Страница:
— Все, Тая, мне пора. Но я скоро вернусь, может, даже послезавтра… нет, завтра! А сейчас я должен идти! — Кир провел рукой по струящимся волосам девушки, затем быстро поцеловал ее, перемахнул через подоконник и растворился в сгустившихся за окном сумерках.
Великий Боа был бледен и подавлен. Он с ужасом глядел на поигрывающего пистолетом Бога, понимая, что находится на волосок от смерти.
— Ты не можешь меня убить, — тихо произнес он, с трудом шевеля разбитыми губами.
— Да неужели? А что, может, попробуем? — Фукашиги приподнял пистолет и с интересом посмотрел на вождя.
— Тогда ты никогда не выберешься наружу, — торопливо пояснил Боа. — Дорогу сюда знал только я и мои люди. Ты убил их, — Боа с содроганием посмотрел на тела стражников, — и теперь только я смогу вывести тебя отсюда. Только я.
— Ах вот оно что. Значит, это твоя личная резиденция, твой тайник? — Фукашиги ухмыльнулся. — Ну тогда совсем другое дело, тогда я, конечно, тебя не убью…
Бог встал с кресла, испуганный вождь вздрогнул, но Бог только усмехнулся и открыл одну из своих сумок. Он достал непонятные вождю предметы, затем взглянул на Боа.
— Ну вот что, светлейший, ползи-ка ты вон туда, к той луже.
— Это не лужа, — не выдержал уязвленный Боа, — это Священное озеро.
— Значит, ползи к Священному озеру, только побыстрее, или я поджарю тебе пятки.
Через несколько минут все было кончено. Боа сидел на голом полу рядом с подземным озером, прикованный за ноги к вбитому в пол стальному штырю. В глазах Бога застыл дьявольский блеск, он проверил надежность оков, затем отложил в сторону неведомые Боа инструменты.
— Ну вот, ваше высочество, все уже готово, можно было и не беспокоиться. — Фукашиги засмеялся. — Придется вам немного здесь посидеть, пока я окончательно не решу, что с вами делать.
— Ты не сможешь отсюда выбраться, — тихо пробормотал Боа. — Ты заблудишься и погибнешь в лабиринте.
— Тем хуже для тебя, о Великий и Всемогущий. — Лейтенант снова засмеялся. — Думаю, что еду можно не оставлять, — он взглянул на упитанную фигуру вождя, — что же касается воды, то ее хватит надолго. — Лейтенант зачерпнул ладонями чистой холодной воды и с удовольствием напился. — Да, вода хороша, так что вам можно только позавидовать. Не знаю, когда я приду и отцеплю вас, да и приду ли вообще, — Фукашиги испытывал подлинное удовольствие от своих слов, — так что придется вам немного здесь посидеть. Ну а не приду… — Лейтенант сокрушенно развел руками. — А сейчас мне пора, у меня дела.
Фукашиги повернулся, повесил на плечо сумку с отобранными им вещами и медленно пошел к выходу.
— Да, вот еще что. — Он снова повернулся к вождю. — Думаю, столь яркий свет вас будет только нервировать, так что не обессудьте… — Лейтенант подошел к блоку питания и выключил его, пещера погрузилась в темноту. Впрочем, в руках Фукашиги тут же вспыхнул фонарик. — Итак, до встречи, ваше высочество. — Луч. света скользнул по лицу вождя, затем развернулся и, медленно покачиваясь в такт шагам лейтенанта, двинулся к выходу. Великий и Всемогущий Боа с невыразимой тоской смотрел на быстро слабеющий свет, наконец последний лучик исчез за поворотом, и подземная резиденция вождя погрузилась в непроглядную тьму.
Фукашиги медленно шел по подземному коридору, внимательно смотря под ноги — он опасался скрытых ловушек, на которые подобные племена были большими мастерами. Но ничего подозрительного он не встретил, и через пару минут тоннель привел его к развилке. Впрочем, надо было знать лейтенанта, чтобы понять — оставляя вождя в пещере, он абсолютно не рисковал заблудиться. Достав бинокль, он переключил его в нужный режим, погасил фонарик и взгля— … нул сквозь окуляры на землю. Как он и ожидал, в зеленом свете ночного видения он ясно различил искрящиеся красноватыми искорками следы — значит, не далее нескольких часов назад здесь кто-то проходил. Фукашиги удовлетворенно хмыкнул, включил фонарик и повесил бинокль на шею, затем острым ножом сделал на стене отметину. Так он и шел, ориентируясь на развилках с помощью бинокля. Вся дорога заняла у него минут пятнадцать, вскоре впереди блеснул дневной свет, и лейтенант выбрался наружу.
Он стоял у подножия невысокого холма, и стоял не один — на него с изумлением смотрело по меньшей мере тридцать пар настороженных глаз. Селяне знали о пленении богов, но лишь сейчас им удалось воочию увидеть одного из них. Правда, Бог почему-то был один, и это пугало.
Лейтенант огляделся — судя по всему, вход в подземный лабиринт находился практически в центре селения. Глядя в растерянные и настороженные лица жителей села, Фукашиги понял, что пора брать ситуацию в свои руки, тем более что толпа быстро разрасталась. Внешний вид большинства аборигенов не свидетельствовал об излишне высоком интеллектуальном уровне, поэтому лейтенант быстро выбрал нужную линию поведения.
— Слушайте меня! — Голос Фукашиги Зазвучал громко и властно, и толпа испуганно вздрогнула. — Я пришел для того, чтобы сделать вашу жизнь свободной и счастливой, я пришел с неба, я пришел с миром! — Лейтенант обвел взглядом притихшую толпу, оценивая результаты первых фраз. — Но ваш вождь нарушил законы миролюбия, нарушил законы уважения, он обманом попытался похитить силы богов, попытался завладеть тем, что ему не принадлежит, — и за это он будет наказан! Вы оказали мне плохой прием, и мне стыдно за вас. Но я не держу на вас зла — я знаю, что во всем виноват ваш недостойный вождь, презренный Боа. Слушайте меня! — Фукашиги картинно распростер руки в сторону притихших жителей, его распирало вдохновение, он готов был творить великие дела. — Я должен был улететь к себе, но я решил остаться — остаться ради вас, ради тех, кого так долго обманывали, кого так долго унижали и обворовывали. Я остаюсь, и теперь все будет иначе. Вы будете жить в тепле и сытости, станете счастливыми и свободными. Но запомните — никогда не пытайтесь обмануть меня, ибо гнев богов бывает страшен! — С этими словами Фукашиги вынул пистолет, переключил его в импульсный режим и выстрелил в лежавший у подножия холма большой валун. Камень с треском разлетелся на тысячи обломков, пораженная и испуганная толпа ахнула.
— Итак, если вы хотите видеть меня своим правителем, если вы хотите жить в радости и благоденствии, поднимите руки!
Толпа дрогнула, нерешительно замялась — слишком уж быстро все происходило. Фукашиги подумал, что немного перегнул палку, и не следовало пугать их раньше времени, но все обошлось — сначала нерешительно, робко, затем все активнее и быстрее селяне подымали руки, голосуя за нового вождя — в конце концов, он пришел с неба, а разве можно противиться воле богов?
— Вы сделали правильный выбор. — Довольный Фукашиги почтительно поклонился толпе, от чего та пришла в неописуемое возбуждение. — С этой минуты я — ваш правитель, ваш Капитан — можете называть меня именно так. Я объявляю сегодняшний день великим праздником, ибо с этой минуты у вас начинается новая жизнь. Но прежде, чем начать празднование, нам надо решить один небольшой вопрос. — Фукашиги замолчал, перешептывающаяся толпа тоже затихла. — Я хочу спросить вас, какую участь вы изберете для вашего недостойного вождя, презренного Боа? Он был вашим вождем, и только вы можете решить его судьбу!
Толпа молчала, затем начали раздаваться слабые возгласы, они становились все громче, и вскоре уже вся толпа яростно выкрикивала одно слово:
— Очищение!
Фукашиги не знал, что это значит, но по выражению лиц аборигенов сообразил, что это нечто не слишком приятное.
— Да будет так, и да исполнится ваша воля. Все подробности мы обсудим позже. А сейчас проведите меня в дом вождя и пусть ко мне придут все ваши высшие чиновники — кто там у вас есть, после Боа, я хочу с ними говорить. Куда мне идти?
Толпа расступилась, образуя живой коридор, и Фукашиги пошел по нему неторопливо и уверенно, улыбаясь спокойной горделивой улыбкой.
Дом вождя оказался не столь внушительным, как того ожидал Фукашиги, но пока приходилось довольствоваться и этим. Уже переступая порог, лейтенант что-то вспомнил и обернулся к восторженной толпе.
— Да, и вот еще что, — немедленно приведите сюда моего помощника — насколько я понимаю, он до сих пор сидит в вашей темнице.
Фукашиги глядел на собравшихся советников и думал о том, что весь этот сброд надо будет разогнать. Впрочем, в ближайшие дни они ему еще понадобятся, а там будет видно.
Советники были в восторге от очередного Ритуала Очищения — видит Бог, они ждали этого момента очень долго. Притихший Тим сидел чуть позади лейтенанта и со страхом глядел на окружавшие их лица — более алчных физиономий ему еще не приходилось видеть. Ему до смерти захотелось назад, на «Анаконду», но приходилось ждать — Фукашиги объяснил ему, что всему свое время.
Когда лейтенант разобрался во всех тонкостях предстоящей церемонии, он пришел в неописуемый восторг — что ни говори, а эти туземцы — подлинные мастера своего дела. Использовать кипящую магму для расправы с неугодными — даже он бы до этого не додумался. Фукашиги глядел на лица довольных советников и думал о том, не отправить ли их всех следом за Великим и Всемогущим Боа. Впрочем, такова жизнь — хорошие дела вечно приходится откладывать на будущее.
Лейтенант захотел сейчас же осмотреть Священный Колодец, что и было незамедлительно исполнено. Всю дорогу до Колодца Фукашиги провел в роскошном паланкине, который аккуратно несли восемь туземцев. Лежа на мягких подушках, довольный лейтенант рассматривал окрестности, думая о том, что умный человек может неплохо устроиться даже в таком гиблом месте.
По прибытии на место Фукашиги с удовлетворением осмотрел Священный Колодец, провел рукой по покрытой окалиной поверхности Колеса и остался доволен — что ни говори, а сооружение это было своего рода верхом совершенства.
— Думаю, что такие механизмы не должны ржаветь без дела, — негромко пробормотал лейтенант, и узкоглазое лицо его расплылось в довольной ухмылке.
Кир был жив, и это было главное — Тая все еще не верила своему счастью, ее распирала радость. Но радость эта могла навредить Киру — не дай бог отец или тетя Фрея увидят ее лучащиеся от счастья глаза, не дай бог узнают правду.
И Тая рано утром ушла в лес, надеясь на то, что встретит Кира — ведь он был где-то там. Она прошла по своим любимым местам, по тем потаенным уголкам, что были известны только ей и Киру. Она дошла до Девичьего ручья и провела у него почти весь день. День был очень светлым и теплым, с неба изредка моросил мелкий дождь. Тая купалась в ручье, наслаждаясь свободой, затем долго лежала на мягкой шелковистой траве, подставив тело прохладным дождевым каплям. Ей было очень хорошо, она была счастлива, и огорчало лишь то, что рядом нет Клра…
В окрестностях ручья было много ягод. Тая собирала их в широкий лист боави и ела, сидя у ручья и наблюдая за игрой мелких рыбешек. Она бросила несколько ягод в воду, и рыбы тут же затеяли вокруг них веселую возню — Тая смотрела на них до тех пор, пока ягоды не унесло течением. Здесь было так хорошо, но наступал вечер, и надо было возвращаться — ведь Кир обещал прийти.
Домой она добралась уже в сумерках и, никем не замеченная, пробралась через окно в свою комнату. Будучи приемной дочерью вождя, Тая не была избалована излишним вниманием. Вот и сейчас ее никто не тревожил — наверное, отец занят делами, а тетя Фрея зайдет позже, перед сном. Скоро должен прийти Кир, а он наверняка голоден — и Тая потихоньку прошла на кухню. Взяв большую сочную лепешку, она уже собралась идти назад, когда услышала в комнате отца тихие голоса. Некоторые она узнала — говорили советники ее отца, но один голос был очень необычным, незнакомьм, и Таю одолело любопытство. Дверь была плотно прикрыта, но Тая быстро нашла выход — осторожно ступая, она принесла из кухни маленькую табуретку — сидя на ней, тетя Фрея обычно чистила овощи. Встав на шаткую конструкцию, Тая осторожно потянулась к щели над дверью. Она встала на цыпочки, пытаясь дотянуться, и произошло то, —что и должно было случиться — старая табуретка не выдержала, жалобно скрипнула выскочившая из своего гнезда ножка, и Тая с тихим вскриком полетела на пол.
Грохот получился хорошим, и Тая, морщась от боли в ушибленном боку, уже приготовилась к гневной отповеди отца, когда распахнувшаяся дверь открыла ей нечто такое, от чего её охватил страх — прямо перед ней, направив ей в лицо непонятный предмет, стоял незнакомый человек. Странная одежда, чудная обувь — и все же в его облике было что-то неуловимо знакомое. И когда Тая поняла, чем привлек ее внимание этот незнакомец, из груди ее вырвался страшный испуганный крик — именно эти резкие черты лица, эти горящие прищуренные глаза она видела той страшной ночью, у одинокой Щербатой скалы.
Девушку заперли в глухом тёмном чулане. Узнав, что это дочь вождя, Фукашиги сначала хотел было просто отпустить ее, дабы показать свое великодушие, но члены Совета предложили оставить ее для завтрашнего Ритуала Очищения — ведь если Священный Колодец примет не одну, а две жертвы, эффект очищения будет намного выше.
Глядя на них, Фукашиги не успевал удивляться, откуда в этих людях столько ненависти. Нет, лейтенант и сам никогда не был ангелом, на его совести было немало загубленных жизней, и он никогда не колебался, когда требовалось отправить на тот свет очередную жертву. Фукашиги убивал без раздумий, но он никогда не убивал зря, не убивал просто так — все его действия, даже очень жестокие, всегда имели под собой ту или иную рациональную основу. Этим же людям чужая смерть доставляла удовольствие, поэтому. Фукашиги, выслушав их рекомендации, твердо решил отделаться от них как можно скорее. Девять членов Совета представляли опасность, и только теперь лейтенант понял, зачем Великому Боа понадобилась затерянная в хитросплетении древних выработок тайная пещера.
Фукашиги приказал запереть девушку в чулане только потому, что обратил внимание на ее красоту — девушка была чертовски хороша. Лейтенант понимал, что на этой планете он пробудет достаточно долго, если не сказать больше — а значит, ему нужна жена. И запертая в чулане симпатичная девушка отлично подходила для этой цели.
Все детали предстоящего Ритуала Очищения были проработаны, Фукашиги внес лишь два предложения, с одобрением встреченных членами Совета. Во-первых, Фукашиги доверял советникам организацию церемонии, так как сам плохо разбирался в ее тонкостях. Во-вторых, он предложил пятерым советникам спуститься с ним утром в лабиринт и привести Великого Боа из его потайной пещеры — именно этот пункт советники приняли с особенным интересом, они хотели пойти туда все, но лейтенант твердо заявил, что хватит и пятерых. После этого он несколько секунд с удовольствием наблюдал за тем, как члены Совета препирались за право войти в счастливую пятерку — как обычно, победили самые нахальные.
Отпустив советников, Фукашиги еще немного поболтал с глупым Тимом и отправил его спать, затем вышел во двор и несколько минут стоял, вслушиваясь в ночные шорохи принадлежащего ему мира. Тяжело вздохнув, лейтенант вернулся в дом — что ни говори, а миру этому здорово не хватало звезд. Проходя мимо чулана, он взглянул на него с неподдельным интересом, остановился, затем, задумчиво почесав переносицу, вздохнул и пошел дальше — не стоило пугать девушку раньше времени. Лейтенант забрался в кровать — услужливая Фрея еще днем сменила постель своему новому господину, положил пистолет под подушку и быстро заснул.
Утро выдалось хмурым, но это ничуть не испортило приподнятого настроения лейтенанта. Проходя мимо чулана, он услышал доносившиеся из-за двери звуки, но останавливаться не стал — сейчас ему было не до этого;
Фрея уже колдовала на кухне. Увидев хозяина, она почтительно поклонилась, но Фукашиги миролюбиво махнул рукой. Еда оказалась не слишком вкусной, но проблемы кулинарии волновали сейчас лейтенанта меньше всего — будет время, займется и этим. Утолив голод, он допивал какой-то сладкий напиток и собирался уже было уходить, но вспомнил о девушке и повернулся к служанке.
— Э-э-э… как тебя…
— Фрея, мой господин.
— Да, Фрея, вот что: там в чулане сидит девушка, выпусти ее и успокой — скажи, что ей совершенно нечего бояться, — поняла?
— Да, мой господин.
— Пусть она живет в той же комнате, где и жила, ей никто не причинит никакого вреда, да и вообще, считай, что с сегодняшнего дня она находится под моим покровительством.
— Мой господин, вы хотите ее удочерить?
Фукашиги поперхнулся и закашлялся.
— Удочерить? — переспросил он, продолжая кашлять. — Фу, чертово пойло. — Он отодвинул чашку в сторону. — Нет, Фрея, не совсем… Впрочем, об этом поговорим потом, у меня сейчас нет времени. Одним словом, присматривай за ней…
Фукашиги встал из-за стола, поправил ремень с кобурой и кинжалом, гранатами и прочими атрибутами цивилизованного человека, перекинул через шею ремень бинокля и вышел из дома.
Его уже ждали — как советники, так и слуги с паланкином. Отмахнувшись от носилок, Фукашиги небрежно махнул советникам и быстро пошел в сторону входа в лабиринт.
Всюду, где они шли, их приветствовала радостная толпа — еще бы, такое счастье — не успели отпраздновать первое Очищение, как подоспело второе. Пятерка вождей, добившихся права сопровождать Фукашиги, гордо шла рядом, остальные четверо с завистью шли следом. А вот и вход в подземные выработки.
Фукашиги без остановки шагнул в тоннель, включил фонарик. Он быстро дошел до большой пещеры, своеобразного предбанника, откуда во все стороны расходилась паутина тоннелей. Оглянулся — советники шли чуть позади, с изумлением и опаской глядя на яркий свет фонарика.
Вот и тоннель, отмеченный буквой «Ф» — значит им сюда. Идти уже знакомой дорогой было легко, к тому же у Фукашиги была отменная зрительная память — тем не менее он не забывал сверяться со своими заметками. Советники в полном молчании шли сзади, лейтенант слышал лишь их тяжелое сопение. Вот и тоннель, ведущий к пещере — лейтенант узнал его сразу.
— Здесь. — Он кивнул советникам на тоннель и уверенно шагнул в него.
Несчастный Боа просидел в темноте меньше суток, тем не менее это время показалось ему вечностью. Проклятый пришелец — это из-за него у Боа возникли все неприятности! Боа скрежетал зубами, когда думал о том, как беспардонно обманул его старший Бог. Подумать только, ведь можно было сто раз утопить, задушить, заколоть этих мерзких тварей, спустившихся со своего проклятого неба, — ну почему, почему он этого не сделал!!! Не сделал — и вот сидит теперь на цепи, в этом темном склепе.
После ухода обманувшего его Бога Великий Боа несколько часов провел в безуспешных попытках освободиться — он пытался вырвать ноги из стальных объятий, пытался оборвать цепь, от чего его вспотевшее от натуги лицо вздувалось страшными багровыми венами, благо в темноте этого никто не видел, да и смотреть было некому. Боа попытался вырвать из пола стержень, к которому крепилась цепь, но и этого не смог сделать — проклятая машинка Бога слишком глубоко вогнала этот штырь в неподатливый камень. Наконец Боа бросил безуспешные попытки — как бы ни относился он к Богам, но то, что они делали, всегда было сработано на совесть.
Отчаявшись освободиться. Боа стал кричать — он кричал так, как не кричал никогда в жизни, он звал на помощь, надеясь на то, что кто-нибудь из преданных ему стражников все-таки жив и сможет ему помочь. Он кричал, но лишь гулкое эхо вторило его отчаянным призывам. Великий Боа сорвал голос, и теперь лишь шепот вырывался из его покрытых запекшейся кровью губ.
Усталый и голодный, Боа заснул, а когда проснулся, с трудом вспомнил, где находится, — лишь цепь, зазвеневшая при его попытке приподняться, напомнила ему о его бедственном положении. Боа нащупал воду, жадно напился, потом сел на краю озера и заплакал. Он не привык плакать, но слезы неудержимо лились из глаз, и Боа ничего не мог с этим поделать.. Ему было безумно жаль себя — а ведь как хорошо все начиналось. Как хорошо все могло бы сложиться, если бы не этот страшный, мерзкий, двуличный Бог…
Вскоре Боа захотел есть, но еды не было — точнее, была, но она находилась в десятке метров от него, у кресла-у его кресла! Боа хотелось завыть, завыть яростно и неудержимо — его тайна, его тщательно охраняемый грот превратился для него в тюрьму, если не в могилу. Что, если этот проклятый Бог не придет, если он и вправду заблудился в лабиринте? Но что будет, если он все-таки придет?! Великий Боа сидел, обхватив колени, его била крупная дрожь — он и ждал прихода Бога, и боялся его. Но хуже всего было осознание того, что в обоих случаях его скорее всего ждала смерть.
Великий Боа был настолько погружен в свои печальные думы, что даже не сразу обратил внимание на слабые отсветы у входа в тоннель. А когда понял, что кто-то идет, вскочил и закричал изо всех сил:
— Я здесь, я здесь, помогите…
Но крика не получилось — его сорванное горло издавало лишь слабый шепот. Впрочем, те, кого он звал, пришли и без этого отчаянного зова. Качнулись призрачные тени, по глазам полоснуло ярким светом, затем что-то негромко щелкнуло, и все вокруг залил ослепительный свет.
Склонившийся над блоком питания Бог слегка убавил яркость, затем выпрямился и с усмешкой посмотрел на щурящегося от света вождя.
— Надеюсь, вы не соскучились? Как спалось? Я лично неплохо выспался — у вас удивительно мягкая постель…
Великий Боа слушал и не мог поверить — этот проклятый Бог спал в его доме, в его постели? Но последним ударом стало появление членов Совета — его Совета! Боа вздрогнул, увидев их, в сердце вспыхнула и тут же угасла искра надежды — его бывшие подданные стояли и смеялись — смеялись над ним. Великим Боа!
— Итак, уважаемые члены Совета, позвольте представить вам Великого и Всемогущего Боа. — Фукашиги подошел к пленнику и усмехнулся. — Дорогой Боа, ваши бывшие коллеги — а теперь мои советники, принесли вам радостную, надо полагать, весть. Прошу. — Лейтенант обратился к членам Совета, предлагая им высказать поверженному вождю свой приговор.
Боа не мог поверить — мало того, что этот негодяй отнял у него свободу, так теперь этот самозванец еще и занял его пост!
— Уполномочен довести до сведения Великого Боа, вождя синаков, что решением Совета вы отстранены от управления и лишены всех почестей и сана.
Советник Крониус, самый отъявленный негодяй после самого Боа, прервал чтение постановления Совета и взглянул на Боа, оценивая эффект своих слов. Видимо, разинутый рот Боа вполне удовлетворил советника, так как он усмехнулся и продолжил:
— Учитывая многочисленные нарушения и упущения, допущенные Великим Боа в процессе руководства племенем, а равно учитывая недопустимое отношение к посланцам неба со стороны Великого Боа, Совет единогласно постановил: подвергнуть Великого Боа, бывшего вождя синаков, Ритуалу Очищения!
Ноги у Боа подкосились, он рухнул на колени.
— Нет, нет, вы не можете этого сделать, не имеете права… Вы просто мстите мне… — Голос вождя был тихим и хриплым, но Фукашиги его расслышал. Он подошел к Боа поближе, наклонился и доверительно спросил:
— Ну и как тебе это нравится? Хороший финал, правда? Скажи по совести — заслужил ты такого наказания или нет?
— Я… я виноват, прости меня, только… не надо Колодца… Это несправедливо, они же просто мстят мне — они все хотят моей смерти, они и тебя убьют… потом.
— Ну а вы что скажете? — Фукашиги отошел от стоящего на коленях вождя и уселся в кресло.
— Нам надо торопиться, мой господин. — Крониус почтительно поклонился. — Люди ждут, церемонию нельзя задерживать.
— По-вашему, он все-таки заслуживает смерти? — снова спросил Фукашиги, с улыбкой поигрывая лучевым пистолетом.
— Заслуживает.
Фукашиги взглянул на остальных советников.
— Заслуживает.
— Заслуживает.
— Заслуживает.
— Заслуживает.
Советники высказались единогласно, и Фукашиги улыбнулся.
— Итак, дорогой Боа, вы слышали свой приговор? Спрашиваю еще раз — согласны вы с ним?
— Нет…
Фукашиги засмеялся.
— Что ж, дорогой Боа, — как это ни удивительно, но вы меня убедили. Во всем должна быть справедливость. — С этими словами лейтенант встал, вскинул руку с пистолетом и быстро перестрелял членов Совета…
Фукашиги стоял неподвижно, наслаждаясь моментом, его страшное оружие слегка дымилось. Боа смотрел то на него, то на распростертые тела советников, уже ничего не понимая.
Лейтенант опустил пистолет, его яростное лицо приняло свое обычное иронично-насмешливое выражение.
— Ну и что вы на это скажете, мой милый Боа?
— Вы… убили их…
— Ну разумеется. Вы же сами ратовали за справедливость — а я ее верный поборник. Но хватит слов, нам пора. — Лейтенант достал из кармана ключ и в две секунды освободил Боа. Впрочем, свобода была недолгой — Фукашиги тут же достал наручники, заломил вождю руки за спину. Щелкнули замки, лейтенант прицепил к наручникам тонкую цепочку. — А теперь вперед.
Они шли по темным галереям, бедный Боа совсем потерял голову.
— Куда мы идем? Что вы хотите со мной сделать?
— Вы же слышали, вам предстоит пройти Ритуал Очищения — насколько я понял, вы называете это действо именно так.
Великий Боа снова рухнул на колени, по лицу его потекли слезы.
— Пожалуйста, не делайте этого! Простите меня, я все признаю — да, я виноват, я хотел все выведать, а затем убить вас. Простите, вы же видите — я говорю правду, я ничего не скрываю. Пощадите, я уже все понял! Я ошибся, я больше не буду… Простите меня, и я стану самым верным, самым преданным вашим слугой, только не убивайте меня, только не надо Колодца… — Голос несчастного вождя был еле слышен, слова вылетали вперемешку с хрипом и кашлем. Он на коленях подполз к лейтенанту, но тот лишь презрительно оттолкнул его ногой. Боа ударился о стену, по лицу снова потекли капли крови.
Великий Боа был бледен и подавлен. Он с ужасом глядел на поигрывающего пистолетом Бога, понимая, что находится на волосок от смерти.
— Ты не можешь меня убить, — тихо произнес он, с трудом шевеля разбитыми губами.
— Да неужели? А что, может, попробуем? — Фукашиги приподнял пистолет и с интересом посмотрел на вождя.
— Тогда ты никогда не выберешься наружу, — торопливо пояснил Боа. — Дорогу сюда знал только я и мои люди. Ты убил их, — Боа с содроганием посмотрел на тела стражников, — и теперь только я смогу вывести тебя отсюда. Только я.
— Ах вот оно что. Значит, это твоя личная резиденция, твой тайник? — Фукашиги ухмыльнулся. — Ну тогда совсем другое дело, тогда я, конечно, тебя не убью…
Бог встал с кресла, испуганный вождь вздрогнул, но Бог только усмехнулся и открыл одну из своих сумок. Он достал непонятные вождю предметы, затем взглянул на Боа.
— Ну вот что, светлейший, ползи-ка ты вон туда, к той луже.
— Это не лужа, — не выдержал уязвленный Боа, — это Священное озеро.
— Значит, ползи к Священному озеру, только побыстрее, или я поджарю тебе пятки.
Через несколько минут все было кончено. Боа сидел на голом полу рядом с подземным озером, прикованный за ноги к вбитому в пол стальному штырю. В глазах Бога застыл дьявольский блеск, он проверил надежность оков, затем отложил в сторону неведомые Боа инструменты.
— Ну вот, ваше высочество, все уже готово, можно было и не беспокоиться. — Фукашиги засмеялся. — Придется вам немного здесь посидеть, пока я окончательно не решу, что с вами делать.
— Ты не сможешь отсюда выбраться, — тихо пробормотал Боа. — Ты заблудишься и погибнешь в лабиринте.
— Тем хуже для тебя, о Великий и Всемогущий. — Лейтенант снова засмеялся. — Думаю, что еду можно не оставлять, — он взглянул на упитанную фигуру вождя, — что же касается воды, то ее хватит надолго. — Лейтенант зачерпнул ладонями чистой холодной воды и с удовольствием напился. — Да, вода хороша, так что вам можно только позавидовать. Не знаю, когда я приду и отцеплю вас, да и приду ли вообще, — Фукашиги испытывал подлинное удовольствие от своих слов, — так что придется вам немного здесь посидеть. Ну а не приду… — Лейтенант сокрушенно развел руками. — А сейчас мне пора, у меня дела.
Фукашиги повернулся, повесил на плечо сумку с отобранными им вещами и медленно пошел к выходу.
— Да, вот еще что. — Он снова повернулся к вождю. — Думаю, столь яркий свет вас будет только нервировать, так что не обессудьте… — Лейтенант подошел к блоку питания и выключил его, пещера погрузилась в темноту. Впрочем, в руках Фукашиги тут же вспыхнул фонарик. — Итак, до встречи, ваше высочество. — Луч. света скользнул по лицу вождя, затем развернулся и, медленно покачиваясь в такт шагам лейтенанта, двинулся к выходу. Великий и Всемогущий Боа с невыразимой тоской смотрел на быстро слабеющий свет, наконец последний лучик исчез за поворотом, и подземная резиденция вождя погрузилась в непроглядную тьму.
Фукашиги медленно шел по подземному коридору, внимательно смотря под ноги — он опасался скрытых ловушек, на которые подобные племена были большими мастерами. Но ничего подозрительного он не встретил, и через пару минут тоннель привел его к развилке. Впрочем, надо было знать лейтенанта, чтобы понять — оставляя вождя в пещере, он абсолютно не рисковал заблудиться. Достав бинокль, он переключил его в нужный режим, погасил фонарик и взгля— … нул сквозь окуляры на землю. Как он и ожидал, в зеленом свете ночного видения он ясно различил искрящиеся красноватыми искорками следы — значит, не далее нескольких часов назад здесь кто-то проходил. Фукашиги удовлетворенно хмыкнул, включил фонарик и повесил бинокль на шею, затем острым ножом сделал на стене отметину. Так он и шел, ориентируясь на развилках с помощью бинокля. Вся дорога заняла у него минут пятнадцать, вскоре впереди блеснул дневной свет, и лейтенант выбрался наружу.
Он стоял у подножия невысокого холма, и стоял не один — на него с изумлением смотрело по меньшей мере тридцать пар настороженных глаз. Селяне знали о пленении богов, но лишь сейчас им удалось воочию увидеть одного из них. Правда, Бог почему-то был один, и это пугало.
Лейтенант огляделся — судя по всему, вход в подземный лабиринт находился практически в центре селения. Глядя в растерянные и настороженные лица жителей села, Фукашиги понял, что пора брать ситуацию в свои руки, тем более что толпа быстро разрасталась. Внешний вид большинства аборигенов не свидетельствовал об излишне высоком интеллектуальном уровне, поэтому лейтенант быстро выбрал нужную линию поведения.
— Слушайте меня! — Голос Фукашиги Зазвучал громко и властно, и толпа испуганно вздрогнула. — Я пришел для того, чтобы сделать вашу жизнь свободной и счастливой, я пришел с неба, я пришел с миром! — Лейтенант обвел взглядом притихшую толпу, оценивая результаты первых фраз. — Но ваш вождь нарушил законы миролюбия, нарушил законы уважения, он обманом попытался похитить силы богов, попытался завладеть тем, что ему не принадлежит, — и за это он будет наказан! Вы оказали мне плохой прием, и мне стыдно за вас. Но я не держу на вас зла — я знаю, что во всем виноват ваш недостойный вождь, презренный Боа. Слушайте меня! — Фукашиги картинно распростер руки в сторону притихших жителей, его распирало вдохновение, он готов был творить великие дела. — Я должен был улететь к себе, но я решил остаться — остаться ради вас, ради тех, кого так долго обманывали, кого так долго унижали и обворовывали. Я остаюсь, и теперь все будет иначе. Вы будете жить в тепле и сытости, станете счастливыми и свободными. Но запомните — никогда не пытайтесь обмануть меня, ибо гнев богов бывает страшен! — С этими словами Фукашиги вынул пистолет, переключил его в импульсный режим и выстрелил в лежавший у подножия холма большой валун. Камень с треском разлетелся на тысячи обломков, пораженная и испуганная толпа ахнула.
— Итак, если вы хотите видеть меня своим правителем, если вы хотите жить в радости и благоденствии, поднимите руки!
Толпа дрогнула, нерешительно замялась — слишком уж быстро все происходило. Фукашиги подумал, что немного перегнул палку, и не следовало пугать их раньше времени, но все обошлось — сначала нерешительно, робко, затем все активнее и быстрее селяне подымали руки, голосуя за нового вождя — в конце концов, он пришел с неба, а разве можно противиться воле богов?
— Вы сделали правильный выбор. — Довольный Фукашиги почтительно поклонился толпе, от чего та пришла в неописуемое возбуждение. — С этой минуты я — ваш правитель, ваш Капитан — можете называть меня именно так. Я объявляю сегодняшний день великим праздником, ибо с этой минуты у вас начинается новая жизнь. Но прежде, чем начать празднование, нам надо решить один небольшой вопрос. — Фукашиги замолчал, перешептывающаяся толпа тоже затихла. — Я хочу спросить вас, какую участь вы изберете для вашего недостойного вождя, презренного Боа? Он был вашим вождем, и только вы можете решить его судьбу!
Толпа молчала, затем начали раздаваться слабые возгласы, они становились все громче, и вскоре уже вся толпа яростно выкрикивала одно слово:
— Очищение!
Фукашиги не знал, что это значит, но по выражению лиц аборигенов сообразил, что это нечто не слишком приятное.
— Да будет так, и да исполнится ваша воля. Все подробности мы обсудим позже. А сейчас проведите меня в дом вождя и пусть ко мне придут все ваши высшие чиновники — кто там у вас есть, после Боа, я хочу с ними говорить. Куда мне идти?
Толпа расступилась, образуя живой коридор, и Фукашиги пошел по нему неторопливо и уверенно, улыбаясь спокойной горделивой улыбкой.
Дом вождя оказался не столь внушительным, как того ожидал Фукашиги, но пока приходилось довольствоваться и этим. Уже переступая порог, лейтенант что-то вспомнил и обернулся к восторженной толпе.
— Да, и вот еще что, — немедленно приведите сюда моего помощника — насколько я понимаю, он до сих пор сидит в вашей темнице.
Фукашиги глядел на собравшихся советников и думал о том, что весь этот сброд надо будет разогнать. Впрочем, в ближайшие дни они ему еще понадобятся, а там будет видно.
Советники были в восторге от очередного Ритуала Очищения — видит Бог, они ждали этого момента очень долго. Притихший Тим сидел чуть позади лейтенанта и со страхом глядел на окружавшие их лица — более алчных физиономий ему еще не приходилось видеть. Ему до смерти захотелось назад, на «Анаконду», но приходилось ждать — Фукашиги объяснил ему, что всему свое время.
Когда лейтенант разобрался во всех тонкостях предстоящей церемонии, он пришел в неописуемый восторг — что ни говори, а эти туземцы — подлинные мастера своего дела. Использовать кипящую магму для расправы с неугодными — даже он бы до этого не додумался. Фукашиги глядел на лица довольных советников и думал о том, не отправить ли их всех следом за Великим и Всемогущим Боа. Впрочем, такова жизнь — хорошие дела вечно приходится откладывать на будущее.
Лейтенант захотел сейчас же осмотреть Священный Колодец, что и было незамедлительно исполнено. Всю дорогу до Колодца Фукашиги провел в роскошном паланкине, который аккуратно несли восемь туземцев. Лежа на мягких подушках, довольный лейтенант рассматривал окрестности, думая о том, что умный человек может неплохо устроиться даже в таком гиблом месте.
По прибытии на место Фукашиги с удовлетворением осмотрел Священный Колодец, провел рукой по покрытой окалиной поверхности Колеса и остался доволен — что ни говори, а сооружение это было своего рода верхом совершенства.
— Думаю, что такие механизмы не должны ржаветь без дела, — негромко пробормотал лейтенант, и узкоглазое лицо его расплылось в довольной ухмылке.
Кир был жив, и это было главное — Тая все еще не верила своему счастью, ее распирала радость. Но радость эта могла навредить Киру — не дай бог отец или тетя Фрея увидят ее лучащиеся от счастья глаза, не дай бог узнают правду.
И Тая рано утром ушла в лес, надеясь на то, что встретит Кира — ведь он был где-то там. Она прошла по своим любимым местам, по тем потаенным уголкам, что были известны только ей и Киру. Она дошла до Девичьего ручья и провела у него почти весь день. День был очень светлым и теплым, с неба изредка моросил мелкий дождь. Тая купалась в ручье, наслаждаясь свободой, затем долго лежала на мягкой шелковистой траве, подставив тело прохладным дождевым каплям. Ей было очень хорошо, она была счастлива, и огорчало лишь то, что рядом нет Клра…
В окрестностях ручья было много ягод. Тая собирала их в широкий лист боави и ела, сидя у ручья и наблюдая за игрой мелких рыбешек. Она бросила несколько ягод в воду, и рыбы тут же затеяли вокруг них веселую возню — Тая смотрела на них до тех пор, пока ягоды не унесло течением. Здесь было так хорошо, но наступал вечер, и надо было возвращаться — ведь Кир обещал прийти.
Домой она добралась уже в сумерках и, никем не замеченная, пробралась через окно в свою комнату. Будучи приемной дочерью вождя, Тая не была избалована излишним вниманием. Вот и сейчас ее никто не тревожил — наверное, отец занят делами, а тетя Фрея зайдет позже, перед сном. Скоро должен прийти Кир, а он наверняка голоден — и Тая потихоньку прошла на кухню. Взяв большую сочную лепешку, она уже собралась идти назад, когда услышала в комнате отца тихие голоса. Некоторые она узнала — говорили советники ее отца, но один голос был очень необычным, незнакомьм, и Таю одолело любопытство. Дверь была плотно прикрыта, но Тая быстро нашла выход — осторожно ступая, она принесла из кухни маленькую табуретку — сидя на ней, тетя Фрея обычно чистила овощи. Встав на шаткую конструкцию, Тая осторожно потянулась к щели над дверью. Она встала на цыпочки, пытаясь дотянуться, и произошло то, —что и должно было случиться — старая табуретка не выдержала, жалобно скрипнула выскочившая из своего гнезда ножка, и Тая с тихим вскриком полетела на пол.
Грохот получился хорошим, и Тая, морщась от боли в ушибленном боку, уже приготовилась к гневной отповеди отца, когда распахнувшаяся дверь открыла ей нечто такое, от чего её охватил страх — прямо перед ней, направив ей в лицо непонятный предмет, стоял незнакомый человек. Странная одежда, чудная обувь — и все же в его облике было что-то неуловимо знакомое. И когда Тая поняла, чем привлек ее внимание этот незнакомец, из груди ее вырвался страшный испуганный крик — именно эти резкие черты лица, эти горящие прищуренные глаза она видела той страшной ночью, у одинокой Щербатой скалы.
Девушку заперли в глухом тёмном чулане. Узнав, что это дочь вождя, Фукашиги сначала хотел было просто отпустить ее, дабы показать свое великодушие, но члены Совета предложили оставить ее для завтрашнего Ритуала Очищения — ведь если Священный Колодец примет не одну, а две жертвы, эффект очищения будет намного выше.
Глядя на них, Фукашиги не успевал удивляться, откуда в этих людях столько ненависти. Нет, лейтенант и сам никогда не был ангелом, на его совести было немало загубленных жизней, и он никогда не колебался, когда требовалось отправить на тот свет очередную жертву. Фукашиги убивал без раздумий, но он никогда не убивал зря, не убивал просто так — все его действия, даже очень жестокие, всегда имели под собой ту или иную рациональную основу. Этим же людям чужая смерть доставляла удовольствие, поэтому. Фукашиги, выслушав их рекомендации, твердо решил отделаться от них как можно скорее. Девять членов Совета представляли опасность, и только теперь лейтенант понял, зачем Великому Боа понадобилась затерянная в хитросплетении древних выработок тайная пещера.
Фукашиги приказал запереть девушку в чулане только потому, что обратил внимание на ее красоту — девушка была чертовски хороша. Лейтенант понимал, что на этой планете он пробудет достаточно долго, если не сказать больше — а значит, ему нужна жена. И запертая в чулане симпатичная девушка отлично подходила для этой цели.
Все детали предстоящего Ритуала Очищения были проработаны, Фукашиги внес лишь два предложения, с одобрением встреченных членами Совета. Во-первых, Фукашиги доверял советникам организацию церемонии, так как сам плохо разбирался в ее тонкостях. Во-вторых, он предложил пятерым советникам спуститься с ним утром в лабиринт и привести Великого Боа из его потайной пещеры — именно этот пункт советники приняли с особенным интересом, они хотели пойти туда все, но лейтенант твердо заявил, что хватит и пятерых. После этого он несколько секунд с удовольствием наблюдал за тем, как члены Совета препирались за право войти в счастливую пятерку — как обычно, победили самые нахальные.
Отпустив советников, Фукашиги еще немного поболтал с глупым Тимом и отправил его спать, затем вышел во двор и несколько минут стоял, вслушиваясь в ночные шорохи принадлежащего ему мира. Тяжело вздохнув, лейтенант вернулся в дом — что ни говори, а миру этому здорово не хватало звезд. Проходя мимо чулана, он взглянул на него с неподдельным интересом, остановился, затем, задумчиво почесав переносицу, вздохнул и пошел дальше — не стоило пугать девушку раньше времени. Лейтенант забрался в кровать — услужливая Фрея еще днем сменила постель своему новому господину, положил пистолет под подушку и быстро заснул.
Утро выдалось хмурым, но это ничуть не испортило приподнятого настроения лейтенанта. Проходя мимо чулана, он услышал доносившиеся из-за двери звуки, но останавливаться не стал — сейчас ему было не до этого;
Фрея уже колдовала на кухне. Увидев хозяина, она почтительно поклонилась, но Фукашиги миролюбиво махнул рукой. Еда оказалась не слишком вкусной, но проблемы кулинарии волновали сейчас лейтенанта меньше всего — будет время, займется и этим. Утолив голод, он допивал какой-то сладкий напиток и собирался уже было уходить, но вспомнил о девушке и повернулся к служанке.
— Э-э-э… как тебя…
— Фрея, мой господин.
— Да, Фрея, вот что: там в чулане сидит девушка, выпусти ее и успокой — скажи, что ей совершенно нечего бояться, — поняла?
— Да, мой господин.
— Пусть она живет в той же комнате, где и жила, ей никто не причинит никакого вреда, да и вообще, считай, что с сегодняшнего дня она находится под моим покровительством.
— Мой господин, вы хотите ее удочерить?
Фукашиги поперхнулся и закашлялся.
— Удочерить? — переспросил он, продолжая кашлять. — Фу, чертово пойло. — Он отодвинул чашку в сторону. — Нет, Фрея, не совсем… Впрочем, об этом поговорим потом, у меня сейчас нет времени. Одним словом, присматривай за ней…
Фукашиги встал из-за стола, поправил ремень с кобурой и кинжалом, гранатами и прочими атрибутами цивилизованного человека, перекинул через шею ремень бинокля и вышел из дома.
Его уже ждали — как советники, так и слуги с паланкином. Отмахнувшись от носилок, Фукашиги небрежно махнул советникам и быстро пошел в сторону входа в лабиринт.
Всюду, где они шли, их приветствовала радостная толпа — еще бы, такое счастье — не успели отпраздновать первое Очищение, как подоспело второе. Пятерка вождей, добившихся права сопровождать Фукашиги, гордо шла рядом, остальные четверо с завистью шли следом. А вот и вход в подземные выработки.
Фукашиги без остановки шагнул в тоннель, включил фонарик. Он быстро дошел до большой пещеры, своеобразного предбанника, откуда во все стороны расходилась паутина тоннелей. Оглянулся — советники шли чуть позади, с изумлением и опаской глядя на яркий свет фонарика.
Вот и тоннель, отмеченный буквой «Ф» — значит им сюда. Идти уже знакомой дорогой было легко, к тому же у Фукашиги была отменная зрительная память — тем не менее он не забывал сверяться со своими заметками. Советники в полном молчании шли сзади, лейтенант слышал лишь их тяжелое сопение. Вот и тоннель, ведущий к пещере — лейтенант узнал его сразу.
— Здесь. — Он кивнул советникам на тоннель и уверенно шагнул в него.
Несчастный Боа просидел в темноте меньше суток, тем не менее это время показалось ему вечностью. Проклятый пришелец — это из-за него у Боа возникли все неприятности! Боа скрежетал зубами, когда думал о том, как беспардонно обманул его старший Бог. Подумать только, ведь можно было сто раз утопить, задушить, заколоть этих мерзких тварей, спустившихся со своего проклятого неба, — ну почему, почему он этого не сделал!!! Не сделал — и вот сидит теперь на цепи, в этом темном склепе.
После ухода обманувшего его Бога Великий Боа несколько часов провел в безуспешных попытках освободиться — он пытался вырвать ноги из стальных объятий, пытался оборвать цепь, от чего его вспотевшее от натуги лицо вздувалось страшными багровыми венами, благо в темноте этого никто не видел, да и смотреть было некому. Боа попытался вырвать из пола стержень, к которому крепилась цепь, но и этого не смог сделать — проклятая машинка Бога слишком глубоко вогнала этот штырь в неподатливый камень. Наконец Боа бросил безуспешные попытки — как бы ни относился он к Богам, но то, что они делали, всегда было сработано на совесть.
Отчаявшись освободиться. Боа стал кричать — он кричал так, как не кричал никогда в жизни, он звал на помощь, надеясь на то, что кто-нибудь из преданных ему стражников все-таки жив и сможет ему помочь. Он кричал, но лишь гулкое эхо вторило его отчаянным призывам. Великий Боа сорвал голос, и теперь лишь шепот вырывался из его покрытых запекшейся кровью губ.
Усталый и голодный, Боа заснул, а когда проснулся, с трудом вспомнил, где находится, — лишь цепь, зазвеневшая при его попытке приподняться, напомнила ему о его бедственном положении. Боа нащупал воду, жадно напился, потом сел на краю озера и заплакал. Он не привык плакать, но слезы неудержимо лились из глаз, и Боа ничего не мог с этим поделать.. Ему было безумно жаль себя — а ведь как хорошо все начиналось. Как хорошо все могло бы сложиться, если бы не этот страшный, мерзкий, двуличный Бог…
Вскоре Боа захотел есть, но еды не было — точнее, была, но она находилась в десятке метров от него, у кресла-у его кресла! Боа хотелось завыть, завыть яростно и неудержимо — его тайна, его тщательно охраняемый грот превратился для него в тюрьму, если не в могилу. Что, если этот проклятый Бог не придет, если он и вправду заблудился в лабиринте? Но что будет, если он все-таки придет?! Великий Боа сидел, обхватив колени, его била крупная дрожь — он и ждал прихода Бога, и боялся его. Но хуже всего было осознание того, что в обоих случаях его скорее всего ждала смерть.
Великий Боа был настолько погружен в свои печальные думы, что даже не сразу обратил внимание на слабые отсветы у входа в тоннель. А когда понял, что кто-то идет, вскочил и закричал изо всех сил:
— Я здесь, я здесь, помогите…
Но крика не получилось — его сорванное горло издавало лишь слабый шепот. Впрочем, те, кого он звал, пришли и без этого отчаянного зова. Качнулись призрачные тени, по глазам полоснуло ярким светом, затем что-то негромко щелкнуло, и все вокруг залил ослепительный свет.
Склонившийся над блоком питания Бог слегка убавил яркость, затем выпрямился и с усмешкой посмотрел на щурящегося от света вождя.
— Надеюсь, вы не соскучились? Как спалось? Я лично неплохо выспался — у вас удивительно мягкая постель…
Великий Боа слушал и не мог поверить — этот проклятый Бог спал в его доме, в его постели? Но последним ударом стало появление членов Совета — его Совета! Боа вздрогнул, увидев их, в сердце вспыхнула и тут же угасла искра надежды — его бывшие подданные стояли и смеялись — смеялись над ним. Великим Боа!
— Итак, уважаемые члены Совета, позвольте представить вам Великого и Всемогущего Боа. — Фукашиги подошел к пленнику и усмехнулся. — Дорогой Боа, ваши бывшие коллеги — а теперь мои советники, принесли вам радостную, надо полагать, весть. Прошу. — Лейтенант обратился к членам Совета, предлагая им высказать поверженному вождю свой приговор.
Боа не мог поверить — мало того, что этот негодяй отнял у него свободу, так теперь этот самозванец еще и занял его пост!
— Уполномочен довести до сведения Великого Боа, вождя синаков, что решением Совета вы отстранены от управления и лишены всех почестей и сана.
Советник Крониус, самый отъявленный негодяй после самого Боа, прервал чтение постановления Совета и взглянул на Боа, оценивая эффект своих слов. Видимо, разинутый рот Боа вполне удовлетворил советника, так как он усмехнулся и продолжил:
— Учитывая многочисленные нарушения и упущения, допущенные Великим Боа в процессе руководства племенем, а равно учитывая недопустимое отношение к посланцам неба со стороны Великого Боа, Совет единогласно постановил: подвергнуть Великого Боа, бывшего вождя синаков, Ритуалу Очищения!
Ноги у Боа подкосились, он рухнул на колени.
— Нет, нет, вы не можете этого сделать, не имеете права… Вы просто мстите мне… — Голос вождя был тихим и хриплым, но Фукашиги его расслышал. Он подошел к Боа поближе, наклонился и доверительно спросил:
— Ну и как тебе это нравится? Хороший финал, правда? Скажи по совести — заслужил ты такого наказания или нет?
— Я… я виноват, прости меня, только… не надо Колодца… Это несправедливо, они же просто мстят мне — они все хотят моей смерти, они и тебя убьют… потом.
— Ну а вы что скажете? — Фукашиги отошел от стоящего на коленях вождя и уселся в кресло.
— Нам надо торопиться, мой господин. — Крониус почтительно поклонился. — Люди ждут, церемонию нельзя задерживать.
— По-вашему, он все-таки заслуживает смерти? — снова спросил Фукашиги, с улыбкой поигрывая лучевым пистолетом.
— Заслуживает.
Фукашиги взглянул на остальных советников.
— Заслуживает.
— Заслуживает.
— Заслуживает.
— Заслуживает.
Советники высказались единогласно, и Фукашиги улыбнулся.
— Итак, дорогой Боа, вы слышали свой приговор? Спрашиваю еще раз — согласны вы с ним?
— Нет…
Фукашиги засмеялся.
— Что ж, дорогой Боа, — как это ни удивительно, но вы меня убедили. Во всем должна быть справедливость. — С этими словами лейтенант встал, вскинул руку с пистолетом и быстро перестрелял членов Совета…
Фукашиги стоял неподвижно, наслаждаясь моментом, его страшное оружие слегка дымилось. Боа смотрел то на него, то на распростертые тела советников, уже ничего не понимая.
Лейтенант опустил пистолет, его яростное лицо приняло свое обычное иронично-насмешливое выражение.
— Ну и что вы на это скажете, мой милый Боа?
— Вы… убили их…
— Ну разумеется. Вы же сами ратовали за справедливость — а я ее верный поборник. Но хватит слов, нам пора. — Лейтенант достал из кармана ключ и в две секунды освободил Боа. Впрочем, свобода была недолгой — Фукашиги тут же достал наручники, заломил вождю руки за спину. Щелкнули замки, лейтенант прицепил к наручникам тонкую цепочку. — А теперь вперед.
Они шли по темным галереям, бедный Боа совсем потерял голову.
— Куда мы идем? Что вы хотите со мной сделать?
— Вы же слышали, вам предстоит пройти Ритуал Очищения — насколько я понял, вы называете это действо именно так.
Великий Боа снова рухнул на колени, по лицу его потекли слезы.
— Пожалуйста, не делайте этого! Простите меня, я все признаю — да, я виноват, я хотел все выведать, а затем убить вас. Простите, вы же видите — я говорю правду, я ничего не скрываю. Пощадите, я уже все понял! Я ошибся, я больше не буду… Простите меня, и я стану самым верным, самым преданным вашим слугой, только не убивайте меня, только не надо Колодца… — Голос несчастного вождя был еле слышен, слова вылетали вперемешку с хрипом и кашлем. Он на коленях подполз к лейтенанту, но тот лишь презрительно оттолкнул его ногой. Боа ударился о стену, по лицу снова потекли капли крови.