Михайлов Владимир. Тупик,<BR>или Праздник Святого Габриэля

жертвы? Питер прав, наша задача облегчится, если мы с ним будем
только вдвоём. А сознание того, что ты в безопасности, лишь укрепит
наши силы. Поверь мне, это единственный выход. Согласна?

Лилиан молча кивнула.

-- Ну вот и отлично, -- улыбнулся профессор.

-- Осталось пятнадцать минут! -- проскрипел
за окном полицейский репродуктор. Профессор посмотрел на часы
и присвистнул.

-- Однако! -- сказал он, покачав головой.
-- Время летит...

-- Питер! -- Лилиан бросилась в объятия своего
возлюбленного и всхлипнула.

-- Любовь моя!.. -- прошептал юноша, гладя
её по голове.

Профессор торопливо ходил по комнате, бросая
нетерпеливые взгляды на двух влюблённых.

-- Питер, -- не выдержал он, -- остались считанные
минуты до конца действия ультиматума, а мне необходимо сказать
тебе ещё очень многое. Это, пожалуй, будет самый серьёзный разговор
из всех, которые нам с тобой довелось вести. Лилиан, тебя это
тоже касается.

Питер, Лилиан и корреспондент обратились
в слух. Профессор ещё раз прошёлся по комнате, о чём-то усиленно
размышляя, потом внезапно остановился и произнёс:

-- Я давно думал над одним вопросом, и вчера
вечером, уходя от вас, мне, наконец, удалось решить его. У меня
сейчас нет времени вдаваться в подробности, поэтому я буду краток.
Сначала немного теории. Дело в том, что в природе могут возникать
такие ситуации, когда обычный ход времени нарушается, и время
начинает течь по так называемому ложному руслу. Как же отличить
ложное русло от истинного? Ложное русло всегда приводит в тупик.
Для сравнения приведу такой пример. Предположим, автомобиль едет
по шоссе и доезжает до развилки. Никаких опознавательных знаков
нет. Как быть? Какую дорогу выбрать? И он едет наугад. Но вот
дорога, которую он выбрал, приводит его в тупик. Что в этом случае
делает водитель? Едет обратно до развилки и сворачивает на нужную
дорогу. Заметьте, друзья мои, он имеет возможность вернуться назад,
в исходную точку, и начать движение опять, но уже в другом направлении.
Это очень важный момент. Так вот, я пришёл к выводу, что временной
поток тоже может иметь свои тупики. Но, повторяю, временной тупик,
или, иначе, два возможных пути течения времени, могут возникнуть
лишь при существовании определённых условий. Что это за условия?
-- профессор перевёл дыхание и продолжал: -- Должна существовать
сила, способная вернуть ход времени в исходную точку, или к развилке,
и пустить его по истинному руслу. Вы понимаете меня, друзья мои?

-- Смутно, -- ответил за всех Питер. -- Но,
профессор, неужели это сейчас так важно? Ведь осталось...

-- Одну минуту, Питер, -- нетерпеливо перебил
его профессор. -- Это действительно очень важно, и именно сейчас.
Неужели ты до сих пор не понял, что сила, способная повернуть
время вспять, а затем придать ему истинное направление, -- это
ты, Питер, твоя власть над временем, твоя способность изменять
скорость и направление его течения?! Ведь в твоих руках судьба
всего мира!

Питер вскочил, словно ужаленный. Глаза
его светились огнём одержимого.

-- Это... это правда? -- сдавленным шёпотом
произнёс он.

-- Правда, Питер, истинная правда! -- профессор
встал и торжественно положил свои длинные руки на плечи юноши.

-- Боже, знать бы раньше!.. -- схватился
за голову Питер. -- Но как, как это сделать?

-- Слушай дальше, -- произнёс профессор,
улыбаясь, -- самое важное ещё впереди...

-- Осталось пять минут!.. -- проскрипел полицейский
репродуктор.

-- Скорее, профессор! -- вскричал Питер,
в нетерпении хватая профессора за руку. -- Говорите скорее!

-- Фантастика!.. -- пробормотал корреспондент,
ошалело переводя взгляд с одного мужчины на другого.

-- А сделать это можно только одним способом,
-- торжественно продолжал профессор. -- Нужно уничтожить причину,
создавшую два альтернативные временные русла. Исчезнет причина
-- исчезнет и возможность тупика, и время примет своё истинное
направление. Уничтожить же эту причину может только сила, ею же
самой порождённая! Вот такой парадокс.

-- И эта сила -- я? -- шёпотом спросил Питер.

-- Ты, Питер! Только ты можешь остановить
мир на краю пропасти.

-- А эта причина... -- начал понимать юноша.

-- Т-поле! -- воскликнул профессор. -- Вернее,
установка "ТТТ", создавшая это поле. Твоя способность -- продукт
косвенного Т-излучения, результат деятельности установки "ТТТ",
и именно ты должен стать её могильщиком. Потому что только ты
способен вернуться в прошлое.

-- Фантастика!.. -- снова пробормотал бывший
гонщик.

-- Но где та развилка, та точка поворота,
откуда время свернуло на тупиковое направление? -- с жаром спросил
Питер. -- Говорите, профессор!

-- Семь лет назад, праздник Святого Габриэля,
одиннадцать часов утра, -- медленно, но внятно проговорил профессор
Магнус.

-- Но ведь это... -- сильно побледнел Питер.

-- Это время проведения последнего, пятнадцатого
эксперимента.

-- Профессор! -- закричал Питер, сжимая своего
друга в крепких объятиях. -- Вы... вы гений! Вы волшебник! Вы --
Господь Бог!

-- Ну, это уж слишком, -- смущённо ответил
тот, в глубине души польщённый похвалой молодого человека.

-- Значит, я спасу свою мать! -- радостно
орал Питер. -- Отца! Слышишь, Лилиан? Твоя мать будет жива! Все
будут живы! Все!.. Все!..

Юноша засуетился, забегал по комнате, одержимый
новой идеей.

-- Всё, решено! -- твердил он. -- Я сейчас
же отправляюсь в прошлое! Сейчас же!

-- Остуди свой пыл, дорогой Питер, -- прервал
бурный поток эмоций профессор Магнус. -- Ты действительно отправишься
в прошлое, если ты так решил, но не сейчас. Ты забыл о Лилиан.

-- Ваша правда, профессор, -- опомнился Питер
и радостно подбежал к девушке. -- Прости, хорошая моя, я совсем
обезумел от счастья и возможности действовать. Конечно же, мы
сначала спасём тебя, а потом...

-- Я не о том, -- тихо сказал профессор.

-- О чём же? -- Питер внезапно обернулся
к нему и замер.

И тут он понял. До него дошёл страшный
смысл слов профессора. Он словно прозрел. Лилиан! Ведь там, в
прошлом, Лилиан не будет. Не будет!.. Какое страшное слово! Он
никогда, никогда не увидит эти бездонные, любящие глаза, никогда
не почувствует прикосновения её нежных рук, никогда не услышит
её звонкого смеха... Никогда!.. Оттуда нет возврата. Время потечёт
по другому пути; может быть, этот путь будет новым, счастливым,
без войн, без страха смерти, без проклятого чуда-оружия и Т-лучей,
может быть, снова будут живы его мать и отец, его земляки, его
старые, забытые друзья, и многие, многие люди, которых постигла
страшная смерть в день Святого Габриэля и которые могли бы ещё
жить и жить. Может быть... Но там не будет места его Лилиан. Эти
семь лет, прошедшие со дня страшной трагедии в горах, будут перечёркнуты,
исчезнут, потеряют смысл, станут недействительными. И вместе с
ними исчезнет она, самый близкий, самый дорогой ему человек на
свете. Может быть, не стоит и затевать всё это? Оставить всё,
как есть? Пусть время течёт по этому руслу, и это
русло станет единственным, истинным. И почему профессор Магнус
решил, что оно -- ложное? Ведь всё относительно. Кто знает, возможно
тот путь приведёт к ещё большим несчастьям и потерям. Но...
Если прав профессор, то на Питере лежит ответственность за те
десятки жизней, которые могут быть спасены, за его мать и отца,
мать Лилиан, многих других матерей. Да, тот путь лежит
во мраке неизвестности, но имеет ли Питер право отказываться от
спасения людей, которым нет места в этой жизни? Что важнее:
спасти их и потерять навсегда Лилиан, или сохранить любимую и
до конца дней своих терзаться угрызениями совести, знать, что
мог спасти, но не спас их?..

Питер терзался в сомнениях. Что же делать?
Вот перед ним стоит Лилиан, та, которая так крепко держит его
в этом мире. Правда, там, в том мире, тоже будет
Лилиан, но другая, совсем другая: маленькая хрупкая девочка десяти
лет, -- не его Лилиан. А его обречена на бесследное исчезновение...
Теперь Питер понял: Лилиан уже видела ту страшную пропасть, готовую
разъединить их, и смирилась с этим. Она неподвижно стояла посреди
комнаты и не отрываясь смотрела на своего любимого. В её глазах,
полных горьких слёз, стояла такая тоска и печаль, что Питер еле
сдержал готовые вырваться из груди рыдания.

-- Лилиан, ты думаешь, я должен?.. -- тихо
спросил он.

-- Да, Питер, -- ответила она чуть слышно.
-- Там моя мама. Я готова пожертвовать нашей любовью ради её жизни.
И ради жизни тех несчастных. Ступай! Я буду помнить о тебе.

-- Спасибо, любимая, за всё, за всё, -- сказал
он, стараясь до мельчайших подробностей запомнить её образ и унести
его в своём сердце в прошлое.

-- И тебе, милый, спасибо... -- ответила
она и спрятала своё лицо на его груди.

Он поцеловал её и крепко прижал хрупкое
тело к себе.

-- Прощай, Лилиан!..

-- Прощай, Питер...

Он снова терял её, и теперь навсегда.

-- Я готов, профессор! -- решительно заявил
юноша и обернулся к профессору.

Глаза профессора Магнуса как-то подозрительно
блестели, а нос неестественно распух и покраснел.

-- Не могу я смотреть на подобные сцены,
-- шмыгнул он носом.

-- Питер Селвин! Александр Магнус! -- послышался
с улицы усиленный репродуктором голос комиссара Формена. -- Ваше
время истекло!

-- Значит, ты решился, Питер? -- торопливо
спросил профессор.

-- Да, -- твёрдо сказал юноша. -- Я вернусь
в прошлое и уничтожу эту проклятую установку. Клянусь, я сделаю
это!

-- Спасибо, мальчик мой, -- с чувством произнёс
профессор. -- А теперь -- идём! Полиция ждать не любит.

Профессор и Питер направились к выходу.
У двери профессор обернулся.

-- Молодой человек, -- обратился он к корреспонденту.
-- В ваших руках жизнь этой бедной девушки. Выполните свой долг.

-- Можете на меня положиться, -- с жаром
заверил корреспондент.

-- Вот и отлично, -- ответил удовлетворённый
профессор. -- Прощай, Лилиан, девочка моя!..

Но девушка, казалось, ничего не слышала.
Она не отрываясь смотрела на Питера. Питер ответил ей долгим взглядом
и решительно вышел из номера вслед за профессором Магнусом.

Спускаясь по лестнице вымершего отеля,
профессор шепнул юноше:

-- Слушай, Питер, внимательно, что я тебе
скажу, и запоминай. Когда ты вырвешься из их лап, -- а ты вырвешься,
я знаю, -- не думай обо мне. Я позабочусь о себе сам, им меня не
одолеть. Ступай сразу же на Центральный городской вокзал; там
в камере хранения, из ячейки под номером 1350, ты возьмёшь дипломат.
В нём бумаги. Код ячейки такой же, только наоборот -- 0531. Бумаги
передашь отшельнику Магнусу. Понял? Ты знаешь, где его найти.
Среди бумаг, с которыми ты, кстати, можешь ознакомиться, ты найдёшь
два письма, одно из которых предназначено тебе. Прочтёшь его,
когда будет время. Сделаешь? Это очень важно.

-- Сделаю, -- пообещал Питер.

-- Номер ячейки и код запомнил?

-- 1350 и 0531.

-- Правильно, -- профессор кивнул.

Они спустились на первый этаж, пересекли
холл и вышли на улицу. Солнце ударило им в глаза, с порога отеля
им хорошо была видна полицейская машина с репродуктором, комиссар
Формен возле неё и десятки ощерившихся стальных стволов, направленных
в их сторону. Стояла жуткая тишина.

-- Ну что, идём? -- бодро сказал профессор
и весело подмигнул Питеру.

-- Идём, -- машинально ответил Питер, погружённый
в невесёлые думы.

Две фигуры направились к машине.

-- Я понимаю, Питер, -- вздохнул профессор,
-- это нелегко. Но если ты не сделаешь этого, ты не сможешь жить.
И Лилиан тебе никогда не простит.

-- Да, я знаю, -- ответил Питер.

-- Тогда -- выше нос, и хвост держи морковкой!
-- воскликнул профессор, подбадривая юношу. -- Ничего, мы ещё повоюем!
Узнают они ещё, почём фунт лиха!

Они остановились в трёх шагах от комиссара
Формена.

-- Здравствуйте, комиссар, -- беззаботно
произнёс профессор Магнус. -- Хорошая погода, не правда ли?

-- Я выполнил своё обещание, -- обратился
к комиссару Питер. -- Теперь ваша очередь.

-- Хорошо, -- кивнул комиссар и отдал какое-то
распоряжение своему помощнику. Тот исчез в недрах отеля.

-- Прошу вас, комиссар, -- сказал Питер,
-- не преследуйте девушку. Она ни в чём не виновата. Ей и так уже
досталось от жизни.

-- Обещаю, -- ответил комиссар.

Через несколько минут из отеля вышли Лилиан
и корреспондент в сопровождении полицейского. Корреспондент предусмотрительно
куда-то спрятал фотоаппарат и диктофон, справедливо полагая, что
полиция может реквизировать эти профессиональные принадлежности
его деятельности. Проходя мимо Питера, Лилиан в последний раз
подняла на него глаза. Сколько страдания и боли было в этом взгляде!

-- Кто это? -- удивлённо вскинул брови комиссар,
кивая на корреспондента.

-- Предприимчивый представитель прессы,
сумевший опередить вас, -- ответил профессор.

-- Вот как! -- нахмурился комиссар.

-- Не трогайте его, комиссар, -- попросил
Питер, провожая девушку взглядом. -- Он позаботится о Лилиан.

-- Ладно, -- махнул рукой представитель власти,
-- моё дело -- выполнить приказ. А теперь прошу в машину! -- и он
предупредительно распахнул дверцу автомобиля.

В этот момент раздался визг тормозов, и
рядом с машиной комиссара остановился большой чёрный автомобиль.
Из него уверенно вышли трое плотно сколоченных мужчин.

-- Комиссар Формен? -- спросил один из них.

-- Да, я комиссар Формен, -- ответил полицейский.
-- Что вам угодно?

Мужчина достал из кармана какую-то бумагу
и небрежно сунул её в руки Формену.

-- Мы из политической разведки, -- развязно
произнёс он. -- У нас приказ: доставить арестованных по назначению.
Прошу вас выдать их нам.

-- Проклятие! -- заскрежетал зубами профессор.

Комиссар не спеша прочитал бумагу и вернул
её представителю политической разведки.

-- Прошу прощения, господа, -- обратился
он к Питеру и профессору Магнусу, -- я вынужден передать вас в
руки этих парней. Приказ есть приказ, -- и он беспомощно развёл
руками.

-- А где девица? -- вдруг спросил мужчина.

Питер не сразу понял, о какой девице говорит
представитель разведки, но когда он догадался, что под девицей
тот подразумевает Лилиан, у юноши непроизвольно сжались кулаки.

-- Спокойно, Питер, -- прошептал профессор,
сам еле сдерживаясь, чтобы не ударить этого наглого типа.

-- В приказе о девушке ничего не сказано,
-- возразил комиссар Формен и твёрдо добавил: -- Я несу ответственность
за её безопасность и не советую вам вмешиваться не в свои дела.
Иначе я вынужден буду применить силу, -- он кивнул на окруживших
их плотным кольцом полицейских, -- а мне бы этого не хотелось,
сэр.

-- Спасибо, комиссар, -- с благодарностью
произнёс Питер. -- Вы честный человек.

Представитель разведки недобро усмехнулся.

-- Ну, ну, посмотрим, комиссар. Мы ещё поговорим
-- потом. А пока, -- он сощурился, угрожающе сверкнув белками глаз,
-- чао!

Вслед за чёрным автомобилем к отелю подъехала
ещё одна машина, специально предназначенная для перевозки заключённых.
Она напоминала автофургон в миниатюре, но в отличие от последнего
была обита бронированными листами во избежание возможного побега,
а задняя часть представляла собой решётку.

-- Карета подана, -- мрачно пошутил профессор
Магнус.

-- Верно, -- подтвердил представитель разведки,
-- но только не для вас, профессор. Вы поедете со мной, в моей
машине. А эта роскошная карета предназначена для нашего юного
авантюриста, убийцы и растлителя малолетних, -- и он жестом пригласил
Питера проследовать в бронированный автофургон. -- Ну, живо!..

Но Питер не трогался с места.

-- Профессор, -- сказал он в раздумье, --
я давал обещание комиссару, и я готов его выполнить, но этим псам,
-- он кивнул на представителей политической разведки, -- я ничего
не обещал.

Мужчина выхватил пистолет и направил его
на профессора Магнуса.

-- Питер Селвин! -- сказал он с угрозой.
-- Профессор Александр Магнус будет тут же застрелен, если я увижу,
что вы намерены проделать одну из ваших штучек. Не пытайтесь,
Селвин, у меня отличная реакция, и я успею всадить пулю в вашего
друга прежде, чем вы попытаетесь одурачить меня. Живо в машину!
Ну!

-- Иди, Питер, сейчас ещё не время, -- шепнул
профессор и легонько подтолкнул юношу к автофургону.

-- Ладно, иду, -- скрепя сердце согласился
юноша, -- но была б моя воля...

-- Давай, двигай, -- грубо толкнул его представитель
разведки.

Питер поднялся в автофургон, и решётка
тут же захлопнулась за ним.

-- Птичка в клетке, -- ухмыльнулся мужчина,
пряча пистолет. -- А теперь вы, профессор.

Профессор Магнус не заставил себя долго
упрашивать. Оба автомобиля развернулись и исчезли в глубине улицы.

-- Подонки, -- прошептал комиссар Формен,
и не ясно было, кого он имеет в виду: арестованных или их конвоиров.

Питера и профессора Магнуса привезли во
двор мрачного пятиэтажного здания. Профессора вывели первым. Перед
тем, как вывести Питера, к автофургону подкатили клетку на колесах,
и только после этого подняли решётку. Таким образом, юноша из
одной клетки сразу попал в другую.

-- Заметь время! -- крикнул профессор.

Питер взглянул на часы. 16.40.

-- Заметил, -- ответил он и понимающе кивнул.

-- Отлично! -- профессор остался доволен.

-- Это ещё зачем? -- подозрительно спросил
представитель разведки.

Но ни Питер, ни профессор не удостоили
его ответом.

Два конвоира с автоматами повезли клетку
с Питером вглубь здания по широкому, сырому, плохо освещённому
бетонному коридору. Третий конвоир вёл сзади профессора.

-- Смотри! -- шепнул профессор чуть слышно,
так, чтобы его услышал только Питер.

В углу клетки, на полу, сидел человек.
Это был двойник Питера.

-- Понял? -- снова шепнул профессор Магнус.
Юноша кивнул.

-- Прикрой его, чтобы тот тип не заметил.

Питер заслонил двойника своим телом.

Миновав несколько поворотов, клетка остановилась
в полутёмном тупике. Запахло плесенью и сырым погребом. Следом
появился представитель разведки, тот самый, что угрожал профессору
пистолетом. И тут же за ними с потолка с грохотом и лязгом опустилась
решётка, отгородив тупик от остальной части коридора.

-- Клетка в клетке, -- горько усмехнулся
Питер. -- Не слишком ли много предосторожностей?

-- Нами приняты все меры, чтобы ты, щенок,
не смог применить свою дьявольскую силу, -- грубо ответил представитель
разведки. -- Как бы ты не изощрялся, сквозь решётку тебе не пролезть.
Так-то!

-- Логично, -- согласился профессор и незаметно
подмигнул Питеру. Только им двоим было известно, что никакая решётка,
никакие запоры не смогут остановить Питера. Именно эта клетка
навела профессора на мысль, что ни разведка, ни Хамберг не знают
о способности Питера возвращаться в прошлое. Если бы не эта способность,
Питер, действительно, был бы под надёжным запором.

Питер за себя не беспокоился. Он знал,
что выберется отсюда. Беспокойство вызывала в нём лишь судьба
профессора. Но профессор запретил ему думать об этом. Возможно,
он прав, Питер не имел права рисковать собой, ведь на нём лежит
миссия спасителя человечества. Тем более, что весь этот мир ни
что иное, как миф, ирреальность, которой суждено скоро исчезнуть,
кануть в небытие по воле безвестного юноши. Бесследно исчезнуть
вместе с профессором, вместе с Лилиан... Значит, нужно думать о
главном.

Представитель политической разведки нетерпеливо
ходил вдоль решётки и чего-то ждал, то и дело поглядывая на противоположный
конец коридора. Видимо, арестованных должны были перевести в другое
помещение, более приспособленное для содержания под стражей. К
счастью, двойник Питера оставался пока незамеченным ни представителем
разведки, ни конвоирами.

-- Питер, -- вполголоса произнёс профессор,
оказавшись рядом с клеткой, -- мы с тобой не решили ещё один вопрос.
Тебе придётся вернуться в прошлое на семь лет назад, но ты наверняка
ускоришь этот переход, сжав абсолютное время в тысячи, а то и
сотни тысяч раз. Самое сложное -- это выяснить, во сколько раз
тебе нужно ускорить ход времени и как продолжителен будет твой
переход в прошлое. Одно зависит от другого. Часы в это время тебе
не помогут, так как они будут идти назад с бешеной скоростью.
Единственными верными часами в момент перехода будет твой организм,
вернее, твой...

-- Пульс! -- догадался Питер.

-- Правильно, пульс, -- кивнул профессор.
-- Посчитай его сейчас, это очень важно.

-- О чём вы там шепчетесь? -- насторожился
представитель разведки.

-- Не ваше дело, -- оборвал его профессор.

-- Сто двадцать ударов в минуту, -- сказал
Питер через некоторое время.

Профессор покачал головой.

-- Многовато, -- сказал он. -- Нервы, видать,
у тебя на пределе.

-- Ещё бы!

-- Прекратить разговоры! -- потребовал представитель
разведки и выхватил пистолет.

Но друзья не обращали на него никакого
внимания. Профессор наморщил лоб и что-то считал в уме.

-- Ты помнишь дату дня Святого Габриэля?

Питер на минуту задумался.

-- Десятого июля.

-- Так, -- пробормотал профессор, -- а сейчас
двадцать пятое мая. Значит... Семь лет плюс сорок шесть дней...
это... учесть два високосных года... выходит... так... две тысячи
семьсот три... в сутках двадцать четыре часа... получается... получается...

-- Молчать! -- завизжал представитель разведки
и, размахивая пистолетом, подскочил к профессору; он почувствовал,
что пленники что-то затевают, и не на шутку испугался.

-- ...получается, -- продолжал профессор,
лихорадочно умножая в уме огромные числа. -- Питер, мальчик мой!
Ты должен сжать время в 3748320 раз, чтобы за 120 ударов своего
пульса попасть на праздник Святого Габриэля семилетней давности,
при условии, конечно, что частота твоего пульса не изменится.
Запомнил? Отсчитываешь ровно сто двад...

Сильный удар в лицо поверг профессора Магнуса
на бетонный пол. Тонкая струйка крови полилась из его разбитой
губы.

-- Собака! -- яростно зашипел представитель
разведки, потирая ушибленный кулак. -- Я тебе устрою день Святого
Габриэля пополам с Варфоломеевской ночью! Ты у меня ещё не так
научишься считать!.. Вы что задумали, мерзавцы?!

-- Профессор! -- заорал Питер и вцепился
в решётку, пытаясь вырваться на свободу.

-- Запомнил, Питер? -- прокричал профессор,
не обращая внимания на боль в скуле и на ствол пистолета у своих
глаз. -- Три миллиона семьсот сорок восемь тысяч триста двадцать!
Сто двадцать ударов пульса! Ячейка номер одна тысяча триста пятьдесят!..
Повтори...

Глотая слёзы, Питер повторил.

-- Ну, вот и всё, -- с облегчением вздохнул
профессор. -- Теперь и умереть не жалко.

А двойник Питера тем временем всё так же
сидел в углу клетки, оставаясь незамеченным. Тень, отбрасываемая
Питером, скрывала его от посторонних глаз. И даже наши герои,
казалось, забыли о его существовании. А ведь его появление означало
благополучный исход задуманной ими операции.

-- Вы что, спятили? -- кричал представитель
разведки, смутно предчувствуя, что пленники уходят из-под его
власти. -- Куда это вы собрались, сволочи?

Профессор поднялся и, вытирая кровь носовым
платком, гневно произнёс:

-- А теперь я отвечу на все твои вопросы,
подонок. Ты хочешь знать, что мы затеваем? Так вот, знай: этот
молодой человек, чистый и честный юноша, которого вы посадили
в клетку, словно дикого зверя, сейчас исчезнет. А, испугался...
Думал, клетка сможет удержать его? Как же, держи карман шире!
Через минуту он отправится в прошлое, и тогда вам всем конец настанет.
И вам, мерзавцам, и мне, грешному, и всему этому несчастному миру...

-- Остановитесь, профессор! -- испуганно
закричал Питер, заметив, что представитель разведки трясётся от
ярости.

-- Нет, Питер, мальчик мой, теперь меня
ничто не остановит, -- печально произнёс профессор Магнус, с нежностью
глядя на юношу.

-- Я застрелю вас обоих! -- захрипел их противник.
-- Как собак!..

Профессор презрительно скривил губы.

-- Только на это ты и способен.

-- Застрелю!!

Профессор повернулся к Питеру и сказал:

-- Пора, Питер, пора, дорогой. Счастья тебе
и счастливого пути. А то, чего доброго, этот кретин и правда выстрелит.

-- Никуда он не исчезнет!.. -- прошипел представитель
разведки и с каким-то звериным наслаждением прицелился в юношу.

-- Берегись, Питер! -- в страхе заорал профессор
и бросился на врага.

Но было поздно. Выстрел прогремел под сводами
коридора, и профессор краем глаза увидел, как Питер пошатнулся
и схватился за грудь.

-- А-а-а-а-а!.. -- в исступлении заорал профессор
Магнус и нанёс такой силы удар своему противнику, что тот оторвался
от пола и без единого звука рухнул на бетон в трёх метрах от профессора.

-- Вы убили его!..

Трое конвоиров не успели опомниться, как
профессор, словно вихрь, налетел на них и обрушил на их головы
серию молниеносных и точных ударов. Овладевшие им ярость и отчаяние
придали ему силы. Ему хватило всего лишь нескольких секунд, чтобы
враги его были повержены. В который уже раз профессору помогает
его мастерство и знание древней японской борьбы! Но Питер! Что
с ним? И этот его двойник... В противоположном конце коридора
послышался топот множества кованых сапог. И вот из-за поворота
показалось человек десять-двенадцать с автоматами; они быстро
приближались к решётке.

-- Гады! -- закричал профессор, яростно вращая
глазами и до боли сжимая кулаки. -- Вам мало его смерти! Вы хотите
ещё и моей! Так нет же, так просто я вам не дамся! Вы мне ещё
ответите за моего мальчика!..

С этими словами профессор схватил с бетонного
пола автомат одного из конвоиров и направил его в сторону приближающегося
врага.

-- Получите!..

Он нажал на спусковой крючок. Раздалась
оглушительная очередь, эхом отразившаяся от многочисленных стен
петляющего коридора, и несколько бежавших впереди конвоиров упало.

-- Есть!.. -- радостно закричал профессор.

Но тут ответная очередь наискосок прошила
его грудь, и отважный профессор, шатаясь, прислонился к стене.

-- Как жаль!.. -- прошептал он, и слёзы закапали
из его глаз. -- Питер...

В последний раз он оглянулся на своего
друга.

Клетка была пуста. Ни Питера, ни его двойника.

-- Успел всё-таки, -- блаженно улыбнулся
умирающий профессор. -- Мальчик мой...

Силы изменили ему, и он упал, сжимая в
руках автомат.

Когда решётку подняли, профессор уже не