Милевская Людмила. Кто хочет спать с миллионером?

   — Друзей? Почему не любовников? — осудила подругу Бойцова.
   — Потому что в его рукопожатии не было ничего сексуального. Таким, как он, открывают души, на таких полагаются, к ним стремятся. С ними тепло и уютно.
   — И о чем это говорит?
   — Орлов относится к сострадательным людям. Он тонко чувствует чужую беду и хорошо ее понимает. Он слишком близко к сердцу принимает чужие проблемы и долго не может от них освободиться. Кстати, чех об этом же говорил. Из этого чех сделал вывод, что Орлов не способен к убийству. А я из этого делаю вывод, что Орлов на убийство способен. Если страдает его любимая женщина, он может убить. И решение принято им порывисто, необдуманно, а потому оно не очевидно. Это ввело меня в заблуждение.
   — Неужели тебя можно ввести в заблуждение? — поежилась Елизавета. — Иной раз мне кажется, что ты хуже рентгена.
   Далила огорченно призналась:
   — Я соткана из сомнений.
   — Ты? С твоими-то знаниями?
   — Именно знания меня порой и подводят. До сегодняшней встречи с Граблиным и Ванеком я уверена была, что Орлов пришел ко мне с грязной целью. Я думала, что он затеял игру против Шуры Делягиной, что не просто убил ее мужа, а с дальним прицелом. Он все так обставил, чтобы потом, женившись на Шурочке, свалить на нее это убийство. Она — за решетку, а он — к Шурочкиным капиталам.
   — И что же заставило тебя так подумать?
   — Меня сбили с толку его гордая осанка и непреклонный взгляд, говорящие о тренированной силе воли, о поставленной цели. В сочетании с дорогой одеждой эти качества позволили мне составить портрет человека, склонного идти напролом ради престижа, денег, амбиций. Орлов мне представлялся эгоистичным мужчиной, неспособным на сильные чувства.
   — А как же рукопожатие? А телефонный номер?
   — О его рукопожатии я вспомнила только тогда, когда чех поведал о сострадательности Ивана Орлова. Тогда припомнился и клочок, на котором записан был номер. Я поняла, Орлов способен убить ради Шурочки, которую действительно любит. Мне даже стало понятно, почему он Шурочку полюбил по-настоящему, а не Самохину.
   — Почему?
   — Из сострадания. Шурочка мученица.
   — Да-а, складывалось все очень логично, — загоревала Бойцова, — а тут Самохина со своими акциями.
   — В том-то и дело. Если акции Самохиной подкинул не Орлов, значит…
   Далила задумалась и радостно сообщила, возвращаясь к первоначальной версии:
   — Вот я глупая! Ничего это не значит! Акции Самохиной подарила Шура Делягина!
   — Зачем?
   — Чтобы Самохина отстала от Ивана Орлова. Шура умная женщина и не могла не понимать, на чем держится любовь таких, как Самохина. Получив средства к существованию…
   Елизавета вставила с раздражением:
   — Сумасшедшие средства. Мне за такие бабки пришлось пахать и пахать.
   — Да, а Самохиной богатство с неба свалилось, но она же отстала от Ивана Орлова. Значит, Шурочка не ошиблась. Ей человеческие отношения тоже дороже денег.
   — Если акции она подарила, — уточнила Бойцова, — в чем я сомневаюсь.
   Далила пожала плечами:
   — Во всяком случае, других мотивов для такой потрясающей щедрости я не вижу. Я теперь удивляюсь, почему раньше не сообразила, что Шурочка способна на подобную щедрость.

Глава 34

   Вернувшись домой, Далила, не раздеваясь, прошла в кабинет. Торопливо отыскав лист бумаги, она быстро набросала давно готовую схему. Артист и картежник Орлов задумал хитрую комбинацию, точнее, пьесу в двух актах. В первом акте его сообщник Жилин убивает Делягина и кладет пистолет в сейф Делягиной Шурочки. Убивает он без всякого риска, потому что уверен: коллеги охотно спишут убийство на Александра Невестина. Все хотят возвести на престол интеллигентку-добрячку Шурочку.
   Почему Орлов выбрал в сообщники Жилина?
   По трем причинам: Жилин пройдоха, у него сохранились заказ и чертежи сейфа Шурочки, и жена Жилина по счастливому совпадению оказалась врачом. В случае неблагоприятного развития событий она могла подтвердить, что Орлов был действительно при смерти. Жилину всего лишь нужно было сунуть вознаграждение доктору «Скорой помощи» и попросить его отвезти Орлова в больницу жены.
   Итог первого акта: Невестина обвиняют в убийстве Делягина, Орлов женится на богатой вдовушке Шурочке.
   Первый акт закончен, и сразу пошел второй. Жилин начинает шантаж и дает повод Орлову обратиться к Далиле. Орлов нанимает Далилу, которая должна выйти на Жилина и с помощью его чертежей доказать, что Делягина Шурочка убила супруга. Шурочка отправляется за решетку, а Орлов становится очень богатым.
   На огонек в кабинете заглянул сын и удивился:
   — Мама, тебе не жарко в одежде?
   — Димка, потом, уходи, не мешай, — замахала на него руками Далила.
   Но сын не подчинился. Он решительно прошел в кабинет, стянул с Далилы пальто и, бегло мазнув глазами по исписанному листу, осуждающе проворчал:
   — Ну, мама, ты и даешь. Хоть бы обувь сняла. И рассерженный вышел.
   «Дмитрий в отца, Матвей тоже любит порядок», — мысленно констатировала Далила и вернулась к набросанной схеме.
   Почему Жилин стал сообщником Ивана Орлова? Из жадности. Орлов хорошо ему заплатил и посулил доходы от предстоящего шантажа. И должность высокую обещал в корпорации Шурочки после того, как та будет отправлена за решетку. К тому же Орлов гарантировал Жилину полнейшую безнаказанность.
   В схему лег новый штрих: на самом деле Жилин будет сразу убит, как только передаст чертежи на сейф Шурочки. Соучастника Орлов не оставит в живых.
   Поставив жирную точку, Далила откинулась на спинку кресла и призадумалась.
   «Орлов встретил (случайно) Самохину Яну, рассказал о шантаже… Да, он всем об этом рассказывал… Позже это могло ему пригодиться, поэтому о шантаже Орлов рассказывал всем, кроме меня. У всех он просил совета, и Яна порекомендовала ему обратиться ко мне. Он обратился и не пожалел. Пока не пожалел».
   Далила придвинула к себе схему, и все в ней восстало: «Не может Орлов быть таким хладнокровным убийцей!»
   "Но почему? — упрямо возразила себе она. — Иван картежник. Комбинатор. Игрок. Рядом с ним всегда крупные деньги. Это не удача, не совпадение.
   Совпадений таких не бывает. Орлов получает то, что ищет. Никакой он не бессребреник. Он любит, обожает эти чертовы деньги! На все ради них готов!"
   Далила вспомнила ясный, уверенный взгляд Ивана Орлова, его мягкие губы, рукопожатие, приятный и добрый голос.
   "Не может Орлов быть хладнокровным убийцей! Он вообще не убийца! И Граблин об этом же говорит! И чех! И клочок…
   Стоп, — осадила себя Далила, еще раз взглянув на схему. — Я несправедливо его защищаю. Цепляюсь за рукопожатие, за клочок. Я поддалась чарам Орлова, он меня ослепил. Он картежник. Игрок. Это его игра. Многоходовая комбинация в его стиле. Во всяком случае, стиль Шуры Делягиной должен быть абсолютно иным".
   Уговоры не помогали, сомнения не отпускали.
   "Как же было на самом деле? — и так, и эдак крутила схему Далила, и вдруг ее осенило:
   — Я же могу проверить. Орлов не знает о наследстве, полученном Яной Самохиной от его жены. Как он себя поведет, если скажу?"
   Несмотря на позднее время, Далила позвонила Орлову. Услышав о ее предположении, Иван удивился.
   — Но Янка мне хвастала, что она теперь очень богата, — выдвинул он возражение. — Очень! Не могла Шурочка столько ей заплатить.
   — Не верите? Тогда у Самохиной сами спросите, — посоветовала Далила.
   — Вы шутите? — воскликнул Орлов. — Не стоит и спрашивать, Янка правду не скажет.
   — А кто скажет? Шура?
   — Шурочка, да. Шурочка мне никогда не лгала.
   Далила с неприязнью подумала: «Хитрец. Демонстрирует слепое доверие к нежно любимой супруге».
   — Тогда у Шурочки и спросите, — предложила она, загадав: «Если спросит, значит, не убивал. Откажется — он убийца».
   — Хорошо, я спрошу, — огорошил ее Орлов.
   — А результат мне сообщите? — уныло поинтересовалась Далила.
   Он заверил:
   — Обязательно сообщу.
   «А такая красивая была схема, — устало откинувшись на спинку кресла, огорчилась Далила. — И что же теперь? Начинать сначала?»
   Непреодолимо захотелось посоветоваться с Шульгиным.
   "Увидеть его не терпится, благо появилась причина, — тут же разоблачила себя Далила и строго постановила:
   — Нет, голубушка, завтра будешь работать над книгой, а с Шульгиным, как и наметила, увидишься в понедельник".
   Отправив посрамленную схему в сумочку, она рухнула на диван — не было сил проковылять десять метров до спальни.
   «Сейчас, сейчас поднимусь, — мысленно уговаривала себя Далила, — разденусь, ванну приму и замертво брыкнусь в кровать…»
   С этими планами она и заснула. Сын скрипнул дверью и тихо спросил:
   — Мама, ты скоро? Папа тебе звонил…
   Увидев свернувшуюся калачиком на диване Далилу, он осекся. Подкравшись на цыпочках к матери, он осторожно накрыл ее пледом и грустно шепнул: «Ей разве до папы? Вон как себя умотала».

* * *

   Воскресный день Далила провела как намечала: наслаждаясь кропотливо-мучительной работой над книгой. Она действительно умела наслаждаться тяжелым трудом, хоть умственным, хоть физическим. Обожала в огороде подруги тетушки Мары грядки копать, мыть полы обожала — впрочем, их, кажется, Димка моет теперь. Раньше (точно) полы мыл Матвей.
   Осилив то, что намечала, Далила потянулась, размяла плечи и шею, глянула на часы.
   «А что, еще рано, — обрадовалась она. — Часик еще поработаю».
   Телефонный звонок помешал ее планам — в трубке раздался изумленный голос Орлова:
   — Далила Максимовна, вы оказались правы. Шурочка выкупила меня у Самохиной.
   — Анонимно и щедро, — уточнила Далила.
   — Да, но я понять не могу, зачем она это сделала? Янка столько не стоит.
   — Столько стоите вы.
   — Она так меня оценила?
   — Вас она ценит гораздо дороже, но, видимо, больше дать не смогла.
   Орлов возмутился:
   — Я не понимаю ее! Зачем она это сделала?
   — Разве вы у жены не спросили? — удивилась Далила.
   — Я боялся ее расстроить. Ей хватило одного моего вопроса. Она ответила и сразу отправилась пить сердечные капли. Честное слово, не пойму, зачем она это сделала? Такой кусок отвалила этой жадной задрипанной кошке!
   — Вы знаете алчность Самохиной, и ваша Шурочка, видимо, знает. Вот она и решила, что Самохина вас оставит в покое, когда не будет нуждаться.
   — Да я не позволил бы лезть этой самке в мою семейную жизнь! — гневно воскликнул Орлов.
   Далила поразилась его наивности.
   — Неужели вы полагаете, — спросила она, — что Яна смирилась бы с тем, что вы богаты, а она копейки считает? И не говорите мне, что вы подбросили Яне денег, что она и за то должна быть благодарна. Малыми суммами здесь не обойтись. Ваша жена кардинально решила проблему. Она обеспечила Яну, и та обрела независимость. Разбогатев, Самохина поняла, что вы не единственный в мире мужчина. Теперь она живет припеваючи и в ус не дует.
   — Еще бы! — взорвался Орлов. — Да она разорила мою жену!
   — Ваша жена за счастье свое заплатила и правильно сделала, что не поскупилась. Я, к сожалению, не могу себе счастье купить, — посетовала Далила.

Глава 35

   Понедельник — тяжелый день. Именно таким оказался он для Далилы. Начался он хорошо: снова «взялась помирать» теща Свиридова, от чего у Далилы появилось «окно». Она немедленно позвонила майору.
   — Отлично! — обрадовался Шульгин. — Вы можете прямо сейчас приехать?
   — Могу.
   — Приезжайте.
   Далила подкрасила губы, глаза, окропила себя дорогими духами и, обманув секретаршу: «Вернусь через час», помчалась на встречу (если честно, то на свидание). Ее «Форд» (против воли хозяйки) сам набирал запрещенную скорость — Далила то и дело жала на тормоз, но вторая нога упрямо давила на газ.
   Она уже подъезжала к заветной цели, когда в кармане запрыгал мобильный. Глянула на дисплей — тетя Мара. Чует тетушка, что происходит в жизни племянницы. Ох как чует!
   — Я, наверное, как обычно не вовремя? — начала с извинений тетушка Мара.
   — Ну как ты можешь? — радостно рассердилась Далила. — Ты всегда очень вовремя! Я тебя очень люблю!
   — А я пистолет нашла! — выпалила старушка.
   — Что нашла?
   Тетушка Мара торжественно сообщила:
   — Пистолет! Я решила твою задачку! Ты можешь заглянуть ко мне на секунду?
   — На секунду могу. Я совсем рядом с Кирочной.
   Влетая в квартиру тетушки, Далила предупредила:
   — Я действительно на секунду. Даже раздеваться не буду.
   Старушка нахмурилась:
   — Очень жаль, а я чайник поставила на плиту. Думала, пирогом побалуемся. У меня вкуснющий пирог с капустой.
   — Чуть позже побалуемся, — пообещала Далила. — Я очень спешу.
   — И куда же, могу я узнать?
   — К Шульгину.
   Брови тетушки Мары взлетели в удивленном изломе:
   — Ты так торопишься к милиционэру, что не можешь задержаться у меня на двадцать минут?
   — Я спешу на свидание, — призналась Далила и послала легкий упрек:
   — Вы все меня допекли.
   — Ах вот оно что! — всплеснула руками тетушка Мара и, остолбенев, растерянно пролепетала:
   — Что же, иди, не смею тебя задерживать.
   — А задачка?
   — Какая задачка?
   Далила, сгорая от нетерпения, пояснила:
   — Ой! Ну, пистолет! Задачка про пистолет!
   — Ах это… Я ее не решила.
   — Ты же хвастала, что решила.
   Тетушка сникла:
   — Я ошиблась. Пока ты доехала до меня, я обнаружила в логическом построении непростительную ошибку. Извини, что сорвала тебя. Если бы знала, куда ты спешишь, не полезла бы со своими пирогами…
   — Уж ясное дело, — рассмеялась Далила, растроганно чмокая тетушку в щеку, — вам всем так не терпится меня замуж спихнуть. Но не надейтесь, я не выйду даже за «милиционэра», — добродушно передразнила она старушку.
   — И не надо, — пролепетала тетушка Мара.

* * *

   Свидания не получилось. Шульгин ошарашил Далилу.
   — Сегодня убили Жилина, — сообщил он со сдержанным пафосом. — Я спешу на задержание. Уже ордер на обыск успел получить. Хотите быть понятой?
   Далила схватилась за голову:
   — Жилин убит?! Это я виновата!
   — Ни в чем вы не виноваты, — рассердился Шульгин. — Так вы едете со мной или нет?
   — Куда?
   — К Делягиной Шурочке.
   — Зачем? — поразилась Далила.
   — Да что с вами? — удивился майор. — Я же сказал, еду на задержание. У меня разрешение суда уже на руках, надо срочно делать обыск, пока Делягина не избавилась от документов.
   — От каких документов?
   Раздраженно Шульгин пояснил:
   — От чертежей на сейф, который она заказала фирме Жилина.
   — Вы уверены, что чертежи у нее?
   — Она их уже получила, раз Жилин убит.
   — Вы ошибаетесь. Делягина здесь ни при чем.
   — Ерунда! — отмахнулся Шульгин. — Она цинично пришила Жилина.
   — Теперь мне окончательно ясно, Жилина прикончил Орлов, — сообщила Далила, выкладывая на стол свою схему. — Пока я сомневалась, он это сделал. А я вчера его подтолкнула к убийству.
   Шульгин тупо уставился в схему:
   — Что это такое?
   Далила сказала:
   — Советую вам ознакомиться! Это в ваших же интересах!
   — Вы что, оглохли? У меня времени нет! Я еду на задержание! А вы занимаетесь ерундой!
   — Если Шурочку арестуете, потом пожалеете, — пригрозила Далила.
   — За каким чертом я вас позвал! — рявкнул Шульгин и зло уставился в схему.
   — Ерунда, — повторил он, спустя минуту. — Орлов действительно причастен, но косвенно. Он сегодня встречался с Жилиным, но убила его Делягина.
   — Делягина не убивала, — рассердилась Далила и рассказала о разговоре с Орловым по поводу акций, подаренных Яне Самохиной.
   Шульгин слушал, рассеянно черкая ручкой по лежащей перед ним на столе схеме.
   — Все правильно, — заключил он, когда Далила умолкла, — Орлов начал выяснять насчет акций и проболтался жене о Жилине. Шура не знала, кто ее шантажирует, а узнав, вытянула из придурка Орлова и про ваше расследование. Делягина испугалась и повела себя очень решительно. Они послала мужа на свидание с Жилиным, чтобы спихнуть на него это убийство. Я уверен, она грохнула Жилина, чертежи на сейф уже у нее. Нам надо спешить!
   — Почему умная Шурочка так глупо себя повела? — раздосадованно поинтересовалась Далила.
   — Почему? Она грохнула мужа и зажила в свое удовольствие, а тут шантажист. Шурочка поняла, что кто-то знает о сейфе, кто-то ее вычислил.
   Хлопнув себя по лбу, Шульгин вдруг радостно сообщил:
   — Я дурак!
   Не решаясь возражать, Далила молчала, ожидая весомых доказательств в пользу его самокритичного предположения.
   — Ну да! Так и есть! — продолжил Шульгин. — Делягина и подослала к вам Ивана Орлова.
   — Зачем?
   — Чтобы найти шантажиста и списать его убийство на мужа.
   — Наша умная Шура не знает, кто ее шантажирует? Невероятно, — поразилась Далила. — Меня это удивляет. Почему бы ей не подумать на Жилина? Ведь ему она заказывала этот секретный сейф.
   — Жилину она доверяла. Раз сейф делал он, значит, он первый подозреваемый. Он не дурак, чтобы так рисковать. Напротив, Шура с Жилиным советовалась, а он с ней гадал-размышлял, кто из его сотрудников мог выкрасть у него чертежи.
   — В ваших рассуждениях отсутствует логика. Если умная Шура убила мужа, уповая как раз на то, что она первая подозреваемая и на нее никто не подумает, то почему не мог так поступить умный Жилин? Он тоже первый подозреваемый, а потому, исходя из предполагаемой логики Шурочки, мог смело ее шантажировать. Раз он первый подозреваемый, то на него никто не подумает.
   — К чему вы клоните? — опешил Шульгин.
   — К тому, что Шура в первую очередь должна была заподозрить Жилина.
   Далилу охватили сомнения.
   — Эх, что-то не так, — сказала она. — И с Шурой не так, и с Орловым. В биографии покойного Делягина надо бы покопать. Почему мы уперлись в уже знакомые персонажи? Почему не попытались расширить круг подозреваемых?
   Шульгин перестал черкать схему и крикнул:
   — Зачем? Все складывается идеально! Или вы хотите лишней работы?
   — Не хочу, но…
   Он нетерпеливо ее перебил:
   — Хватит. Времени мало. Лучше помогите мне как психолог.
   — Каким образом? — растерялась Далила.
   — Попробуйте себе представить, что Шура убийца. Станьте на эту точку зрения и нарисуйте картину, согласно ее психологическому образу. Как я понял, вы имеете о ней представление.
   — Не полное, но кое-какое имею.
   — Вот и прикиньте, как она все затеяла.
   Далила задумалась, а удовлетворенный Шульгин вернулся к своему занятию: он вновь черкал схему.
   — Ну, если предположить, что Александра Делягина убила его жена, тогда события должны развиваться таким вот образом, — начала «рисовать картину» Далила. — Как только появился шантажист, Шура, понимая опасность разоблачения, затевает игру. Она решается пожертвовать своим новым мужем и хитростью отправляет его ко мне.
   — Какой еще хитростью?
   — Женской, — усмехнулась Далила. — Шура жалуется на шантажиста, прикидывается беспомощной, толкая Орлова на действия. Орлов, пытаясь спасти жену, нанимает меня. Шура ждет. Как только я вышла на Жилина, она убивает его и подставляет Орлова. Она знает о его связи с Яной Самохиной и понимает, что теперь все будет выглядеть так: Самохина убила Делягина, чтобы Орлов мог жениться на вдовушке. В этом случае акции Шурочка подарила Самохиной с тем прицелом, чтобы в случае опасности можно было доказать, что сделал это Орлов.
   Шульгин, старательно разрисовывая схему Далилы, сердито осведомился:
   — Каким образом?
   — Я бы на месте Шурочки запаслась дарственной в пользу Орлова. Бабулька уже умерла. Пойди узнай, кто передал ей акции: Орлов или Шурочка. На месте Шурочки я смогла бы доказать, что это сделал Орлов. Тогда всем становится очевидно, с какой целью Самохина убила Делягина: с целью обогащения. Шурочке выгодно представить интригу таким вот образом: Орлов, как сообщник, пытается свернуть все на жену, то есть на нее. И мотив у него имеется. Ведь если Шуру посадят, Орлов остается один на один с богатством жены…
   Далила сама себя оборвала и с Шульгиным согласилась:
   — Знаете, кажется, вы правы, а я просчиталась. Все было именно так. Шура Делягина пыталась представить Орлова таким, каким я отразила его в своей схеме. Якобы Орлов спелся с Жилиным, шантажистом, а потом убил своего сообщника. Ей почти удалось меня убедить. Вы правы. Шура убийца, пытающаяся прикинуться невинной жертвой. Она за мной и следила, она контролировала мои действия. Бог мой! Как я ошиблась! — ужаснулась Далила. — Немедленно едем к ней!
   Шульгин перестал черкать ручкой по схеме и вздохнул с облегчением:
   — Слава богу. Давно бы так.
   Далила вскочила, но он ее остановил:
   — Бумажку свою заберите.
   Потянув на себя исчерканный Шульгиным лист бумаги, она подумала: «Покопаюсь потом, на досуге, в мыслях майора».

Глава 36

   Дальнейшие события потрясли Далилу. Пока оперативники потрошили жилище Шуры Делягиной, Далила мучительно жалела о том, что согласилась отправиться на это ужасное мероприятие. Видеть растерянность бедной женщины, ее трепет, панику, страх и дрожащие пальцы было невыносимо.
   Но хуже всего было то, что Шура, принимая Далилу за человека, взятого с улицы, бросала ей виноватые взгляды. Делягина из уверенной деловой женщины превратилась в простую несчастную бабу, которая не способна думать и рассуждать, потому что живет на эмоциях. Эта баба как бы оправдывалась, просила Далилу по-доброму все понять, не спешить с осуждением. Глаза Шурочки отчетливо говорили: «Это ошибка, я не виновата, сейчас вы сами узнаете, у меня нет никаких документов, здесь ничего не найдут».
   Ее ожидания не оправдались — нашли!
   И документы нашли, и оружие, из которого был убит утром Жилин, — все улики.
   — Ну что?! — торжествуя, воскликнул Шульгин. — Будем и дальше молчать или заговорим наконец?! Ловко вы меня провели! Из-за вас я сгубил Невестина, нормального человека! Убийца-то вы!
   Шок, который испытала Александра Делягина при виде оружия, убедил Далилу в невиновности бедной женщины. Стал понятен и ее страх: Шура паниковала из-за Орлова. Она боялась, что обвинят ее мужа, и от этого казалась беспомощной. Теперь же, когда она осознала: «Обвиняют ее!» — страх исчез из глаз Шуры. Она обрела уверенность и невозмутимость. Обращаясь к Далиле, она жестко спросила:
   — Вы убеждены, что пистолет и документы находились в моей квартире?
   — У меня есть подозрение, что их сюда принесли, — призналась Далила и, с вызовом глянув на Шульгина, сообщила:
   — Протокол обыска я не буду подписывать.
   Делягина поблагодарила ее:
   — Спасибо, вы порядочный человек.
   Когда на запястья Шуры набрасывали наручники, она повернулась к Далиле и шепотом предупредила:
   — Берегитесь, у вас могут быть неприятности. Эти люди опасны.
   — Разговорчики! — прикрикнул Шульгин и приказал:
   — Выводите!
   Делягину вывели, а Далила осталась в ее квартире, недоумевая, как теперь быть? Это не Шура, это она потерпела фиаско. Из-за ее неумелых действий арестовали невинную женщину, а преступник остался на воле. Сейчас он смеется над ней; гордясь своей силой, он ее презирает!
   И почему бы не презирать — Далила достойна презрения. Все, что она теперь может, лишь подписать или не подписать протокол фарса, фарса, который майор назвал обыском. Подпишут и без нее.
   Далила пришла в ярость, она кипела. Заметив это, Шульгин подошел к ней и добавил масла в огонь.
   — Вам теперь ясно, — снисходительно спросил он, — что каждый должен заниматься своим делом?
   Пока вы, психолог, ловили мух, занимаясь психологическими экзерсисами, я, сыщик, бдительности не терял и стремительно шел по следу. И вот результат.
   Он кивнул на дверь, за которой скрылась хозяйка квартиры.
   — Зачем вы меня сюда привезли? — зло спросила Далила, подумав: «Как он переменился».
   Шульгин ухмыльнулся самодовольно и, прищурившись, сообщил:
   — Хотел, чтобы вы убедились своими глазами в правильности моей версии. Вы же Фома неверующий, потому вас и привез.
   — И допустили ошибку. Теперь я, психолог, убеждена, что Шура невиновна.
   — Неужели вы думаете, что я подбросил чертежи и оружие? — удивился Шульгин.
   — Я не думаю, именно как психолог я абсолютно уверена! И за это вас презираю! — выплюнула ему в лицо Далила и, решительно направляясь к двери, обронила:
   — Теперь мне ясно, за что вас, ментов, ненавидят.
   — Постойте! — рявкнул Шульгин.
   Далила застыла и, не оборачиваясь, язвительно осведомилась:
   — Хотите меня арестовать?
   Он буркнул:
   — Вы потом пожалеете.
   — Это угроза? — спросила она.
   Шульгин устало посетовал:
   — Нет, это обида. Вы несправедливая, вздорная баба.
   От его симпатии к ней не осталось и следа — зачем притворяться? Дело сделано, его ждут награда, звездочки…
   — А вы — негодяй, — парировала Далила, с болью подумав: «До чего же противно!»
   Вылетев на улицу, она заметалась по тротуару — голова гудела от мыслей.
   «Так глупо! Во всем виновата сама. Доверилась нечестному человеку: цинику, приспособленцу, менту. Он, как дуру, меня провел, выпытал, выследил, пытается сварганить дешевое дело, подставил Орлова, Делягину; припугнул Жилина, отобрал у него чертежи…»
   Ее словно током прошило: «Но Жилина кто-то убил! Кто? Неужели Орлов? Тогда почему арестовали Шурочку? Что вообще происходит, не понимаю! Не с ума же сошел этот Шульгин? Не зверь же он! Не убийца! Не мог он грохнуть свидетеля ради звездочек, ради галочки, ради отчета..: Не мог, но как-то слишком красиво у него все сошлось, слишком удачно…»