Страница:
— Эти ребятишки появлялись тут сегодня утром, — сказал Скотти, приглашая Макса и Чарли в дом. — Видимо, есть что-то магическое в блинчиках с беконом, особенно если их жарить при открытых окнах. И дети, и медведи так и тянутся на запах. Входите, входите, у меня как раз свежий кофе готов. Джейксы только вчера отогнали свой трейлер на дальний конец пастбища.
Они расположились за столом в большой кухне с высоким потолком. Чарли вдыхала аромат свежих кедровых досок и через широкие распахнутые окна любовалась темным силуэтом гор, которые высились позади золотистых холмов.
— Детей зовут Энди и Марио, — сказал Скотти. — Я накормил их оладьями, и мы поговорили про собаку. Я сказал, что скучаю по нему, и предположил, что он сейчас вместе с их другом Кертисом, поскольку его я тоже давно не видел. Они ответили не сразу. Может, почувствовали подвох, а может, и нет. Они сказали, что с ним порой такое случается — пропадает на несколько дней. Говорят, он иногда уезжает со своим дядей на лесозаготовки.
— Они упоминали Горли по имени? Что им про него известно?
— Один из них лопухнулся и назвал его имя, а потом попытался замять дело. Они говорили о нем как о дяде Кертиса. Сказали, что он подрабатывает где-то в округе, обычно в больших поместьях наверху. Знаю я те места. Там вперемешку и роскошные виллы, и жутко запущенные фермы. Всё зависит от того, есть ли там канализация и насколько красивый вид вокруг. Так вот дети заявили, что не знают, где живёт Кертис, что они виделись только в школе или «неподалеку», как они выразились. — Скотти недоверчиво скривился. — Мальчишки наверняка из небольшого захудалого посёлка под названием Ры6ий Ручей, это к востоку отсюда. Я бы там и Горли поискал. А с шерифом вы разговаривали?
Харпер кивнул.
— Он тоже упоминал Рыбий Ручей как место временного проживания Фарджера. И ещё несколько мест называл. Сказал, что Горли перебивается случайными заработками, в том числе и в некоторых крупных поместьях. Когда я поднажал, он предположительно назвал Картера, Амберсонов и Ландо.
— Думаю, он тебя озадачил, — сказал Скотти.
Макс кивнул.
— Похоже, ему не очень-то хотелось рассказывать мне об этом, особенно называть имя Ландо. Как будто он сообщил мне эти сведения, чтобы прикрыть себя, на случай, если я узнаю то же самое из других источников. Думаешь, тут что-то нечисто?
— Не исключено. Я слышал какие-то намеки от наших поставщиков пиломатериалов, но ничего особенного. Похоже, они что-то недоговаривают, чувствуется некая натянутость, — он засмеялся. — С местным они были бы словоохотливей. Ты спрашивал насчет Ларна Вильямса. Они с Райан встречались однажды, обсуждали возможный заказ на перепланировку. Не думаю, что она расценила тот обед как свидание. Он крутился тут какое-то время, смотрел на её работу. Думаю, ему понравилось. Мелкий риелтор, работает от себя, насколько я знаю. Она с ним всерьёз не связывалась.
— А ты ничего такого про него не слышал?
— Ничего. Я иногда видел Вильямса в городе, когда ездил за досками. Пару раз я замечал, как он разговаривает с Марианной Ландо. Один раз на улице, другой — в дверях его офиса. Мне показалось, они хорошо знакомы. А Ландо проявляют интерес к недвижимости, по крайней мере он. Крупный делец, это уж точно.
Чарли с интересом наблюдала за Скотти. Говорил он мягко и негромко, однако отнюдь не казался мямлей. Напротив, в нем чувствовалась решительность, настоящий мужчина. Ей был симпатичен «второй отец» Райан, рядом с ним она чувствовала себя уютно и спокойно. Она могла представить, каково это — расти под приглядом смеющихся глаз человека, настолько не похожего на её собственного сурового и замкнутого отца которого она и видела только до девяти лет. Когда Скотти вновь наполнил кофейные чашки, она встала.
— Можно мне взглянуть на новое крыло дома?
Скотти махнул рукой в сторону большой гостиной, часть которой была видна из кухни. Чарли прошла в указанном направлении, и от увиденного у нее перехватило дыхание.
Комната была размером с гараж на три машины, но с высоким балочным перекрытием, от которого она казалась ещё просторнее. Мебели здесь пока не было. На северной стене выделялся сложенный из речного камня очаг; он шел от соснового пола и поднимался на три метра к кедровым балкам. Справа от Чарли находилось окно высотой во всю стену, из которого открывался вид на горы. Из такого же окна слева видны были пожелтевшие холмы на фоне неба, на них темнели заплатки лубовых рощ. По широкому лугу неторопливо бродило стадо рогатого скота. Чарли вышла на каменную террасу. У неё на глазах три оленя неторопливо прошли по пастбищу среди молодых черных бычков и остановились пощипать травку.
Вернувшись в дом, она вообразила, как здесь будут смотреться пёстрые геометрические узоры ковров в стиле навахо и мягкие кожаные диваны, а на полках, протянувшихся вдоль задней стены, — книги, сотни книг. В нише столовой ей виделся простой тёсаный стол с такими же табуретами перед ещё одним камином, а на белой стене — серия небольших пейзажей в тонких рамках. Она задумалась, представляя, как они с Максом ужинают у камина и глядят на своих лошадей, пасущихся на лугу.
Что-то она размечталась.
Впрочем, у них с Максом было все, что нужно, — и хороший дом, и место для лошадей, а вскоре под умелым руководством Райан они ещё пристроят студию, где она могла бы работать. Но самое главное — она не переставала с удивлением и восторгом повторять себе, — что они с Максом были вместе.
Она прошла в старую часть дома. Её восхитило, как Райан удалось превратить бывшую гостиную в изумительную спальню, а маленькую столовую — в просторную гардеробную В каждой комнате был камин. Прежний, сложенный из грубого камня, оказался теперь напротив кровати. Сидя на мягких банкетках, которые стояли в оконных проёмах, можно было любоваться панорамой холмов. Чарли спрашивала себя, когда же Райан возьмется за их собственный проект. Возможно, они превратили бы часть имеющегося дома в одну просторную студию и добавили ещё одну большую комнату. Такой вариант вызвал у Чарли приятное волнение.
Возвращаясь на кухню, она услышала слова Макса:
— Ты полагаешь, дети знают о взрыве и о том, что Кертиса посадили?
— Мальчишки что-то скрывают, — сказал Скотти. — Конечно, это могут быть их собственные тайны. В этих краях постоянно совершается множество мелких преступлений, здесь полно народа, Который выращивает на своих делянках марихуану. В любом случае дети ничего не скажут про Горли. Надеюсь, тебе больше повезет в Рыбьем Ручье.
Харпер кивнул и поднялся. Чарли коснулась его руки.
— У тебя есть минутка пройти по дому? Он просто великолепен.
— Пожалуй, стоит, — сказал он с усмешкой. — Если мы собираемся нанять эту девчонку.
Чарли осталась на кухне, чтобы своими комментариями не мешать Максу составить своё представление о доме. Она рассказала Скотти о ранчо Макса и студии, которую они хотят пристроить.
— Дело хорошее, — сказал Скотти. — В студии ты сможешь рисовать своих зверушек. Радам сказала, что они у тебя очень славные, что она таких никогда не видела. Тебе, наверное, ещё захочется нарисовать этого пса, который с ней приехал. Он просто симпатяга, причём породистый и вышколенный. Он создан для охоты. Не пойму, каким же дураком надо быть, чтобы такого потерять, и даже не пытаться найти. — Скотти нахмурился. — Эти шкеты что-то темнят насчёт собаки. Может, чего-то стыдятся? — он недоуменно посмотрел на Чарли. — Ума не приложу, что это может быть. Пёс явно с ними ладил, непохоже, чтобы они причиняли ему какой-то вред.
Чарли посмотрела на него, обдумывая сказанное. Вернулся Макс. Скотти поднялся и по очереди подал им руку.
— У вас есть описание этих мальчишек. К сожалению, больше ничем помочь не могу. Я возвращаюсь в Молена-Пойнт сегодня после полудня. Райан уже готова ставить крышу, а для этого требуется шесть человек — мы, пятеро мужиков, и сама Райан. Она позвала на подмогу двух ребят из полиции, кто был не на службе. За деньги, разумеется, всё чин чином, — добавил он, взглянув на Макса. Тот кивнул.
— Не возражаю. Жалованье у них довольно скромное. Надеюсь, они хорошо потрудятся.
— Да уж она позаботится, — сказал Скотти. — На случай, если понадоблюсь — я остановлюсь у Далласа. Кстати, не хотите взять мой старый пикап? Меньше будете в глаза бросаться в окрестностях Рыбьего Ручья, чем на своём навороченном.
— Спасибо за предложение, — сказал Макс и покачал головой. — Но мы уж лучше на своём. К тому же он уже достаточно запылился.
Скотти проводил их до машины, помахал на прощание и снова склонился над садовым разбрызгивателем. Вырулив на дорожку, Макс посмотрел на Чарли.
— Мне понравилась перестройка, которую сделала тут Райан. Хочешь поговорить с ней насчет расширения нашего жилья?
— Хотелось бы. Я бы и сама поработала вместе с ней над этим проектом. Во-первых, можно было бы немного сэкономить, во-вторых, я бы потренировалась в плотницком деле, что всегда полезно. А что, если мы обнаружим Горли Фарджера? У тебя есть основание дли его ареста?
— Ну, ордер-то у меня только на Грэмпса Фарджера. Возможно, Грэмпс находиться в Молена-Пойнт, как говорил Даллас, а может и нет. И если у меня будет причина заподозрить, что Горли имеет отношение к взрыву, я смогу быстро такой ордер получить. Посмотрим, что удастся выяснить в этой деревне. Я бы хотел собрать всю семейку и изолировать от общества.
При этих словах Чарли ощутила тот же самый холод, который охватил её, когда она услышала взрыв и увидела разрушенную стену церкви. Она снова почувствовала страх за мужа. А ещё, — холодную ярость. Из-за того, что Макс хорошо поработал и отправил Джерарда в тюрьму, Фармеры и устроили весь этот кошмар.
Чарли знала, какое будущее ждет её и Максом. Она поняла это даже чересчур хорошо после нескольких убийств прошлой зимой, когда преступник попытался подставить Харпера. Она знала, что за человек её муж. Она была намерена стать частью его мира, жить его жизнью и не собиралась он отступать. И она не позволит себе бояться будущего.
Чарли провела остаток утра и полдень, сидя в кабине и с удовольствием зарисовывая то, что привлекало её внимание. Тем временем Харпер заходил в каждый сельский магазин, где можно было купить всё, от конфет дол удобрении, а заодно перекинуться парой слов с соседями и узнать последние новости. Затем он возвращался к машине и отмечал местонахождение лавочки на карте. Они перекусили в придорожном семейном кафе, отличавшемся весьма сомнительной чистотой, зато отличным ягодным пирогом. Было около двух часов, когда они направились в Рыбий Ручей. Дорога, которая вела к деревне, резко уходила вниз меж крутых откосов, покрытых пожелтевшей травой.
Домишки местных жителей были разбросаны вперемешку с загонами для скота и остовами автомобилей. Лачуги и сараи пооблезли, стоявшие вкривь и вкось изгороди накренились. Впрочем, местные жители даже проявили некоторую изобретательность, соорудив несколько заборов из сцепленных вместе пружин от старых кроватей, а пришедшие в негодность корпуса кемперов, «домов на колесах», опрокинутые на бок и выстеленные соломой, пошли под курятники и свинарники. Кругом царили сушь и запустение, за исключением огородов. На ухоженных грядках поспевал роскошный урожай, хотя многие растения пожухли от сентябрьской жары. Каждый двор мог похвастать целой коллекцией дворняг и ещё каких-то животных невнятной породы, пыльных и грязных.
Чарли лукаво посмотрела на мужа:
— И какой же из этих коттеджей — для новобрачных?
— Можешь выбирать, — его голос был холоден. Шутку Макс не оценил, и Чарли пожалела о сказанном. Харпер не любил такого сарказма; впрочем, она тоже. Не каждый мог выбирать себе место жительства, этих ребятишек уж точно никто не спрашивал. Она посмотрела на мужа, тот взглянул на неё с усмешкой. Он прекрасно понимал, о чем сейчас думает его жена.
Пока Макс ходил от дома к дому, пытаясь узнать что-нибудь о Горли Фарджере, она сидела в машине и смотрела на тощих собак и чумазых детей. Она думала о том, как жилось Кертису в такой обстановке. И если уж Кертис сбежал от матери сюда, то что за жизнь была у него дома? И когда яркий день сменили сумерки. Чарли почувствовала печаль и необъяснимую злость.
Глава 20
Они расположились за столом в большой кухне с высоким потолком. Чарли вдыхала аромат свежих кедровых досок и через широкие распахнутые окна любовалась темным силуэтом гор, которые высились позади золотистых холмов.
— Детей зовут Энди и Марио, — сказал Скотти. — Я накормил их оладьями, и мы поговорили про собаку. Я сказал, что скучаю по нему, и предположил, что он сейчас вместе с их другом Кертисом, поскольку его я тоже давно не видел. Они ответили не сразу. Может, почувствовали подвох, а может, и нет. Они сказали, что с ним порой такое случается — пропадает на несколько дней. Говорят, он иногда уезжает со своим дядей на лесозаготовки.
— Они упоминали Горли по имени? Что им про него известно?
— Один из них лопухнулся и назвал его имя, а потом попытался замять дело. Они говорили о нем как о дяде Кертиса. Сказали, что он подрабатывает где-то в округе, обычно в больших поместьях наверху. Знаю я те места. Там вперемешку и роскошные виллы, и жутко запущенные фермы. Всё зависит от того, есть ли там канализация и насколько красивый вид вокруг. Так вот дети заявили, что не знают, где живёт Кертис, что они виделись только в школе или «неподалеку», как они выразились. — Скотти недоверчиво скривился. — Мальчишки наверняка из небольшого захудалого посёлка под названием Ры6ий Ручей, это к востоку отсюда. Я бы там и Горли поискал. А с шерифом вы разговаривали?
Харпер кивнул.
— Он тоже упоминал Рыбий Ручей как место временного проживания Фарджера. И ещё несколько мест называл. Сказал, что Горли перебивается случайными заработками, в том числе и в некоторых крупных поместьях. Когда я поднажал, он предположительно назвал Картера, Амберсонов и Ландо.
— Думаю, он тебя озадачил, — сказал Скотти.
Макс кивнул.
— Похоже, ему не очень-то хотелось рассказывать мне об этом, особенно называть имя Ландо. Как будто он сообщил мне эти сведения, чтобы прикрыть себя, на случай, если я узнаю то же самое из других источников. Думаешь, тут что-то нечисто?
— Не исключено. Я слышал какие-то намеки от наших поставщиков пиломатериалов, но ничего особенного. Похоже, они что-то недоговаривают, чувствуется некая натянутость, — он засмеялся. — С местным они были бы словоохотливей. Ты спрашивал насчет Ларна Вильямса. Они с Райан встречались однажды, обсуждали возможный заказ на перепланировку. Не думаю, что она расценила тот обед как свидание. Он крутился тут какое-то время, смотрел на её работу. Думаю, ему понравилось. Мелкий риелтор, работает от себя, насколько я знаю. Она с ним всерьёз не связывалась.
— А ты ничего такого про него не слышал?
— Ничего. Я иногда видел Вильямса в городе, когда ездил за досками. Пару раз я замечал, как он разговаривает с Марианной Ландо. Один раз на улице, другой — в дверях его офиса. Мне показалось, они хорошо знакомы. А Ландо проявляют интерес к недвижимости, по крайней мере он. Крупный делец, это уж точно.
Чарли с интересом наблюдала за Скотти. Говорил он мягко и негромко, однако отнюдь не казался мямлей. Напротив, в нем чувствовалась решительность, настоящий мужчина. Ей был симпатичен «второй отец» Райан, рядом с ним она чувствовала себя уютно и спокойно. Она могла представить, каково это — расти под приглядом смеющихся глаз человека, настолько не похожего на её собственного сурового и замкнутого отца которого она и видела только до девяти лет. Когда Скотти вновь наполнил кофейные чашки, она встала.
— Можно мне взглянуть на новое крыло дома?
Скотти махнул рукой в сторону большой гостиной, часть которой была видна из кухни. Чарли прошла в указанном направлении, и от увиденного у нее перехватило дыхание.
Комната была размером с гараж на три машины, но с высоким балочным перекрытием, от которого она казалась ещё просторнее. Мебели здесь пока не было. На северной стене выделялся сложенный из речного камня очаг; он шел от соснового пола и поднимался на три метра к кедровым балкам. Справа от Чарли находилось окно высотой во всю стену, из которого открывался вид на горы. Из такого же окна слева видны были пожелтевшие холмы на фоне неба, на них темнели заплатки лубовых рощ. По широкому лугу неторопливо бродило стадо рогатого скота. Чарли вышла на каменную террасу. У неё на глазах три оленя неторопливо прошли по пастбищу среди молодых черных бычков и остановились пощипать травку.
Вернувшись в дом, она вообразила, как здесь будут смотреться пёстрые геометрические узоры ковров в стиле навахо и мягкие кожаные диваны, а на полках, протянувшихся вдоль задней стены, — книги, сотни книг. В нише столовой ей виделся простой тёсаный стол с такими же табуретами перед ещё одним камином, а на белой стене — серия небольших пейзажей в тонких рамках. Она задумалась, представляя, как они с Максом ужинают у камина и глядят на своих лошадей, пасущихся на лугу.
Что-то она размечталась.
Впрочем, у них с Максом было все, что нужно, — и хороший дом, и место для лошадей, а вскоре под умелым руководством Райан они ещё пристроят студию, где она могла бы работать. Но самое главное — она не переставала с удивлением и восторгом повторять себе, — что они с Максом были вместе.
Она прошла в старую часть дома. Её восхитило, как Райан удалось превратить бывшую гостиную в изумительную спальню, а маленькую столовую — в просторную гардеробную В каждой комнате был камин. Прежний, сложенный из грубого камня, оказался теперь напротив кровати. Сидя на мягких банкетках, которые стояли в оконных проёмах, можно было любоваться панорамой холмов. Чарли спрашивала себя, когда же Райан возьмется за их собственный проект. Возможно, они превратили бы часть имеющегося дома в одну просторную студию и добавили ещё одну большую комнату. Такой вариант вызвал у Чарли приятное волнение.
Возвращаясь на кухню, она услышала слова Макса:
— Ты полагаешь, дети знают о взрыве и о том, что Кертиса посадили?
— Мальчишки что-то скрывают, — сказал Скотти. — Конечно, это могут быть их собственные тайны. В этих краях постоянно совершается множество мелких преступлений, здесь полно народа, Который выращивает на своих делянках марихуану. В любом случае дети ничего не скажут про Горли. Надеюсь, тебе больше повезет в Рыбьем Ручье.
Харпер кивнул и поднялся. Чарли коснулась его руки.
— У тебя есть минутка пройти по дому? Он просто великолепен.
— Пожалуй, стоит, — сказал он с усмешкой. — Если мы собираемся нанять эту девчонку.
Чарли осталась на кухне, чтобы своими комментариями не мешать Максу составить своё представление о доме. Она рассказала Скотти о ранчо Макса и студии, которую они хотят пристроить.
— Дело хорошее, — сказал Скотти. — В студии ты сможешь рисовать своих зверушек. Радам сказала, что они у тебя очень славные, что она таких никогда не видела. Тебе, наверное, ещё захочется нарисовать этого пса, который с ней приехал. Он просто симпатяга, причём породистый и вышколенный. Он создан для охоты. Не пойму, каким же дураком надо быть, чтобы такого потерять, и даже не пытаться найти. — Скотти нахмурился. — Эти шкеты что-то темнят насчёт собаки. Может, чего-то стыдятся? — он недоуменно посмотрел на Чарли. — Ума не приложу, что это может быть. Пёс явно с ними ладил, непохоже, чтобы они причиняли ему какой-то вред.
Чарли посмотрела на него, обдумывая сказанное. Вернулся Макс. Скотти поднялся и по очереди подал им руку.
— У вас есть описание этих мальчишек. К сожалению, больше ничем помочь не могу. Я возвращаюсь в Молена-Пойнт сегодня после полудня. Райан уже готова ставить крышу, а для этого требуется шесть человек — мы, пятеро мужиков, и сама Райан. Она позвала на подмогу двух ребят из полиции, кто был не на службе. За деньги, разумеется, всё чин чином, — добавил он, взглянув на Макса. Тот кивнул.
— Не возражаю. Жалованье у них довольно скромное. Надеюсь, они хорошо потрудятся.
— Да уж она позаботится, — сказал Скотти. — На случай, если понадоблюсь — я остановлюсь у Далласа. Кстати, не хотите взять мой старый пикап? Меньше будете в глаза бросаться в окрестностях Рыбьего Ручья, чем на своём навороченном.
— Спасибо за предложение, — сказал Макс и покачал головой. — Но мы уж лучше на своём. К тому же он уже достаточно запылился.
Скотти проводил их до машины, помахал на прощание и снова склонился над садовым разбрызгивателем. Вырулив на дорожку, Макс посмотрел на Чарли.
— Мне понравилась перестройка, которую сделала тут Райан. Хочешь поговорить с ней насчет расширения нашего жилья?
— Хотелось бы. Я бы и сама поработала вместе с ней над этим проектом. Во-первых, можно было бы немного сэкономить, во-вторых, я бы потренировалась в плотницком деле, что всегда полезно. А что, если мы обнаружим Горли Фарджера? У тебя есть основание дли его ареста?
— Ну, ордер-то у меня только на Грэмпса Фарджера. Возможно, Грэмпс находиться в Молена-Пойнт, как говорил Даллас, а может и нет. И если у меня будет причина заподозрить, что Горли имеет отношение к взрыву, я смогу быстро такой ордер получить. Посмотрим, что удастся выяснить в этой деревне. Я бы хотел собрать всю семейку и изолировать от общества.
При этих словах Чарли ощутила тот же самый холод, который охватил её, когда она услышала взрыв и увидела разрушенную стену церкви. Она снова почувствовала страх за мужа. А ещё, — холодную ярость. Из-за того, что Макс хорошо поработал и отправил Джерарда в тюрьму, Фармеры и устроили весь этот кошмар.
Чарли знала, какое будущее ждет её и Максом. Она поняла это даже чересчур хорошо после нескольких убийств прошлой зимой, когда преступник попытался подставить Харпера. Она знала, что за человек её муж. Она была намерена стать частью его мира, жить его жизнью и не собиралась он отступать. И она не позволит себе бояться будущего.
Чарли провела остаток утра и полдень, сидя в кабине и с удовольствием зарисовывая то, что привлекало её внимание. Тем временем Харпер заходил в каждый сельский магазин, где можно было купить всё, от конфет дол удобрении, а заодно перекинуться парой слов с соседями и узнать последние новости. Затем он возвращался к машине и отмечал местонахождение лавочки на карте. Они перекусили в придорожном семейном кафе, отличавшемся весьма сомнительной чистотой, зато отличным ягодным пирогом. Было около двух часов, когда они направились в Рыбий Ручей. Дорога, которая вела к деревне, резко уходила вниз меж крутых откосов, покрытых пожелтевшей травой.
Домишки местных жителей были разбросаны вперемешку с загонами для скота и остовами автомобилей. Лачуги и сараи пооблезли, стоявшие вкривь и вкось изгороди накренились. Впрочем, местные жители даже проявили некоторую изобретательность, соорудив несколько заборов из сцепленных вместе пружин от старых кроватей, а пришедшие в негодность корпуса кемперов, «домов на колесах», опрокинутые на бок и выстеленные соломой, пошли под курятники и свинарники. Кругом царили сушь и запустение, за исключением огородов. На ухоженных грядках поспевал роскошный урожай, хотя многие растения пожухли от сентябрьской жары. Каждый двор мог похвастать целой коллекцией дворняг и ещё каких-то животных невнятной породы, пыльных и грязных.
Чарли лукаво посмотрела на мужа:
— И какой же из этих коттеджей — для новобрачных?
— Можешь выбирать, — его голос был холоден. Шутку Макс не оценил, и Чарли пожалела о сказанном. Харпер не любил такого сарказма; впрочем, она тоже. Не каждый мог выбирать себе место жительства, этих ребятишек уж точно никто не спрашивал. Она посмотрела на мужа, тот взглянул на неё с усмешкой. Он прекрасно понимал, о чем сейчас думает его жена.
Пока Макс ходил от дома к дому, пытаясь узнать что-нибудь о Горли Фарджере, она сидела в машине и смотрела на тощих собак и чумазых детей. Она думала о том, как жилось Кертису в такой обстановке. И если уж Кертис сбежал от матери сюда, то что за жизнь была у него дома? И когда яркий день сменили сумерки. Чарли почувствовала печаль и необъяснимую злость.
Глава 20
У каждой облезлой лачуги Харпер выходил из машины и задавал хозяевам один и тот же вопрос: где можно найти Горли Фарджера. Он уже побывал на ферме Горли, найдя её по описанию шерифа. Место казалось брошенным. Ни одной живой души в доме, никакой живности в сараях, никаких свежих следов на пыльном дворе, пожухлая растительность возле дома приобрела цвет опаленной бумаги. Но то, что он сумел разглядеть сквозь незашторенные окна, подсказывало Харперу, что Горли все-таки не съехал оттуда. Капитан продолжал поиски, пробираясь сквозь пыльное марево по бесчисленным дворам, стараясь поладить с недоверчивыми собаками всех цветов и размеров, обхаживая их несговорчивых владельцев, которые с подозрением относились к любому чужаку и чуяли копа за десять миль, даже если на нём были джинсы и поношенные ботинки. Чарли сидела в машине, наблюдая за Максом и зарисовывая всевозможную местную живность. Она останавливалась лишь изредка, чтобы вытереть пот со лба, — на термометре было за тридцать.
А над ними, на ближайшем к деревне иссохшем холме, в своём старом пикапе сидел Горли Фарджер, наблюдая, как Харпер колесит вверх-вниз по узким проселкам, словно на «американских горках». Он сидел там уже три часа, прикончив за это время шесть банок пива и заключив пари с самим собой о том, сколько времени понадобится этому тощему копу, чтобы окончательно разочароваться и уехать ни с чем. Зная полицейскую братию, он решил, что Харпер не успокоится до темноты. Ночью ни один здравомыслящий коп не станет шарить по холмам. Под покровом тьмы власть закона этих местах заканчивалась.
В свои восемь Горли Фарджер был точной копией своих предков. С младшим братом Джерардом они могли вообще сойти за близнецов. Тот, кто сталкивался с Джерардом в Сан-Квентине и знал старого Фарджера по многочисленным отсидкам в различных тюрьмах, мог с первого взгляда определить что этот угрюмый жилистый парень с тускло-карими глазами и оттопыренными ушами — истинный Фарджер. Так же легко было узнать и Горли. У всех мужчин рода Фарджеров были одинаковые цыплячьи шеи, костлявые узкие плечи и прямые, вечно грязные волосы. Может, их и нельзя было назвать красавцами, но семейные гены были сильны. Порода есть порода.
Наблюдая, как молодожены прочесывают окрестности, Горли уселся поудобнее в своём ржавом «Форде», отхлебнул тёплого «Куэрса» и погладил пальцами мобильник. В распоряжении Горли был не только бинокль, но и самая современная электроника. От соседей он уже получил подробные и оперативные отчёты обо всех разговорах. Он смотрел, как Харпер бродит вокруг его дома, заглядывает в окна, и знал, что адрес капитан получил от шерифа Бека. Однако Горли позаботился, чтобы служители закона не обнаружили там ничего интересного.
Хотя капитан знал адреса двух кузин Горли, он ничего не добился ни от них, ни от их детей. После ухода Харпера Горли со смехом обсудил с родственниками его неудачу. Наконец раздосадованный полицейский покинул Рыбий Ручей; ему было жарко и хотелось пить. Он двинулся в горы по направлению к дому Ландо. Горли засунул телефон под лежавшую на сиденье куртку, завёл дребезжащий «Форд» и поехал вниз по дороге ему навстречу.
— Они его покрывают, — сообщил Харпер с удивлённой усмешкой, сворачивая на указанную шерифом дорогу. — Под их мрачными физиономиями пряталась ухмылка. Эти кузины
Он взглянул на Чарли. — Видишь солнечный блик вверху на холме, где стоит старый пикап? Будь уверена, это Горли.
Макс сбросил скорость. Дорога была ухабистая и узкая, две машины разъехались бы здесь с большим трудом. Они миновали ещё несколько поворотов, и Макс резко нажал на тормоза.
Дорогу перегораживал раздолбанный пикап, а рядом с ним, привалившись к решётке радиатора, словно бандит в дешёвом голливудском боевике, стоял Горли, возле него — мелкокалиберная винтовка. Макс потянулся к своему зачехлённому «глоку», жалея, что не оставил Чарли в гостинице. Затем он вышел из автомобиля.
— Здорово, Горли. Не хочешь убрать свою машину с дороги? — Слыхал, ты меня ищешь? Вот и подумал, а не поберечь ли твои силы, день-то жаркий. Тебе чего от меня надо? Ты же, поди, законник?
Горли с таким бесстыдством взглянул на Чарли, что Макс шагнул к нему.
— В данный момент мне надо, чтобы ты убрал свой пикап. Ты мешаешь движению.
Выпятив подбородок, Горли смотрел на Макса, не упуская из вида его «глок».
— Раз уж ты меня искал, видать, была причина. Я чегой-то натворил?
Его рука медленно ползла к карману штанов.
Одним движением Харпер скрутил его, развернул и прижал к ржавому борту, отбросив винтовку к пыльной обочине. Уперев ствол ему в ребра, Макс быстро обыскал Фарджера. Улов оказался богатым: в кармане брюк обнаружился недорогой короткоствольный малокалиберный револьвер, из других карманов были извлечены два охотничьих ножа и опасная бритва.
Упираясь руками в крышу машины и глядя на кабину автомобиля Харпера, Горли взглянул на полицейского:
— Вот оно что. Но я ничего такого не делал.
Макс взглянул на Чарли, сидевшую с телефоном в руках, и кивнул.
Пока она звонила шерифу, на физиономии Горли сохранялось выражение удивлённой невинности. Макс задержал Фарджера за сопротивление офицеру полиции при выполнении служебных обязанностей и надел на него наручники.
— Сядь на землю.
— Там пыльно, а от пыли у меня кашель.
— Сядь немедленно! — Горли уселся, подняв облако пыли — Зачем ты меня поджидал? Почему ты загородил дорогу?
— Ты же тот самый капитан полиции с побережья.
— И что?
— Так я слыхал, ты поговорить со мной хочешь. Вот я и решил подсобить, подождать тебя здесь.
— Где сейчас Грэмпс Фарджер?
Хотя у Далласа и была ниточка к старику Фарджеру, он его пока не нашёл. Поэтому не мешало тряхнуть Горли, может, что и удалось бы выудить.
— Грэмпс у тебя проживает? В твоих же интересах не врать мне.
— На кой он тебе?
— Он живёт у тебя?
— Не видал я его с тех пор, как ты брата моего за решётку упёк.
— Сомневаюсь. И я знаю, что Кертис тоже здесь у тебя жил.
— Не видал, говорю, ни того, ни другого. Может, я встану? А то тут в пыли задохнуться можно. Нет такого закона, чтобы меня травить.
— У тебя халупа вся пылью пропитана. В этой дыре все тебя покрывают. Но если я найду тут Грэмпса — оба сядете на нары. Как долго здесь был Кертис? Почему он вернулся домой? Только не финти, Горли.
— Ты не можешь посадить меня ни за что ни про что.
— Для начала хватит укрывательства преступника. Сколько здесь пробыл Кертис? Что он тут делал?
— Не было его тут, не видел я его, сказал ведь.
— Ты работаешь у Ландо?
— Чего мне делать у этих пижонов? Серебро чистить? С какого перепуга тебе это в голову пришло?
— Ты на них работаешь?
— Чего я там забыл — огрызнулся Горли. — Этим тварям я не нужен.
Пока он препирался с Максом, внизу на извилистой дороге облаке пыли показалась машина шерифа.
Может, для Кисули это была и ссылка, но провести её предстояло в поистине роскошной обстановке. Вильма ушла с работы пораньше, чтобы самолично устроить маленькую кошку, а заодно и навестить Кору Ли. Дульси она тоже взяла с собой, просто в гости.
Зайдя вслед за Корой Ли через большую, с высоким потолком гостиную, Вильма с удовольствием огляделась. Старый дом на склоне холма под руководством новых владелиц совершенно преобразился. Приходя в этот дом, Вильма обнаруживала, что раз от раза он становится всё краше. То, что сделали четыре пожилые дамы, причем по большей части своим собственным упорным трудом, было просто чудом.
Вильма и Кора Ли представляли собой интересный цветовой контраст. Обе были высокие и стройные, обеим — за шестьдесят. Длинные седые волосы Вильмы, заплетенные в толстую косу, были уложены вокруг головы. Она была в джинсах, красной водолазке и красном блейзере. Кора Ли надела, как обычно, светлые хлопчатобумажные брюки и кофейный свитер, почти в тон своей смуглой коже. Она никогда не могла понять, почему женщины её цвета кожи любят одеваться в бордовые и фиолетовые тона, которые лишь подчеркивают имеющиеся недостатки. Кора Ли провела гостью к лестнице. Ей не терпелось увидеть реакцию Вильмы на убранство комнаты. Четыре дамы тянули жребий, чтобы распределение комнат было справедливым, но Кора Ли подозревала, что исход предрешён. Только рядом с комнатой на верхнем этаже имелась просторная ниша, которую Кора Ли могла использовать как студию.
Этот дом частично принадлежал Вильме. Вместе с четырьмя другими дамами из Клуба старожилов она приобрела эту недвижимость, чтобы поселиться здесь на старости лет. Здание было достаточно большим, чтобы каждой из его обитательниц досталась просторная комната с ванной. Здесь было предусмотрено помещение для домработницы и, возможно, медсестры или сиделки, когда таковые понадобятся. Пока ни одна из дам в этом не нуждалась. Комната каждой из женщин была обустроена в соответствии со вкусом владелицы, а общая территория — гостиная, столовая и кухня — представляла собой торжество компромисса, очаровательную эклектику, которую дамы устроили сообща, обойдясь без пререканий и обид. Столь разумное сотрудничество приободрило Вильму, поскольку когда-нибудь она тоже продаст свой дом и поселится в этом пансионе.
Большая гостиная с высоким камином и длинными широкими подоконниками была обставлена плетёной мебелью с кожаными сиденьями и спинками. Убранство дополняли современные индийские ковры и белые ставни, а на полках встроенных книжных шкафов между книгами прятались керамические изделия местных мастеров. Кто бы ни проектировал этот дом, он явно был неравнодушен к каминам, которые присутствовали почти в каждой комнате. Вильма последовала за Корой Ли по лестнице. То, что она увидела в спальне приятельницы, стало для неё настоящей неожиданностью.
В той квартире, которую до последнего времени занимала Кора Ли, преобладали светлые тона — белый, кремовый, кофе с молоком. Вильма полагала, что и просторная солнечная комната в пансионе будет выдержана в том же стиле.
Но её глазам открылось настоящее буйство красок, жизнерадостных и ярких, как джазовые мелодии в стиле диксиленд, которые так любили они обе. Стены приглушенного красного цвета. Длинная мягкая банкетка занимает весь проём громадного эркера. На плетёных креслах и такой же кровати громоздились пёстрые подушки, ещё более яркие, чем картины любимых художников Коры Ли. Комната казалась мозаикой, где смешались красный, зелёный, синий — и вообще все возможные цвета, которые присутствовали даже в самых маленьких и причудливых узорах. Подушки напоминали россыпь драгоценных камней или цветущий сад, и работы Коры Ли на стенах были столь же яркими.
Кисуля, сидевшая на плече у Коры Ли долго рассматривала обстановку, а затем соскочила в груду лежавших на банкетке подушек и принялась, громко мурлыча, кататься среди них.
— Мне кажется, ей понравилось, сказала Вильма. — А я просто в восторге.
Кора Ли стояла посередине комнаты и с улыбкой смотрела на маленькую кошку.
— Подушки явно пришлись ей по вкусу. Кошки любит запах новых вещей, но… Ты посмотри, она трогает лапой самые яркие рисунки! Разве кошки различают цвета?
— Может быть, — сказала Вильма с некоторой опаской. — Учёные пока не выяснили.
Она взглянула на Дульси, которая стояла за спиной Коры Ли, с восхищением разглядывая каждую деталь. Хозяйка и кошка переглянулись, делясь впечатлениями. Комната напоминала россыпь самоцветов, бархатную поляну, усыпанную яркими цветами. Как только Кора Ли присела у окна, малютка забралась к ней на колени и устроилась в гнездышке из её сомкнутых рук. При этом Кисуля посмотрела на Вильму так, словно собиралась принять участие в беседе. Вильма в ужасе застыла, а Дульси запрыгнула на подушки, чтобы разрядить обстановку.
Отвлечь внимание чересчур сообразительной малышки удалось, лишь когда Кора Ли подала чай на маленький кофейный столик, установленный перед пылающим камином. Пока дамы рассаживались, кошки с интересом разглядывали пирожные с лимонной глазурью и песочное печенье.
Вильма остановила взгляд на котёнке:
— Некоторое время ты поживешь здесь, Кисуля. Ты должна вести себя прилично и не забывать о хороших манерах.
Кора Ли усмехнулась, услышав строгий тон Вильмы, но та смотрела на маленькую кошку серьезно и предостерегающе, будто говорила: «Не вздумай болтать. Не ляпни что-нибудь впопыхах в ответ. Не разговаривай с Корой Ли. Не открывай запертые двери и окна. Не забывайся ни при каких обстоятельствах. Не разговаривай ни с кем, держи свою маленькую пасть на замке».
Кисуля прекрасно её поняла. Она улыбнулась, замурлыкала и принялась вылизывать лапы. Конечно, она с удовольствием будет паинькой, по крайней мере до поздней ночи. До того момента, когда жажда приключений станет нестерпимой, но кто об этом узнает? Если она приподнимет задвижку на окне и немного прогуляется, пока Кора Ли спит, кто её увидит?
Между тем поджаренный хлеб с сухофруктами и маслом, кусочки которого Кора Ли разложила на блюдечки, оказался просто отменным. Кисуля первой расправилась со своим куском и поглядывала на порцию Дульси, однако претендовать на неё не осмелилась и, чтобы отвлечься, прислушалась к полуправдивому рассказу Вильмы о том, как её, Кисулю, пытались похитить из-за удивительных артистических способностей и хорошей дрессировки; Вильма страшно беспокоится о малышке и считает, что кошечке лучше на время сменить адрес.
А над ними, на ближайшем к деревне иссохшем холме, в своём старом пикапе сидел Горли Фарджер, наблюдая, как Харпер колесит вверх-вниз по узким проселкам, словно на «американских горках». Он сидел там уже три часа, прикончив за это время шесть банок пива и заключив пари с самим собой о том, сколько времени понадобится этому тощему копу, чтобы окончательно разочароваться и уехать ни с чем. Зная полицейскую братию, он решил, что Харпер не успокоится до темноты. Ночью ни один здравомыслящий коп не станет шарить по холмам. Под покровом тьмы власть закона этих местах заканчивалась.
В свои восемь Горли Фарджер был точной копией своих предков. С младшим братом Джерардом они могли вообще сойти за близнецов. Тот, кто сталкивался с Джерардом в Сан-Квентине и знал старого Фарджера по многочисленным отсидкам в различных тюрьмах, мог с первого взгляда определить что этот угрюмый жилистый парень с тускло-карими глазами и оттопыренными ушами — истинный Фарджер. Так же легко было узнать и Горли. У всех мужчин рода Фарджеров были одинаковые цыплячьи шеи, костлявые узкие плечи и прямые, вечно грязные волосы. Может, их и нельзя было назвать красавцами, но семейные гены были сильны. Порода есть порода.
Наблюдая, как молодожены прочесывают окрестности, Горли уселся поудобнее в своём ржавом «Форде», отхлебнул тёплого «Куэрса» и погладил пальцами мобильник. В распоряжении Горли был не только бинокль, но и самая современная электроника. От соседей он уже получил подробные и оперативные отчёты обо всех разговорах. Он смотрел, как Харпер бродит вокруг его дома, заглядывает в окна, и знал, что адрес капитан получил от шерифа Бека. Однако Горли позаботился, чтобы служители закона не обнаружили там ничего интересного.
Хотя капитан знал адреса двух кузин Горли, он ничего не добился ни от них, ни от их детей. После ухода Харпера Горли со смехом обсудил с родственниками его неудачу. Наконец раздосадованный полицейский покинул Рыбий Ручей; ему было жарко и хотелось пить. Он двинулся в горы по направлению к дому Ландо. Горли засунул телефон под лежавшую на сиденье куртку, завёл дребезжащий «Форд» и поехал вниз по дороге ему навстречу.
— Они его покрывают, — сообщил Харпер с удивлённой усмешкой, сворачивая на указанную шерифом дорогу. — Под их мрачными физиономиями пряталась ухмылка. Эти кузины
Он взглянул на Чарли. — Видишь солнечный блик вверху на холме, где стоит старый пикап? Будь уверена, это Горли.
Макс сбросил скорость. Дорога была ухабистая и узкая, две машины разъехались бы здесь с большим трудом. Они миновали ещё несколько поворотов, и Макс резко нажал на тормоза.
Дорогу перегораживал раздолбанный пикап, а рядом с ним, привалившись к решётке радиатора, словно бандит в дешёвом голливудском боевике, стоял Горли, возле него — мелкокалиберная винтовка. Макс потянулся к своему зачехлённому «глоку», жалея, что не оставил Чарли в гостинице. Затем он вышел из автомобиля.
— Здорово, Горли. Не хочешь убрать свою машину с дороги? — Слыхал, ты меня ищешь? Вот и подумал, а не поберечь ли твои силы, день-то жаркий. Тебе чего от меня надо? Ты же, поди, законник?
Горли с таким бесстыдством взглянул на Чарли, что Макс шагнул к нему.
— В данный момент мне надо, чтобы ты убрал свой пикап. Ты мешаешь движению.
Выпятив подбородок, Горли смотрел на Макса, не упуская из вида его «глок».
— Раз уж ты меня искал, видать, была причина. Я чегой-то натворил?
Его рука медленно ползла к карману штанов.
Одним движением Харпер скрутил его, развернул и прижал к ржавому борту, отбросив винтовку к пыльной обочине. Уперев ствол ему в ребра, Макс быстро обыскал Фарджера. Улов оказался богатым: в кармане брюк обнаружился недорогой короткоствольный малокалиберный револьвер, из других карманов были извлечены два охотничьих ножа и опасная бритва.
Упираясь руками в крышу машины и глядя на кабину автомобиля Харпера, Горли взглянул на полицейского:
— Вот оно что. Но я ничего такого не делал.
Макс взглянул на Чарли, сидевшую с телефоном в руках, и кивнул.
Пока она звонила шерифу, на физиономии Горли сохранялось выражение удивлённой невинности. Макс задержал Фарджера за сопротивление офицеру полиции при выполнении служебных обязанностей и надел на него наручники.
— Сядь на землю.
— Там пыльно, а от пыли у меня кашель.
— Сядь немедленно! — Горли уселся, подняв облако пыли — Зачем ты меня поджидал? Почему ты загородил дорогу?
— Ты же тот самый капитан полиции с побережья.
— И что?
— Так я слыхал, ты поговорить со мной хочешь. Вот я и решил подсобить, подождать тебя здесь.
— Где сейчас Грэмпс Фарджер?
Хотя у Далласа и была ниточка к старику Фарджеру, он его пока не нашёл. Поэтому не мешало тряхнуть Горли, может, что и удалось бы выудить.
— Грэмпс у тебя проживает? В твоих же интересах не врать мне.
— На кой он тебе?
— Он живёт у тебя?
— Не видал я его с тех пор, как ты брата моего за решётку упёк.
— Сомневаюсь. И я знаю, что Кертис тоже здесь у тебя жил.
— Не видал, говорю, ни того, ни другого. Может, я встану? А то тут в пыли задохнуться можно. Нет такого закона, чтобы меня травить.
— У тебя халупа вся пылью пропитана. В этой дыре все тебя покрывают. Но если я найду тут Грэмпса — оба сядете на нары. Как долго здесь был Кертис? Почему он вернулся домой? Только не финти, Горли.
— Ты не можешь посадить меня ни за что ни про что.
— Для начала хватит укрывательства преступника. Сколько здесь пробыл Кертис? Что он тут делал?
— Не было его тут, не видел я его, сказал ведь.
— Ты работаешь у Ландо?
— Чего мне делать у этих пижонов? Серебро чистить? С какого перепуга тебе это в голову пришло?
— Ты на них работаешь?
— Чего я там забыл — огрызнулся Горли. — Этим тварям я не нужен.
Пока он препирался с Максом, внизу на извилистой дороге облаке пыли показалась машина шерифа.
Может, для Кисули это была и ссылка, но провести её предстояло в поистине роскошной обстановке. Вильма ушла с работы пораньше, чтобы самолично устроить маленькую кошку, а заодно и навестить Кору Ли. Дульси она тоже взяла с собой, просто в гости.
Зайдя вслед за Корой Ли через большую, с высоким потолком гостиную, Вильма с удовольствием огляделась. Старый дом на склоне холма под руководством новых владелиц совершенно преобразился. Приходя в этот дом, Вильма обнаруживала, что раз от раза он становится всё краше. То, что сделали четыре пожилые дамы, причем по большей части своим собственным упорным трудом, было просто чудом.
Вильма и Кора Ли представляли собой интересный цветовой контраст. Обе были высокие и стройные, обеим — за шестьдесят. Длинные седые волосы Вильмы, заплетенные в толстую косу, были уложены вокруг головы. Она была в джинсах, красной водолазке и красном блейзере. Кора Ли надела, как обычно, светлые хлопчатобумажные брюки и кофейный свитер, почти в тон своей смуглой коже. Она никогда не могла понять, почему женщины её цвета кожи любят одеваться в бордовые и фиолетовые тона, которые лишь подчеркивают имеющиеся недостатки. Кора Ли провела гостью к лестнице. Ей не терпелось увидеть реакцию Вильмы на убранство комнаты. Четыре дамы тянули жребий, чтобы распределение комнат было справедливым, но Кора Ли подозревала, что исход предрешён. Только рядом с комнатой на верхнем этаже имелась просторная ниша, которую Кора Ли могла использовать как студию.
Этот дом частично принадлежал Вильме. Вместе с четырьмя другими дамами из Клуба старожилов она приобрела эту недвижимость, чтобы поселиться здесь на старости лет. Здание было достаточно большим, чтобы каждой из его обитательниц досталась просторная комната с ванной. Здесь было предусмотрено помещение для домработницы и, возможно, медсестры или сиделки, когда таковые понадобятся. Пока ни одна из дам в этом не нуждалась. Комната каждой из женщин была обустроена в соответствии со вкусом владелицы, а общая территория — гостиная, столовая и кухня — представляла собой торжество компромисса, очаровательную эклектику, которую дамы устроили сообща, обойдясь без пререканий и обид. Столь разумное сотрудничество приободрило Вильму, поскольку когда-нибудь она тоже продаст свой дом и поселится в этом пансионе.
Большая гостиная с высоким камином и длинными широкими подоконниками была обставлена плетёной мебелью с кожаными сиденьями и спинками. Убранство дополняли современные индийские ковры и белые ставни, а на полках встроенных книжных шкафов между книгами прятались керамические изделия местных мастеров. Кто бы ни проектировал этот дом, он явно был неравнодушен к каминам, которые присутствовали почти в каждой комнате. Вильма последовала за Корой Ли по лестнице. То, что она увидела в спальне приятельницы, стало для неё настоящей неожиданностью.
В той квартире, которую до последнего времени занимала Кора Ли, преобладали светлые тона — белый, кремовый, кофе с молоком. Вильма полагала, что и просторная солнечная комната в пансионе будет выдержана в том же стиле.
Но её глазам открылось настоящее буйство красок, жизнерадостных и ярких, как джазовые мелодии в стиле диксиленд, которые так любили они обе. Стены приглушенного красного цвета. Длинная мягкая банкетка занимает весь проём громадного эркера. На плетёных креслах и такой же кровати громоздились пёстрые подушки, ещё более яркие, чем картины любимых художников Коры Ли. Комната казалась мозаикой, где смешались красный, зелёный, синий — и вообще все возможные цвета, которые присутствовали даже в самых маленьких и причудливых узорах. Подушки напоминали россыпь драгоценных камней или цветущий сад, и работы Коры Ли на стенах были столь же яркими.
Кисуля, сидевшая на плече у Коры Ли долго рассматривала обстановку, а затем соскочила в груду лежавших на банкетке подушек и принялась, громко мурлыча, кататься среди них.
— Мне кажется, ей понравилось, сказала Вильма. — А я просто в восторге.
Кора Ли стояла посередине комнаты и с улыбкой смотрела на маленькую кошку.
— Подушки явно пришлись ей по вкусу. Кошки любит запах новых вещей, но… Ты посмотри, она трогает лапой самые яркие рисунки! Разве кошки различают цвета?
— Может быть, — сказала Вильма с некоторой опаской. — Учёные пока не выяснили.
Она взглянула на Дульси, которая стояла за спиной Коры Ли, с восхищением разглядывая каждую деталь. Хозяйка и кошка переглянулись, делясь впечатлениями. Комната напоминала россыпь самоцветов, бархатную поляну, усыпанную яркими цветами. Как только Кора Ли присела у окна, малютка забралась к ней на колени и устроилась в гнездышке из её сомкнутых рук. При этом Кисуля посмотрела на Вильму так, словно собиралась принять участие в беседе. Вильма в ужасе застыла, а Дульси запрыгнула на подушки, чтобы разрядить обстановку.
Отвлечь внимание чересчур сообразительной малышки удалось, лишь когда Кора Ли подала чай на маленький кофейный столик, установленный перед пылающим камином. Пока дамы рассаживались, кошки с интересом разглядывали пирожные с лимонной глазурью и песочное печенье.
Вильма остановила взгляд на котёнке:
— Некоторое время ты поживешь здесь, Кисуля. Ты должна вести себя прилично и не забывать о хороших манерах.
Кора Ли усмехнулась, услышав строгий тон Вильмы, но та смотрела на маленькую кошку серьезно и предостерегающе, будто говорила: «Не вздумай болтать. Не ляпни что-нибудь впопыхах в ответ. Не разговаривай с Корой Ли. Не открывай запертые двери и окна. Не забывайся ни при каких обстоятельствах. Не разговаривай ни с кем, держи свою маленькую пасть на замке».
Кисуля прекрасно её поняла. Она улыбнулась, замурлыкала и принялась вылизывать лапы. Конечно, она с удовольствием будет паинькой, по крайней мере до поздней ночи. До того момента, когда жажда приключений станет нестерпимой, но кто об этом узнает? Если она приподнимет задвижку на окне и немного прогуляется, пока Кора Ли спит, кто её увидит?
Между тем поджаренный хлеб с сухофруктами и маслом, кусочки которого Кора Ли разложила на блюдечки, оказался просто отменным. Кисуля первой расправилась со своим куском и поглядывала на порцию Дульси, однако претендовать на неё не осмелилась и, чтобы отвлечься, прислушалась к полуправдивому рассказу Вильмы о том, как её, Кисулю, пытались похитить из-за удивительных артистических способностей и хорошей дрессировки; Вильма страшно беспокоится о малышке и считает, что кошечке лучше на время сменить адрес.