. Я думаю, что кто-то ведет работу по созданию идеальной машины убийства, человека-машины.
— Кто, по-вашему может работать над этим? — спросил Сантарин.
— Точно не знаю. Могу лишь предположить… Скорее всего это кто-то из вполне определенной группы ученых, занимавшихся подобными проблемами. Я и сам отчасти являюсь учеником одного из них — доктора Арчи Миллера. Он основатель психокибернетики, всю свою жизнь посвятил изучению деятельности мозга человека, его механизмов и законов… На основании его трудов, собственно, и удалось создать наши психокомпьютеры. Его наследие обширно, оно охватывает деятельные аспекты физических, химических, биологических и электрических процессов в мозгу, его биополя и прежде всего альфа-поля. В том проекте Миллер участвовал с целью изучения влияния альфа-поля одного человека на другого и возможности сохранения и передачи интеллекта донора в мозг носителя. Осознав ошибочность направления и этические противоречия работы, он вышел из состава участников проекта и тяжело переживал последующие события. Он замкнулся, и мы постепенно потеряли с ним связь.
— Он еще жив? — спросил Сантарин.
— Нет. Доктор Миллер умер пять лет назад. Я присутствовал на его похоронах. Но у него было довольно много учеников и последователей. Всех я не припомню, но наиболее способных постараюсь вам назвать. Только прошу прощения, господа, для этого мне нужно время…
— Хорошо, хорошо, док, мы не торопим, — МакКормик встал с кресла и, закурив сигару, спросил: — Что еще вам удалось узнать?
— Основное я уже вам рассказал. Кристаллы с альфаграм-мами обоих пациентов я вам передам. Там есть все, что вообще возможно о них узнать. Ваши аналитики, надеюсь, разберутся и разложат все по полочкам. Что мне дальше делать с этими клонами?
— Больше ничего, док. Мы их заберем с собой. Большое вам спасибо. Вы оказали нам неоценимую услугу.
— Рад помочь чем могу. Если возникнет необходимость, прошу обращаться ко мне.
Все трое попрощались с доктором Миловским и вышли из кабинета. Джон Перри проводил гостей до их машин, где и расстался с ними.
МакКормик посмотрел ему вслед и тихо сказал Сантарину:
— Фэй, а ведь мы и не ожидали, во что выльется дело «Ангелов». Чем дальше
— тем больше вопросов и неизвестности. Это не «Ангелы», пусть даже черные, а какая-то гидра со множеством щупалец, страшная и омерзительная.
— Согласен с тобой, Пол. И чем скорее мы найдем и уничтожим ее, тем лучше.
Глава 6. ПРИВЕТ, БРАТ!
— Крэлл, Юэла, занимайте места пилотов, — обратился к ним Ярослав и пристегнул Блэка, уже занявшего свое место. Сев в свободное кресло, он спросил:
— Хелли, как ты себя чувствуешь? Коммутация в норме?
— Да, хозяин, все нормально. Я поражена возможностями «Навигатора». По сравнению с ним я — младенец, — в голосе компьютера Ярослав почувствовал нотки зависти и печали. — Взаимное тестирование закончено. Мы готовы к выполнению ваших приказаний.
— А что с двигателями и генераторами? Они в норме?
— Все системы в порядке.
— Что ж, Хелли, передаю управление кораблем нашему гостю. Крэлл, прошу вас, дайте указания «Навигатору».
— Спасибо, Ярослав. — Крэлл набрал на небольшой клавиатуре «Навигатора» ряд команд, и тот ответил ему:
— Расчет произведен. До гиперпрыжка одна минута.
— Крэлл, мы что же, совершим прыжок прямо с поверхности планеты? — с удивлением спросил Ярослав.
— Да, Яр. Это обычная практика наших полетов. Не беспокойтесь, все рассчитано. Но выйдем мы из гиперпрыжка примерно в одной световой минуте от нашей планеты. Совершать прыжки непосредственно с планеты на планету пока довольно Рискованно, хотя и возможно. Но это запрещено нашими правилами.
Зазвучал мелодичный колокольчик, и они ощутили легкий толчок. Через мгновение включились экраны мониторов и раскрылись иллюминаторы.
Перед ними возникла величественная картина. Семь планет, словно разноцветные горошины, кружили хоровод в нежно-розовых лучах незнакомого светила. Ближайшая к ним планета, по размерам чуть больше Земли, с расстояния в два миллиона километров выглядела почти так же, как Земля с поверхности Луны. Планета имела два спутника. В их цветовой гамме преобладали розовые, красные и бордовые тона.
Крэлл включил планетарные двигатели и уверенно повел корабль вниз. Менее чем через час яхта приземлилась на гигантскую платформу космопорта, парящую в десяти метрах над поверхностью планеты.
— Платформа оснащена антигравитационными двигателями, — пояснила Юэла, видя немой вопрос в глазах Ярослава. — Энергию они получают от особых генераторов, преобразующих энергию расширения Вселенной в электромагнитную, а затем в гравитационную.
Они стояли на серо-серебристой поверхности платформы. По эскалатору Кулл и Овэй спускали левитирующую кровать с раненым. Блэк, сидящий у ног Ярослава, крутил головой во все стороны, возбужденно помахивая хвостом.
— Успокойся, старина. — Ярослав потрепал пса за холку и спросил у Юэлы: — А зачем вы сделали космопорт парящим?
— Мы бережно относимся к своей планете и не хотим обременять ее такой нагрузкой. Платформа хотя и сделана из сверхлегкого материала, весит миллионы тонн. Ведь планета живая… — Видя недоумение в его глазах, она, улыбнувшись, пояснила: — Не в прямом смысле, конечно… Но на этом лугу, что под нами, в траве живут миллиарды крошечных существ, и это их дом. Разве мы имеем право лишать их среды обитания? Поэтому платформа постоянно кочует, давая траве и фауне, живущей в ней, доступ к лучам солнца. У нас левитируют и дома, и сельскохозяйственные и другие машины… Да ты и сам все увидишь.
Около яхты бесшумно приземлился какой-то аппарат, напоминающий аэромобиль, но дискообразной формы. Юэла взяла Ярослава за руку и подвела к нему. За ними шли и все остальные. Поднявшись на борт машины, они поприветствовали пилота и тронулись в путь, поднимаясь над верхушками гигантских деревьев, стоящих стеной в двух километрах от платформы. С высоты Ярослав увидел, что платформа со всех сторон окружена зеленым морем леса и только у самого луга это буйство жизни вдруг прерывалось. Нигде не было видно дорог и каких-либо следов хозяйственной деятельности. Это было так необычно для планеты, давно освоенной высокоразвитой цивилизацией, что Ярослав не утерпел и спросил:
— Юэла, а почему не видно ни полей, ни садов, ни дорог? Заводов я тоже не вижу, хотя мы пролетели уже километров пятьсот.
— Все заводы у нас расположены на планетах, лишенных жизни. Здесь только неопасные научные лаборатории и небольшие сборочные заводы-автоматы. Есть и заводы по производству продуктов питания, но все они располагаются либо на анти-гравных платформах, либо под землей, либо в океане. Полей нам не нужно, так как все необходимое дают лес и океан. Дороги нам тоже не требуются, мы пользуемся телепортами и леви-тирующими поясами, а для транспортировки крупных грузов — различными видами сонеров, то есть летающими машинами, на одной из которых мы и путешествуем сейчас.
— Хорошо, босс, я буду с вами… всегда. Я хотел сказать, пока это требуется. Вы можете на меня положиться.
Зазвучал сигнал тревоги, и Хэнк-Алекс быстро взглянул на нужный монитор. На нем появилась слабо светящаяся точка.
— Штурман, засеки направление их выхода из гиперпрыжка.
— Есть, босс, — ответил тот и через минуту доложил: — Вектор выхода 37ё18'16»-186ё12'10»-96ё42'56», смещение О, конус в пределах нормы. Предположительно со стороны системы Галилея.
— Хорошо. Это уже кое-что… Экипажу — боевая тревога!
Глядя на приближающуюся, растущую в размерах точку, Алекс неожиданно подумал: «А может быть, „Ангелы-2“ — это тоже подставка? Почему они, так тщательно оберегая в тайне свое местонахождение, идут на контакт с неблагонадежным представителем другого крыла? Даже Хантер не знал, на каких планетах находятся их базы… и вдруг так подставляются. Или они слишком самонадеянны и приготовили мне сюрприз, или это сделано умышленно. Но с какой целью?»
— Что ж, вскоре выясним, — произнес он вслух.
Между тем на экране монитора возник силуэт корабля. Это был рейдер, превышающий их собственный размерами, а значит, и численностью экипажа и вооружением. Алекс посмотрел на сосредоточенные лица Малыша-Чака, пилота и штурмана. Те как профессионалы хорошо понимали трудность выполнения задачи.
— Это уже интересно… В прошлый раз кораблик был поменьше. Хотят сыграть наверняка, если дело дойдет до открытого боя. Есть возможность отличиться и нам! Не правда ли,
— Да, босс. Мы их сделаем.
Прозвучал сигнал вызова по внешней связи. Алекс включил видеофон, и у стены возникла голограмма части рубки другого корабля. На передний план вышел крепкий, коренастый мужчина средних лет со шрамом на лице, придающим ему довольно жесткий вил.
— Хэнк Молен? — спросил он и, не дождавшись ответа, представился: — Я командир корабля Фил Эриксон. Вы доставили деньги?
— Да, они у меня, — взглядом указывая на стоящий рядом с ним чемодан, ответил Алекс. — Стыкуйтесь левым бортом.
Алекс с Чаком подошли к стыковочному узлу и включили подавитель поля, создавая помехи в системах видеокамер и сканеров на кораблях. Быстро пройдя шлюзовую камеру, они оказались у дверей чужого рейдера. В динамиках шлема заскрежетал искаженный голос Эриксона:
— В чем де-е-рр-о… Х-ээ-нкрр? Про-чче-муу… чез-роо… из-бр-жее-ие?
— Видимо, нарушены контакты на панели коммутации при стыковке. Поэтому и помехи. Открывай дверь, Эриксон, мы в камере.
— Ско-рк-о… то-ой… дей?
— Со мной телохранитель.
Через минуту дверь поползла вверх, и Алекс с Малышом ступили на палубу чужого корабля. В полутора десятках метров от них слева и справа от двери стояло по пять вооруженных бластерами людей в скафандрах. Алекс поднял руку и, указав на чемодан, сказал:
— Эриксон, вот деньги. Где ты?
— Я зде… Хээ-к. — Один из стоящих слева поднял руку, обозначив себя среди безликих скафандров.
Алекс не спеша сделал в его сторону несколько шагов. Его мышцы напряглись, как у тигра перед прыжком, внимание предельно сконцентрировалось.
«Босс, ребята уже в камере. Дверь заблокирована домкратом. Справа я прикрою», — сообщил Чак по альфа-связи.
«Хорошо, Малыш. На счет три начинаем. — Алекс мысленно начал считать: — Раз, два…»
Оставалось пройти пять-шесть шагов. Противник стоял внешне спокойно. Бластеры были в руках, но опущены. Алекс знал, что за кажущимся спокойствием скрыто напряжение и недоверие, что «ангелы» так же внимательно следят за каждым его движением сквозь поляризованные изостекла шлемов, что их мышцы сейчас тоже подобны взведенным пружинам, эти люди готовы мгновенно вскинуть оружие и нажать на гашетку.
«Три!» — мысленно воскликнул он и с силой метнул чемодан в Эриксона, одновременно выхватывая бластер из кобуры и нажимая на спуск.
От удара Эриксон откинулся назад, теряя равновесие, и упал навзничь, распарывая обшивку потолка лучом бластера. Двое «ангелов» рухнули почти одновременно со своим командиром с прожженными насквозь скафандрами. Тут же прогремели три взрыва, почти слившись в один, и Алекс бросился на пол, беспрерывно ведя огонь по оставшимся в живых врагам. Прокатившаяся взрывная волна сбила «ангелов» с ног и помешала им вести прицельный огонь. Но и в скафандр Алекса попал луч бластера, прожигая сверхпрочную ткань и подкладку.
Под шлемом запахло озоном и окалиной. Выстрелив в поднимающегося на колени Эриксона, он заметил, как еще двое врагов упали на пол, отброшенные очередью активно-реактивных снарядов, разносящих их на куски. Это его командос, ворвавшись в коридор, делали свое дело. Вскочив на ноги, Алекс бросился на Эриксона, тянувшегося за выпавшим бластером. Ударом ноги он отбросил оружие к переборке палубы и приставил к шлему капитана вражеского рейдера свой бластер:
— Игра окончена, Эриксон. Джокер побил твоих шестерок. Ты меня не интересуешь. Мне нужен король. — Обращаясь к Малышу, Алекс приказал: — Чак, возьми пятерых — и в рубку, живо!
Передав Эриксона на попечение одному из командос, он тоже направился в носовую часть корабля. Впереди слышались стрельба и взрывы. Алекс бежал по коридору, едва успевая гасить скорость на резких поворотах и перепрыгивать через распростертые тела в окровавленных скафандрах. Некоторые из лежащих были не в скафандрах, а в обычных комбинезонах кос-молетчиков. «Самонадеянные идиоты, — подумал он и включил альфа-связь: — Чак, как там у вас?»
«Босс, мы ведем бой на подступах к рубке. Их оказалось больше, чем мы предполагали. У нас трое ранены, но не серьезно. Изокостюмы помогают… Они пытаются забаррикадировать рубку».
Алекс подбежал к своим бойцам в момент, когда они открыли шквальный огонь по рубке из АР-автоматов. Кумулятивные снаряды вонзались в бронированную дверь, словно в масло.
— Вперед, ребята! — крикнул Алекс и бросился в дымящийся проем развороченной двери.
На пороге он споткнулся об обезображенное тело пилота и с разбегу, теряя равновесие, налетел на стоящего у пульта штурмана, лихорадочно манипулирующего с клавиатурой главного компьютера. Алекс сбил его с ног, и они покатились по полу. Наконец он оседлал противника и заломил ему руки за спину. Подоспевший Чак надел на штурмана магнитные наушники и рывком поднял его на ноги.
— Все целы? — спросил Алекс, переводя дыхание и снимая шлем.
— Все, босс. Вторая группа захватила кормовые отсеки. У них двое раненых.
— Ну что ж, неплохо. Пленных и раненых переводите на наш корабль. Проверьте повреждения. Если рейдер цел, то возьмем его в качестве трофея, если повреждения серьезные — уничтожим. Теперь займемся главным компьютером. Нам нужна информация о местонахождении их базы.
Разыскивая нужную информацию, Алекс провел ряд операций на пульте. Когда на экране засветилась пульсирующая надпись, он в бешенстве ударил кулаком по пульту и, оборачиваясь к пленнику, воскликнул:
— Значит, успел-таки уничтожить файл! Неплохо сработано… Но учти, мы сможем выдавить из тебя все! Не заговоришь ты — заговорит твой командир. Ну, быстро, координаты вашей базы!
Стоящий у стены штурман криво усмехнулся и сплюнул на пол.
— Попробуй, если сможешь… Узнаешь, как же, — ответил он и смачно выругался. — Сейчас вы победили, но придет и наш черед. Вы будете умолять нас о пощаде!..
— Ладно. Поговорим потом. — Алекс отошел от него и стал осматривать рубку. В стене он нашел искусно встроенный сейф. Не пытаясь подобрать код, поднял бластер и, отрегулировав его, стал вырезать лучом дверцу. Брызнул фонтан искр. Резкий запах дыма ударил в нос. Он поморщился и, медленно ведя лучом, стал удлинять образовавшуюся щель. — Может быть, здесь отыщется ответ на мой вопрос…
Воспользовавшись моментом, пленный стал медленно и осорожно двигаться к пульту, не сводя глаз с Малыша-Чака, заятого переговорами с командиром второй группы. Он лихорадочно ощупывал связанными за спиной руками пульт, отыскивая нужную кнопку. Шифрограмма, которую он успел подготовить время боя, была уже введена в передатчик. Осталось только отправить ее. «Где же кнопка? Если этот громила заметит… Вот! Неужели нашел?!» — штурман вспотел от напряжения и волнения. В это время Чак краем глаза заметил манипуляции пленника и метнулся к нему с проклятием, похожим на рык зверя. Ударом кулака он отбросил его от пульта, сбив с ног.
— Босс, эта сволочь передала сигнал тревоги! — крикнул он в бешенстве, сверкая глазами и выхватывая бластер из кобуры. — Я убью его!
— Стой, Чак! — обернувшись, приказал Алекс. — Наш промах, не уследили. А этот молодчик мне даже чем-то нравится. Чак, отведи его на наш корабль и запри в каюте, да проверь хорошенько. Чувствую, этот способный парнишка может преподнести нам не один неприятный сюрприз. Я здесь еще немного поработаю.
Он продолжал взрезать сейф. Через несколько минут дверца со звоном упала на пол. На полке стояло несколько кассет с кристаллами. Достав их, Алекс вставил одну в гнездо компьютера. Все файлы оказались закрытыми. Подбирать коды не было времени, и он, положив кассеты в карман, вышел из рубки.
2
Пол МакКормик вылетел на своем аэро сразу же после разговора по телефону с Джоном Перри. То, что сказал ему Джон, было важным и требовало немедленного прибытия шефа внешней разведки в «РЕПЛАСКО». По пути Пол переговорил с Фэем Сантарином, передав ему вкратце разговор с Перри.Когда Пол вошел в сопровождении Джона в сектор «Проект А», к ним подошел офицер охраны и доложил о прибытии Сан-тарина. Через несколько минут они уже втроем появились в кабинете доктора Миловского.
— Мартин, расскажи подробнее о результатах альфа-сканирования наших клиентов, — обратился к доктору Джон Перри.
— Что ж, господа, садитесь, пожалуйста, — гостеприимным жестом пригласил их Миловский. — Вчера вечером мы провели альфа-сканирование обоих пациентов, которых нам доставили от Алекса. Начну по порядку. Первым мы просканировали командира корабля — Эриксона. Понимая, что вас интересует информация определенного рода, мы отсеяли все второстепенное. Можно сделать следующие выводы. Во-первых, в памяти пациента есть информация о местонахождении базы под условным названием «Бета-2». Она расположена в системе звезды Галилея на пятой планете. Планета лишена жизни, но состав атмосферы позволяет находиться на ее поверхности в легких скафандрах и даже без шлемов, если пользоваться пленочными дыхательными масками, корректирующими состав воздуха. Планета представляет собой песчано-каменистую пустыню. — Миловский включил кристалловизор, и появилось голографическое изображение, записанное с помощью альфа-сканера непосредственно с мозга Эриксона. — База находится в северном полушарии у невысокой каменистой гряды, полузанесенной песками…
Они наблюдали за видеорядом, возникшим перед ними, словно смотрели глазами капитана рейдера.
Корабль, которым управлял Эриксон, подлетел к гряде. Одна из невысоких скал вдруг растаяла, открывая проход в пещеру, наклонно ведущую вниз… «Видимо, вход замаскирован голограммой несуществующей скалы. Хитро придумано», — мысленно отметил МакКормик. Медленно спускаясь вниз, корабль оказался в обширной пещере явно искусственного происхождения, судя по гладко обработанной каменной поверхности свода, словно оплавленной и отбрасывающей блики от подвешенных светильников. Пещера представляла собой правильную полусферу с идеально ровными и гладкими полом и стенами. По ее периметру стояло с десяток перехватчиков и средних размеров транспортных кораблей и рейдеров. Между ними сновали робокары, аэроплатформы, суетились роботы обслуги. В стенах пещеры через равные расстояния располагались входы, ведущие в другие отделения базы, скрытые за мощными бронированными дверями.
Просмотрев еще целый ряд картин, посвященных устройству базы, ее системе безопасности, оповещения, идентификации и другим специфическим вопросам, гости прервались на несколько минут, чтобы обсудить увиденное.
— Значит, мы все же обнаружили местонахождение одной из их сверхсекретных баз, — сказал Пол, переваривая увиденное. — Кому же она принадлежит, какому крылу?
— Это база «Ангелов-2», как мы условно их назвали, — ответил на его вопрос Фэй Сантарин. — Кстати, трассеры, установленные на один из их кораблей при последнем посещении Вайнбергом Хантера, позволили нам проследить весь его путь До этой базы, именуемой «Бета-2». Система Галилея находится на границе Содружества с малоисследованным районом космоса. Никаких заселенных миров в этом направлении нет. Сама система была открыта примерно тридцать лет назад, но детальным обследованиям не подвергалась.
— Но ведь это не единственная база «Ангелов-2»? — спросил МакКормик.
— Конечно, нет, — ответил доктор, — правда, в памяти Эриксона относительно других есть только общие впечатления.
Он не знает, на каких планетах они располагаются. По всей видимости, он посещал их лишь в качестве пассажира. Баз, по крайней мере, еще две. По деталям, известным Эриксону, можно судить о профессионализме их создателей. Это мы обсудим позже. А сейчас я хотел бы обратить ваше внимание, господа, на следующие весьма важные, если не сказать больше, моменты… — Миловский сделал интригующую паузу и слегка дрожащим от волнения голосом продолжил: — Итак, второе… При сканировании мы обнаружили, что память и все мыслительные процессы Эриксона с возраста двадцати лет и по настоящее время носят обычные для нормальных людей характеристики. Я подчеркиваю «нормальных» не случайно… Не буду вдаваться в научные термины и определения, но его память, относящаяся к более раннему периоду жизни, носит «рафинированный» характер. Вы улавливаете смысл моих слов, господа? Я хочу сказать, что у него нет собственной памяти, относящейся к этому периоду, начиная с младенчества. Ему «записали» воспоминания, тщательно откорректировав их!
МакКормик и Сантарин почти одновременно привстали со своих мест:
— То есть как — записали?!
— Что вы этим хотите сказать, док?!
— А то, господа, что Эриксон, по-видимому, не обыкновенный человек… Все указывает на то, что он создан путем клони-рования.
— Вы в этом уверены?! — воскликнул МакКормик.
— Абсолютно. То же самое относится и ко второму нашему пациенту. Но об этом позже. Есть еще несколько интересных деталей. В сознании их совершенно отсутствует понятие страха, что противоречит самой природе человека. Это также указывает на их искусственное происхождение…
— Но как это возможно, док?! — вновь воскликнул МакКормик, не сдержав эмоций. — Извините, Мартин, что перебил вас, но все же…
— Это возможно, господа. В принципе — возможно. Лет сто назад группой ученых проводилась большая работа по клонированию… — Доктор Миловский налил в бокал тонизирующий напиток и выпил, чтобы унять волнение от внезапно возникшей догадки. — Работа проводилась с целью разрешения проблемы продления жизни человека как интеллектуального индивидуума. Задачи и цели были благородными, но средство ошибочным, что и было признано позже на Всемирной конференции. Прежде всего это было связано с морально-этической стороной вопроса. Были и другие причины, заставившие принять решение о закрытии темы. Одной из них явилось то, что создавать дубль уже существующего человека, так сказать, с нуля просто не имело смысла. Ведь нельзя же младенцу пересадить память и пазум взрослого человека. С точки зрения технических и биоинженерных возможностей это не представляет непреодолимых сложностей, но сами посудите… Младенец с опытом жизни и знаниями старика. Каково?! С другой стороны, если создавать клоны с «чистым листом» сознания лет до двадцати, а затем перезаписывать память «отца», то здесь мы сталкиваемся с еще одной проблемой. Имея идентичное с «отцом» тело, его прошлую память, человек-клон тем не менее не является свободным индивидуумом. Он навсегда остается лишь носителем внедренного в него интеллекта. И в то же время он не является «отцом» как таковым. В процессе жизнедеятельности его мозг накапливает собственное познание и восприятие мира, которое рано или поздно вступает в конфликт с внедренным в него разумом. Ведь «отец» жил в совсем другом временном отрезке, в других условиях… Конфликт приводит в конце концов к раздвоению личности, как только собственный интеллект клона перестает индентифицировать себя с «отцовским». Это сложнейший процесс, не все его механизмы познаны полностью до сих пор. Есть и третий путь — просто создавать клонов-младенцев и предоставлять их естественному процессу формирования личности. Этот путь, как вы понимаете, вообще лишен смысла и может быть использован только в крайних случаях, например, если в супружеской паре оба индивидуума не могут иметь детей по медицинским причинам. Были также и чисто научные и технические причины. Словом, тему закрыли и сосредоточили усилия на продлении жизни человека в его собственном теле.
Миловский встал с кресла и начал расхаживать взад и вперед по кабинету, сосредоточенно о чем-то думая. Неожиданно он остановился, словно поймав потерянную мысль, и продолжил:
— Мы отвлеклись… Итак, я говорил, что наши пленники лишены страха, и сделано это искусственно. Кроме того, у них заблокированы мозговые центры, ответственные за некоторые жизненно важные потребности обычного человека.
— Что вы имеете в виду, док? — спросил МакКормик.
— Например: они почти не чувствительны к боли, воспринимаемой рецепторной системой, то есть почти не чувствуют боль от ожога, ранения, удара. Кроме того, у них отсутствует половое влечение. Не удивлюсь, если они стерильны по своей природе, что было бы логично… Но самое интересное — это явно внушенная им абсолютная преданность своим руководителям, вполне возможно, «отцам». Их нельзя ни купить, ни запугать, даже под пытками они не выдадут своих хозяев.
Клоны — слепое орудие в руках боссов «Ангелов», если хотите, они — биороботы. С научной точки зрения, работа по созданию клонов абсолютно бесперспективна. Это пройденный этап, тупиковая ветвь прогресса, если говорить о продлении жизни человека. Те, кто все-таки их создал, преследовали совсем иную цель, далекую от гуманизма. Я думаю, что кто-то ведет работу по созданию идеальной машины убийства, человека-машины.
— Кто, по-вашему может работать над этим? — спросил Сантарин.
— Точно не знаю. Могу лишь предположить… Скорее всего это кто-то из вполне определенной группы ученых, занимавшихся подобными проблемами. Я и сам отчасти являюсь учеником одного из них — доктора Арчи Миллера. Он основатель психокибернетики, всю свою жизнь посвятил изучению деятельности мозга человека, его механизмов и законов… На основании его трудов, собственно, и удалось создать наши психокомпьютеры. Его наследие обширно, оно охватывает деятельные аспекты физических, химических, биологических и электрических процессов в мозгу, его биополя и прежде всего альфа-поля. В том проекте Миллер участвовал с целью изучения влияния альфа-поля одного человека на другого и возможности сохранения и передачи интеллекта донора в мозг носителя. Осознав ошибочность направления и этические противоречия работы, он вышел из состава участников проекта и тяжело переживал последующие события. Он замкнулся, и мы постепенно потеряли с ним связь.
— Он еще жив? — спросил Сантарин.
— Нет. Доктор Миллер умер пять лет назад. Я присутствовал на его похоронах. Но у него было довольно много учеников и последователей. Всех я не припомню, но наиболее способных постараюсь вам назвать. Только прошу прощения, господа, для этого мне нужно время…
— Хорошо, хорошо, док, мы не торопим, — МакКормик встал с кресла и, закурив сигару, спросил: — Что еще вам удалось узнать?
— Основное я уже вам рассказал. Кристаллы с альфаграм-мами обоих пациентов я вам передам. Там есть все, что вообще возможно о них узнать. Ваши аналитики, надеюсь, разберутся и разложат все по полочкам. Что мне дальше делать с этими клонами?
— Больше ничего, док. Мы их заберем с собой. Большое вам спасибо. Вы оказали нам неоценимую услугу.
— Рад помочь чем могу. Если возникнет необходимость, прошу обращаться ко мне.
Все трое попрощались с доктором Миловским и вышли из кабинета. Джон Перри проводил гостей до их машин, где и расстался с ними.
МакКормик посмотрел ему вслед и тихо сказал Сантарину:
— Фэй, а ведь мы и не ожидали, во что выльется дело «Ангелов». Чем дальше
— тем больше вопросов и неизвестности. Это не «Ангелы», пусть даже черные, а какая-то гидра со множеством щупалец, страшная и омерзительная.
— Согласен с тобой, Пол. И чем скорее мы найдем и уничтожим ее, тем лучше.
Глава 6. ПРИВЕТ, БРАТ!
1
Ярослав и Юэла поднялись на эскалаторе на борт яхты, а вслед за ними вбежал Блэк, до последнего мгновения резвившийся на лужайке. Дверь закрылась, и трап скользнул в тело корабля. Они прошли в рубку, где их уже ожидал Крэлл.— Крэлл, Юэла, занимайте места пилотов, — обратился к ним Ярослав и пристегнул Блэка, уже занявшего свое место. Сев в свободное кресло, он спросил:
— Хелли, как ты себя чувствуешь? Коммутация в норме?
— Да, хозяин, все нормально. Я поражена возможностями «Навигатора». По сравнению с ним я — младенец, — в голосе компьютера Ярослав почувствовал нотки зависти и печали. — Взаимное тестирование закончено. Мы готовы к выполнению ваших приказаний.
— А что с двигателями и генераторами? Они в норме?
— Все системы в порядке.
— Что ж, Хелли, передаю управление кораблем нашему гостю. Крэлл, прошу вас, дайте указания «Навигатору».
— Спасибо, Ярослав. — Крэлл набрал на небольшой клавиатуре «Навигатора» ряд команд, и тот ответил ему:
— Расчет произведен. До гиперпрыжка одна минута.
— Крэлл, мы что же, совершим прыжок прямо с поверхности планеты? — с удивлением спросил Ярослав.
— Да, Яр. Это обычная практика наших полетов. Не беспокойтесь, все рассчитано. Но выйдем мы из гиперпрыжка примерно в одной световой минуте от нашей планеты. Совершать прыжки непосредственно с планеты на планету пока довольно Рискованно, хотя и возможно. Но это запрещено нашими правилами.
Зазвучал мелодичный колокольчик, и они ощутили легкий толчок. Через мгновение включились экраны мониторов и раскрылись иллюминаторы.
Перед ними возникла величественная картина. Семь планет, словно разноцветные горошины, кружили хоровод в нежно-розовых лучах незнакомого светила. Ближайшая к ним планета, по размерам чуть больше Земли, с расстояния в два миллиона километров выглядела почти так же, как Земля с поверхности Луны. Планета имела два спутника. В их цветовой гамме преобладали розовые, красные и бордовые тона.
Крэлл включил планетарные двигатели и уверенно повел корабль вниз. Менее чем через час яхта приземлилась на гигантскую платформу космопорта, парящую в десяти метрах над поверхностью планеты.
— Платформа оснащена антигравитационными двигателями, — пояснила Юэла, видя немой вопрос в глазах Ярослава. — Энергию они получают от особых генераторов, преобразующих энергию расширения Вселенной в электромагнитную, а затем в гравитационную.
Они стояли на серо-серебристой поверхности платформы. По эскалатору Кулл и Овэй спускали левитирующую кровать с раненым. Блэк, сидящий у ног Ярослава, крутил головой во все стороны, возбужденно помахивая хвостом.
— Успокойся, старина. — Ярослав потрепал пса за холку и спросил у Юэлы: — А зачем вы сделали космопорт парящим?
— Мы бережно относимся к своей планете и не хотим обременять ее такой нагрузкой. Платформа хотя и сделана из сверхлегкого материала, весит миллионы тонн. Ведь планета живая… — Видя недоумение в его глазах, она, улыбнувшись, пояснила: — Не в прямом смысле, конечно… Но на этом лугу, что под нами, в траве живут миллиарды крошечных существ, и это их дом. Разве мы имеем право лишать их среды обитания? Поэтому платформа постоянно кочует, давая траве и фауне, живущей в ней, доступ к лучам солнца. У нас левитируют и дома, и сельскохозяйственные и другие машины… Да ты и сам все увидишь.
Около яхты бесшумно приземлился какой-то аппарат, напоминающий аэромобиль, но дискообразной формы. Юэла взяла Ярослава за руку и подвела к нему. За ними шли и все остальные. Поднявшись на борт машины, они поприветствовали пилота и тронулись в путь, поднимаясь над верхушками гигантских деревьев, стоящих стеной в двух километрах от платформы. С высоты Ярослав увидел, что платформа со всех сторон окружена зеленым морем леса и только у самого луга это буйство жизни вдруг прерывалось. Нигде не было видно дорог и каких-либо следов хозяйственной деятельности. Это было так необычно для планеты, давно освоенной высокоразвитой цивилизацией, что Ярослав не утерпел и спросил:
— Юэла, а почему не видно ни полей, ни садов, ни дорог? Заводов я тоже не вижу, хотя мы пролетели уже километров пятьсот.
— Все заводы у нас расположены на планетах, лишенных жизни. Здесь только неопасные научные лаборатории и небольшие сборочные заводы-автоматы. Есть и заводы по производству продуктов питания, но все они располагаются либо на анти-гравных платформах, либо под землей, либо в океане. Полей нам не нужно, так как все необходимое дают лес и океан. Дороги нам тоже не требуются, мы пользуемся телепортами и леви-тирующими поясами, а для транспортировки крупных грузов — различными видами сонеров, то есть летающими машинами, на одной из которых мы и путешествуем сейчас.