Страница:
20 сентября 1939 года в 16 часов 20 минут начались переговоры Ворошилова и Шапошникова с представителями Германского военного командования в лице генерала Кестринга, полковника Г. Ашенбреннера и подполковника Г. Кребса о порядке отвода германских войск и продвижения советских войск на демаркационную линию. Первоначально предполагалось, что движение Красной Армии на запад начнется с утра 23 сентября, войска должны будут двигаться с 25-км интервалом, и к вечеру 3 октября германские войска отойдут за окончательную демаркационную линию326 . В ходе следующего раунда переговоров с 2 до 4 часов утра 21 сентября уточнялись сроки выхода на демаркационную линию и был подписан советско-германский протокол:
" 1. Части Красной Армии остаются на линии, достигнутой ими к 20 часам 20 сентября 1939 года, и продолжают вновь свое движение на запад с рассветом 23 сентября 1939 года.
2. Части Германской армии, начиная с 22 сентября, отводятся с таким расчетом, чтобы, делая каждый день переход, примерно, в 20 километров, закончить свой отход на западный берег р. Вислы у Варшавы к вечеру 3 октября и у Демблина к вечеру 2 октября; на западный берег р. Писса к вечеру 27 сентября, р. Нарев, у Остроленка, к вечеру 29 сентября и у Пултуска к вечеру 1 октября; на западный берег р. Сан, у Перемышля, к вечеру 26 сентября и на западный берег р. Сан, у Санок и южнее, к вечеру 28 сентября.
3. Движение войск обеих армий должно быть организовано с таким расчетом, чтобы имелась дистанция между передовыми частями колонн Красной Армии и хвостом колонн Германской армии, в среднем до 25 километров.
Обе стороны организуют свое движение с таким расчетом, что части Красной Армии выходят к вечеру 28 сентября на восточный берег р. Писса; к вечеру 30 сентября на восточный берег р. Нарев у Остроленка и к вечеру 2 октября у Пултуска; на восточный берег р. Висла у Варшавы к вечеру 4 октября и у Демблина к вечеру 3 октября; на восточный берег р. Сан у Перемышля к вечеру 27 сентября и на восточный берег р. Сан у Санок и южнее к вечеру 29 сентября.
4. Все вопросы, могущие возникнуть при передаче Германской армией и приеме Красной Армией районов, пунктов, городов и т.п., разрешаются представителями обеих сторон на месте, для чего на каждой основной магистрали движения обеих армий командованием выделяются специальные делегаты.
Во избежание возможных провокаций, диверсий от польских банд и т.п., Германское командование принимает необходимые меры в городах и местах, которые переходят к частям Красной Армии, к их сохранности, и обращается особое внимание на то, чтобы города, местечки и важные военные оборонительные и хозяйственные сооружения (мосты, аэродромы, казармы, склады, железнодорожные узлы, вокзалы, телеграф, телефон, электростанции, подвижной железнодорожный состав и т.п.), как в них, так и по дороге к ним, были бы сохранены от порчи и уничтожения до передачи их представителям частей Красной Армии.
5. При обращении германских представителей к Командованию Красной Армии об оказании помощи в деле уничтожения польских частей или банд, стоящих на пути движения мелких частей германских войск, Командование Красной Армии (начальники колонн), в случае необходимости, выделяют необходимые силы, обеспечивающие уничтожение препятствий, лежащих на пути движения.
6. При движении на запад германских войск авиация Германской армии может летать только до линии арьергардов колонн германских войск и на высоте не выше 500 метров, авиация Красной Армии при движении на запад колонн Красной Армии может летать только до линии авангардов колонн Красной Армии и на высоте не выше 500 метров.
По занятию обеими армиями основной демаркационной линии по р.р. Писса, Нарев, Висла, р. Сан от устья до истоков, авиация обоих армий не перелетает вышеуказанной линии"327 .
21 сентября в 13.50 Отдел внешних сношений НКО посетили генерал Кестринг, полковник Ашенбреннер и подполковник Кребс и сообщили, что ввиду еще продолжающихся боев под Варшавой и западнее Львова "Главнокомандующий генерал Браухич просит все названные сроки для отвода войск в нашем совместном протоколе от 21 сентября оттянуть на 24 часа, а на направлении Пултуск до вечера 4 октября. Это вызвано и необходимым временем для вывоза раненых и пленных. Генерал Браухич хочет отвести свои войска в возможно короткий срок, но не в ущерб организованности и порядка. В этом заинтересовано, должно быть, и Советское командование. Главнокомандующий немецкими войсками сообщил, что он принял меры к сохранению от разрушения важнейших объектов на передаваемой территории Красной Армии"328 . Соответствующие изменения были внесены в протокол329 .
В то же время 20-22 сентября было согласовано, а 23 сентября опубликовано советско-германское коммюнике: "Германское правительство и правительство СССР установили демаркационную линию между германской и советской армиями, которая проходит по реке Писса до ее впадения в реку Нарев, далее по реке Нарев до ее впадения в реку Буг, далее по реке Буг до ее впадения в реку Висла, далее по реке Висла до впадения в нее реки Сан и дальше по реке Сан до ее истоков"330 .
В 10.30 21 сентября в штабы Белорусского и Украинского фронтов поступило приказание наркома обороны № 16693, требовавшее остановить войска на линии, достигнутой передовыми частями к 20.00 20 сентября. Перед войсками ставилась задача подтянуть отставшие части и тылы, наладить устойчивую связь, находиться в состоянии полной боеготовности, быть бдительными и принять меры для охраны тылов и штабов. Кроме того, командованию Белорусского фронта разрешалось продолжить наступление в Сувалкском выступе331 . В 22.15 21 сентября в штабы Белорусского и Украинского фронтов поступил приказ наркома обороны № 156, в котором излагалось содержание советско-германского протокола332 . На следующий день Военный совет Белорусского фронта отдал соответствующий приказ № 05333 .
В ночь на 22 сентября польские защитники Гродно покинули город, и утром он был занят советскими частями, которым бои за город обошлись в 57 убитых, 159 раненных, было подбито 19 танков и 4 бронемашины. 6-я кавдивизия приняла у немцев Белосток, а 11-я кавдивизия достигла района Крынки-Бялостоцкие. Войска 3-й и 11-й армий продолжали нести охрану латвийской и литовской границ. На южном участке фронта войска 4-й армии приняли у немцев Брест, в котором состоялся широко известный ныне парад советских и германских войск, промаршировавших перед трибуной, на которой рядом стояли генерал Г. Гудериан и комбриг С.М. Кривошеин (будущий Герой Советского Союза, дошедший до Берлина). 23 сентября части 27-й танковой бригады заняли Сувалки. 11-я армия начала передислокацию вдоль литовской границы к Гродно, а 10-я армия продолжала продвижение на запад во втором эшелоне фронта. 25 сентября войска получили директиву наркома обороны № 011 и приказ Военного совета Белорусского фронта № 06, предупреждавшие, что "при движении армии с достигнутого рубежа Августов - Белосток Брест-Литовск на запад на территории, оставляемой Германской армией, возможно, что поляки будут рассыпавшиеся части собирать в отряды и банды, которые совместно с польскими войсками, действующими под Варшавой, могут оказать нам упорное сопротивление и местами наносить контрудары"334 .
По согласованию с германским командованием войска Белорусского фронта планомерно продвигались на запад. К 26-27 сентября войска 3-й и 11-й армий закрепились на границе с Литвой и Восточной Пруссией до Щучина. Южнее на фронте Гонёндз - Кнышин развернулись 20-я мотострелковая и 6-я танковая бригады. 6-я и 11-я кавдивизии вышли к Высоке-Мазовецке, а 13-я и 4-я стрелковые дивизии развернулись на фронте южнее Белостока до р. Нарев. 8-я стрелковая дивизия из состава 4-й армии перешла р. Западный Буг и приняла у немцев Бялу-Подляску. К 28-29 сентября войска продвинулись до линии Щучин Стависки - Ломжа - Замбрув - Цехановец - Косув-Ляцки - Соколув-Подляски Лосице - Мендзижец-Подляски.
На Украинском фронте войска 5-й армии, возобновив продвижение с 23 сентября, сломили сопротивление польских частей на р. Западный Буг у Холма и 30 сентября были остановлены на линии Пугачув - Пяски - Пиотркув Кржемень - Билгорай. Войска 6-й армии, возобновившие с 25 сентября продвижение на запад, к исходу 26 сентября вышли на фронт Рава-Русская Немиров - Яворов - Рудки. К 28 сентября войска армии вышли на среднее течение р. Сан от Билгорая до Перемышля. 24 сентября войска 12-й армии начали продвижение на запад, приняв у немцев Дрогобыч. 26 сентября передовой отряд 16-й кавдивизии прибыл на станцию Бескид, занятую, как оказалось, 23 сентября венгерскими войсками. Попытка контакта с венграми вызвала с их стороны обстрел из ручного оружия. Ответный артиллерийский огонь советских бронемашин привел к прекращению стрельбы и отходу венгерских солдат в железнодорожный туннель на границе. По сведениям местных жителей, туннель был минирован; ситуация на этом участке границы с Венгрией была нормализована после переговоров335 . 27 сентября 4-й кавкорпус и 26-я танковая бригада вели бои с поляками у Журавинец. 28 сентября 5-й кавкорпус вышел к верховьям р. Сан и на границу с Венгрией.
Тем временем 23 сентября Риббентроп сообщил в Москву о готовности прибыть на переговоры и запросил удобное для этого время. Советское правительство предложило 27-28 сентября, и, учитывая настроения правящих кругов Англии и Франции относительно "линии Керзона", уже вечером 25 сентября Сталин и Молотов передали Шуленбургу предложение обсудить на будущих переговорах передачу в советскую сферу интересов Литву, а взамен они были готовы отказаться от части Варшавского и Люблинского воеводств до Буга. Сталин сказал, что если немцы согласны на это, то "СССР немедленно возьмется за решение проблемы прибалтийских государств, в соответствии с протоколом от 23 августа, и ожидает в этом деле полную поддержку со стороны германского правительства"336 .
В 18.00 27 сентября в Москву прибыл Риббентроп. Первая беседа с Молотовым проходила с 22.00 до 1.00 в присутствии Сталина, Шуленбурга и Шкварцева. В ходе переговоров по вопросу окончательного начертания границы на территории Польши Риббентроп, ссылаясь на то, что Польша была "полностью разбита немецкими вооруженными силами", стремился сохранить за Германией районы нефтедобычи в верховьях р. Сан и лесные массивы у Августова и Белостока. Сославшись на опасность разделения польского населения, что могло породить волнения и создать угрозу обеим государствам, Сталин предложил оставить территорию этнографической Польши в руках Германии. Относительно германских пожеланий об изменении линии государственных интересов на юге и севере, Сталин, отведя их, предложил в качестве компенсации поставлять Германии до 500 тыс. тонн нефти в обмен на поставки угля и стальных труб. В итоге территориальный вопрос свелся к двум вариантам. Согласно первому, все оставалось как было решено 23 августа. Согласно второму, Германия уступала Литву и получала за это области восточнее Вислы до Буга и Сувалки без Августова. Кроме того, Риббентроп настаивал на передаче Германии части территории Литвы в районе Мариамполь337 .
Докладывая в Берлин о результатах переговоров, Риббентроп, оценив варианты решения территориального вопроса, отмечал, что не может определить, какой из них более выгоден Германии. За первый вариант говорит, по его мнению, то, что, "имея в руках Литву, мы расширим на северо-востоке немецкую колонизационную зону". Против этого говорит то, что раздел польского населения может создать возможность трений между Германией и СССР. За второй вариант говорит то, что присоединение всего польского населения исключает политические интриги для нарушения германо-советских отношений и дает возможность решить национально-политическую проблему по усмотрению Германии. Против этого можно возразить, что таким образом СССР освобождается от международной польской проблемы. Риббентроп просил Гитлера до 12.00 германского времени 28 сентября сообщить ему о предпочтительном варианте, иначе он будет вынужден решать сам338 .
На следующий день с 15 до 18.30 была проведена вторая беседа в Кремле, в ходе которой выяснилось, что Гитлер в целом одобрил второй вариант решения территориального вопроса. После этого с 24.00 до 5.00 29 сентября велось конкретное обсуждение линии проведения границы. Советская сторона отказалась от территории в междуречье Нарева и Буга восточнее линии Остров - Остроленка, а германская чуть передвинула границу на север в районе Равы-Русской и Любачува. Долгая дискуссия вокруг Перемышля не привела к каким-либо результатам, и город остался разделенным на две части по р. Сан. В итоге была согласована "граница между обоюдными государственными интересами на территории бывшего Польского государства", которая закреплялась в германо-советском договоре о дружбе и границе (ст. 1). Эта граница признавалась окончательной, и отвергалось вмешательство третьих держав в это решение (ст. 2); стороны должны были заняться государственным переустройством присоединенных территорий (ст. 3) и рассматривали это переустройство как "надежный фундамент для дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами" (ст. 4)339 .
Кроме договора были подписаны конфиденциальный протокол о переселении немцев, проживающих в сфере советских интересов, в Германию, а украинцев и белорусов, проживающих в сфере германских интересов, в СССР, и два секретных дополнительных протокола. В одном из них стороны брали на себя обязательства не допускать "никакой польской агитации" и сотрудничать в деле пресечения подобной агитации. В соответствии с другим протоколом, Литва отходила в сферу интересов СССР в обмен на Люблинское и часть Варшавского воеводства, передававшихся Германии. После же принятия советским правительством мер по обеспечению своих интересов в Литве часть литовской территории на юго-западе страны должна была отойти к Германии340 . Позднее, 4 октября, в Москве был подписан протокол с описанием границы от р. Игорка до Ужокского перевала341 , содержание которого было 5 октября доведено до сведения войск Белорусского и Украинского фронтов телеграммой начальника Генштаба № 090342 . Советский Союз получил территорию в 196 тыс. кв. км (50,4% территории Польши) с населением около 13 млн человек.
28 сентября оба правительства сделали совместное заявление: "После того как Германское Правительство и Правительство СССР подписанным сегодня договором окончательно урегулировали вопросы, возникшие в результате распада Польского государства, и тем самым создали прочный фундамент для длительного мира в Восточной Европе, они в обоюдном согласии выражают мнение, что ликвидация настоящей войны между Германией, с одной стороны, и Англией и Францией, с другой стороны, отвечала бы интересам всех народов. Поэтому оба Правительства направят свои общие усилия, в случае нужды в согласии с другими дружественными державами, чтобы возможно скорее достигнуть этой цели. Если, однако, эти усилия обоих Правительств останутся безуспешными, то таким образом будет установлен факт, что Англия и Франция несут ответственность за продолжение войны, причем в случае продолжения войны Правительства Германии и СССР будут консультироваться друг с другом о необходимых мерах"343 . Германское руководство стремилось этим заявлением продемонстрировать советско-германскую "дружбу", оказать давление на Англию и Францию и принудить их прекратить войну, хотя было ясно, что консультации никого ни к чему не обязывают. Кроме того, Риббентроп и Молотов обменялись письмами по экономическим вопросам344 . В 12.40 29 сентября Риббентроп вылетел в Берлин.
В новейшей отечественной историографии советско-германский договор от 28 сентября 1939 г. оценивается, как правило, резко критически. По мнению ряда авторов, поскольку договор был заключен с воюющей страной, СССР отошел от нейтралитета и стал на путь сотрудничества с Германией345 . Другие отмечают, что, заключив пакт о ненападении в преддверии германо-польской войны, СССР поддержал агрессивные устремления Германии и вовсе не был нейтрален, а оказывал содействие Германии, помогая ей разгромить Польшу346 . В литературе советское руководство осуждается за нарушение международного права, выразившееся в установлении советско-германской границы в Польше без ее согласия (!?), изменении территории Литвы без ее уведомления, планировании совместных антипольских акций и договоренности о насильственном переселении населения Польши347 . В качестве положительных последствий договора многие авторы называют установление границы по "линии Керзона", получение СССР Западной Украины и Западной Белоруссии, свободы рук в Прибалтике и создание предела германской экспансии на Востоке Европы348 . Тем не менее в историографии превалирует мнение, что договор от 28 сентября 1939 г. - это политическая ошибка. Более того, А.Д. Богатуров считает, что теперь "союз между Москвой и Берлином был оформлен полномасштабным межгосударственным договором"349 . М.И. Семиряга полагает, что СССР фактически вступил в военно-политический союз с Германией, а по мнению А.М. Некрича, советско-германские отношения с сентября 1939 г. до ноября 1940 г. представляли собой "как бы незавершенный военно-политический союз"350 .
Прежде всего следует отметить, что ни о каком военно-политическом союзе ни "фактическом", ни "незавершенном" не было и речи. Не говоря уже о том, что ни в пакте о ненападении, ни в договоре от 28 сентября не было сказано ни слова о каком-либо советско-германском союзе351 . Ни Москва, ни Берлин никогда не рассматривали свои отношения в этом ключе, хотя и допускали такие пропагандистские заявления, которые могли быть истолкованы как определенная тенденция дальнейшего сближения между ними. Однако дальше этого дело не пошло.
Оценивая отношение Англии и Франции к событиям 17 сентября 1939 г., Л.А. Безыменский полагает, что Англия была на грани войны с Советским Союзом, а В.Я. Сиполс, отмечая резко антисоветскую реакцию англо-французской прессы, указывает, что правительственные круги Англии и Франции отнеслись к этим событиям, учитывая их антигерманскую направленность, в целом спокойно352 . Более того, на Западе многие считали, что СССР не участвовал в разделе Польши, так как западные районы Украины и Белоруссии не являлись польскими территориями и проблема восстановления Польши была связана только с Германией, соответственно Англия и Франция посоветовали польскому руководству не объявлять войну СССР353 .
Новая советско-германская договоренность была тут же доведена до войск, действующих в Польше. В 8.00 29 сентября штабы Белорусского и Украинского фронтов получили распоряжение № 625 об остановке войск на достигнутых рубежах не позднее 18.00354 . В приказе войскам Белорусского фронта № 15/оп от 30 сентября 1939 г. давалось примерное описание границы, установленной договором от 28 сентября, и указывалось, что примерно с 5 октября намечается начать отвод войск, находящихся "к западу от установленной и указанной линии границы". Командующий фронтом приказывал "теперь же начать отвод всех обозов, транспортов и машин к востоку от границы, без ущерба для нормального питания войск". Разрешалось "вывести из районов, расположенных к западу от границы, военное имущество, орудия, пулеметы, винтовки, боеприпасы, а также танки, бронемашины, автотранспорт и горючее. Необходимо перегнать на восток от границы весь подвижной состав, для чего спешно погрузить в вагоны военное, подчеркиваю военное имущество и немедленно направить на нашу территорию". Требовалось наметить районы, рубежи и маршруты отвода войск и "организовать безотказную связь с отводимыми частями, с тем, чтобы всегда точно знать их положение"355 .
Кроме того, начались новые переговоры военных представителей сторон. "2 октября 1939 года в 15 часов 50 минут состоялась беседа Народного Комиссара Обороны СССР Маршала Советского Союза тов. Ворошилова и Начальника Генерального штаба РККА Командарма 1 ранга тов. Шапошникова с представителями Германского военного командования в лице генерала Кестринга, полковника Ашенбреннера и подполковника Кребс, которые пришли к следующему соглашению:
1. Части Красной Армии, остановившиеся на линии, достигнутой к 18 часам 29 сентября 1939 года, начиная с утра 5 октября 1939 года отводятся на линию р. Игорка, Рзадовы, р. Волкушанка, д. Чарны Бруд, Щебра 1, Топилувка, далее на границе Восточной Пруссии до р. Писса, восточный берег р. Писса до ее устья, восточный берег р. Нарев до деревни Островы (у Остроленка), Трошин, Стыленги, Соколово, Ростки, восточный берег р. Буг до деревни Ростки до устья р. Солокия, южный берег р. Солокия до Поддубце, далее от Поддубце на Любыча-Кролевска, Сандст, Залуже, Воля Олещицка, Синява, далее восточный берег р. Сан до ее истоков, включая Ужокский перевал.
Все пункты, перечисленные настоящей статьей, остаются за частями Красной армии.
2. Части Красной Армии, находящиеся западнее линии, указанной в 1-м параграфе настоящего протокола, начиная с утра 5 октября 1939 года отводятся с таким расчетом, чтобы, делая каждый день переход примерно в 20 клм., закончить свой отход:
а) на государственную границу северо-западнее Гродно к 8 октября вечером;
б) г. Сувалки освободить к вечеру 5 октября и 6 октября передать его представителям местного германского командования;
в) на государственную границу северо-восточнее г. Острова к вечеру 8 октября;
г) на р. Буг западнее г. Дрогичин к вечеру 9 октября;
д) на линию р. Буг от Кристинополь до Тересполь западнее Бреста к вечеру 11 октября.
3. Движение войск обеих армий должно быть организовано так, чтобы имелась между передовыми частями Германской армии и хвостом колонн Красной Армии дистанция в среднем до 25 км.
Обе стороны организуют свое движение с таким расчетом, что части Германской армии выходят:
а) на линию р. Буг от Кристинополь до Тересполь (западнее Бреста) - к 12 октября вечером;
б) на р. Буг западнее Дрогичин - к 10 октября вечером;
в) на государственную границу северо-восточнее г. Острова - к 9 октября вечером;
г) к г. Сувалки - 6 октября вечером;
д) на государственную границу северо-западнее Гродно - к 9 октября вечером.
4. Все вопросы, могущие возникнуть при передаче Красной Армией и приеме Германской армией пунктов, городов и т.п., разрешаются представителями обоих сторон на месте, для чего на каждой основной магистрали движения обеих армий Командованием выделяются специальные делегаты.
Командование Красной Армии принимает необходимые меры в городах и местах, которые переходят к частям Германской армии, к их сохранности, и обращается особое внимание на то, чтобы города, местечки и важные военные оборонительные и хозяйственные сооружения (мосты, аэродромы, казармы, склады, железнодорожные узлы, вокзалы, телеграф, телефон, электростанции, подвижной железнодорожный состав и т.п.), как в них, так и по дороге к ним, были бы сохранены от порчи и уничтожения до передачи их представителям частей Германской армии.
5. При отводе войск Красной Армии, авиация Красной Армии может летать только до линии арьергардов колонн частей Красной Армии и на высоте не выше 500 метров, авиация Германской армии при движении на восток колонн Германской армии может летать только до линии авангардов колонн Германской армии и на высоте не выше 500 метров. По занятии обеими армиями линии, указанной в 1-м настоящего протокола, авиация обеих армий не перелетает указанной линии"356 . В 20.40 2 октября в войска поступила директива наркома обороны № 083, излагавшая советско-германский протокол, продублированная соответствующими приказами Военных советов фронтов357 .
В 23.30 2 октября командующий Белорусским фронтом Ковалев отправил в Москву следующую просьбу: "Установленная граница по р. Буг у г. Брест-Литовска крайне невыгодна для нас по следующим причинам: город Брест границей делится на две части - западный обвод фортов достается немцам; при близости границы невозможно использовать полностью богатейший казарменный фонд в г. Бресте; железнодорожный узел и сам город будут находиться в сфере пулеметного огня; переправы на р. Буг не будут прикрыты необходимой территорией. Замечательный аэродром у Малашевичи достанется немцам. Командующий фронтом просит пересмотреть границу в районе Брест-Литовска", оставив за СССР часть территории на западном берегу реки358 . На следующий день из Москвы пришел ответ, что "граница у Бреста установлена соглашением и менять ее невозможно"359 . Но, чтобы сохранить за собой всю Брестскую крепость, советские войска запрудили Буг и взорвали перемычки крепостного рва. В итоге вода пошла по обводному каналу перед Тереспольским укреплением, и этот канал советский представитель выдал немцам за русло р. Буг, по которому и была проведена граница360 .
Заключение советско-германского договора о дружбе и границе от 28 сентября 1939 г. и новое военно-политическое положение в Восточной Европе привело к новым оценкам обстановки личным составом Красной Армии. Шок от событий 17 сентября уже прошел, и теперь в среде военнослужащих стали раздаваться совершенно другие голоса. Ожидая сведений о переговорах в Москве, бойцы высказывали следующие мысли: "жаль, если придется возвращаться - хочется идти вперед", "что будет с населением, если мы оставим эти районы", "неужели придется опять отходить к Бугу. Трудящиеся опять будут под гнетом помещиков и капиталистов и над ними будет фашистская расправа", "Варшава раньше принадлежала России и надо взять ее". Местное население в подавляющем большинстве воспринимало Красную Армию как свою освободительницу и надеялось на включение в СССР. Узнав, что скоро советские войска будут отведены на восток, местные жители западного берега Буга выражали "исключительное сожаление по поводу оставления Красной армией занятых населенных пунктов", просили: "Дорогие товарищи, вы от нас не уходите навсегда, мы сделаем все для того, чтобы вы были скоро у нас обратно". Уже с 30 сентября местные жители задавали вопросы о возможности эвакуироваться в Советский Союз. Всего только в полосах 5-й и 6-й армий было эвакуировано почти 42 тыс. человек, однако среди польского населения 28 человек изъявили желание уйти на западный берег Буга361 .
" 1. Части Красной Армии остаются на линии, достигнутой ими к 20 часам 20 сентября 1939 года, и продолжают вновь свое движение на запад с рассветом 23 сентября 1939 года.
2. Части Германской армии, начиная с 22 сентября, отводятся с таким расчетом, чтобы, делая каждый день переход, примерно, в 20 километров, закончить свой отход на западный берег р. Вислы у Варшавы к вечеру 3 октября и у Демблина к вечеру 2 октября; на западный берег р. Писса к вечеру 27 сентября, р. Нарев, у Остроленка, к вечеру 29 сентября и у Пултуска к вечеру 1 октября; на западный берег р. Сан, у Перемышля, к вечеру 26 сентября и на западный берег р. Сан, у Санок и южнее, к вечеру 28 сентября.
3. Движение войск обеих армий должно быть организовано с таким расчетом, чтобы имелась дистанция между передовыми частями колонн Красной Армии и хвостом колонн Германской армии, в среднем до 25 километров.
Обе стороны организуют свое движение с таким расчетом, что части Красной Армии выходят к вечеру 28 сентября на восточный берег р. Писса; к вечеру 30 сентября на восточный берег р. Нарев у Остроленка и к вечеру 2 октября у Пултуска; на восточный берег р. Висла у Варшавы к вечеру 4 октября и у Демблина к вечеру 3 октября; на восточный берег р. Сан у Перемышля к вечеру 27 сентября и на восточный берег р. Сан у Санок и южнее к вечеру 29 сентября.
4. Все вопросы, могущие возникнуть при передаче Германской армией и приеме Красной Армией районов, пунктов, городов и т.п., разрешаются представителями обеих сторон на месте, для чего на каждой основной магистрали движения обеих армий командованием выделяются специальные делегаты.
Во избежание возможных провокаций, диверсий от польских банд и т.п., Германское командование принимает необходимые меры в городах и местах, которые переходят к частям Красной Армии, к их сохранности, и обращается особое внимание на то, чтобы города, местечки и важные военные оборонительные и хозяйственные сооружения (мосты, аэродромы, казармы, склады, железнодорожные узлы, вокзалы, телеграф, телефон, электростанции, подвижной железнодорожный состав и т.п.), как в них, так и по дороге к ним, были бы сохранены от порчи и уничтожения до передачи их представителям частей Красной Армии.
5. При обращении германских представителей к Командованию Красной Армии об оказании помощи в деле уничтожения польских частей или банд, стоящих на пути движения мелких частей германских войск, Командование Красной Армии (начальники колонн), в случае необходимости, выделяют необходимые силы, обеспечивающие уничтожение препятствий, лежащих на пути движения.
6. При движении на запад германских войск авиация Германской армии может летать только до линии арьергардов колонн германских войск и на высоте не выше 500 метров, авиация Красной Армии при движении на запад колонн Красной Армии может летать только до линии авангардов колонн Красной Армии и на высоте не выше 500 метров.
По занятию обеими армиями основной демаркационной линии по р.р. Писса, Нарев, Висла, р. Сан от устья до истоков, авиация обоих армий не перелетает вышеуказанной линии"327 .
21 сентября в 13.50 Отдел внешних сношений НКО посетили генерал Кестринг, полковник Ашенбреннер и подполковник Кребс и сообщили, что ввиду еще продолжающихся боев под Варшавой и западнее Львова "Главнокомандующий генерал Браухич просит все названные сроки для отвода войск в нашем совместном протоколе от 21 сентября оттянуть на 24 часа, а на направлении Пултуск до вечера 4 октября. Это вызвано и необходимым временем для вывоза раненых и пленных. Генерал Браухич хочет отвести свои войска в возможно короткий срок, но не в ущерб организованности и порядка. В этом заинтересовано, должно быть, и Советское командование. Главнокомандующий немецкими войсками сообщил, что он принял меры к сохранению от разрушения важнейших объектов на передаваемой территории Красной Армии"328 . Соответствующие изменения были внесены в протокол329 .
В то же время 20-22 сентября было согласовано, а 23 сентября опубликовано советско-германское коммюнике: "Германское правительство и правительство СССР установили демаркационную линию между германской и советской армиями, которая проходит по реке Писса до ее впадения в реку Нарев, далее по реке Нарев до ее впадения в реку Буг, далее по реке Буг до ее впадения в реку Висла, далее по реке Висла до впадения в нее реки Сан и дальше по реке Сан до ее истоков"330 .
В 10.30 21 сентября в штабы Белорусского и Украинского фронтов поступило приказание наркома обороны № 16693, требовавшее остановить войска на линии, достигнутой передовыми частями к 20.00 20 сентября. Перед войсками ставилась задача подтянуть отставшие части и тылы, наладить устойчивую связь, находиться в состоянии полной боеготовности, быть бдительными и принять меры для охраны тылов и штабов. Кроме того, командованию Белорусского фронта разрешалось продолжить наступление в Сувалкском выступе331 . В 22.15 21 сентября в штабы Белорусского и Украинского фронтов поступил приказ наркома обороны № 156, в котором излагалось содержание советско-германского протокола332 . На следующий день Военный совет Белорусского фронта отдал соответствующий приказ № 05333 .
В ночь на 22 сентября польские защитники Гродно покинули город, и утром он был занят советскими частями, которым бои за город обошлись в 57 убитых, 159 раненных, было подбито 19 танков и 4 бронемашины. 6-я кавдивизия приняла у немцев Белосток, а 11-я кавдивизия достигла района Крынки-Бялостоцкие. Войска 3-й и 11-й армий продолжали нести охрану латвийской и литовской границ. На южном участке фронта войска 4-й армии приняли у немцев Брест, в котором состоялся широко известный ныне парад советских и германских войск, промаршировавших перед трибуной, на которой рядом стояли генерал Г. Гудериан и комбриг С.М. Кривошеин (будущий Герой Советского Союза, дошедший до Берлина). 23 сентября части 27-й танковой бригады заняли Сувалки. 11-я армия начала передислокацию вдоль литовской границы к Гродно, а 10-я армия продолжала продвижение на запад во втором эшелоне фронта. 25 сентября войска получили директиву наркома обороны № 011 и приказ Военного совета Белорусского фронта № 06, предупреждавшие, что "при движении армии с достигнутого рубежа Августов - Белосток Брест-Литовск на запад на территории, оставляемой Германской армией, возможно, что поляки будут рассыпавшиеся части собирать в отряды и банды, которые совместно с польскими войсками, действующими под Варшавой, могут оказать нам упорное сопротивление и местами наносить контрудары"334 .
По согласованию с германским командованием войска Белорусского фронта планомерно продвигались на запад. К 26-27 сентября войска 3-й и 11-й армий закрепились на границе с Литвой и Восточной Пруссией до Щучина. Южнее на фронте Гонёндз - Кнышин развернулись 20-я мотострелковая и 6-я танковая бригады. 6-я и 11-я кавдивизии вышли к Высоке-Мазовецке, а 13-я и 4-я стрелковые дивизии развернулись на фронте южнее Белостока до р. Нарев. 8-я стрелковая дивизия из состава 4-й армии перешла р. Западный Буг и приняла у немцев Бялу-Подляску. К 28-29 сентября войска продвинулись до линии Щучин Стависки - Ломжа - Замбрув - Цехановец - Косув-Ляцки - Соколув-Подляски Лосице - Мендзижец-Подляски.
На Украинском фронте войска 5-й армии, возобновив продвижение с 23 сентября, сломили сопротивление польских частей на р. Западный Буг у Холма и 30 сентября были остановлены на линии Пугачув - Пяски - Пиотркув Кржемень - Билгорай. Войска 6-й армии, возобновившие с 25 сентября продвижение на запад, к исходу 26 сентября вышли на фронт Рава-Русская Немиров - Яворов - Рудки. К 28 сентября войска армии вышли на среднее течение р. Сан от Билгорая до Перемышля. 24 сентября войска 12-й армии начали продвижение на запад, приняв у немцев Дрогобыч. 26 сентября передовой отряд 16-й кавдивизии прибыл на станцию Бескид, занятую, как оказалось, 23 сентября венгерскими войсками. Попытка контакта с венграми вызвала с их стороны обстрел из ручного оружия. Ответный артиллерийский огонь советских бронемашин привел к прекращению стрельбы и отходу венгерских солдат в железнодорожный туннель на границе. По сведениям местных жителей, туннель был минирован; ситуация на этом участке границы с Венгрией была нормализована после переговоров335 . 27 сентября 4-й кавкорпус и 26-я танковая бригада вели бои с поляками у Журавинец. 28 сентября 5-й кавкорпус вышел к верховьям р. Сан и на границу с Венгрией.
Тем временем 23 сентября Риббентроп сообщил в Москву о готовности прибыть на переговоры и запросил удобное для этого время. Советское правительство предложило 27-28 сентября, и, учитывая настроения правящих кругов Англии и Франции относительно "линии Керзона", уже вечером 25 сентября Сталин и Молотов передали Шуленбургу предложение обсудить на будущих переговорах передачу в советскую сферу интересов Литву, а взамен они были готовы отказаться от части Варшавского и Люблинского воеводств до Буга. Сталин сказал, что если немцы согласны на это, то "СССР немедленно возьмется за решение проблемы прибалтийских государств, в соответствии с протоколом от 23 августа, и ожидает в этом деле полную поддержку со стороны германского правительства"336 .
В 18.00 27 сентября в Москву прибыл Риббентроп. Первая беседа с Молотовым проходила с 22.00 до 1.00 в присутствии Сталина, Шуленбурга и Шкварцева. В ходе переговоров по вопросу окончательного начертания границы на территории Польши Риббентроп, ссылаясь на то, что Польша была "полностью разбита немецкими вооруженными силами", стремился сохранить за Германией районы нефтедобычи в верховьях р. Сан и лесные массивы у Августова и Белостока. Сославшись на опасность разделения польского населения, что могло породить волнения и создать угрозу обеим государствам, Сталин предложил оставить территорию этнографической Польши в руках Германии. Относительно германских пожеланий об изменении линии государственных интересов на юге и севере, Сталин, отведя их, предложил в качестве компенсации поставлять Германии до 500 тыс. тонн нефти в обмен на поставки угля и стальных труб. В итоге территориальный вопрос свелся к двум вариантам. Согласно первому, все оставалось как было решено 23 августа. Согласно второму, Германия уступала Литву и получала за это области восточнее Вислы до Буга и Сувалки без Августова. Кроме того, Риббентроп настаивал на передаче Германии части территории Литвы в районе Мариамполь337 .
Докладывая в Берлин о результатах переговоров, Риббентроп, оценив варианты решения территориального вопроса, отмечал, что не может определить, какой из них более выгоден Германии. За первый вариант говорит, по его мнению, то, что, "имея в руках Литву, мы расширим на северо-востоке немецкую колонизационную зону". Против этого говорит то, что раздел польского населения может создать возможность трений между Германией и СССР. За второй вариант говорит то, что присоединение всего польского населения исключает политические интриги для нарушения германо-советских отношений и дает возможность решить национально-политическую проблему по усмотрению Германии. Против этого можно возразить, что таким образом СССР освобождается от международной польской проблемы. Риббентроп просил Гитлера до 12.00 германского времени 28 сентября сообщить ему о предпочтительном варианте, иначе он будет вынужден решать сам338 .
На следующий день с 15 до 18.30 была проведена вторая беседа в Кремле, в ходе которой выяснилось, что Гитлер в целом одобрил второй вариант решения территориального вопроса. После этого с 24.00 до 5.00 29 сентября велось конкретное обсуждение линии проведения границы. Советская сторона отказалась от территории в междуречье Нарева и Буга восточнее линии Остров - Остроленка, а германская чуть передвинула границу на север в районе Равы-Русской и Любачува. Долгая дискуссия вокруг Перемышля не привела к каким-либо результатам, и город остался разделенным на две части по р. Сан. В итоге была согласована "граница между обоюдными государственными интересами на территории бывшего Польского государства", которая закреплялась в германо-советском договоре о дружбе и границе (ст. 1). Эта граница признавалась окончательной, и отвергалось вмешательство третьих держав в это решение (ст. 2); стороны должны были заняться государственным переустройством присоединенных территорий (ст. 3) и рассматривали это переустройство как "надежный фундамент для дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами" (ст. 4)339 .
Кроме договора были подписаны конфиденциальный протокол о переселении немцев, проживающих в сфере советских интересов, в Германию, а украинцев и белорусов, проживающих в сфере германских интересов, в СССР, и два секретных дополнительных протокола. В одном из них стороны брали на себя обязательства не допускать "никакой польской агитации" и сотрудничать в деле пресечения подобной агитации. В соответствии с другим протоколом, Литва отходила в сферу интересов СССР в обмен на Люблинское и часть Варшавского воеводства, передававшихся Германии. После же принятия советским правительством мер по обеспечению своих интересов в Литве часть литовской территории на юго-западе страны должна была отойти к Германии340 . Позднее, 4 октября, в Москве был подписан протокол с описанием границы от р. Игорка до Ужокского перевала341 , содержание которого было 5 октября доведено до сведения войск Белорусского и Украинского фронтов телеграммой начальника Генштаба № 090342 . Советский Союз получил территорию в 196 тыс. кв. км (50,4% территории Польши) с населением около 13 млн человек.
28 сентября оба правительства сделали совместное заявление: "После того как Германское Правительство и Правительство СССР подписанным сегодня договором окончательно урегулировали вопросы, возникшие в результате распада Польского государства, и тем самым создали прочный фундамент для длительного мира в Восточной Европе, они в обоюдном согласии выражают мнение, что ликвидация настоящей войны между Германией, с одной стороны, и Англией и Францией, с другой стороны, отвечала бы интересам всех народов. Поэтому оба Правительства направят свои общие усилия, в случае нужды в согласии с другими дружественными державами, чтобы возможно скорее достигнуть этой цели. Если, однако, эти усилия обоих Правительств останутся безуспешными, то таким образом будет установлен факт, что Англия и Франция несут ответственность за продолжение войны, причем в случае продолжения войны Правительства Германии и СССР будут консультироваться друг с другом о необходимых мерах"343 . Германское руководство стремилось этим заявлением продемонстрировать советско-германскую "дружбу", оказать давление на Англию и Францию и принудить их прекратить войну, хотя было ясно, что консультации никого ни к чему не обязывают. Кроме того, Риббентроп и Молотов обменялись письмами по экономическим вопросам344 . В 12.40 29 сентября Риббентроп вылетел в Берлин.
В новейшей отечественной историографии советско-германский договор от 28 сентября 1939 г. оценивается, как правило, резко критически. По мнению ряда авторов, поскольку договор был заключен с воюющей страной, СССР отошел от нейтралитета и стал на путь сотрудничества с Германией345 . Другие отмечают, что, заключив пакт о ненападении в преддверии германо-польской войны, СССР поддержал агрессивные устремления Германии и вовсе не был нейтрален, а оказывал содействие Германии, помогая ей разгромить Польшу346 . В литературе советское руководство осуждается за нарушение международного права, выразившееся в установлении советско-германской границы в Польше без ее согласия (!?), изменении территории Литвы без ее уведомления, планировании совместных антипольских акций и договоренности о насильственном переселении населения Польши347 . В качестве положительных последствий договора многие авторы называют установление границы по "линии Керзона", получение СССР Западной Украины и Западной Белоруссии, свободы рук в Прибалтике и создание предела германской экспансии на Востоке Европы348 . Тем не менее в историографии превалирует мнение, что договор от 28 сентября 1939 г. - это политическая ошибка. Более того, А.Д. Богатуров считает, что теперь "союз между Москвой и Берлином был оформлен полномасштабным межгосударственным договором"349 . М.И. Семиряга полагает, что СССР фактически вступил в военно-политический союз с Германией, а по мнению А.М. Некрича, советско-германские отношения с сентября 1939 г. до ноября 1940 г. представляли собой "как бы незавершенный военно-политический союз"350 .
Прежде всего следует отметить, что ни о каком военно-политическом союзе ни "фактическом", ни "незавершенном" не было и речи. Не говоря уже о том, что ни в пакте о ненападении, ни в договоре от 28 сентября не было сказано ни слова о каком-либо советско-германском союзе351 . Ни Москва, ни Берлин никогда не рассматривали свои отношения в этом ключе, хотя и допускали такие пропагандистские заявления, которые могли быть истолкованы как определенная тенденция дальнейшего сближения между ними. Однако дальше этого дело не пошло.
Оценивая отношение Англии и Франции к событиям 17 сентября 1939 г., Л.А. Безыменский полагает, что Англия была на грани войны с Советским Союзом, а В.Я. Сиполс, отмечая резко антисоветскую реакцию англо-французской прессы, указывает, что правительственные круги Англии и Франции отнеслись к этим событиям, учитывая их антигерманскую направленность, в целом спокойно352 . Более того, на Западе многие считали, что СССР не участвовал в разделе Польши, так как западные районы Украины и Белоруссии не являлись польскими территориями и проблема восстановления Польши была связана только с Германией, соответственно Англия и Франция посоветовали польскому руководству не объявлять войну СССР353 .
Новая советско-германская договоренность была тут же доведена до войск, действующих в Польше. В 8.00 29 сентября штабы Белорусского и Украинского фронтов получили распоряжение № 625 об остановке войск на достигнутых рубежах не позднее 18.00354 . В приказе войскам Белорусского фронта № 15/оп от 30 сентября 1939 г. давалось примерное описание границы, установленной договором от 28 сентября, и указывалось, что примерно с 5 октября намечается начать отвод войск, находящихся "к западу от установленной и указанной линии границы". Командующий фронтом приказывал "теперь же начать отвод всех обозов, транспортов и машин к востоку от границы, без ущерба для нормального питания войск". Разрешалось "вывести из районов, расположенных к западу от границы, военное имущество, орудия, пулеметы, винтовки, боеприпасы, а также танки, бронемашины, автотранспорт и горючее. Необходимо перегнать на восток от границы весь подвижной состав, для чего спешно погрузить в вагоны военное, подчеркиваю военное имущество и немедленно направить на нашу территорию". Требовалось наметить районы, рубежи и маршруты отвода войск и "организовать безотказную связь с отводимыми частями, с тем, чтобы всегда точно знать их положение"355 .
Кроме того, начались новые переговоры военных представителей сторон. "2 октября 1939 года в 15 часов 50 минут состоялась беседа Народного Комиссара Обороны СССР Маршала Советского Союза тов. Ворошилова и Начальника Генерального штаба РККА Командарма 1 ранга тов. Шапошникова с представителями Германского военного командования в лице генерала Кестринга, полковника Ашенбреннера и подполковника Кребс, которые пришли к следующему соглашению:
1. Части Красной Армии, остановившиеся на линии, достигнутой к 18 часам 29 сентября 1939 года, начиная с утра 5 октября 1939 года отводятся на линию р. Игорка, Рзадовы, р. Волкушанка, д. Чарны Бруд, Щебра 1, Топилувка, далее на границе Восточной Пруссии до р. Писса, восточный берег р. Писса до ее устья, восточный берег р. Нарев до деревни Островы (у Остроленка), Трошин, Стыленги, Соколово, Ростки, восточный берег р. Буг до деревни Ростки до устья р. Солокия, южный берег р. Солокия до Поддубце, далее от Поддубце на Любыча-Кролевска, Сандст, Залуже, Воля Олещицка, Синява, далее восточный берег р. Сан до ее истоков, включая Ужокский перевал.
Все пункты, перечисленные настоящей статьей, остаются за частями Красной армии.
2. Части Красной Армии, находящиеся западнее линии, указанной в 1-м параграфе настоящего протокола, начиная с утра 5 октября 1939 года отводятся с таким расчетом, чтобы, делая каждый день переход примерно в 20 клм., закончить свой отход:
а) на государственную границу северо-западнее Гродно к 8 октября вечером;
б) г. Сувалки освободить к вечеру 5 октября и 6 октября передать его представителям местного германского командования;
в) на государственную границу северо-восточнее г. Острова к вечеру 8 октября;
г) на р. Буг западнее г. Дрогичин к вечеру 9 октября;
д) на линию р. Буг от Кристинополь до Тересполь западнее Бреста к вечеру 11 октября.
3. Движение войск обеих армий должно быть организовано так, чтобы имелась между передовыми частями Германской армии и хвостом колонн Красной Армии дистанция в среднем до 25 км.
Обе стороны организуют свое движение с таким расчетом, что части Германской армии выходят:
а) на линию р. Буг от Кристинополь до Тересполь (западнее Бреста) - к 12 октября вечером;
б) на р. Буг западнее Дрогичин - к 10 октября вечером;
в) на государственную границу северо-восточнее г. Острова - к 9 октября вечером;
г) к г. Сувалки - 6 октября вечером;
д) на государственную границу северо-западнее Гродно - к 9 октября вечером.
4. Все вопросы, могущие возникнуть при передаче Красной Армией и приеме Германской армией пунктов, городов и т.п., разрешаются представителями обоих сторон на месте, для чего на каждой основной магистрали движения обеих армий Командованием выделяются специальные делегаты.
Командование Красной Армии принимает необходимые меры в городах и местах, которые переходят к частям Германской армии, к их сохранности, и обращается особое внимание на то, чтобы города, местечки и важные военные оборонительные и хозяйственные сооружения (мосты, аэродромы, казармы, склады, железнодорожные узлы, вокзалы, телеграф, телефон, электростанции, подвижной железнодорожный состав и т.п.), как в них, так и по дороге к ним, были бы сохранены от порчи и уничтожения до передачи их представителям частей Германской армии.
5. При отводе войск Красной Армии, авиация Красной Армии может летать только до линии арьергардов колонн частей Красной Армии и на высоте не выше 500 метров, авиация Германской армии при движении на восток колонн Германской армии может летать только до линии авангардов колонн Германской армии и на высоте не выше 500 метров. По занятии обеими армиями линии, указанной в 1-м настоящего протокола, авиация обеих армий не перелетает указанной линии"356 . В 20.40 2 октября в войска поступила директива наркома обороны № 083, излагавшая советско-германский протокол, продублированная соответствующими приказами Военных советов фронтов357 .
В 23.30 2 октября командующий Белорусским фронтом Ковалев отправил в Москву следующую просьбу: "Установленная граница по р. Буг у г. Брест-Литовска крайне невыгодна для нас по следующим причинам: город Брест границей делится на две части - западный обвод фортов достается немцам; при близости границы невозможно использовать полностью богатейший казарменный фонд в г. Бресте; железнодорожный узел и сам город будут находиться в сфере пулеметного огня; переправы на р. Буг не будут прикрыты необходимой территорией. Замечательный аэродром у Малашевичи достанется немцам. Командующий фронтом просит пересмотреть границу в районе Брест-Литовска", оставив за СССР часть территории на западном берегу реки358 . На следующий день из Москвы пришел ответ, что "граница у Бреста установлена соглашением и менять ее невозможно"359 . Но, чтобы сохранить за собой всю Брестскую крепость, советские войска запрудили Буг и взорвали перемычки крепостного рва. В итоге вода пошла по обводному каналу перед Тереспольским укреплением, и этот канал советский представитель выдал немцам за русло р. Буг, по которому и была проведена граница360 .
Заключение советско-германского договора о дружбе и границе от 28 сентября 1939 г. и новое военно-политическое положение в Восточной Европе привело к новым оценкам обстановки личным составом Красной Армии. Шок от событий 17 сентября уже прошел, и теперь в среде военнослужащих стали раздаваться совершенно другие голоса. Ожидая сведений о переговорах в Москве, бойцы высказывали следующие мысли: "жаль, если придется возвращаться - хочется идти вперед", "что будет с населением, если мы оставим эти районы", "неужели придется опять отходить к Бугу. Трудящиеся опять будут под гнетом помещиков и капиталистов и над ними будет фашистская расправа", "Варшава раньше принадлежала России и надо взять ее". Местное население в подавляющем большинстве воспринимало Красную Армию как свою освободительницу и надеялось на включение в СССР. Узнав, что скоро советские войска будут отведены на восток, местные жители западного берега Буга выражали "исключительное сожаление по поводу оставления Красной армией занятых населенных пунктов", просили: "Дорогие товарищи, вы от нас не уходите навсегда, мы сделаем все для того, чтобы вы были скоро у нас обратно". Уже с 30 сентября местные жители задавали вопросы о возможности эвакуироваться в Советский Союз. Всего только в полосах 5-й и 6-й армий было эвакуировано почти 42 тыс. человек, однако среди польского населения 28 человек изъявили желание уйти на западный берег Буга361 .