Норман Джон. Вождь

   — Радуйся, что я решил не драться, — заявил гладиатор, выходя из круга. Астубакс с трудом поднялся на ноги, и тяжело дыша, исподлобья глядел на победителя.
   Воин, который держал за веревку Янину, поставил ее на ноги и подвел к гладиатору. Тот обмотал веревку вокруг шеи Янины, и она опустилась на колени рядом со своим господином.
   — Кто вы? — спросил гладиатор.
   — Мы — вольфанги, — ответил Астубакс, — остатки пяти племен некогда могущественного народа, разбросанного, как гласит легенда, по множеству планет.
   — Что это был за народ?
   — Его называли лесным народом, — ответил Астубакс.
   Упоминание об этих же людях позднее появилось в летописях — их называли «вандалами», или «вандалиями». (Мы уже говорили о затруднениях, связанных с этимологией этого названия.)
   — Что стало с другими племенами? — спросил гладиатор, ибо внезапно почувствовал острый интерес к их судьбе.
   — Наверное, их больше нет.
   — Что это были за племена?
   — Даризи, хааконсы, базунги, и главное, самое многочисленное и воинственное — отунги.
   — Ортог считал меня отунгом, — вспомнил вслух гладиатор.
   — Почему? — удивился Астубакс.
   — Не знаю.
   — Кто ты?
   — Я не знаю, кто я такой, — ответил гладиатор.
   — Если ты из отунгов, значит, они не вымерли.
   — Это родственное нам племя, — заявил грузный воин.
   — Я не знаю, кто я, — повторил гладиатор. — Я только крестьянин.
   — Если ты отунг, тогда ты не крестьянин, а воин, воин из рода лучших воинов!
   — Нет, — покачал головой гладиатор, — я простой крестьянин.
   В этот момент вдали послышался оглушительный треск ломающихся деревьев. Задрожала земля. В небо взметнулся столб пламени, и тут же по лесу разнесся запах гари.
   — Это знак дризриаков! — кричали воины.
   — Они нашли нас!
   — Нам некуда бежать!
   — Пойдем, — позвал Астубакс гладиатора.
   Вместе с несколькими воинами они поднялись на скалу с плоской вершиной, откуда можно было обозревать леса по всей округе. Янина шла следом.
   — Вон там, смотри! — указал Астубакс.
   Огненный поток в милю шириной разделял лес.
   — Это знак дризриаков!
   — Нет, — возразил один из воинов, — он не такой. Смотри!
   Полоса огня не была прямой — она изгибалась, образуя знак, который гладиатор видел прежде на своих доспехах. Он был и на поясе, оставленном внизу вместе с револьвером и ножом. Этот знак встречался на кораблях Ортога.
   — Это знак Ортога, — сказал гладиатор.
   — Но не знак дризриаков, — ответил воин, всматриваясь в огненную пляску.
   — Как я понимаю, Ортог откололся от дома дризриаков, — уточнил гладиатор.
   — И все же пришел за данью, как делал прежде?
   — Думаю, да.
   — Только теперь он собирает дань для себя, — заключил грузный воин.
   — Похоже, что так, — согласился гладиатор.
   — Его посыльные будут в деревне через несколько дней, — мрачно сказал Астубакс.
   — И что вы хотите делать? — поинтересовался гладиатор.
   — Платить дань, конечно. Что нам остается?
   — Кто ваш вождь? — спросил гладиатор.
   — У нас нет вождя, — ответил Астубакс.
   — Разве так бывает?
   — Дризриаки убивают наших вождей, и теперь никто не хочет быть вождем.
   — А кому это надо? — вмешался грузный воин.
   — Кто отважится выступить против силы дризриаков? — подхватил другой.
   — И так они лишили вас вожака? — заключил гладиатор.
   — И нашего мужества, — с горечью добавил воин.
   — Иногда его потере предпочитают смерть, — заметил гладиатор, вспомнив зал суда и арену.
   — У нас нет вожака.
   — Астубакс говорит за нас, принимает посыльных.
   — К моему несчастью, — добавил Астубакс.
   — Вы должны выбрать вождя, — предложил гладиатор.
   — Чтобы он умер, как и все другие? — сказал воин.
   — Он не успеет опомниться, как окажется в стране мертвых, — добавил другой.
   — Ты можешь уйти, — заметил Астубакс.
   Они стояли на верхушке плоской скалы и наблюдали, как пылает среди леса огромный знак Ортога.
   — Смотри, как они возвещают о себе!
   — Да, хотят поразить нас.
   — Мне все это не нравится, — нахмурился воин.
   — Какое тебе до этого дело?
   — Это наша печаль, а не твоя, — произнес Астубакс.
   — Это не печаль, а вызов всем вам, — возразил гладиатор.
   — Какая разница? — уныло ответил Астубакс.
   — Разве человек из племени отунгов — не ваш родич? — спросил гладиатор. — И разве этот вызов не касается меня? Так вот, я его не принимаю.
   — Не понял, — удивился грузный воин.
   — Ты же крестьянин, — заметил Астубакс.
   — Что за племя без вождя? — спросил гладиатор.
   — Это не племя, — хмуро отрезал грузный воин.
   — Волк без головы, без глаз и без силы, — добавил другой.
   — Спящий зверь, — подхватил третий.
   — Пойди и принеси мой узел с вещами, — обратился гладиатор к одному из мужчин. — Он остался внизу, у камня.
   Человек на мгновение застыл, но все же направился, куда было велено, и вскоре вернулся с узлом.
   Дым пожара плыл в сторону скалы. Внизу метались звери, в основном копытные — перепуганные, неуправляемые.
   Гладиатор взял узел у воина-вольфанга и бросил его Янине.
   — Одевайся.
   Одежда была уже порядком измята и перепачкана; она истрепалась во время бегства в капсуле, изорвалась о ветки и камни в реке, но в ней еще оставались намеки на былую роскошь. Хотя цвета поблекли, были хорошо различимы и детали орнамента, и символ владелицы. Янина надела также богатые украшения, ожерелья и браслеты, захваченные вместе с одеждой.
   — Это цвета дризриаков, — потрясенно вы молвил один из воинов.
   — Смотри, какие узоры и знаки!
   — И драгоценности!
   — Если мы поняли правильно, — заявил Астубакс, — это одежда Геруны, принцессы Дризриакской.
   — Так и есть, — ответил гладиатор.
   — Тогда это Геруна! — воскликнул воин, с яростью указывая на Янину. — Ты взял ее в плен!
   — Сестра ненавистного Ортога!
   — Убей ее!
   Но гладиатор отвел в сторону протянутое копье.
   — Нет, — сказал он, — это не Геруна. Это простая рабыня.
   — Нет, Геруна! — настаивал грузный воин.
   — Разденься и убери одежду, — приказал гладиатор Янине.
   — Она должна быть Геруной, у нее королевская одежда.
   — Мы возьмем ее в заложницы!
   — Он вел Геруну на веревке.
   — Так мы можем сговориться с дризриаками!
   — Это не Геруна, — решительно прервал все возгласы гладиатор. Он взял у Янины свернутую одежду вместе с драгоценностями и передал одному из воинов.
   — Геруна носит на шее веревку! — захохотал воин.
   — Это не Геруна, — настаивал гладиатор. — Как беспечны дризриаки! — сказал он, притягивая к себе Янину и поворачивая ее левым боком к воинам. — Если это Геруна, значит, они заклеймили собственную принцессу!
   На левом бедре Янины, высоко, почти у пояса, выделялась маленькая роза — клеймо рабынь.
   — Это не Геруна! — воскликнул воин.
   — Тогда откуда у тебя одежда Геруны?
   — Я забрал ее на корабле, — объяснил гладиатор. — Это входило в мой план бегства. Рабыня надела одежду, чтобы ее приняли за Геруну.
   — А сама Геруна? — спросил кто-то.
   — Я вел ее на веревке нагую, связанную, с повязкой на лице, по коридорам корабля, мимо сотен воинов Ортога.
   Вольфанги захохотали от удовольствия.
   — Встань на колени, — обратился гладиатор к Янине, и та поспешно опустилась. — Руки на бедра, колени в сторону. Опусти голову.
   Янина послушно выполнила приказы.
   — А какая она, Геруна? — с любопытством спросил один из воинов.
   — Думаю, ты решил бы, что у нее тело недешевой рабыни, — ответил гладиатор. — Прежде, чем я покинул корабль, она лежала, прижимаясь головой к моим ногам.
   — Дризриаки забирают наших женщин, — нахмурился грузный воин.
   — А вы сделайте их женщин своими рабынями, — предложил гладиатор.
   — Слава вольфангам!
   — Давно уже мы забыли вкус славы…
   — У вас нет вождя, — напомнил гладиатор.
   — Разве копье может противостоять звездному огню? — вздохнул грузный воин.
   — У меня есть план, — коротко проговорил гладиатор.
   — Пора выбирать вождя, — заметил другой воин. — Только это будет самоубийством для любого из нас.
   — Да, его убьют дризриаки.
   — Пусть об этом позаботится сам вождь, — сказал гладиатор.
   — Ты не вольфанг, — заметил Астубакс.
   — Тогда выберите кого-нибудь из своих, — легко согласился гладиатор.
   Воины переглянулись.
   — Астубакса? — нерешительно сказал один.
   — Нет, — отказался Астубакс.
   — А ты стал бы говорить с дризриаками? — спросил грузный воин у гладиатора.
   — Конечно.
   — И что бы ты предложил им?
   — Вызов, — ответил гладиатор.
   — Безнадежно!
   — Честь легче всего купить в самых безнадежных сделках, — заметил гладиатор.
   — А что скажут наши женщины?
   — Они будут повиноваться.
   — Давно уже у нас не было вождя! — воскликнул грузный воин. — Так у тебя есть план?
   — Да, — ответил гладиатор.
   — Тогда пойдем в деревню.
   Все вместе они спустились со скалы и пересекли круг, в котором двое мужчин недавно дрались на посохах, оставив свежие следы. Астубакс и гладиатор вели воинов. Позади гладиатора, слева, мелкими шажками спешила Янина с обмотанной вокруг шеи веревкой, неся узел с одеждой и драгоценностями, которые некогда украшали Геруну, принцессу Дризриакскую, сестру Ортога. Янина была рабыней, и в ее обязанности входила переноска вещей. Другие же были свободными людьми. Группа пересекла широкую полосу обугленных деревьев, среди которых попадались скелеты погибших животных. Сверху на воинов смотрел гриф. Птицы стаями слетелись к пожарищу, собирая насекомых, лишенных естественной защиты — листьев и мелких сучков. Теплый пепел согревал босые ноги Янины.
   Вечером они достигли деревни.
   Ночью, при свете громадного костра, под крики и шум оружия был провозглашен новый вождь вольфангов — маленького племени вандалов. В знак почести воины подняли гладиатора на щитах.

Глава 17

   — Я уже выполнила свою часть работы, — заявила судебный исполнитель.
   — Если бы вы были рабыней, — возразил молодой офицер флота, — вы бы узнали, что такое настоящая работа.
   — К счастью, я не рабыня, — сердито ответила судебный исполнитель.
   — Я тоже! — выпалила другая женщина.
   — Молчи, гумилиори! — приказала судебный исполнитель.
   — Ты что, хочешь делать всю работу одна? — злобно пригрозила ее молодая спутница.
   — Работы слишком много, — примирительно заметила старшая из женщин. — Давайте поможем ему.
   — Мы оказались здесь по его вине! — заявила судебный исполнитель.
   — Но именно вы закричали на «Аларии», переполошили варваров, и нам пришлось поспешно бежать, — напомнил офицер.
   — Не говорите со мной так! — обрезала его судебный исполнитель. — Я хонестори, патрицианка.
   — Разве все это важно здесь? — перебила молодая женщина. — Что вообще сейчас имеет значение?
   — Молчи, торговка! — прикрикнула судебный исполнитель.
   — Не ссорьтесь, — посоветовала старшая женщина.
   Эта группа бежала с «Аларии» незадолго до бегства гладиатора и рабыни Янины на второй из оставшихся в зале капсул. Группа состояла из молодого офицера флота и трех женщин, одной из которых была судебный исполнитель. Это она стояла на четвереньках в униформе, с веревкой на шее, у ног Янины, близ люка, когда гладиатор готовил капсулу к вылету. Когда неожиданно из шахты появился офицер флота и захватил капсулу, судебный исполнитель переметнулась на его сторону. Прежде офицер участвовал в обороне корабля, которая постепенно становилась все более и более безнадежной. Когда его спутники решили сдаться, покорившись судьбе, офицер спрятался и разыскал капсулы, надеясь с их помощью бежать с корабля. Каково же было его разочарование, когда он обнаружил, что подъемники бездействуют и нет никакой возможности подтащить аппарат к люку! В зале он встретил двух женщин, которые прятались там, пользуясь запасами пищи из капсул. Они были странными компаньонками. Одной из них оказалась привлекательная дама в брючном костюме, соседка судебного исполнителя в вечер зрелищ; другой — продавщица с корабля, у которой в тот день судебный исполнитель покупала необычное белье. Тогда еще судебный исполнитель возмутилась, что продавщица, женщина низкого сословия, служащая корабля, осмелилась присутствовать на представлении для пассажиров.
   — Принесите воды, — попросил офицер судебного исполнителя.
   — Нет.
   — Почему же?
   — Я — патрицианка, — надменно ответила она. — Такие люди не носят воду.
   — Тогда вы принесите, — обратился офицер к продавщице.
   — Если она отказалась, то и я не пойду.
   — Я принесу, — вмешалась старшая женщина и направилась к ручью.
   Капсула, которой управлял офицер, получила серьезные повреждения от преследующей ее ракеты, которая сначала разбила отсоединенный отсек двигателя. В результате капсула сбилась с курса, затерялась в ветрах космоса и под действием почти незаметных сил ее начало притягивать к одной из планет. Она постепенно попала в поле действия мощных сил гравитации и спустя несколько дней носилась, как щепка в водовороте, по постепенно уменьшающейся орбите возле далекой планеты. Два дня назад благодаря искусству офицера и исправности систем наблюдения, а также неавтоматических посадочных функций им удалось успешно приземлиться.
   — Нам скоро понадобится топливо для костра, — сказал офицер судебному исполнителю.
   — А вы уже починили передатчик? — вместо ответа спросила она.
   Конечно, она знала, что передатчик безнадежно испорчен, что одни его детали разбились при ударе, другие просто расплавились после короткого замыкания. Это было установлено уже через час после атаки.
   — Его нельзя починить, — ответил офицер.
   Судебный исполнитель гордо подняла свою хорошенькую головку. Почему же тогда от нее ждут работы? К тому же разве офицер не оскорбил ее, отвечая на прямой вопрос так, как будто он кого-то обвинял в неисправности передатчика? Он мог бы поспешить и с отсоединением секции — сделать это на сотню миль раньше, не дожидаясь ракетного удара.
   — Тогда идите вы, — предложил офицер продавщице.
   — Я обломаю себе ногти, — отказалась она, глядя на судебного исполнителя.
   — Если вы не будете работать, — пригрозил офицер, — придется вас не кормить.
   — Не смешите! — иронично воскликнула судебный исполнитель. Офицер сжал кулаки.
   — Вы обязаны нас кормить. Мы — гражданки Империи.
   — Да, — подтвердила продавщица.
   — Мы имеем право на еду, — добавила уверенным тоном судебный исполнитель, и продавщица кивнула.
   — Лучше бы вы обе остались на «Аларии», на милость ортунгов, — устало проговорил офицер.
   — Не смейте так говорить! — вскричала судебный исполнитель.
   — Вероятно, они бы научили вас хоть чему-нибудь полезному, — добавил офицер.
   — Попридержите язык! — надменно заявила судебный исполнитель.
   — Но, скорее всего, сочли бы вас недостойными жизни, — заключил он, — даже жизни рабынь.
   Продавщица вздрогнула и закрыла лицо руками. На мгновение судебный исполнитель лишилась дара речи, но тут же оправилась и потребовала:
   — Позовите на помощь!
   Офицер изумленно уставился на нее.
   — Подайте сигнал или сделайте еще что-нибудь!
   — Вы думаете, что вы на цивилизованной планете, где транспорт ходит каждый час? — спросил офицер.
   — Включите маяк!
   — И кто же его увидит?
   — Но ведь есть же кто-нибудь на этой планете, — раздраженно пожала плечами женщина.
   — Возможно.
   — Ну так позовите его!
   — Кого позвать? — многозначительно переспросил офицер, махнул рукой и пошел прочь.
   Женщины молчали. Продавщица встала и огляделась.
   — Здесь красиво! — сказала она. Судебный исполнитель поморщилась. — Такая интересная планета, дикая, нетронутая…
   — Я рада, что вам здесь нравится, — сухо перебила судебный исполнитель. — Можете провести здесь всю оставшуюся жизнь.
   — Что он имел в виду, когда говорил, что неизвестно, кто увидит маяк? — вдруг вспомнила продавщица.
   — Не знаю. Я уверена, что мы одни на этой планете.
   — Я так не думаю, — возразила девушка.
   — Почему же?
   — Мне кажется, вчера в кустах промелькнула какая-то тень…
   — Чья именно? — сердито спросила судебный исполнитель.
   — Не знаю, — пожала плечами продавщица.
   — Вероятно, это был какой-нибудь зверь, — боязливо оглядываясь, произнесла судебный исполнитель. Прошлой ночью, когда они заперлись в капсуле, снаружи из леса раздавались шорохи и глухой рык.
   — Наверное, — кивнула продавщица.
   — У него есть револьвер, — напомнила судебный исполнитель.
   — Но там осталось всего один-два заряда.
   — Кто же защитит нас в случае опасности? — в ужасе спросила судебный исполнитель.
   — Мы можем спрятаться в капсуле.
   — Куда он пошел? — вдруг встрепенулась судебный исполнитель.
   — Наверное, за дровами.
   — Я голодна, — проворчала судебный исполнитель.
   — Интересно, есть ли на этой планете мужчины? — задумчиво спросила продавщица, глядя в темные заросли.
   — Понятия не имею.
   — А если есть, они наверняка варвары.
   — Конечно, — кивнула судебный исполнитель.
   — Интересно, как бы они на нас смотрели?
   — Как на людей, на знатных дам.
   — Но если они настоящие варвары… — начала продавщица.
   — Куда подевалась Оона? — перебила судебный исполнитель. Ооной звали женщину в брючном костюме, теперь уже грязном и потрепанном, которая ушла за водой.
   — Ей уже пора было вернуться.
   Следует объяснить, почему офицер так странно отреагировал на предложение просигналить или включить маяк. Еще раньше он заметил признаки человека — след; у ручья, брошенный наконечник стрелы, а вчера почувствовал запах дыма. Он вскарабкался на дерево и разглядел костер — необычный, огромный, раздувающийся на ветру. Хотя офицер не стал говорить о своих открытиях спутницам, но сомневаться не приходилось: костер был зажжен человеческими руками — так не могло гореть дерево, в которое ударила молния, да и откуда было взяться молнии в чистом небе?
   — Я голодна, — повторила судебный исполнитель и начала рыться в припасах, вытащенных из капсулы.
   — Не трогай еду! — закричала продавщица.
   — Не смей говорить со мной так, гумилиори! — отрезала судебный исполнитель.
   — Ты и так толстая!
   — Я не толстая! Меня полнит одежда.
   — Ты похожа на надутый шар! От тебя воняет! — злобно кричала продавщица.
   — Моя одежда разработана по принципам, которых тебе даже не понять, девчонка в штанах в обтяжку! — заявила судебный исполнитель. — От тебя тоже воняет, да еще как! — добавила она.
   Обе женщины воздержались от дальнейших нетактичных замечаний по поводу собственного запаха — это было слабым местом и у той, и у другой. Вчера офицер и Оона по очереди искупались в ближайшем ручье. Однако, по мнению судебного исполнителя и продавщицы, вода оказалась слишком холодной. К тому же вдруг за ними станут подглядывать? Мысль об этом встревожила судебного исполнителя. Можно ли доверять офицеру? Обе решили выкупаться завтра, когда потеплеет.
   — Твоя одежда предназначена, чтобы скрывать от себя и от других, что ты женщина, — выпалила продавщица.
   — Дерзкая сучка!
   — Значит, ты не женщина.
   — Я — женщина, — вдруг заявила судебный исполнитель, удивившись собственным словам, каких невозможно было ожидать от уроженки Тереннии.
   — Толстуха! — поморщилась продавщица.
   — Нет!
   — Если бы ты была рабыней, — безжалостно продолжала продавщица, — тебя бы заставили худеть до тех пор, пока твое тело не стало бы возбуждать мужчин.
   — Не смей говорить так со мной! — вскричала судебный исполнитель. — Я — судебный исполнитель, хонестори. А ты — всего лишь служащая, продавщица на круизном корабле. Ты из гумилиори. Не смей говорить со мной, безмозглая сучка! Я аристократка!
   — Посмотрим, что ты запоешь, когда тебя потащат за волосы!
   — Не тронь меня! — в ужасе завопила судебный исполнитель.
   Продавщица вовремя одумалась — ей совсем не хотелось потерять работу. От гумилиори требовали безукоризненного почтения к высшим сословиям. Продавщице было бы трудно найти другую работу. Конечно, она могла работать в публичном доме, где ее стали бы приковывать к кровати цепью. На некоторых из планет ее бы просто продали в рабство, и кто знает, вдруг бы ее купил человек, которого она когда-то оскорбила.
   Судебный исполнитель вскрыла коробку с запасом консервированного шоколада.
   — Не ешь его, — угрожающе произнесла продавщица.
   — Я буду делать то, что захочу.
   — Это для всех нас!
   — Успокойся, — небрежно бросила судебный исполнитель.
   — Толстуха!
   — Я не толстуха, — невозмутимо ответила судебный исполнитель и встала.
   — Куда ты идешь? — удивилась продавщица.
   — К ручью, чтобы попить.
   Вода в капсуле проходила сложный процесс очистки, который требовал времени. Вода из ручья значительно пополнила запасы беглецов, оказавшись чистой, холодной и свежей. Она не отдавала мочой, в ней не было привкуса металла. Она понравилась даже судебному исполнителю. На Тереннии вода из городских резервуаров сильно пахла различными дезинфицирующими химикатами.
   Шоколад, который судебный исполнитель жевала по дороге к ручью, вызвал жажду.
   — Толстуха! — кричала ей вслед продавщица.
   Судебный исполнитель высокомерно не обращала на нее внимания.
   Ручей был совсем рядом. Судебный исполнитель прошла между высоких деревьев. Это было тенистое место, даже днем в нем стоял сумрак. У берега она остановилась. Впереди у кромки воды лежал какой-то странный предмет. Подойдя поближе, она рассмотрела ведро, с которым Оона ушла за водой. Почти сразу она услышала справа тихий, сдавленный стон. Повернувшись, она, к собственному изумлению, увидела Оону. Та стояла спиной к толстому дереву, ее запястья были скручены веревкой позади ствола. Нижняя часть лица Ооны была замотана тряпкой.
   Судебный исполнитель не знала, что делать. Она шагнула к пленнице, но та решительно задергала головой. Судебному исполнителю показалось, что среди деревьев промелькнула тень. Слабых, сдавленных стонов пленницы было достаточно, чтобы она насторожилась. Судебный исполнитель во весь дух побежала к капсуле. Она ворвалась на маленькую поляну, где располагался лагерь, и подбежала к перепуганной продавщице, сидящей на земле. Вытаращив глаза и задыхаясь от быстрого бега, она несколько раз махнула рукой в сторону ручья.
   Едва ей удалось перевести дыхание, как на противоположной стороне поляны показался офицер. Он тут же споткнулся и упал — казалось, его толкнули в спину, тем не менее рядом с ним никого не было. Женщины успели заметить, что торс офицера перехватывали веревки, а еще одна веревка была зажата в зубах.
   — Скорее! Прячься! — завопила судебный исполнитель и бросилась к капсуле. Перепуганная до смерти продавщица кинулась за ней.
   В капсуле они поспешно закрыли дверь, заперли ее и сжались в темноте.
   — Дышать нечем, — простонала продавщица.
   — Выходи наружу, — сердито посоветовала судебный исполнитель.
   Некоторое время они молчали, а потом обе тревожно вскрикнули, заслышав неожиданный скрежет металла рядом с капсулой.
   — Они не смогут войти, — прошептала судебный исполнитель.
   — Кто «они»? — спросила продавщица.
   Судебный исполнитель подползла к одному из маленьких иллюминаторов.
   — Ничего не вижу, — пробормотала она и тут же отпрянула — в иллюминатор ударил кулак с зажатым камнем. — Они не войдут, — еще раз повторила она.
   Снаружи усилился шум. Кажется, неизвестные пытались крутить внешнюю ручку, но им не удалось открыть запертую изнутри дверь. По иллюминатору ударили еще несколько раз, и стекловидное вещество растрескалось, осколки посыпались внутрь капсулы.
   — Мы в безопасности, — дрожащим голосом повторила судебный исполнитель. — Они не войдут.
   Продавщица тяжело вздохнула. Теперь в капсуле было уже не так душно — воздух проникал через разбитый иллюминатор.
   — Это мужчины? — спросила продавщица.
   — Не знаю, — отмахнулась судебный исполнитель.
   — Так посмотри!
   — Лучше ты посмотри.
   Продавщица встала, осторожно выглянула в ближайший иллюминатор и тут же отдернула голову.
   — Кто они? — спросила судебный исполнитель, беспокойно прижимаясь к полу.
   — Мужчины.
   — Какие мужчины?
   — Судя по их одежде — варвары, — еле слышно прошептала продавщица.
   — Будь довольна, — горько отозвалась судебный исполнитель. — Ты станешь хорошенькой рабыней.
   — Ты тоже, — огрызнулась продавщица.
   — Нам повезло, что это варвары. Нам почти нечего бояться.
   — Как это? — удивилась продавщица.
   — Как все варвары, они тупы, — терпеливо разъяснила судебный исполнитель. — Они нетерпеливы и скоро уйдут.
   — А если нет?
   — Уйдут, — уверенно заявила судебный исполнитель. — Они глупы.
   — Я слышала, что варварам нравится обращать в рабство культурных женщин, — прошептала продавщица.
   — Да, когда им это удается.
   — Что, если они будут ждать? У нас же нечего есть и пить.
   — Они об этом не знают, — возразила судебный исполнитель.
   — Мне страшно, — сжалась продавщица.
   — Не бойся — это всего лишь варвары. Они глупы. Им скоро надоест ждать, и они уйдут.