Страница:
В Испании буквально каждый шаг Антонио фотографировался, записывался на магнитофон, снимался на пленку и регистрировался на бумаге. Газеты тут же заклеймили Гриффит как разрушительницу домашнего очага и шлюху. Ану почитали как великомученицу, которая ждет возвращения блудного мужа. Бандераса, что интересно, пресса жалела: черт попутал, с кем не бывает, окрутила испанца развязная американка. Родственники Антонио едва поздоровались с Мелани. Ей дали ясно понять, что она здесь чужая. Ледяной прием оказал на Антонио действие, прямо противоположное тому, на что рассчитывали родители. Он твердо решил, что останется с Мелани. Никто не вправе добиваться его разрыва с той, которую он любит. Бандерас понимал, что шумиха вокруг его личной жизни очень тревожила продюсеров. Многое зависело от «Отчаянного», первого фильма с Бандерасом в главной роли. Это была возможность проверить, может ли одно только его имя привлечь зрителей в кинотеатры. Фильм вышел на экраны, и его успех превзошел все ожидания.
Наконец состоялся развод с Аной. Нельзя сказать, что Бандерас совсем не переживал по этому поводу. Он очень жалел Ану и понимал, что не только теряет ее навсегда, но и надолго расстается с родиной.
Следующая роль – Че Гевара в экранизации рок-оперы «Эвита». Тут-то и встретились снова на одной съемочной площадке Бандерас и его давняя почитательница Мадонна. Гриффит поехала с ним. Она не хотела дать возможность Мадонне соблазнить Антонио и ни на шаг не отходила от него К тому же именно тогда Гриффит объявила, что ждет ребенка, который и появился на свет осенью 1996 года. А в мае в Лондоне Антонио и Мелани поженились. Церемония заняла 15 минут.
Вскоре Антонио сыграл еще одну блистательную роль – воинственного Зорро для Стивена Спилберга, – которая позволила ему не только вволю поскакать верхом, но и изобразить на экране галантного и благородного испанца.
Сейчас Антонио, похоже, не заботит ни повышенное внимание публики, ни падение ее интереса, которое кое-кто предрекает. «Я не испытываю страха. Я занимаюсь своим делом уже 20 лет и верю только в то, что происходит между командами «мотор» и "стоп". К этому я шел всю жизнь». Бандерас гасит последнюю сигарету, откидываться в кресле и, улыбаясь, говорит: «Ведь я, как любой актер, просто не хочу взрослеть!»
ЛУЧАНО ПАВАРОТТИ
ВУДИ АЛЛЕН
БИБЛИОГРАФИЯ
Наконец состоялся развод с Аной. Нельзя сказать, что Бандерас совсем не переживал по этому поводу. Он очень жалел Ану и понимал, что не только теряет ее навсегда, но и надолго расстается с родиной.
Следующая роль – Че Гевара в экранизации рок-оперы «Эвита». Тут-то и встретились снова на одной съемочной площадке Бандерас и его давняя почитательница Мадонна. Гриффит поехала с ним. Она не хотела дать возможность Мадонне соблазнить Антонио и ни на шаг не отходила от него К тому же именно тогда Гриффит объявила, что ждет ребенка, который и появился на свет осенью 1996 года. А в мае в Лондоне Антонио и Мелани поженились. Церемония заняла 15 минут.
Вскоре Антонио сыграл еще одну блистательную роль – воинственного Зорро для Стивена Спилберга, – которая позволила ему не только вволю поскакать верхом, но и изобразить на экране галантного и благородного испанца.
Сейчас Антонио, похоже, не заботит ни повышенное внимание публики, ни падение ее интереса, которое кое-кто предрекает. «Я не испытываю страха. Я занимаюсь своим делом уже 20 лет и верю только в то, что происходит между командами «мотор» и "стоп". К этому я шел всю жизнь». Бандерас гасит последнюю сигарету, откидываться в кресле и, улыбаясь, говорит: «Ведь я, как любой актер, просто не хочу взрослеть!»
ЛУЧАНО ПАВАРОТТИ
(1935—2007)
Итальянский певец (тенор). Исполнитель партии Рудольфо в «Богеме», Каварадосси в «Тоске», герцога Мантуи в «Риголетто» и Неморино в «Любовном напитке». Он спел в заглавной роли «Отелло» в Чикаго (США, 1991). Многое делал для популяризации оперы. Вместе с Хосе Каррерасом и Пласидо Доминго записал наиболее популярные оперные арии в период проведения в Риме футбольных матчей на Кубок мира (1990).
В детстве Лучано больше всего любил ловить лягушек и ящериц, играть в футбол – ну и, конечно, петь. Впрочем, в Италии, как известно, поют все. Отец Лучано приносил домой пластинки знаменитых теноров – Джильи, Карузо, Мартинелли, и вместе с сыном они слушали их буквально до дыр. Лучано забирался на стол в кухне и голосил во все легкие «Сердце красавицы». В ответ на его истошное пение одновременно из 15 соседних квартир раздавались не менее истошные крики: «Баста! Да замолчи же ты, наконец!!!»
Позже – уже в школе – Лучано начал петь в церковном хоре. Ему было 12 лет, когда на гастроли в местный театр приехал тенор Беньямино Джильи. Лучано пробрался в театр во время репетиции. «Я тоже хочу стать певцом!» – выпалил он Джильи, пытаясь таким образом высказать свое восхищение. Хотя на самом деле хотел стать футболистом.
Футболиста из него, как известно, не вышло. В 1961 году Лучано Паваротти занял первое место на конкурсе вокалистов в Реджо-нель-Эмилия, в том же году состоялся его дебют в «Богеме» Пуччини. А через два года сбывалась заветная мечта молодого певца: он стал солистом всемирно известного оперного театра «Ла Скала» и начинал триумфальное шествие по сценам и концертным залам мира. На одном из своих выступлений в «Метрополитен-опера» Паваротти довел зрителей до состояния полной эйфории, так что занавес пришлось поднимать 160 раз – что и было занесено в Книгу рекордов Гиннесса.
Друзья называли Паваротти «Big P». «Большой» – не в смысле «великий», а в самом что ни на есть буквальном смысле. Правда, при этом близкие Паваротти в один голос говорили, что в нем 150 килограммов чистого обаяния и добродушия. То есть 150 плюс-минус 10. Диетические испытания, выпадавшие на долю Паваротти, регулярно тиражировались в прессе и практически ходили в категории анекдотов. Да, габариты Паваротти – проблема для портных и беда для стульев. Чего стоит хотя бы петь партию Каварадосси в опере Пуччини «Тоска». Во втором акте его героя после пыток приводят в кабинет, и он так измучен, что еле держится на ногах и падает на стул. Уже во время репетиций Паваротти с опаской посматривал на этот стул из резного дерева, затем подошел к режиссеру и тихо, чтобы никто не слышал, сказал: «Думаю, этот стул меня не выдержит». Режиссер заверил его, что волноваться нечего, стул заблаговременно укрепили металлом. Генеральную репетицию стул действительно выдержал. Наступил день премьеры. Второй акт. Стражники вытащили Паваротти под руки и усадили его на стул. Хильдегард Беренс, выступавшая в партии Тоски, должна была подойти к своему возлюбленному и обнять его. Но так вошла в роль, что разбежалась через всю сцену и бросилась ему на шею. Того, что произошло вслед за этим, на сцене «Гранд-опера» не бывало никогда: стул с треском развалился, вместе с ним грохнулся Паваротти—Каварадосси, а сверху приземлилась и Тоска.
«Почему я так много ем? – Лучано на вечный вопрос корреспондентов отвечал. – Во-первых, я итальянец. Во-вторых, я родом из Модены – города обжор». Что поделаешь – это в его стиле: поселить в доме консультанта-диетолога и платить ему бешеные суммы за каждые сутки, а затем, лишь только тот переступит порог, броситься на кухню и опустошить холодильник.
«Я самый тяжеловесный рэппер в мире», – так великий тенор прокомментировал свои выступления вместе с поп– и рок-звездами: Дзуккеро, Стингом, Брайаном Адамсом, ирландской группой «U2». Записи концертов «Паваротти и друзья» разошлись миллионными тиражами по всему миру.
Лучано и Адуа познакомились еще подростками и были семь лет помолвлены до того, как поженились. Свадьба состоялась в 1961 году, когда Лучано получил первый приличный гонорар и, говорят, даже пытался оклеить купюрами стены спальни, но впоследствии употребил их все же на то, чтобы купить свой первый автомобиль.
Кстати, именно Адуа Паваротти обязан тем, что стал певцом, а не учителем в народной школе. В свое время она уговорила его брать уроки вокала. «Немногие женщины могли бы примириться с жизнью оперного певца, как смогла это сделать Адуа», – написал Лучано Паваротти в своей книге. Она не жаловалась ни на то, что их дом был скорее похож на проходной двор, ни на то, что видела своего супруга самое большее 5 дней в месяц. «За все время нашей совместной жизни я больше разговаривала с ним по телефону, – говорила Адуа Паваротти, – чем виделась с мужем. Кстати, именно по телефону он узнал о рождении наших дочерей».
Жизненное кредо своего уже бывшего супруга она определила так: «Спагетти, спагетти, потом – любовь», – а на вопрос корреспондента, как она относится к тому, что во время поездок Паваротти окружает столько красивых женщин, Адуа несколько лет назад ответила: «Ничего страшного, если он посмотрит на хорошенькое личико. Все равно он выберет пиццу».
Увидев растиражированные по всему свету фотографии 61-летнего Паваротти и его 27-летней секретарши Николетты Мантовани, нежащихся в Карибском море, Адуа в этом усомнилась.
Эта Николетта не может не нравиться. Красивое личико с неотразимой улыбкой, как, впрочем, и у ее соблазнителя. И при этом совсем не глупа. В Болонье она изучала науки, стала хорошим психологом. Ведь она оказалась единственным человеком, утешившим Лучано, когда итальянская команда проиграла матч на Кубок мира по футболу. Разве это не так важно? А может ли кто-нибудь усомниться в ее подвиге, когда она прогнала эту ужасную змею, незаметно пробравшуюся в комнату божественного тенора в Бали?
Кто же устоит перед столь могущественной Венерой? Конечно, это не первая пощечина, нанесенная мягкотелым героем семейному миру и благополучию. Он постоянно пел дифирамбы своей законной и прямо-таки незаменимой супруге, умело правившей империей Паваротти. Сейчас перед этим вечным странником открылось свободное поле деятельности.
Адуа, управлявшая колоссальным состоянием этого добряка-гиганта, конечно, на все его похождения закрывала глаза. Однажды Ватикан даже запретил Лучано участвовать в торжественной мессе в нью-йоркском Сентрал-Парке, а супруга сделала вид, что равнодушна к статьям, появившимся на этот счет в прессе. Но на сей раз Адуа взбесили заполонившие прессу фотографии двух голубков, резвящихся в теплых водах у берегов Барбадоса. Эта Николетта, разве она не твердит на всех перекрестках, что мечтает родить Паваротти сына? Не издевательство ли это над ее тремя дочерьми?
В ярости Адуа сорвала табличку с фамилией Паваротти с дверей дома в Саличета близ Модены, где обитает весь их клан. На дверях осталась только ее фамилия: Адуа Верони. Письмо, которое еще больше разожгло скандал, разгневанная Юнона передала через своего адвоката. Его можно считать шедевром дипломатии. «Для любого создания, таков непреложный закон бытия, путь к успеху становится все более размытым. Когда спускаются сумерки, – написала она мужу с чарующей предупредительностью, – чувство конца и одиночества, особенно часто посещающее людей, имевших успех в жизни, можно подавить другими, глубоко укоренившимися чувствами, выдержавшими испытание временем».
Вместе с тем Адуа совершенно бескорыстна, чета Паваротти заключила брак на условиях раздельного владения имуществом, и вопрос о разводе (по-итальянски) в данный момент не стоит.
Лучано Паваротти дал интервью журналу «Frau im Spiegel»: «Маэстро, психологи расценивают ваш выбор столь молодой женщины в качестве спутницы жизни как бегство от своего возраста. Что вы на это скажете?»
«Почему бы и нет? У меня было чудесное детство с прабабушкой, бабушкой, мамой, тетками. У меня была прекрасная жизнь с моей женой и дочерьми. Мне удалось сделать фантастическую карьеру. Сейчас я решил начать новую жизнь вместе с Николеттой. Я уверен, она будет столь же прекрасна, как и все в моем прошлом. Может, ваши психологи имеют что-нибудь против человеческого счастья и радости?»
«Когда ваша любовная история с секретаршей стала достоянием общественности, вы как раз должны были петь в "Метрополитен-опера". Вы не боялись негативной реакции публики?»
«Это был чистый кошмар! Некоторые люди не умеют отличать личное от профессионального, сваливают все в одну кучу и думают, что, если певец отдал свое сердце молодой женщине, это должно сказаться и на его творческом мастерстве, причем в худшую сторону. Сплетни и злословие в прессе и враждебное настроение публики – это была чудовищная нагрузка перед премьерой Но я выдержал и это испытание».
«Вы похудели на 15 килограммов. Заслуга Николетты?»
«Совершенно верно. Она заперла меня дома на три недели наедине с планом диетического питания и соответствующими ему продуктами. Ни спагетти, ни пиццы, ни алкоголя… Сплошной сок, да еще водой разбавленный».
«А как складываются отношения с вашей бывшей женой?»
«Мирно. С дочерьми тоже нет проблем – они умные девочки и очень меня любят».
«У вас с Николеттой полное взаимопонимание или все же бывают какие-либо разногласия?»
«По поводу еды – постоянно. Ее кулинарные способности – сплошная катастрофа. Как-то она собралась приготовить мне тортеллини. Для этого ей понадобилось звонить из Нью-Йорка, где мы находились, своей матери в Болонью – чтобы узнать рецепт. Разговаривали они почти час. Очень, конечно, мило с ее стороны, но гораздо дешевле было бы слетать в Италию».
«Вы не собираетесь обзаводиться ребенком?»
«Обязательно. Я бы очень хотел мальчика, ведь всю жизнь я был окружен одними женщинами. Но мы подождем еще пару лет 29 апреля 2001 года я отпраздную 40-летие моей творческой деятельности и уйду "на пенсию" – буду преподавать вокал. Самое время, чтобы снова стать отцом».
В детстве Лучано больше всего любил ловить лягушек и ящериц, играть в футбол – ну и, конечно, петь. Впрочем, в Италии, как известно, поют все. Отец Лучано приносил домой пластинки знаменитых теноров – Джильи, Карузо, Мартинелли, и вместе с сыном они слушали их буквально до дыр. Лучано забирался на стол в кухне и голосил во все легкие «Сердце красавицы». В ответ на его истошное пение одновременно из 15 соседних квартир раздавались не менее истошные крики: «Баста! Да замолчи же ты, наконец!!!»
Позже – уже в школе – Лучано начал петь в церковном хоре. Ему было 12 лет, когда на гастроли в местный театр приехал тенор Беньямино Джильи. Лучано пробрался в театр во время репетиции. «Я тоже хочу стать певцом!» – выпалил он Джильи, пытаясь таким образом высказать свое восхищение. Хотя на самом деле хотел стать футболистом.
Футболиста из него, как известно, не вышло. В 1961 году Лучано Паваротти занял первое место на конкурсе вокалистов в Реджо-нель-Эмилия, в том же году состоялся его дебют в «Богеме» Пуччини. А через два года сбывалась заветная мечта молодого певца: он стал солистом всемирно известного оперного театра «Ла Скала» и начинал триумфальное шествие по сценам и концертным залам мира. На одном из своих выступлений в «Метрополитен-опера» Паваротти довел зрителей до состояния полной эйфории, так что занавес пришлось поднимать 160 раз – что и было занесено в Книгу рекордов Гиннесса.
Друзья называли Паваротти «Big P». «Большой» – не в смысле «великий», а в самом что ни на есть буквальном смысле. Правда, при этом близкие Паваротти в один голос говорили, что в нем 150 килограммов чистого обаяния и добродушия. То есть 150 плюс-минус 10. Диетические испытания, выпадавшие на долю Паваротти, регулярно тиражировались в прессе и практически ходили в категории анекдотов. Да, габариты Паваротти – проблема для портных и беда для стульев. Чего стоит хотя бы петь партию Каварадосси в опере Пуччини «Тоска». Во втором акте его героя после пыток приводят в кабинет, и он так измучен, что еле держится на ногах и падает на стул. Уже во время репетиций Паваротти с опаской посматривал на этот стул из резного дерева, затем подошел к режиссеру и тихо, чтобы никто не слышал, сказал: «Думаю, этот стул меня не выдержит». Режиссер заверил его, что волноваться нечего, стул заблаговременно укрепили металлом. Генеральную репетицию стул действительно выдержал. Наступил день премьеры. Второй акт. Стражники вытащили Паваротти под руки и усадили его на стул. Хильдегард Беренс, выступавшая в партии Тоски, должна была подойти к своему возлюбленному и обнять его. Но так вошла в роль, что разбежалась через всю сцену и бросилась ему на шею. Того, что произошло вслед за этим, на сцене «Гранд-опера» не бывало никогда: стул с треском развалился, вместе с ним грохнулся Паваротти—Каварадосси, а сверху приземлилась и Тоска.
«Почему я так много ем? – Лучано на вечный вопрос корреспондентов отвечал. – Во-первых, я итальянец. Во-вторых, я родом из Модены – города обжор». Что поделаешь – это в его стиле: поселить в доме консультанта-диетолога и платить ему бешеные суммы за каждые сутки, а затем, лишь только тот переступит порог, броситься на кухню и опустошить холодильник.
«Я самый тяжеловесный рэппер в мире», – так великий тенор прокомментировал свои выступления вместе с поп– и рок-звездами: Дзуккеро, Стингом, Брайаном Адамсом, ирландской группой «U2». Записи концертов «Паваротти и друзья» разошлись миллионными тиражами по всему миру.
Лучано и Адуа познакомились еще подростками и были семь лет помолвлены до того, как поженились. Свадьба состоялась в 1961 году, когда Лучано получил первый приличный гонорар и, говорят, даже пытался оклеить купюрами стены спальни, но впоследствии употребил их все же на то, чтобы купить свой первый автомобиль.
Кстати, именно Адуа Паваротти обязан тем, что стал певцом, а не учителем в народной школе. В свое время она уговорила его брать уроки вокала. «Немногие женщины могли бы примириться с жизнью оперного певца, как смогла это сделать Адуа», – написал Лучано Паваротти в своей книге. Она не жаловалась ни на то, что их дом был скорее похож на проходной двор, ни на то, что видела своего супруга самое большее 5 дней в месяц. «За все время нашей совместной жизни я больше разговаривала с ним по телефону, – говорила Адуа Паваротти, – чем виделась с мужем. Кстати, именно по телефону он узнал о рождении наших дочерей».
Жизненное кредо своего уже бывшего супруга она определила так: «Спагетти, спагетти, потом – любовь», – а на вопрос корреспондента, как она относится к тому, что во время поездок Паваротти окружает столько красивых женщин, Адуа несколько лет назад ответила: «Ничего страшного, если он посмотрит на хорошенькое личико. Все равно он выберет пиццу».
Увидев растиражированные по всему свету фотографии 61-летнего Паваротти и его 27-летней секретарши Николетты Мантовани, нежащихся в Карибском море, Адуа в этом усомнилась.
Эта Николетта не может не нравиться. Красивое личико с неотразимой улыбкой, как, впрочем, и у ее соблазнителя. И при этом совсем не глупа. В Болонье она изучала науки, стала хорошим психологом. Ведь она оказалась единственным человеком, утешившим Лучано, когда итальянская команда проиграла матч на Кубок мира по футболу. Разве это не так важно? А может ли кто-нибудь усомниться в ее подвиге, когда она прогнала эту ужасную змею, незаметно пробравшуюся в комнату божественного тенора в Бали?
Кто же устоит перед столь могущественной Венерой? Конечно, это не первая пощечина, нанесенная мягкотелым героем семейному миру и благополучию. Он постоянно пел дифирамбы своей законной и прямо-таки незаменимой супруге, умело правившей империей Паваротти. Сейчас перед этим вечным странником открылось свободное поле деятельности.
Адуа, управлявшая колоссальным состоянием этого добряка-гиганта, конечно, на все его похождения закрывала глаза. Однажды Ватикан даже запретил Лучано участвовать в торжественной мессе в нью-йоркском Сентрал-Парке, а супруга сделала вид, что равнодушна к статьям, появившимся на этот счет в прессе. Но на сей раз Адуа взбесили заполонившие прессу фотографии двух голубков, резвящихся в теплых водах у берегов Барбадоса. Эта Николетта, разве она не твердит на всех перекрестках, что мечтает родить Паваротти сына? Не издевательство ли это над ее тремя дочерьми?
В ярости Адуа сорвала табличку с фамилией Паваротти с дверей дома в Саличета близ Модены, где обитает весь их клан. На дверях осталась только ее фамилия: Адуа Верони. Письмо, которое еще больше разожгло скандал, разгневанная Юнона передала через своего адвоката. Его можно считать шедевром дипломатии. «Для любого создания, таков непреложный закон бытия, путь к успеху становится все более размытым. Когда спускаются сумерки, – написала она мужу с чарующей предупредительностью, – чувство конца и одиночества, особенно часто посещающее людей, имевших успех в жизни, можно подавить другими, глубоко укоренившимися чувствами, выдержавшими испытание временем».
Вместе с тем Адуа совершенно бескорыстна, чета Паваротти заключила брак на условиях раздельного владения имуществом, и вопрос о разводе (по-итальянски) в данный момент не стоит.
Лучано Паваротти дал интервью журналу «Frau im Spiegel»: «Маэстро, психологи расценивают ваш выбор столь молодой женщины в качестве спутницы жизни как бегство от своего возраста. Что вы на это скажете?»
«Почему бы и нет? У меня было чудесное детство с прабабушкой, бабушкой, мамой, тетками. У меня была прекрасная жизнь с моей женой и дочерьми. Мне удалось сделать фантастическую карьеру. Сейчас я решил начать новую жизнь вместе с Николеттой. Я уверен, она будет столь же прекрасна, как и все в моем прошлом. Может, ваши психологи имеют что-нибудь против человеческого счастья и радости?»
«Когда ваша любовная история с секретаршей стала достоянием общественности, вы как раз должны были петь в "Метрополитен-опера". Вы не боялись негативной реакции публики?»
«Это был чистый кошмар! Некоторые люди не умеют отличать личное от профессионального, сваливают все в одну кучу и думают, что, если певец отдал свое сердце молодой женщине, это должно сказаться и на его творческом мастерстве, причем в худшую сторону. Сплетни и злословие в прессе и враждебное настроение публики – это была чудовищная нагрузка перед премьерой Но я выдержал и это испытание».
«Вы похудели на 15 килограммов. Заслуга Николетты?»
«Совершенно верно. Она заперла меня дома на три недели наедине с планом диетического питания и соответствующими ему продуктами. Ни спагетти, ни пиццы, ни алкоголя… Сплошной сок, да еще водой разбавленный».
«А как складываются отношения с вашей бывшей женой?»
«Мирно. С дочерьми тоже нет проблем – они умные девочки и очень меня любят».
«У вас с Николеттой полное взаимопонимание или все же бывают какие-либо разногласия?»
«По поводу еды – постоянно. Ее кулинарные способности – сплошная катастрофа. Как-то она собралась приготовить мне тортеллини. Для этого ей понадобилось звонить из Нью-Йорка, где мы находились, своей матери в Болонью – чтобы узнать рецепт. Разговаривали они почти час. Очень, конечно, мило с ее стороны, но гораздо дешевле было бы слетать в Италию».
«Вы не собираетесь обзаводиться ребенком?»
«Обязательно. Я бы очень хотел мальчика, ведь всю жизнь я был окружен одними женщинами. Но мы подождем еще пару лет 29 апреля 2001 года я отпраздную 40-летие моей творческой деятельности и уйду "на пенсию" – буду преподавать вокал. Самое время, чтобы снова стать отцом».
ВУДИ АЛЛЕН
(род. в 1935)
Собственное имя – Аллен Стюарт Кенигсберг. Американский сценарист, режиссер, актер, мастер остроумной пародии и оригинального юмора. Его фильм «Энни Холл» (1977) завоевал трех «Оскаров». Среди других его фильмов: «Спящий» (1973), «Интерьеры» (1978), «Манхэттен» (1979), «Ханна и ее сестры» (1986), «Другая женщина» (1988), «Все говорят, что я люблю тебя» (1996).
Вуди Аллена всегда окружают женщины. Он никогда не называет Сун-И (приемную дочь своей бывшей жены Миа Фэрроу и ее второго мужа Андре Превена) по имени, а просто – «моя подружка». По словам самого Вуди, он частенько обедает с редактором своих фильмов – Сюзанной Морс, или с исполнительным директором – Джульеттой Тэйлор, или с сестрой – Летти Аронсон, или со своим пресс-агентом; и все они – женщины.
Вуди и его гарем!..
«Я просто предпочитаю женщин, – говорил он. – Мне даже больше по душе, когда интервью у меня берет не мужчина, а женщина. Вообще вокруг меня – сплошные женщины. Наверное, они мне нравятся потому, что в детстве я получил женское воспитание… Мне случалось делать вид, что я прекрасно разбираюсь в древнегреческих философах или являюсь горячим поклонником Родена, чтобы поддержать разговор или понравиться женщине…»
Сюзанна Морс начала работать с Алленом еще во времена «Энни Холл» и была просто тронута его застенчивостью. «Меня представил ему главный редактор, а Вуди вцепился в его рукав, совсем как мой 7-летний сынишка, и робко спросил меня: "Будьте добры, мы можем сразу начать работать?" Это было обворожительно!.. Я и сама по натуре робка, но тут сразу же поняла, что мы сработаемся». Ныне, после 18 лет совместной работы, Морс говорит, что понимает его с полуслова и уважает его рискованную предприимчивость.
Аллен гордится тем, что в сценарии ему удаются хорошие женские роли. Это признак того, что мужской ум к этой теме более чувствителен. Однако большинство женских образов – проститутки самого низкого пошиба или зацикленные на снобизме великосветские дамы. Но в свое время Дайан Китон получила роль Энни Холл, а Миа Фэрроу – роль Ханны. Теперь их бывший возлюбленный увлеченно перечисляет награды, завоеванные его подругами-кинозвездами.
«Китон была первой актрисой, заинтриговавшей меня с тех пор, как я начал ставить собственные фильмы. Я так много узнал от нее и от Миа… Мне очень повезло с ними обеими. И та и другая готовы были без конца слушать мои разглагольствования о творческих планах. Они поддерживали меня своей критикой. Сегодня я не влюблен ни в одну актрису и чувствую себя совершенно иначе». Похоже ли это на глоток свежего воздуха? «В каком-то смысле – даже лучше, но играть любовные сцены стало намного труднее. Я ощущаю тревогу – особенно с Джулией Робертс или с Голди Хоун (эти актрисы сыграли в недавно законченной им музыкальной эротической комедии). Я начинаю волноваться, становлюсь каким-то зажатым, потому и предпочитаю работать с тем, кого уже знаю. Но они ныне не такие дружелюбные, какими были когда-то…»
Вуди Аллен – это человек с обнаженными нервами, и его утверждение, что личные горести никак не отражены в его фильмах, можно поставить под сомнение. Беда в том, что он часто нуждается в уединении, но избранный им род занятий не позволяет этого достичь. «Жизнь – действительно очень странная штука. Думаешь, что держишь ее под контролем и знаешь, что хорошо там, где нас нет, и все мы жертвы этой судьбины. Когда я говорил, что в моей жизни всегда так много зависело от удачи, все всегда раздражались и заявляли, что они-де сами хозяева своего счастья. Но ведь можно распланировать всю свою жизнь и работать как вол и каждое утро заниматься на тренажере (что, кстати, я сам тоже непременно делаю), а в один прекрасный день выйти на улицу – и влюбиться в кого-нибудь с первого взгляда или же попасть под автобус, что в конце концов совершенно одно и то же».
Восхождение Аллена на экран в качестве комика закончилось в конце 1960-х годов, когда его тогдашние менеджеры (а ныне – его же продюсеры) заявили, что больше не могут видеть, как он подвергает себя такой пытке. Вуди уже стал любимцем публики и расстраивался из-за того, что ему не позволяли проделывать нравившиеся ему штуки, даже если они были понятны только немногим посвященным. Тогда он начал ставить собственные фильмы.
«Для меня самое настоящее наслаждение – писать сценарий! Ведь что значит снимать кино? Нужно терпеть и дождь, и собачий холод, а часы все время тикают, и каждое движение стрелки уносит добрую тысячу долларов, а тебе еще все время под руку говорят: "Давай-ка торопись!" Самое приятное чувство, испытываемое когда-либо мною, это когда фильм выходит на экраны где-нибудь в Чикаго, а меня там нет! Я – дома, в постели, читаю всякие книжки, играю на кларнете…»
…Вуди встретился с Миа Фэрроу осенним вечером 1979 года. Ему было 43, имя его было окружено славой, но в личной жизни наступил трудный период. Ей было 36 лет, позади остались два неудачных замужества (с Фрэнком Синатрой и композитором Андре Превином), про которые она старалась забыть, играя в бродвейских комедиях. В фешенебельном нью-йоркском ресторане «Элейн», где у Вуди свой именной столик, их познакомил английский актер Майкл Кейн. В тот первый раз она не сказала ему, что уже давно преклоняется перед его талантом и даже вложила его фотографию в свою записную книжку.
Через несколько недель Миа неожиданно получила по почте приглашение на новогодний бал, который устраивал ее кумир. Правда, она не обольщалась: «Весь Нью-Йорк получил тогда такие же!» На том балу они перекинулись лишь парой слов. Она, конечно, не подозревала, что этот робкий человечек не уделял столько внимания никому из приглашенных, а среди них были самые богатые и известные люди Америки. Через какое-то время она отправила ему весточку – дань вежливости и благодарности. В ответ – через секретаршу – незамедлительно последовало новое приглашение, но теперь – пообедать вдвоем.
Последующее свидание вновь устроила секретарша Вуди, его самого один вид телефона приводит в ужас… Он долго не решался на открытые ухаживания. Миа вспоминала: «Мы встречались только, чтобы отобедать вместе. И если уж присмотреться, это продолжается по сей день!»
Их отношения становились все более искренними, близкими, прочными. Вуди преодолел в себе страх перед телефоном и звонил ей каждое утро, едва она проснется. Он стал приезжать за ней к 7 вечера, чтобы отвезти ее в ресторан, или в оперу, или в кино. Все чаще он приглашал ее провести с ним уик-энд, и вскоре по-настоящему влюбился и в семерых детишек, заботливую маму которых он уже давно и безнадежно любил: Мэтью, Саша и Флетчер – ее сыновья от второго брака; Лэрк, Дейзи и Сун-И – три девочки-сироты (две первые – вьетнамки, последняя – кореянка), которых Миа удочерила; наконец, Мозес Амадеус – седьмой ребенок, также усыновленный ею, и тоже корейского происхождения – он страдает церебральным параличом.
Вроде бы все на свете должно было развести их в разные стороны. Она ненавидит занятия спортом – он обожает их; она любит завтракать поутру дома – он предпочитает поздний ужин в ресторане; она питает слабость к простеньким уличным забегаловкам – он больше склонен к фешенебельным заведениям; она окружила себя животными – у него на них почти аллергия; она мечтает проплыть вниз по Амазонке и взобраться на Килиманджаро – он желает себе никогда не попадать в подобные места; она никогда не болеет и не знает, что такое термометр – он хворает постоянно и измеряет температуру каждые два часа; она так же ловко водит трактор, как меняет в доме электропроводку – он не в состоянии правильно заменить ленту в своей пишущей машинке; в любых обстоятельствах она оптимистка – он самый безнадежный из пессимистов… Пожалуй, достаточно. Вряд ли стоит перечислять дальше.
Впрочем, есть у них одна общая страсть – это любовь к детям! Правда, эта одна-единственная найденная точка соприкосновения – скорее, ее заслуга, потому что до их встречи он считал, что «рожать и воспитывать детей – здесь нет ничего выдающегося, любой дебил в состоянии отлично справиться с этим».
Вуди уже не хватало и «их» детей. В 1985 году они усыновили маленькую Дилан из Техаса. А еще через два года у них родился сын Сэтчел. Вуди был счастлив и горд, но не хотел, чтобы сын носил его фамилию, и официально дал ему другую – своего любимого бейсболиста – Пейдж.
Вуди Аллен и Миа Фэрроу не состояли в официальном браке и не жили под одной крышей. Девять детей и мать жили вместе в окружении двух кошек, нескольких шиншилл, попугая, канарейки и разных тропических рыб в аквариуме. Окна квартиры выходили на зелень Центрального парка, по другую сторону которого в одном из небоскребов на пятой авеню обитает в «дуплексе» в двухкомнатной квартире Аллен. Ему нужен был покой и одиночество, чтобы размышлять и творить. Миа понимала это. Уик-энды они проводили вместе в Коннектикуте, в загородном доме Фэрроу. Но и в будни Вуди находил время для детей, проявил себя нежным и заботливым отцом. «Кто знает, живи мы вместе, может, и не сложилось бы все так хорошо», – говорил Вуди.
Он звонит без конца, спрашивая о новостях. Он восхищался этой маленькой хрупкой женщиной, которая прежде всего – мать, а потом уже – талантливая актриса. Своей энергией и жизнелюбием она заряжала его. Он был закоренелым полуночником и перестал быть им, признавшись однажды, что в жизни знает только две страсти – это работа и дети. Чтобы не разлучаться надолго с детьми, он снимает фильмы теперь все больше на Манхэттене или где-то поблизости. Раз в год Вуди с семьей проводил отпуск в Европе, туда они приезжали инкогнито, насколько это возможно. «Я думаю, – говорил Вуди, – что мы сохранили взаимопонимание по одной-единственной причине: мы встретились довольно поздно, и каждый из нас, по опыту прошлой жизни, выбрал свой собственный путь. Если бы это случилось в других обстоятельствах – ничего бы не вышло… Сейчас некоторые, глядя на наш образ жизни, недоумевают. Но у нас все хорошо. Абсолютно хорошо. Миа для меня – идеальная женщина».
И вдруг в один день все рухнуло. «Сердце имеет лишь то, чего само захочет», – говорит герой фильма Аллена. Сун-И подросла и в 19 лет влюбилась в Аллена. Этот роман начался зимой 1992 года на баскетбольном матче. Втайне от Фэрроу Сун-И бегала через Центральный парк на свидания с Вуди. Однажды Миа нашла в квартире Аллена фотографии обнаженной Сун-И. Избив дочь, она вырвала ее фото из семейного альбома.
Фэрроу подала на Аллена в суд, обвинив его в инцесте. Она выиграла процесс и уехала в Коннектикут. Аллен с тех пор стал жить с бывшей «дочерью» открыто. Режиссер даже решил снять фильм о своих переживаниях под названием «Ошибка правосудия», но Миа и тут его обошла, выпустив автобиографическую книгу «То, что я потеряла». Она обнародовала еще одну сенсационную новость – Вуди Аллен соблазнил не только Сун-И, но и младшую приемную дочь Фэрроу – Дилан, которой исполнилось… пять лет. Остается только гадать, правда это или такова страшная месть отвергнутой женщины.
Немного погоревав, Аллен вновь принялся за работу. Мэтр держится молодцом, но на его лице еще видны следы житейских бурь.
Несмотря на разрыв с Фэрроу, режиссер продолжает утверждать, что с ней очень приятно работать. «Да, у нас были проблемы в личной жизни, но я никогда не сомневался в том, что Миа замечательная актриса. Я писал для нее великолепные роли, а она оживляла их своим талантом».
Вуди Аллена всегда окружают женщины. Он никогда не называет Сун-И (приемную дочь своей бывшей жены Миа Фэрроу и ее второго мужа Андре Превена) по имени, а просто – «моя подружка». По словам самого Вуди, он частенько обедает с редактором своих фильмов – Сюзанной Морс, или с исполнительным директором – Джульеттой Тэйлор, или с сестрой – Летти Аронсон, или со своим пресс-агентом; и все они – женщины.
Вуди и его гарем!..
«Я просто предпочитаю женщин, – говорил он. – Мне даже больше по душе, когда интервью у меня берет не мужчина, а женщина. Вообще вокруг меня – сплошные женщины. Наверное, они мне нравятся потому, что в детстве я получил женское воспитание… Мне случалось делать вид, что я прекрасно разбираюсь в древнегреческих философах или являюсь горячим поклонником Родена, чтобы поддержать разговор или понравиться женщине…»
Сюзанна Морс начала работать с Алленом еще во времена «Энни Холл» и была просто тронута его застенчивостью. «Меня представил ему главный редактор, а Вуди вцепился в его рукав, совсем как мой 7-летний сынишка, и робко спросил меня: "Будьте добры, мы можем сразу начать работать?" Это было обворожительно!.. Я и сама по натуре робка, но тут сразу же поняла, что мы сработаемся». Ныне, после 18 лет совместной работы, Морс говорит, что понимает его с полуслова и уважает его рискованную предприимчивость.
Аллен гордится тем, что в сценарии ему удаются хорошие женские роли. Это признак того, что мужской ум к этой теме более чувствителен. Однако большинство женских образов – проститутки самого низкого пошиба или зацикленные на снобизме великосветские дамы. Но в свое время Дайан Китон получила роль Энни Холл, а Миа Фэрроу – роль Ханны. Теперь их бывший возлюбленный увлеченно перечисляет награды, завоеванные его подругами-кинозвездами.
«Китон была первой актрисой, заинтриговавшей меня с тех пор, как я начал ставить собственные фильмы. Я так много узнал от нее и от Миа… Мне очень повезло с ними обеими. И та и другая готовы были без конца слушать мои разглагольствования о творческих планах. Они поддерживали меня своей критикой. Сегодня я не влюблен ни в одну актрису и чувствую себя совершенно иначе». Похоже ли это на глоток свежего воздуха? «В каком-то смысле – даже лучше, но играть любовные сцены стало намного труднее. Я ощущаю тревогу – особенно с Джулией Робертс или с Голди Хоун (эти актрисы сыграли в недавно законченной им музыкальной эротической комедии). Я начинаю волноваться, становлюсь каким-то зажатым, потому и предпочитаю работать с тем, кого уже знаю. Но они ныне не такие дружелюбные, какими были когда-то…»
Вуди Аллен – это человек с обнаженными нервами, и его утверждение, что личные горести никак не отражены в его фильмах, можно поставить под сомнение. Беда в том, что он часто нуждается в уединении, но избранный им род занятий не позволяет этого достичь. «Жизнь – действительно очень странная штука. Думаешь, что держишь ее под контролем и знаешь, что хорошо там, где нас нет, и все мы жертвы этой судьбины. Когда я говорил, что в моей жизни всегда так много зависело от удачи, все всегда раздражались и заявляли, что они-де сами хозяева своего счастья. Но ведь можно распланировать всю свою жизнь и работать как вол и каждое утро заниматься на тренажере (что, кстати, я сам тоже непременно делаю), а в один прекрасный день выйти на улицу – и влюбиться в кого-нибудь с первого взгляда или же попасть под автобус, что в конце концов совершенно одно и то же».
Восхождение Аллена на экран в качестве комика закончилось в конце 1960-х годов, когда его тогдашние менеджеры (а ныне – его же продюсеры) заявили, что больше не могут видеть, как он подвергает себя такой пытке. Вуди уже стал любимцем публики и расстраивался из-за того, что ему не позволяли проделывать нравившиеся ему штуки, даже если они были понятны только немногим посвященным. Тогда он начал ставить собственные фильмы.
«Для меня самое настоящее наслаждение – писать сценарий! Ведь что значит снимать кино? Нужно терпеть и дождь, и собачий холод, а часы все время тикают, и каждое движение стрелки уносит добрую тысячу долларов, а тебе еще все время под руку говорят: "Давай-ка торопись!" Самое приятное чувство, испытываемое когда-либо мною, это когда фильм выходит на экраны где-нибудь в Чикаго, а меня там нет! Я – дома, в постели, читаю всякие книжки, играю на кларнете…»
…Вуди встретился с Миа Фэрроу осенним вечером 1979 года. Ему было 43, имя его было окружено славой, но в личной жизни наступил трудный период. Ей было 36 лет, позади остались два неудачных замужества (с Фрэнком Синатрой и композитором Андре Превином), про которые она старалась забыть, играя в бродвейских комедиях. В фешенебельном нью-йоркском ресторане «Элейн», где у Вуди свой именной столик, их познакомил английский актер Майкл Кейн. В тот первый раз она не сказала ему, что уже давно преклоняется перед его талантом и даже вложила его фотографию в свою записную книжку.
Через несколько недель Миа неожиданно получила по почте приглашение на новогодний бал, который устраивал ее кумир. Правда, она не обольщалась: «Весь Нью-Йорк получил тогда такие же!» На том балу они перекинулись лишь парой слов. Она, конечно, не подозревала, что этот робкий человечек не уделял столько внимания никому из приглашенных, а среди них были самые богатые и известные люди Америки. Через какое-то время она отправила ему весточку – дань вежливости и благодарности. В ответ – через секретаршу – незамедлительно последовало новое приглашение, но теперь – пообедать вдвоем.
Последующее свидание вновь устроила секретарша Вуди, его самого один вид телефона приводит в ужас… Он долго не решался на открытые ухаживания. Миа вспоминала: «Мы встречались только, чтобы отобедать вместе. И если уж присмотреться, это продолжается по сей день!»
Их отношения становились все более искренними, близкими, прочными. Вуди преодолел в себе страх перед телефоном и звонил ей каждое утро, едва она проснется. Он стал приезжать за ней к 7 вечера, чтобы отвезти ее в ресторан, или в оперу, или в кино. Все чаще он приглашал ее провести с ним уик-энд, и вскоре по-настоящему влюбился и в семерых детишек, заботливую маму которых он уже давно и безнадежно любил: Мэтью, Саша и Флетчер – ее сыновья от второго брака; Лэрк, Дейзи и Сун-И – три девочки-сироты (две первые – вьетнамки, последняя – кореянка), которых Миа удочерила; наконец, Мозес Амадеус – седьмой ребенок, также усыновленный ею, и тоже корейского происхождения – он страдает церебральным параличом.
Вроде бы все на свете должно было развести их в разные стороны. Она ненавидит занятия спортом – он обожает их; она любит завтракать поутру дома – он предпочитает поздний ужин в ресторане; она питает слабость к простеньким уличным забегаловкам – он больше склонен к фешенебельным заведениям; она окружила себя животными – у него на них почти аллергия; она мечтает проплыть вниз по Амазонке и взобраться на Килиманджаро – он желает себе никогда не попадать в подобные места; она никогда не болеет и не знает, что такое термометр – он хворает постоянно и измеряет температуру каждые два часа; она так же ловко водит трактор, как меняет в доме электропроводку – он не в состоянии правильно заменить ленту в своей пишущей машинке; в любых обстоятельствах она оптимистка – он самый безнадежный из пессимистов… Пожалуй, достаточно. Вряд ли стоит перечислять дальше.
Впрочем, есть у них одна общая страсть – это любовь к детям! Правда, эта одна-единственная найденная точка соприкосновения – скорее, ее заслуга, потому что до их встречи он считал, что «рожать и воспитывать детей – здесь нет ничего выдающегося, любой дебил в состоянии отлично справиться с этим».
Вуди уже не хватало и «их» детей. В 1985 году они усыновили маленькую Дилан из Техаса. А еще через два года у них родился сын Сэтчел. Вуди был счастлив и горд, но не хотел, чтобы сын носил его фамилию, и официально дал ему другую – своего любимого бейсболиста – Пейдж.
Вуди Аллен и Миа Фэрроу не состояли в официальном браке и не жили под одной крышей. Девять детей и мать жили вместе в окружении двух кошек, нескольких шиншилл, попугая, канарейки и разных тропических рыб в аквариуме. Окна квартиры выходили на зелень Центрального парка, по другую сторону которого в одном из небоскребов на пятой авеню обитает в «дуплексе» в двухкомнатной квартире Аллен. Ему нужен был покой и одиночество, чтобы размышлять и творить. Миа понимала это. Уик-энды они проводили вместе в Коннектикуте, в загородном доме Фэрроу. Но и в будни Вуди находил время для детей, проявил себя нежным и заботливым отцом. «Кто знает, живи мы вместе, может, и не сложилось бы все так хорошо», – говорил Вуди.
Он звонит без конца, спрашивая о новостях. Он восхищался этой маленькой хрупкой женщиной, которая прежде всего – мать, а потом уже – талантливая актриса. Своей энергией и жизнелюбием она заряжала его. Он был закоренелым полуночником и перестал быть им, признавшись однажды, что в жизни знает только две страсти – это работа и дети. Чтобы не разлучаться надолго с детьми, он снимает фильмы теперь все больше на Манхэттене или где-то поблизости. Раз в год Вуди с семьей проводил отпуск в Европе, туда они приезжали инкогнито, насколько это возможно. «Я думаю, – говорил Вуди, – что мы сохранили взаимопонимание по одной-единственной причине: мы встретились довольно поздно, и каждый из нас, по опыту прошлой жизни, выбрал свой собственный путь. Если бы это случилось в других обстоятельствах – ничего бы не вышло… Сейчас некоторые, глядя на наш образ жизни, недоумевают. Но у нас все хорошо. Абсолютно хорошо. Миа для меня – идеальная женщина».
И вдруг в один день все рухнуло. «Сердце имеет лишь то, чего само захочет», – говорит герой фильма Аллена. Сун-И подросла и в 19 лет влюбилась в Аллена. Этот роман начался зимой 1992 года на баскетбольном матче. Втайне от Фэрроу Сун-И бегала через Центральный парк на свидания с Вуди. Однажды Миа нашла в квартире Аллена фотографии обнаженной Сун-И. Избив дочь, она вырвала ее фото из семейного альбома.
Фэрроу подала на Аллена в суд, обвинив его в инцесте. Она выиграла процесс и уехала в Коннектикут. Аллен с тех пор стал жить с бывшей «дочерью» открыто. Режиссер даже решил снять фильм о своих переживаниях под названием «Ошибка правосудия», но Миа и тут его обошла, выпустив автобиографическую книгу «То, что я потеряла». Она обнародовала еще одну сенсационную новость – Вуди Аллен соблазнил не только Сун-И, но и младшую приемную дочь Фэрроу – Дилан, которой исполнилось… пять лет. Остается только гадать, правда это или такова страшная месть отвергнутой женщины.
Немного погоревав, Аллен вновь принялся за работу. Мэтр держится молодцом, но на его лице еще видны следы житейских бурь.
Несмотря на разрыв с Фэрроу, режиссер продолжает утверждать, что с ней очень приятно работать. «Да, у нас были проблемы в личной жизни, но я никогда не сомневался в том, что Миа замечательная актриса. Я писал для нее великолепные роли, а она оживляла их своим талантом».
БИБЛИОГРАФИЯ
Акимова А.Вольтер. – М.: «Молодая гвардия», 1970.
Амет Ж. – П.Музы Брехта – Париж: «Пуэн»; М.: «За рубежом», 1992.
Баздарева Е.Секс-монстр по имени Майкл Дуглас. – М.: «Частная жизнь», 1995.
Берберова Н.Железная женщина. – М.: «Издательство политической литературы».
Биркин К.Временщики и фаворитки. В 3 т. – СПб, 1871.
Большой Энциклопедический словарь. В 2 т. – М.: «Советская энциклопедия», 1991.
Борисов Ю.«Love Story». – М.: «Советская культура», 1991.
Брагинский А.Непредсказуемый Делон. – М.: «Мир звезд», 1992.
Бретон Ги.Истории любви в истории Франции. В 5 т. – М.: Крон-Пресс, 1993.
Валишевский К.Петр Великий. – Санкт-Петербург: «Сфинкс», 1911.
Валишевский К.Екатерина Великая. Вокруг трона. – М.: СП «Квадрат», 1994.
Валтари М.Синухе-египтянин. – СПб, 1994.
Васильева Л.Кремлевские жены. – М.: «Вагриус», 1992.
Видаль Л.Ненасытный Дюма. – М.: «За рубежом», 1997.
Владимирова В.Навсегда! – М.: Экран, 1995.
Володина П.Тайна, известная всем. – М.: «Вокруг света», ноябрь 1995.
Воробьева М.Женщины Ива Монтана. – М.: «Юридическая газета», 1992.
Галло М.Беспокойное сокровище великого корсиканца. – М.: «За рубежом», 1997.
Гарсия.Последняя муза Пикассо. – Мадрид: «Пайс Семаналь»; М.: «За рубежом», 1991.
Амет Ж. – П.Музы Брехта – Париж: «Пуэн»; М.: «За рубежом», 1992.
Баздарева Е.Секс-монстр по имени Майкл Дуглас. – М.: «Частная жизнь», 1995.
Берберова Н.Железная женщина. – М.: «Издательство политической литературы».
Биркин К.Временщики и фаворитки. В 3 т. – СПб, 1871.
Большой Энциклопедический словарь. В 2 т. – М.: «Советская энциклопедия», 1991.
Борисов Ю.«Love Story». – М.: «Советская культура», 1991.
Брагинский А.Непредсказуемый Делон. – М.: «Мир звезд», 1992.
Бретон Ги.Истории любви в истории Франции. В 5 т. – М.: Крон-Пресс, 1993.
Валишевский К.Петр Великий. – Санкт-Петербург: «Сфинкс», 1911.
Валишевский К.Екатерина Великая. Вокруг трона. – М.: СП «Квадрат», 1994.
Валтари М.Синухе-египтянин. – СПб, 1994.
Васильева Л.Кремлевские жены. – М.: «Вагриус», 1992.
Видаль Л.Ненасытный Дюма. – М.: «За рубежом», 1997.
Владимирова В.Навсегда! – М.: Экран, 1995.
Володина П.Тайна, известная всем. – М.: «Вокруг света», ноябрь 1995.
Воробьева М.Женщины Ива Монтана. – М.: «Юридическая газета», 1992.
Галло М.Беспокойное сокровище великого корсиканца. – М.: «За рубежом», 1997.
Гарсия.Последняя муза Пикассо. – Мадрид: «Пайс Семаналь»; М.: «За рубежом», 1991.