Страница:
С тех пор она не отпускала его.
Гэвин сделал все, чтобы вылечить друга: сунул сломанную ногу в деревянный лубок, зашил раны у него на груди и на боку, кое-как справился даже с рваной раной на правой руке, а потом повез домой. Малькольм мучился от боли и жара, но все же понял, что его отец мертв, а клан ждет, когда он займет место вождя. Того же ждала и Мэриан.
При виде раненого Малькольма ее глаза выразили такой ужас, которого ему не забыть до конца жизни.
Вдруг Малькольму стало не по себе. Воспоминания исчезли. Он оглядел лагерь, стараясь понять, что его встревожило. Гэвин, Дункан и Роб спали у костра. Эндрю, получивший распоряжение стоять на карауле, мирно похрапывал, расположившись под деревом. Малькольм напряг слух, но не услышал ничего необычного.
Вытащив из ножен меч, он осторожно продирался сквозь чащобу и вглядывался в темноту. Опавшие листья и иглы шуршали у него под ногами. Хромота не позволяла ему ступать легче. Лесную тишину нарушали лишь редкие крики ночных птиц и его шаги. Наконец Малькольм остановился и прислушался. Чего только не почудится спьяну! Он не очень-то доверял сейчас себе, однако продолжил разведку, полагаясь на чутье. Прошла минута-другая — и Малькольм вздрогнул: ему показалось, будто за ним наблюдают. Он быстро обернулся и поднял меч, но не увидел ничего, кроме стволов деревьев и непроницаемой тьмы.
Выругавшись, Малькольм опустил ноющую руку. Что с ним творится, черт возьми?
И тут он услышал громкое рычание. Прямо на него мчался волк, оскалив страшную пасть. Малькольм хотел взмахнуть мечом, чтобы сразить зверя на лету, но тот, взвыв от боли, распластался на земле. Малькольм в недоумении уставился на него.
Обернувшись, он вдруг заметил Роба, который, натянув тетиву, держал зверя под прицелом.
— Напрасно ты пошел в лес один, — укоризненно проговорил юноша, опуская лук.
— Кто научил тебя так метко стрелять?
— Отец. Он хотел, чтобы я побольше тренировался и охотился вместе с ним.
— Но сейчас ночь! — Малькольм не скрывал удивления. — В такую темень даже самые хорошие лучники не сделали бы столь меткого выстрела.
Роб пожал плечами:
— Я умею стрелять из лука.
— Видно, отец научил тебя и искусству следопыта. — Малькольм понял, что Роб следовал за ним по ночному лесу, и еще раз взглянул на поверженного хищника. — Буду рад познакомиться с твоим отцом, когда доберемся до ваших земель.
— Его нет в живых. — Юноша убрал стрелу в колчан. — Он погиб во время нападения на клан.
Его голос звучал бесстрастно, но Малькольму почудился упрек в этих словах. Юный охотник направился в лагерь.
— Роб!
Паренек остановился, но не обернулся. Должно быть, он считал Черного Волка неспособным даже на учтивость. Что ж, виной тому поведение Малькольма. Оба смущенно помолчали.
— Мы щедро оплачиваем твои услуги, Макфейн, — вымолвил наконец Роб. — Постарайся остаться в живых, иначе некому будет получить золото.
Сказав это, Роб удалился, оставив Малькольма наедине с мертвым волком.
— Сегодня я научу вас поражать человека в самые уязвимые места. Знаете их?
Дункан, Эндрю и Ариэлла обменялись растерянными взглядами.
— Сердце? — предположил Эндрю.
— Да, сердце уязвимо, если его пронзить, — согласился Малькольм. — Но я говорю о тех местах, которые уязвимы независимо от оружия. Поразив их, вы делаете человека беспомощным.
— Глаза! — догадался Дункан.
— Верно. — Малькольм демонстрировал свои познания на Гэвине. — Надо схватить противника за голову — вот так — и вцепиться ему в глаза большими пальцами, чтобы он заорал. Пока он ослеплен, нанесите ему удар в нос, сломайте его, потом двиньте коленом в пах, и он тут же рухнет на землю. Вся штука в том, чтобы удары следовали стремительно один за другим. Не давайте ему опомниться. Пока он лежит, пните его как следует в голову или в ребра. Лучше в голову. Потом завладейте его оружием и перережьте ему глотку или проткните грудь. Главное — убить, а не ранить. Вопросы есть?
Подняв глаза, Малькольм увидел, что ученики взирают на него в немом ужасе.
— Что-то неясно?
— Какая жестокость… — пробормотал Эндрю.
— Потому это и зовется боем.
— Уверен, что такая жестокость необязательна, — заметил Дункан. — Неужели нет других способов победить противника?
— Есть. Например, можно просто попросить его уйти подобру-поздорову, — съязвил Малькольм. — Правда, как правило, это бесполезно.
Эндрю покачал головой:
— Не надейся, что Роб усвоит столь отвратительные приемы. Он ведь еще ребенок!
— Именно Робу я их и предлагаю, — ошеломил учеников Малькольм. — Он невысок и худ, поэтому ему не победить крупного мужчину обычным применением силы. Зато он вполне способен выдавить ему глаза, укусить, ударить коленом в пах, дернуть за волосы. Так Роб отвлечет внимание противника и завладеет инициативой. А теперь деритесь вы! — приказал он Эндрю и Дункану. — Только не до смерти. А твоим противником, Роб, будет Гэвин.
Эндрю и Дункан с тревогой посмотрели на Ариэллу. Она не осуждала их за это. Лэрд Маккендрик души в ней не чаял и баловал, готовя к легкой и роскошной жизни. Он не желал, чтобы дочь слышала бранные слова и видела дурные манеры. Лэрд ни за что не позволил бы ей схватиться в рукопашную с мужчиной. «Но все это было до появления Родерика, — мрачно подумала девушка. — До того, как убили отца, ограбили наш дом и замучили до смерти моих соплеменников».
Теперь она стала совсем другой.
— Отлично! — сказала Ариэлла и, расправив плечи, шагнула к Гэвину. — Начнем.
В ходе тренировки он столько раз опрокидывал ее на спину, что она потеряла счет своим неудачам. Гэвин не причинял девушке особой боли, но обращался с ней как с тринадцатилетним пареньком. К счастью, небольшая грудь Ариэллы была плотно затянута, поэтому, даже прижимая девушку к себе, Гэвин не замечал ничего необычного. Тренируясь, было вовсе не обязательно доставлять сопернику неприятные ощущения, однако, действуя непродуманно и беспорядочно, Ариэлла дважды наносила Гэвину более сильные удары, чем намеревалась. Он твердил, что ему не больно, но она все же стала действовать осторожнее и сдержаннее. Дункан и Эндрю проявляли себя точно так же, поэтому то и дело прерывали борьбу и извинялись друг перед другом, потирая ушибленное колено или помятый бок.
— Как вы научитесь борьбе, если прерываетесь всякий раз из-за сущих пустяков? — не выдержал Малькольм. — Смелее!
— Я двинул его сильнее, чем хотел, — оправдывался Эндрю, смущенно глядя на Дункана. — Прости, друг!
— Извиняться будешь потом. Продолжайте! А ты? — обрушился Малькольм на Ариэллу. — Я видел четырехлетних малышей, которые дерутся с большим напором, чем ты. Борись с Гэвином так, словно от этого зависит твоя жизнь!
— Я не хочу причинить ему боль, — упрямилась Ариэлла.
— Ты не сделаешь мне больно, дружок, — заверил ее Гэвин. — Не бойся, покажи, на что ты способен.
Ариэлла все еще колебалась.
— Делай что говорят! — велел Малькольм. — Иначе твоим противником буду я и, клянусь, не стану тебя щадить в отличие от мягкосердечного Гэвина.
Девушка бросила на него затравленный взгляд.
— Представь себе, что Гэвин угрожает твоему родному дому, — хрипло продолжал Малькольм. — Он уже зарезал у тебя на глазах двоих твоих соплеменников и того и гляди расправится с тобой. А потом ограбит твой дом, замучает женщин и детей твоего клана и подожжет все. Ты стоишь перед ним безоружный. Что ты предпри…
В Ариэлле вспыхнула ярость. В памяти ее всплыли страшные картины, и она накинулась на Гэвина. Как ни страшен был меч, которым он размахивал, девушка уже знала, что противопоставить этому оружию. Молниеносно зачерпнув из-под ног горсть песка, она швырнула его в глаза противнику. Гзвин зажмурился, затряс головой и опустил меч. Воспользовавшись этим, Ариэлла двинула его коленом в пах. Гэвин разинул рот от боли и неожиданности и упал на колени. Девушка гордо взглянула на Малькольма, с трудом переводя дух.
— Отлично, — одобрил тот, стараясь скрыть удовольствие. — Только следовало бы отнять у противника меч и проткнуть его насквозь.
— Может, хватит на сегодня? — взмолился Гэвин. — Оставим протыкание мечом на завтра.
Еще немного — и Малькольм не сдержал бы улыбки.
— Роб, помоги Гэвину встать. Полагаю, бедняга уже убедился, что ты более серьезный противник, чем можно предположить по твоему росточку. — Сказав это, он, хромая, отошел в сторону.
Ариэлла протянула Гэвину руку.
— Не держи на меня зла, — искренне проговорила она. — Я не хотел причинить тебе боль.
— Ничего, парень, — отозвался тот поднимаясь. — Я пострадал не зря.
— Как это? — хмуро спросила Ариэлла.
— Ни разу за три года мне не случалось видеть, чтобы Малькольм сдерживал улыбку! — Казалось, от радости Гэвин забыл про боль. — Ради этого я готов снова выдержать твой натиск.
Теплый солнечный луч упал на лицо Малькольма и разбудил его. Вечный враг проснулся вместе с ним, пронзив болью все тело. Но необычайно ясная голова помогла ему быстро преодолеть дремоту. Открыв глаза, Малькольм увидел солнце, пробивающееся сквозь густые кроны деревьев, и удивился, почему его не мутит, как обычно. Потом припомнил, что накануне не пил. Вот она, причина усталости! Малькольм несколько часов промаялся без сна на жесткой земле, борясь с болью и пытаясь забыться.
Скорее бы пополнить запас горячительного! В лагере не оказалось никого, кроме юного Роба, занятого приготовлением завтрака. Малькольм наблюдал, как аккуратно он стелет на землю скатерть, как расправляет на ней все складки, натягивает уголки. На скатерть он положил буханку хлеба, кусок сыра, вяленую рыбу, поставил кувшин и несколько деревянных чашек. Окинув взглядом результаты своих трудов, паренек нарезал хлеб и попытался расположить еду более привлекательно. Потом, достав платок, Роб протер чашки. До чего же педантичны эти Маккендрики! Малькольм засопел от возмущения. Лучше бы тратили время на обучение молодежи воинскому искусству!
— Где другие? — осведомился он вставая. Роб вздрогнул и поднял глаза.
— Сегодня вечером мы доберемся до моих родных земель, — отозвался он, убирая платок. — Они ушли на реку умыться и приготовиться к прибытию.
Малькольм потянулся и выругался, ощутив резкую боль. Усевшись возле импровизированного стола, он схватил кусок хлеба и жадно набросился на него. Вскоре появились Гэвин, Дункан и Эндрю — выбритые, чистые, с мокрыми волосами. Малькольм с недоумением уставился на розовые щеки Гэвина. Давненько он не видывал друга без неопрятной щетины!
— Ты сразу помолодел на несколько лет, — сухо заметил Малькольм, когда Гэвин сел рядом с ним. — Никогда не дал бы тебе больше сорока.
Гэвин удовлетворенно потер гладкий подбородок:
— Жду не дождусь, когда увижу и тебя без бороды, дружище.
— Не собираюсь бриться! — отрезал Малькольм, потянувшись за сыром.
— Все равно придется, — вставил Роб. Малькольм приподнял брови.
— Я просто хотел сказать, — поспешно добавил паренек, — что мой клан с нетерпением ждет нашего возвращения и мечтает познакомиться с Черным Волком. Люди слышали о твоей невероятной силе, отваге и подвигах и хотят устроить тебе прием, достойный славного воина. Надеюсь, ты не покажешься им таким…
— Каким? — с угрозой спросил Малькольм.
— Человеком, не успевшим помыться, — пришел на помощь Робу Дункан. — Мы, Маккендрики, очень следим за чистотой.
Малькольм саркастически покосился на грязнулю Роба:
— Вот не подумал бы!
— К детям это относится меньше, — нашелся Эндрю. — Зато к взрослым и воинам требования очень жесткие.
— Ваше дело. — Малькольм пренебрежительно повел плечами. — Я не собираюсь мыться.
— Не рассчитывай на уважение моего клана, если явишься зловонным дикарем, покрытым коростой, — не вытерпел Роб. — Думаешь, люди поверят, что перед ними Черный Волк?
— Мне наплевать, поверят они или не…
— А денек-то будет теплый! — непринужденно заметил Гэвин. — Хорошо бы поплавать, прежде чем выступить в поход, а, Малькольм?
Тот бросил на друга убийственный взгляд. Как он посмел поддержать их? Воцарилась тишина, которую никто не решался нарушить. Малькольм чувствовал на себе осуждающие взгляды.
— Уговорили, — бросил он. — Поплаваю, если вам угодно.
Увидев Гэвина и Малькольма, возвращающихся с реки, Ариэлла застыла от изумления. Всклокоченная борода Малькольма исчезла, открыв волевой подбородок и высокие скулы. До пояса он был наг, клетчатая накидка заменяла ему сейчас набедренную повязку. Его грудь, плечи и живот словно состояли из одних мышц. Правда, тело его было покрыто шрамами, но не вызывало сомнений, что этот мужчина отличается недюжинной физической силой. Ариэлла догадалась, что только боль довела Малькольма до столь плачевного состояния. Вода стекала с его темно-каштановых волос на бронзовые от загара плечи и грудь. Девушка с восхищением наблюдала, как эти мерцающие на солнце капли исчезают под набедренной повязкой.
— Так лучше? — хмуро осведомился Малькольм.
Она кивнула.
— Тебе и самому не мешало бы искупаться, парень, — молвил Малькольм. — Избавься хоть от первого слоя грязи.
— Моя внешность не представляет никакого интереса для клана, — холодно заметила она. — А вот твоя — напротив. Так что позволь мне подстричь твои волосы. Прошу тебя, — добавила она, видя, как он упрямо вздернул подбородок.
— После Малькольма можешь приняться и за меня, — поспешно вставил Гэвин. — Мы так долго жили отшельниками, что перестали следить за собой. Но нам, конечно, не хочется, чтобы люди твоего клана приняли нас за дикарей. — Он бросил на Малькольма многозначительный взгляд.
— Тогда берись за дело без лишних разговоров, — отозвался Малькольм. — И так все утро ушло на всякие глупости.
Ариэлла принялась за волосы Малькольма. Стоило ей подровнять их, и темно-каштановые пряди волнами легли ему на плечи. Он позволял ей колдовать над ним, но сам хранил угрюмое молчание. Приняв это за добрый знак, девушка поспешно покончила с прической Малькольма, а потом сменила повязку на его руке.
— Готово!
— Теперь принимайся за Гэвина. Да поживее! Нам давно пора выступать.
Малькольм потянулся за своей рубахой, и Ариэлла с отвращением покосилась на это ветхое и грязное рубище:
— У тебя не найдется ничего почище?
— Когда мы поскакали вам на выручку, я не успел захватить свои туалеты.
— А вот я все предусмотрел. — Гэвин подошел к своей лошади и извлек из сумки чистую одежду и сапоги. — Возьми!
Малькольм удивленно уставился на одежду, принадлежавшую ему, когда он был лэрдом Макфейном. Став изгнанником, он отказался от прежнего имущества, несмотря на щедрость Гарольда, великодушно предложившего ему забрать все, что нужно. Видимо, Гэвин проявил больше предусмотрительности. Но зачем он взял все это, отправляясь проверить, не угрожает ли что-либо Маккендрикам, и собираясь вернуться назад той же ночью?
— Жаль, что ты не захватил запас вина, — ехидно заметил Малькольм.
Гзвин пожал плечами:
— Места не хватило.
Малькольм, все такой же хмурый, перестал поддерживать свою набедренную повязку, и она упала к его ногам. Ариэлла смущенно отвернулась, щеки ее вспыхнули.
— Подойди-ка сюда, Гэвин, — сказала она. — Я и тебя подстригу.
Девушка занималась его волосами, надеясь, что Малькольм успеет одеться, прежде чем она закончит. Лишь после этого Ариэлла осмелилась обернуться.
Человек, стоявший перед ней, не имел ни малейшего сходства с грязным и пьяным бродягой, который вылез из хижины четыре дня назад. Он великолепно смотрелся в шафрановой рубахе, кожаной куртке и богатой накидке в коричневую, зеленую и серую клетку, прикрепленной к его плечу старой брошью. Меч висел на широком ремне, ноги были обуты в новые сапоги из оленьей кожи. Его голубые глаза взирали на нее спокойно и чуть насмешливо. Весь вид его свидетельствовал о силе и уверенности в себе. Этот мужчина знал, что обладает незаурядными возможностями, и был готов без колебаний воспользоваться ими. Вот о таком Черном Волке и говорили ее отец и Элпин. Этот воин водил в бой тысячу бойцов, совершал бесчисленные подвиги, являл беспримерную отвагу и выходил невредимым из сражений, одерживая славные победы.
Но тут же Ариэлла с горечью подумала, что все это лишь видимость. Малькольм — беспробудный пьяница, под его великолепным одеянием багровеют рубцы; стоит ему сделать хоть несколько шагов — и все сразу заметят, как слабы его ноги и спина. Однако сейчас могучий воин заворожил ее.
— Ну как, теперь я заслуживаю твоего одобрения? — мрачно спросил он.
Девушка покраснела и отвернулась, внезапно осознав, что Малькольм видит замарашку со спутанными волосами и немытым лицом. Это из-за него ей пришлось так вырядиться! По вине Малькольма подвергся нападению ее дом и она утратила право оставаться Ариэллой Маккендрик…
— Годится, — буркнула она, прыгнув в седло. — В путь!
Колотя Шину пятками по бокам, она пустила ее в галоп, желая обогнать Малькольма. Догадавшись, какая ненависть сжигает ее, он, чего доброго, повернет назад и снова окажется в дыре, из которой она его вытащила.
Границы земель Маккендриков они достигли почти затемно. У Ариэллы потеплело на душе. Никогда прежде она так не удалялась от родных мест. Путешествие продлилось девять долгих дней. Стремясь поскорее попасть домой, девушка обогнала своих спутников. Ей хотелось первой увидеть любимый замок и мирные домики вокруг.
Но она увидела трупы.
Они лежали на лугу, поросшем невысокой травой, и Ариэлла не заметила бы их сразу, если бы ее внимание не привлекло какое-то желтое пятно. Придержав лошадь, она направилась к нему, размышляя, не потерял ли кто плащ во время охоты. Подъехав ближе, девушка поняла, что это не плащ, а рубаха. В траве лежал ничком мужчина, погибший от удара мечом. Смерть настигла его явно не вчера. Охваченная ужасом Ариэлла огляделась. Неподалеку лежал еще один труп.
Гай и Марк! Девушка спешилась и прижалась к шее лошади, пытаясь унять рыдания.
— В чем дело? — спросил Малькольм, приблизившись. Он спрыгнул с седла. — Тебе плохо?
Она судорожно глотнула, покачала головой и, не оборачиваясь, указала на тела погибших.
Все пятеро прибывших молча стояли над первым трупом.
— Гай и Марк, — подтвердил потрясенный Дункан. — Посланники, которых отправил на переговоры с тобой лэрд Маккендрик.
— Они убиты месяца два назад, — мрачно заметил Малькольм. — Наверное, на обратном пути на них напали враги вашего клана и убили, чтобы вы не узнали о результатах миссии.
Ариэлла задохнулась от ненависти. Еще две жизни на совести Родерика!
— Надо взять тела с собой и похоронить как положено, — сказал Эндрю.
— Нет!
Все четверо удивленно посмотрели на Ариэллу. Приняв столь мучительное решение, она попыталась объяснить, чем оно вызвано:
— Мы возвращаемся в клан вместе с могучим Черным Волком, согласившимся оказать нам помощь. Это повод для праздника: наши люди давно лишены радостей. Нельзя привозить с собой то, что свидетельствует о жестокости и порождает скорбь.
— Но мы не можем бросить их здесь, как падаль! — возмутился Дункан. — Давайте хотя бы предадим их земле.
Девушка покачала головой:
— Марк и Гай заслуживают торжественных похорон. В последний путь их должны проводить весь клан и священник. Мы накроем их, и пусть они проведут под звездами еще одну, последнюю ночь. Завтра ты, Эндрю, вместе с Дунканом вернетесь сюда за телами. Таким образом клан узнает о жестоком убийстве.
Мужчины пошли за пледами. Ариэлла взглянула на Малькольма:
— Лучше не говорить клану, что ты больше не лэрд Макфейн. Это вызовет ненужные вопросы и подорвет уважение к тебе, а без этого тебе будет трудно учить их военному искусству.
Она презирала ложь, но выбора у нее не было. Малькольм пожал плечами:
— Вы платите мне за службу звонкой монетой. Говори клану что хочешь.
— Я поеду вперед, чтобы предупредить о нашем прибытии. — Она вскочила на лошадь и поскакала к дому, страдая от чувства невосполнимой утраты и испытывая лютую ненависть к врагу. Если бы Макфейн не утратил положения лэрда, всего этого не случилось бы. Тогда он принял бы предложение ее отца, собрал воинов и приехал сюда с Гаем и Марком, сохранив им жизнь. Черный Волк убил бы Родерика, покончил с его сообщниками и явился бы к ней в замок покрытым славой, как и предсказал Элпин.
Обвиняя во всем случившемся только Малькольма, девушка не могла избавиться от уныния, ибо и собственные поступки удручали ее. Получив задание найти могущественного Черного Волка и привезти его сюда уже как нового лэрда клана, она доставила соплеменникам жалкого пьяницу, бывшего воина, сломленного болезнями человека, который согласился поделиться своим военным искусством только за щедрую плату.
Стоит людям увидеть его — и они усомнятся, что Ариэлла имеет право даровать власть, заключенную в мече.
Глава 3
Гэвин сделал все, чтобы вылечить друга: сунул сломанную ногу в деревянный лубок, зашил раны у него на груди и на боку, кое-как справился даже с рваной раной на правой руке, а потом повез домой. Малькольм мучился от боли и жара, но все же понял, что его отец мертв, а клан ждет, когда он займет место вождя. Того же ждала и Мэриан.
При виде раненого Малькольма ее глаза выразили такой ужас, которого ему не забыть до конца жизни.
Вдруг Малькольму стало не по себе. Воспоминания исчезли. Он оглядел лагерь, стараясь понять, что его встревожило. Гэвин, Дункан и Роб спали у костра. Эндрю, получивший распоряжение стоять на карауле, мирно похрапывал, расположившись под деревом. Малькольм напряг слух, но не услышал ничего необычного.
Вытащив из ножен меч, он осторожно продирался сквозь чащобу и вглядывался в темноту. Опавшие листья и иглы шуршали у него под ногами. Хромота не позволяла ему ступать легче. Лесную тишину нарушали лишь редкие крики ночных птиц и его шаги. Наконец Малькольм остановился и прислушался. Чего только не почудится спьяну! Он не очень-то доверял сейчас себе, однако продолжил разведку, полагаясь на чутье. Прошла минута-другая — и Малькольм вздрогнул: ему показалось, будто за ним наблюдают. Он быстро обернулся и поднял меч, но не увидел ничего, кроме стволов деревьев и непроницаемой тьмы.
Выругавшись, Малькольм опустил ноющую руку. Что с ним творится, черт возьми?
И тут он услышал громкое рычание. Прямо на него мчался волк, оскалив страшную пасть. Малькольм хотел взмахнуть мечом, чтобы сразить зверя на лету, но тот, взвыв от боли, распластался на земле. Малькольм в недоумении уставился на него.
Обернувшись, он вдруг заметил Роба, который, натянув тетиву, держал зверя под прицелом.
— Напрасно ты пошел в лес один, — укоризненно проговорил юноша, опуская лук.
— Кто научил тебя так метко стрелять?
— Отец. Он хотел, чтобы я побольше тренировался и охотился вместе с ним.
— Но сейчас ночь! — Малькольм не скрывал удивления. — В такую темень даже самые хорошие лучники не сделали бы столь меткого выстрела.
Роб пожал плечами:
— Я умею стрелять из лука.
— Видно, отец научил тебя и искусству следопыта. — Малькольм понял, что Роб следовал за ним по ночному лесу, и еще раз взглянул на поверженного хищника. — Буду рад познакомиться с твоим отцом, когда доберемся до ваших земель.
— Его нет в живых. — Юноша убрал стрелу в колчан. — Он погиб во время нападения на клан.
Его голос звучал бесстрастно, но Малькольму почудился упрек в этих словах. Юный охотник направился в лагерь.
— Роб!
Паренек остановился, но не обернулся. Должно быть, он считал Черного Волка неспособным даже на учтивость. Что ж, виной тому поведение Малькольма. Оба смущенно помолчали.
— Мы щедро оплачиваем твои услуги, Макфейн, — вымолвил наконец Роб. — Постарайся остаться в живых, иначе некому будет получить золото.
Сказав это, Роб удалился, оставив Малькольма наедине с мертвым волком.
— Сегодня я научу вас поражать человека в самые уязвимые места. Знаете их?
Дункан, Эндрю и Ариэлла обменялись растерянными взглядами.
— Сердце? — предположил Эндрю.
— Да, сердце уязвимо, если его пронзить, — согласился Малькольм. — Но я говорю о тех местах, которые уязвимы независимо от оружия. Поразив их, вы делаете человека беспомощным.
— Глаза! — догадался Дункан.
— Верно. — Малькольм демонстрировал свои познания на Гэвине. — Надо схватить противника за голову — вот так — и вцепиться ему в глаза большими пальцами, чтобы он заорал. Пока он ослеплен, нанесите ему удар в нос, сломайте его, потом двиньте коленом в пах, и он тут же рухнет на землю. Вся штука в том, чтобы удары следовали стремительно один за другим. Не давайте ему опомниться. Пока он лежит, пните его как следует в голову или в ребра. Лучше в голову. Потом завладейте его оружием и перережьте ему глотку или проткните грудь. Главное — убить, а не ранить. Вопросы есть?
Подняв глаза, Малькольм увидел, что ученики взирают на него в немом ужасе.
— Что-то неясно?
— Какая жестокость… — пробормотал Эндрю.
— Потому это и зовется боем.
— Уверен, что такая жестокость необязательна, — заметил Дункан. — Неужели нет других способов победить противника?
— Есть. Например, можно просто попросить его уйти подобру-поздорову, — съязвил Малькольм. — Правда, как правило, это бесполезно.
Эндрю покачал головой:
— Не надейся, что Роб усвоит столь отвратительные приемы. Он ведь еще ребенок!
— Именно Робу я их и предлагаю, — ошеломил учеников Малькольм. — Он невысок и худ, поэтому ему не победить крупного мужчину обычным применением силы. Зато он вполне способен выдавить ему глаза, укусить, ударить коленом в пах, дернуть за волосы. Так Роб отвлечет внимание противника и завладеет инициативой. А теперь деритесь вы! — приказал он Эндрю и Дункану. — Только не до смерти. А твоим противником, Роб, будет Гэвин.
Эндрю и Дункан с тревогой посмотрели на Ариэллу. Она не осуждала их за это. Лэрд Маккендрик души в ней не чаял и баловал, готовя к легкой и роскошной жизни. Он не желал, чтобы дочь слышала бранные слова и видела дурные манеры. Лэрд ни за что не позволил бы ей схватиться в рукопашную с мужчиной. «Но все это было до появления Родерика, — мрачно подумала девушка. — До того, как убили отца, ограбили наш дом и замучили до смерти моих соплеменников».
Теперь она стала совсем другой.
— Отлично! — сказала Ариэлла и, расправив плечи, шагнула к Гэвину. — Начнем.
В ходе тренировки он столько раз опрокидывал ее на спину, что она потеряла счет своим неудачам. Гэвин не причинял девушке особой боли, но обращался с ней как с тринадцатилетним пареньком. К счастью, небольшая грудь Ариэллы была плотно затянута, поэтому, даже прижимая девушку к себе, Гэвин не замечал ничего необычного. Тренируясь, было вовсе не обязательно доставлять сопернику неприятные ощущения, однако, действуя непродуманно и беспорядочно, Ариэлла дважды наносила Гэвину более сильные удары, чем намеревалась. Он твердил, что ему не больно, но она все же стала действовать осторожнее и сдержаннее. Дункан и Эндрю проявляли себя точно так же, поэтому то и дело прерывали борьбу и извинялись друг перед другом, потирая ушибленное колено или помятый бок.
— Как вы научитесь борьбе, если прерываетесь всякий раз из-за сущих пустяков? — не выдержал Малькольм. — Смелее!
— Я двинул его сильнее, чем хотел, — оправдывался Эндрю, смущенно глядя на Дункана. — Прости, друг!
— Извиняться будешь потом. Продолжайте! А ты? — обрушился Малькольм на Ариэллу. — Я видел четырехлетних малышей, которые дерутся с большим напором, чем ты. Борись с Гэвином так, словно от этого зависит твоя жизнь!
— Я не хочу причинить ему боль, — упрямилась Ариэлла.
— Ты не сделаешь мне больно, дружок, — заверил ее Гэвин. — Не бойся, покажи, на что ты способен.
Ариэлла все еще колебалась.
— Делай что говорят! — велел Малькольм. — Иначе твоим противником буду я и, клянусь, не стану тебя щадить в отличие от мягкосердечного Гэвина.
Девушка бросила на него затравленный взгляд.
— Представь себе, что Гэвин угрожает твоему родному дому, — хрипло продолжал Малькольм. — Он уже зарезал у тебя на глазах двоих твоих соплеменников и того и гляди расправится с тобой. А потом ограбит твой дом, замучает женщин и детей твоего клана и подожжет все. Ты стоишь перед ним безоружный. Что ты предпри…
В Ариэлле вспыхнула ярость. В памяти ее всплыли страшные картины, и она накинулась на Гэвина. Как ни страшен был меч, которым он размахивал, девушка уже знала, что противопоставить этому оружию. Молниеносно зачерпнув из-под ног горсть песка, она швырнула его в глаза противнику. Гзвин зажмурился, затряс головой и опустил меч. Воспользовавшись этим, Ариэлла двинула его коленом в пах. Гэвин разинул рот от боли и неожиданности и упал на колени. Девушка гордо взглянула на Малькольма, с трудом переводя дух.
— Отлично, — одобрил тот, стараясь скрыть удовольствие. — Только следовало бы отнять у противника меч и проткнуть его насквозь.
— Может, хватит на сегодня? — взмолился Гэвин. — Оставим протыкание мечом на завтра.
Еще немного — и Малькольм не сдержал бы улыбки.
— Роб, помоги Гэвину встать. Полагаю, бедняга уже убедился, что ты более серьезный противник, чем можно предположить по твоему росточку. — Сказав это, он, хромая, отошел в сторону.
Ариэлла протянула Гэвину руку.
— Не держи на меня зла, — искренне проговорила она. — Я не хотел причинить тебе боль.
— Ничего, парень, — отозвался тот поднимаясь. — Я пострадал не зря.
— Как это? — хмуро спросила Ариэлла.
— Ни разу за три года мне не случалось видеть, чтобы Малькольм сдерживал улыбку! — Казалось, от радости Гэвин забыл про боль. — Ради этого я готов снова выдержать твой натиск.
Теплый солнечный луч упал на лицо Малькольма и разбудил его. Вечный враг проснулся вместе с ним, пронзив болью все тело. Но необычайно ясная голова помогла ему быстро преодолеть дремоту. Открыв глаза, Малькольм увидел солнце, пробивающееся сквозь густые кроны деревьев, и удивился, почему его не мутит, как обычно. Потом припомнил, что накануне не пил. Вот она, причина усталости! Малькольм несколько часов промаялся без сна на жесткой земле, борясь с болью и пытаясь забыться.
Скорее бы пополнить запас горячительного! В лагере не оказалось никого, кроме юного Роба, занятого приготовлением завтрака. Малькольм наблюдал, как аккуратно он стелет на землю скатерть, как расправляет на ней все складки, натягивает уголки. На скатерть он положил буханку хлеба, кусок сыра, вяленую рыбу, поставил кувшин и несколько деревянных чашек. Окинув взглядом результаты своих трудов, паренек нарезал хлеб и попытался расположить еду более привлекательно. Потом, достав платок, Роб протер чашки. До чего же педантичны эти Маккендрики! Малькольм засопел от возмущения. Лучше бы тратили время на обучение молодежи воинскому искусству!
— Где другие? — осведомился он вставая. Роб вздрогнул и поднял глаза.
— Сегодня вечером мы доберемся до моих родных земель, — отозвался он, убирая платок. — Они ушли на реку умыться и приготовиться к прибытию.
Малькольм потянулся и выругался, ощутив резкую боль. Усевшись возле импровизированного стола, он схватил кусок хлеба и жадно набросился на него. Вскоре появились Гэвин, Дункан и Эндрю — выбритые, чистые, с мокрыми волосами. Малькольм с недоумением уставился на розовые щеки Гэвина. Давненько он не видывал друга без неопрятной щетины!
— Ты сразу помолодел на несколько лет, — сухо заметил Малькольм, когда Гэвин сел рядом с ним. — Никогда не дал бы тебе больше сорока.
Гэвин удовлетворенно потер гладкий подбородок:
— Жду не дождусь, когда увижу и тебя без бороды, дружище.
— Не собираюсь бриться! — отрезал Малькольм, потянувшись за сыром.
— Все равно придется, — вставил Роб. Малькольм приподнял брови.
— Я просто хотел сказать, — поспешно добавил паренек, — что мой клан с нетерпением ждет нашего возвращения и мечтает познакомиться с Черным Волком. Люди слышали о твоей невероятной силе, отваге и подвигах и хотят устроить тебе прием, достойный славного воина. Надеюсь, ты не покажешься им таким…
— Каким? — с угрозой спросил Малькольм.
— Человеком, не успевшим помыться, — пришел на помощь Робу Дункан. — Мы, Маккендрики, очень следим за чистотой.
Малькольм саркастически покосился на грязнулю Роба:
— Вот не подумал бы!
— К детям это относится меньше, — нашелся Эндрю. — Зато к взрослым и воинам требования очень жесткие.
— Ваше дело. — Малькольм пренебрежительно повел плечами. — Я не собираюсь мыться.
— Не рассчитывай на уважение моего клана, если явишься зловонным дикарем, покрытым коростой, — не вытерпел Роб. — Думаешь, люди поверят, что перед ними Черный Волк?
— Мне наплевать, поверят они или не…
— А денек-то будет теплый! — непринужденно заметил Гэвин. — Хорошо бы поплавать, прежде чем выступить в поход, а, Малькольм?
Тот бросил на друга убийственный взгляд. Как он посмел поддержать их? Воцарилась тишина, которую никто не решался нарушить. Малькольм чувствовал на себе осуждающие взгляды.
— Уговорили, — бросил он. — Поплаваю, если вам угодно.
Увидев Гэвина и Малькольма, возвращающихся с реки, Ариэлла застыла от изумления. Всклокоченная борода Малькольма исчезла, открыв волевой подбородок и высокие скулы. До пояса он был наг, клетчатая накидка заменяла ему сейчас набедренную повязку. Его грудь, плечи и живот словно состояли из одних мышц. Правда, тело его было покрыто шрамами, но не вызывало сомнений, что этот мужчина отличается недюжинной физической силой. Ариэлла догадалась, что только боль довела Малькольма до столь плачевного состояния. Вода стекала с его темно-каштановых волос на бронзовые от загара плечи и грудь. Девушка с восхищением наблюдала, как эти мерцающие на солнце капли исчезают под набедренной повязкой.
— Так лучше? — хмуро осведомился Малькольм.
Она кивнула.
— Тебе и самому не мешало бы искупаться, парень, — молвил Малькольм. — Избавься хоть от первого слоя грязи.
— Моя внешность не представляет никакого интереса для клана, — холодно заметила она. — А вот твоя — напротив. Так что позволь мне подстричь твои волосы. Прошу тебя, — добавила она, видя, как он упрямо вздернул подбородок.
— После Малькольма можешь приняться и за меня, — поспешно вставил Гэвин. — Мы так долго жили отшельниками, что перестали следить за собой. Но нам, конечно, не хочется, чтобы люди твоего клана приняли нас за дикарей. — Он бросил на Малькольма многозначительный взгляд.
— Тогда берись за дело без лишних разговоров, — отозвался Малькольм. — И так все утро ушло на всякие глупости.
Ариэлла принялась за волосы Малькольма. Стоило ей подровнять их, и темно-каштановые пряди волнами легли ему на плечи. Он позволял ей колдовать над ним, но сам хранил угрюмое молчание. Приняв это за добрый знак, девушка поспешно покончила с прической Малькольма, а потом сменила повязку на его руке.
— Готово!
— Теперь принимайся за Гэвина. Да поживее! Нам давно пора выступать.
Малькольм потянулся за своей рубахой, и Ариэлла с отвращением покосилась на это ветхое и грязное рубище:
— У тебя не найдется ничего почище?
— Когда мы поскакали вам на выручку, я не успел захватить свои туалеты.
— А вот я все предусмотрел. — Гэвин подошел к своей лошади и извлек из сумки чистую одежду и сапоги. — Возьми!
Малькольм удивленно уставился на одежду, принадлежавшую ему, когда он был лэрдом Макфейном. Став изгнанником, он отказался от прежнего имущества, несмотря на щедрость Гарольда, великодушно предложившего ему забрать все, что нужно. Видимо, Гэвин проявил больше предусмотрительности. Но зачем он взял все это, отправляясь проверить, не угрожает ли что-либо Маккендрикам, и собираясь вернуться назад той же ночью?
— Жаль, что ты не захватил запас вина, — ехидно заметил Малькольм.
Гзвин пожал плечами:
— Места не хватило.
Малькольм, все такой же хмурый, перестал поддерживать свою набедренную повязку, и она упала к его ногам. Ариэлла смущенно отвернулась, щеки ее вспыхнули.
— Подойди-ка сюда, Гэвин, — сказала она. — Я и тебя подстригу.
Девушка занималась его волосами, надеясь, что Малькольм успеет одеться, прежде чем она закончит. Лишь после этого Ариэлла осмелилась обернуться.
Человек, стоявший перед ней, не имел ни малейшего сходства с грязным и пьяным бродягой, который вылез из хижины четыре дня назад. Он великолепно смотрелся в шафрановой рубахе, кожаной куртке и богатой накидке в коричневую, зеленую и серую клетку, прикрепленной к его плечу старой брошью. Меч висел на широком ремне, ноги были обуты в новые сапоги из оленьей кожи. Его голубые глаза взирали на нее спокойно и чуть насмешливо. Весь вид его свидетельствовал о силе и уверенности в себе. Этот мужчина знал, что обладает незаурядными возможностями, и был готов без колебаний воспользоваться ими. Вот о таком Черном Волке и говорили ее отец и Элпин. Этот воин водил в бой тысячу бойцов, совершал бесчисленные подвиги, являл беспримерную отвагу и выходил невредимым из сражений, одерживая славные победы.
Но тут же Ариэлла с горечью подумала, что все это лишь видимость. Малькольм — беспробудный пьяница, под его великолепным одеянием багровеют рубцы; стоит ему сделать хоть несколько шагов — и все сразу заметят, как слабы его ноги и спина. Однако сейчас могучий воин заворожил ее.
— Ну как, теперь я заслуживаю твоего одобрения? — мрачно спросил он.
Девушка покраснела и отвернулась, внезапно осознав, что Малькольм видит замарашку со спутанными волосами и немытым лицом. Это из-за него ей пришлось так вырядиться! По вине Малькольма подвергся нападению ее дом и она утратила право оставаться Ариэллой Маккендрик…
— Годится, — буркнула она, прыгнув в седло. — В путь!
Колотя Шину пятками по бокам, она пустила ее в галоп, желая обогнать Малькольма. Догадавшись, какая ненависть сжигает ее, он, чего доброго, повернет назад и снова окажется в дыре, из которой она его вытащила.
Границы земель Маккендриков они достигли почти затемно. У Ариэллы потеплело на душе. Никогда прежде она так не удалялась от родных мест. Путешествие продлилось девять долгих дней. Стремясь поскорее попасть домой, девушка обогнала своих спутников. Ей хотелось первой увидеть любимый замок и мирные домики вокруг.
Но она увидела трупы.
Они лежали на лугу, поросшем невысокой травой, и Ариэлла не заметила бы их сразу, если бы ее внимание не привлекло какое-то желтое пятно. Придержав лошадь, она направилась к нему, размышляя, не потерял ли кто плащ во время охоты. Подъехав ближе, девушка поняла, что это не плащ, а рубаха. В траве лежал ничком мужчина, погибший от удара мечом. Смерть настигла его явно не вчера. Охваченная ужасом Ариэлла огляделась. Неподалеку лежал еще один труп.
Гай и Марк! Девушка спешилась и прижалась к шее лошади, пытаясь унять рыдания.
— В чем дело? — спросил Малькольм, приблизившись. Он спрыгнул с седла. — Тебе плохо?
Она судорожно глотнула, покачала головой и, не оборачиваясь, указала на тела погибших.
Все пятеро прибывших молча стояли над первым трупом.
— Гай и Марк, — подтвердил потрясенный Дункан. — Посланники, которых отправил на переговоры с тобой лэрд Маккендрик.
— Они убиты месяца два назад, — мрачно заметил Малькольм. — Наверное, на обратном пути на них напали враги вашего клана и убили, чтобы вы не узнали о результатах миссии.
Ариэлла задохнулась от ненависти. Еще две жизни на совести Родерика!
— Надо взять тела с собой и похоронить как положено, — сказал Эндрю.
— Нет!
Все четверо удивленно посмотрели на Ариэллу. Приняв столь мучительное решение, она попыталась объяснить, чем оно вызвано:
— Мы возвращаемся в клан вместе с могучим Черным Волком, согласившимся оказать нам помощь. Это повод для праздника: наши люди давно лишены радостей. Нельзя привозить с собой то, что свидетельствует о жестокости и порождает скорбь.
— Но мы не можем бросить их здесь, как падаль! — возмутился Дункан. — Давайте хотя бы предадим их земле.
Девушка покачала головой:
— Марк и Гай заслуживают торжественных похорон. В последний путь их должны проводить весь клан и священник. Мы накроем их, и пусть они проведут под звездами еще одну, последнюю ночь. Завтра ты, Эндрю, вместе с Дунканом вернетесь сюда за телами. Таким образом клан узнает о жестоком убийстве.
Мужчины пошли за пледами. Ариэлла взглянула на Малькольма:
— Лучше не говорить клану, что ты больше не лэрд Макфейн. Это вызовет ненужные вопросы и подорвет уважение к тебе, а без этого тебе будет трудно учить их военному искусству.
Она презирала ложь, но выбора у нее не было. Малькольм пожал плечами:
— Вы платите мне за службу звонкой монетой. Говори клану что хочешь.
— Я поеду вперед, чтобы предупредить о нашем прибытии. — Она вскочила на лошадь и поскакала к дому, страдая от чувства невосполнимой утраты и испытывая лютую ненависть к врагу. Если бы Макфейн не утратил положения лэрда, всего этого не случилось бы. Тогда он принял бы предложение ее отца, собрал воинов и приехал сюда с Гаем и Марком, сохранив им жизнь. Черный Волк убил бы Родерика, покончил с его сообщниками и явился бы к ней в замок покрытым славой, как и предсказал Элпин.
Обвиняя во всем случившемся только Малькольма, девушка не могла избавиться от уныния, ибо и собственные поступки удручали ее. Получив задание найти могущественного Черного Волка и привезти его сюда уже как нового лэрда клана, она доставила соплеменникам жалкого пьяницу, бывшего воина, сломленного болезнями человека, который согласился поделиться своим военным искусством только за щедрую плату.
Стоит людям увидеть его — и они усомнятся, что Ариэлла имеет право даровать власть, заключенную в мече.
Глава 3
— Они вернулись!
Появление Ариэллы вызвало радостные крики. Ликующие люди приветствовали ее, когда она скакала мимо их домиков, а потом, собрав детей, устремились вверх по зеленому холму, желая поскорее увидеть непобедимого Черного Волка.
Ариэлла не останавливалась до самых ворот замка, стремясь предупредить Элпина и старейшин о состоянии Макфейна, прежде чем он сам предстанет перед ними. Въехав во двор замка, она услышала возбужденные голоса. Все сбежались сюда, успев надеть лучшие платья и клетчатые накидки и умыть мордашки детям. Посреди двора на деревянном помосте пятеро юношей играли на волынках, украшенных клетчатой тканью. Толпа, пытаясь перекричать волынки, давала указания нескольким мужчинам на крыше замка, которые разворачивали огромный золотой флаг. Когда он затрепетал на ветру, двор огласился восхищенными возгласами. На полотнище был изображен огромный черный волк, стерегущий маленькую белую овечку.
Женщины сновали с подносами, на которых лежали хлеб, мясо и фрукты, по цепочке передавали бочонки с вином и элем туда, где расставляли столы. На них тут же появились деревянные кубки. Фокусники, жонглеры, певцы и акробаты развлекали толпу.
Ариэлле удалось проехать незамеченной: все сосредоточились на предстоящем празднестве и не замечали того, что не имело к нему отношения.
Девушка увидела старейшего члена совета, который, расхаживая взад-вперед, держал перед глазами мятый листок.
— Энгус! — крикнула она, спрыгнув на землю.
— Сейчас не время для пустых разговоров, юноша, — отозвался старик, качая седой головой. — Черный Волк вот-вот появится, а я никак не выучу наизусть свою речь…
— Это я, Ариэлла.
— Почему же ты до сих пор не переоделась? — удивился старик. — Твой суженый приедет с минуты на минуту! Скорее надень платье! Хватит изображать мальчишку.
— Макфейн не знает, что я жива, Энгус, — предупредила Ариэлла. — Мне необходимо поговорить с Элпином и всем советом. Они должны понять…
— Это ты, Ариэлла? — К ней устремился Ниэлл. В глазах его светилась искренняя радость.
Когда прозвучало это имя, все замерли.
— Ариэлла! — Элизабет махнула рукой из окошка второго этажа. Приглядевшись к девушке, она вздохнула. — Немедленно переоденься! Скорее сюда!
Несколько женщин повлекли Ариэллу к замку.
— Подождите! — Она вырвалась. — Дайте сперва объяснить…
— Скоро ли прибудет Макфейн со своим войском? — спросил Дугалд. — Наблюдатели на башнях еще никого не заметили.
Девушка обратилась ко второму по старшинству члену совета:
— Об этом мне и надо с вами поговорить.
— Почему ты до сих пор не переоделась? — Ниэлл нахмурился. — Разве Макфейн не знает, кто ты?
На нее посыпался такой град вопросов, что она уже не знала, кому отвечать.
— Так ли он могуч, как рассказывают?
— Достигает ли его войско тысячи копий?
— Проявлял ли он удаль во время путешествия?
— Когда ты пожалуешь ему меч — сразу или немного погодя?
Возбужденные соплеменники толпились вокруг девушки. Она хорошо понимала, что им не терпится побольше разузнать о своем будущем лэрде.
— Пропустите меня к ней! — Тихий дребезжащий голос прозвучал так властно, что все тотчас умолкли.
Толпа расступилась перед Элпином.
— Подойди ко мне, дитя!
Ариэлла повиновалась. Старик, опираясь на палку, устремил на нее пытливый, мудрый взгляд.
— Понимаю, — пробормотал он. — Этот человек оказался не таким, каким ты ожидала его увидеть.
Ариэлла кивнула.
— Теперь ты сомневаешься в том, что мое видение было пророческим.
Она не спешила с ответом, опасаясь в присутствии клана бросить тень на Макфейна. Элпин всегда читал ее мысли. Ариэлла кивнула.
— Что ж, позволь нам взглянуть на израненного воина, — тихо проговорил старик.
— Едут! — крикнул с башни юный Колин. — Дункан, Эндрю и еще двое. Они опередили войско Черного Волка!
— Выслушайте же меня! — взмолилась Ариэлла, оглядев собравшихся. — Макфейн не знает, кто я. Он думает, что я погибла во время пожара. Пускай он так считает и впредь. Обращайтесь со мной как с мальчишкой Робом, понятно? Когда Макфейн предстанет перед вами, вы увидите, что…
— Вот они! — завопил Колин.
Появление Ариэллы вызвало радостные крики. Ликующие люди приветствовали ее, когда она скакала мимо их домиков, а потом, собрав детей, устремились вверх по зеленому холму, желая поскорее увидеть непобедимого Черного Волка.
Ариэлла не останавливалась до самых ворот замка, стремясь предупредить Элпина и старейшин о состоянии Макфейна, прежде чем он сам предстанет перед ними. Въехав во двор замка, она услышала возбужденные голоса. Все сбежались сюда, успев надеть лучшие платья и клетчатые накидки и умыть мордашки детям. Посреди двора на деревянном помосте пятеро юношей играли на волынках, украшенных клетчатой тканью. Толпа, пытаясь перекричать волынки, давала указания нескольким мужчинам на крыше замка, которые разворачивали огромный золотой флаг. Когда он затрепетал на ветру, двор огласился восхищенными возгласами. На полотнище был изображен огромный черный волк, стерегущий маленькую белую овечку.
Женщины сновали с подносами, на которых лежали хлеб, мясо и фрукты, по цепочке передавали бочонки с вином и элем туда, где расставляли столы. На них тут же появились деревянные кубки. Фокусники, жонглеры, певцы и акробаты развлекали толпу.
Ариэлле удалось проехать незамеченной: все сосредоточились на предстоящем празднестве и не замечали того, что не имело к нему отношения.
Девушка увидела старейшего члена совета, который, расхаживая взад-вперед, держал перед глазами мятый листок.
— Энгус! — крикнула она, спрыгнув на землю.
— Сейчас не время для пустых разговоров, юноша, — отозвался старик, качая седой головой. — Черный Волк вот-вот появится, а я никак не выучу наизусть свою речь…
— Это я, Ариэлла.
— Почему же ты до сих пор не переоделась? — удивился старик. — Твой суженый приедет с минуты на минуту! Скорее надень платье! Хватит изображать мальчишку.
— Макфейн не знает, что я жива, Энгус, — предупредила Ариэлла. — Мне необходимо поговорить с Элпином и всем советом. Они должны понять…
— Это ты, Ариэлла? — К ней устремился Ниэлл. В глазах его светилась искренняя радость.
Когда прозвучало это имя, все замерли.
— Ариэлла! — Элизабет махнула рукой из окошка второго этажа. Приглядевшись к девушке, она вздохнула. — Немедленно переоденься! Скорее сюда!
Несколько женщин повлекли Ариэллу к замку.
— Подождите! — Она вырвалась. — Дайте сперва объяснить…
— Скоро ли прибудет Макфейн со своим войском? — спросил Дугалд. — Наблюдатели на башнях еще никого не заметили.
Девушка обратилась ко второму по старшинству члену совета:
— Об этом мне и надо с вами поговорить.
— Почему ты до сих пор не переоделась? — Ниэлл нахмурился. — Разве Макфейн не знает, кто ты?
На нее посыпался такой град вопросов, что она уже не знала, кому отвечать.
— Так ли он могуч, как рассказывают?
— Достигает ли его войско тысячи копий?
— Проявлял ли он удаль во время путешествия?
— Когда ты пожалуешь ему меч — сразу или немного погодя?
Возбужденные соплеменники толпились вокруг девушки. Она хорошо понимала, что им не терпится побольше разузнать о своем будущем лэрде.
— Пропустите меня к ней! — Тихий дребезжащий голос прозвучал так властно, что все тотчас умолкли.
Толпа расступилась перед Элпином.
— Подойди ко мне, дитя!
Ариэлла повиновалась. Старик, опираясь на палку, устремил на нее пытливый, мудрый взгляд.
— Понимаю, — пробормотал он. — Этот человек оказался не таким, каким ты ожидала его увидеть.
Ариэлла кивнула.
— Теперь ты сомневаешься в том, что мое видение было пророческим.
Она не спешила с ответом, опасаясь в присутствии клана бросить тень на Макфейна. Элпин всегда читал ее мысли. Ариэлла кивнула.
— Что ж, позволь нам взглянуть на израненного воина, — тихо проговорил старик.
— Едут! — крикнул с башни юный Колин. — Дункан, Эндрю и еще двое. Они опередили войско Черного Волка!
— Выслушайте же меня! — взмолилась Ариэлла, оглядев собравшихся. — Макфейн не знает, кто я. Он думает, что я погибла во время пожара. Пускай он так считает и впредь. Обращайтесь со мной как с мальчишкой Робом, понятно? Когда Макфейн предстанет перед вами, вы увидите, что…
— Вот они! — завопил Колин.