Страница:
* * *
Когда все произошло, майор Клэйборн Гримм старался одновременно держать в поле зрения и вагон с ракетной установкой, и захваченный вертолет с пассажирами. Впрочем, он не сводил дуло револьвера с дверцы «стрекозы».Гримм твердо верил, что ситуация находится под контролем. Ниндзя загнан в ловушку, ракета заняла предстартовое положение, экипаж вертолета на прицеле. Остается только отвести всех чужаков в вагон и допросить.
И уж меньше всего он ожидал услышать то, что услышал: страшный грохот взрыва, затем оглушительное шипение. За считанные секунды тридцать галлонов воды превратились в грибовидное облако пара, выплывшее из люка. Пар обварил находившихся на крыше вагона солдат, а ракета MX взмыла в небо подобно ядру, выпущенному из пушечного ствола.
Над расширяющимся облаком пара зловеще сверкнула обшивка боеголовки.
Да, такого майор Гримм никак не ожидал.
— Боже правый, — проговорил он испуганно. — Ее запустили!
В дальнейшем события развивались так, как и следовало ожидать. Учитывая сложившуюся обстановку.
Пролетев вертикально футов двести, ракета словно замерла в воздухе, зависла наподобие белого воздушного шара. Мгновение показалось Гримму вечностью. И вдруг он увидел, что около вагона уже валяется первая отделяемая сбрасываемая ступень.
Да, ракета MX запущена, и ее уже невозможно возвратить.
Гримм ждал, когда из сопла вырвется мощный язык пламени, и MX устремится туда, куда отправит ее судьба. Координаты прицела в компьютер никто не ввел, а это значит, что она могла рвануть в любом направлении. И упасть где угодно. Например, в России. Или в Китае. Или на Гавайях. Или даже в Огайо.
В эту долю секунды судьба человечества висела на волоске. Майор Клэйборн успел только подумать, что теперь войдет в историю как виновник ядерного Армагеддона — если только после сегодняшнего на Земле будет кому писать историю.
Внезапно он всем сердцем уверовал в Бога и начал молиться:
— Прошу Тебя, пусть она упадет в Тихий океан. Или в Атлантический. Куда угодно, лишь бы не натворила бед.
Ракета MX вняла его молитвам. Она упала в прерии штата Небраска ярдах в двухстах южнее от железнодорожного полотна. Пламя так и не вырвалось из ее сопла. Когда сила толкавшего ее вверх пара иссякла, белый продолговатый цилиндр оказался в плену у земного тяготения. Он рухнул, и вновь над землей взмыло грибовидное облако, на этот раз уже огненное. Ракета взорвалась.
Трава вмиг пожухла, кукуруза полегла, а те из военных, кто еще сохранил присутствие духа, вдруг рухнули ничком на землю.
* * *
Все, кроме Римо.Не долго думая, он выпрыгнул из вертолета, предполагая, что ударная волна вот-вот перевернет пострадавшую машину.
Но не тут-то было: геликоптер закачался на полозьях и все-таки устоял. Правда, Римо опалило жаром.
Тем временем, пока окружающие привыкали к мысли, что заживо они не сгорят, мастер Синанджу спокойно забрал у близлежащих солдат их винтовки И пистолеты и так же спокойно их разрядил. Римо, посчитав, что сундук уцелел, занялся тем же, что и Чиун.
А мгновение спустя мастер Синанджу уже стоял на спине майора.
— Сейчас же сойдите! — приказал майор.
— Тебе прежде следует извиниться, — бесстрастно возразил Чиун.
— За что?
— За то, что твой человек назвал меня отвратительнейшим словом.
Майор поднатужился, пытаясь сбросить старика со спины, но безуспешно, и потому выдал такую сочную тираду, что щеки и уши Кей Си Крокетт приобрели свекольный оттенок.
Наконец Гримм прекратил сопротивление.
— Что за слово? — спросил он.
— На букву "я".
— Он назвал его японцем, — подсказал майору Римо.
— Прошу прощения за то, что мой человек назвал вас японцем, — нехотя проговорил Гримм.
— И никогда впредь так поступать не станешь.
— И никогда впредь так поступать не стану.
— Иначе меня растерзают ягуары, — добавил Мелвис.
Римо укоризненно взглянул на него в упор.
— Так больше похоже на клятву, — пояснил тот.
— Против другого слова на букву "я" ничего не имею, — сказал Чиун.
— Иначе растерзают меня ягуары, — прошипел майор.
— Так будет надежнее, — заметил довольный Каппер.
Мастер Синанджу отступил. Майор поднялся на ноги и проговорил:
— Если об этом узнает начальство, меня разжалуют в рядовые.
— А что тут у вас за ниндзя? — спросил Римо.
Вместо ответа майор приложил руку к козырьку.
— Клэйборн Гримм, майор. Военно-воздушные силы США. Могу предъявить свой личный номер.
Римо протянул ему визитную карточку. Майор пробежал ее глазами.
— ФБР?
— Ну-ка покажите! — Мелвис выхватил карточку у Гримма, прочитал написанное. Подняв глаза, он встретил спокойный взгляд Римо. — А мне ты сказал, что работаешь в министерстве транспорта. И назвался Ренвиком.
— Конспирация, — лаконично ответил Римо.
— Значит, ты на самом деле Римо Ллевелл?
Римо забрал у Мелвиса карточку и обратился к майору:
— Нас интересует ваш ниндзя.
— Если найдете, забирайте его себе, — ответил удрученный майор.
По пути к поезду он рассказал мастерам Синанджу о неприятном происшествии. Причем использовал на удивление мало слов, так как значительную часть рассказа составляли крепкие ругательства.
— Вот видишь, Римо? Говорил я тебе, что все эти крушения устраивают японцы, — торжествующе заявил Чиун.
— Потом, — одними губами ответил ему ученик.
— Одного я не понимаю: как эта гребаная MX взлетела без команды, — покачал головой майор Гримм.
— MX? — переспросил Римо. — Разве эта программа не прекращена?
— Ракеты сняты с производства, но демонтировать уже существовавший поезд особого назначения мы не стали.
— Так, выходит, у вас тут ядерное оружие? — ахнул Мелвис.
— Будь здесь ядерное оружие, — возразил майор Гримм, — мы бы тут не стояли и не чесали языками. У нас в вагонах муляжи. И слава Богу.
— Аминь, — добавила Кей Си.
— Это вы сообщили в НСБП о нештатной ситуации? — поинтересовался Каппер.
— Должно быть, кто-то из вышестоящих.
Римо недоуменно моргнул.
— У вас на борту сверхсекретный груз, вы выполняете незаконную ядерную программу и при этом сообщаете о своих неприятностях в НСБП?
Гримм равнодушно пожал плечами.
— Таков установленный порядок.
— Да, ситуация у вас тут, в чистом поле, и впрямь нештатная, — признал Мелвис. — Я все еще чувствую, как среди кукурузы горит эта дрянь.
— А что, получается попкорн, — улыбнулась Кей Си. — И запах приятный.
Чиун не преминул грозно взглянуть ученику в глаза и предупредить:
— Римо, не смей думать о том, о чем ты сейчас думаешь. Тебе уже далеко до твоих краснокожих предков, которые набивали себе животы кукурузой.
— Я думаю про ниндзя, — обиженно возразил Римо. — Неплохо бы его поискать.
* * *
Ниндзя они не нашли. Зато обнаружили место, где он недавно побывал.В вагоне управления за пультами сидели двое. Руки их сжимали ключи, которые были приведены в положение «запуск».
Головы обоих офицеров лежали на полу. В глазах застыли уже знакомые Римо ужас и изумление.
— Вот дьявол, — выдохнул Мелвис и слегка оттолкнул Кей Си. — Тебе, подружка, лучше не смотреть. Тут самая настоящая бойня.
Девушка тут же ухватилась за фотоаппарат.
— Фотографировать можно? — спросила она. — Для журнала.
Увидев, что творится в вагоне, майор Гримм только и сумел выдохнуть:
— Невероятно.
— Что невероятно? — поинтересовался Римо.
— Мы блокировали этого неуловимого ниндзя в вагоне с ракетной установкой. Доступа оттуда сюда нет. Как же он здесь оказался?
Чиун осмотрел шеи мертвецов. Тела были забрызганы кровью; очевидно, она вытекла из артерий с последним ударом сердца.
— Опять катана, — без тени сомнения произнес он.
— А ты уверен, папочка?
— Ниндзя здесь ни при чем.
— А машинист докладывал, что видел на путях ниндзя, — возразил Гримм.
— Неплохо бы поговорить с машинистом, — бросил Римо учителю.
* * *
Машинист длинно сплюнул после очередной порции жевательного табака и пророкотал так громко, что перекрыл треск огня и грохот взрывающихся частей псевдоракеты:— Это был ниндзя. Низенький такой, как пень, весь закован в черное. Выглядел так же гадко, как дизельный «Болдуин».
— Вы уверены? — уточнил Римо.
Машинист стоял на своем как скала.
— Абсолютно. Даже каска дурацкая на нем блеснула, такая же, как у всех ниндзя.
— Что за каска?
— Ну, сзади похожа на шлем пожарника.
— Ниндзя шлемов не носят, — заметил Римо.
— Что я, ниндзя в кино не видал? — огрызнулся машинист.
Мастер Синанджу носком сандалии нарисовал на земле контур экзотического шлема.
— Такая каска? — спросил он.
— Да точно. Именно такая.
— Это шлем самурая, — сказал Римо.
— Господи, да какая разница? По мне что ниндзя, что самурай. Главное, мерзкий карлик доставил нам уйму хлопот.
— А с чего бы самураю нападать на наш поезд? — удивился майор Гримм.
— Он не самурай, а ронин, — с презрением сказал Чиун.
— То есть?
— Самурай, оставшийся без хозяина.
— Короче говоря, тот, кто никому не служит?
— Именно.
— Но вы не ответили на мой вопрос. Зачем ему понадобился поезд?
— Ответ очевиден, — фыркнул кореец. — Чтобы свести его с рельсов.
Майор Гримм окинул «Миротворца» взглядом. Солдаты в молчании выносили из вагона своих товарищей, погибших в облаке пара при запуске ракеты. На земле уже лежало несколько тел, прикрытых пледами с эмблемой ВВС США; оставшиеся в живых старались определить, к какому телу относится каждая отрубленная голова.
Ярдах в двухстах от поезда ракета MX тем временем мало-помалу превращалась в раскаленную алюминиевую лужу, а вокруг нее трещала и шипела кукуруза.
— Когда об этом станет известно, меня разжалуют до первоклассника, — пожаловался Гримм.
— Нам нужно искать самурая, — напомнил Римо мастеру Синанджу.
— Ронина, — поправил его Чиун. — Когда ты научишься говорить правильно?
Глава 19
Осмотрев состав, Римо сказал:
— У нас есть только один выход.
— Какой? — осведомился майор Гримм. Причем выражение его лица в данный момент изменилось в соответствии с фамилией[10].
— Расцепить все вагоны.
— "Миротворец" стоит больше шестидесяти миллиардов долларов. Повторяю: миллиардов. И я несу за него ответственность.
— Вас действительно могут разжаловать? — полюбопытствовал Римо.
— Да. И думаю, что не до первоклассника, а вплоть до сперматозоида.
— Может, вам попадется хорошая яйцеклетка, и вы начнете жизнь сначала, — резонно заметил Римо и зашагал вдоль путей.
Несчастный Гримм поплелся следом. Чиун двинулся по другую сторону поезда. Мастера Синанджу прикладывали уши к стенам каждого вагона и прислушивались.
Около предпоследнего вагона со спецоборудованием Римо опустился на одно колено и сделал какой-то знак учителю.
С кошмарным, вернее, неописуемым хрустом вагоны разошлись. Майору показалось, что соединит тельная муфта треснула под колоссальным давлением. Но ведь расцепиться вагоны могут разве что при крушении, недоумевал он.
И тем не менее Римо и старый кореец с разных сторон с силой толкнули два последних вагона, и те с грохотом покатились назад.
Теперь Гримм ясно мог разглядеть блестящий разлом сцепки.
Майор Гримм жестом подозвал рядовых из взвода безопасности и приказал им окружить отцепленные вагоны.
— Мы изолировали его, — сообщил Римо.
— Что произошло со сцепкой? — спросил майор.
— Распалась.
— Сцепка из особо прочной стали распалась?! Так не бывает.
— У этой иная судьба.
— Придется согласиться, — кивнул Гримм.
— Будьте осторожны, — сказал ему Римо. — Идем, папочка.
Они с Чиуном направились к сцепке между двумя отделенными вагонами, и вскоре опять послышался громкий металлический скрежет. Затем хвостовой вагон покатился назад. Теперь вагон со спецоборудованием был полностью изолирован.
Римо опять приложил ухо к стенке.
— Он внутри.
— Откуда вы знаете? — спросил пораженный Гримм.
— Мы слышим, как бьется его сердце.
Майор тоже прислонился к вагону и прислушался.
— По-моему, мертвая тишина.
— Ты оглох от рок-н-ролла, — хмыкнул кореец.
— Ну что, Чиун, — спросил Римо, — ворвемся или просто разрежем вагон?
Лицо мастера Синанджу на миг окаменело. Теперь он стал сама сосредоточенность.
— Надо действовать очень осторожно. Никто не знает, на какие уловки способен проклятый ронин.
— А почему бы просто не расстрелять придурка сквозь стену вагона? — спросил Мелвис.
— У нас свои методы, — ответил Римо.
— А ведь он подал великолепную идею! — резко возразил Чиун, повернулся на месте и крикнул военным: — Эй, расстреляйте вагон с этим злодеем-японцем!
Римо только плечами пожал.
По команде майора Гримма все, кто остался в живых во взводе безопасности, выстроились в ряд и вскинули винтовки.
— Приготовиться... Взять цель... Огонь!
После мощного залпа под ярким солнцем Небраски сверкнули дымящиеся гильзы и, упав в траву, так и остались лежать, как мертвые бронзовые кузнечики.
Обшивка вагона покрылась маленькими круглыми отверстиями. Посыпалась краска.
Римо подошел к вагону и вновь приложил ухо к стене.
— Ничего не слышу.
— Он мертв, — провозгласил Чиун.
— А я думал, он с самого начала был мертвый, — шепнул ему Римо.
— Теперь он дважды мертв. Если не трижды.
— Так что, может, взломаем? — предложил Мелвис.
— Сейчас, — крикнул в ответ Римо и сделал несколько шагов к двери вагона. Всего несколько.
Из вагона вдруг выскочил самурай. Причем даже не потрудился открыть дверь: он просто покинул вагон.
Остолбенели все. В том числе и Римо.
Все его тело давным-давно превратилось в один сверхчувствительный орган осязания. Именно поэтому он предпочитал носить одежду с коротким рукавом — кожа и волоски на руках прекрасно улавливали малейшие колебания воздуха.
А сейчас Римо не ощутил приближения японца до тех пор, пока тот не вышел через закрытую дверь. Такой вот черный мыльный пузырь — приземлился на полусогнутые ноги и неловко выпрямился.
Катана, естественно, был при нем в ножнах. На плече у ронина висела большая черная сумка, судя по всему, набитая чем-то тяжелым.
Нещадно палило солнце, поэтому собравшиеся прекрасно разглядели фигуру японца, блестящие пластины панциря, его причудливый шлем. Но в ужас пришли тогда, когда наконец поняли, что у мерзавца нет лица.
— Боже милостивый! — вскрикнула Кей Си и тихонько попятилась. Сделав десяток мелких шажков, она повернулась и помчалась прочь.
Римо двинулся навстречу самураю. Краем глаза он заметил, что Чиун приближается к врагу с другой стороны. Они напали на призрака одновременно.
Ронин не имел возможности обнажить катана. Римо и Чиун обрушили на него удары.
Римо целился в пустую, гладкую плоскость лица, рассчитывая превратить его в кисель. Кореец ногой метил в уязвимую коленную чашечку.
Результат оказался одинаковым. Рука Римо свободно вошла в самую середину черного, такого твердого на вид овала, заменявшего самураю лицо. А нога Чиуна беспрепятственно прошла сквозь колено. Учитель едва не задел носком руку ученика.
Тогда Римо ударил самурая сзади локтем по шлему.
Не обращая внимания на противников, японец упорно двигался вперед.
Зашипев, как рассерженный кот, мастер Синанджу с силой топнул ногой.
— Эй, ронин! Слушай меня!
Возможно, самурай его и услышал, но тем не менее шагал вперед все так же надменно и уверенно. Теперь он выхватил из ножен меч; на солнце зловеще сверкнуло лезвие. Ронин махнул клинком в ту и другую стороны, словно желая предупредить о том, что лучше не вставать у него на пути. Движения его напоминали разминку бьющего[11] перед матчем.
Майор Гримм глазом не успел моргнуть, как стал свидетелем неудачи Чиуна и Римо. Впрочем, все произошло так молниеносно, что он не мог бы сказать наверняка. Так или иначе, Гримм выхватил винтовку у парализованного страхом рядового и направил ее прямо в грудь надвигающегося самурая.
— Стой, или я стреляю!
Ронин решил не обращать внимания. Во всяком случае, такой вывод напрашивался сам собой, ибо Японец по-прежнему двигался вперед.
Тогда майор открыл огонь. Самурай находился так близко, что промахнуться было невозможно.
Гримм и не промахнулся. По крайней мере в обшивке вагона точно за спиной японца появились новые пулевые отверстия.
А самурай подходил все ближе. Ни грохот выстрелов, ни свистевшие навылет свинцовые шарики его нисколько не волновали.
— Другую! — крикнул майор, отбрасывая ненужную винтовку.
Кто-то сунул ему в руки заряженное оружие. Он приложил приклад к плечу, расставил руки и прицелился в самую середину прикрытого черной маской лица.
Дождавшись, пока самурай приблизится почти вплотную, Гримм снова принялся палить. Пуль в магазине было достаточно, чтобы вдребезги разнести и шлем, и голову.
Японец неумолимо двигался навстречу пулям. Майор видел, как они исчезают за гладким черным овалом. Казалось, ронин с презрением поглощал летящий в него свинец.
Майор Гримм был настоящим храбрецом. И к тому же человеком упрямым. Поэтому он продолжал сражаться до конца. То есть до того самого мгновения, когда самурай вошел в его тело.
Тогда он рухнул без чувств и поэтому не стал свидетелем развязки.
Мастера Синанджу тотчас встали на пути ронина и принялись колотить его кулаками, ребрами ладоней, ногами. Чиун к тому же изрыгал проклятия в его гладкое лицо.
Ронин даже не уклонялся от ударов. Он как автомат двигался вперед, угрожающе размахивая мечом.
Когда он прошел сквозь противников, кореец развернулся и нанес ему жестокий удар по коленям сзади, а Римо изготовился броситься на врага.
— Знаешь, что мне все это напоминает? — крикнул Римо.
— Мне неинтересно, — откликнулся Чиун, яростно пиная самурая.
— Что у него в сумке? — спросил Римо, переводя дыхание.
— Это куби-букуро. В ней он носит добытые в бою головы.
— По-моему, она набита доверху.
— Берегись, чтобы твоя голова не пополнила его коллекцию, — бросил мастер Синанджу, молотя кулаками перед непроницаемым лицом ронина.
А тот все шел и шел вперед, набычившись и чуть наклонив голову.
В конце концов Чиун с Римо отчаялись его остановить.
Следуя за японцем, ассасины КЮРЕ негромко переговаривались:
— Вот видишь, Римо...
— Ну да. Как ты говорил.
— В Доме завелись привидения.
— Если в Доме привидения, тогда почему он от нас уходит?
— Разве это главное? Главное в том, куда направляется нихонджинва.
Ответ на свой вопрос Чиун получил довольно скоро. Оскорбляя своих преследователей откровенным к ним пренебрежением, ронин размахивал мечом и постоянно осматривался на ходу. По-видимому, он что-то искал.
Но перед ним расстилались лишь бесконечные кукурузные поля Небраски да дымились обломки ракеты MX.
— Прямо как в «Детях кукурузы»[12], — хмыкнул Римо.
— Что ты имеешь в виду?
— Как только он войдет в кукурузное поле, его не так-то просто будет выследить.
Старик решительным движением подобрал полы кимоно.
— Мы не позволим ему скрыться в кукурузе.
— А как мы его остановим?
— Надо заставить его драться.
— Попробуй.
Внезапно мастер Синанджу сорвался с места. В мгновение ока он оказался перед ронином и загородил ему путь. Уперев руки в бока, с лицом, пылающим яростью, он прогрохотал:
— Джокебаре!
Ронин замедлил шаг.
— Джокебаре! — повторил Чиун, а затем разразился потоком проклятий, которых ученик почти не понимал. Какие-то слова вроде бы звучали по-корейски, но в основном речь мастера Синанджу ничего общего с корейской речью не имела. Вероятно, решил Римо, учитель говорит по-японски.
К удивлению Римо, ронин остановился. Застыл на мгновение и топнул ногой. Впрочем, ни звука, ни облачка пыли сие действие не вызвало.
Японец занес катана над головой, потом над правым плечом, затем над левым.
— Что с ним? — отшатнулся Римо.
— Не знаю, — шепнул Чиун. — Этот ритуал мне незнаком.
— Видимо, он к чему-то готовится.
Так оно и оказалось. Внезапно ронин раскрутил клинок над головой — причем его короткое туловище совершило полный оборот, в то время как ноги оставались неподвижными — и выпустил его. Неожиданно Римо обнаружил, что катана летит прямо в него!
Зрение подсказывало Римо, что меч приближается. Правда, другие органы чувств, похоже, спали.
Клинок летел, словно в замедленной съемке, вращаясь в воздухе, как лопасть вертолетного винта.
— Берегись, Римо! — закричал Чиун.
Обычно Римо вслепую уворачивался даже от пули, поскольку чувствовал вызываемые летящим объектом воздушные потоки. А сейчас воздушной волны не было. Натренированное Синанджу осязание Римо подсказывало, что меча нет, но глаза видели, как он приближается. Получается, органы чувств посылали нервной системе противоречивые сигналы.
Римо решил присмотреться повнимательнее и во всем разобраться.
Меч летел, вращаясь в горизонтальной плоскости точно на уровне шеи Римо. Теоретически лезвие должно было снести ему голову. Но коль скоро оно не рассекало воздуха, значит, не могло и разрезать плоть.
Между тем катана приближался.
И тут раздался пронзительный, как писк летучей мыши, голос Чиуна:
— Римо! Помни про палец!
Меч теперь был всего в нескольких дюймах от ученика. И в самое последнее мгновение вдруг все разом изменилось. Буквально рядом Римо вдруг ощутил воздушную волну, услышал свист разрезаемого воздуха. А ведь только что ничего подобного не было!
Едва предваряющие сигналы достигли мозга, как Римо присел. Инстинкт сработал прежде, чем началась обработка новой информации.
Над головой Римо послышался отчетливый шлепок. Значит, сообразил он, меч обо что-то ударился. Но обо что?
Римо осторожно выпрямился.
Рядом с ним стоял мастер Синанджу. Обеими руками он держал катана за рукоятку из черного дерева.
— Что случилось? — удивленно моргая, спросил ученик.
— Я спас твою никчемную жизнь.
— Неправда! Я успел присесть.
— Я поймал клинок за мгновение до того, как он отсек бы вот эту репу от великолепно тренированного мною тела.
— Ничего подобного! — обиженно возразил Римо.
Мастер Синанджу решительно опустил клинок. Кончик его царапнул землю и оставил след. Меч был настоящий. Тяжелый.
Внезапно вспомнив про ронина, оба разом повернулись.
Упавшую ракету все еще окутывал отвратный зеленовато-черный дым. Огонь почти угас, зато дыма стало значительно больше. В небо поднималось зловещее черное облако, похожее на умирающего в корчах дракона. Над полем стояло марево. Ветром его относило в прерию, но газы, продукты сгорания химикатов, все еще разъедали глаза.
А ронина теперь нигде не было видно.
— Он в кукурузе, — заявил Римо.
— Нет, он вошел в огонь, — возразил Чиун.
— Зачем?
— Затем, что ему все равно.
Мастера Синанджу рванули к догорающей ракете.
— Черт! Никаких следов, — бросил Римо.
— Само собой. Призраки следов не оставляют. Вернее, оставляют лишь тогда, когда им надо осуществить какие-то свои тайные цели.
— Если он призрак, то и меч его не должен быть настоящим. Разве не так?
— Не морочь голову, Римо. Мы обязаны его отыскать.
Однако ничего не получилось.
Исходящий от обломков ракеты ядовитый дым не позволял им приблизиться. Пришлось осмотреть место с наветренной стороны под всеми возможными углами.
Никакой ясности! Прошел ронин сквозь дым и пламя или нет, оставалось загадкой.
— Думаю, надо поискать в кукурузе, — предложил Римо.
— Один из нас должен остаться здесь на случай, если призрак вдруг возникнет из дыма.
— Я пойду в кукурузу.
— Нет. Ты сразу же займешься пожиранием.
— Хорошо, тогда иди ты.
— Вот именно, пойду я. А ты смотри, чтобы он не ускользнул у тебя из-под носа.
Чиун углубился в заросли кукурузы.
Римо внимательно наблюдал за догорающей ракетой, краем глаза то и дело поглядывая на кукурузное поле.
Высокие стебли колыхались от ветра, но никакого иного движения заметно не было. И никаких подозрительных шорохов. Мастер Синанджу пробирался сквозь заросли кукурузы так искусно, что ронин не смог бы ничего почувствовать.
Увы, слишком много в поле тропок. Куда двигаться, на юг или на север? Скорее, на запад. Карие глаза корейца пристально разглядывали землю, но не находили следов, чуткие уши не улавливали передвижений врага.
В конце концов Чиун отступил, но не перед призрачным противником, а перед бесчисленным количеством ветвящихся тропок. Понюхав воздух, он определил направление и двинулся назад.
— У нас есть только один выход.
— Какой? — осведомился майор Гримм. Причем выражение его лица в данный момент изменилось в соответствии с фамилией[10].
— Расцепить все вагоны.
— "Миротворец" стоит больше шестидесяти миллиардов долларов. Повторяю: миллиардов. И я несу за него ответственность.
— Вас действительно могут разжаловать? — полюбопытствовал Римо.
— Да. И думаю, что не до первоклассника, а вплоть до сперматозоида.
— Может, вам попадется хорошая яйцеклетка, и вы начнете жизнь сначала, — резонно заметил Римо и зашагал вдоль путей.
Несчастный Гримм поплелся следом. Чиун двинулся по другую сторону поезда. Мастера Синанджу прикладывали уши к стенам каждого вагона и прислушивались.
Около предпоследнего вагона со спецоборудованием Римо опустился на одно колено и сделал какой-то знак учителю.
С кошмарным, вернее, неописуемым хрустом вагоны разошлись. Майору показалось, что соединит тельная муфта треснула под колоссальным давлением. Но ведь расцепиться вагоны могут разве что при крушении, недоумевал он.
И тем не менее Римо и старый кореец с разных сторон с силой толкнули два последних вагона, и те с грохотом покатились назад.
Теперь Гримм ясно мог разглядеть блестящий разлом сцепки.
Майор Гримм жестом подозвал рядовых из взвода безопасности и приказал им окружить отцепленные вагоны.
— Мы изолировали его, — сообщил Римо.
— Что произошло со сцепкой? — спросил майор.
— Распалась.
— Сцепка из особо прочной стали распалась?! Так не бывает.
— У этой иная судьба.
— Придется согласиться, — кивнул Гримм.
— Будьте осторожны, — сказал ему Римо. — Идем, папочка.
Они с Чиуном направились к сцепке между двумя отделенными вагонами, и вскоре опять послышался громкий металлический скрежет. Затем хвостовой вагон покатился назад. Теперь вагон со спецоборудованием был полностью изолирован.
Римо опять приложил ухо к стенке.
— Он внутри.
— Откуда вы знаете? — спросил пораженный Гримм.
— Мы слышим, как бьется его сердце.
Майор тоже прислонился к вагону и прислушался.
— По-моему, мертвая тишина.
— Ты оглох от рок-н-ролла, — хмыкнул кореец.
— Ну что, Чиун, — спросил Римо, — ворвемся или просто разрежем вагон?
Лицо мастера Синанджу на миг окаменело. Теперь он стал сама сосредоточенность.
— Надо действовать очень осторожно. Никто не знает, на какие уловки способен проклятый ронин.
— А почему бы просто не расстрелять придурка сквозь стену вагона? — спросил Мелвис.
— У нас свои методы, — ответил Римо.
— А ведь он подал великолепную идею! — резко возразил Чиун, повернулся на месте и крикнул военным: — Эй, расстреляйте вагон с этим злодеем-японцем!
Римо только плечами пожал.
По команде майора Гримма все, кто остался в живых во взводе безопасности, выстроились в ряд и вскинули винтовки.
— Приготовиться... Взять цель... Огонь!
После мощного залпа под ярким солнцем Небраски сверкнули дымящиеся гильзы и, упав в траву, так и остались лежать, как мертвые бронзовые кузнечики.
Обшивка вагона покрылась маленькими круглыми отверстиями. Посыпалась краска.
Римо подошел к вагону и вновь приложил ухо к стене.
— Ничего не слышу.
— Он мертв, — провозгласил Чиун.
— А я думал, он с самого начала был мертвый, — шепнул ему Римо.
— Теперь он дважды мертв. Если не трижды.
— Так что, может, взломаем? — предложил Мелвис.
— Сейчас, — крикнул в ответ Римо и сделал несколько шагов к двери вагона. Всего несколько.
Из вагона вдруг выскочил самурай. Причем даже не потрудился открыть дверь: он просто покинул вагон.
Остолбенели все. В том числе и Римо.
Все его тело давным-давно превратилось в один сверхчувствительный орган осязания. Именно поэтому он предпочитал носить одежду с коротким рукавом — кожа и волоски на руках прекрасно улавливали малейшие колебания воздуха.
А сейчас Римо не ощутил приближения японца до тех пор, пока тот не вышел через закрытую дверь. Такой вот черный мыльный пузырь — приземлился на полусогнутые ноги и неловко выпрямился.
Катана, естественно, был при нем в ножнах. На плече у ронина висела большая черная сумка, судя по всему, набитая чем-то тяжелым.
Нещадно палило солнце, поэтому собравшиеся прекрасно разглядели фигуру японца, блестящие пластины панциря, его причудливый шлем. Но в ужас пришли тогда, когда наконец поняли, что у мерзавца нет лица.
— Боже милостивый! — вскрикнула Кей Си и тихонько попятилась. Сделав десяток мелких шажков, она повернулась и помчалась прочь.
Римо двинулся навстречу самураю. Краем глаза он заметил, что Чиун приближается к врагу с другой стороны. Они напали на призрака одновременно.
Ронин не имел возможности обнажить катана. Римо и Чиун обрушили на него удары.
Римо целился в пустую, гладкую плоскость лица, рассчитывая превратить его в кисель. Кореец ногой метил в уязвимую коленную чашечку.
Результат оказался одинаковым. Рука Римо свободно вошла в самую середину черного, такого твердого на вид овала, заменявшего самураю лицо. А нога Чиуна беспрепятственно прошла сквозь колено. Учитель едва не задел носком руку ученика.
Тогда Римо ударил самурая сзади локтем по шлему.
Не обращая внимания на противников, японец упорно двигался вперед.
Зашипев, как рассерженный кот, мастер Синанджу с силой топнул ногой.
— Эй, ронин! Слушай меня!
Возможно, самурай его и услышал, но тем не менее шагал вперед все так же надменно и уверенно. Теперь он выхватил из ножен меч; на солнце зловеще сверкнуло лезвие. Ронин махнул клинком в ту и другую стороны, словно желая предупредить о том, что лучше не вставать у него на пути. Движения его напоминали разминку бьющего[11] перед матчем.
Майор Гримм глазом не успел моргнуть, как стал свидетелем неудачи Чиуна и Римо. Впрочем, все произошло так молниеносно, что он не мог бы сказать наверняка. Так или иначе, Гримм выхватил винтовку у парализованного страхом рядового и направил ее прямо в грудь надвигающегося самурая.
— Стой, или я стреляю!
Ронин решил не обращать внимания. Во всяком случае, такой вывод напрашивался сам собой, ибо Японец по-прежнему двигался вперед.
Тогда майор открыл огонь. Самурай находился так близко, что промахнуться было невозможно.
Гримм и не промахнулся. По крайней мере в обшивке вагона точно за спиной японца появились новые пулевые отверстия.
А самурай подходил все ближе. Ни грохот выстрелов, ни свистевшие навылет свинцовые шарики его нисколько не волновали.
— Другую! — крикнул майор, отбрасывая ненужную винтовку.
Кто-то сунул ему в руки заряженное оружие. Он приложил приклад к плечу, расставил руки и прицелился в самую середину прикрытого черной маской лица.
Дождавшись, пока самурай приблизится почти вплотную, Гримм снова принялся палить. Пуль в магазине было достаточно, чтобы вдребезги разнести и шлем, и голову.
Японец неумолимо двигался навстречу пулям. Майор видел, как они исчезают за гладким черным овалом. Казалось, ронин с презрением поглощал летящий в него свинец.
Майор Гримм был настоящим храбрецом. И к тому же человеком упрямым. Поэтому он продолжал сражаться до конца. То есть до того самого мгновения, когда самурай вошел в его тело.
Тогда он рухнул без чувств и поэтому не стал свидетелем развязки.
Мастера Синанджу тотчас встали на пути ронина и принялись колотить его кулаками, ребрами ладоней, ногами. Чиун к тому же изрыгал проклятия в его гладкое лицо.
Ронин даже не уклонялся от ударов. Он как автомат двигался вперед, угрожающе размахивая мечом.
Когда он прошел сквозь противников, кореец развернулся и нанес ему жестокий удар по коленям сзади, а Римо изготовился броситься на врага.
— Знаешь, что мне все это напоминает? — крикнул Римо.
— Мне неинтересно, — откликнулся Чиун, яростно пиная самурая.
— Что у него в сумке? — спросил Римо, переводя дыхание.
— Это куби-букуро. В ней он носит добытые в бою головы.
— По-моему, она набита доверху.
— Берегись, чтобы твоя голова не пополнила его коллекцию, — бросил мастер Синанджу, молотя кулаками перед непроницаемым лицом ронина.
А тот все шел и шел вперед, набычившись и чуть наклонив голову.
В конце концов Чиун с Римо отчаялись его остановить.
Следуя за японцем, ассасины КЮРЕ негромко переговаривались:
— Вот видишь, Римо...
— Ну да. Как ты говорил.
— В Доме завелись привидения.
— Если в Доме привидения, тогда почему он от нас уходит?
— Разве это главное? Главное в том, куда направляется нихонджинва.
Ответ на свой вопрос Чиун получил довольно скоро. Оскорбляя своих преследователей откровенным к ним пренебрежением, ронин размахивал мечом и постоянно осматривался на ходу. По-видимому, он что-то искал.
Но перед ним расстилались лишь бесконечные кукурузные поля Небраски да дымились обломки ракеты MX.
— Прямо как в «Детях кукурузы»[12], — хмыкнул Римо.
— Что ты имеешь в виду?
— Как только он войдет в кукурузное поле, его не так-то просто будет выследить.
Старик решительным движением подобрал полы кимоно.
— Мы не позволим ему скрыться в кукурузе.
— А как мы его остановим?
— Надо заставить его драться.
— Попробуй.
Внезапно мастер Синанджу сорвался с места. В мгновение ока он оказался перед ронином и загородил ему путь. Уперев руки в бока, с лицом, пылающим яростью, он прогрохотал:
— Джокебаре!
Ронин замедлил шаг.
— Джокебаре! — повторил Чиун, а затем разразился потоком проклятий, которых ученик почти не понимал. Какие-то слова вроде бы звучали по-корейски, но в основном речь мастера Синанджу ничего общего с корейской речью не имела. Вероятно, решил Римо, учитель говорит по-японски.
К удивлению Римо, ронин остановился. Застыл на мгновение и топнул ногой. Впрочем, ни звука, ни облачка пыли сие действие не вызвало.
Японец занес катана над головой, потом над правым плечом, затем над левым.
— Что с ним? — отшатнулся Римо.
— Не знаю, — шепнул Чиун. — Этот ритуал мне незнаком.
— Видимо, он к чему-то готовится.
Так оно и оказалось. Внезапно ронин раскрутил клинок над головой — причем его короткое туловище совершило полный оборот, в то время как ноги оставались неподвижными — и выпустил его. Неожиданно Римо обнаружил, что катана летит прямо в него!
Зрение подсказывало Римо, что меч приближается. Правда, другие органы чувств, похоже, спали.
Клинок летел, словно в замедленной съемке, вращаясь в воздухе, как лопасть вертолетного винта.
— Берегись, Римо! — закричал Чиун.
Обычно Римо вслепую уворачивался даже от пули, поскольку чувствовал вызываемые летящим объектом воздушные потоки. А сейчас воздушной волны не было. Натренированное Синанджу осязание Римо подсказывало, что меча нет, но глаза видели, как он приближается. Получается, органы чувств посылали нервной системе противоречивые сигналы.
Римо решил присмотреться повнимательнее и во всем разобраться.
Меч летел, вращаясь в горизонтальной плоскости точно на уровне шеи Римо. Теоретически лезвие должно было снести ему голову. Но коль скоро оно не рассекало воздуха, значит, не могло и разрезать плоть.
Между тем катана приближался.
И тут раздался пронзительный, как писк летучей мыши, голос Чиуна:
— Римо! Помни про палец!
Меч теперь был всего в нескольких дюймах от ученика. И в самое последнее мгновение вдруг все разом изменилось. Буквально рядом Римо вдруг ощутил воздушную волну, услышал свист разрезаемого воздуха. А ведь только что ничего подобного не было!
Едва предваряющие сигналы достигли мозга, как Римо присел. Инстинкт сработал прежде, чем началась обработка новой информации.
Над головой Римо послышался отчетливый шлепок. Значит, сообразил он, меч обо что-то ударился. Но обо что?
Римо осторожно выпрямился.
Рядом с ним стоял мастер Синанджу. Обеими руками он держал катана за рукоятку из черного дерева.
— Что случилось? — удивленно моргая, спросил ученик.
— Я спас твою никчемную жизнь.
— Неправда! Я успел присесть.
— Я поймал клинок за мгновение до того, как он отсек бы вот эту репу от великолепно тренированного мною тела.
— Ничего подобного! — обиженно возразил Римо.
Мастер Синанджу решительно опустил клинок. Кончик его царапнул землю и оставил след. Меч был настоящий. Тяжелый.
Внезапно вспомнив про ронина, оба разом повернулись.
Упавшую ракету все еще окутывал отвратный зеленовато-черный дым. Огонь почти угас, зато дыма стало значительно больше. В небо поднималось зловещее черное облако, похожее на умирающего в корчах дракона. Над полем стояло марево. Ветром его относило в прерию, но газы, продукты сгорания химикатов, все еще разъедали глаза.
А ронина теперь нигде не было видно.
— Он в кукурузе, — заявил Римо.
— Нет, он вошел в огонь, — возразил Чиун.
— Зачем?
— Затем, что ему все равно.
Мастера Синанджу рванули к догорающей ракете.
— Черт! Никаких следов, — бросил Римо.
— Само собой. Призраки следов не оставляют. Вернее, оставляют лишь тогда, когда им надо осуществить какие-то свои тайные цели.
— Если он призрак, то и меч его не должен быть настоящим. Разве не так?
— Не морочь голову, Римо. Мы обязаны его отыскать.
Однако ничего не получилось.
Исходящий от обломков ракеты ядовитый дым не позволял им приблизиться. Пришлось осмотреть место с наветренной стороны под всеми возможными углами.
Никакой ясности! Прошел ронин сквозь дым и пламя или нет, оставалось загадкой.
— Думаю, надо поискать в кукурузе, — предложил Римо.
— Один из нас должен остаться здесь на случай, если призрак вдруг возникнет из дыма.
— Я пойду в кукурузу.
— Нет. Ты сразу же займешься пожиранием.
— Хорошо, тогда иди ты.
— Вот именно, пойду я. А ты смотри, чтобы он не ускользнул у тебя из-под носа.
Чиун углубился в заросли кукурузы.
Римо внимательно наблюдал за догорающей ракетой, краем глаза то и дело поглядывая на кукурузное поле.
Высокие стебли колыхались от ветра, но никакого иного движения заметно не было. И никаких подозрительных шорохов. Мастер Синанджу пробирался сквозь заросли кукурузы так искусно, что ронин не смог бы ничего почувствовать.
* * *
Чиун углубился в мрачный кукурузный лес. Надо же, какой запах! Да и золотые початки, раскачиваясь, как падшие девицы, шептали ассасину о запретных наслаждениях. Но он даже внимания не обращал. У него одна цель, одна задача.Увы, слишком много в поле тропок. Куда двигаться, на юг или на север? Скорее, на запад. Карие глаза корейца пристально разглядывали землю, но не находили следов, чуткие уши не улавливали передвижений врага.
В конце концов Чиун отступил, но не перед призрачным противником, а перед бесчисленным количеством ветвящихся тропок. Понюхав воздух, он определил направление и двинулся назад.