Норман Джон. Убийцы Гора

   Здесь их привязывают к седлам тарнов или бросают связанными в специально предназначенные для этого корзины для рабов, транспортируемые по воздуху большими птицами. Обычно до того, как удается подоспеть вызванной городской охране, налетчики уже уходят с добычей, оставив после себя только горящий цилиндр.
   Работорговцы могут напасть на любой город, но особенно они свирепствуют в тех, которые не имеют обученных тарнов и потому вынуждены использовать в боевых действиях неповоротливых тарларионов.
   Хотя большинство замков на Горе металлические, встречаются, однако, и деревянные. В наиболее распространенной разновидности имеются две группы фиксирующих стержней: одна, закрепленная на деревянном штифте подобно крючку, а другая, неподвижная, входит в задвижку и является стопором. Если ключ поместить под задвижку и подать его вверх, подвижные стержни поднимаются из задвижки, высвобождая её. Подобная форма замка, как нетрудно догадаться, обладает весьма низкой степенью надежности, поскольку стержни можно поднять раздельно тонкими прутьями, просунув их в отверстие замка, и таким образом освободить задвижку.
   Замок другой конфигурации, дающий ещё меньшую безопасность, - с зазубренной планкой - отпирается тяжелым серповидным ключом, вставляемым через отверстие в зазубрину и вращаемым вправо или влево в зависимости от того, хотят замок открыть или закрыть.
   Ключи эти довольно громоздкие, носят их обычно на плече и при случае даже используют как оружие.
   Широкое распространение имеют в стране висячие замки. Среди них наиболее интересную разновидность представляют комбинационные замки, хотя встречаются они довольно редко. Состоят они из нескольких колец с нанесенным на них цифровым или буквенным обозначением. Когда изначально заложенная комбинация подобрана правильно, замок срабатывает.
   Некоторые помещения - жилища богатых людей, торговые склады и хранилища, городское казначейство и другие - оборудованы секретными замками, снабженными ножами или ядом. При неверном обращении с первыми из них из специальных отделений, иногда расположенных позади человека, с большой силой пружинами выбрасывается одно или несколько лезвий. Однако, несмотря на их кажущуюся надежность, довольно часто они малоэффективны, особенно против того, кто знает об их устройстве. Значительно опаснее замки, рассчитан
   ные на применение яда. В них в очень узкие отверстия вставляются тонкие стержни, обмазанные пастой, приготовленной из корня канды, острые концы которых едва выступают над поверхностью и часто неразличимы для глаза человека, особенно среди столь характерных для горианцев замков со множеством замысловатых украшений. Другой тип секретных замков, уберечься от которых подчас оказывается невозможно, - колодезный. При попытке открыть их несведущим человеком пол под злоумышленником проваливается, и он падает в колодец, на дне которого либо укреплены лезвия ножей, либо помещен голодный слин или водяной тарларион. В иных случаях колодец представляет собой глубокую камеру с абсолютно гладкими стенами, из которой злоумышленник впоследствии может быть извлечен и подвергнут пыткам. Такие замки с секретом в связи с требуемыми для них сложными приспособлениями или устройствами устанавливаются чаще всего в дверях наиболее важных помещений цилиндров Наконец, следует упомянуть о категорическом запрете ключевых дел мастерам изготавливать и хранить лишние экземпляры ключей В отведенных для меня комнатах в доме Кернуса замок отсутствовал. Обе задвижки, конечно, надежно запирали дверь, но их можно было использовать, только когда кто-либо находился внутри. Тот факт, что внешние запоры на моих дверях отсутствовали, едва ли можно было объяснить случайностью.
   Я решил, что настаивать на замке было бы неразумно. Подобное требование могло быть сочтено назойливым или возбудить ненужное внимание к подозрительной скрытности человека, которому в этом доме платили золотом за использование его умения обращаться с оружием. Кроме того, оно могло навести на мысль, что я не тот, за кого себя выдаю. К тому же я был уверен, что замок по приказу хозяина дома устанавливал бы один из его мастеров, и Кернус, несомненно, вопреки указу имел бы второй ключ
   Поэтому мне пришлось самому принять кое-какие меры предосторожности После тщательного осмотра я обнаружил в двери помимо обычной скважины для продевания ведущего от щеколды шнурка ещё одно маленькое отверстие, проделанное несколько ниже защелки, очевидно, тем, кто занимал мою комнату до меня - Здесь можно сделать сложный узел, - сказал я Элизабет, показывая ей обнаруженное мной отверстие - А что это такое9 - спросила она - Сейчас увидишь Я осмотрел комнату. Здесь находились несколько сундуков, включая один обшитый железом, с тяжелым массивным замком, и пара располагавшихся у стены шкафов с тарелками, чашками и несколькими бутылками с нагой и ка-ла-на.
   - Что ты ищешь9 - спросила Элизабет - Шнурок или веревку, - ответил я, - что попадется.
   Мы принялись копаться в одном из сундуков, и почти тотчас Элизабет наткнулась на десяток ремешков для сандалий.
   - Это подойдет? - поинтересовалась она - Это то, что нужно, - ответил я и взял у неё пару ремешков.
   Она опустилась на колени и принялась наблюдать, как я, усевшись у двери, осторожно приложил к ней один из ремешков и лезвием меча сделал на нем несколько надрезов. Таким образом, у меня получился кусок отличной ворсистой веревки. Затем я накинул веревочную петлю на защелку щеколды и протянул оба конца веревки через маленькое отверстие так, чтобы они свисали с наружной части двери. После этого я закрыл дверь и сказал:
   - А теперь представь, что я завяжу узел на этих концах веревки. Что получится?
   Элизабет посмотрела на меня - Защелка будет привязана так, что её нельзя будет поднять, - ответила она.
   Я улыбнулся В сообразительности ей не откажешь Сделав на веревке, накинутой изнутри на защелку, узел
   достаточно большой, чтобы он не проходил в отверстие, я закрепил бы защелку - Но кто-нибудь может развязать узел и войти в комнату, - заметила она - Конечно, - согласился я, наблюдая за выражением её лица.
   Она взглянула на меня с легким удивлением, и вдруг на её губах заиграла улыбка и она захлопала в ладоши от своей догадки - Это просто великолепно' - рассмеялась она.
   Нет, она действительно была одной из самых сообразительных девушек, которых я знал Ей, уроженке Земли, вне всякого сомнения, никогда не приходилось слышать о подобной уловке, и тем не менее она по малейшему намеку тотчас разгадала её смысл - Смотри, - сказал я и начал завязывать узел, который наверняка должен был показаться ей невероятно сложным - Этот узел содержит только пятьдесят семь переплетений, - пояснял я ей по ходу дела - Я изобрел его сам, хотя никогда не думал, что он мне сможет понадобиться. Этим уловкам меня много лет назад обучил Андреас из касты певцов из Тора В этом городе подобные приемы для защиты жилища довольно распространены. Так вот, его узел состоял из шестидесяти двух переплетений веревки, а узел одного из его братьев - даже из ста четырех, что, как я помню, Андреас считал явным излишеством - И при этом у него всегда получался один и тот же узел? - спросила Элизабет.
   - Да, - сказал я, - у каждого жителя свой индивидуальный узел, отличающийся от других так же, как и его подпись, и имеющий при этом свой секрет Только владеющий этим секретом способен повторить хитросплетения узла, но, что более важно, только он может определить, пытался ли кто-нибудь распутать его узел или нет - Значит, развязать узел может каждый9 - спросила Элизабет.
   - Конечно, - ответил я - Вся проблема в том, чтобы восстановить его после того, как он был развязан - И владелец жилища по внешнему виду узла сразу может определить, его ли рукой он завязан или нет9
   - Совершенно верно!
   - И таким образом он тут же узнает, проникал ли кто-нибудь в комнату за время его отсутствия?
   - Да, - согласился я и добавил: - Иногда кто-нибудь тайно проникает в комнату, оставляя снаружи своего сообщника, чтобы тот попытался повторить конфигурацию узла. Однако, как правило, подобный способ редко позволяет обмануть вернувшегося хозяина из-за практической невозможности продублировать хитросплетение узла.
   Элизабет молча наблюдала за тем, как я возился с ворсистыми веревками, пытаясь запомнить очередность их переплетения.
   Наконец, вздохнув с облегчением, я закончил свою трудоемкую работу.
   - Настоящий гордиев узел, - заметила она.
   - Вполне возможно, что он был именно таким, - согласился я.
   - Александр разрубил его мечом, - улыбнувшись, добавила она.
   - И сделав это, оповестил весь мир, что в комнату или куда там ещё кто-то входил, - рассмеялся я.
   После этого я развязал узел, выдернул из отверстия веревку, запер для безопасности дверь на оба засова и вернулся к Элизабет.
   - Я научу тебя завязывать этот узел, - сказал я.
   - Хорошо, - согласилась Элизабет, не выказывая особого страха перед перспективами длительного и трудоемкого обучения. - У меня тоже будет свой узел,уверенно сказала она.
   - Собственно говоря, мы можем пользоваться одним и тем же узлом, заметил я, испытывая легкое неудовольствие перед необходимостью изобретать ещё один узел.
   - Если я собираюсь научиться завязывать твой узел, почему бы тебе не изучить мой? - спросила она.
   - Элизабет.. - начал было я.
   - Велла, - тут же поправила она.
   - Велла, - устало махнул я рукой, - хоть тебе и пришлось побродить по этому миру, ты все равно продолжаешь оставаться типичной землянкой.
   - Не вижу в этом ничего плохого, - сказала она, и в глазах её заплясали озорные огоньки. - Мой узел будет таким же сложным, как и твой.
   - В этом я не сомневаюсь, - мрачно заметил я.
   - Я с большим удовольствием займусь изобретением своего узла, увлеченно продолжала она, - и он получится у меня женственным и изящным, и в нем отразится вся моя индивидуальность.
   У меня вырвался горестный стон.
   Она тут же обняла меня за шею и заглянула мне в глаза.
   - Может быть, когда Велла пройдет полный курс обучения, она будет доставлять своему хозяину больше радости, - с легкой игривостью произнесла она.
   - Может быть, - ответил я.
   Она быстро запечатлела поцелуй у меня на кончике носа.
   - Ты ведь даже танцевать не умеешь, - с сомнением заметил я.
   Внезапно она отступила на шаг, запрокинула голову и изящно округлила руки. С закрытыми глазами, оставаясь совершенно неподвижной, за исключением носка правой ноги, которым она отбивала такт, она начала напевать песню тачакских рабов. Ко второму куплету кисти её рук опустились на бедра, а взгляд широко распахнувшихся глаз остановился на мне. Темп мелодии постепенно нарастал, её гибкое стройное тело пришло в плавное движение и подалось ко мне. Я двинулся ей навстречу, но она легко отстранилась и, взметнув руки над головой, принялась пальцами отщелкивать ритм.
   Тут песня закончилась.
   - Вот и все, что я умею, - призналась она.
   Я крякнул от досады.
   Она подошла и снова обняла меня за шею.
   - Бедный хозяин, - сочувственно произнесла она.Велла не умеет даже танцевать.
   - Однако я вижу, что у Веллы есть некоторые способности.
   - Хозяин добрый, - заметила Велла, - он понимает, что не может обладать сразу всем - Все эти сантименты, - сказал я, - вряд ли были бы восприняты хоть одним горианским хозяином Она рассмеялась - Все могло сложиться гораздо хуже, - ответила она - Ведь я всего лишь девушка красного шелка Тут я подхватил её на руки, отнес к широкому каменному ложу и уложил на устилавшие его меха.
   - Я слышала, - с улыбкой заметила она, - что только свободные женщины удостаиваются чести возлежать на ложах.
   - Правильно' - воскликнул я и, замотав её в шкуры, сбросил весь этот лохматый барахтающийся ком с каменного ложа к его подножию со вделанными в него кольцами для привязывания рабов.
   Тут я одним рывком сдернул с неё шкуры. Элизабет на четвереньках с визгом бросилась от меня прочь, но я поймал её, запутавшуюся в шкурах, за петлю, удерживающую у неё на левом плече тунику, и, притянув девушку к себе, поднял её на руки.
   - Если я тебе понравлюсь, - спросила она, - ты меня купишь?
   - Возможно, - ответил я - Я ещё не решил.
   - Знаешь, как хозяин ты вполне бы мне подошел Я даже не нашелся, что сказать.
   - Поэтому, - продолжала она, - я буду очень стараться тебе понравиться, чтобы ты меня купил.
   - Ты не в красном павильоне, - заметил я ей.
   Она рассмеялась. Мой намек касался того, как продавали девушек-рабынь красного шелка солидным клиентам на частных торгах рабовладельческих домов. В определенное время - несколько раз в год - такие павильоны сооружались во внутреннем дворе невольничьего дома В каждый из них помещалась тщательно отобранная девушка-рабыня красного шелка, обнаженная и прикованная за левую лодыжку к кольцу. Предполагаемый покупатель, как правило, в сопровождении представителя касты врачей и доверенного лица работорговца осматривал выставленных на продажу девушек Когда
   какая-нибудь из них привлекала к себе его внимание, медик и доверенное лицо удалялись и оставляли их наедине Если же после подобной проверки девушку не приобретали или хотя бы не предлагали за неё хорошую цену, её жестоко избивали или, что ещё хуже, в течение целого дня подвергали воздействию стимулятора для рабов Если девушку не продавали в течение двух-трех подобных торгов, она снова направлялась на прохождение специального курса Когда же и это оказывалось безрезультатным, её направляли в железные загоны для содержания более дешевых рабынь, предназначенных для продажи на менее престижных торгах и, возможно, даже в менее крупных городах Следует, однако, заметить, что большинство девушек даже высшего разряда не часто выставляются на торги в павильонах Работорговцы, как правило, предпочитают продавать их с аукционов, где обилие покупателей и соперничество между ними позволяет им получить более высокую цену - Хорошо, рабыня красного шелка, - сказал я, - старайся - Да, хозяин, - покорно ответила она И она действительно постаралась на славу, так что уже через несколько часов я понял, что, будь я покупателем с увесистым кошельком, я бы не поскупился и выложил по-настоящему большую сумму на приобретение этой умелой, столь чувственной девчонки, во всем старавшейся мне угодить Мне даже приходилось время от времени напоминать себе, что это мисс Элизабет Кардуэл, уроженка Земли, а не специально обученная искусству доставлять удовольствие хозяину рабыня, настолько она походила сейчас на горианку, потерявшую над собой всякий контроль и окунувшуюся в чувственное наслаждение Несколькими месяцами раньше мы с Элизабет вернулись с бескрайних равнин Тарии, где безраздельно властвовали народы фургонов В седельной сумке несшего нас тарна лежал бесценный груз яйцо Царствующих Жрецов Добравшись до Сардарских гор, я заставил
   тарна спуститься с заоблачных высот и усадил его на плоскую, дискообраэной формы посадочную площадку футов сорока в диаметре, расположенную на стальной обшивке корабля, зависшего в двух милях над поверхностью Гора Несмотря на порывы ветра, корабль оставался в воздухе совершенно неподвижным, словно располагался на невидимом помосте или платформе Мимо, освещенные золотыми лучами сияющего солнца, проплывали кучевые облака, похожие на густой дрейфующий туман, сквозь белесую пелену которого изредка можно было увидеть далеко внизу покрытые снежными шапками вершины Сардарских гор.
   На верхней площадке корабля, высокий и тонкий, похожий на лезвие золотого кинжала, застыл с деликатно приподнятыми вверх передними конечностями и неподвижно замершими золотыми антеннами Царствующий Жрец.
   Я спрыгнул с тарна на палубу корабля, освещенную пробивающимися сквозь облака яркими солнечными лучами.
   Царствующий Жрец, плавно переступив своими четырьмя задними конечностями, сделал мне шаг навстречу и остановился, словно не решаясь двинуться дальше.
   Я тоже стоял.
   Мы молча смотрели друг на друга.
   Я внимательно разглядывал эту громадную, похожую на золотой шар голову с далеко выступающими над ней усиками - антеннами, покрытыми тонкими, чрезвычайно чувствительными волосками. Если у Элизабет Кардуэл, оставшейся в одиночестве на спине тарна, подобное зрелище и вызвало страх, она ничем его не обнаружила и продолжала, сохраняя полное спокойствие, молча наблюдать за нами.
   Я же испытывал столь глубокую радость, что кажется, сердце мое готово было выпрыгнуть из груди, я жадно ловил губами воздух, но волнение сковало меня - я так и не смог двинуться с места.
   Верхние фаланги передних ног Царствующего Жреца поднялись и осторожно потянулись ко мне.
   Я не мог оторвать взгляда от этой крупной золотой головы с двумя большими выпуклыми глазами, состоящими из множества линз, отражавших рассеянный солнечный свет, - через левый глаз протянулся неровный белесый шрам.
   Наконец я нашел в себе силы заговорить.
   - Тебе нельзя долго стоять на солнце, Миск.
   Стараясь держаться по ветру, вращая под его порывами свои трепетные антенны так, что они неизменно фокусировались на мне, он сделал ещё один осторожный шаг по металлической поверхности диска в мою сторону.
   Здесь он снова остановился, сверкая золотом во всю свою восемнадцатифутовую высоту. Балансируя на четырех устойчивых задних конечностях, он деликатно протянул две снабженные четырьмя тонкими цепкими хватающими отростками передние ноги и замер в характерной для Царствующих Жрецов позе. На сочленении, соединяющем его голову с туловищем, на тонкой цепочке покачивался маленький компактный транслятор.
   - Не стой так долго на солнце, - повторил я.
   - Ты нашел яйцо? - спросил Миск.
   Его широкие мощные челюсти при этом, конечно, оставались неподвижными, а связь происходила благодаря цепочке последовательно выделяемых его горловыми секреторными железами запахов, воспринимаемых транслятором, трансформирующим их в обычные горианские слова и звуки, воспроизводимые передающим устройством четко и безэмоционально.
   - Да, Миск, я нашел яйцо, - ответил я - Оно в целости и сохранности находится в седельной сумке моего тарна.
   На мгновение показалось, будто силы оставили это громадное, но столь хрупкое существо, и оно вот-вот упадет. Однако под воздействием волевого импульса тело существа постепенно, дюйм за дюймом снова обрело устойчивость и распрямилось.
   Я продолжал молчать.
   Медленно, с величайшей осторожностью гигантское создание приблизилось ко мне, двигая только четырьмя своими поддерживающими тело конечностями, и оста новилось рядом со мной Я поднял руки над головой, и оно, сверкая своим отливающим золотым светом телом, грациозно нагнулось, опустило голову и потянулось к моим ладоням кончиками своих антенн, покрытых тонкими чувствительными волосками.
   Слезы навернулись мне на глаза.
   Чуткие антенны легко коснулись моих ладоней, и по изогнутому подобно узкому золотому ножу телу Миска мгновенно пробежала дрожь. Изящные крюки-отростки верхних фаланг передних конечностей осторожно выдвинулись по направлению ко мне. Большие выпуклые глаза, так редко отражающие истинное состояние Царствующего Жреца, сверкали словно алмазы.
   - Спасибо тебе, - сказал Миск.
   Мы с Элизабет провели несколько недель в Роеневероятном сооружении Царствующих Жрецов, раскинувшемся под Сардарским горным массивом.
   Миск был несказанно рад возвращению яйца, и оно сразу же стало предметом величайшей заботы и внимания, требующихся для его инкубации и высиживания.
   Вряд ли медики и ученые Роя проявляли в ходе этого процесса большее рвение и усердие, нежели сам Миск, хотя в данном случае подобное отношение к этому единственному яйцу было совершенно оправданным - оно давало надежду на продолжение рода Царствующих Жрецов.
   - Что с Ко-ро-ба и Таленой? - спросил я у Миска перед нашим возвращением в Рой.
   Мне необходимо было узнать как можно больше о своем городе и о судьбе той, что некогда была моей вольной спутницей, исчезнувшей впоследствии без следа.
   Элизабет молчала, понимая, насколько все это важно для меня.
   - Как ты, наверное, и сам догадываешься, - ответил Миск, - твой город отстраивается заново. Жители Коро-ба вернулись отовсюду, куда их раскидала судьба, и каждый по возвращении принес с собой камень, чтобы положить его в восстанавливаемые стены города. За те
   долгие месяцы, что ты находишься у нас на службе в землях народов фургонов, тысячи и тысячи людей из Ко-ро-ба уже вернулись на развалины родного города Строители и все остальные свободные трудятся сейчас над восстановлением башен и зданий. Ко-ро-ба постепенно возрождается к жизни.
   Я знал, что только свободным гражданам позволено принимать участие в возрождении города. В Ко-ро-ба, несомненно, оставалось множество рабов, но им разрешалось выполнять лишь вспомогательные работы, находясь на подхвате у тех, кто занимался возведением башен и стен. Ни один камень не должен быть поставлен в стену здания руками несвободного человека. Единственным из известных мне городов Гора, выстроенным усилиями подневольных рабочих, направляемых плетями их хозяев, был Порт-Кар, расположенный в дельте реки Воск.
   - А что с Таленой? - спросил я.
   Антенны Миска горестно поникли.
   - Что с ней? - воскликнул я.
   - Ее не было среди тех, кто вернулся в город, - донеслось из транслятора Миска. - Мне очень жаль.
   Я сокрушенно вздохнул - вот уже восемь лет, как я не видел её.
   - Ее сделали рабыней? Она убита?
   - Неизвестно, - ответил Миск. - Ничего не известно.
   Я сник окончательно.
   - Мне очень жаль, - снова выдал транслятор Миска.
   Я обернулся и увидел, что Элизабет уже давно стоит ' рядом с нами.
   Вскоре Миск направил корабль к Сардару.
   Элизабет была несказанно поражена тем, что увидела в подземных чертогах Царствующих Жрецов, но уже через несколько дней нашего пребывания в Рое я заметил, что её снова потянуло на поверхность, на вольный воздух, под солнечные лучи.
   Мне о многом нужно было поговорить и с Миском, и с другими находящимися здесь же, в Рое, друзьями, и прежде всего с Куском Царствующим Жрецом, - и с
   Ал-Ка, и Та-Ба - людьми, о которых я вспоминал с особой теплотой. Я заметил, что девушки, некогда бывшие их рабынями, теперь уже не носили золотых ошейников и держали себя рядом с ними как вольные спутницы. И вообще в Рое теперь почти не осталось рабов лишь те, кто предал нас в войне или получил рабский ошейник за весьма серьезные проступки, сопоставимые по своей значимости разве что с попыткой завладеть богатствами Царствующих Жрецов.
   Один из Царствующих Жрецов - Серус, незнакомый мне по военным временам и принадлежавший когда-то к когорте Сарма, - изобрел довольно интересное средство для контроля над рабами, о котором мне хотелось бы рассказать подробнее. Оно состояло из четырех узких металлических лент, свернутых в кольцо, застегивающееся на запястьях и лодыжках раба. Подобные кольца нисколько не стесняли свободу действий и передвижений раба и представляли собой своеобразные ручные и ножные браслеты, при наличии которых клеймо раба и ошейник становились ненужными. Слежение и управление рабами производилось с центрального тщательно охраняемого пульта и индивидуального передатчика хозяина, сигналы с которого вызывали немедленное соединение между собой надетых на запястье и щиколотки раба металлических полос, что моментально сковывало движения человека, на каком бы расстоянии от передатчика он ни находился. Это позволяло мгновенно обезвредить в пределах Роя любого раба.
   - Если бы у Сарма было подобное приспособление, - заметил Серус, война Роя приняла бы совершенно иной оборот.
   Я не мог с этим не согласиться.
   Поскольку мы с Элизабет были чужими в Рое, Серус из соображений безопасности был совсем не прочь на время нашего пребывания здесь надеть такие же металлические браслеты и на нас, но Миск, конечно, не стал его даже слушать.
   Наряду с другими я встретил в Рое некое существо мужского пола, не имевшее собственного имени, подоб
   но тому как не имеет его относящаяся к роду Царствующих Жрецов Мать. Считалось, что подобные особи стоят выше индивидуального имени, что весьма схоже по своему восприятию с тем, как человек не задумывается над именем либо названием вселенной, рассматриваемой как нечто целое. Этот индивидуум был великолепен, хотя держался с подчеркнутой серьезностью и спокойствием.
   - Прекрасно, что кроме Матери, - сказал я Миску,в Рое есть ещё и Отец.
   Миск внимательно посмотрел на меня.
   - В Рое не может быть Отца, - ответил он.
   Я попытался было удовлетворить свое любопытство, но Миск постарался отделаться весьма уклончивыми ответами, и я догадался, что он не хочет развивать эту тему.
   Интересно, что здесь Элизабет менее чем за час выучилась читать по-гориански. Узнав, что она не умеет ни читать, ни писать, Куск вызвался обучить её. Элизабет согласилась, однако была очень удивлена, когда её усадили за длинный, рассчитанный на габариты Царствующего Жреца стол, а голову поместили между двумя замысловатыми приборами в форме полусфер. Положение головы ей зафиксировали металлическими зажимами, а для того, чтобы она, испугавшись, не рванулась из-за стола, её руки и ноги также скрепили между собой широкими полосами.