Мейер Сьюзен. Внезапно вспыхнувшая любовь

   — Знаешь что? — прищурился Джек. — Может быть, и ничего страшного, но машину тебе вести не стоит. Я отвезу тебя домой.
   Молли подняла на него затуманенный взгляд.
   — Да. Хорошо. Как хочешь.
   Взяв сумочку Молли и расплатившись по счету, Джек повел спутницу к своему «блейзеру». Усадив девушку и проверив, заперла ли она свою машину, распахнул дверцу и сел на место водителя.
   — Все хорошо? — улыбнулся он Молли.
   — Да. Все нормально.
   Речь ее снова стала четкой. Глаза не блестели неестественным блеском, не темнели расширенными зрачками. Она не была бледна, ее, по-видимому, не тошнило, и голова не кружилась. Словом, все говорило о том, что сотрясения нет. И все же Джек не мог отделаться от ощущения, что с Молли что-то неладно — только вот что?
   Они доехали до первого перекрестка, когда Джек сообразил, что не знает адреса Молли. Обернувшись, он увидел, что девушка откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза.
   — Молли! — негромко позвал Джек. Нет ответа. — Молли! — окликнул он немного погромче.
   — А? — пробормотала она.
   Значит, не потеряла сознание — просто спит. И дело не в травме, а в обычной усталости. Ничего удивительного: последние несколько дней все в отделе работали на износ.
   Рассматривая ангельское личико Молли, смягченное сном, Джек прикидывал, что делать дальше. Можно разбудить ее и разузнать адрес. А можно привести к себе домой, дать отдохнуть и заодно приглядеть за Молли, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке.
   Второй вариант Джека привлекал куда больше первого. Молли устала. Последние несколько недель она ходит сама не своя. Ей нужно отдохнуть. А ему убедиться, что она не пострадала. И потом, ему ведь так и не удалось поговорить с Молли по душам. Утром, в непринужденной домашней обстановке он и предложит ей повышение.
   Джек подвел «блейзер» к гаражу и подождал несколько секунд, пока откроется автоматическая дверь. Заведя машину в гараж, он вышел и помог выйти Молли.
   — Где мы?
   — У меня. Ты устала и нуждаешься в отдыхе. Кроме того, после несчастного случая тебе не стоит оставаться одной.
   Молли, похоже, поняла его логику и кивнула:
   — Ладно.
   «Вот и славно», — подумал Джек. Он провел Молли через полутемную кухню, прихожую и помог ей подняться по лестнице наверх. В доме было четыре спальни, из них более или менее обставлена только одна — там он и устроил девушку, решив, что сам поспит на диване в гостиной. Джек откинул с кровати покрывало, усадил Молли и снял с нее туфли.
   — Дальше давай сама, — сказал он с улыбкой, жестом показывая, что не станет снимать с нее шелковую блузку и джинсовые слаксы. — В ванной есть зубная щетка для гостей и свежая паста. Утром увидимся.
   Проснулся Джек оттого, что кто-то целовал его в затылок. Поцелуи были нежные и возбуждающие: но едва Джек сообразил, что происходит, как широко открыл глаза и вскочил, едва не столкнув с дивана Молли.
   — Молли! Какого черта ты вытворяешь? — воскликнул он, садясь.
   — Бужу тебя, глупенький, — улыбнулась она в ответ и снова потянулась к нему.
   Джек отскочил, уклоняясь от ее объятий.
   — Подожди! Это какое-то недоразумение! — заговорил он, вжавшись в спинку дивана — от греха подальше. — Я всю ночь провел здесь, на диване…
   Молли наморщила брови.
   — Знаю, хотя не помню почему. Разве мы с тобой поругались?
   Разинув рот и вытаращив глаза, Джек уставился на нее. Молли не ломала комедию, как он поначалу заподозрил: она держалась совершенно естественно, и голос звучал вполне искренне. У Джека неприятно засосало под ложечкой: так бывает, когда не прочтешь вовремя служебную записку или пропустишь важное совещание.
   — Нет, мы не ругались, — осторожно ответил он. — Просто ты попала в переделку у «Махони». Упала и сильно ударилась головой. Я привез тебя домой.
   — Конечно, домой, глупый! Куда же еще? После шести недель замужества родители меня обратно не примут! — С такими словами Молли встала и отправилась на кухню.
   С минуту Джек переваривал это сообщение — он хотел быть уверенным, что не ослышался, — а затем бросился за Молли. Нагнал он ее у белой стойки, отделявшей кухню от столовой.
   — Эй! Эй! Подожди минуту! Что ты сказала?
   — Я сказала, что папа с мамой придерживаются принципа: «Не возвращайся назад!» Помнишь? — Эти слова Молли сопроводила быстрым поцелуем в губы — таким, словно целовалась с Джеком уже сотню раз.
   Джек рухнул на табуретку, а Молли поспешила к холодильнику.
   — Яичницу хочешь?
   — Нет, я не хочу яичницу! — взревел Джек. Он чувствовал, что попал в какой-то параллельный мир, заперт где-то между сном (по правде сказать, очень приятным) и кошмаром. — Я хочу знать, о чем, черт побери, ты толкуешь!
   — Ну ты же слышал лекции моих родителей! Помнишь третье правило успеха: «Вперед и только вперед — не возвращайся назад!»?
   Джек не помнил такого правила, не слышал никаких лекций и понятия не имел, чем занимаются, черт бы их побрал, родители Молли, но решил с этим смириться, чтобы поскорее дойти до животрепещущего вопроса.
   — Э-э… ну да, помню.
   — Ну вот! Не мог же ты забыть нашу шутку! Помнишь, во время медового месяца мы говорили, что никуда нам друг от друга не деться, — ведь Дойлы никогда не возвращаются назад?
   У Джека похолодело в груди. Какой медовый месяц? О чем, черт возьми, она болтает?
   В ее устах весь этот бред звучал настолько убедительно, что на секунду Джек ужаснулся: может быть, это он потерял рассудок или лишился памяти? Но тут же вспомнил, что головой-то стукнулась она!
   — Молли, — медленно заговорил он, — мы с тобой не женаты.
   — Очень смешно, Джек! — фыркнула она и вихрем пронеслась мимо него.
   — Молли! — крикнул Джек, бросаясь в погоню. Он нагнал ее в прихожей. Схватив за руку, развернул лицом к себе и, сделав глубокий вдох, произнес так спокойно и доброжелательно, как только мог:
   — Молли, вчера вечером ты сильно ударилась головой и, видимо, вообразила, что мы с тобой женаты… — Почему, ради всего святого, ей пришла в голову именно такая фантазия? — Но это не так!
   — Я сегодня не в настроении выслушивать дурацкие шутки, — отрезала она, вырвала руку и двинулась вверх по лестнице. — Мне пора одеваться на работу.
   На работу? О боже! Если она в таком… в таком состоянии отправится на работу…
   И Джек снова кинулся за ней.
   — Подожди! Молли, подожди! Она остановилась и бросила на него надменный взгляд сверху вниз.
   — Ну что? Готов извиниться?
   Джек готов был ответить «нет» и начать объяснения по новой, но сообразил, что сейчас перед ним стоит более неотложная задача. Если убедить ее, что она не замужем, не удалось, надо по крайней мере не пускать ее на службу.
   — Да, — ответил он, поднимаясь по ступенькам. — Прошу прощения. Мне очень стыдно. И потом, сегодня я принимаю душ первым, — добавил он, взяв ее за плечо и быстро поцеловав в лоб вполне целомудренным, но, как он надеялся, достаточно убедительным поцелуем. — Потому что ты сегодня на работу не идешь.
   Молли наморщила носик.
   — Почему?
   — Помнишь, ты упала вчера в баре? Мы решили, что тебе лучше будет денек посидеть дома.
   — Нет, ничего такого не помню, — покачала головой Молли.
   — Ну, тем не менее именно так мы и решили. Сегодня на работе обойдутся без тебя. А теперь пусти меня в ванную. — Но Молли смотрела на него по-прежнему удивленно и недоверчиво. — Если хочешь быть хорошей женой, — улыбнулся Джек, — можешь пока приготовить мне завтрак.
   Он сразу понял, что нашел верный подход. Глаза Молли зажглись радостью, губы приоткрылись в ослепительной улыбке.
   — Что ты хочешь на завтрак?
   У Джека было искушение ответить: «Как обычно», и посмотреть, что станет делать Молли, но он решил не испытывать судьбу. «Будем надеяться, сказал он себе, — что после моего ухода она снова ляжет в постель, а проснется уже в здравом уме. Если же нет… но об этом лучше не думать. Как будет, так и будет».
   — Как насчет яичницы с тостами? Молли приподнялась на цыпочки и чмокнула его в губы.
   — Есть яичница с тостами! — отрапортовала она и помчалась на кухню.
   Вздохнув с облегчением, Джек поднялся наверх, принял душ и оделся так быстро, как только мог. Он все яснее чувствовал, что угодил в переделку, из которой без посторонней помощи не выбраться.
 
   — Что-что она вообразила?
   — Что вышла за меня замуж.
   Воцарилось оглушительное молчание. В комнате отдыха корпорации «Баррингтон» стояла такая тишина, что, урони кто-нибудь булавку, послышался бы раскат грома.
   Здесь собрались все близкие подруги Молли. Патриция Пил, пухленькая зеленоглазая блондинка из отдела кадров. Синди Купер, брюнетка с карими глазами, собиравшаяся замуж за Кайла Прентиса. София Шеферд, секретарша, белокурая и голубоглазая, словно сошедшая со страниц модного журнала. Оливия Макговерн-Хантер, статная зеленоглазая красавица с волосами цвета осенней листвы, которая несколько месяцев назад вышла замуж за Лукаса Хантера. Рейчел Синклер, яркая синеглазая брюнетка из отдела бухгалтерии. «Если кто-то сможет мне помочь, — думал Джек, — то только подруги Молли».
   Но вот беда: они молчали как убитые.
   — Вчера мы закончили в срок трудное задание, заговорил Джек, прерывая молчание и надеясь, что услышит хоть что-нибудь в ответ, — и всем отделом отмечали это в «Махони». Молли весь вечер была рассеянна, думала о чем-то своем. Вот почему, когда все разошлись, я пригласил ее потанцевать.
   София подняла брови. Рейчел кашлянула. Синди недоверчиво переспросила:
   — Что-что?
   — Пригласил потанцевать. Мне хотелось с ней поговорить. Но не успели мы сделать и трех шагов, как какой-то хулиган перепрыгнул через бильярдный стол и врезался в Молли. Она упала и ударилась головой.
   Снова глухое молчание. Пять пар глаз уставились на Джека, словно на сумасшедшего или лжеца… а может быть, того и другого разом.
   Джек поежился, понимая, что вынужден продолжать рассказ.
   — Она не потеряла сознания и уверяла, что прекрасно себя чувствует, но я уговорил ее поехать ко мне.
   — К тебе? — выдохнула Оливия.
   — Ну да, чтобы не оставлять ее одну на ночь и убедиться, что с ней все в порядке.
   — Да о чем ты думал, когда тащил ее к себе? воскликнула Оливия, инстинктивно положив ладонь на округлившийся живот. В голосе ее явственно звучало обвинение.
   — Послушай, она сильно ударилась, — поспешно объяснил Джек. — Я не хотел, чтобы она садилась за руль. А в машине она заснула, не успев сказать мне своего адреса. Все вполне логично! По крайней мере, тогда казалось логичным.
   — Верно, — заметила Патриция. — Повезло тебе, что у тебя безупречная репутация! Будь на твоем месте кто-то другой, я бы подумала…
   — Подумай лучше о том, что теперь делать! Черт знает что такое! С чего ей вообще взбрело в голову, что мы женаты?
   Оливия посмотрела на Рейчел, Рейчел — на Патрицию, Патриция — на Софию, София — на Синди, а Синди завопила:
   — А я-то что? Я ничего не говорила!
   — О чем? — подозрительно осведомился Джек.
   — О том, что Молли уже несколько лет о тебе мечтает, — с глубоким вздохом призналась Оливия. — Догадываюсь, почему она вообразила себя твоей женой: это сочетание удара по голове, утреннего пробуждения в твоей постели… и ее собственных фантазий.
   — О Боже мой! — простонал Джек, проведя рукой по волосам. — Что же мне теперь делать?
   — Думаю, Джек, — заговорила София, — лучше нам заняться этим делом. Если мы после работы поедем к тебе и все объясним Молли, может быть, нам она и поверит. Да и лучше, чтобы эта неприятная новость исходила от нас.
   — А может быть, стоит ей увидеть нас, как память к ней вернется! — добавила Рейчел.
   — Вы правы. Так и сделаем, — согласился Джек. — Итак, в четыре часа встречаемся на стоянке.

Глава 3

 
   Джек завел свой «блейзер» в гараж, а сослуживицы Молли припарковались перед домом. Дом Джека, просторный, двухэтажный, белый, с веселыми зелеными ставнями, был обсажен кустами, у крыльца разбита лужайка. Стояла весна, кусты и цветы уже начали цвести, придавая дому, в котором Джек, можно сказать, почти не жил, уютный и обжитой вид.
   Окна на задней стороне выходили на внутренний дворик с бассейном, окруженным асфальтированной дорожкой. Поскольку гараж располагался не спереди, а сбоку, гостьи могли видеть все это великолепие. Они молчали, но по расширенным глазам и любопытным взглядам Джек догадался, что его дом произвел на подруг Молли большое впечатление.
   По боковой дорожке Джек повел гостей к застекленной парадной двери и впустил в прекрасно обставленный холл.
   — Молли! — позвал он. — Молли!
   Та с сияющей улыбкой вылетела ему навстречу. Она была по-прежнему во вчерашнем наряде — шелковой блузке и джинсах, — но сверху повязала передник, который надевал сам Джек, когда возился на кухне, с шутливой надписью: «Все мы любим кушать, а посуду мыть?»
   — Милый, ты вернулся! — воскликнула Молли и, обвив шею Джека руками, страстно поцеловала его.
   Джек напрягся всем телом, тщетно борясь с собственной реакцией на теплые, влажные девичьи губы, прижимающиеся к его губам. Но скоро он понял, что сопротивление бесполезно, и отдался сладостному дурману. Весь поцелуй продолжался не более десяти секунд и любопытным наблюдательницам, должно быть, показался вполне целомудренным; однако Джеку поцелуй Молли принес неожиданно острое чувственное наслаждение.
   Молли отступила назад и улыбнулась ему. Только теперь она заметила подруг.
   — О, да ты и девочек привел!
   Джек не знал, смеяться или плакать. С одной стороны, она прекрасно помнит своих приятельниц, с другой, называет его «милым» и набрасывается с поцелуями! А самое ужасное, что Джек начал привыкать к поцелуям Молли. Да нет, не просто привыкать — ему понравилось!
   — Да, Молли, — начал он, откашлявшись, — я пригласил сюда твоих подруг, чтобы…
   — Чтобы они посмотрели на мой новый дом! — прервала его Молли и, подхватив под руку Софию, повлекла ее за собой в скудно меблированную столовую. — Сами видите, здесь ужасный беспорядок, обратилась она уже ко всем вместе. — Вы же знаете, как это бывает. Всего полтора месяца женаты, и до дома пока руки не дошли.
   — Разумеется, — вежливо откликнулась Оливия и, дождавшись, пока Молли отвернется, переглянулась с Джеком.
   Молли продолжала возбужденно болтать о том, как «они с Джеком» собираются обставить «их» столовую — столовую, в которой пока что не было ничего, кроме гарнитура вишневого дерева. Ни картин на стенах, ни цветов — никаких мелочей, создающих уют. Даже скатерти на столе не было.
   Тем временем Оливия незаметно выскользнула обратно в холл, где ждал Джек.
   — Теперь видишь? — спросил он, отойдя подальше, чтобы Молли их не услышала.
   — Глазам своим не верю! — покачала головой Оливия. — За одну ночь она прожила целую воображаемую жизнь!
   — Слава Богу, ты на моей стороне! Была минута, когда мне стало казаться, что это я сумасшедший!
   — Нет, ты не сумасшедший, — подтвердила Рей-чел, вслед за ними вышедшая из столовой. — Подумать только, она в самом деле во все это верит!
   — Что же мне делать?
   — У тебя две возможности, — ответила Рейчел. — Можешь все ей объяснить, а можешь молчать и надеяться, что она не уменьшит твой банковский счет. У Молли настоящий талант декоратора, отличный вкус и куча грандиозных идей!
   — О Боже мой! — Джек провел ладонью по лицу. — Сегодня утром я пытался все объяснить, но она не поверила!
   — И встреча с нами не пробудила ее воспоминаний, — уныло заметила Рейчел.
   — Нам нужно какое-то подтверждение… — задумчиво произнесла Оливия. — Вот, придумала! Сегодня она в той же одежде, что и вчера. А все мы знаем, что Молли ни за что не наденет одну и ту же блузку два дня подряд! Значит, нужно ей показать, что ее одежды здесь нет. Это и будет доказательством, что она здесь не живет. А дальше она сама сообразит, что, раз не живет с тобой, значит, вы и не женаты.
   — Хм, неплохая мысль, — заметил Джек, обрадованный тем, что кто-то наконец предложил хоть что-то конкретное. — Может сработать, если правильно подать.
   — Что значит «правильно»? — подала голос Рейчел, оглянувшись через плечо на сияющую Молли. — Как ни подай, ей будет больно.
   Оливия решительно тряхнула головой.
   — Джек уже пробовал. Теперь наша очередь.
   — Только не я! — ахнула Рейчел.
   — Ну, Рейчел, кому-то из нас придется. Думаю, быстрее и проще всего будет, когда мы войдем в спальню и спросим, где Молли держит свои вещи. Объяснять наш план остальным нет времени. Одна из нас спросит, где одежда, а другая подтолкнет Молли к пониманию, что одежды нет, потому что Молли здесь не живет.
   Рейчел тяжело вздохнула.
   — Ладно. Я спрошу, где вещи. А подталкивать будешь ты.
   — А я скажу, что мы не женаты, — вставил Джек, снова почувствовав свою ответственность и не желая целиком перекладывать грязную работу на чужие плечи.
   Тем временем Молли вывела своих «экскурсанток» из столовой и повела вверх по лестнице. Джек, Рейчел и Оливия пристроились в конце процессии. Все вошли в спальню. Джек словно взглянул на свою комнату новыми глазами: впервые за много лет он подумал о том, как по-спартански она обставлена. За пять лет, что Джек Кавано прожил в этом доме, он много раз собирался закончить меблировку, которую начал еще вместе с женой. И всякий раз находил какие-то отговорки, чтобы этим не заниматься. Мог ли он предположить, что, увидев полуобставленные комнаты, одна из его служащих вообразит, что вышла за него замуж?
   Джек озадаченно покачал головой. В каком-то смысле он получил по заслугам. Давно пора было обставить дом и покончить с этим. Но всякий раз, как Джек пытался закончить то, что начала Барбара, сердце его болезненно сжималось и он отказывался от этой затеи. И теперь прошлое вновь встало на пути настоящего: дом, лишенный мебели, дом с голыми стенами Молли приняла за то, чем он, в сущности, и являлся. За будущее семейное гнездышко. Она увидела, что покрывало на кровати и шторы на окне не подходят друг другу, и догадалась, что у обитателей дома не было времени или денег, чтобы купить все необходимое. Она не увидела ни картин, ни безделушек, потому что такие вещи приходят с годами с годами счастливой семейной жизни.
   — Какая прекрасная, просторная комната! — заметила Патриция, покосившись на Джека. Она явно не знала, что сказать.
   Прежде чем Джек успел ответить, заговорила Оливия:
   — Что за спальня без большого гардероба!
   — У нас есть гардероб, — ответила Молли и, подойдя к внушительному стенному шкафу, торжественным жестом фокусника распахнула двойные двери.
   Женщины переглянулись. Наконец вперед выступила Рейчел.
   — Молли, милая, — осторожно начала она, — я не вижу здесь твоих вещей.
   — Верно, их здесь нет, — с легким удивлением ответила Молли, словно сама только что это заметила.
   — Странно, — заметила Оливия, — если вы женаты уже полтора месяца…
   — Два, — немного смутившись, поправила Молли.
   — А минуту назад ты сказала «полтора», — вступила в разговор София.
   — Я хотела сказать «два».
   Оливия обняла Молли за плечи и усадила на кровать.
   — Твоей одежды здесь нет. Ты не помнишь, когда вышла замуж. Может быть, ты на самом деле не замужем?
   — Но… как же так… — Джек готов был вступить в разговор, но Молли подняла огромные, карие, полные слез глаза — и внутри у него что-то оборвалось. Взгляды их встретились, и на несколько секунд Джек забыл обо всем, кроме того, как она прекрасна и как несчастна. — Джек, — взмолилась она, — скажи им, что мы с тобой женаты! Расскажи про наше первое свидание, помнишь ужин при свечах? — Не дав ему ответить, она снова обернулась к Оливии:
   — Ты же помнишь нашу свадьбу! И мой кружевной шлейф в двадцать пять футов длиной!
   Но Оливия молчала.
   — Нет, — тихо, словно сама себе, произнесла Молли, — ты не могла забыть мой кружевной шлейф. — Она снова обернулась к Джеку:
   — Не знаю, что здесь происходит, Джек, но если это шутка, то очень жестокая. — Взгляды их встретились. Глаза Молли блестели от слез. — Джек! — (Он тяжело сглотнул). — Джек!
   Молли сжала губы, чтобы они не дрожали. И в этот миг Джек понял, что не сможет сделать то, что от него требуется. Просто не сможет.
   — Верно, милая, — ответил он, садясь с ней рядом. — Прости меня. Это была шутка, и неудачная. Прости. Ты права. Конечно, ты моя жена.
   На несколько секунд воцарилась тишина. Затем Рейчел ахнула, София охнула, Оливия издала стон, Патриция тяжело вздохнула, а Синди в отчаянии рухнула на диван.
   — А где же моя одежда?
   — Кое-что я спрятал, чтобы подшутить над тобой, а остальное мы еще не привезли с твоей квартиры, морщась, ответил Джек.
   Надо же было свалять такого дурака! Но он не мог видеть, как страдает Молли. «И потом, — добавил про себя Джек, стремясь найти рациональное объяснение своему поступку, — она так уверена в своей правоте, что, возможно, грубое разрушение иллюзии принесет ее психике больше вреда, чем пользы».
   — Я сегодня же съезжу туда и привезу все, что может тебе понадобиться, — прибавил он. — Но сделай мне, пожалуйста, одно одолжение.
   Молли сморгнула слезы и слабо улыбнулась ему.
   — Какое?
   — Ложись в постель, а я позвоню одному своему другу, доктору. Пусть он заедет и проверит, все ли с тобой в порядке.
   — Но я отлично себя чувствую!
   — Меня беспокоит твоя память.
   — Ну ладно, — согласилась Молли и откинулась на подушку.
   — Вот и молодец, — похвалил ее Джек и поцеловал в лоб, подумав, что это уже становится привычкой.
   Попрощавшись с Молли и пожелав ей выздоровления, женщины вместе с Джеком вышли в прихожую.
   — Простите меня, — обратился он к Рейчел и Оливии. — Я просто не мог видеть, как она мучается. Оливия вздохнула.
   — Ладно, может, это и к лучшему. Ее действительно стоит показать доктору.
   — Мой лучший друг по колледжу — практикующий терапевт. Позвоню ему из квартиры Молли и попрошу осмотреть ее.
   — Хочешь, я присмотрю за ней, пока тебя не будет? — спросила Рейчел.
   Джек вздохнул с облегчением.
   — Я надеялся, что кто-нибудь из вас это предложит!
   В сумочке, оставленной на кухонном столе, Джек нашел водительские права Молли с адресом и ключи от квартиры. Двадцать минут спустя он уже рылся в ее гардеробе.
   Едва войдя в дом, Джек поразился тому, с каким мастерством Молли обустроила свою крохотную квартирку. На окне в гостиной не было занавесок благодаря этому комната весьма скромных размеров казалась больше и просторнее. Пол был покрыт черным ковром с золотыми узорами. Широкий удобный диван, столик кофейного цвета, два черных кресла, вьющиеся растения на окнах — все придавало гостиной дух изящества и элегантности.
   Спальня Молли тоже ничем не напоминала типичное женское «убожество в цветочек». Напротив, вишневое дерево кровати, атласные салфетки цвета шампанского на комоде и туалетном столике, темно-красное покрывало и многоцветные подушечки на постели являли собой прекрасную цветовую гамму и свидетельствовали об отменном вкусе хозяйки. Все здесь лежало на своих местах, все сияло безукоризненной чистотой.
   Оглядываясь кругом, Джек невольно сравнивал эту крошечную дешевую квартирку, заботливыми руками Молли превращенную в уютное и элегантное жилище, с собственным домом — огромным, дорогим, но пустым и неухоженным.
   Достав две пары джинсов, Джек закрыл нижний ящик комода. Здесь лежали майки, джинсы и пара свитеров, но не было того, что понадобится Молли в ближайшие несколько дней, — ни одежды, в которой можно пойти на работу, ни чулок, ни белья.
   Вспомнив, что Барбара держала интимные предметы туалета в верхних ящиках, Джек со вздохом открыл небольшой ящичек на уровне груди. В глаза ему бросились веселые пастельные тона: нежно-розовый, небесно-голубой, солнечно-желтый.
   Тяжело сглотнув, он сунул руку внутрь. Пальцы его ощутили прохладное прикосновение шелка. Не думая ни о практичности, ни о сочетании цветов, Джек вытащил наугад два лифчика. Один — персиковый, с глубоким вырезом, игриво отороченный кружевами. Другой черный, очень простой, без всяких финтифлюшек, которые здесь и не требовались, — одного цвета и материала было достаточно, чтобы свести мужчину с ума.
   Поспешно оторвав взгляд от соблазнительных вещиц, Джек сунул лифчики и несколько пар трусиков в чемодан, который нашел в стенном шкафу. Было легко — слишком легко! — представить себе Молли в этих вещичках. Такую нежную, такую женственную… Но Джек не собирался воображать себе Молли в шелку и кружевах. Для него Молли — сотрудница, компетентный работник и хороший человек. И все. Все!
   Торопливо, словно стремясь избавиться от наваждения, Джек побросал в чемодан несколько пар колготок, ночную рубашку, халат, висевший на двери ванной комнаты, и вытащил из стенного шкафа три платья.
   Когда с одеждой было покончено, Джек присел на диван в гостиной и набрал номер доктора Тима. В ответ раздался голос автоответчика. Джек продиктовал номер своего сотового. Он не хотел, чтобы Тим перезванивал ему домой, — еще наткнется на Молли, а та Бог знает что ему наговорит!
   Поставив чемодан на заднее сиденье, Джек направился к дому. Не успел он выехать на дорогу, как зазвонил сотовый телефон.
   — Тим, это ты? — воскликнул Джек.
   — Ну да, а как ты догадался?
   — Никак. Просто молил бога, чтобы это был ты, ответил Джек. — Тим, у меня неприятности. Ты не поверишь…
   — Приятно слышать, — радостно отозвался Тим. — Наконец-то наш неуязвимый Джек попал в переделку!