Страница:
— Мужики! Мы, кстати, по Стране Богов идем! Так написано у Ангарики Говинды.
— А-а-а…
Я внимательно всматривался в просветы облаков, которые, зацепившись за горный массив в районе священного Кайласа, никак не хотели срываться. Но чувствовалось, что сильный западный ветер вскоре унесет эти облака.
— Наверняка, — думал я, шагая с позорным для спортсмена — туриста маленьким рюкзачком синего цвета, — пирамиды вокруг священного Кайласа (если они, конечно, есть!) расположены на нескольких уровнях по высоте. При облачности можно увидеть только нижний уровень пирамид, при ясной погоде будут видны и пирамиды, расположенные выше.
Я стал водить глазами в районе подножия гор, а не всматриваться в просветы облаков. Вскоре мой взгляд упал на необычную гору, ясно выделяющуюся на фоне тибетских холмов. Я резко остановился. Як, шедший с нами параллельным курсом, тоже остановился, загородив собой эту гору. Я сделал несколько шагов вперед, чтобы снова увидеть гору. Як, тоже сдвинувшись вперед, остановился, опять загородив вид. Я еще раз сделал несколько шагов вперед, чтобы выглянуть из-за яка, но он снова сдвинулся вперед, загородив собой необычную гору.
— Ну что за скотина, а! — в сердцах выговорил я.
— Шеф, он не хочет, чтобы ты туда смотрел, — высказал предположение Селиверстов.
Я окликнул погонщика и проводника Тату. После оживленной беседы между ними Тату объяснил, что этот як воспринял меня за погонщика, поэтому он останавливается тогда, когда останавливаюсь я, то есть «погонщик». Так его приучили с детства.
— Так что же мне делать?! — недоуменно спросил я.
Тату, посоветовавшись с погонщиком, ответил, что надо останавливаться в тех местах, где растет трава. В этом случае як начнет щипать траву и перестанет копировать движения… м… м… «погонщика».
— Но мы же останавливаемся тогда, когда видим пирамидоподобные горы, а не тогда, когда видим, что растет трава для яка! — рассердился Селиверстов.
Тату опять посоветовался с погонщиком.
— Как только вы хотите остановиться, вы сразу должны идти назад, — сказал он.
— Не понял?! — Селиверстов поднял подбородок.
— Ну… — смутился Тату, — если вы остановитесь и сразу сделаете несколько шагов назад, то як будет стоять на месте, а назад не пойдет. Як, понимаете ли, умное животное, он будет идти только вперед и никогда не пойдет назад, чтобы сэкономить силы.
— М… да, — только и проговорил я, отходя назад.
Достав полевую тетрадь, я принялся зарисовывать необычную гору, похожую на пирамиду. Селиверстов и Равиль фотографировали. Як как вкопанный стоял на месте.
— Любопытно, — заговорил Равиль, — что эта необычная гора как бы обточена спереди, то есть с нашей стороны, в то время как боковые стороны вроде бы не подверглись обработке. Односторонняя пирамида, что ли?
— Нельзя исключить того, — возразил Рафаэль Юсупов, — что боковые стороны этой пирамидальной конструкции подверглись большому разрушению. Обратите внимание, что западная сторона больше разрушена, чем южная; здесь, на Тибете, западная роза ветров.
У меня эта необычная гора вызывала сомнения в принадлежности к пирамидам, уж больно вычурной и экстравагантной она была. Извечный вопрос о роли пирамид не давал покоя, не позволяя применить логический метод научного анализа. Нам оставалось только скрупулезно зарисовывать детали и фотографировать, надеясь, что фотографии получатся.
В голове крутились выхваченные из литературы сведения о том, что некоторые части ДНК и белка коллагена имеют пирамидальную структуру, а вещество представляет собой особое состояние пространства и времени.
— Наверное, пирамиды влияют на пространство и время, — неуверенно подумал я. — Но как? Какова роль формы пирамиды? Какова роль ступеней пирамиды?
Як повернул голову в нашу сторону и, взглядом найдя меня, «погонщика», пристально уставился в глаза, как бы намекая, что пора идти. Мы двинулись вперед.
Во время хода наш «родной як» шел сбоку на пару шагов позади меня, позволяя мне озираться по сторонам. Не прошли мы и двухсот метров, как чуть ли не все сразу увидели четкую пирамидальную конструкцию, принадлежность которой к пирамидам почти не вызывала сомнений. Мы все остановились. Як подошел и тоже остановился, традиционно загородив пирамидальную гору.
— Отступим, черт побери, назад! — выругался я.
Отойдя назад, я зарисовал эту пирамидальную конструкцию: получилось, что она имеет форму усеченной пирамиды с одной ярко выраженной ступенью. И, конечно же, надо сказать, что эта пирамидоподобная гора была громадна, намного больше, чем пирамида Хеопса.
— Ну и пирамидка, какая громадная! — воскликнул Селиверстов. — Может быть, к ней подойдем и обследуем как надо?
— Дальше еще не то увидим! — отозвался Равиль.
— Ясно видно, что на верхней площадке этой пирамидальной горы лежит снег в виде округлой шапки. Это свидетельствует о том, что вершина пирамиды находится на высоте более 6000 метров , — заметил Рафаэль Юсупов. — На Тибете в это время года снег появляется на высотах не менее 6000 метров .
Я предложил отойти несколько на запад, чтобы заглянуть за хребет, загораживающий восточную сторону пирамидальной горы. Как только мы двинулись в сторону, «наш» як поплелся за нами, в то время как остальные три яка шли вместе с настоящим погонщиком.
— Шеф, ты пользуешься успехом у яков, — ревниво съязвил Сергей Анатольевич.
Когда нам удалось заглянуть за хребет, то мы увидели, что от пирамидальной горы отходит какая-то дугообразная конструкция, заканчивающаяся симметричным выступом со ступеньками. Внутри этой дугообразной конструкции все еще висел полупрозрачный клок утреннего тумана, сквозь который просматривалась эта дуга. Я понимал, что туман значительно снизит качество снимков.
— Странное сочетание! Как будто изогнутая пирамида совмещена с зеркалом времени, — проговорил я сам для себя.
— Чего? — отозвался Рафаэль Юсупов.
— Такое ощущение, что необычная пирамида совмещена с зеркалом времени, — членораздельно сказал я, обратив внимание, что шляпа Рафаэля Юсупова опять надвинута на уши.
В этот момент я еще не знал, что вскоре мы встретим такие громадные изогнутые каменные конструкции, что понятие «сжатие времени» станет для нас воочию осознаваемым, а имя гениального русского ученого Николая Козырева не будет сходить с уст. Мы будем в смятении ощущать, что все же, наверное, существует какой-то Всемогущий Разум, который через шепот интуиции вводит в сознание некоторых избранных им же людей совершенно невероятные идеи, не укладывающиеся в бытующие в науке представления и не имеющие реальных доказательств. Хотя кто из ученых, критиковавших Козырева за его идеи по сжатию времени с помощью изогнутых зеркал, знал, что подобные зеркала были уже созданы древними в заоблачном Городе Богов.
— Як, по-моему, начал понимать, что он загораживает вид, — заметил Селиверстов, наблюдая за животным.
Мы отправились вперед по намеченному маршруту. Я ждал появления новых пирамидоподобных конструкций.
— А что это за ступени выглянули слева из-под облаков? — воскликнул Селиверстов. — Як не мешает, он справа.
— Где?
— Вон она… ступенчатая пирамида.
— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, — посчитал я ступени.
— Вроде как настоящая ступенчатая пирамида выглядит. Фотографируйте, я зарисую ее.
— Шеф, ее закрывает облаком, — вскричал Селиверстов. — Эх, уже закрыло, я сфотографировал облако.
— М… да, — только и сказал я, держа в руках полевой дневник. — Ну что ж, я ее, пирамиду эту, зарисую по памяти. Но я вам скажу, громадна она, больше всех тех, которые мы видели.
Снегом не закрыта, значит не так высоко расположена. А ступени какие четкие! Эх! Я, к счастью, успел по компасу взять на нее азимут, поэтому мы сможем привязать ее к местности.
— Ну, ничего, — начал успокаивать всех Равиль, — не успели так не успели сфотографировать эту пирамиду. Чувствуется, что их здесь много.
— Не пирамиду, а пирамидальную гору или пира-мидоподобную конструкцию. Надо быть более деликатным в употреблении научных терминов, — поучительно заметил Рафаэль Юсупов. — То, что эта конструкция есть настоящая пирамида, надо еще доказать. Пирамиды, если судить по общеизвестным египетским пирамидам, есть древние конструкции пирамидальной формы, сложенные из каменных блоков.
— А почему Вы, Рафаэль Гаязович, считаете, что пирамида должна быть обязательно сложена из каменных блоков? — вмешался в разговор Селиверстов. — Почему пирамида не может быть создана путем обтачивания естественной горы? В Египте нет гор, поэтому приходилось возводить пирамиды путем укладки каменных блоков, а здесь, на Тибете, гор полным-полно — какой же смысл обтачивать каменные блоки и их складывать, проще обточить гору. Главное в пирамиде — это ее форма, а не ее содержимое. Именно форма ломает пространство.
— Не ломает, а изгибает! — опять внес коррективу Рафаэль Юсупов.
— Кстати говоря, древнюю машину для обтачивания гор мы видели в Катманду, — бросил Равиль. — Кто знает, может быть, она летала здесь и обтачивала горы, превращая их в пирамиды.
— Хочу добавить, — Рафаэль Юсупов насупился, — меня смущает многообразие форм пирамидоподобных конструкций. Повторяемость тех или иных фактов в науке есть признак достоверности.
— Не согласен, не согласен, — отрезал Селиверстов. — В Катманду, когда мы изучали комплекс ступы Сваямбанат, который можно считать символом… м… м… пирамидального комплекса священного Кайласа, мы все обращали внимание на многообразие малых ступ — ни одного повторения среди 108 ступ. А малые ступы Сваямбаната можно интерпретировать как символы пирамид, входящих в состав… Города Богов, то есть пирамидального комплекса Кайласа.
— Разные пирамиды изгибают пространство по-разному, — проговорил Равиль. — Только для чего это надо?
— Смотрите! — вскричал я, показывая на высокий заснеженный горный хребет, — вон еще одна пирамида! В просвете облаков появилась.
— Не пирамида, а пирамидальная гора, — передразнил Селиверстов.
— Фотографируйте, а! — закричал я, схватившись за фотоаппарат. — А то закроется облаками. Эх… исчезла, не успели! Не успели, черт побери, сфотографировать, не то что зарисовать! Да и форму не успел толком рассмотреть, чтобы рисовать по памяти.
— Мне кажется, это была малая пирамида, фотографию которой тебе показывал монах Арун, — высказал предположение Селиверстов. — Эта фотография долго лежала у тебя на столе, я ее хорошо запомнил.
— Может быть, может быть… — сказал я, вспоминая рассказ монаха Аруна, который паломником посещал район священного Кайласа и видел здесь, на хребте, как бы вырубленное пирамидо-подобное образование. — Да и похоже ведь было… на фотографию, сделанную монахом. Правда, ракурс несколько иной, да и дальше мы располагаемся.
Шагая дальше параллельно с яком, я снова подумал, что мы идем по так называемой Стране Богов, которую описывал Ангарика Говинда. Мне вспомнились его слова о том, что паломник здесь находится в окружении невидимых попутчиков — духовных собратьев, тоже идущих поклоняться горе, в которой телесному взору открывается сверхструктура чего-то более великого и недоступного. Вновь замелькали мысли о параллельных мирах и, в частности, о том, что священный Кайлас и весь его комплекс были построены одновременно в нескольких параллельных мирах.
Когда мы остановились, чтобы перекусить, я посмотрел на фотографировавшихся Равиля и проводника Тату. Мне представилось, что рядом с ними стоят два невидимых попутчика из параллельного мира.
Приблизившись к горам, мы начали плавно подниматься на невысокий холм. Сильный западный ветер сорвал-таки тяжелые облака с комплекса Кайласа, и даже кое-где появилось голубое небо. Сам Кайлас был закрыт холмом. Когда мы, поднявшись на склон холма, заглянули за него, то прямо-таки обомлели. — О! — только и смог сказать Селиверстов.
Сбоку от нас, выстроившись в ряд, высились три громадные пирамиды. Отличие их от прилежащих тибетских гор было столь разительным, что назвать их пирамидоподобными конструкциями не поворачивался язык.
— Древние, чувствуется, пирамиды, — проговорил Рафаэль Юсупов. — Ветровая эрозия кое-где уже разрушила ступени, но тем не менее, они прослеживаются хорошо. Все три пирамиды отличаются друг от друга, хотя и имеют общий стиль конструирования и построения.
Мы сфотографировали эти пирамиды.
— Мужики, может быть, я поднимусь на бугор и загляну вниз, чтобы рассмотреть основания пирамид, — в запале предложил я и тут же осекся. — Хотя… хотя какой это имеет смысл? Для нас важно зафиксировать факт наличия пирамид на Тибете. А если я пойду, то потеряю около двух часов; а вдруг погода испортится и мы не увидим… дай-то Бог, новые пирамиды.
— Мы будем первооткрывателями тибетских пирамид! — Равиль восторженно поднял палец.
— Наша цель другая — найти Город Богов, — высокопарно произнес Сергей Анатольевич Селиверстов, — хотя… он только начинается… этот Город, состоящий из пирамид. Какова, интересно, его роль, а? Ведь с какой-то целью…
— Мужики, — перебил я Селиверстова, чувствуя, что ком негодования от неразрешимости этого вопроса подступил к горлу, — я побегаю по склону холма, чтобы с нескольких ракурсов зарисовать эти пирамиды. Да и третья пирамида только чуть-чуть выглядывает из-за склона холма, надо уйти налево и вверх, чтобы ее рассмотреть.
— Давай.
Побегать по склону холма, честно говоря, не удалось. Мы с Равилем еле переводили дыхание при быстрой ходьбе; около 5000 метров высоты все же! Чтобы рисовать, я часто ложился на землю — так было удобнее.
Рисунок получился довольно хорошим. Я подумал о том, что и в дальнейшем надо применять способ зарисовки пирамидальных конструкций при обзоре с разных ракурсов, ведь рисунок тем и отличается от фотографии, что на нем можно отобразить объемность конструкции.
Пока я рисовал, Равиль пристально смотрел на северо-восток.
— Шеф, что это вон там? — спросил он.
— Подожди, дорисую.
Дорисовав, я всмотрелся туда, куда показывал Равиль. Из-за холма еле выглядывала какая-то кривая пипка, расположенная на плоской, как стол, вершине.
— Посмотри при максимальном увеличении видеокамеры. Увеличение у видеокамеры больше, чем у бинокля.
Попытавшись сделать это, Равиль с досадой произнес:
— Не получается, елки-палки! Руки дрожат. Штатив нужен.
— А все-таки, что там?
— Вроде как на человека похоже.
— Чего?! — изумился я.
Человек как будто сидит, — глаза Равиля расширились.
— Быстрее вниз, к ребятам! Возьмем штатив и возвратимся сюда. Мы поднимемся еще выше на холм, чтобы лучше разглядеть. Это может быть статуей…
— Кого?
— Читающего Человека.
Глаза Равиля расширились еще сильнее.
Глава 2. Читающий Человек
— А-а-а…
Я внимательно всматривался в просветы облаков, которые, зацепившись за горный массив в районе священного Кайласа, никак не хотели срываться. Но чувствовалось, что сильный западный ветер вскоре унесет эти облака.
— Наверняка, — думал я, шагая с позорным для спортсмена — туриста маленьким рюкзачком синего цвета, — пирамиды вокруг священного Кайласа (если они, конечно, есть!) расположены на нескольких уровнях по высоте. При облачности можно увидеть только нижний уровень пирамид, при ясной погоде будут видны и пирамиды, расположенные выше.
Я стал водить глазами в районе подножия гор, а не всматриваться в просветы облаков. Вскоре мой взгляд упал на необычную гору, ясно выделяющуюся на фоне тибетских холмов. Я резко остановился. Як, шедший с нами параллельным курсом, тоже остановился, загородив собой эту гору. Я сделал несколько шагов вперед, чтобы снова увидеть гору. Як, тоже сдвинувшись вперед, остановился, опять загородив вид. Я еще раз сделал несколько шагов вперед, чтобы выглянуть из-за яка, но он снова сдвинулся вперед, загородив собой необычную гору.
— Ну что за скотина, а! — в сердцах выговорил я.
— Шеф, он не хочет, чтобы ты туда смотрел, — высказал предположение Селиверстов.
Я окликнул погонщика и проводника Тату. После оживленной беседы между ними Тату объяснил, что этот як воспринял меня за погонщика, поэтому он останавливается тогда, когда останавливаюсь я, то есть «погонщик». Так его приучили с детства.
— Так что же мне делать?! — недоуменно спросил я.
Тату, посоветовавшись с погонщиком, ответил, что надо останавливаться в тех местах, где растет трава. В этом случае як начнет щипать траву и перестанет копировать движения… м… м… «погонщика».
— Но мы же останавливаемся тогда, когда видим пирамидоподобные горы, а не тогда, когда видим, что растет трава для яка! — рассердился Селиверстов.
Тату опять посоветовался с погонщиком.
— Как только вы хотите остановиться, вы сразу должны идти назад, — сказал он.
— Не понял?! — Селиверстов поднял подбородок.
— Ну… — смутился Тату, — если вы остановитесь и сразу сделаете несколько шагов назад, то як будет стоять на месте, а назад не пойдет. Як, понимаете ли, умное животное, он будет идти только вперед и никогда не пойдет назад, чтобы сэкономить силы.
— М… да, — только и проговорил я, отходя назад.
Достав полевую тетрадь, я принялся зарисовывать необычную гору, похожую на пирамиду. Селиверстов и Равиль фотографировали. Як как вкопанный стоял на месте.
— Любопытно, — заговорил Равиль, — что эта необычная гора как бы обточена спереди, то есть с нашей стороны, в то время как боковые стороны вроде бы не подверглись обработке. Односторонняя пирамида, что ли?
— Нельзя исключить того, — возразил Рафаэль Юсупов, — что боковые стороны этой пирамидальной конструкции подверглись большому разрушению. Обратите внимание, что западная сторона больше разрушена, чем южная; здесь, на Тибете, западная роза ветров.
У меня эта необычная гора вызывала сомнения в принадлежности к пирамидам, уж больно вычурной и экстравагантной она была. Извечный вопрос о роли пирамид не давал покоя, не позволяя применить логический метод научного анализа. Нам оставалось только скрупулезно зарисовывать детали и фотографировать, надеясь, что фотографии получатся.
В голове крутились выхваченные из литературы сведения о том, что некоторые части ДНК и белка коллагена имеют пирамидальную структуру, а вещество представляет собой особое состояние пространства и времени.
— Наверное, пирамиды влияют на пространство и время, — неуверенно подумал я. — Но как? Какова роль формы пирамиды? Какова роль ступеней пирамиды?
Як повернул голову в нашу сторону и, взглядом найдя меня, «погонщика», пристально уставился в глаза, как бы намекая, что пора идти. Мы двинулись вперед.
Во время хода наш «родной як» шел сбоку на пару шагов позади меня, позволяя мне озираться по сторонам. Не прошли мы и двухсот метров, как чуть ли не все сразу увидели четкую пирамидальную конструкцию, принадлежность которой к пирамидам почти не вызывала сомнений. Мы все остановились. Як подошел и тоже остановился, традиционно загородив пирамидальную гору.
— Отступим, черт побери, назад! — выругался я.
Отойдя назад, я зарисовал эту пирамидальную конструкцию: получилось, что она имеет форму усеченной пирамиды с одной ярко выраженной ступенью. И, конечно же, надо сказать, что эта пирамидоподобная гора была громадна, намного больше, чем пирамида Хеопса.
— Ну и пирамидка, какая громадная! — воскликнул Селиверстов. — Может быть, к ней подойдем и обследуем как надо?
— Дальше еще не то увидим! — отозвался Равиль.
— Ясно видно, что на верхней площадке этой пирамидальной горы лежит снег в виде округлой шапки. Это свидетельствует о том, что вершина пирамиды находится на высоте более 6000 метров , — заметил Рафаэль Юсупов. — На Тибете в это время года снег появляется на высотах не менее 6000 метров .
Я предложил отойти несколько на запад, чтобы заглянуть за хребет, загораживающий восточную сторону пирамидальной горы. Как только мы двинулись в сторону, «наш» як поплелся за нами, в то время как остальные три яка шли вместе с настоящим погонщиком.
— Шеф, ты пользуешься успехом у яков, — ревниво съязвил Сергей Анатольевич.
Когда нам удалось заглянуть за хребет, то мы увидели, что от пирамидальной горы отходит какая-то дугообразная конструкция, заканчивающаяся симметричным выступом со ступеньками. Внутри этой дугообразной конструкции все еще висел полупрозрачный клок утреннего тумана, сквозь который просматривалась эта дуга. Я понимал, что туман значительно снизит качество снимков.
— Странное сочетание! Как будто изогнутая пирамида совмещена с зеркалом времени, — проговорил я сам для себя.
— Чего? — отозвался Рафаэль Юсупов.
— Такое ощущение, что необычная пирамида совмещена с зеркалом времени, — членораздельно сказал я, обратив внимание, что шляпа Рафаэля Юсупова опять надвинута на уши.
В этот момент я еще не знал, что вскоре мы встретим такие громадные изогнутые каменные конструкции, что понятие «сжатие времени» станет для нас воочию осознаваемым, а имя гениального русского ученого Николая Козырева не будет сходить с уст. Мы будем в смятении ощущать, что все же, наверное, существует какой-то Всемогущий Разум, который через шепот интуиции вводит в сознание некоторых избранных им же людей совершенно невероятные идеи, не укладывающиеся в бытующие в науке представления и не имеющие реальных доказательств. Хотя кто из ученых, критиковавших Козырева за его идеи по сжатию времени с помощью изогнутых зеркал, знал, что подобные зеркала были уже созданы древними в заоблачном Городе Богов.
— Як, по-моему, начал понимать, что он загораживает вид, — заметил Селиверстов, наблюдая за животным.
Мы отправились вперед по намеченному маршруту. Я ждал появления новых пирамидоподобных конструкций.
— А что это за ступени выглянули слева из-под облаков? — воскликнул Селиверстов. — Як не мешает, он справа.
— Где?
— Вон она… ступенчатая пирамида.
— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, — посчитал я ступени.
— Вроде как настоящая ступенчатая пирамида выглядит. Фотографируйте, я зарисую ее.
— Шеф, ее закрывает облаком, — вскричал Селиверстов. — Эх, уже закрыло, я сфотографировал облако.
— М… да, — только и сказал я, держа в руках полевой дневник. — Ну что ж, я ее, пирамиду эту, зарисую по памяти. Но я вам скажу, громадна она, больше всех тех, которые мы видели.
Снегом не закрыта, значит не так высоко расположена. А ступени какие четкие! Эх! Я, к счастью, успел по компасу взять на нее азимут, поэтому мы сможем привязать ее к местности.
— Ну, ничего, — начал успокаивать всех Равиль, — не успели так не успели сфотографировать эту пирамиду. Чувствуется, что их здесь много.
— Не пирамиду, а пирамидальную гору или пира-мидоподобную конструкцию. Надо быть более деликатным в употреблении научных терминов, — поучительно заметил Рафаэль Юсупов. — То, что эта конструкция есть настоящая пирамида, надо еще доказать. Пирамиды, если судить по общеизвестным египетским пирамидам, есть древние конструкции пирамидальной формы, сложенные из каменных блоков.
— А почему Вы, Рафаэль Гаязович, считаете, что пирамида должна быть обязательно сложена из каменных блоков? — вмешался в разговор Селиверстов. — Почему пирамида не может быть создана путем обтачивания естественной горы? В Египте нет гор, поэтому приходилось возводить пирамиды путем укладки каменных блоков, а здесь, на Тибете, гор полным-полно — какой же смысл обтачивать каменные блоки и их складывать, проще обточить гору. Главное в пирамиде — это ее форма, а не ее содержимое. Именно форма ломает пространство.
— Не ломает, а изгибает! — опять внес коррективу Рафаэль Юсупов.
— Кстати говоря, древнюю машину для обтачивания гор мы видели в Катманду, — бросил Равиль. — Кто знает, может быть, она летала здесь и обтачивала горы, превращая их в пирамиды.
— Хочу добавить, — Рафаэль Юсупов насупился, — меня смущает многообразие форм пирамидоподобных конструкций. Повторяемость тех или иных фактов в науке есть признак достоверности.
— Не согласен, не согласен, — отрезал Селиверстов. — В Катманду, когда мы изучали комплекс ступы Сваямбанат, который можно считать символом… м… м… пирамидального комплекса священного Кайласа, мы все обращали внимание на многообразие малых ступ — ни одного повторения среди 108 ступ. А малые ступы Сваямбаната можно интерпретировать как символы пирамид, входящих в состав… Города Богов, то есть пирамидального комплекса Кайласа.
— Разные пирамиды изгибают пространство по-разному, — проговорил Равиль. — Только для чего это надо?
— Смотрите! — вскричал я, показывая на высокий заснеженный горный хребет, — вон еще одна пирамида! В просвете облаков появилась.
— Не пирамида, а пирамидальная гора, — передразнил Селиверстов.
— Фотографируйте, а! — закричал я, схватившись за фотоаппарат. — А то закроется облаками. Эх… исчезла, не успели! Не успели, черт побери, сфотографировать, не то что зарисовать! Да и форму не успел толком рассмотреть, чтобы рисовать по памяти.
— Мне кажется, это была малая пирамида, фотографию которой тебе показывал монах Арун, — высказал предположение Селиверстов. — Эта фотография долго лежала у тебя на столе, я ее хорошо запомнил.
— Может быть, может быть… — сказал я, вспоминая рассказ монаха Аруна, который паломником посещал район священного Кайласа и видел здесь, на хребте, как бы вырубленное пирамидо-подобное образование. — Да и похоже ведь было… на фотографию, сделанную монахом. Правда, ракурс несколько иной, да и дальше мы располагаемся.
Шагая дальше параллельно с яком, я снова подумал, что мы идем по так называемой Стране Богов, которую описывал Ангарика Говинда. Мне вспомнились его слова о том, что паломник здесь находится в окружении невидимых попутчиков — духовных собратьев, тоже идущих поклоняться горе, в которой телесному взору открывается сверхструктура чего-то более великого и недоступного. Вновь замелькали мысли о параллельных мирах и, в частности, о том, что священный Кайлас и весь его комплекс были построены одновременно в нескольких параллельных мирах.
Когда мы остановились, чтобы перекусить, я посмотрел на фотографировавшихся Равиля и проводника Тату. Мне представилось, что рядом с ними стоят два невидимых попутчика из параллельного мира.
Приблизившись к горам, мы начали плавно подниматься на невысокий холм. Сильный западный ветер сорвал-таки тяжелые облака с комплекса Кайласа, и даже кое-где появилось голубое небо. Сам Кайлас был закрыт холмом. Когда мы, поднявшись на склон холма, заглянули за него, то прямо-таки обомлели. — О! — только и смог сказать Селиверстов.
Сбоку от нас, выстроившись в ряд, высились три громадные пирамиды. Отличие их от прилежащих тибетских гор было столь разительным, что назвать их пирамидоподобными конструкциями не поворачивался язык.
— Древние, чувствуется, пирамиды, — проговорил Рафаэль Юсупов. — Ветровая эрозия кое-где уже разрушила ступени, но тем не менее, они прослеживаются хорошо. Все три пирамиды отличаются друг от друга, хотя и имеют общий стиль конструирования и построения.
Мы сфотографировали эти пирамиды.
— Мужики, может быть, я поднимусь на бугор и загляну вниз, чтобы рассмотреть основания пирамид, — в запале предложил я и тут же осекся. — Хотя… хотя какой это имеет смысл? Для нас важно зафиксировать факт наличия пирамид на Тибете. А если я пойду, то потеряю около двух часов; а вдруг погода испортится и мы не увидим… дай-то Бог, новые пирамиды.
— Мы будем первооткрывателями тибетских пирамид! — Равиль восторженно поднял палец.
— Наша цель другая — найти Город Богов, — высокопарно произнес Сергей Анатольевич Селиверстов, — хотя… он только начинается… этот Город, состоящий из пирамид. Какова, интересно, его роль, а? Ведь с какой-то целью…
— Мужики, — перебил я Селиверстова, чувствуя, что ком негодования от неразрешимости этого вопроса подступил к горлу, — я побегаю по склону холма, чтобы с нескольких ракурсов зарисовать эти пирамиды. Да и третья пирамида только чуть-чуть выглядывает из-за склона холма, надо уйти налево и вверх, чтобы ее рассмотреть.
— Давай.
Побегать по склону холма, честно говоря, не удалось. Мы с Равилем еле переводили дыхание при быстрой ходьбе; около 5000 метров высоты все же! Чтобы рисовать, я часто ложился на землю — так было удобнее.
Рисунок получился довольно хорошим. Я подумал о том, что и в дальнейшем надо применять способ зарисовки пирамидальных конструкций при обзоре с разных ракурсов, ведь рисунок тем и отличается от фотографии, что на нем можно отобразить объемность конструкции.
Пока я рисовал, Равиль пристально смотрел на северо-восток.
— Шеф, что это вон там? — спросил он.
— Подожди, дорисую.
Дорисовав, я всмотрелся туда, куда показывал Равиль. Из-за холма еле выглядывала какая-то кривая пипка, расположенная на плоской, как стол, вершине.
— Посмотри при максимальном увеличении видеокамеры. Увеличение у видеокамеры больше, чем у бинокля.
Попытавшись сделать это, Равиль с досадой произнес:
— Не получается, елки-палки! Руки дрожат. Штатив нужен.
— А все-таки, что там?
— Вроде как на человека похоже.
— Чего?! — изумился я.
Человек как будто сидит, — глаза Равиля расширились.
— Быстрее вниз, к ребятам! Возьмем штатив и возвратимся сюда. Мы поднимемся еще выше на холм, чтобы лучше разглядеть. Это может быть статуей…
— Кого?
— Читающего Человека.
Глаза Равиля расширились еще сильнее.
Глава 2. Читающий Человек
Когда мы возвратились к ожидавшим нас Рафаэлю Юсупову и Сергею Анатольевичу Селиверстову, я возбужденно сказал:
— Вроде бы мы видели статую Читающего Человека. Надо сделать видеосъемку при максимальном увеличении, а для этого нужен штатив.
— А под статуей Читающего Человека находятся главные золотые пластины лемурийцев, на которых записаны «истинные знания», способные в корне перевернуть жизнь человечества, — риторически проговорил Селиверстов.
— А где остальные яки? Только наш «родной» як здесь, — я стал озираться по сторонам.
— Они с погонщиком пошли вперед по тропе, будут ждать нас в долине реки, — ответил Рафаэль Юсупов.
— Вообще-то, — рассердился я, — в походе нельзя рассыпаться.
Ну да ладно. Пойдемте все туда, где мы только что были с Равилем.
Когда мы лезли вверх по склону, в голове всплыли слова, сказанные «старшим человеком» пещеры Харати и Астаманом о том, что статуя Читающего Человека притягивает к себе облака и редко кому ее удается увидеть. Я вспомнил, что «старшему человеку», посещавшему район священного Кайласа в качестве паломника, не выпала удача увидеть статую Читающего Человека.
— Шеф, ты слишком высокий темп взял. Даже як не поспевает, — послышался голос Селиверстова.
— Боюсь, что облаком закроет статую Читающего Человека, — ответил я.
Селиверстов, заглянув в окуляр видеокамеры, тихо проговорил:
— Лицом на восток сидит этот человек. Так же, как и египетский сфинкс смотрит на восток. Я бы его, этого человека, назвал тибетским сфинксом.
— Ну, Сергей Анатольевич, Вы ошибаетесь! Сфинкс, он другой: голова у него человеческая, тело льва, а здесь мы видим статую натурального сидящего человека, который читает… книгу, — возразил Равиль.
— А кто такой сфинкс? — неожиданно взъерошился Селиверстов. — Я хочу спросить тебя, Равиль, — кто такой сфинкс?
Не знаешь, наверное?
— М… м… не знаю.
— Отвечаю, — Селиверстов гордо поднял голову, — сфинкс это Загадка Веков. Понятно?
— Не совсем, — Равиль сконфузился.
— Все Загадки Веков смотрят на восток. Египетский сфинкс смотрит куда? На восток. Читающий человек сидит лицом куда?
Тоже на восток. Отсюда, какой вывод можно сделать? — Селивер стов лукаво взглянул на Равиля.
— Какой?
— Все загадочные древние монументы, которые смотрят на восток, называются сфинксами.
— С чего это? — недоверчиво пробурчал Рафаэль Юсупов.
— А с того, — Селиверстов возбужденно снял шапочку-каскетку, — что на востоке что-то есть. Египетский сфинкс смотрит не просто на восток, он смотрит на Город Богов, где находится статуя Читающего Человека, символизирующая кладезь древних знаний, записанных на золотых пластинах лемурийцев. А Читающий Человек тоже обращен лицом на восток, то есть в ту сторону, где находится Тихий Океан, где когда-то располагалась древняя Лемурия-земля самой развитой цивилизации в истории нашей планеты, знания которой не исчезли, а, будучи записанными на золотые пластины, хранятся для более умных и добрых, чем мы, потомков. Читающий Человек, обращенный лицом на восток, как бы указывает, откуда пришли эти знания. Таким образом, египетский сфинкс смотрит на Читающего Человека, а Читающий Человек «смотрит» на затонувшую Лемурию.
— А при чем тут то, что ты назвал Читающего Человека тибетским сфинксом? — насупился Рафаэль Юсупов.
— Сфинкс… — Селиверстов замешкался, — сфинкс есть символ Мудрости, а разве Читающий Человек не олицетворяет Мудрость?
Олицетворяет. Поэтому я его и назвал… «тибетским сфинксом».
— А-а-а… — хором ответили Рафаэль и Равиль.
— У меня, — вклинился я в беседу, — из головы не выходит разговор с хранителями загадочной пещеры Харати в Непале. Астаман и «старший человек» утверждали, что в пещере Харати хранятся золотые пластины лемурийцев. Но они говорили также, что главные золотые пластины, на которых записаны Главные Знания Древности, находятся на Тибете в районе Кайласа и это место обозначено статуей Читающего Человека.
— Так что, господа, — Селиверстов торжественно поднял руку и показал в сторону Читающего Человека, — извольте лицезреть место главной кладези древних знаний на Земле.
— «Старший человек» также говорил мне, — продолжал я, — что там, около статуи Читающего Человека находится второй Вход в подземелья Кайласа и что в последние 2000 лет никто не входил туда. Интересно, где он может…
— Облако к статуе приближается, — перебил меня Равиль, смотревший в окуляр видеокамеры.
— Интересно, притянет ли его к себе статуя, как утверждал «старший человек», — проговорил Рафаэль Юсупов.
— Равиль! Дай я буду смотреть в окуляр. Включи, пожалуйста, видеокамеру, — попросил я.
В окуляр было видно, что облако приблизилось к статуе Читающего Человека и начало постепенно закрывать ее.
— И в самом деле притягивает, что ли? — промолвил я.
— Руками читает пластину!!! — вскричал я, с отчаянием наблюдая, как облако закрывает статую.
Забегая вперед, скажу, что последующая компьютерная обработка полученных видеозахватов подтвердила тот факт, что Читающий Человек держит на коленях пластину, положив на нее ладони рук.
Облако зацепилось за статую Читающего Человека и никак не хотело сходить с нее.
— Как повезло, что мы смогли увидеть эту легендарную статую, — выдохнул я. — Бог, наверное, помог! Равиль, храни, ради Бога, эту видеокассету как зеницу ока.
— Конечно, конечно, шеф.
— Любопытно то, — продолжал я, — что… как я увидел… как мне показалось, что Читающий Человек «читает» золотую пластину, положив на нее ладони рук. Механизм такого «чтения» врядли может быть понятен для нас, но он, видимо, существовал, и… возможно, будет существовать. Кстати, «старший человек», рассказывая о золотых пластинах пещеры Харати, говорил, что их тоже читают руками: через руки информация как бы сама входит в мозг.
— Нельзя исключить того, что древние люди имели очень высокие экстрасенсорные способности, в связи с чем и характер письма мог быть совершенно иным, — добавил Рафаэль Юсупов. — Например, вполне возможно, что запись на золотые пластины производилась с помощью биополей, исходящих от рук человека и фиксировалась внутри металла на атомарном уровне. Считывание этой информации осуществлялось, видимо, тоже через биополя человека. Поэтому надеяться на то, что на золотых пластинах лемурийцев можно увидеть привычные буквы или иероглифы, вряд ли приходится.
— Спутник Николая Рериха по экспедициям Осендовский в своих книгах описал рассказ тибетского ламы о том, что в одной из потаенных пещер посвященные люди читали золотые пластины, прикладывая их к голове, — заметил я.
— Да, можно представить и такой способ «чтения» золотых пластин, поскольку биополя исходят как от рук, так и от головы, — пояснил Рафаэль Юсупов. — Но мне думается, «чтение» руками является основным способом получения информации с золотых пластин. Не зря же Читающий Человек держит руки на пластине, а не удерживает пластину на голове. А здесь… а здесь находятся главные золотые пластины мира.
— Эх! Посмотреть бы на них! — послышался вздох Селиверстова.
Главные золотые пластины находятся, наверняка, в глубоком подземелье внутри или под пирамидой, на вершине которой установлена статуя.
— В этой связи мне опять пришли на ум слова «старшего человека» о том, что существует 3 входа в подземелья Кайласа. Второй из них расположен рядом со статуей Читающего Человека. Я помню, он говорил, что вот уже 2000 лет никто не входил в подземелья Кайласа через второй вход. Любого человека, кто попытается подойти ко второму входу, ожидает смерть. Зеркало Царя Смерти Ямы убивает непослушных. Странно это…
— Почему?
— Да дело в том, — продолжал я, — что Зеркало Царя Смерти Ямы, способное, видимо, убить человека за счет сжатого времени, находится, по моим прикидкам, довольно далеко от статуи Читающего Человека. По крайней мере, путь к статуе Читающего Человека (например, отсюда) не пролегает через Долину Смерти, связанную с Зеркалом Царя Смерти Ямы. Почему же «старший человек» говорил о том, что непослушных убивает Зеркало Ямы?
— Шеф, покажи, где по твоим расчетам должны располагаться Долина Смерти и Зеркало Ямы, — попросил Равиль.
— Вот здесь оно должно быть, зеркало это, — я ткнул пальцем в карту, — а статуя Читающего Человека вон где. Между ними где-то 15 километров .
— М… да, — протянул Равиль.
— Мне вот что кажется, — стал рассуждать я. — Люди, стремящиеся войти в подземелья Кайласа через второй вход, должны пройти Суд Совести перед Зеркалом Царя Смерти Ямы, то есть войти в Долину Смерти. Суд Совести, наверное, по неписаным законам Тибета является обязательным условием, смертью отсеивающим недостойных. Но если даже человек выдержит Суд Совести Ямы и после этого подойдет к статуе Читающего Человека, то там его ждет второе испытание.
— Вроде бы мы видели статую Читающего Человека. Надо сделать видеосъемку при максимальном увеличении, а для этого нужен штатив.
— А под статуей Читающего Человека находятся главные золотые пластины лемурийцев, на которых записаны «истинные знания», способные в корне перевернуть жизнь человечества, — риторически проговорил Селиверстов.
— А где остальные яки? Только наш «родной» як здесь, — я стал озираться по сторонам.
— Они с погонщиком пошли вперед по тропе, будут ждать нас в долине реки, — ответил Рафаэль Юсупов.
— Вообще-то, — рассердился я, — в походе нельзя рассыпаться.
Ну да ладно. Пойдемте все туда, где мы только что были с Равилем.
Когда мы лезли вверх по склону, в голове всплыли слова, сказанные «старшим человеком» пещеры Харати и Астаманом о том, что статуя Читающего Человека притягивает к себе облака и редко кому ее удается увидеть. Я вспомнил, что «старшему человеку», посещавшему район священного Кайласа в качестве паломника, не выпала удача увидеть статую Читающего Человека.
— Шеф, ты слишком высокий темп взял. Даже як не поспевает, — послышался голос Селиверстова.
— Боюсь, что облаком закроет статую Читающего Человека, — ответил я.
Неужели это тот самый Читающий Человек?
Дойдя до нужного места, мы установили штатив и сделали съемку при максимальном увеличении, после чего я начал рисовать, всматриваясь в окуляр видеокамеры. Было вполне четко видно, что это и в самом деле громадная статуя человека, сидящего в позе Будды. К сожалению, условия видимости в высокогорье, когда все тени черные и плохо видны полутени, не позволяли рассмотреть детали статуи. Но я надеялся на последующую компьютерную обработку снимков. Тем не менее, было видно, что голова статуи склонена вперед, будто бы этот громадный человек читает книгу, лежащую на коленях. Статуя располагалась на многоступенчатом постаменте, а вернее была установлена на вершине ступенчатой пирамиды, высота которой была не менее 6000 метров . Статуя была повернута лицом на восток. Примерное расстояние до статуи Читающего Человека равнялось 25— 30 км . Размер статуи мы оценили как минимум с 10-12-этажный дом.Селиверстов, заглянув в окуляр видеокамеры, тихо проговорил:
— Лицом на восток сидит этот человек. Так же, как и египетский сфинкс смотрит на восток. Я бы его, этого человека, назвал тибетским сфинксом.
— Ну, Сергей Анатольевич, Вы ошибаетесь! Сфинкс, он другой: голова у него человеческая, тело льва, а здесь мы видим статую натурального сидящего человека, который читает… книгу, — возразил Равиль.
— А кто такой сфинкс? — неожиданно взъерошился Селиверстов. — Я хочу спросить тебя, Равиль, — кто такой сфинкс?
Не знаешь, наверное?
— М… м… не знаю.
— Отвечаю, — Селиверстов гордо поднял голову, — сфинкс это Загадка Веков. Понятно?
— Не совсем, — Равиль сконфузился.
— Все Загадки Веков смотрят на восток. Египетский сфинкс смотрит куда? На восток. Читающий человек сидит лицом куда?
Тоже на восток. Отсюда, какой вывод можно сделать? — Селивер стов лукаво взглянул на Равиля.
— Какой?
— Все загадочные древние монументы, которые смотрят на восток, называются сфинксами.
— С чего это? — недоверчиво пробурчал Рафаэль Юсупов.
— А с того, — Селиверстов возбужденно снял шапочку-каскетку, — что на востоке что-то есть. Египетский сфинкс смотрит не просто на восток, он смотрит на Город Богов, где находится статуя Читающего Человека, символизирующая кладезь древних знаний, записанных на золотых пластинах лемурийцев. А Читающий Человек тоже обращен лицом на восток, то есть в ту сторону, где находится Тихий Океан, где когда-то располагалась древняя Лемурия-земля самой развитой цивилизации в истории нашей планеты, знания которой не исчезли, а, будучи записанными на золотые пластины, хранятся для более умных и добрых, чем мы, потомков. Читающий Человек, обращенный лицом на восток, как бы указывает, откуда пришли эти знания. Таким образом, египетский сфинкс смотрит на Читающего Человека, а Читающий Человек «смотрит» на затонувшую Лемурию.
— А при чем тут то, что ты назвал Читающего Человека тибетским сфинксом? — насупился Рафаэль Юсупов.
— Сфинкс… — Селиверстов замешкался, — сфинкс есть символ Мудрости, а разве Читающий Человек не олицетворяет Мудрость?
Олицетворяет. Поэтому я его и назвал… «тибетским сфинксом».
— А-а-а… — хором ответили Рафаэль и Равиль.
— У меня, — вклинился я в беседу, — из головы не выходит разговор с хранителями загадочной пещеры Харати в Непале. Астаман и «старший человек» утверждали, что в пещере Харати хранятся золотые пластины лемурийцев. Но они говорили также, что главные золотые пластины, на которых записаны Главные Знания Древности, находятся на Тибете в районе Кайласа и это место обозначено статуей Читающего Человека.
— Так что, господа, — Селиверстов торжественно поднял руку и показал в сторону Читающего Человека, — извольте лицезреть место главной кладези древних знаний на Земле.
— «Старший человек» также говорил мне, — продолжал я, — что там, около статуи Читающего Человека находится второй Вход в подземелья Кайласа и что в последние 2000 лет никто не входил туда. Интересно, где он может…
— Облако к статуе приближается, — перебил меня Равиль, смотревший в окуляр видеокамеры.
— Интересно, притянет ли его к себе статуя, как утверждал «старший человек», — проговорил Рафаэль Юсупов.
— Равиль! Дай я буду смотреть в окуляр. Включи, пожалуйста, видеокамеру, — попросил я.
В окуляр было видно, что облако приблизилось к статуе Читающего Человека и начало постепенно закрывать ее.
— И в самом деле притягивает, что ли? — промолвил я.
Он читает
Облако прикрыло солнце, и в этот момент я увидел, что характерные для высокогорья черные тени на статуе начали блекнуть, появились полутени и вместе с ними проявились некоторые детали статуи Читающего Человека. Этот момент длился всего несколько секунд, но мне удалось воочию убедиться, что Читающий Человек, сидящий в позе Будды, держит на коленях не книгу. Нет! На коленях его лежала не книга! На коленях его лежала большая пластина! А Читающий Человек сидел, положив на эту пластину руки!— Руками читает пластину!!! — вскричал я, с отчаянием наблюдая, как облако закрывает статую.
Забегая вперед, скажу, что последующая компьютерная обработка полученных видеозахватов подтвердила тот факт, что Читающий Человек держит на коленях пластину, положив на нее ладони рук.
Облако зацепилось за статую Читающего Человека и никак не хотело сходить с нее.
— Как повезло, что мы смогли увидеть эту легендарную статую, — выдохнул я. — Бог, наверное, помог! Равиль, храни, ради Бога, эту видеокассету как зеницу ока.
— Конечно, конечно, шеф.
— Любопытно то, — продолжал я, — что… как я увидел… как мне показалось, что Читающий Человек «читает» золотую пластину, положив на нее ладони рук. Механизм такого «чтения» врядли может быть понятен для нас, но он, видимо, существовал, и… возможно, будет существовать. Кстати, «старший человек», рассказывая о золотых пластинах пещеры Харати, говорил, что их тоже читают руками: через руки информация как бы сама входит в мозг.
— Нельзя исключить того, что древние люди имели очень высокие экстрасенсорные способности, в связи с чем и характер письма мог быть совершенно иным, — добавил Рафаэль Юсупов. — Например, вполне возможно, что запись на золотые пластины производилась с помощью биополей, исходящих от рук человека и фиксировалась внутри металла на атомарном уровне. Считывание этой информации осуществлялось, видимо, тоже через биополя человека. Поэтому надеяться на то, что на золотых пластинах лемурийцев можно увидеть привычные буквы или иероглифы, вряд ли приходится.
— Спутник Николая Рериха по экспедициям Осендовский в своих книгах описал рассказ тибетского ламы о том, что в одной из потаенных пещер посвященные люди читали золотые пластины, прикладывая их к голове, — заметил я.
— Да, можно представить и такой способ «чтения» золотых пластин, поскольку биополя исходят как от рук, так и от головы, — пояснил Рафаэль Юсупов. — Но мне думается, «чтение» руками является основным способом получения информации с золотых пластин. Не зря же Читающий Человек держит руки на пластине, а не удерживает пластину на голове. А здесь… а здесь находятся главные золотые пластины мира.
— Эх! Посмотреть бы на них! — послышался вздох Селиверстова.
Никто не подойдет к читающему Человеку
— Ха! — отозвался Юсупов. Они что, рядом со статуей Читающего Человека стопкой сложены?Главные золотые пластины находятся, наверняка, в глубоком подземелье внутри или под пирамидой, на вершине которой установлена статуя.
— В этой связи мне опять пришли на ум слова «старшего человека» о том, что существует 3 входа в подземелья Кайласа. Второй из них расположен рядом со статуей Читающего Человека. Я помню, он говорил, что вот уже 2000 лет никто не входил в подземелья Кайласа через второй вход. Любого человека, кто попытается подойти ко второму входу, ожидает смерть. Зеркало Царя Смерти Ямы убивает непослушных. Странно это…
— Почему?
— Да дело в том, — продолжал я, — что Зеркало Царя Смерти Ямы, способное, видимо, убить человека за счет сжатого времени, находится, по моим прикидкам, довольно далеко от статуи Читающего Человека. По крайней мере, путь к статуе Читающего Человека (например, отсюда) не пролегает через Долину Смерти, связанную с Зеркалом Царя Смерти Ямы. Почему же «старший человек» говорил о том, что непослушных убивает Зеркало Ямы?
— Шеф, покажи, где по твоим расчетам должны располагаться Долина Смерти и Зеркало Ямы, — попросил Равиль.
— Вот здесь оно должно быть, зеркало это, — я ткнул пальцем в карту, — а статуя Читающего Человека вон где. Между ними где-то 15 километров .
— М… да, — протянул Равиль.
— Мне вот что кажется, — стал рассуждать я. — Люди, стремящиеся войти в подземелья Кайласа через второй вход, должны пройти Суд Совести перед Зеркалом Царя Смерти Ямы, то есть войти в Долину Смерти. Суд Совести, наверное, по неписаным законам Тибета является обязательным условием, смертью отсеивающим недостойных. Но если даже человек выдержит Суд Совести Ямы и после этого подойдет к статуе Читающего Человека, то там его ждет второе испытание.