Матвеев Константин. Истребитель колючек. Сказки, легенды и притчи современных ассирийцев

   Сказки К. Беньямина публикуются впервые на русском языке. В наш сборник включены также несколько сказок из грамматики ассирийского языка, опубликованной в Тегеране в 1969 г. Н. Симуну и К. Беньямином.
   В сборник вошло несколько сказок, записанных нами у ассирийцев Советского Союза: сказка «Ох, хаса!» – у Фарзе Сааковой (90 лет), уроженки Гавар (Турция), ныне проживающей в Москве; «Дедушка Хнанышу» и «Шидда» – у Г. В. Арсаниса, выходца из Ирана, сейчас преподавателя персидского языка одного из московских вузов. Эти сказки Г. В. Арсанис слышал от своего отца, известного ассирийского писателя Беньямина Арсаниса (1882 – 1957 гг.).
   Вы познакомитесь со сказкой «Юханнан, вставай, пойдем!», изданной на ассирийском языке Беньямином Арсанисом в Иране в 1953 г., а также со сказкой «Былинка, блоха и ком земли», которую Г. В. Арсанис приводит в качестве образца современного литературного ассирийского языка в своей работе «Современный ассирийский язык».
   Наряду со сказками ассирийцев мы поместили несколько сказок ассирийских евреев, живущих с незапамятных времен среди ассирийцев, говорящих на одном из диалектов современного ассирийского языка и усвоивших ассирийские традиции и обычаи.
   В 1894 г. известный русский кавказовед Л. Лопатинский опубликовал в «Сборнике материалов для описания местностей и племен Кавказа» три сказки: «Судьба грешной души», «Божья помощь» и «Божье наказание». Первая записана у раввина Едигии Бен-Ина, а две другие – у жителя Урмии Измаила Сулейман-оглы.
   Литературный перевод сказок несколько устарел, и составителю настоящего сборника пришлось заново переработать их в соответствии с оригиналом.
   В качестве образцов диалектных текстов несколько сказок заимствованы из книги И. Гарбелл (см. библиографию).
   Для тех, кто желает продолжить свои изыскания в области ассирийской сказки или расширить знания по этому вопросу, мы рекомендуем прочитать ряд других европейских изданий ассирийских сказок, включенных в нашу библиографию.
   Пользуясь случаем, автор сборника приносит сердечную благодарность д-ру филол. наук К. К. Курдоеву, д-ру филол. наук И. Г. Левину, д-ру филол. наук М. Б. Руденко и Л. Л. Шеху за помощь и ценные замечания при составлении сборника.
   В заключение мы выражаем надежду, что сказки нашего сборника найдут поклонников устного народного творчества ассирийцев и послужат стимулом к всестороннему и глубокому изучению фольклора этого народа.
    К. Матвеев (Бар-Маттай)

Юханнан, вставай, пойдем!

   Жили-были муж и жена. Мужа звали Юханнан, а жену Марьям. Это были богатые люди, но богатство свое они нажили нечестно. Они заставляли работать на себя бедных людей, а за работу им не платили. Они были очень жадными и ничем не делились с другими. Но, несмотря на это, супруги считали себя самыми честными людьми среди ассирийцев и хотели, чтобы люди уважали их, прославляли и поклонялись им, как древним ассирийским царям.
   И была у них только одна забота – не радовались они своему положению. При одном упоминании о смерти сердце у них разрывалось на части. Когда они слышали голоса плачущих и причитающих по умершим, то дрожали так сильно, что сгибались до земли. Так велик был их страх перед смертью.
   Они часто спасались от страха в топких болотах, в дремучих лесах и, проголодавшись, возвращались в свой дом. Призрак смерти не оставлял их ни на минуту. Люди продолжали умирать, и их продолжали оплакивать, а Юханнан и Марьям говорили: «И нужно было всевышнему создать эту страшную смерть?»
   Однажды в дни траура у соседей Марьям говорит мужу: «Ума не приложу, что нам делать? Придумай какой-нибудь способ для нашего спасения, я не могу здесь больше оставаться. Мне кусок не лезет в рот. Когда я слышу причитания и рыдания над покойником, я сама умираю от страха. Пойдем по миру, может быть, мы найдем такую страну, где будем привольно жить и где я не буду слышать о смерти».
   Вот какими были богачи в древние времена. Они не понимали смысла жизни, у них не было цели в жизни, они лишь удовлетворяли свои прихоти и страсти и угнетали народ. Они хотели найти другую страну, где бы они жили вечно, хотя ничего не сделали для того, чтобы стать бессмертными. Если они иногда и давали деньги священнослужителям, то только для того, чтобы достать крест из воды. Иногда богачи жертвовали немного денег на строительство церквей, но делали они это только из-за боязни, что бог накажет их за ложь, воровство, разврат и за притеснения своего народа, который жил в нищете и отсталости.
   Люди эти были наказанием для народа. Но хорошо, что это происходило тысячелетия назад – в древние времена, а если бы это происходило сейчас, что бы мы делали, о всевышний!
   Но вернемся к нашим богачам. Юханнан глубоко задумался над словами жены и сказал: «Ты как в душу мне смотрела. В самом деле, с божьей помощью отправимся бродить по миру, может быть, и найдем страну, где нет смерти». На другой день они продали дом, земли свои и, нагрузив семьдесят семь верблюдов золотом и драгоценностями, отправились на поиски счастливой страны.
   Шли они, шли, не оглядывались, пересекали пустыни, моря, горы до тех пор, пока не дошли до голубых гор. На своем пути они встречали много городов и деревень, но, как только замечали кладбище, мчались прочь, как теленок, ужаленный оводом.
   Наконец, пройдя огромное расстояние, после долгих испытаний достигли они одной страны. Обошли они все окрестности, но нигде не увидели кладбищ и не встретили ни одной похоронной процессии. Остановились они перед воротами большого города, но и здесь не было слышно траурных песен и причитаний по умершим. И решили они тогда спросить одного почтенного человека: «О уважаемый человек! Будь так любезен, скажи нам, где у вас кладбище?» Почтенный человек очень удивился и ответил: «Что? Кладбище? А что это такое? Мне кажется, что вы появились в нашей стране из другого мира. Вы спрашиваете о таких вещах, о которых мы и не слышали».
   «Но что ты говоришь, о человек? – снова заговорил Юханнан. – Почему в вашей стране люди не умирают? Не плачут по ним? Не хоронят их в землю? Мертвецы бывают очень страшными, глаза у них вылезают из орбит, зубы оскалены, и если даже гром грянет над головой, они все равно не проснутся». Этот почтенный человек еще больше удивился. «Нет, у нас нет таких страшных людей», – сказал он и пошел своей дорогой.
   Муж и жена поглядели друг на друга: «Наконец мы достигли цели, нашли место для себя. В этой стране люди не умирают, и нам нечего бояться». Марьям подставила даже щеку для поцелуя, но Юханнан отвернулся. Он думал, что супруги не целуются в этой стране.
   Вошли они в город, купили большой и красивый дом, стали петь и танцевать, как молодые. Очень скоро они забыли своих братьев-ассирийцев.
   Так проходили дни и годы в наслаждениях, но им не давала покоя одна мысль. В этой стране они не встречали людей, которым было бы за сто лет. Куда исчезали все старики, если здесь не было кладбищ?
   Однажды на одной свадьбе Юханнан громко спросил тех, кто постарше: «Скажите, уважаемые люди. В вашей стране нет смерти, но где же ваши старики, здесь ведь нет людей, которым больше ста лет?» Все громко засмеялись над его вопросом, засмеялась и невеста с завязанным ртом. Наконец один пожилой умный человек, которому не было еще семидесяти, ответил: «Дорогой гость, мы в самом деле не знаем, что такое смерть. Только иногда наши люди слышат голос из-за гор, говорящий: «Эй, человек, вставай, пойдем». Тогда этот человек встает и идет на зов этого голоса, а куда он идет, никто из нас не знает». «И это все?» – спросил Юханнан. «Да, это все», – ответил пожилой человек. И все продолжали петь и веселиться.
   Юханнан вернулся домой радостный и рассказал все Марьям. «Как хорошо, – сказала жена, – пусть этот голос кричит себе, мы все равно не пойдем туда, куда он зовет, пусть себе воет за горами». «Ты права, жена. Танцуй, пой, пей вино, теперь-то уж мы не умрем». И они продолжали веселиться.
   Прошло еще несколько лет, и однажды, когда Юханнану было почти сто лет, он услышал из-за гор голос, зовущий его: «Юханнан, вставай, пойдем!» Юханнан как был нагишом, босиком, так и пошел на зов этого голоса. «Ты куда? – закричала жена. – А как же я? Я останусь совсем одна, подумай обо мне, не ходи». «Не могу, – ответил Юханнан. – Огромная сила не дает остановиться, тащит меня». С этими словами он исчез навсегда.
   И осталась Марьям одна-одинешенька, убитая горем, в чужой стране. Собрала все свое богатство и, сидя около него, стала вспоминать дорогие ее сердцу лица знакомых и родных, родники с ледяной водой, сады, яркое солнце, свадьбы в своей стране. Но она боялась смерти и из-за этого не хотела возвращаться на родину. Но вдруг она услышала голос, он раздавался издалека, затем становился все ближе и ближе. Она ужасно испугалась, стала прятаться в куче денег, плача и прижимая их к груди, стала просить у них защиты. Но все было напрасно. Голос продолжал звать ее: «Марьям! Вставай, пойдем, Марьям! Вставай, пойдем». Она пыталась бежать прочь, но голос из-за двери притягивал ее. Она едва держалась на ногах. «Я не пойду за этим проклятым голосом. Что будет с моим богатством?» – кричала она. Но голос своей силой как бы опутывал ее невидимыми цепями. Марьям снова бросалась к куче денег, прося у них защиты. Она даже спряталась в них, там она стала грызть и глотать драгоценные камни, но голос все звучал через закрытую дверь и притягивал ее к себе: «К тебе я обращаюсь! Вставай, пойдем!»
   У Марьям уже не было больше сил сопротивляться, она поднялась и что было силы стала звать земляков, прося у них прощения за все зло, которое она им причинила. Но голос не дал ей договорить, он увлек ее за собой.
   Так бесславно умерли Юханнан и Марьям, самые богатые люди среди ассирийцев. Они никогда не умерли бы в памяти народа, если бы не покинули свою страну, а свое богатство употребили бы на пользу народа. 

Шидда

   У ассирийцев есть поверье, что в каждом доме водится ведьма – шидда, но она вреда людям не приносит.
   Однажды мой прадед поймал ведьму. Он воткнул иголку в ее платье, и ведьма тут же превратилась в женщину. Шидда стала послушной работницей, но все делала наоборот. Если ей прикажут принести воды, то она тут же унесет ее; если попросят подмести пол, то она насорит, а если скажут: «Приласкай детей», она побьет их. Поэтому мой прадед всегда говорил ей наоборот.
   Долго и безропотно шидда служила в доме, потом дед отпустил ее на волю. 

Былинка, блоха и ком земли

   Хвала и слава богу! Было ли это, не было ли, жили-были былинка, ком земли и блоха. Однажды отправились они путешествовать. Белобородая былинка несла в руке длинный мундштук, уважаемый ком земли еле-еле передвигался от тяжести своего веса, а госпожа блоха несла на спине свой груз.
   Долго ли, недолго ли шли они, приходилось им пересекать узкие ущелья, быстрые реки. Питались они тухлыми лягушками. Но не буду утруждать вас своим рассказом, скажу только, что после всех трудностей и превратностей благородные путники достигли маленького красивого озера, расположенного в плодородной и цветущей долине.
   Место им это очень понравилось, и они решили сесть в тени дерева отдохнуть и подкрепиться.
   Отдохнули они, поднялись и зашагали обратно – как в пословице говорится: «Везде хорошо, а дома лучше».
   Не успели они пройти и четверти пути, как небо почернело, подул ветер и унес былинку. Хлынул дождь и размочил ком земли. А блоха стала смеяться. И хохотала она так, что внутри у нее что-то оборвалось.
   Так бесславно закончилось их путешествие.
   С неба упали три красных яблока: одно – сказителю, другое – слушателям, а третье – любителям сказок. Аминь. 

Дедушка Хнанышу

   В былые времена в горах Ассирии люди жили долго и не думали умирать. Старики были жизнерадостными, трудолюбивыми и храбрыми. Они весь день работали, но, несмотря на это, их никогда не покидала бодрость духа. Ассирийцы жили в отдельных княжествах. И разделяли эти княжества высокие горы и глубокие ущелья.
   Вершины синих гор были покрыты снегами, а у подножий расстилались зеленые луга. Здесь паслись большие стада диких коз и баранов, за которыми охотились пантеры. Высоко в небе кружились царь-птицы – орлы и своими зоркими глазами выслеживали жертву. По ущельям текли бурные многоводные реки, ломая все на своем пути. Зима здесь была суровая, а лето прохладное; воздух был чист и прозрачен.
   Люди жили подолгу, а когда наступала старость, они уже не могли работать. Силы их иссякали, но они не умирали. Душа их, казалось, ни за что не хотела расставаться с телом.
   У ассирийцев-горцев в те времена был жестокий обычай, который и теперь остался в памяти глубоких стариков. Старший сын брал на плечи своего престарелого отца, подымался на высокую скалу, и оттуда старик сам прыгал в глубокую, темную пропасть, где покоились останки отцов и предков-горцев.
   Горная деревушка Зуми в долине Галия д Марти, подобно гнезду ласточки, прилипла к подножию горы. Давным-давно в этой деревушке жил со своим сыном, внуками и правнуками древний старик по имени Хнанышу. Зимой он целый день грелся возле очага, а летом сидел на солнце. Вот уже седьмой год он не мог ничего делать. Жизнь у горцев была очень тяжелой, нельзя было держать лишнего едока. И естественно, близился день, когда дедушке Хнанышу надо было расстаться со своим родным очагом. Старший сын Овдышу все откладывал этот день, но его жена Шарби днем и ночью не давала ему покоя, прожужжала ему все уши, что ей надоело ухаживать за стариком, кормить, умывать и убирать за ним, и без конца говорила, что пора старику отправляться к своим предкам и что те ждут не дождутся его прихода.
   Старшему сыну Овдышу волей-неволей пришлось подчиниться требованиям жены. Но все в деревне очень любили Хнанышу. Он знал и с мастерством рассказывал много сказок, рассказов и былин. Однако в последнее время ему было не до сказок. Он очень похудел, щеки и глаза ввалились, руки дрожали, и он совсем потерял аппетит. Он всю зиму лежал возле очага, а в теплое время сидел на солнце, никого и ничего не замечая, как будто спал.
   Вот наступила весна. Как только солнце стало теплее пригревать и нежнее ласкать вершины гор, леса и долины, природа стряхнула с себя зимнюю шубу и надела наряд невесты-весны. Зажурчали ручьи, зазеленели луга, распустились почки на деревьях, в садах и лесах запели первые соловьи. Дикие пчелы закружились над горными цветами. И у людей на душе стало веселее и привольнее. Но только одно продолжало беспокоить их – судьба Хнанышу.
   Все только и говорили о дедушке и жалели, что скоро придется проститься с ним. Он, чувствуя это, в тот последний день проснулся очень рано и попросил вынести его на солнце. Он долго сидел и глядел вдаль, никого не замечая, только губы его еле заметно шевелились. Видно было, что он читает молитву. Вскоре вокруг него собралось все население деревушки. Первой подошла младшая невестка. Она вымыла ему лицо и руки, причесала его, накормила и напоила. Затем подошел, переваливаясь, как старая курица, шамаша Курякус. Он, пыхтя, как котел, прочел на древнем ассирийском языке молитву и, благословив Хнанышу, отошел в сторону. После молитвы стали подходить прощаться с ним сначала родственники, а потом все жители деревни. Они целовали его седую голову и щекой дотрагивались до его щеки. Когда церемония была закончена, старший сын Овдышу ловко взвалил его на плечи и понес в последний путь. Тут все заплакали, закричали дети. Казалось, что над деревушкой нависла смертельная опасность.
   Овдышу медленно пошел по направлению к чамчама. Ему нужно было подняться на гору по узкой тропинке, пройти сквозь небольшой дубовый лес, откуда примерно через один привал пути уже можно было видеть камень, на который необходимо было присесть на несколько минут, отдохнуть и сказать свое последнее «прощай». На расстоянии ста с лишним локтей высилась черная, угрюмая и голая скала – «скала смерти».
   На нее нужно было взбираться по лестнице, высеченной в скале. На вершине скалы находилась площадка в три локтя ширины и пять локтей длины. Сын должен принести туда отца, поставить его на ноги, а сам, не дожидаясь, когда старик прыгнет в пропасть, уйти. Старик становился лицом к востоку, читал молитву, крестился, делал несколько шагов вперед и бросался вниз в бездонную чамчама, где исчезал на веки веков, а душа его улетала на седьмое небо.
   Когда Овдышу присел отдохнуть и посадил рядом с собой отца, он вдруг услышал, что дедушка всхлипывает. Слезы, как весенний дождевой поток, катились по его щекам. Сын очень удивился. «Как же это так, – подумал он, – отец, который был героем нескольких войн, был лучшим и самым храбрым охотником на диких кабанов, пантер и медведей, отец, который прожил дольше всех, отец, которому надоело вести такую жизнь, – плачет!». «Отец, – спросил сын, – неужели ты испугался смерти?» Отец поднял голову, обнял сына и дрожащим голосом сказал: «Нет, сынок, не оттого я плачу, что мне жалко себя и что я боюсь смерти, а оттого, что мне жалко тебя». Сын удивился еще больше и сказал: «Отец, я совершенно здоров и еще хорошо себя чувствую и один на один могу идти на медведя, почему ты жалеешь меня?» «Мне жалко тебя потому, что когда-нибудь настанет день, когда ты состаришься и никому не будешь нужен, тогда твой сын возьмет тебя на плечи и понесет по этой тропе и бросит в пропасть. Вот поэтому-то я плачу, дорогой сынок».
   Он вытер рукавом слезы и сказал: «Ну, а теперь пора в путь».
   Услышав такие слова, Овдышу долго не мог прийти в себя. А когда он очнулся и взглянул на отца, ему стало так жалко старика, что, не дав ему вымолвить ни слова, он поднял его на руки и понес обратно в деревню.
   Когда сын с отцом на руках показался в деревне, там еще все плакали и причитали. Все очень удивились и подумали, что случилась какая-нибудь беда. Тогда сын вышел вперед и все объяснил. Все решили, что надо оставить старика в покое и дать ему спокойно дожить свой век.
   С этого дня Хнанышу повеселел и принялся снова рассказывать сказки и былины.
   Так мудрый Хнанышу убедил своих земляков, что они несправедливо поступали со своими стариками. 

Осел и соловей

   Мудрецы рассказывают, что однажды осел услышал на заре пение соловья и был очарован его голосом. И спросил осел соловья: «Скажи мне, дружок, что ты сегодня ел, отчего у тебя такой прекрасный голос?»
   «Мой завтрак состоял сегодня из росы и воздуха», – ответил соловей.
   Осел, пожелав уподобиться соловью и обрести столь же сладкий и благозвучный голос, широко раскрыл свою пасть, чтобы в нее попало побольше росы и воздуха. От всякой другой пищи он отказывался. Так он и околел.
   Мораль этой басни ясна: человек не должен стремиться к тому, что противоречит его природе. 

Человек и лебедь

   Сравнивая человека с лебедем, мы убеждаемся, что уделом сынов человеческих является горе.
   Младенец при появлении на свет божий сильно плачет, лебедь же и в свой смертный час громко поет, доказывая тем самым свое презрение к горю.
   Из этого сопоставления можно заключить, что незавидна участь сынов человеческих. 

Ласка и напильник

   Ласка проникла в лавку кузнеца и нашла там железный напильник. Она начала лизать его. Напильник поранил ей язык, и с него стала стекать кровь. Ласка обрадовалась, она подумала, что кровь течет из железа. И она так усердно лизала напильник, что в конце концов осталась без языка.
   Мораль этой басни ясна: упрямцы упорствуют в своих заблуждениях до тех пор, пока не лишаются всего, что имеют. 

Два петуха

   Два петуха затеяли драку. Побежденный спрятался в укромном местечке, а победитель взлетел на высокую крышу и закукарекал во все горло, хвастаясь своей победой.
   Гордеца заметил орел. Он камнем упал на крышу, ударил петуха крылом, схватил его и унес.
   Эта басня учит скромности. Не следует слишком хвастаться своей силой и безудержно славить самого себя. 

Голубка и вода

   Голубка, страдая от жажды, летала в поисках воды. Вскоре она увидела нарисованный на стене таз с водой. Голубка быстро подлетела к нарисованному тазу и попыталась напиться из него. И она летала вокруг таза, пристально всматриваясь в рисунок и поминутно ударяясь о стену, до тех пор, пока не пала замертво.
   Умирая, птица сказала: «Ну и попутала меня нечистая сила! Почему я не вспомнила о воде, которая находится в других водоемах и реках?»
   Эта история учит нас, что нет пользы от поспешности и лишь предусмотрительность ведет к успеху. 

Ворон и пастух

   Как-то ворон увидел орла, унесшего из стада ягненка. И захотелось ворону уподобиться орлу.
   Заметив жирного барана, ворон камнем упал на него и вонзил в его шерсть свои когти.
   Но ворон не только не был в состоянии поднять барана в воздух, но не смог даже высвободить когти из его шерсти. Пернатого хищника настиг пастух, ударил палкой и убил.
   Басня эта о людях, которые хотят во всем уподобиться тем, кто сильнее их. Такое стремление не только заставляет страдать, но и часто приводит к гибели. 

Заяц и лиса

   Заяц, испытывая сильную жажду, спустился в глубокий колодец, чтобы напиться воды. Напившись, он постарался выбраться из колодца, но не смог и сильно загоревал.
   Пришла лиса, увидела зайца на дне колодца и сказала ему: «Ты, дружок, поступил безрассудно. Прежде чем спускаться в колодец, тебе следовало бы подумать, как ты будешь выбираться из него».
   Мораль этой басни ясна: действуй всегда обдуманно, старайся предугадать последствия каждого своего шага. 

Вол и львица

   Вол, увидев спящего львенка, ударил его рогами, убил на месте и убежал. Львица, обнаружив своего детеныша мертвым, долго горевала, оплакивала его и проклинала вола.
   Увидел львицу кабан и сказал ей: «А подумала ли ты, сколько других матерей плакали бы подобно тебе, если бы твой детеныш вырос и, превратившись в льва, убивал бы и пожирал других животных?»
   Людям свойственно не замечать дурных черт в себе, зато они охотно упрекают во всем дурном других. 

Три змеи

   Некто увидел двух ожесточенно сражавшихся змей. Наблюдая за ними издали, он заметил, что к месту сражения, готовясь ввязаться в драку, ползет третья.
   «Видно, эта змея такая же, как те две. Иначе зачем бы она приползла сюда?» – подумал человек.
   Дурной человек всегда ищет компанию себе подобных. 

Навозный жук и пчела

   Навозный жук увидел как-то пчелу, приносящую мед. И попросил он эту пчелу взять его в помощники. Пчела согласилась. Но когда она увидела, что навозный жук не приносит меда, она ужалила его и убила.
   Умирая, навозный жук сказал: «И поделом мне! Я справедливо наказан, так как не надо было браться не за свое дело. Если я не даю меда, мне не следовало бы даже приближаться к улью».
   Мораль этой басни ясна: не берись за дело, в котором ты не можешь быть полезен. 

Пастух и волк

   Пастух увидел волка, который ворвался в стадо и растерзал много овец. Зверь был очень силен, и собаки не могли с ним справиться. Некоторое время спустя пастух поймал этого волка в капкан и натравил на него собак. Пока собаки терзали хищника, пастух приговаривал: «О злейший из зверей! Куда девалась твоя сила, которой ты обладал недавно? Ты даже не можешь противостоять собакам».
   Мораль этой басни ясна: каждый силен в своем деле лишь при определенных обстоятельствах. 

Две молитвы

   У пастуха потерялась овца. Он помолился богу и дал обет, что если найдет овцу, то принесет ее в жертву.
   Отправился он на поиски и нашел в поле обглоданные кости – овцу сожрал лев. Увидев это, пастух обратил свой взор к небу и сказал: «О боже, я принесу тебе в жертву другую овцу, если только спасу свою жизнь от когтей этого льва!»
   Человек готов отдать все, только бы избавиться от смертельной опасности. 

Лев и быки

   Лев воевал с двумя быками. Но так как они действовали сообща, он всюду натыкался на их рога и никак не мог одолеть своих противников.
   И решил лев действовать хитростью. Приблизившись к одному из быков, он шепнул, что не сделает ему ничего дурного, если тот не будет защищать своего товарища.
   Бык поверил обещанию льва, и тот расправился с быками поодиночке: сперва с одним, а затем с другим.
   Если страны действуют в согласии, никто не посмеет на них напасть. Если же они враждуют между собой, то неизбежно будут покорены и уничтожены. 

Олень и охотники

   Однажды олень захотел пить. Он спустился к источнику, чтобы напиться. В воде он увидел свое отражение. Очень его огорчило, что у него такие худые и некрасивые ноги, но зато очень обрадовался тому, что у него большие и ветвистые рога.
   Внезапно на оленя напали охотники. Он бросился бежать. Пока олень мчался по ровному полю, охотники не могли настичь его. Однако, свернув в лесную чащу, он запутался рогами в густых ветвях деревьев. Охотники настигли оленя и убили его.
   Умирая, он сказал: «О, горе мне, глупому! Я сокрушался, что у меня худые и некрасивые ноги, а они сохраняли мне жизнь. Рога же, которыми я так гордился, погубили меня».