Страница:
Сначала недруги решили убрать Варнака чужими руками. Для деликатной "работы" пригласили свердловскую бригаду, лидером которой был Кувалда. Свердловчане открыли настоящую охоту на Варнакова, его автомобиль постоянно эскортировался людьми Кувалды, искавшими удобный для расправы момент. Но их жертва сделала соответствующие выводы. Скоро при невыясненных обстоятельствах неизвестные расстреливают из автоматов самого Кувалду. И все же от пули Варнаков не ушел.
Он возвращался домой на "мерседесе", когда в районе Пирогова дорогу ему преградил "ЗИЛ-130" с крытым брезентом кузовом. Варнак почувствовал неладное, вывернул руль и попытался уйти от недругов по целине засыпанного снегом поля. Но сидевшие в кузове грузовика киллеры шансов ему не оставили, расстреляв иномарку с водителем из трех стволов, в числе прочих из автомата Калашникова. Сейчас в поле на месте гибели Варнака его друзья установили огромный камень…
Летом на центральной площади города в двух шагах от здания администрации днем убивают Мастюгина - одного из лидеров группировки местного авторитета Свининова. Неизвестные в черных масках стреляли в Мастюгина в упор из пистолетов и автомата. После этого на некоторое время наступило затишье, а в 1996 году стрельба пошла как в заурядном гангстерском боевике, где недостаток интриги компенсируется обилием пиротехнических эффектов.
17 января в магазине "Стройматериалы" убивают товарища Мастюгина, некоего Выборнова. На следующий день двойное убийство членов той же группировки Хоривой и Крутина, а через десять дней Долгополова. В марте настает черед считать убитых в противоборствующей команде Зиновеева. Первого числа гибнет Щелоков, но в тот же день уже в Москве киллеры расправляются с самим Свининовым и его товарищем Проходчиковым. Свининова не спасло даже то, что его уже почти "короновали". Во всяком случае, один из старших друзей Свининова Цируль представлял его как кандидата в воры.
Зиновеев, которому оперативники приписывали организацию многих разборок с группировкой Свининова, пережил своего оппонента всего на один месяц. В апреле на улице Каргина Зиновеева и Шейнина расстреливают из автоматов неизвестные в масках. Затем гибнет авторитет Куваев по кличке Дрон (его расстреляли из двух стволов киллеры, переодетые в строительные робы, когда Дрон подъехал к дому на своем "Мерседесе-ЗОО"), а в Мытищах в лифте жилого дома автоматная очередь прошивает Гольева (кличка Паштет) из той же бригады Зиновеева. Междоусобица нанесла сокрушительный удар группировке Варнака (убито четверо), почти полностью уничтожила формирование Свининова (погибло восемь человек) и обескровила бригаду Зиновеева, имевшего громкую кличку Зорро (в перестрелках погибло пятеро). В конце апреля ситуация в Мытищах становится одним из поводов для воровской сходки. На ней контролирующие это направление законники, в числе которых был и Ростик, решили остановить беспредел и бестолковую стрельбу. Что из этого вышло, теперь известно…
Ростика хоронили 28 мая на Волковском кладбище в Мытищах со всеми подобающими его рангу почестями. Такого количества венков и оранжерейных роз местный погост еще не видел. До позднего вечера у могилы патриарха уголовной элиты толпились друзья. Дюжие парни строго следили за порядком, помогали укладывать букеты на гору из живых цветов. Почтили память погибшего и его коллеги по воровскому ордену. Среди приехавших видели Андрея Исаева, больше известного как Расписной.
Над свежей могилой вспоминали о заслугах погибшего, говорили о его умении примирять недругов, таланте находить справедливое разрешение споров. Не было недостатка в версиях о мотивах убийства. Мнений хватало, звучало и такое: смерть Ростика выгодна тем, кто гноит братву в острогах и пытается задушить воровское движение. Кто-то убежденно сказал: "У них есть отдел. Там перепроверенные все, бывшие комитетчики. Задача - обезглавить нас, лишить лидеров…"
Версия о существовании тайного отряда "Белая стрела", созданного секретным приказом под крышей одной из спецслужб, давно обсуждается в уголовном мире. Арестанты молодые и особенно старые, проведшие в тюрьмах и лагерях немалую часть жизни, приводят в подтверждение этой версии веские аргументы. По их мнению, от рук неуловимых убийц гораздо чаще гибнут те, кто пользуется у братвы особым уважением, некровожаден, призывает жить по понятиям, не хвататься за оружие по любому поводу, а решать споры миром.
Часто вспоминают смерть в крытой тюрьме "Белый лебедь" ревнителя воровских традиций Василия Бабушкина, больше известного как Вася Бриллиант. Его в камере задушили урки-беспредельщики, потому что на сговор с администрацией, отказ от воровских понятий Бриллиант идти не захотел. Убийц, как водится, не нашли, а на безымянной могиле установили табличку с номером. У Бриллианта на воле, как того и требовала правильная жизнь по "закону", не осталось ни единой родной души…
Не меньшей тайной окутана неожиданная смерть другого патриарха воровского клана, тоже Василия, Бузулуцкого. В тюрьмах и острогах он провел 38 лет, но до конца, даже в преклонном возрасте, не забывал о долге перед братвой. Во время последней отсидки в Ветлаге, по свидетельству очевидцев, Бузулуцкий следил за порядком, не допускал беспредела, наказывал за беспричинные обиды. Как-то раз пошел с "инспекцией" из зоны N 50 в соседнюю сороковую. Первым делом появился в столовой, попробовал пищу: как кормят мужиков? Понятно, что качеством лагерной баланды он доволен не остался. В бараке загремел его низкие хриплый голос: "Что вы смотрите? Не знаете, как поступить? Повара - в котел! Или за вас это Васька должен делать?"
Побелевший от страха повар забился в дальний угол кухни между ящиками с макаронами и бочками с капустой. Бузулуцкий же, сказав, что завтра зайдет снова, в сопровождении трех порученцев пошел дальше. В тот же вечер ему доложили, что еда в "сороковке" стала лучше, а повар повинился перед братвой и обещал кухней мужиков не обижать.
Бузулуцкому было за шестьдесят, когда он решил поехать в известную больницу "Газы" в Ленинградскую область на операцию. Один глаз он потерял на Колыме еще в молодости, а с возрастом ухудшилось зрение второго. Старые зеки пытались его отговорить: "Ты же сам здоровый, Василий, зачем тебе под нож ложиться?" Но Бузулуцкий уже принял решение. Его привезли в больницу в конце 1992 года, операцию провели в ноябре. 22 числа он отпраздновал день рождения, дело шло на поправку, и неожиданно на пересылках заговорили: "Бузулуцкий умер". Скончался он 28 января, когда опасений не было ни у врачей, ни у самого больного. Его похоронили на Смоленском кладбище Санкт-Петербурга. Причем ни у кого из провожавших именитого законника в последний путь сомнений не было: его смерть не случайна.
Кроме воспоминаний о Бриллианте и Бузулуцком, над могилой Ростика, последнего из могиканворов старого поколения, звучали имена других законников, чья гибель вызвала кривотолки (с 1993 года в Москве при невыясненных обстоятельствах погибли по крайней мере три десятка воров в законе, о чем подробно написано в предыдущей книге "Москва бандитская"). И вновь произносились слова "Белая стрела".
…Насколько обоснованны рассуждения о тайном спецназе? Может ли существовать что-либо подобное в структуре ФСБ, МВД или ГРУ? Лично мне эта теория кажется совершенно неубедительной. Правоохранительная система развалена и не справляется даже с более простыми задачами. Ее оперативный аппарат ослаблен, а коррупция столь велика, что, появись под крышей спецслужб какая-нибудь действенная организация соответствующего профиля, о ней бы рано или поздно стало известно газетчикам или депутатам. Контрразведка тоже потеряла былую силу и влияние из-за политических встрясок и бесконечных реорганизаций. Положение усугубляется нестабильностью власти, придворными интригами в Кремле и все более основательным втягиванием российских силовых ведомств в дела на Кавказе. Тут уж не до тонких агентурных разработок, требующих высочайшего профессионализма и решительности, не до радикальных действий, стоящих за гранью дозволенного законом.
Второе пришествие
Он возвращался домой на "мерседесе", когда в районе Пирогова дорогу ему преградил "ЗИЛ-130" с крытым брезентом кузовом. Варнак почувствовал неладное, вывернул руль и попытался уйти от недругов по целине засыпанного снегом поля. Но сидевшие в кузове грузовика киллеры шансов ему не оставили, расстреляв иномарку с водителем из трех стволов, в числе прочих из автомата Калашникова. Сейчас в поле на месте гибели Варнака его друзья установили огромный камень…
Летом на центральной площади города в двух шагах от здания администрации днем убивают Мастюгина - одного из лидеров группировки местного авторитета Свининова. Неизвестные в черных масках стреляли в Мастюгина в упор из пистолетов и автомата. После этого на некоторое время наступило затишье, а в 1996 году стрельба пошла как в заурядном гангстерском боевике, где недостаток интриги компенсируется обилием пиротехнических эффектов.
17 января в магазине "Стройматериалы" убивают товарища Мастюгина, некоего Выборнова. На следующий день двойное убийство членов той же группировки Хоривой и Крутина, а через десять дней Долгополова. В марте настает черед считать убитых в противоборствующей команде Зиновеева. Первого числа гибнет Щелоков, но в тот же день уже в Москве киллеры расправляются с самим Свининовым и его товарищем Проходчиковым. Свининова не спасло даже то, что его уже почти "короновали". Во всяком случае, один из старших друзей Свининова Цируль представлял его как кандидата в воры.
Зиновеев, которому оперативники приписывали организацию многих разборок с группировкой Свининова, пережил своего оппонента всего на один месяц. В апреле на улице Каргина Зиновеева и Шейнина расстреливают из автоматов неизвестные в масках. Затем гибнет авторитет Куваев по кличке Дрон (его расстреляли из двух стволов киллеры, переодетые в строительные робы, когда Дрон подъехал к дому на своем "Мерседесе-ЗОО"), а в Мытищах в лифте жилого дома автоматная очередь прошивает Гольева (кличка Паштет) из той же бригады Зиновеева. Междоусобица нанесла сокрушительный удар группировке Варнака (убито четверо), почти полностью уничтожила формирование Свининова (погибло восемь человек) и обескровила бригаду Зиновеева, имевшего громкую кличку Зорро (в перестрелках погибло пятеро). В конце апреля ситуация в Мытищах становится одним из поводов для воровской сходки. На ней контролирующие это направление законники, в числе которых был и Ростик, решили остановить беспредел и бестолковую стрельбу. Что из этого вышло, теперь известно…
Ростика хоронили 28 мая на Волковском кладбище в Мытищах со всеми подобающими его рангу почестями. Такого количества венков и оранжерейных роз местный погост еще не видел. До позднего вечера у могилы патриарха уголовной элиты толпились друзья. Дюжие парни строго следили за порядком, помогали укладывать букеты на гору из живых цветов. Почтили память погибшего и его коллеги по воровскому ордену. Среди приехавших видели Андрея Исаева, больше известного как Расписной.
Над свежей могилой вспоминали о заслугах погибшего, говорили о его умении примирять недругов, таланте находить справедливое разрешение споров. Не было недостатка в версиях о мотивах убийства. Мнений хватало, звучало и такое: смерть Ростика выгодна тем, кто гноит братву в острогах и пытается задушить воровское движение. Кто-то убежденно сказал: "У них есть отдел. Там перепроверенные все, бывшие комитетчики. Задача - обезглавить нас, лишить лидеров…"
Версия о существовании тайного отряда "Белая стрела", созданного секретным приказом под крышей одной из спецслужб, давно обсуждается в уголовном мире. Арестанты молодые и особенно старые, проведшие в тюрьмах и лагерях немалую часть жизни, приводят в подтверждение этой версии веские аргументы. По их мнению, от рук неуловимых убийц гораздо чаще гибнут те, кто пользуется у братвы особым уважением, некровожаден, призывает жить по понятиям, не хвататься за оружие по любому поводу, а решать споры миром.
Часто вспоминают смерть в крытой тюрьме "Белый лебедь" ревнителя воровских традиций Василия Бабушкина, больше известного как Вася Бриллиант. Его в камере задушили урки-беспредельщики, потому что на сговор с администрацией, отказ от воровских понятий Бриллиант идти не захотел. Убийц, как водится, не нашли, а на безымянной могиле установили табличку с номером. У Бриллианта на воле, как того и требовала правильная жизнь по "закону", не осталось ни единой родной души…
Не меньшей тайной окутана неожиданная смерть другого патриарха воровского клана, тоже Василия, Бузулуцкого. В тюрьмах и острогах он провел 38 лет, но до конца, даже в преклонном возрасте, не забывал о долге перед братвой. Во время последней отсидки в Ветлаге, по свидетельству очевидцев, Бузулуцкий следил за порядком, не допускал беспредела, наказывал за беспричинные обиды. Как-то раз пошел с "инспекцией" из зоны N 50 в соседнюю сороковую. Первым делом появился в столовой, попробовал пищу: как кормят мужиков? Понятно, что качеством лагерной баланды он доволен не остался. В бараке загремел его низкие хриплый голос: "Что вы смотрите? Не знаете, как поступить? Повара - в котел! Или за вас это Васька должен делать?"
Побелевший от страха повар забился в дальний угол кухни между ящиками с макаронами и бочками с капустой. Бузулуцкий же, сказав, что завтра зайдет снова, в сопровождении трех порученцев пошел дальше. В тот же вечер ему доложили, что еда в "сороковке" стала лучше, а повар повинился перед братвой и обещал кухней мужиков не обижать.
Бузулуцкому было за шестьдесят, когда он решил поехать в известную больницу "Газы" в Ленинградскую область на операцию. Один глаз он потерял на Колыме еще в молодости, а с возрастом ухудшилось зрение второго. Старые зеки пытались его отговорить: "Ты же сам здоровый, Василий, зачем тебе под нож ложиться?" Но Бузулуцкий уже принял решение. Его привезли в больницу в конце 1992 года, операцию провели в ноябре. 22 числа он отпраздновал день рождения, дело шло на поправку, и неожиданно на пересылках заговорили: "Бузулуцкий умер". Скончался он 28 января, когда опасений не было ни у врачей, ни у самого больного. Его похоронили на Смоленском кладбище Санкт-Петербурга. Причем ни у кого из провожавших именитого законника в последний путь сомнений не было: его смерть не случайна.
Кроме воспоминаний о Бриллианте и Бузулуцком, над могилой Ростика, последнего из могиканворов старого поколения, звучали имена других законников, чья гибель вызвала кривотолки (с 1993 года в Москве при невыясненных обстоятельствах погибли по крайней мере три десятка воров в законе, о чем подробно написано в предыдущей книге "Москва бандитская"). И вновь произносились слова "Белая стрела".
…Насколько обоснованны рассуждения о тайном спецназе? Может ли существовать что-либо подобное в структуре ФСБ, МВД или ГРУ? Лично мне эта теория кажется совершенно неубедительной. Правоохранительная система развалена и не справляется даже с более простыми задачами. Ее оперативный аппарат ослаблен, а коррупция столь велика, что, появись под крышей спецслужб какая-нибудь действенная организация соответствующего профиля, о ней бы рано или поздно стало известно газетчикам или депутатам. Контрразведка тоже потеряла былую силу и влияние из-за политических встрясок и бесконечных реорганизаций. Положение усугубляется нестабильностью власти, придворными интригами в Кремле и все более основательным втягиванием российских силовых ведомств в дела на Кавказе. Тут уж не до тонких агентурных разработок, требующих высочайшего профессионализма и решительности, не до радикальных действий, стоящих за гранью дозволенного законом.
Второе пришествие
Положение воров всегда зависело от ситуации в обществе, отражало его приоритеты - духовные, нравственные и даже экономические и политические. После почти полного уничтожения клана к середине пятидесятых, с наступлением хрущевской оттепели, наметился ренессанс воровского движения. При брежневском правлении уголовная элита не только вернула утраченные позиции, но трансформировалась и приобрела новые, отвечающие изменившимся экономическим ориентирам качества.
По существу, именно на воров в законе или их доверенных лиц опирались инициаторы так называемой перестройки. Дельцы и цеховики, перекупщики и мелкие производственники, валютчики, торговцы антиквариатом и петрушкой на колхозных рынках, шабашники и промысловики - все они, кто раньше, а кто позже, оказались под опекой имеющих связи, опыт организаторов и влияние лидеров преступной среды.
В хаосе бездарно реформируемой экономики (опыт "младших" братьев по бывшему соцлагерю тому подтверждение) первыми удар приняли крупные промышленные предприятия, заводы-гиганты и в меньшей степени, в силу автономии и менталитета, сельскохозяйственные и агротехнические объединения. В реалии нового периода удачнее вписывались небольшие коммерческие структуры, особенно торговые и посреднические, которые и в былые времена вели двойную бухгалтерию, знали о теневой экономике не понаслышке. В этих условиях воры в законе получили уникальную возможность выбить себе лучшие места под солнцем не только в привычном зарешеченном мире. И законники свой шанс не упустили. Лимузины, особняки и совершенно неисполнимые еще вчера путешествия по заграницам… Казалось, их восхождению не может помешать ничто. Но жизнь преподнесла неприятный сюрприз. В условиях, когда законы не работали, а карательные органы находились в ступоре политической трансформации, многие процессы в обществе регламентировались силой мышц и отсутствием рефлексий. Так на социальную сцену вышли коротко стриженные завсегдатаи качалок и дисциплинированные воспитанники школ ДОСААФ. Жить под ворами они не захотели. Началась война на истребление.
Было бы наивно предполагать, что в кровопролитной схватке прошедшие уникальную жизненную школу генералы преступного мира потерпят поражение. Они победили, но победа далась им очень тяжело.
Легкой и безоблачной жизнь "коронованных" особ не была никогда - ни на зоне, ни на воле. Воры в законе всегда обязаны держать марку. В противном случае они лишаются "высокого" звания и переходят в категорию прошляков, что влечет за собой покровительственно-презрительное отношение братвы. В лагерно-тюремном мире законники являются гарантами жесткого, но большей частью мирного и бескровного противостояния администрации и заключенных. Они же отвечают за порядок, выход на работу, гасят конфликты и предотвращают возможные инциденты.
Владимир Харламов, проведший большую часть сознательной жизни в лагерях и тюрьмах, почитает воровские традиции не только потому, что называет себя "заслуженным крадуном". Он - профессиональный, многократно судимый квартирный вор, каждый раз освобождавшийся "звонком" (полностью отбывая срок). Харламов сидел вместе с Василием Бузулуцким, Сашей Говорунчиком, Шуриком Устимовским и другими законниками. Бывал в печально знаменитой крытой тюрьме "Белый лебедь", мотал срок в Кировской области, Коми, на окраинах бывшего Союза - за Байкалом и на Камчатке, знает поселок Бадья, Княжногост и Ветлаг. Он вспоминал страшный кровавый бунт заключенных в августе 1978 года на зоне УФ-91/2 под Новосибирском. Беспорядки были безжалостно подавлены, погибло около сотни человек, еще сотни получили увечья и "довески" - прибавку к уже имевшемуся сроку. По мнению Харламова, стихийно возникшего бунта никогда бы не случилось, если бы на зоне был хоть один-единственный вор в законе.
По образному сравнению Владимира Харламова, для лагеря жулик что-то вроде директора на крупном промышленном предприятии. Есть он - и завод работает в нормальном режиме, нет - все рушится. Предприятие будет функционировать месяц, другой, третий, но рано или поздно начнет разваливаться.
Не меньший авторитет в уголовной среде воры, или, как их иногда называют, жулики, всегда имели и на свободе. Они выступали арбитрами в спорах, решали вопросы защиты цеховиков и раздела сфер влияния, организовывали грев изоляторов и зон, исподволь руководили молодыми бригадами квартирных воров, угонщиков автомобилей, рэкетиров. К их словам прислушивались не только товарищи по "ремеслу", но и оперативники. Потому что не учитывать мнение информированных и влиятельных людей, какими являются законники, было бы непростительной ошибкой.
Однако привычный порядок начал давать сбои. Старые зеки приход беспредела относят к 1987 году. Характерно, что дата совпадает с появлением на политической арене "великого" реформатора.
Первое время изменения были не так заметны. Но постепенно все громче стали заявлять о себе молодые - бритоголовые, дерзкие, уважающие лишь один аргумент - силу. На зонах и пересылках они вели себя скромнее и вынуждены были считаться с заведенным порядком. Но к началу девяностых воровские традиции начали подвергаться испытанию повсеместно. Не только на воле, но даже в зарешеченном мире молодые, увешанные цепями и упакованные в "адидасы" быки захотели на равных говорить с прошедшими десятилетия лагерей и острогов ворами и авторитетами. Вчерашние пэтэушники, не имевшие ни одной ходки, презрев "закон", брались за оружие и направляли его против элиты криминального мира. Ради перспективы получения денег они, не раздумывая, готовы были разрядить рожок автомата в любого конкурента.
Самые серьезные потери воровской орден начал нести с 1993 года. Один за другим гибли люди, чьи имена знал любой зек или оперативник со стажем. Киллеры расправились с Глобусом, Арсеном Микеладзе, Султаном, Гогой Ереванским, лидером грузинского клана Квежо, Пипией, Сергеем Кругловым по кличке Сережа Борода. (Его, кстати, незадолго до смерти назвали российским наркобароном и определили на контроль за поставками кокаина в СНГ.)
Затем наступила очередь известного вора Тайора, расстрелянного наемным убийцей около гостиницы "Бега", погибли законники Резо, Роин, Пушкин, Садиков, Босяк, ногинский вор Витя Зверь. Нашли преждевременную смерть авторитеты Вальдон, Заяц, Паша Родной, Англичанин, Емеля, погибли братья Амиран и Отари Квантришвили, Федя Бешеный, Мансур, Леонид Завадский, глава чеченской группировки Сулейманов, Виктор Коган, по кличке Жид, в собственном автомобиле был расстрелян лидер бауманцев Владислав Ваннер, известный всей Москве по кличке Бобон. На Тверской взорвался "Мерседес-600" с некоронованным королем российского криминалитета Сильвестром. Его тело удалось опознать, только показав платиновый зубной протез американскому дантисту-изготовителю…
Список погибших в мафиозных войнах можно продолжать. И все равно полным он не будет. Перечислены лишь наиболее именитые фигуры, но они дают представление о масштабах противостояния.
Еще в недавнем прошлом человек, поднявший руку на вора или авторитета, превращался в смертника. Приговор исполняли специально избранные "перспективные" бойцы. И избежать смерти нарушитель закона уже не мог. Теперь ситуация изменилась. Каждое новое убийство, как правило нераскрываемое, порождало волнение и растерянность в уголовном мире, разговоры и обсуждения на очередных похоронах и последующих сходках. Те же, кто посягнул на жизнь авторитета, лишь получали дополнительные очки. Они жили по законам себе подобных молодых беспредельщиков, наводнивших столицу и раскатывавших по улицам в джипах и "БМВ", с многозарядными пистолетами и помповыми ружьями под сиденьями.
Смерть выкашивала тех, кого раньше старательно обходила стороной. Казалось, владычеству воров в законе вот-вот придет конец. Но неожиданно они сделали ответный ход. И сделали его там, где всегда играли белыми - за тюремной решеткой.
Второе пришествие воров началось с того момента, как на зону пришли первые отморозки, те, кто не привык считаться ни с кем и ни с чем. Там законники показали, кто "в доме" настоящий хозяин. И весы качнулись, постепенно ситуация стала меняться. Уже беспредельщики, поставленные в экстремальные условия переполненных изоляторов и тюрем, вынуждены были искать покровительства и расположения жуликов и положенцев. Убийства и пренебрежение уголовными законами на воле продолжалось, но уже не так откровенно и вызывающе. Что касается тюрем и лагерей, течение жизни в них понемногу возвращалось в прежнее русло. Второе пришествие законников состоялось…
Из оперативных материалов: "В условиях социальной напряженности и развития кризисных процессов в экономике масштабы распространения организованной преступности приняли общественно опасный характер. Мафиозные кланы новой волны поглотили коммерческие и банковские структуры, органы власти и управления стали стимулятором роста общеуголовной преступности. Особую опасность, в связи с возрастающим влиянием на происходящие процессы, представляют воры в законе и лидеры бандформирований - представители элиты уголовного мира, профессионалы криминального бизнеса.
По своей сути вор в законе - вдохновитель и идеолог преступного сообщества, основная деталь в машине организованной преступности. Он же - консультант по "правовым" вопросам, третейский судья и мозговой центр.
В настоящее время в Московском регионе постоянно находятся около 50 воров в законе, наиболее влиятельные из которых Шурик Захар, Расписной, Дато Ташкентский, Вахо Сухумский, Дед Хасан, Рудик, Шишкан, Якутенок, Шакро, Руслан, Джем. Они проводят жесткую и настойчивую политику установления своего влияния на преступные группировки как в России, так и за ее пределами".
Полковник Михаил Гамзаев многие годы работал заместителем начальника Восточно-Сибирского Регионального управления по организованной преступности МВД РФ. Сейчас он возглавляет один из ключевых отделов РУОП Московской области. С именитыми законниками Гамзаев знаком не понаслышке. Ему приходилось общаться с Япончиком, когда тот отбывал срок в Тулунской тюрьме, Дато Ташкентским, Володей Соломой, убитым в прошлом году на автотрассе, Патой Маленьким, Махо, Масей и другими. Воры в законе, по мнению Михаила Гамзаева, очень отличаются друг от друга по интеллекту и влиянию. Япончик, например, по этим показателям гораздо выше остальных. Но все они обладают силой воли и умением оказывать влияние на заключенных. Эти качества использовались администрацией лагерей и одновременно выделяли воров в особую категорию. Им позволялись, в обмен на уступки и гарантию порядка в бараках и на производстве, некоторые вольности и поблажки.
Тем не менее на союз или сотрудничество с оперчастью никто из воров не шел. Более того, иногда они демонстративно вызывали конфликт, чтобы показать свою стойкость и верность традициям. Законник Боец (Сергей Бойцов), например, зашил себе рот нитками, а Япончик был завсегдатаем штрафного изолятора. Жулики и положенцы строго следили за расходованием общака, разбирали конфликты, контролировали порядок в столовой и бараках. Вор в законе Мираб, отбывавший срок в Ангарске в ИТК-2, лично наказывал битьем палкой дежурных, оставлявших грязь после уборки помещения.
Воровской образ жизни на зоне, по выражению Гамзаева, можно определить как "чтение лекций". Законники постоянно пропагандируют свою идеологию, поощряют песни блатного репертуара, расширяют круг преданных им людей - исполнителей, осведомителей, наводчиков. Знаний и опыта им для этого хватает, так же как и красноречия. Иваньков охотно рассуждал на любые темы, очень много читал книг и газет, никогда не сквернословил. Тот же Дато Ташкентский любил поговорить, но был крайне осторожен и скуп на оценки.
Даже находясь за колючей проволокой, лидеры преступного мира регулируют денежные потоки на воле. Они легко продолжают руководить подконтрольными структурами, используя все возможные виды связи - радиотелефоны, письма, устные указания, передаваемые через коррумпированных охранников или освобождающихся зеков. Вор в законе Петруха (Петр Козлов) принадлежит к числу наиболее влиятельных. Он имеет связи в Оренбурге, Минске, Орске, Ногинске, Видном, Чехове, Балашихе, а также Германии и Польше. Его поддерживают одинцовские, ногинские и видновские группировки.
Влияние Петрухи настолько велико, что, оказавшись в камере СИЗО, он продолжал через положенцев контролировать свои точки: поставки бензина с Орского нефтеперерабатывающего комбината на АЗС Одинцовского и Наро-Фоминского районов, а также воинскую часть, дислоцирующуюся в поселке Кубинка. Кроме того, Петруха "доглядывал" за работой таможенного терминала в Кубинке, следил за поставками газа с Оренбургского газового завода по заниженным ценам в адрес АО "Казаньоргсинтез" и сбытом из Казани полипропиленовой крошки. Он владел ситуацией на производстве Орского никелевого комбината и продолжал опекать один из крупных московских коммерческих банков.
Связь Петрухи вор Виталик Зверь, почти постоянно находящийся в Германии, через группировки Одинцовского, Чеховского и Балашихинского районов контролирует цеха винно-водочных изделий на мини-заводах Видного, которые закуплены за рубежом на общаковские деньги.
Из аналитической справки МВД РФ: "В воровской среде усиливаются тенденции к склонению директоров государственных предприятий, чья продукция пользуется спросом за рубежом, к сотрудничеству с лидерами криминального мира. Снимая с директорского корпуса проблемы поставок сырья и другие больные вопросы - сбыта продукции, взаимных неплатежей, контакта со смежниками, а также используя средства общаков на нужды предприятий, воры в законе все чаще подменяют государственный механизм регулирования хозяйственных отношений. Уже сложилась четкая система распределения преступно нажитых доходов, в которой правом первого голоса обладают лидеры ОПГ и авторитеты. Очевидна дальнейшая криминализация экономики государства. По оперативной информации, большая часть операций с алюминием на заводах Братска, Иркутска и Красноярска контролируется авторитетами преступной среды. За поставки сырья на эти заводы отвечают узбекские воры в законе Гафур и Салим, вложившие в оборот предприятий средства из общака. Вор из Братска Тюрик, с привлечением московских друзей Аксена и Антона Малевского, используя знакомства с руководством Братского и Иркутского алюминиевых заводов, учредителями АО "КраАЗ" и братьями Черными, отвечает за поставку металла на Лондонскую сырьевую биржу через контролируемые американские, испанские и израильские фирмы. Доходы от сделок распределяются ворами в законе".
Влияние Тюрика, которого многие сыщики называют "профессором преступного мира", росло с начала девяностых годов. Еще в тот период он познакомился с представителями руководства Братского алюминиевого завода, а через них вышел на одного из высокопоставленных чиновников Правительства России и добился увеличения квот на продажу алюминия за рубеж. Затем в июне 1993 года Тюрик, в составе весьма солидной делегации промышленников Братска, отправился в Лос-Анджелес, где встречался с Япончиком. Информаторы сообщили, что Тюрик от имени братвы передал Иванькову кругленькую сумму долларов. После этой встречи Тюрик был коронован и получил еще большую известность в криминальном мире России.
Не менее интересна история внедрения в экономику лидера Воскресенской группировки Дорожина. По оперативным данным, с одобрения Япончика и при поддержке Паши Цируля и Андрея Расписного, он создал в Москве коммерческий банк и даже авиакомпанию. Причем филиалы компании в Иркутске и Братске опекались Тюриком. Взяв кредиты и инвестиции в несколько миллионов долларов, Дорожин перевел их за рубеж и одновременно выхлопотал лицензию на пользование сырьем фондов Роскомдрагмета, для производства изделий из золота и бриллиантов. Программа кредитовалась через крупный коммерческий московский банк. Финансисты, возражавшие против вложения средств в эти проекты, вплотную познакомились с методами ведения боевых действий в городских условиях. Квартиры заместителя директора банка и бухгалтера были взорваны. Однако планы так и не реализовались. Помешали аресты Иванькова и Цируля. Дорожин вынужден был свернуть схему и выехал за границу.
Под влиянием воров находятся гастролирующие по России хабаровская, казанская, екатеринбургская и новокузнецкая группировки. Они специализируются на заказных убийствах, а роль "чистильщиков" выполняют боевики местных ОПГ. Так, по одной из версий оперативников, законник Ростик, пытаясь войти в долю фирмы, торгующей строительными материалами, перешел дорогу самому Паше Цирулю. Расплата последовала незамедлительно. Ростик был устранен бригадой из Екатеринбурга. Свидетелей расстрела, по мнению оперативников, "отработали" местные мытищинские специалисты. Типичным примером гастролирующих киллеров является новокузнецкая группировка, на счету которой несколько десятков заказных убийств.
По существу, именно на воров в законе или их доверенных лиц опирались инициаторы так называемой перестройки. Дельцы и цеховики, перекупщики и мелкие производственники, валютчики, торговцы антиквариатом и петрушкой на колхозных рынках, шабашники и промысловики - все они, кто раньше, а кто позже, оказались под опекой имеющих связи, опыт организаторов и влияние лидеров преступной среды.
В хаосе бездарно реформируемой экономики (опыт "младших" братьев по бывшему соцлагерю тому подтверждение) первыми удар приняли крупные промышленные предприятия, заводы-гиганты и в меньшей степени, в силу автономии и менталитета, сельскохозяйственные и агротехнические объединения. В реалии нового периода удачнее вписывались небольшие коммерческие структуры, особенно торговые и посреднические, которые и в былые времена вели двойную бухгалтерию, знали о теневой экономике не понаслышке. В этих условиях воры в законе получили уникальную возможность выбить себе лучшие места под солнцем не только в привычном зарешеченном мире. И законники свой шанс не упустили. Лимузины, особняки и совершенно неисполнимые еще вчера путешествия по заграницам… Казалось, их восхождению не может помешать ничто. Но жизнь преподнесла неприятный сюрприз. В условиях, когда законы не работали, а карательные органы находились в ступоре политической трансформации, многие процессы в обществе регламентировались силой мышц и отсутствием рефлексий. Так на социальную сцену вышли коротко стриженные завсегдатаи качалок и дисциплинированные воспитанники школ ДОСААФ. Жить под ворами они не захотели. Началась война на истребление.
Было бы наивно предполагать, что в кровопролитной схватке прошедшие уникальную жизненную школу генералы преступного мира потерпят поражение. Они победили, но победа далась им очень тяжело.
Легкой и безоблачной жизнь "коронованных" особ не была никогда - ни на зоне, ни на воле. Воры в законе всегда обязаны держать марку. В противном случае они лишаются "высокого" звания и переходят в категорию прошляков, что влечет за собой покровительственно-презрительное отношение братвы. В лагерно-тюремном мире законники являются гарантами жесткого, но большей частью мирного и бескровного противостояния администрации и заключенных. Они же отвечают за порядок, выход на работу, гасят конфликты и предотвращают возможные инциденты.
Владимир Харламов, проведший большую часть сознательной жизни в лагерях и тюрьмах, почитает воровские традиции не только потому, что называет себя "заслуженным крадуном". Он - профессиональный, многократно судимый квартирный вор, каждый раз освобождавшийся "звонком" (полностью отбывая срок). Харламов сидел вместе с Василием Бузулуцким, Сашей Говорунчиком, Шуриком Устимовским и другими законниками. Бывал в печально знаменитой крытой тюрьме "Белый лебедь", мотал срок в Кировской области, Коми, на окраинах бывшего Союза - за Байкалом и на Камчатке, знает поселок Бадья, Княжногост и Ветлаг. Он вспоминал страшный кровавый бунт заключенных в августе 1978 года на зоне УФ-91/2 под Новосибирском. Беспорядки были безжалостно подавлены, погибло около сотни человек, еще сотни получили увечья и "довески" - прибавку к уже имевшемуся сроку. По мнению Харламова, стихийно возникшего бунта никогда бы не случилось, если бы на зоне был хоть один-единственный вор в законе.
По образному сравнению Владимира Харламова, для лагеря жулик что-то вроде директора на крупном промышленном предприятии. Есть он - и завод работает в нормальном режиме, нет - все рушится. Предприятие будет функционировать месяц, другой, третий, но рано или поздно начнет разваливаться.
Не меньший авторитет в уголовной среде воры, или, как их иногда называют, жулики, всегда имели и на свободе. Они выступали арбитрами в спорах, решали вопросы защиты цеховиков и раздела сфер влияния, организовывали грев изоляторов и зон, исподволь руководили молодыми бригадами квартирных воров, угонщиков автомобилей, рэкетиров. К их словам прислушивались не только товарищи по "ремеслу", но и оперативники. Потому что не учитывать мнение информированных и влиятельных людей, какими являются законники, было бы непростительной ошибкой.
Однако привычный порядок начал давать сбои. Старые зеки приход беспредела относят к 1987 году. Характерно, что дата совпадает с появлением на политической арене "великого" реформатора.
Первое время изменения были не так заметны. Но постепенно все громче стали заявлять о себе молодые - бритоголовые, дерзкие, уважающие лишь один аргумент - силу. На зонах и пересылках они вели себя скромнее и вынуждены были считаться с заведенным порядком. Но к началу девяностых воровские традиции начали подвергаться испытанию повсеместно. Не только на воле, но даже в зарешеченном мире молодые, увешанные цепями и упакованные в "адидасы" быки захотели на равных говорить с прошедшими десятилетия лагерей и острогов ворами и авторитетами. Вчерашние пэтэушники, не имевшие ни одной ходки, презрев "закон", брались за оружие и направляли его против элиты криминального мира. Ради перспективы получения денег они, не раздумывая, готовы были разрядить рожок автомата в любого конкурента.
Самые серьезные потери воровской орден начал нести с 1993 года. Один за другим гибли люди, чьи имена знал любой зек или оперативник со стажем. Киллеры расправились с Глобусом, Арсеном Микеладзе, Султаном, Гогой Ереванским, лидером грузинского клана Квежо, Пипией, Сергеем Кругловым по кличке Сережа Борода. (Его, кстати, незадолго до смерти назвали российским наркобароном и определили на контроль за поставками кокаина в СНГ.)
Затем наступила очередь известного вора Тайора, расстрелянного наемным убийцей около гостиницы "Бега", погибли законники Резо, Роин, Пушкин, Садиков, Босяк, ногинский вор Витя Зверь. Нашли преждевременную смерть авторитеты Вальдон, Заяц, Паша Родной, Англичанин, Емеля, погибли братья Амиран и Отари Квантришвили, Федя Бешеный, Мансур, Леонид Завадский, глава чеченской группировки Сулейманов, Виктор Коган, по кличке Жид, в собственном автомобиле был расстрелян лидер бауманцев Владислав Ваннер, известный всей Москве по кличке Бобон. На Тверской взорвался "Мерседес-600" с некоронованным королем российского криминалитета Сильвестром. Его тело удалось опознать, только показав платиновый зубной протез американскому дантисту-изготовителю…
Список погибших в мафиозных войнах можно продолжать. И все равно полным он не будет. Перечислены лишь наиболее именитые фигуры, но они дают представление о масштабах противостояния.
Еще в недавнем прошлом человек, поднявший руку на вора или авторитета, превращался в смертника. Приговор исполняли специально избранные "перспективные" бойцы. И избежать смерти нарушитель закона уже не мог. Теперь ситуация изменилась. Каждое новое убийство, как правило нераскрываемое, порождало волнение и растерянность в уголовном мире, разговоры и обсуждения на очередных похоронах и последующих сходках. Те же, кто посягнул на жизнь авторитета, лишь получали дополнительные очки. Они жили по законам себе подобных молодых беспредельщиков, наводнивших столицу и раскатывавших по улицам в джипах и "БМВ", с многозарядными пистолетами и помповыми ружьями под сиденьями.
Смерть выкашивала тех, кого раньше старательно обходила стороной. Казалось, владычеству воров в законе вот-вот придет конец. Но неожиданно они сделали ответный ход. И сделали его там, где всегда играли белыми - за тюремной решеткой.
Второе пришествие воров началось с того момента, как на зону пришли первые отморозки, те, кто не привык считаться ни с кем и ни с чем. Там законники показали, кто "в доме" настоящий хозяин. И весы качнулись, постепенно ситуация стала меняться. Уже беспредельщики, поставленные в экстремальные условия переполненных изоляторов и тюрем, вынуждены были искать покровительства и расположения жуликов и положенцев. Убийства и пренебрежение уголовными законами на воле продолжалось, но уже не так откровенно и вызывающе. Что касается тюрем и лагерей, течение жизни в них понемногу возвращалось в прежнее русло. Второе пришествие законников состоялось…
Из оперативных материалов: "В условиях социальной напряженности и развития кризисных процессов в экономике масштабы распространения организованной преступности приняли общественно опасный характер. Мафиозные кланы новой волны поглотили коммерческие и банковские структуры, органы власти и управления стали стимулятором роста общеуголовной преступности. Особую опасность, в связи с возрастающим влиянием на происходящие процессы, представляют воры в законе и лидеры бандформирований - представители элиты уголовного мира, профессионалы криминального бизнеса.
По своей сути вор в законе - вдохновитель и идеолог преступного сообщества, основная деталь в машине организованной преступности. Он же - консультант по "правовым" вопросам, третейский судья и мозговой центр.
В настоящее время в Московском регионе постоянно находятся около 50 воров в законе, наиболее влиятельные из которых Шурик Захар, Расписной, Дато Ташкентский, Вахо Сухумский, Дед Хасан, Рудик, Шишкан, Якутенок, Шакро, Руслан, Джем. Они проводят жесткую и настойчивую политику установления своего влияния на преступные группировки как в России, так и за ее пределами".
Полковник Михаил Гамзаев многие годы работал заместителем начальника Восточно-Сибирского Регионального управления по организованной преступности МВД РФ. Сейчас он возглавляет один из ключевых отделов РУОП Московской области. С именитыми законниками Гамзаев знаком не понаслышке. Ему приходилось общаться с Япончиком, когда тот отбывал срок в Тулунской тюрьме, Дато Ташкентским, Володей Соломой, убитым в прошлом году на автотрассе, Патой Маленьким, Махо, Масей и другими. Воры в законе, по мнению Михаила Гамзаева, очень отличаются друг от друга по интеллекту и влиянию. Япончик, например, по этим показателям гораздо выше остальных. Но все они обладают силой воли и умением оказывать влияние на заключенных. Эти качества использовались администрацией лагерей и одновременно выделяли воров в особую категорию. Им позволялись, в обмен на уступки и гарантию порядка в бараках и на производстве, некоторые вольности и поблажки.
Тем не менее на союз или сотрудничество с оперчастью никто из воров не шел. Более того, иногда они демонстративно вызывали конфликт, чтобы показать свою стойкость и верность традициям. Законник Боец (Сергей Бойцов), например, зашил себе рот нитками, а Япончик был завсегдатаем штрафного изолятора. Жулики и положенцы строго следили за расходованием общака, разбирали конфликты, контролировали порядок в столовой и бараках. Вор в законе Мираб, отбывавший срок в Ангарске в ИТК-2, лично наказывал битьем палкой дежурных, оставлявших грязь после уборки помещения.
Воровской образ жизни на зоне, по выражению Гамзаева, можно определить как "чтение лекций". Законники постоянно пропагандируют свою идеологию, поощряют песни блатного репертуара, расширяют круг преданных им людей - исполнителей, осведомителей, наводчиков. Знаний и опыта им для этого хватает, так же как и красноречия. Иваньков охотно рассуждал на любые темы, очень много читал книг и газет, никогда не сквернословил. Тот же Дато Ташкентский любил поговорить, но был крайне осторожен и скуп на оценки.
Даже находясь за колючей проволокой, лидеры преступного мира регулируют денежные потоки на воле. Они легко продолжают руководить подконтрольными структурами, используя все возможные виды связи - радиотелефоны, письма, устные указания, передаваемые через коррумпированных охранников или освобождающихся зеков. Вор в законе Петруха (Петр Козлов) принадлежит к числу наиболее влиятельных. Он имеет связи в Оренбурге, Минске, Орске, Ногинске, Видном, Чехове, Балашихе, а также Германии и Польше. Его поддерживают одинцовские, ногинские и видновские группировки.
Влияние Петрухи настолько велико, что, оказавшись в камере СИЗО, он продолжал через положенцев контролировать свои точки: поставки бензина с Орского нефтеперерабатывающего комбината на АЗС Одинцовского и Наро-Фоминского районов, а также воинскую часть, дислоцирующуюся в поселке Кубинка. Кроме того, Петруха "доглядывал" за работой таможенного терминала в Кубинке, следил за поставками газа с Оренбургского газового завода по заниженным ценам в адрес АО "Казаньоргсинтез" и сбытом из Казани полипропиленовой крошки. Он владел ситуацией на производстве Орского никелевого комбината и продолжал опекать один из крупных московских коммерческих банков.
Связь Петрухи вор Виталик Зверь, почти постоянно находящийся в Германии, через группировки Одинцовского, Чеховского и Балашихинского районов контролирует цеха винно-водочных изделий на мини-заводах Видного, которые закуплены за рубежом на общаковские деньги.
Из аналитической справки МВД РФ: "В воровской среде усиливаются тенденции к склонению директоров государственных предприятий, чья продукция пользуется спросом за рубежом, к сотрудничеству с лидерами криминального мира. Снимая с директорского корпуса проблемы поставок сырья и другие больные вопросы - сбыта продукции, взаимных неплатежей, контакта со смежниками, а также используя средства общаков на нужды предприятий, воры в законе все чаще подменяют государственный механизм регулирования хозяйственных отношений. Уже сложилась четкая система распределения преступно нажитых доходов, в которой правом первого голоса обладают лидеры ОПГ и авторитеты. Очевидна дальнейшая криминализация экономики государства. По оперативной информации, большая часть операций с алюминием на заводах Братска, Иркутска и Красноярска контролируется авторитетами преступной среды. За поставки сырья на эти заводы отвечают узбекские воры в законе Гафур и Салим, вложившие в оборот предприятий средства из общака. Вор из Братска Тюрик, с привлечением московских друзей Аксена и Антона Малевского, используя знакомства с руководством Братского и Иркутского алюминиевых заводов, учредителями АО "КраАЗ" и братьями Черными, отвечает за поставку металла на Лондонскую сырьевую биржу через контролируемые американские, испанские и израильские фирмы. Доходы от сделок распределяются ворами в законе".
Влияние Тюрика, которого многие сыщики называют "профессором преступного мира", росло с начала девяностых годов. Еще в тот период он познакомился с представителями руководства Братского алюминиевого завода, а через них вышел на одного из высокопоставленных чиновников Правительства России и добился увеличения квот на продажу алюминия за рубеж. Затем в июне 1993 года Тюрик, в составе весьма солидной делегации промышленников Братска, отправился в Лос-Анджелес, где встречался с Япончиком. Информаторы сообщили, что Тюрик от имени братвы передал Иванькову кругленькую сумму долларов. После этой встречи Тюрик был коронован и получил еще большую известность в криминальном мире России.
Не менее интересна история внедрения в экономику лидера Воскресенской группировки Дорожина. По оперативным данным, с одобрения Япончика и при поддержке Паши Цируля и Андрея Расписного, он создал в Москве коммерческий банк и даже авиакомпанию. Причем филиалы компании в Иркутске и Братске опекались Тюриком. Взяв кредиты и инвестиции в несколько миллионов долларов, Дорожин перевел их за рубеж и одновременно выхлопотал лицензию на пользование сырьем фондов Роскомдрагмета, для производства изделий из золота и бриллиантов. Программа кредитовалась через крупный коммерческий московский банк. Финансисты, возражавшие против вложения средств в эти проекты, вплотную познакомились с методами ведения боевых действий в городских условиях. Квартиры заместителя директора банка и бухгалтера были взорваны. Однако планы так и не реализовались. Помешали аресты Иванькова и Цируля. Дорожин вынужден был свернуть схему и выехал за границу.
Под влиянием воров находятся гастролирующие по России хабаровская, казанская, екатеринбургская и новокузнецкая группировки. Они специализируются на заказных убийствах, а роль "чистильщиков" выполняют боевики местных ОПГ. Так, по одной из версий оперативников, законник Ростик, пытаясь войти в долю фирмы, торгующей строительными материалами, перешел дорогу самому Паше Цирулю. Расплата последовала незамедлительно. Ростик был устранен бригадой из Екатеринбурга. Свидетелей расстрела, по мнению оперативников, "отработали" местные мытищинские специалисты. Типичным примером гастролирующих киллеров является новокузнецкая группировка, на счету которой несколько десятков заказных убийств.