На прошедшем в начале марта заседании Комиссии один из вопросов был сформулирован следующим образом: о возведении памятника москвичу Ю.М. Лужкову, внесенный гражданином Э.А. Арустамовым. Место возведения – Манежная площадь, источник финансирования – добровольные пожертвования граждан. Мы приводим текст письма щедрого жертвователя:
"Председателю Мосгордумы г-ну Платонову
Пресс-секретарю мэра г. Москвы г-ну Цою
Не являясь москвичом и льготником столицы, просто как гражданин страны, инициирую установку на Манежной площади прижизненной бронзовой скульптуры, на мой взгляд, великому по своему созидательному духу и реальным творениям москвичу Юрию Лужкову.
Несомненно, найдутся завистники и противники этой идеи, но этот человек своей политической и гражданской позицией, отношением к простым людям Москвы, многих регионов России и СНГ, вполне заслужил установки в центре города такого скромного в реальный рост символа всенародной благодарной славы и любви.
И это надо не Юрию Михайловичу, а прежде всего нам, ныне живущим и последующим поколениям россиян, для того, чтобы каждый человек, испытывающий к нему глубокое уважение, чтобы каждый интурист, налюбовавшийся красотами чудесного города, мог подойти и лично поблагодарить самого заслуженного его преобразователя. Этим в какой-то степени будет установлена историческая связь между наиболее яркими эпохами в почти десятивековой судьбе столицы, от Ю.Д. до Ю.Л.
Пусть весь мир убедится в том, что россияне не только здорово дерутся, лихо гуляют и пьют горькую, но еще имеют доброе благодарное сердце.
Мечтаю еще при жизни искренне поблагодарить и пожать на самой оживленной площади города его, пусть бронзовую, руку. Думаю, к нему не только «не зарастет народная тропа», не только никогда не покроется патиной его протянутая к людям рука, а наоборот, она будет сиять ярким блеском от теплых дружеских, немного забавных рукопожатий.
Прошу рассмотреть этот вопрос на заседании Госдумы и в случае положительного решения создать оргкомитет по сбору средств, проведению конкурса проектов скульптуры и ее сооружению, но только на взносы, граждан, без копейки казенных средств. Мой первый взнос – десять тысяч рублей. Жду от оргкомитета информацию, куда внести или перечислить. Пусть и у нас, как и в других высококультурных странах, будет свой, народом инициированный памятник, созданный по принципу: «От благодарных сограждан».
С глубоким уважением, Э. Арустамов
Отрадно, что на этот раз решение уважаемой Комиссии было единодушным:
"Председателю Комиссии по монументальному искусству при Московской городской Думе
С. Г. Петрову
Уважаемый Сергей Георгиевич!
Комитет по культуре, в связи с включением в повестку дня очередного заседания Комиссии по монументальному искусству предложения о возведении памятника мэру Москвы Ю.М. Лужкову, сообщает следующее.
Понимая, что Э. Арустамов предложил установить памятник мэру из чувства искреннего к нему уважения, тем не менее считаем, что рассмотрение этого вопроса нецелесообразно, так как в Москве нет традиции установки памятников ныне здравствующим политическим деятелям.
С уважением,
первый заместитель председателя Комитета
А.И. Лазарев".
От себя добавим, что даже во времена развитого социализма и общепризнанного застоя Центральным Комитетом КПСС было принято решение, по которому прижизненные памятные бюсты могли быть установлены только на родине и только дважды героям Социалистического Труда или Советского Союза. В западных странах памятники известным личностям устанавливают лет через тридцать – пятьдесят после их смерти. История рассудит и оценит масштаб личности. Иное – чистая конъюнктура.
Остается добавить, что, несмотря на наличие в Комиссии письма А.И. Лазарева, вопрос о памятнике был включен под № 6 в повестку дня, а коридор Думы у зала заседаний заполонили выполненные архитектурной мастерской планшеты с вариантами памятника и благоустройства площади на месте снесенной только что гостиницы «Москва».
Хроника рядового заседания
"Председателю Мосгордумы г-ну Платонову
Пресс-секретарю мэра г. Москвы г-ну Цою
Не являясь москвичом и льготником столицы, просто как гражданин страны, инициирую установку на Манежной площади прижизненной бронзовой скульптуры, на мой взгляд, великому по своему созидательному духу и реальным творениям москвичу Юрию Лужкову.
Несомненно, найдутся завистники и противники этой идеи, но этот человек своей политической и гражданской позицией, отношением к простым людям Москвы, многих регионов России и СНГ, вполне заслужил установки в центре города такого скромного в реальный рост символа всенародной благодарной славы и любви.
И это надо не Юрию Михайловичу, а прежде всего нам, ныне живущим и последующим поколениям россиян, для того, чтобы каждый человек, испытывающий к нему глубокое уважение, чтобы каждый интурист, налюбовавшийся красотами чудесного города, мог подойти и лично поблагодарить самого заслуженного его преобразователя. Этим в какой-то степени будет установлена историческая связь между наиболее яркими эпохами в почти десятивековой судьбе столицы, от Ю.Д. до Ю.Л.
Пусть весь мир убедится в том, что россияне не только здорово дерутся, лихо гуляют и пьют горькую, но еще имеют доброе благодарное сердце.
Мечтаю еще при жизни искренне поблагодарить и пожать на самой оживленной площади города его, пусть бронзовую, руку. Думаю, к нему не только «не зарастет народная тропа», не только никогда не покроется патиной его протянутая к людям рука, а наоборот, она будет сиять ярким блеском от теплых дружеских, немного забавных рукопожатий.
Прошу рассмотреть этот вопрос на заседании Госдумы и в случае положительного решения создать оргкомитет по сбору средств, проведению конкурса проектов скульптуры и ее сооружению, но только на взносы, граждан, без копейки казенных средств. Мой первый взнос – десять тысяч рублей. Жду от оргкомитета информацию, куда внести или перечислить. Пусть и у нас, как и в других высококультурных странах, будет свой, народом инициированный памятник, созданный по принципу: «От благодарных сограждан».
С глубоким уважением, Э. Арустамов
Отрадно, что на этот раз решение уважаемой Комиссии было единодушным:
"Председателю Комиссии по монументальному искусству при Московской городской Думе
С. Г. Петрову
Уважаемый Сергей Георгиевич!
Комитет по культуре, в связи с включением в повестку дня очередного заседания Комиссии по монументальному искусству предложения о возведении памятника мэру Москвы Ю.М. Лужкову, сообщает следующее.
Понимая, что Э. Арустамов предложил установить памятник мэру из чувства искреннего к нему уважения, тем не менее считаем, что рассмотрение этого вопроса нецелесообразно, так как в Москве нет традиции установки памятников ныне здравствующим политическим деятелям.
С уважением,
первый заместитель председателя Комитета
А.И. Лазарев".
От себя добавим, что даже во времена развитого социализма и общепризнанного застоя Центральным Комитетом КПСС было принято решение, по которому прижизненные памятные бюсты могли быть установлены только на родине и только дважды героям Социалистического Труда или Советского Союза. В западных странах памятники известным личностям устанавливают лет через тридцать – пятьдесят после их смерти. История рассудит и оценит масштаб личности. Иное – чистая конъюнктура.
Остается добавить, что, несмотря на наличие в Комиссии письма А.И. Лазарева, вопрос о памятнике был включен под № 6 в повестку дня, а коридор Думы у зала заседаний заполонили выполненные архитектурной мастерской планшеты с вариантами памятника и благоустройства площади на месте снесенной только что гостиницы «Москва».
Хроника рядового заседания
На первый взгляд – рутина. Правда, целых девять вопросов – многовато, если иметь в виду, что продолжительность заседания рассчитана на два часа. По каждому вопросу три обязательных пункта: кем внесен, предполагаемое место возведения памятника и источник финансирования. Имя докладчика, но обычно эта функция ложится на плечи председателя. Остальные члены уклоняются от нее хотя бы потому, что не удастся избежать прямых прений с предлагающей стороной и лоббистами (в самом деле, чего ради тратить нервы и время!) и последующих комментариев со стороны прессы. И те, и другие имеют право присутствовать на заседаниях. И другая сторона – историческая основа, которой в необходимой степени владеют далеко не все. И вот на этот единственный раз:
1. О возведении памятника Г. Алиеву (дар городу Москве).
2. О возведении памятника строителям Москвы.
3. О возведении монументальной композиции «Родина».
4. О создании аллеи Памяти погибшим журналистам.
5. О возведении памятника в память массового патриотического движения («Добровольчества») в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.
6. О возведении памятника поэту и композитору Виктору Цою.
7. О возведении скульптурной композиции «Сильнее смерти».
8. О возведении памятника-бюста генеральному директору ООО «Домостроительный комбинат № 1» В.Е. Копелеву.
9. О возведении памятника инженеру В.Г. Шухову.
И это не считая «Разного».
По первому вопросувпервые обращение Посольства Азербайджанской республики поступило еще в январе 2005 года. В июне того же года Комиссия большинством голосов поддержала предложение, установив место памятника в сквере киноконцертного комплекса «Баку». Авторы памятника, наряду с азербайджанскими скульптором и архитектором, – член Комиссии по монументальному искусству профессор Суриковского института скульптор Салават Щербаков и заместитель председателя Москомархитектуры, обычно подписывающий для Комиссии все рекомендации от имени главного архитектора города И.Н. Воскресенский.
Так сложилось, что был полностью проигнорирован массовый протест местных жителей, соображения которых поддержала депутат Государственной думы Г.П. Хованская. В своем обращении на имя председателя Московской городской думы депутат писала: «Прошу Вас дать поручение рассмотреть на Комиссии Московской городской думы по монументальному искусству возможность обращения в адрес Правительства Москвы об отмене решения об установке памятника Г. Алиеву в районе м. „Аэропорт“ г. Москвы и установке памятника на территории Посольства Азербайджанской республики в РФ. О принятом решении прошу сообщить в Государственную думу ФС РФ». Речь шла о возможности обострения межнациональных отношений, что и было, в конечном счете, принято во внимание Правительством Москвы: "Сооружение памятника Г.А. Алиеву приостановлено и на этом месте не предполагается. Решение о сооружении памятника Г.А. Алиеву больше не связывается с местом на территории района «Аэропорт». Решение вопроса затянулось более чем на год. Местные жители настаивали на установке в их районе памятника «Русским авиаторам».
Второй вопросбыл внесен группой заслуженных строителей РФ, находящихся на пенсии бывших руководителей строительных подразделений. Фонд ветеранов строителей, не определяя источника финансирования, предлагал возведение некоего абстрактного монумента непременно на Кутузовском проспекте, не удовлетворяясь трудом их рук – общим строительным обликом Москвы.
С таким же абстрактным проектом выступает в 3-м вопросеФедеральное агентство по культуре и кинематографии (Роскультура). Здесь объединяется песня «Молитва за Россию» (слова и музыка Г.П. Марининой) и скульптурная композиция «Родина» (автор В.Д. Мальшаков). Проект поддерживается письмами авторов на имя Патриарха и письмами-отзывами. Так, три московских учителя пишут: «Такие песни необходимо разучивать с детьми в общеобразовательных учреждениях», а «скульптурный монумент „Родина“... также способен внести бесценный вклад в дело воспитания россиян будущего. Положительные образы человеческих фигур этой композиции, их здоровые отношения между собой и с родной природой дают пример необычайно мощный и увлекающий».
От лица «ГОУ ЦС – 264 СВАО Москвы», «ГОУ – 1888 СВАО» и «ГОУ № 234» директора, врачи, медсестры и учителя считают, что скульптурная композиция «способна очищать умы и будить в них высокое» и что «этот блестящий замысел достоин воплощения в материале и установки в подобающем его духовному воздействию месте. Может быть, его следует установить у смотровой площадки Воробьевых гор».
В приложении к письму авторы собрали подписи в поддержку проекта. «Среди них одиннадцатикратный чемпион мира по подводному плаванию Ш. Карапетян, депутат Государственной Думы России А.Г. Аксаков, директор Центра военно-патриотического и гражданского воспитания Департамента образования г. Москвы генерал-полковник Р.С. Акчурин, депутаты Московской городской Думы В.А. Шапошников и А.Н. Крутов. Эти произведения одобрили и благословили священнослужители трех религий, традиционных для России, вплоть до самого высокого уровня».
Авторам проекта, конечно, хотелось бы, чтобы монумент «Родина» был возведен «в столице России, но, как альтернативный вариант, их удовлетворит установка ее в одном из областных центров Приволжского федерального округа, например в Нижнем Новгороде».
Пояснительная записка авторов важна прежде всего с точки зрения позиции, которую отстаивает Роскультура, усматривающая в предложенной композиции пути обязательного развития современного искусства и собирающаяся тратить на нее государственные средства:
"Управление современного искусства Федерального агентства по культуре и кинематографии поддерживает Вашу инициативу по осуществлению творческого замысла монументальной композиции «Родина».
Сообщаем, что в ведении Федерального агентства по культуре и кинематографии находятся вопросы финансирования готовых разработанных творческих проектов, оформленных в виде заявки на участие в Федеральной целевой программе «Культура России 2006–2010 гг.».
В настоящее время осуществляется прием заявок установленного образца для формирования плана 2007 года. Заместитель начальника Управления современного искусства А.В. Волков. 12 апреля 2006".
Сам же творческий замысел монументальной композиции «Россия» (другое название Родина) таков: композиция будет состоять из четырех символических фигур: Дерево, мужчина, Женщина, Мальчик и изображать обыденную ситуацию семейных отношений персонажей.
При этом дерево – береза, олицетворяет природу России, как подчеркивает автор проекта «такое дерево на протяжении многих веков является российским биологическим символом».
У подножия березы сидит мужчина славянской внешности, с бородой. "Он одет в древнеславянском стиле так, что присутствуют элементы одежды воина (кольчуга) и монаха. Оружие отсутствует. Вид мужчины говорит о том, что он мирный труженик, готовый, если нужно, защитить то, что для него дорого, а не профессиональный воин. Спиной мужчина опирается на березу – родная природа источник жизни, мать и друг. Левая нога мужчины согнута в колене, правая вытянута и лежит так, что ограничивается часть земли, которую мужчина как бы прикрывает собой. Там перед мужчиной стоят женщина и мальчик. У левой ноги мужчины лежит котомка, из которой он вынул краюху хлеба и сейчас правой рукой протягивает ее женщине. Так животворная пища от природы через мужчину добытчика и защитника попадает к женщине-матери и детям.
Женщина лет тридцати стоит на расстоянии шага от мужчины. Черты ее лица характерны для народов, населяющих Поволжье. Она одета как наша современница, но с элементами костюма женщины Среднего Поволжья: длинная юбка, жилет, расшитый орнаментом, на голове шапочка-хушпу. На ее согнутой правой руке младенец. Левой рукой она принимает хлеб от мужчины. Ее фигура стоит вполоборота к мужской. На лице женщины легкая счастливая улыбка.
Завершает композицию фигура мальчика лет семи-восьми. Черты его лица соединили характерное для отца-славянина и матери-волжанки. Он одет как ребенок будущего. Фигура мальчика изображена в движении, устремленном вовне композиционного круга. Ребенок как будто идет быстрым шагом, этому соответствует положение его ног. Руки мальчика вытянуты вперед и чуть вверх. На его ладонях подобие звезды. Ее поверхность бугриста, так можно передать то, что она представляет собой сгусток пламени. Своими очертаниями эта символическая звезда напоминает первые сферические спутники Земли. Смысловое и ассоциативное значение этого российского мальчика из будущего, как с другом играющего со звездой, ярко и многозначно. Несомненно, что этот ребенок – достойный сын могучей страны".
Прошедшие после обрушения Советского Союза без малого два десятилетия показали, что не экономика – мы до сих пор не достигли и неизвестно когда достигнем уровня развития 1991 года, – но насильственное внедрение коммунистической идеологии стало непреодолимым препятствием на пути развития сильнейшей в мире страны. Новый этап развития науки, техники, технологий требовали раскрепощения в человеке, независимо от профессии, созидательного начала, творческих или, по определению Гегеля, сущностных сил. Но никакого раскрепощения коммунистические идеологи, практически боровшиеся только за собственную власть и личное благополучие, не допускали. Коллапс создавался искусственно. Сегодня подобное заорганизованное «высокими» предписаниями, финансовыми вливаниями и государственными поощрениями воздействие успешно продолжается бюрократическим специально образованным аппаратом с названием, которое могло только порадовать былой Отдел идеологии Центрального Комитета партии, или в просторечии – «Старую площадь»: «Управление современного искусства», принимающее заявки (установленного образца) на оплату.
Вопрос 4– выдвинутый фракцией «Яблоко – Объединенные демократы» Московской городской думы проект создания портретной аллеи погибших журналистов. Проект, заслуживающий поддержки, но – утверждаемый за счет других погибших, участников Великой Отечественной войны.
Начать с того, что микроскопическая территория палисадника у Дома журналистов сегодня полностью поглощена коммерческими уже реализованными проектами. В более или менее теплое время это две «пивнушки» – вдоль стены Дома и вдоль ограды. Остающийся проход между ними едва позволяет протиснуться в Домжур, где за парадным входом приткнут к стене памятник военным журналистам работы Л.Е. Кербеля. Сегодня его ни с какой стороны не видно, и остается удивляться, как не испытывают неловкости перед своими достойными предшественниками сегодняшние хозяева Домжура. А если к этому еще прибавить проданный под ресторан «Дрова» с его круглосуточным обслуживанием подвал, или подземелье, под двориком! Та якобы свободная полоса со стороны брандмауэра, о которой говорят депутаты, не превышает по ширине полутора метров, не говоря о близком будущем, когда на месте снесенного Соловьиного дома начнется некое многоэтажное строительство – неважно, кто бы ни оказался в конечном счете владельцем участка. Данное на одном из заседаний Правительства Москвы мэром обещание восстановить именно Соловьиный дом пока не подтверждается ничем.
Но, пожалуй, самое тяжелое впечатление производит полное незнание депутатами Городской думы родного города, а ведь сколько на сегодняшний день каждый имеет помощников, референтов, бесплодного бюрократического багажа.
Приводимая авторами письма краткая историческая справка: «Вполне уместно вспомнить, что более двухсот лет назад на месте нынешнего Дома журналистов располагался большой парк с дворцом-усадьбой князей Гагариных. Пожар 1812 года уничтожил княжеский особняк, чудом сохранился лишь один флигель. Надстроенный и перестроенный, именно он сегодня является Центральным Домом журналиста»!
Начать с того, что никакого парка на этом месте не было. Домовладение под № 8 (шестиэтажный жилой дом) и 8-а – нынешний Домжур – входили в состав земель, принадлежавших князьям Голицыным. Сергей Федорович Голицын, профессиональный военный и хороший актер-любитель, известный на московской сцене, в конце 1780-х годов заказал проект своего дома (№ 8) известному архитектору М.Ф. Казакову в связи с собственной женитьбой на любимой племяннице Г.А. Потемкина-Таврического Варваре Васильевне Энгельгардт. По сохранившимся чертежам видно, что украшенный многоколонным портиком дом был окружен хозяйственными постройками, одна из которых и была впоследствии превращена в жилой флигель. Голицынская усадьба, как и всякая богатая городская усадьба, располагала собственной конюшней, каретным сараем, коровником, людскими, отдельным помещением кухни и т. д.
В пожар 1812 года четная сторона Никитского бульвара НЕ горела. Об этом подробно написано в «Рассказах бабушки Благово». Варвара Васильевна Голицына, как очень оборотистая хозяйка, поспешила приспособить все владения под жилье, которое у нее погоревшие москвичи снимали за баснословные цены. К этому времени княгиня расширила свои владения за счет соседних владений: № 6 – принадлежавшего князьям Шаховским (превращенное в Соловьиный дом) и № 10 – дворянам Щепотьевым.
Соловьиный дом.
После смерти Варвары Васильевны ее владения были срочно распроданы наследниками (княгиня имела десятерых сыновей). Часть под № 8 и 8-а одно время находилась в руках графов Коморовских, а затем перешла к купцу второй гильдии Рогожской слободы Прибылову, превратившему все дома в доходные, точнее в многоквартирные. Именно Прибылову принадлежит идея современного вида Дома журналистов.
И уж если говорить о памятниках, то скорее стоило бы вспомнить, что именно во владении 8—8-а жил в качестве домашнего учителя Иван Андреевич Крылов (единственная его квартира в Москве), в литературном салоне В.В. Голицыной впервые читал свои «Думы» К.Ф. Рылеев, а в XX столетии помещались издательство Сабашникова и редакция журнала «Леф». И, наконец, жила великая русская певица Антонина Васильевна Нежданова. Конечно, они люди далекого прошлого, но не из этого ли прошлого мы черпаем живые силы нашей культуры. Стоило бы помнить и то, что в этих стенах провел свой последний авторский вечер Александр Блок и Москва прощалась с Сергеем Есениным. Просто помнить. А мест для людей сегодняшнего дня в Москве можно найти сколько угодно, вплоть до столь презираемых скульпторами и инвесторами «спальных» районов.
В. В. Голицына.
Вопрос 5-й.О возведении памятника в память массового патриотического движения («Добровольчества») в годы Великой Отечественной войны. Идея двух полковников в отставке предполагает появление еще одного монумента на Поклонной горе за счет бюджета города. Правительство города категорически против, имея в виду то количество однотемных памятников, которыми заполнена Поклонная гора. Правда, авторы идеи отклоняются от типовых решений, предлагая, по собственным словам, «совмещение монументального искусства с великими находками в художественной литературе и современных „технологиях“, прежде всего в светотехнике и светодизайне. За основной элемент монумента, на наш диллетантский взгляд, можно было бы „взять“ фигуру сказочного героя Данко (повесть М. Горького „Старуха Изергиль“) с его высоко поднятым над головой горящим сердцем. Если это „сердце“ будет сделано из хрустального стекла и хорошо подсвечено изнутри – это „оживит“ памятник. А если одним лучом от „сердца“ спроецировать на экран (может быть, на голой стене центрального здания Мемориала) фотокадр с нашими бойцами, водружающими знамя Победы на крыше рейхстага – это уже „оживит“ и весь Мемориал. Другой вариант. Показывается фотокадр с памятником Воина-победителя, что в Трептов-парке в Берлине».
Полковники надеются, что кто-то из скульпторов задумается над необычным, «душевным» решением, и они совершенно уверены, что «поскольку речь идет о Великом народном подвиге, о больших жертвах, о многих тысячах (читай, миллионах!) погибших патриотов при защите Отечества, логично было бы государству оплатить это святое дело или от имени государства пригласить к реализации проекта отечественных состоятельных людей». И в этом последнем предположении принципиальная ошибка офицеров.
Те, кто добровольно отдавал свои силы и жизнь в военные годы стране, изначально не могли стать «состоятельными людьми» (исключения лишь подтверждают правило!), поскольку в пережитый нами период дикого капитализма любое состояние тех, по выражению А. Гайдара и Б. Немцова, «ленивых», которые давали себя грабить, свято веруя в добропорядочность и ответственность своего государства. Одно дело бал в Манеже с туалетами от Юдашкина и прочих кутюрье высокой моды, с входными билетами за сотни долларов – здесь траты не имеют значения. Другое – вклады на детские дома, попечительство над доведенными до нищеты домами престарелых. И разве не характерно, что, поминая Павла Михайловича Третьякова как собирателя, никто не касается приютов, которые он строил и содержал, пособий на образование и на так называемую смерть кормильца, которые он выплачивал по многочисленным своим мануфактурам. Да и подход к Третьяковской галерее через снесенную Кадашевскую набережную начинается со здания Приюта для вдов и детей художников, построенного и существовавшего на средства ее создателя.
Конечно, можно возразить против примененного авторами предложения термина «Добровольчество». В истории Октябрьского переворота и Гражданской войны он обрел совершенно определенный смысл. В Великую же Отечественную это было не движение отдельных патриотов, а душевное состояние народа. И, кстати сказать, ведь существовал же выбор: идти на Запад – на фронт или спасаться на Восток – в эвакуацию в святой уверенности, что военное дело выполнит за тебя кто-то другой, а кстати сохранит и брошенную квартиру, добро и утварь, даже оплатит жировки за жилплощадь. На случай возвращения. На войну ничего нельзя было списать. Просто она раскрывала каждого человека в подлинной его сути. Но добровольцы – просто советские люди на Великой Отечественной войне, что давно перестали чувствовать чиновники. Отсюда исчерпывающий ответ Комитета по культуре города Москвы:
"План развития территории Поклонной горы утвержден постановлением Правительства Москвы от 20.01.2004 г. № 19 ПП и не предусматривает установку памятника добровольцам. Кроме того, согласно решению 9-го заседания Российского организационного комитета «Победа» от 25 мая 2001 года, на Центральной аллее «Годы войны» Парка Победы планируется установка ансамбля на 15 стеллах, посвященных подвигам 10 фронтов и трех флотов, действовавшим на завершающих этапах войны, партизанам и труженикам тыла, в том числе и фронтам, которые защищали Москву в битве 1941–1942 гг.
В связи с изложенным, поддержать предложение о возведении памятника на такую же тему не представляется возможным. Первый заместитель председателя Комитета А.И. Лазарев".
Естественно, что отработанная бюрократическая схема (тем более профинансированная и проплаченная) не допускает пересмотров и эдаких «порывов сердца».
Зато по-настоящему бурными были дебаты по поводу вопроса 6-го– о возведении памятника поэту и композитору Виктору Цою. Добрый десяток телекамер, напряженный интерес журналистов.
Первой сказала свое слово сама жизнь. Стихийно на углу Арбата и Кривоарбатского переулка возникла так называемая «Стена Цоя» – каменная ограда земельного участка, исписанная поклонниками рок-музыканта. Свои памятные дни фанаты отмечали собраниями, достаточно шумными и выпадавшими из той атмосферы Старого Арбата, которую намеревалась с самого начала здесь воссоздавать Москомархитектура. По сути своей, неразрешимая задача совмещения запланированной проектировщиками улицы для народных гуляний (достаточно вспомнить первые попытки подобных маскарадов на старой улице!) и эдакой «интеллигентской эспланады», куда бы стремились по вечерам представители интеллектуальной элиты.
Не получалась пушкинская среда, но ведь как-никак именно здесь находится единственная сохранившаяся московская квартира Пушкина, привлекающая к себе массу посетителей. Яростно и с полным сознанием собственной правоты протестуют местные жители, лишающиеся последней возможности хотя бы ночного отдыха – для фанатов не существует временных ограничений. Но просто отмахнуться от Виктора Цоя нельзя. Это знамение своего времени, в наших условиях не сопоставимое даже с Леноном. В отношении Ленона речь идет о музыкальной, точнее – звуковой среде. И прав Тимур Тепленин, автор статьи в «Утро. ру» – «Последнему герою» не место на буржуйском Арбате". «Перемен труб требуют наши сердца»... Вот уж попал так попал – на века. В общем-то, слова не бог весть какие пророческие: когда на Руси не ждали перемен к лучшему, туже затягивая пояса и вбирая головы в плечи? Мы все время что-нибудь требуем, но про себя и с фигой в правом кармане. А у кого фига в левом, тот вообще предатель и скоро, значит, покинет родину... Пожалуй, права Комиссия. Не подходят они друг к другу – нынешний Арбат и тот Виктор Цой. А памятник ему уже есть на Арбате – та же снесенная городскими властями стена в Кривоарбатском переулке... «Оставьте Арбат Пушкину» – так сказала член Комиссии писатель Нина Молева. Сусально-кабацкому Пушкину – самое место на золотисто-бриллиантовом Арбате, пропахшем кулинарными излишествами. Пушкин – он везде «наше все», даже на Арбате".
1. О возведении памятника Г. Алиеву (дар городу Москве).
2. О возведении памятника строителям Москвы.
3. О возведении монументальной композиции «Родина».
4. О создании аллеи Памяти погибшим журналистам.
5. О возведении памятника в память массового патриотического движения («Добровольчества») в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.
6. О возведении памятника поэту и композитору Виктору Цою.
7. О возведении скульптурной композиции «Сильнее смерти».
8. О возведении памятника-бюста генеральному директору ООО «Домостроительный комбинат № 1» В.Е. Копелеву.
9. О возведении памятника инженеру В.Г. Шухову.
И это не считая «Разного».
По первому вопросувпервые обращение Посольства Азербайджанской республики поступило еще в январе 2005 года. В июне того же года Комиссия большинством голосов поддержала предложение, установив место памятника в сквере киноконцертного комплекса «Баку». Авторы памятника, наряду с азербайджанскими скульптором и архитектором, – член Комиссии по монументальному искусству профессор Суриковского института скульптор Салават Щербаков и заместитель председателя Москомархитектуры, обычно подписывающий для Комиссии все рекомендации от имени главного архитектора города И.Н. Воскресенский.
Так сложилось, что был полностью проигнорирован массовый протест местных жителей, соображения которых поддержала депутат Государственной думы Г.П. Хованская. В своем обращении на имя председателя Московской городской думы депутат писала: «Прошу Вас дать поручение рассмотреть на Комиссии Московской городской думы по монументальному искусству возможность обращения в адрес Правительства Москвы об отмене решения об установке памятника Г. Алиеву в районе м. „Аэропорт“ г. Москвы и установке памятника на территории Посольства Азербайджанской республики в РФ. О принятом решении прошу сообщить в Государственную думу ФС РФ». Речь шла о возможности обострения межнациональных отношений, что и было, в конечном счете, принято во внимание Правительством Москвы: "Сооружение памятника Г.А. Алиеву приостановлено и на этом месте не предполагается. Решение о сооружении памятника Г.А. Алиеву больше не связывается с местом на территории района «Аэропорт». Решение вопроса затянулось более чем на год. Местные жители настаивали на установке в их районе памятника «Русским авиаторам».
Второй вопросбыл внесен группой заслуженных строителей РФ, находящихся на пенсии бывших руководителей строительных подразделений. Фонд ветеранов строителей, не определяя источника финансирования, предлагал возведение некоего абстрактного монумента непременно на Кутузовском проспекте, не удовлетворяясь трудом их рук – общим строительным обликом Москвы.
С таким же абстрактным проектом выступает в 3-м вопросеФедеральное агентство по культуре и кинематографии (Роскультура). Здесь объединяется песня «Молитва за Россию» (слова и музыка Г.П. Марининой) и скульптурная композиция «Родина» (автор В.Д. Мальшаков). Проект поддерживается письмами авторов на имя Патриарха и письмами-отзывами. Так, три московских учителя пишут: «Такие песни необходимо разучивать с детьми в общеобразовательных учреждениях», а «скульптурный монумент „Родина“... также способен внести бесценный вклад в дело воспитания россиян будущего. Положительные образы человеческих фигур этой композиции, их здоровые отношения между собой и с родной природой дают пример необычайно мощный и увлекающий».
От лица «ГОУ ЦС – 264 СВАО Москвы», «ГОУ – 1888 СВАО» и «ГОУ № 234» директора, врачи, медсестры и учителя считают, что скульптурная композиция «способна очищать умы и будить в них высокое» и что «этот блестящий замысел достоин воплощения в материале и установки в подобающем его духовному воздействию месте. Может быть, его следует установить у смотровой площадки Воробьевых гор».
В приложении к письму авторы собрали подписи в поддержку проекта. «Среди них одиннадцатикратный чемпион мира по подводному плаванию Ш. Карапетян, депутат Государственной Думы России А.Г. Аксаков, директор Центра военно-патриотического и гражданского воспитания Департамента образования г. Москвы генерал-полковник Р.С. Акчурин, депутаты Московской городской Думы В.А. Шапошников и А.Н. Крутов. Эти произведения одобрили и благословили священнослужители трех религий, традиционных для России, вплоть до самого высокого уровня».
Авторам проекта, конечно, хотелось бы, чтобы монумент «Родина» был возведен «в столице России, но, как альтернативный вариант, их удовлетворит установка ее в одном из областных центров Приволжского федерального округа, например в Нижнем Новгороде».
Пояснительная записка авторов важна прежде всего с точки зрения позиции, которую отстаивает Роскультура, усматривающая в предложенной композиции пути обязательного развития современного искусства и собирающаяся тратить на нее государственные средства:
"Управление современного искусства Федерального агентства по культуре и кинематографии поддерживает Вашу инициативу по осуществлению творческого замысла монументальной композиции «Родина».
Сообщаем, что в ведении Федерального агентства по культуре и кинематографии находятся вопросы финансирования готовых разработанных творческих проектов, оформленных в виде заявки на участие в Федеральной целевой программе «Культура России 2006–2010 гг.».
В настоящее время осуществляется прием заявок установленного образца для формирования плана 2007 года. Заместитель начальника Управления современного искусства А.В. Волков. 12 апреля 2006".
Сам же творческий замысел монументальной композиции «Россия» (другое название Родина) таков: композиция будет состоять из четырех символических фигур: Дерево, мужчина, Женщина, Мальчик и изображать обыденную ситуацию семейных отношений персонажей.
При этом дерево – береза, олицетворяет природу России, как подчеркивает автор проекта «такое дерево на протяжении многих веков является российским биологическим символом».
У подножия березы сидит мужчина славянской внешности, с бородой. "Он одет в древнеславянском стиле так, что присутствуют элементы одежды воина (кольчуга) и монаха. Оружие отсутствует. Вид мужчины говорит о том, что он мирный труженик, готовый, если нужно, защитить то, что для него дорого, а не профессиональный воин. Спиной мужчина опирается на березу – родная природа источник жизни, мать и друг. Левая нога мужчины согнута в колене, правая вытянута и лежит так, что ограничивается часть земли, которую мужчина как бы прикрывает собой. Там перед мужчиной стоят женщина и мальчик. У левой ноги мужчины лежит котомка, из которой он вынул краюху хлеба и сейчас правой рукой протягивает ее женщине. Так животворная пища от природы через мужчину добытчика и защитника попадает к женщине-матери и детям.
Женщина лет тридцати стоит на расстоянии шага от мужчины. Черты ее лица характерны для народов, населяющих Поволжье. Она одета как наша современница, но с элементами костюма женщины Среднего Поволжья: длинная юбка, жилет, расшитый орнаментом, на голове шапочка-хушпу. На ее согнутой правой руке младенец. Левой рукой она принимает хлеб от мужчины. Ее фигура стоит вполоборота к мужской. На лице женщины легкая счастливая улыбка.
Завершает композицию фигура мальчика лет семи-восьми. Черты его лица соединили характерное для отца-славянина и матери-волжанки. Он одет как ребенок будущего. Фигура мальчика изображена в движении, устремленном вовне композиционного круга. Ребенок как будто идет быстрым шагом, этому соответствует положение его ног. Руки мальчика вытянуты вперед и чуть вверх. На его ладонях подобие звезды. Ее поверхность бугриста, так можно передать то, что она представляет собой сгусток пламени. Своими очертаниями эта символическая звезда напоминает первые сферические спутники Земли. Смысловое и ассоциативное значение этого российского мальчика из будущего, как с другом играющего со звездой, ярко и многозначно. Несомненно, что этот ребенок – достойный сын могучей страны".
Прошедшие после обрушения Советского Союза без малого два десятилетия показали, что не экономика – мы до сих пор не достигли и неизвестно когда достигнем уровня развития 1991 года, – но насильственное внедрение коммунистической идеологии стало непреодолимым препятствием на пути развития сильнейшей в мире страны. Новый этап развития науки, техники, технологий требовали раскрепощения в человеке, независимо от профессии, созидательного начала, творческих или, по определению Гегеля, сущностных сил. Но никакого раскрепощения коммунистические идеологи, практически боровшиеся только за собственную власть и личное благополучие, не допускали. Коллапс создавался искусственно. Сегодня подобное заорганизованное «высокими» предписаниями, финансовыми вливаниями и государственными поощрениями воздействие успешно продолжается бюрократическим специально образованным аппаратом с названием, которое могло только порадовать былой Отдел идеологии Центрального Комитета партии, или в просторечии – «Старую площадь»: «Управление современного искусства», принимающее заявки (установленного образца) на оплату.
Вопрос 4– выдвинутый фракцией «Яблоко – Объединенные демократы» Московской городской думы проект создания портретной аллеи погибших журналистов. Проект, заслуживающий поддержки, но – утверждаемый за счет других погибших, участников Великой Отечественной войны.
Начать с того, что микроскопическая территория палисадника у Дома журналистов сегодня полностью поглощена коммерческими уже реализованными проектами. В более или менее теплое время это две «пивнушки» – вдоль стены Дома и вдоль ограды. Остающийся проход между ними едва позволяет протиснуться в Домжур, где за парадным входом приткнут к стене памятник военным журналистам работы Л.Е. Кербеля. Сегодня его ни с какой стороны не видно, и остается удивляться, как не испытывают неловкости перед своими достойными предшественниками сегодняшние хозяева Домжура. А если к этому еще прибавить проданный под ресторан «Дрова» с его круглосуточным обслуживанием подвал, или подземелье, под двориком! Та якобы свободная полоса со стороны брандмауэра, о которой говорят депутаты, не превышает по ширине полутора метров, не говоря о близком будущем, когда на месте снесенного Соловьиного дома начнется некое многоэтажное строительство – неважно, кто бы ни оказался в конечном счете владельцем участка. Данное на одном из заседаний Правительства Москвы мэром обещание восстановить именно Соловьиный дом пока не подтверждается ничем.
Но, пожалуй, самое тяжелое впечатление производит полное незнание депутатами Городской думы родного города, а ведь сколько на сегодняшний день каждый имеет помощников, референтов, бесплодного бюрократического багажа.
Приводимая авторами письма краткая историческая справка: «Вполне уместно вспомнить, что более двухсот лет назад на месте нынешнего Дома журналистов располагался большой парк с дворцом-усадьбой князей Гагариных. Пожар 1812 года уничтожил княжеский особняк, чудом сохранился лишь один флигель. Надстроенный и перестроенный, именно он сегодня является Центральным Домом журналиста»!
Начать с того, что никакого парка на этом месте не было. Домовладение под № 8 (шестиэтажный жилой дом) и 8-а – нынешний Домжур – входили в состав земель, принадлежавших князьям Голицыным. Сергей Федорович Голицын, профессиональный военный и хороший актер-любитель, известный на московской сцене, в конце 1780-х годов заказал проект своего дома (№ 8) известному архитектору М.Ф. Казакову в связи с собственной женитьбой на любимой племяннице Г.А. Потемкина-Таврического Варваре Васильевне Энгельгардт. По сохранившимся чертежам видно, что украшенный многоколонным портиком дом был окружен хозяйственными постройками, одна из которых и была впоследствии превращена в жилой флигель. Голицынская усадьба, как и всякая богатая городская усадьба, располагала собственной конюшней, каретным сараем, коровником, людскими, отдельным помещением кухни и т. д.
В пожар 1812 года четная сторона Никитского бульвара НЕ горела. Об этом подробно написано в «Рассказах бабушки Благово». Варвара Васильевна Голицына, как очень оборотистая хозяйка, поспешила приспособить все владения под жилье, которое у нее погоревшие москвичи снимали за баснословные цены. К этому времени княгиня расширила свои владения за счет соседних владений: № 6 – принадлежавшего князьям Шаховским (превращенное в Соловьиный дом) и № 10 – дворянам Щепотьевым.
После смерти Варвары Васильевны ее владения были срочно распроданы наследниками (княгиня имела десятерых сыновей). Часть под № 8 и 8-а одно время находилась в руках графов Коморовских, а затем перешла к купцу второй гильдии Рогожской слободы Прибылову, превратившему все дома в доходные, точнее в многоквартирные. Именно Прибылову принадлежит идея современного вида Дома журналистов.
И уж если говорить о памятниках, то скорее стоило бы вспомнить, что именно во владении 8—8-а жил в качестве домашнего учителя Иван Андреевич Крылов (единственная его квартира в Москве), в литературном салоне В.В. Голицыной впервые читал свои «Думы» К.Ф. Рылеев, а в XX столетии помещались издательство Сабашникова и редакция журнала «Леф». И, наконец, жила великая русская певица Антонина Васильевна Нежданова. Конечно, они люди далекого прошлого, но не из этого ли прошлого мы черпаем живые силы нашей культуры. Стоило бы помнить и то, что в этих стенах провел свой последний авторский вечер Александр Блок и Москва прощалась с Сергеем Есениным. Просто помнить. А мест для людей сегодняшнего дня в Москве можно найти сколько угодно, вплоть до столь презираемых скульпторами и инвесторами «спальных» районов.
Вопрос 5-й.О возведении памятника в память массового патриотического движения («Добровольчества») в годы Великой Отечественной войны. Идея двух полковников в отставке предполагает появление еще одного монумента на Поклонной горе за счет бюджета города. Правительство города категорически против, имея в виду то количество однотемных памятников, которыми заполнена Поклонная гора. Правда, авторы идеи отклоняются от типовых решений, предлагая, по собственным словам, «совмещение монументального искусства с великими находками в художественной литературе и современных „технологиях“, прежде всего в светотехнике и светодизайне. За основной элемент монумента, на наш диллетантский взгляд, можно было бы „взять“ фигуру сказочного героя Данко (повесть М. Горького „Старуха Изергиль“) с его высоко поднятым над головой горящим сердцем. Если это „сердце“ будет сделано из хрустального стекла и хорошо подсвечено изнутри – это „оживит“ памятник. А если одним лучом от „сердца“ спроецировать на экран (может быть, на голой стене центрального здания Мемориала) фотокадр с нашими бойцами, водружающими знамя Победы на крыше рейхстага – это уже „оживит“ и весь Мемориал. Другой вариант. Показывается фотокадр с памятником Воина-победителя, что в Трептов-парке в Берлине».
Полковники надеются, что кто-то из скульпторов задумается над необычным, «душевным» решением, и они совершенно уверены, что «поскольку речь идет о Великом народном подвиге, о больших жертвах, о многих тысячах (читай, миллионах!) погибших патриотов при защите Отечества, логично было бы государству оплатить это святое дело или от имени государства пригласить к реализации проекта отечественных состоятельных людей». И в этом последнем предположении принципиальная ошибка офицеров.
Те, кто добровольно отдавал свои силы и жизнь в военные годы стране, изначально не могли стать «состоятельными людьми» (исключения лишь подтверждают правило!), поскольку в пережитый нами период дикого капитализма любое состояние тех, по выражению А. Гайдара и Б. Немцова, «ленивых», которые давали себя грабить, свято веруя в добропорядочность и ответственность своего государства. Одно дело бал в Манеже с туалетами от Юдашкина и прочих кутюрье высокой моды, с входными билетами за сотни долларов – здесь траты не имеют значения. Другое – вклады на детские дома, попечительство над доведенными до нищеты домами престарелых. И разве не характерно, что, поминая Павла Михайловича Третьякова как собирателя, никто не касается приютов, которые он строил и содержал, пособий на образование и на так называемую смерть кормильца, которые он выплачивал по многочисленным своим мануфактурам. Да и подход к Третьяковской галерее через снесенную Кадашевскую набережную начинается со здания Приюта для вдов и детей художников, построенного и существовавшего на средства ее создателя.
Конечно, можно возразить против примененного авторами предложения термина «Добровольчество». В истории Октябрьского переворота и Гражданской войны он обрел совершенно определенный смысл. В Великую же Отечественную это было не движение отдельных патриотов, а душевное состояние народа. И, кстати сказать, ведь существовал же выбор: идти на Запад – на фронт или спасаться на Восток – в эвакуацию в святой уверенности, что военное дело выполнит за тебя кто-то другой, а кстати сохранит и брошенную квартиру, добро и утварь, даже оплатит жировки за жилплощадь. На случай возвращения. На войну ничего нельзя было списать. Просто она раскрывала каждого человека в подлинной его сути. Но добровольцы – просто советские люди на Великой Отечественной войне, что давно перестали чувствовать чиновники. Отсюда исчерпывающий ответ Комитета по культуре города Москвы:
"План развития территории Поклонной горы утвержден постановлением Правительства Москвы от 20.01.2004 г. № 19 ПП и не предусматривает установку памятника добровольцам. Кроме того, согласно решению 9-го заседания Российского организационного комитета «Победа» от 25 мая 2001 года, на Центральной аллее «Годы войны» Парка Победы планируется установка ансамбля на 15 стеллах, посвященных подвигам 10 фронтов и трех флотов, действовавшим на завершающих этапах войны, партизанам и труженикам тыла, в том числе и фронтам, которые защищали Москву в битве 1941–1942 гг.
В связи с изложенным, поддержать предложение о возведении памятника на такую же тему не представляется возможным. Первый заместитель председателя Комитета А.И. Лазарев".
Естественно, что отработанная бюрократическая схема (тем более профинансированная и проплаченная) не допускает пересмотров и эдаких «порывов сердца».
Зато по-настоящему бурными были дебаты по поводу вопроса 6-го– о возведении памятника поэту и композитору Виктору Цою. Добрый десяток телекамер, напряженный интерес журналистов.
Первой сказала свое слово сама жизнь. Стихийно на углу Арбата и Кривоарбатского переулка возникла так называемая «Стена Цоя» – каменная ограда земельного участка, исписанная поклонниками рок-музыканта. Свои памятные дни фанаты отмечали собраниями, достаточно шумными и выпадавшими из той атмосферы Старого Арбата, которую намеревалась с самого начала здесь воссоздавать Москомархитектура. По сути своей, неразрешимая задача совмещения запланированной проектировщиками улицы для народных гуляний (достаточно вспомнить первые попытки подобных маскарадов на старой улице!) и эдакой «интеллигентской эспланады», куда бы стремились по вечерам представители интеллектуальной элиты.
Не получалась пушкинская среда, но ведь как-никак именно здесь находится единственная сохранившаяся московская квартира Пушкина, привлекающая к себе массу посетителей. Яростно и с полным сознанием собственной правоты протестуют местные жители, лишающиеся последней возможности хотя бы ночного отдыха – для фанатов не существует временных ограничений. Но просто отмахнуться от Виктора Цоя нельзя. Это знамение своего времени, в наших условиях не сопоставимое даже с Леноном. В отношении Ленона речь идет о музыкальной, точнее – звуковой среде. И прав Тимур Тепленин, автор статьи в «Утро. ру» – «Последнему герою» не место на буржуйском Арбате". «Перемен труб требуют наши сердца»... Вот уж попал так попал – на века. В общем-то, слова не бог весть какие пророческие: когда на Руси не ждали перемен к лучшему, туже затягивая пояса и вбирая головы в плечи? Мы все время что-нибудь требуем, но про себя и с фигой в правом кармане. А у кого фига в левом, тот вообще предатель и скоро, значит, покинет родину... Пожалуй, права Комиссия. Не подходят они друг к другу – нынешний Арбат и тот Виктор Цой. А памятник ему уже есть на Арбате – та же снесенная городскими властями стена в Кривоарбатском переулке... «Оставьте Арбат Пушкину» – так сказала член Комиссии писатель Нина Молева. Сусально-кабацкому Пушкину – самое место на золотисто-бриллиантовом Арбате, пропахшем кулинарными излишествами. Пушкин – он везде «наше все», даже на Арбате".