Страница:
Наконец корабль заговорил, перекликаясь с дрожащими стенами в довольно внятной манере. Над площадкой повисло эхо от звуков, напоминавших глубокие вздохи органа.
– Так это… – Я мысленно возвратился в каюту траулера, к сиянию дисплея и спирали данных, крутившейся вверху объемного экрана. – Это информационная система?
– Верно подмечено.
Под перекрещивавшимися лучами стояла Таня Вордени, тыча пальцем на картину из света и тени, окружавшую двух засушенных марсиан. Ее лицо отражало беспредельный восторг.
– Наверное, получше ваших настольных голодисплеев? Как я поняла, эти двое сидели за центральным пультом управления. Жаль, что сейчас они не в состоянии управлять кораблем. Впрочем, мне кажется, корабль может позаботиться о себе сам.
Вонгсават мрачно произнесла:
– Смотря потому, что на нас движется. Смотри… Видишь серое пятно на верхнем дисплее?
Я проследил направление ее руки. Довольно высоко, под самым куполом, возникло серое пятно, похожее на скопление почти исчезнувших за экраном звезд.
Там что-то двигалось, хищно вытянутое и угловатое.
– Что происходит? – спросил Депре.
– Еще не понял?
Вордени почти трясло, и теперь все взгляды устремились на нее.
– Видите? Слышите, как говорит корабль? Он скажет сам.
Марсианская информационная система продолжала свой разговор. На языке, которого не понимал ни один из нас. Впрочем, судя по напряженной интонации, в дословном переводе не было никакой необходимости. Световые сполохи, очевидно, техноглифы, появлялись буквально отовсюду. Я почти наверняка знал: это отсчет времени. Как будто перед нами радарная система для противоракетной защиты. Поднятая вверх и выросшая до огромных «нечеловеческих» размеров.
Вонгсават следила за происходившим как загипнотизированная.
– Вторжение. Корабль готовит встречу. Это автоматическая защитная система «Нагини»…
Я крутнулся на месте.
– Шнайдер?
Шнайдера рядом не было.
– Депре!
Я крикнул через плечо, уже на бегу.
– Сян! Ему нужна «Нагини».
Ниндзя догнал меня у спуска в спиральную трубу. Депре – через несколько ступеней. Оказавшись внизу, я вроде бы слышал звук падения и крик. И почувствовал, что проснулись рефлексы волка.
Добыча!
Мы бежали вниз, скользя и перепрыгивая ступени. Наконец спрыгнули на пол в пустом, подсвеченном лишь нашими сигнальными маячками расширении возле зала. Место, где упал Шнайдер, оказалось заляпанным кровью. Приземлившись рядом с пятном, я упал на колени и тут же почувствовал, что прокусил себе губу. Потом встал на ноги и посмотрел назад, на Депре и Сяна.
– Он не станет быстро перемещаться. Не убивайте без крайней необходимости, он еще может рассказать о Карере.
– Ковач!
Сердитый голос Хэнда донесся откуда-то сверху, как из трубы. Он орал во все горло, и Депре понимающе взглянул на меня. Отрицательно качнув головой, я рванулся к выходу в очередной коридор. Охота!
Довольно трудно бегать, если каждая клетка твоего тела мечтает отключиться и умереть. Но гены волка и то, что заложено биотехниками «Клина», вбрасывало в кровь такой коктейль… Тошнота уступила место холодной уверенности. Подсознание Посланника обеспечило чистоту рефлексов. Думай о функциональности! Спасибо, Вирджиния.
Корабль вокруг нас мелко вибрировал, словно отряхивался, тоже собираясь с силами. Мы неслись по пульсировавшим кольцами света коридорам. Импульсы были похожи на те, что пробегали по воротам перед самым их открытием. В одном из залов наперерез нам двинулась машина, мерцая дисплеем и негромко что-то стрекоча. Сразу же вскинувшись, я направил на машину оба «Калашникова». Депре с Сяном заняли позиции по бокам. После паузы машина отъехала в сторону, не переставая бормотать.
Мы переглянулись. Несмотря на боль в груди и стук в висках, я против желания улыбнулся.
– Пошли.
Миновав еще несколько залов и коридоров, мы обнаружили – Шнайдер куда умнее, чем ожидалось. Едва сунувшись в сторону очередного пузыря, мы с Сяном получили выстрел из «Санджета», сделанный с противоположной стороны, от выхода. Щекой я почувствовал жар пролетевшего совсем близко разряда и, получив от ниндзя сильный толчок локтем, мгновенно оказался на полу. Вовремя: следующий выстрел пришелся туда, где я только что стоял.
Длинная ответная очередь, выпущенная прикрывшим меня Сяном, легла по краям выходного коридора. Насколько я мог разглядеть, старательно прищуривая глаза, стрельба де причинила материалу стен никакого вреда. Сян перекатился на спину и, уворачиваясь от ответного выстрела, спрятался в небольшом углублении. Выстрелив еще раз, он осторожно выглянул из укрытия, а затем с досадой покачал головой.
– Ушел, гад.
Он встал на ноги, протягивая мне руку помощи.
– Охо-хо, спасибо. Спасибо, что вовремя оттолкнул.
Кивнув, Сян прыжками метнулся на другую сторону зала.
Депре последовал за ним, по пути хлопнув меня по плечу. Помотав головой, чтобы прийти в чувство, я отправился вслед за ними. У выхода из зала приложил к стене руку в том самом месте, куда пришлась очередь Депре. Стена не оказалась хотя бы теплой.
Захрипело переговорное. Сквозь эфир донесся прерываемый помехами голос. Впереди нас замер Сян, прислушиваясь:
– … вач… Мне… ов… ряю, повт…… ов…
– Еще. Раз.
Сян переспросил, отделяя слова паузами.
– … сай… порт но…
Сян обернулся и посмотрел на меня. Сделав жест, означавший «конец связи», я вернул переговорник на место и показал пальцем: «Вперед». Ниндзя расслабил мышцы и двинулся вперед – гибкий, как ртуть. Мы пошли за ним, хотя и не столь грациозно.
Отставание от Шнайдера увеличилось. Теперь мы двигались осторожнее, делая обманные маневры перед выходом в каждый очередной зал. Дважды пришлось отступить, едва впереди начиналось движение, и всякий раз мы находили на пути очередную машину, перемещавшуюся по пространству зала. Одна из машин какое-. то время плелась сзади, точно бродячая собака.
За два пролета от причального порта мы услышали, как заработали двигатели «Нагини». Пришлось оставить все предосторожности и ринуться вперед. Спринтерские возможности оказались не слишком впечатляющими. Сначала меня обогнал Сян, затем – Депре. Попытавшись ускориться, я согнулся пополам на середине зала, преодолевая судороги и приступ дурноты. Депре на пару с ниндзя находились уже в двадцати метрах от меня, у самого входа в причальный порт. Сорвав со рта тоненькую струйку желчи, я выпрямился.
Пронзительный, плотный и резкий звук. Словно расширяющуюся вселенную стиснули тормозными колодками.
Залп ультравибраторов «Нагини» в ограниченном пространстве.
Отпустив «Санджет», я уже наполовину поднял руки к глазам, как вдруг импульс прервался сам по себе. Так же внезапно, как начался. В поле зрения, шатаясь, вошел Депре – весь залитый кровью и без лазера. За ним послышался нарастающий свист двигателей, перешедший в глухой рокот по мере удаления штурмовика. Из туннеля ворвался поток воздуха, обдав лицо горячей волной. Потом все стихло. Звенящая тишина казалась особенно нестерпимой из-за напряжения, с которым поврежденный слух пытался разобрать хоть какие-то звуки.
Слушая ноющий звон, я подобрал «Санджет» и пошел в направлении Депре, осевшего на пол у изогнутой стены. Люк молча смотрел на свои залитые кровью руки. Лицо тоже покрывала кровь, запекшаяся черными сгустками. Хамелеохромового костюма почти не было видно.
Я издал звук, и Депре поднял голову.
– Это…
Он вытянул ко мне обе руки. Его лицо на мгновение исказила гримаса, словно он собирался заплакать, как ребенок. Выдавливая слова по одному, он с трудом склеил фразу:
– Это. Сян. Вот это. – Он стиснул ладони. – Черт…
Беспомощно заскрипел переговорник.
В глубине зала, будто смеясь над нами, сошла с места машина.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
– Так это… – Я мысленно возвратился в каюту траулера, к сиянию дисплея и спирали данных, крутившейся вверху объемного экрана. – Это информационная система?
– Верно подмечено.
Под перекрещивавшимися лучами стояла Таня Вордени, тыча пальцем на картину из света и тени, окружавшую двух засушенных марсиан. Ее лицо отражало беспредельный восторг.
– Наверное, получше ваших настольных голодисплеев? Как я поняла, эти двое сидели за центральным пультом управления. Жаль, что сейчас они не в состоянии управлять кораблем. Впрочем, мне кажется, корабль может позаботиться о себе сам.
Вонгсават мрачно произнесла:
– Смотря потому, что на нас движется. Смотри… Видишь серое пятно на верхнем дисплее?
Я проследил направление ее руки. Довольно высоко, под самым куполом, возникло серое пятно, похожее на скопление почти исчезнувших за экраном звезд.
Там что-то двигалось, хищно вытянутое и угловатое.
– Что происходит? – спросил Депре.
– Еще не понял?
Вордени почти трясло, и теперь все взгляды устремились на нее.
– Видите? Слышите, как говорит корабль? Он скажет сам.
Марсианская информационная система продолжала свой разговор. На языке, которого не понимал ни один из нас. Впрочем, судя по напряженной интонации, в дословном переводе не было никакой необходимости. Световые сполохи, очевидно, техноглифы, появлялись буквально отовсюду. Я почти наверняка знал: это отсчет времени. Как будто перед нами радарная система для противоракетной защиты. Поднятая вверх и выросшая до огромных «нечеловеческих» размеров.
Вонгсават следила за происходившим как загипнотизированная.
– Вторжение. Корабль готовит встречу. Это автоматическая защитная система «Нагини»…
Я крутнулся на месте.
– Шнайдер?
Шнайдера рядом не было.
– Депре!
Я крикнул через плечо, уже на бегу.
– Сян! Ему нужна «Нагини».
Ниндзя догнал меня у спуска в спиральную трубу. Депре – через несколько ступеней. Оказавшись внизу, я вроде бы слышал звук падения и крик. И почувствовал, что проснулись рефлексы волка.
Добыча!
Мы бежали вниз, скользя и перепрыгивая ступени. Наконец спрыгнули на пол в пустом, подсвеченном лишь нашими сигнальными маячками расширении возле зала. Место, где упал Шнайдер, оказалось заляпанным кровью. Приземлившись рядом с пятном, я упал на колени и тут же почувствовал, что прокусил себе губу. Потом встал на ноги и посмотрел назад, на Депре и Сяна.
– Он не станет быстро перемещаться. Не убивайте без крайней необходимости, он еще может рассказать о Карере.
– Ковач!
Сердитый голос Хэнда донесся откуда-то сверху, как из трубы. Он орал во все горло, и Депре понимающе взглянул на меня. Отрицательно качнув головой, я рванулся к выходу в очередной коридор. Охота!
Довольно трудно бегать, если каждая клетка твоего тела мечтает отключиться и умереть. Но гены волка и то, что заложено биотехниками «Клина», вбрасывало в кровь такой коктейль… Тошнота уступила место холодной уверенности. Подсознание Посланника обеспечило чистоту рефлексов. Думай о функциональности! Спасибо, Вирджиния.
Корабль вокруг нас мелко вибрировал, словно отряхивался, тоже собираясь с силами. Мы неслись по пульсировавшим кольцами света коридорам. Импульсы были похожи на те, что пробегали по воротам перед самым их открытием. В одном из залов наперерез нам двинулась машина, мерцая дисплеем и негромко что-то стрекоча. Сразу же вскинувшись, я направил на машину оба «Калашникова». Депре с Сяном заняли позиции по бокам. После паузы машина отъехала в сторону, не переставая бормотать.
Мы переглянулись. Несмотря на боль в груди и стук в висках, я против желания улыбнулся.
– Пошли.
Миновав еще несколько залов и коридоров, мы обнаружили – Шнайдер куда умнее, чем ожидалось. Едва сунувшись в сторону очередного пузыря, мы с Сяном получили выстрел из «Санджета», сделанный с противоположной стороны, от выхода. Щекой я почувствовал жар пролетевшего совсем близко разряда и, получив от ниндзя сильный толчок локтем, мгновенно оказался на полу. Вовремя: следующий выстрел пришелся туда, где я только что стоял.
Длинная ответная очередь, выпущенная прикрывшим меня Сяном, легла по краям выходного коридора. Насколько я мог разглядеть, старательно прищуривая глаза, стрельба де причинила материалу стен никакого вреда. Сян перекатился на спину и, уворачиваясь от ответного выстрела, спрятался в небольшом углублении. Выстрелив еще раз, он осторожно выглянул из укрытия, а затем с досадой покачал головой.
– Ушел, гад.
Он встал на ноги, протягивая мне руку помощи.
– Охо-хо, спасибо. Спасибо, что вовремя оттолкнул.
Кивнув, Сян прыжками метнулся на другую сторону зала.
Депре последовал за ним, по пути хлопнув меня по плечу. Помотав головой, чтобы прийти в чувство, я отправился вслед за ними. У выхода из зала приложил к стене руку в том самом месте, куда пришлась очередь Депре. Стена не оказалась хотя бы теплой.
Захрипело переговорное. Сквозь эфир донесся прерываемый помехами голос. Впереди нас замер Сян, прислушиваясь:
– … вач… Мне… ов… ряю, повт…… ов…
– Еще. Раз.
Сян переспросил, отделяя слова паузами.
– … сай… порт но…
Сян обернулся и посмотрел на меня. Сделав жест, означавший «конец связи», я вернул переговорник на место и показал пальцем: «Вперед». Ниндзя расслабил мышцы и двинулся вперед – гибкий, как ртуть. Мы пошли за ним, хотя и не столь грациозно.
Отставание от Шнайдера увеличилось. Теперь мы двигались осторожнее, делая обманные маневры перед выходом в каждый очередной зал. Дважды пришлось отступить, едва впереди начиналось движение, и всякий раз мы находили на пути очередную машину, перемещавшуюся по пространству зала. Одна из машин какое-. то время плелась сзади, точно бродячая собака.
За два пролета от причального порта мы услышали, как заработали двигатели «Нагини». Пришлось оставить все предосторожности и ринуться вперед. Спринтерские возможности оказались не слишком впечатляющими. Сначала меня обогнал Сян, затем – Депре. Попытавшись ускориться, я согнулся пополам на середине зала, преодолевая судороги и приступ дурноты. Депре на пару с ниндзя находились уже в двадцати метрах от меня, у самого входа в причальный порт. Сорвав со рта тоненькую струйку желчи, я выпрямился.
Пронзительный, плотный и резкий звук. Словно расширяющуюся вселенную стиснули тормозными колодками.
Залп ультравибраторов «Нагини» в ограниченном пространстве.
Отпустив «Санджет», я уже наполовину поднял руки к глазам, как вдруг импульс прервался сам по себе. Так же внезапно, как начался. В поле зрения, шатаясь, вошел Депре – весь залитый кровью и без лазера. За ним послышался нарастающий свист двигателей, перешедший в глухой рокот по мере удаления штурмовика. Из туннеля ворвался поток воздуха, обдав лицо горячей волной. Потом все стихло. Звенящая тишина казалась особенно нестерпимой из-за напряжения, с которым поврежденный слух пытался разобрать хоть какие-то звуки.
Слушая ноющий звон, я подобрал «Санджет» и пошел в направлении Депре, осевшего на пол у изогнутой стены. Люк молча смотрел на свои залитые кровью руки. Лицо тоже покрывала кровь, запекшаяся черными сгустками. Хамелеохромового костюма почти не было видно.
Я издал звук, и Депре поднял голову.
– Это…
Он вытянул ко мне обе руки. Его лицо на мгновение исказила гримаса, словно он собирался заплакать, как ребенок. Выдавливая слова по одному, он с трудом склеил фразу:
– Это. Сян. Вот это. – Он стиснул ладони. – Черт…
Беспомощно заскрипел переговорник.
В глубине зала, будто смеясь над нами, сошла с места машина.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Павший не считается мертвым. Не оставляйте врагу стеков.
У каждого из спецподразделений есть свои традиции. Они есть и у корпуса Посланников. Однако следовать им все труднее и труднее, учитывая развитие современного оружия. Сян Сянпина разметало ультравибраторами, оставившими от человека пятно метров десять в диаметре, на полу и на стенах коридора. Осталась только жижа – такая, как на лице Депре. И больше ничего. Вдвоем мы прошли по луже туда и обратно, стараясь ботинками нащупать что-либо твердое. Мы не нашли ничего.
Минут через десять Депре сказал то, что было и так ясно:
– Похоже, теряем время.
– Да.
Склонив голову набок, я прислушался. Будто колокол зазвонил.
– Думаю, Вонгсават права. Мы под обстрелом.
– Уходим?
Тут я вспомнил о переговорном устройстве и поднял его к уху. Тот, кто орал на нас в прошлый раз, уже замолчал. Канал был чист. В эфире раздавалось лишь мяуканье помех.
– Ковач на связи. Повторяю, Ковач на связи. Доложите обстановку.
После долгой паузы из гарнитуры послышался хриплый голос. Сутъяди.
– … вили? … запуск. Шнай…… тел?
– Не слышу тебя, Маркус. Что с обстановкой? Нас атакуют?
Взрыв помех, словно два или три собеседника пытались говорить одновременно. Я ждал.
Наконец послышался голос Вордени, почти ясный.
– … назад… вач… безопас… Мы … лной безо… Повтор… нет опас…
Зал вновь наполнило звуком, словно наверху ударили в гонг. Я с сомнением уставился глазами в пол.
– Говоришь, безопасно?
– Да… кой опас… Немед…… щайтесь … ряю, нет опасн…
Я посмотрел на Депре и недоуменно пожал плечами.
– Что-то новое.
– Так что, возвращаемся?
Я огляделся, бросив последний взгляд на размазанные по коридору останки. Затем посмотрел в окровавленное лицо Люка. Решено.
– Наверное, да. Это делянка Тани Вордени. И пока она не ошибалась.
Там, на площадке, сияла в полной боевой готовности марсианская информационная система. Люди стояли под ней, как верующие перед явлением чуда.
Оно и понятно почему.
Вокруг центральной конструкции в воздухе повис целый массив из экранов и панелей. Некоторые из них походили на известные нам системы боевого управления. Другие не следовали привычной для нас аналогии. Современная техника позволяла человеку видеть бой одновременно с множества направлений, детализируя любое изображение быстро и без особых усилий.
Подсознание Посланника усиливало эффект от применяемой техники, но при взгляде на громадное информационное полотно марсианской системы я слегка растерялся. Повсюду виднелись информационные отметки, непонятные изображения, несомненно, относившиеся к спектаклю, развернутому в окружающем космическом пространстве. Но среди всего этого великолепия попадались целые участки, где изображения не было видно или оно менялось с частотой, неуловимой для человеческого глаза. Я не понимал, вижу ли целостное изображение или часть дисплеев попросту неисправна.
Часть загадочного оборудования выдавала совершенно понятную телеметрию реального времени, многоцветные спектрограммы и траектории полета. Другие экраны представляли аналитические модели динамики столкновения в целом, координаты то и дело происходивших взрывов и какие-то графики, часть из которых соответствовала возможному значению градиента гравитационного поля.
Центральный экран ежесекундно обновлял изображение атакующей стороны.
Его тень скользила по кривой, следуя гравитационному полю, с хищными, выставленными как у хирурга инструментами и эллиптическими формами, ясно определявшими военное назначение корабля. В подтверждение этой мысли закачался пол под ногами. На одном из экранов, показывавших изображение в неизвестной пока области спектра, в пустоте космоса вдруг заморгало направленное на нас оружие противника. Высоко над прозрачным куполом с ярким свечением задрожал силовой экран. Корабль содрогнулся.
Назначение…
Я чувствовал, как по мере непонимания пухнет мой мозг.
– Не представляю, что это такое, – просто сказала Сунь, как только я оказался рядом. Казалось, она в трансе от увиденного. – Это оружие действует со сверхсветовой скоростью. Движется на расстоянии одной астрономической единицы, а мы получаем удары практически мгновенно. Хотя никаких повреждений пока нет.
Вонгсават кивнула.
– Предварительный маневр. Думаю, имеет цель сбить с толку защитную сеть. Возможно, род гравитационного оружия. Кажется, такими исследованиями занималась «Митома»…
Она замолкла.
– Смотрите, идут торпеды. О-о… многовато для одного залпа.
Она оказалась права. Пространство перед атакующим кораблем было сплошь заполнено золотистыми трассами – столь плотно, что их изображения накладывались, делая картинку неразборчивой. Детали тут же проявились на втором экране, и я увидел, как нападавшая волна встретилась с противодействием. Оборонявшаяся сторона маневрировала, да и зона конфликта растянулась на миллионы километров. Сунь с удивлением покачала головой.
– Неужели они тоже сверхсветовые? На экране мы видим скорее последствия. Думаю, все уже кончилось.
Корабль несильно дрожал, словно испытывая толчки с множества направлений сразу. Внешний экран опять заискрился, и в этот раз я почувствовал, как через него в долю миллисекунды прошла какая-то темная энергетическая масса.
Вонгсават с явным удовольствием прокомментировала:
– Противозапуск. Снова то же самое.
Действие шло слишком быстро, чтобы его видеть. Все равно что пытаться отследить трассу лазерного импульса. На экране эта волна была окрашена в фиолетовый цвет. Встречаясь с золотистыми искрами, она генерировала множество вспышек, тут же пропадавших в чернильной пустоте. Пространство между враждующими кораблями постепенно расчищалось.
Вонгсават глубоко вздохнула.
– Прекрасное зрелище. Чертовски красиво… Я очнулся.
– Таня, я слышал слово «безопасно». Или показалось? Ты имела в виду вот это?
Я сделал жест в сторону сражения, сверкавшего у нас над головами всеми цветами радуги.
Археолог не ответила. Она неподвижно стояла, глядя на залитые кровью лицо и одежду Депре.
Вонгсават ткнула пальцем в один из дисплеев с замысловатыми траекториями.
– Ковач, расслабься. Это две кометы. Что-то такое Вордени прочитала в техноглифах. Они сталкиваются с заранее известной периодичностью, наносят удары друг другу, а затем расходятся. И так далее.
– Кометы?
Пилот развела руки в стороны.
– Оборонительные системы, автоматические и стоящие на протяженных орбитах. Это замкнутый цикл, и, судя по всему, так происходит уже тысячи лет.
– А что с Яном? – спросила Вордени. Голос ее дрожал.
– Он съехал, пока нас не было рядом. – Вдруг меня как током ударило. – Он прошел в ворота? Вы это видели?
– Да, тютелька в тютельку, – неожиданно ядовито сказала Вонгсават. – Мужики умеют пилотировать, когда захотят. Черт, это был мой корабль…
– Он был напуган, – без всякого выражения сказала археолог.
Депре взглянул на нее через кровавую маску.
– Мы все были напуганы, госпожа Вордени. Это его не извиняет.
– Дурак!
Она обвела нас полубезумными глазами.
– Вы все! Гребаные! Идиоты! Он боялся не этого. Чертова. Представления. Он боялся вот кого!
Она наставила на меня палец. И пригвоздила взглядом.
– Где Сян? – наконец спросила Сунь. В этом светопреставлении чужих технологий никто и не вспомнил про обычно молчаливого ниндзя.
– Отчасти размазан по Люку, – грубовато ответил я. – Остальное прилипло к полу у выхода в причальный порт. Спасибо ультравибраторам «Нагини». Вероятно, он напугал Яна. Не так ли, Таня?
Вордени спрятала глаза.
– А его стек?
Лицо Сутъяди не выражало ничего, но я и не нуждался в картине его внешней реакции. Волчьи импульсы пытались сделать со мной то же самое: хотелось оскалить клыки.
Упакуйте и заберите стеки с собой.
Я легко справился с рефлексами и отрицательно покрутил головой.
– Маркус, это ультравибраторы. Он получил залп в упор.
– Но Шнайдер… – Голос Вонгсават дрогнул, однако она продолжила:
– Я надеюсь…
– Забудь о Шнайдере. Он уже мертв.
– Придет его очередь…
– Забудь о нем, Амели. Он реально мертв.
Их взгляды сосредоточились на мне, как и не желающий поверить взгляд Вордени.
– Я заминировал топливо «Нагини». Поставил на детонацию с условием ускорения в планетарной гравитации. Он испарился в момент прохождения ворот. Ничего не осталось.
Над нашими головами сошлись в механическом танце две новые волны золотистых и фиолетовых стрел. Сверкая, одна стирала другую.
– Ты взорвал «Нагини»? Уничтожил мой корабль?
Нетрудно понять, какие чувства владели пилотом. Но внешне Вонгсават казалась почти спокойной. Депре вполне здраво заметил:
– Раз от «Нагини» ничего не осталось, вероятно, Карера посчитает нас мертвыми.
Хэнд смотрел на меня с тем же видом, какой был у него около зарослей сонгспира.
– Возможно. Если Карера действительно ждет нас за воротами. Если наш Посланник не играет в свою игру.
– Хэнд, что такое? Неужели успел войти в долю со Шнайдером? Вы же шли в паре.
– Ковач, о чем ты говоришь…
Возможно, нет. Я не был уверен, к чему склониться.
– Карера придет в любом случае. Таков способ его мышления. Он захочет увидеть корабль. У него должен быть способ борьбы с нанобами. Но пока он останется на месте. Видит, как падают на песок обломки «Нагини» и как по нашу сторону ворот идет полномасштабный военный конфликт. Что на время охладит его пыл. И даст нам фору.
– На что нам фора? – спросил Сутъяди.
Наступил переломный момент, и в ход пошла пресловутая интуиция Посланника. Периферийное зрение докладывало о выражениях лиц и позах, оценивая степень лояльности или недоверия. Ограничивая эмоциональный фон, я оставлял лишь то, что могло пойти на пользу ситуации, и гасил остальное. Отказавшись от волчьего понимания лояльности, я смягчил то, что еще витало в пространстве между мной и Вордени. И опустился в холодную определенность момента. Момента истины. Посланник – время действовать и время сыграть последнюю карту.
– Прежде чем заминировать «Нагини», я снял со спасенных тел скафандры и спрятал их в нише ближайшего зала, первого за причальным портом. Кроме одного, с пробитым шлемом, остальные вполне пригодны к использованию. Нужно их просто зарядить. Воздушные баллоны накачаются сами из окружающей нас атмосферы. Достаточно включить клапан. Уйдем в два приема. Один из первых вернется со скафандрами и заберет остальных.
– И это в предположении, что Карера ждет нас за воротами. Не думаю, что это правильно, – язвительно заметила Вордени.
Я спокойно ответил:
– Я не говорил, что мы уйдем сейчас. Предлагаю пойти за скафандрами и забрать их, пока есть такая возможность.
– Но что, если Карера окажется на корабле? Что тогда делать? Будем прятаться?
Лицо Вордени снова исказилось ненавистью. Я ждал этой реакции.
– Да. Именно так. Предлагаю спрятаться. И подождать. Команда, высаженная на борт, должна иметь средства, чтобы локализовать нас у причального порта. Они не должны найти ничего, что подтвердило бы наше присутствие здесь, на борту, до момента, когда «Нагини» прошла сквозь ворота и разлетелась на атомы. Что логически означает факт нашей смерти. Таким образом, Карера выигрывает вчистую. В соответствии с общим планом он сбрасывает заявочный буй и уходит. Потому что не располагает ни людьми, ни временем на захват корабля длиной в пятьдесят километров.
– Нет, не располагает, – согласился Сутъяди, – но оставит небольшую группу прикрытия.
Я успокоил аудиторию.
– Тогда мы убьем их.
– He сомневаюсь, что по другую сторону ворот будет стоять второй заслон, – печально сказал Депре.
– И что? Господи, Люк… Ты ведь этим зарабатываешь? Нет?
Профессиональный убийца только улыбнулся в ответ.
– Да. Но мы едва переставляем ноги. А ты ведешь речь о свежих бойцах «Клина». Здесь оставят человек двадцать и столько же – по ту сторону ворот.
– Не верю, что мы на самом деле…
По корпусу прокатилась дрожь, заставив Хэнда и Вордени споткнуться, стоя на месте. Остальные устояли благодаря своей подготовке, однако…
Корабль застонал всеми своими фибрами. На этот стон едва слышимым низким звуком отозвались сонгспиры.
Внутри появилось нехорошее предчувствие. Что-то здесь не так.
Взглянув на экран, я увидел, что атака уже захлебнулась. На сей раз чуть ближе, чем при первой волне.
– Когда меня не было, вы решили, что мы в безопасности? Правильно?
– Ковач, мы действительно пришли к такому выводу. Стараясь говорить убедительнее, Вонгсават кивнула на Сунь и Вордени. Системный аналитик утвердительно наклонила голову. Вордени продолжала упрямо сверлить меня глазами.
– Судя по состоянию друзей, подвешенных над нами, они находятся здесь приблизительно двенадцать столетий. Нам известен и возраст наиболее молодых развалин Санкции IV. Отсюда вывод: нападения, подобные нынешнему, происходили по меньшей мере сто раз. И без какого-либо успеха.
Снова предчувствие беды. Обостренное чутье Посланника опять напомнило о себе. Я кожей чувствовал: что-то не так и дело плохо. Казалось, обоняние уловило запах гари.
… ловят несущую частоту…
… сонгспиры…
… время замедляет ход…
Я посмотрел на экраны.
Пора уходить отсюда.
– Ковач?
– Нужно уходи…
Я почувствовал, как слова сами сорвались с пересохших губ, словно против воли. И остановились.
Атакующая сторона сделала новый, по-настоящему сильный ход.
Из передней части их корабля словно вылетело что-то живое. Казалось, это была бесформенная и турбулентная клякса черного цвета. Словно на нас устремился сгусток ненависти. На втором экране было видно, как черное образование пожирает космос, оставляя после себя волну сокрушенного пространства. Чтобы понять сущность явления, не стоило напрягаться слишком долго.
Гиперпространственное оружие.
Плод неслабой фантазии. И тайная мечта любого большого начальника из флота Протектората.
Корабль – марсианский корабль! – содрогнулся. Теперь я точно знал, что второй, не похожий ни на что, был вовсе не марсианским. Наш корабль запульсировал так, что меня едва не вывернуло наизнанку. С нестерпимой силой заныли все до единого зубы. Закачавшись, я опустился на одно колено.
Перед столкновением в космос что-то ушло. Нечто бурлившее, изгибавшееся и широко раскинувшееся в пространстве, словно готовое взорваться. Я слышал, как напряжение отдавалось в корпусе корабля, и казалось, вибрация эта выпадала прямо из окружавшего нас реального пространства.
Экранная проекция черной кляксы распалась, испуская во все стороны странного вида осколки. И я увидел, как засветился внешний экран, дрожа и падая, словно пламя гаснущей свечи.
Корабль закричал.
Невозможно описать этот крик. Модулированный высокой частотой, он проникал повсюду. Казалось, источником звука являлся сам окружавший нас воздух. Сравнения с ним не выдерживало эхо от ультравибраторов «Нагини». И там, где звук их залпа фильтровался и затухал, крик этот разрезал череп, прорезая насквозь вообще все, как лазерный скальпель. Успей я зажать уши – это не принесло бы никакого облегчения.
Но я не мог удержаться.
Крик нарастал, потом навалился всей силой и наконец укатился прочь, оставив после себя лишь агонизирующие и слабые отзвуки. Часть исходила от тревожных сигналов информационной системы, а часть была осколком едва слышного эхо, принадлежавшего…
Осматриваясь, я покрутил головой.
… зарослям сонгспира.
Сомнений не оставалось. Сонгспиры, впитавшие крик корабля, воспроизводили его – как тихий, словно бы свистящий в обломках скал ветер. Их нестройное звучание могло сойти даже за музыку.
Но то был чистый тон.
Казалось, им сверху кто-то отвечал. Подняв глаза, я подумал, что вижу метнувшуюся в сторону тень.
Снаружи встал на место защитный экран.
– Черт! – пробормотал Хэнд, поднимаясь на ноги. – Что это было?
– Заткнись!
Я начал вглядываться туда, где видел тень, но звезды уже залили фон своим сиянием. Немного левее висела одна из мумий, тупо взиравшая на меня сквозь информационные экраны. Кругом тихо завывали сонгспиры, и от их досадного звучания начиналась изжога.
Опять то же самое ощущение, дрожь где-то внутри корабля. Снова зудящая дрожь под ногами.
– Отвечаем на огонь, – сказала Сунь.
На экране показалась темная масса, извергнутая невидимой внутри батареей марсианского корабля. На сей раз выброс занял больше времени.
– Потрясающе, – сказал Хэнд. – Поверить не могу.
– Лучше поверь, – посоветовал я без всякого выражения. Но ощущение катастрофы не проходило. Его не заслонило эхо ответного выстрела. Оно даже усилилось. И этому ощущению не мешало подсознание Посланника, занятое своими делами.
– Оно идет на нас, – предупредила Вонгсават. – Заткните уши.
На сей раз нападавший корабль сократил дистанцию прежде, чем марсианская защитная система смогла перехватить и рассеять его залп. Ударной волной нас бросило на пол. Такое ощущение, словно весь корабль перекрутился – как белье, из которого отжимают воду. Солнце сместилось в сторону. Защитный экран упал и остался в этом положении.
Ожидая нового крика, я схватился за голову и вместо крика услышал долгий и низкий плач, внезапно почувствовав, будто по рукам и груди пробежали маленькие коготки. Сонгспиры поймали и воспроизвели звук более высоким голосом – не как эхо, но скорее как собственное его подтверждение.
У каждого из спецподразделений есть свои традиции. Они есть и у корпуса Посланников. Однако следовать им все труднее и труднее, учитывая развитие современного оружия. Сян Сянпина разметало ультравибраторами, оставившими от человека пятно метров десять в диаметре, на полу и на стенах коридора. Осталась только жижа – такая, как на лице Депре. И больше ничего. Вдвоем мы прошли по луже туда и обратно, стараясь ботинками нащупать что-либо твердое. Мы не нашли ничего.
Минут через десять Депре сказал то, что было и так ясно:
– Похоже, теряем время.
– Да.
Склонив голову набок, я прислушался. Будто колокол зазвонил.
– Думаю, Вонгсават права. Мы под обстрелом.
– Уходим?
Тут я вспомнил о переговорном устройстве и поднял его к уху. Тот, кто орал на нас в прошлый раз, уже замолчал. Канал был чист. В эфире раздавалось лишь мяуканье помех.
– Ковач на связи. Повторяю, Ковач на связи. Доложите обстановку.
После долгой паузы из гарнитуры послышался хриплый голос. Сутъяди.
– … вили? … запуск. Шнай…… тел?
– Не слышу тебя, Маркус. Что с обстановкой? Нас атакуют?
Взрыв помех, словно два или три собеседника пытались говорить одновременно. Я ждал.
Наконец послышался голос Вордени, почти ясный.
– … назад… вач… безопас… Мы … лной безо… Повтор… нет опас…
Зал вновь наполнило звуком, словно наверху ударили в гонг. Я с сомнением уставился глазами в пол.
– Говоришь, безопасно?
– Да… кой опас… Немед…… щайтесь … ряю, нет опасн…
Я посмотрел на Депре и недоуменно пожал плечами.
– Что-то новое.
– Так что, возвращаемся?
Я огляделся, бросив последний взгляд на размазанные по коридору останки. Затем посмотрел в окровавленное лицо Люка. Решено.
– Наверное, да. Это делянка Тани Вордени. И пока она не ошибалась.
Там, на площадке, сияла в полной боевой готовности марсианская информационная система. Люди стояли под ней, как верующие перед явлением чуда.
Оно и понятно почему.
Вокруг центральной конструкции в воздухе повис целый массив из экранов и панелей. Некоторые из них походили на известные нам системы боевого управления. Другие не следовали привычной для нас аналогии. Современная техника позволяла человеку видеть бой одновременно с множества направлений, детализируя любое изображение быстро и без особых усилий.
Подсознание Посланника усиливало эффект от применяемой техники, но при взгляде на громадное информационное полотно марсианской системы я слегка растерялся. Повсюду виднелись информационные отметки, непонятные изображения, несомненно, относившиеся к спектаклю, развернутому в окружающем космическом пространстве. Но среди всего этого великолепия попадались целые участки, где изображения не было видно или оно менялось с частотой, неуловимой для человеческого глаза. Я не понимал, вижу ли целостное изображение или часть дисплеев попросту неисправна.
Часть загадочного оборудования выдавала совершенно понятную телеметрию реального времени, многоцветные спектрограммы и траектории полета. Другие экраны представляли аналитические модели динамики столкновения в целом, координаты то и дело происходивших взрывов и какие-то графики, часть из которых соответствовала возможному значению градиента гравитационного поля.
Центральный экран ежесекундно обновлял изображение атакующей стороны.
Его тень скользила по кривой, следуя гравитационному полю, с хищными, выставленными как у хирурга инструментами и эллиптическими формами, ясно определявшими военное назначение корабля. В подтверждение этой мысли закачался пол под ногами. На одном из экранов, показывавших изображение в неизвестной пока области спектра, в пустоте космоса вдруг заморгало направленное на нас оружие противника. Высоко над прозрачным куполом с ярким свечением задрожал силовой экран. Корабль содрогнулся.
Назначение…
Я чувствовал, как по мере непонимания пухнет мой мозг.
– Не представляю, что это такое, – просто сказала Сунь, как только я оказался рядом. Казалось, она в трансе от увиденного. – Это оружие действует со сверхсветовой скоростью. Движется на расстоянии одной астрономической единицы, а мы получаем удары практически мгновенно. Хотя никаких повреждений пока нет.
Вонгсават кивнула.
– Предварительный маневр. Думаю, имеет цель сбить с толку защитную сеть. Возможно, род гравитационного оружия. Кажется, такими исследованиями занималась «Митома»…
Она замолкла.
– Смотрите, идут торпеды. О-о… многовато для одного залпа.
Она оказалась права. Пространство перед атакующим кораблем было сплошь заполнено золотистыми трассами – столь плотно, что их изображения накладывались, делая картинку неразборчивой. Детали тут же проявились на втором экране, и я увидел, как нападавшая волна встретилась с противодействием. Оборонявшаяся сторона маневрировала, да и зона конфликта растянулась на миллионы километров. Сунь с удивлением покачала головой.
– Неужели они тоже сверхсветовые? На экране мы видим скорее последствия. Думаю, все уже кончилось.
Корабль несильно дрожал, словно испытывая толчки с множества направлений сразу. Внешний экран опять заискрился, и в этот раз я почувствовал, как через него в долю миллисекунды прошла какая-то темная энергетическая масса.
Вонгсават с явным удовольствием прокомментировала:
– Противозапуск. Снова то же самое.
Действие шло слишком быстро, чтобы его видеть. Все равно что пытаться отследить трассу лазерного импульса. На экране эта волна была окрашена в фиолетовый цвет. Встречаясь с золотистыми искрами, она генерировала множество вспышек, тут же пропадавших в чернильной пустоте. Пространство между враждующими кораблями постепенно расчищалось.
Вонгсават глубоко вздохнула.
– Прекрасное зрелище. Чертовски красиво… Я очнулся.
– Таня, я слышал слово «безопасно». Или показалось? Ты имела в виду вот это?
Я сделал жест в сторону сражения, сверкавшего у нас над головами всеми цветами радуги.
Археолог не ответила. Она неподвижно стояла, глядя на залитые кровью лицо и одежду Депре.
Вонгсават ткнула пальцем в один из дисплеев с замысловатыми траекториями.
– Ковач, расслабься. Это две кометы. Что-то такое Вордени прочитала в техноглифах. Они сталкиваются с заранее известной периодичностью, наносят удары друг другу, а затем расходятся. И так далее.
– Кометы?
Пилот развела руки в стороны.
– Оборонительные системы, автоматические и стоящие на протяженных орбитах. Это замкнутый цикл, и, судя по всему, так происходит уже тысячи лет.
– А что с Яном? – спросила Вордени. Голос ее дрожал.
– Он съехал, пока нас не было рядом. – Вдруг меня как током ударило. – Он прошел в ворота? Вы это видели?
– Да, тютелька в тютельку, – неожиданно ядовито сказала Вонгсават. – Мужики умеют пилотировать, когда захотят. Черт, это был мой корабль…
– Он был напуган, – без всякого выражения сказала археолог.
Депре взглянул на нее через кровавую маску.
– Мы все были напуганы, госпожа Вордени. Это его не извиняет.
– Дурак!
Она обвела нас полубезумными глазами.
– Вы все! Гребаные! Идиоты! Он боялся не этого. Чертова. Представления. Он боялся вот кого!
Она наставила на меня палец. И пригвоздила взглядом.
– Где Сян? – наконец спросила Сунь. В этом светопреставлении чужих технологий никто и не вспомнил про обычно молчаливого ниндзя.
– Отчасти размазан по Люку, – грубовато ответил я. – Остальное прилипло к полу у выхода в причальный порт. Спасибо ультравибраторам «Нагини». Вероятно, он напугал Яна. Не так ли, Таня?
Вордени спрятала глаза.
– А его стек?
Лицо Сутъяди не выражало ничего, но я и не нуждался в картине его внешней реакции. Волчьи импульсы пытались сделать со мной то же самое: хотелось оскалить клыки.
Упакуйте и заберите стеки с собой.
Я легко справился с рефлексами и отрицательно покрутил головой.
– Маркус, это ультравибраторы. Он получил залп в упор.
– Но Шнайдер… – Голос Вонгсават дрогнул, однако она продолжила:
– Я надеюсь…
– Забудь о Шнайдере. Он уже мертв.
– Придет его очередь…
– Забудь о нем, Амели. Он реально мертв.
Их взгляды сосредоточились на мне, как и не желающий поверить взгляд Вордени.
– Я заминировал топливо «Нагини». Поставил на детонацию с условием ускорения в планетарной гравитации. Он испарился в момент прохождения ворот. Ничего не осталось.
Над нашими головами сошлись в механическом танце две новые волны золотистых и фиолетовых стрел. Сверкая, одна стирала другую.
– Ты взорвал «Нагини»? Уничтожил мой корабль?
Нетрудно понять, какие чувства владели пилотом. Но внешне Вонгсават казалась почти спокойной. Депре вполне здраво заметил:
– Раз от «Нагини» ничего не осталось, вероятно, Карера посчитает нас мертвыми.
Хэнд смотрел на меня с тем же видом, какой был у него около зарослей сонгспира.
– Возможно. Если Карера действительно ждет нас за воротами. Если наш Посланник не играет в свою игру.
– Хэнд, что такое? Неужели успел войти в долю со Шнайдером? Вы же шли в паре.
– Ковач, о чем ты говоришь…
Возможно, нет. Я не был уверен, к чему склониться.
– Карера придет в любом случае. Таков способ его мышления. Он захочет увидеть корабль. У него должен быть способ борьбы с нанобами. Но пока он останется на месте. Видит, как падают на песок обломки «Нагини» и как по нашу сторону ворот идет полномасштабный военный конфликт. Что на время охладит его пыл. И даст нам фору.
– На что нам фора? – спросил Сутъяди.
Наступил переломный момент, и в ход пошла пресловутая интуиция Посланника. Периферийное зрение докладывало о выражениях лиц и позах, оценивая степень лояльности или недоверия. Ограничивая эмоциональный фон, я оставлял лишь то, что могло пойти на пользу ситуации, и гасил остальное. Отказавшись от волчьего понимания лояльности, я смягчил то, что еще витало в пространстве между мной и Вордени. И опустился в холодную определенность момента. Момента истины. Посланник – время действовать и время сыграть последнюю карту.
– Прежде чем заминировать «Нагини», я снял со спасенных тел скафандры и спрятал их в нише ближайшего зала, первого за причальным портом. Кроме одного, с пробитым шлемом, остальные вполне пригодны к использованию. Нужно их просто зарядить. Воздушные баллоны накачаются сами из окружающей нас атмосферы. Достаточно включить клапан. Уйдем в два приема. Один из первых вернется со скафандрами и заберет остальных.
– И это в предположении, что Карера ждет нас за воротами. Не думаю, что это правильно, – язвительно заметила Вордени.
Я спокойно ответил:
– Я не говорил, что мы уйдем сейчас. Предлагаю пойти за скафандрами и забрать их, пока есть такая возможность.
– Но что, если Карера окажется на корабле? Что тогда делать? Будем прятаться?
Лицо Вордени снова исказилось ненавистью. Я ждал этой реакции.
– Да. Именно так. Предлагаю спрятаться. И подождать. Команда, высаженная на борт, должна иметь средства, чтобы локализовать нас у причального порта. Они не должны найти ничего, что подтвердило бы наше присутствие здесь, на борту, до момента, когда «Нагини» прошла сквозь ворота и разлетелась на атомы. Что логически означает факт нашей смерти. Таким образом, Карера выигрывает вчистую. В соответствии с общим планом он сбрасывает заявочный буй и уходит. Потому что не располагает ни людьми, ни временем на захват корабля длиной в пятьдесят километров.
– Нет, не располагает, – согласился Сутъяди, – но оставит небольшую группу прикрытия.
Я успокоил аудиторию.
– Тогда мы убьем их.
– He сомневаюсь, что по другую сторону ворот будет стоять второй заслон, – печально сказал Депре.
– И что? Господи, Люк… Ты ведь этим зарабатываешь? Нет?
Профессиональный убийца только улыбнулся в ответ.
– Да. Но мы едва переставляем ноги. А ты ведешь речь о свежих бойцах «Клина». Здесь оставят человек двадцать и столько же – по ту сторону ворот.
– Не верю, что мы на самом деле…
По корпусу прокатилась дрожь, заставив Хэнда и Вордени споткнуться, стоя на месте. Остальные устояли благодаря своей подготовке, однако…
Корабль застонал всеми своими фибрами. На этот стон едва слышимым низким звуком отозвались сонгспиры.
Внутри появилось нехорошее предчувствие. Что-то здесь не так.
Взглянув на экран, я увидел, что атака уже захлебнулась. На сей раз чуть ближе, чем при первой волне.
– Когда меня не было, вы решили, что мы в безопасности? Правильно?
– Ковач, мы действительно пришли к такому выводу. Стараясь говорить убедительнее, Вонгсават кивнула на Сунь и Вордени. Системный аналитик утвердительно наклонила голову. Вордени продолжала упрямо сверлить меня глазами.
– Судя по состоянию друзей, подвешенных над нами, они находятся здесь приблизительно двенадцать столетий. Нам известен и возраст наиболее молодых развалин Санкции IV. Отсюда вывод: нападения, подобные нынешнему, происходили по меньшей мере сто раз. И без какого-либо успеха.
Снова предчувствие беды. Обостренное чутье Посланника опять напомнило о себе. Я кожей чувствовал: что-то не так и дело плохо. Казалось, обоняние уловило запах гари.
… ловят несущую частоту…
… сонгспиры…
… время замедляет ход…
Я посмотрел на экраны.
Пора уходить отсюда.
– Ковач?
– Нужно уходи…
Я почувствовал, как слова сами сорвались с пересохших губ, словно против воли. И остановились.
Атакующая сторона сделала новый, по-настоящему сильный ход.
Из передней части их корабля словно вылетело что-то живое. Казалось, это была бесформенная и турбулентная клякса черного цвета. Словно на нас устремился сгусток ненависти. На втором экране было видно, как черное образование пожирает космос, оставляя после себя волну сокрушенного пространства. Чтобы понять сущность явления, не стоило напрягаться слишком долго.
Гиперпространственное оружие.
Плод неслабой фантазии. И тайная мечта любого большого начальника из флота Протектората.
Корабль – марсианский корабль! – содрогнулся. Теперь я точно знал, что второй, не похожий ни на что, был вовсе не марсианским. Наш корабль запульсировал так, что меня едва не вывернуло наизнанку. С нестерпимой силой заныли все до единого зубы. Закачавшись, я опустился на одно колено.
Перед столкновением в космос что-то ушло. Нечто бурлившее, изгибавшееся и широко раскинувшееся в пространстве, словно готовое взорваться. Я слышал, как напряжение отдавалось в корпусе корабля, и казалось, вибрация эта выпадала прямо из окружавшего нас реального пространства.
Экранная проекция черной кляксы распалась, испуская во все стороны странного вида осколки. И я увидел, как засветился внешний экран, дрожа и падая, словно пламя гаснущей свечи.
Корабль закричал.
Невозможно описать этот крик. Модулированный высокой частотой, он проникал повсюду. Казалось, источником звука являлся сам окружавший нас воздух. Сравнения с ним не выдерживало эхо от ультравибраторов «Нагини». И там, где звук их залпа фильтровался и затухал, крик этот разрезал череп, прорезая насквозь вообще все, как лазерный скальпель. Успей я зажать уши – это не принесло бы никакого облегчения.
Но я не мог удержаться.
Крик нарастал, потом навалился всей силой и наконец укатился прочь, оставив после себя лишь агонизирующие и слабые отзвуки. Часть исходила от тревожных сигналов информационной системы, а часть была осколком едва слышного эхо, принадлежавшего…
Осматриваясь, я покрутил головой.
… зарослям сонгспира.
Сомнений не оставалось. Сонгспиры, впитавшие крик корабля, воспроизводили его – как тихий, словно бы свистящий в обломках скал ветер. Их нестройное звучание могло сойти даже за музыку.
Но то был чистый тон.
Казалось, им сверху кто-то отвечал. Подняв глаза, я подумал, что вижу метнувшуюся в сторону тень.
Снаружи встал на место защитный экран.
– Черт! – пробормотал Хэнд, поднимаясь на ноги. – Что это было?
– Заткнись!
Я начал вглядываться туда, где видел тень, но звезды уже залили фон своим сиянием. Немного левее висела одна из мумий, тупо взиравшая на меня сквозь информационные экраны. Кругом тихо завывали сонгспиры, и от их досадного звучания начиналась изжога.
Опять то же самое ощущение, дрожь где-то внутри корабля. Снова зудящая дрожь под ногами.
– Отвечаем на огонь, – сказала Сунь.
На экране показалась темная масса, извергнутая невидимой внутри батареей марсианского корабля. На сей раз выброс занял больше времени.
– Потрясающе, – сказал Хэнд. – Поверить не могу.
– Лучше поверь, – посоветовал я без всякого выражения. Но ощущение катастрофы не проходило. Его не заслонило эхо ответного выстрела. Оно даже усилилось. И этому ощущению не мешало подсознание Посланника, занятое своими делами.
– Оно идет на нас, – предупредила Вонгсават. – Заткните уши.
На сей раз нападавший корабль сократил дистанцию прежде, чем марсианская защитная система смогла перехватить и рассеять его залп. Ударной волной нас бросило на пол. Такое ощущение, словно весь корабль перекрутился – как белье, из которого отжимают воду. Солнце сместилось в сторону. Защитный экран упал и остался в этом положении.
Ожидая нового крика, я схватился за голову и вместо крика услышал долгий и низкий плач, внезапно почувствовав, будто по рукам и груди пробежали маленькие коготки. Сонгспиры поймали и воспроизвели звук более высоким голосом – не как эхо, но скорее как собственное его подтверждение.