Страница:
Навстречу проносились редкие машины. Я не могла даже поверить, что мне удалось спастись, но никто меня не преследовал.
Выжимая полный газ, я одной рукой застегивала пуговицы на блузке, а другой вела машину. В сумочке я отыскала свои часы и надела их на руку. Стрелки показывали четыре пятьдесят две. Все еще было темно, но до рассвета оставалось уже недолго: в августе светает рано.
Повинуясь какому-то внезапному импульсу, я свернула на одну из пересекающих автостраду узких шоссейных дорог, добрую дюжину из которых я уже успела оставить позади. Если за мной кто-то гонится, им нелегко будет определить, какую именно из них я выбрала.
Однако преследования заметно не было.
Я начала успокаиваться. Постепенно сбросила скорость. Посмотрела в зеркальце заднего вида. Затем обернулась, чтобы рассмотреть дорогу получше.
То, что я увидела, не было похоже на машину — и оно двигалось за мной по дороге не маскируясь.
Сердце у меня едва не остановилось. В горле моментально пересохло.
Объект в нескольких сотнях ярдов позади меня двигался довольно медленно. У него, казалось, была только одна фара, но она широким лучом освещала дорогу не только впереди самого объекта, но и под ним, что создавало впечатление, будто он парит над залитым густым желтым светом бассейном, двигающимся вдоль дороги. Когда объект приблизился, я невольно вскрикнула. Перемещался он совершенно бесшумно. Не было слышно ни шума работающего двигателя, ни какого-либо другого исходящего от него звука. Он был черным, круглым и приплюснутым, очень маленьким — наверное, футов семи или восьми в диаметре и не больше пяти футов в высоту. Двигался он, не касаясь земли, — летел над дорогой.
Я выключила фары и поспешно съехала с шоссе, продолжая двигаться за скрывающими меня стволами густых деревьев.
Поравнявшись с тем местом, где я свернула с дороги, объект секунду помедлил и, к моему несказанному ужасу, двинулся в том же направлении, в котором ехала я. В желтом круге отбрасываемого им света я ясно различала след, оставленный на земле моей машиной.
Напуганная до предела, я повернула машину в поле и помчалась по бездорожью, усеянному бесчисленными рытвинами и колдобинами. Я была не в состоянии о чем-то думать и гнала машину, ежесекундно рискуя перевернуться.
Плавно перемещающийся объект двигался неторопливо, даже лениво, и тем не менее неуклонно сокращая расстояние между нами.
Внезапно мой “Мазератти” ударился передним бампером о выросший из темноты большой камень. Двигатель заглох, и я напрасно снова и снова пыталась его завести. Он только жалобно стонал в ответ, отказываясь проявлять какие-либо признаки жизни. Я же, не зная что делать, продолжала механически поворачивать ключ в замке зажигания. Внезапно машина оказалась в широком круге света, и я испуганно вскрикнула. Этот желтый мерцающий свет наполнил меня неизъяснимым ужасом.
Я выскочила из машины и бросилась в спасительную темноту.
Свет медленно перемещался по земле, но меня уже не захватывал.
Я добежала до деревьев. Спрятавшись под густыми ветвями, я испуганно наблюдала, как черный дискообразный предмет кружит над брошенной в поле машиной.
Вдруг из чрева этого аппарата вырвался узкий луч голубовато-серебристого света и коснулся моей машины. “Мазератти” при его прикосновении, казалось, вздрогнул, съежился и — к моему безграничному ужасу — внезапно исчез, словно испарился.
Я застыла, прижавшись спиной к стволу дерева, не в силах пошевелиться.
Вскоре серебристо-голубой луч пропал, и на его месте вновь появился круг желтого света.
Дискообразный объект развернулся и начал медленно двигаться в моем направлении.
Я заметила, что сжимаю в руках свою сумочку. Каким-то образом я инстинктивно прихватила ее, выскакивая из машины. В ней лежали все мои деньги, драгоценности и разделочный нож, который я сунула в сумочку, когда оставляла дом. Сбросив с себя оцепенение, я побежала, прячась под густыми ветвями деревьев. Вокруг стояла непроглядная темень. Я потеряла сандалии. Ноги у меня были разбиты в кровь. Блузка разорвана. Жесткие ветви хлестали по лицу, путались в волосах. Я напоролась плечом на толстый сук и невольно вскрикнула от боли. Следующий обломок ветки оцарапал мне щеку. Я бежала не останавливаясь. Круг света настигал меня, но не мог поймать. Я ускользала от него, продираясь сквозь кусты и ветви деревьев. Временами он, казалось, захватывал меня, проходя в каком-нибудь футе от моих ног или над головой, но каждый раз мне удавалось спрятаться и убежать. Я едва держалась на ногах от усталости. Задыхаясь, ловила ртом горячий воздух. Ноги у меня подкашивались, но я продолжала сжимать в руках свою сумочку, спасая ее от ударов ветвей, царапавших мне лицо.
Я больше не могла бежать. Споткнувшись о какой-то корень, я упала и, задыхаясь, прижалась щекой к земле.
Крут света снова развернулся в моем направлении.
Я с трудом поднялась с земли и на подкашивающихся ногах побежала от него прочь.
Внезапно впереди, ярдах в пятидесяти от себя, на поляне, открывавшейся за стволами деревьев, я увидела россыпь ярких огней и бросилась к ним.
Каким-то образом мне хватило сил добежать, и я, едва не падая с ног, шагнула на поляну.
— Доброе утро, мисс Бринтон, — произнес у меня за спиной чей-то знакомый голос.
Я замерла, пораженная до предела.
В ту же секунду я почувствовала, как мне заламывают руки и скручивают их у меня за спиной.
Я слабо попыталась вырваться и тут же зажмурила глаза от окатившего меня со всех сторон яркого желтого света.
— Добро пожаловать в пункт “Р”, — сказал мужчина.
Теперь я узнала этот голос. Он принадлежал тому рослому человеку, который находился среди ворвавшихся в мой дом людей. Сейчас на нем не было маски. Я подняла на него глаза. У него были темные волосы, черные глаза, правильные, по-мужски красивые черты лица.
— Вы доставили нам много хлопот, — произнес мужчина и добавил, обращаясь к одному из стоявших рядом людей: — Принесите мисс Бринтон ее ножной браслет!
4. ТРАНСПОРТИРОВОЧНАЯ КАПСУЛА
5. ТРИ ЛУНЫ НА ЗВЕЗДНОМ НЕБЕ
Выжимая полный газ, я одной рукой застегивала пуговицы на блузке, а другой вела машину. В сумочке я отыскала свои часы и надела их на руку. Стрелки показывали четыре пятьдесят две. Все еще было темно, но до рассвета оставалось уже недолго: в августе светает рано.
Повинуясь какому-то внезапному импульсу, я свернула на одну из пересекающих автостраду узких шоссейных дорог, добрую дюжину из которых я уже успела оставить позади. Если за мной кто-то гонится, им нелегко будет определить, какую именно из них я выбрала.
Однако преследования заметно не было.
Я начала успокаиваться. Постепенно сбросила скорость. Посмотрела в зеркальце заднего вида. Затем обернулась, чтобы рассмотреть дорогу получше.
То, что я увидела, не было похоже на машину — и оно двигалось за мной по дороге не маскируясь.
Сердце у меня едва не остановилось. В горле моментально пересохло.
Объект в нескольких сотнях ярдов позади меня двигался довольно медленно. У него, казалось, была только одна фара, но она широким лучом освещала дорогу не только впереди самого объекта, но и под ним, что создавало впечатление, будто он парит над залитым густым желтым светом бассейном, двигающимся вдоль дороги. Когда объект приблизился, я невольно вскрикнула. Перемещался он совершенно бесшумно. Не было слышно ни шума работающего двигателя, ни какого-либо другого исходящего от него звука. Он был черным, круглым и приплюснутым, очень маленьким — наверное, футов семи или восьми в диаметре и не больше пяти футов в высоту. Двигался он, не касаясь земли, — летел над дорогой.
Я выключила фары и поспешно съехала с шоссе, продолжая двигаться за скрывающими меня стволами густых деревьев.
Поравнявшись с тем местом, где я свернула с дороги, объект секунду помедлил и, к моему несказанному ужасу, двинулся в том же направлении, в котором ехала я. В желтом круге отбрасываемого им света я ясно различала след, оставленный на земле моей машиной.
Напуганная до предела, я повернула машину в поле и помчалась по бездорожью, усеянному бесчисленными рытвинами и колдобинами. Я была не в состоянии о чем-то думать и гнала машину, ежесекундно рискуя перевернуться.
Плавно перемещающийся объект двигался неторопливо, даже лениво, и тем не менее неуклонно сокращая расстояние между нами.
Внезапно мой “Мазератти” ударился передним бампером о выросший из темноты большой камень. Двигатель заглох, и я напрасно снова и снова пыталась его завести. Он только жалобно стонал в ответ, отказываясь проявлять какие-либо признаки жизни. Я же, не зная что делать, продолжала механически поворачивать ключ в замке зажигания. Внезапно машина оказалась в широком круге света, и я испуганно вскрикнула. Этот желтый мерцающий свет наполнил меня неизъяснимым ужасом.
Я выскочила из машины и бросилась в спасительную темноту.
Свет медленно перемещался по земле, но меня уже не захватывал.
Я добежала до деревьев. Спрятавшись под густыми ветвями, я испуганно наблюдала, как черный дискообразный предмет кружит над брошенной в поле машиной.
Вдруг из чрева этого аппарата вырвался узкий луч голубовато-серебристого света и коснулся моей машины. “Мазератти” при его прикосновении, казалось, вздрогнул, съежился и — к моему безграничному ужасу — внезапно исчез, словно испарился.
Я застыла, прижавшись спиной к стволу дерева, не в силах пошевелиться.
Вскоре серебристо-голубой луч пропал, и на его месте вновь появился круг желтого света.
Дискообразный объект развернулся и начал медленно двигаться в моем направлении.
Я заметила, что сжимаю в руках свою сумочку. Каким-то образом я инстинктивно прихватила ее, выскакивая из машины. В ней лежали все мои деньги, драгоценности и разделочный нож, который я сунула в сумочку, когда оставляла дом. Сбросив с себя оцепенение, я побежала, прячась под густыми ветвями деревьев. Вокруг стояла непроглядная темень. Я потеряла сандалии. Ноги у меня были разбиты в кровь. Блузка разорвана. Жесткие ветви хлестали по лицу, путались в волосах. Я напоролась плечом на толстый сук и невольно вскрикнула от боли. Следующий обломок ветки оцарапал мне щеку. Я бежала не останавливаясь. Круг света настигал меня, но не мог поймать. Я ускользала от него, продираясь сквозь кусты и ветви деревьев. Временами он, казалось, захватывал меня, проходя в каком-нибудь футе от моих ног или над головой, но каждый раз мне удавалось спрятаться и убежать. Я едва держалась на ногах от усталости. Задыхаясь, ловила ртом горячий воздух. Ноги у меня подкашивались, но я продолжала сжимать в руках свою сумочку, спасая ее от ударов ветвей, царапавших мне лицо.
Я больше не могла бежать. Споткнувшись о какой-то корень, я упала и, задыхаясь, прижалась щекой к земле.
Крут света снова развернулся в моем направлении.
Я с трудом поднялась с земли и на подкашивающихся ногах побежала от него прочь.
Внезапно впереди, ярдах в пятидесяти от себя, на поляне, открывавшейся за стволами деревьев, я увидела россыпь ярких огней и бросилась к ним.
Каким-то образом мне хватило сил добежать, и я, едва не падая с ног, шагнула на поляну.
— Доброе утро, мисс Бринтон, — произнес у меня за спиной чей-то знакомый голос.
Я замерла, пораженная до предела.
В ту же секунду я почувствовала, как мне заламывают руки и скручивают их у меня за спиной.
Я слабо попыталась вырваться и тут же зажмурила глаза от окатившего меня со всех сторон яркого желтого света.
— Добро пожаловать в пункт “Р”, — сказал мужчина.
Теперь я узнала этот голос. Он принадлежал тому рослому человеку, который находился среди ворвавшихся в мой дом людей. Сейчас на нем не было маски. Я подняла на него глаза. У него были темные волосы, черные глаза, правильные, по-мужски красивые черты лица.
— Вы доставили нам много хлопот, — произнес мужчина и добавил, обращаясь к одному из стоявших рядом людей: — Принесите мисс Бринтон ее ножной браслет!
4. ТРАНСПОРТИРОВОЧНАЯ КАПСУЛА
Меня подвели к дальнему краю поляны.
Желтый свет потух, и на поляну мягко опустился черный дискообразный аппарат.
Вокруг все еще было темно, но до рассвета оставалось не так уж много времени.
В свете прожекторов я увидела, как на верхней части приземлившегося диска открылся люк и из него показался человек. Он был в черной тунике, одетый точно так же, как все те, кого я видела на поляне.
Постепенно поляну начал заливать свет включаемых прожекторов.
Я невольно раскрыла рот от изумления.
В центре поляны находился большой дискообразный аппарат — гораздо больший по размерам, чем только что приземлившийся, но не отличающийся от него по конфигурации. Он был футов тридцати в диаметре и футов семи-восьми в высоту. Сделан он был из какого-то черного металла. Расположенный на обращенной ко мне стороне люк был открыт, и от него отходил широкий трап, по которому могла производиться загрузка корабля.
— Кто вы? — прошептала я. — Что это такое?
— Можете ее отпустить, — сказал человек державшим меня людям.
Я почувствовала, что руки у меня свободны.
На другой стороне поляны я увидела грузовик. Люди в черных туниках сгружали с него различные ящики и складывали их рядом с кораблем.
— Тебе нравится твой ошейник? — поинтересовался выделяющийся своим ростом мужчина.
Руки у меня невольно потянулись к горлу.
Мужчина повернул меня к себе и расстегнул у меня на блузке верхнюю пуговицу. Я почувствовала, как он вставил ключ в замок надетой мне на шею металлической полосы. Мягко щелкнула пружина.
— У тебя, конечно, будет другой ошейник, — сказал мужчина, протягивая снятую с меня полоску металла стоящему рядом человеку.
Я стояла, теребя в руках свою сумочку.
— Отпустите меня, пожалуйста, — пробормотала я. — У меня есть деньги. Вот, здесь. И драгоценности. Возьмите! У меня есть еще. Все они — ваши. Отпустите меня, прошу вас!
Я раскрыла сумочку и вложила в руки мужчине пачку денег и пригоршню драгоценностей. Он посмотрел на них и отдал стоящему рядом человеку. Они были ему явно не нужны.
Я обреченно уронила голову.
Мужчина поднял мою левую руку и снял с нее часы.
— Они тебе больше не понадобятся, — сказал он, протягивая часы кому-то у себя за спиной.
Я успела заметить, что стрелки показывают без четверти шесть.
Разгружавшие машину люди начали снимать крышки со сложенных у люка корабля больших деревянных ящиков.
Меня охватил ужас.
Внутри каждого ящика находилась девушка, привязанная ко вделанным в доски металлическим кольцам. Все девушки были обнажены. Все были без сознания. Рты у них были заткнуты кляпом, а горло стягивали железные ошейники.
Мужчины отвязывали девушек, снимали с них ошейники, вытаскивали изо рта кляпы и застегивали у них на левой лодыжке нечто напоминающее полоску фольги или какого-то мягкого металла. После этого находящихся без сознания девушек стали переносить на корабль.
Я закричала и бросилась бежать.
Какой-то мужчина поймал меня за руку. Я выхватила из сумочки разделочный нож и полоснула им державшего меня по плечу. Мужчина вскрикнул и схватился рукой за рану. Его туника быстро влажнела от крови. Я вырвалась и снова побежала, но люди в черных одеяниях уже окружили меня плотным кольцом. Я замахнулась, готовясь ударить ножом каждого, кто посмеет ко мне приблизиться, но тут меня каким-то непонятным образом словно парализовало. Все тело онемело, и меня захлестнула волна боли. Я даже пальцем не могла пошевелить. По щекам у меня побежали слезы. Люди в черных туниках отобрали у меня нож и подтащили меня к рослому мужчине.
Я подняла на него залитое слезами лицо. Он убирал в карман небольшой плоский предмет, напоминавший карманный фонарик.
— Боль скоро пройдет, — сухо поставил меня в известность мужчина.
— Пожалуйста, — бормотала я. — Прошу вас!
— В своей ярости ты была просто великолепна, — добавил он.
Я смотрела на него, не в силах отвести глаза.
Рядом, с кривой усмешкой на лице, стоял человек, которого я полоснула по плечу ножом.
— Пойди, пусть тебе перевяжут руку, — сказал ему рослый мужчина.
Человек согласно кивнул, еще раз усмехнулся и направился к грузовику.
К нам подошел один из людей, обслуживавших малый — тот, что меня преследовал, — черный дискообразный корабль.
— У нас мало времени, — сказал он. Рослый мужчина кивнул. Он не спешил, не казался чем-то обеспокоенным.
— Стань прямо, — приказал он мне. Его тон был мягким, но не терпел возражений.
Я постаралась выпрямиться. Тело едва повиновалось. Шок от боли еще не прошел.
Человек прикоснулся рукой к продолжающей кровоточить царапине у меня на плече, оставленной веткой, на которую я напоролась, затем приподнял мне подбородок и внимательно осмотрел царапину у меня на щеке.
— Это нехорошо, — с неудовольствием заметил он. Я промолчала.
— Принесите заживляющую мазь, — распорядился он, обернувшись к кому-то из помощников.
Через минуту принесли какую-то склянку, и мужчина нанес мазь на обе мои царапины. Мазь была без запаха. К моему удивлению, впиталась она почти мгновенно.
— Тебе следует быть более осторожной, — предупредил мужчина.
Я по-прежнему молчала.
— Ты могла выколоть себе глаз или нанести тяжелое увечье. — Он протянул склянку своему помощнику. — Но не беспокойся: после этой мази от твоих царапин не останется и следа.
— Отпустите меня! — воскликнула я. — Пожалуйста, отпустите!
— У нас мало времени, — напомнил человек в черной тунике.
— Принесите ее сумочку, — со спокойной вежливостью распорядился рослый мужчина.
Ему подали сумочку, валявшуюся на траве там, где я ее бросила, когда попыталась бежать.
— Может, тебе интересно узнать, каким образом нам удавалось следить за твоими перемещениями? — спросил мужчина.
Я молча кивнула.
Мужчина вытащил из моей сумочки плоский предмет.
— Как ты думаешь, что это? — спросил он.
— Моя компактная пудра, — ответила я.
— Нет, — рассмеялся мужчина. — Во всяком случае, здесь не только пудра.
Он перевернул пудреницу и отвинтил закрывающую ее нижнюю сторону крышку. Внутри находился крошечный цилиндр, впаянный в миниатюрную серебристого цвета плату, покрытую тончайшими медными волокнами.
— Этот прибор, — продолжал мужчина, — передает сигнал, который наше оборудование способно уловить на расстоянии более ста миль. Такой же прибор, — он снова рассмеялся, — мы установили под днищем твоей машины.
Я горько разрыдалась.
— Через шесть ен начнет светать, — сообщил человек в черной тунике.
Я догадалась о смысле непонятного термина, увидев, что небо на востоке посветлело.
Рослый мужчина кивком подал знак человеку в черной тунике. Тот поднял правую руку. Почти одновременно малый дискообразный корабль поднялся в воздух и стал медленно приближаться к большому кораблю. В верхней части большого корабля бесшумно открылся люк, и малый корабль, на секунду зависнув над ним, опустился вниз. Какое-то время мне были видны силуэты людей в черных туниках, крепящих внутри большого корабля его уменьшенную копию, затем люк стал на место. Рабочие убрали в кузов грузовика пустые деревянные ящики. На поляне тут и там сновали люди, собирающие оборудование, которое они также помещали в обтянутый плотным брезентом кузов грузовика.
Я уже могла потихоньку шевелить рукой. Онемение постепенно проходило.
— Но ваш корабль, этот маленький диск, кажется, не мог меня отыскать, — сделала я попытку возразить.
— Это он тебя и нашел, — заверил меня мужчина.
— Но ведь луч его прожектора ни разу меня не коснулся!
— Ты считаешь, что случайно вышла к месту нашей стоянки?
Не совсем понимая его вопрос, я удивленно кивнула. Он рассмеялся.
— Ты все время старалась ускользнуть от луча и бежала в прямо противоположном от него направлении, — пояснил мужчина.
У меня вырвался глухой стон.
— Это мы привели тебя сюда, — добавил он. Я разрыдалась с новой силой.
— Вы принесли ножной браслет для мисс Бринтон? — обернулся он к своему помощнику.
Ему протянули две круглой формы узкие полоски металла. Они были соединены тонким шнурком, в данный момент их защелки были открыты.
Я стояла, не в силах пошевелиться.
— Обрати внимание, — указал мужчина на черный корабль.
Поверхность корабля словно высветилась бесконечным множеством тускло мерцающих огней, появляющихся, казалось, прямо из черного металлического корпуса, который буквально на глазах стал менять свою окраску, постепенно превращаясь в серо-голубой с белыми прожилками.
В это время я заметила на востоке первые проблески зари.
— Это способ маскировки с использованием светового поля, — пояснил рослый мужчина. — Довольно примитивный, откровенно говоря. Камуфлирование при помощи искажения сигнала радарной волны по своим возможностям более эффективно, но оно значительно сокращает способность ориентации нашего корабля в пространстве. К тому же обычно мы используем большой корабль только для длительных перелетов или для доставки грузов. Малые корабли имеют более широкое применение, хотя используются только ночью и в довольно ограниченных областях. Они, естественно, тоже оборудованы устройствами для маскировки как при помощи светового поля, так и с искажением сигнала радарной волны.
Я мало что поняла из его объяснений.
— Одежду с нее снимать? — спросил один из помощников.
— Не нужно, — ответил рослый мужчина. Он обернулся ко мне.
— Ну что, пойдем на корабль? — спросил он. Я не двинулась с места.
— Поторопитесь! — крикнул человек в черной тунике с борта большого корабля. — Через два ена начнется рассвет!
Я посмотрела на рослого мужчину.
— Кто вы? Что вы от меня хотите? — воскликнула я с мольбой в голосе.
— Кейджере не должно быть свойственно проявлять любопытство, — сказал он. — Ты можешь быть за это наказана.
Я смотрела на него в полном недоумении.
— Быстрее! Быстрее! — поторапливал человек в черной тунике. — У нас запланирована еще одна встреча!
— Прошу, — пригласил рослый мужчина, широким жестом указывая на корабль.
Я молча повернулась и на негнущихся ногах стала подниматься по спущенному на землю железному трапу. Колени у меня дрожали.
— Поторопись, кейджера, — напутствовал меня мужчина с мягкой настойчивостью.
Я поспешно поднялась по трапу и, стоя на борту корабля, обернулась.
Рослый мужчина остался на земле.
— Запомни этот день, — сказал он. — Сегодня солнце взошло над Землей в шесть шестнадцать по местному времени.
Я увидела, как край солнечного диска показался из-за горизонта и озарил небосвод на востоке своими розовыми лучами. Это был первый восход солнца, который я наблюдала в своей жизни. Я, конечно, не раз видела утреннюю зарю, когда просыпалась в кровати, чтобы перевернуться на другой бок и тут же заснуть. Но вот так, после долгой ночи, я встречала восход солнца впервые.
— Прощай, кейджера, — бросил мне напоследок рослый мужчина.
Я вскрикнула и протянула к нему руки, но тут трап пошел вверх, стал на свое место в пазах на корпусе, люк у меня над головой закрылся и наглухо замуровал меня в утробе корабля.
Я разрыдалась.
Меня подхватил сзади за руки один из людей в черных туниках. Обернувшись, я заметила у него на правой щеке крохотную татуировку в форме трезубца. Я пыталась сопротивляться, но он потащил меня по переходам, заполненным бесконечным переплетением каких-то труб и проводов. Затем он втолкнул меня в небольшое помещение с округлыми стенами, где в широких нишах располагались длинные прозрачные цилиндры, сделанные на вид из толстой пластмассы. В них находились девушки, которых на земле, прежде чем перенести их на корабль, снимали в деревянных ящиках с грузовика.
Один прозрачный цилиндр оставался пустым.
При моем появлении находившийся в помещении человек в черной тунике начал свинчивать крышку с верхнего конца пустого цилиндра.
К краям каждого цилиндра, как я успела заметить, подходили два шланга, тянувшиеся к укрепленному в стене непонятному устройству.
Я продолжала отчаянно сопротивляться, но двое мужчин — один держа меня за руки, другой сжимая мне ноги в коленях — втиснули меня в цилиндр. Моя прозрачная тюрьма была, наверное, дюймов восемнадцати в диаметре. Я кричала во весь голос и изо всех сил пыталась разбить толстую оболочку цилиндра.
Мужчины, кажется, не обращали на меня никакого внимания. Один из них начал навинчивать на цилиндр металлическую крышку.
Мне стало трудно дышать. Я начала задыхаться.
Закрепив крышку, мужчина присоединил длинный шланг к крошечному отверстию в цилиндре, расположенному у меня над головой.
Капсула начала заполняться кислородом. Дышать стало легче.
Второй мужчина подтянул шланг к отверстию, находящемуся у меня в ногах. Послышался легкий, едва уловимый звук удаляемого из капсулы отработанного воздуха.
Внезапно меня охватило ощущение, будто я нахожусь в кабине быстро поднимающегося скоростного лифта. Меня с силой прижало к стенкам цилиндра, и какое-то мгновение я не могла даже дышать. Я догадалась, что корабль оторвался от земли и взлетает. По тому, к каким частям цилиндра меня прижимает, я определила, что корабль набирает высоту, поднимаясь практически вертикально.
Все это время я не испытывала большого потрясения или беспокойства. Ощущение было пугающим своей неожиданностью, но не болезненным. Я не слышала ни какого-либо шума, ни звука работающих двигателей.
Через минуту-другую оба мужчины, держась за протянутые вдоль стен поручни, вышли из комнаты.
Странное ощущение продолжалось еще некоторое время, затем на несколько минут меня снова прижало к задней стенке цилиндра — на этот раз гораздо сильнее. И тут, к своему ужасу, я вдруг перестала ощущать на себе действие каких-либо сил тяжести. Мое тело оторвалось от задней стенки цилиндра и медленно поплыло к противоположной, к передней. По прошествии какого-то времени легкая, почти незаметная сила развернула меня и подтолкнула к правой стенке цилиндра, которую я с удивлением для себя воспринимала теперь как нижнюю. Вскоре после этого в комнату вошел человек в черной тунике. На ногах у него были надеты башмаки с металлическими подошвами, при каждом его шаге словно прилипавшими к пластинам, которыми были выложены все стены этого странного помещения. Двигался человек тоже странно: он шел по стене комнаты, которая раньше была слева от меня, а теперь воспринималась мной как пол.
Человек подошел к механизму, от которого отходили тянувшиеся к капсулам шланги, и напротив одной из светящихся шкал передвинул на доске управления какой-то рычажок.
Через секунду я заметила, что в составе воздуха, заполняющего мою капсулу, что-то изменилось.
Светящиеся шкалы и набор кнопок к ним занимали всю верхнюю часть приборной доски, и каждая, конечно, соотносилась с определенной капсулой и находящейся в ней девушкой.
Внимание у меня начало рассеиваться. Я пыталась докричаться до этого человека в черной тунике, но он, по-видимому, меня не слышал. Или не хотел услышать.
Затуманивающимся сознанием я смутно уловила, как какая-то сила медленно развернула меня и прижала спиной к другой стенке цилиндра. Прежние “пол” и “потолок” снова стали на свои места.
Человек в черной тунике уже покинул комнату. Или мне это только казалось?
Блуждающим взглядом я смотрела сквозь прозрачный пластик цилиндра. Подняла руки и уперлась в толстые, прочные изогнутые стенки моей крохотной тюрьмы.
Элеоноре Бринтон — гордой и надменной — не удалось убежать.
Она — пленница, вспыхнула последняя мысль в моем затухающем сознании.
Желтый свет потух, и на поляну мягко опустился черный дискообразный аппарат.
Вокруг все еще было темно, но до рассвета оставалось не так уж много времени.
В свете прожекторов я увидела, как на верхней части приземлившегося диска открылся люк и из него показался человек. Он был в черной тунике, одетый точно так же, как все те, кого я видела на поляне.
Постепенно поляну начал заливать свет включаемых прожекторов.
Я невольно раскрыла рот от изумления.
В центре поляны находился большой дискообразный аппарат — гораздо больший по размерам, чем только что приземлившийся, но не отличающийся от него по конфигурации. Он был футов тридцати в диаметре и футов семи-восьми в высоту. Сделан он был из какого-то черного металла. Расположенный на обращенной ко мне стороне люк был открыт, и от него отходил широкий трап, по которому могла производиться загрузка корабля.
— Кто вы? — прошептала я. — Что это такое?
— Можете ее отпустить, — сказал человек державшим меня людям.
Я почувствовала, что руки у меня свободны.
На другой стороне поляны я увидела грузовик. Люди в черных туниках сгружали с него различные ящики и складывали их рядом с кораблем.
— Тебе нравится твой ошейник? — поинтересовался выделяющийся своим ростом мужчина.
Руки у меня невольно потянулись к горлу.
Мужчина повернул меня к себе и расстегнул у меня на блузке верхнюю пуговицу. Я почувствовала, как он вставил ключ в замок надетой мне на шею металлической полосы. Мягко щелкнула пружина.
— У тебя, конечно, будет другой ошейник, — сказал мужчина, протягивая снятую с меня полоску металла стоящему рядом человеку.
Я стояла, теребя в руках свою сумочку.
— Отпустите меня, пожалуйста, — пробормотала я. — У меня есть деньги. Вот, здесь. И драгоценности. Возьмите! У меня есть еще. Все они — ваши. Отпустите меня, прошу вас!
Я раскрыла сумочку и вложила в руки мужчине пачку денег и пригоршню драгоценностей. Он посмотрел на них и отдал стоящему рядом человеку. Они были ему явно не нужны.
Я обреченно уронила голову.
Мужчина поднял мою левую руку и снял с нее часы.
— Они тебе больше не понадобятся, — сказал он, протягивая часы кому-то у себя за спиной.
Я успела заметить, что стрелки показывают без четверти шесть.
Разгружавшие машину люди начали снимать крышки со сложенных у люка корабля больших деревянных ящиков.
Меня охватил ужас.
Внутри каждого ящика находилась девушка, привязанная ко вделанным в доски металлическим кольцам. Все девушки были обнажены. Все были без сознания. Рты у них были заткнуты кляпом, а горло стягивали железные ошейники.
Мужчины отвязывали девушек, снимали с них ошейники, вытаскивали изо рта кляпы и застегивали у них на левой лодыжке нечто напоминающее полоску фольги или какого-то мягкого металла. После этого находящихся без сознания девушек стали переносить на корабль.
Я закричала и бросилась бежать.
Какой-то мужчина поймал меня за руку. Я выхватила из сумочки разделочный нож и полоснула им державшего меня по плечу. Мужчина вскрикнул и схватился рукой за рану. Его туника быстро влажнела от крови. Я вырвалась и снова побежала, но люди в черных одеяниях уже окружили меня плотным кольцом. Я замахнулась, готовясь ударить ножом каждого, кто посмеет ко мне приблизиться, но тут меня каким-то непонятным образом словно парализовало. Все тело онемело, и меня захлестнула волна боли. Я даже пальцем не могла пошевелить. По щекам у меня побежали слезы. Люди в черных туниках отобрали у меня нож и подтащили меня к рослому мужчине.
Я подняла на него залитое слезами лицо. Он убирал в карман небольшой плоский предмет, напоминавший карманный фонарик.
— Боль скоро пройдет, — сухо поставил меня в известность мужчина.
— Пожалуйста, — бормотала я. — Прошу вас!
— В своей ярости ты была просто великолепна, — добавил он.
Я смотрела на него, не в силах отвести глаза.
Рядом, с кривой усмешкой на лице, стоял человек, которого я полоснула по плечу ножом.
— Пойди, пусть тебе перевяжут руку, — сказал ему рослый мужчина.
Человек согласно кивнул, еще раз усмехнулся и направился к грузовику.
К нам подошел один из людей, обслуживавших малый — тот, что меня преследовал, — черный дискообразный корабль.
— У нас мало времени, — сказал он. Рослый мужчина кивнул. Он не спешил, не казался чем-то обеспокоенным.
— Стань прямо, — приказал он мне. Его тон был мягким, но не терпел возражений.
Я постаралась выпрямиться. Тело едва повиновалось. Шок от боли еще не прошел.
Человек прикоснулся рукой к продолжающей кровоточить царапине у меня на плече, оставленной веткой, на которую я напоролась, затем приподнял мне подбородок и внимательно осмотрел царапину у меня на щеке.
— Это нехорошо, — с неудовольствием заметил он. Я промолчала.
— Принесите заживляющую мазь, — распорядился он, обернувшись к кому-то из помощников.
Через минуту принесли какую-то склянку, и мужчина нанес мазь на обе мои царапины. Мазь была без запаха. К моему удивлению, впиталась она почти мгновенно.
— Тебе следует быть более осторожной, — предупредил мужчина.
Я по-прежнему молчала.
— Ты могла выколоть себе глаз или нанести тяжелое увечье. — Он протянул склянку своему помощнику. — Но не беспокойся: после этой мази от твоих царапин не останется и следа.
— Отпустите меня! — воскликнула я. — Пожалуйста, отпустите!
— У нас мало времени, — напомнил человек в черной тунике.
— Принесите ее сумочку, — со спокойной вежливостью распорядился рослый мужчина.
Ему подали сумочку, валявшуюся на траве там, где я ее бросила, когда попыталась бежать.
— Может, тебе интересно узнать, каким образом нам удавалось следить за твоими перемещениями? — спросил мужчина.
Я молча кивнула.
Мужчина вытащил из моей сумочки плоский предмет.
— Как ты думаешь, что это? — спросил он.
— Моя компактная пудра, — ответила я.
— Нет, — рассмеялся мужчина. — Во всяком случае, здесь не только пудра.
Он перевернул пудреницу и отвинтил закрывающую ее нижнюю сторону крышку. Внутри находился крошечный цилиндр, впаянный в миниатюрную серебристого цвета плату, покрытую тончайшими медными волокнами.
— Этот прибор, — продолжал мужчина, — передает сигнал, который наше оборудование способно уловить на расстоянии более ста миль. Такой же прибор, — он снова рассмеялся, — мы установили под днищем твоей машины.
Я горько разрыдалась.
— Через шесть ен начнет светать, — сообщил человек в черной тунике.
Я догадалась о смысле непонятного термина, увидев, что небо на востоке посветлело.
Рослый мужчина кивком подал знак человеку в черной тунике. Тот поднял правую руку. Почти одновременно малый дискообразный корабль поднялся в воздух и стал медленно приближаться к большому кораблю. В верхней части большого корабля бесшумно открылся люк, и малый корабль, на секунду зависнув над ним, опустился вниз. Какое-то время мне были видны силуэты людей в черных туниках, крепящих внутри большого корабля его уменьшенную копию, затем люк стал на место. Рабочие убрали в кузов грузовика пустые деревянные ящики. На поляне тут и там сновали люди, собирающие оборудование, которое они также помещали в обтянутый плотным брезентом кузов грузовика.
Я уже могла потихоньку шевелить рукой. Онемение постепенно проходило.
— Но ваш корабль, этот маленький диск, кажется, не мог меня отыскать, — сделала я попытку возразить.
— Это он тебя и нашел, — заверил меня мужчина.
— Но ведь луч его прожектора ни разу меня не коснулся!
— Ты считаешь, что случайно вышла к месту нашей стоянки?
Не совсем понимая его вопрос, я удивленно кивнула. Он рассмеялся.
— Ты все время старалась ускользнуть от луча и бежала в прямо противоположном от него направлении, — пояснил мужчина.
У меня вырвался глухой стон.
— Это мы привели тебя сюда, — добавил он. Я разрыдалась с новой силой.
— Вы принесли ножной браслет для мисс Бринтон? — обернулся он к своему помощнику.
Ему протянули две круглой формы узкие полоски металла. Они были соединены тонким шнурком, в данный момент их защелки были открыты.
Я стояла, не в силах пошевелиться.
— Обрати внимание, — указал мужчина на черный корабль.
Поверхность корабля словно высветилась бесконечным множеством тускло мерцающих огней, появляющихся, казалось, прямо из черного металлического корпуса, который буквально на глазах стал менять свою окраску, постепенно превращаясь в серо-голубой с белыми прожилками.
В это время я заметила на востоке первые проблески зари.
— Это способ маскировки с использованием светового поля, — пояснил рослый мужчина. — Довольно примитивный, откровенно говоря. Камуфлирование при помощи искажения сигнала радарной волны по своим возможностям более эффективно, но оно значительно сокращает способность ориентации нашего корабля в пространстве. К тому же обычно мы используем большой корабль только для длительных перелетов или для доставки грузов. Малые корабли имеют более широкое применение, хотя используются только ночью и в довольно ограниченных областях. Они, естественно, тоже оборудованы устройствами для маскировки как при помощи светового поля, так и с искажением сигнала радарной волны.
Я мало что поняла из его объяснений.
— Одежду с нее снимать? — спросил один из помощников.
— Не нужно, — ответил рослый мужчина. Он обернулся ко мне.
— Ну что, пойдем на корабль? — спросил он. Я не двинулась с места.
— Поторопитесь! — крикнул человек в черной тунике с борта большого корабля. — Через два ена начнется рассвет!
Я посмотрела на рослого мужчину.
— Кто вы? Что вы от меня хотите? — воскликнула я с мольбой в голосе.
— Кейджере не должно быть свойственно проявлять любопытство, — сказал он. — Ты можешь быть за это наказана.
Я смотрела на него в полном недоумении.
— Быстрее! Быстрее! — поторапливал человек в черной тунике. — У нас запланирована еще одна встреча!
— Прошу, — пригласил рослый мужчина, широким жестом указывая на корабль.
Я молча повернулась и на негнущихся ногах стала подниматься по спущенному на землю железному трапу. Колени у меня дрожали.
— Поторопись, кейджера, — напутствовал меня мужчина с мягкой настойчивостью.
Я поспешно поднялась по трапу и, стоя на борту корабля, обернулась.
Рослый мужчина остался на земле.
— Запомни этот день, — сказал он. — Сегодня солнце взошло над Землей в шесть шестнадцать по местному времени.
Я увидела, как край солнечного диска показался из-за горизонта и озарил небосвод на востоке своими розовыми лучами. Это был первый восход солнца, который я наблюдала в своей жизни. Я, конечно, не раз видела утреннюю зарю, когда просыпалась в кровати, чтобы перевернуться на другой бок и тут же заснуть. Но вот так, после долгой ночи, я встречала восход солнца впервые.
— Прощай, кейджера, — бросил мне напоследок рослый мужчина.
Я вскрикнула и протянула к нему руки, но тут трап пошел вверх, стал на свое место в пазах на корпусе, люк у меня над головой закрылся и наглухо замуровал меня в утробе корабля.
Я разрыдалась.
Меня подхватил сзади за руки один из людей в черных туниках. Обернувшись, я заметила у него на правой щеке крохотную татуировку в форме трезубца. Я пыталась сопротивляться, но он потащил меня по переходам, заполненным бесконечным переплетением каких-то труб и проводов. Затем он втолкнул меня в небольшое помещение с округлыми стенами, где в широких нишах располагались длинные прозрачные цилиндры, сделанные на вид из толстой пластмассы. В них находились девушки, которых на земле, прежде чем перенести их на корабль, снимали в деревянных ящиках с грузовика.
Один прозрачный цилиндр оставался пустым.
При моем появлении находившийся в помещении человек в черной тунике начал свинчивать крышку с верхнего конца пустого цилиндра.
К краям каждого цилиндра, как я успела заметить, подходили два шланга, тянувшиеся к укрепленному в стене непонятному устройству.
Я продолжала отчаянно сопротивляться, но двое мужчин — один держа меня за руки, другой сжимая мне ноги в коленях — втиснули меня в цилиндр. Моя прозрачная тюрьма была, наверное, дюймов восемнадцати в диаметре. Я кричала во весь голос и изо всех сил пыталась разбить толстую оболочку цилиндра.
Мужчины, кажется, не обращали на меня никакого внимания. Один из них начал навинчивать на цилиндр металлическую крышку.
Мне стало трудно дышать. Я начала задыхаться.
Закрепив крышку, мужчина присоединил длинный шланг к крошечному отверстию в цилиндре, расположенному у меня над головой.
Капсула начала заполняться кислородом. Дышать стало легче.
Второй мужчина подтянул шланг к отверстию, находящемуся у меня в ногах. Послышался легкий, едва уловимый звук удаляемого из капсулы отработанного воздуха.
Внезапно меня охватило ощущение, будто я нахожусь в кабине быстро поднимающегося скоростного лифта. Меня с силой прижало к стенкам цилиндра, и какое-то мгновение я не могла даже дышать. Я догадалась, что корабль оторвался от земли и взлетает. По тому, к каким частям цилиндра меня прижимает, я определила, что корабль набирает высоту, поднимаясь практически вертикально.
Все это время я не испытывала большого потрясения или беспокойства. Ощущение было пугающим своей неожиданностью, но не болезненным. Я не слышала ни какого-либо шума, ни звука работающих двигателей.
Через минуту-другую оба мужчины, держась за протянутые вдоль стен поручни, вышли из комнаты.
Странное ощущение продолжалось еще некоторое время, затем на несколько минут меня снова прижало к задней стенке цилиндра — на этот раз гораздо сильнее. И тут, к своему ужасу, я вдруг перестала ощущать на себе действие каких-либо сил тяжести. Мое тело оторвалось от задней стенки цилиндра и медленно поплыло к противоположной, к передней. По прошествии какого-то времени легкая, почти незаметная сила развернула меня и подтолкнула к правой стенке цилиндра, которую я с удивлением для себя воспринимала теперь как нижнюю. Вскоре после этого в комнату вошел человек в черной тунике. На ногах у него были надеты башмаки с металлическими подошвами, при каждом его шаге словно прилипавшими к пластинам, которыми были выложены все стены этого странного помещения. Двигался человек тоже странно: он шел по стене комнаты, которая раньше была слева от меня, а теперь воспринималась мной как пол.
Человек подошел к механизму, от которого отходили тянувшиеся к капсулам шланги, и напротив одной из светящихся шкал передвинул на доске управления какой-то рычажок.
Через секунду я заметила, что в составе воздуха, заполняющего мою капсулу, что-то изменилось.
Светящиеся шкалы и набор кнопок к ним занимали всю верхнюю часть приборной доски, и каждая, конечно, соотносилась с определенной капсулой и находящейся в ней девушкой.
Внимание у меня начало рассеиваться. Я пыталась докричаться до этого человека в черной тунике, но он, по-видимому, меня не слышал. Или не хотел услышать.
Затуманивающимся сознанием я смутно уловила, как какая-то сила медленно развернула меня и прижала спиной к другой стенке цилиндра. Прежние “пол” и “потолок” снова стали на свои места.
Человек в черной тунике уже покинул комнату. Или мне это только казалось?
Блуждающим взглядом я смотрела сквозь прозрачный пластик цилиндра. Подняла руки и уперлась в толстые, прочные изогнутые стенки моей крохотной тюрьмы.
Элеоноре Бринтон — гордой и надменной — не удалось убежать.
Она — пленница, вспыхнула последняя мысль в моем затухающем сознании.
5. ТРИ ЛУНЫ НА ЗВЕЗДНОМ НЕБЕ
Мне трудно судить о том, что происходило дальше.
Не знаю, как долго я пробыла без сознания.
Под щекой я ощущала жесткую траву, а руками вцепилась в какой-то корень. Я попыталась закричать, но у меня не было сил даже пошевелиться. В сознании промелькнули события душной августовской ночи, показавшиеся мне кошмарным сном. Нужно поскорее снова уснуть и проснуться, уже лежа на мягкой постели в своей квартире, в пентхаузе на крыше небоскреба. Я сильнее зажмурила глаза, но прикосновение к щеке жесткой травы говорило мне, что я больше не в своей квартире, где все мне так близко и знакомо.
Я перевернулась на бок.
В лицо ударил солнечный свет. Он показался мне необычным.
Я приподнялась, упираясь руками в землю, и тут же испуганно вскочила на ноги.
Меня окружал не мой мир, привычный и родной; этот мир был каким-то странным, незнакомым — чужим!
Однако воздух показался мне удивительно чистым, прозрачным. На траве, густой и сочной, празднично сверкали капельки росы. Среди стеблей травы выглядывала желтая головка цветка, покачивающегося на тонкой ножке. Я наклонилась поближе. Я еще никогда не встречала таких цветов. Вокруг расстилалось зеленое поле, но в отдалении виднелись деревья — неожиданно высокие и черные. Еще дальше, в стороне от них, я увидела целый лес — тоже состоящий из деревьев, но не с зеленой или черной кроной, а с желтовато-коричневой, на удивление яркой. Где-то в отдалении слышалось журчание ручья.
Все было очень красивым, но я чувствовала себя испуганной.
Из травы взметнулась в воздух крохотная птичка с малиновым оперением, и я вздрогнула от неожиданности.
Вдалеке, у рощи с желтоватыми деревьями, я увидела неторопливо идущее грациозное животное с такой же коричнево-желтой окраской. Оно было от меня очень далеко, и я не смогла его хорошенько рассмотреть, но мне оно показалось небольшим оленем или газелью. Животное пощипывало траву и вскоре скрылось среди деревьев.
Я оглянулась.
В сотне ярдов от себя я увидела груду искореженного черного металла, глубоко ушедшего в развороченную вокруг землю.
Это все, что осталось от дискообразного корабля.
Я заметила, что у меня на щиколотках уже нет узких полосок металла. Я не знала, когда их с меня сняли.
На мне все еще была одежда, в которой меня поймали: поношенные слаксы и широкая черная блузка. Сандалии я потеряла еще на Земле, когда пыталась убежать от преследовавшего меня малого дискообразного корабля.
При этом воспоминании я снова напряглась и приготовилась бежать куда глаза глядят, но вокруг не было заметно ни малейшего признака цивилизации.
Я почувствовала, что умираю от голода.
Осторожно пробираясь среди высокой травы и поминутно оглядываясь, я отыскала неширокую речку и, наклонившись, зачерпнула воды.
При моем приближении то, что я приняла за качающийся на поверхности цветок, внезапно разлетелось в разные стороны и оказалось стайкой крохотных желтовато-серебристых рыбешек.
Не переставая удивляться, я напилась свежей холодной воды.
Меня не оставляло желание убежать от корабля подальше; где-нибудь непременно должны быть люди, которые мне помогут. Однако корабль казался совершенно мертвым, неподвижным. Над ним беззаботно кружилось несколько ярких пичужек.
Я решила, что мне ничто не угрожает, зато на корабле могли оставаться какие-то запасы провизии.
Очень медленно, осторожно, шаг за шагом я приблизилась к кораблю. Подойдя к нему ярдов на двадцать, я обошла его со всех сторон. Он напоминал бесформенную груду металла — искореженного, разорванного и местами оплавленного.
Не знаю, как долго я пробыла без сознания.
Под щекой я ощущала жесткую траву, а руками вцепилась в какой-то корень. Я попыталась закричать, но у меня не было сил даже пошевелиться. В сознании промелькнули события душной августовской ночи, показавшиеся мне кошмарным сном. Нужно поскорее снова уснуть и проснуться, уже лежа на мягкой постели в своей квартире, в пентхаузе на крыше небоскреба. Я сильнее зажмурила глаза, но прикосновение к щеке жесткой травы говорило мне, что я больше не в своей квартире, где все мне так близко и знакомо.
Я перевернулась на бок.
В лицо ударил солнечный свет. Он показался мне необычным.
Я приподнялась, упираясь руками в землю, и тут же испуганно вскочила на ноги.
Меня окружал не мой мир, привычный и родной; этот мир был каким-то странным, незнакомым — чужим!
Однако воздух показался мне удивительно чистым, прозрачным. На траве, густой и сочной, празднично сверкали капельки росы. Среди стеблей травы выглядывала желтая головка цветка, покачивающегося на тонкой ножке. Я наклонилась поближе. Я еще никогда не встречала таких цветов. Вокруг расстилалось зеленое поле, но в отдалении виднелись деревья — неожиданно высокие и черные. Еще дальше, в стороне от них, я увидела целый лес — тоже состоящий из деревьев, но не с зеленой или черной кроной, а с желтовато-коричневой, на удивление яркой. Где-то в отдалении слышалось журчание ручья.
Все было очень красивым, но я чувствовала себя испуганной.
Из травы взметнулась в воздух крохотная птичка с малиновым оперением, и я вздрогнула от неожиданности.
Вдалеке, у рощи с желтоватыми деревьями, я увидела неторопливо идущее грациозное животное с такой же коричнево-желтой окраской. Оно было от меня очень далеко, и я не смогла его хорошенько рассмотреть, но мне оно показалось небольшим оленем или газелью. Животное пощипывало траву и вскоре скрылось среди деревьев.
Я оглянулась.
В сотне ярдов от себя я увидела груду искореженного черного металла, глубоко ушедшего в развороченную вокруг землю.
Это все, что осталось от дискообразного корабля.
Я заметила, что у меня на щиколотках уже нет узких полосок металла. Я не знала, когда их с меня сняли.
На мне все еще была одежда, в которой меня поймали: поношенные слаксы и широкая черная блузка. Сандалии я потеряла еще на Земле, когда пыталась убежать от преследовавшего меня малого дискообразного корабля.
При этом воспоминании я снова напряглась и приготовилась бежать куда глаза глядят, но вокруг не было заметно ни малейшего признака цивилизации.
Я почувствовала, что умираю от голода.
Осторожно пробираясь среди высокой травы и поминутно оглядываясь, я отыскала неширокую речку и, наклонившись, зачерпнула воды.
При моем приближении то, что я приняла за качающийся на поверхности цветок, внезапно разлетелось в разные стороны и оказалось стайкой крохотных желтовато-серебристых рыбешек.
Не переставая удивляться, я напилась свежей холодной воды.
Меня не оставляло желание убежать от корабля подальше; где-нибудь непременно должны быть люди, которые мне помогут. Однако корабль казался совершенно мертвым, неподвижным. Над ним беззаботно кружилось несколько ярких пичужек.
Я решила, что мне ничто не угрожает, зато на корабле могли оставаться какие-то запасы провизии.
Очень медленно, осторожно, шаг за шагом я приблизилась к кораблю. Подойдя к нему ярдов на двадцать, я обошла его со всех сторон. Он напоминал бесформенную груду металла — искореженного, разорванного и местами оплавленного.