Страница:
Мыслителей V - XVI веков нравственные основания питания интересуют мало. Заслуга возрождения гуманистических идей вегетарианства принадлежит М. Монтеню, не случайно прозванному "новейшим Плутархом" Монтень осуждает укоренившееся "варварство" по отношению к животным, причину которого он предполагает в инстинкте бесчеловечности. Возможно, рассуждает мыслитель, этот инстинкт врожден, так как "никого не забавляет, когда животные ласкают друг друга или играют между собой, и между тем никто не упустит случая посмотреть, как они де-рутся и грызутся" [1]. По Монтеню. жестокость к животным тесно связана с жестокостью по отношению к людям: "Кровожадные наклонности по отношению к животным свидетельствуют о природ-ной склонности к жестокости. После того как в Риме привыкли к зрелищу убийства животных, перешли к зрелищам с убийством и осужденных, и гладиаторов" [1].
В XVIII веке среди защитников идей вегетарианства мы видим Вольтера и Руссо. По убеждению Вольтера, гуманность - "добродетель нсех добродетелей" - должна распространяться и на животных. В "Принцессе вавилонской" от имени птицы Феникс ин гак объясняет их молчание: "Мои собратья отказались говорить ня земле... потому что люди, увы, приобрели привычку есть нас вместо того, чтобы беседовать с нами и учиться у нас. О, варвары, как будто они не могли убедиться, что, имея те же органы, ге же чувства, те же потребности и желания, мы имеем и ту же душу.." [5] Это высказывание Вольтера имеет тот смысл, что жить следует в согласии с природой, учиться у неё а не бездумно использовать ее в своих целях. Основание вегетарианства, по Вольтеру, - не только в близости животных человеку, но и в соображениях справедливости.
1 Цит по: Уильяме X Этика пищи... С. 74
2 Nам же С 73.
3 Монтень М- Опыты. Кн. III. M ; Л., 1958. С. 123.
4 Там же.
5 Вольтер. Принцесса вавилонская. Пг., 1920. С. 44
Руссо усматривает одно из доказательств того, что мясная пища не свойственна человеку, в равнодушии к ней детей, которые, выражая естественные, не испорченные цивилизацией потребности человека, предпочитают мясу овощи, фрукты, молочные блюда Философ настаивает на том, чтобы не допускать искажения природного вкуса детей и не делать их плотоядными, приучая к мясной пище, если не ради их здоровья, то хотя бы ради их характера. Ибо большие охотники до мяса часто бывают людьми жестокими.
В XIX веке идеи вегетарианства наиболее последовательно отстаивал Л. Н. Толстой. Для него отказ от мясной пищи - закономерный итог социального прогресса: "Мясоедение есть пережиток самого грубого варварства, и переход к вегетарианству есть самое первое и естественное следствие просвещения" . Более того, по мнению мыслителя, прогресс должен затронуть и само вегетарианство. Высшей ступенью "безубойной диеты", полагает Л. Н. Толстой, будет питание плодами, при котором человек не причиняет вреда растениям: "По мере просвещения и увеличения населения люди переходят от антропофагии к поеданию животных; от поедания животных к питанию зернами и кореньями и от этого способа питания к самому естественному питанию плодами" [2].
Мясоедение, по Толстому, - не нейтральное, а отрицательное моральное явление, заслуживающее самого строгого осуждения. Употребление мяса "прямо безнравственно, так как требует противного нравственному чувству поступка убийства и вызывается только жадностью, желанием лакомства" [1]. Поэтому отказ от мясной пищи, считает Толстой, это первая ступень в нравственном самосовершенствовании человека, в добродетельной жизни. Вопрос, однако, не стоит так, что людям, для того чтобы быть нравственными, надо отказаться от мяса. Нет, дело заключается в том, что добродетельная жизнь предполагает определенный порядок добрых поступков, и в этом порядке на первом месте стоит добродетель воздержания, самообладания. Воздерживаться же прежде всего следует от мясной пищи, так как она основана на ничем не оправданном убийстве.
Актуально звучит осуждение Толстым лицемерия в процессе воспитания гуманности у детей Обычно не акцентируют внимания на том, что допускается существование, по сути дела, двух прямо противоположных систем морали взрослая и детская. Детям полагается следовать одним, более строгим нормам поведения. Взрослые же позволяют себе закрывать глаза на многое, в том числе и "не замечать" собственную жестокость. Нравственная чуткость Л. Н. Толстого позволила ему заметить в привычных, укоренившихся образцах поведения лицемерие, достойное осуждения: "Если вы увидите детей, мучающих для своей забавы котенка или птичку, вы останавливаете их и учите их жалости к живым существам, а сами идете на охоту, стрельбу голубей, скачки и садитесь за обед, для которого убито несколько живых существ".
1 Толстой Л. Н. Безубойное питание, или вегетарианство.
2 Толстой Л. Н. Первая ступень.
Путь к вегетарианству Л. Н. Толстой видит в усилиях одиночек, в личном примере: "...в наше время не столько нужно доказывать всем очевидное неразумие мясоедения, сколько стараться примером разрушить внушение" [2].
Идеи, близкие взглядам Л. Н. Толстого, высказывали и русские теоретики вегетарианства XIX - XX веков В. В. Радугин, Г. И. Дорошенко, Б. Шапиро.
В. В. Радугин верен основополагающим принципам классического вегетарианства, приравнивающим страдания животных к страданиям человека: "Животное, особенно позвоночное, так же страдает при убое, как и сам человек, и поэтому... нельзя поддерживать свою жизнь ценою жизни животных" . Убой животных - вопиющая безнравственность, существующая в обществе лишь благодаря укоренившейся привычке: "Смерть, которой мы подвергаем животных, - совсем напрасная смерть, наносимая нами разумному существу только из-за нашей прихоти и вследствие нашей духовной привычки".
Интересны рассуждения Г. И. Дорошенко о нравственном облике вегетарианца. Сам по себе отказ от мясного питания, считает он, еще не гарантирует права называться истинным вегетарианцем. Только тот, кто постоянно совершенствует свои нравственные качества, кто "духовно возродился", может считаться вегетарианцем: "Истинный вегетарианец обязан всю жизнь свою стремиться к самоусовершенствованию, к самоулучшению, к самовоспитанию, к освобождению от всего злого, недоброго" [1]. Согласно Дорошенко, только тот, кто постиг саму суть нравственной мотивации "безубойного питания", в основе которой - уважение ко всем высшим проявлениям жизни, независимо от облики, в котором они предстают, достоин носить звание вегетарианца не по пище, а по духу: "...истинный вегетарианец обязан направлять жизнь свою на благо, на бескорыстное служение... ближнему своему, разумея под... ближним каждого человека, независимо от его вероисповедания, национальности, убеждений, места жительства и пр. и пр." [1].
1 Дорошенко Г. И. Вегетарианство. С. 73.
Дорошенко затрагивает здесь вопрос о вписанности вегетарианства в общий контекст нравственного поведения человека. Гуманистический смысл "безубойного питания", по его убеждению, проявит себя только в случае, если вегетарианству будут сопутствовать уважение и любовь к людям. В самом деле, феномен Гитлера показывает нам, что можно быть вегетарианцем по пище, но не быть им по духу.
Еще один русский теоретик вегетарианства, Б. Шапиро, критикуя мясоедение, подчеркивает, что привычный способ питания - это выражение и продолжение узкопотребительской, эгоистической ориентации человеческого сознания. "Человек привык смотреть не только на землю, но и на "все водящееся на земле", как на свою неотъемлемую собственность, которая существует для егопотре6ности или комфорта, и которой он располагает по своему усмотрению" [2]. - пишет он. Потребительское отношение к природе так прочно укоренилось в людях, что полностью заглушило голос нравственного чувства. "Лишение животного жизни почти никогда не вызывает у нас представления об убийстве, и мы вовсе не задаемся мыслью о предсмертном страхе, который переживает убиваемое существо [3].
2 Шапиро Б. Вегетарианство. Спб., 1900. С. 3.
3 Там же. С 4.
Между тем вслед pа Попом, английским поэтом 18 века. Шапиро предостерегает: "В убийстве каждом скрыто тайное отмщение". Пренебрежение законами сострадания рано или поздно карается судом совести. Нравственное воздаяние, по Шапиро, проявляется и в другом: не препятствуя убийству животных, человечество тем самым порождает и непростительную беспечность в отношении к жизни людей, которое находит свое предельное проявление в войнах. "Пока мы проливаем кровь беззащитных и не трогающих нас животных, до тех пор мы будем убивать друг друга" [4].
4 Там же. С. 3.
Общее, что объединяет сторонников "безубойного питания", - это стремление улучшить существующие в их обществе нравы. Вегетарианство, как правило, рассматривается в качестве необходимой ступени не только установления нравственной гармонии в отношениях между человеком и внешним миром, но и достижения равновесия в духовном мире каждого. Источник же вегетарианства как нравственной ценности усматривается, в основном, либо в гуманности (Плутарх, Монтень, Толстой), либо в умеренности (Сенека, Климент Александрийский), либо в чувствах, эмоциональных реакциях человека (Плутарх, Толстой), либо в справедливости (Пифагор, Вольтер).
При разработке проблемы ценности вегетарианства как проявления гуманности человека теоретики данного учения пришли к интересным выводам. Вот некоторые из них.
Теоретически значимо положение о том, что человек, проявляя сострадание к животным, реализует себя как гуманное, милосердное существо. Действительно, в силу определенной целостности нравственного облика человека, проявляя доброе отношение к животным, он приобретает навык сострадательного, гуманного отношения и к людям (однозначной зависимости, правда, здесь нет, что, видимо, связано с противоречивостью нравственного сознания человека). Существует и обратная взаимозависимость. Гуманизм человека, как утверждают вегетарианцы, неполон и несостоятелен без включения в него гуманного отношения к другим живым существам. Тот, кто по-настоящему человечен с людьми, будет сострадателен и к животным. В свою очередь, истинный гуманизм и сострадание к животным предполагает недопустимость напрасного убийства, утверждает ценность и неприкосновенность жизни.
Возникает, однако, вопрос, является ли убой животных для пищи оправданным, а не напрасным убийством. И по сей день, преимущественно в городах, бытует мнение о том, что без мяса человек не может прожить и, следовательно, никуда не денешься от печальной необходимости убоя животных. Между тем полноценность "безубойного питания" для здоровья человека, гениально угадываемая интуицией первых вегетарианцев, обстоятельно доказана современной наукой. "Питание, рекомендуемое "младо-вегетарианцами" (растительная пища плюс молоко и яйца. - Т. П.), - читаем мы в БСЭ, покрывает все потребности организма в питательных веществах, поэтому с физиологической точки зрения вполне допустимо" [1]. Следовательно, без убийства животных с целью добывания пищи можно, видимо, обойтись. Так оправдано ли оно в этом случае?
1 Савощенко И. С. Вегетарианство//Большая Советская Энциклопедия Т 4. С. 351
Чтобы избежать абстрактности в этом вопросе, от чего не свободны классики вегетарианства, попытаемся сформулировать проблему более конкретно: оправдан ли убой животных с нравственной точки зрения в условиях нашего, XX века? Думается, нет. И здесь традиционные аргументы вегетарианцев о близости и родстве человека и животных (на основании сходства органов чувств, биологических потребностей и т. п.) дополняются мотивацией, связанной с остротой современных экологических проблем. А именно: родством человека и животных как полноправных представителей биоты. Экологическая реальность диктует прежде всего необходимость строгих нравственных и правовых санкций на сохранение диких видов животных, все еще используемых в пищу. Нравственная же ситуация в нашем обществе, одной из главных задач которой является преодоление дефицита милосердия [1], требует отказа от убоя каких бы то ни было животных в пищу как условия гуманного, сострадательного к ним отношения. Сострадание к животным без отказа от употребления в пищу их мяса непоследовательно и неполно, порождает лицемерие и привычку к двойной бухгалтерии гуманности и в межчеловеческих отношениях.
1 Подробнее об этом см., например: Гранин Д. О милосердии//Литературная газета. 1987. 18 марта, Гулыга А. Поиски абсолюта//Новый мир. 1987. № 10.
Надо сказать, что доминирующая традиция в европейской культуре, как правило, либо вовсе уходила от нравственного решения вопроса о допустимости питания мясом животных, либо подменила его медико-биологическим решением. Биологическому оправданию мясоедения у Аристотеля [2] спустя несколько веков пришло на смену "медицинское": человек не может быть здоров, не питаясь мясом. Сейчас, когда за медицинскими аргументами укрыться становится все труднее, вопрос о собственно нравственном обосновании "безубойного питания" встает в полной мере. И, видимо, здесь отправной точкой должно стать разработанное классиками вегетарианства (Плутархом, Монте-нем, Руссо, Толстым) видение нравственной ценности "безубойного питания" в контексте последовательно и широко понятого гуманизма.
2 У Аристотеля читаем: "...растения существуют ради живых существ, а животные - ради человека..." (Аристотель- Сочинения. В 4 т. Т. 4. С. 389).
Однако идея гуманизма, развитая вегетарианцами, в приложении к нравственным требованиям наших дней нуждается в существенных дополнениях. Прежде всего необходимо от абстрактных гуманистических постулатов перейти к реально гуманистической постановке проблемы, опираясь на анализ объективных предпосылок перехода к "безубойному питанию". Вместе с тем необходимы и субъективные усилия общества, направленные на то, чтобы осмыслить гуманистическую сущность вегетарианства и реализовать ее на практике. Чтобы преодолеть силу, устоявшейся привычки и положить начало новому, экологическому гуманизму, нужен определенный настрой общественного сознания.
В апелляции к умеренности как критерию ценности вегетарианства можно выделить два основных направления: светское и религиозное. Первое наиболее ярко представлено именем Сенеки. Мораль у него "совпадает с милосердием, человеколюбием, состраданием, жалостью, благоговейным отношением к другим людям..." [1]. Употребление же мясной пищи, не являясь жизненной необходимостью, потакает пресыщенному вкусу и развивает жестокость человека. Тот, кто сегодня преступил закон сострадания животному, завтра может преступить закон сострадания другому человеку. Сенека считает, что человек должен развивать свою добродетель, свои нравственные возможности. Одним из главных способов достижения этой цели является воспитание самоограничения, умеренности. Воздержание от мясной пищи, по мысли философа, способствует развитию добродетели, сострадания к живым существам, в конечном счете - сострадания к другим людям. Таким образом, "светское" видение нравственной ценности вегетарианства в умеренности по своей сути гуманистична.
1 Гусейнов А. А., Иррлитц Г. Краткая история этики. М., 1987. С. 183
Религиозное направление, провозглашая целью деятельности человека "воссоединение с Богом", в умеренности видело способ освобождения от оков телесности, подавления чувственных потребностей человека. Отказ от мясной пищи у вегетарианцев этого направления связан с задачей преодоления человеком материального начала и развитием его духовной субстанции. Идею принятия "безубойного питания" по мотивам только аскетизма, зиждущуюся на отрицании биологической природы человека, нельзя, думается, назвать гуманистической.
В истории этической мысли обращение к нравственным чувствам как источнику ценности вегетарианства являлось своеобразной формой протеста против так называемой "двойной морали" (противоречия между провозглашаемыми принципами и реальным поведением). Традиционной европейской культуре свойственно противоречивое нравственное отношение к животным (это особенно заметно с XVIII века): с одной стороны, проповедовалась гуманность, а с другой, по меткому выражению вегетарианцев, - проповедники "поедали объект своей гуманности". В этой связи ценность вегетарианства усматривалась сторонниками "безубойного питания" в возможности следования голосу непосредственных нравственных чувств человека. Роль основного регулятора отношений с животными отводилась чувству сострадания, протестующему против лишения кого-либо жизни без должных оснований. В нравственном плане, как считали вегетарианцы этого течения, чувство сострадания усиливает факт беззашитности животных перед человеком. "Невинность, беспомощность"
(Плутарх) животных как бы требует особой нравственной чуткости в обращении с ними.
Эти рассуждения вегетарианцев звучат очень злободневно, так как одним из способов преодоления экологических трудностей наших дней является воспитание бережного, нравственно-чуткого отношения ко всем существам, "включающее их в сферу действия сострадательности, взаимопомощи и других элементарных общечеловеческих чувств" [1].
1 Марксистская этика. М., 1986. С. 223.
Таким образом, соотнесение ценности вегетарианства с нравственными чувствами человека по своей сути гуманистично. Апелляция к справедливости как мере ценности вегетарианства также актуальна. Хотя доминирующая традиция в нашей культуре связывает понятие справедливости исключительно с межчеловеческими отношениями, сейчас, видимо, есть основания понимать ее более широко. Задача сохранения природы допускает правомерность постановки вопроса о справедливом отношении к животным и, более того, признание определенной взаимосвязи между справедливостью в межчеловеческих отношениях и справедливым отношением к животным. Хотя трудно здесь вывести жесткую и однозначную зависимость, гипотеза вегетарианцев по этому поводу представляется не лишенной оснований, но требует дополнительной проверки и уточнения в рамках специальных исследований.
Различные виды вегетарианства тяготеют к двум полюсам противоположным направлениям: гуманистическому и негуманистическому. Попытки увидеть ценность вегетарианства в нравственных чувствах, справедливости, гуманистически понимаемой умеренности являются конкретизацией широко и всесторонне понятого гуманизма, включающего в сферу действия и отношение к животным. Суть негуманистического направления в вегетарианстве наиболее рельефно выражает религиозное течение в виде монашеского аскетизма. Но аскетизм - не единственный мотив принятия "безубойного питания" сторонниками религиозного течения в вегетарианстве. Так, в основе запрета на мясную пищу в буддизме - учение о переселении душ, в адвентизме - мотивы укрепления здоровья ("санитарная реформа").
Позитивное содержание идей гуманистического направления в вегетарианстве, заложенное прошлыми поколениями его приверженцев, в условиях нашего времени нуждается в воспроизведении на новом уровне, в дополнениях и уточнениях, продиктованных особенностями сегодняшней экологической и нравственной ситуаций. Очевидна необходимость переосмысления традиционно понимаемого медицинского аспекта вегетарианства. Например, интенсивное использование химических веществ в современном сельском хозяйстве порождает новые медико-нравственные проблемы. Если раньше в мясной пище видели источник силы и здоровья человека, то теперь для все большего числа медиков мясная пища - это одна из причин "болезней века" - сердечнососудистых, нервных, эндокринных и других заболеваний.
В основе нового взгляда на питание мясом лежат открытия последних лет о том, что токсичные вещества (результат чрезмерного применения химических удобрений и пестицидов в сельском хозяйстве) с наибольшей полнотой захватываются жировой тканью человека из продуктов животного происхождения и в меньшей - из растительной. "Особенно высокие концентрации токсичных веществ наблюдаются в жировой ткани людей, потребляющих много мясной и жирной пищи. В результате исследований, проведенных в нашей стране и ряде других стран, установлено, что в жировой ткани вегетарианцев... концентрация пестицидов незначительна, а в ряде случаев полностью отсутствует, тогда как у людей, питающихся смешанной пищей, всегда обнаруживается в жировой ткани большое количество токсичных веществ" [1].
1 Михайлов В. С, Трушкина Л. А., Могильный Н. П. Культура питания и здоровье семьи. М., 1987. С. 87.
Специалисты по гигиене питания видят в вегетарианстве способ адаптации современного человека к экологическому неблагополучию окружающей среды, отрицательным изменениям в образе жизни, в частности к малым физическим нагрузкам, гиподинамии [2].
2 См., например: Игнатьев А. Д., Сапожников Д. И., Николаев Н. А. Вегетарианское питание. Чебоксары, 1983. С. 5.
Теперь уже ни у кого не вызывает сомнения, что дальнейшее применение химических средств в сельском хозяйстве, игнорирование предупреждений медиков - своеобразное проявление дегуманизации, пренебрежения к человеку, его здоровью. Гуманистическое же содержание вегетарианства в современных условиях, напротив, включает в себя и представление о нравственной ценности здоровья человека. Этическая мысль призвана внести свой вклад в осмысление этой проблематики, в борьбу за здоровый образ жизни современного человека.
А. А. Милтс
СОВЕСТЬ
Перефразируя известное высказывание И. Канта, можно сказать, что есть две бесконечности, которые человек воспринимает как вызов: бесконечность космоса, "звездного неба", и его собственного душевного мира. Первую бесконечность он преодолевает, подчиняя себе все новые пространства, а вторую - сам все более подчиняясь голосу совести. Что такое совесть? Было бы бесплодным искать ответ на этот естественный человеческий вопрос в рамках академической учености. Человек познает совесть в той мере, в какой сам живет совестливой жизнью. Это тот самый случай, когда познание прямо совпадает с самосовершенствованием.
Данте в своей "Божественной комедии" вместе с Вергилием прошел все круги ада и побывал в раю. Нечто подобное происходит и с человеком, пытающимся осознать самое сокровенное явление морали - совесть. Там, в душевной преисподней, находится наше серое равнодушие, наш компромисс между добром и злом. Там невольные наши проступки, последствия которых мы не можем предугадать. Там увлечения, которые мы путали с любовью. Там слезы страсти и охлаждения, растерянность. Там против нас любовь, которую по слабости своей мы не смогли отвергнуть, которая льстила нам и которую мы использовали. Там доверенные, но не сохраненные нами тайны. Там наши привычки, которые мы проклинаем, запутавшись в них, как в паучьей сети. Там наше легковерие и поверхностность, грехи, совершенные в гневе и ненависти. Там... бесконечные, часто хаотичные записи в подсознании. Чем сложнее внутренний мир личности, чем многообразнее отношения человека с окружающим миром, тем сильнее потребность уравновесить свой духовный мир и быть автономной личностью И человек начинает сам творить над собой суд, воздавать себе хвалу, оценивать поступки, давать советы, наводить порядок во внутреннем "хозяйстве", воспитывать себя. И он убеждается, что там, внутри, есть какая-то могучая и таинственная сила, которая является сама себе законом. Есть совесть.
Каков голос совести? Насколько она свободна, умна, сострадательна? Поднимает ли она человека над собой? Является ли совесть человека голосом народа, века, человечества? Стоит ли она на страже добра, правды, гуманизма, любви и счастья?
Совесть - объект непрекращающихся дискуссий, тем не менее наши представления о ней очень ограничены. На многие связанные с этим понятием вопросы мы можем дать только приблизительные ответы, а иногда интуитивно догадываться.
Совесть - это внутренний монолог, хотя чаще происходит диалог, даже многоголосая дискуссия. .Латинская поговорка звучит: "Совесть - тысяча свидетелей". Не позволяя уснуть духу, в человеке спорят вечный оппонент с вечным защитником. Вечный судья в человеке видит, слышит и чувствует то, что скрывается от общественного мнения, - противоречия между убеждениями, помыслами, мотивами и непосредственной деятельностью. И поступок может быть тайным и явным.
Совесть - зеркало, отражающее, в какой мере в человеческом сознании утвердились доброта, честность, ответственность, в какой мере они затронули чувства, убеждения, мотивы поступков, волю, характер, даже подсознание. Но требование морального долженствования не имеет пределов. Сложность ситуаций и развитие самой личности не позволяют вчерашним требованиям к себе и другим в полной мере соответствовать сегодняшним. Это непрерывный процесс объективации совести как наиболее субъективного явления. Именно совесть показывает, что достигнут качественный скачок в нравственном развитии личности - моральная автономия, моральное право ориентироваться, оценивать, судить себя, достигнута глубокая моральная рефлексия. Поступать против совести означает обратиться против себя, войти в конфликт с самым дорогим, изменить себе.
В XVIII веке среди защитников идей вегетарианства мы видим Вольтера и Руссо. По убеждению Вольтера, гуманность - "добродетель нсех добродетелей" - должна распространяться и на животных. В "Принцессе вавилонской" от имени птицы Феникс ин гак объясняет их молчание: "Мои собратья отказались говорить ня земле... потому что люди, увы, приобрели привычку есть нас вместо того, чтобы беседовать с нами и учиться у нас. О, варвары, как будто они не могли убедиться, что, имея те же органы, ге же чувства, те же потребности и желания, мы имеем и ту же душу.." [5] Это высказывание Вольтера имеет тот смысл, что жить следует в согласии с природой, учиться у неё а не бездумно использовать ее в своих целях. Основание вегетарианства, по Вольтеру, - не только в близости животных человеку, но и в соображениях справедливости.
1 Цит по: Уильяме X Этика пищи... С. 74
2 Nам же С 73.
3 Монтень М- Опыты. Кн. III. M ; Л., 1958. С. 123.
4 Там же.
5 Вольтер. Принцесса вавилонская. Пг., 1920. С. 44
Руссо усматривает одно из доказательств того, что мясная пища не свойственна человеку, в равнодушии к ней детей, которые, выражая естественные, не испорченные цивилизацией потребности человека, предпочитают мясу овощи, фрукты, молочные блюда Философ настаивает на том, чтобы не допускать искажения природного вкуса детей и не делать их плотоядными, приучая к мясной пище, если не ради их здоровья, то хотя бы ради их характера. Ибо большие охотники до мяса часто бывают людьми жестокими.
В XIX веке идеи вегетарианства наиболее последовательно отстаивал Л. Н. Толстой. Для него отказ от мясной пищи - закономерный итог социального прогресса: "Мясоедение есть пережиток самого грубого варварства, и переход к вегетарианству есть самое первое и естественное следствие просвещения" . Более того, по мнению мыслителя, прогресс должен затронуть и само вегетарианство. Высшей ступенью "безубойной диеты", полагает Л. Н. Толстой, будет питание плодами, при котором человек не причиняет вреда растениям: "По мере просвещения и увеличения населения люди переходят от антропофагии к поеданию животных; от поедания животных к питанию зернами и кореньями и от этого способа питания к самому естественному питанию плодами" [2].
Мясоедение, по Толстому, - не нейтральное, а отрицательное моральное явление, заслуживающее самого строгого осуждения. Употребление мяса "прямо безнравственно, так как требует противного нравственному чувству поступка убийства и вызывается только жадностью, желанием лакомства" [1]. Поэтому отказ от мясной пищи, считает Толстой, это первая ступень в нравственном самосовершенствовании человека, в добродетельной жизни. Вопрос, однако, не стоит так, что людям, для того чтобы быть нравственными, надо отказаться от мяса. Нет, дело заключается в том, что добродетельная жизнь предполагает определенный порядок добрых поступков, и в этом порядке на первом месте стоит добродетель воздержания, самообладания. Воздерживаться же прежде всего следует от мясной пищи, так как она основана на ничем не оправданном убийстве.
Актуально звучит осуждение Толстым лицемерия в процессе воспитания гуманности у детей Обычно не акцентируют внимания на том, что допускается существование, по сути дела, двух прямо противоположных систем морали взрослая и детская. Детям полагается следовать одним, более строгим нормам поведения. Взрослые же позволяют себе закрывать глаза на многое, в том числе и "не замечать" собственную жестокость. Нравственная чуткость Л. Н. Толстого позволила ему заметить в привычных, укоренившихся образцах поведения лицемерие, достойное осуждения: "Если вы увидите детей, мучающих для своей забавы котенка или птичку, вы останавливаете их и учите их жалости к живым существам, а сами идете на охоту, стрельбу голубей, скачки и садитесь за обед, для которого убито несколько живых существ".
1 Толстой Л. Н. Безубойное питание, или вегетарианство.
2 Толстой Л. Н. Первая ступень.
Путь к вегетарианству Л. Н. Толстой видит в усилиях одиночек, в личном примере: "...в наше время не столько нужно доказывать всем очевидное неразумие мясоедения, сколько стараться примером разрушить внушение" [2].
Идеи, близкие взглядам Л. Н. Толстого, высказывали и русские теоретики вегетарианства XIX - XX веков В. В. Радугин, Г. И. Дорошенко, Б. Шапиро.
В. В. Радугин верен основополагающим принципам классического вегетарианства, приравнивающим страдания животных к страданиям человека: "Животное, особенно позвоночное, так же страдает при убое, как и сам человек, и поэтому... нельзя поддерживать свою жизнь ценою жизни животных" . Убой животных - вопиющая безнравственность, существующая в обществе лишь благодаря укоренившейся привычке: "Смерть, которой мы подвергаем животных, - совсем напрасная смерть, наносимая нами разумному существу только из-за нашей прихоти и вследствие нашей духовной привычки".
Интересны рассуждения Г. И. Дорошенко о нравственном облике вегетарианца. Сам по себе отказ от мясного питания, считает он, еще не гарантирует права называться истинным вегетарианцем. Только тот, кто постоянно совершенствует свои нравственные качества, кто "духовно возродился", может считаться вегетарианцем: "Истинный вегетарианец обязан всю жизнь свою стремиться к самоусовершенствованию, к самоулучшению, к самовоспитанию, к освобождению от всего злого, недоброго" [1]. Согласно Дорошенко, только тот, кто постиг саму суть нравственной мотивации "безубойного питания", в основе которой - уважение ко всем высшим проявлениям жизни, независимо от облики, в котором они предстают, достоин носить звание вегетарианца не по пище, а по духу: "...истинный вегетарианец обязан направлять жизнь свою на благо, на бескорыстное служение... ближнему своему, разумея под... ближним каждого человека, независимо от его вероисповедания, национальности, убеждений, места жительства и пр. и пр." [1].
1 Дорошенко Г. И. Вегетарианство. С. 73.
Дорошенко затрагивает здесь вопрос о вписанности вегетарианства в общий контекст нравственного поведения человека. Гуманистический смысл "безубойного питания", по его убеждению, проявит себя только в случае, если вегетарианству будут сопутствовать уважение и любовь к людям. В самом деле, феномен Гитлера показывает нам, что можно быть вегетарианцем по пище, но не быть им по духу.
Еще один русский теоретик вегетарианства, Б. Шапиро, критикуя мясоедение, подчеркивает, что привычный способ питания - это выражение и продолжение узкопотребительской, эгоистической ориентации человеческого сознания. "Человек привык смотреть не только на землю, но и на "все водящееся на земле", как на свою неотъемлемую собственность, которая существует для егопотре6ности или комфорта, и которой он располагает по своему усмотрению" [2]. - пишет он. Потребительское отношение к природе так прочно укоренилось в людях, что полностью заглушило голос нравственного чувства. "Лишение животного жизни почти никогда не вызывает у нас представления об убийстве, и мы вовсе не задаемся мыслью о предсмертном страхе, который переживает убиваемое существо [3].
2 Шапиро Б. Вегетарианство. Спб., 1900. С. 3.
3 Там же. С 4.
Между тем вслед pа Попом, английским поэтом 18 века. Шапиро предостерегает: "В убийстве каждом скрыто тайное отмщение". Пренебрежение законами сострадания рано или поздно карается судом совести. Нравственное воздаяние, по Шапиро, проявляется и в другом: не препятствуя убийству животных, человечество тем самым порождает и непростительную беспечность в отношении к жизни людей, которое находит свое предельное проявление в войнах. "Пока мы проливаем кровь беззащитных и не трогающих нас животных, до тех пор мы будем убивать друг друга" [4].
4 Там же. С. 3.
Общее, что объединяет сторонников "безубойного питания", - это стремление улучшить существующие в их обществе нравы. Вегетарианство, как правило, рассматривается в качестве необходимой ступени не только установления нравственной гармонии в отношениях между человеком и внешним миром, но и достижения равновесия в духовном мире каждого. Источник же вегетарианства как нравственной ценности усматривается, в основном, либо в гуманности (Плутарх, Монтень, Толстой), либо в умеренности (Сенека, Климент Александрийский), либо в чувствах, эмоциональных реакциях человека (Плутарх, Толстой), либо в справедливости (Пифагор, Вольтер).
При разработке проблемы ценности вегетарианства как проявления гуманности человека теоретики данного учения пришли к интересным выводам. Вот некоторые из них.
Теоретически значимо положение о том, что человек, проявляя сострадание к животным, реализует себя как гуманное, милосердное существо. Действительно, в силу определенной целостности нравственного облика человека, проявляя доброе отношение к животным, он приобретает навык сострадательного, гуманного отношения и к людям (однозначной зависимости, правда, здесь нет, что, видимо, связано с противоречивостью нравственного сознания человека). Существует и обратная взаимозависимость. Гуманизм человека, как утверждают вегетарианцы, неполон и несостоятелен без включения в него гуманного отношения к другим живым существам. Тот, кто по-настоящему человечен с людьми, будет сострадателен и к животным. В свою очередь, истинный гуманизм и сострадание к животным предполагает недопустимость напрасного убийства, утверждает ценность и неприкосновенность жизни.
Возникает, однако, вопрос, является ли убой животных для пищи оправданным, а не напрасным убийством. И по сей день, преимущественно в городах, бытует мнение о том, что без мяса человек не может прожить и, следовательно, никуда не денешься от печальной необходимости убоя животных. Между тем полноценность "безубойного питания" для здоровья человека, гениально угадываемая интуицией первых вегетарианцев, обстоятельно доказана современной наукой. "Питание, рекомендуемое "младо-вегетарианцами" (растительная пища плюс молоко и яйца. - Т. П.), - читаем мы в БСЭ, покрывает все потребности организма в питательных веществах, поэтому с физиологической точки зрения вполне допустимо" [1]. Следовательно, без убийства животных с целью добывания пищи можно, видимо, обойтись. Так оправдано ли оно в этом случае?
1 Савощенко И. С. Вегетарианство//Большая Советская Энциклопедия Т 4. С. 351
Чтобы избежать абстрактности в этом вопросе, от чего не свободны классики вегетарианства, попытаемся сформулировать проблему более конкретно: оправдан ли убой животных с нравственной точки зрения в условиях нашего, XX века? Думается, нет. И здесь традиционные аргументы вегетарианцев о близости и родстве человека и животных (на основании сходства органов чувств, биологических потребностей и т. п.) дополняются мотивацией, связанной с остротой современных экологических проблем. А именно: родством человека и животных как полноправных представителей биоты. Экологическая реальность диктует прежде всего необходимость строгих нравственных и правовых санкций на сохранение диких видов животных, все еще используемых в пищу. Нравственная же ситуация в нашем обществе, одной из главных задач которой является преодоление дефицита милосердия [1], требует отказа от убоя каких бы то ни было животных в пищу как условия гуманного, сострадательного к ним отношения. Сострадание к животным без отказа от употребления в пищу их мяса непоследовательно и неполно, порождает лицемерие и привычку к двойной бухгалтерии гуманности и в межчеловеческих отношениях.
1 Подробнее об этом см., например: Гранин Д. О милосердии//Литературная газета. 1987. 18 марта, Гулыга А. Поиски абсолюта//Новый мир. 1987. № 10.
Надо сказать, что доминирующая традиция в европейской культуре, как правило, либо вовсе уходила от нравственного решения вопроса о допустимости питания мясом животных, либо подменила его медико-биологическим решением. Биологическому оправданию мясоедения у Аристотеля [2] спустя несколько веков пришло на смену "медицинское": человек не может быть здоров, не питаясь мясом. Сейчас, когда за медицинскими аргументами укрыться становится все труднее, вопрос о собственно нравственном обосновании "безубойного питания" встает в полной мере. И, видимо, здесь отправной точкой должно стать разработанное классиками вегетарианства (Плутархом, Монте-нем, Руссо, Толстым) видение нравственной ценности "безубойного питания" в контексте последовательно и широко понятого гуманизма.
2 У Аристотеля читаем: "...растения существуют ради живых существ, а животные - ради человека..." (Аристотель- Сочинения. В 4 т. Т. 4. С. 389).
Однако идея гуманизма, развитая вегетарианцами, в приложении к нравственным требованиям наших дней нуждается в существенных дополнениях. Прежде всего необходимо от абстрактных гуманистических постулатов перейти к реально гуманистической постановке проблемы, опираясь на анализ объективных предпосылок перехода к "безубойному питанию". Вместе с тем необходимы и субъективные усилия общества, направленные на то, чтобы осмыслить гуманистическую сущность вегетарианства и реализовать ее на практике. Чтобы преодолеть силу, устоявшейся привычки и положить начало новому, экологическому гуманизму, нужен определенный настрой общественного сознания.
В апелляции к умеренности как критерию ценности вегетарианства можно выделить два основных направления: светское и религиозное. Первое наиболее ярко представлено именем Сенеки. Мораль у него "совпадает с милосердием, человеколюбием, состраданием, жалостью, благоговейным отношением к другим людям..." [1]. Употребление же мясной пищи, не являясь жизненной необходимостью, потакает пресыщенному вкусу и развивает жестокость человека. Тот, кто сегодня преступил закон сострадания животному, завтра может преступить закон сострадания другому человеку. Сенека считает, что человек должен развивать свою добродетель, свои нравственные возможности. Одним из главных способов достижения этой цели является воспитание самоограничения, умеренности. Воздержание от мясной пищи, по мысли философа, способствует развитию добродетели, сострадания к живым существам, в конечном счете - сострадания к другим людям. Таким образом, "светское" видение нравственной ценности вегетарианства в умеренности по своей сути гуманистична.
1 Гусейнов А. А., Иррлитц Г. Краткая история этики. М., 1987. С. 183
Религиозное направление, провозглашая целью деятельности человека "воссоединение с Богом", в умеренности видело способ освобождения от оков телесности, подавления чувственных потребностей человека. Отказ от мясной пищи у вегетарианцев этого направления связан с задачей преодоления человеком материального начала и развитием его духовной субстанции. Идею принятия "безубойного питания" по мотивам только аскетизма, зиждущуюся на отрицании биологической природы человека, нельзя, думается, назвать гуманистической.
В истории этической мысли обращение к нравственным чувствам как источнику ценности вегетарианства являлось своеобразной формой протеста против так называемой "двойной морали" (противоречия между провозглашаемыми принципами и реальным поведением). Традиционной европейской культуре свойственно противоречивое нравственное отношение к животным (это особенно заметно с XVIII века): с одной стороны, проповедовалась гуманность, а с другой, по меткому выражению вегетарианцев, - проповедники "поедали объект своей гуманности". В этой связи ценность вегетарианства усматривалась сторонниками "безубойного питания" в возможности следования голосу непосредственных нравственных чувств человека. Роль основного регулятора отношений с животными отводилась чувству сострадания, протестующему против лишения кого-либо жизни без должных оснований. В нравственном плане, как считали вегетарианцы этого течения, чувство сострадания усиливает факт беззашитности животных перед человеком. "Невинность, беспомощность"
(Плутарх) животных как бы требует особой нравственной чуткости в обращении с ними.
Эти рассуждения вегетарианцев звучат очень злободневно, так как одним из способов преодоления экологических трудностей наших дней является воспитание бережного, нравственно-чуткого отношения ко всем существам, "включающее их в сферу действия сострадательности, взаимопомощи и других элементарных общечеловеческих чувств" [1].
1 Марксистская этика. М., 1986. С. 223.
Таким образом, соотнесение ценности вегетарианства с нравственными чувствами человека по своей сути гуманистично. Апелляция к справедливости как мере ценности вегетарианства также актуальна. Хотя доминирующая традиция в нашей культуре связывает понятие справедливости исключительно с межчеловеческими отношениями, сейчас, видимо, есть основания понимать ее более широко. Задача сохранения природы допускает правомерность постановки вопроса о справедливом отношении к животным и, более того, признание определенной взаимосвязи между справедливостью в межчеловеческих отношениях и справедливым отношением к животным. Хотя трудно здесь вывести жесткую и однозначную зависимость, гипотеза вегетарианцев по этому поводу представляется не лишенной оснований, но требует дополнительной проверки и уточнения в рамках специальных исследований.
Различные виды вегетарианства тяготеют к двум полюсам противоположным направлениям: гуманистическому и негуманистическому. Попытки увидеть ценность вегетарианства в нравственных чувствах, справедливости, гуманистически понимаемой умеренности являются конкретизацией широко и всесторонне понятого гуманизма, включающего в сферу действия и отношение к животным. Суть негуманистического направления в вегетарианстве наиболее рельефно выражает религиозное течение в виде монашеского аскетизма. Но аскетизм - не единственный мотив принятия "безубойного питания" сторонниками религиозного течения в вегетарианстве. Так, в основе запрета на мясную пищу в буддизме - учение о переселении душ, в адвентизме - мотивы укрепления здоровья ("санитарная реформа").
Позитивное содержание идей гуманистического направления в вегетарианстве, заложенное прошлыми поколениями его приверженцев, в условиях нашего времени нуждается в воспроизведении на новом уровне, в дополнениях и уточнениях, продиктованных особенностями сегодняшней экологической и нравственной ситуаций. Очевидна необходимость переосмысления традиционно понимаемого медицинского аспекта вегетарианства. Например, интенсивное использование химических веществ в современном сельском хозяйстве порождает новые медико-нравственные проблемы. Если раньше в мясной пище видели источник силы и здоровья человека, то теперь для все большего числа медиков мясная пища - это одна из причин "болезней века" - сердечнососудистых, нервных, эндокринных и других заболеваний.
В основе нового взгляда на питание мясом лежат открытия последних лет о том, что токсичные вещества (результат чрезмерного применения химических удобрений и пестицидов в сельском хозяйстве) с наибольшей полнотой захватываются жировой тканью человека из продуктов животного происхождения и в меньшей - из растительной. "Особенно высокие концентрации токсичных веществ наблюдаются в жировой ткани людей, потребляющих много мясной и жирной пищи. В результате исследований, проведенных в нашей стране и ряде других стран, установлено, что в жировой ткани вегетарианцев... концентрация пестицидов незначительна, а в ряде случаев полностью отсутствует, тогда как у людей, питающихся смешанной пищей, всегда обнаруживается в жировой ткани большое количество токсичных веществ" [1].
1 Михайлов В. С, Трушкина Л. А., Могильный Н. П. Культура питания и здоровье семьи. М., 1987. С. 87.
Специалисты по гигиене питания видят в вегетарианстве способ адаптации современного человека к экологическому неблагополучию окружающей среды, отрицательным изменениям в образе жизни, в частности к малым физическим нагрузкам, гиподинамии [2].
2 См., например: Игнатьев А. Д., Сапожников Д. И., Николаев Н. А. Вегетарианское питание. Чебоксары, 1983. С. 5.
Теперь уже ни у кого не вызывает сомнения, что дальнейшее применение химических средств в сельском хозяйстве, игнорирование предупреждений медиков - своеобразное проявление дегуманизации, пренебрежения к человеку, его здоровью. Гуманистическое же содержание вегетарианства в современных условиях, напротив, включает в себя и представление о нравственной ценности здоровья человека. Этическая мысль призвана внести свой вклад в осмысление этой проблематики, в борьбу за здоровый образ жизни современного человека.
А. А. Милтс
СОВЕСТЬ
Перефразируя известное высказывание И. Канта, можно сказать, что есть две бесконечности, которые человек воспринимает как вызов: бесконечность космоса, "звездного неба", и его собственного душевного мира. Первую бесконечность он преодолевает, подчиняя себе все новые пространства, а вторую - сам все более подчиняясь голосу совести. Что такое совесть? Было бы бесплодным искать ответ на этот естественный человеческий вопрос в рамках академической учености. Человек познает совесть в той мере, в какой сам живет совестливой жизнью. Это тот самый случай, когда познание прямо совпадает с самосовершенствованием.
Данте в своей "Божественной комедии" вместе с Вергилием прошел все круги ада и побывал в раю. Нечто подобное происходит и с человеком, пытающимся осознать самое сокровенное явление морали - совесть. Там, в душевной преисподней, находится наше серое равнодушие, наш компромисс между добром и злом. Там невольные наши проступки, последствия которых мы не можем предугадать. Там увлечения, которые мы путали с любовью. Там слезы страсти и охлаждения, растерянность. Там против нас любовь, которую по слабости своей мы не смогли отвергнуть, которая льстила нам и которую мы использовали. Там доверенные, но не сохраненные нами тайны. Там наши привычки, которые мы проклинаем, запутавшись в них, как в паучьей сети. Там наше легковерие и поверхностность, грехи, совершенные в гневе и ненависти. Там... бесконечные, часто хаотичные записи в подсознании. Чем сложнее внутренний мир личности, чем многообразнее отношения человека с окружающим миром, тем сильнее потребность уравновесить свой духовный мир и быть автономной личностью И человек начинает сам творить над собой суд, воздавать себе хвалу, оценивать поступки, давать советы, наводить порядок во внутреннем "хозяйстве", воспитывать себя. И он убеждается, что там, внутри, есть какая-то могучая и таинственная сила, которая является сама себе законом. Есть совесть.
Каков голос совести? Насколько она свободна, умна, сострадательна? Поднимает ли она человека над собой? Является ли совесть человека голосом народа, века, человечества? Стоит ли она на страже добра, правды, гуманизма, любви и счастья?
Совесть - объект непрекращающихся дискуссий, тем не менее наши представления о ней очень ограничены. На многие связанные с этим понятием вопросы мы можем дать только приблизительные ответы, а иногда интуитивно догадываться.
Совесть - это внутренний монолог, хотя чаще происходит диалог, даже многоголосая дискуссия. .Латинская поговорка звучит: "Совесть - тысяча свидетелей". Не позволяя уснуть духу, в человеке спорят вечный оппонент с вечным защитником. Вечный судья в человеке видит, слышит и чувствует то, что скрывается от общественного мнения, - противоречия между убеждениями, помыслами, мотивами и непосредственной деятельностью. И поступок может быть тайным и явным.
Совесть - зеркало, отражающее, в какой мере в человеческом сознании утвердились доброта, честность, ответственность, в какой мере они затронули чувства, убеждения, мотивы поступков, волю, характер, даже подсознание. Но требование морального долженствования не имеет пределов. Сложность ситуаций и развитие самой личности не позволяют вчерашним требованиям к себе и другим в полной мере соответствовать сегодняшним. Это непрерывный процесс объективации совести как наиболее субъективного явления. Именно совесть показывает, что достигнут качественный скачок в нравственном развитии личности - моральная автономия, моральное право ориентироваться, оценивать, судить себя, достигнута глубокая моральная рефлексия. Поступать против совести означает обратиться против себя, войти в конфликт с самым дорогим, изменить себе.