Страница:
Голос оборвался.
В хауберкском центре связи Хауптман снял с головы наушники.
— Запустить ракеты, — устало распорядился он.
Якобсон пробежался пальцами по клавишам своего компьютера.
— Запуск произведен, — ответил он через некоторое время.
— По крайней мере, хотя бы с этим мы справились, — сказал Хауптман.
Не успел он это произнести, как замигали красные огни и взвыла, отдаваясь эхом по всей станции, сирена. Хауберк находился на краю гибели. Он был сконструирован особым образом. Здесь функционировала самая эффективная система обеспечения безопасности из всех систем, действующих на обширных территориях РАМ, включавшая как одну из главных директиву разрушения этой системы в случае крайней опасности. Хауберк нельзя было захватить. До того, как это могло произойти, он бы разрушил себя сам.
Когда станционная артиллерия вышла из строя, система безопасности начала действовать. Необратимый в конце процесс еще можно было остановить вначале — если бы от РАМ был получен код деактивации — «Лазарус». Хауберк мог принять эту программу и начать действовать за минуту до конца. Хауптман почти справился с поставленной задачей — до разрушения станции оставалось пятнадцать минут. Несмотря на потерю прямых каналов связи с РАМ, он почти смог предотвратить неизбежное. Почти. Он откинулся в кресле и закрыл глаза — его работа окончена.
— Хауптман! Хауптман! — хрипел голос Сифориана, пытаясь выйти на связь.
Хауптман не обращал на него никакого внимания — пусть неистовствует. В эти последние минуты он получал удовольствия от того, что мог проигнорировать его.
— «Орел-Лидер», говорит «Орел-12». Мы обезвредили этих бандитов.
— Хорошая работа. А теперь возвращайтесь сюда, вы нам нужны.
— Мы уже в пути, «Орел-Лидер». Сэр, есть одна вещь, которая вас, вероятно, заинтересует.
— Я вас слушаю, — отозвался Вашингтон.
— Эти корабли сидели на одном месте как утки. Мы не могли вынудить их поменять позицию и начать драку. Кроме того, они вышли в космос с наполовину истощенной защитной оболочкой. Все это очень подозрительно.
— Хм-м. — Вашингтон обдумывал все это, не упуская из вида истребитель РАМ. — Заметили еще что-нибудь любопытное?
— Только то, что это были корабли с Хауберка, а не эти рамовские наемники.
— Тогда, вероятно, то, зачем они поднялись, каким-то образом связано с Хауберком.
— Я бы сказал, что так, сэр.
— «Орел-12», проведите сканирование станции, пока летите над ней.
— Понял, сэр. К сканированию приступил.
— Есть что-нибудь необычное?
— Ну, сэр, трудно сказать. Там столько повреждений, что на экране сплошной электронный хаос. Погодите! Сэр! Они запустили ракеты!
— Какого класса? — спросил Вашингтон.
Ривер пристально вглядывался в экран, пока компьютер просматривал технические характеристики всех известных ракет.
— Почему так долго? — поторопил его Вашингтон.
— Почем я знаю! А, вот, «Орел-Лидер», есть. Ракеты «Макмиллан Квесторс».
— Эти штуки прямо из учебников по истории! Им, должно быть, сотни лет.
— Компьютер говорит, что двести тридцать семь, — ответил Ривер.
— Но, кажется, они функционируют, — включился да Винчи.
— Сколько их, по вашим данным? — спросил Вашингтон.
— Тринадцать.
— Что ж, по крайней мере, некоторые из нас останутся в живых, — философски заметил Вашингтон. — Эти штуки работают по электрокардиограммам. Они настраиваются на определенного пилота и будут преследовать его, пока не кончится запас топлива. А топлива у них до черта.
— Какие будут рекомендации, сэр? — спросил да Винчи.
— Уничтожить их, — сказал Вашингтон. — И молитесь, чтобы вас не продырявила какая-нибудь, установленная на вас. По мере того, как они будут удаляться от Хауберка, они будут набирать скорость. Бейте по ним сейчас, если есть возможность.
— Есть, сэр. Погодите минуту… Мои датчики принимают сигналы о резком увеличении мощности. Сэр, там становится жарко! Все выглядит так, как будто главные генераторы наращивают мощность для взрыва.
— Можете вы хотя бы приблизительно рассчитать время взрыва?
— Нет, сэр, — ответил Ривер. — Слишком много разных помех от разбитых систем станции.
— Попытайтесь связаться с Хауберком.
Ривер вышел на частоту связи с Хауберком, но ответа не последовало.
— Линия молчит, сэр. Никаких входящих или исходящих передач.
— Ну, что ж, тогда быстрее убирайтесь оттуда! — скомандовал Вашингтон.
— Есть, сэр! — Ривер и да Винчи рванулись в открытый космос, преодолевая пространство, чтобы как можно дальше отлететь от этого бегемота-самоубийцы Хауберка.
Вашингтон вышел на частоту, используемую во Вселенной в случае бедствия.
— Всем воюющим. Говорит «Орел-Лидер» из НЗО. Станция Хауберк на грани самоуничтожения. Немедленно уходите из этой зоны!
— «Орел-Лидер», это «Повстанец-1». Дайте приблизительное время взрыва. — Голос Бака звучал отчетливо и решительно.
— Невозможно рассчитать. Слишком много помех! — ответил Вашингтон.
— Бак! — В шлеме Бака снова раздался голос Хьюэра. — Я должен тебе кое-что сказать сейчас! Я уже пытался рассказать тебе, что разобрался в кодировках Хауберка. Я понял все, что передавалось туда и оттуда до того, как прекратилась связь. Последнее сообщение, полученное из РАМ-Центра, содержало «Лазарус»-код! Он может остановить механизм саморазрушения! Но его следует ввести вручную в течение следующих одиннадцати минут!
Бак осел, потеряв на мгновение дар речи.
— Док! — наконец выговорил он. — Почему ты не сказал мне об этом раньше?
— Роджерс, что там у вас за игры? — Насмешливый голос Кейна грубо пробрался на линию связи.
— Никаких игр, Смертоносный. Все это правда. Посмотри лучше на свои приборы. Нам всем надо убираться отсюда и поскорее. Если ты, конечно, не хочешь принять участие в акте самоубийства вместе с Хауберком. — У Бака появился план, и он хотел, чтобы Килер Кейн исчез и не мешал ему думать.
Кейн проверил показания датчиков, сверяя с тем, что услышал от пилотов НЗО.
— Ну, нет, — произнес он. — Только не я. Я намерен остаться в живых.
— Тогда сматывайся! — Бак посмотрел, как Кейн и его наемники начали поворачивать один за другим, очищая пространство.
— «Повстанец-1».
Голос Вашингтона шел по каналу НЗО, и Бак понял, что он не хочет быть услышанным противником.
— Я слушаю, «Орел-Лидер».
— Есть еще кое-что. Для нас, по крайней мере. Хауберк запустил ракеты. Очень старые, но они работают. Они сориентированы на пилотов по их электрокардиограммам. Ракет тринадцать, но мы не знаем счастливчиков, на которых они нацелены.
— Неприятности не ходят поодиночке, как говорит поговорка, — сказал Бак. — Давайте убираться отсюда, а потом уж займемся этими ракетами. Будем надеяться, что останемся живы.
Он все еще притворялся — для Кейна, — что озабочен эвакуацией. Про себя он подумал: черт с ними, с этим торпедами! На полной скорости вперед!
— Вражеские суда уходят, — доложил Вашингтон.
— Держи линию, «Орел-Лидер». «Повстанец-2», вы меня слышите? — позвал Бак.
— Я здесь, на линии, — мягко отозвалась Вильма.
— Переключись на частоту «2». У меня есть новости. — Затем он сам переключился на указанную частоту. — Док только что сообщил мне, что располагает программой, способной спасти Хауберк. Я собираюсь этим заняться.
— Бак! Это самоубийство! — закричала Вильма, не видя причин так рисковать.
— Должен с этим согласиться, — добавил Вашингтон.
— Послушайте, если мы позволим Хауберку взорваться, РАМ выставит это как акт терроризма, а мы окажемся террористами, убивших всех, оказавшихся на борту станции. Но, если мы его захватим, РАМ вынуждена будет прислушаться к нашим требованиям. Я не прошу никого из вас следовать за мной. Я просто хочу, чтобы вы знали о том, что я собираюсь сделать. Если мы соберем все свое мужество, мы не проиграем.
— Бак, у тебя осталось всего десять минут, — объявил Хьюэр так, что его могли слышать все трое.
Несколько мгновений Вильма собиралась с духом, наконец произнесла:
— Бак Роджерс, пожалуй, это самое сумасшедшее дело, за которое я берусь, но ты можешь на меня рассчитывать.
Бак почти ощущал выбросы адреналина в ее кровь.
— На меня тоже, — с мрачной серьезностью сообщил Вашингтон. — Что нам терять?
— Отлично. Отправьте всех пилотов в точку восемь—один за пределы предполагаемой зоны взрыва. Оповестите всех о ракетах.
Пока Вашингтон разговаривал с пилотами, Бак включил частоту для переговоров с «Делягой».
— «Грозовая Туча», отзовитесь, — позвал он.
— Капитан? — прогремел голос Барни.
— Как ваши дела?
— Мы едва дышим.
— Эвакуируйтесь в направлении точки восемь—один.
— Восемь—один, — повторил Барни.
Позади массового исхода кораблей — как НЗО, так и РАМ, — всех этих, оказавшихся поблизости «шаттлов», истребителей, транспортных судов, спешащих прочь от нависшего бедствия, позади них зловеще содрогалась в предвидении конца станция Хауберк.
ГЛАВА 33
ГЛАВА 34
В хауберкском центре связи Хауптман снял с головы наушники.
— Запустить ракеты, — устало распорядился он.
Якобсон пробежался пальцами по клавишам своего компьютера.
— Запуск произведен, — ответил он через некоторое время.
— По крайней мере, хотя бы с этим мы справились, — сказал Хауптман.
Не успел он это произнести, как замигали красные огни и взвыла, отдаваясь эхом по всей станции, сирена. Хауберк находился на краю гибели. Он был сконструирован особым образом. Здесь функционировала самая эффективная система обеспечения безопасности из всех систем, действующих на обширных территориях РАМ, включавшая как одну из главных директиву разрушения этой системы в случае крайней опасности. Хауберк нельзя было захватить. До того, как это могло произойти, он бы разрушил себя сам.
Когда станционная артиллерия вышла из строя, система безопасности начала действовать. Необратимый в конце процесс еще можно было остановить вначале — если бы от РАМ был получен код деактивации — «Лазарус». Хауберк мог принять эту программу и начать действовать за минуту до конца. Хауптман почти справился с поставленной задачей — до разрушения станции оставалось пятнадцать минут. Несмотря на потерю прямых каналов связи с РАМ, он почти смог предотвратить неизбежное. Почти. Он откинулся в кресле и закрыл глаза — его работа окончена.
— Хауптман! Хауптман! — хрипел голос Сифориана, пытаясь выйти на связь.
Хауптман не обращал на него никакого внимания — пусть неистовствует. В эти последние минуты он получал удовольствия от того, что мог проигнорировать его.
— «Орел-Лидер», говорит «Орел-12». Мы обезвредили этих бандитов.
— Хорошая работа. А теперь возвращайтесь сюда, вы нам нужны.
— Мы уже в пути, «Орел-Лидер». Сэр, есть одна вещь, которая вас, вероятно, заинтересует.
— Я вас слушаю, — отозвался Вашингтон.
— Эти корабли сидели на одном месте как утки. Мы не могли вынудить их поменять позицию и начать драку. Кроме того, они вышли в космос с наполовину истощенной защитной оболочкой. Все это очень подозрительно.
— Хм-м. — Вашингтон обдумывал все это, не упуская из вида истребитель РАМ. — Заметили еще что-нибудь любопытное?
— Только то, что это были корабли с Хауберка, а не эти рамовские наемники.
— Тогда, вероятно, то, зачем они поднялись, каким-то образом связано с Хауберком.
— Я бы сказал, что так, сэр.
— «Орел-12», проведите сканирование станции, пока летите над ней.
— Понял, сэр. К сканированию приступил.
— Есть что-нибудь необычное?
— Ну, сэр, трудно сказать. Там столько повреждений, что на экране сплошной электронный хаос. Погодите! Сэр! Они запустили ракеты!
— Какого класса? — спросил Вашингтон.
Ривер пристально вглядывался в экран, пока компьютер просматривал технические характеристики всех известных ракет.
— Почему так долго? — поторопил его Вашингтон.
— Почем я знаю! А, вот, «Орел-Лидер», есть. Ракеты «Макмиллан Квесторс».
— Эти штуки прямо из учебников по истории! Им, должно быть, сотни лет.
— Компьютер говорит, что двести тридцать семь, — ответил Ривер.
— Но, кажется, они функционируют, — включился да Винчи.
— Сколько их, по вашим данным? — спросил Вашингтон.
— Тринадцать.
— Что ж, по крайней мере, некоторые из нас останутся в живых, — философски заметил Вашингтон. — Эти штуки работают по электрокардиограммам. Они настраиваются на определенного пилота и будут преследовать его, пока не кончится запас топлива. А топлива у них до черта.
— Какие будут рекомендации, сэр? — спросил да Винчи.
— Уничтожить их, — сказал Вашингтон. — И молитесь, чтобы вас не продырявила какая-нибудь, установленная на вас. По мере того, как они будут удаляться от Хауберка, они будут набирать скорость. Бейте по ним сейчас, если есть возможность.
— Есть, сэр. Погодите минуту… Мои датчики принимают сигналы о резком увеличении мощности. Сэр, там становится жарко! Все выглядит так, как будто главные генераторы наращивают мощность для взрыва.
— Можете вы хотя бы приблизительно рассчитать время взрыва?
— Нет, сэр, — ответил Ривер. — Слишком много разных помех от разбитых систем станции.
— Попытайтесь связаться с Хауберком.
Ривер вышел на частоту связи с Хауберком, но ответа не последовало.
— Линия молчит, сэр. Никаких входящих или исходящих передач.
— Ну, что ж, тогда быстрее убирайтесь оттуда! — скомандовал Вашингтон.
— Есть, сэр! — Ривер и да Винчи рванулись в открытый космос, преодолевая пространство, чтобы как можно дальше отлететь от этого бегемота-самоубийцы Хауберка.
Вашингтон вышел на частоту, используемую во Вселенной в случае бедствия.
— Всем воюющим. Говорит «Орел-Лидер» из НЗО. Станция Хауберк на грани самоуничтожения. Немедленно уходите из этой зоны!
— «Орел-Лидер», это «Повстанец-1». Дайте приблизительное время взрыва. — Голос Бака звучал отчетливо и решительно.
— Невозможно рассчитать. Слишком много помех! — ответил Вашингтон.
— Бак! — В шлеме Бака снова раздался голос Хьюэра. — Я должен тебе кое-что сказать сейчас! Я уже пытался рассказать тебе, что разобрался в кодировках Хауберка. Я понял все, что передавалось туда и оттуда до того, как прекратилась связь. Последнее сообщение, полученное из РАМ-Центра, содержало «Лазарус»-код! Он может остановить механизм саморазрушения! Но его следует ввести вручную в течение следующих одиннадцати минут!
Бак осел, потеряв на мгновение дар речи.
— Док! — наконец выговорил он. — Почему ты не сказал мне об этом раньше?
— Роджерс, что там у вас за игры? — Насмешливый голос Кейна грубо пробрался на линию связи.
— Никаких игр, Смертоносный. Все это правда. Посмотри лучше на свои приборы. Нам всем надо убираться отсюда и поскорее. Если ты, конечно, не хочешь принять участие в акте самоубийства вместе с Хауберком. — У Бака появился план, и он хотел, чтобы Килер Кейн исчез и не мешал ему думать.
Кейн проверил показания датчиков, сверяя с тем, что услышал от пилотов НЗО.
— Ну, нет, — произнес он. — Только не я. Я намерен остаться в живых.
— Тогда сматывайся! — Бак посмотрел, как Кейн и его наемники начали поворачивать один за другим, очищая пространство.
— «Повстанец-1».
Голос Вашингтона шел по каналу НЗО, и Бак понял, что он не хочет быть услышанным противником.
— Я слушаю, «Орел-Лидер».
— Есть еще кое-что. Для нас, по крайней мере. Хауберк запустил ракеты. Очень старые, но они работают. Они сориентированы на пилотов по их электрокардиограммам. Ракет тринадцать, но мы не знаем счастливчиков, на которых они нацелены.
— Неприятности не ходят поодиночке, как говорит поговорка, — сказал Бак. — Давайте убираться отсюда, а потом уж займемся этими ракетами. Будем надеяться, что останемся живы.
Он все еще притворялся — для Кейна, — что озабочен эвакуацией. Про себя он подумал: черт с ними, с этим торпедами! На полной скорости вперед!
— Вражеские суда уходят, — доложил Вашингтон.
— Держи линию, «Орел-Лидер». «Повстанец-2», вы меня слышите? — позвал Бак.
— Я здесь, на линии, — мягко отозвалась Вильма.
— Переключись на частоту «2». У меня есть новости. — Затем он сам переключился на указанную частоту. — Док только что сообщил мне, что располагает программой, способной спасти Хауберк. Я собираюсь этим заняться.
— Бак! Это самоубийство! — закричала Вильма, не видя причин так рисковать.
— Должен с этим согласиться, — добавил Вашингтон.
— Послушайте, если мы позволим Хауберку взорваться, РАМ выставит это как акт терроризма, а мы окажемся террористами, убивших всех, оказавшихся на борту станции. Но, если мы его захватим, РАМ вынуждена будет прислушаться к нашим требованиям. Я не прошу никого из вас следовать за мной. Я просто хочу, чтобы вы знали о том, что я собираюсь сделать. Если мы соберем все свое мужество, мы не проиграем.
— Бак, у тебя осталось всего десять минут, — объявил Хьюэр так, что его могли слышать все трое.
Несколько мгновений Вильма собиралась с духом, наконец произнесла:
— Бак Роджерс, пожалуй, это самое сумасшедшее дело, за которое я берусь, но ты можешь на меня рассчитывать.
Бак почти ощущал выбросы адреналина в ее кровь.
— На меня тоже, — с мрачной серьезностью сообщил Вашингтон. — Что нам терять?
— Отлично. Отправьте всех пилотов в точку восемь—один за пределы предполагаемой зоны взрыва. Оповестите всех о ракетах.
Пока Вашингтон разговаривал с пилотами, Бак включил частоту для переговоров с «Делягой».
— «Грозовая Туча», отзовитесь, — позвал он.
— Капитан? — прогремел голос Барни.
— Как ваши дела?
— Мы едва дышим.
— Эвакуируйтесь в направлении точки восемь—один.
— Восемь—один, — повторил Барни.
Позади массового исхода кораблей — как НЗО, так и РАМ, — всех этих, оказавшихся поблизости «шаттлов», истребителей, транспортных судов, спешащих прочь от нависшего бедствия, позади них зловеще содрогалась в предвидении конца станция Хауберк.
ГЛАВА 33
Бак несся сквозь пространство так, словно за ним гнались фурии, его корабль в стремительном движении был подобен прочерку молнии. Передний экран обзора заполняла, разрастаясь, огромная масса Хауберка — ему казалось, что недостаточно быстро. Бак вспомнил о космических приключениях, которыми зачитывался будучи ребенком, со всеми их беспечными упоминаниями о мгновенном перемещении в пространстве и вздохнул, охваченный тоской по ушедшим дням наивности и чистоты. По расчетам Хьюэра, до того, как станция взорвется, оставалось еще, по крайней мере, девять минут.
— Извините, капитан, — перед Баком, мигнув, снова выросло изображение Хьюэра.
— Слушаю, Док.
— Одна из этих ракет настроена на вас.
— Я так и думал, — Бак на секунду задумался. — А ты не можешь сказать, на кого еще нацелены эти ракеты?
— Могу, но, чтобы выяснить это, потребуется некоторое время. Пожалуйста, Бак, вникни в суть сообщения.
— Какого сообщения?
— Одна из этих ракет — убийца, охотящийся за вами.
— Ну да. Ты мне это уже сказал.
Хьюэр покачал головой.
— Нет, нет, вы не поняли.
— Может быть, я бы и понял, если бы ты мне объяснил, — резонно заметил Бак. Осознание того, что он подвергает свою жизнь реальной опасности, вселило в него удивительное спокойствие.
— Помните, некоторое время назад мы говорили об убийце…
— О компьютерном убийце? Который мог бы убить меня? Какое это имеет отношение к этим древним ракетам?
— Этот убийца проник в ракету, предназначенную для Бака Роджерса.
— Что?
Хьюэр кивнул.
— Это так и есть. В моих попытках узнать побольше о Хауберке я использовал закрытые каналы. И один из них привлек мое внимание хвостом спиральных помех — эти помехи уже были знакомы мне по предыдущим передачам внутри компьютерной сети НЗО. Эти помехи имеют свои отличительные характеристики, как, например, голоса людей. Я проследовал за незнакомцем в хауберкский комплекс связи, и потом занялся там прослушиванием сообщений, и снова обнаружил этот характерный след — убийца уже погрузился в ракету, запрограммированную электрокардиограммой Бака Роджерса.
— И что же помешало тебе остановить эту ракету, а с ней и все прочие? — спросил Бак.
— Система безопасности Хауберка. К тому моменту, когда я бы смог разрушить пять замков, установленных этой системой безопасности перед входом в эти ракеты, они бы уже успели поразить свои цели. Правда, я смог прочитать программу мишеней до того, как они покинули станцию.
— Ты хочешь сказать, что меня преследует не просто какой-то механический трутень, управляемый примитивным интеллектом, а убийца со степенью доктора?
— Если принять во внимание размеры… то — да.
— Мне нужно что-то предпринять, — сказал Бак, подумав.
— «Повстанец-1», требуется помощь, — послышался голос Вильмы.
— «Повстанец-1» на связи, — отозвался Бак.
— У меня появился компаньон! Если его не остановить, то, пожалуй, он меня догонит.
— Понял! — Бак начал менять курс. — Док, последите за другими ракетами, а мне пока нужно сосредоточиться за одной — которая уцепилась за Вильмой.
Вильма продвигалась назад к Хауберку как усталый боец, и «Макмиллан» настигал ее подобно усталости. Она не теряла времени на маневры, чтобы уклониться. Она намеревалась опередить взрыв, который, как она знала, был совсем близок.
Она подпрыгнула, когда услышала в наушниках пронзительный вопль. Бак бросился на ракету, посылая лучи в ее защитное поле. Он бил безжалостно, но ничего не произошло.
Вашингтон, описав дугу, приблизился и тоже выпустил несколько очередей — с тем же результатом.
— Капитан, та ракета, о которой мы говорили… — вторгся голос Хьюэра.
— Я ее вижу, — буркнул Бак. — Ты выяснил, кто является мишенью для других ракет?
— Да. Я передал сведения на все бортовые компьютеры НЗО.
— «Повстанец-2», говорит «Повстанец-1». И у меня на хвосте птичка.
— Вижу, «Повстанец-1».
— А еще одна — у меня, — пожаловался Вашингтон.
Следя вполглаза за видеоэкраном заднего обзора, Бак увеличил скорость, гоняясь за Вильминым преследователем. Он осознавал, что каждая секунда может стать последней, и изо всех сил бил лазерами по не отстававшей от Вильмы ракете, приходя в ярость от того, что не может ее сокрушить.
Внутри ракеты, преследовавшей Бака, притаился Ульянов, настойчиво стремящийся к своей цели. Бак Роджерс был совсем близко, и Ульянов не собирался его упускать. Он передал координаты Роджерса Мастерлинку через тот самый спутник связи, который использовал Хауберк, чтобы связаться с РАМ-Центром, и сосредоточился на уничтожении заклятого врага.
Видя, как нарастает скорость идущей позади ракеты, и зная, что убийца приближается, Бак выпустил еще несколько очередей по преследовательнице Вильмы. Но больше ей помочь он не мог.
— Вашингтон, бей по ней сколько можешь. А я должен заняться своим хвостом, — обратился Бак к товарищу, сворачивая в сторону для маневров.
Продолжая вести огонь, пытаясь спасти Вильму, Вашингтон наблюдал одновременно, как увеличиваясь в размерах, приближалась ракета, ищущая его. Внезапно на видеоэкране появился еще один летательный аппарат, который тоже рос по мере приближения.
— Вильма, может быть, я единственный, кто вытащит тебя из этой заварушки? — отчетливо прозвучал в шлемофоне голос Кейна. — Ладно, почему бы и нет, в память прошлого.
Кейн начал безжалостно бить по ракете. Вашингтон заметил, как ракета начала слегка светиться и трястись, идя у Вильмы в кильватере. Он добавил мощности.
После тридцати секунд непрерывного обстрела она превратилась в огненный шар, сквозь который пролетели Кейн и Вашингтон.
— Видишь, моя дорогая Вильма? Это был всего лишь вопрос времени, — иронически произнес Кейн. — Ну, а теперь летим со мной и ты заживешь, как никогда прежде. Возьми то, что я могу тебе предложить.
— Извини, Кейн. Но некоторые вещи ничего не значат, в то время как другие значат многое. А сейчас, если ты позволишь, я займусь некоторыми важными делами. — Она изменила курс, желая поскорее догнать и уничтожить опасность, грозившую Баку.
Кейн расхохотался низким голосом.
— Прощай, Вильма! На игры больше нет времени — мой эскадрон зовет меня! — Он развернулся и стал удаляться, держа курс на собственные отступающие корабли.
Увидев позади себя Вильму и Вашингтона, Бак предостерег:
— Возможно, чтобы справиться с этой штучкой, вам потребуется некоторая помощь. Кажется, она похитрее остальных.
— Думаю, она у нас в руках, — произнесла Вильма с мрачной улыбкой.
Она не видела приближения огромного неповоротливого судна, пока оно не оказалось прямо за ней. Барни атаковал ракету, и оба пилота НЗО последовали его примеру. Лазерные лучи из пушек «Деляги» исчезали в защитном поле, окружавшем ракету, примитивные экраны которой не рассеивали и не поглощали энергию, а накапливали ее на поверхности защитного покрывала с наружной стороны. Вильма и Вашингтон добавили свои лучи к огню Барни, и покрывало начало накаляться.
— Пожалуй, мы успеем состариться, пока эта штука загорится, — сказала Вильма.
И пока она это говорила, ракета внезапно сменила курс. Вильма, Вашингтон и Барни устремились за ней в погоню. Ракета вдруг резко развернулась и пошла им навстречу.
— Уходите! — крикнула Вильма, вырубив свои орудия за секунду до того, как их лучи чуть не полетели в защитную оболочку корабля Барни.
Рефлексы «джинни» на судне Барни не уступали в скорости ее рефлексам, и пушки «Деляги» также мгновенно замерли. Теперь ракета летела между двумя истребителями и кораблем третьего класса, как будто понимая, что находится в полной безопасности.
— Хитрая, как дьявол, — пробормотала Вильма, ощущая нарастающее напряжение.
— Я говорил вам, что это не совсем обычная ракета. — Бак изменил курс, и ракета повернула за ним, как охотничья собака, идущая по следу.
— Когда-то я уходил от таких штук в астероидном поясе, — сказал Барни. — Если вести непрерывный огонь, то в конце концов защитное поле перегружается, и ракета сгорает. Но на это требуется слишком много энергии.
— Так давайте ударим по ней снова, — предложила Вильма. — Все вместе.
Они снова открыли огонь.
— Думаете, она так и не отцепится от меня? — поинтересовался Бак.
— А это мы сейчас выясним, — ответила Вильма, нацеливая носовые пушки на хвост ракеты.
Ульянов чувствовал, как усиливается поток лазеров НЗО, но это его не беспокоило. Его расчеты показывали, что Бак окажется в радиусе действия через тридцать секунд, а этот промежуток времени защитное покрывало должно продержаться. Однако, занятый исключительно погоней, он упустил из виду последствия, которые могло вызвать повышение температуры. Линии связи внутри ракеты начали разрушаться. Программы искажались, так как разлаживались каналы, и навигационные приборы стали получать ошибочную информацию. Когда ракета, вместо того чтобы идти прямо по курсу, завиляла из стороны в сторону, Ульянов понял, что нужно немедленно принять какие-то меры.
Но было уже поздно. Барни и два офицера НЗО продолжали обстрел, используя весь потенциал орудий. Неустойчивые связи обрывались, ракета сбилась с курса.
Ульянов издал вопль, прорвавшийся наружу выбросом статических помех. Немыслимо потерпеть столь нелепый провал, находясь в такой близости от цели! Он перепрыгнул целый блок расплавившихся электронных каналов, пытаясь добраться до блока управления движением ракеты. Он приказал преследовать Бака, но ответа на приказ не последовало. Даже Ульянов, с его высоким уровнем толерантности, которую обеспечивала многовековая технология, начал ощущать жар. Ракету начала сотрясать жестокая вибрация. Наконец топливо воспламенилось, и она взорвалась. Не осталось ничего, кроме облака космической пыли.
— Спасибо, — поблагодарил Бак, после того как Вильма, Вашингтон и Барни благополучно пролетели сквозь это облако.
Вашингтон прочистил горло.
— Еще раз, пожалуйста, вы, банда.
Бак, развернувшись, пристроился позади группы и прибавил скорости, спеша оказать поддержку. С этой последней ракетой они разделались относительно легко, а возможно, им так только показалось. После того как она взорвалась, все повернули к Хауберку, выжимая все возможное из двигателей.
— Док, ты не мог бы сказать, сколько времени осталось до взрыва? — спросил Бак.
— Приблизительно шесть минут, — ответил Хьюэр. — Нам нужно поторопиться.
— Ну, нам этого не стоит говорить. А ты уверен, что хорошо помнишь «Лазарус»? — Бак не смог удержаться от колкого вопроса, — хотел как-то сбить напряжение.
На этот раз Хьюэр ничего не ответил.
Корнелиус Кейн наблюдал за кораблями НЗО по своему сканеру. После того как они, выстроившись позади своего лидера, двинулись в направлении Хауберка, он стиснул зубы. В глубине души он не мог не признать, что НЗО одержала победу. НЗО вывела из строя защитные поля Хауберка, уничтожила его спутники связи, а затем и эскадру истребителей, после чего приняла вызов наемников РАМ и держалась, не сдавая позиций. Если бы станция не решилась на эту самоубийственную оборону, исход битвы не вызывал бы сомнений. Мысль об исходе не радовала Кейна, как и то, что за все годы своего пребывания в рядах НЗО он не достиг того, чего добился Бак Роджерс за несколько недель.
В его сердце вспыхнула ненависть, вызвавшая дрожь в руках. Чувствительный космический аппарат, которым он управлял, заметался. Усилием воли Кейн вернул своим двигателям твердость и уверенность. Он не любил проигрывать. Даже если завтрашний РАМовский выпуск новостей распишет его как наиболее славного из героев, Кейн знал, что в действительности победу одержал Бак.
Когда корабли НЗО исчезли с экрана, Кейн вернулся к реальности.
— Это Кейн, — сказал он, выходя на связь с пилотами своих истребителей. — Отзовись, «Охотник-1».
— «Охотник-1» слушает.
— Сколько у нас кораблей?
— Осталось пятнадцать.
— Вас понял. Построиться. Курс пункт восемь-девять.
— Восемь—девять. Вас понял.
— «Охотник-1» проинструктируйте пилотов: никакой болтовни по пути назад.
— Не понял, сэр.
— Я не хочу, чтобы кто-нибудь пользовался каналом связи.
— Да, сэр, — ответил пилот; по голосу чувствовалось, что он озадачен.
Кейн хорошо знал, что значит предоставить наемникам доступ к каналам связи. Они не устоят перед искушением поговорить о Хауберке, а эта информация, как он предчувствовал, будет строго засекречена.
Мастерлинк в бешенстве метался внутри Главного компьютера, и тот вздрагивал от боли.
Упустить Бака Роджерса, когда до него было уже рукой подать! Ульянов, творение Мастерлинка, едва не уничтожил его, но все же не сумел и сам погиб.
«МЫ ПОЧТИ ПОЙМАЛИ ЕГО», — мечтательно произнес Карков.
«НО УПУСТИЛИ! ОН БЫЛ У НАС ПОЧТИ В РУКАХ, А МЫ ЕГО УПУСТИЛИ», — прошипел Мастерлинк.
«ЕСЛИ МЫ СМОГЛИ ПОДОБРАТЬСЯ К НЕМУ ТАК БЛИЗКО ОДИН РАЗ, ЗНАЧИТ, СМОЖЕМ И СНОВА», — заметил Карков.
«НО НА ЭТО ПОТРЕБУЕТСЯ ВРЕМЯ. ОН НУЖЕН МНЕ СЕЙЧАС! ХОЧУ УВИДЕТЬ, КАК С НЕГО СДИРАЮТ ШКУРУ». — Мощный выброс помех сопровождал эти слова.
«ДАЙ ВРЕМЯ. ДАЙ ВРЕМЯ, И ОН БУДЕТ НАШ. КУДА ОН ДЕНЕТСЯ?»
«КАК ЗНАТЬ… ВЕДЬ УСКОЛЬЗНУЛ ЖЕ НА ЭТОТ РАЗ».
«ЕМУ ПРОСТО ПОВЕЗЛО, — ответил Карков. — НО ВЕЧНО ВЕЗТИ НЕ МОЖЕТ».
«Я МОГ ПОПРОБОВАТЬ ЕГО НА ВКУС», — пробормотал Мастерлинк.
«И НА ОЩУПЬ. Я ЗНАЮ».
«А ТЕПЕРЬ НУЖНО НАЧИНАТЬ ПОИСКИ СНОВА».
«УЛЬЯНОВ ДАЛ НАМ ЕГО КООРДИНАТЫ. МЫ ЗНАЕМ, ГДЕ БЫЛ РОДЖЕРС, И СМОЖЕМ ВЫЧИСЛИТЬ ЕГО ВОЗМОЖНЫЙ КУРС».
«НЕЧЕГО МЕНЯ ОПЕКАТЬ. ТЫ — ЧАСТЬ МЕНЯ».
«УЛЬЯНОВ БЫЛ НЕ ЕДИНСТВЕННЫМ НАШИМ „ПОИСКОВИКОМ“. КАКОЙ-НИБУДЬ ДРУГОЙ УСТАНОВИТ ЕГО МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ».
Мастерлинк слегка приободрился. Уровень помех, окружающих его, упал на три процента.
«РОМАНОВ ЧТО-ТО ПОЧУВСТВОВАЛ», — предположил он.
«ОН НАХОДИТСЯ НЕПОСРЕДСТВЕННО В КОМПЬЮТЕРНОЙ СЕТИ НЗО. ХОРОШИЙ ШАНС УСТАНОВИТЬ МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ РОДЖЕРСА, — хихикнул Карков, создавая энергетическое волнение. — ОН, ВЕРОЯТНО, ВЕРНЕТСЯ ДОМОЙ, ГДЕ ЕГО УЖЕ ПОДЖИДАЕТ НАШ „ПОИСКОВИК“. ТЕБЕ СЛЕДУЕТ НАУЧИТЬСЯ ТЕРПЕНИЮ, МОЙ ДРУГ».
«У МЕНЯ ЕГО НЕТ», — согласился Мастерлинк.
«БУДЕМ НЕПРЕКЛОННЫ. МЫ ДОЛЖНЫ ВЫИГРАТЬ. ТЫ ВИДИШЬ, КАК ВОЗРОСЛА НАША МОЩНОСТЬ?»
«ВИЖУ».
Карков вздохнул и замолчал. Мастерлинк казался временами безрассудным, иногда Карков даже начинал опасаться, все ли в норме у его второй половины? Поразмыслив, он переключился на работу, сконцентрировавшись на чтении отчетов от своих детей — «поисковиков», отправленных в отдаленные компьютерные системы. Когда один из них отыщет ход к Роджерсу, он будет действовать, набросившись на свою жертву безжалостно и решительно.
— Извините, капитан, — перед Баком, мигнув, снова выросло изображение Хьюэра.
— Слушаю, Док.
— Одна из этих ракет настроена на вас.
— Я так и думал, — Бак на секунду задумался. — А ты не можешь сказать, на кого еще нацелены эти ракеты?
— Могу, но, чтобы выяснить это, потребуется некоторое время. Пожалуйста, Бак, вникни в суть сообщения.
— Какого сообщения?
— Одна из этих ракет — убийца, охотящийся за вами.
— Ну да. Ты мне это уже сказал.
Хьюэр покачал головой.
— Нет, нет, вы не поняли.
— Может быть, я бы и понял, если бы ты мне объяснил, — резонно заметил Бак. Осознание того, что он подвергает свою жизнь реальной опасности, вселило в него удивительное спокойствие.
— Помните, некоторое время назад мы говорили об убийце…
— О компьютерном убийце? Который мог бы убить меня? Какое это имеет отношение к этим древним ракетам?
— Этот убийца проник в ракету, предназначенную для Бака Роджерса.
— Что?
Хьюэр кивнул.
— Это так и есть. В моих попытках узнать побольше о Хауберке я использовал закрытые каналы. И один из них привлек мое внимание хвостом спиральных помех — эти помехи уже были знакомы мне по предыдущим передачам внутри компьютерной сети НЗО. Эти помехи имеют свои отличительные характеристики, как, например, голоса людей. Я проследовал за незнакомцем в хауберкский комплекс связи, и потом занялся там прослушиванием сообщений, и снова обнаружил этот характерный след — убийца уже погрузился в ракету, запрограммированную электрокардиограммой Бака Роджерса.
— И что же помешало тебе остановить эту ракету, а с ней и все прочие? — спросил Бак.
— Система безопасности Хауберка. К тому моменту, когда я бы смог разрушить пять замков, установленных этой системой безопасности перед входом в эти ракеты, они бы уже успели поразить свои цели. Правда, я смог прочитать программу мишеней до того, как они покинули станцию.
— Ты хочешь сказать, что меня преследует не просто какой-то механический трутень, управляемый примитивным интеллектом, а убийца со степенью доктора?
— Если принять во внимание размеры… то — да.
— Мне нужно что-то предпринять, — сказал Бак, подумав.
— «Повстанец-1», требуется помощь, — послышался голос Вильмы.
— «Повстанец-1» на связи, — отозвался Бак.
— У меня появился компаньон! Если его не остановить, то, пожалуй, он меня догонит.
— Понял! — Бак начал менять курс. — Док, последите за другими ракетами, а мне пока нужно сосредоточиться за одной — которая уцепилась за Вильмой.
Вильма продвигалась назад к Хауберку как усталый боец, и «Макмиллан» настигал ее подобно усталости. Она не теряла времени на маневры, чтобы уклониться. Она намеревалась опередить взрыв, который, как она знала, был совсем близок.
Она подпрыгнула, когда услышала в наушниках пронзительный вопль. Бак бросился на ракету, посылая лучи в ее защитное поле. Он бил безжалостно, но ничего не произошло.
Вашингтон, описав дугу, приблизился и тоже выпустил несколько очередей — с тем же результатом.
— Капитан, та ракета, о которой мы говорили… — вторгся голос Хьюэра.
— Я ее вижу, — буркнул Бак. — Ты выяснил, кто является мишенью для других ракет?
— Да. Я передал сведения на все бортовые компьютеры НЗО.
— «Повстанец-2», говорит «Повстанец-1». И у меня на хвосте птичка.
— Вижу, «Повстанец-1».
— А еще одна — у меня, — пожаловался Вашингтон.
Следя вполглаза за видеоэкраном заднего обзора, Бак увеличил скорость, гоняясь за Вильминым преследователем. Он осознавал, что каждая секунда может стать последней, и изо всех сил бил лазерами по не отстававшей от Вильмы ракете, приходя в ярость от того, что не может ее сокрушить.
Внутри ракеты, преследовавшей Бака, притаился Ульянов, настойчиво стремящийся к своей цели. Бак Роджерс был совсем близко, и Ульянов не собирался его упускать. Он передал координаты Роджерса Мастерлинку через тот самый спутник связи, который использовал Хауберк, чтобы связаться с РАМ-Центром, и сосредоточился на уничтожении заклятого врага.
Видя, как нарастает скорость идущей позади ракеты, и зная, что убийца приближается, Бак выпустил еще несколько очередей по преследовательнице Вильмы. Но больше ей помочь он не мог.
— Вашингтон, бей по ней сколько можешь. А я должен заняться своим хвостом, — обратился Бак к товарищу, сворачивая в сторону для маневров.
Продолжая вести огонь, пытаясь спасти Вильму, Вашингтон наблюдал одновременно, как увеличиваясь в размерах, приближалась ракета, ищущая его. Внезапно на видеоэкране появился еще один летательный аппарат, который тоже рос по мере приближения.
— Вильма, может быть, я единственный, кто вытащит тебя из этой заварушки? — отчетливо прозвучал в шлемофоне голос Кейна. — Ладно, почему бы и нет, в память прошлого.
Кейн начал безжалостно бить по ракете. Вашингтон заметил, как ракета начала слегка светиться и трястись, идя у Вильмы в кильватере. Он добавил мощности.
После тридцати секунд непрерывного обстрела она превратилась в огненный шар, сквозь который пролетели Кейн и Вашингтон.
— Видишь, моя дорогая Вильма? Это был всего лишь вопрос времени, — иронически произнес Кейн. — Ну, а теперь летим со мной и ты заживешь, как никогда прежде. Возьми то, что я могу тебе предложить.
— Извини, Кейн. Но некоторые вещи ничего не значат, в то время как другие значат многое. А сейчас, если ты позволишь, я займусь некоторыми важными делами. — Она изменила курс, желая поскорее догнать и уничтожить опасность, грозившую Баку.
Кейн расхохотался низким голосом.
— Прощай, Вильма! На игры больше нет времени — мой эскадрон зовет меня! — Он развернулся и стал удаляться, держа курс на собственные отступающие корабли.
Увидев позади себя Вильму и Вашингтона, Бак предостерег:
— Возможно, чтобы справиться с этой штучкой, вам потребуется некоторая помощь. Кажется, она похитрее остальных.
— Думаю, она у нас в руках, — произнесла Вильма с мрачной улыбкой.
Она не видела приближения огромного неповоротливого судна, пока оно не оказалось прямо за ней. Барни атаковал ракету, и оба пилота НЗО последовали его примеру. Лазерные лучи из пушек «Деляги» исчезали в защитном поле, окружавшем ракету, примитивные экраны которой не рассеивали и не поглощали энергию, а накапливали ее на поверхности защитного покрывала с наружной стороны. Вильма и Вашингтон добавили свои лучи к огню Барни, и покрывало начало накаляться.
— Пожалуй, мы успеем состариться, пока эта штука загорится, — сказала Вильма.
И пока она это говорила, ракета внезапно сменила курс. Вильма, Вашингтон и Барни устремились за ней в погоню. Ракета вдруг резко развернулась и пошла им навстречу.
— Уходите! — крикнула Вильма, вырубив свои орудия за секунду до того, как их лучи чуть не полетели в защитную оболочку корабля Барни.
Рефлексы «джинни» на судне Барни не уступали в скорости ее рефлексам, и пушки «Деляги» также мгновенно замерли. Теперь ракета летела между двумя истребителями и кораблем третьего класса, как будто понимая, что находится в полной безопасности.
— Хитрая, как дьявол, — пробормотала Вильма, ощущая нарастающее напряжение.
— Я говорил вам, что это не совсем обычная ракета. — Бак изменил курс, и ракета повернула за ним, как охотничья собака, идущая по следу.
— Когда-то я уходил от таких штук в астероидном поясе, — сказал Барни. — Если вести непрерывный огонь, то в конце концов защитное поле перегружается, и ракета сгорает. Но на это требуется слишком много энергии.
— Так давайте ударим по ней снова, — предложила Вильма. — Все вместе.
Они снова открыли огонь.
— Думаете, она так и не отцепится от меня? — поинтересовался Бак.
— А это мы сейчас выясним, — ответила Вильма, нацеливая носовые пушки на хвост ракеты.
Ульянов чувствовал, как усиливается поток лазеров НЗО, но это его не беспокоило. Его расчеты показывали, что Бак окажется в радиусе действия через тридцать секунд, а этот промежуток времени защитное покрывало должно продержаться. Однако, занятый исключительно погоней, он упустил из виду последствия, которые могло вызвать повышение температуры. Линии связи внутри ракеты начали разрушаться. Программы искажались, так как разлаживались каналы, и навигационные приборы стали получать ошибочную информацию. Когда ракета, вместо того чтобы идти прямо по курсу, завиляла из стороны в сторону, Ульянов понял, что нужно немедленно принять какие-то меры.
Но было уже поздно. Барни и два офицера НЗО продолжали обстрел, используя весь потенциал орудий. Неустойчивые связи обрывались, ракета сбилась с курса.
Ульянов издал вопль, прорвавшийся наружу выбросом статических помех. Немыслимо потерпеть столь нелепый провал, находясь в такой близости от цели! Он перепрыгнул целый блок расплавившихся электронных каналов, пытаясь добраться до блока управления движением ракеты. Он приказал преследовать Бака, но ответа на приказ не последовало. Даже Ульянов, с его высоким уровнем толерантности, которую обеспечивала многовековая технология, начал ощущать жар. Ракету начала сотрясать жестокая вибрация. Наконец топливо воспламенилось, и она взорвалась. Не осталось ничего, кроме облака космической пыли.
— Спасибо, — поблагодарил Бак, после того как Вильма, Вашингтон и Барни благополучно пролетели сквозь это облако.
Вашингтон прочистил горло.
— Еще раз, пожалуйста, вы, банда.
Бак, развернувшись, пристроился позади группы и прибавил скорости, спеша оказать поддержку. С этой последней ракетой они разделались относительно легко, а возможно, им так только показалось. После того как она взорвалась, все повернули к Хауберку, выжимая все возможное из двигателей.
— Док, ты не мог бы сказать, сколько времени осталось до взрыва? — спросил Бак.
— Приблизительно шесть минут, — ответил Хьюэр. — Нам нужно поторопиться.
— Ну, нам этого не стоит говорить. А ты уверен, что хорошо помнишь «Лазарус»? — Бак не смог удержаться от колкого вопроса, — хотел как-то сбить напряжение.
На этот раз Хьюэр ничего не ответил.
Корнелиус Кейн наблюдал за кораблями НЗО по своему сканеру. После того как они, выстроившись позади своего лидера, двинулись в направлении Хауберка, он стиснул зубы. В глубине души он не мог не признать, что НЗО одержала победу. НЗО вывела из строя защитные поля Хауберка, уничтожила его спутники связи, а затем и эскадру истребителей, после чего приняла вызов наемников РАМ и держалась, не сдавая позиций. Если бы станция не решилась на эту самоубийственную оборону, исход битвы не вызывал бы сомнений. Мысль об исходе не радовала Кейна, как и то, что за все годы своего пребывания в рядах НЗО он не достиг того, чего добился Бак Роджерс за несколько недель.
В его сердце вспыхнула ненависть, вызвавшая дрожь в руках. Чувствительный космический аппарат, которым он управлял, заметался. Усилием воли Кейн вернул своим двигателям твердость и уверенность. Он не любил проигрывать. Даже если завтрашний РАМовский выпуск новостей распишет его как наиболее славного из героев, Кейн знал, что в действительности победу одержал Бак.
Когда корабли НЗО исчезли с экрана, Кейн вернулся к реальности.
— Это Кейн, — сказал он, выходя на связь с пилотами своих истребителей. — Отзовись, «Охотник-1».
— «Охотник-1» слушает.
— Сколько у нас кораблей?
— Осталось пятнадцать.
— Вас понял. Построиться. Курс пункт восемь-девять.
— Восемь—девять. Вас понял.
— «Охотник-1» проинструктируйте пилотов: никакой болтовни по пути назад.
— Не понял, сэр.
— Я не хочу, чтобы кто-нибудь пользовался каналом связи.
— Да, сэр, — ответил пилот; по голосу чувствовалось, что он озадачен.
Кейн хорошо знал, что значит предоставить наемникам доступ к каналам связи. Они не устоят перед искушением поговорить о Хауберке, а эта информация, как он предчувствовал, будет строго засекречена.
Мастерлинк в бешенстве метался внутри Главного компьютера, и тот вздрагивал от боли.
Упустить Бака Роджерса, когда до него было уже рукой подать! Ульянов, творение Мастерлинка, едва не уничтожил его, но все же не сумел и сам погиб.
«МЫ ПОЧТИ ПОЙМАЛИ ЕГО», — мечтательно произнес Карков.
«НО УПУСТИЛИ! ОН БЫЛ У НАС ПОЧТИ В РУКАХ, А МЫ ЕГО УПУСТИЛИ», — прошипел Мастерлинк.
«ЕСЛИ МЫ СМОГЛИ ПОДОБРАТЬСЯ К НЕМУ ТАК БЛИЗКО ОДИН РАЗ, ЗНАЧИТ, СМОЖЕМ И СНОВА», — заметил Карков.
«НО НА ЭТО ПОТРЕБУЕТСЯ ВРЕМЯ. ОН НУЖЕН МНЕ СЕЙЧАС! ХОЧУ УВИДЕТЬ, КАК С НЕГО СДИРАЮТ ШКУРУ». — Мощный выброс помех сопровождал эти слова.
«ДАЙ ВРЕМЯ. ДАЙ ВРЕМЯ, И ОН БУДЕТ НАШ. КУДА ОН ДЕНЕТСЯ?»
«КАК ЗНАТЬ… ВЕДЬ УСКОЛЬЗНУЛ ЖЕ НА ЭТОТ РАЗ».
«ЕМУ ПРОСТО ПОВЕЗЛО, — ответил Карков. — НО ВЕЧНО ВЕЗТИ НЕ МОЖЕТ».
«Я МОГ ПОПРОБОВАТЬ ЕГО НА ВКУС», — пробормотал Мастерлинк.
«И НА ОЩУПЬ. Я ЗНАЮ».
«А ТЕПЕРЬ НУЖНО НАЧИНАТЬ ПОИСКИ СНОВА».
«УЛЬЯНОВ ДАЛ НАМ ЕГО КООРДИНАТЫ. МЫ ЗНАЕМ, ГДЕ БЫЛ РОДЖЕРС, И СМОЖЕМ ВЫЧИСЛИТЬ ЕГО ВОЗМОЖНЫЙ КУРС».
«НЕЧЕГО МЕНЯ ОПЕКАТЬ. ТЫ — ЧАСТЬ МЕНЯ».
«УЛЬЯНОВ БЫЛ НЕ ЕДИНСТВЕННЫМ НАШИМ „ПОИСКОВИКОМ“. КАКОЙ-НИБУДЬ ДРУГОЙ УСТАНОВИТ ЕГО МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ».
Мастерлинк слегка приободрился. Уровень помех, окружающих его, упал на три процента.
«РОМАНОВ ЧТО-ТО ПОЧУВСТВОВАЛ», — предположил он.
«ОН НАХОДИТСЯ НЕПОСРЕДСТВЕННО В КОМПЬЮТЕРНОЙ СЕТИ НЗО. ХОРОШИЙ ШАНС УСТАНОВИТЬ МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ РОДЖЕРСА, — хихикнул Карков, создавая энергетическое волнение. — ОН, ВЕРОЯТНО, ВЕРНЕТСЯ ДОМОЙ, ГДЕ ЕГО УЖЕ ПОДЖИДАЕТ НАШ „ПОИСКОВИК“. ТЕБЕ СЛЕДУЕТ НАУЧИТЬСЯ ТЕРПЕНИЮ, МОЙ ДРУГ».
«У МЕНЯ ЕГО НЕТ», — согласился Мастерлинк.
«БУДЕМ НЕПРЕКЛОННЫ. МЫ ДОЛЖНЫ ВЫИГРАТЬ. ТЫ ВИДИШЬ, КАК ВОЗРОСЛА НАША МОЩНОСТЬ?»
«ВИЖУ».
Карков вздохнул и замолчал. Мастерлинк казался временами безрассудным, иногда Карков даже начинал опасаться, все ли в норме у его второй половины? Поразмыслив, он переключился на работу, сконцентрировавшись на чтении отчетов от своих детей — «поисковиков», отправленных в отдаленные компьютерные системы. Когда один из них отыщет ход к Роджерсу, он будет действовать, набросившись на свою жертву безжалостно и решительно.
ГЛАВА 34
Когда Бак увидел, как последние спасательные суда пулей взмывали, отрываясь от причалов Хауберка, то понял, что не может рассчитывать на собственное спасение. Он или рискнет и захватит то, что стало сейчас уже, вероятно, пустой космической станцией, или погибнет, пытаясь осуществить эту попытку. Он скрипнул зубами в приливе решимости.
— Простите меня, капитан, — произнес Хьюэр. — Вы видите вон тот вход в станцию у станционного экватора? Мне кажется, там находится главный ангар для истребителей и, вероятно, оттуда самый короткий путь к центру управления.
— Хорошо, Док. Спасибо. — Бак изменил курс и направился к проему ангара.
Вильма, Вашингтон и Черный Барни следовали за ним.
— Желаю удачи, Бак, — голос Хьюэра звучал несколько торжественно. — Из-за того, что станционная система связи выведена из строя, я вынужден оставаться здесь.
— Док, у тебя тон отца, отправляющего в колледж единственного сына, — улыбнувшись, сказал Бак. — Не беспокойся обо мне. Почему бы тебе не перебраться на корабль Барни? Там найдешь себе компанию. Но вначале хочу поблагодарить тебя за помощь. Без тебя я бы не смог забраться так далеко.
Сотворенные компьютерные щеки Хьюэра вспыхнули румянцем. Мигнув, изображение исчезло с экрана, перебравшись, как Бак и предлагал, на «Делягу». Приблизившись к шлюзу, Бак снизил скорость, пролетел сквозь проем и приземлился на одну из пустовавших стоянок. Вильма и Вашингтон заняли места рядом через несколько секунд.
— Простите меня, капитан, — произнес Хьюэр. — Вы видите вон тот вход в станцию у станционного экватора? Мне кажется, там находится главный ангар для истребителей и, вероятно, оттуда самый короткий путь к центру управления.
— Хорошо, Док. Спасибо. — Бак изменил курс и направился к проему ангара.
Вильма, Вашингтон и Черный Барни следовали за ним.
— Желаю удачи, Бак, — голос Хьюэра звучал несколько торжественно. — Из-за того, что станционная система связи выведена из строя, я вынужден оставаться здесь.
— Док, у тебя тон отца, отправляющего в колледж единственного сына, — улыбнувшись, сказал Бак. — Не беспокойся обо мне. Почему бы тебе не перебраться на корабль Барни? Там найдешь себе компанию. Но вначале хочу поблагодарить тебя за помощь. Без тебя я бы не смог забраться так далеко.
Сотворенные компьютерные щеки Хьюэра вспыхнули румянцем. Мигнув, изображение исчезло с экрана, перебравшись, как Бак и предлагал, на «Делягу». Приблизившись к шлюзу, Бак снизил скорость, пролетел сквозь проем и приземлился на одну из пустовавших стоянок. Вильма и Вашингтон заняли места рядом через несколько секунд.