Миронов Георгий. Гриф

   Подав сигнал, кассир, миловидная барышня, попыталась затянуть процесс передачи денег в надежде на то, что вот-вот подъедут сотрудники ВОХР и МВД. Однако бандиты ее поторапливали.
   Тем не менее барышня умудрилась каким-то образом выдать им лишь часть имевшихся в кассе денег. И грабители рванули наружу и успели юркнуть в метро "Охотный ряд" до того, как в обменный пункт прибыли милиционеры.
   На станции "Парк культуры" бандиты два часа прождали таинственного Юрчика. Но тот так и не появился с обещанной тыщей баксов для каждого. Но и тех 5 тысяч долларов США и 12 тысяч рублей, которые они взяли в пункте обмена валюты, им показалось достаточно.
   Но вернемся к банку "Логотип".
   Часть сотрудников 234 отделения милиции, которые могли бы поспешить на сигнал из банка "Логотип", в 18.00 была отвлечена на другой конец Большой Дмитровки.
   В ресторанчике, расположенном на углу Большой Дмитровки и Петровского переулка, тоже случилась беда, которая потребовала вмешательства оставшихся в отделении милиционеров. Там три кавказца вымогали деньги у владельца ресторана, уважаемого батоно Ираклия. Тот, нажав специальную кнопку, предусмотренной как раз на такой случай, пригласил сотрудников 234 отделения милиции отработать хотя бы часть денег, которые он "жертвовал" им на охрану его заведения.
   К сожалению, и в ресторан милиция опоздала. Кавказцы успели сбежать, взорвав напоследок сосуд с легковоспламеняющейся жидкостью. Пришлось вызывать пожарных.
   Тем временем сильный дым повалил из колодка подземных коммуникаций напротив здания Генеральной прокуратуры. И туда тоже были вызваны пожарные.
   А поскольку Генпрокуратура не ресторан какой: тут и провокация могла быть, то улицу со стороны Столешникова блокировали. На самой Большой Дмитровке, подставив правый бок Столешникову, дорогу перегородил фургон "Мебель", оказавшийся почему-то без водителя. А вот на той части Большой Дмитровки, которая открывалась зданию Моссовета, застряла пожарная машина.
   Ну, вроде бы все перекрыли.
   Самое смешное, что этого и не понадобилось...
   В банке "Логотип" события развивались по плану.
   К 17.30 из всех шести филиалов банка, куда к 16.30 уже поступили деньги в валюте из различных, легальных и подпольных источников, в центральное отделение банка на Большой Дмитровке поступило около 60 миллионов долларов. Обычная сумма "нала" за полтора месяца. Нормальный оборот криминального банка, держателя "общака".
   В 17.35 о поступлении последних пачек бывших в употреблении долларов дежурный по долгу службы доложил председателю совета директоров г-ну Гафурову И.Б. и держателю контрольного пакета акций банка профессору Морову А.Б.
   Кроме того, дежурный клерк, также по долгу службы, сообщил начальнику бригады охраны, чтобы тот принял меры особой предосторожности.
   Тот по долгу службы позвонил в 234 отделение милиции ЦАО УВД Москвы, там проверили все системы связи с банком, в том числе тайную систему оперативного оповещения, о которой знали только старший кассир и старший смены охраны. Позвонил он, по долгу службы, и в местное отделение ФСБ. О том, что заместитель начальника отделения связан коммерческими интересами с г-м И.Б. Гафуровым, никто не знал и знать был не должен. Гафуров официально был внедрен в банк Федеральной Службы безопасности. А то, что он работал одновременно на ФСБ и на Морова, знал только он сам.
   Начальник бригады охраны тоже решил не упускать своего. И в банке и в ФСБ он получал зарплату. В целом сумма выходила приличная. Но денег, как известно, слишком много не бывает. Поэтому, когда бывшие товарищи по оружию попросили его за вознаграждение в 50 тысяч баксов "слить" по одному адресу информацию о поступлении денег в подвалы банка "Логотип", он согласился. Зная, что все его разговоры прослушиваются службой контрразведки банка, начальник бригады говорил по нейтральному сотовому телефону немудреным шифром.
   - Михал Борисыч, как договорились, заедешь за мной завтра в шесть, сразу же махнем на Клязьму. Не беспокойся, посплю в пути. Ох, и рыбалка нас ждет! Давно подледным ловом не занимался.
   - Наконец-то отведем душу, - ответил ему Михал Борисыч Микрюков, майор КГБ в отставке, и повесил трубку.
   Дежурному группы контрразведки, прослушивавшему все телефонные разговоры сотрудников банка, в том числе по сотовым и рациям охраны, ни одна из этих фраз не показалась подозрительной.
   Тем временем майор, сидевший за пультом связи в классе оперативной радиоразведки в Бронетанковой академии имени маршала Баграмяна, и передал по рации допотопной морзянкой короткую информацию: "Все мотыльки слетелись. Сбор медка в 18".
   Без пяти шесть бронированная машина, предназначенная для перевозки денег, подъехала к банку "Логотип" и остановилась таким образом, что двери кузова выходили на шикарный подъезд банка.
   Два дежурных, вместо того чтобы тут же доложить об этом старшему смены, раздраженно бросились к машине, матюгая сидевшего в кабине водителя за нарушение инструкции.
   Тем самым они сами нарушили инструкцию, оставив дверь в банк без наблюдения. Из толпы, текущей мимо банка в сторону станций метро "Пушкинская" и "Чеховская", в это время выкристаллизовались шестеро мужчин в длинных пальто и вошли в подъезд банка.
   А из кузова бронированной спецмашины вынырнули четверо крепких парней в черных спортивных костюмах и черных вязаных шапочках, без оружия.
   Подойдя к охранникам с двух сторон, они что-то им сказали, едва коснулись в приветственном взмахе руками их шей и, крепко обняв ставшие вялыми и беспомощными тела, подвели охранников к дверям машины и погрузили их в кузов.
   Все это заняло несколько секунд.
   Через пару минут двое охранников вылезли из машины, вернулись к парадному подъезду банка и заняли свои места.
   Правда, лица у них были чуть отекшими, глаза - чрезмерно стальными, не реагирующими на мелкие посторонние раздражители, и вообще было впечатление, что охранники погружены в какие-то переживания, думают о чем-то далеком и, возможно, возвышенном.
   Так оно и было. Установка быстрого погружения в управляемое гипнотическое состояние, позаимствованная на время операции в НИИ проблем мозга, гарантировала, что в ближайшие полчаса охранники будут действовать так, как им будут приказывать люди, называющие ключевое слово "база".
   Операция "Штурм цитадели" началась.
   Первым в группе, просочившейся в банк "Логотип", шел мастер спорта международного класса по греко-римской борьбе Ашот Насибов. При всей своей накачанности он производил обманчивое впечатление хрупкого подростка.
   - Что тебе, мальчик? - рассеянно спросил Ашота вооруженный "Калашниковым" охранник, стоявший в тамбуре.
   Ответ, который он получил, прозвучал вполне убедительно - через секунду "Калашников" висел на плече Ашота, а охранник лежал в углу, закрыв глаза.
   Тем временем двухметровый Андрей нейтрализовал двух охранников у двухпролетной парадной лестницы, ведущей в операционный зал.
   По лестнице вверх первым бросился Гиви Гогия.
   Ворвавшись в операционный зал он крикнул с сильным кавказским акцентом:
   - Спокойно! Спокойно! Прошу соблюдать полное спокойствие. Oгpaблeниe.
   Для большего спокойствия Гиви дал короткую очередь из "Узи" по цепи, на которой висела огромная хрустальная люстра.
   - Пусть будет почерк, узнаваемый теми, кто ищет, - сказал он, обернувшись к идущему за ним Алексею.
   Тот кивнул ему и одним движением выломал большой кусок прозрачной пластиковой стенки, которая отделяла кассиров и контролеров от посетителей, а также экранировала все попытки воздействовать на компьютеры в операционном зале.
   Элегантно вошедший в проем Моня Рубинчик, не снимая с груди мини-компьютер, раскрыл его как планшет, настроил и заблокировал все способы связи из операционного зала с внешним миром.
   - Вам уже сказали, граждане, что это ограбление? - в полной тишине очень вежливым голосом спросил Моня Рубинчик. - Сказали? Уполномочен подтвердить: это ограбление, прошу всех оставаться на своих местах.
   В отличие от других налетчиков, у Мони на лице вместо черной спецназовской маски была новогодняя маска зайчик из мультфильма "Ну, погоди".
   То ли его спокойный голос, то ли эта маска сняли напряжение, витавшее в воздухе.
   Пока Моня успокаивал сотрудников банка, вошедший вслед за ним Тармо Кирьянен открыл универсальной отмычкой дверь комнаты старшего кассира и, сделав приглашающий жест, обратился к Бичу:
   - By аля, сир.
   Шагнув в комнату старшего кассира, Бич очутился практически в стальном сейфе с кондиционером. Там была вторая маленькая дверь. Возможно, услышав повороты отмычки, кассир и успел бы юркнуть во вторую дверь, но небольшая его комната была буквально завалена мешками с долларами, повернуться было негде. Он замешкался и упал, споткнувшись об один из мешков, лежавший на полу.
   - Вы убьете меня? - пролепетал кассир.
   - Боже сохрани, - махнул рукой Бич. - Зачем? Вы же не станете отстреливаться, пытаясь сохранись эти... - Тут Бич наклонился над столом старшего кассира и прочитал цифру на электронном счетчике: - 6 миллиардов долларов.
   - У нас и за сто баксов убивают. А тут... Нет, я не стану отстреливаться. У меня и пистолета нет, - сказал кассир.
   - А это что? - спросил Бич, наклонился над щуплым кассиром, задрал ему штанину и достал из кобуры, укрепленной на голени, крохотный пистолет.
   Не спуская один глаз с кассира (только он в бригаде умел выполнять этот трюк), Бич другим глазом прочитал маркировку.
   - Ишь ты, поди ж ты! Чем мы пользуемся вместо пипифакса "Танфольо Джузеппе. Сделано в Италии". Знаю эту фирму. Автоматический пистолет под патрон 6,35 мм "ауто", магазин на 8 патронов. Вполне достаточно, чтобы убить меня и юркнуть в эту дверь. А?
   - Нет, нет, не убивайте меня. Я все скажу.
   - Да мне все и не надо. Ответьте на вопрос: как вы пересчитываете в одиночку все эти деньги?
   - Аппаратура считает только пачки. Я из каждого мешка сваливаю пачки долларов в эту воронку, они идут по транспортеру, и аппаратура их считает. Так я вываливаю каждый мешок, на выходе пачки сыплются в другой мешок, и небольшая такая простенькая механическая машинка нацепливает, извиняюсь, на каждый мешок пластиковую табличку с суммой денег, в данном мешке находящемся. Мне остается только пересчитать мешки. Десять мешков по 600 миллионов в каждом.
   - Тяжелые?
   - Тяжелые...
   - А скажите, пуля из этого маленького "Танфольо" больно ранит?
   - Не знаю, меня никогда не ранили из "Танфольо".
   - Хотите попробовать?
   - Избави Бог. Ну, что вы меня мучаете? Что вы еще хотите знать?
   - Скажите, - продолжая поигрывать пистолетом, спросил Бич, - а что, выстрел громкий из него? Ах, да, нас это с вами не должно беспокоить. В зале мои люди, ваша охрана нейтрализована...
   - Умоляю...
   - Да, вот еще вопрос. Скажите мне, любезный, все эти 6 миллиардов долларов, они что, действительно на поездах и самолетах увозятся из страны и сдаются в зарубежные банки на счета ваших боссов, или по Европе гуляют только авизо, а сами банкноты так и лежат где-то здесь, в России?
   - Они не лежат, - обиженно ответил старший кассир. - Они работают!
   - Ну да, ну да, идут на пенсии старикам, пособия детям, зарплату врачам, учителям, офицерам...
   - Нет, конечно, они инвестируются...
   - Ах, они инвестируются... Мне нравится эта строгая и простая схема. А что, если по вашим авизо деньги как бы уйдут за рубеж, а вот адреса для инвестиций их здесь я дам свои?
   - Это невозможно.
   - И все же, что будет, если деньги пропадут, а по вашим документам они уже "ушли" за бугор.
   - Нас всех убьют, - выдохнул старший кассир.
   - Ну-ну, не переживайте вы так. Может, и обойдется... - устало проговорил Бич. - И спасибо вам, дружище, за идею.
   - Какую идею? Я не подавал вам никакой идеи!
   - Ну, как же? А эта мысль об инвестировании 6 миллиардов долларов в народное хозяйство России и социальные программы? Она дорогого стоит...
   - Она стоит моей жизни, - прошептал старший кассир.
   - А, пустяки... Зато идея как хороша! Что касается вас, то вы еще можете сбежать.
   - Исключено: меня найдут на краю света.
   - Ну, тогда и не знаю, чем вам помочь. Бежать вы не хотите. А удержать деньги не сможете. Кстати, что это у вас там лампа мигает?
   Кассир мертвенно побледнел.
   - Ну, да, пока мы с вами мило беседовали, вы нажали кнопку связи с 234 отделением милиции? Так? И вам теперь звонят, требуя сказать пароль, и либо подтвердить сигнал об опасности, либо отменить его. Им сюда бежать - пять минут. Успеют ведь. Нам надо как минимум пять минут, чтобы вынести эти десять мешков. Что будем делать?
   - Я не знаю.
   - Ну, понятно. В таких нештатных ситуациях, как правило, лишь один из двоих знает, что надо делать. Слушайте меня. Снимите трубку.
   - Снял.
   - Спросите, чего они так всполошились?
   - Чего вы всполошились? - мертвыми губами спросил кассир.
   - Они вам говорят: "А что ты, старый придурок, кнопку тревоги нажал?"
   Кассир устало кивнул головой.
   - Назовите сегодняшний пароль. И учтите, я его знаю, ошибетесь, спущу курок и уточню, наконец, какая дыра на выходе у пули, выпущенной из 6,35 миллиметрового "титан-25" модели "Танфольо"...
   - Это случайность. Даю отбой тревоги.
   - А он требует: "пароль"?
   Кассир снова кивнул.
   - Ну, так что ж ты мешкаешь? Жизнь дороже денег. И помни: пароль я знаю.
   Бич не знал пароля. И это было самым слабым местом во всем плане операции "Штурм цитадели".
   - Пароль: "Семья". "Надеюсь, теперь у вас все в порядке?"
   - Отличный пароль, - сказал Бич. - Молодцы. И свежо, и просто.
   Кассир повесил трубку, вытер вспотевший лоб.
   - Вот видите, не так уж это и страшно, - глумился Бич над выполнившим свой долг, правда, оставшимся в мокрых штанах, старшим кассиром.
   После пароля кассир сказал контрольную фразу: "надеюсь, теперь у вас все в порядке". Эта фраза означала, что пароль назван под давлением грабителей.
   Тем временем под землей группа, работавшая в спецтоннеле, затихла, прекратив какие бы ни было телодвижения.
   Алексей, нацепив на голову наушники и приготовив кусачки, надкусил один из проводков - тонкую голую жилочку, которую он по известным ему одному соображениям выбрал из всех.
   - А если ты ошибся и это не тот проводок? - спросил его шепотом Федя-коротышка.
   - Тогда вся операция под угрозой срыва, - мрачно ответил Алексей, стискивая проводок кусачками и ожидая сигнала.
   - Аккуратно наши предки работали, - заметил Артем.
   - Это не предки, а зэки: тут зэки работали. В 1943 году. А у них у каждого за спиной охранник, тут не ошибешься, - сказал командир.
   Услышав сигнал в наушниках, командир насторожился.
   - Внимание!
   Через мгновение пошел сигнал в наушниках у Алексея. Пропустив по линии слова пароля, он резко сжал ручки кусачек, перекусив проводок.
   - Кажется, получилось, - устало улыбнулся Алексей.
   - Так кажется, или получилось? - спросил Артем.
   Командир прислушался, поработал тумблером рации, кивнул.
   - Получилось, теперь быстро на выход. Приступаем ко второй части операции.
   Пройдя по тоннелю еще несколько десятков метров по проложенному "штурманом" маршруту, группа оказалась на небольшой площадке, от которой расходились два коридора: один - направо, и конец его был почти не виден в темноте, второй - налево, и заканчивался коммуникационным или канализационным колодцем.
   - Все, - устало кивнул командир. - Пришли. Федор, проверь, чист ли проход до колодца. Тут должно быть метров двадцать.
   - А что это? - спросил Алексей.
   - Направо - кусок тоннеля, идет под здание Всероссийского театрального общества. Сейчас называется Союз театральных деятелей. Там выход из колодца в котлован строящегося здания, в котором будет размещен театрально-культурный центр. А слева - выход через колодец прямо к парадному подъезду банка "Логотип".
   - О, едри тебя в лепешку, пришли, - хохотнул Федор.
   - А операция?
   - А операция продолжается: ты, Федя, проверь вначале путь направо, если там все тихо, начнем сообща открывать колодец.
   Вытянув перископный миноискатель, Федя, подсвечивая себе сильным карандашом-прожектором, ушел направо.
   Через пару минут он вернулся и доложил:
   - Все чисто, командир.
   Затем Федор проверил подход к канализационному люку.
   - Есть сюрприз, командир, - сказал он. - Пластиковая мина, очень, сука, хитроумно поставленная, с растяжками. Чуть в темноте заденешь, и в молекулы.
   - Ну, ты очень-то не спеши, Федор. Аккуратно. Не задевай.
   - Это мы понимаем, - протянул Федор, нащупывая пальцами тонкие проводки, идущие от куска пластита к закрепленным в стене тоннеля упорам.
   И через несколько секунд довольный сообщил:
   - Все путем, командир. Порядок.
   - Ну, давай, лейтенант, вперед: тут, в узком колодце, только с твоей богатырской силой можно что-то сделать.
   Хмурый коренастый лейтенант сделал шаг вперед, сбросил с себя вещмешок, поднялся по стальным ступеням колодца под самую крышку, вставил какие-то приспособления в ему одному видимые пазы, натянул проволочки, стянул их зажимами, крякнул и, надавливая одновременно двумя руками на систему, - захватом и плечом - на крышку, приподнял ее на пару сантиметров и отодвинул в сторону.
   Однако свет, пусть даже вечерний, в окно колодца не проник, как можно было ожидать. Он посветил фонарем - над ним был еще один люк - в днище "банковской машины", поставленной над колодцем.
   Он тихо постучал ручкой фонаря в дно люка, и тот открылся.
   - Здорово, бойцы, - сказал лейтенант. - Все идет по плану.
   - Был сигнал, сейчас мешки понесут.
   Со стороны это выглядело так: мужики в камуфляже выносили из банка большие банковские брезентовые мешки и грузили их в специальную банковскую машину. Никого из прохожих эта процедура не насторожила.
   Как обычно у входа в банк стояли охранники. Правда, глаза их были устремлены куда-то вдаль.
   Между тем, если бы кто-нибудь понаблюдал за этой процедурой несколько минут, то наверняка удивился бы - как в такую, хоть и большую, банковскую машину могло вместиться столько мешков: она что, бездонная?
   Вместительность же банковского броневичка объяснялась просто - парни в камуфляже грузили мешки с баксами в чрево машины, находившиеся там двое бойцов просовывали мешки в колодец, там их принимали бойцы "тоннельного" отряда и оттаскивали на площадку спецтоннеля. Когда все мешки оказались под землей, мужики в камуфляже вошли в броневик и через люк в нем спустились в колодец.
   Люк в машине задраили. Люк в мостовой лейтенант поставил на место. Федя установил прежнюю сложную паутинку проводов и закрепил на месте пластиковую взрывчатку.
   - Пусть будет как было, - сказал Федя.
   - А ведь пластита-то в 1943 году не было? - вдруг заметил кто-то из бойцов "тоннельного" отряда.
   - А кто сказал, что ловушку установили энкеведешники времен войны? Это "покупка" охранной структуры банка, - ухмыльнулся Бич, оглядев свое воинство. Он крепко обнял командира "тоннельного отряда" - без слов поблагодарил за отлично выполненную часть задания. - Взяли мешочки, и вперед, - скомандовал Бич.
   Каждый взял по мешку. Впереди шел Митя, прокладывая маршрут, и Федя с миноискателем.
   Они вышли через другой колодец в котлован строящегося культурного центра на углу Большой Дмитровки и Петровского бульвара, в заставленное щитами пространство между "бытовками" строителей, которые в этот день бастовали, требуя повышения зарплаты. Мешки с 6 миллиардами долларов бригада Бича погрузила в фургон с пропуском, разрешающим ему ездить внутри Садового кольца. Машина выехала со строительной площадки, свернула на Петровский бульвар, проехала к Трубной и затерялась в потоке машин, идущих от центра на северо-запад столицы.
   Старший кассир банка "Логотип" выбежал на улицу и стал тормошить охранников, стоявших у входа.
   - Где они? - орал он, но не услышал в ответ ни слова. Охранники стояли как каменные сфинксы и смотрели вдаль.
   Вытащив из внутреннего кармана сотовый телефон, кассир торопливо набрал нужный номер и со злостью проговорил:
   - Ну, вы что там, едрить вашу мать, спите? Я ж дал сигнал, что говорю под контролем!
   - А пошел бы ты в задницу, - лениво ответил дежурный 234 отделения милиции ЦАО УВД Москвы старший прапорщик Демедяев Петр Харитонович, жуя яблоко. - Не было никакого сигнала. Был сигнал, Леха? Во, и Леха говорит, не было. Был отбой тревоги.
   - Какой отбой? Банк ограбили! - вопил старший кассир.
   Когда со стороны 234 отделения милиции к банку "Логотип", сквозь пробку машин рванулись "пешие" милиционеры из 234 отделения, броневичок ждал сигнала светофора в конце Большой Дмитровки. И, вполне возможно, поток, идущий по бульварному кольцу, тек бы и тек, и машины, скопившиеся перед светофором, заперли бы броневичок на углу, и милиционеры добежали бы до банковского броневичка, на который указывал дрожащими перстами старший кассир, но тут случилось непредвиденное.
   Из Козицкого переулка с пением "Это есть наш последний и решительный бой" вышла группа демонстрантов числом около двухсот, сразу растекшаяся по улице так, что перекрыла дорогу и милиционерам, и пешеходам.
   Лозунги были самые разнообразные:
   - "Вернуть генерального прокурора на место".
   - "Президент, а за сколько ты продал Россию?"
   "Смерть коррупционерам и взяточникам!"
   "Дать возможность генпрокурору сажать преступников".
   "Ужесточить".
   - "Устрожить".
   - "Смерть..."
   - "Конец..."
   Группа взволнованных граждан шла к зданию Генеральной прокуратуры, чтобы поддержать уволенного за неделю до этого генерального прокурора. Вопрос как бы оставался открытым. До 15 марта. Генпрокурор, явно под давлением криминализированной чиновничьей верхушки, был вынужден подать заявление об уходе. И президент его подписал. А Совет Федерации не утвердил. И вот народ шел поддержать своего прокурора, пытающегося обуздать преступность.
   Милиционеры махали руками, а кое-кто даже постреливал для острастки вверх. Водители автомобилей жали на клаксоны. Толпа же продолжала скандировать: "Прокурор, мы с тобой".
   Тут в котловане возле здания Генпрокуратуры произошел взрыв, чем отвлек часть милиции как бы назад, а митингующих подбодрил.
   Тем временем светофор дал зеленый свет, броневичок рванул вперед, свернул направо и ушел вниз, к Трубной площади.
   Милиционеры же добрались до банка "Логотип" лишь минут через пять-десять.
   Тут же, естественно, был организован перехват. Началась соответствующая, много раз отрепетированная службами УВД Москвы операция. И, конечно же, где-то на Сретенке машину перехватили. Или точнее захватили. Потому что она стояла у арки большого дома. И, конечно же, машина оказалась пуста. Ни водителя, ни людей, ни денег.
   Естественно, были проверены все квартиры этого дома, все близлежащие дворы и улицы. Никаких следов.
   Спустя десять минут все милицейское начальство уже знало, что ограблен банк "Логотип", оказывавший на протяжении пяти последних лет поддержку Фонду материальной помощи ветеранам МВД. Спустя пятнадцать минут раздался звонок в НИИ проблем мозга.
   Трубку снял профессор А.Б. Моров. И услышал:
   - Гриф? Блин. Общак! Сперли!..
   ПРОФЕССОР МОРОВ. ОПЕРАЦИЯ "ДОПРОС ПОД ГИПНОЗОМ"
   Проснулась Марина среди ночи. Снилось ей что-то страшное.
   - Съела нехорошее, - подумала она.
   На самом деле она, хотя и немного покуривала, вела образ жизни вполне здоровый. Если не считать того, что вот уже месяц у нее не было мужчины. Не какого-то отвлеченного, теоретического, а совершенно конкретного - Юры Князева.
   Впервые она встретила в жизни мужика, в котором, кажется, все было гармонично.
   Гармоничной была его фигура - высокий, мускулистый, с длинными ногами и мощным, накаченным торсом.
   Гармоничной была его внешность - большие коричневато-зеленые глаза, густые черные брови, небольшой нос, красивые полные губы и волевой подбородок.
   И была в его внешности одна особенность, которая придавала ему дополнительный шарм: в его довольно светлых волосах редкая седина почти "не читалась", но вот левый висок был совершенно белый.
   Рассказывать, отчего у него поседел висок, он не любил. А Марина была не из тех женщин, что интересуются прошлой жизнью мужика после первой же проведенной с ним ночи.
   Их взаимоотношения были пока что Марине не совсем ясны. То, что она, кажется, уже любила Князя, ей было ясно. Не ясно было, любит ли он ее.
   То есть в постели он ее, безусловно, любил. Так, одновременно неистово и нежно никто еще ее не ласкал.
   Потом он вставал, дивно красивый, не стыдясь своей наготы, ходил по комнате, собирал разбросанные вещи, одевался, целовал ее в щеку или лоб. Она еще фыркала:
   - Ну что ты меня как умирающую целуешь.
   На что он отвечал:
   - После ЭТОГО я целую женщину как дочь, - и уходил.
   И пропадал опять надолго. На неделю, на месяц, на два.
   Больше всего Марину бесило то, что она ничего не могла изменить в этом раскладе. Угрожать ему "разводом" - перестать встречаться с ним? На его образе жизни это никак бы не отразилось.
   Было такое впечатление, что он глубоко погружен в какие-то свои, чисто мужские дела, и когда он ими занят, Марине нет или почти нет места в его жизни.
   Но она чувствовала, что он ее любит. И была почти уверена, что если бы она настаивала, он даже женился бы на ней. Однако у него не было, казалось, никакой потребности в том, чтобы свить свое гнездо, иметь заботливую и любящую жену, детей.