Михайлов Владимир. Тупик,<BR>или Праздник Святого Габриэля

придала ему силы, он смутно чувствовал, что в состоянии теперь
что-то изменить, что он должен что-то сделать. Но что?

Как-то раз в конце апреля Питер как обычно
сидел на своей лавочке, утопающей в густых зарослях сирени. Сирень
уже зацвела, и нежное благоухание разливалось по аллее. Было около
девяти часов вечера, и Питеру пора было уходить; он и так сегодня
засиделся дольше обычного. Погружённый в свои невесёлые думы,
юноша увидел в конце аллеи женскую фигуру. Молодая стройная девушка
лет семнадцати в вязаной кофточке и простенькой юбочке медленно
шла по дорожке. Сердце юноши бешено забилось, когда девушка поравнялась
с ним. Вот она повернула свою головку, и их глаза встретились.

-- Лилиан!.. -- прошептал он одними губами,
но она услышала его.

-- Питер! -- тоже шёпотом произнесла она,
и слёзы появились в её глазах.

Они стояли друг против друга и боялись
поверить в это чудо. Это действительно была Лилиан, та самая маленькая
хрупкая девочка, которую он потерял почти семь лет назад. Та же,
да теперь уже не та. Лилиан выросла, расцвела, сказочно похорошела.
Она смотрела на него своими по-детски наивными, доверчивыми голубыми
глазами и слёзы радости одна за другой капали на её кофточку.

-- Как же долго я тебя искала!..

Какой восхитительной музыкой прозвучал
для него её нежный голосок! Какой же он подлец, что смел забыть
это очаровательное юное создание! Ведь Питер давно уже потерял
надежду найти её и смирился с этой потерей как с чем-то неизбежным.
И вот она здесь, рядом с ним! Теперь уж он её не потеряет! Никогда!
До самой смерти...

-- Бедная моя девочка! -- прошептал он, проглотив
подступивший к горлу комок.

-- Питер!.. Питер!.. Как хорошо!..

Он приблизился к ней и поцеловал её в лоб;
она затрепетала и прижалась к нему. От её волос пахло дешёвыми,
но такими сказочно прекрасными духами! Её духами...

В этот вечер они долго сидели на лавочке
и наперебой рассказывали друг другу о том, как каждый из них жил
в эти долгие годы разлуки, а сирень склоняла к ним свои цветы,
как бы прислушиваясь к человеческому счастью. Счастье, действительно,
посетило их, хотя они, может быть, не сознавали этого. Они были
так несчастны все эти годы, и вот теперь они вместе -- два одиноких
путника, нашедшие друг друга.

Вот что рассказала Лилиан в этот вечер.

Когда семь лет назад девочка вышла из дома
Джонатана Корнелиуса, уличный водоворот подхватил её, и она тут
же заблудилась. До позднего вечера она бродила по многолюдным
улицам Города, обливаясь горючими слезами и зовя Питера. Но никто
не мог ей помочь, так как девочка не знала ни адреса, ни имени
дяди, ни района Города, где был его дом. Наконец, одна добрая
старушка привела её к себе домой, и с той поры Лилиан осталась
жить у неё. Госпожа Робертсон заботилась о ней, как о родной.
Она жила одна в большом каменном доме, и в лице маленькой девочки
увидела неожиданный подарок судьбы. Живое, доброе и заботливое
существо -- что ещё нужно одинокому человеку на старости лет? Обе
женщины -- одна совсем юная, а другая уже готовая перейти в мир
иной -- друг в друге души не чаяли, живя настолько дружно, что,
когда бедная старушка вдруг умерла, Лилиан долго не могла утешиться,
оплакивая свою вторую мать, которою поистине стала для неё госпожа
Робертсон. Оставшись одна, Лилиан устроилась на ткацкую фабрику,
где ей платили так мало, что она еле сводила концы с концами.
С тех пор она там и работает, и лишь недавно ей увеличили жалование.

Питер в свою очередь поведал ей историю
своей жизни, умолчав, правда, о необычной способности изменять
скорость течения времени.

С тех пор молодые люди каждый вечер проводили
вместе в отдалённой буковой аллее, наслаждаясь обществом друг
друга. Им было настолько хорошо вдвоём, что в эти вечерние часы
они забывали обо всём на свете, и лишь бой городских часов на
здании мэрии напоминал им, что пора расставаться.

Питер так боялся вторично потерять Лилиан,
что прибегал на свидание за час до встречи и в нетерпении ходил
по аллее, всматриваясь вдаль в надежде увидеть знакомую фигуру.
Но девушка никогда не приходила раньше назначенного срока, так
как работы на фабрике заканчивались поздно, а ей ещё нужно было
добираться через весь Город. Питер как-то предложил изменить место
свиданий, но она горячо запротестовала.

-- Нет, нет, Питер! Ты ведь ещё не знаешь,
что я в этой аллее оказалась не случайно. Я, как и ты, каждый
вечер приходила сюда, только часом позже. Как только бедной госпожи
Робертсон не стало, я начала приходить в это место, и -- ты не
поверишь -- мне здесь становилось легче. А потом наша встреча...
Ведь всё произошло именно здесь. Я очень бы не хотела потерять
и эту милую буковую рощу, и эту сирень с её небесным ароматом,
и эту старенькую лавочку. Неужели ты не понимаешь, Питер?

И Питер согласился. Он и сам не хотел уходить
отсюда, и лишь желание облегчить Лилиан её долгий путь через весь
Город заставило его предложить этот вариант. Тем лучше, что Лилиан
против.

С этого дня жизнь Питера резко изменилась.
Он теперь не существовал, как прежде, а жил полноценной жизнью,
навечно запечатлев в своём сердце образ такой дорогой ему Лилиан.
Все его думы были о ней, все его помыслы были обращены к тем двум-трём
часам, которые ежедневно они проводили вместе. Её голос, её смех,
её улыбка, её отдающие золотом волосы, её бездонные голубые глаза
-- разве могло быть на свете что-нибудь прекрасней? Он мог часами
сидеть и думать о своей Лилиан, забывая об окружающем его мире.
Питер стал рассеян, запустил дела, и Крафт не раз уже делал ему
выговор. Но юноша жил словно на другой планете. Даже госпожа Додж,
его квартирная хозяйка, как-то раз заметила ему:

-- Господин Селвин, что с вами случилось?
На вас лица нет. Уж не больны ли вы?

-- Я счастлив, дорогая госпожа Додж! Счастлив!
-- воскликнул Питер, сияя ослепительной улыбкой. -- Вот чем я болен!

Добрая женщина понимающе улыбнулась.

-- Дай вам Бог как можно дольше болеть этой
болезнью...

Как-то раз, возвращаясь со свидания и,
как обычно, ликуя в душе, он заметил у самого своего дома чью-то
тень. Кто-то, скрываясь за кустами, явно старался остаться незамеченным.
Питер не придал этому значения, вполне резонно полагая, что к
нему это отношения иметь не может, но когда подобное повторилось
и в следующие дни, он забеспокоился. Неужели за ним следят? Но
кому он мог понадобиться? Кому он перешёл дорогу?.. Теперь он
постоянно ловил на себе чьи-то взгляды, будь то в толпе или на
безлюдной улице. Питер не на шутку испугался. Ему почему-то вспомнились
слова дяди Джонатана, предостерегающего его от лишней болтовни.
Но ведь он никогда нигде ни словом не обмолвился о своём трагическом
прошлом. А может быть, это всё пустые страхи? Питер терялся в
догадках. Лилиан он ничего не сказал, не желая её пугать.

Однажды утром Питер, как всегда, пришёл
в контору и тут же был вызван к шефу. Крафт был чем-то явно обеспокоен.

-- Господин Селвин, я не знаю, что вы там
натворили и что у вас может быть общего с этими людьми, но в комнате
для почётных посетителей вас ждёт один господин. Идите и не задерживайтесь!
У вас много работы.

Питер похолодел. Неужели его опасения сбылись?

Войдя в указанное помещение, Питер увидел
сидящего в кресле человека в сером костюме и с тростью.

-- Полковник Хамберг, -- представился, вставая,
мужчина. -- А вы -- господин Селвин?

-- Да, это я. Чем могу служить? -- ответил
Питер.

Полковник, тщательно изучив лицо юноши,
произнёс:

-- Разговор будет серьёзный, сэр, и долгий.
Я разделяю Ваше недоумение по поводу моего неожиданного визита.
Но, я думаю, мне удастся рассеять это недоумение. Дело в том,
что я являюсь руководителем одного научно-исследовательского Центра,
который занимается изучением... короче, одной важной научной проблемы.
И как руководитель Центра, я хочу сделать вам одно предложение.
Но, прежде чем остановиться на этом предложении, мне хотелось
бы получить от вас некоторую информацию.

-- Информацию? -- Питер пожал плечами. --
Спрашивайте, господин Хамберг, но я, право же, не знаю, чем смогу
вам помочь.

-- Меня интересуют некоторые факты вашей
биографии.

У Питера закололо сердце от дурных предчувствий.

-- Я обязан отвечать? -- спросил он, пытаясь
побороть волнение.

-- Вы не у прокурора на допросе, -- ответил
Хамберг, нетерпеливо барабаня пальцами по полированной ручке кресла.
-- Ваше право не отвечать.

-- В таком случае я отказываюсь говорить
на эту тему, -- твёрдо произнёс Питер.

-- Жаль. Ну что ж, давайте подойдём к делу
с другой стороны. Я возвращаюсь к своему предложению. Не хотите
ли вы, господин Селвин, работать в моём Центре? Платить буду по-королевски.
Подумайте, прежде чем ответить.

-- Позвольте, сэр, но я даже не знаю, чем
занимается ваш Центр.

-- Это неважно.

-- Нет, господин Хамберг, для меня это важно.
Кроме того, я совершенно не понимаю, чем могу быть вам полезен.

-- Зато я знаю, -- жёстко произнёс полковник.

Наступила тягостная тишина. Питер чувствовал,
что падает в пропасть. Этот полковник в штатском с его странными
вопросами и совершенно неуместным предложением сильно взволновал
юношу. Поскорее бы он убирался!

Нахмурив брови, полковник Хамберг ходил
по комнате для почётных посетителей и о чём-то сосредоточенно
думал. Убираться он, по всей видимости, в ближайшее время не собирался.

-- Хорошо, -- сказал он наконец, резко останавливаясь
и в упор глядя на юношу; в его голосе Питер уловил металлические
нотки. -- Я буду с вами откровенен, господин Селвин. Начну с того,
что я знаю о вас гораздо больше, чем вы думаете. Я знаю о вас
всё.

Питер ухватился за стул, чтобы не упасть.
Началось!

-- Вы были, -- продолжал Хамберг тем же тоном,
сверля юношу ледяным взглядом, -- невольным свидетелем гибели одной
горной деревни. Самим вам чудом удалось спастись. Прибыв в город,
вы поселились в доме своего родственника, Джонатана Корнелиуса,
ныне покойного. Но самое удивительное с вами произошло позже.
-- Хамберг не отрывал пристального взгляда от лица бедного юноши.
-- Вы получили способность управлять временем. Ведь так?

-- Откуда вы знаете? -- в ужасе прошептал
Питер, понимая, что теперь отпираться нет смысла.

Хамберг криво усмехнулся.

-- Сорока на хвосте принесла, -- грубо ответил
он. -- Итак, мой Центр занимается проблемой целенаправленного управления
временем. Вы видите, сэр, я с вами откровенен. Вы мне нужны как
человек, обладающий уникальной способностью. А посему я повторяю
своё предложение: согласны ли вы работать у меня?

У Питера голова шла кругом. Случилось то,
чего он опасался больше всего: его способность изменять ход времени
стала известна постороннему человеку. Да ещё полковнику! Руководителю
какого-то Центра, наверняка подчинённого военному министерству.
Не меньшую тревогу вызвала у него и осведомлённость полковника
о его прошлом. Откуда у него эти сведения?

Вопрос резонный. Действительно, каким образом
полковник Хамберг вышел на Питера Селвина? Чтоб понять это, необходимо
вернуться к событиям годичной давности.

Как-то раз в коридоре военного министерства
Хамберг встретил своего бывшего сослуживца по полигону, тогда
лейтенанта, а сейчас капитана Стэнли, и между двумя офицерами
завязалась дружеская беседа, касавшаяся в основном воспоминаний
об их совместной службе. Разговор случайно коснулся трагических
событий шестилетней давности, связанных с последним испытанием
установки "ТТТ". Капитан Стэнли тогда лично участвовал в ликвидации
последствий эксперимента, во главе санитарного взвода прочёсывавший
местность в зоне действия Т-поля. Тогда-то он и заметил мальчика,
скрывающегося в скалах, но в то время Стэнли не придал значения
этому факту. Он и сейчас сообщил об этом так, между прочим, но
Хамбергу его слова глубоко запали в душу. В то время Хамберг уже
имел последние результаты исследований Т-излучения, связанные
с влиянием этого излучения на человека; Хамберг уже знал, что
косвенное Т-поле вызывает в человеке способность управлять ходом
времени. А мальчик, чудом оставшийся жив в зоне распространения
Т-поля, вполне мог оказаться подвергнутым косвенному Т-излучению.
Ведь прямые лучи убивают всё живое! А раз он жив... Мысль полковника
работала быстро и чётко. Сопоставив факты, он пришёл к следующему
умозаключению: путь мальчика мог лежать только в Город. Но как
найти в большом многомиллионном Городе безымянного мальчика, не
зная ни его имени, ни его местожительства, ни его возраста? Задача
была практически неразрешимой, и всё же полковник Хамберг с рвением
взялся за её разрешение. Тогда то он и воспользовался услугами
Смэджа, бывшего профессионального сыщика, оказавшегося не у дел
по воле судьбы и начальства. Испытывая жгучую неприязнь к этому
типу, Хамберг всё же признавал, что Смэдж талантлив в своей области
и страшно дотошлив. "Этот найдёт", -- с удовлетворением подумал
Хамберг после первой встречи с сыщиком. И Смэдж действительно
нашёл. Случайно, правда, но нашёл. Крафт баз какой-либо задней
мысли выболтал ему о Питере Селвине всё, что знал, а цепкий ум
Смэджа путём простейших логических построений восполнил все пробелы
в рассказе подвыпившего нотариуса. Остальное было делом техники.
И вот Хамберг здесь, в конторе Крафта.

Теперь возникает второй, не менее резонный
вопрос: а зачем вообще понадобился Хамбергу Питер Селвин? Дело
в том, что военное министерство до сих пор не удовлетворило просьбу
полковника Хамберга о дополнительных ассигнованиях на проведение
исследований Т-поля, и эксперимент на человеке откладывался на
неопределённое время. Питер же Селвин, как справедливо полагал
полковник, был единственным человеком, уже подвергшимся косвенному
Т-излучению. Такого человека Хамберг предполагал иметь при себе.
И дело было даже не в том, что Питер нужен был Хамбергу для изучения
его феномена. Нет, человека, обладавшего столь грозной силой,
которого в любой момент могли перекупить его, Хамберга, враги,
необходимо было поставить в жёсткую зависимость от себя, заставить
сотрудничать, сделать своим, ручным. А для этой цели все средства
были хороши. Арсенал средств был традиционным: деньги, карьера,
угрозы, страх -- на выбор...

-- Итак, молодой человек, -- произнёс Хамберг
после долгой паузы, -- я повторяю свой вопрос: согласны ли вы работать
у меня? Всевозможными благами я вас обеспечу, это в моих силах.
Личный автомобиль, квартира в привилегированном районе Города,
крупная сумма денег единовременно и хорошее жалование ежемесячно.
Решайтесь, господин Селвин, такая удача не каждый день сваливается
на голову. Ну?

В принципе Питер не видел причин отказывать
полковнику Хамбергу. Почему бы и нет? Но отталкивающий облик полковника,
его грубая, напористая манера разговаривать, какая-то одержимость
во взгляде удерживали юношу от опрометчивого решения. Кроме того,
работа в военном ведомстве не очень-то прельщала Питера, а то,
что научный Центр Хамберга создан в рамках военного министерства,
не вызывало у него сомнений.

Видя, что его собеседник колеблется, полковник
произнёс:

-- Хорошо! Я дам вам время подумать. Ровно
через неделю, в среду, я жду вашего решения. Прощайте, господин
Селвин. -- С этими словами Хамберг отправился к выходу, но у самого
порога вдруг остановился и, резко повернувшись, с тихой угрозой
произнёс: -- Но учтите, Питер Селвин, ваш отказ может вам дорого
обойтись. Вам и вашим друзьям.

Глава седьмая

Последние слова Хамберга совсем уже не
понравились Питеру. И о каких это друзьях он говорил? Ведь никаких
друзей у Питера не было. Если только... Стоп! Питер вспомнил про
Лилиан. Уж не её ли имел в виду этот мерзкий тип? У Питера защемило
сердце. Бедная девушка! Что будет с ней? Предполагает ли она,
какая угроза нависла над ней по его, Питера, милости? И юноша
решил сегодня же вечером, не откладывая, всё рассказать Лилиан.

Проходя мимо кабинета шефа, он услышал
сквозь приоткрытую дверь незнакомый скрипучий голос.

-- А я желаю вложить в этот Фонд всё своё
состояние! -- настойчиво скрипел голос.

-- По ведь это огромная сумма, сэр! -- возражал
Крафт, явно не одобрявший желание клиента.

-- Господин Крафт, позвольте мне распорядиться
этой суммой самому, -- раздражённо ответил голос. -- Ваше мнение
в этом вопросе меня нисколько не интересует.

-- Вы желаете учредить Фонд... простите...

-- Фонд Защиты, -- подсказал клиент. -- И
для этого мне нужна ваша помощь, господин Крафт, как лица официального
и сведущего в составлении необходимых документов.

-- Что ж, господин профессор, воля ваша,
-- ответил Крафт. -- Но пустить на благотворительные цели такое
состояние!..

-- Цели, которые я преследую, -- отрезал
клиент, -- отнюдь не благотворительные. И давайте больше не будем
возвращаться к этому вопросу. Итак, вы берётесь за это дело?

-- Берусь, -- согласился Крафт. -- Это будет
стоить...

-- Я заплачу столько, сколько потребуется,
-- перебил его клиент.

-- Хорошо, сэр, зайдите через три дня. Я
подготовлю необходимую документацию.

-- Прощайте, господин Крафт.

Дверь распахнулась, и из кабинета, чуть
не сбив Питера с ног, вылетел долговязый тощий субъект с гривой
длинных вьющихся волос.

-- Простите, -- бросил он на ходу и скрылся.

Следом из кабинета вышел раскрасневшийся
нотариус и растеряно развёл руками.

-- С жиру бесятся господа учёные, -- качая
головой, произнёс он. -- Триста тысяч! И куда? В какой-то фонд!
Уму непостижимо!..

-- Кто это? -- спросил Питер.

-- Профессор Магнус. Нет, вы только подумайте,
Селвин, этот сумасшедший всё своё состояние вознамерился ухнуть
на учреждение какого-то Фонда Защиты! Какой защиты? От кого? По-моему,
защита нужна от таких вот дураков. Триста тысяч!..

В голове скупого нотариуса не укладывалось,
как можно одним махом добровольно лишиться такой огромной суммы
денег. Осознав, наконец, что перед ним стоит его главный помощник,
Крафт подозрительно спросил:

-- А к вам что за тип приходил?

-- Так, -- неопределённо ответил Питер. --
Работу предлагал.

-- Работу? -- забеспокоился Крафт. -- Вам
что, у меня не нравится? Или я мало вам плачу?

-- Что вы, господин Крафт! -- воскликнул
Питер. -- Я не собираюсь отсюда никуда уходить. А платите вы мне,
действительно, не много.

-- Прибавлю, -- тут же пообещал Крафт. --
Со следующего же месяца. Ведь вы не покинете меня, господин Селвин?

Питер отрицательно покачал головой. Крафт
удовлетворённо хмыкнул.

-- Я всегда вас высоко ценил, Ї-- сказал
он, похлопав юношу по плечу. -- Но триста тысяч!.. -- воскликнул
он, снова вспомнив о необычном посетителе.

В обед молодой человек, как всегда, отправился
в кафе напротив. Заказав пару сандвичей и кофе, Питер углубился
в чтение газеты.

-- У вас не занято? -- услышал он скрипучий
голос над ухом.

Питер поднял глаза. Прямо перед ним стоял
долговязый профессор Магнус с дымящейся чашечкой кофе в руке.

-- Пожалуйста, -- сказал Питер, указывая
на место напротив.

-- А вы знаете, я вас где-то видел, -- сказал
профессор, пристально всматриваясь в лицо Питера.

-- Ещё бы! Утром в нотариальной конторе
вы чуть не сшибли меня с ног.

-- А, да... -- вспомнил профессор Магнус
и рассмеялся. -- Ещё раз простите меня, молодой человек, но этот
ваш нотариус, по-моему, изрядный скупердяй.

-- Это вы в точку попали, -- согласился Питер.
-- Его у нас так и зовут -- господин Гранде.

-- Правда? Ну вот, видите, оказывается,
я неплохой физиономист.

Профессору Магнусу на вид было не больше
пятидесяти, но когда он улыбался, обнажая свои превосходные белые
зубы, он сразу сбрасывал лет пять, не меньше. Весь его облик располагал
к откровенности, и Питер невольно поддался его обаянию. Профессор
что-то без умолку говорил, в промежутках между словами умудряясь
отхлебнуть глоток обжигающего кофе из своей чашки. То он восхищался
выставкой какого-то авангардиста, то внезапно перескакивал на
гастроли зарубежного тенора, пытаясь даже воспроизвести некий
фрагмент из его репертуара, а то вдруг с воодушевлением начинал
расхваливать новую постановку "Сивильского цирюльника" в Городской
Опере. Питер лишь улыбался и изредка кивал головой.

В зал вошли пятеро крепких парней в так
называемом "металлическом прикиде". Заклёпки, цепи, железные браслеты
-- всё это звенело и гремело при каждом шаге их владельцев.

-- Что это за конура? -- молвил один из них
достаточно громко, чтобы привлечь внимание окружающих.

-- По-моему, на карте Города её нет, -- подхватил
второй.

-- Не должно быть, -- поправил третий.

-- А что за пойло здесь подают приличным
ребятам? -- снова спросил первый, вразвалку подходя к стойке и
беря с неё только что налитую чашку кофе. -- Фу, какая гадость!

С этим словами он выплеснул кофе в лицо
стоявшему за стойкой бармену.

-- А-а-а! -- заорал тот, хватаясь за обожжённое
лицо.

В руках у громил появились дубинки и короткие
железные ломики. Посетители кафе повскакивали с мест.

-- Круши всё! -- крикнул первый, бывший,
видимо, у них главным.

Тут же посыпались стёкла, полетели щепки
от ломаемой мебели, зазвенела падающая посуда. Визг и крики посетителей
смешались с отборной бранью хулиганов.

-- Мерзавцы! -- вскричал профессор и бросился
в самую гущу свалки. Каким образом профессору удалось в считанные
секунды обезвредить банду громил, Питер так и не понял. Серия
молниеносных, еле заметных ударов -- и хулиганы, побросав оружие,
обратились в бегство. Лишь последний из них, улучив момент, когда
профессор повернулся к нему спиной, выхватил нож, занёс его над
профессором и...

Питер вскочил. Другого выхода не было.
Стоп, время!.. Всё замерло. Люди застыли в невообразимых позах,
шум мгновенно стих. Питер подбежал к бандиту с ножом, с трудом
разжал его пальцы, вынул из них страшное оружие, в свою очередь
приставил его к горлу погромщика и скомандовал: время, вперёд!
И тут же всё снова пришло в движение. Обезоруженный погромщик,
увидев у своего горла свой же собственный нож, дико выпучил глаза,
завыл от ужаса и бросился наутёк. Но профессор Магнус успел перехватить
его, с блеском проведя такой мастерский приём, что тот вылетел
через разбитую витрину прямо на мостовую. Совсем рядом завыла
сирена полицейской машины.

-- Благодарю вас, -- сказал профессор Питеру,
поправляя очки. -- Если бы не вы...

В этот момент с улицы влетел булыжник,
напоследок пущенный рукой убегающего погромщика, и попал Питеру
в голову. Удар пришёлся вскользь, но камень всё же рассёк бровь
юноше, и кровь тут же закапала на кафельный пол. Питер застонал
и схватился руками за лицо.

-- Что с вами? -- испуганно закричал профессор.
-- Они убили вас!

-- Пустяки, -- процедил сквозь зубы Питер,
превозмогая боль.

-- Тогда пойдёмте скорее отсюда, -- заторопился
профессор, участливо беря юношу под локоть. -- Вам необходима срочная
перевязка. Тем более, что сейчас сюда нагрянет полиция, и нас
долго проканителят в полицейском участке, прежде чем выпустить.
Моя машина ждёт у входа.

Питер, влекомый профессором Магнусом, выскочил
из разгромленного кафе и тут же был втиснут в миниатюрный "форд".
Автомобиль резко рванул с места. Последнее, что Питер увидел,
было испуганное лицо Крафта на противоположной стороне улицы.
Потом он потерял сознание.

Очнулся он от резкого запаха нашатыря.

-- Он приходит в себя, -- услышал он далёкий
голос профессора.

Питер открыл глаза. Он всё ещё сидел в
машине. "Форд" стоял у небольшого домика на окраине Города. Профессор,
держа в руках ампулу с нашатырным спиртом, с беспокойством смотрел
ему в глаза. Несколько пар любопытных и участливых глаз заглядывали
в автомобиль с разных сторон.

-- Вы можете идти? -- с тревогой спросил
профессор.

Питер выбрался из машины, встал и, шатаясь,
сделал несколько шагов.

-- Могу, -- сказал он.

Кто-то подхватил его под руки и отвёл в
дом. Вокруг него тут же захлопотала уйма людей, преимущественно
женщин. Чьи-то умелые руки промыли рану, наложили повязку, заставили
выпить рюмку виски, после чего юношу оставили наедине с профессором.

-- Вам лучше, молодой человек? -- спросил
профессор.

-- Да, спасибо, господин профессор, -- ответил
Питер, который, действительно, почти совсем уже оправился от полученной
травмы.

-- А вы просто герой! -- восхищенно произнёс
профессор. -- Кстати, как ваше имя?

-- Питер.

-- Просто Питер? Отлично! Так вот, Питер,
если бы не вы, мне пришлось бы проститься с жизнью. И как это
вы так ловко перехватили того мерзавца с ножом! Я даже глазом
моргнуть не успел, как вы оказались между нами. От всей души благодарю
вас, Питер! Теперь я ваш вечный должник.

-- Пустяки, -- смутился Питер.

-- Хороши пустяки! -- засмеялся профессор.

-- Да нет, я не в том смысле. Скажите лучше,
как вам одному удалось справиться с этими головорезами? Ведь вы
были один, с пустыми руками...

-- Лучшее оружие -- это как раз пустые руки,
-- ответил довольный похвалой Питера профессор Магнус. -- Дело в
том, что я вот уже пятнадцать лет всерьёз занимаясь джиу-джитсу.
А это, знаете ли, пострашнее дубинки или кастета. Вот и вся разгадка.

Питер с интересом посмотрел на руки профессора.
Профессор, причём уже не молодой, -- и джиу-джитсу! Странное сочетание,
хотя и весьма полезное, как это выяснилось накануне.

-- Кто это был? -- опросил Питер, вспоминая
погром в кафе.

-- Рэкетиры, -- коротко ответил профессор
Магнус. -- Совершенно неуправляемая стихия. Законы бессильны против
них.

-- Значит, это не обычная хулиганская выходка?

-- Нет, нет, Питер, конечно, нет. За этими
парнями стоят воротилы гангстерского мира. А эти -- так, мелочь
пузатая, одноразовые наёмники. Они даже не знают, кто им платит.
Если бы мы вовремя не вмешались, они разнесли бы это кафе в пух
и прах. Я тут недавно видел одну винную лавку после налёта рэкетиров,
так, вы знаете, Питер, общественный туалет при вокзале показался
бы вам дворцом по сравнению с этими развалинами. Так-то.

-- Скажите, господин профессор, -- спросил