Милевская Людмила. Моя свекровь - мымра!

   В ответ последовал мат, но не злой, а вполне доброжелательный. Этот мат так усладил слух детектива, что тот восхитился:
   — Хорошую ваша Тамарка группу прислала. Не парни, а звери.
   — Еще бы! — воскликнула я и на радостях давай Тамарке звонить.

Глава 33

   Разговор с Тамаркой меня неприятно потряс.
   — Мама, ты невозможная! — заверещала она. — Сколько можно мне среди ночи трезвонить?
   Я поразилась:
   — Неужели ты спишь?
   — Да, я ночью сплю, а тебе это кажется странным? И потом, что еще, Мама, должна я, по-твоему, делать, насмотревшись твоей грязной порнухи? Только одно и осталось, что в снах твои подвиги повторять. Я же не просто сплю — экспериментирую, а ты мне мешаешь.
   — Тома, прости, что разбудила, но звоню с благими намерениями.
   — Да ну! — подивилась Тамарка.
   — Ну да, спасибо огромное тебе за группу захвата, и все. Дальше спи, желаю самых рискованных экспериментов.
   Она завопила:
   — Стой, Мама, стой! Какая группа захвата там у тебя? Мои же орлы недавно взлетели!
   — Ошибаешься, Тома, все ты проспала, — заверила я. — Твоя группа захвата уже въехала во двор этой мерзкой малины.
   — Уже в дом звери идут, — вставил Арнольд. — Просто любо на них смотреть! Оружием с ног до головы обвешались, слышишь, бряцают.
   Я мгновенно довела этот факт до сведения Тамарки, заключив:
   — Твои звери идут уже в дом “быков” убивать!
   — Мама, ты невозможная! — проверещала Тамарка и давай на мобильный своей группе звонить.
   Вскоре она сообщила:
   — Так, Мама, расстраивать тебя не хочу, но мои звери сейчас в полете. Приземлятся через двадцать минут, не раньше. Плюс сорок минут на дорогу до вашего дома. Я по карте смотрела, не ближний свет. Так что, ты часок там как-нибудь продержись.
   Часок?!
   Меня прошиб пот.
   Холодный-холодный!
   И пот прошиб, и колени дрогнули, подогнулись — коленные чашечки вышли из строя, не выдержали нагрузки. Еще бы так колотить промеж ног “быков” и япошек.
   А что еще им предстоит (не япошкам, коленным чашечкам) одному богу известно!
   Расслабляться было нельзя, поэтому я завопила:
   — Полундра! Звери не наши!
   — А чьи? — опешил Арнольд.
   — Чужие! Тамарка просила нас продержаться часок!
   Детектив возбудился:
   — Какой часок! Звери уже в дом вошли!
   — Так перекрывайте вход на третий этаж! — гаркнула я и понеслась к лестнице.
   И глазом моргнуть не успела, вижу Фрося на десять шагов опередила меня. Ну прям что та гнедая: вырвалась вперед и нырь на второй этаж.
   — Куда ты, дурища? — кричу.
   А она мне:
   — Опять Медвежья болезнь!
   Только это сказать и успела. Я растерялась: что делать? Бежать за подругой опасно и оставить одну ее не могу.
   Арнольд с детективом подскочили и мои сомнения пресекли энергичными действиями. Они решительно отбуксировали сейф к двери, ведущей на лестничную площадку. За сейфом последовал шкаф, туда же придвинули стол, а на стол водрузили всю мебель, какую нашли. Сами подналегли, подперли плечами наспех сколоченную баррикаду и только тогда позволили себе перевести дух.
   Детектив сразу спросил:
   — Куда Фрося сбежала?
   Арнольд его просветил:
   — В этом доме порядки дурацкие, на третьем этаже туалета нет. Только на первом и на втором.
   — А причем здесь туалет? — удивился Евгений.
   Мы с Арнольдом бросились ему объяснять, но в этот самый момент раздался мощный удар по двери, а за ударом последовал мат с фейерверком.
   Детектив ужаснулся:
   — В баррикаду обойму, сволочи, разрядили!
   — И не одну, — бледнея, добавил Арнольд.
   Заметив, что мужчины изрядно струхнули, я храбро их вдохновила:
   — Будем насмерть стоять!
   И на пол присела, спряталась за колонну подальше от пуль.
   Арнольд на меня посмотрел и сказал:
   — Нет, стоять вообще не годится.
   И сел со мной рядом. Детектив тоже перестал подпирать плечом баррикаду и… начал подпирать собою меня. Таким образом я снова оказалась во главе мужчин, но теперь уже главенствовала сидя на полу.
   А баррикада тряслась, ходуном ходила — мат тоже гремел, не стихал. После очередного грохота в дверь у детектива нервы не выдержали.
   — Вам кого? — откликнулся он на стук.
   — Мархалеву отдай, и мы сразу уйдем! — раздался в ответ отвратительный бас.
   Возбужденная любопытством, я осведомилась:
   — А кто вас за ней прислал?
   И в ответ услышала детскую глупость:
   — Дед Пихто и баба Тарахто!
   И хоровое “гы-гы”. Подростки, честное слово, ни опыта, ни ума — “пушки” одни.
   Впрочем, разве умный человек станет бряцать оружием? Умный человек все конфликты решает только силой ума.
   Так я и поступила — затеяла переговоры, исходя из таких вот соображений. “Продержаться нам надо какой-то час, — прикинула я, — а способности у меня уникальные. Я и на день, бывало, умела беседу подрастянуть, и разговорить удавалось, порой, и немого”.
   — А зачем вам нужна Мархалева? — с присущим мне тактом спросила я.
   — Кто много знает, тот мало живет, — философски раздалось в ответ.
   — Мысль ваша афористична, — заметила я, — но малоинформативна. Хотелось бы чего-нибудь поконкретней.
   И я незамедлительно получилась то, что просила.
   — А если конкретно, бля, то за одну Мархалеву даруем всем вам свободу. Бабу отдайте, и мы сразу отвалим.
   — Всего-то, — обрадовалась я. — Раз так мало вам надо, непременно договоримся. Вижу, судьба нам послала великолепно воспитанных и тонко настроенных, интеллигентных людей. Исходя из этих своих редкостных качеств, может, вы сообщите какая участь в дальнейшем ждет эту бабу, госпожу Мархалеву?
   — Не ждет ее участи никакой, — просветил меня мерзостный бас.
   Я растерялась:
   — Это очень туманно. Вы что же, убьете ее?
   — Зачем? Когда-нибудь все мы умрем, — услышала я новый ответ и растерялась вторично.
   Хотела задать вопрос, проливающий свет на фатализм человечества — интересно же знать почему мы все возьмем и умрем, пусть и когда-нибудь. Ведь хороший вопрос — но задать его я не успела, встрял подлый Арнольд.
   — А где гарантии, что вы нас не тронете, если мы Мархалеву вам отдадим? — спросил он.
   И меня озарило: “Пора завязывать с переговорами, надо срочно из стойла “быков” выпускать!”
   Что я и сделала: на ноги шустро вскочила и к заветной комнате понеслась, под встревоженные крики Арнольда:
   — Мархалева! Куда ты? Куда?
   — На Кудыкину гору! — гаркнула я, распахнув настежь дверь комнаты.
   “Быки”, увидев меня на пороге, дружно отпрянули, как от чумы. Я взмолилась:
   — Родненькие, что же вы здесь сидите?!
   Валет настороженно спросил:
   — А что мы делать должны?
   — Дать бой подлым захватчикам! — рявкнула я. — Пойдите послушайте что там творится! Там переговоры уже идут, грязная сделка свершается! С минуты на минуту вы можете лишиться самого дорогого!
   — Чего? — изумились “быки”.
   — Меня! Дом осквернен присутствием банды!
   “Быки”, зверея, спросили:
   — И чего те бандиты хотят?
   — Того же, чего и все, — ответила я и с легкой гордостью пояснила: — Меня! Меня! Сколько можно вам говорить? Они требуют выдать меня!
   — Они что, сказились? — опешил Валет. — Да Якудза на ремни нас порежет!
   Я рассердилась:
   — А я про что? Какие вы бестолковые! Скорее беги меня спасать!
   И “быки” убежали. Я решила, что слушать пальбу с безопасного расстояния будет приятней и осталась в комнате. У окна постояла (у родного уже шнура) да и подумала: “Кто его знает как там получится? Япошки “быков” измотали, а я у себя одна. Опять же береженого бог бережет”.
   С этой мыслью я на подоконник вспорхнула, опять замотала ладони подолом костюма, обхватила руками шнур и… съехала вниз. На земле было прохладно и влажно, но жизни здесь было больше, чем у гостеприимных “быков”.
   “В кустах оно будет надежней, там Тамаркиных бойцов и дождусь”, — подумала я, резво направляясь к густым полуопавшим зарослям.
   Увы, это была последняя моя мысль. За спиной раздался какой-то хруст и все — темный провал. Оставалось только надеяться, что хрустела не моя голова. Впрочем, даже надеяться я не могла, а ведь надежда умирает последней.
   Что же это выходит?
   Перед надеждой я, что ли, умерла?

Глава 34

   Господин Судзуки пребывал в благодушном настроении. Работа над переводом шедевра несравненной госпожи Мархалевой продвигалась успешно. И даже профессору-переводчику не удавалось помешать этому великому делу.
   “Да, конечно, — думал о своем переводчике Великий Тацу, — он, конечно, специалист, но для хорошего переводчика этого недостаточно. Нужно чувствовать, ощущать душу автора: тонкую, высокую и нежную душу Мархалевой Софьи Адамовны. Нужно понимать… А разве он, этот профессоришка, может…”
   Вкрадчивый голос переводчика вторгся в мысль о высоком:
   — Я полагаю, Тацу, что фраза: “пусть он подавится своим вшивым банком”, — являет собой классический пример иносказания. Иначе ей невозможно дать объяснение.
   — Чему там нет объяснения? — пробудился от грез Великий Дракон.
   — О, нет, я конечно, смог постигнуть смысл выражения, — поспешил заверить грозного заказчика профессор — фраза, наверняка, должно звучать так: “когда банкиру во время обеда сообщили, что у всех сотрудников его банка обнаружен педикулез, бедняга подавился от изумления и неожиданности”.
   Тацу даже не рассердился. Он грустно посмотрел на профессора и убежденно ему сообщил:
   — Ты идиот. Это значит лишь то, что героине совсем не нужен упомянутый банк вместе с его владельцем. Героиня благороднейше его отдает.
   — Почему? Потому, что в банке все вшивые? — не смог сладить со своим любопытством переводчик.
   — Вон! — взорвался Великий Дракон. — С такими преподавателями наша молодежь никогда не сможет достойно овладеть языком соседей.
   Профессор-переводчик исчез, а Тацу вновь погрузился в приятные грезы. В ожидании возвращения Юдзана он представлял себе как сердце неприступной госпожи Мархалевой преисполнилось благодарностью к нему, Великому Дракону. Он сумел вовремя протянуть ей руку помощи. Сумел…
   Господин Судзуки рисовал в своем воображении картины одна приятнее другой. Вот, великая Мархалева с трепетом (и может быть с любовью) принимает посланное им бесценное кимоно, наследие божественных императоров, вот…
   Тихо вошел секретарь.
   — В приемной Юдзан, мой господин, — с поклоном оповестил он Тацу, с трудом сдерживая непристойный смех.
   Сердце великого Дракона сжалось в приятной истоме.
   — Пусть войдет, — торопливо распорядился он.
   Юдзан замер перед всесильным Тацу, не смея понять глаза.
   — Что это? — изумленно спросил Великий Дракон. — Ты что же, так вот и путешествовал?
   — Да, Тацу, — скорбно признался Юдзан.
   — Если ты не сможешь найти достойных оправданий, я велю с тебя с живого содрать кожу, — бледнея от гнева, пообещал Великий Дракон. — Почему на тебе кимоно, посланное мной в подарок госпоже Мархалевой? Почему оно на тебе запахнуто налево, как на покойнике?1 Впрочем, ты предусмотрителен! Самое время тебе готовиться к смерти!
   — Тацу! Я всего лишь выполнял ваш приказ и следовал моей клятве, — взмолился Юдзан. — Она сражалась, как лев… Она приказала и я выполнил… как если бы приказали вы… Она велела…
   — Стоп! — рявкнул Великий Дракон. — Рассказывай все по порядку. Ты освободил несравненную госпожу Мархалеву?
   — Да, Тацу, но…
   — Ты освободил ее?! — повысил голос Великий Дракон.
   — Она не захотела освобождаться, мой господин. Она пожелала остаться в заточении.
   Изумление проступило сквозь бесстрастную маску господина Судзуки. Осознав, что таким путем ему не добраться до истины, он повелел:
   — Начни с того, что вы прибыли в город, Юдзан. И продолжай по порядку, ничего не пропуская.
   — Тацу, мы скрытно атаковали дом, в котором негодяи содержали заложников: госпожу Мархалеву и ее друзей. Не пролив ни капли крови мы связали уже почти всю охрану, но тут в схватку вмешалась госпожа Мархалева. Она напала на нас, как…
   — Она вас атаковала? — изумился Великий Дракон.
   — Да, Тацу, и весьма успешно. Наверное она знает какие-то приемы. Даже мне не удается “катить бочку” при ней. Никто не умеет так “катить бочку” на врага, как госпожа Мархалева. Она умеет быть вездесущей, и это умение позволяет ей перемещаться быстрее опытных ниндзюцу. Она сражалась одновременно во многих местах. Она наносила нашим людям удары, как настоящий боец. Она…
   — О! Я говорил, что она великая женщина! — восхитился Великий Дракон. — Но зачем она с вами сражалась? Вы же хотели ее спасти? Ты толково это ей объяснил?
   — Она защищала своих стражей, — пояснил Юдзан, — защищала этих огромных парней. У меня не было никакой возможности с ней говорить.
   — Но зачем? Зачем она это делала? Зачем защищала своих тюремщиков? — изумился Великий Дракон.
   — Из патриотических побуждений, — ответил Юдзан. — Я так это понял, потому что она металась и била нас с криками: “Не смейте трогать моих верзил, япошки паршивые!”
   — О! О! Какая женщина! — просиял Великий Дракон. — Какое сердце! Вот у кого нам всем нужно учиться патриотизму!
   — Да, Тацу, — вынужден был согласиться Юдзан.
   — И что же произошло дальше? — потребовал продолжения господин Судзуки.
   — Несмотря на яростное сопротивление госпожи Мархалевой, мне удалось успокоить ее. Тогда я сказал Софье Адамовне, что вы, Великий Дракон, могущественный господин Судзуки, послали меня ей на выручку.
   — И что же? — нетерпеливо взмахнул рукой Тацу.
   — Госпожа Мархалева выразилась о драконах вообще и о великих в частности таким образом, что я не смею повторить. А вас она назвала…
   — Говори! — рявкнул Великий Дракон.
   — Мотоциклом, мой господин…
   — Ах, как не вовремя ты упомянул меня, Юдзан! — подосадовал господин Судзуки. — Не под добрую руку попал! Она очень была сердита?
   — Да, Тацу, — согласился Юдзан. — Но выхода не было. Мне нужно было ее освободить, вручить ваш подарок и ваше письмо.
   — Да, конечно… — согласился со своим бойцом господин Судзуки. — Но ты, конечно же препроводил несравненную госпожу Мархалеву в лучший отель города и выставил у ее номера охрану?
   — Нет, Тацу. Госпожа Мархалева наотрез отказалась куда-либо идти. Она желала оставаться на месте. И это после известия о том, что она под моей защитой. Вашей защитой Великий Тацу! Я заявил, что она может приказывать мне, и я буду ей во всем повиноваться…
   — Ты не потерял лица? — забеспокоился Великий Дракон. — Ты выполнил все распоряжения Мархалевой Софьи Адамовны?
   — Да, Тацу, — грустно кивнул Юдзан. — Я их выполнил. Все. И в точности. Я сообщил несравненной госпоже Мархалевой чьим посланцем являюсь.
   — И поэтому ты стоишь теперь предо мной в бесценном женском императорском кимоно запахнутом, как на покойнике?
   Лицо Юдзана пошло пятнами.
   — Именно поэтому, мой господин, — с горечью признался Юдзан. — Так повелела госпожа Мархалева. Она приказала мне и моим людям немедленно убираться обратно. Выметаться в Японию к своему… К вам, Тацу. Я вынужден был надеть кимоно. Ведь я принес страшную клятву, что во всем буду слушаться эту женщину.
   — Ты правильно сделал, Юдзан, — успокоил своего бойца Великий Дракон. — Это великая женщина! И ее слово — закон! Она всегда знает, что делает!
   Юдзан горько подумал: “Правду говорят в народе: у любви слепые глаза. Вижу теперь, эта правда касается всех, даже Великих Дурагонов… Тьфу! Проклятая баба! Великих Драконов! Великих Драконов! — мысленно повторил он и ужаснулся: — Упаси меня Бог еще раз кощунственно так ошибиться!”
   А Великий Дракон, о мыслях воина не подозревая, тяжело вздохнул.
   — Однако, никак не могу взять в толк, почему, Юдзан, ты таким странным образом запахнул кимоно? — спросил он.
   — По велению госпожи Мархалевой, — еще более помрачнел Юдзан. — Она сказала, глядя как я одеваюсь: “Кто же так носит женские халаты? Запахни его налево, как положено!” Я пытался ей объяснить, но…
   — Какая женщина! О! Какая женщина! — достиг предела восхищения Великий Дракон! — Какая логика! Какой ум! И какие прекрасные глаза! И волосы! Вот где явила щедрость природа!
   — Да, Тацу, — заставил себя подтвердить Юдзан, отводя свои глаза в сторону.
   Великий Дракон, заметил, наконец удрученную физиономию эмиссара и поспешил утешить его.
   — Ты показал себя преданным слугой, Юдзан. И ты достоин награды, — с отеческой теплотой молвил господин Судзуки. — Я переведу тебя начальником буке моей личной охраны. После успешного завершения спасательной операции, конечно же.
   Ошеломленный Юдзан не мог вымолвить ни слова.
   “Я вошел сюда, в дом моего Тацу, ожидая суровой, но справедливой кары, а получил… О, Боги и Будды! Дракон сделал меня начальником своей охраны! Какая честь! Какая неслыханная честь! Уж теперь-то я покажу этим наглым снобам-охранникам кто чего стоит! Они у меня ответят за все! Чудесная награда за мой позор!”
   Юдзан вспомнил гомерический хохот дворцовой охраны, когда он шел по двору в женском кимоно, запахнутом, как на покойнике.
   О, как они издевались над ним!
   — Ты не благодаришь, — раздраженно спросил Великий Дракон.
   И Юдзан упал на колени.
   — Тацу, отец мой и благодетель! Я промедлил лишь потому, что от неожиданности был ошеломлен. Я не смог сразу же найти достойных слов благодарности. Я и сейчас еще не до конца обрел дар речи.
   — Не очень-то он тебе нужен, этот сомнительный дар, — усмехнулся Великий Дракон. — У тебя есть большее достоинство, ты воин. А потому служи мне своим умением и оружием.
   — Да, Тацу!!!
   Воодушевленный Юдзан поднялся во весь свой огромный рост и замер в ожидании приказаний.
   Великий Дракон с удовольствием посмотрел на него. Но тут же на лицо Тацу наплыла тень озабоченности.
   — Ты надежно связал верзил-охранников, Юдзан? — озабоченно поинтересовался он.
   — Да, Тацу.
   — А сможет ли прекрасная госпожа Мархалева освободить их, развязать твои путы?
   — Она может все, мой господин! — убежденно ответил Юдзан. — Но ей и не придется, она заставила нас братков развязать.
   — О! Какая женщина! — пришел в восторг Великий Дракон. — Какая женщина… Но… Юдзан! Она же теперь снова в опасности. Она не понимает, какому риску подвергает себя!
   — Мне кажется, что госпожа Мархалева понимает больше, чем другие, — рискнул возразить Юдзан.
   — О, нет! — волнение господина Судзуки достигло предела.
   Он вскочил, заметался по комнате, напряженно осмысливая ситуацию и… принял решение.
   — Я должен встретиться с госпожой Мархалевой. Встретиться лично, для того чтобы открыть ей глаза на мир. Для того, чтобы рассказать обо всех хитросплетениях политики и экономики — этих двух грязных блудливых сестер. Я должен с ней говорить. И тогда… Может быть… О! Госпожа Мархалева, этот величайший свет мира, она поймет, проникнется. Она не сможет не ответить на мои… Я сумею… Я потрясу ее воображение своим могуществом и властью. Я спасу ее! Я приготовлю подарки!
   — Вы летите в Россию, Тацу? Приказать подготовить ваш личный самолет и свиту? — осмелился спросить Юдзан, входя в роль начальника охраны Великого Дракона.
   — В Россию? — господин Судзуки был изумлен. — Да разве там, в этой дикой стране, возможен серьезный разговор? Нет! Для душевной беседы умный человек может избрать только Японию. А осень в префектуре Акито лучшее время… Она сможет меня понять… Она…
   Великий Дракон прервал свой замысловатый монолог, собрал разбежавшиеся мысли в кучу и повелел:
   — Юдзан! Ты летишь в Россию и доставишь ко мне госпожу Мархалеву!
   — Да, Тацу.
   — Все прежние условия действуют: никакой крови, надежная охрана и полное послушание. Госпожа Мархалева должна чувствовать себя богиней! Ты понял, Юдзан?
   — Да, Тацу, но…
   — И никаких но!
   — Да, Тацу! Но это невозможно. Она откажется, — в отчаянье выпалил Юдзан.
   Сказал и сам испугался. Для Великого Дракона нет невозможного. Уж он это знал.
   “Ну вот и все, — промелькнула в голове Юдзана мысль, — не успел и дня побыть начальником охраны… Великая богиня, за что ты свела мою судьбы с судьбой этой сумасшедшей русской женщины? Сейчас Тацу за дерзкие слова велит вырвать мой невоздержанный язык. И будет прав…”
   Но Юдзан ошибся. Гроза прошла стороной.
   — Ах вот ты о чем, — усмехнулся Великий Дракон. — Но для того, чтобы спасти ребенка не обязательно все время ему потакать.
   — Да, Тацу, — радостно подтвердил великую мысль шефа Юдзан.
   — Если она откажется, — продолжил господин Судзуки, — применишь вот это.
   Великий Дракон протянул Юдзану флакончик с желтоватым мелким, как пудра, порошком и продолжил:
   — Прекрасная и несравненная госпожа Мархалева не только не сможет отказаться, но и все время полета до Японии будет смотреть прекрасные сны. Это божественное средство, Юдзан! А она — богиня. Истинная богиня севера.
   — Все будет исполнено, Тацу, — Юдзан сильно повеселел.
   — Тогда иди, лети, спеши! — приказал Великий Дракон.

Глава 35

   — Долго не продержимся, патроны заканчиваются, — уныло буркнул Валет приятелю-братану.
   — Добазариваться надо, — резонно посоветовал тот. — Давай, Валет, ты на это дело горазд. Не сладишь, так хоть резину потянем. А там, куда кривая вывезет.
   — Эй, мужики, — гаркнул за баррикады Валет. — Может миром дело сладим? Чего братву почем зря косить?
   — А ты нам на хрен не нужен! — оповестил его кто?то из баррикады. — Про тебя ничего велено не было. Бабу отдай и дело с концом.
   — Какую бабу? — “закосил” под дурачка Валет.
   За баррикадой заржали в три голоса и пояснили:
   — Обыкновенную. С двумя титьками и прочими признаками…
   Валет мечтательно прокричал:
   — Мне и самому такая сгодилась бы, да вот беда, нет у нас баб!
   — Тогда др…чи! — цинично посоветовали невидимые собеседники, бряцая оружием.
   “Сейчас на штурм пойдут, а в магазине всего-то пара патронов”, — загрустил Валет.
   — Да нету у меня тут никакой, блин, бабы! Век воли не видать! — крикнул он с великим отчаянием.
   Прислушался. Тишина. Никто ему не ответил.
   Но и на штурм никто не пошел. Тихо как-то вдруг стало. Лишь по нижним этажам, удаляясь, гулко бухали чьи-то ботинки. Но вскоре и эти звуки исчезли.
   — Ушли, что ли? — не веря в такую удачу, спросил у братков Валет.
   — А хрен его знает. Слышь, кажись внизу автобусы завелись. Может и правда сваливают? — предположили “быки”.
   Со двора донеслось:
   — Прейте там, лохи, пока не охренеете, а мы отчалили!
   Взревели двигатели автобусов, шум моторов выкатился за ворота. Валет только крякнул и с недоумением посмотрел за окно.
   — Все, братва, на сегодня жареные раки отменяются, — гаркнул он. — Знать бы только с чего это сегодня нам пруха такая.
   Из разных комнат третьего этажа “быки”, матерясь, начали подтягиваться к Валету. К ним присоединились и Арнольд с детективом. Мужики удивленно крутили головами и повторяли:
   — Ну, дела-а-а…
   Странный наезд. Никто не погиб, не пострадал. И, вроде, все живы…
   В кучу собрались, глянули…
   — А где Мархалева? — первым заметил Арнольд.
   — А правда, где? — удивился вслед за ним детектив.
   Братва загудела, загалдела и разбрелась по дому опять — теперь уже искать Мархалеву. Кто во двор побежал, кто — рыскать по этажам.
   — А че ее на других этажах искать? — удивился Арнольд. — Она же с третьего уйти не могла. А в комнате нашей ее точно нет. Нет и в диване, я и туда заглянул.
   — И художница куда-то пропала, — грустно заметил Евгений.
   По коридору застучали каблучки и гулко зазвенел Фросин голос.
   — Соня! Соня! — взывала она.
   — В нетях она, — просветил Ефросинью Валет, “шерстивший” третий этаж. — А ты сама где была?
   — Я? — девушка растерянно посмотрела на столпившихся вокруг нее бандитов. — Я… знаете ли… в туалете сидела… И не зря… У меня есть ин…
   — Да знаем мы, что есть у тебя, — оборвав ее, отмахнулся Арнольд.
   “Быки” беззлобно заржали. Фрося смутилась и покраснела.
   — Значит это правда? Сонечки нет? — растерянно спросила она.
   — Как сквозь землю провалилась подруга твоя, — отворачиваясь к окну, за всех ответил Валет. — Может быть эти уволокли, — он неопределенно кивнул в сторону улицы. — Больше ей вроде бы деться некуда. Мы тут все обшмонали.
   Фрося всхлипнула.
   — Ну не дрейфь, может и обойдется, — принялся утешать ее Валет. — Подруга твоя баба шустрая, боевая…
   — Это она сама про себя так думает, а на самом деле Соня взрослый ребенок, она глупая и беззащитная, — с укором сказала Фрося и, подумав, добавила: — Ее каждый обидеть может.
   — В общем-то, и мне так показалось, — согласился с ней детектив.
   — Да, классная была телка, — с чувством воскликнул Валет. — Жалко будет, если ее не найдем. Она конкретно жизнь нам спасла.
   Ефросинья опять всхлипнула, достала платочек и подошла к окну.
   — А я с ней горя хлебнул по самые дальше некуда, — заявил вдруг Арнольд. — Если бы не эта Мархалева я бы жил не тужил…
   Он горестно махнул рукой и спросил:
   — А теперь что? Ввязался куда? Теперь батяня Якудза мой агрегат на пятаки нашинкует…
   Валет и сам был непрочь нашинковать на пятаки агрегат порнушника. Но чуть позже. А пока он был рад обзавестись лишним свидетелем. Независимым свидетелем. Мархалевой-то нет. Выходит, батяню ослушались, нужную ему бабу не уберегли. Вряд ли Якудза поверит “быкам”, подчиненным Валета, когда те будут “отмазы лепить” про неведомое похищение, про банду залетную, про перестрелку. Скажет: “Бробухали, в “преф” заигрались, интеллигенты вы гребаные! Что, догусарились? Баба сбежала!” Тут-то порнушник и поведает батяне Якудзе как дело было. И Якудза поверит ему, потому что знает: не посмеет порнушник батяне брехать — дюже труслив. И нужды нет такой у порнушника — не он же Мархалеву стерег.