Страница:
Экскурсия продолжалась недолго. Пронеслись под паутинистыми сводами библиотеки манускриптов, вылетели в жаркие подземные бани, краем глаза глянули на пещерный, театр и черно-сизой ревущей молнией просквозили висячие сады, на ходу обрывая тяжелые гроздья винограда. Потом снизили скорость – начались лабиринты. Здесь в полутемных комнатах шептались жрецы, истощенные старики с лицами мумифицированных лам курили темный гашиш и пускали к потолку витиеватые дымные руны. Искусственный пруд на втором этаже кишел черными лебедями и золотыми пираньями. Глиняная модель земного блина – плоский диск с тщательно вылепленными горными массивами и наспех отмеченными городами – висел на хрустальных цепях в обсерватории под куполом Триглавой башни. Внушительная коллекция рыцарских доспехов размещалась в висячей галерее между Тотемом Свентовита и бастионом Рарога. Гигантский лягушатник для крокодильего молодняка располагался в Верхних Подвалах – здесь же в специальных печах согревали для последующего высиживания наиболее крупные яйца грифонов, алконостов и саламандр.
Наконец, по винтовой лестнице мы взмыли на самый верх центральной твердыни замка, носившей название «Столп Децебала», – здесь, под колючей крышей, находился душный кабинет прежнего Траяна. Взмыленные вилы, разминая дымящиеся крылья, опустили мое кресло на пол (дубовые плиты, прошитые толстыми гвоздями из метеоритного железа). Я с любопытством огляделся – и ахнул. Даже в самых бредовых компьютерных играх редко встретишь столь богатую коллекцию архаичной волшебной утвари.
Смех один. Похоже, из виртуального ЗD-боевика «Уничтожитель старушек» я внезапно попал в фэнтезийно-алхимический квест (знаете, есть такие нудные гамесы, где приходится смешивать разноцветные снадобья, выпаривать троллиную мочу и растирать пестиком серу из драконьего уха).
Надо было видеть, с какой необоримой гордостью старый BJ демонстрировал драгоценные амулеты. Многозначительно играя бровями, достал из шкафа дюжину серебряных тарелочек, по которым надлежало катать наливные яблочки с единственной целью тайком подглядеть происходящее за тридевять земель. (Я вежливо выслушал, осмотрел тарелочки и ни одной не разбил.)
Важно поджимая губы, лысый жрец поведал, как общаться с тусклым зеркалом, закрепленным в темном углу кабинета и еще хранившим под слоем пыли гримасничающие отражения прежних хозяев. (Изображая изумление, я цокнул языком.)
Морща желтый лоб, BJ на полном серьезе расписывал, каким образом костяной гребень, с размаху вонзенный в пергаментную карту мира, способен вызвать внезапное произрастание лесных массивов и «вспучивание» горных хребтов. Наконец дрожащими руками протянул мне скрюченный булатный ключ, весивший никак не менее пуда, – и драматическим шепотом сообщил, что с его помощью открывается «Величайшая Троянская Копь».
Я радостно вздрогнул:
– Это… и есть золото Трои?
– Именно так, мой властительный Император… – Старик почтительно поклонился.
Я рассмеялся и выхватил ключ. Я богат! И не надо замешивать снадобья! На эти деньги мы закупим в аптеке готовые яды. Построим новенькие дворцы, акведуки, комплексы ПВО… Наклепаем самолетов и дирижаблей. Натренируем суперрыцарей, снабдив полноприводными Россинантами, лазерными Эскалибурами…
Читатель, разумеется, тоже вообразил бронированную дверь, за которой в уютной пещере расставлены неподъемные сундуки с лавэ. Хе-хе. Каждому геймеру в лучшее верится, но – катится, катится пломбированный вагон! А ведь вот вам кегли, как говорит мой друг Мстислав Бисеров. За железной дверью действительно хранилось золото Трои. Жидкие слитки гудящего зноя. Это была не сокровищница, а… пасека. Тысяча тараканов мне в дисковод! Вместо сундуков там были огромные дубовые ульи – каждый размером с телефонную будку. За-ачем? Кому это нужно?!
Проклятый BJ шепотом пояснил, что в ульях хранится волшебная «медвяна роса» – древнейший носитель информации. Угу. Во как. Помедленнее: я записываю. Миллионы Траяновых пчел, испокон веку скитаясь по земле, не просто собирали цветочный нектар: они подглядывали и подслушивали за людьми. Увиденное влияло на настроение восприимчивых насекомых, а стало быть – и на вкус собранного меда. Вещий дегустатор Траян, пробуя нектар, умудрялся ощутить все, что переживали в свое время его мелкие перепончатокрылые слуги. Горький мед рассказывал о войнах и болезнях, пряный – о страстях и триумфах… Одна медовая росинка на языке гарантировала получасовой сеанс ясновидения. В одной соте, к примеру, легко помещался отчет о схватке двух богатырей. Целый улей хранил сладкую летопись десятилетия. Вот здесь, в гнилой полуразвалившейся колоде, – рассказ о битве Перкуна с Болотом… В этом липовом улье – кисловатая, отдающая гречихой история Кия, Щека и Хорива. Чуть дальше, у стены – медовый слепок Руси времен Аскольда и Игоря…
Поэтический бред! Гнилая фигня в стиле фэнтези! Этого я стерпеть не мог. Где мои унции, желтые слиточки? Где россыпи черного жемчуга? В чем я буду плескаться, разбрасывая к потолку изумрудную пену? Что подарю возлюбленным наложницам? На какие шиши закуплю дирижабли? Над чем я, великий маг, буду чахнуть – над цветочным медом?
И ведь не придерешься: тоже золото… Волшебный улей – это банк данных. А инфо дороже денег, с этим я согласен. Но – меня угнетает плюшевый антураж дешевого голливудского замка на сваях! Бесят факелы и люстры на цепях! Гнетут жрецы в пурпурных балахонах! Где мои лимузины и вертолеты, секьюрити и секретарши? Где в конце-то концов ваш галстук и запонки, мистер BJ?!
Нет, эдак волшебный бизнес не пойдет. Я начинаю – хо-хо! – перестройку. Свет! Мотор! Сменить декорации! Аквариум сюда с морскими гадами! Гигантское окно в ночной город – и чтоб трепалась занавеска! Огромный стол и кожаный диван! Музыка!
Вокруг все весело и быстро завертелось: бледный BJ покатился в угол, в ужасе срывая с шеи стильный желтый галстук от Hermes; вилы испуганно забились под потолок… Я взмахнул руками – клетчатый плед взметнулся пыльной волной – и началась песня. «Это будет мой уютный офис, замшевое сердце империи Траяна», – шептал я, наблюдая, как стремительно раздвигаются стены, уходит вверх зеркальный потолок и отвердевают, золотисто стекленея, наполняясь солидной тяжестью мореного дуба, массивные очертания добротной офисной мебели. «Я стану сверхновой… СУПЕРЗВЕЗДОЙ! Много денег, машина – все дела!» – волнительно вступил оркестр где-то за кадром, и незримый шелковый смычок тотчас скользнул по струнам сердца: маленький сейф с тугой дверцей, зеркальный бар с лафетом для бутылок… Красноватая поверхность стола не должна быть пустой: газеты, любые газеты! кассеты, россыпью видеокассеты! Папиросный пепел кружится воздухе, здесь и там повисли звонкие телефонные трели! Дикторша программы срочных новостей задыхается, как крупная рыба распахивая пунцовый рот на пол-экрана! Пепельницы, стаканы везде, недопитое бренди, обкусанные сигары, десятки шариковых ручек раскатились по наборному паркету! И – теперь – с радостным трепетом – самое главное: здесь, у меня, на письменном столе… Плоский, как златая пластина, и черный, как жирная кожа любимой негритянки. Маленький такой, пахнущий теплым пластиком и крепким капуччино. Вот он, утонченный потомок «Ундервуда», извращенный гибрид печатной машинки с классическими конторскими счетами – помните сухое пощелкивание костяшек… оно еще слышится в мягком хрусте упругой клавиатуры с красноватыми иероглифами (ведь это давно уже не буквы, это сакральные символы, ключи от другой реальности – все эти смайлики, и решетки, и звезды, и улиткообразные «собаки»). Как дрожит эта теплая мышь, как прогибаются ее нежные ребра под пальцами повелителя-юзера! Милое жадное чудовище с атомным микропроцессором внутри… Да, это он. Бялорусский ноутбук «Витебьск», щедро осыпанный бутербродными крошками.
Только – в четыреста раз мощнее прежнего. Потому что отныне у меня есть… медовый Банк! Слышите шипение? – это ползут ласковые змеи толстых кабелей, соединяя хозяйский ноутбук с пчелиными ульями. Уловили бульканье? Это разогретый мед струится в проводах! Несложная программа преобразует вкусовые характеристики меда в четкие буквы виртуальной кириллицы: добро пожаловать в сладкий архив Вещего Траяна! Вот замигали лампочки на ближайшей колоде: изнутри улья гудит и потрескивает – вы думаете, это пчелы? Нет! Это летучие кусачие байты томятся под деревянным корпусом медового стримера. Они ждут своего часа.
Я колдовал себе офис. Дворец лихорадило. Из стен гроздьями полезли разноцветные трубы коммуникаций, запахло озоном и синтетическим моющим средством «Аякс». На дворе гулко и часто взрывались ветхие теремки да горницы: на их месте из ржавой пыли выступали новенькие корпуса. Бастион Рарога задрожал и обвалился: здесь разместится увеселительный комплекс «Crazy Whores» с тотализатором, кунсткамерой и многоуровневыми гаражами на крыше. Лебедям в пруду придется привыкнуть к двухметровой искусственной волне для серфинга. Престарелые жрецы притерпятся к громкой музыке, освоятся в кегельбане и бильярдной. Вот и славненько. На глазах меняется облик родного края. Внедряются новые технологии. Гудят стропила. Постукивают невидимые отбойные молотки. «Столп Децебала» уже вполне смахивает на черную щепку постиндустриального небоскреба, а «Триглавая Твердыня» неуклонно превращается в водонапорную башню сиреневого цвета с желтой надписью: «STEVE TESHILO & THE BANSHEES, Inc».
Я откинулся на жесткую спинку готического кресла, украшенного зверскими мордами и стальными шипами… Вебмастер немного устал. Могу я разрешить себе глоток виски в день триумфа? Сейчас проверим. Соткать из пустоты стакан с настоящим, 12-летним «Гленморанжи» – это непросто. Небось даже посложнее, чем превратить запыленный чердак средневекового шамана в стильный офис виртуального мага.
Глоток индивидуального солнца – звон золота на льдистом дне стакана. Всего в два пальца толщиной… Вдох любексовой пыли – глаза закрыты, и медленно протянута рука – вот так, ладонью кверху. Тихо-тихо: уже холодит кожу… затвердевает под пальцами ленивая тяжесть квадратного тамблера… Сухой хруст льдинок в стакане становится мягче: теперь они трутся в золотистом ячменном масле. Не раскрывая глаз: осторожный глоток.
– Проклятие! – Я взревел и запустил стаканом в стену; банши взметнулись с испуганным визгом, а побледневший BJ спрятался за кадку с искусственной пальмой. – Тысяча червей в печень Билла Гейтса! Этого не может быть!
Виски был некрепким.
Все пропало. К чему дворцы и секретарши, если не будет нормального виски? Засада. Подлость. Так нечестно. Что за жуткая игра: даже не фэнтезийный квест – какая-то сага безалкогольных ужасов.
– О властительный Император! – донесся вдруг голос из-за пальмы: я увидел в пластиковой листве старческое личико BJ, уже облаченного (как и подобает администратору в его должности) в хромистый костюм-тройку от «Zenya». – Осмелюсь напомнить Императору, что силы волшебного цветника весьма истощены… В ходе недавней битвы на острове сгорело много любекса… Кроме того, значительная часть чудодейственной пыльцы израсходована на перестройку дворца…
– Как?! – Я резко обернулся. – Ты хочешь сказать, что… мне не хватит вдохновения?
– О властительный! Капища божественного вдохновения Траяна безмерны… Однако… судя по всему, на сегодняшний день волшебной пыльцы недостаточно.
– Но я не могу без виски!
– Надобно сажать новые цветы. Или отменить прежние приказы. Например… я советую развеять железную курицу. Она поглощает слишком много пыльцы…
– Уничтожить трицератопса? – Я вздрогнул. – Ни в жисть. Моя Изба – моя крепость. Да я скорее откажусь от всех этих размалеванных старух с арбалетами!
О! Недурная идея. BJ выпрыгнул из-за пальмы, пытаясь помешать:
– Нет! О, повелитель! Вилы и босоркани – твои защитники и слуги! Не уничтожай… Они так преданны!
– Преданны, но уродиливы, – отрезал я. Мое кресло выплыло из кабинета на огромный балкон небоскреба. Чудесный вид отсюда, с верхнего этажа «Децебал билдинг»! Мигают огоньки, тихо плещет неоновое зарево витрин… Внизу гудят барабаны, бегают с копьями ликующие толпы престарелых амазонок. Жаль огорчать вас, но…
Вы уволены. Без выходного пособия. Бай-бай.
Музыка прервалась! Разом погасли огненные точки факелов, за спиной в ужасе застонал верховный жрец… Я поглядел вниз: забавно! Старушки лопались одна за другой, будто созревшие грибы-дымовики, шумно выпуская из сморщенных шкурок облачка табачной вони… Патрульные босоркани и штурмовые банши, чернорабочие «дивьи бабы» и рассыльные «стригие жинки» – тысячи виртуальных химер, созданных поколениями моих предшественников, испарялись без следа. Они снова превращались в пыльцу. Я сразу ощутил, как густо запахло любексом: теперь мне хватит вдохновения на целую бочку «Гленморанжи»!
Закончился народный праздник. На опустевшей улице теперь возвышалась лишь одинокая громада робокурицы: нащупав мой балкон инфракрасными сенсорами. Изба радостно рявкнула сиреной и отдала честь. Я ласково помахал в ответ. Радость моя… ты драгоценнее всех!
– Вы? Почему еще здесь, Би-Джей? – удивился я, оборачиваясь к старому жрецу. – Я же всех уволил!
– О великий Император… твой приказ уничтожил только волшебных слуг. Живые люди – жрецы и волхвы – созданы не из цветочного запаха: мы не можем испариться без следа. Тебе придется убить нас саморучно… Может быть, ты повелишь установить плахи и виселицы?
– Это подождет, – великодушно улыбнулся я, потягиваясь в кресле. Красота! Столько неиспользованной пока пыльцы клубится в воздухе! Сейчас наколдую себе целый винный погребок…
– Властитель! – Перепуганный BJ снова подал голос. – Зачем? Зачем вы уничтожили всех вил? Кто теперь будет работать? Кто будет носить ваш железный трон? Престарелые жрецы слишком слабы для этого!
Хм… И верно. Я нахмурился. Пожалуй, придется реанимировать пару-тройку банши, чтобы кресло таскали. О’кей, я создам новых вил. Только – не морщинистых чудовищ, как прежде. Это будут… это будут… мощные накачанные мужики. Чернокожие рабы-шварценнегеры. Брюсы Уиллисы в скафандрах!
Или – даже нет! Я сладко улыбнулся. Хе-хе. Не надо мужиков, это скучно. Есть истинные ценности: нежность, преданность, золотое сердце… Заботливые руки и резвые ножки… Упругие груди и гладкая кожа…
– Высокая, миловидная блондинка (25, 175, 96-69-96, в/о, пмж, ГТО) без вредных привычек, – скомандовал я. – Ласковая, заботливая, хозяйственная. По Зодиаку – телочка, по национальности – помесь русской княжны с бретонской дояркой. Глаза синие, голос ангельский…
Золотистая пыльца завихрилась, небольшой гудящий ураганчик затанцевал по мягкому ковру: взметнулись со стола бумажки, газетные вырезки – послышался звон бубенчиков, и сильно запахло лавандой… Я смотрел вытаращив глаза. Из благоухающей заверти во все стороны полетели алые искры, брызги желтой ртути и нежно-зеленые колючки – сквозь бешеное мельтешение сладкого мусора замелькали острые проблески золотых волос, розовые локти и округлые коленки… Хоп! В стороны плеснули трескучие молнийки, и пыльный смерч растаял. В разноцветном облаке цветочных запахов медленно проступили восхитительные очертания… пластикового манекена в курчавом золотистом парике.
– Не так легко, мой Император! – ехидно заметил старый BJ из-за пальмы. – Создать живую вилу куда сложнее, чем бездушную железную курицу. Здесь нужна страсть, хмельная нежность… Десятки прежних властителей столетиями пытались сотворить хотя бы одну вилу-красавицу. Но – увы! – у них получались только уродливые старухи.
Врешь, морщинистая гнида! Я – профессионал! Годами зарабатывал на жизнь, придумывая виртуальных героев для ролевых игр! У великого игротехника Штефана Тешило могучее воображение. Чтобы вдохнуть жизнь в кукольное тельце, нужно… немножко настоящего вдохновения. Хмельная нежность, говоришь… я знаю, где ее взять. Она таится на дне бокала!
Придется смириться с отсутствием виски: это сложный напиток, на него пока не хватит колдовского мастерства. Попробуем начародеить чего полегче. К примеру… картофельный шнапс. Тупо и сердито. Раз-два, начали! Я зажмурился и вообразил себе гигантский (метра два в высоту) кухонный комбайн: прозрачный резервуар с дюжиной вертящихся ножей, мощная соковыжималка… Торопливо кидаем ингредиенты для будущего шнапса: мешок сахарной пудры, несколько янтарно-желтых картофелин, горсть ежевики, пару фазаньих перышек… Мелко порубим пучок шпицрутенов, добавим ворох розовых поросячьих хвостиков и кружку густой октябрьской прохлады. Чудно. Всыпать конденсат желтого тумана с окошка мюнхенской пивной и целлулоидные обрывки геббельсовской кинохроники. Нарезать крупными кубиками фразу «Das ist Fantastische, Frau Fruchtegut», посыпать пеплом младогегельянства и уронить каплю квинтэссенции, выжатой из передовой статьи ноябрьского номера «Statsenzeiger» от 1848 года. Нажимаем кнопку. Несколько секунд блендер надсадно ревет – мелькают лезвия, содержимое мигом превращается в однородную массу землистого цвета – ударило паром, и жидкость побежала по змеевикам… Ура! Внизу в подставленную жестяную кружку застучали первые капли мутноватого шнапса. Попробуем?
Прозит. Сделал добрый глоток и – передернуло. Подлинная гадость. Настоящий «Naturprodukt» – приятно зазвенело в голове, словно наделась удобная звонкая каска: повсюду завелись знаменитые гофмановские змейки с изумрудными глазами, упруго заколыхались имперские цеппелины, белые флаги кружевных панталон и мохнатые, волосатые пятна готических букв слились в размытое сладкое целое: сквозь пьяную муть уже ясно различим неожиданно светлый и хрупкий женский образ… Ах, я уже почти немец, почти влюблен… Где ты, моя германская грезочка?.. С трудом поднялся и, напевая «Милого Августина», подошел к неживому манекену. Коснулся пальцами искусственных, колючих медно-золотых кучеряшек. Нет, так дело не пойдет. Волосы будут гораздо короче – до плеч. Тонкие, слегка подвитые на концах… Ja-ja, именно так (волосы распрямлялись и светлели, выгорая под пальцами). Холодные серо-голубые глазки на фарфоровом личике. Откуда эта жестокая грусть во взгляде, милая фрау Шнапс? (Она подняла светлые ресницы, посмотрела внимательно, будто прицеливаясь: чудо хороша!) Я положил руки на худенькие плечи: здесь будут крошечные ефрейторские погончики. Угу, с черепами и дубовыми листьями. Руки поползли ниже: грудь… я зажмурился, в голове проснулась венская опера – очень хорошая грудь под серой гимнастеркой. Узкие ремни кожаной портупеи. Жесткие стальные пуговицы: верхняя вдавилась в нежное горло, но фрау Шнапс никогда не расстегивает воротничок. Еще ниже: руки охватили талию, сдавили пластик – мягкий, словно глина на гончарном круге. Да-да, под гимнастеркой костяной корсет. Отдает китчем, но так удобнее. А вот еще кусок фетишизма: на звонкой ягодице лаково-черная кобура, наполненная недоброй тяжестью… Какие изящные бриджи: серо-черный урбан-камуфляж; почти галифе. Стройные лодыжки затянуты в тонкую кожу высоких ботинок: злая шнуровка, ребристая подошва.
Не девочка, а мечта гауляйтера. Вила Шнапс. Вооружена парабеллумом. Сила атаки – 50, защита – 100, стойкость (она же стамина) – 500, псионический фактор (способность к гипнозу, чародейству, ясновидению) – 0. Игровой класс: «рыцарь». Особенности характера: преданность, хладнокровие, жестокость. Любит Вагнера и телячьи сардельки. Любимый цвет: бледный. Как эти прохладные тонкие губы. Наклонился и, обдавая новорожденную вилу перегаром, вдумчиво поцеловал.
– С днем рождения, Шнапс, – тихо сказал я. Она моргнула и коротким движением руки поправила светлую прядь, упавшую на лицо. – Надеюсь, вы чувствуете себя хорошо, ефрейтор. Будете перетаскивать мой трон.
– Яволь, – тихо сказала девочка, и я понял, что победил. Она живая и жуткая. Улучшенная модель. Ничуть не слабее трицератопса. Я гордо оглянулся: восхищенный BJ смотрел на полногрудую вилу, приоткрыв рот. Так-то, мой престарелый друг. А вы думали, я – мальчик среди волшебников?
– Это чудо, о великий… Она прекрасна! – забормотал жрец. – Совсем юная, чудовищно грозная… Однако – на ее создание потрачено очень много пыльцы: как на сотню прежних старух!
Ничего страшного. От одной юнгфрау Шнапс больше толку, чем от роты седовласых сумасбродок с копьями. Я создам еще парочку таких красавиц и успокоюсь. Только теперь попробуем напиток посложнее. Например… о! Взгляд упал на лысую голову BJ с торчащими во все стороны короткими седыми волосками, как у дряхлого кактуса… Неплохой вариант. Все, что мне нужно, – это пара хорошо ощипанных кактусов, горячий слиток пыльного заката, пригоршня цикад, солнце в ягуаровых глазах, ржавчина с кинжала Фернандо Кортеса, эссенция из ста лет одиночества, килограмм разноцветных бус и каменных амулетиков злобного божка Коатцакоалко, нарезанная дольками маньяна, выжатый в бутылочку штат Табаско, пахитас-начос, четыреста тонн полуденной лени плюс соус – острый, как повизгиванья Спиди Гонзалеса. Текила – это несложно… Ленивый не наколдует.
Вила Текила удалась на славу.
Я лепил ее со спины – теперь она возвышалась на чудовищных каблуках, словно гнедая кобылка на серебряных копытцах: золотые струны подвязок охватывают утонченные смуглые щиколотки и струйчато взбираются выше, проходя восхитительно долгий путь до самого колена, в облачную высь ситцевого подола, клубящегося у прохладных бедер… Блики посверкивают на тонких колготках, как соляные кристаллики – или это осела цветочная пыль? Осторожно поднимаем слепнущие глаза: там, в скользких объятиях желтого ситца, движется тесная подростковая талия, там плещутся по крылато разведенным плечам карие волосы с оливковым отливом. Ярко-малиновый берет с октябрятской звездочкой, шаловливо заколотой сбоку, – почему мне кажется, будто укол этой булавочки, пронизавшей малиновый бархат, колко отзывается под сердцем? Черная блистающая жуть в густых ресницах: все те же горячие соленые искры! Длинная, развязная, грациозная рука болтается вдоль тела, к тонкому колену опущен ствол автоматического пистолета с удлиненным глушителем. Вы догадались? Правильно: это и есть вила класса «волшебник». На вооружении – «MagiDagger» калибра 38, стреляющий ртутными пулями «Thunder+)» (любимый пистолет симбионезских террористов, а также кинозвезды Ромео ди Джулио, дебютировавшего вместе с очаровашкой Клэр Дэйнс в нашумевшем фильме 1968 года). Итак, перед вами оригинальная модель летающей вилы, разработанная для нанесения точечных магических ударов: сила атаки – 50, защита – 50, стамина – 50, харизма (способность очаровывать) – 1000. Особенности характера: вулканический темперамент, самолюбие, романтичность. Обожает лимонное мороженое, мускулистых блондинов и товарища Фиделя Кастро. Ненавидит французов из-за поражения, нанесенного бразильцам в финале парижского футбольного чемпионата. Любимый цвет: золото. Как… тоненькая цедра на этой лимонной дольке. Я даже не дерзнул поцеловать новорожденную. Закусил глоток текилы цитрусовой кислятиной и вздохнул ласково:
– Вила Текила… Добро пожаловать на службу к великому вебмастеру.
Она только усмехнулась и волосами тряхнула, сучка. Что ж – с такой внешностью легко быть невежливой… Я вновь покосился на старого BJ и… нахмурился. Старичок подозрительно затих за высокой спинкой дивана: только лысая голова с липкими от вожделения глазами торчит наружу.
– Ну… как вам это понравится, почтеннейший? – насмешливо осведомился я.
– О вели… великий! Еще… Сотвори еще кого-нибудь!
Я улыбнулся. Отчего нет? Дело завертелось: взревели острые ножи блендера-соковыжималки, затанцевали обрывки хмельных образов перед глазами… Через четверть часа на широком кожаном диване, скромно поджав стройные ножки и украдкой оглядывая друг друга, сидели четыре очаровательные феечки: рыцарь Шнапс, волшебник Текила, рейнджер Ром и паладин Ракия. Поблизости, разминая на ходу мускулистые конечности, подпрыгивая и приседая, без устали расхаживала вдоль стены не по-женски накачанная вила Зубровка (изредка она наносила серию быстрых ударов по воображаемому противнику и норовила разрядить в дубовую дверь шкафа сразу весь диск счетверенного ручного пулемета «Manlicher»). Вынужден признать, что пани Зубровка (класс «тролль», сила атаки – 500, сила обороны – 500, интеллект и харизма – 0) не могла претендовать на звание «Мисс мира – 970», но – опытный игрок поймет меня: всегда полезно иметь в команде хотя бы одного дракона или, на худой конец, боевую троллиху…
Я разглядывал виртуальных химерочек, прислушиваясь к колющему, тревожному ощущению – каждая из них… напоминала кого-то слишком знакомого. Почему так беспокоит чуткая, внимчивая славянская синь во взгляде Зубровки? Отчего нестерпимо милой кажется полуулыбка фрау Шнапс, эта пара снежно-белых прохладных зубков под приподнятой верхней губой? Совсем неспроста у Ракии маленькие ушки и крепкие, изящные ключицы – как у сербской царевны! Таинственное тавро общего сходства – им отмечена каждая особь в моей волшебной коллекции. Они напоминают… нет, не Памелу Андерсон, даже не Лару Крофт…
Наконец, по винтовой лестнице мы взмыли на самый верх центральной твердыни замка, носившей название «Столп Децебала», – здесь, под колючей крышей, находился душный кабинет прежнего Траяна. Взмыленные вилы, разминая дымящиеся крылья, опустили мое кресло на пол (дубовые плиты, прошитые толстыми гвоздями из метеоритного железа). Я с любопытством огляделся – и ахнул. Даже в самых бредовых компьютерных играх редко встретишь столь богатую коллекцию архаичной волшебной утвари.
Смех один. Похоже, из виртуального ЗD-боевика «Уничтожитель старушек» я внезапно попал в фэнтезийно-алхимический квест (знаете, есть такие нудные гамесы, где приходится смешивать разноцветные снадобья, выпаривать троллиную мочу и растирать пестиком серу из драконьего уха).
Надо было видеть, с какой необоримой гордостью старый BJ демонстрировал драгоценные амулеты. Многозначительно играя бровями, достал из шкафа дюжину серебряных тарелочек, по которым надлежало катать наливные яблочки с единственной целью тайком подглядеть происходящее за тридевять земель. (Я вежливо выслушал, осмотрел тарелочки и ни одной не разбил.)
Важно поджимая губы, лысый жрец поведал, как общаться с тусклым зеркалом, закрепленным в темном углу кабинета и еще хранившим под слоем пыли гримасничающие отражения прежних хозяев. (Изображая изумление, я цокнул языком.)
Морща желтый лоб, BJ на полном серьезе расписывал, каким образом костяной гребень, с размаху вонзенный в пергаментную карту мира, способен вызвать внезапное произрастание лесных массивов и «вспучивание» горных хребтов. Наконец дрожащими руками протянул мне скрюченный булатный ключ, весивший никак не менее пуда, – и драматическим шепотом сообщил, что с его помощью открывается «Величайшая Троянская Копь».
Я радостно вздрогнул:
– Это… и есть золото Трои?
– Именно так, мой властительный Император… – Старик почтительно поклонился.
Я рассмеялся и выхватил ключ. Я богат! И не надо замешивать снадобья! На эти деньги мы закупим в аптеке готовые яды. Построим новенькие дворцы, акведуки, комплексы ПВО… Наклепаем самолетов и дирижаблей. Натренируем суперрыцарей, снабдив полноприводными Россинантами, лазерными Эскалибурами…
Читатель, разумеется, тоже вообразил бронированную дверь, за которой в уютной пещере расставлены неподъемные сундуки с лавэ. Хе-хе. Каждому геймеру в лучшее верится, но – катится, катится пломбированный вагон! А ведь вот вам кегли, как говорит мой друг Мстислав Бисеров. За железной дверью действительно хранилось золото Трои. Жидкие слитки гудящего зноя. Это была не сокровищница, а… пасека. Тысяча тараканов мне в дисковод! Вместо сундуков там были огромные дубовые ульи – каждый размером с телефонную будку. За-ачем? Кому это нужно?!
Проклятый BJ шепотом пояснил, что в ульях хранится волшебная «медвяна роса» – древнейший носитель информации. Угу. Во как. Помедленнее: я записываю. Миллионы Траяновых пчел, испокон веку скитаясь по земле, не просто собирали цветочный нектар: они подглядывали и подслушивали за людьми. Увиденное влияло на настроение восприимчивых насекомых, а стало быть – и на вкус собранного меда. Вещий дегустатор Траян, пробуя нектар, умудрялся ощутить все, что переживали в свое время его мелкие перепончатокрылые слуги. Горький мед рассказывал о войнах и болезнях, пряный – о страстях и триумфах… Одна медовая росинка на языке гарантировала получасовой сеанс ясновидения. В одной соте, к примеру, легко помещался отчет о схватке двух богатырей. Целый улей хранил сладкую летопись десятилетия. Вот здесь, в гнилой полуразвалившейся колоде, – рассказ о битве Перкуна с Болотом… В этом липовом улье – кисловатая, отдающая гречихой история Кия, Щека и Хорива. Чуть дальше, у стены – медовый слепок Руси времен Аскольда и Игоря…
Поэтический бред! Гнилая фигня в стиле фэнтези! Этого я стерпеть не мог. Где мои унции, желтые слиточки? Где россыпи черного жемчуга? В чем я буду плескаться, разбрасывая к потолку изумрудную пену? Что подарю возлюбленным наложницам? На какие шиши закуплю дирижабли? Над чем я, великий маг, буду чахнуть – над цветочным медом?
И ведь не придерешься: тоже золото… Волшебный улей – это банк данных. А инфо дороже денег, с этим я согласен. Но – меня угнетает плюшевый антураж дешевого голливудского замка на сваях! Бесят факелы и люстры на цепях! Гнетут жрецы в пурпурных балахонах! Где мои лимузины и вертолеты, секьюрити и секретарши? Где в конце-то концов ваш галстук и запонки, мистер BJ?!
Нет, эдак волшебный бизнес не пойдет. Я начинаю – хо-хо! – перестройку. Свет! Мотор! Сменить декорации! Аквариум сюда с морскими гадами! Гигантское окно в ночной город – и чтоб трепалась занавеска! Огромный стол и кожаный диван! Музыка!
Вокруг все весело и быстро завертелось: бледный BJ покатился в угол, в ужасе срывая с шеи стильный желтый галстук от Hermes; вилы испуганно забились под потолок… Я взмахнул руками – клетчатый плед взметнулся пыльной волной – и началась песня. «Это будет мой уютный офис, замшевое сердце империи Траяна», – шептал я, наблюдая, как стремительно раздвигаются стены, уходит вверх зеркальный потолок и отвердевают, золотисто стекленея, наполняясь солидной тяжестью мореного дуба, массивные очертания добротной офисной мебели. «Я стану сверхновой… СУПЕРЗВЕЗДОЙ! Много денег, машина – все дела!» – волнительно вступил оркестр где-то за кадром, и незримый шелковый смычок тотчас скользнул по струнам сердца: маленький сейф с тугой дверцей, зеркальный бар с лафетом для бутылок… Красноватая поверхность стола не должна быть пустой: газеты, любые газеты! кассеты, россыпью видеокассеты! Папиросный пепел кружится воздухе, здесь и там повисли звонкие телефонные трели! Дикторша программы срочных новостей задыхается, как крупная рыба распахивая пунцовый рот на пол-экрана! Пепельницы, стаканы везде, недопитое бренди, обкусанные сигары, десятки шариковых ручек раскатились по наборному паркету! И – теперь – с радостным трепетом – самое главное: здесь, у меня, на письменном столе… Плоский, как златая пластина, и черный, как жирная кожа любимой негритянки. Маленький такой, пахнущий теплым пластиком и крепким капуччино. Вот он, утонченный потомок «Ундервуда», извращенный гибрид печатной машинки с классическими конторскими счетами – помните сухое пощелкивание костяшек… оно еще слышится в мягком хрусте упругой клавиатуры с красноватыми иероглифами (ведь это давно уже не буквы, это сакральные символы, ключи от другой реальности – все эти смайлики, и решетки, и звезды, и улиткообразные «собаки»). Как дрожит эта теплая мышь, как прогибаются ее нежные ребра под пальцами повелителя-юзера! Милое жадное чудовище с атомным микропроцессором внутри… Да, это он. Бялорусский ноутбук «Витебьск», щедро осыпанный бутербродными крошками.
Только – в четыреста раз мощнее прежнего. Потому что отныне у меня есть… медовый Банк! Слышите шипение? – это ползут ласковые змеи толстых кабелей, соединяя хозяйский ноутбук с пчелиными ульями. Уловили бульканье? Это разогретый мед струится в проводах! Несложная программа преобразует вкусовые характеристики меда в четкие буквы виртуальной кириллицы: добро пожаловать в сладкий архив Вещего Траяна! Вот замигали лампочки на ближайшей колоде: изнутри улья гудит и потрескивает – вы думаете, это пчелы? Нет! Это летучие кусачие байты томятся под деревянным корпусом медового стримера. Они ждут своего часа.
Я колдовал себе офис. Дворец лихорадило. Из стен гроздьями полезли разноцветные трубы коммуникаций, запахло озоном и синтетическим моющим средством «Аякс». На дворе гулко и часто взрывались ветхие теремки да горницы: на их месте из ржавой пыли выступали новенькие корпуса. Бастион Рарога задрожал и обвалился: здесь разместится увеселительный комплекс «Crazy Whores» с тотализатором, кунсткамерой и многоуровневыми гаражами на крыше. Лебедям в пруду придется привыкнуть к двухметровой искусственной волне для серфинга. Престарелые жрецы притерпятся к громкой музыке, освоятся в кегельбане и бильярдной. Вот и славненько. На глазах меняется облик родного края. Внедряются новые технологии. Гудят стропила. Постукивают невидимые отбойные молотки. «Столп Децебала» уже вполне смахивает на черную щепку постиндустриального небоскреба, а «Триглавая Твердыня» неуклонно превращается в водонапорную башню сиреневого цвета с желтой надписью: «STEVE TESHILO & THE BANSHEES, Inc».
Я откинулся на жесткую спинку готического кресла, украшенного зверскими мордами и стальными шипами… Вебмастер немного устал. Могу я разрешить себе глоток виски в день триумфа? Сейчас проверим. Соткать из пустоты стакан с настоящим, 12-летним «Гленморанжи» – это непросто. Небось даже посложнее, чем превратить запыленный чердак средневекового шамана в стильный офис виртуального мага.
Глоток индивидуального солнца – звон золота на льдистом дне стакана. Всего в два пальца толщиной… Вдох любексовой пыли – глаза закрыты, и медленно протянута рука – вот так, ладонью кверху. Тихо-тихо: уже холодит кожу… затвердевает под пальцами ленивая тяжесть квадратного тамблера… Сухой хруст льдинок в стакане становится мягче: теперь они трутся в золотистом ячменном масле. Не раскрывая глаз: осторожный глоток.
– Проклятие! – Я взревел и запустил стаканом в стену; банши взметнулись с испуганным визгом, а побледневший BJ спрятался за кадку с искусственной пальмой. – Тысяча червей в печень Билла Гейтса! Этого не может быть!
Виски был некрепким.
Все пропало. К чему дворцы и секретарши, если не будет нормального виски? Засада. Подлость. Так нечестно. Что за жуткая игра: даже не фэнтезийный квест – какая-то сага безалкогольных ужасов.
– О властительный Император! – донесся вдруг голос из-за пальмы: я увидел в пластиковой листве старческое личико BJ, уже облаченного (как и подобает администратору в его должности) в хромистый костюм-тройку от «Zenya». – Осмелюсь напомнить Императору, что силы волшебного цветника весьма истощены… В ходе недавней битвы на острове сгорело много любекса… Кроме того, значительная часть чудодейственной пыльцы израсходована на перестройку дворца…
– Как?! – Я резко обернулся. – Ты хочешь сказать, что… мне не хватит вдохновения?
– О властительный! Капища божественного вдохновения Траяна безмерны… Однако… судя по всему, на сегодняшний день волшебной пыльцы недостаточно.
– Но я не могу без виски!
– Надобно сажать новые цветы. Или отменить прежние приказы. Например… я советую развеять железную курицу. Она поглощает слишком много пыльцы…
– Уничтожить трицератопса? – Я вздрогнул. – Ни в жисть. Моя Изба – моя крепость. Да я скорее откажусь от всех этих размалеванных старух с арбалетами!
О! Недурная идея. BJ выпрыгнул из-за пальмы, пытаясь помешать:
– Нет! О, повелитель! Вилы и босоркани – твои защитники и слуги! Не уничтожай… Они так преданны!
– Преданны, но уродиливы, – отрезал я. Мое кресло выплыло из кабинета на огромный балкон небоскреба. Чудесный вид отсюда, с верхнего этажа «Децебал билдинг»! Мигают огоньки, тихо плещет неоновое зарево витрин… Внизу гудят барабаны, бегают с копьями ликующие толпы престарелых амазонок. Жаль огорчать вас, но…
Вы уволены. Без выходного пособия. Бай-бай.
Музыка прервалась! Разом погасли огненные точки факелов, за спиной в ужасе застонал верховный жрец… Я поглядел вниз: забавно! Старушки лопались одна за другой, будто созревшие грибы-дымовики, шумно выпуская из сморщенных шкурок облачка табачной вони… Патрульные босоркани и штурмовые банши, чернорабочие «дивьи бабы» и рассыльные «стригие жинки» – тысячи виртуальных химер, созданных поколениями моих предшественников, испарялись без следа. Они снова превращались в пыльцу. Я сразу ощутил, как густо запахло любексом: теперь мне хватит вдохновения на целую бочку «Гленморанжи»!
Закончился народный праздник. На опустевшей улице теперь возвышалась лишь одинокая громада робокурицы: нащупав мой балкон инфракрасными сенсорами. Изба радостно рявкнула сиреной и отдала честь. Я ласково помахал в ответ. Радость моя… ты драгоценнее всех!
– Вы? Почему еще здесь, Би-Джей? – удивился я, оборачиваясь к старому жрецу. – Я же всех уволил!
– О великий Император… твой приказ уничтожил только волшебных слуг. Живые люди – жрецы и волхвы – созданы не из цветочного запаха: мы не можем испариться без следа. Тебе придется убить нас саморучно… Может быть, ты повелишь установить плахи и виселицы?
– Это подождет, – великодушно улыбнулся я, потягиваясь в кресле. Красота! Столько неиспользованной пока пыльцы клубится в воздухе! Сейчас наколдую себе целый винный погребок…
– Властитель! – Перепуганный BJ снова подал голос. – Зачем? Зачем вы уничтожили всех вил? Кто теперь будет работать? Кто будет носить ваш железный трон? Престарелые жрецы слишком слабы для этого!
Хм… И верно. Я нахмурился. Пожалуй, придется реанимировать пару-тройку банши, чтобы кресло таскали. О’кей, я создам новых вил. Только – не морщинистых чудовищ, как прежде. Это будут… это будут… мощные накачанные мужики. Чернокожие рабы-шварценнегеры. Брюсы Уиллисы в скафандрах!
Или – даже нет! Я сладко улыбнулся. Хе-хе. Не надо мужиков, это скучно. Есть истинные ценности: нежность, преданность, золотое сердце… Заботливые руки и резвые ножки… Упругие груди и гладкая кожа…
– Высокая, миловидная блондинка (25, 175, 96-69-96, в/о, пмж, ГТО) без вредных привычек, – скомандовал я. – Ласковая, заботливая, хозяйственная. По Зодиаку – телочка, по национальности – помесь русской княжны с бретонской дояркой. Глаза синие, голос ангельский…
Золотистая пыльца завихрилась, небольшой гудящий ураганчик затанцевал по мягкому ковру: взметнулись со стола бумажки, газетные вырезки – послышался звон бубенчиков, и сильно запахло лавандой… Я смотрел вытаращив глаза. Из благоухающей заверти во все стороны полетели алые искры, брызги желтой ртути и нежно-зеленые колючки – сквозь бешеное мельтешение сладкого мусора замелькали острые проблески золотых волос, розовые локти и округлые коленки… Хоп! В стороны плеснули трескучие молнийки, и пыльный смерч растаял. В разноцветном облаке цветочных запахов медленно проступили восхитительные очертания… пластикового манекена в курчавом золотистом парике.
– Не так легко, мой Император! – ехидно заметил старый BJ из-за пальмы. – Создать живую вилу куда сложнее, чем бездушную железную курицу. Здесь нужна страсть, хмельная нежность… Десятки прежних властителей столетиями пытались сотворить хотя бы одну вилу-красавицу. Но – увы! – у них получались только уродливые старухи.
Врешь, морщинистая гнида! Я – профессионал! Годами зарабатывал на жизнь, придумывая виртуальных героев для ролевых игр! У великого игротехника Штефана Тешило могучее воображение. Чтобы вдохнуть жизнь в кукольное тельце, нужно… немножко настоящего вдохновения. Хмельная нежность, говоришь… я знаю, где ее взять. Она таится на дне бокала!
Придется смириться с отсутствием виски: это сложный напиток, на него пока не хватит колдовского мастерства. Попробуем начародеить чего полегче. К примеру… картофельный шнапс. Тупо и сердито. Раз-два, начали! Я зажмурился и вообразил себе гигантский (метра два в высоту) кухонный комбайн: прозрачный резервуар с дюжиной вертящихся ножей, мощная соковыжималка… Торопливо кидаем ингредиенты для будущего шнапса: мешок сахарной пудры, несколько янтарно-желтых картофелин, горсть ежевики, пару фазаньих перышек… Мелко порубим пучок шпицрутенов, добавим ворох розовых поросячьих хвостиков и кружку густой октябрьской прохлады. Чудно. Всыпать конденсат желтого тумана с окошка мюнхенской пивной и целлулоидные обрывки геббельсовской кинохроники. Нарезать крупными кубиками фразу «Das ist Fantastische, Frau Fruchtegut», посыпать пеплом младогегельянства и уронить каплю квинтэссенции, выжатой из передовой статьи ноябрьского номера «Statsenzeiger» от 1848 года. Нажимаем кнопку. Несколько секунд блендер надсадно ревет – мелькают лезвия, содержимое мигом превращается в однородную массу землистого цвета – ударило паром, и жидкость побежала по змеевикам… Ура! Внизу в подставленную жестяную кружку застучали первые капли мутноватого шнапса. Попробуем?
Прозит. Сделал добрый глоток и – передернуло. Подлинная гадость. Настоящий «Naturprodukt» – приятно зазвенело в голове, словно наделась удобная звонкая каска: повсюду завелись знаменитые гофмановские змейки с изумрудными глазами, упруго заколыхались имперские цеппелины, белые флаги кружевных панталон и мохнатые, волосатые пятна готических букв слились в размытое сладкое целое: сквозь пьяную муть уже ясно различим неожиданно светлый и хрупкий женский образ… Ах, я уже почти немец, почти влюблен… Где ты, моя германская грезочка?.. С трудом поднялся и, напевая «Милого Августина», подошел к неживому манекену. Коснулся пальцами искусственных, колючих медно-золотых кучеряшек. Нет, так дело не пойдет. Волосы будут гораздо короче – до плеч. Тонкие, слегка подвитые на концах… Ja-ja, именно так (волосы распрямлялись и светлели, выгорая под пальцами). Холодные серо-голубые глазки на фарфоровом личике. Откуда эта жестокая грусть во взгляде, милая фрау Шнапс? (Она подняла светлые ресницы, посмотрела внимательно, будто прицеливаясь: чудо хороша!) Я положил руки на худенькие плечи: здесь будут крошечные ефрейторские погончики. Угу, с черепами и дубовыми листьями. Руки поползли ниже: грудь… я зажмурился, в голове проснулась венская опера – очень хорошая грудь под серой гимнастеркой. Узкие ремни кожаной портупеи. Жесткие стальные пуговицы: верхняя вдавилась в нежное горло, но фрау Шнапс никогда не расстегивает воротничок. Еще ниже: руки охватили талию, сдавили пластик – мягкий, словно глина на гончарном круге. Да-да, под гимнастеркой костяной корсет. Отдает китчем, но так удобнее. А вот еще кусок фетишизма: на звонкой ягодице лаково-черная кобура, наполненная недоброй тяжестью… Какие изящные бриджи: серо-черный урбан-камуфляж; почти галифе. Стройные лодыжки затянуты в тонкую кожу высоких ботинок: злая шнуровка, ребристая подошва.
Не девочка, а мечта гауляйтера. Вила Шнапс. Вооружена парабеллумом. Сила атаки – 50, защита – 100, стойкость (она же стамина) – 500, псионический фактор (способность к гипнозу, чародейству, ясновидению) – 0. Игровой класс: «рыцарь». Особенности характера: преданность, хладнокровие, жестокость. Любит Вагнера и телячьи сардельки. Любимый цвет: бледный. Как эти прохладные тонкие губы. Наклонился и, обдавая новорожденную вилу перегаром, вдумчиво поцеловал.
– С днем рождения, Шнапс, – тихо сказал я. Она моргнула и коротким движением руки поправила светлую прядь, упавшую на лицо. – Надеюсь, вы чувствуете себя хорошо, ефрейтор. Будете перетаскивать мой трон.
– Яволь, – тихо сказала девочка, и я понял, что победил. Она живая и жуткая. Улучшенная модель. Ничуть не слабее трицератопса. Я гордо оглянулся: восхищенный BJ смотрел на полногрудую вилу, приоткрыв рот. Так-то, мой престарелый друг. А вы думали, я – мальчик среди волшебников?
– Это чудо, о великий… Она прекрасна! – забормотал жрец. – Совсем юная, чудовищно грозная… Однако – на ее создание потрачено очень много пыльцы: как на сотню прежних старух!
Ничего страшного. От одной юнгфрау Шнапс больше толку, чем от роты седовласых сумасбродок с копьями. Я создам еще парочку таких красавиц и успокоюсь. Только теперь попробуем напиток посложнее. Например… о! Взгляд упал на лысую голову BJ с торчащими во все стороны короткими седыми волосками, как у дряхлого кактуса… Неплохой вариант. Все, что мне нужно, – это пара хорошо ощипанных кактусов, горячий слиток пыльного заката, пригоршня цикад, солнце в ягуаровых глазах, ржавчина с кинжала Фернандо Кортеса, эссенция из ста лет одиночества, килограмм разноцветных бус и каменных амулетиков злобного божка Коатцакоалко, нарезанная дольками маньяна, выжатый в бутылочку штат Табаско, пахитас-начос, четыреста тонн полуденной лени плюс соус – острый, как повизгиванья Спиди Гонзалеса. Текила – это несложно… Ленивый не наколдует.
Вила Текила удалась на славу.
Я лепил ее со спины – теперь она возвышалась на чудовищных каблуках, словно гнедая кобылка на серебряных копытцах: золотые струны подвязок охватывают утонченные смуглые щиколотки и струйчато взбираются выше, проходя восхитительно долгий путь до самого колена, в облачную высь ситцевого подола, клубящегося у прохладных бедер… Блики посверкивают на тонких колготках, как соляные кристаллики – или это осела цветочная пыль? Осторожно поднимаем слепнущие глаза: там, в скользких объятиях желтого ситца, движется тесная подростковая талия, там плещутся по крылато разведенным плечам карие волосы с оливковым отливом. Ярко-малиновый берет с октябрятской звездочкой, шаловливо заколотой сбоку, – почему мне кажется, будто укол этой булавочки, пронизавшей малиновый бархат, колко отзывается под сердцем? Черная блистающая жуть в густых ресницах: все те же горячие соленые искры! Длинная, развязная, грациозная рука болтается вдоль тела, к тонкому колену опущен ствол автоматического пистолета с удлиненным глушителем. Вы догадались? Правильно: это и есть вила класса «волшебник». На вооружении – «MagiDagger» калибра 38, стреляющий ртутными пулями «Thunder+)» (любимый пистолет симбионезских террористов, а также кинозвезды Ромео ди Джулио, дебютировавшего вместе с очаровашкой Клэр Дэйнс в нашумевшем фильме 1968 года). Итак, перед вами оригинальная модель летающей вилы, разработанная для нанесения точечных магических ударов: сила атаки – 50, защита – 50, стамина – 50, харизма (способность очаровывать) – 1000. Особенности характера: вулканический темперамент, самолюбие, романтичность. Обожает лимонное мороженое, мускулистых блондинов и товарища Фиделя Кастро. Ненавидит французов из-за поражения, нанесенного бразильцам в финале парижского футбольного чемпионата. Любимый цвет: золото. Как… тоненькая цедра на этой лимонной дольке. Я даже не дерзнул поцеловать новорожденную. Закусил глоток текилы цитрусовой кислятиной и вздохнул ласково:
– Вила Текила… Добро пожаловать на службу к великому вебмастеру.
Она только усмехнулась и волосами тряхнула, сучка. Что ж – с такой внешностью легко быть невежливой… Я вновь покосился на старого BJ и… нахмурился. Старичок подозрительно затих за высокой спинкой дивана: только лысая голова с липкими от вожделения глазами торчит наружу.
– Ну… как вам это понравится, почтеннейший? – насмешливо осведомился я.
– О вели… великий! Еще… Сотвори еще кого-нибудь!
Я улыбнулся. Отчего нет? Дело завертелось: взревели острые ножи блендера-соковыжималки, затанцевали обрывки хмельных образов перед глазами… Через четверть часа на широком кожаном диване, скромно поджав стройные ножки и украдкой оглядывая друг друга, сидели четыре очаровательные феечки: рыцарь Шнапс, волшебник Текила, рейнджер Ром и паладин Ракия. Поблизости, разминая на ходу мускулистые конечности, подпрыгивая и приседая, без устали расхаживала вдоль стены не по-женски накачанная вила Зубровка (изредка она наносила серию быстрых ударов по воображаемому противнику и норовила разрядить в дубовую дверь шкафа сразу весь диск счетверенного ручного пулемета «Manlicher»). Вынужден признать, что пани Зубровка (класс «тролль», сила атаки – 500, сила обороны – 500, интеллект и харизма – 0) не могла претендовать на звание «Мисс мира – 970», но – опытный игрок поймет меня: всегда полезно иметь в команде хотя бы одного дракона или, на худой конец, боевую троллиху…
Я разглядывал виртуальных химерочек, прислушиваясь к колющему, тревожному ощущению – каждая из них… напоминала кого-то слишком знакомого. Почему так беспокоит чуткая, внимчивая славянская синь во взгляде Зубровки? Отчего нестерпимо милой кажется полуулыбка фрау Шнапс, эта пара снежно-белых прохладных зубков под приподнятой верхней губой? Совсем неспроста у Ракии маленькие ушки и крепкие, изящные ключицы – как у сербской царевны! Таинственное тавро общего сходства – им отмечена каждая особь в моей волшебной коллекции. Они напоминают… нет, не Памелу Андерсон, даже не Лару Крофт…