Страница:
— Какие новости, Макфейн? — нетерпеливо спросил Гордон.
— Все прошло хорошо? — осведомился Гэвин. С противоположной стороны двора ему махал рукой Энгус:
— Добро пожаловать, мальчик мой! Ты заключил союз с другим кланом?
— И не с одним! — Малькольм обвел взглядом Маккендриков. — Мы подписали соглашение с четырьмя кланами, которые в случае необходимости придут нам на помощь: с Макгрегорами, Кэмпбеллами, Грантами и Фрейзерами.
Раздались восторженные крики.
— Замечательно! — сказала Элен. — Наконец-то мы можем быть спокойны.
— Спокойнее, — поправил ее Малькольм. — Нам все еще предстоит…
— Макфейн, Макфейн!
Ему навстречу мчалась малютка Кэтрин. Ее босые ножки так и мелькали, юбчонка взметнулась наверх, волосы растрепались. Она протянула руки, желая, чтобы Малькольм поднял ее и посадил рядом с собой на Каина.
Девчушка пришла в восторг, оказавшись на самом почетном месте! Но уже через минуту капризно упрекнула Макфейна:
— Зачем ты так надолго уехал?
— Разве это долго? — возразил он, радуясь, что малышка соскучилась по нему. — Всего-то двенадцать дней!
— Мне они показались двенадцатью годами! — серьезно ответила она. — Я просила Ариэллу и Агнес научить меня ездить верхом, но они сказали, что у них нет на это времени, и вместо этого заставили меня шить. — Кэтрин прижалась к нему и прошептала: — Ездить на лошади мне нравится гораздо больше, чем шить.
— Не осуждаю тебя за это, — улыбнулся Малькольм. — Но по-моему, ты могла бы найти время и для того, и для другого.
— Я тебе кое-что приготовила, — сообщила она, внезапно вспомнив, почему так его ждала. Кэтрин подала ему свернутый лист бумаги. — Смотри!
Малькольм осторожно развернул бумагу и увидел рисунок: огромный всадник сидит на непропорционально маленькой лошади, а рядом с ним девочка на пони. Под рисунком было выведено детскими каракулями: «Черный Волк и я».
— Нравится?
— Замечательно! — искренне ответил он.
— Конечно, ты получился слишком большим, а Каин — слишком маленьким. Но таким уж я тебя представляю.
— Я сохраню это навсегда. — Малькольм сложил рисунок и сунул его за пояс. — Спасибо!
От ее улыбки у него еще больше потеплело на сердце.
— Хорошо, что ты наконец-то вернулся, — сказал Томас. — Собака Ивена опять роется в моем огороде. Надеюсь, ты снова примешь мудрое решение.
— Я же тебе обещал возместить порчу овощей, — заметил Ивен. — Не беспокой Макфейна такими пустяками.
— Какое там беспокойство! — отозвался Малькольм.
— Что скажешь про парапетную стенку, — спросил Брайс. — Гэвин заставлял нас работать день и ночь, зато теперь — просто загляденье!
И тут Малькольм увидел Ариэллу. Она стояла в сером платье у дверей большого зала, наблюдая, как его встречает клан. Девушка поспешно отвела глаза, словно избегая его взгляда.
— Ну, что скажешь, Макфейн? — спросил Гэвин.
Малькольм рассеянно окинул взором стену:
— Недурно.
Он посмотрел туда, где только что стояла Ариэлла, но она как сквозь землю провалилась.
— Мы втащили на стену все сброшенные камни и добавили к ним еще полсотни, — доложил Хью.
— Изготовлено несколько сотен стрел, — добавил Грэм. — Теперь у нас найдется чем встретить Родерика, если он посмеет вернуться.
— Прекрасно, — пробормотал Малькольм. Ему было сейчас не до Родерика. Почему Ариэлла не осталась во дворе? Неужели то, что произошло между ними, оттолкнуло ее?
— Представляю, как ты утомился, — сказал ему Гэвин. — Отдохни с дороги, а уж потом сообщишь совету о результатах.
— С чего это такому большому, сильному юноше уставать? — возразил Энгус. — В твоем возрасте я ездил месяцами и не знал усталости.
— Не пойму, о чем ты толкуешь, — вставил Дугалд. — Тебе вовек не приходилось никуда ездить.
— Я выступлю перед советом клана немедленно, — объявил Малькольм. — После этого произведу осмотр замка. Вы покажете мне, что успели сделать в мое отсутствие.
— А потом ты меня поучишь верховой езде? — взмолилась Кэтрин.
— Не сегодня, — ответил он и, видя разочарование девочки, потрепал ее по щеке. — Завтра.
— Правда?
Малькольм посмотрел на замок. Холодность Ариэллы испортила ему настроение.
— Честное слово.
Ему больше нельзя здесь оставаться!
Напрасно она убеждала себя вот уже два часа, что встреча Малькольма и Гарольда не таит опасностей. Ведь Малькольм лучше любого другого понимает, как необходим Маккендрикам сильный лэрд с войском. Несмотря на все его успехи, и Ариэлла, и он понимали, что лэрдом ему не стать. Но именно Малькольма Маккендрики встретили как родного, ради него бросили все дела, окружили его заботой, спешили поведать ему о своих успехах и неудачах. Ариэлла вспомнила сияющую мордашку Кэтрин, сидящей на Каине, и ласковую улыбку Малькольма, убравшего волосы со лба девочки. Этот жест поверг Ариэллу в такое смятение, что она была не в силах выдержать его взгляд.
Первый раз Малькольма здесь встретили неприязненно, настороженно, недоверчиво и презрительно.
Однако он преодолел нерасположение людей, не уступил попыткам отделаться от него. Проявив неожиданное терпение и упорство, Малькольм завоевал их дружбу и уважение.
Прибытие Гарольда все это разрушит.
Ариэлла предвидела катастрофу. Ее соплеменники не обрадуются чужаку, которого она посулит им в лэрды. Слишком долго Малькольм завоевывал их преданность, чтобы они так легко от него отреклись. Потому девушка хотела обвенчаться с Гарольдом в отсутствие Малькольма, а потом рассказать мужу, как много тот сделал для ее клана. Ариэлла надеялась, что убедит Гарольда поступить с Малькольмом по справедливости и утаить от всех тайну его прошлого, хотя бы из уважения к ней. Теперь это невозможно. Гарольд появится с минуты на минуту. Кого же он здесь встретит? Человека, виновного в смерти стольких женщин и детей и тем не менее почитаемого Маккендриками! Оскорбленный холодным приемом ее соплеменников, Гарольд непременно поведает им о прошлом Малькольма, к тому же сгустит краски. Таким образом он заслужит расположение Маккендриков и окончательно растопчет Малькольма, изгнав его и отсюда. Беднягу ждет еще одно страшное унижение.
Она должна предотвратить это!
— Ты хотела со мной поговорить?
Девушка испуганно обернулась. Огромная фигура Малькольма заслонила солнце, проникающее сквозь зубцы стены. Его усталое лицо было непроницаемым.
Несколько дней в седле и ночевки на сырой земле, конечно же, повредили ему. Малькольм нуждался в отдыхе, горячих целебных ваннах и ее массаже, творящем чудеса. А она собиралась прогнать его, заставить вернуться к дикому и одинокому существованию, которое он вел до того, как приехал сюда. От чувства вины у нее стиснуло горло.
— Кажется, твоя поездка была успешной, Макфейн? — Ариэлла пыталась держаться спокойно.
Малькольм оперся о парапетную стенку, чтобы ослабить нагрузку на больную ногу. Он видел, что девушку взволновало его появление, но то, что она послала за ним, несколько обнадежило Малькольма. Перед ним стояла сейчас настоящая красавица, с сияющими на солнце волосами и огромными серыми глазами, напряженно всматривающимися в него. У Малькольма закипела кровь. Он все отдал бы, чтобы заключить Ариэллу в объятия, прильнуть к ее губам, прижать к себе и долго не отпускать, как в ночь победы над Родериком.
Однако Малькольм не шелохнулся, глубоко страдая от мысли, что эта девушка никогда не будет принадлежать ему.
— Переговоры прошли удачно, — ответил он. — Мы заключили союз с четырьмя кланами, и они согласились прийти в случае надобности нам на выручку.
«Нам на выручку»!
— Хорошая новость. — Но как относиться к тому, что он уже причисляет себя к ее клану? Помня о цели этой встречи, она собралась с духом и быстро сказала: — Значит, теперь ты можешь покинуть нас. Так вот что ее гложет! Как же он сразу не сообразил? Малькольму пришел на память последний разговор с Ариэллой, и он едва не улыбнулся. В ту последнюю встречу Малькольм сказал ей, что не задержится здесь надолго. То-то она и волнуется, считая, что, заручившись союзниками для клана, Малькольм покинет ее, хотя до сих пор нет того, кто согласился бы стать лэрдом. Проведя в разлуке с Ариэллой двенадцать дней, Малькольм и помыслить не мог о скором отъезде. Нет, он не бросит людей, так радостно встретивших его! Малькольм был тронут: они напомнили ему Макфейнов, которые так же приветствовали его после победоносного окончания сражений.
— Тебе нечего опасаться, Ариэлла, — сказал он. — Пока я никуда не уеду.
Она вздрогнула:
— Но ты должен спешить! Малькольм удивленно поднял брови.
— Конечно, ты очень много для нас сделал! — поспешно добавила Ариэлла. — Пожалуй, даже превзошел мои ожидания. Однако мы заранее договорились о сроках. Мой клан научился обороняться, ты нашел нам союзников. Полагаю, теперь тебе не терпится получить заработанное — а это немалые деньги! — и вернуться домой.
Малькольм потерял терпение. К раздражению присоединялось недоверие. Неужели она действительно хочет побыстрее спровадить его?
— Твой клан еще не готов самостоятельно обороняться, — проговорил он. — Люди овладели только начальными навыками. Уверен, они способны совершенствоваться. Работы по укреплению замка также еще не закончены, и я должен присмотреть за ними Ничто не заставит меня уехать отсюда, пока Маккендрики не научатся противостоять самым хитроумным, самым жестоким атакам.
Ее охватило отчаяние. Гарольд вот-вот появится! Хоть бы Малькольм согласился взять золото и уехать!..
— Ты не можешь остаться, Макфейн.
— Почему? — удивился он.
Девушка растерялась, не находя в себе сил нанести ему удар сообщением, что собирается замуж за человека, изгнавшего его. Нет, Малькольм не должен узнать, что Гарольд вскоре завладеет тем, что предназначалось судьбой ему самому!
— Прием, оказанный тебе сегодня Маккендриками, свидетельствует о том, что они прониклись к тебе теплыми чувствами. — Ариэлла надеялась, что ей удастся избавить его от лишних страданий.
— Ну и что? — снова удивился Малькольм.
— Меня беспокоит, что они все больше привязываются к тебе, — сказала девушка, радуясь, что хоть это правда. — Когда сюда пожалует новый лэрд, из-за их преданности к тебе возникнут большие трудности.
У Малькольма перехватило дыхание.
— Ты уже нашла для них лэрда, Ариэлла? — Он старался говорить безразличным тоном, но смотрел на девушку так пристально, что она потеряла надежду скрыть от него правду.
— Нет, — солгала Ариэлла и смутилась. — Еще нет. Но когда я его найду…
— Когда это случится, — оборвал ее Малькольм, с облегчением вздохнув, — пусть он сам добивается уважения и преданности твоих соплеменников, как это делал я, черт побери! Но вообще-то я не пойму, почему из-за привязанности ко мне твоих соплеменников я должен уехать.
— Я наняла тебя, Макфейн, — заметила Ариэлла. — Мне и решать, когда ты должен покинуть клан. По-моему, лучше всего сделать это сейчас.
— Благодарю за искренность, но, кажется, ты не учла моих обязательств перед твоим народом.
— Ты уже выполнил свои обязательства перед ним…
Малькольм взял ее за подбородок, заставив посмотреть ему в глаза:
— Слушай внимательно, Ариэлла. Я не подвергну твой клан опасности и не уеду, пока не будут достроены все сооружения и завершена военная подготовка. Мне безразлично, что совершенному воину, которого ты до сих пор не нашла, не понравится мое присутствие. Мне нет дела и до того, что ты очень боишься, как бы я не расположил к себе клан еще больше. Поняла? — решительно спросил он.
Ариэлла высвободилась и безнадежно посмотрела на него.
— Хорошо. Извини, у меня много дел.
Она следила за ним взглядом. «Ему нельзя здесь оставаться!» — повторяла девушка чуть не плача. Теперь ей предстояло сделать нечто такое, что повергало ее в ужас. Но лучше вызвать у Малькольма лютую ненависть, лишь бы не допустить, чтобы Гарольд уничтожил его во второй раз.
— Ты обязана мне помочь! — взмолилась Ариэлла.
— Вдруг Макфейн сам все поймет? — упорствовала Элизабет. — Вдруг он не станет возражать против твоей свадьбы с Гарольдом? Вдруг они с Гэвином решат остаться?
— Это невозможно, — твердила Ариэлла. — Как бы я ни умоляла, Гарольд не согласится. Ведь это он покарал Малькольма, лишив его титула и изгнав из клана! Как он, лэрд кланов Макфейнов и Маккендриков, будет терпеть Малькольма? — Она обреченно покачала головой. — Немыслимо!
В глазах Элизабет появились слезы.
— Почему бы не остаться хотя бы Гэвину?
— Гэвин никогда не покинет Малькольма. Узы их дружбы слишком прочны. Да, он добровольно последовал за ним в изгнание, но нельзя допустить, чтобы Гэвин встретился с Гарольдом, который наверняка считает отчасти виновным в случившемся и его.
Я ничем не хочу прогневить нашего нового лэрда. — Она взяла Элизабет за руку. — Мне очень жаль, но ничего не поделаешь.
Элизабет утерла слезы.
— Сначала я не верила, что Макфейн — тот, кто нам нужен. Когда ты представила нам его, в такое никто не верил. Но за истекшее время…
— За истекшее время ничего не изменилось, — перебила ее Ариэлла. — Он остался калекой и пьяницей. Гарольд Макфейн — вот кто достоин владеть мечом клана Маккендриков. Когда я выйду за него замуж, он и его войско оградят нас от Родерика. Клан полюбил Макфейна, а это опасно. Преданность ему людей так велика, что они едва ли одобрят мой выбор. Гарольд вот-вот появится, поэтому мы должны немедленно избавиться от Малькольма. Я не допущу, чтобы нового лэрда встречал клан, почитающий другого человека. Представь себе, какое унижение испытает Малькольм, когда у него на глазах Гарольд назовет своим все то, что он столько времени возводил и оборонял! Он слишком много для нас сделал и не заслужил, чтобы ему отплатили неблагодарностью.
— Но усыпить Гэвина…
— Гэвин не уйдет добровольно, видя, как уносят Макфейна, — заметила Ариэлла. — Его тоже придется усыпить, иначе он помешает нашим планам. Тебе проще всего подсыпать снадобье в его вино, убедиться, что он выпил его, а потом сообщить об этом Эндрю и Дункану. Завтра утром я объявлю клану, что Макфейн и Гэвин ушли, но скоро появится новый лэрд.
— Что, если Макфейн попытается вернуться?
— Он не вернется.
— Откуда ты знаешь?
— Гордость не позволит, — тихо ответила Ариэлла и посмотрела в окно. По двору медленно направлялся к воротам Малькольм. Походка свидетельствовала о его крайнем утомлении. Воина окружили Маккендрики, увлеченно рассказывая ему о работах, произведенных в его отсутствие. Малютка Кэтрин упорно тянула Малькольма за руку, тоже требуя его внимания. Он остановился, посмотрел туда, куда она показывала, и ласково потрепал ее по головке.
Когда они успели так подружиться? И что скажет завтра утром ее сестренка, узнав, что ночью Макфейн покинул замок?
— Гордость не позволит ему вернуться, — повторила с горечью Ариэлла. — К тому же он поймет, что в таком случае Гарольд расскажет о нем все людям, привыкшим почитать его.
Малькольм закрыл дверь своей спальни и, сильно хромая, пошел к столу. Гэвин оставил для него кувшин с вином и кубок, но ни крошки еды. Малькольм вздохнул. Он слишком устал, чтобы присоединиться к общей трапезе, и надеялся найти в своей комнате что-нибудь съестное и горячую ванну. Не обнаружив ни того, ни другого, Малькольм тяжело опустился в кресло и налил себе вина, решив передохнуть, а потом кого-нибудь позвать. Откинувшись, он поморщился от боли, сделал большой глоток и задумался.
Гэвин за время его отсутствия не терял ни минуты: парапетная стенка на гребне была почти готова, ворота тоже. Маккендрики пополнили запас стрел и камней. Предстоял следующий этап — расширить основания стены с внешней стороны, чтобы было труднее сделать подкоп. Далее следовало выкопать ров и заполнить его водой — еще одно препятствие для врагов. Уже завтра Малькольм собирался собрать бригады, которые займутся работами у основания стен и сколачиванием настила вдоль гребня стены. В конце концов замок Маккендриков станет воистину неприступным. Придется лишь пополнять запасы пищи и воды да неустанно тренироваться. Тогда, отбивая любые нападения, можно будет дождаться подхода союзников. Правда, есть опасность, что первыми подвергнутся нападению жители домиков, стоящих за пределами замка. Это заставит защитников крепости сражаться на открытом месте. Что ж, под руководством умелого военачальника, хорошо вооруженные и обученные…
Когда-то он командовал таким войском.
Малькольм сделал еще один большой глоток. Как же ему было приятно утром, когда его встретили подробными отчетами и пытливыми вопросами явно соскучившиеся Маккендрики! Он вспомнил, как появился здесь впервые: люди обрадовались приезду Черного Волка, встретили его знаменами, завыванием волынок, стихами и торжественными речами. Потом они увидели, что к ним явился калека без всякого войска. Их разочарование горько унизило его. И вот сегодня эти люди вновь ликовали, толпясь вокруг Малькольма, желая послушать о результатах его путешествия и похвастаться перед ним своими достижениями. Так встречают лишь настоящего лэрда. Это тронуло Малькольма, тем более что Маккендрики уже знали о его увечьях и не ждали его мифического войска.
Неужели Маккендрики пренебрегли этим и оценили его личные достоинства?
Так и не ответив себе на этот вопрос, Малькольм все же понял, что они, не зная всей правды о нем, не представляют, с кем имеют дело. Только он сам знал, как неизбывна его вина перед родным кланом. Если бы Маккендрики проведали, сколько безвинных людей погибло из-за него, то ужаснулись бы и отвернулись от него. Даже Ариэлле было бы не под силу убедить их, что человека, оказавшего клану такую помощь, несправедливо изгонять.
Внезапно вспомнив, что и она побуждала его поскорее уехать, Малькольм встревожился, ибо не ждал этого от нее. Но чего же он ждал? Что она бросится ему в объятия и осыплет поцелуями? Что начнет восхвалять его достоинства? Признается, что скучала о нем так же, как он о ней?
Он с горечью признался себе в собственной глупости. То, что произошло между ними в ту памятную ночь на гребне стены, было всего лишь кратким мигом безумия. Ариэлла считает своим священным долгом выйти замуж за того, кто достоин возглавить ее клан, а он на такую честь претендовать не может. Кто дал ему право смущать покой девушки? Его пригласили сюда с одной целью — обеспечить безопасность Маккендриков и отбить атаки Родерика. Убедившись, что у клана появился новый лэрд, а Ариэлла в надежных руках, Малькольм уйдет из замка. Иного выхода нет: разве он выдержит, если к этой девушке прикоснется другой?
При этой мысли его охватила бессильная ярость, но тут в дверь негромко постучали.
— Войдите!
— Прошу прощения, Макфейн, — сказала Элизабет. — Ариэлла просила передать тебе вот это.
Малькольм поднялся, стараясь не показывать, какую боль причиняет ему каждое движение.
— Спасибо.
Отдав ему записку, Элизабет замялась.
— Что-нибудь еще?
— Нет! — поспешно ответила она. — Это все. Однако Элизабет не уходила.
— Может, ты все-таки хотела мне что-то сказать?
— Вообще-то да… — смутилась она. — Мы все очень благодарны тебе и Гэвину. Вы прекрасно обучили нас воинскому искусству.
— Спасибо, Элизабет. — Его тронула похвала девушки. — Мне очень лестно это слышать.
В глазах у нее блестели слезы, губы дрожали. Малькольм никогда еще не видел Элизабет в таком волнении.
— Прощай, Макфейн, — прошептала она.
— Доброй ночи, Элизабет. — Он проводил ее глазами. Интересно, знает ли Гэвин, что эта девушка, не сводящая с него влюбленных глаз, способна на такие глубокие чувства? Стоит потолковать с ним об этом и посоветовать ему быть с ней поласковее. Подумав об этом, Малькольм развернул записку.
«Макфейн! Мне надо срочно с тобой увидеться. Жду тебя в своей комнате. Ариэлла».
Он нахмурился. Зачем присылать записку, когда проще заглянуть к нему? Может, ей нездоровится?
Малькольм быстро, насколько позволяла ему боль в ноге, спустился по лестнице.
Ариэлла всыпала в кубок снотворное, потом, поразмыслив, удвоила дозу.
Необходимо погрузить его на несколько часов в беспробудный сон, чтобы он не проснулся раньше времени. Очнувшись, он окажется далеко отсюда. Она поставила кубок на стол, накрытый на две персоны. Гостя ждали жареная оленина, свежая форель, сыр и овсяные пирожные. Ариэлла взволнованно огляделась. В камине пылал яркий огонь, повсюду горели свечи, заливавшие комнату мягким светом. Она надеялась, что Малькольм выпьет вино сразу, но на всякий случай приготовила угощение. Что ж, пусть задержится. Ариэлла не знала, быстро ли подействует снадобье на такого огромного мужчину, однако полагала, что Малькольм уснет задолго до завершения трапезы. Оставалось уповать, что Элизабет столь же успешно опоит Гэвина.
Не успела девушка подумать об этом, как вошел Малькольм.
— Ты больна? Ариэлла покачала головой:
— Нет.
Он встревоженно оглядел ее и, поняв, что ее вид не вызывает опасений, с облегчением вздохнул.
— А я испугался, что ты занемогла, — признался он, чувствуя себя ослом.
— Я вполне здорова, Макфейн, а пригласила тебя потому, что меня огорчила наша сегодняшняя встреча. Надеюсь, мы забудем об этой размолвке.
Малькольм недоверчиво выслушал ее. Уж не игра ли ее все это? Заметив настороженность гостя, Ариэлла плеснула в его кубок вина. Снадобье растворялось слишком медленно. Увидев наконец, что пурпурная жидкость стала однородной, девушка протянула кубок Малькольму.
— Благодарю.
Ариэлла подняла свой кубок.
— За успех переговоров. — Она улыбнулась и пригубила вино. — Надеюсь, ты согласишься разделить со мной трапезу и расскажешь о своих встречах с предводителями кланов.
От аромата жареного мяса у него защекотало в носу.
— Спасибо. — Малькольма удивила эта неожиданная любезность. Сев напротив девушки, он поставил свой кубок на стол.
— Итак, Макфейн, — начала она, подав ему форель, — расскажи мне о союзах, которые ты заключил.
— Первым делом мы побывали в клане Кэмпбеллов, занимающем обширные пространства на юго-западе отсюда. Они знают, что у вас нет войска, поэтому не поспешили к вам на выручку. Ведь если бы напали на них, вы не могли бы оказать им подобную услугу.
— Я предвидела это затруднение.
— Однако я предложил Кэмпбеллам нечто иное.
— Золото за их помощь?
— Не совсем. Перед отъездом я поручил Дункану и Рамси взять с собой образцы ваших лучших тканых и ковровых изделий, резьбы по дереву, чеканки по серебру, а также набросать эскизы ваших сооружений. Все это произвело на Кэмпбелла сильное впечатление. Он никогда не видел такого искусства и сразу оценил его по достоинству.
Ариэлла улыбнулась:
— Мой клан по праву гордится этим.
— Маккендрики гордятся всем, что делают, — заметил Малькольм. — Стоило им понять, что они способны научиться самообороне, а мне — найти верный метод обучения, как люди ревностно принялись за дело.
— Они охотно учатся. Детей с раннего детства стараются приохотить к рукоделию, музыке, акробатике, письму. С течением времени выяснится, кто в чем больше преуспевает. Тогда начинается углубленное освоение избранных направлений. То, что было игрой, превращается сначала в науку, потом в страсть и, наконец, в источник наслаждения на всю жизнь.
Малькольм отпил вина, вспоминая уроки своего детства. Отец заставлял сына, едва научившегося ходить, таскать за собой деревянный меч. Впоследствии лэрд Макфейн побуждал его бороться со сверстниками и никогда не выслушивал жалоб сына на ушибы и синяки. С четырех лет Малькольм ездил верхом, еще немного — и он потехи ради научился пронзать на скаку копьем подвешенный на веревке мешок с опилками. За этим последовали упражнения в стрельбе из лука, занятия с боевым топориком, метание кинжала. Чем старше он становился, тем сложнее становились игры: теперь сразу по нескольку человек нападали на него из засады. Малькольм окреп и уже получал удовольствие, нападая сам или отражая чужое нападение. Когда ему исполнилось девятнадцать лет, отец поручил Гэвину подготовить будущего лэрда. Незадолго до этого сын Гэвина умер, а жена утопилась, сломленная горем. Гэвин, гордый оказанной ему честью, усердно учил юношу всему, что знал сам о военном искусстве. С тех пор минуло много лет, но Малькольм с удовольствием вспоминал о тех неустанных занятиях. Только они сделали его великим воином, предводителем войска. Ведь повести в бой армию — мечта каждого вождя, только победа дает ему право гордиться собой. Но видеть в этом источник наслаждения?
— Так если Кэмпбеллы придут нам на помощь, нам придется расплачиваться с ними своими изделиями? — спросила Ариэллач.
— Отчасти, — прозвучало в ответ. — Но посулить оплату — не значит получить защиту. Я должен был заручиться гарантиями, добиться обязательств, более надежных, чем обычные отношения между оказывающими услуги и принимающими их, то есть нами.
Ариэлла настороженно посмотрела на него. Опять он говорит о себе как о члене клана!
— Стремясь упрочить связи, я предложил Кэмпбеллам прислать сюда людей, которые обучались бы искусствам, соответствующим их склонностям. Освоив это, они могли бы, вернувшись, прививать усвоенные навыки соплеменникам.
— Все прошло хорошо? — осведомился Гэвин. С противоположной стороны двора ему махал рукой Энгус:
— Добро пожаловать, мальчик мой! Ты заключил союз с другим кланом?
— И не с одним! — Малькольм обвел взглядом Маккендриков. — Мы подписали соглашение с четырьмя кланами, которые в случае необходимости придут нам на помощь: с Макгрегорами, Кэмпбеллами, Грантами и Фрейзерами.
Раздались восторженные крики.
— Замечательно! — сказала Элен. — Наконец-то мы можем быть спокойны.
— Спокойнее, — поправил ее Малькольм. — Нам все еще предстоит…
— Макфейн, Макфейн!
Ему навстречу мчалась малютка Кэтрин. Ее босые ножки так и мелькали, юбчонка взметнулась наверх, волосы растрепались. Она протянула руки, желая, чтобы Малькольм поднял ее и посадил рядом с собой на Каина.
Девчушка пришла в восторг, оказавшись на самом почетном месте! Но уже через минуту капризно упрекнула Макфейна:
— Зачем ты так надолго уехал?
— Разве это долго? — возразил он, радуясь, что малышка соскучилась по нему. — Всего-то двенадцать дней!
— Мне они показались двенадцатью годами! — серьезно ответила она. — Я просила Ариэллу и Агнес научить меня ездить верхом, но они сказали, что у них нет на это времени, и вместо этого заставили меня шить. — Кэтрин прижалась к нему и прошептала: — Ездить на лошади мне нравится гораздо больше, чем шить.
— Не осуждаю тебя за это, — улыбнулся Малькольм. — Но по-моему, ты могла бы найти время и для того, и для другого.
— Я тебе кое-что приготовила, — сообщила она, внезапно вспомнив, почему так его ждала. Кэтрин подала ему свернутый лист бумаги. — Смотри!
Малькольм осторожно развернул бумагу и увидел рисунок: огромный всадник сидит на непропорционально маленькой лошади, а рядом с ним девочка на пони. Под рисунком было выведено детскими каракулями: «Черный Волк и я».
— Нравится?
— Замечательно! — искренне ответил он.
— Конечно, ты получился слишком большим, а Каин — слишком маленьким. Но таким уж я тебя представляю.
— Я сохраню это навсегда. — Малькольм сложил рисунок и сунул его за пояс. — Спасибо!
От ее улыбки у него еще больше потеплело на сердце.
— Хорошо, что ты наконец-то вернулся, — сказал Томас. — Собака Ивена опять роется в моем огороде. Надеюсь, ты снова примешь мудрое решение.
— Я же тебе обещал возместить порчу овощей, — заметил Ивен. — Не беспокой Макфейна такими пустяками.
— Какое там беспокойство! — отозвался Малькольм.
— Что скажешь про парапетную стенку, — спросил Брайс. — Гэвин заставлял нас работать день и ночь, зато теперь — просто загляденье!
И тут Малькольм увидел Ариэллу. Она стояла в сером платье у дверей большого зала, наблюдая, как его встречает клан. Девушка поспешно отвела глаза, словно избегая его взгляда.
— Ну, что скажешь, Макфейн? — спросил Гэвин.
Малькольм рассеянно окинул взором стену:
— Недурно.
Он посмотрел туда, где только что стояла Ариэлла, но она как сквозь землю провалилась.
— Мы втащили на стену все сброшенные камни и добавили к ним еще полсотни, — доложил Хью.
— Изготовлено несколько сотен стрел, — добавил Грэм. — Теперь у нас найдется чем встретить Родерика, если он посмеет вернуться.
— Прекрасно, — пробормотал Малькольм. Ему было сейчас не до Родерика. Почему Ариэлла не осталась во дворе? Неужели то, что произошло между ними, оттолкнуло ее?
— Представляю, как ты утомился, — сказал ему Гэвин. — Отдохни с дороги, а уж потом сообщишь совету о результатах.
— С чего это такому большому, сильному юноше уставать? — возразил Энгус. — В твоем возрасте я ездил месяцами и не знал усталости.
— Не пойму, о чем ты толкуешь, — вставил Дугалд. — Тебе вовек не приходилось никуда ездить.
— Я выступлю перед советом клана немедленно, — объявил Малькольм. — После этого произведу осмотр замка. Вы покажете мне, что успели сделать в мое отсутствие.
— А потом ты меня поучишь верховой езде? — взмолилась Кэтрин.
— Не сегодня, — ответил он и, видя разочарование девочки, потрепал ее по щеке. — Завтра.
— Правда?
Малькольм посмотрел на замок. Холодность Ариэллы испортила ему настроение.
— Честное слово.
Ему больше нельзя здесь оставаться!
Напрасно она убеждала себя вот уже два часа, что встреча Малькольма и Гарольда не таит опасностей. Ведь Малькольм лучше любого другого понимает, как необходим Маккендрикам сильный лэрд с войском. Несмотря на все его успехи, и Ариэлла, и он понимали, что лэрдом ему не стать. Но именно Малькольма Маккендрики встретили как родного, ради него бросили все дела, окружили его заботой, спешили поведать ему о своих успехах и неудачах. Ариэлла вспомнила сияющую мордашку Кэтрин, сидящей на Каине, и ласковую улыбку Малькольма, убравшего волосы со лба девочки. Этот жест поверг Ариэллу в такое смятение, что она была не в силах выдержать его взгляд.
Первый раз Малькольма здесь встретили неприязненно, настороженно, недоверчиво и презрительно.
Однако он преодолел нерасположение людей, не уступил попыткам отделаться от него. Проявив неожиданное терпение и упорство, Малькольм завоевал их дружбу и уважение.
Прибытие Гарольда все это разрушит.
Ариэлла предвидела катастрофу. Ее соплеменники не обрадуются чужаку, которого она посулит им в лэрды. Слишком долго Малькольм завоевывал их преданность, чтобы они так легко от него отреклись. Потому девушка хотела обвенчаться с Гарольдом в отсутствие Малькольма, а потом рассказать мужу, как много тот сделал для ее клана. Ариэлла надеялась, что убедит Гарольда поступить с Малькольмом по справедливости и утаить от всех тайну его прошлого, хотя бы из уважения к ней. Теперь это невозможно. Гарольд появится с минуты на минуту. Кого же он здесь встретит? Человека, виновного в смерти стольких женщин и детей и тем не менее почитаемого Маккендриками! Оскорбленный холодным приемом ее соплеменников, Гарольд непременно поведает им о прошлом Малькольма, к тому же сгустит краски. Таким образом он заслужит расположение Маккендриков и окончательно растопчет Малькольма, изгнав его и отсюда. Беднягу ждет еще одно страшное унижение.
Она должна предотвратить это!
— Ты хотела со мной поговорить?
Девушка испуганно обернулась. Огромная фигура Малькольма заслонила солнце, проникающее сквозь зубцы стены. Его усталое лицо было непроницаемым.
Несколько дней в седле и ночевки на сырой земле, конечно же, повредили ему. Малькольм нуждался в отдыхе, горячих целебных ваннах и ее массаже, творящем чудеса. А она собиралась прогнать его, заставить вернуться к дикому и одинокому существованию, которое он вел до того, как приехал сюда. От чувства вины у нее стиснуло горло.
— Кажется, твоя поездка была успешной, Макфейн? — Ариэлла пыталась держаться спокойно.
Малькольм оперся о парапетную стенку, чтобы ослабить нагрузку на больную ногу. Он видел, что девушку взволновало его появление, но то, что она послала за ним, несколько обнадежило Малькольма. Перед ним стояла сейчас настоящая красавица, с сияющими на солнце волосами и огромными серыми глазами, напряженно всматривающимися в него. У Малькольма закипела кровь. Он все отдал бы, чтобы заключить Ариэллу в объятия, прильнуть к ее губам, прижать к себе и долго не отпускать, как в ночь победы над Родериком.
Однако Малькольм не шелохнулся, глубоко страдая от мысли, что эта девушка никогда не будет принадлежать ему.
— Переговоры прошли удачно, — ответил он. — Мы заключили союз с четырьмя кланами, и они согласились прийти в случае надобности нам на выручку.
«Нам на выручку»!
— Хорошая новость. — Но как относиться к тому, что он уже причисляет себя к ее клану? Помня о цели этой встречи, она собралась с духом и быстро сказала: — Значит, теперь ты можешь покинуть нас. Так вот что ее гложет! Как же он сразу не сообразил? Малькольму пришел на память последний разговор с Ариэллой, и он едва не улыбнулся. В ту последнюю встречу Малькольм сказал ей, что не задержится здесь надолго. То-то она и волнуется, считая, что, заручившись союзниками для клана, Малькольм покинет ее, хотя до сих пор нет того, кто согласился бы стать лэрдом. Проведя в разлуке с Ариэллой двенадцать дней, Малькольм и помыслить не мог о скором отъезде. Нет, он не бросит людей, так радостно встретивших его! Малькольм был тронут: они напомнили ему Макфейнов, которые так же приветствовали его после победоносного окончания сражений.
— Тебе нечего опасаться, Ариэлла, — сказал он. — Пока я никуда не уеду.
Она вздрогнула:
— Но ты должен спешить! Малькольм удивленно поднял брови.
— Конечно, ты очень много для нас сделал! — поспешно добавила Ариэлла. — Пожалуй, даже превзошел мои ожидания. Однако мы заранее договорились о сроках. Мой клан научился обороняться, ты нашел нам союзников. Полагаю, теперь тебе не терпится получить заработанное — а это немалые деньги! — и вернуться домой.
Малькольм потерял терпение. К раздражению присоединялось недоверие. Неужели она действительно хочет побыстрее спровадить его?
— Твой клан еще не готов самостоятельно обороняться, — проговорил он. — Люди овладели только начальными навыками. Уверен, они способны совершенствоваться. Работы по укреплению замка также еще не закончены, и я должен присмотреть за ними Ничто не заставит меня уехать отсюда, пока Маккендрики не научатся противостоять самым хитроумным, самым жестоким атакам.
Ее охватило отчаяние. Гарольд вот-вот появится! Хоть бы Малькольм согласился взять золото и уехать!..
— Ты не можешь остаться, Макфейн.
— Почему? — удивился он.
Девушка растерялась, не находя в себе сил нанести ему удар сообщением, что собирается замуж за человека, изгнавшего его. Нет, Малькольм не должен узнать, что Гарольд вскоре завладеет тем, что предназначалось судьбой ему самому!
— Прием, оказанный тебе сегодня Маккендриками, свидетельствует о том, что они прониклись к тебе теплыми чувствами. — Ариэлла надеялась, что ей удастся избавить его от лишних страданий.
— Ну и что? — снова удивился Малькольм.
— Меня беспокоит, что они все больше привязываются к тебе, — сказала девушка, радуясь, что хоть это правда. — Когда сюда пожалует новый лэрд, из-за их преданности к тебе возникнут большие трудности.
У Малькольма перехватило дыхание.
— Ты уже нашла для них лэрда, Ариэлла? — Он старался говорить безразличным тоном, но смотрел на девушку так пристально, что она потеряла надежду скрыть от него правду.
— Нет, — солгала Ариэлла и смутилась. — Еще нет. Но когда я его найду…
— Когда это случится, — оборвал ее Малькольм, с облегчением вздохнув, — пусть он сам добивается уважения и преданности твоих соплеменников, как это делал я, черт побери! Но вообще-то я не пойму, почему из-за привязанности ко мне твоих соплеменников я должен уехать.
— Я наняла тебя, Макфейн, — заметила Ариэлла. — Мне и решать, когда ты должен покинуть клан. По-моему, лучше всего сделать это сейчас.
— Благодарю за искренность, но, кажется, ты не учла моих обязательств перед твоим народом.
— Ты уже выполнил свои обязательства перед ним…
Малькольм взял ее за подбородок, заставив посмотреть ему в глаза:
— Слушай внимательно, Ариэлла. Я не подвергну твой клан опасности и не уеду, пока не будут достроены все сооружения и завершена военная подготовка. Мне безразлично, что совершенному воину, которого ты до сих пор не нашла, не понравится мое присутствие. Мне нет дела и до того, что ты очень боишься, как бы я не расположил к себе клан еще больше. Поняла? — решительно спросил он.
Ариэлла высвободилась и безнадежно посмотрела на него.
— Хорошо. Извини, у меня много дел.
Она следила за ним взглядом. «Ему нельзя здесь оставаться!» — повторяла девушка чуть не плача. Теперь ей предстояло сделать нечто такое, что повергало ее в ужас. Но лучше вызвать у Малькольма лютую ненависть, лишь бы не допустить, чтобы Гарольд уничтожил его во второй раз.
— Ты обязана мне помочь! — взмолилась Ариэлла.
— Вдруг Макфейн сам все поймет? — упорствовала Элизабет. — Вдруг он не станет возражать против твоей свадьбы с Гарольдом? Вдруг они с Гэвином решат остаться?
— Это невозможно, — твердила Ариэлла. — Как бы я ни умоляла, Гарольд не согласится. Ведь это он покарал Малькольма, лишив его титула и изгнав из клана! Как он, лэрд кланов Макфейнов и Маккендриков, будет терпеть Малькольма? — Она обреченно покачала головой. — Немыслимо!
В глазах Элизабет появились слезы.
— Почему бы не остаться хотя бы Гэвину?
— Гэвин никогда не покинет Малькольма. Узы их дружбы слишком прочны. Да, он добровольно последовал за ним в изгнание, но нельзя допустить, чтобы Гэвин встретился с Гарольдом, который наверняка считает отчасти виновным в случившемся и его.
Я ничем не хочу прогневить нашего нового лэрда. — Она взяла Элизабет за руку. — Мне очень жаль, но ничего не поделаешь.
Элизабет утерла слезы.
— Сначала я не верила, что Макфейн — тот, кто нам нужен. Когда ты представила нам его, в такое никто не верил. Но за истекшее время…
— За истекшее время ничего не изменилось, — перебила ее Ариэлла. — Он остался калекой и пьяницей. Гарольд Макфейн — вот кто достоин владеть мечом клана Маккендриков. Когда я выйду за него замуж, он и его войско оградят нас от Родерика. Клан полюбил Макфейна, а это опасно. Преданность ему людей так велика, что они едва ли одобрят мой выбор. Гарольд вот-вот появится, поэтому мы должны немедленно избавиться от Малькольма. Я не допущу, чтобы нового лэрда встречал клан, почитающий другого человека. Представь себе, какое унижение испытает Малькольм, когда у него на глазах Гарольд назовет своим все то, что он столько времени возводил и оборонял! Он слишком много для нас сделал и не заслужил, чтобы ему отплатили неблагодарностью.
— Но усыпить Гэвина…
— Гэвин не уйдет добровольно, видя, как уносят Макфейна, — заметила Ариэлла. — Его тоже придется усыпить, иначе он помешает нашим планам. Тебе проще всего подсыпать снадобье в его вино, убедиться, что он выпил его, а потом сообщить об этом Эндрю и Дункану. Завтра утром я объявлю клану, что Макфейн и Гэвин ушли, но скоро появится новый лэрд.
— Что, если Макфейн попытается вернуться?
— Он не вернется.
— Откуда ты знаешь?
— Гордость не позволит, — тихо ответила Ариэлла и посмотрела в окно. По двору медленно направлялся к воротам Малькольм. Походка свидетельствовала о его крайнем утомлении. Воина окружили Маккендрики, увлеченно рассказывая ему о работах, произведенных в его отсутствие. Малютка Кэтрин упорно тянула Малькольма за руку, тоже требуя его внимания. Он остановился, посмотрел туда, куда она показывала, и ласково потрепал ее по головке.
Когда они успели так подружиться? И что скажет завтра утром ее сестренка, узнав, что ночью Макфейн покинул замок?
— Гордость не позволит ему вернуться, — повторила с горечью Ариэлла. — К тому же он поймет, что в таком случае Гарольд расскажет о нем все людям, привыкшим почитать его.
Малькольм закрыл дверь своей спальни и, сильно хромая, пошел к столу. Гэвин оставил для него кувшин с вином и кубок, но ни крошки еды. Малькольм вздохнул. Он слишком устал, чтобы присоединиться к общей трапезе, и надеялся найти в своей комнате что-нибудь съестное и горячую ванну. Не обнаружив ни того, ни другого, Малькольм тяжело опустился в кресло и налил себе вина, решив передохнуть, а потом кого-нибудь позвать. Откинувшись, он поморщился от боли, сделал большой глоток и задумался.
Гэвин за время его отсутствия не терял ни минуты: парапетная стенка на гребне была почти готова, ворота тоже. Маккендрики пополнили запас стрел и камней. Предстоял следующий этап — расширить основания стены с внешней стороны, чтобы было труднее сделать подкоп. Далее следовало выкопать ров и заполнить его водой — еще одно препятствие для врагов. Уже завтра Малькольм собирался собрать бригады, которые займутся работами у основания стен и сколачиванием настила вдоль гребня стены. В конце концов замок Маккендриков станет воистину неприступным. Придется лишь пополнять запасы пищи и воды да неустанно тренироваться. Тогда, отбивая любые нападения, можно будет дождаться подхода союзников. Правда, есть опасность, что первыми подвергнутся нападению жители домиков, стоящих за пределами замка. Это заставит защитников крепости сражаться на открытом месте. Что ж, под руководством умелого военачальника, хорошо вооруженные и обученные…
Когда-то он командовал таким войском.
Малькольм сделал еще один большой глоток. Как же ему было приятно утром, когда его встретили подробными отчетами и пытливыми вопросами явно соскучившиеся Маккендрики! Он вспомнил, как появился здесь впервые: люди обрадовались приезду Черного Волка, встретили его знаменами, завыванием волынок, стихами и торжественными речами. Потом они увидели, что к ним явился калека без всякого войска. Их разочарование горько унизило его. И вот сегодня эти люди вновь ликовали, толпясь вокруг Малькольма, желая послушать о результатах его путешествия и похвастаться перед ним своими достижениями. Так встречают лишь настоящего лэрда. Это тронуло Малькольма, тем более что Маккендрики уже знали о его увечьях и не ждали его мифического войска.
Неужели Маккендрики пренебрегли этим и оценили его личные достоинства?
Так и не ответив себе на этот вопрос, Малькольм все же понял, что они, не зная всей правды о нем, не представляют, с кем имеют дело. Только он сам знал, как неизбывна его вина перед родным кланом. Если бы Маккендрики проведали, сколько безвинных людей погибло из-за него, то ужаснулись бы и отвернулись от него. Даже Ариэлле было бы не под силу убедить их, что человека, оказавшего клану такую помощь, несправедливо изгонять.
Внезапно вспомнив, что и она побуждала его поскорее уехать, Малькольм встревожился, ибо не ждал этого от нее. Но чего же он ждал? Что она бросится ему в объятия и осыплет поцелуями? Что начнет восхвалять его достоинства? Признается, что скучала о нем так же, как он о ней?
Он с горечью признался себе в собственной глупости. То, что произошло между ними в ту памятную ночь на гребне стены, было всего лишь кратким мигом безумия. Ариэлла считает своим священным долгом выйти замуж за того, кто достоин возглавить ее клан, а он на такую честь претендовать не может. Кто дал ему право смущать покой девушки? Его пригласили сюда с одной целью — обеспечить безопасность Маккендриков и отбить атаки Родерика. Убедившись, что у клана появился новый лэрд, а Ариэлла в надежных руках, Малькольм уйдет из замка. Иного выхода нет: разве он выдержит, если к этой девушке прикоснется другой?
При этой мысли его охватила бессильная ярость, но тут в дверь негромко постучали.
— Войдите!
— Прошу прощения, Макфейн, — сказала Элизабет. — Ариэлла просила передать тебе вот это.
Малькольм поднялся, стараясь не показывать, какую боль причиняет ему каждое движение.
— Спасибо.
Отдав ему записку, Элизабет замялась.
— Что-нибудь еще?
— Нет! — поспешно ответила она. — Это все. Однако Элизабет не уходила.
— Может, ты все-таки хотела мне что-то сказать?
— Вообще-то да… — смутилась она. — Мы все очень благодарны тебе и Гэвину. Вы прекрасно обучили нас воинскому искусству.
— Спасибо, Элизабет. — Его тронула похвала девушки. — Мне очень лестно это слышать.
В глазах у нее блестели слезы, губы дрожали. Малькольм никогда еще не видел Элизабет в таком волнении.
— Прощай, Макфейн, — прошептала она.
— Доброй ночи, Элизабет. — Он проводил ее глазами. Интересно, знает ли Гэвин, что эта девушка, не сводящая с него влюбленных глаз, способна на такие глубокие чувства? Стоит потолковать с ним об этом и посоветовать ему быть с ней поласковее. Подумав об этом, Малькольм развернул записку.
«Макфейн! Мне надо срочно с тобой увидеться. Жду тебя в своей комнате. Ариэлла».
Он нахмурился. Зачем присылать записку, когда проще заглянуть к нему? Может, ей нездоровится?
Малькольм быстро, насколько позволяла ему боль в ноге, спустился по лестнице.
Ариэлла всыпала в кубок снотворное, потом, поразмыслив, удвоила дозу.
Необходимо погрузить его на несколько часов в беспробудный сон, чтобы он не проснулся раньше времени. Очнувшись, он окажется далеко отсюда. Она поставила кубок на стол, накрытый на две персоны. Гостя ждали жареная оленина, свежая форель, сыр и овсяные пирожные. Ариэлла взволнованно огляделась. В камине пылал яркий огонь, повсюду горели свечи, заливавшие комнату мягким светом. Она надеялась, что Малькольм выпьет вино сразу, но на всякий случай приготовила угощение. Что ж, пусть задержится. Ариэлла не знала, быстро ли подействует снадобье на такого огромного мужчину, однако полагала, что Малькольм уснет задолго до завершения трапезы. Оставалось уповать, что Элизабет столь же успешно опоит Гэвина.
Не успела девушка подумать об этом, как вошел Малькольм.
— Ты больна? Ариэлла покачала головой:
— Нет.
Он встревоженно оглядел ее и, поняв, что ее вид не вызывает опасений, с облегчением вздохнул.
— А я испугался, что ты занемогла, — признался он, чувствуя себя ослом.
— Я вполне здорова, Макфейн, а пригласила тебя потому, что меня огорчила наша сегодняшняя встреча. Надеюсь, мы забудем об этой размолвке.
Малькольм недоверчиво выслушал ее. Уж не игра ли ее все это? Заметив настороженность гостя, Ариэлла плеснула в его кубок вина. Снадобье растворялось слишком медленно. Увидев наконец, что пурпурная жидкость стала однородной, девушка протянула кубок Малькольму.
— Благодарю.
Ариэлла подняла свой кубок.
— За успех переговоров. — Она улыбнулась и пригубила вино. — Надеюсь, ты согласишься разделить со мной трапезу и расскажешь о своих встречах с предводителями кланов.
От аромата жареного мяса у него защекотало в носу.
— Спасибо. — Малькольма удивила эта неожиданная любезность. Сев напротив девушки, он поставил свой кубок на стол.
— Итак, Макфейн, — начала она, подав ему форель, — расскажи мне о союзах, которые ты заключил.
— Первым делом мы побывали в клане Кэмпбеллов, занимающем обширные пространства на юго-западе отсюда. Они знают, что у вас нет войска, поэтому не поспешили к вам на выручку. Ведь если бы напали на них, вы не могли бы оказать им подобную услугу.
— Я предвидела это затруднение.
— Однако я предложил Кэмпбеллам нечто иное.
— Золото за их помощь?
— Не совсем. Перед отъездом я поручил Дункану и Рамси взять с собой образцы ваших лучших тканых и ковровых изделий, резьбы по дереву, чеканки по серебру, а также набросать эскизы ваших сооружений. Все это произвело на Кэмпбелла сильное впечатление. Он никогда не видел такого искусства и сразу оценил его по достоинству.
Ариэлла улыбнулась:
— Мой клан по праву гордится этим.
— Маккендрики гордятся всем, что делают, — заметил Малькольм. — Стоило им понять, что они способны научиться самообороне, а мне — найти верный метод обучения, как люди ревностно принялись за дело.
— Они охотно учатся. Детей с раннего детства стараются приохотить к рукоделию, музыке, акробатике, письму. С течением времени выяснится, кто в чем больше преуспевает. Тогда начинается углубленное освоение избранных направлений. То, что было игрой, превращается сначала в науку, потом в страсть и, наконец, в источник наслаждения на всю жизнь.
Малькольм отпил вина, вспоминая уроки своего детства. Отец заставлял сына, едва научившегося ходить, таскать за собой деревянный меч. Впоследствии лэрд Макфейн побуждал его бороться со сверстниками и никогда не выслушивал жалоб сына на ушибы и синяки. С четырех лет Малькольм ездил верхом, еще немного — и он потехи ради научился пронзать на скаку копьем подвешенный на веревке мешок с опилками. За этим последовали упражнения в стрельбе из лука, занятия с боевым топориком, метание кинжала. Чем старше он становился, тем сложнее становились игры: теперь сразу по нескольку человек нападали на него из засады. Малькольм окреп и уже получал удовольствие, нападая сам или отражая чужое нападение. Когда ему исполнилось девятнадцать лет, отец поручил Гэвину подготовить будущего лэрда. Незадолго до этого сын Гэвина умер, а жена утопилась, сломленная горем. Гэвин, гордый оказанной ему честью, усердно учил юношу всему, что знал сам о военном искусстве. С тех пор минуло много лет, но Малькольм с удовольствием вспоминал о тех неустанных занятиях. Только они сделали его великим воином, предводителем войска. Ведь повести в бой армию — мечта каждого вождя, только победа дает ему право гордиться собой. Но видеть в этом источник наслаждения?
— Так если Кэмпбеллы придут нам на помощь, нам придется расплачиваться с ними своими изделиями? — спросила Ариэллач.
— Отчасти, — прозвучало в ответ. — Но посулить оплату — не значит получить защиту. Я должен был заручиться гарантиями, добиться обязательств, более надежных, чем обычные отношения между оказывающими услуги и принимающими их, то есть нами.
Ариэлла настороженно посмотрела на него. Опять он говорит о себе как о члене клана!
— Стремясь упрочить связи, я предложил Кэмпбеллам прислать сюда людей, которые обучались бы искусствам, соответствующим их склонностям. Освоив это, они могли бы, вернувшись, прививать усвоенные навыки соплеменникам.