Страница:
— Кто вам кажется наиболее опасным в «Спартаке»?
— Конечно, Егор Титов. Сегодня это игрок мирового класса.
— А кому будет сопутствовать удача в «Галатасарае»?
— Хаджи. И он это уже доказал.
— Ваш прогноз? Каким будет счет?
— Как это ни покажется странным, «Спартак» сегодня одна из лучших европейских команд, но счет будет 3:2. В нашу пользу.
— Будешь держать пари? — спросил Егор Патрикеев Петра Зрелова.
— Какое может быть пари? — удивился президент клуба «Спартак».
— Естественно, не на то, кто выиграет. Победит «Спартак». А счет?
— 2:1.
— А я считаю, 3:2.
— На что пари?
— Обед в ресторане «На Красной площади». Там повар-кудесник — Филин Александр Николаевич— то ли из нашего посольства в Париже, то ли из французского в Москве, но лосось под сметанно-грибным соусом готовит божественно. Если ты проиграешь, ведешь меня в этот ресторан, если я, то подарю тебе тот подсвечник из карельского капа, который так тебе нравится.
— Идет. Но обращаю твое внимание на такой очевидный факт: турки уже забили нам, и спартаковцам остается забить всего два гола, чтобы сделать счет комфортным для меня.
— Вряд ли они будут стараться для пари президента клуба. А вот для престижа постараются. Так что турки забьют еще один мяч, но наши ответят тремя.
— Назовешь, кто забьет?
— Рискну. Очередность не берусь предсказывать, но это будут два бразильца и Егор Титов.
— А турки, которые одели красно-белые майки? Их роль?
— Один из них спасет ворота «Спартака» от неминуемого гола, а второй будет соавтором гола Егора Титова.
— Если бы ты оказался прав, я просто начал бы тебя побаиваться. Но ты конечно же ошибаешься. Откуда такая точность и уверенность? Ты, как будто бы не футбольный специалист, а к бриллиантам и сырым алмазам спортивные прогнозы имеют весьма отдаленное отношение.
— Просто я привык осваивать те специальности, которые необходимы для работы. Борис Михалыч поручил мне «курирование» и этой неожиданно возникшей проблемы — игры на Кубок «ЕвроТОТО». Я, естественно, интересуюсь исключительно криминальными аспектами этого футбольного турнира. Но как человек добросовестный, за последнее время перечитал так много футбольной литературы, сведений о командах, спортивных прогнозов, что, зная спортивный потенциал команд, физические кондиции, волевые установки и мотивации игроков (в том числе и материальные), могу с большой долей вероятности предсказать и счет между теми или иными командами. Сегодня «Спартак» сильнее в соотношении 3:2. Что будет завтра — скажу завтра. А сегодня вот так: 3:2. А не 2:1.
В какой-то степени правоту Егора подтвердили турки буквально через минуту после этого шутливого спора старых приятелей.
Атака спартаковцев захлебнулась, вратарь турецкой команды выбил мяч далеко на половину противника, причем словно короткий пас, и буквально положил его на ногу полузащитника «Галатасарая», который как будто видел спиной и без обработки мяча сделал пас направо. Мяч принял головой новое приобретение турок, немец Ринтхофен и, подыграв себе на правую ногу, сделал точный пас на Хаджи, который практически тоже без обработки пробил в верхний угол ворот, защищаемых Филимоновым. При этом было видно, что Раши Бакир явно не сумел справиться с рослым немцем и проиграл ему сражение в воздухе.
После второго гола трибуны не могли успокоиться минуты три.
Даже если бы телевидение не передало картинку гола в далекую Москву, кажется, шум трибун стадиона в Турции был бы все равно слышен от Бирюлева до Строгино...
— Половина твоего прогноза уже сбылась, — мрачно заметил Петр Зрелов. — Пора бы уже реализоваться второй части.
— Можешь не сомневаться, — заверил Патрикеев, хотя в душе его на мгновение поселилось отчаяние. Отыграть два мяча и забить победный при такой напористой игре турок и столь активной поддержке трибун будет не просто.
Первый тайм, скорее всего, так и закончился бы со столь заметным преимуществом турецкой команды, если бы не быстрая, страстная атака, начатая новобранцами «Спартака». После захлебнувшейся пассивной атаки турок на 43-й минуте матча, которую они, победно заканчивая первый тайм, провели явно формально, чтобы оттянуть контратаку русских на последней минуте, защитник Раши Бакир сделал филигранный пас Ахмеду Забар-оглы. Тот принял мяч, спокойно его обработал, но, вместо того чтобы сделать пас вперед, увидев, что защита «Галатасарая» быстро оттянулась на свою половину поля, вдруг сделал резкий рывок, обвел нескольких своих бывших товарищей по команде, ворвался в штрафную площадку и...
Как увидел и прочитал ситуацию Мор, непонятно, но как только мяч попал в ноги Ахмеду (и тренировались-то всего считанные дни вместе), он сделал резкий рывок в сторону ворот, благополучно избежал офсайда, принял головой мяч, посланный в казалось заранее абсолютно точно намеченное место, мягко навесил его, и Мору оставалось лишь подправить его в свободный от вратаря угол ворот.
— Между прочим, кухня в ресторане «На Красной площади», конечно, отличная, но и цены там кусаются... — проворчал Петр Зрелов.
— Не жмись, академик, выигрыш «Спартака» стоит какой-то там рыбы в сметанном соусе! — хохотнул Патрикеев.
На перерыв команды ушли со счетом 2:1 в пользу «Галатасарая». В перерыве тренер турок сделал несколько замен, оставив, однако, Хаджи на острие атаки. Игра началась в медленном темпе, турки действовали крайне осторожно, стараясь не получить даже легкой травмы и не нарываться на «горчичники». Они явно были уверены, что доведут матч до победы, а в предстоящих встречах на первенство «ЕвроТОТО» им понадобятся все игроки. Знали бы, чем кончится матч, может, и рискнули бы, да от судьбы не уйдешь.
На 60-й минуте судьба предстала уже в виде невозмутимой шоколадной физиономии Маркао.
Филимонов далеко выбросил мяч, положив его буквально на ногу Тчуйсе, тот сделал короткий пас Баранову, Баранов обманул защитника турок и пробил в направлении ворот с расчетом, что к мячу первым пробьется Ширкo. Однако у мяча первым оказался турок, правда «свой», Ахмед Забар-оглы. Он и сделал точный пас ворвавшемуся в штрафную Маркао. Бразилец мог бы обработать мяч и пробить в свободный от вратаря угол, а мог бы попытаться пробить головой в верхний угол ворот. Этот второй вариант выбрал и вратарь «Галатасарая», приготовившись сделать прыжок. Но Маркао пробил головой в землю, мяч ударился о травяное покрытие стадиона в нескольких сантиметрах от линии ворот, дезориентировав и защиту и вратаря, после чего изменил траекторию и отскочил вверх в незакрытый вратарем угол. Счет сравнялся.
Трудно было, находясь в Стамбуле, сказать, какой крик радости раздался на огромном пространстве России, но то, что над стадионом турецкого города повисла тяжелая, душная тишина, могли бы подтвердить и Петр Зрелов и Егор Патрикеев.
После этого началось что-то невообразимое: забыв обо всех установках своих тренеров, игроки обеих команд сражались яростно, целеустремленно, понимая, что от самого дурацкого, случайно закатившегося в их ворота мяча зависит во многом судьба команды и их личная судьба.
— Как будто Царьград штурмуют, — заметил Петр Зрелов, когда очередная атака «Спартака» захлебнулась в самоотверженной защите турок.
— Ничего, такие атаки не приводят к успеху, — спокойно заметил Егор. — Обе команды сильны стандартами. Кто первый реализует стандарт, тот и победит.
Увы, первой судьба улыбнулась «Галатасараю». Хаджи сбили в штрафной площадке «Спартака». И специалист по стандартам, немецкий волонтер Ринтхофен, выполнил стандартное положение, точно пробив в правый верхний угол ворот в обвод стенки. Ослепленный внезапно выглянувшим из-за облаков солнцем, Филимонов не видел ни того, как Ринтхофен начал движение к мячу (тогда можно было бы предугадать, куда будет бить немец), ни начала движения мяча в створ ворот (он был закрыт стенкой), ни того, куда хотя бы приблизительно летит мяч. Вратарь чувствовал, что немец попадает в створ ворот, но мяча не видел. В отчаянии он совершил бросок фактически с закрытыми глазами, закричал что-то не очень литературное и упал, больно ударившись головой о штангу и с удивлением чувствуя, что в руках он сжимает мяч...
— За этот бросок Россия простит ему даже тот дурацкий пропущенный мяч в матче с киевлянами, — чуть ли не со слезами умиления пробормотал Петр Зрелов. — Черт с тобой, полковник, если твой прогноз реализуется, готовь твою новую книгу «От иконы до картины» для презентации в ресторане «На Красной площади».
Атака на 89-й минуте матча началась, как это часто бывает, с ошибки. Ошибся вратарь турок: слишком близко от своих ворот выбил мяч. Ошибся защитник, промахнувшийся по мячу (все-таки недавно прошедший ливень не способствовал точности игры в этом матче, но, с другой стороны, мяч был мокрым для обеих команд). Ошибся и полузащитник, бросившийся к мячу, но перекрытый мощным плечом нового спартаковца Ахмеда Забар-оглы, зато не ошибся вырвавшийся из глубины обороны на половину турок шустрый Парфенов, сделавший в ту же секунду, как он овладел мячом, точную передачу набравшему скорость Егору Титову.
У Титова был выбор: можно было сделать навес над вратарской площадкой в расчете на точный удар Мора, и уже набегал справа Маркао, которому можно было дать короткий пас щечкой бутсы. Но Егор сам метров с двадцати пяти сильно и точно пробил в створ ворот и при этом ухитрился в замахе обмануть голкипера турок, уложить его на землю и засадить мяч в правый верхний угол.
— Это победа! — восторженно закричал Петр Зрелов.
— Это победа, — устало согласился с ним Егор Патрикеев.
— Это победа! — прокричал в ухо прикуривавшему новую сигарету от старой Олегу Романцеву стиснувший его в объятиях верный Гершкович. И в ту минуту, когда судья матча выбросил руки вверх, показывая окончание матча, когда прозвучал его свисток, над полем стадиона прогремел гром, сверкнула молния. Но этим все и закончилось.
ГЛАВА 17
ЧАСТЬ III
ГЛАВА 1
— Конечно, Егор Титов. Сегодня это игрок мирового класса.
— А кому будет сопутствовать удача в «Галатасарае»?
— Хаджи. И он это уже доказал.
— Ваш прогноз? Каким будет счет?
— Как это ни покажется странным, «Спартак» сегодня одна из лучших европейских команд, но счет будет 3:2. В нашу пользу.
— Будешь держать пари? — спросил Егор Патрикеев Петра Зрелова.
— Какое может быть пари? — удивился президент клуба «Спартак».
— Естественно, не на то, кто выиграет. Победит «Спартак». А счет?
— 2:1.
— А я считаю, 3:2.
— На что пари?
— Обед в ресторане «На Красной площади». Там повар-кудесник — Филин Александр Николаевич— то ли из нашего посольства в Париже, то ли из французского в Москве, но лосось под сметанно-грибным соусом готовит божественно. Если ты проиграешь, ведешь меня в этот ресторан, если я, то подарю тебе тот подсвечник из карельского капа, который так тебе нравится.
— Идет. Но обращаю твое внимание на такой очевидный факт: турки уже забили нам, и спартаковцам остается забить всего два гола, чтобы сделать счет комфортным для меня.
— Вряд ли они будут стараться для пари президента клуба. А вот для престижа постараются. Так что турки забьют еще один мяч, но наши ответят тремя.
— Назовешь, кто забьет?
— Рискну. Очередность не берусь предсказывать, но это будут два бразильца и Егор Титов.
— А турки, которые одели красно-белые майки? Их роль?
— Один из них спасет ворота «Спартака» от неминуемого гола, а второй будет соавтором гола Егора Титова.
— Если бы ты оказался прав, я просто начал бы тебя побаиваться. Но ты конечно же ошибаешься. Откуда такая точность и уверенность? Ты, как будто бы не футбольный специалист, а к бриллиантам и сырым алмазам спортивные прогнозы имеют весьма отдаленное отношение.
— Просто я привык осваивать те специальности, которые необходимы для работы. Борис Михалыч поручил мне «курирование» и этой неожиданно возникшей проблемы — игры на Кубок «ЕвроТОТО». Я, естественно, интересуюсь исключительно криминальными аспектами этого футбольного турнира. Но как человек добросовестный, за последнее время перечитал так много футбольной литературы, сведений о командах, спортивных прогнозов, что, зная спортивный потенциал команд, физические кондиции, волевые установки и мотивации игроков (в том числе и материальные), могу с большой долей вероятности предсказать и счет между теми или иными командами. Сегодня «Спартак» сильнее в соотношении 3:2. Что будет завтра — скажу завтра. А сегодня вот так: 3:2. А не 2:1.
В какой-то степени правоту Егора подтвердили турки буквально через минуту после этого шутливого спора старых приятелей.
Атака спартаковцев захлебнулась, вратарь турецкой команды выбил мяч далеко на половину противника, причем словно короткий пас, и буквально положил его на ногу полузащитника «Галатасарая», который как будто видел спиной и без обработки мяча сделал пас направо. Мяч принял головой новое приобретение турок, немец Ринтхофен и, подыграв себе на правую ногу, сделал точный пас на Хаджи, который практически тоже без обработки пробил в верхний угол ворот, защищаемых Филимоновым. При этом было видно, что Раши Бакир явно не сумел справиться с рослым немцем и проиграл ему сражение в воздухе.
После второго гола трибуны не могли успокоиться минуты три.
Даже если бы телевидение не передало картинку гола в далекую Москву, кажется, шум трибун стадиона в Турции был бы все равно слышен от Бирюлева до Строгино...
— Половина твоего прогноза уже сбылась, — мрачно заметил Петр Зрелов. — Пора бы уже реализоваться второй части.
— Можешь не сомневаться, — заверил Патрикеев, хотя в душе его на мгновение поселилось отчаяние. Отыграть два мяча и забить победный при такой напористой игре турок и столь активной поддержке трибун будет не просто.
Первый тайм, скорее всего, так и закончился бы со столь заметным преимуществом турецкой команды, если бы не быстрая, страстная атака, начатая новобранцами «Спартака». После захлебнувшейся пассивной атаки турок на 43-й минуте матча, которую они, победно заканчивая первый тайм, провели явно формально, чтобы оттянуть контратаку русских на последней минуте, защитник Раши Бакир сделал филигранный пас Ахмеду Забар-оглы. Тот принял мяч, спокойно его обработал, но, вместо того чтобы сделать пас вперед, увидев, что защита «Галатасарая» быстро оттянулась на свою половину поля, вдруг сделал резкий рывок, обвел нескольких своих бывших товарищей по команде, ворвался в штрафную площадку и...
Как увидел и прочитал ситуацию Мор, непонятно, но как только мяч попал в ноги Ахмеду (и тренировались-то всего считанные дни вместе), он сделал резкий рывок в сторону ворот, благополучно избежал офсайда, принял головой мяч, посланный в казалось заранее абсолютно точно намеченное место, мягко навесил его, и Мору оставалось лишь подправить его в свободный от вратаря угол ворот.
— Между прочим, кухня в ресторане «На Красной площади», конечно, отличная, но и цены там кусаются... — проворчал Петр Зрелов.
— Не жмись, академик, выигрыш «Спартака» стоит какой-то там рыбы в сметанном соусе! — хохотнул Патрикеев.
На перерыв команды ушли со счетом 2:1 в пользу «Галатасарая». В перерыве тренер турок сделал несколько замен, оставив, однако, Хаджи на острие атаки. Игра началась в медленном темпе, турки действовали крайне осторожно, стараясь не получить даже легкой травмы и не нарываться на «горчичники». Они явно были уверены, что доведут матч до победы, а в предстоящих встречах на первенство «ЕвроТОТО» им понадобятся все игроки. Знали бы, чем кончится матч, может, и рискнули бы, да от судьбы не уйдешь.
На 60-й минуте судьба предстала уже в виде невозмутимой шоколадной физиономии Маркао.
Филимонов далеко выбросил мяч, положив его буквально на ногу Тчуйсе, тот сделал короткий пас Баранову, Баранов обманул защитника турок и пробил в направлении ворот с расчетом, что к мячу первым пробьется Ширкo. Однако у мяча первым оказался турок, правда «свой», Ахмед Забар-оглы. Он и сделал точный пас ворвавшемуся в штрафную Маркао. Бразилец мог бы обработать мяч и пробить в свободный от вратаря угол, а мог бы попытаться пробить головой в верхний угол ворот. Этот второй вариант выбрал и вратарь «Галатасарая», приготовившись сделать прыжок. Но Маркао пробил головой в землю, мяч ударился о травяное покрытие стадиона в нескольких сантиметрах от линии ворот, дезориентировав и защиту и вратаря, после чего изменил траекторию и отскочил вверх в незакрытый вратарем угол. Счет сравнялся.
Трудно было, находясь в Стамбуле, сказать, какой крик радости раздался на огромном пространстве России, но то, что над стадионом турецкого города повисла тяжелая, душная тишина, могли бы подтвердить и Петр Зрелов и Егор Патрикеев.
После этого началось что-то невообразимое: забыв обо всех установках своих тренеров, игроки обеих команд сражались яростно, целеустремленно, понимая, что от самого дурацкого, случайно закатившегося в их ворота мяча зависит во многом судьба команды и их личная судьба.
— Как будто Царьград штурмуют, — заметил Петр Зрелов, когда очередная атака «Спартака» захлебнулась в самоотверженной защите турок.
— Ничего, такие атаки не приводят к успеху, — спокойно заметил Егор. — Обе команды сильны стандартами. Кто первый реализует стандарт, тот и победит.
Увы, первой судьба улыбнулась «Галатасараю». Хаджи сбили в штрафной площадке «Спартака». И специалист по стандартам, немецкий волонтер Ринтхофен, выполнил стандартное положение, точно пробив в правый верхний угол ворот в обвод стенки. Ослепленный внезапно выглянувшим из-за облаков солнцем, Филимонов не видел ни того, как Ринтхофен начал движение к мячу (тогда можно было бы предугадать, куда будет бить немец), ни начала движения мяча в створ ворот (он был закрыт стенкой), ни того, куда хотя бы приблизительно летит мяч. Вратарь чувствовал, что немец попадает в створ ворот, но мяча не видел. В отчаянии он совершил бросок фактически с закрытыми глазами, закричал что-то не очень литературное и упал, больно ударившись головой о штангу и с удивлением чувствуя, что в руках он сжимает мяч...
— За этот бросок Россия простит ему даже тот дурацкий пропущенный мяч в матче с киевлянами, — чуть ли не со слезами умиления пробормотал Петр Зрелов. — Черт с тобой, полковник, если твой прогноз реализуется, готовь твою новую книгу «От иконы до картины» для презентации в ресторане «На Красной площади».
Атака на 89-й минуте матча началась, как это часто бывает, с ошибки. Ошибся вратарь турок: слишком близко от своих ворот выбил мяч. Ошибся защитник, промахнувшийся по мячу (все-таки недавно прошедший ливень не способствовал точности игры в этом матче, но, с другой стороны, мяч был мокрым для обеих команд). Ошибся и полузащитник, бросившийся к мячу, но перекрытый мощным плечом нового спартаковца Ахмеда Забар-оглы, зато не ошибся вырвавшийся из глубины обороны на половину турок шустрый Парфенов, сделавший в ту же секунду, как он овладел мячом, точную передачу набравшему скорость Егору Титову.
У Титова был выбор: можно было сделать навес над вратарской площадкой в расчете на точный удар Мора, и уже набегал справа Маркао, которому можно было дать короткий пас щечкой бутсы. Но Егор сам метров с двадцати пяти сильно и точно пробил в створ ворот и при этом ухитрился в замахе обмануть голкипера турок, уложить его на землю и засадить мяч в правый верхний угол.
— Это победа! — восторженно закричал Петр Зрелов.
— Это победа, — устало согласился с ним Егор Патрикеев.
— Это победа! — прокричал в ухо прикуривавшему новую сигарету от старой Олегу Романцеву стиснувший его в объятиях верный Гершкович. И в ту минуту, когда судья матча выбросил руки вверх, показывая окончание матча, когда прозвучал его свисток, над полем стадиона прогремел гром, сверкнула молния. Но этим все и закончилось.
ГЛАВА 17
ХОРОШО СТРЕЛЯЕТ ТОТ, КТО ПОПАДАЕТ
— Докладывайте по очереди! Меня волнует, как отразятся реформы в «Росвооружении» на нашем бизнесе. Герр Розенталь?
— Когда-то на нашей с вами, месье Назимофф, исторической родине в «Литературной газете» был сформулирован философский смысл жизни: «Давайте встречать проблемы по мере их появления». Так вот, пока что для паники нет оснований. Реорганизация реорганизацией, а, так сказать, кооперация кооперацией.
— А точнее?
— Точнее: получена большая партия суперточного пулемета «Печенег». И уже переправлена, — опережаю ваш вопрос, — заказчикам в Африку. Наша прибыль, — чистая, разумеется, без учета «конвертов», розданных в России, — около пятисот тысяч долларов.
— Не так уж и много, — хмыкнул Иса.
— Дорого платим, а повышать цену, оговоренную с заказчиками, себе дороже — потеряем репутацию. Получены также приборы «Кредо-1M» и «Фара-1».
— Что за приборы? Сколько в партии? Какая прогнозируемая прибыль?
— Обнаруживают человека в 2-8 метрах, технику за 4,5-20 километров. Партия небольшая, извините, так получилось: возникли трудности с отгрузкой всей партии. Получили всего 50 штук.
— Три отдайте в «хозяйство» полковника Зверева.
— Но это очень дорогие приборы!
— Скупой платит дважды. А я дважды не повторяю. Я сказал — Звереву!
— Понял, передадим.
— Что еще?
— Заказанный Ираком, Ираном и палестинским движением «Аль-Раббах» комплекс связи «Акведук». Партия небольшая, но комплексы очень дорогие, если удастся их благополучно переправить клиентам, заработаем только на них пару миллионов. И еще сюрприз....
— Что еще за сюрприз? — нахмурился Назимов. — Я с годами все настороженнее отношусь к сюрпризам. Приятные бывают редко, неприятные — гораздо чаще.
— Прошу спуститься в тир, — поджал тонкие губы Розенталь.
Все участники совещания руководителей направлений в офисе Исы Назимова послушно направились к дверям лифта, находившимся прямо в огромном зале заседаний. Спустились с пятнадцатого этажа в подвал, прошли, переговариваясь об общих проблемах, в тир, и там Михаил Розенталь продемонстрировал присутствующим автомат «Абакан».
— Получили большую партию, она уже отправлена заказчикам во все сотрудничающие с нами регионы. Попробуйте сами.
Иса уверенно взял в руки автомат новой модели. Прицелился по мишени и дал несколько коротких очередей.
— Не пойму, в чем фокус, но стрелять — одно удовольствие.
— Вначале посмотрите на результат, — подсказал Розенталь.
Иса нажал кнопку приближения мишеней, и они быстро, в течение нескольких секунд, оказались перед присутствующими.
— Все в десятку, — восхищенно ахнули подхалимствующие руководители направлений. — Ну, вы и стрелок, босс...
— Я так понял: суперточность стрельбы? — спросил Иса Розенталя.
— Точно так, босс, а еще что вас поразило?
— Почти не ощущалось отдачи.
— Закажем еще?
— А есть запросы?
— Более, чем можем обеспечить.
— Тогда конечно же закажем. Мистер Биккерли, что удалось заполучить у американской армии?
— Генералы, босс, везде одинаковы, если им заплатить. Они готовы продать оружие с очень хорошей скидкой, делающей наш бизнес сверхвыгодным. Правда, в данном случае США потерпели, как это лучше сказать, большие убытки. Но с другой стороны, это ведь не просто убытки, а недополученная прибыль. Мне как гражданину США как бы и не зазорно......
— Ладно вам, Биккерли, кичиться своим патриотизмом. Вы зарабатываете в моем бизнесе больше, чем президент какой-нибудь вашей американской компании. Итог?
— За этот квартал удалось, купив виллу в Майами генеральному менеджеру компании «Ситинг-ЮС-арми»... Не буду называть фамилии, получил с очень большой скидкой новейшие портативные приборы для обнаружения одиночных вражеских бойцов — типа акустических, тепловых и объемных датчиков.
— Они лучше русских?
— Мы знаем, мсье Назимофф, вашу слабость к России...
— Бизнес есть бизнес. Никаких слабостей. Итак?
— Фифти-фифти. На войне, пожалуй, эффективнее американские приборы, в нелегальной работе — российские.
— Тем не менее, два-три прибора из каждого наименования — полковнику Звереву, — распорядился Иса. — Для специальных операций. Все, господа, этот вопрос не обсуждается. Что еще по США?
— До вчерашнего дня мы с прибылью торговали американской винтовкой «СM-16».
— И что же произошло теперь? — спросил Иса, давая знак подчиненным, что пора вернуться в зал заседаний, и направился к лифту.
— У нас есть хороший выход напрямую на арсенал Пикатини в штате Нью-Джерси. По данным, полученным из весьма компетентного источника, там закончена модель нового экспериментального устройства, представляющего собой соединение двух разновидностей оружия: ствол для ближнего боя предназначен для ведения огня патронами калибра 5,56 мм, и подствольный гранатомет для стрельбы 20-миллиметровыми гранатами шрапнельного действия.
— Дальность? — спросил Иса, входя в зал заседаний.
— Примерно километр.
— Что еще?
— К этому оружию крепятся специальные сенсорные датчики-целеуказатели, реагирующие на слабые источники света и тепла.
— Хорошо. Договаривайтесь. Варианты: покупайте в арсенале Пикатини все чертежи, документацию и начинайте производство на наших заводах в Таиланде; либо, если договоритесь, за ценой не стойте, начало производства всегда убыточно, покупайте сразу большую партию, не демонстрируя при покупке наши знания о возможностях оружия.
— Но я не сказал о недостатках этого чудо-оружия.
— Если будете тянуть кота за хвост, в следующий раз оштрафую. Говорите.
— У этой винтовки есть действительно ряд преимуществ: она очень удобна при стрельбе из-за стен зданий, окопов и прочих убежищ...
— Извините, босс, может быть, закупим партию для Чечни?
— Нет. Я уже сказал, в Чечню оружие продавать не будем. То, что вывозят из Чечни, покупайте. А туда — нет!
— Но почему, босс? Что за сентиментальность?
— Я не хочу, чтобы война там продолжалась, и точка, — отрезал Назимов.
— Но деньги же не пахнут....
— Еще как пахнут, пан Завадовский, еще как пахнут! Я сказал. Так какие недостатки у винтовки, сработанной умельцами в Пикатини?
— Прежде всего вес: восемь с половиной килограммов.
— А винтовка «M-I6», если память не изменяет, весит не более четырех?
— Да, но этого мало, есть еще одна заковыка. Стоимость: 10-12 тысяч баксов.
— А «M-16» мы брали по 586 за штуку?
— Так точно. Плюс к тому или, напротив, минус — все-таки весьма сложная технология. Не уверен, что сборщики комплектующих в Таиланде справятся.
— Тогда все проверьте, проведите нужный мониторинг. Не скрывайте от клиентов недостатки, но и показывайте преимущества. Если определите рынок, выходите на американцев, контакты на высшем уровне я возьму на себя. Еще вопросы?
— Я слышал, что такие винтовки, «стреляющие из-за угла», делают уже и во Франции и в Австралии.
— Ну и что? У кого-нибудь из вас есть выход на производителей или оптовых продавцов? Тот факт, что наш офис находится во Франции, не облегчает, а напротив — осложняет закупки в этой стране. Как говорится, не груби, где живешь... Что еще?
— Тут говорили о возможной закупке в России автомата «Абакан». А вот мои источники информации сообщают, что в России делают более эффективный автомат «Никонов-АН-99». Может, поспешили мы с «Абаканом»?
— Нет. Речь идет о разных названиях одного оружия. Увольте свои источники информации — в трех соснах заблудились.
— Вы сказали, босс, что оружие, вывозимое из Чечни, мы будем продолжать покупать?
— Да.
— Традиционное? А то у меня есть предложение от русских армейцев на партии «РГД-5», тротиловые шашки...
— Тротил брать не будем. Ясно, что на него идут скрытые запросы от террористов.
— Мы не слишком стали, как бы это поделикатнее, «правее Папы», босс?
— Нет! Да, мы несколько меняем бизнес. Я ухожу из бизнеса с «живым товаром», с наркотиками. Не волнуйтесь, я знаю, что на этот поезд трудно вскочить, но еще труднее с него соскочить на скорости. Я заплатил большую неустойку в связи с выходом из бизнеса. Но это мое решение. Прошу его уважать...
— Хоть намеком, босс, поясните, что происходит? — шепотом спросил сидевший по правую руку от Исы Розенталь.
— Никаких секретов и намеков. У меня растет сын. Уже студент. В Кембридже. Изучает живопись прерафаэлитов.
— Это еще что такое?
— А вам не нужно знать, что такое прерафаэлиты, вам нужно знать, что у моего сына отец — видный французский бизнесмен, занимающийся легальным бизнесом... Да-да, я понимаю, кое-какие нарушения закона неизбежны. Но никаких бардаков, никаких наркотиков. С этим — все!
— А «ЕвроТОТО»? Вы остаетесь вице-президентом клуба? Там ведь тоже без взяток и даже, извините, кровушки, не обойтись?
— Остаюсь, теперь более, чем когда-либо. Вчера в Стамбуле московский «Спартак», на который я поставил крупную сумму, блестяще выиграл у турок. Да, футбол — чистая игра. Но вокруг футбола много грязи. И разгребать ее будем мы с полковником Зверевым. Ваше дело — легальный бизнес.
Иса помолчал, обвел черными непроницаемыми глазами соратников и добавил после паузы:
— Ну, или почти легальный...
— Когда-то на нашей с вами, месье Назимофф, исторической родине в «Литературной газете» был сформулирован философский смысл жизни: «Давайте встречать проблемы по мере их появления». Так вот, пока что для паники нет оснований. Реорганизация реорганизацией, а, так сказать, кооперация кооперацией.
— А точнее?
— Точнее: получена большая партия суперточного пулемета «Печенег». И уже переправлена, — опережаю ваш вопрос, — заказчикам в Африку. Наша прибыль, — чистая, разумеется, без учета «конвертов», розданных в России, — около пятисот тысяч долларов.
— Не так уж и много, — хмыкнул Иса.
— Дорого платим, а повышать цену, оговоренную с заказчиками, себе дороже — потеряем репутацию. Получены также приборы «Кредо-1M» и «Фара-1».
— Что за приборы? Сколько в партии? Какая прогнозируемая прибыль?
— Обнаруживают человека в 2-8 метрах, технику за 4,5-20 километров. Партия небольшая, извините, так получилось: возникли трудности с отгрузкой всей партии. Получили всего 50 штук.
— Три отдайте в «хозяйство» полковника Зверева.
— Но это очень дорогие приборы!
— Скупой платит дважды. А я дважды не повторяю. Я сказал — Звереву!
— Понял, передадим.
— Что еще?
— Заказанный Ираком, Ираном и палестинским движением «Аль-Раббах» комплекс связи «Акведук». Партия небольшая, но комплексы очень дорогие, если удастся их благополучно переправить клиентам, заработаем только на них пару миллионов. И еще сюрприз....
— Что еще за сюрприз? — нахмурился Назимов. — Я с годами все настороженнее отношусь к сюрпризам. Приятные бывают редко, неприятные — гораздо чаще.
— Прошу спуститься в тир, — поджал тонкие губы Розенталь.
Все участники совещания руководителей направлений в офисе Исы Назимова послушно направились к дверям лифта, находившимся прямо в огромном зале заседаний. Спустились с пятнадцатого этажа в подвал, прошли, переговариваясь об общих проблемах, в тир, и там Михаил Розенталь продемонстрировал присутствующим автомат «Абакан».
— Получили большую партию, она уже отправлена заказчикам во все сотрудничающие с нами регионы. Попробуйте сами.
Иса уверенно взял в руки автомат новой модели. Прицелился по мишени и дал несколько коротких очередей.
— Не пойму, в чем фокус, но стрелять — одно удовольствие.
— Вначале посмотрите на результат, — подсказал Розенталь.
Иса нажал кнопку приближения мишеней, и они быстро, в течение нескольких секунд, оказались перед присутствующими.
— Все в десятку, — восхищенно ахнули подхалимствующие руководители направлений. — Ну, вы и стрелок, босс...
— Я так понял: суперточность стрельбы? — спросил Иса Розенталя.
— Точно так, босс, а еще что вас поразило?
— Почти не ощущалось отдачи.
— Закажем еще?
— А есть запросы?
— Более, чем можем обеспечить.
— Тогда конечно же закажем. Мистер Биккерли, что удалось заполучить у американской армии?
— Генералы, босс, везде одинаковы, если им заплатить. Они готовы продать оружие с очень хорошей скидкой, делающей наш бизнес сверхвыгодным. Правда, в данном случае США потерпели, как это лучше сказать, большие убытки. Но с другой стороны, это ведь не просто убытки, а недополученная прибыль. Мне как гражданину США как бы и не зазорно......
— Ладно вам, Биккерли, кичиться своим патриотизмом. Вы зарабатываете в моем бизнесе больше, чем президент какой-нибудь вашей американской компании. Итог?
— За этот квартал удалось, купив виллу в Майами генеральному менеджеру компании «Ситинг-ЮС-арми»... Не буду называть фамилии, получил с очень большой скидкой новейшие портативные приборы для обнаружения одиночных вражеских бойцов — типа акустических, тепловых и объемных датчиков.
— Они лучше русских?
— Мы знаем, мсье Назимофф, вашу слабость к России...
— Бизнес есть бизнес. Никаких слабостей. Итак?
— Фифти-фифти. На войне, пожалуй, эффективнее американские приборы, в нелегальной работе — российские.
— Тем не менее, два-три прибора из каждого наименования — полковнику Звереву, — распорядился Иса. — Для специальных операций. Все, господа, этот вопрос не обсуждается. Что еще по США?
— До вчерашнего дня мы с прибылью торговали американской винтовкой «СM-16».
— И что же произошло теперь? — спросил Иса, давая знак подчиненным, что пора вернуться в зал заседаний, и направился к лифту.
— У нас есть хороший выход напрямую на арсенал Пикатини в штате Нью-Джерси. По данным, полученным из весьма компетентного источника, там закончена модель нового экспериментального устройства, представляющего собой соединение двух разновидностей оружия: ствол для ближнего боя предназначен для ведения огня патронами калибра 5,56 мм, и подствольный гранатомет для стрельбы 20-миллиметровыми гранатами шрапнельного действия.
— Дальность? — спросил Иса, входя в зал заседаний.
— Примерно километр.
— Что еще?
— К этому оружию крепятся специальные сенсорные датчики-целеуказатели, реагирующие на слабые источники света и тепла.
— Хорошо. Договаривайтесь. Варианты: покупайте в арсенале Пикатини все чертежи, документацию и начинайте производство на наших заводах в Таиланде; либо, если договоритесь, за ценой не стойте, начало производства всегда убыточно, покупайте сразу большую партию, не демонстрируя при покупке наши знания о возможностях оружия.
— Но я не сказал о недостатках этого чудо-оружия.
— Если будете тянуть кота за хвост, в следующий раз оштрафую. Говорите.
— У этой винтовки есть действительно ряд преимуществ: она очень удобна при стрельбе из-за стен зданий, окопов и прочих убежищ...
— Извините, босс, может быть, закупим партию для Чечни?
— Нет. Я уже сказал, в Чечню оружие продавать не будем. То, что вывозят из Чечни, покупайте. А туда — нет!
— Но почему, босс? Что за сентиментальность?
— Я не хочу, чтобы война там продолжалась, и точка, — отрезал Назимов.
— Но деньги же не пахнут....
— Еще как пахнут, пан Завадовский, еще как пахнут! Я сказал. Так какие недостатки у винтовки, сработанной умельцами в Пикатини?
— Прежде всего вес: восемь с половиной килограммов.
— А винтовка «M-I6», если память не изменяет, весит не более четырех?
— Да, но этого мало, есть еще одна заковыка. Стоимость: 10-12 тысяч баксов.
— А «M-16» мы брали по 586 за штуку?
— Так точно. Плюс к тому или, напротив, минус — все-таки весьма сложная технология. Не уверен, что сборщики комплектующих в Таиланде справятся.
— Тогда все проверьте, проведите нужный мониторинг. Не скрывайте от клиентов недостатки, но и показывайте преимущества. Если определите рынок, выходите на американцев, контакты на высшем уровне я возьму на себя. Еще вопросы?
— Я слышал, что такие винтовки, «стреляющие из-за угла», делают уже и во Франции и в Австралии.
— Ну и что? У кого-нибудь из вас есть выход на производителей или оптовых продавцов? Тот факт, что наш офис находится во Франции, не облегчает, а напротив — осложняет закупки в этой стране. Как говорится, не груби, где живешь... Что еще?
— Тут говорили о возможной закупке в России автомата «Абакан». А вот мои источники информации сообщают, что в России делают более эффективный автомат «Никонов-АН-99». Может, поспешили мы с «Абаканом»?
— Нет. Речь идет о разных названиях одного оружия. Увольте свои источники информации — в трех соснах заблудились.
— Вы сказали, босс, что оружие, вывозимое из Чечни, мы будем продолжать покупать?
— Да.
— Традиционное? А то у меня есть предложение от русских армейцев на партии «РГД-5», тротиловые шашки...
— Тротил брать не будем. Ясно, что на него идут скрытые запросы от террористов.
— Мы не слишком стали, как бы это поделикатнее, «правее Папы», босс?
— Нет! Да, мы несколько меняем бизнес. Я ухожу из бизнеса с «живым товаром», с наркотиками. Не волнуйтесь, я знаю, что на этот поезд трудно вскочить, но еще труднее с него соскочить на скорости. Я заплатил большую неустойку в связи с выходом из бизнеса. Но это мое решение. Прошу его уважать...
— Хоть намеком, босс, поясните, что происходит? — шепотом спросил сидевший по правую руку от Исы Розенталь.
— Никаких секретов и намеков. У меня растет сын. Уже студент. В Кембридже. Изучает живопись прерафаэлитов.
— Это еще что такое?
— А вам не нужно знать, что такое прерафаэлиты, вам нужно знать, что у моего сына отец — видный французский бизнесмен, занимающийся легальным бизнесом... Да-да, я понимаю, кое-какие нарушения закона неизбежны. Но никаких бардаков, никаких наркотиков. С этим — все!
— А «ЕвроТОТО»? Вы остаетесь вице-президентом клуба? Там ведь тоже без взяток и даже, извините, кровушки, не обойтись?
— Остаюсь, теперь более, чем когда-либо. Вчера в Стамбуле московский «Спартак», на который я поставил крупную сумму, блестяще выиграл у турок. Да, футбол — чистая игра. Но вокруг футбола много грязи. И разгребать ее будем мы с полковником Зверевым. Ваше дело — легальный бизнес.
Иса помолчал, обвел черными непроницаемыми глазами соратников и добавил после паузы:
— Ну, или почти легальный...
ЧАСТЬ III
КАЧЕЛИ СУДЬБЫ
ГЛАВА 1
ВСТРЕЧА В ТРАФАЛЬГАР-СКВЕРЕ
Ранней осенью немногочисленные, но высокие и старые деревья в Трафальгар-сквере еще не успели потерять остатки своего желто-зеленого оперения, хотя и тени не давали. Впрочем, стояла обычная лондонская погода, когда ни солнца, ни тени сквозь легкий туман разглядеть все равно было невозможно.
На длинной мраморной скамейке, прямо перед цветником, спиной к балюстраде, представлявшей собой своего рода высокий бастион на пути к Национальной галерее Лондона, в одно и то же время оказались юноша и девушка.
Они были одеты, как все студенты: в серо-асфальтные джинсы, серо-бежевые ботинки на толстой подошве, а поверх маек, учитывая уже прохладную погоду, на них были свободные рубахи из толстой материи с теплой байковой изнанкой.
Оба жевали длинные сандвичи, только, если присмотреться, он предпочитал в качестве начинки белое мясо курицы с листиками салата, политыми сладкой горчицей, она же — ломтики сыра, копченой колбасы, свежего огурца, сдобренные майонезом.
В правой руке у каждого были длинные сандвичи, в левой — маленькие бутылочки с минеральной водой, так что страницы книг, которые они читали, им приходилось переворачивать носами.
Но так как у каждого на носу — у него на крупном носу с горбинкой, у нее на рыжем с конопушками — были очки, то очки сваливались, и приходилось идти на немалые ухищрения и странные телодвижения, чтобы не позволить им упасть на страницы книги.
Столь энергичное подергивание не могло пройти незамеченным как для других посетителей Трафальгар-сквера, старательно избегавших скамейки, на которой сидела молодая парочка, так и для них самих.
Наконец, после очередной конвульсии девушки, когда она поймала очки уже на лету, юноша повернул к ней свой чеканный профиль и с улыбкой спросил:
— Простите, миледи, у вас что, пляска Святого Витта?
— Думаю, у вашего тремора в сочетании с рассеянным склерозом то же происхождение, — отпарировала она.
Оба рассмеялись, и оба в ту же минуту заметили, что визави совсем не плох, даже хорош. После чего обратили внимание на книги, которые были у каждого из них.
— О, вы читаете «Жизнь Бенвенуто Челлини»? Интерес к искусству эпохи итальянского Возрождения профессиональный?
— Да. Я заканчиваю колледж в Кембридже. Моя специальность, вообще-то, Сандро Боттичелли. Ищу у Джордже Вазари, у Челлини упоминания об этом дивном художнике. А вы?
— А я закончил Сорбонну, но по Раннему Возрождению. И тоже увлекался творчеством Боттичелли, но потом увлекся английскими прерафаэлитами, и вот я здесь, в Англии, в Оксфорде. Пишу диссертацию на магистра истории искусств о творчестве Эдварда Берн-Джонса, на манеру которого несравненный Боттичелли конечно же оказал большое влияние.
— Поразительно! — воскликнула она. — Мой отец обожает серию этого мастера — «Пигмалион и Образ». У него в коллекции есть реплика картины из этой серии — «Постигшая душа».
— Это просто замечательно! — изумился юноша. — Он собирает картины этого мастера?
— Нет, он... — девушка вдруг стушевалась. — Вы только не смейтесь и не подумайте плохо... Он вообще-то серьезный человек, предприниматель, знаток в ювелирном деле, у него множество фабрик, магазинов, рудников... Но его хобби — картины с обнаженной женской натурой.
— А, простите, ваша мать...
— Он оставил семью, потом так больше и не женился... Много работал. Стал очень богатым и... Разыскал меня, дал возможность получить хорошее образование... Он меня просто обожает!
— А ваша мать?
— Она умерла от рака десять лет назад, — погрустнела девушка. — Я воспитывалась у тетки, жили скромно. От тоски и нужды я начала усиленно заниматься языками, историей искусства. Книги по искусству я читала на английском, французском, немецком. А когда окончила школу, отец забрал меня к себе в Париж.
— То-то я чувствую легкий акцент, — не нашелся, что сказать юноша в возникшей неловкой ситуации.
— Французский?
— Нет, русский....
— Вы такой знаток акцентов?
— Дело в том, что я тоже частично русский, — уже более уверенно проговорил на русском языке смуглый красавец. — У меня мать русская, а в отце столько национальностей намешано — и чеченская, и казахская, и русская... У вас матушка, как я понял, русская, а отец?
— В нем тоже много всего. Но он каким-то образом во Франции восстановил свое французское имя.
— Это еще как?
— Когда-то бравый офицер наполеоновской армии попал в плен в России, влюбился в дочь русского помещика, а поскольку был благородного происхождения, то папенька девицы сей брак благословил, в итоге спустя почти два с половиной века на свет и появился мой батюшка, по происхождению — барон де Понсе...
— Мне кажется, я где-то слышал эту фамилию.
— Неудивительно: у нас только в Париже и огромный офис, и ювелирные магазины. Но не подумайте, что я кичусь всем этим. Отец платит за мое образование, а на книги я зарабатываю сама — переводами.
— Что? Прижимист?
— Скуповат, как и многие очень богатые люди. Но если бы я попросила, он, конечно, мог бы присылать мне хоть тысячу фунтов стерлингов еженедельно. Но, во-первых, я терпеть не могу просить. Во-вторых, как бы это сказать...
— Не хотите ему быть слишком обязанной?
— Вы неглупый человек... Или это Сорбонна дает такое хорошее философское образование?
— Нет, просто у меня аналогичная история. Отец давно уехал из России и натурализовался в Париже, а потом спустя годы разыскал меня. Мать умерла рано, были и детдома, и детские колонии. Но я взялся за ум, в колонии окончил школу, поступил при диком конкурсе на искусствоведческое отделение истфака МГУ, подрабатывал рисованием портретов пастелью на Арбате, собирался, ни перед кем не унижаясь, получить высшее образование. Но была у меня почти недостижимая мечта.
На длинной мраморной скамейке, прямо перед цветником, спиной к балюстраде, представлявшей собой своего рода высокий бастион на пути к Национальной галерее Лондона, в одно и то же время оказались юноша и девушка.
Они были одеты, как все студенты: в серо-асфальтные джинсы, серо-бежевые ботинки на толстой подошве, а поверх маек, учитывая уже прохладную погоду, на них были свободные рубахи из толстой материи с теплой байковой изнанкой.
Оба жевали длинные сандвичи, только, если присмотреться, он предпочитал в качестве начинки белое мясо курицы с листиками салата, политыми сладкой горчицей, она же — ломтики сыра, копченой колбасы, свежего огурца, сдобренные майонезом.
В правой руке у каждого были длинные сандвичи, в левой — маленькие бутылочки с минеральной водой, так что страницы книг, которые они читали, им приходилось переворачивать носами.
Но так как у каждого на носу — у него на крупном носу с горбинкой, у нее на рыжем с конопушками — были очки, то очки сваливались, и приходилось идти на немалые ухищрения и странные телодвижения, чтобы не позволить им упасть на страницы книги.
Столь энергичное подергивание не могло пройти незамеченным как для других посетителей Трафальгар-сквера, старательно избегавших скамейки, на которой сидела молодая парочка, так и для них самих.
Наконец, после очередной конвульсии девушки, когда она поймала очки уже на лету, юноша повернул к ней свой чеканный профиль и с улыбкой спросил:
— Простите, миледи, у вас что, пляска Святого Витта?
— Думаю, у вашего тремора в сочетании с рассеянным склерозом то же происхождение, — отпарировала она.
Оба рассмеялись, и оба в ту же минуту заметили, что визави совсем не плох, даже хорош. После чего обратили внимание на книги, которые были у каждого из них.
— О, вы читаете «Жизнь Бенвенуто Челлини»? Интерес к искусству эпохи итальянского Возрождения профессиональный?
— Да. Я заканчиваю колледж в Кембридже. Моя специальность, вообще-то, Сандро Боттичелли. Ищу у Джордже Вазари, у Челлини упоминания об этом дивном художнике. А вы?
— А я закончил Сорбонну, но по Раннему Возрождению. И тоже увлекался творчеством Боттичелли, но потом увлекся английскими прерафаэлитами, и вот я здесь, в Англии, в Оксфорде. Пишу диссертацию на магистра истории искусств о творчестве Эдварда Берн-Джонса, на манеру которого несравненный Боттичелли конечно же оказал большое влияние.
— Поразительно! — воскликнула она. — Мой отец обожает серию этого мастера — «Пигмалион и Образ». У него в коллекции есть реплика картины из этой серии — «Постигшая душа».
— Это просто замечательно! — изумился юноша. — Он собирает картины этого мастера?
— Нет, он... — девушка вдруг стушевалась. — Вы только не смейтесь и не подумайте плохо... Он вообще-то серьезный человек, предприниматель, знаток в ювелирном деле, у него множество фабрик, магазинов, рудников... Но его хобби — картины с обнаженной женской натурой.
— А, простите, ваша мать...
— Он оставил семью, потом так больше и не женился... Много работал. Стал очень богатым и... Разыскал меня, дал возможность получить хорошее образование... Он меня просто обожает!
— А ваша мать?
— Она умерла от рака десять лет назад, — погрустнела девушка. — Я воспитывалась у тетки, жили скромно. От тоски и нужды я начала усиленно заниматься языками, историей искусства. Книги по искусству я читала на английском, французском, немецком. А когда окончила школу, отец забрал меня к себе в Париж.
— То-то я чувствую легкий акцент, — не нашелся, что сказать юноша в возникшей неловкой ситуации.
— Французский?
— Нет, русский....
— Вы такой знаток акцентов?
— Дело в том, что я тоже частично русский, — уже более уверенно проговорил на русском языке смуглый красавец. — У меня мать русская, а в отце столько национальностей намешано — и чеченская, и казахская, и русская... У вас матушка, как я понял, русская, а отец?
— В нем тоже много всего. Но он каким-то образом во Франции восстановил свое французское имя.
— Это еще как?
— Когда-то бравый офицер наполеоновской армии попал в плен в России, влюбился в дочь русского помещика, а поскольку был благородного происхождения, то папенька девицы сей брак благословил, в итоге спустя почти два с половиной века на свет и появился мой батюшка, по происхождению — барон де Понсе...
— Мне кажется, я где-то слышал эту фамилию.
— Неудивительно: у нас только в Париже и огромный офис, и ювелирные магазины. Но не подумайте, что я кичусь всем этим. Отец платит за мое образование, а на книги я зарабатываю сама — переводами.
— Что? Прижимист?
— Скуповат, как и многие очень богатые люди. Но если бы я попросила, он, конечно, мог бы присылать мне хоть тысячу фунтов стерлингов еженедельно. Но, во-первых, я терпеть не могу просить. Во-вторых, как бы это сказать...
— Не хотите ему быть слишком обязанной?
— Вы неглупый человек... Или это Сорбонна дает такое хорошее философское образование?
— Нет, просто у меня аналогичная история. Отец давно уехал из России и натурализовался в Париже, а потом спустя годы разыскал меня. Мать умерла рано, были и детдома, и детские колонии. Но я взялся за ум, в колонии окончил школу, поступил при диком конкурсе на искусствоведческое отделение истфака МГУ, подрабатывал рисованием портретов пастелью на Арбате, собирался, ни перед кем не унижаясь, получить высшее образование. Но была у меня почти недостижимая мечта.