Незнанский Фридрих Евсеевич. Операция 'Кристалл'

   - Странно, да? Тут что-то не так.
   - Разберемся, не гони волну.
   - И куда они неслись сломя голову? - не унимался Барагин.
   - Надо побыстрей отделаться от этой парочки. - Марио расстегнул "молнию" на одном из чехлов и брезгливо поморщился. - В самом деле затылок вместо лица...
   - Отъедем подальше, свернешь в лесок, - сказал Фрэнки Николаю.
   - Хорошо...
   Они захватили с собой всего две лопаты, но Гарджулло и Барагин сумели выкопать глубокую могилу за каких-то пять минут, в то время как Джек проник в компьютерную картотеку главного полицейского управления, отыскал в ней номер, принадлежавший "рено" Анри Делетра, и изменил в этом номере всего-то одну цифру. После этого установить личности погибших в автокатастрофе под Валансьеном практически невозможно. Таким образом, Агнешка Лябушински и Анри Делетр "сохранили" себе жизни...
   Турецкий вышел на связь в тот момент, когда трупы уже уложили в могилу и начали засыпать землей.
   - Джек, отзовись. Ты слышишь меня?
   - С добрым утречком, - Фрэнки надел наушники. - Как успехи?
   - Успехами и не пахнет, а вот проблемы появились...
   Осведомителя называли Корнюшоном. Занимая мелкий пост во французской службе УОТ (управлении охраны территорий), он вот уже десять лет работал на Питера Реддвея, но из-за невозможности доступа к секретным материалам значился как "неперспективный". И вдруг от него поступило, казалось бы, мало что значащее сообщение - некая Агнешка Лябушински (внутренняя кличка Лидо), тайная сотрудница УОТ, якобы вышла на связь с английской разведкой МИ-5. Известно, что УОТ установил круглосуточный контроль за Лидо в целях выяснить, каким образом осуществляется эта связь и каковы причины, по которым стороны заинтересовались друг другом.
   Однако для Реддвея и его людей эта информация значила очень многое. Наконец-то появилась реальная возможность запустить в МИ-5 своего агента. Впрочем, сама английская разведка интересовала "Пятый уровень" постольку поскольку. Вообще-то они должны были даже сотрудничать. Однако одно из подразделений МИ-5 уже давно и успешно было самым настоящим охранным агентством "Марс". А эти ребята сотрудничать никак не собирались. Впрочем, ни одна государственная разведка никогда с охотой своими секретами не делилась. Французы, которым, казалось бы, следовало помогать "Пятому уровню", делиться информацией, молчали, как египетские сфинксы. Вот и пришлось Реддвею и Турецкому разрабатывать небезопасный, рискованный, но необходимый план проникновения в МИ-5, а точнее, в его подразделение, обслуживающее "Марс".
   Но для этого необходимо было перехватить Лидо, допросить ее, после чего на какой-то срок вывести из игры, выпустив на арену ее двойника. Роль копии Лидо отводилась Маргарет Ляффон. Нельзя сказать, что она походила на француженку польского происхождения как две капли воды. Но гримеры, парикмахеры и визажисты, а также разработанные технической лабораторией специальные накладки, способные скорректировать фигуру, свели их различия к минимуму. Внимательно просматривая видеозаписи скрытой слежки, которая велась за Лябушински, Маргарет пыталась скопировать ее походку, движения рук, тональность и манеру разговора и, безусловно, делала в этом успехи.
   Операция прорабатывалась самым тщательнейшим образом в обстановке строжайшей секретности, но элементарный случай, как это часто бывает, все изменил. Лидо погибла...
   - Нет худа без добра... - изрек Питер на закрытом совещании, которое состоялось через четверть часа после того, как Барагин и Вильсон доложили о трагических последствиях автокатастрофы (они неотступно следовали за "рено" от самого Парижа). - Да, мы теперь не имеем возможности получить хоть какие-нибудь сведения от Лидо, зато полностью контролируем ситуацию... Надо срочно запускать Ляффон в дело.
   - Рано, она еще не готова, - заметил Турецкий.
   - А другого момента не будет!
   - Но стоит ли вообще продолжать операцию, когда у нас на руках минимум информации?
   - Я привык полагаться на свою интуицию. А она подсказывает, что англичане встревожатся молчанием Лидо и сами высунут нос из норы.
   - А если пройдет несколько месяцев? - терзался сомнениями Турецкий. Ляффон ведь должна будет вести жизнь Агнешки Лябушински, а у той - работа, друзья, родственники, знакомые! Это все равно что я сейчас буду выдавать себя за вашего сына.
   - Значит, нужно самим отыскать выход на МИ-5 и постараться сделать это как можно быстрее!
   - Не забывайте о ребятах из УОТ. Наверняка, они не останутся в стороне.
   - Наверняка... - Реддвей постучал по столу кончиком карандаша. Впрочем, тут ничего нельзя предугадать. Действуйте по обстановке.
   - Быть может, все-таки следует дать отбой? Понимаете, что Маргарет очень сильно рискует...
   - Мы все рискуем.
   - Но она рискует своей головой!
   - А вы сделайте так, чтобы этот риск был сведен к нулю, понятно? начинал закипать Питер. - Прикройте Маргарет, страхуйте ее во всем, не сводите с нее глаз! Неужели я должен все это объяснять?.. Вы - опытные агенты, а ведете себя, как мальчишки, которых только что записали в кадетскую школу!
   - Разрешите выполнять?
   - Выполняйте!..
   Глава 17. Москва
   "М-да-а-а, - только и оставалось сказать Солонину, - м-да-а-а..."
   Отделение милиции он нашел довольно быстро, как только вернулся на Ленинградку. Даже кто-то из пассажиров помог.
   Вышел героем, толкнул обшарпанную дверь и сказал дежурному:
   - Принимайте груз.
   ...Потом сто раз порадовался, что пассажиры не бросили его, все до единого приехали в отделение. Милиционеры вошли в автобус, подняли с пола безликих, сняли с них маски и наручники. И бережно-бережно проводили в недра отделения.
   Иностранцы решили было, что в России полиция такая гуманная. Солонин и сам удивился, но тут вышел к нему старший лейтенант, заместитель начальника отделения, поманил пальцем в свой кабинет, запер дверь на ключ и тихо сказал:
   - Ты откуда такой шустрый?
   Солонин промолчал.
   - Документы! - гаркнул старлей.
   Солонин показал паспорт.
   - Ты знаешь, козел хренов, что сорвал плановую операцию по выявлению поставщиков наркотиков?! - орал старший лейтенант.
   А Солонин холодно отметил, что голос его очень похож на голос старшого. Солонин тогда впервые подумал: "М-да-а-а..."
   И порадовался, что пассажиры не разошлись.
   - Ты умеешь забывать плохое? - спросил старшой.
   - Умею, - кивнул Виктор.
   - Так вот забудь дорогу в этот район.
   "Шутник, - снова отметил Солонин, - юморист, так его перетак!"
   - Если еще раз увижу тебя на моей территории, - прошипел старшой, считай, это будут последние минуты твоей жизни. Понял?
   И старший лейтенант сплюнул в урну красной слюной.
   Сначала Солонин отправился в клинику и просмотрел истории болезней нескольких пациентов доктора Фридмана. Все это с помощью личного обаяния, улыбки, комплиментов, которыми так обделены медсестры. Потом отправился искать самого доктора.
   Семена Семеновича Фридмана Солонин нашел на даче в городке художников, что возле метро "Сокол". Это вообще удивительное место. Вдруг посреди шума и гама, пыли и выхлопных газов - тихий уголок природы, дачные улочки с названиями - Репина, Врубеля, Левитана...
   Он был из породы тех евреев, которые ведут себя грубовато и независимо, не стесняясь пятого пункта. Широкоулыбчивый, грубоватый - ни слова без матерка, - гостеприимный, разговорчивый, с подвижными тонкими руками и, что нетипично для этого "пункта", сильно пьющий.
   Не особенно даже поинтересовавшись, кто такой Солонин, откуда и зачем, затащил его в дом, усадил на кухне и тут же достал из холодильника заиндевевшую бутылку "Абсолюта".
   Дом был старый, деревянный, с почерневшими балками перекрытия на потолке. Впрочем, они придавали помещению характер мужской, охотничий, средневековый.
   - Я ведь раньше в Склифе работал, - тут же начал рассказывать Фридман, - вот где сюжеты были - обхохочешься. Представляешь, приходит к нам как-то мужик, а на голове доска.
   Фридман смачно хрустнул соленым огурчиком.
   - Что, почему, как? Оказывается, шел мимо стройки, сверху доска и свалилась. Вот с такенным гвоздем! - Семен Семенович развел руки, как заправский рыбак. - И этот гвоздь мужику прямо в голову. Но так удачно, мозг не задел, только черепушку пробил.
   Семен Семенович налил по второй.
   Ловко опрокинул в себя, крякнул и снова хрустнул огурчиком.
   - Ну что, сделали операцию. Сначала, слышь, пилили доску, потом вынимали гвоздь. Через неделю выписался! А?! Не, жизнь, твою мать, сплошной ребус! - вдруг закончил он грустно.
   - Я хотел спросить про Георгия Карловича Цирева, - напомнил о цели своего визита Солонин. - Что там случилось?
   - Да что случилось - ласты склеил мужик. Да и то сказать, твою мать, вот такая язвища! - Он снова по-рыбацки развел руки. - Я сам операцию делал. Вроде на поправку пошел, а потом раз - и лапти на полку, твою мать... - весело закончил Фридман. Он потянулся за бутылкой.
   - А кто-нибудь к нему приходил, разговаривал? - Честно говоря, Солонин не знал, что и спрашивать хирурга. Турецкий был уж слишком лапидарен. Приказал ориентироваться по обстановке. Собственно, главное было узнать, как скончался гэбэшник Цирев.
   - Да нет, вроде никаких посетителей. Он только с соседом по палате все трепался. Да ты его знаешь - Малинов Дмитрий Яковлевич. Не слышал разве? Ну, твою мать! Этот же человек политику у нас делает. Какая-то темная лошадка. Но везде первая.
   Фридман опрокинул третью стопку.
   Солонин уже изучил историю болезни Цирева, все было так, как говорил Фридман. Неожиданное кровотечение - и летальный исход. С картой Малинова он тоже ознакомился - тот лежал на каком-то профилактическом осмотре. Собственно, больше спрашивать у Фридмана было нечего. Хотя тот так и горел желанием что-нибудь рассказать.
   - А как он вообще был? Ну, человек какой?
   - Хреновый был человек, - сразу подхватил Фридман. - Дерьмо засохшее. Мой папашка когда-то по делу врачей-отравителей проходил. Так вот его такой же из дому уводил. У них, знаешь, твою мать, что-то в глазах... говнистое-говнистое...
   - А как он в вашу клинику попал?
   - Твою мать! "Вашу"! Да была б она моей! Я б тебя не тут принимал, а в Барвихе где-нибудь. Как попал? Как они попадают? Говнял человек всю жизнь, вот ему за это и награда - чистый горшок!
   Солонин подумал, что тяга к фекальным метафорам и сравнениям у Фридмана, очевидно, профессиональная. Как-никак всю жизнь в чужих желудках копаться...
   - А перед смертью он ничего не говорил? - задал совсем уж литературный вопрос Виктор.
   - Ага! Исповедовался он мне, твою мать! - хохотнул Фридман. - Хрипел он перед смертью, как поросенок. Впрочем, я самой смерти не застал. Что я, нянька ему? Там сестры есть.
   Солонин понял, что Фридман питает к Циреву, даже покойному, какую-то генетическую ненависть. Он эту ненависть понял.
   Не понял только одного - на кой черт его послали в Москву?
   Глава 18. Париж
   Куранты католического собора пробили три раза, когда красный "рено" въехал во двор П-образного кирпичного дома старой постройки и остановился у первого подъезда. С момента смерти Агнешки и ее мужа прошло всего полтора часа, их тела еще не были обнаружены, а "официальное возвращение домой" уже состоялось.
   - Выходи из машины и поднимайся в квартиру, - сказал Турецкий.
   - А ты?.. - дрожащим от волнения голосом спросила Маргарет.
   Александр многозначительно приложил палец к губам и кивнул в сторону микроавтобуса с затемненными стеклами и спущенными шинами, который вот уже третьи сутки был припаркован неподалеку от входа в магазин нижнего белья, занимавшего весь первый этаж здания.
   - Прошу тебя, не задерживайся. - И Маргарет, выскочив из автомобиля, быстро зацокала каблучками по асфальту.
   Ливень не затихал, и она в долю секунды вымокла до нитки, а ее волосы, превратившись в ужасное макраме, прилипли к щекам.
   Турецкий дождался, пока Ляффон скроется за парадной дверью, и дал задний ход. Нужно поставить "рено" в подземном гараже, а оттуда есть прямой ход к лифтам.
   - Доброй ночи, мадам Лябушински, - встрепенулась задремавшая было за конторкой консьержка.
   Ее признали! Значит, все хорошо, все идет по плану.
   - Доброй ночи, Жюстин.
   - Ну и погодка сегодня... Льет как из ведра!..
   - И не говорите. - Повернувшись спиной к консьержке, Маргарет вдавила кнопку, и лифт, по закону подлости, отозвался приглушенным грохотом с верхнего этажа.
   - Осмелюсь спросить... У вас что-то случилось?
   - Почему вы решили?
   - Ну, вы с мужем так спешили, что даже забыли со мной поздороваться...
   - Мама Анри позвонила, ей стало плохо с сердцем, давление поднялось...
   - Во всем магнитные бури виноваты. У меня, знаете ли, тоже сегодня голова тяжелая. И как теперь поживает мадам Делетр?
   - Ей значительно лучше. Кстати, сейчас сюда прибудет наш лечащий врач. Пожалуйста, пропустите его.
   Наконец-то подошел лифт, и Маргарет поднялась на седьмой этаж. Ей вдруг сделалось жутко - лестничная клетка совершенно не освещалась. А если ее уже поджидают в этой кромешной тьме? Ляффон затаила дыхание, прислушалась. Как громко колотится сердце...
   Выключатель оказался на уровне плеча, надо было только пошарить рукой по стене. Вспыхнул яркий свет. Квартира Агнешки была направо по коридору.
   Маргарет уже вставляла ключ в замочную скважину, когда краешком глаза заметила на дверном косяке мигающую красную лампочку.
   - Джек, отзовись...- прошептала она, с силой надавливая на клипсу. Кажется, у нас проблемы...
   - Что такое? - в ухе зазвучал обеспокоенный голос Фрэнки.
   - Здесь сигнализация. Почему меня не предупредили?
   - Ч-черт! Дай мне двадцать секунд!..
   Брелок со звоном полетел на пол. Маргарет зажала сумочку под мышкой, присела на корточки, но брелок долго "не находился".
   - Путь свободен! - облегченно выдохнул Джек. - Все оказалось гораздо проще, чем я предполагал. Вперед, Марго. Главное - ничего не бойся.
   Оказавшись в квартире, Маргарет первым делом зашторила все окна. Плотно зашторила, чтобы ни одной, даже самой крохотной, дырочки не осталось. Затем прошла в ванную комнату, вынула из сумочки пластмассовую мыльницу и аккуратно положила ее на стеклянную полочку. Мыльница как мыльница, ничего особенного, если не считать спрятанного внутри специального приборчика, который создает мощный электромагнитный фон и тем самым нейтрализует все подслушивающие устройства в радиусе тридцати метров.
   В прихожей раздалась трель механического звонка - кто-то несколько раз повернул заплесневевшую от древности голову бронзового льва, прикрепленного к наружной стороне двери. Ляффон прильнула к глазку. В коридоре стоял незнакомый мужчина с изрытым багровыми шрамами лицом и держал в поднятой руке огромный пистолет. Маргарет зажмурилась что есть силы, встряхнула головой и снова посмотрела в глазок. Чего только не померещится от страха... Ей улыбался Турецкий...
   - Не терять времени, - стягивая пальто, суматошно проговорил он. - За работу, Риточка, за работу.
   - С чего начать?
   - Ты начинай с гардероба. - Александр вынимал из принесенного с собой чемодана бумажный сверток. - Обращай внимание на каждую мелочь, рассматривай со всех сторон каждую бирочку!
   Они должны были отыскать хотя бы микроскопическую зацепочку, которая помогла бы им распутать весь клубок сложнейших загадок, ребусов и шарад.
   Квартира состояла из пяти комнат - гостиной, двух спален (для хозяев и гостей), кабинета господина Делетра и чего-то вроде маленького зальчика для развлечений, напичканного всевозможной аудио- и видеотехникой.
   Предстояла гигантская работа, с которой бригаде из восьми человек можно было справиться через сутки. А их всего двое - Маргарет и Александр. Значит, минимум четыре дня, но у них не было столько времени. Тогда как повезет... А почему бы и нет? Надеяться не вредно.
   Маргарет распахнула створки платяного шкафа и невольно ахнула от восхищения. Одних бюстгальтеров у Агнешки было не меньше полусотни! Да каких расцветок!.. От интригующих, пикантных иссиня-черных до слюнявых, романтически бледно-голубых!..
   - Не отвлекайся... - хмыкнул из коридора Турецкий. Он медленно ходил вдоль стен, держа в вытянутой руке миниатюрный эхолот, искал пустоты. - Зря я посоветовал тебе начать с гардероба...
   Глупо надеяться, что профессиональный агент (а мадам Лябушински была агентом опытным, со стажем) выставит все свои секреты напоказ. Если уж хозяин квартиры ничего не знал о "хобби" собственной женушки, что уж говорить о посторонних. Впрочем, роль Анри Делетра в этой пьесе до сих пор не была ясна. Вполне возможно, что он тоже каким-то образом был завязан с УОТ. К слову, Корнюшон обещал разобраться с этим вопросом в самое ближайшее время.
   Закончив с гардеробом и не обнаружив в нем ничего интересного (кроме бюстгальтеров), Ляффон принялась за книги. Книги, книги, книги... От их количества рябило в глазах. Вероятно, господин Делетр был знатным библиофилом и любил почитать на досуге.
   Маргарет снимала с полок фолианты, брошюры, альбомы, учебники, пособия, энциклопедии, словари, толстые журналы в мягких обложках, толстые журналы в твердых обложках и листала, листала, листала... Через два часа на подушечке большого пальца ее правой руки вырос огромный волдырь.
   - И почему до сих пор не придумали машинку для автоматического переворачивания страниц? - закатив глаза к потолку, страдальчески произнесла она. - У меня уже слюны не хватает!
   - Что-нибудь обнаружила?
   - А как же! Вот, например... - Она раскрыла книгу в дорогом переплете. - Оноре де Бальзак, полное собрание сочинений, том третий, семнадцатая страница. Невооруженным глазом видны круглые отпечатки темно-коричневого цвета. По одной из версий это кофе, молотый, сорта арабика. Какой-то неряха поставил сюда чашку.
   - Я даже догадываюсь, кто этот неряха, - улыбнулся Александр.
   - Я тоже. Он лежит сейчас с открученной головой в кювете под Валансьеном.
   - Мрачно, Рита, - нахмурил брови Турецкий. - И не смешно.
   - Жаль, что тебе не нравится черный юмор. - Марго посмотрела на Турецкого прищуренными глазами, от чего у того чуть-чуть закружилась голова.
   - Я вообще против всякого проявления расизма.
   Дальнейшей пикировки не последовало - эхолот впервые подал признаки жизни, пронзительно запищав.
   - Ну-ка, ну-ка, - Александр присел на корточки. - Кажется, под плинтусом что-то есть.
   Вооружившись отверткой, он сковырнул державшие плинтус гвоздики и просунул пальцы в аккуратное отверстие, похожее на мышиную норку.
   Боясь двинуться с места, Маргарет сжала кулачки и трижды поплевала через левое плечо, как когда-то ее учил Мамонтов.
   - Ну что там?
   - Бумаги...
   - Не порви!
   - Легко сказать... - по-стариковски ворчал Турецкий, бережно вытаскивая из дыры туго свернутый рулон. - Но если это то, о чем я думаю, то нам с тобой невероятно повезло.
   Он осторожно, будто неразорвавшуюся бомбу, перенес рулон на стол.
   - Скреплено веревкой... У тебя должны быть маникюрные ножницы.
   - В сумочке.
   - Неси же!..
   Маргарет сбегала в прихожую за косметичкой, и через несколько мгновений Александр дрожащей от волнения рукой перерезал веревку. Рулон развернулся так резко, словно внутри него была заложена пружина...
   На столе лежали четыре порнографических журнала садо-мазохистской направленности. С обложек, размахивая плетками, бесстыже глядели обнаженные девицы.
   - Признайся, ты думал именно об этом? - Маргарет не в силах была скрыть разочарования.
   - Не может быть! - Турецкий быстро проглядывал страницу за страницей. - Извращенец чертов!..
   - Ты пока развлекайся, а я делом займусь. - Оставив Александра наедине с голыми девицами, Ляффон вернулась к книжным стеллажам.
   ...К началу седьмого утра они перерыли вверх дном три из пяти комнат безрезультатно. Но еще оставались кабинет и видеозал.
   - Не возражаешь, если я прилягу на часок? - Ноги Ляффон подкосились, и она тяжело повалилась на широкую двуспальную кровать. - Сил нет... Третьи сутки не сплю...
   - Отдохни, - разрешил Турецкий, укладываясь рядом с Маргарет и машинально прощупывая перину. Он сам уже был в полуобморочном состоянии, но вкалывать себе транквилик не спешил - это самая крайняя мера.
   - Так странно, - пробормотала Ляффон. - Еще совсем недавно на этой кровати лежали другие люди... Они занимались любовью или просто спали, не важно. Важно, что теперь их нет, а на их месте лежим мы. И никто не знает об этой подмене...
   - Подумай о чем-нибудь другом, - посоветовал Александр.
   - А я вообще ни о чем не думаю, как-то само собой получается.
   Турецкий повернулся к ней, коснулся ладонью ее плеча. Удивительно, он общается с Маргарет уже столько времени, но только сейчас узнал, как прелестно мягка и нежна ее кожа...
   - Ты чего? - Ее голос вмиг превратился из полусонного в настороженный.
   - Ничего... - Он обхватил ее за талию, крепко прижал к себе. Зябко...
   - Не надо было тебе рассматривать эти дурацкие журналы.
   - Они здесь ни при чем, - нелепо оправдывался Турецкий. - Я просто в образ вживаюсь.
   - В какой еще образ?
   - Твоего мужа.
   - На господина Делетра ты совсем не похож. Я сказала консьержке, что ты мой лечащий врач.
   - Вот как? Хм... В таком случае, я попрошу вас раздеться. Больная, не упрямьтесь. Вы недавно получили огнестрельное ранение, и мой долг осмотреть ваши молочные железы на предмет предотвращения заражения.
   - Не стоит утруждать себя. Это мой единственный здоровый орган. Впрочем, нет... Есть еще один, но я вам о нем не скажу.
   - Так покажите! Я же врач! Я должен проверить!
   - Саш, а если серьезно? - Маргарет плавно вильнула телом, и теперь ее губы были в опасной близости от губ Турецкого. - У тебя сейчас кто-нибудь есть?
   - В каком смысле?.. - опешил Александр. Его явно смутил столь резкий переход от шутки к...
   - В прямом.
   - Нет...
   - С ума сойти... И у меня нет... - Она как-то жалобно смотрела в его глаза. - Вот мы целыми днями бегаем, прыгаем, подтягиваемся на перекладине, стреляем по движущейся мишени, выслеживаем, гоняемся за какими-то подонками, по первой же команде летим на другой конец света, а жизнь-то проходит! Она пролетает мимо, Сашенька! Неужели ты не чувствуешь?
   - Я имею право не отвечать на этот вопрос, - выпалил Турецкий и смутился больше прежнего. - Чувствую... Но что делать? Работа такая...
   - От работы коровы дохнут, - совсем невесело улыбнулась Маргарет. Кажется, так у вас говорят?
   - Кони от работы дохнут, кони. Запомни раз и навсегда.
   - А знаешь, на что ты похож? На бронежилет. От тебя все отскакивает... Есть люди, которые впитывают в себя, а есть - от которых все отскакивает... Все без толку, как ни пытайся... И как бы ты сейчас ни уговаривал себя, все равно не решишься меня поцеловать. Потому что это не вписывается в схему. И она снова прищурилась.
   - Дура ты, Ритка, - прошептал Турецкий. - Какая же ты дура...
   Она мягко подалась вперед, приоткрыла рот и... в прихожей затрезвонил телефон. Да так громко, будто его положили в эмалированное ведро.
   Маргарет и Александр подскочили на кровати как ужаленные. Вся романтика мгновенно улетучилась, и на ее место вернулась реальность...
   - К сожалению, мы очень заняты и подойти к телефону не можем, - из автоответчика доносился жизнерадостный голос хозяина квартиры, - так что оставьте свое сообщение после сигнала. Мы вам обязательно перезвоним.
   - Мсье Делетр, возьмите трубочку! - заверещала какая-то женщина. Мсье Делетр, ну что же вы? Мсье Делетр! Машина уже выехала, она будет у вас через пятнадцать минут! Если вы опоздаете к открытию выставки, то сами понимаете... Не мне вам объяснять... Мсье Делетр! Только потом не говорите, что я плохо работаю и что меня надо увол...
   Время, отпущенное на передачу сообщения, истекло.
   - Открытие выставки... - повторила Маргарет. - Машина будет через пятнадцать минут.
   - В ванную, быстро, - скомандовал Турецкий. - Намочи голову и надень халат.
   - Что за выставка-то? Какая еще выставка? - сбрасывая на ходу платье, недоумевала Ляффон. - Кажется, это какая-то подстава...
   - Джек, отзовись. - Александр вставил в ухо "жучок"-передатчик. - Ты слышишь меня?
   - С добрым утречком. - Фрэнки было плохо слышно, мешали радиопомехи. Как успехи?
   - Успехами и не пахнет, а вот проблемы появились. Выясни, куда должен был сегодня отправиться наш общий друг.
   - Постараюсь.
   - У нас мало времени.
   - Сколько?
   - Максимум десять минут.
   К подъезду подрулил розовый "кадиллак", еле втиснувшись в крошечное пространство между тротуаром и детской площадкой.
   - Интересно, как он будет разворачиваться? - Маргарет глядела в окно, чуть раздвинув занавески.
   Она уже была в полной боевой готовности, будто только что проснулась и приняла утренний душ, обернув голову пушистым полотенцем-чалмой.
   Водитель терпеливо ждал выхода мсье Делетра, время еще позволяло.
   Предстоящий вояж хозяина квартиры был для группы полнейшей неожиданностью, это направление даже не прорабатывали. И тем самым допустили серьезную ошибку.
   Фрэнки отозвался через восемь минут.
   - Есть! Черт побери, ну и работенку ты мне задал! - возбужденно тараторил он. - Легче проникнуть в компьютерную сеть Пентагона, чем выяснить, какая красотка солирует нынче в "Мулен руж"! Но кое-что я накопал. В десять ноль-ноль в большом зале Академии искусств состоится открытие выставки абстрактной живописи. Анри Делетр - один из ее учредителей. Сейчас туда съезжается вся элита. Спонсирует эту хренотень "Рено", а информационную поддержку осуществляет министерство культуры и "Канал-плюс". Так, что еще?..