Модезитт Лиланд Экстон. Инженер Магии (Отшельничий остров - 3)

   - Благодарю. Позволь откланяться, о Высочайший из Высших Магов.
   - Не смею задерживать, о мудрейшая.
   - Ты слишком нажимаешь на нее, - говорит до сей поры бесстрастно молчавший Фидел, как только за рыжеволосой волшебницей закрывается дверь. У нее полно приверженцев, и она могла бы хоть завтра заполучить твою голову.
   - Возможно. Но мало от меня избавиться, надо еще найти кем меня заменить. Вот ты хотел бы занять сейчас мое место?
   Фидел качает головой.
   CLXXVII
   Над гаванью светит утреннее зимнее солнце, такое яркое, что на крышах домов выше по склону уже начал подтаивать иней. С Главного тракта, доведенного теперь до самых черных камней верфи, доносится стук копыт.
   Доррин с трудом отрывает взгляд от своего детища. В сравнении с "Алмазом" "Молот" длинней, уже и гораздо чернее. Причем не только благодаря железу и лоркену - корабль ОЩУЩАЕТСЯ как нечто черное, он чуть ли не лучится чернотой.
   На глазах Доррина почтовый экипаж проезжает мимо маленького строения конторы начальника порта. Точнее - начальницы. Хотя она из скромности именует себя не более чем "бойцом-инвалидом", Доррин знает настоящую цену этой женщине, сумевшей превратить узкую бухту в хоть небольшую, но самую настоящую гавань и неуклонно расширяющей ее, надстраивая волнорезы.
   Обычно эти экипажи останавливаются, чтобы доставить начальнику порта почту. Из экипажа выходят Оран, Эллна и Видельт.
   - Я не ожидал вашего визита, - с поклоном произносит Доррин.
   - А мы не ожидали встретить здесь тебя, - обычно мелодичный голос Эллны звучит хрипло. - Но все равно решили взглянуть на твои достижения.
   - Вот одно из них, - инженер жестом указывает на "Черный Алмаз".
   - Откровенно говоря, - вступает в разговор кряжистый Видельт, - на меня куда большее впечатление производит не какой-то корабль, а дома, склады, причалы - все то, что у вас здесь понастроено.
   Доррин придерживается того же мнения, однако навязывать его членам Совета не собирается. Куда лучше, если они придут к этому выводу самостоятельно.
   - Раз уж вы приехали, то почему бы вам осмотреть новый корабль? предлагает Доррин.
   - Почему бы и нет, - без особого воодушевления соглашается Оран. Если, конечно, ты нам покажешь.
   - Этот корабль больше первого, - замечает Видельт. - Намного ли он мощнее?
   - Это боевой корабль, - поясняет Доррин, первым поднимаясь по сходням. - Поэтому на палубе нет ничего такого, что могло бы легко загореться.
   - А можно увидеть двигатель?
   Доррин ведет их к машинному отделению.
   - Вот топка, сюда из ларей забрасывается уголь...
   Трое членов Совета молча выслушивают рассказ о том, как давление паров котла передается на вал, приводящий в движение гребной винт.
   - Хаоса я не чувствую, - бормочет Видельт.
   - И не почувствуешь, - заверяет Доррин, от которого не укрылось недоуменное выражение, появляющееся на лице отца. Оран, безусловно, пытается уловить белое с красными прожилками свечение хаоса, так что последние слова адресованы не только Видельту, но и ему.
   - Проходил ли корабль морские испытания? - спрашивает Оран.
   - Дважды. Он может обогнать парусник Кила, особенно при слабом ветре или сильном волнении.
   Доррин кивает в сторону трапа и следует за тремя магами на палубу.
   - Все это черное железо, - говорит Эллна, касаясь рукой пластины, - ты выковал сам?
   - Нет. Мне помогал Яррл... да и другие.
   - Но ведь именно ты наполнил металл гармонией.
   - Можно, наверное, сказать и так. Однако сделать это только своими руками я бы не смог.
   - Похвальная скромность, - высказывается Видельт.
   Маги идут мимо трубы к корме, и Доррин следует за ними. Посмотрев вниз, на серо-зеленые воды гавани, Видельт замечает:
   - А штурвал у тебя не слишком велик.
   - При наличии гребного винта очень большой штурвал не нужен. Сильный поток воды усиливает воздействие руля.
   - Корабль, похоже, сработан прочно, - позволяет себе одобрительное замечание Оран.
   - Мы на это надеемся.
   - Времени у нас мало, а мне хотелось ознакомиться и с поселением. Что это за длинное здание... вон там? - спрашивает Эллна.
   - Торговый склад. Мы свозим туда товары, предназначенные на продажу. Заправляет всем этим Лидрал, у нее там и контора есть. Точнее, будет, когда мы разживемся мебелью, чтобы ее толком обставить.
   - Склад солидный. И что, он полон?
   - Ну, это вряд ли, - смеется Доррин. - Почти пуст, но Лидрал уверяет, что самое позднее через год он будет ломиться от всякой всячины.
   - Доррин, - начинает Эллна, - этого года у тебя может и не быть.
   - Что, Белые выступают?
   - Откуда ты знаешь?
   Доррин пожимает плечами:
   - Не скажу, чтобы я знал наверняка, но у меня предчувствие. Именно поэтому мы так спешили спустить на воду "Молот". Именно поэтому мы обходимся рыбой, куиллой да жилистой бараниной и не можем обставить помещения мебелью. Все мои деньги пошли на железо, доски и снасти.
   Он ведет гостей к сходням, и черные, укрепленные гармонией доски палубного настила чуть ли не звенят под их сапогами.
   Сверху, из рулевой рубки молча смотрят вниз Стил и двое работников. Стоит членам Совета отвернуться, как Стил в знак торжества поднимает сжатый кулак.
   Подавив ухмылку, Доррин спускается на пристань.
   - Что еще вам хотелось бы увидеть? - спрашивает он магов.
   - А ты не хочешь побольше узнать о Белых? - любопытствует Эллна.
   - Магистра, ты так или иначе расскажешь мне то, что сочтешь нужным. А больше я ничего не узнаю, как бы ни просил.
   - Белый флот уже собрался в Великом Северном Заливе у Лидьяра. Мы предполагаем, что на той восьмидневке они поставят паруса... - Эллна закашливается.
   - И как вы намерены оборонять Отшельничий? - интересуется Доррин.
   - Как обычно. Им придется высадиться, а мы не верим в возможность их успешных действий где-либо на суше, близ Края Земли.
   - А на море? - допытывается Доррин.
   - Тут мы мало что можем предпринять, - вступает в разговор Видельт. У нас вообще не так уж много судов, а неподалеку от нашего побережья всего два. С тех пор как торговля с Кандаром прервалась, нам приходится отправлять корабли в долгое плавание за самыми необходимыми товарами. На острове нет ни меди, ни олова, ни кобальта, необходимого для изготовления стекла, но...
   - Стало быть, остается полагаться на сухопутные силы?
   - А что бы посоветовал ты?
   - Я бы попытался встретить их в море.
   - Какими силами? Я не видел на твоем судне ничего похожего на таран, да и в любом случае одному кораблю не под силу тягаться с целым флотом.
   - Мы оснащены кое-чем для боя. Например, ракетами из черной стали.
   - Ракеты? Это те огненные трубки? - хмурится Видельт.
   Доррин кивает.
   - Варварское оружие.
   - Не в большей степени, чем огненные стрелы Белых. А наши ракеты способны пробивать корабельные корпуса.
   Эллна морщится,
   - Меня это тоже отнюдь не радует, магистра, но если нас вынуждаются сражаться, то мы предпочитаем победить.
   Доррин понимает, что сражения, видимо, не избежать. Белые, конечно же, знают о "Молоте", но наличие одного боевого корабля их не остановит. Чтобы заставить их повернуть, потребуется немалое количество ракет, да еще и некая толика везения.
   - Решать вопросы обороны твоего порта и использования твоего оружия мы предоставляем тебе, - говорит Видельт, отбрасывая упавшие на лоб каштановые волосы. - А сейчас мне хотелось бы прогуляться по поселку... одному, если ты не возражаешь.
   - Как тебе угодно.
   - Встретимся у конторы начальника порта около полудня, перед отходом почтовой кареты, - говорит Эллна своим спутникам и направляется в сторону пустого склада.
   Видельт идет вдоль стены, словно собрался обойти таким манером всю гавань, а Оран с Доррином остаются на пристани.
   - Как ты собираешься назвать свой город? - спрашивает отец сына после долгого молчания.
   - Мы это не обсуждали. Пока называем Южной Гаванью.
   - Ну, здесь ведь будет не только гавань.
   - А у тебя есть предложение?
   - Почему бы не назвать его "Найлан", в честь первого кузнеца Рибэ?
   - Мне нравится, но надо будет спросить и кое-кого еще, например Яррла, Лидрал, Рейсу. Кроме того, имена для нас - не самое главное.
   - Знаю. Кил сказал, что ты собрался дать имя кораблю, лишь когда тот уже был наполовину построен.
   - Меня, пожалуй, больше интересуют результаты, чем слова.
   - И это я тоже знаю, - говорит Оран, и в его тоне уже не слышатся столь заметные ранее горечь и раздражение. - Давай зайдем к тебе. Расскажи мне о своем городке... и его жителях.
   Направляясь в глубь острова, они проходят мимо конторы начальника порта.
   - В порту у нас заправляет Рейса, - говорит Доррин. - Она была бойцом в Южном Оплоте...
   - Это та, которая без руки?
   - Да. Она же обучает наших бойцов.
   - Вот как? Стало быть, ты обзавелся и бойцами?
   - Их пока немного, всего два отряда. Одним командует Рейса, а другим Кадара... Точнее, командовала и будет командовать, когда оправится после родов. А вот там, - Доррин указывает на два здания, стоящие напротив оружейной и площадки для воинских упражнений, - мастерская и склад Йорды и Алерки. Йорда приехал откуда-то из долины Фейна, он бочар и корзинщик. Что же до Алерка, то он торговец шерстью. Я спросил его, с чего это ему вздумалось построиться здесь, если большая часть отар пасется на другом конце острова, и знаешь, что он ответил? Что место купца там, где намечается оживление торговли. А у него, между прочим, есть большущий дом на Краю Земли.
   Когда отец и сын проходят мимо маленького домика, который покрывают черепицей, им машет рукой руководящий кровельными работами Пергун.
   - Это Пергун, - говорит Доррин. - В Дью он был подмастерьем на лесопилке, а у нас здесь стал главным строителем. Впрочем, и мой дом в Дью был построен с его помощью.
   Оран внимательно присматривается к тому, как действующий на конной тяге строительный кран поднимет деревянный каркас здания, после чего угловые столбы опускаются в укрепленные камнем углубления в фундаменте.
   - Интересный способ. Не припоминаю, чтобы мне приходилось видеть что-то подобное.
   - Я разработал его в Дью. Нужда заставила: у меня не было возможности нанять работников.
   Поднявшись выше по склону, они останавливаются перед очередным, ничем с виду не примечательным, домом. Мощеная дорожка ведет к узенькому крыльцу. Боковые окна остеклены, а вот фасадные еще нет, и потому они закрыты ставнями. Над трубой поднимается тонкая струйка белесого дыма.
   - Здесь живет Кадара, а с ней Рилла, старая целительница. У нас уже почти все расселились по своим домам, только для обеда собираемся, как и раньше, в общей трапезной.
   - Хороший у вас тут вид, - замечает маг, глядя со склона на холодные, зеленые воды Восточного Океана.
   - Да, - только и отвечает Доррин, у которого нет времени любоваться здешними красотами.
   Дом самого Доррина находится рядом с кузницей, откуда доносится стук молотов и жужжание точила. Оран видит у большой наковальни занятого фургонной осью Яррла, а у малой - Ваоса, кующего гвозди. Оба кивают вошедшим, но работы не прерывают.
   Рик попеременно то подкачивает меха, то переходит к точильному камню. Осмотрев мастерскую, Оран выходит с сыном наружу. Над трубой поднимается дым - Мерга хлопочет у очага. Хотя, она работает не переставая, иначе такую ораву не прокормить.
   - Ты действительно многого добился, - говорит сыну Оран. - Постарайся все это сберечь. И себя тоже. А мне пора - почтовая карета скоро уходит.
   Рослый маг размашистым шагом направляется вниз по склону. В то время как Доррин провожает отца взглядом, на крыльцо выходит Лидрал.
   - Ну и чего они хотят? Усложнить нашу жизнь?
   - Нет, - отвечает Доррин, взбегая на крыльцо и заключая ее в объятия. - Они явились, чтобы предупредить нас. Белые посылают против нас флот. В Совете полагают, что он выйдет из Великого Северного Залива уже через несколько дней.
   - А помогать они нам будут? - спрашивает Лидрал, высвобождаясь из объятий.
   - Каким образом? - хмыкает Доррин. - У них под рукой только два судна, остальные разосланы в дальние края за товарами, которые сюда уже никто не привозит.
   - Два корабля? И это все?
   - Я вообще не припоминаю, чтобы флот Отшельничьего насчитывал больше дюжины судов. Никто никогда не дерзал нападать на остров, а торговля с ним всегда приносила прибыль. Они не готовились к обороне.
   - Вот и глупо! - фыркает Лидрал. - Ну а ты, ты что намерен делать? Только не говори мне, что хочешь изобразить из себя героя.
   - А что, у меня есть выбор?
   - Конечно нет, - со вздохом отзывается она. - Но все-таки, что ты предпримешь?
   - Постараюсь сделать как можно больше ракет. Вы с Риллой соберите компоненты для черного порошка. Нужно будет обеспечить всех бойцов на борту щитами из черного железа. Вот и все. А что еще можно сделать?
   - Я извещу Рейсу. Рилле будет не до порошка, ее помощь нужна Кадаре. Ребенок вот-вот родится, и роды, хоть ты и добавил ей гармонии, могут оказаться нелегкими. Ну а нам с тобой надо браться за дело.
   Она касается губами ее губ. Он задерживает ее, чтобы вернуть поцелуй, но тут же со вздохом отпускает.
   - Соберу ртуть, серу, селитру... все, что удастся. Малость осталось у нас на складе, да и у северных фермеров, как они говорили, кое-что имеется, - с этими словами Лидрал спешит к пристройке, служащей временной конюшней. Доррин возвращается в кузницу.
   - Ваос!
   - Да, мастер Доррин.
   - Боюсь, нам придется работать без продыху, и не только сегодня, а целую восьмидневку, - заявляет Доррин.
   Металла на ракеты хватит, хватило бы пороху.
   CLXXVIII
   - Ты возглавишь флот, Фидел, - объявляет Ания с победной улыбкой. Бородатый маг хмурится, переводя взгляд с нее на Керрила и обратно.
   - Ты что, хочешь, чтобы я сразился с этим кораблем? С этим измышлением демонов?
   - У него всего одно судно, а в твоем распоряжении будет дюжина прекрасно вооруженных военных шхун. И тебе даже не потребуется высаживаться. Просто используй свои способности и спали этот городишко.
   - А если кузнец... пустится за нами в погоню?
   - Ты потопишь его корабль, - спокойно заявляет Керрил. - Сам же говорил на Совете, что, будь ты командующим, поступил бы именно так. Вот и командуй.
   - Хорошо. Но мне понадобится несколько помощников. Из числа магов.
   - Выбирай, кого сочтешь нужным.
   Фидел поджимает губы, потом склоняет голову.
   - Я могу идти?
   - Ступай.
   - Проклятый дождь, - бормочет, потирая лоб, Высший Маг, когда за бородачом закрывается дверь. - У меня от него голова раскалывается.
   Рыжеволосая волшебница садится за стол, бросает взгляд на ничего не показывающее сейчас зеркало и улыбается.
   - Тебе и правда безразлично, одержим ли мы победу? - спрашивает Керрил.
   - С чего ты взял?
   - Каждый из твоих сторонников получил должность на флоте. Нечто подобное описано в книге Хартора.
   - Ты так сведущ в истории... Это внушает к тебе еще большую симпатию.
   - В случае победы они будут обязаны тебе... - начинает Высший Маг, трогая амулет.
   - Они обязаны тебе, Высший Маг.
   - Как это мило с твой стороны, Ания! Я признателен за любезность, но все-таки хочу, чтобы ты меня выслушала. Могу я просить тебя хотя бы об этом?
   Ания улыбается, но только губами.
   - Так вот, если мы уничтожим или одолеем этого Черного строителя волшебных судов, все окажутся в долгу перед тобой. Но если этот загадочный Черный окажется столь же великим, каким был, скажем, Креслин, никого, кто мог бы бросить тебе вызов, попросту не останется в живых. И, - добавляет он с кислой миной, - никто не захочет принять амулет по меньшей мере лет десять, пока не поблекнут воспоминания о катастрофе. Ты весьма проницательна, дорогая Ания. И уж конечно... - Керрил выдерживает паузу. Если они потерпят поражение, но все же вернутся, я отправлюсь следом за Стиролом.
   - В таком случае почему ты принял мое предложение?
   - А почему бы и нет? Вся жизнь - это азартная игра. Причем я, как, кстати, и покойный Стирол, подозреваю, что эта затея с нападением обречена на провал.
   - Вот как? И при этом отправляешь флот?
   - Так ведь я могу и ошибиться, - улыбается Керрил.
   - Можешь.
   Улыбнувшись в ответ, Ания встает и шагает к нему, подставляя губы для поцелуя.
   CLXXIX
   Когда в тусклом свете молот и наковальня начинают сливаться воедино, Доррин откладывает молот на полку, кладет очередную заготовку корпуса ракеты на огнеупорный кирпич и утирает лоб.
   - Что с тобой, мастер Доррин? - спрашивает Рик.
   - Просто устал. Ты можешь подмести здесь и затушить горн?
   - Конечно.
   Тяжело ступая, Доррин направляется к каменной душевой.
   Кривясь от запаха собственного пота, он раздевается и пускает воду. Вода оказывается не теплой и даже не прохладной, а по-настоящему холодной. Юноша поскорее заворачивает кран, намыливается привезенным Лидрал из последней поездки в Край Земли мылом и, зябко ежась, споласкивается. Прежде чем ему удается почувствовать себя чистым эту процедуру приходится повторить несколько раз.
   С полотенцем на бедрах он заходит в спальню.
   - Как ты? - спрашивает Лидрал, читающая его рукопись в свете поставленной на придвинутый к кровати столик лампы.
   - Замерз... устал... - бормочет юноша, бросая вещи на полку в углу.
   - Просто поразительно, как здорово ты тут все объяснил, - говорит Лидрал, складывая рукопись на место, в шкатулку.
   - А я думал, ты прочла все это еще давно, когда переписывала вместе с Петрой, - отзывается Доррин, с трудом отводя взгляд от ее обнаженных плеч.
   - Тогда я прочла только ту часть, которую переписывала сама. К тому же у меня совершенно не было времени подумать о прочитанном.
   Он ныряет под одеяло и только сейчас по-настоящему понимает, насколько он утомлен.
   - Устал?
   - Делал корпуса для тяжелых ракет.
   - Когда ты выведешь "Черный Молот" в море?
   - Думаю, завтра-послезавтра. Но в любом случае не раньше, чем мы увидим Белых. Нет смысла тратить попусту ни время, ни уголь.
   - Доррин...
   Юноша оборачивается.
   - Обними меня... пожалуйста. - Лидрал скользит в его объятия, и его руки ощущают ее нежную кожу.
   - Ты думаешь... что это разумно? Не рано? Я хочу сказать... - он отчаянно желает ее, однако боится, как бы сближение не пробудило вновь страшные воспоминания.
   - Какое там "рано"... скорее, поздно, - ее ладони гладят его мокрые волосы, губы ласкают щеки, убирая слезы. Его руки гладят ее спину и скользят по гладкой коже бедер...
   Лампа мигает на слабом ветру, шевелящем верхний листок рукописи в оставшейся незакрытой шкатулке.
   - Мне недоставало тебя, - шепчет она. - Обними меня снова...
   Он сжимает Лидрал в объятиях, вдыхая запах тонких, шелковистых волос и касаясь губами ее щеки.
   CLXXX
   Остановив фургон у причала напротив "Черного Алмаза", Доррин спрыгивает на землю и, подложив тормозные башмаки под железные ободья колес, откидывает борт. Внутри находится грубая клеть с дюжиной тяжелых ракет, способных - как, во всяком случае, полагает Доррин - пробивать борта кораблей.
   - Еще ракеты? - спрашивает Кил, подходя к фургону.
   - Да, тяжелые.
   - На горизонте парус! - сообщает Тирел.
   - Выяснили, чей?
   - Пока нет.
   Доррин потирает лоб - одна мысль об использовании проклятых ракет вызывает у него головную боль.
   - Ладно. Разожги топку. Большого жара не надо, только чтобы поддерживать пар.
   - Яррл придет? - спрашивает Тирел.
   - Нет. Если со мной, неровен час, случится неладное, должен остаться хоть кто-то, способный построить еще один корабль.
   - Разумно, - хмуро кивает капитан "Черного Молота". - Но, надеюсь, ты не планируешь поражение?
   - Упаси Тьма!
   Заслышав цокот копыт, Доррин поднимает голову и видит Лидрал, скачущую к причалу верхом и держа в поводу Баслу. Конь оседлан, черный посох вставлен в держатель.
   - Ты нужен Рилле! - обращается она к Доррину.
   Недоумевающий Кил пытается возражать, но Доррин уже понял, в чем дело:
   - Кадара?
   Лидрал кивает. Доррин торопливо отдает последние распоряжения:
   - Тирел, если окажется, что это Белый флот, то как только он окажется в десяти кай от берега, давай гудок. Верхом на Басле я вернусь быстро. Кил, ты знаешь, как нацеливать ракеты. Я на тебя рассчитываю.
   Последние слова он произносит, уже сидя в седле.
   Коновязи у маленького домика нет, и Доррин привязывает Баслу к перилам по левую сторону крыльца.
   На тесной кухне Мерга хлопочет у плиты, на которой в двух больших кастрюлях булькает вода. На столе стоит кувшин с настоем звездочника.
   - Мерга, можешь растереть это как можно мельче и равномерно размешать? - спрашивает Доррин, наливая настой в чашку.
   - Да, мастер Доррин.
   Лидрал бежит в спальню, откуда доносятся приглушенные стоны Кадары. Доррин входит следом.
   Рилла поднимает голову.
   - Я сейчас вернусь, милая, - обращается целительница к Кадаре, одновременно подавая знак Лидрал. Та садится возле роженицы.
   - Я с тобой, с тобой... - ласково говорит Кадаре Лидрал. Поманив Доррина за собой, целительница выходит в коридор и, плотно закрыв дверь, говорит:
   - Я должна тебе сразу сказать... Ребенок очень крупный, а пуповина не крепкая.
   - Ты хочешь, чтобы я посмотрел, что можно сделать?
   - Нет, я послала за тобой, чтобы дать тебе возможность полюбоваться этим зрелищем! - раздраженно отвечает Рилла.
   Доррин бочком протискивается в дверь и подходит к кровати.
   - ...Брид... ты?
   - Это я, Доррин. Я хочу помочь.
   Легонько коснувшись пальцами напряженного живота, он дожидается очередных схваток.
   - Доррин... больно... хуже, чем в Клете... Тьма, как больно!
   Понимая, что Рилла права, он утирает лоб рукавом, жалея о том, что рядом нет его матушки. Но сожалениями делу не поможешь: ему приходится сосредоточиться на ребенке и попытке расширить канал, которым должен пройти плод.
   Лидрал выходит в коридор, а Доррин неуклюже вытирает лоб о плечо: руки его на животе роженицы, все мысли - только о том, как помочь младенцу увидеть свет.
   - Тужься! Тужься! - повелевает сама себе Кадара, стоны то и дело срываются с ее пересохших губ. Ее мокрые рыжие волосы облепили голову, словно боевой шлем.
   - Ты справишься! - настойчиво твердит Рилла. - Тужься! Еще!.. Давай!
   - Больно... Брид!.. О, Тьма, как больно!
   Стон Кадары сливается с надсадным хрипом. Лидрал в дверях закусывает губу.
   - Выходит... уже выходит! Тужься!
   Доррин борется с тошнотой, подступившей к горлу, когда вместе с головкой младенца выходит темная кровь, но тут же спохватывается. Кадара слабеет - хаос может овладеть ею, затянуть в смертельную глубину.
   А вот ребенок - Рилла видит это, еще не распутав пуповину, - родился крупным и здоровым.
   - Ага... - приговаривает целительница, глядя то на малыша, то на Доррина. - Экий крепыш у нас... молодчина, Кадара. Ну-ка, потужься еще... давай!
   Напрягшись, Кадара со стоном извергает послед.
   - Рилла, не жалей звездочника. Мерга вскипятила воду, и я велел ей как следует растереть зелье.
   - Снадобье жгучее... но заживляет отменно.
   - Надо обмывать настоем каждый день, пока не поправится.
   Старая целительница кивает.
   Доррин отступает от постели, но перед этим касается лба молодой матери.
   - Тебе надо отдохнуть...
   - Ты... за Брида... спасибо! - шепчет измученная Кадара. Веки ее опускаются, но она противится этому, глядя во все глаза на красновато-фиолетового младенца.
   - Какой красивый...
   Лидрал, стоя у порога, улыбается.
   Когда сон все-таки одолевает Кадару, Доррин касается ее руки, подкрепляя изнуренное тело силой гармонии.
   - С ней теперь все будет в порядке, - заверяет его Рилла. - Можешь отправляться на свой корабль.
   Доррин с облегчением направляется к выходу.
   - Тьма с тобой... - шепчет Кадара.
   Юноша оборачивается, но роженица уже спит. Бок о бок с Лидрал они выходит на крыльцо. Внизу, в гавани, виден "Черный Молот". Пары уже разведены, и в ясное зимнее небо поднимается струйка дыма.
   - Спасибо! - говорит Лидрал, взяв его за руку.
   - За что?
   - За то, что ты умеешь ждать. За то, что ставишь жизнь выше разрушения. За то, что ты - это ты.
   Она обнимает его, и их губы сливаются в поцелуе.
   - И за последнюю ночь.
   Глаза ее все еще красны.
   - Тебе тревожно?
   Лидрал кивает.
   - Кадара права, у нас нет в запасе вечности. Лерс...
   - Лерс?
   - Лерс - так Брид просил назвать малыша. А ты не знал? Лерс - все, что осталось у нее от человека, которого она так любила.
   - И ты боишься за меня?
   - Доррин... До сих пор тебе удавалось уцелеть, но из чего следует, что твоя удача будет продолжаться вечно? И уверен ли ты, что, даже оставшись в живых, сохранишь зрение? И разум! Я помню, каким вывезла тебя из Клета... Кадара этого не знает, но ты был в куда худшем состоянии, чем она.
   - Ты преувеличиваешь.
   - Доррин, я люблю тебя и хочу, чтобы ты вернулся. Но беда в том, что порой наши желания не имеют никакого значения. Иногда... когда ты борешься с демонами внутри себя, бывает трудно понять... - она умолкает, прижимаясь к нему. - Я тоже кое-чего от тебя хочу.
   Он сжимает ее в объятиях, и струящиеся по их щекам слезы смешиваются.
   Снизу, из гавани, разносясь эхом по склону, доносится звук парового гудка.
   - Тебе пора.
   Гудок звучит снова. Доррин видит над водами залива белые треугольники. Паруса Белого флота.
   Последний раз припав к губам Лидрал, он отвязывает поводья, садится в седло и, уже на скаку, утирает рукавом слезы. Пальцы его непроизвольно тянутся к черному посоху. Бой еще не начался, но в висках уже знакомо пульсирует боль.
   CLXXXI
   Направляясь вниз, Доррин проезжает мимо полудюжины зданий. Все они сложены из твердого черного камня. Большая часть домов подведена под черные черепичные крыши. С одной из них, незавершенной, машет рукой кровельщик, и Доррин отвечает на приветствие. Воздух у пристани прохладен и чист, хотя к запаху моря примешивается дымок горящего угля.