Страница:
– Ну, чего стоишь столбом? – разогнулся он, стирая с лица ошметки жира. – Бери тесак и помогай.
Я с усилием сглотнул.
– Руби смелее! С костями только поосторожнее – лезвие затупишь. Да не кривись так! Ничего трудного – тут пока один жир идет, и я не думаю, что мясо у этой гадины жесткое. Если учесть, что в воде у него… хвост, значит, мы у него это… в заднице ковыряемся. А у любой животины самое мягкое место – это именно мягкое место. Жопа то бишь. Хотя фиг его знает, я в анатомии червей мало что смыслю. Тем более – ледяных.
Я взялся за тесак. А Макс вдруг расхохотался. Тоже мне весельчак. А впрочем, и правда – забавно: начало великого похода – и через жопу.
Слой желеобразного жира оказался толщиной метра в полтора. Потом пошло мясо – и впрямь мягкое, да еще и крупноволокнистое, – нам оставалось только разрубать и снимать волокна слой за слоем. Я работал тесаком и чувствовал, как с каждым движением оживаю. Очередной последующий удар получался сильнее предыдущего. Неуверенность и страх отступали. Пробуждение давнего, хорошо знакомого ощущения радовало меня. Я снова в Игре, и здесь я непобедим.
Прежде чем я успел устать, дыра, в которую мог бы протиснуться взрослый мужчина, была готова.
Первое, что я сделал, оказавшись на вольном воздухе Поля Руин, так это скинул куртку. Рубаха тоже была загажена жиром и кровью, но в гораздо меньшей степени. Позади слепо морщилась торчащая из камней разинутая мертвая пасть ледяного червя. Через частокол обломанных зубов мы просто перелезли, как через невысокий забор. Мы стояли на скальном уступе, а Поле Руин лежало под нами. Безжизненная рыжая пустыня, тускло освещенная уже заходящим солнцем. Очень далеко, где-то наравне с линией горизонта, чернела Скала. Я подумал о том, что она, должно быть, видна отовсюду, с любого края Поля. Такая громадина!
Макс снял свой полушубок и швырнул его на морду червя:
– Погрейся, спаситель наш.
– Ты его еще чмокни в благодарность.
– Пошел ты… Двинем вниз? Или передохнем.
– Если ты устал, то передохнуть, пожалуй, стоит. – Я опустился на камень. – Недолго.
– Можно подумать, ты не устал, – проворчал Макс.
– Я? Не-а. Я – огурцом. Особенно сейчас, когда мы наконец выбрались. Как вспомню эту темень, вонь… как под ногами чавкало. Сам глистой в кишке себя чувствовал.
– А в животе у крокодила темно, и тесно, и уныло, – процитировал Макс. – А в животе у крокодила рыдает, плачет Бармалей… Полчасика, ладно? Я хоть дух переведу.
– Ага.
Он присел рядышком, подтянул к себе мою куртку, оторвал кусок от подкладки и принялся чистить тесаки и ножи. Я закатал рукав рубашки. Кожа на правом плече была чиста. Макс покосился на мои манипуляции и невольно оглянулся по сторонам:
– Когда он успел выбраться-то?
– Борька! – позвал я.
Мои волосы взлетели от мгновенного порыва ветра. Громадный черный крави беззвучно опустился мне на плечо.
– Ё-моё… – вздрогнул оружейник. – Никогда я, наверное, к этому не привыкну… Слушай, давно хотел спросить – почему ты его так назвал-то, а? Не мог имя выбрать поблагозвучнее?
Крави потерся клювом о мою щеку. Я хмыкнул и ничего не ответил. Какая разница – как называть его? Он был частью моего огня. Частью меня самого, но в то же самое время и порождением Игры. Я был единственным среди обоих кланов, кто объединял в себе качества человека из общего мира и создания Поля. И это в полной мере определило мой статус среди игроков. Не принадлежа к принятой классификации ратников, не являясь магистром или мастером, я все-таки обладал авторитетом, позволяющим единоправно решать ту или иную проблему внутри клана Золотого Дракона. Но и главой клана я не был. Я был Избранным. Или Разрушителем, как стали называть меня дети Поля. Поразительно, но точного смысла, который вкладывали в эти понятия, я не знал. Подозреваю, что его не знали и мои Драконы. Не совсем понятное и громкое определение «избранный» было лишь признанием моей силы или являлось чем-то другим? Иногда мне казалось, что все эти прозвища появляются не сами собой. Будто кто-то неведомый и невидимый – кому известно и понятно все, что происходит в этих Полях, – дает всякому явлению свое имя. Неведомый и невидимый… Когда я думал так, мне всегда представлялось белое пустое лицо, похожее на маску, лишенную всякого выражения.
Очень быстро темнело. Я поднялся, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Черт возьми, поскорее бы добраться до Скалы. Поскорее бы встретиться с тем, с чем я должен встретиться. Предстоящее не пугало меня. Как и всегда, после битвы у Пасти, я чувствовал в себе огненную мощь, бегущую по венам. Крави, нахохлившись, ворочался на моем плече. Макс закончил чистку орудий, сложил их в мешок.
– Часов пять нам идти, а то и больше, – сказал он, озабоченно поглядывая в сумрачную даль. – К рассвету как раз поспеем. Если б не песок, было бы легче. Трудно по песку идти. Но путь хороший – голая пустыня, засаду не устроить. И у самой Скалы вряд ли нас ждут. Никто не думает, что ты пойдешь за кафом так скоро. Это – раз. А два: мы прошли там, где нет соглядатаев. Нас никто не видел.
– Слушай, а зачем ты пойдешь? – спросил я. – На Скалу тебе зачем? Ты провел меня в Поле Руин, а дальше я уж сам. Неизвестно, как я там дальше… А ты… Ты… А ты уж точно не выживешь, – договорил я.
– Посмотрим, – буркнул Макс. – До Скалы еще добраться надо. Времени, чтобы уйти, у меня достаточно. Хотя и идти в общем-то некуда.
– На место встречи с Драконами.
– Посмотрим! – Макс раздраженно отмахнулся. – Давай сейчас не будем об этом, ладно?
– Ладно, – согласился я. – Только имей в виду, на Скалу я тебя с собой не возьму. Мне одному легче будет, понимаешь?
Макс промолчал.
– Так идем или нет, в конце концов?! – спросил я.
Макс кивнул и открыл уже рот, чтобы ответить – явно утвердительно, – но почему-то промолчал. А я посмотрел на Скалу. Во тьме, опустившейся на Поле, она все еще была видна. Черная даже среди сумерек, и еще…
– Это еще что за хрень? – удивился я.
– Ты тоже заметил? – мрачно проговорил оружейник.
Крави слетел с плеча, хлопая крыльями, поднялся высоко в воздух и оттуда дважды хрипло каркнул.
У подножия Скалы зажигались огоньки. Крохотные, едва видимые – один, другой, третий… Все больше и больше с каждой секундой.
– Факелы… – выдохнул Макс. – И костры. Их там сотни!..
– Приехали… Блин, как они узнали, что мы близко? Или, может, давно там лагерем стоят.
– Воины не одного народа, – определил Макс. – А как же борьба за власть? Неужели все Поле Руин объединилось против нас… против тебя?
– Совет? – полуутвердительно произнес я.
– Совет, – согласился, секунду подумав, оружейник. – Его работа.
Крави сложил крылья и камнем рухнул вниз. Потом взлетел к нам и снова исчез в стелющейся под скалами туманной темноте. И закричал оттуда. Крик его звучал призывно.
– Куда-то зовет? – посмотрел на меня Макс.
Я не ответил. Я, кусая губы, прикидывал. Затылок мой тяжко пульсировал. Сотни воинов, так? Страшная мощь. Хватит ли у меня огня, чтобы справиться с ними? Изнурительный шестичасовой переход по рыжим пескам, а потом – битва. Я почувствовал растерянность, а потом – злость. Какого черта – они считают, что могут меня остановить? Они, недостойные даже смотреть мне в лицо! Не отдавая себе отчета в том, что это, кажется, не мои собственные слова прозвучали только что в моей голове, я задрожал от ярости; сжал кулаки, словно разбухшие от пульсирующей по телу огненной крови. Будь их хоть тысячи – моих врагов, – все равно они меня не остановят. Я все равно сильнее.
Люди из общего мира всегда сильнее любого, самого опытного воина из детей Поля. Люди из общего мира вступают в схватку, не испытывая чувства страха смерти. Потому что они не живут здесь. Они здесь – играют.
– Даже и не думай, – схватил меня за рукав Макс. – Нам не справиться. Даже с половиной, даже с четвертью этой орды.
– Нам? Ты-то здесь при чем? А я справлюсь!
Резкий протестующий крик снизу. Мгновение спустя крави снова взлетел, описал над нами черный круг и ринулся вниз.
Макс тяжело дышал.
– Черт, черт, черт! – повторял он. – Одно дело – слышать о тревожных новостях от лазутчиков, другое дело – видеть все своими глазами.
Я спрыгнул на уступ пониже. Оттуда спустился еще на уступ. Метров десять темной пустоты отделяло меня от пустыни. Злость погасла. Теперь ее место занимал азарт Игры. Вы хотите битву? Вы ее получите, гады!
– Да погоди ты! – выкрикнул Макс.
Чертыхаясь, он закреплял один из крюков между массивных валунов.
– Разобьешься, Никита! Совсем с ума сошел! Вместе со своей ненормальной птичкой!
Веревка свистнула мимо меня. Через секунду по ней, кряхтя, сполз Макс. Дождавшись его сигнала:
– Готово! Можешь ты! – я сжал руками веревку и, мелко перебирая ногами, опустился вниз.
Песок скрипнул под шипастыми подошвами моих сапог. Макс шагнул было ко мне, но ему наперерез метнулся крави, чиркнул крылом меня по лицу и с криком рванулся куда-то в темень, прочь от приграничной скальной грады. Оружейник остановился, испуганно вздрогнув.
Прочь от приграничной гряды?
Он словно указывал путь.
Куда?
– Куда? – озираясь, спросил меня Макс. – Куда ты? Куда вы?..
Крави снова оказался у меня на плече. Клюв его, твердый и горячий, как пуля, ткнулся мне в висок. И ответ на мой вопрос в качестве промелькнувшего яркого образа озарил мое сознание.
Взрывающиеся камни…
– Бежим! – заорал я, кидаясь вслед за крави.
Над нашими головами раскатисто грохнуло, и тотчас послышался мучительный предсмертный вой. Скалы задрожали, задрожала почва под нашими ногами – я едва не споткнулся на бегу. Осколки камней шрапнелью осыпали нас, несколько валунов размером с хорошую тыкву пролетели у меня над головой и рухнули впереди, взметая тучи песка. Перепрыгивая через валуны, я все-таки споткнулся/Тут же на меня рухнул Макс.
И все стихло.
Когда я, спихнув с себя Макса, поднялся, крави сел на мое плечо и дважды хлопнул крыльями.
– Взрывающиеся камни… – вслух повторил я, глядя на чудовищную, мзъязвленную ранами морду ледяного червя, торчащую из скалы на месте того уступа, где мы только что отдыхали. Две мертвые морды нависали одна над другой в скальной стеке, словно охотничьи трофеи какого-нибудь охотника-исполина.
Оружейник встал на ноги, пошатнулся и непроизвольно ощупал себя.
– Цел? – спросил я.
– Да вроде… Никита, он… говорил с тобой?
Я кивнул. И тотчас понял то, что случилось – случилось впервые. Крави говорил со мной. Он предупредил меня. Макс посмотрел на черную птицу с уважением и страхом.
– Борька… – Я потянулся к птице пальцем, но она, ловко увильнув, снова царапнула мне клювом висок.
Темное лицо, вылепленное в морщинах… блики пламени из очага на каменных стенах…
– Темное лицо… – неуверенно проговорил я в такт этой мысли.
Крави, одобрительно каркнув, взлетел.
– Что? – переспросил Макс. – Какое лицо?..
– Гхимеши! – воскликнул я. – Нам нужно к гхимеши!
– Нам нужно?.. – Оружейник оглянулся на морды червей, поежился и вдруг задумался. – Обратной дороги нет, – медленно проговорил он. – К Скале идти не имеет смысла. Даже если ты каким-то чудом сумеешь прорваться через орды, отыскать каф тебе просто не хватит сил. Да еще и с итху придется встретиться, да еще и… Кто знает, что там ждет? Гхимеши – единственный народ в Поле Руин, который не желает тебе зла. Они помогут. Логично, хм… Только где их искать?
Крави метнулся в темноту, вернулся, снова исчез в том же направлении и опять вынырнул.
На этот раз мне не понадобилась подсказка, чтобы понять то, что он хотел сказать:
– Он знает путь.
Облегченный выдох оружейника и ликующее карканье слились воедино.
– Отава Создателям, нашелся умный человек… то есть, конечно, не человек… – бормотал Макс, меся ногами рыжий песок. – В конце концов, Старейший и Всевидящий Ирри нам все разъяснит. Возможно, подскажет что-нибудь насчет точного расположения кафа. И птичка приведет нас к нему. Как удачно все складывается…
Приграничная скальная гряда давно утонула во мраке. По левую руку мелко блестели огоньки у Подножия Скалы. Огоньки, удаляясь, потихоньку гасли один за другим. Оружейник, идущий позади меня, замедлил ход, и дальнейшее его бормотание я смог разобрать с большим трудом:
– Удачно… Удачно?.. Слишком удачно… Всегда плохо, когда тебя кто-то ведет, а не сам ты выбираешь путь. Хотя – если нет других вариантов… Дьявол, все равно что-то не так… Будто кто-то за ниточки дергает… Никита! Послушай, мне тебе надо сказать…
Остановившись, я обернулся. Крави тотчас спланировал мне на плечо. Макс, начавший уже высказывание, встретился взглядом с огненно вспыхнувшими птичьими глазками, втянул голову в плечи и оборвал себя на полуслове.
– Ну? – поторопил я его.
– Что?..
– Ты мне сказать хотел что-то.
– Я?.. – Макс старался не смотреть на крави, а птица, перебирая когтистыми лапами и вытянув клюв, неотрывно следила за ним. – Я… ничего. Ничего не хотел. Пошли. К гхимеши, так к гхимеши… Больше идти все равно некуда.
ГЛАВА 4
Я с усилием сглотнул.
– Руби смелее! С костями только поосторожнее – лезвие затупишь. Да не кривись так! Ничего трудного – тут пока один жир идет, и я не думаю, что мясо у этой гадины жесткое. Если учесть, что в воде у него… хвост, значит, мы у него это… в заднице ковыряемся. А у любой животины самое мягкое место – это именно мягкое место. Жопа то бишь. Хотя фиг его знает, я в анатомии червей мало что смыслю. Тем более – ледяных.
Я взялся за тесак. А Макс вдруг расхохотался. Тоже мне весельчак. А впрочем, и правда – забавно: начало великого похода – и через жопу.
Слой желеобразного жира оказался толщиной метра в полтора. Потом пошло мясо – и впрямь мягкое, да еще и крупноволокнистое, – нам оставалось только разрубать и снимать волокна слой за слоем. Я работал тесаком и чувствовал, как с каждым движением оживаю. Очередной последующий удар получался сильнее предыдущего. Неуверенность и страх отступали. Пробуждение давнего, хорошо знакомого ощущения радовало меня. Я снова в Игре, и здесь я непобедим.
Прежде чем я успел устать, дыра, в которую мог бы протиснуться взрослый мужчина, была готова.
Первое, что я сделал, оказавшись на вольном воздухе Поля Руин, так это скинул куртку. Рубаха тоже была загажена жиром и кровью, но в гораздо меньшей степени. Позади слепо морщилась торчащая из камней разинутая мертвая пасть ледяного червя. Через частокол обломанных зубов мы просто перелезли, как через невысокий забор. Мы стояли на скальном уступе, а Поле Руин лежало под нами. Безжизненная рыжая пустыня, тускло освещенная уже заходящим солнцем. Очень далеко, где-то наравне с линией горизонта, чернела Скала. Я подумал о том, что она, должно быть, видна отовсюду, с любого края Поля. Такая громадина!
Макс снял свой полушубок и швырнул его на морду червя:
– Погрейся, спаситель наш.
– Ты его еще чмокни в благодарность.
– Пошел ты… Двинем вниз? Или передохнем.
– Если ты устал, то передохнуть, пожалуй, стоит. – Я опустился на камень. – Недолго.
– Можно подумать, ты не устал, – проворчал Макс.
– Я? Не-а. Я – огурцом. Особенно сейчас, когда мы наконец выбрались. Как вспомню эту темень, вонь… как под ногами чавкало. Сам глистой в кишке себя чувствовал.
– А в животе у крокодила темно, и тесно, и уныло, – процитировал Макс. – А в животе у крокодила рыдает, плачет Бармалей… Полчасика, ладно? Я хоть дух переведу.
– Ага.
Он присел рядышком, подтянул к себе мою куртку, оторвал кусок от подкладки и принялся чистить тесаки и ножи. Я закатал рукав рубашки. Кожа на правом плече была чиста. Макс покосился на мои манипуляции и невольно оглянулся по сторонам:
– Когда он успел выбраться-то?
– Борька! – позвал я.
Мои волосы взлетели от мгновенного порыва ветра. Громадный черный крави беззвучно опустился мне на плечо.
– Ё-моё… – вздрогнул оружейник. – Никогда я, наверное, к этому не привыкну… Слушай, давно хотел спросить – почему ты его так назвал-то, а? Не мог имя выбрать поблагозвучнее?
Крави потерся клювом о мою щеку. Я хмыкнул и ничего не ответил. Какая разница – как называть его? Он был частью моего огня. Частью меня самого, но в то же самое время и порождением Игры. Я был единственным среди обоих кланов, кто объединял в себе качества человека из общего мира и создания Поля. И это в полной мере определило мой статус среди игроков. Не принадлежа к принятой классификации ратников, не являясь магистром или мастером, я все-таки обладал авторитетом, позволяющим единоправно решать ту или иную проблему внутри клана Золотого Дракона. Но и главой клана я не был. Я был Избранным. Или Разрушителем, как стали называть меня дети Поля. Поразительно, но точного смысла, который вкладывали в эти понятия, я не знал. Подозреваю, что его не знали и мои Драконы. Не совсем понятное и громкое определение «избранный» было лишь признанием моей силы или являлось чем-то другим? Иногда мне казалось, что все эти прозвища появляются не сами собой. Будто кто-то неведомый и невидимый – кому известно и понятно все, что происходит в этих Полях, – дает всякому явлению свое имя. Неведомый и невидимый… Когда я думал так, мне всегда представлялось белое пустое лицо, похожее на маску, лишенную всякого выражения.
Очень быстро темнело. Я поднялся, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Черт возьми, поскорее бы добраться до Скалы. Поскорее бы встретиться с тем, с чем я должен встретиться. Предстоящее не пугало меня. Как и всегда, после битвы у Пасти, я чувствовал в себе огненную мощь, бегущую по венам. Крави, нахохлившись, ворочался на моем плече. Макс закончил чистку орудий, сложил их в мешок.
– Часов пять нам идти, а то и больше, – сказал он, озабоченно поглядывая в сумрачную даль. – К рассвету как раз поспеем. Если б не песок, было бы легче. Трудно по песку идти. Но путь хороший – голая пустыня, засаду не устроить. И у самой Скалы вряд ли нас ждут. Никто не думает, что ты пойдешь за кафом так скоро. Это – раз. А два: мы прошли там, где нет соглядатаев. Нас никто не видел.
– Слушай, а зачем ты пойдешь? – спросил я. – На Скалу тебе зачем? Ты провел меня в Поле Руин, а дальше я уж сам. Неизвестно, как я там дальше… А ты… Ты… А ты уж точно не выживешь, – договорил я.
– Посмотрим, – буркнул Макс. – До Скалы еще добраться надо. Времени, чтобы уйти, у меня достаточно. Хотя и идти в общем-то некуда.
– На место встречи с Драконами.
– Посмотрим! – Макс раздраженно отмахнулся. – Давай сейчас не будем об этом, ладно?
– Ладно, – согласился я. – Только имей в виду, на Скалу я тебя с собой не возьму. Мне одному легче будет, понимаешь?
Макс промолчал.
– Так идем или нет, в конце концов?! – спросил я.
Макс кивнул и открыл уже рот, чтобы ответить – явно утвердительно, – но почему-то промолчал. А я посмотрел на Скалу. Во тьме, опустившейся на Поле, она все еще была видна. Черная даже среди сумерек, и еще…
– Это еще что за хрень? – удивился я.
– Ты тоже заметил? – мрачно проговорил оружейник.
Крави слетел с плеча, хлопая крыльями, поднялся высоко в воздух и оттуда дважды хрипло каркнул.
У подножия Скалы зажигались огоньки. Крохотные, едва видимые – один, другой, третий… Все больше и больше с каждой секундой.
– Факелы… – выдохнул Макс. – И костры. Их там сотни!..
– Приехали… Блин, как они узнали, что мы близко? Или, может, давно там лагерем стоят.
– Воины не одного народа, – определил Макс. – А как же борьба за власть? Неужели все Поле Руин объединилось против нас… против тебя?
– Совет? – полуутвердительно произнес я.
– Совет, – согласился, секунду подумав, оружейник. – Его работа.
Крави сложил крылья и камнем рухнул вниз. Потом взлетел к нам и снова исчез в стелющейся под скалами туманной темноте. И закричал оттуда. Крик его звучал призывно.
– Куда-то зовет? – посмотрел на меня Макс.
Я не ответил. Я, кусая губы, прикидывал. Затылок мой тяжко пульсировал. Сотни воинов, так? Страшная мощь. Хватит ли у меня огня, чтобы справиться с ними? Изнурительный шестичасовой переход по рыжим пескам, а потом – битва. Я почувствовал растерянность, а потом – злость. Какого черта – они считают, что могут меня остановить? Они, недостойные даже смотреть мне в лицо! Не отдавая себе отчета в том, что это, кажется, не мои собственные слова прозвучали только что в моей голове, я задрожал от ярости; сжал кулаки, словно разбухшие от пульсирующей по телу огненной крови. Будь их хоть тысячи – моих врагов, – все равно они меня не остановят. Я все равно сильнее.
Люди из общего мира всегда сильнее любого, самого опытного воина из детей Поля. Люди из общего мира вступают в схватку, не испытывая чувства страха смерти. Потому что они не живут здесь. Они здесь – играют.
– Даже и не думай, – схватил меня за рукав Макс. – Нам не справиться. Даже с половиной, даже с четвертью этой орды.
– Нам? Ты-то здесь при чем? А я справлюсь!
Резкий протестующий крик снизу. Мгновение спустя крави снова взлетел, описал над нами черный круг и ринулся вниз.
Макс тяжело дышал.
– Черт, черт, черт! – повторял он. – Одно дело – слышать о тревожных новостях от лазутчиков, другое дело – видеть все своими глазами.
Я спрыгнул на уступ пониже. Оттуда спустился еще на уступ. Метров десять темной пустоты отделяло меня от пустыни. Злость погасла. Теперь ее место занимал азарт Игры. Вы хотите битву? Вы ее получите, гады!
– Да погоди ты! – выкрикнул Макс.
Чертыхаясь, он закреплял один из крюков между массивных валунов.
– Разобьешься, Никита! Совсем с ума сошел! Вместе со своей ненормальной птичкой!
Веревка свистнула мимо меня. Через секунду по ней, кряхтя, сполз Макс. Дождавшись его сигнала:
– Готово! Можешь ты! – я сжал руками веревку и, мелко перебирая ногами, опустился вниз.
Песок скрипнул под шипастыми подошвами моих сапог. Макс шагнул было ко мне, но ему наперерез метнулся крави, чиркнул крылом меня по лицу и с криком рванулся куда-то в темень, прочь от приграничной скальной грады. Оружейник остановился, испуганно вздрогнув.
Прочь от приграничной гряды?
Он словно указывал путь.
Куда?
– Куда? – озираясь, спросил меня Макс. – Куда ты? Куда вы?..
Крави снова оказался у меня на плече. Клюв его, твердый и горячий, как пуля, ткнулся мне в висок. И ответ на мой вопрос в качестве промелькнувшего яркого образа озарил мое сознание.
Взрывающиеся камни…
– Бежим! – заорал я, кидаясь вслед за крави.
Над нашими головами раскатисто грохнуло, и тотчас послышался мучительный предсмертный вой. Скалы задрожали, задрожала почва под нашими ногами – я едва не споткнулся на бегу. Осколки камней шрапнелью осыпали нас, несколько валунов размером с хорошую тыкву пролетели у меня над головой и рухнули впереди, взметая тучи песка. Перепрыгивая через валуны, я все-таки споткнулся/Тут же на меня рухнул Макс.
И все стихло.
Когда я, спихнув с себя Макса, поднялся, крави сел на мое плечо и дважды хлопнул крыльями.
– Взрывающиеся камни… – вслух повторил я, глядя на чудовищную, мзъязвленную ранами морду ледяного червя, торчащую из скалы на месте того уступа, где мы только что отдыхали. Две мертвые морды нависали одна над другой в скальной стеке, словно охотничьи трофеи какого-нибудь охотника-исполина.
Оружейник встал на ноги, пошатнулся и непроизвольно ощупал себя.
– Цел? – спросил я.
– Да вроде… Никита, он… говорил с тобой?
Я кивнул. И тотчас понял то, что случилось – случилось впервые. Крави говорил со мной. Он предупредил меня. Макс посмотрел на черную птицу с уважением и страхом.
– Борька… – Я потянулся к птице пальцем, но она, ловко увильнув, снова царапнула мне клювом висок.
Темное лицо, вылепленное в морщинах… блики пламени из очага на каменных стенах…
– Темное лицо… – неуверенно проговорил я в такт этой мысли.
Крави, одобрительно каркнув, взлетел.
– Что? – переспросил Макс. – Какое лицо?..
– Гхимеши! – воскликнул я. – Нам нужно к гхимеши!
– Нам нужно?.. – Оружейник оглянулся на морды червей, поежился и вдруг задумался. – Обратной дороги нет, – медленно проговорил он. – К Скале идти не имеет смысла. Даже если ты каким-то чудом сумеешь прорваться через орды, отыскать каф тебе просто не хватит сил. Да еще и с итху придется встретиться, да еще и… Кто знает, что там ждет? Гхимеши – единственный народ в Поле Руин, который не желает тебе зла. Они помогут. Логично, хм… Только где их искать?
Крави метнулся в темноту, вернулся, снова исчез в том же направлении и опять вынырнул.
На этот раз мне не понадобилась подсказка, чтобы понять то, что он хотел сказать:
– Он знает путь.
Облегченный выдох оружейника и ликующее карканье слились воедино.
– Отава Создателям, нашелся умный человек… то есть, конечно, не человек… – бормотал Макс, меся ногами рыжий песок. – В конце концов, Старейший и Всевидящий Ирри нам все разъяснит. Возможно, подскажет что-нибудь насчет точного расположения кафа. И птичка приведет нас к нему. Как удачно все складывается…
Приграничная скальная гряда давно утонула во мраке. По левую руку мелко блестели огоньки у Подножия Скалы. Огоньки, удаляясь, потихоньку гасли один за другим. Оружейник, идущий позади меня, замедлил ход, и дальнейшее его бормотание я смог разобрать с большим трудом:
– Удачно… Удачно?.. Слишком удачно… Всегда плохо, когда тебя кто-то ведет, а не сам ты выбираешь путь. Хотя – если нет других вариантов… Дьявол, все равно что-то не так… Будто кто-то за ниточки дергает… Никита! Послушай, мне тебе надо сказать…
Остановившись, я обернулся. Крави тотчас спланировал мне на плечо. Макс, начавший уже высказывание, встретился взглядом с огненно вспыхнувшими птичьими глазками, втянул голову в плечи и оборвал себя на полуслове.
– Ну? – поторопил я его.
– Что?..
– Ты мне сказать хотел что-то.
– Я?.. – Макс старался не смотреть на крави, а птица, перебирая когтистыми лапами и вытянув клюв, неотрывно следила за ним. – Я… ничего. Ничего не хотел. Пошли. К гхимеши, так к гхимеши… Больше идти все равно некуда.
ГЛАВА 4
Этот итху, демон из нерожденных, был четвертым, появившимся в становище воинов у Подножия за последние сутки.
Первых двух итху – многокрылую диковинную птицу со слюнявой рыбьей пастью и косматого змея, испускавшего огненные лучи из глаз, – настигли и убили при помощи стрел и дротиков еще при свете солнца воины симерши и авваши. Третий демон пришел во время заката. Он не имел ни конечностей, ни туловища – всего лишь клуб пурпурного дыма. Пурпурный итху опустился на пятерых воинов народа ткхамаши, скобливших кремниевые наконечники для стрел. Он поглотил воинов целиком, оставив на чистом песке лишь кости и оружие. Стрелы, копья и клинки пролетали сквозь демона, не причиняя ему никакого вреда. Погибли еще двое из симерши, двое из ткхамаши и один ашари, прежде чем кто-то догадался метнуть в итху головню из костра. Демон вспыхнул и мгновенно сгорел без дыма.
Вот тогда-то Правитель Крат приказал своим воинам разжечь больше костров и приготовить факелы. Глядя на симерши, кинулись за хворостом воины ткхамаиш и ашари. Правитель Туон из народа суоши велел капать вокруг шатров синюю смолу – пропитанный такой смолой песок горит ровно, долго и ярко. Вашури под предводительством своего Правителя Ака обмотали кусками одежды наконечники копий, обмакнули копья в черепки с жиром и подожгли. Воины кабуши, чей лагерь стоял в северном Подножии, из-за недостатка горючих материалов разобрали несколько шатров и побросали составные части в костер. Шкуры, бечевки и сухие жерди занялись сразу; и когда от них остались едва тлеющие уголья, в северном Подножии появился четвертый итху.
Демон был огромен. Больше трех предыдущих вместе взятых. Демон размером намного превышал взрослого самца ушшуа. Больше всего он напоминал снежно-белую кобылу с подрубленными передними ногами – они были намного короче задних. Передвигался он скачками, будто чувствуя на себе гибельные пятнышки прицелов: груды воинов при его появлении вскинули луки и дротики. Несуразное тело словно шерсть сплошь покрывали короткие зазубренные иглы. Костяные лезвия, заменявшие копыта, высекали из песчаной почвы пыльные фонтанчики. Уродливо откляченный зад, означенный мясистым наростом, бултыхался из стороны в сторону. Головы не наблюдалось вовсе.
Разметав уголья кострища, растоптав в кровавые лепешки более десятка воинов, итху на мгновение замер неподвижно, нарост на его заду надулся, побагровел – и Подножие огласил пронзительный свист. Уцелевшие кабуши кинулись врассыпную – часть воинов врезалась в лагерь вашури, часть – в лагерь суоши. Вокруг демона мгновенно образовалось пустое песчаное пространство. Воины трех народов, слепившись в единую копошащуюся толпу, испуганно переговаривались. Демон потоптался, словно выбирая, в какую сторону ему бежать дальше, и снова раздул багровую шишку на заду.
Его свист оглушал и завораживал. Люди стояли, не двигаясь. Будто демон испускал тончайшие стальные нити, мгновенно опутывавшие округу, больно режущие уши и мозг оказавшихся ближе к нему воинов. Двое из кабуши, побросав дротики, упали на песок, сжимая руками головы. Из рядов копьеносцев суоши выступил один воин, сделал несколько шатких шагов, наступил в костер и не заметил этого. Потом он уронил копье, его вырвало кровью, и он мешком свалился прямо в огонь.
Правитель Туон и Правитель Ака закричали одновременно. Толпа, стряхнув с себя оцепенение, взревела.
Демон итху, дернувшись, скакнул ближе к Правителям, взбрыкнув ножными лезвиями. Нападает? Пытается бежать? Двигался он очень быстро…
Справа, слева – со всех сторон защелкала тетива. Стрелы роем посыпались на демона и, искалеченные, переломанные, упали в песок. Несколько дротиков взвились в воздух, упали на демона сверху, но запутались в густых иглах и осыпались.
Толпа всколыхнулась и разбилась. Симерши, вооруженные тяжелыми метательными дисками с остро заточенными краями, пробились в первые ряды. Правитель Крат махнул рукой. Диски с натужным воем разрезали темный воздух.
Демон заметался и неожиданно высоко подпрыгнул. Большинство дисков пролетели под ним, но два или три угодили в цель – желтыми вспышками разбились об иглы, и единственный глубоко зарылся в белый круп, выбив оттуда веер красных брызг.
Свист… Который опрокинул четверых симерши, как тугой волной.
Движения демона стали быстрее. Он развернулся, взметнув тучу песка, и рванул на симерши, не обращая внимания на стрелы, дротики, метательные ножи, которыми, как смертоносным дождем, осыпали его воины со всех сторон.
Правитель Крат шагнул вперед. Длинные глаза его сияли, безгубый рот был плотно сжат, а над кожистой, покрытой пятнами головой поднимался пар от мгновенно испаряющегося пота. Он опустился на одно колено перед стремительно приближающимся нерожденным демоном. В руках у Правителя поблескивал метательный диск.
Диск – оружие искусных воинов. Шириною от одной до двух ладоней диск бритвенно заточен по кругу краев и чрезвычайно тяжел. Умело брошенный, он отсекает противнику конечность, легко ломает выставленные для блокировки мечи. Нужно быть опытным бойцом, чтобы, метнув оружие, поразить цель, а не лишиться пальцев. Воины народа симерши в совершенстве владели искусством обращения с этим оружием, а диск, который держал в руках Крат, был вдвое больше обычного диска.
Правитель замахнулся и метнул свой диск с такой силой, что упал ничком на живот.
Смертельное оружие поразило цель. Демон с лету ударился о песок, левая задняя нога его, крутясь в туче кровяных капель, отлетела прочь и осталась торчать, вонзившись костяным лезвием в песок, покачиваясь, словно чудовищное обглоданное дерево на ветру.
Толпа взорвалась единым воплем.
Тонко засвистев, нерожденный итху вскочил и ринулся по направлению к Правителю. Из культи струей била кровь, однако и на трех ногах демон скакал не намного медленнее, чем на четырех. Крат еще не успел подняться, когда новый сверкающий смерч метательных дисков врезался в переднюю часть крупа твари, разлохматил плоть, сшиб несколько игл – но не смог остановить демона. Воины народов ашари, кабуши, еашури и суоши поддержали отчаянный натиск. Стрелы и дротики взрывали песок, плющились и разбивались об иглы и лезвия, рвали плоть в красное мясо. Демон, окутанный всполохами кровавых брызг, пер вперед.
Правитель Крат откатился в сторону с пути демона. Итху врезался в толпу, тремя костяными лезвиями кромсая податливые тела. Струи крови впились в небо, крупными темными каплями осыпались в песок. Гигантское тело нерожденного из белого вмиг превратилось в красное. Людские крики пошатнули скалу. Воины бежали – те, кого не коснулись лезвия и не растоптали свои же, – бежали прочь, бросая на ходу оружие.
А потом итху вдруг замер, точно окаменев, и с шумом опрокинулся набок.
Тишина установилась не сразу. А когда смолкли изумленные и испуганные вопли, все услышали негромкое шипение. Это сдувался, морщился, уменьшался на глазах багровый нарост на заду демона. Маленькая заостренная стрелка, пробившая нарост насквозь, повисла на складке толстой шкуры. Демон лежал неподвижно, только слегка подергивался, будто под окровавленными иглами его туда-сюда ходили волны.
В свете зажженных вновь факелов воины шести народов увидели, как к огромному телу подошла, легко ступая по иссеченным трупам, обнаженная девушка со странными широкими браслетами на обеих руках. Огненные ее волосы горели ярче факелов. Она выдернула стрелку из складки шкуры и вложила ее в связку таких же стрелок на поясе. И только тогда обернулась и обвела взглядом всех присутствующих.
Правители Крат, Туон, Ака, Зиу, Гра и Сван – вышли к ней, будто она их подозвала.
А потом был разговор, который слышали все.
– Кто ты? – спросил Крат.
– Я не знаю своего имени, – ответила она. – Раса Создателей из общего мира называет меня чужим именем. Не моим.
– Создателей больше нет! – выкрикнул Сван. – Пусть раса Создателей убирается в свой мир!
Толпа отозвалась мерным и коротким гулом.
– Откуда ты? – спросил Туон.
– Я не знаю места, где я родилась.
– У тебя кожа белая, как у людей моего народа, – сказал Правитель Ака, – но у народа вашури никогда не было таких красных волос. У ашари красные волосы.
– У моего народа темная кожа, – возразил Зиу, Правитель из народа ашари. – У моего народа по семь пальцев на каждой руке.
– Она не похожа ни на кого из нас, – сказали Сван и Крат. – И она не носит одежды. Как ткхамаши.
– Она не похожа ни на кого из нас, – заключил покрытый с головы до ног бурой шерстью Правитель Гра из народа ткхамаши. – Голые люди с белой кожей живут на Скале. Может быть, она тоже жила на Скале?
– Я в первый раз в этих местах, – ровным голосом призналась девушка.
– Я знаю, что в Лесном Поле люди похожи на тебя, – проговорил еще Крат, – ко они носят одежду. Скажи, ты из Лесного Поля? Ты пересекла границу?
– Лесное Поле – не то место, где я родилась…
– Зачем ты здесь? – прервал ее Сван.
– Мне нужен Разрушитель. Я ищу его.
Сван рассмеялся:
– Посмотри! Здесь шесть народов Поля Руин. Мы прервали спор, кому быть Полноправным и Единственным Правителем Поля, – мы позабыли о непримиримой вражде. Нас убивают нерожденные демоны итху, но мы не уходим. Мы сражаемся с демонами рука к руке. Мы все здесь за тем, чтобы найти Разрушителя. Зачем ты его ищешь?
– Я не могу сказать, – спокойно ответила девушка.
– Не можешь сказать? Почему?
Правитель Крат вместе с тремя воинами своего народа отошел в сторонку. И почти сразу же вернулся.
– Потому что я не знаю этого, – сказала девушка.
– Морок! – возвестил Крат, подняв правую руку. – Твое имя – Морок!
– Это не мое имя. Это чужое. Этим именем называют меня люди из общего мира.
– Ты убиваешь их, так ведь? Ты – первое порождение Поля, которое осмелилось лишить жизни людей рода Создателей. Так ведь?
Не дождавшись ответа, он подтвердил:
– Ты убиваешь их! Ты убила многих! И теперь ты ищешь Разрушителя. Мы разрешаем тебе остаться с нами.
– Разрешаем, – сказал Сван.
– Разрешаем, – сказал Гра.
– Разрешаем, – сказали Ака, Туон и Зиу.
– Я не просила вашего разрешения, – заметила девушка.
– Разрушитель будет здесь завтра. Настанет новый день, освещенный солнцем Поля Руин, и Разрушитель придет на Скалу, – провозгласил Сван. – Это точно. Так говорил Старейший и Всевидящий Ун.
– Разрушитель будет здесь завтра, – повторила Морок.
– Мы увидели вас задолго до того, как вы подошли к городу, – сказал дозорный, – меня послали, чтобы провести вас.
– К городу? – удивился я.
Место, где мы оказались после четырех часов пути по ночной пустыне, меньше всего походило на город. Посреди рыжего песка то тут, то там невысоко поднимались угловатые обломки белого камня. Из-за красноватого лунного света казалось, что камень сверху был обагрен кровью. Вдалеке виднелась череда переломанных колонн, похожая на хребет чудовища, наполовину засыпанный песком. Совсем рядом тянулась целая стена, сломанная наискось, – в ней сохранились несколько окон и дверь, ведущая в темную пустоту. И повсюду, перемешанные с песком, белели кости, пошевеливались на ветру истлевшие тряпки, изорванные громадные перья; почти неслышно позвякивали большие, похожие на негодные тарелки растрескавшиеся чешуйки; и под большими камнями громоздились целые кучи иссохшего хвороста. Видимо, вся дрянь, которую ветер гонит по голой пустыне, застревала среди белых камней.
– Город, – подтвердил дозорный. В нижней части его лица колыхнулись глубокие морщины – наверное, это означало улыбку. – Где много жилищ и много людей – там и есть город. Теперь в этом городе все гхимеши.
Макс, молчавший всю дорогу, фыркнул и проговорил:
– Логика, блин! И как ваш город называется?
Первых двух итху – многокрылую диковинную птицу со слюнявой рыбьей пастью и косматого змея, испускавшего огненные лучи из глаз, – настигли и убили при помощи стрел и дротиков еще при свете солнца воины симерши и авваши. Третий демон пришел во время заката. Он не имел ни конечностей, ни туловища – всего лишь клуб пурпурного дыма. Пурпурный итху опустился на пятерых воинов народа ткхамаши, скобливших кремниевые наконечники для стрел. Он поглотил воинов целиком, оставив на чистом песке лишь кости и оружие. Стрелы, копья и клинки пролетали сквозь демона, не причиняя ему никакого вреда. Погибли еще двое из симерши, двое из ткхамаши и один ашари, прежде чем кто-то догадался метнуть в итху головню из костра. Демон вспыхнул и мгновенно сгорел без дыма.
Вот тогда-то Правитель Крат приказал своим воинам разжечь больше костров и приготовить факелы. Глядя на симерши, кинулись за хворостом воины ткхамаиш и ашари. Правитель Туон из народа суоши велел капать вокруг шатров синюю смолу – пропитанный такой смолой песок горит ровно, долго и ярко. Вашури под предводительством своего Правителя Ака обмотали кусками одежды наконечники копий, обмакнули копья в черепки с жиром и подожгли. Воины кабуши, чей лагерь стоял в северном Подножии, из-за недостатка горючих материалов разобрали несколько шатров и побросали составные части в костер. Шкуры, бечевки и сухие жерди занялись сразу; и когда от них остались едва тлеющие уголья, в северном Подножии появился четвертый итху.
Демон был огромен. Больше трех предыдущих вместе взятых. Демон размером намного превышал взрослого самца ушшуа. Больше всего он напоминал снежно-белую кобылу с подрубленными передними ногами – они были намного короче задних. Передвигался он скачками, будто чувствуя на себе гибельные пятнышки прицелов: груды воинов при его появлении вскинули луки и дротики. Несуразное тело словно шерсть сплошь покрывали короткие зазубренные иглы. Костяные лезвия, заменявшие копыта, высекали из песчаной почвы пыльные фонтанчики. Уродливо откляченный зад, означенный мясистым наростом, бултыхался из стороны в сторону. Головы не наблюдалось вовсе.
Разметав уголья кострища, растоптав в кровавые лепешки более десятка воинов, итху на мгновение замер неподвижно, нарост на его заду надулся, побагровел – и Подножие огласил пронзительный свист. Уцелевшие кабуши кинулись врассыпную – часть воинов врезалась в лагерь вашури, часть – в лагерь суоши. Вокруг демона мгновенно образовалось пустое песчаное пространство. Воины трех народов, слепившись в единую копошащуюся толпу, испуганно переговаривались. Демон потоптался, словно выбирая, в какую сторону ему бежать дальше, и снова раздул багровую шишку на заду.
Его свист оглушал и завораживал. Люди стояли, не двигаясь. Будто демон испускал тончайшие стальные нити, мгновенно опутывавшие округу, больно режущие уши и мозг оказавшихся ближе к нему воинов. Двое из кабуши, побросав дротики, упали на песок, сжимая руками головы. Из рядов копьеносцев суоши выступил один воин, сделал несколько шатких шагов, наступил в костер и не заметил этого. Потом он уронил копье, его вырвало кровью, и он мешком свалился прямо в огонь.
Правитель Туон и Правитель Ака закричали одновременно. Толпа, стряхнув с себя оцепенение, взревела.
Демон итху, дернувшись, скакнул ближе к Правителям, взбрыкнув ножными лезвиями. Нападает? Пытается бежать? Двигался он очень быстро…
Справа, слева – со всех сторон защелкала тетива. Стрелы роем посыпались на демона и, искалеченные, переломанные, упали в песок. Несколько дротиков взвились в воздух, упали на демона сверху, но запутались в густых иглах и осыпались.
Толпа всколыхнулась и разбилась. Симерши, вооруженные тяжелыми метательными дисками с остро заточенными краями, пробились в первые ряды. Правитель Крат махнул рукой. Диски с натужным воем разрезали темный воздух.
Демон заметался и неожиданно высоко подпрыгнул. Большинство дисков пролетели под ним, но два или три угодили в цель – желтыми вспышками разбились об иглы, и единственный глубоко зарылся в белый круп, выбив оттуда веер красных брызг.
Свист… Который опрокинул четверых симерши, как тугой волной.
Движения демона стали быстрее. Он развернулся, взметнув тучу песка, и рванул на симерши, не обращая внимания на стрелы, дротики, метательные ножи, которыми, как смертоносным дождем, осыпали его воины со всех сторон.
Правитель Крат шагнул вперед. Длинные глаза его сияли, безгубый рот был плотно сжат, а над кожистой, покрытой пятнами головой поднимался пар от мгновенно испаряющегося пота. Он опустился на одно колено перед стремительно приближающимся нерожденным демоном. В руках у Правителя поблескивал метательный диск.
Диск – оружие искусных воинов. Шириною от одной до двух ладоней диск бритвенно заточен по кругу краев и чрезвычайно тяжел. Умело брошенный, он отсекает противнику конечность, легко ломает выставленные для блокировки мечи. Нужно быть опытным бойцом, чтобы, метнув оружие, поразить цель, а не лишиться пальцев. Воины народа симерши в совершенстве владели искусством обращения с этим оружием, а диск, который держал в руках Крат, был вдвое больше обычного диска.
Правитель замахнулся и метнул свой диск с такой силой, что упал ничком на живот.
Смертельное оружие поразило цель. Демон с лету ударился о песок, левая задняя нога его, крутясь в туче кровяных капель, отлетела прочь и осталась торчать, вонзившись костяным лезвием в песок, покачиваясь, словно чудовищное обглоданное дерево на ветру.
Толпа взорвалась единым воплем.
Тонко засвистев, нерожденный итху вскочил и ринулся по направлению к Правителю. Из культи струей била кровь, однако и на трех ногах демон скакал не намного медленнее, чем на четырех. Крат еще не успел подняться, когда новый сверкающий смерч метательных дисков врезался в переднюю часть крупа твари, разлохматил плоть, сшиб несколько игл – но не смог остановить демона. Воины народов ашари, кабуши, еашури и суоши поддержали отчаянный натиск. Стрелы и дротики взрывали песок, плющились и разбивались об иглы и лезвия, рвали плоть в красное мясо. Демон, окутанный всполохами кровавых брызг, пер вперед.
Правитель Крат откатился в сторону с пути демона. Итху врезался в толпу, тремя костяными лезвиями кромсая податливые тела. Струи крови впились в небо, крупными темными каплями осыпались в песок. Гигантское тело нерожденного из белого вмиг превратилось в красное. Людские крики пошатнули скалу. Воины бежали – те, кого не коснулись лезвия и не растоптали свои же, – бежали прочь, бросая на ходу оружие.
А потом итху вдруг замер, точно окаменев, и с шумом опрокинулся набок.
Тишина установилась не сразу. А когда смолкли изумленные и испуганные вопли, все услышали негромкое шипение. Это сдувался, морщился, уменьшался на глазах багровый нарост на заду демона. Маленькая заостренная стрелка, пробившая нарост насквозь, повисла на складке толстой шкуры. Демон лежал неподвижно, только слегка подергивался, будто под окровавленными иглами его туда-сюда ходили волны.
В свете зажженных вновь факелов воины шести народов увидели, как к огромному телу подошла, легко ступая по иссеченным трупам, обнаженная девушка со странными широкими браслетами на обеих руках. Огненные ее волосы горели ярче факелов. Она выдернула стрелку из складки шкуры и вложила ее в связку таких же стрелок на поясе. И только тогда обернулась и обвела взглядом всех присутствующих.
Правители Крат, Туон, Ака, Зиу, Гра и Сван – вышли к ней, будто она их подозвала.
А потом был разговор, который слышали все.
– Кто ты? – спросил Крат.
– Я не знаю своего имени, – ответила она. – Раса Создателей из общего мира называет меня чужим именем. Не моим.
– Создателей больше нет! – выкрикнул Сван. – Пусть раса Создателей убирается в свой мир!
Толпа отозвалась мерным и коротким гулом.
– Откуда ты? – спросил Туон.
– Я не знаю места, где я родилась.
– У тебя кожа белая, как у людей моего народа, – сказал Правитель Ака, – но у народа вашури никогда не было таких красных волос. У ашари красные волосы.
– У моего народа темная кожа, – возразил Зиу, Правитель из народа ашари. – У моего народа по семь пальцев на каждой руке.
– Она не похожа ни на кого из нас, – сказали Сван и Крат. – И она не носит одежды. Как ткхамаши.
– Она не похожа ни на кого из нас, – заключил покрытый с головы до ног бурой шерстью Правитель Гра из народа ткхамаши. – Голые люди с белой кожей живут на Скале. Может быть, она тоже жила на Скале?
– Я в первый раз в этих местах, – ровным голосом призналась девушка.
– Я знаю, что в Лесном Поле люди похожи на тебя, – проговорил еще Крат, – ко они носят одежду. Скажи, ты из Лесного Поля? Ты пересекла границу?
– Лесное Поле – не то место, где я родилась…
– Зачем ты здесь? – прервал ее Сван.
– Мне нужен Разрушитель. Я ищу его.
Сван рассмеялся:
– Посмотри! Здесь шесть народов Поля Руин. Мы прервали спор, кому быть Полноправным и Единственным Правителем Поля, – мы позабыли о непримиримой вражде. Нас убивают нерожденные демоны итху, но мы не уходим. Мы сражаемся с демонами рука к руке. Мы все здесь за тем, чтобы найти Разрушителя. Зачем ты его ищешь?
– Я не могу сказать, – спокойно ответила девушка.
– Не можешь сказать? Почему?
Правитель Крат вместе с тремя воинами своего народа отошел в сторонку. И почти сразу же вернулся.
– Потому что я не знаю этого, – сказала девушка.
– Морок! – возвестил Крат, подняв правую руку. – Твое имя – Морок!
– Это не мое имя. Это чужое. Этим именем называют меня люди из общего мира.
– Ты убиваешь их, так ведь? Ты – первое порождение Поля, которое осмелилось лишить жизни людей рода Создателей. Так ведь?
Не дождавшись ответа, он подтвердил:
– Ты убиваешь их! Ты убила многих! И теперь ты ищешь Разрушителя. Мы разрешаем тебе остаться с нами.
– Разрешаем, – сказал Сван.
– Разрешаем, – сказал Гра.
– Разрешаем, – сказали Ака, Туон и Зиу.
– Я не просила вашего разрешения, – заметила девушка.
– Разрушитель будет здесь завтра. Настанет новый день, освещенный солнцем Поля Руин, и Разрушитель придет на Скалу, – провозгласил Сван. – Это точно. Так говорил Старейший и Всевидящий Ун.
– Разрушитель будет здесь завтра, – повторила Морок.
– Мы увидели вас задолго до того, как вы подошли к городу, – сказал дозорный, – меня послали, чтобы провести вас.
– К городу? – удивился я.
Место, где мы оказались после четырех часов пути по ночной пустыне, меньше всего походило на город. Посреди рыжего песка то тут, то там невысоко поднимались угловатые обломки белого камня. Из-за красноватого лунного света казалось, что камень сверху был обагрен кровью. Вдалеке виднелась череда переломанных колонн, похожая на хребет чудовища, наполовину засыпанный песком. Совсем рядом тянулась целая стена, сломанная наискось, – в ней сохранились несколько окон и дверь, ведущая в темную пустоту. И повсюду, перемешанные с песком, белели кости, пошевеливались на ветру истлевшие тряпки, изорванные громадные перья; почти неслышно позвякивали большие, похожие на негодные тарелки растрескавшиеся чешуйки; и под большими камнями громоздились целые кучи иссохшего хвороста. Видимо, вся дрянь, которую ветер гонит по голой пустыне, застревала среди белых камней.
– Город, – подтвердил дозорный. В нижней части его лица колыхнулись глубокие морщины – наверное, это означало улыбку. – Где много жилищ и много людей – там и есть город. Теперь в этом городе все гхимеши.
Макс, молчавший всю дорогу, фыркнул и проговорил:
– Логика, блин! И как ваш город называется?