Незнанский Фридрих Евсеевич. Операция 'Кристалл'

   И вот наступает момент, когда все находятся в паническом замешательстве. Десять человек, но никто из них не знает, что делать. Все будто что-то ждут друг от друга. Надеются, что кто-то вдруг найдет гениальное решение.
   Наконец семеро бросаются разгонять зевак, которые потихоньку сходятся в полукруг.
   Остальные трое укладывают парня на пол. Склоняются над ним. Колдуют. Ясер стоит рядом и смотрит бессмысленно куда-то в сторону.
   До зевак наконец доходит, что произошло. Они кидаются врассыпную. Но поздно...
   Из груди Мухамеда вырывается ярко-желтая вспышка, обрамленная снопом искрящегося бисера, а вслед за ней взлетает ввысь бурый огненный столб.
   Мутные экраны почернели. Срыв изображения...
   На следующее утро, пятнадцатого января 1953 года, на первой странице газеты "Дейли миррор" появилась коротенькая заметка, основанная на сообщении анонимного источника. В ней говорилось, что ответственность за взрыв в лондонской подземке, в результате которого погибли двадцать семь человек, а еще четверо получили тяжелые ранения, взяла на себя сионистская организация "Воины Моисея"...
   Московским газетам было сначала предписано подробно перепечатать статьи английских корреспондентов - как раз в разгаре была кампания против "космополитов", но потом этот приказ был срочно отменен.
   Только самые дотошные газетные волки понимали - уши торчат из ведомства на Лубянке, но даже они не могли представить себе, что именно бериевские "соколы" устроили весь этот кошмар.
   И снова акт был направлен против корпорации "Марс", которая как раз и закупала алмазы у несчастного отца несчастного сына.
   Глава 4. Москва, 1953
   Еще в момент ареста с него сняли пенсне, и он теперь страшно страдал из-за того, что почти не различал лиц своих охранников, следователей, судей. Правда, он помнил их голоса еще с тех пор, когда они мышками вползали в его кабинет, потели от страха, стучали зубами и заикались от одного его хмурого вида. Наверное, они сняли пенсне нарочно, чтобы он не видел неистребимого страха в глубине их глаз. Такой страх не пропадает. Такой страх на всю жизнь. Даже если хозяин становится рабом, а раб мнит себя хозяином.
   Его изощренный ум строил абсурдные картинки, в которых охранники, следователи и судьи специально говорили чужими голосами. Входит кто-то, а другой прячется за портьеру или за дверь и оттуда по микрофону задает вопросы и матерится. Но его-то не проведешь. Он запоминал все голоса, он раскладывал их по полочкам, он-то и выведет их на чистую воду потом, когда эта комедия кончится.
   А в том, что это кончится, он был уверен абсолютно. Нет, его арест и вся эта жалкая пародия на следствие и суд не могли быть всерьез. Он слишком важная фигура, чтобы его можно было вот так просто взять за шиворот, кинуть за решетку, вызывать по ночам в кабинет, светить в глаза лампой, кричать, стучать кулаком и обзывать палачом.
   Они задавали ему совершенно дурацкие вопросы. Например, за что он расстреливал верных ленинцев? Зачем затеял дело врачей-отравителей? Не он ли убил "отца народов"?
   Впрочем, это были не такие уж дурацкие вопросы. Его следователи как бы сами открещивались от расстрелов, как бы все сводили к нему, использовали его, как мочало, смывая кровь с самих себя.
   Ну пусть потешатся. Когда вся эта комедия кончится, он припомнит им все. Нет, он будет справедлив, насколько это возможно в его положении. Вот тот шепелявый, который обращается к нему на "вы" и иногда даже говорит ему "товарищ", его он расстреляет на следующий же день. А вон тот сухогорлый, который ухитряется между своими кашлями еще и орать матом, называть его сукой и подонком, который вдруг стал шить ему связь с английской и американской разведками, этот у него поживет. Но как! Пытать его будут месяц. Нет, полгода. Даже год!
   Он покажет ему, как надо допрашивать истинных врагов народа. Сухогорлый будет у него жрать собственное дерьмо и считать это за счастье.
   Надо будет придумать что-нибудь специальное, остроумное для него. Это всегда интереснее, чем просто лупить почем зря. Он всегда придумывал что-нибудь этакое. Помнится, одному грузинскому композитору, который услышал его переговоры шепотом из другого конца комнаты - тонкий слух у него, видишь ли, - он приказал забить в уши гвозди. Это сделал какой-то лейтенантик по его приказу. Как музыкантишко визжал тогда...
   А эта мелочевка, которая теперь его мучает вопросами, думает, что пришло ее время? Идиоты! Их время никогда не придет, потому что они живут наполовину. А он жил до упора. Если пользовать баб, так всех подряд. Если убивать, то так, чтобы никто не попрекнул в жалости. Чтобы вообще на человеке живого места не осталось - одна смерть.
   Но первыми он возьмет, конечно, Хруща и Гришку Жукова. Для них он уже давно все придумал. С Хрущом будет смешно - набить ему пузо чем-нибудь, как рождественскому гусю... А с Гришкой будет интересно. Мужик сильный. Таких особенно приятно ломать. Что-нибудь несусветное учинить, чтобы он в животное превратился, а тогда из него по-ле-зет...
   И все-таки без пенсне плохо. Он ведь долго придумывал, как глаза свои прикрыть. Очки ненавидел. Как попадался ему интеллигентишка в очках, так он первым делом их с носа хватал и об пол ногой. Правда, пенсне тоже попадались, но редко. Их он не давил каблуком. Коллекционировал. Потому что видел за этими смешными стекляшками невероятный изыск. А ведь он тоже изысканный человек. И со вкусом у него все в порядке, и с фантазией, и с образованностью. Вот он и выбрал пенсне.
   На минуту возникла мысль: а вдруг в самом деле пристрелят?
   Но он тут же оттолкнул ее - нет, не посмеют, он слишком много знает. Такое знает, что все государство обрушится без него. А потом, его верные люди уже на подходе. Честно говоря, они давно бы уже должны были выручить. Когда наконец это случится, он их тоже расстреляет, чтоб больше не мешкали так долго.
   И все-таки мысль о смерти немного пугала. Поэтому, когда скрипнула дверь и вошел кто-то тихий и произнес:
   - Добрый вечер, Лаврентий Павлович, - ему стало не по себе.
   Он не узнал голоса. Но сразу понял, что разговор пойдет о главном. Попытаются сейчас вытянуть из него то, что только и держит его на этом свете, - бериевские тайны тайн, бериевские варианты будущего. Выдай он их, шлепнут его без зазрения совести. Но их-то он как раз и не выдаст.
   - Как здоровье, товарищ Берия? - снова спросил осторожный голос.
   - Х...во, - зло ответил узник.
   - Что так?
   Нет, где-то он этот голос слышал. Но где?
   - А тебя, б..., посадить в подвал и пытать каждый вечер, какое у тебя будет здоровье, а?
   - Неужели пытают?
   - Нет, ж... лижут!
   - Электроток? Уколы? Что-то я синяков и ран не вижу.
   - А тебе только бы физическая боль? - Где он слышал этот голос? Думаешь, когда душу травят, гордость топчут, совесть марают - это не пытка?
   - Пытка, ужасная пытка.
   - Слушай, как тебя там?..
   - Это не важно. Я вам пенсне принес.
   Он поспешно схватил свои стекляшки и нацепил на нос: сухой, белобрысый, осторожный, глаза водянистые. Где же он его видел?
   - Что это ты так мягко стелешь?
   - А мы с вами читать будем.
   - Сказку? - насторожился Берия.
   - Нет, документы кое-какие.
   - А сам не умеешь читать?
   - Между строк - нет. А вы мне как раз между строк и прочтете.
   И белобрысый положил перед Берией на стол папочку с большой буквой "К" на обложке.
   Эту папку Берия узнал бы из миллиона. Он сам вырисовывал букву тушью. Эта папка и была одной из самых тайных тайн. Может быть, самой важной.
   Берия вынул из кармана платок и медленно протер стекла пенсне.
   - А больше ты ничего не хочешь? - спросил он, криво усмехнувшись.
   - Нет, - честно ответил белобрысый.
   - Тогда пососи мою... Об этой папочке ты не узнаешь, понял?
   - Почему?
   - Потому! - остроумно ответил Берия. - Не дорос, говнюк.
   - Грустно, - сказал белобрысый. - Я думал, вы хотите еще пожить.
   Он взял папку со стола, повернулся и шагнул к двери.
   - Стоять! - крикнул Берия. - Что ты сказал, сучонок?
   - Я сказал, что вас приговорили к расстрелу. Я хотел вас спасти. Но, видно, вы жить не хотите.
   Стекла пенсне покрылись туманом. Берия загнанно оглянулся на зарешеченное окно.
   - А! - догадался белобрысый. - Вы думаете, вас кто-нибудь выручит? Дупель-пусто. Части НКВД разоружены. По московским туалетам валяются трупы чекистов, которые пустили себе пулю в лоб. Никто вас не выручит, Лаврентий Павлович. А мне вы не позволяете.
   - Ты хитрый, да? Ты думаешь, я не понимаю, что, если я тебе раскрою секреты этой папочки, меня расстреляют через минуту. Я сам когда-то так колол врагов народа. Я им обещал жизнь...
   - Именно поэтому я не стал бы вас обманывать, - пожал плечами белобрысый.
   - А где гарантии?
   - Ваши знания и есть ваша гарантия. Ведь этой папочкой ваши знания не ограничиваются, я думаю.
   - Конечно нет.
   - Вот вам и гарантии.
   Берия набычился. Нет, слишком опасно. Эти сбрешут - недорого возьмут.
   - Ничего я тебе не скажу.
   - Ну что ж, если смерть вас не пугает...
   - Не пугает! - выкрикнул Берия.
   Белобрысый положил папочку снова на стол и вдруг со всего размаху влепил Берии звонкую пощечину.
   Пенсне не разбилось, а вот из носа потекла юшка. И это было больно. И еще обидно.
   Берия закрыл лицо руками, жалобно застонал.
   - Ну? - спросил белобрысый хнычущего Берию.
   - А ты мне обещаешь, что я буду жить? Я знаю еще много секретов.
   - Я же сказал, - устало проговорил тот.
   - Ты брешешь, сука!
   Белобрысый ударил Берию в ухо.
   - Не бей! Не надо! - взмолился Берия. - Я все скажу, только поклянись, что я останусь жить.
   - Клянусь под девизом вождей Ленина и Сталина.
   Берии послышалась ирония, но он отбросил свои подозрения, потому что боялся, что белобрысый снова ударит его.
   Он схватил папку и раскрыл ее.
   - Эта операция называется "Кристалл", - поспешно сказал он.
   - Слушаю, слушаю... - Белобрысый сел и стал записывать за Берией...
   "Где я его видел?" - думал Берия, когда белобрысый ушел. Он выложил белобрысому почти все о своем варианте операции "Кристалл". Кое-что оставил, конечно, про запас, на всякий случай. Может быть, и самое главное.
   Мои ребята изучали гипноз, Мессинга даже подключили. Кое-что из этого интересное получилось. Пока не знаю, как назвать, но штука страшная - а казалось бы, обыкновенные слова..."
   Берия самодовольно потер руки. Тут работать и работать - можно создать целую армию абсолютно послушных, подчиняющихся только его воле людей. И стоит ему сказать... Нет, кодовые слова он даже в мыслях не будет произносить. Ну вот, оказывается, не все потеряно, даже если его не выручат. Знания - сила. А его знаний было на очень много силы.
   Он уже стал засыпать, когда дверь гауптвахты снова раскрылась.
   - Подсудимый Берия, встаньте, - скомандовал твердый голос.
   Берия вскочил. Пенсне никак не хотело сидеть на носу.
   - Именем Союза Советских Социалистических Республик вы приговариваетесь к высшей мере...
   - Нет! - завизжал Берия, наивно веря, что если он не даст вымолвить слово "расстрел", то останется жить.
   -...Приговор привести в исполнение немедленно, - закончил читать твердый голос.
   Берию скрутили, завязали полотенцем глаза и потащили по коридору.
   - Я еще не все рассказал! Я еще много знаю! Вы не смеете! Это важно для государства! - кричал Берия, тычась в суконные плечи военных. Простите меня, я больше не буду! Я вам раскрою все секреты!
   - А с нас одного достаточно, - шепнул вдруг ему на ухо осторожный голос белобрысого.
   И только тут он его вспомнил. Это был как раз тот самый лейтенантик, который забивал гвозди в уши композитора.
   Берия дико взвыл. Его обманули, обдурили, надули, как мальчишку, как девку облапошили и бросили.
   - Я знаю тебя! - хотел выкрикнуть Берия, но в его знание вдруг ударилась пистолетная пуля, намотала на свои бока мозговую ткань и, вылетев из затылка, разбрызгала их по беленой стене подвала...
   - Чего это он про секреты кричал? - спросил кто-то из генералов, когда труп Берии вытаскивали из подвала.
   - Жить захочешь, не то скажешь, - ответил ему другой генерал и пригладил белые волосы...
   Глава 5. Германия, Мангейм, база НАТО
   - Ну, что он там так долго? Марио, чего ты молчишь?
   - Да я не вижу ни фига через эту трубу. На, сам посмотри. - Марио Гарджулло, молодой брюнет в черной спецформе протянул винтовку с оптическим прицелом лежащему рядом парню. - Только не шурши, Джорж, умоляю.
   - Меня зовут Георгий, - поправил тот, припав к визиру. - Сам не шурши.
   Охранник на КП не спеша листал документы, то и дело бросая плотоядные взгляды на шикарную блондинку, повисшую на плече пьяненького солдатика.
   - Быстрее, быстрее, - тихо шептал Марио, то и дело поглядывая на пульсирующие цифры электронных часов. - Завалим все на едреную феню.
   - К едрене фене, если на то пошло, - опять поправил Георгий. - Еще есть десять минут.
   Постовой наконец открыл ворота и пропустил парочку, что-то шепнув блондинке на ухо.
   - Да! Уи! Йес! Яа! Си! Готово, - радостно прошептал Георгий.
   - Попробуй угадать, что ей этот постовой предложил, - хихикнул Марио. Но через секунду улыбка слетела с его лица. Стараясь не потревожить ветви кустарника, он быстро заряжал пневматическое ружье.
   - Восемь с половиной, - тихо отметил Георгий, посмотрев на часы. Вижу Джека и Колю у периметра... Если эта обезьяна Кати опять напортачит, я ее своими руками придушу.
   Солдатик выписывал пьяные виражи, пока не завернул за угол ангара. Но там вдруг выпрямился и облегченно вздохнул. "Хмель" как рукой сняло. Скинув с плеча блондинку, он стал быстро расстегивать китель, под которым оказалась черная форма, точно такая же, как и у снайперов.
   - Рита, ну чего ты стоишь, переодевайся.
   - Меня зовут Марго. - Блондинка очнулась от оцепенения и принялась стягивать с себя узкое трикотажное платье. - Ох, Витя, как же я эти шпильки ненавижу, кто бы знал... - Она вытряхнула из сумочки свой черный камуфляж. - Время?
   - Семь с половиной. - Витя связал обмундирование в узел, швырнул на крышу и огляделся. - Все, разбегаемся.
   - Удачи тебе. - Марго оглянулась, но ее спутник уже растворился в темноте. - Как же, дождешься от него доброго слова.
   ...Витя бежал по ночному городку, тесно прижимаясь к стенам длинных приземистых построек и беспрестанно оглядываясь.
   - Налево, налево, потом прямо, потом направо и опять налево, бормотал он, стараясь как можно быстрее миновать освещенные участки. - Если эта обезьяна Кати опять подведет, задавлю... Налево, еще раз налево, потом прямо...
   Марго еле успела залезть на крышу. Еще немного - и ее точно заметили бы с пронесшегося мимо джипа. Прижавшись к еще теплому железу, она подождала, пока стихнет шум мотора, и только потом быстро поползла к небольшому окошку, из которого пробивался яркий свет.
   - Семь минут... Семь минут. Только бы Кати не подвела.
   Окно было закрыто изнутри. Там внизу был какой-то кабинет. За компьютерами сидели два офицера. Марго быстро достала из сумки сверло с длинным тонким жалом. Сверло тихо завизжало и начало плавно погружать свой стальной язык в деревянную раму.
   Это был огромный грузовик. Задними колесами он стоял прямо на люке. Витя нырнул в кусты и постарался привести в порядок дыхание, одновременно напряженно вслушиваясь в ночную тишину. Потом черной молнией метнулся к машине и, за семь секунд преодолев полсотни ярдов, оказался у кабины. Кошкой нырнул внутрь и уже хотел завести мотор, как вдруг за его спиной раздался шорох и послышался злой сонный голос:
   - Эй, приятель, ты что делаешь в моей тачке?..
   Наконец сверло прошило раму насквозь, выпустив внутрь тоненькую струйку мелкой древесной пыли. Марго выдернула его и прижалась к железу, напряженно вслушиваясь.
   Кажется, тихо.
   Сунув дрель в сумку, она медленно вынула из нее небольшой металлический баллон, к клапану которого была прикреплена длинная тонкая пластиковая трубка.
   - Ох, ребята, как я вам завидую, - прошептала она, осторожно проталкивая трубку в маленькое отверстие, - столько кайфа, да еще бесплатно...
   - Сколько там? - Георгий, продолжая шарить прицелом по КП и площади за ним, толкнул Марио в плечо.
   - Пять с половиной, - тихо ответил тот, глянув на часы. - Джек и Коля уже, наверное, внутри. Ну что там?
   - Все тихо. - Георгий держал в перекрестье прицела голову караульного. - Какой-то журнал смотрит. Десятку ставлю, что какая-нибудь порнушка...
   ...- Э-э, а ты кто? - Водитель резко схватил Виктора за шею, но тот вывернулся и так двинул ему по сонной артерии, что водитель сразу затих, мотнув головой.
   - Первый прокол... - прошептал парень, поморщившись, и снял грузовик с ручного тормоза. Машина медленно покатилась под уклон. Когда проехала метра три, он остановил ее и, выскочив из кабины, бросился к канализационному люку.
   Люк был закрыт на три висячих замка. На каждый по десять секунд, не больше. Через полминуты все три валялись рядом. Оглядевшись по сторонам, он тихо поднял крышку и сдвинул ее в сторону.
   - Вылезайте, быстро. Три с половиной минуты осталось.
   Из люка вынырнули два парня с сумками и быстро побежали к клумбе с розовыми кустами. А Виктор прикрыл люк крышкой и защелкнул замки.
   Газ с тихим шипением вытекал из баллона, заполняя кабинет сладковатым запахом трав. Марго приложила к лицу респиратор и внимательно наблюдала через окно за происходящим внизу. А там офицеры продолжали трещать клавиатурой компьютеров. Правда, с каждой секундой треск становился все тише и тише. Мужчины клевали носом, как школьники на скучном уроке, и скоро руки их безвольно упали со столов. Как только они затихли, за спиной Марго раздался шорох. Она инстинктивно глянула на часы.
   - Это мы, Маша. Минута, правильно?
   Вместо ответа девушка достала из кармана отвертку и начала быстро свинчивать раму.
   - Ну где она? - нервно бормотал Марио, с трудом заталкивая в ствол пневматического ружья металлическую стрелу, похожую на гарпун. - Точно ведь подведет, ну точно. Тогда все пропало, все пропало, Санта Мария дель фиоре.
   - Заткнись. - Георгий пытался унять дрожь в руках. - Еще ничего не пропало. Сейчас она будет, сейчас будет.
   И, словно повинуясь его словам, где-то вдали послышался рев мотора спортивного автомобиля.
   - Приготовились... - Георгий снял винтовку с предохранителя.
   - Зачем она так гонит? Ведь разобьется.
   Постовой, казалось, не слышал никакого рева, так он был увлечен голыми девицами на глянцевых страницах журнала. Очнулся только тогда, когда из-за поворота выскочил красный "феррари" с открытым верхом, обдав его снопом света. Постовой отложил журнал, нехотя встал и не спеша направился к воротам. Автомобиль с огромной скоростью несся прямо на него.
   - Разобьется, точно разобьется, - бормотал Марио, то и дело поглядывая на почти летящий над дорогой автомобиль.
   - Внимание. - Георгий сделал глубокий вдох и застыл, стараясь не думать ни о чем, кроме той мистической связи, которая всегда существует между прицелом и мишенью. - На раз-два-три. Раз.
   Марио вскинул ружье. Машина была уже в двух сотнях метров от КП, но и не думала сбавлять скорость. Постовой занервничал.
   - Два.
   Марио подумал, что нужно было бы вытереть пот со лба, но уже поздно. Постовой попятился, схватившись за свисток, висевший на груди.
   В самый последний момент машина вдруг резко затормозила, вильнула передом и, потеряв равновесие, перевернулась на бок.
   - Три!
   Два тихих хлопка потонули в ужасном грохоте корежащегося железа. Гарпун со струнным звоном вонзился в бетонную стену ангара за забором, а пуля улетела в темное ночное небо, по пути перерубив пополам телефонный провод на столбе.
   Перевернувшись несколько раз, машина замерла на дороге в каком-то метре от солдата. Только колеса по инерции продолжали вращаться.
   Последний шуруп был уже почти вывернут, когда Виктор вдруг схватил Марго за руку и зло прошептал:
   - Дура, она же вниз свалится!
   - Ой! - Девушка побледнела и начала быстро рыться в сумке. - А я и забыла.
   Быстро выудила оттуда вакуумную присоску и прикрепила к стеклу. Через три поворота шуруп выпал, и рама повисла на веревке. Сладковатый запах газа ударил в нос. Все быстро надели респираторы.
   - Опускай. - Виктор нажал на таймер, и на часах возникла новая позиция - пятнадцать минут. Секунды быстро начали отматывать обратный счет.
   - Джек, потом Коля, потом я. Маша прикрывает.
   - Меня зовут Марго, - в который раз обиженно поправила девушка.
   Но ее никто не слушал. Парни один за другим быстро спускались в кабинет.
   - Пошел, пошел, быстрее! - бормотал Георгий, держа на прицеле постового, который в нерешительности застыл перед разбитым автомобилем.
   Марио лихорадочно натягивал тонкий стальной трос, одним концом прикрепленный к гарпуну, а вторым - к дереву. Когда трос натянулся струной, парень тихо щелкнул карабином и, быстро перебирая руками, поплыл по воздуху в метре от забора.
   Постовой наконец решился подойти к машине. Нагнулся, заглянул в салон и испуганно спросил:
   - Эй, приятель, ты жив?
   Из машины раздался женский стон.
   - Все нормально, - облегченно вздохнул Георгий и опустил винтовку.
   Постовой никак не мог вытащить молоденькую чернокожую девушку из автомобиля, который вот-вот взорвется. Он и не заметил, как над его головой проплыли два черных силуэта.
   Негритянка тихо постанывала. Лицо ее было в крови.
   - Что же вы, мэм, - кряхтел солдат. - Не следовало вам садиться за руль, так нагрузившись. Хорошо, хоть живы остались. Но ничего. Сейчас я позвоню, и наш врач посмотрит, что с вами стряслось.
   Он даже не заметил, как что-то легонько кольнуло его в плечо. Через пару шагов он споткнулся, упал, а подняться уже не смог.
   - Ну что там? - Марго то и дело заглядывала в окошко. - Долго еще?
   Ей никто не отвечал, потому что каждый занимался своим делом. Джек Фрэнки, красивый брюнет с фигурой гладиатора, достал из сумки ноутбук и быстро коммутировал его с компьютером. Виктор оттащил офицеров от столов и теперь снимал копии с удостоверений их личности, а Николай нашпиговывал телефоны и розетки записывающими устройствами.
   - Есть! - радостно воскликнул Джек, когда на экране ноутбука появилось мерцающее изображение эмблемы американских вооруженных сил. - Врубился. Только бы Гоша с Марио успели. Время?
   - Одиннадцать минут, - машинально ответил Виктор, перезаряжая кассету с пленкой.
   Вынув из кармана дискету, Джек сунул ее в дисковод и стал ждать, напряженно барабаня пальцами по столу. Потом схватился за пуговицу и начал ее вертеть.
   Крышка слетела с пакетника, и Марио швырнул ее на траву.
   - Так, где это у нас? - пробормотал он, светя маленьким фонариком на схему. - Третий регистр, потом красный провод.
   Георгий глазел по сторонам, прижавшись к стене. Когда из дальней казармы вышли трое и направились в их сторону, он тихонько щелкнул языком и вскинул винтовку. Марио метнулся в кусты.
   Три хлопка последовали один за другим. Все трое упали. Один попытался встать, но Георгий нажал на курок, и солдат остался лежать.
   - Прокол, - вздохнул Марио и опять принялся копаться в сплетении проводов и схем. Наконец аккуратно вытащил из гнезда нужный регистр и достал кусачки.
   Георгий тем временем оттащил всех троих в кусты.
   - Ну, надеюсь, что не ошибся. - Марио перекусил провод...
   Экран ноутбука на секунду погас и загорелся снова.
   - Есть, от сети отделили. - Джек начал щелкать клавиатурой. - Так, тут у нас ловушечка, сюда мы не полезем, - тихо бормотал он, бегая курсором по файлам и директориям. - Что же они, хорошего программиста прикупить не могли... Этот глупый тупичок мы легко обойдем... Вот!
   - Ну что там? - Виктор заглянул через его плечо. - Долго еще?
   - Минут восемь, не больше.
   - А быстрее?
   - Это ты ему скажи. - Марио кивнул на компьютер. - Он быстрее информацию не скидывает.
   - Они же через восемь минут уже проснутся, - кивнул Виктор на офицеров.
   - Успеем.
   Через шесть минут офицеры начали шевелиться. Парни быстро подкатили их к столам, а сами удалились. В кабинете остался только Джек. Впившись глазами в экран, он прикрепил карабин на поясе к тросу и схватился за провода. Как только последний файл перетек из одного компьютера в другой, выдернул все шнуры.
   И в это время один из офицеров открыл глаза. Сладко потянулся и зевнул, даже не обратив внимания на то, как перед носом его мелькнули два черных ботинка на мягкой подошве.
   - Боб, а я, кажется, заснул, - пробормотал офицер и принялся щелкать клавиатурой.
   - Оно и неудивительно. Сидим тут неподвижно по восемь часов в день, прямо крысы подвальные.
   Марго быстро завинтила раму, и все двинулись по крыше к дальнему углу здания.
   - Я думал, он нас заметит, - шептал Джек, глубоко дыша, - думал, что все, конец.
   - Вот выберемся, тогда радуйся, - перебил его Виктор. - Все равно первый вариант не получился. Одного я грохнул, так что к утру вычислят, что кто-то на базу пролез.
   - Если не раньше, - раздался вдруг голос снизу, и все дружно схватились за пистолеты.
   Но на краю крыши показалась голова Георгия.
   - Ты почему здесь?! - раздраженно спросил Виктор. - Ты где должен быть?
   - У люка.
   - А Марио где?
   - Тут, внизу. Я троих грохнул, когда мы пакетник с ним работали. Так что часа через два точно вычислят.
   - Что?.. Быстро всем на выход! - рявкнул он и спрыгнул с крыши.