Император кивнул – говорить он был не в состоянии.
Когда Лий Восьмой, брызгая чернилами и ломая перья, закончил послание. Зер взял со стола лист, внимательно прочел, удовлетворенно хмыкнул и передал Сиду. Тот тоже прочел и пустил по кругу.
– Можно передавать, – сказал Сид, когда последний из читавших положил пергамент на стол. – Да, Без, когда сунешь лист под дверь, предупреди, чтоб нас не тревожили, когда надо – выйдем сами.
После этого послание было передано указанным способом страже. С выходом, однако, не торопились. Сид словно чего-то выжидал. И – точно! Дотошный Геф, простукивая тихонько стену, нашел пустоту!
– За этой мазней, – кивнул он на почерневший портрет какого-то императорского предка, – тайный ход.
– Куда он ведет, уважаемый Лий Восьмой? – вкрадчиво поинтересовался Зер. – Нет-нет, громко не надо, достаточно вполголоса, – добавил он, зажимая рукой волосатую пасть императора.
– За пределы дворца, в ваш дом, – давясь бородой, просипел монарх.
– Отлично, так даже удобнее. Двинулись. Да развяжите ноги Мису, не на руках же его нести! Нет-нет, руки оставим связанными, да и с государем придется сделать то же самое. И рты заткнем.
В свой дом они проникли через потайной люк – здесь не сделали даже обыска, увлекшись блокадой дворцовой залы. У ворот даже не выставили поста. В вечерней пасмурной тьме крытая повозка беспрепятственно выехала из ворот. На повозке лежали связанными император и первый министр, а над ними склонялся бесстрастный Нави, готовый прирезать их по первому знаку Сида. Их не остановили. И только при выезде из города пришлось усыпить стражников, которые, очухавшись, так и не поняли, что же с ними произошло. Беглецов же хватились только на следующее утро, когда неразумный магнитофон, поставленный под дверью, неизвестно в который раз стал повторять беседу Сида с Лием Восьмым.
20
21
22
23
Когда Лий Восьмой, брызгая чернилами и ломая перья, закончил послание. Зер взял со стола лист, внимательно прочел, удовлетворенно хмыкнул и передал Сиду. Тот тоже прочел и пустил по кругу.
– Можно передавать, – сказал Сид, когда последний из читавших положил пергамент на стол. – Да, Без, когда сунешь лист под дверь, предупреди, чтоб нас не тревожили, когда надо – выйдем сами.
После этого послание было передано указанным способом страже. С выходом, однако, не торопились. Сид словно чего-то выжидал. И – точно! Дотошный Геф, простукивая тихонько стену, нашел пустоту!
– За этой мазней, – кивнул он на почерневший портрет какого-то императорского предка, – тайный ход.
– Куда он ведет, уважаемый Лий Восьмой? – вкрадчиво поинтересовался Зер. – Нет-нет, громко не надо, достаточно вполголоса, – добавил он, зажимая рукой волосатую пасть императора.
– За пределы дворца, в ваш дом, – давясь бородой, просипел монарх.
– Отлично, так даже удобнее. Двинулись. Да развяжите ноги Мису, не на руках же его нести! Нет-нет, руки оставим связанными, да и с государем придется сделать то же самое. И рты заткнем.
В свой дом они проникли через потайной люк – здесь не сделали даже обыска, увлекшись блокадой дворцовой залы. У ворот даже не выставили поста. В вечерней пасмурной тьме крытая повозка беспрепятственно выехала из ворот. На повозке лежали связанными император и первый министр, а над ними склонялся бесстрастный Нави, готовый прирезать их по первому знаку Сида. Их не остановили. И только при выезде из города пришлось усыпить стражников, которые, очухавшись, так и не поняли, что же с ними произошло. Беглецов же хватились только на следующее утро, когда неразумный магнитофон, поставленный под дверью, неизвестно в который раз стал повторять беседу Сида с Лием Восьмым.
20
—Свернем, нас уже должны хватиться, – предложил до этого молча мокнувший под предрассветным дождем Грез. Сид кивнул, и копыта зачмокали по грязи.
– Рядом замок твоего друга, надо бы дать ему знать о случившемся.
– Да, Сид.
Снова смолкли. Только чавкала грязь да звякала сбруя, тускло и холодно в туманном лесу млели по обе стороны дороги чахоточные деревья. Наконец кованые колеса загремели по подъемному мосту, и беглецы въехали под низкие своды замковых ворот. Мост со скрипом поднялся за ними, оставив между внешним миром и воротами полосу затянутой ряской воды шириной в два копья.
Когда перестал идти пар от развешанных у огня одежд и миски на просторном столе опустели, Сид с хозяином замка, Зером и Грезом поднялись на оборонительную стену, прикрытую острой двускатной крышей. Сквозь узкую бойницу увидели подъехавших ко рву имперских всадников во главе со старым знакомым – офицером, что сопровождал их к императору. На нем были черная кольчуга и шлем без забрала с черными перьями. Было так близко, что Сид без труда узнал их старого знакомца, оставаясь невидимым за узкой бойницей. Их выследили.
– Сколько у тебя людей? – обернулся к барону Сид, ибо вопрос о выдаче отпадал – такое оскорбило бы хозяина.
– Пятьдесят. Десять арбалетов. Луки – на всех.
– Дело. Обрывы у рва отвесны – лестницы не приставить, а плоты под стрелами неуютно строить. Да и долго.
– Да, пожалуй, – сощурился, внимательно разглядывая всадников, Марг, – к тому же они не готовы к осаде. А славно! Наконец-то я смогу поговорить с этой мразью в открытую! Давно мне не терпится всадить в лоснящуюся рожу императорского прихлебателя тяжелую стрелу из доброго арбалета.
– Погоди, у нас есть заложники, может, и сговоримся.
– Эх, доверчивая душа, дорогой мой Сид, неужели ты думаешь, что можно верить слову этих мерзавцев – Миса и императора?
– Они могут послужить шитом.
– Посмотрим, – с сомнением произнес Марг.
Черный офицер бросил поводья и приложил к своему рту, обрамленному бородкой и усами, сложенные рупором ладони в железных рукавицах:
– Именем Лия Восьмого повелеваю опустить мост, открыть ворота и выдать беглецов, совершивших преступление против бога и императора!
– Послушай-ка, рыцарь Лак, – не выставляясь из-за каменного широкого зубца и осторожно выглядывая в бойницу, отозвался барон, он не собирался подставлять себя стрелам, – в эти ворота можно войти гостем, а силой – только через тело хозяина после доброй потасовки. Да и государь с первым министром могут пострадать при этом. Они тоже здесь.
После слов Марга среди преследователей возникло некоторое замешательство, на мгновение задумался и рыцарь Лак.
– Могу ли я переговорить с государем? – наконец сообразил он.
– Сейчас спущусь и спрошу.
Все собрались в зале.
– Что, дадим возможность Лию Восьмому побеседовать с Лаком? – обратился к присутствующим Марг. Никто не успел ответить – в распахнувшуюся дверь вбежал один из воинов барона.
– Сбежали, – задохнулся он и опустил голову. Все, кто был в зале, кинулись на оборонительную стену. Но по ту сторону рва уже никого не было – всадники отъехали, чтоб их было не достать стрелой.
Да, когда все увлеклись переговорами, немудрено было отодвинуть на воротах засов. И император с Мисом бросились вплавь через ров. Лий Восьмой ушел невредимым, а его первый министр – со стрелой в ягодице. Кто-то, хотя и с запозданием, послал ее вслед беглецам.
– Службу надо наладить, а то голыми руками возьмут, – мрачно сплюнул Без.
– Если Марг не возражает, ты и организуй, – бросил Сид.
– Не возражаю, – отозвался пристыженный Марг, – я все-таки больше алхимик, чем барон.
– Ладно, теперь все упростилось, – положил ладонь на кольчужное плечо владельца замка Сид, – что-нибудь придумаем.
Придумывать, однако, было трудно – пока судили да рядили, замок обложили со всех сторон. Уходить было поздно, да и бросить Марга на растерзание имперского воинства было нельзя.
– Послушай-ка, Сид, – прищурился, словно что-то видел в огне, благодушествовавший у камина Зер. Без успел проверить посты, и общество собралось в трапезной. – Я осмотрел лабораторию нашего хозяина и, доложу тебе, поразился. Гранат-то у нас сколько осталось? – ткнул он бородкой в сторону Беза.
– С десяток.
– Так вот, хотя и поется, что десять гранат не пустяк, но о пополнении нашего арсенала следует подумать.
– Мы слушаем, – поторопил академика Сид, – есть там что-нибудь стоящее?
– Есть. Уважаемый Марг действительно не барон, а алхимик. Правда, золота из навоза он не получает, но в перегонке нефти весьма преуспел… Словом – напалм хоть сейчас получить можно. Марг просто чуть-чуть не додумался, – он скосил глаза в сторону хозяина, – до этой дьявольской смеси. Да и кое-что дробящее, малость поколдовав, получить можно.
– Патронов хватит, – не дожидаясь вопроса, доложил хозяйственный Без.
– Пистолеты берем я и Без, как лучшие стрелки.
– А дальше, – подошла к Силу Мер, – не сидеть же в вечной осаде…
– М-да, – вместо Сида заговорил Зер, – на революцию здесь надежды нет. Им еще столько веков зреть! Да и оглушены они Мисовой демагогией. Многие поверили в свою избранность и исключительность. Такое только сильным ударом вышибается!
– Ты забыл, что случилось тогда, – резко повернулась Мер, – ведь это мы расшатали древнюю империю, сказав людям о равенстве и справедливости.
– Не совсем так, Мер. Вы толкнули стену, которая должна была рухнуть. Вы – ускорили. И не забывай, какой чертополох вырос на этой благодатной почве после вас. Все держалось на имени Иса. Это опасный путь.
– Уж не подставить ли нам шеи под их грязные топоры в силу исторической необходимости?
– Разумеется, нет. Мы должны уйти.
– Как? – подал голос мрачный Геф. – Да и так ли бесполезно наше вмешательство? Смотрите, в какую кровавую авантюру тянет народы Лий Восьмой при содействии молодчика Миса! И есть люди, которые это понимают, – хотя бы наш друг Марг. Так почему же им не помочь? Да, мы невольно дали большую силу в надежные руки в давние времена. Но так ли безнадежно плохо все было? А что было бы, если бы железные легионы не были тогда остановлены и мир превратился в упорядоченную казарму, быть может, на сотни лет! Нет, стена была не из ветхих!
– Хватит, подискутировали, – остановил спор Сид, – мы уже вмешались. И жалеть нечего – хуже, чем есть, не будет.
– И я скажу, – поднял голову Марг, – уж если замахнулся, так и не сдерживай руки. Когда есть за что, то и гибнуть весело.
– Браво! – хлопнул по подлокотнику Зер, он все-таки отыскал себе кресло. – Мы с Маргом немедленно спускаемся в его алхимическую геенну.
– Рядом замок твоего друга, надо бы дать ему знать о случившемся.
– Да, Сид.
Снова смолкли. Только чавкала грязь да звякала сбруя, тускло и холодно в туманном лесу млели по обе стороны дороги чахоточные деревья. Наконец кованые колеса загремели по подъемному мосту, и беглецы въехали под низкие своды замковых ворот. Мост со скрипом поднялся за ними, оставив между внешним миром и воротами полосу затянутой ряской воды шириной в два копья.
Когда перестал идти пар от развешанных у огня одежд и миски на просторном столе опустели, Сид с хозяином замка, Зером и Грезом поднялись на оборонительную стену, прикрытую острой двускатной крышей. Сквозь узкую бойницу увидели подъехавших ко рву имперских всадников во главе со старым знакомым – офицером, что сопровождал их к императору. На нем были черная кольчуга и шлем без забрала с черными перьями. Было так близко, что Сид без труда узнал их старого знакомца, оставаясь невидимым за узкой бойницей. Их выследили.
– Сколько у тебя людей? – обернулся к барону Сид, ибо вопрос о выдаче отпадал – такое оскорбило бы хозяина.
– Пятьдесят. Десять арбалетов. Луки – на всех.
– Дело. Обрывы у рва отвесны – лестницы не приставить, а плоты под стрелами неуютно строить. Да и долго.
– Да, пожалуй, – сощурился, внимательно разглядывая всадников, Марг, – к тому же они не готовы к осаде. А славно! Наконец-то я смогу поговорить с этой мразью в открытую! Давно мне не терпится всадить в лоснящуюся рожу императорского прихлебателя тяжелую стрелу из доброго арбалета.
– Погоди, у нас есть заложники, может, и сговоримся.
– Эх, доверчивая душа, дорогой мой Сид, неужели ты думаешь, что можно верить слову этих мерзавцев – Миса и императора?
– Они могут послужить шитом.
– Посмотрим, – с сомнением произнес Марг.
Черный офицер бросил поводья и приложил к своему рту, обрамленному бородкой и усами, сложенные рупором ладони в железных рукавицах:
– Именем Лия Восьмого повелеваю опустить мост, открыть ворота и выдать беглецов, совершивших преступление против бога и императора!
– Послушай-ка, рыцарь Лак, – не выставляясь из-за каменного широкого зубца и осторожно выглядывая в бойницу, отозвался барон, он не собирался подставлять себя стрелам, – в эти ворота можно войти гостем, а силой – только через тело хозяина после доброй потасовки. Да и государь с первым министром могут пострадать при этом. Они тоже здесь.
После слов Марга среди преследователей возникло некоторое замешательство, на мгновение задумался и рыцарь Лак.
– Могу ли я переговорить с государем? – наконец сообразил он.
– Сейчас спущусь и спрошу.
Все собрались в зале.
– Что, дадим возможность Лию Восьмому побеседовать с Лаком? – обратился к присутствующим Марг. Никто не успел ответить – в распахнувшуюся дверь вбежал один из воинов барона.
– Сбежали, – задохнулся он и опустил голову. Все, кто был в зале, кинулись на оборонительную стену. Но по ту сторону рва уже никого не было – всадники отъехали, чтоб их было не достать стрелой.
Да, когда все увлеклись переговорами, немудрено было отодвинуть на воротах засов. И император с Мисом бросились вплавь через ров. Лий Восьмой ушел невредимым, а его первый министр – со стрелой в ягодице. Кто-то, хотя и с запозданием, послал ее вслед беглецам.
– Службу надо наладить, а то голыми руками возьмут, – мрачно сплюнул Без.
– Если Марг не возражает, ты и организуй, – бросил Сид.
– Не возражаю, – отозвался пристыженный Марг, – я все-таки больше алхимик, чем барон.
– Ладно, теперь все упростилось, – положил ладонь на кольчужное плечо владельца замка Сид, – что-нибудь придумаем.
Придумывать, однако, было трудно – пока судили да рядили, замок обложили со всех сторон. Уходить было поздно, да и бросить Марга на растерзание имперского воинства было нельзя.
– Послушай-ка, Сид, – прищурился, словно что-то видел в огне, благодушествовавший у камина Зер. Без успел проверить посты, и общество собралось в трапезной. – Я осмотрел лабораторию нашего хозяина и, доложу тебе, поразился. Гранат-то у нас сколько осталось? – ткнул он бородкой в сторону Беза.
– С десяток.
– Так вот, хотя и поется, что десять гранат не пустяк, но о пополнении нашего арсенала следует подумать.
– Мы слушаем, – поторопил академика Сид, – есть там что-нибудь стоящее?
– Есть. Уважаемый Марг действительно не барон, а алхимик. Правда, золота из навоза он не получает, но в перегонке нефти весьма преуспел… Словом – напалм хоть сейчас получить можно. Марг просто чуть-чуть не додумался, – он скосил глаза в сторону хозяина, – до этой дьявольской смеси. Да и кое-что дробящее, малость поколдовав, получить можно.
– Патронов хватит, – не дожидаясь вопроса, доложил хозяйственный Без.
– Пистолеты берем я и Без, как лучшие стрелки.
– А дальше, – подошла к Силу Мер, – не сидеть же в вечной осаде…
– М-да, – вместо Сида заговорил Зер, – на революцию здесь надежды нет. Им еще столько веков зреть! Да и оглушены они Мисовой демагогией. Многие поверили в свою избранность и исключительность. Такое только сильным ударом вышибается!
– Ты забыл, что случилось тогда, – резко повернулась Мер, – ведь это мы расшатали древнюю империю, сказав людям о равенстве и справедливости.
– Не совсем так, Мер. Вы толкнули стену, которая должна была рухнуть. Вы – ускорили. И не забывай, какой чертополох вырос на этой благодатной почве после вас. Все держалось на имени Иса. Это опасный путь.
– Уж не подставить ли нам шеи под их грязные топоры в силу исторической необходимости?
– Разумеется, нет. Мы должны уйти.
– Как? – подал голос мрачный Геф. – Да и так ли бесполезно наше вмешательство? Смотрите, в какую кровавую авантюру тянет народы Лий Восьмой при содействии молодчика Миса! И есть люди, которые это понимают, – хотя бы наш друг Марг. Так почему же им не помочь? Да, мы невольно дали большую силу в надежные руки в давние времена. Но так ли безнадежно плохо все было? А что было бы, если бы железные легионы не были тогда остановлены и мир превратился в упорядоченную казарму, быть может, на сотни лет! Нет, стена была не из ветхих!
– Хватит, подискутировали, – остановил спор Сид, – мы уже вмешались. И жалеть нечего – хуже, чем есть, не будет.
– И я скажу, – поднял голову Марг, – уж если замахнулся, так и не сдерживай руки. Когда есть за что, то и гибнуть весело.
– Браво! – хлопнул по подлокотнику Зер, он все-таки отыскал себе кресло. – Мы с Маргом немедленно спускаемся в его алхимическую геенну.
21
—Государь, он – не бог. Чудеса его велики, он вправду Ис, но – не бог. И не так грозны его молнии – армии, во всяком случае, ему не испепелить. Иначе зачем им было бежать и таскать нас как заложников?
– Разумно, разумно, я и сам это знал, – как-то отрешенно, безучастно посмотрел на своего первого министра император. В шатре они были вдвоем. Посередине, воткнутые в неструганый стол, горели два факела, и дым медленно уходил в прореху у вершины шатра. Император стоял у стола в своей обычной позе и постукивал костяшками пальцев левой руки по шершавым доскам, правой он продолжал задумчивые поиски в чащобе бороды. И брат Мис, пользуясь интимностью обстановки, сидел напротив, боком на скамье, стараясь держать на весу задетую стрелой ягодицу.
– Так что же ты предлагаешь, мой друг Мис?
– Штурмовать. И как можно скорее. Иначе Сид и его приспешники смогут что-нибудь придумать. Особенно этот ядовитый дьявол – Зер.
– Сейчас под стенами – пятьсот. К утру будет тысяча. Но нет лестниц и стенобитных машин.
– Вместо лестниц сделаем зарубки на бревнах; ров закидаем связками хвороста.
– И на это нужно по крайней мере день.
– Надо их выпустить, государь!
– Не выпустим! – выдернул пальцы из бороды Лий Восьмой и стукнул по столу. – Не выпустим, – еще раз повторил он и уперся взглядом в стену шатра, словно видел сквозь плотную материю замок. Очень недобрым был этот взгляд. Одновременно успокоил разволновавшегося Миса.
– Эй, кто там, – почти не повышая голоса, бросил в пространство император. И в шатре появился рыцарь в черной кольчуге.
– Слушаю, государь, – склонил перья шлема вошедший.
– Завтра – штурм. Рубите кустарник, вяжите фашины. Делайте лестницы. Не хватит – зарубки на бревнах. Ясно?
– Ясно.
– Иди и не мешкай.
Император хмуро посмотрел вслед ушедшему и кивком отпустил первого министра. Ему надо было побыть одному – после их неожиданного спасения прошло слишком мало времени.
Мис ступил в сырую ночь. Выйдя из шатра, он попытался распрямиться, поморщился от боли в ягодице и заковылял в свой шатер.
– Разумно, разумно, я и сам это знал, – как-то отрешенно, безучастно посмотрел на своего первого министра император. В шатре они были вдвоем. Посередине, воткнутые в неструганый стол, горели два факела, и дым медленно уходил в прореху у вершины шатра. Император стоял у стола в своей обычной позе и постукивал костяшками пальцев левой руки по шершавым доскам, правой он продолжал задумчивые поиски в чащобе бороды. И брат Мис, пользуясь интимностью обстановки, сидел напротив, боком на скамье, стараясь держать на весу задетую стрелой ягодицу.
– Так что же ты предлагаешь, мой друг Мис?
– Штурмовать. И как можно скорее. Иначе Сид и его приспешники смогут что-нибудь придумать. Особенно этот ядовитый дьявол – Зер.
– Сейчас под стенами – пятьсот. К утру будет тысяча. Но нет лестниц и стенобитных машин.
– Вместо лестниц сделаем зарубки на бревнах; ров закидаем связками хвороста.
– И на это нужно по крайней мере день.
– Надо их выпустить, государь!
– Не выпустим! – выдернул пальцы из бороды Лий Восьмой и стукнул по столу. – Не выпустим, – еще раз повторил он и уперся взглядом в стену шатра, словно видел сквозь плотную материю замок. Очень недобрым был этот взгляд. Одновременно успокоил разволновавшегося Миса.
– Эй, кто там, – почти не повышая голоса, бросил в пространство император. И в шатре появился рыцарь в черной кольчуге.
– Слушаю, государь, – склонил перья шлема вошедший.
– Завтра – штурм. Рубите кустарник, вяжите фашины. Делайте лестницы. Не хватит – зарубки на бревнах. Ясно?
– Ясно.
– Иди и не мешкай.
Император хмуро посмотрел вслед ушедшему и кивком отпустил первого министра. Ему надо было побыть одному – после их неожиданного спасения прошло слишком мало времени.
Мис ступил в сырую ночь. Выйдя из шатра, он попытался распрямиться, поморщился от боли в ягодице и заковылял в свой шатер.
22
Утро выдалось серое и сырое, как и в предыдущие дни. Капало с деревянных шатровых навесов, венчающих стены. За рвами, в кустах и по мелколесью, висели запутавшиеся в ветвях клочья тумана. Там стояли войска, обложившие замок.
За сутки кое-что было сделано – Без, как человек пунктуальный, установил двухсменную вахту, отобрал и вывел в резерв десять человек во главе с Нави – он успел оценить этого немногословного и смелого парня. Итак, наступило утро.
Едва стал виден горизонт, как Сид с Безом и Зером с самой высокой башни осмотрели округу – по всему периметру стен уже стояли мокрые шалаши врагов, кое-где прикрытые, на всякий случай, бревенчатыми палисадами. Реже стояли шатры. Около них негусто торчали копья да переминались прикрытые попонами кони. Все за пределами арбалетного выстрела.
– Как? – повернулся к своим закончивший обзор Сид.
– Инициатива у противника, он может держать осаду хоть до второго пришествия.
– До третьего, – улыбнулся Сид, хотя обстановка к этому не располагала.
– Да хоть до четвертого, – невозмутимо продолжал Без, – мы же при нашем пассивном сидении ничего изменить не можем.
– Без прав, хотя я не верю, что они хотят взять измором – вон, кусты стали рубить, фашины вяжут, – констатировал Зер.
– Значит – штурм, – спокойно отметил Сид.
Снизу поднялись Нави и Геф.
– Что, не спится? – узнал их по шагам Сид.
– Не спится, – ответил Геф и положил могучие длани на сырой парапет, – мы тут с Зером и нашим бароном алхимиком кое-что нахимичили, на первый случай есть чем отплевываться. Зер не говорил?
– Пока нет. Напалм?
– Что-то в этом роде.
– Зашевелились, – вытянул руку в сторону большого шатра Нави. Там забегали воины, и сверкнула багровая мантия императора, такая необычная в этом сером пейзаже.
– Черный штандарт с черепом вынесли.
– Сейчас будет дело.
– Скорее – разведка боем, – не поворачивая головы, бросил Без, – сейчас попробуют, на что мы способны. Если увидят, что не очень сильны, полезут всем скопом.
– Распорядись – без крайности работать только стрелами. Пусть двинут все силы, тогда – разбить, – войдя в роль полководца, командовал Сид.
– Будет сделано! – рявкнул Без, отчего стоявший рядом Зер схватился за ухо.
– Василий Севастьянович, голубчик, так же людей калечат!
– На войне как на войне, – чуть сбавил громкость Без.
От большого шатра к воротам замка, прикрываясь огромными щитами, затрусил отряд человек в полтораста. Под этим прикрытием со связками хвороста для заваливания рва двинулась сотня в сермягах – из новых отрядов, созданных по совету Миса.
– Ну, спаси нас Ис и помилуй! – тряхнул озорно кудрями в сторону Сида Нави и побежал вниз к своему резерву.
Едва нападающие подошли ко рву, из-за раздвинувшихся щитов выскочили Мисовы ратники и начали валить в ров фашины. Со стен густо полетели стрелы. И из-за широких щитов тоже полетели, однако каменное прикрытие было надежнее кожаных щитов. Еще хуже пришлось сермяжникам – едва ли половина их ушла, забросав ров фашинами. И вот тогда из-за щитов выскочили черные кольчужники и под прикрытием лучников побежали через кое-как заваленный ров. А рядом с ними и впереди бежали оставшиеся в живых Мисовы ратники, гуськом по пять человек, с надетыми на плечи лестницами – как упряжные быки. И еще половина из них осталась во рву – кольчужники падали реже. Но остальные приставили к стенам лестницы и упали под ними. А кольчужники полезли на стены, и на их головы вместе со стрелами полилась горящая смола.
Без спокойно смотрел на это зрелище, не давая Сиду никаких советов, не испрашивая разрешения на использование резерва или других, более действенных средств.
– Так отобьемся, не ахти сколько полезло. Точно – прощупывают, – наконец произнес он, – убедятся, что ничего особенного у нас нет, тогда всерьез полезут.
Стрелы сюда не долетали, а видно было хорошо, ибо эта башня, самая высокая из всех, стояла в середине, венчая собой замок.
За сутки кое-что было сделано – Без, как человек пунктуальный, установил двухсменную вахту, отобрал и вывел в резерв десять человек во главе с Нави – он успел оценить этого немногословного и смелого парня. Итак, наступило утро.
Едва стал виден горизонт, как Сид с Безом и Зером с самой высокой башни осмотрели округу – по всему периметру стен уже стояли мокрые шалаши врагов, кое-где прикрытые, на всякий случай, бревенчатыми палисадами. Реже стояли шатры. Около них негусто торчали копья да переминались прикрытые попонами кони. Все за пределами арбалетного выстрела.
– Как? – повернулся к своим закончивший обзор Сид.
– Инициатива у противника, он может держать осаду хоть до второго пришествия.
– До третьего, – улыбнулся Сид, хотя обстановка к этому не располагала.
– Да хоть до четвертого, – невозмутимо продолжал Без, – мы же при нашем пассивном сидении ничего изменить не можем.
– Без прав, хотя я не верю, что они хотят взять измором – вон, кусты стали рубить, фашины вяжут, – констатировал Зер.
– Значит – штурм, – спокойно отметил Сид.
Снизу поднялись Нави и Геф.
– Что, не спится? – узнал их по шагам Сид.
– Не спится, – ответил Геф и положил могучие длани на сырой парапет, – мы тут с Зером и нашим бароном алхимиком кое-что нахимичили, на первый случай есть чем отплевываться. Зер не говорил?
– Пока нет. Напалм?
– Что-то в этом роде.
– Зашевелились, – вытянул руку в сторону большого шатра Нави. Там забегали воины, и сверкнула багровая мантия императора, такая необычная в этом сером пейзаже.
– Черный штандарт с черепом вынесли.
– Сейчас будет дело.
– Скорее – разведка боем, – не поворачивая головы, бросил Без, – сейчас попробуют, на что мы способны. Если увидят, что не очень сильны, полезут всем скопом.
– Распорядись – без крайности работать только стрелами. Пусть двинут все силы, тогда – разбить, – войдя в роль полководца, командовал Сид.
– Будет сделано! – рявкнул Без, отчего стоявший рядом Зер схватился за ухо.
– Василий Севастьянович, голубчик, так же людей калечат!
– На войне как на войне, – чуть сбавил громкость Без.
От большого шатра к воротам замка, прикрываясь огромными щитами, затрусил отряд человек в полтораста. Под этим прикрытием со связками хвороста для заваливания рва двинулась сотня в сермягах – из новых отрядов, созданных по совету Миса.
– Ну, спаси нас Ис и помилуй! – тряхнул озорно кудрями в сторону Сида Нави и побежал вниз к своему резерву.
Едва нападающие подошли ко рву, из-за раздвинувшихся щитов выскочили Мисовы ратники и начали валить в ров фашины. Со стен густо полетели стрелы. И из-за широких щитов тоже полетели, однако каменное прикрытие было надежнее кожаных щитов. Еще хуже пришлось сермяжникам – едва ли половина их ушла, забросав ров фашинами. И вот тогда из-за щитов выскочили черные кольчужники и под прикрытием лучников побежали через кое-как заваленный ров. А рядом с ними и впереди бежали оставшиеся в живых Мисовы ратники, гуськом по пять человек, с надетыми на плечи лестницами – как упряжные быки. И еще половина из них осталась во рву – кольчужники падали реже. Но остальные приставили к стенам лестницы и упали под ними. А кольчужники полезли на стены, и на их головы вместе со стрелами полилась горящая смола.
Без спокойно смотрел на это зрелище, не давая Сиду никаких советов, не испрашивая разрешения на использование резерва или других, более действенных средств.
– Так отобьемся, не ахти сколько полезло. Точно – прощупывают, – наконец произнес он, – убедятся, что ничего особенного у нас нет, тогда всерьез полезут.
Стрелы сюда не долетали, а видно было хорошо, ибо эта башня, самая высокая из всех, стояла в середине, венчая собой замок.
23
—Не зря ли мы здесь убиваем время, коллега? – затеребил бородку Зер, обращаясь к Сиду, смотревшему на отходящее воинство Лия Восьмого. Тот, не удивившись неожиданному вопросу, повернулся к академику:
– А что еще мы сейчас можем делать?
– Мы же с вами физики…
– Не только физики. Мер – медик, Геф – металлург.
– Дальше можно не продолжать – состав экспедиции мне известен. Но ведь главное-то уже сделано, условия перехода определены. И если бы не этот круиз на Север, то сейчас мы спокойненько сидели бы у себя и занимались теорией, – разошелся Зер, забыв, что инициатором похода на Север был он сам И что, кроме главного перехода, нужно было проверить предположения относительно дополнительной точки.
– Экспедиция комплексная…
– И поэтому необходимо швырять бомбы в рыцарей, как было на пути сюда, или отбивать штурм какой-то мрази в этом замке?
– Позвольте мне, – вступил в разговор Грез, – ты не прав, Зер, ты забыл о нас, а мы – люди, а не букашки, которых у вас изучают под увеличительными стеклами. И нам нужны помощь и совет, ты же видишь, какую черноту двинул на землю Лий Восьмой.
– Я не прав, – досадуя на свою вспышку, сразу остыл Зер, – но не столько Лий, сколько твой бывший коллега.
– Вы, ушедшие вперед, знаете, к каким страданиям это может привести, так помогите же…
– Для дискуссий время еще будет. А сейчас – почему прекратился штурм, не слишком ли легко мы отбились? И Лий Восьмой почему-то не двинул главные силы, – вернулся к насущным делам Сид.
– Без у ворот, сейчас поднимется, – проследил путь коменданта Зер. Снизу, из жерла башенной лестницы, во вдруг наступившей тишине раздавались, как выстрелы, уверенные шаги.
– Докладываю, – спокойно сообщил Без, – противник отошел и просит принять парламентеров.
Все удивленно переглянулись.
– Цель? – вскинул бороду Сид.
– Со мной и Мартом говорить отказались, просят встречи с тобой.
– Ну что ж, пойдем переговорим.
– Не торопись, Сид, позволь дать совет: когда враг чего-то просит, пусть просит там, где удобней тебе. Пусть они поднимутся на башню. Здесь за ними присмотреть легче.
– Нам ли бояться.
– Грез говорит дело, – поддержал Без предложение Греза.
– Ладно, ведите их сюда, – не стал спорить Сид.
Без вызвал наверх Нави с резервом и организовал охрану.
– Ба, да это же кавалер Лак! – удивился Грез, узнав в старшем парламентере черного офицера. Но тот даже головы не повернул в его сторону. Лак молча вынул из ножен меч и положил к ногам бесстрастного Сила. После этого черный офицер опустился на колени. То же проделали два его спутника в белом. Шевеление прекратилось.
– Государь, – начал кавалер Лак, не поднимая головы и не видя протестующего жеста Сида, опешившего от такого начала, – государь, – повторил он, – не знаю, с чего начать.
– Попробуй с начала, – не удержал ехидной подсказки Зер. Но Сид положил руку на плечо академика и кивнул парламентеру:
– Продолжай, мы внимательно слушаем.
– Прости нас и пощади…
Сид недоуменно поднял глаза, однако не прервал Лака.
– Пелена застлала наши глаза, когда мы подняли руку на тебя и твоих… – тут черный офицер, видимо в спешке плохо отрепетировавший роль, потерял нужное слово.
«Подручных», – опять чуть не сорвалось у Зера.
Но Лак наконец нашел нужное выражение:
– …твоих последователей. Теперь пелена спала. Мы повязали смутьянов и вероотступников. И ждем твоего слова.
– Кого же вы повязали?
– Лия Восьмого и серого министра Миса, государь.
– У меня есть имя. И ни в какие государи я не мечу.
– Помилуй, – не вставал с колен Лак, – прими власть, один ты можешь спасти нас от разброда и неверия.
– Да встаньте же вы, наконец, – поднял парламентеров Сид, – и скажите, давно ли эта идея пришла в ваши головы?
– С приходом этого проходимца Миса, но и раньше свет начал брезжить в наших душах. И если бы ты сказал, кто ты, мы бы давно пошли за тобой, – покривил душой кавалер Лак – только накануне недовольные Мисом бароны перетянули Лака на свою сторону и толкнули на арест императора и первого министра. А заодно устроили большое кровопускание Мисовой сермяжной гвардии. О, кавалер Лак быстро смекнул, какие выгоды можно извлечь из этого заговора, особенно если первым склонить свою голову перед живым богом Исом.
– Мы подумаем. А ты возвращайся. Сними осаду замка, отведи войска. И распусти сермяжную Мисову гвардию.
– Значит, командовать мне? – кинул меч в ножны и поднял черный серп бороды Лак.
– Если то, что я сказал, что-нибудь значит…
– Это значит все! – С этими словами Лак повернулся и, сопровождаемый своими оруженосцами, опустился в темноту башенной лестницы.
– Зачем ты это сделал, можно ли давать власть этому авантюристу? – мрачно бухнул Геф.
– А что делать? Послать кого-нибудь из нас, не знающих обстановки, чтоб обратно принесли со стрелою между лопатками? Этот, по крайней мере, снимет осаду и разгонит Мисову черную сотню.
– Серую.
– Не в названии суть. А нам нужно решить, что делать дальше. Нави, пошли за Мартом, его светлая голова не будет лишней на совете.
– О, ты снова говоришь языком пророков!
– Извини, Зер, с кем поведешься…
Сид уселся между зубцами, спиной к низкому солнцу – к вечеру разбросало облака и даже сорное мелколесье вокруг замка заблестело желтой с красным листвой. Впрочем, Сид только скользнул по этому великолепию взглядом, перед тем как устроиться на своем месте, теперь же он видел только своих друзей, усевшихся кто на чем, лицом к нему, так что он невольно оказался на возвышении.
– Президиум выбирать не будем? – осведомился Зер.
– Нет, – не принял шутки Сид, – кто первый? Слово Маргу! Говори с места.
– Силу надо принять власть. Тогда можно будет раздавить остатки Мисовой своры. Поставим своих людей, дабы придавленная змея вновь не подняла головы. И вырывать нужно с корнем.
– Каким инструментом, не топором ли? – осведомился Зер.
– И топором.
– А чем мы будем отличаться тогда от Лия Восьмого и Миса? – полюбопытствовал Зер.
– Тем, что инструмент этот употребим в интересах большинства, – выдвинулся вперед Грез.
– Я – отказываюсь, – спрыгнул с парапета Сид.
– И правильно делаете, – раздался со стороны удивительно знакомый голос, – ибо ни в императоры, ни в председатели вы, Исидор Сергеевич, явно не годитесь. Да вас на это никто и не уполномочивал.
Все разом повернулись на голос – из расплывшейся на мгновение каменной кладки вышел начальник Звездного предприятия Борис Африканович Парфенов в новом пиджаке и строгом галстуке, сопровождаемый своей неизменной секретаршей – знойной Анной Ивановной. И Зер – Измаил Алексеевич Зерогов – по единому взгляду отчаянной секретарши понял, что она здесь ради него.
Таким образом, точка, ради которой они двинулись на Север, была найдена с другой стороны. И эффект превзошел все ожидания.
«Что же все-таки утверждает автор? Допустимо ли вмешательство извне в исторический процесс? Между тем это вопросы далеко не праздные…» – написал один весьма озабоченный этой проблемой человек.
Но проницательный читатель уже догадался, что эта крайне актуальная проблема автора ничуть не тревожит. И с чувством душевной неловкости он признается, что в научном отношении сия повесть недостаточно обоснована – будь она обоснована достаточно, мы бы уже общались с этими… тау-китянами, тем более что по некоторым данным они очень радушны!
Итак – того нет, этого нет.
Мистики тоже нет – черт в начале повести ненастоящий! Так что же есть?
Выяснить это – задача читателя.
Мурманск, 1973 г.
– А что еще мы сейчас можем делать?
– Мы же с вами физики…
– Не только физики. Мер – медик, Геф – металлург.
– Дальше можно не продолжать – состав экспедиции мне известен. Но ведь главное-то уже сделано, условия перехода определены. И если бы не этот круиз на Север, то сейчас мы спокойненько сидели бы у себя и занимались теорией, – разошелся Зер, забыв, что инициатором похода на Север был он сам И что, кроме главного перехода, нужно было проверить предположения относительно дополнительной точки.
– Экспедиция комплексная…
– И поэтому необходимо швырять бомбы в рыцарей, как было на пути сюда, или отбивать штурм какой-то мрази в этом замке?
– Позвольте мне, – вступил в разговор Грез, – ты не прав, Зер, ты забыл о нас, а мы – люди, а не букашки, которых у вас изучают под увеличительными стеклами. И нам нужны помощь и совет, ты же видишь, какую черноту двинул на землю Лий Восьмой.
– Я не прав, – досадуя на свою вспышку, сразу остыл Зер, – но не столько Лий, сколько твой бывший коллега.
– Вы, ушедшие вперед, знаете, к каким страданиям это может привести, так помогите же…
– Для дискуссий время еще будет. А сейчас – почему прекратился штурм, не слишком ли легко мы отбились? И Лий Восьмой почему-то не двинул главные силы, – вернулся к насущным делам Сид.
– Без у ворот, сейчас поднимется, – проследил путь коменданта Зер. Снизу, из жерла башенной лестницы, во вдруг наступившей тишине раздавались, как выстрелы, уверенные шаги.
– Докладываю, – спокойно сообщил Без, – противник отошел и просит принять парламентеров.
Все удивленно переглянулись.
– Цель? – вскинул бороду Сид.
– Со мной и Мартом говорить отказались, просят встречи с тобой.
– Ну что ж, пойдем переговорим.
– Не торопись, Сид, позволь дать совет: когда враг чего-то просит, пусть просит там, где удобней тебе. Пусть они поднимутся на башню. Здесь за ними присмотреть легче.
– Нам ли бояться.
– Грез говорит дело, – поддержал Без предложение Греза.
– Ладно, ведите их сюда, – не стал спорить Сид.
Без вызвал наверх Нави с резервом и организовал охрану.
– Ба, да это же кавалер Лак! – удивился Грез, узнав в старшем парламентере черного офицера. Но тот даже головы не повернул в его сторону. Лак молча вынул из ножен меч и положил к ногам бесстрастного Сила. После этого черный офицер опустился на колени. То же проделали два его спутника в белом. Шевеление прекратилось.
– Государь, – начал кавалер Лак, не поднимая головы и не видя протестующего жеста Сида, опешившего от такого начала, – государь, – повторил он, – не знаю, с чего начать.
– Попробуй с начала, – не удержал ехидной подсказки Зер. Но Сид положил руку на плечо академика и кивнул парламентеру:
– Продолжай, мы внимательно слушаем.
– Прости нас и пощади…
Сид недоуменно поднял глаза, однако не прервал Лака.
– Пелена застлала наши глаза, когда мы подняли руку на тебя и твоих… – тут черный офицер, видимо в спешке плохо отрепетировавший роль, потерял нужное слово.
«Подручных», – опять чуть не сорвалось у Зера.
Но Лак наконец нашел нужное выражение:
– …твоих последователей. Теперь пелена спала. Мы повязали смутьянов и вероотступников. И ждем твоего слова.
– Кого же вы повязали?
– Лия Восьмого и серого министра Миса, государь.
– У меня есть имя. И ни в какие государи я не мечу.
– Помилуй, – не вставал с колен Лак, – прими власть, один ты можешь спасти нас от разброда и неверия.
– Да встаньте же вы, наконец, – поднял парламентеров Сид, – и скажите, давно ли эта идея пришла в ваши головы?
– С приходом этого проходимца Миса, но и раньше свет начал брезжить в наших душах. И если бы ты сказал, кто ты, мы бы давно пошли за тобой, – покривил душой кавалер Лак – только накануне недовольные Мисом бароны перетянули Лака на свою сторону и толкнули на арест императора и первого министра. А заодно устроили большое кровопускание Мисовой сермяжной гвардии. О, кавалер Лак быстро смекнул, какие выгоды можно извлечь из этого заговора, особенно если первым склонить свою голову перед живым богом Исом.
– Мы подумаем. А ты возвращайся. Сними осаду замка, отведи войска. И распусти сермяжную Мисову гвардию.
– Значит, командовать мне? – кинул меч в ножны и поднял черный серп бороды Лак.
– Если то, что я сказал, что-нибудь значит…
– Это значит все! – С этими словами Лак повернулся и, сопровождаемый своими оруженосцами, опустился в темноту башенной лестницы.
– Зачем ты это сделал, можно ли давать власть этому авантюристу? – мрачно бухнул Геф.
– А что делать? Послать кого-нибудь из нас, не знающих обстановки, чтоб обратно принесли со стрелою между лопатками? Этот, по крайней мере, снимет осаду и разгонит Мисову черную сотню.
– Серую.
– Не в названии суть. А нам нужно решить, что делать дальше. Нави, пошли за Мартом, его светлая голова не будет лишней на совете.
– О, ты снова говоришь языком пророков!
– Извини, Зер, с кем поведешься…
Сид уселся между зубцами, спиной к низкому солнцу – к вечеру разбросало облака и даже сорное мелколесье вокруг замка заблестело желтой с красным листвой. Впрочем, Сид только скользнул по этому великолепию взглядом, перед тем как устроиться на своем месте, теперь же он видел только своих друзей, усевшихся кто на чем, лицом к нему, так что он невольно оказался на возвышении.
– Президиум выбирать не будем? – осведомился Зер.
– Нет, – не принял шутки Сид, – кто первый? Слово Маргу! Говори с места.
– Силу надо принять власть. Тогда можно будет раздавить остатки Мисовой своры. Поставим своих людей, дабы придавленная змея вновь не подняла головы. И вырывать нужно с корнем.
– Каким инструментом, не топором ли? – осведомился Зер.
– И топором.
– А чем мы будем отличаться тогда от Лия Восьмого и Миса? – полюбопытствовал Зер.
– Тем, что инструмент этот употребим в интересах большинства, – выдвинулся вперед Грез.
– Я – отказываюсь, – спрыгнул с парапета Сид.
– И правильно делаете, – раздался со стороны удивительно знакомый голос, – ибо ни в императоры, ни в председатели вы, Исидор Сергеевич, явно не годитесь. Да вас на это никто и не уполномочивал.
Все разом повернулись на голос – из расплывшейся на мгновение каменной кладки вышел начальник Звездного предприятия Борис Африканович Парфенов в новом пиджаке и строгом галстуке, сопровождаемый своей неизменной секретаршей – знойной Анной Ивановной. И Зер – Измаил Алексеевич Зерогов – по единому взгляду отчаянной секретарши понял, что она здесь ради него.
Таким образом, точка, ради которой они двинулись на Север, была найдена с другой стороны. И эффект превзошел все ожидания.
«Что же все-таки утверждает автор? Допустимо ли вмешательство извне в исторический процесс? Между тем это вопросы далеко не праздные…» – написал один весьма озабоченный этой проблемой человек.
Но проницательный читатель уже догадался, что эта крайне актуальная проблема автора ничуть не тревожит. И с чувством душевной неловкости он признается, что в научном отношении сия повесть недостаточно обоснована – будь она обоснована достаточно, мы бы уже общались с этими… тау-китянами, тем более что по некоторым данным они очень радушны!
Итак – того нет, этого нет.
Мистики тоже нет – черт в начале повести ненастоящий! Так что же есть?
Выяснить это – задача читателя.
Мурманск, 1973 г.
Своевременные мысли
Спорить можно с единомышленником. Например, на тему: сколько чертей уместится на острие иглы – сто тридцать тысяч или сто тридцать тысяч семьсот? Ибо для этого нужна уверенность, что черти существуют.
И все-таки.
Есть старый анекдот о человеке, вообразившем, что у него стеклянный зад. Его лечили. И перед выпиской пациент здраво рассуждал об экономике, о политике, даже об искусстве. Когда же ему предложили присесть, пока напишут заключение о выздоровлении, он ответил, что боится разбить свой стеклянный зад.
Включаю телевизор. Идет: «НЛО – необъявленный визит». Бородатые и безбородые кандидаты разных наук рассказывают о своих исследованиях. Интересно. Особенно когда красивая женщина говорит, как она (эфирная субстанция!) выходит из своего тела и попадает в иные миры через окна в космосе. Рассказы прерываются фрагментами из иноземного фантастического фильма.
Разворачиваю «Литературную газету» от 18 августа 1990 г. «Научная среда», руководимая Олегом Морозом. Выясняется, что этого нет, потому что этого не может быть никогда (утрирую, конечно, но все сводится именно к этому). Похоже его отношение и к разным хилерам. Я тоже против околонаучной возни, переходящей в кликушество. Однако камни, вопреки мнению французских академиков восемнадцатого века, все-таки падают с неба. И конечно, интересно знать: откуда? Думаю, и эти «камни» не последние. И это нужно всерьез изучать.
Недружелюбна ко всему такому и церковь.
Любопытно, не правда ли?
Еще интереснее – «Литературная газета» от 25 июля 1990 г. На перекрестке мнений – «Зачем было ссориться с Богом».
Олег Мороз – Эдуард Филимонов.
О.Мороз: Очевидна прямая связь между всеобщим падением нравственности, всеобщим цинизмом, половодьем аморализма, преступности, с одной стороны, и утратой религиозной веры – с другой.
Э.Филимонов: На мой взгляд, это поверхностная точка зрения, уводящая в сторону от анализа истинных политических, экономических и социальных причин, поразивших нас бездуховности и безнравственности,
Не собираясь вдаваться в подробности этого боя с тенью – поскольку, оказывается, О. Мороз – атеист! – хочу отметить вот какую штуку: так как О. Морозу очевидна прямая связь между падением нравственности и безрелигиозностью, то получается – для не достигших уровня морозовского интеллекта необходима религиозная вера. Сам же О.Мороз в этом не нуждается; вероятно, он, и без этого достаточно нравственен.
Нет ли в этом неуважения к людям, в том числе к верующим?
Журнал «Слово» № 8. Сергей Харламов. «Теряя форму, гибнет красота». У П.Флоренского есть слова, на первый взгляд непонятные. Сатана – обезьяний бог. Стало быть, получается, что те, кто принял теорию Ч.Дарвина о происхождении человека и согласился, что произошел от обезьяны, тем самым отказался, понятно почему, признать в себе образ и подобие Божие, а значит, стремление к совершенству, к высшему идеалу добра, святости, красоты. Трудно без светлой небесной мечты достигнуть совершенства, гармонии и счастья в мире. Становится понятным наконец, кто является покровителем тех, которые ведут свою родословную от обезьяны.
Спорить можно с единомышленником. Например, на тему: сколько чертей уместится на острие иглы – сто тридцать тысяч или сто тридцать тысяч семьсот? Ибо для этого нужна уверенность, что черти существуют.
И все-таки.
Есть старый анекдот о человеке, вообразившем, что у него стеклянный зад. Его лечили. И перед выпиской пациент здраво рассуждал об экономике, о политике, даже об искусстве. Когда же ему предложили присесть, пока напишут заключение о выздоровлении, он ответил, что боится разбить свой стеклянный зад.
Включаю телевизор. Идет: «НЛО – необъявленный визит». Бородатые и безбородые кандидаты разных наук рассказывают о своих исследованиях. Интересно. Особенно когда красивая женщина говорит, как она (эфирная субстанция!) выходит из своего тела и попадает в иные миры через окна в космосе. Рассказы прерываются фрагментами из иноземного фантастического фильма.
Разворачиваю «Литературную газету» от 18 августа 1990 г. «Научная среда», руководимая Олегом Морозом. Выясняется, что этого нет, потому что этого не может быть никогда (утрирую, конечно, но все сводится именно к этому). Похоже его отношение и к разным хилерам. Я тоже против околонаучной возни, переходящей в кликушество. Однако камни, вопреки мнению французских академиков восемнадцатого века, все-таки падают с неба. И конечно, интересно знать: откуда? Думаю, и эти «камни» не последние. И это нужно всерьез изучать.
Недружелюбна ко всему такому и церковь.
Любопытно, не правда ли?
Еще интереснее – «Литературная газета» от 25 июля 1990 г. На перекрестке мнений – «Зачем было ссориться с Богом».
Олег Мороз – Эдуард Филимонов.
О.Мороз: Очевидна прямая связь между всеобщим падением нравственности, всеобщим цинизмом, половодьем аморализма, преступности, с одной стороны, и утратой религиозной веры – с другой.
Э.Филимонов: На мой взгляд, это поверхностная точка зрения, уводящая в сторону от анализа истинных политических, экономических и социальных причин, поразивших нас бездуховности и безнравственности,
Не собираясь вдаваться в подробности этого боя с тенью – поскольку, оказывается, О. Мороз – атеист! – хочу отметить вот какую штуку: так как О. Морозу очевидна прямая связь между падением нравственности и безрелигиозностью, то получается – для не достигших уровня морозовского интеллекта необходима религиозная вера. Сам же О.Мороз в этом не нуждается; вероятно, он, и без этого достаточно нравственен.
Нет ли в этом неуважения к людям, в том числе к верующим?
Журнал «Слово» № 8. Сергей Харламов. «Теряя форму, гибнет красота». У П.Флоренского есть слова, на первый взгляд непонятные. Сатана – обезьяний бог. Стало быть, получается, что те, кто принял теорию Ч.Дарвина о происхождении человека и согласился, что произошел от обезьяны, тем самым отказался, понятно почему, признать в себе образ и подобие Божие, а значит, стремление к совершенству, к высшему идеалу добра, святости, красоты. Трудно без светлой небесной мечты достигнуть совершенства, гармонии и счастья в мире. Становится понятным наконец, кто является покровителем тех, которые ведут свою родословную от обезьяны.