Страница:
В словах Конии послышался намек, который не понравился Барни.
— А какая цена твоей головы, Конии? — поинтересовался он.
Неуютная тишина повисла в отсеке управления «Деляги».
Губы Конии изогнулись, изображая улыбку веселья.
— Прошу прощения за свой ляпсус, это просто оговорка, — объяснил он, но в голосе его не было искренности.
Правая рука Барни двинулась было вперед, но он остановил ее. У капитана Роджерса были собственные представления о дисциплине. По какой-то причине, которую Барни был не способен понять, отрывание головы члену экипажа за нарушение этикета не вписывалось в эти представления.
— Я доложу о тебе, — произнес Барни, чувствуя, что угроза — слабая замена увечью.
Огонек веселья в глазах Конии погас. Роджерс был неизвестной величиной, — оказаться лучше Барни в одной-единственной схватке не означало совершить подвиг. Конии не испугался. Но он не получал удовольствия от неопределенности, не любил стоять на болотистой почве.
— Клюнуло! — воскликнул Барин-Гоудд. — Черненко сообщил, что будет встречать буксир на приморской посадочной полосе.
— Он будет занят этим некоторое время, — удовлетворенно произнес Барни. — Отправляемся. — Он повернулся к Барину: — Держись в том же положении по отношению к планете. Мы возьмем «шаттл».
— Я все еще не понимаю, как вы планируете ускользнуть из поля зрения гальвестонских радаров.
Барни снова громыхнул своим смешком.
— Очень просто. Будем следовать вниз за буксиром.
Барни, Конии и еще трое членов экипажа погрузились в небольшой транспортный корабль «шаттл». Это был треугольной формы крафт, построенный на Луне, но приспособленный к полетам и в атмосфере, и в космическом пространстве. Он был на шестерых членов экипажа, но размеры Барни делали его тесным и тогда, когда там размещалось всего пять. Ворча, он втиснулся в кресло пилота и отдал распоряжение пристегнуться.
— Мы должны взлететь через… минуту, — зажимные устройства едва замкнулись на его могучей груди.
Конии включил системы и перебирал пальцами ручки управления.
— Все готово, капитан. Запуск через минус сорок пять.
— Эта штука доставит нас к буксиру?
— Конечно, — подтвердил Конии. — Мы будем находиться с внешней стороны этого куска космического хлама, вы же настаивали, чтобы мы волочились за ним именно здесь.
— Отлично.
Барни уперся в пол ногами, когда двери дока «Деляги» открылись. Еще до того, как створки окончательно раздвинулись, «шаттл» начал свой разбег по треку. Барни вспомнил об астероидном горняке, у которого обманом выиграл этот «шаттл» и похвалил себя за предусмотрительность.
— Отрываемся! — произнес Конии, и корабль пулей вылетел в космическое пространство. — Баржа отчалила из Гальвестонского космического дока и идет параллельным курсом.
— У нас тридцать секунд до того, как этот заброшенный корабль спрячет нас под свое крылышко, — сказал Барни. — Ближе я не мог подойти на «Деляге» даже под камуфляжем.
Он выглянул в иллюминатор по правую сторону и посмотрел на мягко колеблющийся звездный полог, служивший маскировкой его кораблю.
Конии нервно работал рычагами. В результате его манипуляций «шаттл» задрал вверх нос и полетел словно птица. По правую сторону борта появился брошенный старый корабль, и Конии, передвигаясь быстрыми рывками, направил «шаттл» к нему. Это был особый род электронного камуфляжа, который требовал точного расчета и абсолютного контроля, особенно при входе в слои атмосферы, и Конии сосредоточился на работе приборов. Достигнув брошенного корабля, космический буксир сделал хватательное движение и поймал его, после чего вышел в пространство на траекторию приземления неподалеку от морского побережья, унося с собой «Скаут». «Шаттл» последовал его примеру.
Все три корабля вошли в атмосферу Земли. Конии ощутил ее давление на короткие крылья «шаттла» и осторожно перестроил работу двигателей, приспосабливаясь к пролету в атмосфере. Они опускались все ниже и ниже, буксир нес свой груз все ближе к земле. Конии сосредоточенно следил за тем, чтобы «шаттл» не сдвинуло в процессе приземления.
— Высота двести метров, — доложил он.
— Вот оно! — воскликнул Барни. — Выровнять самолет!
Трое членов экипажа были бледны от волнения. Полет в двух сотнях метров над поверхностью Земли был для них пока еще внове, но они знали, насколько это опасно. Барни улыбнулся.
Корабль встал на дыбы. Барни отдал приказ, и Конии подчинился, сняв корабль с буксира на максимально возможной безопасной скорости.
— Куда теперь? — спросил Конии.
— К пристани для яхт.
— На этой штуке?
— Это все, что у нас есть, — резонно заметил Барни.
— Мне неприятно об этом говорить, капитан, но она не умеет плавать.
— Сверься с картой. Перед частными доками есть площадь. Садись там.
Конии посмотрел на Барни сузившимися глазами.
— Если ты знал о тайнике Черненко, почему мы не взяли его раньше?
— Было слишком рискованно.
— Сейчас это менее рискованно? — спросил Конии.
— Это нужно капитану, — ответил Барни тоном, который положил конец дальнейшему разговору на эту тему.
«Шаттл» ворвался в пространство над пристанью для яхт подобно разряду молнии, рассеивая своим приближением стаи морских птиц.
— Подходим к цели.
— Здесь садимся, — отрывисто бросил Барни. — Сейчас.
— Сейчас? Камнем вниз?
— Давай камнем.
Конии убрал горизонтальную тягу и включил посадочные двигатели. В течение какого-то тошнотворного момента корабль бесконтрольно падал вниз, затем могучая сила двигателей подхватила его и он начал свое снижение, опускаясь к земле примерно в двадцати четырех метрах от центра площади. Стоявшая там скульптура из бронзы указывала, что данный участок — владения РАМ. Она была установлена на бетонном основании в виду изогнутой пирамиды.
«Шаттл» находился еще в двух метрах над поверхностью, когда Барни рывком открыл дверной люк и прыгнул. За ним немедленно последовали трое членов экипажа, два из которых были вооружены лазерными винтовками, а третий нес зенитное ружье, способное вывести из строя лазеры врага за какую-то минуту. Они веером развернулись позади Барни, пока он, тяжело переваливаясь, бежал к монументу.
Достигнув скульптуры, он услышал, как в отдалении зазвучала сирена.
— Террины, — пробормотал он, обхватывая основание статуи. Висевшая на памятнике табличка сообщала, что он установлен в честь основателя РАМ Зимунда Гользергейна и что трогать его категорически запрещается. Барни проигнорировал предостережение. Со всей своей мощью, природной и кибернетической, он налег на металл. Вначале попытка его казалась безуспешной, но затем статуя начала сползать со своего постамента. Сирены звучали все громче — террины приближались. Один из охраны Барни, имевший более острый слух, чем товарищи, посмотрел вверх, прислушиваясь.
— «Стрекоза», черт подери! — крикнул он.
Барни хрюкнул и еще поднапрягся, и статуя с грохотом упала на землю. На месте ее соединения с постаментом зияла дыра. Внутри неглубокой ямы виднелся круглый деревянный ящик. Барни вытащил его и побежал к «шаттлу», к которому, изрыгая огонь, с неба уже опускался вертолет терринов.
Барни с разбегу впрыгнул в открытый люк корабля как раз в тот момент, когда площадь заполнилась терринами, и швырнул ящик в кресло пилота. Его люди следовали за ним по пятам. Развернувшись, Барни втащил последнего из них внутрь, крикнув Конии, чтобы поднимал «шаттл». «Стрекоза» терринов, помешкав мгновение, возобновила преследование.
— Мы как на ладони, боюсь, эта «стрекоза» повиснет на нас, — сказал Конии.
— На такой случай у нас припасено вот это, — ответил Барни, снимая дальнобойное гироружье с потолка «шаттла».
Щелкнув замками, он открыл контейнер, укрепленный на стене, и достал снаряды, выстраивая их в ряд на другом ящике. Потом, выбрав один, сунул его в свирепый ствол базуки и двинулся к корме скачущего рывками корабля. Открыв ударом иллюминатор, он просунул сквозь него базуку, поддерживая ее другой конец плечом. Барни стоял, расставив ноги и, казалось, не чувствовал жестокой тряски и резких поворотов, сопровождавших движение корабля над морем, — Конии постоянно менял курс, уходя от преследования. Базука выплюнула снаряд. Барни снял следующий, зарядил оружие и снова выстрелил. Чувствительные датчики, располагающиеся прямо на снарядах, безошибочно находили обозначенную цель. Первый снаряд взял «стрекозу» на прицел, затем, не обнаружив ее на указанном месте, изменил курс. Когда он приблизился к аппарату терринов, пилоту удалось засечь его, и он немедленно включил защитный статический экран, нарушающий работу чувствительных датчиков снаряда, который снова сменил курс, в полуметре от цели упустив ее. Взрыв произошел в воздухе, не причинив летательному аппарату вреда.
Второй снаряд ударил раньше, чем пилот успел осознать его приближение. Когда датчики начали издавать сигналы тревоги, было поздно — «стрекоза» лишилась своего хвоста. Она завертелась, жужжа, как ее тезка из мира насекомых. Отчаянные попытки пилота удержать ее были бесполезны. Медленно вращаясь, аппарат начал падать. Террины выпрыгивали из дверей, когда, коснувшись воды, он взорвался.
Конии слегка присвистнул сквозь зубы.
— Конец, — подтвердил Барни.
— Теперь нужно поскорее сматываться отсюда, — сказал Конии.
— Держи курс к морю, — приказал капитан. — Торговая линия пролегает примерно в тысяче километров от побережья. Все, что нам надо сделать, это дождаться какого-нибудь большого судна, проходящего мимо, и прицепиться к нему.
— Будет сделано, капитан, — пробормотал Конии.
Барни поднял ящик с драгоценностями и снова втиснулся в кресло пилота. Он застегнул пряжки ремней и подергался в них, чтобы убедиться, что они держат прочно. Опытным глазом проследил за действиями Конии, затем позволил тому самому вести корабль. Взглянув на ящик в своих руках, он ухватил его снизу и сверху и дернул. Компьютерный замок на передней части ящика пронзительно заскрипел и распался, а крышка ящика с треском отскочила, открыв взорам обтянутую черной мягкой тканью внутреннюю часть. Переливаясь всеми цветами радуги, сияли драгоценные камни.
Конии горящими глазами смотрел на содержимое ящика.
— Как ты узнал о них? — спросил он.
Барни взглянул на сокровища, лежащие у него в руках, потом с треском захлопнул крышку.
— Это давняя история, — ответил он. — Каково наше приблизительное время прибытия?
— Семнадцать тридцать пять.
— Надо поторопиться, — сказал Барни.
ГЛАВА 20
ГЛАВА 21
— А какая цена твоей головы, Конии? — поинтересовался он.
Неуютная тишина повисла в отсеке управления «Деляги».
Губы Конии изогнулись, изображая улыбку веселья.
— Прошу прощения за свой ляпсус, это просто оговорка, — объяснил он, но в голосе его не было искренности.
Правая рука Барни двинулась было вперед, но он остановил ее. У капитана Роджерса были собственные представления о дисциплине. По какой-то причине, которую Барни был не способен понять, отрывание головы члену экипажа за нарушение этикета не вписывалось в эти представления.
— Я доложу о тебе, — произнес Барни, чувствуя, что угроза — слабая замена увечью.
Огонек веселья в глазах Конии погас. Роджерс был неизвестной величиной, — оказаться лучше Барни в одной-единственной схватке не означало совершить подвиг. Конии не испугался. Но он не получал удовольствия от неопределенности, не любил стоять на болотистой почве.
— Клюнуло! — воскликнул Барин-Гоудд. — Черненко сообщил, что будет встречать буксир на приморской посадочной полосе.
— Он будет занят этим некоторое время, — удовлетворенно произнес Барни. — Отправляемся. — Он повернулся к Барину: — Держись в том же положении по отношению к планете. Мы возьмем «шаттл».
— Я все еще не понимаю, как вы планируете ускользнуть из поля зрения гальвестонских радаров.
Барни снова громыхнул своим смешком.
— Очень просто. Будем следовать вниз за буксиром.
Барни, Конии и еще трое членов экипажа погрузились в небольшой транспортный корабль «шаттл». Это был треугольной формы крафт, построенный на Луне, но приспособленный к полетам и в атмосфере, и в космическом пространстве. Он был на шестерых членов экипажа, но размеры Барни делали его тесным и тогда, когда там размещалось всего пять. Ворча, он втиснулся в кресло пилота и отдал распоряжение пристегнуться.
— Мы должны взлететь через… минуту, — зажимные устройства едва замкнулись на его могучей груди.
Конии включил системы и перебирал пальцами ручки управления.
— Все готово, капитан. Запуск через минус сорок пять.
— Эта штука доставит нас к буксиру?
— Конечно, — подтвердил Конии. — Мы будем находиться с внешней стороны этого куска космического хлама, вы же настаивали, чтобы мы волочились за ним именно здесь.
— Отлично.
Барни уперся в пол ногами, когда двери дока «Деляги» открылись. Еще до того, как створки окончательно раздвинулись, «шаттл» начал свой разбег по треку. Барни вспомнил об астероидном горняке, у которого обманом выиграл этот «шаттл» и похвалил себя за предусмотрительность.
— Отрываемся! — произнес Конии, и корабль пулей вылетел в космическое пространство. — Баржа отчалила из Гальвестонского космического дока и идет параллельным курсом.
— У нас тридцать секунд до того, как этот заброшенный корабль спрячет нас под свое крылышко, — сказал Барни. — Ближе я не мог подойти на «Деляге» даже под камуфляжем.
Он выглянул в иллюминатор по правую сторону и посмотрел на мягко колеблющийся звездный полог, служивший маскировкой его кораблю.
Конии нервно работал рычагами. В результате его манипуляций «шаттл» задрал вверх нос и полетел словно птица. По правую сторону борта появился брошенный старый корабль, и Конии, передвигаясь быстрыми рывками, направил «шаттл» к нему. Это был особый род электронного камуфляжа, который требовал точного расчета и абсолютного контроля, особенно при входе в слои атмосферы, и Конии сосредоточился на работе приборов. Достигнув брошенного корабля, космический буксир сделал хватательное движение и поймал его, после чего вышел в пространство на траекторию приземления неподалеку от морского побережья, унося с собой «Скаут». «Шаттл» последовал его примеру.
Все три корабля вошли в атмосферу Земли. Конии ощутил ее давление на короткие крылья «шаттла» и осторожно перестроил работу двигателей, приспосабливаясь к пролету в атмосфере. Они опускались все ниже и ниже, буксир нес свой груз все ближе к земле. Конии сосредоточенно следил за тем, чтобы «шаттл» не сдвинуло в процессе приземления.
— Высота двести метров, — доложил он.
— Вот оно! — воскликнул Барни. — Выровнять самолет!
Трое членов экипажа были бледны от волнения. Полет в двух сотнях метров над поверхностью Земли был для них пока еще внове, но они знали, насколько это опасно. Барни улыбнулся.
Корабль встал на дыбы. Барни отдал приказ, и Конии подчинился, сняв корабль с буксира на максимально возможной безопасной скорости.
— Куда теперь? — спросил Конии.
— К пристани для яхт.
— На этой штуке?
— Это все, что у нас есть, — резонно заметил Барни.
— Мне неприятно об этом говорить, капитан, но она не умеет плавать.
— Сверься с картой. Перед частными доками есть площадь. Садись там.
Конии посмотрел на Барни сузившимися глазами.
— Если ты знал о тайнике Черненко, почему мы не взяли его раньше?
— Было слишком рискованно.
— Сейчас это менее рискованно? — спросил Конии.
— Это нужно капитану, — ответил Барни тоном, который положил конец дальнейшему разговору на эту тему.
«Шаттл» ворвался в пространство над пристанью для яхт подобно разряду молнии, рассеивая своим приближением стаи морских птиц.
— Подходим к цели.
— Здесь садимся, — отрывисто бросил Барни. — Сейчас.
— Сейчас? Камнем вниз?
— Давай камнем.
Конии убрал горизонтальную тягу и включил посадочные двигатели. В течение какого-то тошнотворного момента корабль бесконтрольно падал вниз, затем могучая сила двигателей подхватила его и он начал свое снижение, опускаясь к земле примерно в двадцати четырех метрах от центра площади. Стоявшая там скульптура из бронзы указывала, что данный участок — владения РАМ. Она была установлена на бетонном основании в виду изогнутой пирамиды.
«Шаттл» находился еще в двух метрах над поверхностью, когда Барни рывком открыл дверной люк и прыгнул. За ним немедленно последовали трое членов экипажа, два из которых были вооружены лазерными винтовками, а третий нес зенитное ружье, способное вывести из строя лазеры врага за какую-то минуту. Они веером развернулись позади Барни, пока он, тяжело переваливаясь, бежал к монументу.
Достигнув скульптуры, он услышал, как в отдалении зазвучала сирена.
— Террины, — пробормотал он, обхватывая основание статуи. Висевшая на памятнике табличка сообщала, что он установлен в честь основателя РАМ Зимунда Гользергейна и что трогать его категорически запрещается. Барни проигнорировал предостережение. Со всей своей мощью, природной и кибернетической, он налег на металл. Вначале попытка его казалась безуспешной, но затем статуя начала сползать со своего постамента. Сирены звучали все громче — террины приближались. Один из охраны Барни, имевший более острый слух, чем товарищи, посмотрел вверх, прислушиваясь.
— «Стрекоза», черт подери! — крикнул он.
Барни хрюкнул и еще поднапрягся, и статуя с грохотом упала на землю. На месте ее соединения с постаментом зияла дыра. Внутри неглубокой ямы виднелся круглый деревянный ящик. Барни вытащил его и побежал к «шаттлу», к которому, изрыгая огонь, с неба уже опускался вертолет терринов.
Барни с разбегу впрыгнул в открытый люк корабля как раз в тот момент, когда площадь заполнилась терринами, и швырнул ящик в кресло пилота. Его люди следовали за ним по пятам. Развернувшись, Барни втащил последнего из них внутрь, крикнув Конии, чтобы поднимал «шаттл». «Стрекоза» терринов, помешкав мгновение, возобновила преследование.
— Мы как на ладони, боюсь, эта «стрекоза» повиснет на нас, — сказал Конии.
— На такой случай у нас припасено вот это, — ответил Барни, снимая дальнобойное гироружье с потолка «шаттла».
Щелкнув замками, он открыл контейнер, укрепленный на стене, и достал снаряды, выстраивая их в ряд на другом ящике. Потом, выбрав один, сунул его в свирепый ствол базуки и двинулся к корме скачущего рывками корабля. Открыв ударом иллюминатор, он просунул сквозь него базуку, поддерживая ее другой конец плечом. Барни стоял, расставив ноги и, казалось, не чувствовал жестокой тряски и резких поворотов, сопровождавших движение корабля над морем, — Конии постоянно менял курс, уходя от преследования. Базука выплюнула снаряд. Барни снял следующий, зарядил оружие и снова выстрелил. Чувствительные датчики, располагающиеся прямо на снарядах, безошибочно находили обозначенную цель. Первый снаряд взял «стрекозу» на прицел, затем, не обнаружив ее на указанном месте, изменил курс. Когда он приблизился к аппарату терринов, пилоту удалось засечь его, и он немедленно включил защитный статический экран, нарушающий работу чувствительных датчиков снаряда, который снова сменил курс, в полуметре от цели упустив ее. Взрыв произошел в воздухе, не причинив летательному аппарату вреда.
Второй снаряд ударил раньше, чем пилот успел осознать его приближение. Когда датчики начали издавать сигналы тревоги, было поздно — «стрекоза» лишилась своего хвоста. Она завертелась, жужжа, как ее тезка из мира насекомых. Отчаянные попытки пилота удержать ее были бесполезны. Медленно вращаясь, аппарат начал падать. Террины выпрыгивали из дверей, когда, коснувшись воды, он взорвался.
Конии слегка присвистнул сквозь зубы.
— Конец, — подтвердил Барни.
— Теперь нужно поскорее сматываться отсюда, — сказал Конии.
— Держи курс к морю, — приказал капитан. — Торговая линия пролегает примерно в тысяче километров от побережья. Все, что нам надо сделать, это дождаться какого-нибудь большого судна, проходящего мимо, и прицепиться к нему.
— Будет сделано, капитан, — пробормотал Конии.
Барни поднял ящик с драгоценностями и снова втиснулся в кресло пилота. Он застегнул пряжки ремней и подергался в них, чтобы убедиться, что они держат прочно. Опытным глазом проследил за действиями Конии, затем позволил тому самому вести корабль. Взглянув на ящик в своих руках, он ухватил его снизу и сверху и дернул. Компьютерный замок на передней части ящика пронзительно заскрипел и распался, а крышка ящика с треском отскочила, открыв взорам обтянутую черной мягкой тканью внутреннюю часть. Переливаясь всеми цветами радуги, сияли драгоценные камни.
Конии горящими глазами смотрел на содержимое ящика.
— Как ты узнал о них? — спросил он.
Барни взглянул на сокровища, лежащие у него в руках, потом с треском захлопнул крышку.
— Это давняя история, — ответил он. — Каково наше приблизительное время прибытия?
— Семнадцать тридцать пять.
— Надо поторопиться, — сказал Барни.
ГЛАВА 20
Барни толкнул круглую деревянную шкатулку через весь стол к Баку. Поймав ее, Бак взглянул на пирата.
— Были какие-нибудь проблемы? Барни отрицательно покачал головой.
Бак заметил поврежденный замок, но, ничего не сказав, открыл крышку. Драгоценные камни подмигивали сияющими гранями. Бак развернул ящик к окружающим.
— Что скажете насчет этого, Док? Этого будет достаточно?
Хьюэр, чье голографическое изображение подрагивало по правому краю, где формирователь сигналов изображения проектора в жилом отсеке Бака имел небольшую неисправность, наклонился вперед.
— Вам нужно разложить их, чтобы я мог получить о них точную информацию.
Бак с готовностью опорожнил ящик, высыпав содержимое на дымчатую полупрозрачную поверхность стола. Затем осторожно рассеял камни. Хьюэр внимательно осмотрел их, сканируя грани, блеск и размеры.
— У вас приблизительно двести тысяч кредитов, это около трехсот пятидесяти тысяч долов, в ваших денежных единицах — около полутора миллионов долларов. Такова стоимость камней. Три четверти от этого — назначенная Аделой цена, которую ей нужно будет уплатить за информацию.
— Это довольно круто, — голос Бака прозвучал уныло.
— У Аделы волчий аппетит, — сказала Вильма.
— Это должно сделать ее счастливой на какое-то время.
— Боюсь, что нет, — произнес Хьюэр. — Алчность, вероятно, является частью ее жизненной программы. Тем не менее нет необходимости ее баловать. — Он протянул свою голографическую руку и отделил часть камней: — Этого будет достаточно.
Бак аккуратно передвинул оставшиеся камни в сторону и разделил их на три части, одна из которых оказалась больше двух других.
Большую кучку он подтолкнул к Барни.
— Раздели это, — произнес он. — Проследи, чтобы каждый получил свою долю.
Пират немедленно принял вознаграждение и, тяжело переваливаясь, вышел из комнаты. Бак вобрал в горсть следующую часть камней и попросил Вильму:
— Дай мне свою руку. — Когда она повиновалась, он высыпал в нее драгоценности. — Это для НЗО.
Самую маленькую кучку он положил назад в коробку.
— А эти? — спросила Вильма с легкой улыбкой.
— На случай крайней необходимости, — ответил Бак и обратился к Хьюэру: — Я думаю, Док, самое время обратиться к делам. Может Адела выследить нас здесь?
— Нет, если я засекречу передачу. Нет — до тех пор, пока она действительно не пожелает это узнать.
— В таком случае, мне хотелось бы поговорить с этой леди.
— Ты считаешь, что это разумно? — По голосу чувствовалось, что Вильме эта идея пришлась не по вкусу.
— Может быть, и нет. Если она выследит источник передачи, «Спасителю» грозит опасность. Но в любом случае, одно наше присутствие здесь подвергает его опасности. Кроме того, ей нет необходимости знать, кто я.
— Я об этом не подумала, — сказала Вильма.
— Я легко могу замаскировать вас, наложив созданное мною изображение поверх вашей внешности, — предложил Хьюэр, проводя пальцем по своим аккуратным усам.
— О’кей, так и сделаем, — согласился Бак.
Вильма внимательно осмотрела комнату, пытаясь отыскать то, что могло бы помочь компьютерам Аделы установить ее местонахождение. На стенах не было ничего, что могло бы послужить доказательством — никаких эмблем или знаков компании. И на Баке не было его летного костюма. Вместо этого он был одет в подчеркивающий достоинства его ладной фигуры комбинезон цвета осенней дубовой листвы, который очень шел к его волосам. Тонкие линии пурпурного канта, несущего в себе костюмную электронику, обрисовывали линии тела. Вильма нашла, что у Бака привлекательный вид, и была абсолютно уверена, что Аделе он тоже понравится. Это могло сослужить хорошую службу.
— Не вижу ничего, что могло бы вас выдать, — сказала она. — По компьютерной связи будет очевидно, что передача идет с какого-то спутника на орбите, если судить по интерьеру конструкции, но таких спутников тысячи. Если Адела вздумает вычислить, откуда вы, ей понадобится много времени.
— Что ж, поиграем в прятки, — произнес Бак.
— А я думал, что вы собираетесь поговорить с Аделой. — Хьюэр еще не вполне усвоил сленг Бака.
— Так оно и есть. В том случае, если ты установишь связь.
— С удовольствием. Несколько незначительных поправок при передаче вашего образа — и собственная мать не узнает.
Бак криво усмехнулся, глубоко вздохнул и принял непроницаемый вид, готовясь к предстоящей беседе.
— Внимательно следите за каждым словом и жестом при разговоре с Аделой. Она невероятно безжалостна, — предостерег Хьюэр.
— У этой леди ядовитые клыки, — сказала Вильма, соскальзывая с дивана. — Я ухожу из зоны обзора.
— Док, я вот что думаю: пусть она считает, что будет контакт — частного характера. По-моему, так будет лучше.
— Хорошо. Ваша передача закодирована. Включаю связь… сейчас.
Пока он говорил, на экране появилась комната, озаренная светом горящего в камине огня. Адела сидела в кожаном кресле. Эта комната была кабинетом, из которого она вела все передачи. Здесь размещалась ее сложнейшая компьютерная аппаратура, спрятанная за рядом резных деревянных дверей. Изображение сливалось, обретало резкость и прекрасное лицо Аделы возникало из темноты, как расцветающий ночью марсианский жасмин. Ее пикантно косящие глаза, нежные, как лето, казалось, безмолвно что-то обещали; чувственные губы были накрашены темно-красной помадой, и тем не менее показались Баку непривлекательными. Этот цвет смотрелся как кровь.
— Адела Вальмар? — спросил он, прилагая все усилия, чтобы казаться почтительным.
Адела склонила свою чудесную головку в знак королевского подтверждения.
— Я думаю, есть дело, которое мы могли бы обсудить.
— О? — вопросительно протянула Адела. — Мне так не кажется. Я не имею дел с людьми, которых не знаю.
Бак рассмеялся. Это было просто грубое ржание, и Вильма посмотрела на него с большим удивлением.
— Приступим, мисс Вальмар. Я знаю точно, что вы часто проворачиваете всякие дела с клиентами по одному закодированному номеру. — Хьюэр устроил эту беседу через строго засекреченный канал. — Я даю вам уникальную возможность узнать ваш рынок сбыта поближе… лично.
Адела опустила веки и презрительно посмотрела на Бака.
— У меня нет никакого желания вас узнавать.
— Тогда почему же вы приняли мой звонок? Давайте-ка прекратим играть в эти игры. — Бак поднял шкатулку и открыл ее.
Камни замерцали, переливаясь огнями радуги. Глаза Аделы широко раскрылись.
— Я нахожу, что наш разговор более интересен, чем я предполагала вначале.
— Еще бы!
— Вы считаете, что эти камни можно купить?
Бак приготовился было ответить, как вдруг по низу видеоэкрана побежало какое-то сообщение.
— Я слышал о каком-то большом грузе, который видели в районе астероидного пояса, — произнес он, пытаясь одновременно отвечать и читать надпись на экране.
«ЭТО ХЬЮЭР. ПРОСМАТРИВАЮ СПИСОК ПРОДАЖ АДЕЛЫ… У НЕЕ ЕСТЬ ПЛАНЫ ЗАЩИТЫ ХАУБЕРКА».
— Тот груз исчез.
— Мне это известно, — спокойно произнес Бак. — У меня есть подробные и исключительные сведения об этом грузе. Я надеялся, что такое положение дел может продолжаться некоторое время.
— У меня было одно предложение купить за определенную сумму некоторые подробности, касающиеся этого груза.
— Об этом я тоже осведомлен.
— А, так это были вы? Ну, по-моему, я назначила цену за свою информацию.
— А по-моему, я достаточно ясно показал, что ваша информация второстепенна.
Адела немного подумала.
— Я вижу, что нет никаких оснований вести дальнейшие переговоры по этому делу. У вас есть то, что вы хотели.
Бак покачал головой.
— Нет.
— Нет? Я всегда могу продать мои знания где-нибудь еще.
— Это верно. Но, как вы сами сказали, в настоящий момент я единственный, кто заинтересовался этим предложением. Я просто нахожу вашу цену высокой за ту информацию, которую я покупаю.
— Вам была предложена сумма, которую мне необходимо получить.
— А я говорю о том, что необходимо получить мне. Как вы можете видеть, деньги у меня есть. И я не возражаю против того, чтобы их потратить. Тем не менее я чувствую, что должен получить больше, чем вы предлагаете, за свое капиталовложение.
Адела за километр могла унюхать аферу.
— И что же, например? — подозрительно спросила она.
— У меня тоже есть свой маленький бизнес, касающийся информации. Кое-кто интересуется космической защитой. Я знаю, что у вас очень много информации на продажу…
— У вас точные сведения, — недоброжелательным тоном заметила Адела.
Планы по защите Хауберка были в том пакете информации, который она вырвала у одного руководящего работника из самой верхушки РАМ, чье неблагоразумное поведение в финансовых делах сделало его уязвимым и совершенно беззащитным перед ее шантажом. Остальные сведения из этого пакета могли подождать, на них рано или поздно найдется покупатель, но никто не хотел связываться с Хауберком. Это было слишком опасно. Она подумала, затем ее кроваво-красные губы растянулись в улыбке.
— Пожалуй, меня можно было бы уговорить выпустить эти планы из рук.
— Я так и подумал, — сказал Бак.
— Разумеется, я потребую большей компенсации, чем та, которая была назначена раньше.
— Боюсь, мисс Вальмар, это невозможно. Как я уже говорил, я чувствую, что эти драгоценные камни — достаточно высокая оплата за крупный блок информации.
Адела прикусила нижнюю губу.
— Вы не можете рассчитывать, что получите что-нибудь из ничего. Я предлагаю обмен: вы даете мне эти камни и называете ваше имя, а я дам вам взамен то, что вы требуете.
Вильма прикрыла рот, чтобы удержать смех. Она знала, что интерес к имени к сделке отношения не имел.
— Мое имя? Не могу понять, какую оно имеет ценность.
— Ну, скажем, я просто любопытна.
— Пожалуй, мне не хотелось бы его называть, — увиливая от ответа, промямлил Бак. Он был уверен, Адела торгуется, потому что ее гордость требует, чтобы она довела игру до конца, и был рад, что принял электронную маскировку Хьюэра.
— Итак, ваше имя? У меня есть ваше лицо, и это всего лишь вопрос времени — разыскать по нему ваше имя. Пойдите мне навстречу и дайте то, что я прошу.
— Я всегда могу назвать свое имя. Не сказать — значит добавить вам одну вещь для поисков.
— Так скажите, — Адела улыбнулась, ее белые зубы, безупречно ровные, сияли в обрамлении пурпурного цвета помады. — А если собираетесь солгать, по крайней мере, сделайте свое имя интересным.
— Ладно. Харт. Это все, что я могу вам сказать.
— Ха-рт? Не слишком ли это утонченное имя для мужчины с такой внешностью?
— Делайте с ним, что хотите.
— Я пополню им свое досье на вас. — Она лукаво усмехнулась. — Наш разговор дал моему компьютеру время провести значительное расследование в отношении вас, Харт. Сняты все данные о жизненных характеристиках.
— Я польщен, что вы находите меня таким интересным.
— Я нахожу вас товарным — возможно, вас можно будет продать. Мы могли бы это обсудить на следующем свидании.
Намек на встречу тет-а-тет был едва уловим, но взгляд Аделы был красноречивее всяких слов. Личность Бака пробудила в ней интерес. Она любила головоломки, намереваясь решить и эту.
— Несмотря на ваши странные намеки, касающиеся моего имени, я бы с удовольствием пошел на это. — Бак улыбнулся, стараясь показать, насколько высоко он ценит красоту Аделы. — Это было очень интересное интервью. Вы куда значительнее, чем говорит о вас ваша репутация.
— Моя репутация? — невинно переспросила Адела.
— Репутация деловой женщины, — спокойно объяснил Бак.
— Оплата, надеюсь, будет произведена через каналы, которые мы обсудим по компьютерной связи.
— Разумеется.
— Тогда я с нетерпением буду ждать продолжения переговоров, — сказала Адела.
— Не с большим, чем я.
Видеоэкран, мигнув напоследок, погас.
— Это успех! — Бак стряхнул с себя замороженное выражение, вызванное напряжением, и расслабился. — Блеск!
— Действительно, блеск, — согласилась Вильма. — А я и не знала, что у тебя есть артистические способности.
— Это всего лишь мое природное обаяние, — пошутил Бак, напряжение уступило место напускной браваде.
Вильма широко распахнула глаза, имитируя фальшивую наивность Аделы. Она состроила гримаску и спросила простодушным тоном.
— Тебе понравилась эта беседа?
Бак бросил на нее скептический взгляд.
— Забавляешься? Это было то же самое, что говорить с богомолом, — и после паузы добавил, поддразнивая Вильму: — А все-таки она очень красивая.
— Очень, — Вильма почувствовала, что он ее дразнит.
— И смертельно опасная, — произнес Хьюэр, появляясь из голографического глаза. — Не забывайте, что она свалила по меньшей мере трех высокопоставленных чиновников РАМ, чтобы добиться того положения, какое занимает сейчас.
Бак подвинулся на диване, освобождая место для слабо отсвечивающего облика Хьюэра.
— Но мы получили то, что хотели, — сказал Бак.
— Действительно, нам это удалось, — подтвердила Вильма. — Что значили все эти переговоры? В какой-то момент я подумала, что все потеряно.
Бак улыбнулся Хьюэру.
— Ты не могла этого видеть с того места, где сидела, но в середине нашего с ней разговора Док послал мне через экран одну очень интересную информацию о том, что Адела владеет очень важными сведениями, которые мы можем использовать. — Он глубоко вздохнул: — Мы только что купили планы защиты Хауберка.
Одним прыжком Вильма одолела разделявшее их расстояние и оказалась рядом. Она схватила Бака за руки и стащила с дивана.
— Повтори!
— Мы только что купили планы защиты Хауберка.
— Я не верю этому! — Вильма обняла Бака и крепко прижалась к нему.
— Но это факт, — подтвердил Хьюэр. — Кажется, она раздобыла их путем каких-то закулисных махинаций, но тем не менее они находятся в ее распоряжении.
— Нет. Теперь они в нашем распоряжении, — усмехнувшись, произнес Бак. Откликнувшись на неожиданный энтузиазм Вильмы, он тоже обнял ее в ответ.
Увидев на лице Бака улыбку, Вильма разомкнула руки и, смутившись, отстранилась. Поправив свою униформу, она откашлялась и сказала:
— У нас еще масса работы.
Бак правильно истолковал ее опасения.
— Да, полковник, — отозвался он. — Спокойной ночи.
— Были какие-нибудь проблемы? Барни отрицательно покачал головой.
Бак заметил поврежденный замок, но, ничего не сказав, открыл крышку. Драгоценные камни подмигивали сияющими гранями. Бак развернул ящик к окружающим.
— Что скажете насчет этого, Док? Этого будет достаточно?
Хьюэр, чье голографическое изображение подрагивало по правому краю, где формирователь сигналов изображения проектора в жилом отсеке Бака имел небольшую неисправность, наклонился вперед.
— Вам нужно разложить их, чтобы я мог получить о них точную информацию.
Бак с готовностью опорожнил ящик, высыпав содержимое на дымчатую полупрозрачную поверхность стола. Затем осторожно рассеял камни. Хьюэр внимательно осмотрел их, сканируя грани, блеск и размеры.
— У вас приблизительно двести тысяч кредитов, это около трехсот пятидесяти тысяч долов, в ваших денежных единицах — около полутора миллионов долларов. Такова стоимость камней. Три четверти от этого — назначенная Аделой цена, которую ей нужно будет уплатить за информацию.
— Это довольно круто, — голос Бака прозвучал уныло.
— У Аделы волчий аппетит, — сказала Вильма.
— Это должно сделать ее счастливой на какое-то время.
— Боюсь, что нет, — произнес Хьюэр. — Алчность, вероятно, является частью ее жизненной программы. Тем не менее нет необходимости ее баловать. — Он протянул свою голографическую руку и отделил часть камней: — Этого будет достаточно.
Бак аккуратно передвинул оставшиеся камни в сторону и разделил их на три части, одна из которых оказалась больше двух других.
Большую кучку он подтолкнул к Барни.
— Раздели это, — произнес он. — Проследи, чтобы каждый получил свою долю.
Пират немедленно принял вознаграждение и, тяжело переваливаясь, вышел из комнаты. Бак вобрал в горсть следующую часть камней и попросил Вильму:
— Дай мне свою руку. — Когда она повиновалась, он высыпал в нее драгоценности. — Это для НЗО.
Самую маленькую кучку он положил назад в коробку.
— А эти? — спросила Вильма с легкой улыбкой.
— На случай крайней необходимости, — ответил Бак и обратился к Хьюэру: — Я думаю, Док, самое время обратиться к делам. Может Адела выследить нас здесь?
— Нет, если я засекречу передачу. Нет — до тех пор, пока она действительно не пожелает это узнать.
— В таком случае, мне хотелось бы поговорить с этой леди.
— Ты считаешь, что это разумно? — По голосу чувствовалось, что Вильме эта идея пришлась не по вкусу.
— Может быть, и нет. Если она выследит источник передачи, «Спасителю» грозит опасность. Но в любом случае, одно наше присутствие здесь подвергает его опасности. Кроме того, ей нет необходимости знать, кто я.
— Я об этом не подумала, — сказала Вильма.
— Я легко могу замаскировать вас, наложив созданное мною изображение поверх вашей внешности, — предложил Хьюэр, проводя пальцем по своим аккуратным усам.
— О’кей, так и сделаем, — согласился Бак.
Вильма внимательно осмотрела комнату, пытаясь отыскать то, что могло бы помочь компьютерам Аделы установить ее местонахождение. На стенах не было ничего, что могло бы послужить доказательством — никаких эмблем или знаков компании. И на Баке не было его летного костюма. Вместо этого он был одет в подчеркивающий достоинства его ладной фигуры комбинезон цвета осенней дубовой листвы, который очень шел к его волосам. Тонкие линии пурпурного канта, несущего в себе костюмную электронику, обрисовывали линии тела. Вильма нашла, что у Бака привлекательный вид, и была абсолютно уверена, что Аделе он тоже понравится. Это могло сослужить хорошую службу.
— Не вижу ничего, что могло бы вас выдать, — сказала она. — По компьютерной связи будет очевидно, что передача идет с какого-то спутника на орбите, если судить по интерьеру конструкции, но таких спутников тысячи. Если Адела вздумает вычислить, откуда вы, ей понадобится много времени.
— Что ж, поиграем в прятки, — произнес Бак.
— А я думал, что вы собираетесь поговорить с Аделой. — Хьюэр еще не вполне усвоил сленг Бака.
— Так оно и есть. В том случае, если ты установишь связь.
— С удовольствием. Несколько незначительных поправок при передаче вашего образа — и собственная мать не узнает.
Бак криво усмехнулся, глубоко вздохнул и принял непроницаемый вид, готовясь к предстоящей беседе.
— Внимательно следите за каждым словом и жестом при разговоре с Аделой. Она невероятно безжалостна, — предостерег Хьюэр.
— У этой леди ядовитые клыки, — сказала Вильма, соскальзывая с дивана. — Я ухожу из зоны обзора.
— Док, я вот что думаю: пусть она считает, что будет контакт — частного характера. По-моему, так будет лучше.
— Хорошо. Ваша передача закодирована. Включаю связь… сейчас.
Пока он говорил, на экране появилась комната, озаренная светом горящего в камине огня. Адела сидела в кожаном кресле. Эта комната была кабинетом, из которого она вела все передачи. Здесь размещалась ее сложнейшая компьютерная аппаратура, спрятанная за рядом резных деревянных дверей. Изображение сливалось, обретало резкость и прекрасное лицо Аделы возникало из темноты, как расцветающий ночью марсианский жасмин. Ее пикантно косящие глаза, нежные, как лето, казалось, безмолвно что-то обещали; чувственные губы были накрашены темно-красной помадой, и тем не менее показались Баку непривлекательными. Этот цвет смотрелся как кровь.
— Адела Вальмар? — спросил он, прилагая все усилия, чтобы казаться почтительным.
Адела склонила свою чудесную головку в знак королевского подтверждения.
— Я думаю, есть дело, которое мы могли бы обсудить.
— О? — вопросительно протянула Адела. — Мне так не кажется. Я не имею дел с людьми, которых не знаю.
Бак рассмеялся. Это было просто грубое ржание, и Вильма посмотрела на него с большим удивлением.
— Приступим, мисс Вальмар. Я знаю точно, что вы часто проворачиваете всякие дела с клиентами по одному закодированному номеру. — Хьюэр устроил эту беседу через строго засекреченный канал. — Я даю вам уникальную возможность узнать ваш рынок сбыта поближе… лично.
Адела опустила веки и презрительно посмотрела на Бака.
— У меня нет никакого желания вас узнавать.
— Тогда почему же вы приняли мой звонок? Давайте-ка прекратим играть в эти игры. — Бак поднял шкатулку и открыл ее.
Камни замерцали, переливаясь огнями радуги. Глаза Аделы широко раскрылись.
— Я нахожу, что наш разговор более интересен, чем я предполагала вначале.
— Еще бы!
— Вы считаете, что эти камни можно купить?
Бак приготовился было ответить, как вдруг по низу видеоэкрана побежало какое-то сообщение.
— Я слышал о каком-то большом грузе, который видели в районе астероидного пояса, — произнес он, пытаясь одновременно отвечать и читать надпись на экране.
«ЭТО ХЬЮЭР. ПРОСМАТРИВАЮ СПИСОК ПРОДАЖ АДЕЛЫ… У НЕЕ ЕСТЬ ПЛАНЫ ЗАЩИТЫ ХАУБЕРКА».
— Тот груз исчез.
— Мне это известно, — спокойно произнес Бак. — У меня есть подробные и исключительные сведения об этом грузе. Я надеялся, что такое положение дел может продолжаться некоторое время.
— У меня было одно предложение купить за определенную сумму некоторые подробности, касающиеся этого груза.
— Об этом я тоже осведомлен.
— А, так это были вы? Ну, по-моему, я назначила цену за свою информацию.
— А по-моему, я достаточно ясно показал, что ваша информация второстепенна.
Адела немного подумала.
— Я вижу, что нет никаких оснований вести дальнейшие переговоры по этому делу. У вас есть то, что вы хотели.
Бак покачал головой.
— Нет.
— Нет? Я всегда могу продать мои знания где-нибудь еще.
— Это верно. Но, как вы сами сказали, в настоящий момент я единственный, кто заинтересовался этим предложением. Я просто нахожу вашу цену высокой за ту информацию, которую я покупаю.
— Вам была предложена сумма, которую мне необходимо получить.
— А я говорю о том, что необходимо получить мне. Как вы можете видеть, деньги у меня есть. И я не возражаю против того, чтобы их потратить. Тем не менее я чувствую, что должен получить больше, чем вы предлагаете, за свое капиталовложение.
Адела за километр могла унюхать аферу.
— И что же, например? — подозрительно спросила она.
— У меня тоже есть свой маленький бизнес, касающийся информации. Кое-кто интересуется космической защитой. Я знаю, что у вас очень много информации на продажу…
— У вас точные сведения, — недоброжелательным тоном заметила Адела.
Планы по защите Хауберка были в том пакете информации, который она вырвала у одного руководящего работника из самой верхушки РАМ, чье неблагоразумное поведение в финансовых делах сделало его уязвимым и совершенно беззащитным перед ее шантажом. Остальные сведения из этого пакета могли подождать, на них рано или поздно найдется покупатель, но никто не хотел связываться с Хауберком. Это было слишком опасно. Она подумала, затем ее кроваво-красные губы растянулись в улыбке.
— Пожалуй, меня можно было бы уговорить выпустить эти планы из рук.
— Я так и подумал, — сказал Бак.
— Разумеется, я потребую большей компенсации, чем та, которая была назначена раньше.
— Боюсь, мисс Вальмар, это невозможно. Как я уже говорил, я чувствую, что эти драгоценные камни — достаточно высокая оплата за крупный блок информации.
Адела прикусила нижнюю губу.
— Вы не можете рассчитывать, что получите что-нибудь из ничего. Я предлагаю обмен: вы даете мне эти камни и называете ваше имя, а я дам вам взамен то, что вы требуете.
Вильма прикрыла рот, чтобы удержать смех. Она знала, что интерес к имени к сделке отношения не имел.
— Мое имя? Не могу понять, какую оно имеет ценность.
— Ну, скажем, я просто любопытна.
— Пожалуй, мне не хотелось бы его называть, — увиливая от ответа, промямлил Бак. Он был уверен, Адела торгуется, потому что ее гордость требует, чтобы она довела игру до конца, и был рад, что принял электронную маскировку Хьюэра.
— Итак, ваше имя? У меня есть ваше лицо, и это всего лишь вопрос времени — разыскать по нему ваше имя. Пойдите мне навстречу и дайте то, что я прошу.
— Я всегда могу назвать свое имя. Не сказать — значит добавить вам одну вещь для поисков.
— Так скажите, — Адела улыбнулась, ее белые зубы, безупречно ровные, сияли в обрамлении пурпурного цвета помады. — А если собираетесь солгать, по крайней мере, сделайте свое имя интересным.
— Ладно. Харт. Это все, что я могу вам сказать.
— Ха-рт? Не слишком ли это утонченное имя для мужчины с такой внешностью?
— Делайте с ним, что хотите.
— Я пополню им свое досье на вас. — Она лукаво усмехнулась. — Наш разговор дал моему компьютеру время провести значительное расследование в отношении вас, Харт. Сняты все данные о жизненных характеристиках.
— Я польщен, что вы находите меня таким интересным.
— Я нахожу вас товарным — возможно, вас можно будет продать. Мы могли бы это обсудить на следующем свидании.
Намек на встречу тет-а-тет был едва уловим, но взгляд Аделы был красноречивее всяких слов. Личность Бака пробудила в ней интерес. Она любила головоломки, намереваясь решить и эту.
— Несмотря на ваши странные намеки, касающиеся моего имени, я бы с удовольствием пошел на это. — Бак улыбнулся, стараясь показать, насколько высоко он ценит красоту Аделы. — Это было очень интересное интервью. Вы куда значительнее, чем говорит о вас ваша репутация.
— Моя репутация? — невинно переспросила Адела.
— Репутация деловой женщины, — спокойно объяснил Бак.
— Оплата, надеюсь, будет произведена через каналы, которые мы обсудим по компьютерной связи.
— Разумеется.
— Тогда я с нетерпением буду ждать продолжения переговоров, — сказала Адела.
— Не с большим, чем я.
Видеоэкран, мигнув напоследок, погас.
— Это успех! — Бак стряхнул с себя замороженное выражение, вызванное напряжением, и расслабился. — Блеск!
— Действительно, блеск, — согласилась Вильма. — А я и не знала, что у тебя есть артистические способности.
— Это всего лишь мое природное обаяние, — пошутил Бак, напряжение уступило место напускной браваде.
Вильма широко распахнула глаза, имитируя фальшивую наивность Аделы. Она состроила гримаску и спросила простодушным тоном.
— Тебе понравилась эта беседа?
Бак бросил на нее скептический взгляд.
— Забавляешься? Это было то же самое, что говорить с богомолом, — и после паузы добавил, поддразнивая Вильму: — А все-таки она очень красивая.
— Очень, — Вильма почувствовала, что он ее дразнит.
— И смертельно опасная, — произнес Хьюэр, появляясь из голографического глаза. — Не забывайте, что она свалила по меньшей мере трех высокопоставленных чиновников РАМ, чтобы добиться того положения, какое занимает сейчас.
Бак подвинулся на диване, освобождая место для слабо отсвечивающего облика Хьюэра.
— Но мы получили то, что хотели, — сказал Бак.
— Действительно, нам это удалось, — подтвердила Вильма. — Что значили все эти переговоры? В какой-то момент я подумала, что все потеряно.
Бак улыбнулся Хьюэру.
— Ты не могла этого видеть с того места, где сидела, но в середине нашего с ней разговора Док послал мне через экран одну очень интересную информацию о том, что Адела владеет очень важными сведениями, которые мы можем использовать. — Он глубоко вздохнул: — Мы только что купили планы защиты Хауберка.
Одним прыжком Вильма одолела разделявшее их расстояние и оказалась рядом. Она схватила Бака за руки и стащила с дивана.
— Повтори!
— Мы только что купили планы защиты Хауберка.
— Я не верю этому! — Вильма обняла Бака и крепко прижалась к нему.
— Но это факт, — подтвердил Хьюэр. — Кажется, она раздобыла их путем каких-то закулисных махинаций, но тем не менее они находятся в ее распоряжении.
— Нет. Теперь они в нашем распоряжении, — усмехнувшись, произнес Бак. Откликнувшись на неожиданный энтузиазм Вильмы, он тоже обнял ее в ответ.
Увидев на лице Бака улыбку, Вильма разомкнула руки и, смутившись, отстранилась. Поправив свою униформу, она откашлялась и сказала:
— У нас еще масса работы.
Бак правильно истолковал ее опасения.
— Да, полковник, — отозвался он. — Спокойной ночи.
ГЛАВА 21
Корнелиус Кейн швырнул приказ на середину своего уже заваленного бумагами стола. Сифорианский исчезнувший груз был сдублирован, и новая партия экспериментальных истребителей была готова к отправке на Хауберк. Чтобы не потерять корабли снова, Военный штаб решил отправить их, используя наемных пилотов под командованием Кейна.