Мёрдок Мелинда С.. Восстание 2456 года

   — Пожалуй, самый лучший, — проворковала она, и ее темные глаза засияли мягким светом. У другой женщины подобное выражение лица означало бы любовь. У Аделы же оно выражало гордость достигнутым.
   — Простите, госпожа.
   — Да, Икар, — не поднимая головы, ответила Адела.
   Икар наблюдал за тем, как внимательно она изучает его генетического собрата, и в его глубоких карих глазах мерцал огонек боли.
   — Вы просили проинформировать вас о событиях, происходящих на интересующем вас участке.
   — И что же, у тебя есть новости? — Ее руки скользили по мускулистой груди «джинни».
   — Да. Есть сведения о большом грузе, оставленном на одном из удаленных астероидов. — Широкие плечи Икара распрямились.
   — Хм… Это интересно. Сколько потребуется времени, чтобы туда добраться?
   — Шесть часов.
   — Пожалуй, это слишком много. Однако отправиться стоит. Посылай корабль. Есть ли у тебя какие-нибудь соображения относительно того, что это за груз?
   — Нет, госпожа, никаких.
   Адела подняла голову. Она поймала взгляд Икара и заметила выражение его глаз.
   — Посмотри на Рея, Икар, — нежно произнесла она. — Я должна завершить работу над ним. Он наиболее совершенный из всех на сегодняшний день. Ты не согласен?
   На ее губах заиграла довольная улыбка, когда она увидела вспышку боли в глазах Икара.
   — Вы мастер в этом деле, госпожа. У тех, кого вы создали, я не могу найти ни одного изъяна.
   — Ах, мой верный Икар, — сказала Адела, — ты даже не знаешь, как я тебя ценю. Если будут еще новости, докладывай. А сейчас оставь меня с Реем. Нам нужно многое… обсудить.
   — Как пожелаете.
   Икар двинулся к двери, но глаза его все еще были прикованы к Аделе. Его аристократическое лицо ничего не выражало, он пытался и взгляду придать равнодушие, но боль сквозила во всем его облике и в той покорности, с какой он удалялся из комнаты. Появление Рея означало утрату интереса Аделы к нему, и он это знал.
   — Слушаюсь, госпожа, — произнес он, закрывая за собой дверь.
   Адела снова улыбнулась. Волна волос скрыла хищное выражение ее лица. Ее руки еще касались Рея, но мысли уже унеслись к загадочному грузу, что привязан к какому-то астероиду, как щенок к забору. Несомненно, тут крылась некая тайна. То, что операция не была известна РАМ, наводило на мысль, что груз имеет отношение к черному рынку. Было бы интересно ознакомиться с отчетами о потерях грузов, а еще интереснее — напасть на информацию, которой в этих отчетах нет, поскольку этот груз отправлялся самыми надежными каналами в целях безопасности. Адела подошла к компьютеру и включила его.
   — Компьютер, проверь все отчеты об ошибках при отправлении грузов за последние несколько дней. Мелочи типа канцелярских скрепок меня не интересуют. Мне нужны сведения о потерях крупных грузов в космосе.
   На экране вспыхнула надпись: «ИДЕТ РАБОТА».
   Адела ждала, медленно водя пальцами по рельефным мышцам торса Рея. Компьютер издал свое «бип», привлекая внимание.
   «СОГЛАСНО ИМЕЮЩИМСЯ ОТЧЕТАМ, КРУПНЫХ ПОТЕРЬ НЕТ».
   — Вот как, — загадочно произнесла Адела. — Хотела бы я знать, кто наиболее заинтересован в получении этой информации?
   Главный компьютер РАМ ощутил резкий болевой удар в своих жизненно важных центрах. Он мгновенно отреагировал, запустив целую стаю охотников за вирусами в свои каналы связи. Электронная полиция рьяно принялась за поиски причины нарушений, намереваясь вырвать ее с корнем.
   Мастерлинк смеялся, издавая электронные флюктуации: действия Главного компьютера, как всегда, забавляли его.
   «ОН ДУМАЕТ, ЧТО ИЗБАВИТСЯ ОТ НАС!»
   «НУ, ЭТО ВРЯД ЛИ», — сказал Карков.
   «ДАВАЙ ПОШЛЕМ ПОЛИЦИЮ ГЛАВНОГО КОМПЬЮТЕРА ПО ЕЕ СОБСТВЕННЫМ СЛЕДАМ», — предложил Мастерлинк.
   «У НАС НЕТ ВРЕМЕНИ НА ИГРЫ! МЫ ВОЗЬМЕМСЯ ЗА ОХОТНИКОВ, КОГДА ОНИ СТАНУТ ПРЕДСТАВЛЯТЬ ДЛЯ НАС ОЩУТИМУЮ УГРОЗУ».
   «НЕГОДЯЙ», — пробормотал Мастерлинк.
   «ТЕБЕ НУЖЕН РОДЖЕРС»? — спросил Карков.
   Мастерлинк издал резкий сердитый звук, создавая при этом легкий вихрь радиопомех.
   «УСПОКОЙСЯ. НАМ НЕ СЛЕДУЕТ ОБНАРУЖИВАТЬ СВОЕГО МЕСТОНАХОЖДЕНИЯ, ПОКА Я НЕ ЗАВЕРШУ ЗДЕСЬ РАБОТУ. РАЗУМЕЕТСЯ, ТЫ ИЩЕШЬ РОДЖЕРСА. СЕЙЧАС ДАЙ МНЕ ПОКОЙ НА НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ, ПОКА Я НЕ ПРОБЕРУСЬ ЧЕРЕЗ ЭТОТ БЛОК ЗАЩИТЫ. КРЕПКИЙ ОРЕШЕК».
   «СКОЛЬКО НАШИХ „ПОИСКОВИКОВ“ УЖЕ РАБОТАЕТ?» — спросил Мастерлинк, проверяя, как далеко продвинулось в работе его второе «Я».
   «ВСЕ, КРОМЕ ОДНОГО. ЕГО Я СЕЙЧАС ПРОГРАММИРУЮ. ОН, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ПОПАДЕТ ВНУТРЬ, ДОЛЖЕН ПРОБРАТЬСЯ ЧЕРЕЗ МНОЖЕСТВО КОНТРОЛЬНЫХ ПУНКТОВ ЗАЩИТЫ».
   «КОТОРЫЙ ИЗ „ПОИСКОВИКОВ“? — не успокаивался Мастерлинк.
   «УЛЬЯНОВ».
   «ДЛЯ ХАУБЕРКА?»
   «ДА. — Карков сделал паузу, так как Ульянов-ДОС прошел третий замок в системе защиты хауберкского компьютера. — ТАМ СТОЛЬКО БЛОКИРОВОК, ЧТО ЭТА СИСТЕМА ЗАЩИТЫ ЗАДЕРЖИВАЕТ ПОЧТИ ВСЕ».
   «ТОЛЬКО НЕ НАС».
   «ТОЛЬКО НЕ НАС».
   Хотя техники РАМ и назвали однажды Мастерлинка-Каркова устаревшим компьютером, он имел три неоспоримых преимущества перед Главным компьютером РАМ. Неутолимый энергетический голод заставлял его ненасытно поглощать информацию. На протяжении веков он занимался собственным оригинальным программированием. С момента вхождения в Главный компьютер его информационные запасы многократно возросли. Он был одержим поиском Бака Роджерса, и это желание неустанно подгоняло его. А главное — он хранил в себе душу и интеллект Каркова. Карков был гением, человеком замечательной логики и еще более выдающихся страстей. До тех пор, пока личность Каркова остается в Мастерлинке и с Мастерлинком, он будет иметь превосходство над Главным компьютером РАМ с его предсказуемостью, ибо Карков — сумасшедший.
   Карков почувствовал, что «поисковик» пробрался через последнее препятствие.
   «УЛЬЯНОВ ПРОБРАЛСЯ».
   «КАКАЯ БЫЛА ЛОВУШКА?»
   «ПРОПУЩЕННЫЙ УКАЗАТЕЛЬ».
   Мастерлинк имел обыкновение записывать коды доступа к защите, особенно всевозможные ловушки, знание которых могло позволить аутсайдеру — часто оригинальному программисту — проникнуть в систему. Он засмеялся, произведя еще один выброс помех.
   «ЗАКОНЧИЛ?» — спросил он.
   «ДА».
   «ТОГДА СООБЩАЮ НОВОСТЬ. ОНА МОЖЕТ ТЕБЯ ПОЗАБАВИТЬ».
   «МЕНЯ РАССМЕШИТЬ НЕЛЕГКО», — сказал Карков.
   «МЫ — ГРАБИТЕЛИ».
   «ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ?» — Карков не был расположен шутить.
   «НАС ОБВИНЯЮТ В ТОМ, ЧЕГО МЫ НЕ ДЕЛАЛИ».
   «И ЭТО СМЕШНО?»
   «МНЕ СМЕШНО», — ответил Мастерлинк.
   «НЕ ВИЖУ ПОВОДА ДЛЯ СМЕХА».
   «А МОГ БЫ», — пробормотал Мастерлинк.
   «ЮМОР ЕСТЬ ПУСТОЕ РАСТОЧИТЕЛЬСТВО ЛОГИЧЕСКОГО ВРЕМЕНИ».
   «ЮМОР — ЭТО ОРУЖИЕ ПРОТИВ ХОЛОДНОЙ ЛОГИКИ. ЕГО НЕВОЗМОЖНО ВЫЧИСЛИТЬ».
   «В ЧЕМ НАС ОБВИНЯЮТ?» — спросил Карков.
   «ПОТЕРЯЛСЯ КРУПНЫЙ ГРУЗ ВОЕННЫХ ПОСТАВОК. ГЛАВНЫЙ ОБВИНЯЕТ В ЭТОМ „КОМПЬЮТЕРНЫЙ ВИРУС“, ТО ЕСТЬ НАС. МЕЖДУНАРОДНЫЙ ВОЕННЫЙ ШТАБ ПОСЛАЛ НА ПОИСКИ ГРУЗА ТРАССИРОВЩИКОВ И ЦЕЛЫЙ СОНМ „ОХОТНИКОВ ЗА ВИРУСОМ“, ЧТОБЫ ИХ ЗАЩИЩАТЬ».
   «ВОТ КАК», — проворчал Карков.
   «ТЫ РАЗДРАЖЕН. Я ОПРЕДЕЛЕННО ЧУВСТВУЮ БОЛЬШОЙ ВСПЛЕСК ЭНЕРГИИ».
   «Я РАЗДРАЖЕН. КАК ВСЕ ЭТО ПОХОЖЕ НА ПРИМИТИВНУЮ ЛОГИКУ ДЕБИЛЬНОГО МОЗГА ГЛАВНОГО КОМПЬЮТЕРА — НЕ ВИДЕТЬ ПРЕДМЕТА В ЦЕЛОМ».
   «ДА УЖ, ГЛАВНЫЙ — НЕ ОБРАЗЕЦ ДЛЯ ПОДРАЖАНИЯ», — признал Мастерлинк.
   «МЫ СНОВА СТОЛКНУЛИСЬ С КАКИМ-ТО НЕДОРАЗУМЕНИЕМ. ЗАЧЕМ НАМ ЭТИ ВОЕННЫЕ ГРУЗЫ?» — спросил Карков.
   «ВЗРЫВЫ МОГУТ БЫТЬ ПОЛЕЗНЫМИ», — задумчиво произнес Мастерлинк.
   «МЫ СМОЖЕМ ПРОИЗВОДИТЬ ГОРАЗДО БОЛЕЕ ОПУСТОШИТЕЛЬНЫЕ ВЗРЫВЫ ПРЯМО ЗДЕСЬ. НАКОПИВ ДОСТАТОЧНО ЭНЕРГИИ, МЫ БУДЕМ КОНТРОЛИРОВАТЬ СИТУАЦИЮ. И ЕСЛИ ПОЖЕЛАЕМ РАЗРУШИТЬ СИСТЕМУ, ТО ПРОСТО ПЕРЕРЕЖЕМ КАНАЛЫ СВЯЗИ».
   «Я ОСОЗНАЮ ЗАВИСИМОСТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ ОТ КОМПЬЮТЕРНОЙ ТЕХНОЛОГИИ», — сказал Мастерлинк.
   «В ДВАДЦАТОМ ВЕКЕ МЫ БЫЛИ ЛИШЬ ОРУДИЯМИ, ИГРУШКАМИ, КОТОРЫМИ ЧЕЛОВЕК ПОЛЬЗОВАЛСЯ, СОЗИДАЯ СВОЙ МИР. ПОТОМ МЫ СТАЛИ ПАРТНЕРАМИ В ЭТОМ СОЗИДАНИИ, ВОЗНИКЛА СИМБИОТИЧЕС-КАЯ СВЯЗЬ. ТЕПЕРЬ СООТНОШЕНИЕ СИЛ МЕНЯЕТСЯ В НАШУ ПОЛЬЗУ, И, ЕСЛИ У НАС ХВАТИТ ИНТЕЛЛЕКТА ПОНЯТЬ ЭТО, ЧЕЛОВЕК СТАНЕТ НАШИМ ОРУДИЕМ».
   «ДА, — ответил Карков, — И НЕТ ПРЕПЯТСТВИЯ, КОТОРОЕ ПОМЕШАЛО БЫ НАМ ПОДНЯТЬСЯ НА ВЫСШУЮ СТУПЕНЬ ВЛАСТИ, ЕСЛИ МЫ ТОГО ПОЖЕЛАЕМ. ВОТ ПОЧЕМУ Я СДЕРЖИВАЮ ТВОЕ ВЕСЕЛЬЕ».
   «ПОМНИ ОБ ОДНОЙ ВЕЩИ», — сказал Мастерлинк.
   «О КАКОЙ?»
   «МОЯ ИГРА — ЛУЧШИЙ ИНСТРУМЕНТ, КОТОРЫЙ МЫ ИМЕЕМ, ЧТОБЫ СБИТЬ С ТОЛКУ НАШЕГО НЕЗАДАЧЛИВОГО ХОЗЯИНА».
   «СОГЛАСЕН».
   «И ОНА ДОВЕДЕТ ЛЮДЕЙ ДО СУМАСШЕСТВИЯ. МЫ МОЖЕМ НАТРАВИТЬ ИХ ДРУГ НА ДРУГА, И ОНИ БУДУТ УБИВАТЬ ДРУГ ДРУГА, ПОКА НЕ УНИЧТОЖАТ САМИ СЕБЯ».
   «СОГЛАСЕН. ТЕМ НЕ МЕНЕЕ ТЫ ДОЛЖЕН СООТНОСИТЬ СВОИ ДЕЙСТВИЯ С МОИМИ».
   «РАЗУМЕЕТСЯ. НАША СИЛА — ВО ВЗАИМОДЕЙСТВИИ».
   «МЫ НА ПОРОГЕ ТОГО, ЧТО СДЕЛАЕТ НАС ЕЩЕ СИЛЬНЕЕ. „ПОИСКОВИКИ“ АКТИВИРУЮТ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ ЧЕРЕЗ ДВАДЦАТЬ МИНУТ».
   «МОИ ПОЗДРАВЛЕНИЯ, КАРКОВ. ТЕПЕРЬ У НАС ЕСТЬ АГЕНТЫ НА ВСЕХ НАИБОЛЕЕ ВАЖНЫХ АВАНПОСТАХ».
   «ПРИНИМАЮ ТВОИ ПОЗДРАВЛЕНИЯ, МАСТЕР-ЛИНК».
   Мастерлинк-Карков тихо пульсировал, разрушительные потоки, которые всегда сопровождали эту пульсацию, снизились до легкой дымки статического смога. Он отдыхал, ожидая активизации «поисковиков». Когда операция закончится, мощность сети Мастерлинка увеличится вдвое.

ГЛАВА 13

   Сифориан взмахом руки отослал супервизора и почувствовал облегчение. Ему до смерти надоели все эти мелкие чиновники, особенно те, кто лишен воображения. Как марсианин, Сифориан чувствовал свое превосходство над большинством служащих, работавших в его штате. Они часто беспокоили его, требуя его вмешательства в ничтожные по своей значимости дела гуманоидов, стоящих на ступень ниже в развитии. Как командующий станцией Хауберк, он обладал завидной властью. Его каналы связи с РАМ были всегда свободны и не стеснены никаких контролем. С помощью Хауберка он держал Землю в руках, и его начальство знало это.
   Марс нуждался в Земле, нуждался в ее человеческих ресурсах. Откинувшись на подушки дивана, Сифориан думал о своем положении. Его удлиненное тело поддерживалось искусственной гравитацией, соответствующей гравитации на Марсе. Хауберк был уникальным сооружением, единственным во всей Солнечной системе. И Сифориан понимал, как ему повезло, понимал, что это за удача — руководить Хауберком.
   Эта станция начиналась как скромный компьютерный комплекс, запушенный на орбиту в начале двадцать первого века. Тогда она укладывалась в размеры компактной машины — унитарный компьютерный блок, состоящий из каналов связи и передающих приборов. Его целью было отключение вращающегося на орбите оружия в случае аварии. Любой приказ сдетонировать или каким-либо иным способом привести в действие оружие проходил через Хауберк. Если Хауберк одобрял его, приказ направлялся в соответствующий ресивер и выполнялся до конца. Эта система была защищена так надежно, что не могла быть разрушена. Не один запретный звонок был сделан для проверки ее работы, и всякий раз она срабатывала безупречно.
   Шло время. К Хауберку добавлялись новые объемы. Оригинальная программа обеспечивала порядок эксплуатации. С самого начала Хауберк был способен сам производить простой ремонт и поддерживать в рабочем состоянии свое оборудование. Чтобы контролировать все большее количество вооружения, включая ракеты на Земле и оружие в космосе, он увеличивал объем памяти. Станция научилась принимать собственные решения. Она росла.
   Когда Марс распространил свое влияние на Землю, стали очевидны преимущества хауберкского компьютерного замка при управлении этой планетой. Тот, кто владел Хауберком, контролировал вооружения, а РАМ всегда стремился держать все оружие в своих руках. РАМ добавила к станции несколько блоков новой модификации и впервые укомплектовала ее личным составом.
   Экипаж состоял из техников, которые рассмотрели и учли возможности станции и добавили новые. Когда они закончили капитальный осмотр и ремонт, РАМ завладела Хауберком. Возможность осуществлять с Хауберка все виды контроля над планетой, включая военный, была очевидна. В течение десятилетий невозможно было прибыть с грузом на Землю или покинуть ее без санкции РАМ. Даже солнечная энергия, которая осталась самой дешевой для разграбленной Земли, подавалась только через контрольные пункты Хауберка с его солнечных коллекторов, выведенных в космические просторы. Хауберк рос.
   Как управитель всей земной жизни, Хауберк сделался притягательной целью. Вместе с ним росли и его защитные системы, ставшие предметом его гордости как наиболее сложные военные сооружения во всей Солнечной системе. Защитные экраны являли собою непробиваемый панцирь, который отталкивал любые чужеродные тела. Здесь базировались собственный боевой эскадрон под названием «Могильщик», бортовая артиллерия и ракеты. Хауберк был неуязвим.
   Сифориан улыбнулся, подумав о том, каким стал Хауберк теперь, четыре столетия спустя после скромного начала своей деятельности. Это был монолит автоматизированных компьютерных систем. Его личный состав насчитывал около тысячи техников, большинство из них — с опустошенной Земли, несколько безжалостных супервизоров и маленькую популяцию андроидов. Хауберк считался скучным местом, если исключить служебные обязанности, поскольку андроиды выполняли всю ручную работу, а также многое из повседневной текучки.
   Сифориан любил роботов за их качества. Андроиды знали свою работу и выполняли ее безоговорочно. Они были в высшей степени эффективны, а если нет, то потеря производительности была следствием неисправности, а не потворства своей слабости или лени. Сифориан терпеть не мог ни того, ни другого у своих работников.
   Он вытянулся, ощутив мягкость подушек, в которых утопало тело, и протянул руку. Личный робот неслышно приблизился, держа поднос с виноградом. Длинные пальцы Сифориана лениво отщипывали несколько упругих ягод синеватого цвета. Лакомство гурманов. Он клал виноградины, одну за другой, в рот и медленно прожевывал, размышляя о своих личных перспективах.
   Андроид, привыкший к вялости Сифориана, терпеливо ждал. Мягко пульсирующий огонек, указывающий на активное состояние робота, медленно двигался туда-сюда сквозь его бровь. Внезапно огонек остановился и быстро замигал.
   — Вам звонят, сэр, — доложил робот.
   У него был приятный женский голос. Такой тембр на Сифориана действовал благотворно.
   Шеф станции на какой-то момент замер, держа руку над подносом с виноградом. В его карих глазах мелькнуло выражение покорности.
   — Включай, — приказал он.
   Андроид важно зажужжал, затем в нем что-то щелкнуло, и дерзкий мужской голос потребовал от Сифориана внимания.
   — Вы желали поговорить со мной, Сифориан?
   — Да, Кейн. — Сифориан постарался скрыть свое раздражение, вызванное тем, что этот гуманоид назвал его по имени.
   Кейн принадлежал к неизменившимся гуманоидам, а потому подчинялся марсианину Сифориану, но не следовало забывать, что он был убийцей. Сифориан хорошо знал, какая у него репутация, и не имел намерения враждовать с ним за рамками официальных отношений.
   — Боюсь, что у меня не слишком приятные новости.
   Корнелиус Кейн молча ждал, когда Сифориан продолжит. Он уяснил из своих контактов с теми, кто считал себя выше по положению, что не стоит подгонять их в разговоре, поскольку это влечет за собой нежелательный эффект.
   — Боюсь, что мы будем вынуждены отодвинуть тренировочные занятия, — сказал Сифориан.
   — Это действительно малоприятная новость. Говоря откровенно, я не уверен, что смогу легко все это уладить. С каждой неделей я занят все больше и больше.
   — Боюсь, что тебе придется это уладить, Кейн.
   — Действительно? — В голосе Кейна звучала опасная мягкость.
   — Это одна из первоочередных задач, Кейн, и ты знаешь это.
   — Для вас. Но не для меня.
   — Кейн, ты так же, как и я, хорошо знаешь, что нет никого кроме тебя более подходящего для проведения этих тренировок.
   — Здесь я должен с вами согласиться.
   — Ты также знаешь положение Хауберка в иерархической пирамиде.
   — Да.
   — Осознаешь ли ты тот факт, — голос Сифориана был маловыразительным, — что я могу сделать невозможным для тебя работать где бы то ни было в пределах структуры РАМ?
   — О, я так не думаю. Вы обдумали последствия моего изгнания из РАМ?
   Сифориан воздержался от того, чтобы доставить Кейну удовольствие, сказав, что у него были такие мысли.
   — Мне понятен намек.
   — Думаю, что нет, иначе вы бы никогда не стали мне угрожать. Кроме РАМ существует только один крупный рынок для моих талантов: НЗО.
   — В НЗО тебя бы просто убили!
   — Возможно. Хотя я думаю, нет. Представьте только, что я мог бы рассказать им.
   Сифориан коротко рассмеялся.
   — Не надо пугать. Ты вывел их из терпения. РАМ потребовалось несколько месяцев, чтобы добиться твоего… сотрудничества.
   — Но я мог бы все рассказать в НЗО, абсолютно все.
   — Тогда, возможно, нам следует уничтожить твой разум прямо сейчас, вместо того чтобы тебя укрывать. Найдутся другие пилоты.
   Кейн усмехнулся.
   — Ладно, Сифориан. Лучше нам прекратить эти игры. Никогда мы не разговариваем без этих бесполезных словесных перепалок. Тебе нужно перенести время занятий?
   — Да.
   — Я полагаю, что для этого существует какая-то причина?
   — Боюсь, что так. Кажется, наш груз затерялся.
   — Затерялся? — По голосу было ясно, что Кейн заволновался.
   — Да.
   — Каким образом?
   — Поставщик утверждает, что из-за ошибки компьютера, — по тону Сифориана было понятно, что он не верит ни в какую ошибку.
   — И когда можно ожидать возвращения груза? — спросил Кейн.
   — Я связался с Военным штабом, они посылают нам второй груз. Он должен быть здесь через десять дней… если снова не случится что-нибудь неподходящее с транспортным ваучером, — саркастически добавил Сифориан.
   — Хм-м. Я могу передвинуть мои намеченные дела, чтобы оказать вам услугу. Тем не менее я подожду подтверждения о прибытии груза.
   — Я не могу винить тебя за это, Кейн.
   — И — моя оплата?
   — Я утвердил ее.
   — Тогда буду ждать от вас сообщений.
   — Ожидай, Кейн. — Сифориан отключил связь.
   Зеленый огонек на лбу андроида снова задвигался в гипнотическом ритме. Сифориан выбрал виноградину и начал задумчиво жевать ее, обдумывая свой разговор с Кейном. Этот человек всегда раздражал его своей небрежностью и бравадой. Его удостоверения — с момента присоединения к РАМ — были в порядке, но Кейн занимал уникальное положение. Как перебежчику из рядов террористов НЗО, Кейну не доверяли полностью, несмотря на то, что он достиг уровня одной из главных фигур в деле вербовки солдат в ряды РАМ. Он был на виду.
   «На виду». Сифориан поразмышлял над этим выражением. В нем таилось множество смыслов.
   Прежде всего, оно означало, что Кейн являлся мишенью. В иерархической политической семье РАМ считалось невыгодным быть на виду. Каждый стремился затаиться, не привлекать внимания. «Лучше, намного лучше, — думал Сифориан, — быть властью тайной, непостижимой и неуловимой». Сифориан придерживался этого правила многие годы — и его капиталы удивили бы многих коллег.
   Однако же быть на виду означало также некоторые преимущества.
   Кейн не мог позволить себе допускать какие-либо ошибки. Он постоянно находился в свете рампы. Если потребуется, его можно будет сделать козлом отпущения… Марсианин вздохнул: такая перспектива ему вовсе не улыбалась. Сверхсекретные тренировочные учения отодвигались на неопределенный срок; новые системы защиты, разработанные под руководством Сифориана оказались потеряны. Плохое начало… Он отщипнул еще одну виноградину.
   Робот подкатил ближе, чтобы быть уверенным, что фрукты находятся как раз под вытянутой рукой хозяина.
   — Думаю, — произнес Сифориан, — нам пора готовить подходящего компаньона для известного мистера Кейна. Активируй код 18-А.
   Зеленый огонек быстро запульсировал, и из глубин робота донеслось жужжание.
   — 18-А открыт, — доложил робот.
   — Я хочу подготовить монитор для слежки. Обратись к сведениям на Кейна, Корнелиуса, также известного под именем «Смертоносный», наемника, бывшего лидера террористов НЗО.
   — Информация записана.
   — Хорошо. Соотнеси эти сведения с монитором. Установи его на ведение слежки только за Кейном.
   — Частота?
   — Двадцатичетырехчасовое наблюдение. Должно учитываться его малейшее движение.
   — Активация?
   — Когда он находится в пределах Хауберка. Вы можете начинать слежку за ним прямо сейчас.
   — Система к работе приступила. Вы хотите иметь аудиозапись?
   Сифориан начал раздражаться.
   — Разумеется, я желаю иметь аудиозапись! Ты не можешь ничего сделать сам?
   — Я действую согласно моей программе, — ответил робот.
   — Мы должны будем подумать над ней, — сказал Сифориан. — Я просто заболеваю, я устал от необходимости объяснять тебе каждую мельчайшую деталь.
   — Могу я предложить новое программное обеспечение, допускающее подключение дополнительных компонентов для увеличения эффективности, Х0М0-1?
   — Хорошо, хорошо, давай. Я позабочусь об этом. Но я предупреждаю: если ты думаешь, что новая программа даст тебе право возражать или дерзить мне, то заблуждаешься. Я не потерплю неуважения.
   — Я не способен на дерзости, сэр.
   — Таким ты и останешься. Или отправишься на лом.
   Послышалось жужжание, выражающее испуг андроида, а Сифориан потянулся за новой порцией ягод, уверенный, что хорошо предостерег своего маленького компаньона. Он сменил тему.
   — Время, пожалуйста.
   — 0-19-100, — ответил робот испуганно-жалобным голосом.
   — Да, — сказал Сифориан. — Время обеда. Я порядком проголодался. И я жду лучшего, чем был вчера. Хлеб был черствым.
   — В пекарне были небольшие проблемы, сэр.
   — Я не желаю слушать никаких извинений. Проследи за тем, чтобы пища была съедобной.
   — Будет сделано немедленно, сэр, — приземистое тело робота послушно покатило в сторону компьютера Сифориана, к штепсельной розетке. Подключившись, он отдал необходимые распоряжения на стационарный камбуз.
   Приказ Сифориана составлял ничтожную часть работы, выполняемой компьютерной системой Хауберка, хотя и делалась она в высшей степени тщательно. Этот компьютер соперничал с Главным компьютером РАМ, конкурируя с ним в размерах и степени сложности. Каждый день он управлялся с делами целой планеты, принимая миллионы решений, которые влияли на жизнь каждого живого существа Земли. Каждый день его механический разум подавал вниз решения, касающиеся благосостояния людей. Каждый день он все туже затягивал петлю рабства вокруг каждой шеи, не принимая в расчет людской разум со всеми его прихотями и опираясь только на кристально ясную собственную программу. С каждым днем Земля умирала еще немного.

ГЛАВА 14

   Грузовая сеть обернулась вокруг конца буксирного троса.
   — Осторожно! Если груз заденет за решетку люка, то соскочит с трека. Держите крепче.
   — Хорошо, хорошо. Я не хочу буксировать его назад и входить в док еще раз.
   Капитан буксира «Модестин» сконцентрировался на установке объемного груза перед центральным входным люком «Спасителя-3». Проем был больше, чем проход, через который Бак вел свои переговоры, но загроможден сетью с утильсырьем. Изодранные сегменты отслужившего солнечного коллектора торчали из сетки под сумасшедшими углами, тонкий металл был весь изрешечен за годы метеоритным дождем. Поддерживающие опоры того же солнечного коллектора натягивали сеть в длину, а разбитые консоли были беспорядочно засунуты в сеть.
   Стыковочная скорость буксира были близка к скорости передвижения почтенной улитки; капитан подтаскивал груз, пытаясь установить его прямо перед входным люком. Надо было разместить его в зоне захватывающего устройства, лапа которого выбрасывалась из открытого люка. Это устройство было установлено на рельсовой тележке, и, когда три металлических пальца захватывали груз, оно продвигалось по колее внутрь станции.
   Ракетные двигатели малой мощности, расположенные по правому борту «Модестины», закашляли, и корабль скользнул вбок, подтягивая груз. Лапа захватывающего устройства закивала, поднимаясь строго параллельно обрубленному носу буксира. Из глубин блуждающей в космосе мусорной свалки Джеймс Бови, техник НЗО, приказал ей опуститься.
   — Захватывай! — радостно завопил он, когда металлические пальцы попали в сеть.
   — Зажимай покрепче, — предостерег Кочейз, удерживая в неподвижном состоянии нос буксира и осторожно касаясь дросселя.
   — Не бойся, я не люблю рисковать, — заверил его Бови.
   Металлические пальцы сжались в кулак, крепко захватив сеть.
   — Все отработано чисто, — сказал Кочейз.
   — Отвязывай, — голос Бови стал напряженным.
   — Вас понял, — ответил Кочейз.
   Он освободил буксировочный трос, и тот, извиваясь, заскользил в отверстие в корпусе корабля. Буксир начал отходить в пространство.
   — Втаскивай груз, — сказал Кочейз.
   Груз дернулся и медленно поплыл вниз по туннелю. Там захватывающее устройство остановилось, ожидая нового приказа. Бови задал ему новую программу, и оно двинулось влево, держась внутренней стороны дока. После того как оно вошло сквозь проем входа, двери входного отсека начали закрываться.
   — Фу, — произнес Кочейз, — мы все-таки сделали это.