Он увидел Ракхира, Дивима Твара, даже Йиркуна. Он звал их всех.
Услышав звуки собственного надтреснутого голоса, он понял, что бредит, что оставшаяся в нем энергия рассеивается в фантазиях, что его тело исчерпало свои силы и смерть близка.
Элрик прикоснулся к своему лбу, почувствовал капли пота на нем. Он подумал, сколько могла бы стоить каждая капелька на открытом рынке. Ему эта мысль показалась забавной. Сможет ли он выделить столько пота, чтобы хватило купить ему воды или хотя бы немного вина? А может, такая вот выработка влаги противоречила странным водным законам Кварцхасаата?
Он снова скользнул взглядом по столбу света, и ему показалось, что он увидел людей, вероятно городские стражники пришли обследовать его обиталище и проверить, есть ли у него лицензия на производство пота.
Потом ему показалось, что ветер пустыни, который всегда был где-то рядом, проскользнул в комнату, принеся с собой небольшую компанию элементалей, возможно, ту группу, которая доставит его в конечный пункт его пути. Он испытал облегчение. Он улыбнулся. У него было несколько причин радоваться тому, что его борьба подходит к концу. Может быть, он скоро воссоединится с Симорил.
Скоро? Какое значение имеет время в царстве, где нет ни начала, ни конца? Может, он должен дождаться вечности, прежде чем воссоединиться с Симорил? Или просто мимолетного мгновения? Или он никогда не увидит ее? Может быть, впереди у него теперь только ничто, пустота? Или его душа вселится в какое-нибудь другое тело, возможно, такое же больное, как нынешнее, и ему снова придется решать нерешаемые задачи, снова оказаться один на один перед страшными нравственными и физическими проблемами, которые преследовали его с того самого дня, как кончилась его юность?
Разум Элрика уносился все дальше и дальше от логических рассуждений - так тонущая мышь, которую уносит все дальше и дальше от берега, перед концом, несущим забвение, начинает бороться еще отчаяннее. Он усмехнулся, он пролил слезу. Он бредил и иногда засыпал, а жизнь тем временем уходила из него вместе с парами, поднимающимися над его странной костяного цвета телесной плотью. Любой посторонний увидел бы в нем какое-то уродливое больное животное, никак не принадлежащее к роду человеческому, агонизирующее перед смертью на грубом ложе.
Наступила темнота, а с ней пришли люди из его прошлого. Он снова увидел волшебников, учивших его искусству колдовства. Он увидел свою странную мать, которую никогда не знал, и не менее странного отца. Он увидел жестоких друзей своего детства, от которых он понемногу отвращался после всех изощренных и жутких развлечений Мелнибонэ. Он увидел пещеры, тайные места острова Драконов, стройные башни и нарочито замысловатые дворцы его получеловеческого народа, чьи предки лишь отчасти принадлежали этому миру и возникли как красивые чудовища, чтобы побеждать и властвовать. А потом ими овладела невыносимая усталость, которая теперь стала ему куда понятнее, и они пришли к упадку и погрузились в самосозерцание и мрачные фантазии. Он закричал, потому что перед его мысленным взором предстала Симорил - ее тело, бессильное, как и его собственное, а на нем, кривясь в жутком сладострастии, творил самые грязные мерзости Йиркун. И тогда он опять захотел жить, вернуться в Мелнибонэ, спасти ту, которую он любил так сильно, что и себе не мог признаться в силе своей страсти. Но это было не в его силах. Он знал (теперь его фантазии закончились, и он видел через окно только темно-синее небо), что скоро умрет и никто не сможет спасти ту, жениться на которой он поклялся когда-то.
К утру бред прошел, и Элрик понял, что от смерти его отделяют один-два часа. Он открыл затуманенные глаза, увидел столб света - теперь мягкий и золотой, не такой яркий и прямой, как вчера, а отраженный от сверкающих стен дворца, рядом с которым стояла его лачуга. Внезапно почувствовав что-то холодное на своих потрескавшихся губах, он дернул головой и попытался дотянуться до своего меча, так как ему показалось, что к нему приставили клинок - возможно, с намерением перерезать ему горло.
- Буревестник…
Голос Элрика был едва слышен, а рука - так слаба, что он не смог поднять ее, не говоря уже о том, чтобы удержать шепчущий меч. Он закашлялся и тут понял, что ему в рот вливают какую-то влагу. Это была не та грязноватая дрянь, которую он купил на свой последний изумруд, а что-то свежее и чистое. Он пил, изо всех сил пытаясь разглядеть, что перед ним, и наконец увидел блеск серебра, золотистую мягкую руку, изысканную парчу, насмешливое лицо, незнакомое ему.
Он снова закашлялся. Эта жидкость не была обычной водой. Неужели мальчик нашел какого-нибудь доброхота-аптекаря? Питье по вкусу напоминало его собственное снадобье. Он глубоко и неровно вздохнул и с осторожным любопытством уставился на человека, который воскресил его - пусть и на короткое время. Его спаситель, ненадолго отсрочивший его смерть, улыбался и двигался с изысканной элегантностью в своих тяжелых не по сезону одеждах.
- Доброе утро тебе, господин вор. Надеюсь, что не оскорбляю тебя этим именем. Полагаю, что ты из Надсокора, где с гордостью практикуют самые разные формы грабежа?
Элрик, осознавая уязвимость своего положения, предпочел не возражать. Принц-альбинос неторопливо кивнул. Кости его все еще болели.
Высокий, чисто выбритый человек заткнул сосуд пробкой.
- Этот мальчик, Анай, говорит, что у тебя есть меч на продажу?
- Возможно. - Будучи уверен, что его выздоровление теперь дело времени, Элрик продолжал действовать осмотрительно. - Хотя осмелюсь предположить, что большинство пожалело бы о таком приобретении…
- Но твой меч никак не свидетельствует о твоем основном занятии, да? Ты, я вижу, остался без своего жезла с крючком. Обменял ее на воду, так я полагаю? - На лице незнакомца - выражение человека, знающего, о чем он говорит.
Элрик решил не возражать своему посетителю. Перед ним снова блеснул лучик надежды. Выпитая жидкость вернула ему живость мысли, а с ней и часть прежней силы.
- Да, - сказал он, оценивая своего гостя. - Возможно.
- Итак? Что мы имеем? Ты расписываешься в собственной некомпетентности? Так работает компания «Похитители из Надсокора»? Ты куда как умнее, чем кажешься, да? - Последнее он произнес на том же диалекте, которым днем раньше воспользовался Анай.
И тут Элрик понял, что этот богатый кварцхасаатец сформировал свое мнение о его, Элрика, положении и способностях, и хотя это мнение никак не отвечало действительности, но вполне могло послужить его спасению. Элрик с еще большей осмотрительностью сказал:
- Ты хочешь купить мои услуги? Мое особое искусство? Мое и, возможно, моего меча?
Человек напустил на себя беззаботный вид.
- Скажем так. - Но по всему было видно, что за этой своей беззаботностью он пытается скрыть нечто важное. - Меня просили сообщить тебе, что над Бронзовым шатром скоро должна взойти Кровавая луна.
- Понимаю. - Элрик сделал вид, что на него эта бессмыслица произвела впечатление. - Значит, мы должны действовать быстро.
- Так считает мой хозяин. Эти слова мне ничего не говорят, но для тебя они имеют смысл. Мне было приказано предложить тебе второй глоток, если ты ответишь положительно. Держи. - Улыбка на его лице стала шире, и он протянул Элрику сосуд со снадобьем. Элрик сделал жадный глоток и почувствовал, что еще больше сил вернулось к нему. Боль в костях постепенно проходила.
- Твой хозяин хочет поручить мне кражу? Ему нужно похитить нечто такое, что не по силам кварцхасаатским ворам?
- Нет, господин, ты говоришь напрямик, и я пока не могу тебе верить. - Он взял сосуд из рук Элрика. - Меня зовут Раафи аз-Кееме, и я служу одному из великих людей этой империи. Если я не ошибаюсь, у него есть поручение для тебя. Мы здесь наслышаны об искусстве надсокорцев и уже некоторое время питаем надежду, что кто-нибудь из вашего народа забредет в наши края. Ты собирался украсть что-нибудь у нас? Этого еще никому не удавалось. Лучше уж укради длянас.
- Неплохой совет, я бы сказал. - Элрик приподнялся на своей кровати и спустил ноги на пол. Силы его под воздействием снадобья все прибывали. - Может быть, теперь ты расскажешь мне в общих чертах о поручении? - Он потянулся к сосуду, но Раафи аз-Кееме спрятал его в рукав.
- Не торопись, - сказал кварцхасаатец. - Сначала мы должны немного поговорить о твоем прошлом. Мальчик сказал, что ты крадешь кое-что получше драгоценностей - души? Верно?
Элрик почувствовал тревогу и подозрительно посмотрел на человека, сохранявшего на лице вежливое выражение.
- Некоторым образом…
- Хорошо. Мой хозяин желает воспользоваться твоими услугами. Если дело увенчается успехом, ты получишь целый кувшин этого эликсира. Тебе хватит, чтобы добраться до Молодых королевств или в любое место, куда пожелаешь.
- Ты предлагаешь мне жизнь, господин, - медленно сказал Элрик, - и за это я готов заплатить соответствующую цену.
- Я вижу в тебе купеческую жилку, господин. Я уверен, мы сможем заключить хорошую сделку. Ты пойдешь со мной сейчас, куда я скажу?
Улыбаясь, Элрик взял двумя руками Буревестник и перебросил свое тело через кровать. Он сел спиной к стене и источнику света. Положив меч себе на колени, он сделал шутливый жест рукой, изображая королевское гостеприимство.
- Возможно, мой дорогой господин Раафи аз-Кееме предпочтет здесь выслушать то, что могу предложить я?
Богато одетый кварцхасаатец решительно покачал головой.
- Нет-нет. Ты, несомненно, сжился с этой вонью и вонью своего тела, но, поверь мне, она не очень-то приятна для тех, кто к ней не привык.
Элрик рассмеялся, соглашаясь со своим гостем. Он поднялся на ноги, пристегнул ножны к поясу и вложил в них шепчущий меч.
- Так что же, веди, мой господин. Должен признаться, мне любопытно выяснить, что же это за опасная миссия, которую не рискнул выполнить ни один из местных даже за то вознаграждение, которое может предложить один из знатнейших людей Кварцхасаата.
Про себя он уже заключил сделку: так легко расставаться с жизнью Элрик больше не собирался. Уж по меньшей мере такого обязательства перед Симорил у него не было.
ГЛАВА ВТОРАЯ
В комнате, которую пронзали пыльные косые столбы мягкого солнечного света, проникавшего сквозь массивную решетку, вмонтированную в крышу дворца, именуемого Гошасиз (его мудреная архитектура была слегка подпорчена кое-чем более зловещим, чем время), господин Гхо Фхаази угощал своего гостя новыми дозами таинственного эликсира и блюдами, которые в Кварцхасаате ценились не меньше роскошной меблировки.
Вымывшись и сменив одежду, Элрик почувствовал новый прилив энергии, темно-синие и темно-зеленые тона его шелка подчеркивали белизну его кожи и длинных тонких волос. Рунный меч в ножнах был прислонен к резному подлокотнику его кресла, и он был готов вытащить его и воспользоваться им, если эта аудиенция окажется хорошо продуманной ловушкой.
Господин Гхо Фхаази был причесан и одет по последней моде. Его черные волосы и борода были заплетены в колечки, длинные усы - заострены и нафабрены, густые брови, нависающие над бледно-зелеными глазами, выбелены, а кожа искусственным образом отбелена так, что напоминала кожу самого альбиноса. Губы были выкрашены в ярко-красный цвет. Он сидел за дальним концом стола, который был чуть наклонен к его гостю. Сидел он спиной к свету, так что напоминал судью на заседании суда.
Элрик почувствовал нарочитость этой обстановки, но она ничуть не обескуражила его. Господин Гхо выглядел довольно молодо - где-то на тридцать с небольшим, - и голос у него звучал приятно, разве что немного высоковато. Он в каком-то неловком приступе гостеприимства показывал пухленькими пальцами на стоявшие между ними блюда с фигами и финиками в листьях мяты, с саранчой в меду, подталкивал к Элрику серебряные рюмочки с эликсиром. Его движения выдавали, что он выполняет действия, которые обычно отводит своим слугам.
- Мой дорогой друг. Еще. Ешь еще. - Он не был уверен в Элрике, почти побаивался его, и альбиносу стало понятно, что дело, по которому он здесь находился, довольно срочное. Господин Гхо пока не сделал ему никаких предложений, и курьер, посланный им в хибарку, тоже ничего не сказал на сей счет. - Может быть, есть какое-то твое любимое блюдо, которого ты здесь не видишь?
Элрик поднес желтую салфетку к губам.
- Я тебе благодарен, господин Гхо. Я не ел так хорошо с того самого дня, когда оставил земли Молодых королевств.
- Вот оно что. Я слышал, что те края обильны едой.
- Обильны, как обилен алмазами Кварцхасаат. А ты не был в землях Молодых королевств?
- Нам, жителям Кварцхасаата, незачем путешествовать, - сказал господин Гхо с некоторым удивлением. - В чужих землях нет ничего такого, что мы могли бы себе пожелать.
Элрик подумал, что народ господина Гхо имеет немало общего с народом Мелнибонэ. Он протянул руку, чтобы взять еще одну фигу. Медленно пережевывая ее и наслаждаясь вкусом, он откровенно разглядывал господина Гхо.
- Но как же ты тогда узнал о Надсокоре?
- Сами мы не путешествуем, но путешественники, естественно, наведываются к нам. Некоторые из них караванами направляются в Карлаак или другие места. Время от времени они привозят сюда рабов. Они рассказывают нам такие удивительные небылицы. - Он снисходительно рассмеялся. - Но в том, что они говорят, есть, несомненно, и доля истины. Вот хотя бы похитители снов. Если в других краях во всем, что касается их происхождения, они малоразговорчивы и уклончивы, то в Надсокоре, где рады ворам любого рода, им, наоборот, скрывать нечего. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сделать очевидный вывод…
- В особенности если владеешь лишь обрывками сведений о других землях и народах, - улыбнулся Элрик.
Господин Гхо не почувствовал сарказма в словах альбиноса, а может, просто не пожелал обратить на него внимания.
- Надсокор - твой родной город или ты прибился к нему? - спросил он.
- Скорее, он мой временный дом, - ответил Элрик.
- Ты немного похож на мелнибонийца, а их жадность и привела нас к нашему нынешнему положению, - сообщил ему господин Гхо. - Среди твоих предков не было никого из Мелнибонэ?
- Не было - на сей счет у меня нет сомнений. - Элрик спрашивал себя, почему господин Гхо не смог сделать очевидного вывода. - Вы по-прежнему ненавидите народ острова Драконов за то, что они сделали?
- Ты имеешь в виду их происки против нашей империи? Видимо, да. Но остров Драконов давно уже ушел под воду - став жертвой нашей колдовской мести, а вместе с ним и их жалкая империя. С какой стати мы будем переживать из-за народа, который был наказан за все, им содеянное, и бесславно канул в небытие?
- И в самом деле. - Элрик понял, что Кварцхасаат так настойчиво пытался забыть о своем поражении и оправдать свое бездействие, что в своих легендах похоронил целый народ. Поэтому-то он и не мог быть мелнибонийцем - ведь Мелнибонэ более не существовало. По крайней мере, на сей счет он мог не беспокоиться. Более того, этих людей настолько не интересовали остальной мир и его обитатели, что господин Гхо Фхаази больше не проявлял интереса к Элрику. Кварцхасаатец решил для себя, кто такой Элрик и откуда, и этим удовлетворился. Альбинос задумался о способности человеческого ума создавать фантазии, а потом с абсолютной уверенностью отстаивать их как реальность.
Теперь главное затруднение Элрика состояло в том, что он не очень-то хорошо разбирался в тонкостях профессии, которую ему приписывали, и не знал, что хочет поручить ему господин Гхо.
Кварцхасаатец опустил руки в сосуд с ароматизированной водой и ополоснул свою бороду, нарочито расплескав жидкость на геометрические фигуры мозаичного пола.
- Мой слуга сообщил мне, что ты узнал слова, - сказал он, вытираясь тонким полотенцем. И опять Элрику стало ясно, что обычно это делали за него рабы, но на сей раз он решил отобедать один на один с Элриком, чтобы их разговор никто не услышал. - Вообще-то слова пророчества немного другие. Они тебе известны?
- Нет, - не задумываясь, ответил Элрик. Он спрашивал себя, что будет, если господин Гхо поймет: Элрик - самозванец.
- Когда Кровавая луна подожжет Бронзовый шатер, откроется путь к Жемчужине.
- Да, - сказал Элрик. - Именно так.
- А кочевники сообщают нам, что Кровавая луна взойдет над горами меньше чем через неделю. И будет светить над Водами Жемчужины.
- Правильно, - сказал Элрик.
- А это значит, что обязательно откроется и путь к Крепости.
Элрик серьезно кивнул, словно подтверждая слова Гхо.
- И человек вроде тебя, кто владеет потусторонним и непотусторонним знанием, кто может переходить из реальности в нереальность, который знает пути на границе яви и сна, способен прорваться сквозь защиту, победить стражников и украсть Жемчужину. - Господин Гхо говорил возбужденным голосом, в котором слышались сладострастие и жадность.
- Это верно, - сказал император Мелнибонэ. Господин Гхо принял сдержанность Элрика за рассудительность.
- Так ты украдешь для меня Жемчужину, господин вор?
Элрик подумал, прежде чем ответить.
- Я думаю, такая кража сопряжена с немалой опасностью.
- Конечно. Конечно. Наш народ убежден, что только один из ваших может проникнуть в Крепость, я уж не говорю о том, чтобы добраться до Жемчужины.
- А где находится Крепость Жемчужины?
- Я полагаю, в Сердце Мира. Элрик нахмурился.
- Да и сама эта драгоценность, - нетерпеливо сказал господин Гхо, - известна под названием Жемчужина в Сердце Мира, разве нет?
- Я понимаю, что ты хочешь сказать, - ответил Элрик, противясь желанию поскрести затылок. Вместо этого он выпил еще одну порцию замечательного эликсира, хотя его все больше беспокоили как речи господина Гхо, так и тот факт, что светлая жидкость столь привлекала его. - Но наверняка есть и какие-то другие подробности…
- Я полагал, что такие вещи входят в круг твоей компетенции, господин вор. Естественно, ты должен направиться к оазису Серебряного Цветка. В это время кочевники устраивают свое очередное сборище. Некоторое значение, без всяких сомнений, имеет и Кровавая луна.
Скорее всего, от оазиса Серебряного Цветка тебе и откроется путь. Об оазисе этом тебе, конечно, известно.
- К сожалению, у меня нет карты, - чуть запнувшись, ответил Элрик.
- Карта тебе будет предоставлена. Ты когда-нибудь ходил Красной дорогой?
- Я уже говорил, что в вашей империи я оказался впервые, господин Гхо.
- Но в вашей истории и географии должны быть сведения о нас!
- К сожалению, мы народ невежественный, мой господин. Мы в Молодых королевствах все еще пребываем под чарами коварного Мелнибонэ, а потому не имели возможности воспользоваться благами просвещения.
Господин Гхо поднял свои ненатуральные брови.
- Да, - сказал он. - Так оно и должно быть. Ну что ж, господин вор, мы дадим тебе карту. Но найти Красную дорогу не составляет труда - она ведет из Кварцхасаата в оазис Серебряного Цветка, а за ним лежат только горы, которые кочевники называют Зубчатые Столбы. Тебя они интересовать не должны, разве что через них пролегает дорога к Жемчужине. Это тайная дорога, и ее нет на обычных картах - в этом ты убедишься. По крайней мере, ее нет на наших картах. А наши библиотеки самые хорошие в мире.
Элрик настолько исполнился решимости извлечь максимум из представившейся ему передышки, что был готов и дальше продолжать эту комедию, пока он не уберется из Кварцхасаата и не направит свои стопы в сторону Молодых королевств.
- И я надеюсь, ты предоставишь мне коня?
- Наилучшего. А жезл с крючком тебе не понадобится? Или это просто отличительный знак твоей профессии?
- Я найду себе другой.
Господин Гхо запустил руку в свою необычную бороду.
- Как скажешь, господин вор. Элрик решил переменить тему.
- Но ты ничего не сказал о том, какова будет оплата за мои услуги. - Он осушил свой кубок, и господин Гхо неумелой рукой снова наполнил его.
- Что вы обычно просите за свои услуги? - спросил кварцхасаатец.
- Дело-то уж больно непривычное. - Ситуация продолжала забавлять Элрика. - Ты ведь понимаешь, что лишь очень немногие смогли достичь моего уровня мастерства или моего положения, а уж в Кварцхасаате из них могли оказаться вообще единицы…
- Если ты принесешь мне эту Жемчужину, господин вор, то получишь богатство, каким в Молодых королевствах владеют лишь самые влиятельные люди. Я предоставлю тебе все, чем только владеет благородный кварцхасаатец, - одежду, драгоценности, дворец, рабов. А если ты пожелаешь продолжить свои странствия, то получишь караван, на который сможешь купить целый народ в Молодых королевствах. Ты сможешь стать там князем, а то и королем.
- Неплохая перспектива, - иронически сказал альбинос.
- Добавь к этому то, что ты уже получил, и ты должен будешь признать, что вознаграждение очень неплохое.
- Да, очень щедрое. - Элрик нахмурился, обводя взглядом зал с его драпировками, богатой отделкой, мозаикой из драгоценных камней, его изящно выделанными карнизами и колоннами. Он намеревался поторговаться еще, поскольку полагал, что именно этого от него и ждут.
- Но если бы я имел представление о том, что эта Жемчужина значит для тебя, господин Гхо, и что ты сможешь купить на нее здесь, то, признай, цена, которую ты предлагаешь, могла бы показаться и не такой уж высокой.
Теперь ненадолго задумался господин Гхо Фхаази.
- На эту Жемчужину я смогу купить во дворце Совета Шести место, которое скоро освободится. Безымянная Седьмая оценила место в эту Жемчужину. Вот почему я должен заполучить ее как можно скорее. Я уже обещал. Ты об этом догадался. У меня есть конкуренты, но Жемчужину никто не сможет предложить.
- А конкуренты знают о твоем обещании?
- Слухи об этом, конечно, ходят. Но я бы попросил тебя помалкивать о задании, которое ты от меня получил…
- И ты не боишься, что кто-нибудь другой в городе даст мне лучшую цену?
- О да, найдутся такие, кто предложит тебе больше, если у тебя хватит корысти и ты обманешь меня. Но они не смогут предложить тебе того, что предлагаю я, господин вор. - И рот господина Гхо Фхаази расплылся в жуткой ухмылке.
- Это почему? - Элрик вдруг почувствовал, что оказался в ловушке, и инстинктивно потянулся к Буревестнику.
- У них этого нет. - Господин Гхо пододвинул альбиносу сосуд с напитком, и Элрик с удивлением увидел, что осушил уже целых два. Он наполнил свой кубок и принялся неторопливо пить. Он прозревал истину и боялся ее.
«Что может по редкости сравниться с Жемчужиной?» Альбинос отставил в сторону кубок. Он понял, что нашел ответ.
Господин Гхо внимательно смотрел на него.
- Я думаю, ты понимаешь. - Господин Гхо снова улыбнулся.
- Да. - Элрик почувствовал, как что-то оборвалось у него внутри - страх потряс его, и к этому страху примешивался гнев.
- Я полагаю, эликсир…
- Ну, приготовить его довольно просто. Это, конечно же, яд - снадобье, которое пожирает того, кто его пьет, давая только видимость жизненной силы. Когда в человеке не останется никакой пищи для этого снадобья, наступит смерть, что всегда неприятно. Ах, в каких развалин превращало это снадобье мужчин и женщин, которые всего несколькими днями ранее полагали, что у них хватит сил властвовать над миром! - Господин Гхо начал смеяться, маленькие колечки плясали на его лице и голове. - Но и умирая, они просили еще и еще того самого зелья, которое убило их. Разве в этом нет насмешки судьбы, господин вор? Ты спрашиваешь, что так же ценно, как и Жемчужина? Ну, теперь тебе должен быть понятен ответ. Жизнь - разве нет?
- Значит, я умираю. Зачем же я тогда стану служить тебе?
- Потому что к этому зелью, конечно же, есть противоядие. Оно пополняет запасы того, чем питается зелье. Это противоядие не вызывает привыкания у того, кто им пользуется, оно лишь возвращает ему прежние силы - причем всего за несколько дней. К тому же оно вытесняет потребность в яде. Так что, господин вор, мое предложение было отнюдь не пустой болтовней. Я могу дать тебе достаточно эликсира, чтобы ты смог завершить свою миссию, а если ты вернешься сюда вовремя, то получишь противоядие. Так что тебе есть ради чего стараться.
Элрик выпрямился в кресле и положил ладонь на рукоятку Черного Меча.
- Я уже говорил твоему посланнику, что моя жизнь имеет для меня ограниченную цену. Для меня есть вещи и подороже.
- Я это понял, - сказал господин Гхо Фхаази с жестокой радостью в голосе. - И я уважаю твои принципы, господин вор. Ты ясно их изложил. Но ты не должен забывать и о другой жизни, разве нет? О жизни своего сообщника.
- У меня нет сообщников, господин.
- Неужели? Неужели у тебя нет сообщников? Идем-ка со мной.
Элрик хотя и не доверял кварцхасаатцу, все же последовал за ним, когда тот надменно направился к огромному искривленному проходу в конце зала. На его поясе снова ворчал и шевелился, как недоверчивый пес, Буревестник.
Коридоры дворца, выстланные зеленым, коричневым и желтым мрамором (что создавало ощущение лесной прохлады) и пахнущие самыми изысканными цветами, вели их мимо комнат слуг, клеток со зверями, аквариумов с рыбами и рептилиями, мимо гарема и оружейной палаты. Наконец они подошли к деревянной двери, охраняемой двумя воинами в совершенно не подходящих для боя вычурных доспехах Кварцхасаата. Их бороды были умаслены и уложены в немыслимо гротесковые формы. При приближении господина Гхо они взяли на караул, пристукнув своими украшенными гравировкой алебардами.
Услышав звуки собственного надтреснутого голоса, он понял, что бредит, что оставшаяся в нем энергия рассеивается в фантазиях, что его тело исчерпало свои силы и смерть близка.
Элрик прикоснулся к своему лбу, почувствовал капли пота на нем. Он подумал, сколько могла бы стоить каждая капелька на открытом рынке. Ему эта мысль показалась забавной. Сможет ли он выделить столько пота, чтобы хватило купить ему воды или хотя бы немного вина? А может, такая вот выработка влаги противоречила странным водным законам Кварцхасаата?
Он снова скользнул взглядом по столбу света, и ему показалось, что он увидел людей, вероятно городские стражники пришли обследовать его обиталище и проверить, есть ли у него лицензия на производство пота.
Потом ему показалось, что ветер пустыни, который всегда был где-то рядом, проскользнул в комнату, принеся с собой небольшую компанию элементалей, возможно, ту группу, которая доставит его в конечный пункт его пути. Он испытал облегчение. Он улыбнулся. У него было несколько причин радоваться тому, что его борьба подходит к концу. Может быть, он скоро воссоединится с Симорил.
Скоро? Какое значение имеет время в царстве, где нет ни начала, ни конца? Может, он должен дождаться вечности, прежде чем воссоединиться с Симорил? Или просто мимолетного мгновения? Или он никогда не увидит ее? Может быть, впереди у него теперь только ничто, пустота? Или его душа вселится в какое-нибудь другое тело, возможно, такое же больное, как нынешнее, и ему снова придется решать нерешаемые задачи, снова оказаться один на один перед страшными нравственными и физическими проблемами, которые преследовали его с того самого дня, как кончилась его юность?
Разум Элрика уносился все дальше и дальше от логических рассуждений - так тонущая мышь, которую уносит все дальше и дальше от берега, перед концом, несущим забвение, начинает бороться еще отчаяннее. Он усмехнулся, он пролил слезу. Он бредил и иногда засыпал, а жизнь тем временем уходила из него вместе с парами, поднимающимися над его странной костяного цвета телесной плотью. Любой посторонний увидел бы в нем какое-то уродливое больное животное, никак не принадлежащее к роду человеческому, агонизирующее перед смертью на грубом ложе.
Наступила темнота, а с ней пришли люди из его прошлого. Он снова увидел волшебников, учивших его искусству колдовства. Он увидел свою странную мать, которую никогда не знал, и не менее странного отца. Он увидел жестоких друзей своего детства, от которых он понемногу отвращался после всех изощренных и жутких развлечений Мелнибонэ. Он увидел пещеры, тайные места острова Драконов, стройные башни и нарочито замысловатые дворцы его получеловеческого народа, чьи предки лишь отчасти принадлежали этому миру и возникли как красивые чудовища, чтобы побеждать и властвовать. А потом ими овладела невыносимая усталость, которая теперь стала ему куда понятнее, и они пришли к упадку и погрузились в самосозерцание и мрачные фантазии. Он закричал, потому что перед его мысленным взором предстала Симорил - ее тело, бессильное, как и его собственное, а на нем, кривясь в жутком сладострастии, творил самые грязные мерзости Йиркун. И тогда он опять захотел жить, вернуться в Мелнибонэ, спасти ту, которую он любил так сильно, что и себе не мог признаться в силе своей страсти. Но это было не в его силах. Он знал (теперь его фантазии закончились, и он видел через окно только темно-синее небо), что скоро умрет и никто не сможет спасти ту, жениться на которой он поклялся когда-то.
К утру бред прошел, и Элрик понял, что от смерти его отделяют один-два часа. Он открыл затуманенные глаза, увидел столб света - теперь мягкий и золотой, не такой яркий и прямой, как вчера, а отраженный от сверкающих стен дворца, рядом с которым стояла его лачуга. Внезапно почувствовав что-то холодное на своих потрескавшихся губах, он дернул головой и попытался дотянуться до своего меча, так как ему показалось, что к нему приставили клинок - возможно, с намерением перерезать ему горло.
- Буревестник…
Голос Элрика был едва слышен, а рука - так слаба, что он не смог поднять ее, не говоря уже о том, чтобы удержать шепчущий меч. Он закашлялся и тут понял, что ему в рот вливают какую-то влагу. Это была не та грязноватая дрянь, которую он купил на свой последний изумруд, а что-то свежее и чистое. Он пил, изо всех сил пытаясь разглядеть, что перед ним, и наконец увидел блеск серебра, золотистую мягкую руку, изысканную парчу, насмешливое лицо, незнакомое ему.
Он снова закашлялся. Эта жидкость не была обычной водой. Неужели мальчик нашел какого-нибудь доброхота-аптекаря? Питье по вкусу напоминало его собственное снадобье. Он глубоко и неровно вздохнул и с осторожным любопытством уставился на человека, который воскресил его - пусть и на короткое время. Его спаситель, ненадолго отсрочивший его смерть, улыбался и двигался с изысканной элегантностью в своих тяжелых не по сезону одеждах.
- Доброе утро тебе, господин вор. Надеюсь, что не оскорбляю тебя этим именем. Полагаю, что ты из Надсокора, где с гордостью практикуют самые разные формы грабежа?
Элрик, осознавая уязвимость своего положения, предпочел не возражать. Принц-альбинос неторопливо кивнул. Кости его все еще болели.
Высокий, чисто выбритый человек заткнул сосуд пробкой.
- Этот мальчик, Анай, говорит, что у тебя есть меч на продажу?
- Возможно. - Будучи уверен, что его выздоровление теперь дело времени, Элрик продолжал действовать осмотрительно. - Хотя осмелюсь предположить, что большинство пожалело бы о таком приобретении…
- Но твой меч никак не свидетельствует о твоем основном занятии, да? Ты, я вижу, остался без своего жезла с крючком. Обменял ее на воду, так я полагаю? - На лице незнакомца - выражение человека, знающего, о чем он говорит.
Элрик решил не возражать своему посетителю. Перед ним снова блеснул лучик надежды. Выпитая жидкость вернула ему живость мысли, а с ней и часть прежней силы.
- Да, - сказал он, оценивая своего гостя. - Возможно.
- Итак? Что мы имеем? Ты расписываешься в собственной некомпетентности? Так работает компания «Похитители из Надсокора»? Ты куда как умнее, чем кажешься, да? - Последнее он произнес на том же диалекте, которым днем раньше воспользовался Анай.
И тут Элрик понял, что этот богатый кварцхасаатец сформировал свое мнение о его, Элрика, положении и способностях, и хотя это мнение никак не отвечало действительности, но вполне могло послужить его спасению. Элрик с еще большей осмотрительностью сказал:
- Ты хочешь купить мои услуги? Мое особое искусство? Мое и, возможно, моего меча?
Человек напустил на себя беззаботный вид.
- Скажем так. - Но по всему было видно, что за этой своей беззаботностью он пытается скрыть нечто важное. - Меня просили сообщить тебе, что над Бронзовым шатром скоро должна взойти Кровавая луна.
- Понимаю. - Элрик сделал вид, что на него эта бессмыслица произвела впечатление. - Значит, мы должны действовать быстро.
- Так считает мой хозяин. Эти слова мне ничего не говорят, но для тебя они имеют смысл. Мне было приказано предложить тебе второй глоток, если ты ответишь положительно. Держи. - Улыбка на его лице стала шире, и он протянул Элрику сосуд со снадобьем. Элрик сделал жадный глоток и почувствовал, что еще больше сил вернулось к нему. Боль в костях постепенно проходила.
- Твой хозяин хочет поручить мне кражу? Ему нужно похитить нечто такое, что не по силам кварцхасаатским ворам?
- Нет, господин, ты говоришь напрямик, и я пока не могу тебе верить. - Он взял сосуд из рук Элрика. - Меня зовут Раафи аз-Кееме, и я служу одному из великих людей этой империи. Если я не ошибаюсь, у него есть поручение для тебя. Мы здесь наслышаны об искусстве надсокорцев и уже некоторое время питаем надежду, что кто-нибудь из вашего народа забредет в наши края. Ты собирался украсть что-нибудь у нас? Этого еще никому не удавалось. Лучше уж укради длянас.
- Неплохой совет, я бы сказал. - Элрик приподнялся на своей кровати и спустил ноги на пол. Силы его под воздействием снадобья все прибывали. - Может быть, теперь ты расскажешь мне в общих чертах о поручении? - Он потянулся к сосуду, но Раафи аз-Кееме спрятал его в рукав.
- Не торопись, - сказал кварцхасаатец. - Сначала мы должны немного поговорить о твоем прошлом. Мальчик сказал, что ты крадешь кое-что получше драгоценностей - души? Верно?
Элрик почувствовал тревогу и подозрительно посмотрел на человека, сохранявшего на лице вежливое выражение.
- Некоторым образом…
- Хорошо. Мой хозяин желает воспользоваться твоими услугами. Если дело увенчается успехом, ты получишь целый кувшин этого эликсира. Тебе хватит, чтобы добраться до Молодых королевств или в любое место, куда пожелаешь.
- Ты предлагаешь мне жизнь, господин, - медленно сказал Элрик, - и за это я готов заплатить соответствующую цену.
- Я вижу в тебе купеческую жилку, господин. Я уверен, мы сможем заключить хорошую сделку. Ты пойдешь со мной сейчас, куда я скажу?
Улыбаясь, Элрик взял двумя руками Буревестник и перебросил свое тело через кровать. Он сел спиной к стене и источнику света. Положив меч себе на колени, он сделал шутливый жест рукой, изображая королевское гостеприимство.
- Возможно, мой дорогой господин Раафи аз-Кееме предпочтет здесь выслушать то, что могу предложить я?
Богато одетый кварцхасаатец решительно покачал головой.
- Нет-нет. Ты, несомненно, сжился с этой вонью и вонью своего тела, но, поверь мне, она не очень-то приятна для тех, кто к ней не привык.
Элрик рассмеялся, соглашаясь со своим гостем. Он поднялся на ноги, пристегнул ножны к поясу и вложил в них шепчущий меч.
- Так что же, веди, мой господин. Должен признаться, мне любопытно выяснить, что же это за опасная миссия, которую не рискнул выполнить ни один из местных даже за то вознаграждение, которое может предложить один из знатнейших людей Кварцхасаата.
Про себя он уже заключил сделку: так легко расставаться с жизнью Элрик больше не собирался. Уж по меньшей мере такого обязательства перед Симорил у него не было.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Жемчужина в Сердце Мира
В комнате, которую пронзали пыльные косые столбы мягкого солнечного света, проникавшего сквозь массивную решетку, вмонтированную в крышу дворца, именуемого Гошасиз (его мудреная архитектура была слегка подпорчена кое-чем более зловещим, чем время), господин Гхо Фхаази угощал своего гостя новыми дозами таинственного эликсира и блюдами, которые в Кварцхасаате ценились не меньше роскошной меблировки.
Вымывшись и сменив одежду, Элрик почувствовал новый прилив энергии, темно-синие и темно-зеленые тона его шелка подчеркивали белизну его кожи и длинных тонких волос. Рунный меч в ножнах был прислонен к резному подлокотнику его кресла, и он был готов вытащить его и воспользоваться им, если эта аудиенция окажется хорошо продуманной ловушкой.
Господин Гхо Фхаази был причесан и одет по последней моде. Его черные волосы и борода были заплетены в колечки, длинные усы - заострены и нафабрены, густые брови, нависающие над бледно-зелеными глазами, выбелены, а кожа искусственным образом отбелена так, что напоминала кожу самого альбиноса. Губы были выкрашены в ярко-красный цвет. Он сидел за дальним концом стола, который был чуть наклонен к его гостю. Сидел он спиной к свету, так что напоминал судью на заседании суда.
Элрик почувствовал нарочитость этой обстановки, но она ничуть не обескуражила его. Господин Гхо выглядел довольно молодо - где-то на тридцать с небольшим, - и голос у него звучал приятно, разве что немного высоковато. Он в каком-то неловком приступе гостеприимства показывал пухленькими пальцами на стоявшие между ними блюда с фигами и финиками в листьях мяты, с саранчой в меду, подталкивал к Элрику серебряные рюмочки с эликсиром. Его движения выдавали, что он выполняет действия, которые обычно отводит своим слугам.
- Мой дорогой друг. Еще. Ешь еще. - Он не был уверен в Элрике, почти побаивался его, и альбиносу стало понятно, что дело, по которому он здесь находился, довольно срочное. Господин Гхо пока не сделал ему никаких предложений, и курьер, посланный им в хибарку, тоже ничего не сказал на сей счет. - Может быть, есть какое-то твое любимое блюдо, которого ты здесь не видишь?
Элрик поднес желтую салфетку к губам.
- Я тебе благодарен, господин Гхо. Я не ел так хорошо с того самого дня, когда оставил земли Молодых королевств.
- Вот оно что. Я слышал, что те края обильны едой.
- Обильны, как обилен алмазами Кварцхасаат. А ты не был в землях Молодых королевств?
- Нам, жителям Кварцхасаата, незачем путешествовать, - сказал господин Гхо с некоторым удивлением. - В чужих землях нет ничего такого, что мы могли бы себе пожелать.
Элрик подумал, что народ господина Гхо имеет немало общего с народом Мелнибонэ. Он протянул руку, чтобы взять еще одну фигу. Медленно пережевывая ее и наслаждаясь вкусом, он откровенно разглядывал господина Гхо.
- Но как же ты тогда узнал о Надсокоре?
- Сами мы не путешествуем, но путешественники, естественно, наведываются к нам. Некоторые из них караванами направляются в Карлаак или другие места. Время от времени они привозят сюда рабов. Они рассказывают нам такие удивительные небылицы. - Он снисходительно рассмеялся. - Но в том, что они говорят, есть, несомненно, и доля истины. Вот хотя бы похитители снов. Если в других краях во всем, что касается их происхождения, они малоразговорчивы и уклончивы, то в Надсокоре, где рады ворам любого рода, им, наоборот, скрывать нечего. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сделать очевидный вывод…
- В особенности если владеешь лишь обрывками сведений о других землях и народах, - улыбнулся Элрик.
Господин Гхо не почувствовал сарказма в словах альбиноса, а может, просто не пожелал обратить на него внимания.
- Надсокор - твой родной город или ты прибился к нему? - спросил он.
- Скорее, он мой временный дом, - ответил Элрик.
- Ты немного похож на мелнибонийца, а их жадность и привела нас к нашему нынешнему положению, - сообщил ему господин Гхо. - Среди твоих предков не было никого из Мелнибонэ?
- Не было - на сей счет у меня нет сомнений. - Элрик спрашивал себя, почему господин Гхо не смог сделать очевидного вывода. - Вы по-прежнему ненавидите народ острова Драконов за то, что они сделали?
- Ты имеешь в виду их происки против нашей империи? Видимо, да. Но остров Драконов давно уже ушел под воду - став жертвой нашей колдовской мести, а вместе с ним и их жалкая империя. С какой стати мы будем переживать из-за народа, который был наказан за все, им содеянное, и бесславно канул в небытие?
- И в самом деле. - Элрик понял, что Кварцхасаат так настойчиво пытался забыть о своем поражении и оправдать свое бездействие, что в своих легендах похоронил целый народ. Поэтому-то он и не мог быть мелнибонийцем - ведь Мелнибонэ более не существовало. По крайней мере, на сей счет он мог не беспокоиться. Более того, этих людей настолько не интересовали остальной мир и его обитатели, что господин Гхо Фхаази больше не проявлял интереса к Элрику. Кварцхасаатец решил для себя, кто такой Элрик и откуда, и этим удовлетворился. Альбинос задумался о способности человеческого ума создавать фантазии, а потом с абсолютной уверенностью отстаивать их как реальность.
Теперь главное затруднение Элрика состояло в том, что он не очень-то хорошо разбирался в тонкостях профессии, которую ему приписывали, и не знал, что хочет поручить ему господин Гхо.
Кварцхасаатец опустил руки в сосуд с ароматизированной водой и ополоснул свою бороду, нарочито расплескав жидкость на геометрические фигуры мозаичного пола.
- Мой слуга сообщил мне, что ты узнал слова, - сказал он, вытираясь тонким полотенцем. И опять Элрику стало ясно, что обычно это делали за него рабы, но на сей раз он решил отобедать один на один с Элриком, чтобы их разговор никто не услышал. - Вообще-то слова пророчества немного другие. Они тебе известны?
- Нет, - не задумываясь, ответил Элрик. Он спрашивал себя, что будет, если господин Гхо поймет: Элрик - самозванец.
- Когда Кровавая луна подожжет Бронзовый шатер, откроется путь к Жемчужине.
- Да, - сказал Элрик. - Именно так.
- А кочевники сообщают нам, что Кровавая луна взойдет над горами меньше чем через неделю. И будет светить над Водами Жемчужины.
- Правильно, - сказал Элрик.
- А это значит, что обязательно откроется и путь к Крепости.
Элрик серьезно кивнул, словно подтверждая слова Гхо.
- И человек вроде тебя, кто владеет потусторонним и непотусторонним знанием, кто может переходить из реальности в нереальность, который знает пути на границе яви и сна, способен прорваться сквозь защиту, победить стражников и украсть Жемчужину. - Господин Гхо говорил возбужденным голосом, в котором слышались сладострастие и жадность.
- Это верно, - сказал император Мелнибонэ. Господин Гхо принял сдержанность Элрика за рассудительность.
- Так ты украдешь для меня Жемчужину, господин вор?
Элрик подумал, прежде чем ответить.
- Я думаю, такая кража сопряжена с немалой опасностью.
- Конечно. Конечно. Наш народ убежден, что только один из ваших может проникнуть в Крепость, я уж не говорю о том, чтобы добраться до Жемчужины.
- А где находится Крепость Жемчужины?
- Я полагаю, в Сердце Мира. Элрик нахмурился.
- Да и сама эта драгоценность, - нетерпеливо сказал господин Гхо, - известна под названием Жемчужина в Сердце Мира, разве нет?
- Я понимаю, что ты хочешь сказать, - ответил Элрик, противясь желанию поскрести затылок. Вместо этого он выпил еще одну порцию замечательного эликсира, хотя его все больше беспокоили как речи господина Гхо, так и тот факт, что светлая жидкость столь привлекала его. - Но наверняка есть и какие-то другие подробности…
- Я полагал, что такие вещи входят в круг твоей компетенции, господин вор. Естественно, ты должен направиться к оазису Серебряного Цветка. В это время кочевники устраивают свое очередное сборище. Некоторое значение, без всяких сомнений, имеет и Кровавая луна.
Скорее всего, от оазиса Серебряного Цветка тебе и откроется путь. Об оазисе этом тебе, конечно, известно.
- К сожалению, у меня нет карты, - чуть запнувшись, ответил Элрик.
- Карта тебе будет предоставлена. Ты когда-нибудь ходил Красной дорогой?
- Я уже говорил, что в вашей империи я оказался впервые, господин Гхо.
- Но в вашей истории и географии должны быть сведения о нас!
- К сожалению, мы народ невежественный, мой господин. Мы в Молодых королевствах все еще пребываем под чарами коварного Мелнибонэ, а потому не имели возможности воспользоваться благами просвещения.
Господин Гхо поднял свои ненатуральные брови.
- Да, - сказал он. - Так оно и должно быть. Ну что ж, господин вор, мы дадим тебе карту. Но найти Красную дорогу не составляет труда - она ведет из Кварцхасаата в оазис Серебряного Цветка, а за ним лежат только горы, которые кочевники называют Зубчатые Столбы. Тебя они интересовать не должны, разве что через них пролегает дорога к Жемчужине. Это тайная дорога, и ее нет на обычных картах - в этом ты убедишься. По крайней мере, ее нет на наших картах. А наши библиотеки самые хорошие в мире.
Элрик настолько исполнился решимости извлечь максимум из представившейся ему передышки, что был готов и дальше продолжать эту комедию, пока он не уберется из Кварцхасаата и не направит свои стопы в сторону Молодых королевств.
- И я надеюсь, ты предоставишь мне коня?
- Наилучшего. А жезл с крючком тебе не понадобится? Или это просто отличительный знак твоей профессии?
- Я найду себе другой.
Господин Гхо запустил руку в свою необычную бороду.
- Как скажешь, господин вор. Элрик решил переменить тему.
- Но ты ничего не сказал о том, какова будет оплата за мои услуги. - Он осушил свой кубок, и господин Гхо неумелой рукой снова наполнил его.
- Что вы обычно просите за свои услуги? - спросил кварцхасаатец.
- Дело-то уж больно непривычное. - Ситуация продолжала забавлять Элрика. - Ты ведь понимаешь, что лишь очень немногие смогли достичь моего уровня мастерства или моего положения, а уж в Кварцхасаате из них могли оказаться вообще единицы…
- Если ты принесешь мне эту Жемчужину, господин вор, то получишь богатство, каким в Молодых королевствах владеют лишь самые влиятельные люди. Я предоставлю тебе все, чем только владеет благородный кварцхасаатец, - одежду, драгоценности, дворец, рабов. А если ты пожелаешь продолжить свои странствия, то получишь караван, на который сможешь купить целый народ в Молодых королевствах. Ты сможешь стать там князем, а то и королем.
- Неплохая перспектива, - иронически сказал альбинос.
- Добавь к этому то, что ты уже получил, и ты должен будешь признать, что вознаграждение очень неплохое.
- Да, очень щедрое. - Элрик нахмурился, обводя взглядом зал с его драпировками, богатой отделкой, мозаикой из драгоценных камней, его изящно выделанными карнизами и колоннами. Он намеревался поторговаться еще, поскольку полагал, что именно этого от него и ждут.
- Но если бы я имел представление о том, что эта Жемчужина значит для тебя, господин Гхо, и что ты сможешь купить на нее здесь, то, признай, цена, которую ты предлагаешь, могла бы показаться и не такой уж высокой.
Теперь ненадолго задумался господин Гхо Фхаази.
- На эту Жемчужину я смогу купить во дворце Совета Шести место, которое скоро освободится. Безымянная Седьмая оценила место в эту Жемчужину. Вот почему я должен заполучить ее как можно скорее. Я уже обещал. Ты об этом догадался. У меня есть конкуренты, но Жемчужину никто не сможет предложить.
- А конкуренты знают о твоем обещании?
- Слухи об этом, конечно, ходят. Но я бы попросил тебя помалкивать о задании, которое ты от меня получил…
- И ты не боишься, что кто-нибудь другой в городе даст мне лучшую цену?
- О да, найдутся такие, кто предложит тебе больше, если у тебя хватит корысти и ты обманешь меня. Но они не смогут предложить тебе того, что предлагаю я, господин вор. - И рот господина Гхо Фхаази расплылся в жуткой ухмылке.
- Это почему? - Элрик вдруг почувствовал, что оказался в ловушке, и инстинктивно потянулся к Буревестнику.
- У них этого нет. - Господин Гхо пододвинул альбиносу сосуд с напитком, и Элрик с удивлением увидел, что осушил уже целых два. Он наполнил свой кубок и принялся неторопливо пить. Он прозревал истину и боялся ее.
«Что может по редкости сравниться с Жемчужиной?» Альбинос отставил в сторону кубок. Он понял, что нашел ответ.
Господин Гхо внимательно смотрел на него.
- Я думаю, ты понимаешь. - Господин Гхо снова улыбнулся.
- Да. - Элрик почувствовал, как что-то оборвалось у него внутри - страх потряс его, и к этому страху примешивался гнев.
- Я полагаю, эликсир…
- Ну, приготовить его довольно просто. Это, конечно же, яд - снадобье, которое пожирает того, кто его пьет, давая только видимость жизненной силы. Когда в человеке не останется никакой пищи для этого снадобья, наступит смерть, что всегда неприятно. Ах, в каких развалин превращало это снадобье мужчин и женщин, которые всего несколькими днями ранее полагали, что у них хватит сил властвовать над миром! - Господин Гхо начал смеяться, маленькие колечки плясали на его лице и голове. - Но и умирая, они просили еще и еще того самого зелья, которое убило их. Разве в этом нет насмешки судьбы, господин вор? Ты спрашиваешь, что так же ценно, как и Жемчужина? Ну, теперь тебе должен быть понятен ответ. Жизнь - разве нет?
- Значит, я умираю. Зачем же я тогда стану служить тебе?
- Потому что к этому зелью, конечно же, есть противоядие. Оно пополняет запасы того, чем питается зелье. Это противоядие не вызывает привыкания у того, кто им пользуется, оно лишь возвращает ему прежние силы - причем всего за несколько дней. К тому же оно вытесняет потребность в яде. Так что, господин вор, мое предложение было отнюдь не пустой болтовней. Я могу дать тебе достаточно эликсира, чтобы ты смог завершить свою миссию, а если ты вернешься сюда вовремя, то получишь противоядие. Так что тебе есть ради чего стараться.
Элрик выпрямился в кресле и положил ладонь на рукоятку Черного Меча.
- Я уже говорил твоему посланнику, что моя жизнь имеет для меня ограниченную цену. Для меня есть вещи и подороже.
- Я это понял, - сказал господин Гхо Фхаази с жестокой радостью в голосе. - И я уважаю твои принципы, господин вор. Ты ясно их изложил. Но ты не должен забывать и о другой жизни, разве нет? О жизни своего сообщника.
- У меня нет сообщников, господин.
- Неужели? Неужели у тебя нет сообщников? Идем-ка со мной.
Элрик хотя и не доверял кварцхасаатцу, все же последовал за ним, когда тот надменно направился к огромному искривленному проходу в конце зала. На его поясе снова ворчал и шевелился, как недоверчивый пес, Буревестник.
Коридоры дворца, выстланные зеленым, коричневым и желтым мрамором (что создавало ощущение лесной прохлады) и пахнущие самыми изысканными цветами, вели их мимо комнат слуг, клеток со зверями, аквариумов с рыбами и рептилиями, мимо гарема и оружейной палаты. Наконец они подошли к деревянной двери, охраняемой двумя воинами в совершенно не подходящих для боя вычурных доспехах Кварцхасаата. Их бороды были умаслены и уложены в немыслимо гротесковые формы. При приближении господина Гхо они взяли на караул, пристукнув своими украшенными гравировкой алебардами.