Страница:
— Да, лорд Харуз.
— Хорошо. А теперь вернемся к вашему ожерелью. Это — символ прежде влиятельного Дома, к которому вы принадлежите по праву рождения. Я приказал ювелиру постараться починить его, но при этом сохранить ощущение старины, которое говорит о том, что это — фамильная вещь. Посмотрите на рисунок.
Ясенка снова взглянула в зеркало.
— Кажется, будто из сапфира выходит пламя… О, поняла! Это сосуд или лампа. А по кругу идет надпись…
— Да. Это так называемый многозначительный каламбур. «Без света не Ясно». Это намек на то, что в Доме Ясеня всегда ярко горит пламя; в некоторых это пламя верности, в других — пламя честолюбия, еще в ком-то — страсть.
Он поцеловал ее в шею.
Изумленная Ясенка густо покраснела.
— Б-благодарю вас, лорд Харуз, — с трудом выговорила она. — Благодарю вас за вашу любезность.
— Волосы у вас пепельные. Говорят, у вашей матери были такие же. Светло-русые, почти серебряные. Она носила их распущенными, как вы.
— Как у моей матери? Вы знали мою мать?
— Нет, но я слышал рассказы. Говорят, она была необычайно красива. Наверное, вы на нее похожи.
Растерявшаяся Ясенка отвернулась. Она не понимала, как ей воспринимать эту новую сторону Харуза, открывшуюся перед ней, — если не считать того, что это навело ее на некую мысль… Каковы реальные мотивы всего, что он сделал для нее? Друг он знахарке или нет, но наверняка им движет не доброта сердца. Видимо, он рассчитывает что-то от нее получить. И, возможно, это окажется нечто такое, чего ей не захочется отдавать.
— Я такая, какая есть, — сказала она. — Я не считаю себя красивой…
— Но вы не будете возражать, если я буду вас такой считать?
Она покачала головой:
— Нет, не буду.
Позже она убрала осколки лазурита в шкатулку, к другим драгоценностям, которых у нее накопилось уже немало.
В тот день ей никак не удавалось угодить Маркле во время занятий, и Ясенка наконец поняла, что движет ее наставницей. Эта женщина ревновала! Но как ей было объяснить Маркле, что той нечего опасаться? Ясенка, конечно, восхищалась Харузом, однако она понимала, что по своему положению стоит гораздо ниже, чем он. В конце концов, разве он не принадлежит к самым знатным аристократам страны? А она ведь просто гостья в его доме! Она зависит от него, получает от него и пищу, и даже одежду… Тогда насколько же ее превосходят те сказочные обитатели чудесного замка, расположенного в долине, — того замка, который она видит с крепостных стен!
Наутро после их возвращения в крепость Харуз отправил своего личного врача осмотреть Оберна. Хотя Оберн счел себя неожиданным и, возможно, даже нежеланным гостем, захвативший его в плен человек был достаточно умен, чтобы постараться извлечь из его присутствия максимальную пользу. А значит, Харуз поступал вполне разумно, следя за тем, чтобы Оберн выздоровел.
Врач снял наложенные Ясенкой шины и заменил их на новый лубок, поцокал языком при виде почти зажившей раны у Оберна на голове и натер ее неприятно пахнущей мазью, которая заставила Оберна сильно пожалеть о том отваре с ароматом цветов, которым пользовалась Ясенка. После этого врач сложил в сумку свои лекарства и инструменты.
— Если учесть, как примитивно вас лечили и что помощь вам оказывал человек, не обученный искусству исцеления, то выздоровление ваше идет удивительно хорошо, — заявил врач несколько пренебрежительно. — Наверное, это следует объяснить вашим отличным здоровьем.
Оберн не стал говорить, что это могло объясняться и тем, что та, кто не была обучена искусству исцеления, тем не менее обладала способностями, которые нельзя получить извне. Теперь, когда его снабдили всем необходимым, и он мог только ждать окончательного выздоровления, Оберн начал томиться от безделья.
Он взял в привычку присоединяться за трапезами к людям Харуза. Выходил он с ними и во двор крепости, где они отрабатывали умение владеть оружием. В свободное время он присоединялся к их играм, вскоре обнаружив, что одна из самых популярных игр, где по доске передвигались солдаты и короли, мало чем отличалась от той, которая давно ему нравилась.
Вскоре он уже завел себе несколько приятелей, и его пребывание в крепости Харуза стало гораздо более приятным. Одним из новых знакомцев стал Ральз, входивший в отряд, который захватил Оберна и Ясенку. Вошел в их число и Эгерн.
— Надеюсь, ты на меня обиды не держишь, — сказал Оберну Ральз. — Я выполнял приказ.
— Я обид не таю, — ответил Оберн и, ухмыльнувшись, добавил: — Я просто за них квитаюсь.
Эгерн расхохотался.
— И я тоже! Ты мне нравишься, парень. Так откуда ты взялся-то?
И вот получилось так, что Оберн рассказал своим новым друзьям о ящеровсадниках, о войне на северных землях и о том, как Морским Бродягам пришлось бежать, спасая свои жизни. И о том, как они нашли брошенную крепость и присвоили ее.
— Ого! — воскликнул Ральз, когда Оберн закончил рассказ. — Неудивительно, что ты так хорошо держался по дороге сюда! Любой другой после перелома руки и пары крепких ударов по голове ехал бы на носилках!
— Морские Бродяги из-за мелких ссадин не скулят.
— Готов спорить, что и из-за других вещей тоже. — Эгерн оценивающе посмотрел на Оберна. — Жаль, что ты под домашним арестом. Ты бы нам пригодился во время патрулирования.
— Патрулирования?
— Да. Трясинники начали пересекать реку — после того как мы любезно показали им, как это делается. — Ральз поморщился и сплюнул. — И устраивают на нашей стороне всякие безобразия. Лорд Харуз вместе с другими владетелями вынужден посылать отряды, чтобы прогонять их обратно. Ты, наверное, обратил внимание на то, как у нас сейчас тесно в казармах: приходится спать по трое на одной кровати.
Оберн переварил услышанное молча.
— Тогда, — спросил он, — даже когда я поправлюсь, я не смогу поехать с вами в патруль? Я был бы рад возможности снова оказаться на открытом воздухе.
— Тебе следует обсудить это с графом, — отозвался Ральз. — Что до меня, я был бы рад твоему обществу. Ты мне нравишься. Но приказ есть приказ.
И Оберн не спешил, ожидая удобного момента. Один раз он обратился к графу Харузу с просьбой об аудиенции, однако встреча не получилась. Это не было категорическим отказом: он услышал, что граф в настоящий момент настолько занят, что не в состоянии уделить своему почетному гостю Оберну достаточно много времени и просит его подождать.
И он ждал. Время от времени ему удавалось мельком увидеть Ясенку — за полуденной трапезой и порой за ужином. Он был рад услышать от нее, что его кольчуга и драгоценный меч работы Ринбелла остались целы — или настолько целы, насколько это возможно. Они спрятаны в развалинах. Но еще больше его радовало, когда девушка ему улыбалась и махала рукой. Он был удивлен, когда понял, что его гораздо сильнее интересует сама Ясенка: ведь Морские Бродяги превыше всего ценили свое оружие!
С каждым днем она становилась все прекраснее. Кто-то научил ее ухаживать за волосами, и теперь они блестящей волной спадали почти до талии. Ее лицо светилось, щеки и губы нежно розовели. А наряды были такими, что любой мужчина рад был возможности на нее смотреть. Оберн этой возможностью пользовался сполна. Приходилось признаться, что Ясенка завладела его вниманием. Оберн виновато напоминал себе о Ниэв и их маленьком сыне. Ему бы следовало постоянно думать о них! Но все его мысли сосредотачивались на Ясенке.
23
— Хорошо. А теперь вернемся к вашему ожерелью. Это — символ прежде влиятельного Дома, к которому вы принадлежите по праву рождения. Я приказал ювелиру постараться починить его, но при этом сохранить ощущение старины, которое говорит о том, что это — фамильная вещь. Посмотрите на рисунок.
Ясенка снова взглянула в зеркало.
— Кажется, будто из сапфира выходит пламя… О, поняла! Это сосуд или лампа. А по кругу идет надпись…
— Да. Это так называемый многозначительный каламбур. «Без света не Ясно». Это намек на то, что в Доме Ясеня всегда ярко горит пламя; в некоторых это пламя верности, в других — пламя честолюбия, еще в ком-то — страсть.
Он поцеловал ее в шею.
Изумленная Ясенка густо покраснела.
— Б-благодарю вас, лорд Харуз, — с трудом выговорила она. — Благодарю вас за вашу любезность.
— Волосы у вас пепельные. Говорят, у вашей матери были такие же. Светло-русые, почти серебряные. Она носила их распущенными, как вы.
— Как у моей матери? Вы знали мою мать?
— Нет, но я слышал рассказы. Говорят, она была необычайно красива. Наверное, вы на нее похожи.
Растерявшаяся Ясенка отвернулась. Она не понимала, как ей воспринимать эту новую сторону Харуза, открывшуюся перед ней, — если не считать того, что это навело ее на некую мысль… Каковы реальные мотивы всего, что он сделал для нее? Друг он знахарке или нет, но наверняка им движет не доброта сердца. Видимо, он рассчитывает что-то от нее получить. И, возможно, это окажется нечто такое, чего ей не захочется отдавать.
— Я такая, какая есть, — сказала она. — Я не считаю себя красивой…
— Но вы не будете возражать, если я буду вас такой считать?
Она покачала головой:
— Нет, не буду.
Позже она убрала осколки лазурита в шкатулку, к другим драгоценностям, которых у нее накопилось уже немало.
В тот день ей никак не удавалось угодить Маркле во время занятий, и Ясенка наконец поняла, что движет ее наставницей. Эта женщина ревновала! Но как ей было объяснить Маркле, что той нечего опасаться? Ясенка, конечно, восхищалась Харузом, однако она понимала, что по своему положению стоит гораздо ниже, чем он. В конце концов, разве он не принадлежит к самым знатным аристократам страны? А она ведь просто гостья в его доме! Она зависит от него, получает от него и пищу, и даже одежду… Тогда насколько же ее превосходят те сказочные обитатели чудесного замка, расположенного в долине, — того замка, который она видит с крепостных стен!
Наутро после их возвращения в крепость Харуз отправил своего личного врача осмотреть Оберна. Хотя Оберн счел себя неожиданным и, возможно, даже нежеланным гостем, захвативший его в плен человек был достаточно умен, чтобы постараться извлечь из его присутствия максимальную пользу. А значит, Харуз поступал вполне разумно, следя за тем, чтобы Оберн выздоровел.
Врач снял наложенные Ясенкой шины и заменил их на новый лубок, поцокал языком при виде почти зажившей раны у Оберна на голове и натер ее неприятно пахнущей мазью, которая заставила Оберна сильно пожалеть о том отваре с ароматом цветов, которым пользовалась Ясенка. После этого врач сложил в сумку свои лекарства и инструменты.
— Если учесть, как примитивно вас лечили и что помощь вам оказывал человек, не обученный искусству исцеления, то выздоровление ваше идет удивительно хорошо, — заявил врач несколько пренебрежительно. — Наверное, это следует объяснить вашим отличным здоровьем.
Оберн не стал говорить, что это могло объясняться и тем, что та, кто не была обучена искусству исцеления, тем не менее обладала способностями, которые нельзя получить извне. Теперь, когда его снабдили всем необходимым, и он мог только ждать окончательного выздоровления, Оберн начал томиться от безделья.
Он взял в привычку присоединяться за трапезами к людям Харуза. Выходил он с ними и во двор крепости, где они отрабатывали умение владеть оружием. В свободное время он присоединялся к их играм, вскоре обнаружив, что одна из самых популярных игр, где по доске передвигались солдаты и короли, мало чем отличалась от той, которая давно ему нравилась.
Вскоре он уже завел себе несколько приятелей, и его пребывание в крепости Харуза стало гораздо более приятным. Одним из новых знакомцев стал Ральз, входивший в отряд, который захватил Оберна и Ясенку. Вошел в их число и Эгерн.
— Надеюсь, ты на меня обиды не держишь, — сказал Оберну Ральз. — Я выполнял приказ.
— Я обид не таю, — ответил Оберн и, ухмыльнувшись, добавил: — Я просто за них квитаюсь.
Эгерн расхохотался.
— И я тоже! Ты мне нравишься, парень. Так откуда ты взялся-то?
И вот получилось так, что Оберн рассказал своим новым друзьям о ящеровсадниках, о войне на северных землях и о том, как Морским Бродягам пришлось бежать, спасая свои жизни. И о том, как они нашли брошенную крепость и присвоили ее.
— Ого! — воскликнул Ральз, когда Оберн закончил рассказ. — Неудивительно, что ты так хорошо держался по дороге сюда! Любой другой после перелома руки и пары крепких ударов по голове ехал бы на носилках!
— Морские Бродяги из-за мелких ссадин не скулят.
— Готов спорить, что и из-за других вещей тоже. — Эгерн оценивающе посмотрел на Оберна. — Жаль, что ты под домашним арестом. Ты бы нам пригодился во время патрулирования.
— Патрулирования?
— Да. Трясинники начали пересекать реку — после того как мы любезно показали им, как это делается. — Ральз поморщился и сплюнул. — И устраивают на нашей стороне всякие безобразия. Лорд Харуз вместе с другими владетелями вынужден посылать отряды, чтобы прогонять их обратно. Ты, наверное, обратил внимание на то, как у нас сейчас тесно в казармах: приходится спать по трое на одной кровати.
Оберн переварил услышанное молча.
— Тогда, — спросил он, — даже когда я поправлюсь, я не смогу поехать с вами в патруль? Я был бы рад возможности снова оказаться на открытом воздухе.
— Тебе следует обсудить это с графом, — отозвался Ральз. — Что до меня, я был бы рад твоему обществу. Ты мне нравишься. Но приказ есть приказ.
И Оберн не спешил, ожидая удобного момента. Один раз он обратился к графу Харузу с просьбой об аудиенции, однако встреча не получилась. Это не было категорическим отказом: он услышал, что граф в настоящий момент настолько занят, что не в состоянии уделить своему почетному гостю Оберну достаточно много времени и просит его подождать.
И он ждал. Время от времени ему удавалось мельком увидеть Ясенку — за полуденной трапезой и порой за ужином. Он был рад услышать от нее, что его кольчуга и драгоценный меч работы Ринбелла остались целы — или настолько целы, насколько это возможно. Они спрятаны в развалинах. Но еще больше его радовало, когда девушка ему улыбалась и махала рукой. Он был удивлен, когда понял, что его гораздо сильнее интересует сама Ясенка: ведь Морские Бродяги превыше всего ценили свое оружие!
С каждым днем она становилась все прекраснее. Кто-то научил ее ухаживать за волосами, и теперь они блестящей волной спадали почти до талии. Ее лицо светилось, щеки и губы нежно розовели. А наряды были такими, что любой мужчина рад был возможности на нее смотреть. Оберн этой возможностью пользовался сполна. Приходилось признаться, что Ясенка завладела его вниманием. Оберн виновато напоминал себе о Ниэв и их маленьком сыне. Ему бы следовало постоянно думать о них! Но все его мысли сосредотачивались на Ясенке.
23
Патрули, регулярно отправляемые из крепости Крагден, начали понемногу сдерживать вылазки трясинного народа. Казалось, жители болот уже не так рвутся сжигать хутора добропорядочных фермеров и убивать каждого жителя королевства, который будет иметь несчастье с ними встретиться. И все же королева Иса не спешила отдать приказ об уменьшении количества патрулей, а тем более об их отмене.
Другие вести, приходившие к ней из крепости Крагден, были не такими утешительными. Каждые два-три дня Маркла находила возможность навещать королеву и рассказывать обо всем, что ей удавалось узнать о той девице, Ясенке, которую Харуз готовил — к чему?
Исе пришлось признать, что наиболее благоприятный момент избавиться от этой выскочки был упущен из-за вылазок из Трясины и тревожных известий с севера. Сейчас о существовании Ясенки знало уже такое количество народа, что если бы с ней произошло нечто нехорошее, подозрения моментально легли бы на королеву. И Иса не сомневалась в том, что Харуз стал бы защищать эту девицу — даже если бы ему пришлось выступить против королевы. Ах, если бы только она отдала приказ уничтожить эту тварь, как только узнала о ее существовании! Ну что ж, рано или поздно удобный случай представится. Королеву несколько утешало то, что Маркла продолжала относиться к девице с глубокой враждебностью. Не то чтобы Иса могла ее в этом винить. Даже если Ясенка и полукровка, она остается женщиной, а Маркле хорошо известны темные влечения мужчин и притягательность незнакомого и запретного. Позже этим можно будет воспользоваться.
— Я знаю, что Харуз намерен жениться на этой бледной водянистой девчонке! — снова повторила Маркла. Она высказывала это мнение при каждом посещении апартаментов Исы. А сегодня она даже плакала.
— Ну-ну, — успокаивающе произнесла королева. — Любит-то он тебя! Я в этом уверена.
Она мгновенно поняла, что эти слова говорить не следовало, но исправлять ошибку было уже поздно. К счастью, Маркла, похоже, не обратила на это внимания. Возможно, королева шпионов была слишком поглощена своими переживаниями, чтобы заметить ту отнюдь не маленькую роль, которую Иса сыграла в обеспечении приязни Харуза к Маркле, а Марклы — к Харузу.
И все же Иса вынуждена была признать, что страхи Марклы отнюдь не лишены оснований. Ее чары должны были заставить Харуза полюбить Марклу и обеспечить ответное чувство Марклы, но для графа на первом месте все равно останется честолюбие. Происхождение Ясенки может быть сомнительным, но, даже будучи полукровкой, она наследница Дома Ясеня. Таким образом она имеет немалую ценность из-за ее прав на Яснекрепость, где сейчас поселились Морские Бродяги. Харуз вполне способен жениться на Ясенке не смотря на ее недостойность, а Марклу сделать своей наложницей. Кривя губы, Иса вспомнила собственное положение и то, как Борф со временем стал предпочитать грубых служанок ее собственной утонченной красоте. О да — ей прекрасно известно, как устраиваются такие вещи!
— Она неуклюжая и совершенно не умела себя вести, пока я ею не занялась, — продолжала жаловаться Маркла. — А эта ужасная одежда! Волосы у нее выглядели просто неприлично, а уж лицо… Мне вам ее описать?
— Нет, — ответила королева, содрогаясь. Этого ей слышать совершенно не хотелось. — Поверь мне: я сделаю все от меня зависящее, чтобы увлечение Харуза этой трясинной тварью не зашло дальше дружбы, в которой он клянется. И можешь также поверить, что мое влияние достаточно велико.
— Я благодарна вам, ваше величество.
Маркла утерла глаза тонким вышитым платочком.
— А теперь сосредоточься на том, что мне нужно знать. Тот человек, которого захватили вместе… вместе с Ясенкой… — Королева споткнулась об имя полукровки. Ну что ж: следует привыкнуть его произносить — по крайней мере, на какое-то время. — Расскажи мне о нем.
— О, он никакого значения не имеет, — ответила Маркла, пожимая плечами. — Он называет себя Морским Бродягой. А еще он заявляет, что он — сын их предводителя, но, думаю, тут он лжет.
— Может быть. А может быть, нет. Его жизни что-то угрожает?
— Нет. Харуз с ним так же внимателен, как с Ясенкой. Оба видят только нежнейшую заботу.
— Значит, этому человеку можно не опасаться за свою жизнь. Значит, у него нет причины лгать. Давай предположим, что этот незнакомец… кстати, как его зовет?
— Оберн.
— Предположим, что этот Оберн действительно тот, за кого он себя выдает, и что девица действительно спасла ему жизнь. Она у нас в руках, и он тоже — по крайней мере, они у Харуза в руках, а я не думаю, чтобы он поставил под сомнение свою верность короне, отказав нам, если мы решим, что у нас есть на них свои планы. Этого не случится, если мы будем действовать достаточно осторожно. Думаю, мне придется отдать это дело в ведение Совета. Даже Харуз не станет бросать им вызов.
— Думаете, не станет?
Иса посмотрела на свою королеву шпионов с немалой симпатией. Во многом это отношение определялось тем, что теперь Маркла стала полностью на нее полагаться. Прежде Маркла была чересчур независимой, чересчур самостоятельной. Теперь она надеется на Ису — и королеве это было весьма приятно. И она получила из рук Марклы еще один инструмент, которым можно будет воспользоваться по своему усмотрению. Теперь ей надо только решить, как именно она хочет использовать Оберна.
— Уверена, — решительно ответила Иса. — И по правде говоря… Тебя еще час-другой в Крагдене не хватятся?
— Нет. Харуз уехал с патрульным отрядом, а Ясенка почти весь день будет занята уроками музыки.
Королева чуть не задохнулась от сдержанного смеха, представив себе, как это неотесанное существо перебирает струны лютни… А может, еще и танцует! Ох, призрак Кэмбера! Однако королева справилась с собой.
— Хорошо. Я сейчас вызову Ройанса, и ты расскажешь ему все то, что рассказала мне. Кроме того, ты ответишь на любые вопросы, которые он пожелает тебе задать. А потом мы решим, что нам следует делать.
Пока женщины ждали прихода главы Совета, Маркла воспользовалась возможностью привести в порядок свою внешность и уничтожить следы слез. Иса обратила внимание на то, что тщеславие молодой женщины требует, чтобы она казалась привлекательной всем мужчинам — и этого ее чувства к Харузу не изменили.
Пока Маркла рассказывала свою историю Ройансу, его серебряные брови подымались все выше и выше и наконец чуть не исчезли под спускавшимися на лоб волосами.
— Это поистине очень запутанная история, — сказал он, когда Маркла умолкла. — Вы во всем этом совершенно уверены?
— Когда я не была занята в роли гувернантки, у меня оставалось свободное время. В книгохранилище лорда Харуза в одной из башен спрятаны некие книги и записи, и из любопытства я на них посмотрела. Он отметил в них некоторые места, которые его наиболее интересуют. Одно из них — это полная генеалогия Дома Ясеня. Еще одна запись относится к знакам и символам всех главных Домов, вместе с их девизами, гербами и историей. И о нашей милостивой королеве, — тут она склонила голову перед Исой, — там написано, так же как и о нашем короле, начиная с того момента, когда они были еще младенцами. О принце в той книге, конечно, не упоминается, потому что он родился уже после того, как были сделаны записи.
— Интересно, но не имеет отношения к тому, что представляет собой эта девица. Ее зовут Ясенка, но это ничего не доказывает. Кажется, вы сказали, что она росла в Трясине у Зазар? Об этой женщине давно ходят странные слухи. Ее интерес к сироте может быть пустой выдумкой.
— Так и можно было бы подумать, если бы не внешность той девушки, — сказала Маркла. — В тех записях есть несколько миниатюр с лицами женщин Дома Ясеня. Чертами лица и цветом волос и глаз эта девушка удивительно их напоминает. Совершенно очевидно, что она действительно ведет свое происхождение из Дома Ясеня.
Ройанс повернулся к Исе.
Вероятное время ее рождения совпадает с исчезновением некоей яснеродной женщины, ваше величество. Я уверен, что вам памятен тот случай.
— Да, — процедила королева сквозь зубы.
— В тот момент все решили, что Ясень сам себя уничтожил. В сообщениях говорилось о найденных стрелах Ясеня, и в тот момент внутри Дома было большое неустройство. Человек, сообщивший о случившемся, — лорд Лакел, командир личного отряда ее милостивого величества королевы, если я правильно помню. Я не ошибся?
— Да, это так. Я отправила его именно потому, что ходили слухи о серьезном конфликте между двумя главными ветвями Дома Ясеня. Как вы знаете, благоразумие требует прекращать такие вещи прежде, чем они перерастут в гражданскую войну. Хотя в данном случае мы опоздали.
— Меня всегда интересовал вопрос о том, что бы вы сделали, если бы Лакел нашел леди Алдиту раньше, чем это сделали ее родственники?
Иса была готова к этому вопросу: она давно поняла, к чему клонит Ройанс.
— Милорда короля тревожило благополучие леди Алдиты. И меня, как его любящую жену, тоже.
— Несмотря на то, что, по слухам, леди Алдита носила ребенка от Борфа?
Иса небрежно пожала плечами, надеясь, что это выглядит достаточно убедительно. Ей было даже приятно открыто высказать то, к чему она пришла какое-то время тому назад.
— Слухи — это не факты, милорд. Я считаю, что обстоятельства гибели леди Алдиты от руки ее собственных родичей указывают на нечто более темное: на запретный союз с кем-то из ее собственного Дома. Или, возможно, она вступила в связь со слугой или кем-то не менее низкорожденным. Однако, обдумав все случившееся, я считаю, что тут имело место одно из тех редких извращении, которые порой позволяют себе наши люди, когда, по слухам, уходят в Трясину в поисках развлечений. В конце концов, она ведь вернулась именно к Трясине — и, думаю, к своему возлюбленному. Я считаю, что новая наследница Ясеня — это всего лишь полукровка, и именно поэтому леди Алдита и была убита.
После слов королевы в комнате на несколько мгновений воцарилась гробовая тишина. Ройанс поморщился от отвращения.
— Пусть это будет не так, ваше величество.
Королева взмахнула рукой, а потом переплела пальцы так, чтобы Великие Кольца стали хорошо видны.
— Спустя столько лет… какое это может иметь значение? Существует некая девица, и, похоже, в ее жилах течет кровь Ясеня. По крайней мере, наполовину. Это все, что известно определенно.
— Значит, вы отрицаете, что она — отпрыск Борфа?
Иса понимала, что следующие слова ей следует подбирать как можно тщательнее.
— Вынуждена, милорд. Борф, конечно, женолюбив, но он не глуп. Установить столь тесную связь со столь высокорожденной леди, особенно после женитьбы на мне, значило бы рисковать вызвать открытое восстание. Если вы тщательно все подсчитаете, то поймете, что эта девушка должна была родиться в тот период, когда мы с королем были молодоженами, — через год после нашей свадьбы или даже меньше. На самом деле я, возможно, уже ждала Флориана. Король был очень заботлив со мной, потому что я носила под сердцем его наследника. Неужели вы допускаете, что недавно женившийся супруг, жена которого носит его ребенка, пошел бы на такую интрижку? Нет, милорд: я утверждаю, что такого быть не может. Я говорю, что отец этой девицы был жителем Трясины. Иначе как бы она могла остаться в живых там, где иноземцев убивают, как только увидят?
Она выпрямилась и пристально посмотрела на Ройанса, проверяя, как на него подействовали ее слова.
Он вздохнул.
— Должен признать, что сказанное вашим величеством убеждает. Но еще мне кажется, что этот вопрос нельзя считать закрытым, не проведя дополнительного расследования.
— Это не имеет значения, если вас тревожит возможность появления иного претендента на престол, помимо Флориана. Даже если бы отцом этой девицы, Ясенки, действительно оказался мой муж (что я отрицаю), она все равно осталась бы незаконнорожденной дочерью короля. Но, как я уже сказала, я решительно отвергаю такую возможность. — А потом она выдвинула свой самый сильный аргумент, который специально не спешила высказать. — Если бы ее действительно зачал Борф, то почему Зазар было не привести ее сюда давным-давно?
— На этот вопрос у меня ответа нет, — сказал Ройанс. — Разрешите мне подумать об этом наедине с собой. — Он повернулся к Маркле. — Тем временем можете ничего не бояться, моя милая. Мне совершенно ясно, что вы идеально подходите Харузу. Если эта девица — не бастард короля, то ее непонятное происхождение не позволяет ей вступить в брак с таким знатным аристократом как Харуз, и я воспользуюсь своим влиянием в Совете для того, чтобы провести именно такое решение. А если эта девица — королевская дочь, пусть и незаконнорожденная, то кровь ставит ее слишком высоко, чтобы на ней мог жениться аристократ, в чьих жилах нет такой крови. Единственным исключением в нашей стране был бы Флориан, но и это исключается, потому что в таком случае они единокровные брат и сестра. И если это окажется именно так, то я скажу об этом на Совете.
Королева встала, показывая, что аудиенция закончена.
— Я знала, что могу положиться на вашу мудрость и опытность, милорд, — сказала она, протягивая Ройансу руку для поцелуя. — Признаюсь, что мы с леди Марклой испытываем огромное облегчение от того, что переложили это дело на ваши плечи.
Ройанс раскланялся и ушел, а Иса с Марклой обменялись долгим взглядом.
— Да, — проговорила наконец Маркла, — это нечто новое. Я и не думала о том, что Ясенка может оказаться ребенком Борфа.
— Можешь и дальше не думать, — твердо заявила Иса. — Этот вопрос закрыт. Мать Ясенки была потаскушка. И не имеет значение, кто именно из множества ее возлюбленных стал отцом ее ребенка. А теперь возвращайся в крепость Крагден. И ничего об этом не рассказывай Харузу.
Маркла выгнула бровь.
— Естественно, не буду. Ему слишком нравится узнавать обо всем первым. Я получу немалое удовольствие, когда он обнаружит, что хотя бы на этот раз его обошли.
После этого она тоже попрощалась с королевой. Иса принялась расхаживать по комнате: возбуждение не давало ей сесть и спокойно все обдумать.
Похоже было, что самые большие из ее страхов вот-вот станут реальностью. Несмотря на то что она сказала Ройансу, Иса понимала: очень легко заявить, будто эта девица, Ясенка, — дочь Борфа и что она более достойна занять трон, нежели Флориан. Найдутся люди, которые могут даже счесть что такой отпрыск — пусть и незаконнорожденный — имеет некоторые преимущества. В конце концов, девица родилась раньше Флориана и, несмотря на то, что рождена вне брака, имеет королевскую кровь и по матери, и по отцу, чего лишен Флориан. И кроме того, никто не станет оспаривать ее права на Яснекрепость, если она пожелает о них заявить.
Опасность, опасность! Но несмотря на всю опасность, которую представляла собой эта девица, устранять ее было бы еще опаснее. Иса прижала пальцы к вискам, где вдруг вспыхнула такая сильная боль, что королеве стало дурно. Почему она не занялась этой выскочкой раньше? Почему жители Трясины сочли нужным начать вылазки на территорию Рендела именно сейчас? Ведь только это и помешало ей сосредоточить внимание на неловкой ситуации…
Иса прикоснулась к Великим Кольцам, ища у них успокоения.
— Дуб, Тис, Ясень и Рябина, — прошептала она, — помогите мне!
Со встречи с королевой и леди Марклой Ройанс ушел, снедаемый тревогой. Он не мог избавиться от подозрения, что Иса не была с ним до конца откровенной. Лорд вернулся в свою городскую резиденцию и разослал гонцов, вызывая к себе для разговора самых разных людей.
Когда к нему привели Лакела, Ройанс придирчиво расспросил его. Бывший командир личной гвардии королевы, вышедший в отставку по ранению, помнил все отлично. Он снова рассказал о той ужасной грозовой ночи, когда нашел воинов Ясеня, в телах которых еще трепетали стрелы Ясеня, и о том, как он увидел в полумраке лодку и как с нее соскользнуло в воду тело и исчезло.
— Я решил, что это — та, кого мы искали, милорд, — сказал он Ройансу, — и так об этом и доложил.
— Вы все сделали правильно, Лакел, и вам стыдиться нечего. Спасибо.
Другие воины, бывшие с Лакелом в ту ночь, представ перед Ройансом, рассказали примерно то же самое. Определенно можно было сказать ровно столько — и не больше.
Ройанс решил нанести визит Харузу. Как только ему доложили, что властитель Крагдена вернулся из патрульной поездки, он проделал короткое путешествие до крепости — и сразу же был приглашен в личные покои Харуза.
— Мне бы хотелось встретиться с вашей гостьей, — сказал Ройанс, когда обмен любезностями закончился. — Леди Маркла немало мне о ней рассказала. И к тому же королева заинтересовалась ею.
— Сейчас она занята уроками. Но вы сможете поговорить с ней немного позже.
— Это правда, что вы привезли ее из Трясины?
— Да. Как вам известно, у меня много интересов в самых разных краях и областях знания, и когда я услышал о девушке, которая не принадлежит к трясинному народу, но живет в Трясине, я почувствовал, что должен разгадать эту загадку. И поэтому я познакомился с Зазар, о которой полагаю, вы слышали.
— Да, это великая знахарка. О ней слышали почти все жители Рендела.
— И, надо полагать, многие пользовались ее услугами. Итак, я отправился повидать Зазар и, ведя с ней другие дела, имел возможность увидеть ту самую девушку, о которой ходили слухи. — Харуз рассеянно прикоснулся к амулету, который он извлек из-под камзола. — Позже я отправился за ней, но Зазар ее спрятала. Мне довольно долго пришлось искать ее убежище. Но в конце концов я его нашел и привез ее сюда, где ей и подобает быть.
— Ясно, — отозвался Ройанс. — И каковы ваши планы теперь?
— Прежде всего, нам необходимо точно узнать, кто она. Ее принадлежность к Дому Ясеня сомнений не вызывает: печать родства видна совершенно отчетливо. Но кто были ее родители, не вполне понятно. Я считаю, что ее матерью была леди Алдита, погибшая при таинственных обстоятельствах.
— Я знаю об этих обстоятельствах. А ее отец?
Другие вести, приходившие к ней из крепости Крагден, были не такими утешительными. Каждые два-три дня Маркла находила возможность навещать королеву и рассказывать обо всем, что ей удавалось узнать о той девице, Ясенке, которую Харуз готовил — к чему?
Исе пришлось признать, что наиболее благоприятный момент избавиться от этой выскочки был упущен из-за вылазок из Трясины и тревожных известий с севера. Сейчас о существовании Ясенки знало уже такое количество народа, что если бы с ней произошло нечто нехорошее, подозрения моментально легли бы на королеву. И Иса не сомневалась в том, что Харуз стал бы защищать эту девицу — даже если бы ему пришлось выступить против королевы. Ах, если бы только она отдала приказ уничтожить эту тварь, как только узнала о ее существовании! Ну что ж, рано или поздно удобный случай представится. Королеву несколько утешало то, что Маркла продолжала относиться к девице с глубокой враждебностью. Не то чтобы Иса могла ее в этом винить. Даже если Ясенка и полукровка, она остается женщиной, а Маркле хорошо известны темные влечения мужчин и притягательность незнакомого и запретного. Позже этим можно будет воспользоваться.
— Я знаю, что Харуз намерен жениться на этой бледной водянистой девчонке! — снова повторила Маркла. Она высказывала это мнение при каждом посещении апартаментов Исы. А сегодня она даже плакала.
— Ну-ну, — успокаивающе произнесла королева. — Любит-то он тебя! Я в этом уверена.
Она мгновенно поняла, что эти слова говорить не следовало, но исправлять ошибку было уже поздно. К счастью, Маркла, похоже, не обратила на это внимания. Возможно, королева шпионов была слишком поглощена своими переживаниями, чтобы заметить ту отнюдь не маленькую роль, которую Иса сыграла в обеспечении приязни Харуза к Маркле, а Марклы — к Харузу.
И все же Иса вынуждена была признать, что страхи Марклы отнюдь не лишены оснований. Ее чары должны были заставить Харуза полюбить Марклу и обеспечить ответное чувство Марклы, но для графа на первом месте все равно останется честолюбие. Происхождение Ясенки может быть сомнительным, но, даже будучи полукровкой, она наследница Дома Ясеня. Таким образом она имеет немалую ценность из-за ее прав на Яснекрепость, где сейчас поселились Морские Бродяги. Харуз вполне способен жениться на Ясенке не смотря на ее недостойность, а Марклу сделать своей наложницей. Кривя губы, Иса вспомнила собственное положение и то, как Борф со временем стал предпочитать грубых служанок ее собственной утонченной красоте. О да — ей прекрасно известно, как устраиваются такие вещи!
— Она неуклюжая и совершенно не умела себя вести, пока я ею не занялась, — продолжала жаловаться Маркла. — А эта ужасная одежда! Волосы у нее выглядели просто неприлично, а уж лицо… Мне вам ее описать?
— Нет, — ответила королева, содрогаясь. Этого ей слышать совершенно не хотелось. — Поверь мне: я сделаю все от меня зависящее, чтобы увлечение Харуза этой трясинной тварью не зашло дальше дружбы, в которой он клянется. И можешь также поверить, что мое влияние достаточно велико.
— Я благодарна вам, ваше величество.
Маркла утерла глаза тонким вышитым платочком.
— А теперь сосредоточься на том, что мне нужно знать. Тот человек, которого захватили вместе… вместе с Ясенкой… — Королева споткнулась об имя полукровки. Ну что ж: следует привыкнуть его произносить — по крайней мере, на какое-то время. — Расскажи мне о нем.
— О, он никакого значения не имеет, — ответила Маркла, пожимая плечами. — Он называет себя Морским Бродягой. А еще он заявляет, что он — сын их предводителя, но, думаю, тут он лжет.
— Может быть. А может быть, нет. Его жизни что-то угрожает?
— Нет. Харуз с ним так же внимателен, как с Ясенкой. Оба видят только нежнейшую заботу.
— Значит, этому человеку можно не опасаться за свою жизнь. Значит, у него нет причины лгать. Давай предположим, что этот незнакомец… кстати, как его зовет?
— Оберн.
— Предположим, что этот Оберн действительно тот, за кого он себя выдает, и что девица действительно спасла ему жизнь. Она у нас в руках, и он тоже — по крайней мере, они у Харуза в руках, а я не думаю, чтобы он поставил под сомнение свою верность короне, отказав нам, если мы решим, что у нас есть на них свои планы. Этого не случится, если мы будем действовать достаточно осторожно. Думаю, мне придется отдать это дело в ведение Совета. Даже Харуз не станет бросать им вызов.
— Думаете, не станет?
Иса посмотрела на свою королеву шпионов с немалой симпатией. Во многом это отношение определялось тем, что теперь Маркла стала полностью на нее полагаться. Прежде Маркла была чересчур независимой, чересчур самостоятельной. Теперь она надеется на Ису — и королеве это было весьма приятно. И она получила из рук Марклы еще один инструмент, которым можно будет воспользоваться по своему усмотрению. Теперь ей надо только решить, как именно она хочет использовать Оберна.
— Уверена, — решительно ответила Иса. — И по правде говоря… Тебя еще час-другой в Крагдене не хватятся?
— Нет. Харуз уехал с патрульным отрядом, а Ясенка почти весь день будет занята уроками музыки.
Королева чуть не задохнулась от сдержанного смеха, представив себе, как это неотесанное существо перебирает струны лютни… А может, еще и танцует! Ох, призрак Кэмбера! Однако королева справилась с собой.
— Хорошо. Я сейчас вызову Ройанса, и ты расскажешь ему все то, что рассказала мне. Кроме того, ты ответишь на любые вопросы, которые он пожелает тебе задать. А потом мы решим, что нам следует делать.
Пока женщины ждали прихода главы Совета, Маркла воспользовалась возможностью привести в порядок свою внешность и уничтожить следы слез. Иса обратила внимание на то, что тщеславие молодой женщины требует, чтобы она казалась привлекательной всем мужчинам — и этого ее чувства к Харузу не изменили.
Пока Маркла рассказывала свою историю Ройансу, его серебряные брови подымались все выше и выше и наконец чуть не исчезли под спускавшимися на лоб волосами.
— Это поистине очень запутанная история, — сказал он, когда Маркла умолкла. — Вы во всем этом совершенно уверены?
— Когда я не была занята в роли гувернантки, у меня оставалось свободное время. В книгохранилище лорда Харуза в одной из башен спрятаны некие книги и записи, и из любопытства я на них посмотрела. Он отметил в них некоторые места, которые его наиболее интересуют. Одно из них — это полная генеалогия Дома Ясеня. Еще одна запись относится к знакам и символам всех главных Домов, вместе с их девизами, гербами и историей. И о нашей милостивой королеве, — тут она склонила голову перед Исой, — там написано, так же как и о нашем короле, начиная с того момента, когда они были еще младенцами. О принце в той книге, конечно, не упоминается, потому что он родился уже после того, как были сделаны записи.
— Интересно, но не имеет отношения к тому, что представляет собой эта девица. Ее зовут Ясенка, но это ничего не доказывает. Кажется, вы сказали, что она росла в Трясине у Зазар? Об этой женщине давно ходят странные слухи. Ее интерес к сироте может быть пустой выдумкой.
— Так и можно было бы подумать, если бы не внешность той девушки, — сказала Маркла. — В тех записях есть несколько миниатюр с лицами женщин Дома Ясеня. Чертами лица и цветом волос и глаз эта девушка удивительно их напоминает. Совершенно очевидно, что она действительно ведет свое происхождение из Дома Ясеня.
Ройанс повернулся к Исе.
Вероятное время ее рождения совпадает с исчезновением некоей яснеродной женщины, ваше величество. Я уверен, что вам памятен тот случай.
— Да, — процедила королева сквозь зубы.
— В тот момент все решили, что Ясень сам себя уничтожил. В сообщениях говорилось о найденных стрелах Ясеня, и в тот момент внутри Дома было большое неустройство. Человек, сообщивший о случившемся, — лорд Лакел, командир личного отряда ее милостивого величества королевы, если я правильно помню. Я не ошибся?
— Да, это так. Я отправила его именно потому, что ходили слухи о серьезном конфликте между двумя главными ветвями Дома Ясеня. Как вы знаете, благоразумие требует прекращать такие вещи прежде, чем они перерастут в гражданскую войну. Хотя в данном случае мы опоздали.
— Меня всегда интересовал вопрос о том, что бы вы сделали, если бы Лакел нашел леди Алдиту раньше, чем это сделали ее родственники?
Иса была готова к этому вопросу: она давно поняла, к чему клонит Ройанс.
— Милорда короля тревожило благополучие леди Алдиты. И меня, как его любящую жену, тоже.
— Несмотря на то, что, по слухам, леди Алдита носила ребенка от Борфа?
Иса небрежно пожала плечами, надеясь, что это выглядит достаточно убедительно. Ей было даже приятно открыто высказать то, к чему она пришла какое-то время тому назад.
— Слухи — это не факты, милорд. Я считаю, что обстоятельства гибели леди Алдиты от руки ее собственных родичей указывают на нечто более темное: на запретный союз с кем-то из ее собственного Дома. Или, возможно, она вступила в связь со слугой или кем-то не менее низкорожденным. Однако, обдумав все случившееся, я считаю, что тут имело место одно из тех редких извращении, которые порой позволяют себе наши люди, когда, по слухам, уходят в Трясину в поисках развлечений. В конце концов, она ведь вернулась именно к Трясине — и, думаю, к своему возлюбленному. Я считаю, что новая наследница Ясеня — это всего лишь полукровка, и именно поэтому леди Алдита и была убита.
После слов королевы в комнате на несколько мгновений воцарилась гробовая тишина. Ройанс поморщился от отвращения.
— Пусть это будет не так, ваше величество.
Королева взмахнула рукой, а потом переплела пальцы так, чтобы Великие Кольца стали хорошо видны.
— Спустя столько лет… какое это может иметь значение? Существует некая девица, и, похоже, в ее жилах течет кровь Ясеня. По крайней мере, наполовину. Это все, что известно определенно.
— Значит, вы отрицаете, что она — отпрыск Борфа?
Иса понимала, что следующие слова ей следует подбирать как можно тщательнее.
— Вынуждена, милорд. Борф, конечно, женолюбив, но он не глуп. Установить столь тесную связь со столь высокорожденной леди, особенно после женитьбы на мне, значило бы рисковать вызвать открытое восстание. Если вы тщательно все подсчитаете, то поймете, что эта девушка должна была родиться в тот период, когда мы с королем были молодоженами, — через год после нашей свадьбы или даже меньше. На самом деле я, возможно, уже ждала Флориана. Король был очень заботлив со мной, потому что я носила под сердцем его наследника. Неужели вы допускаете, что недавно женившийся супруг, жена которого носит его ребенка, пошел бы на такую интрижку? Нет, милорд: я утверждаю, что такого быть не может. Я говорю, что отец этой девицы был жителем Трясины. Иначе как бы она могла остаться в живых там, где иноземцев убивают, как только увидят?
Она выпрямилась и пристально посмотрела на Ройанса, проверяя, как на него подействовали ее слова.
Он вздохнул.
— Должен признать, что сказанное вашим величеством убеждает. Но еще мне кажется, что этот вопрос нельзя считать закрытым, не проведя дополнительного расследования.
— Это не имеет значения, если вас тревожит возможность появления иного претендента на престол, помимо Флориана. Даже если бы отцом этой девицы, Ясенки, действительно оказался мой муж (что я отрицаю), она все равно осталась бы незаконнорожденной дочерью короля. Но, как я уже сказала, я решительно отвергаю такую возможность. — А потом она выдвинула свой самый сильный аргумент, который специально не спешила высказать. — Если бы ее действительно зачал Борф, то почему Зазар было не привести ее сюда давным-давно?
— На этот вопрос у меня ответа нет, — сказал Ройанс. — Разрешите мне подумать об этом наедине с собой. — Он повернулся к Маркле. — Тем временем можете ничего не бояться, моя милая. Мне совершенно ясно, что вы идеально подходите Харузу. Если эта девица — не бастард короля, то ее непонятное происхождение не позволяет ей вступить в брак с таким знатным аристократом как Харуз, и я воспользуюсь своим влиянием в Совете для того, чтобы провести именно такое решение. А если эта девица — королевская дочь, пусть и незаконнорожденная, то кровь ставит ее слишком высоко, чтобы на ней мог жениться аристократ, в чьих жилах нет такой крови. Единственным исключением в нашей стране был бы Флориан, но и это исключается, потому что в таком случае они единокровные брат и сестра. И если это окажется именно так, то я скажу об этом на Совете.
Королева встала, показывая, что аудиенция закончена.
— Я знала, что могу положиться на вашу мудрость и опытность, милорд, — сказала она, протягивая Ройансу руку для поцелуя. — Признаюсь, что мы с леди Марклой испытываем огромное облегчение от того, что переложили это дело на ваши плечи.
Ройанс раскланялся и ушел, а Иса с Марклой обменялись долгим взглядом.
— Да, — проговорила наконец Маркла, — это нечто новое. Я и не думала о том, что Ясенка может оказаться ребенком Борфа.
— Можешь и дальше не думать, — твердо заявила Иса. — Этот вопрос закрыт. Мать Ясенки была потаскушка. И не имеет значение, кто именно из множества ее возлюбленных стал отцом ее ребенка. А теперь возвращайся в крепость Крагден. И ничего об этом не рассказывай Харузу.
Маркла выгнула бровь.
— Естественно, не буду. Ему слишком нравится узнавать обо всем первым. Я получу немалое удовольствие, когда он обнаружит, что хотя бы на этот раз его обошли.
После этого она тоже попрощалась с королевой. Иса принялась расхаживать по комнате: возбуждение не давало ей сесть и спокойно все обдумать.
Похоже было, что самые большие из ее страхов вот-вот станут реальностью. Несмотря на то что она сказала Ройансу, Иса понимала: очень легко заявить, будто эта девица, Ясенка, — дочь Борфа и что она более достойна занять трон, нежели Флориан. Найдутся люди, которые могут даже счесть что такой отпрыск — пусть и незаконнорожденный — имеет некоторые преимущества. В конце концов, девица родилась раньше Флориана и, несмотря на то, что рождена вне брака, имеет королевскую кровь и по матери, и по отцу, чего лишен Флориан. И кроме того, никто не станет оспаривать ее права на Яснекрепость, если она пожелает о них заявить.
Опасность, опасность! Но несмотря на всю опасность, которую представляла собой эта девица, устранять ее было бы еще опаснее. Иса прижала пальцы к вискам, где вдруг вспыхнула такая сильная боль, что королеве стало дурно. Почему она не занялась этой выскочкой раньше? Почему жители Трясины сочли нужным начать вылазки на территорию Рендела именно сейчас? Ведь только это и помешало ей сосредоточить внимание на неловкой ситуации…
Иса прикоснулась к Великим Кольцам, ища у них успокоения.
— Дуб, Тис, Ясень и Рябина, — прошептала она, — помогите мне!
Со встречи с королевой и леди Марклой Ройанс ушел, снедаемый тревогой. Он не мог избавиться от подозрения, что Иса не была с ним до конца откровенной. Лорд вернулся в свою городскую резиденцию и разослал гонцов, вызывая к себе для разговора самых разных людей.
Когда к нему привели Лакела, Ройанс придирчиво расспросил его. Бывший командир личной гвардии королевы, вышедший в отставку по ранению, помнил все отлично. Он снова рассказал о той ужасной грозовой ночи, когда нашел воинов Ясеня, в телах которых еще трепетали стрелы Ясеня, и о том, как он увидел в полумраке лодку и как с нее соскользнуло в воду тело и исчезло.
— Я решил, что это — та, кого мы искали, милорд, — сказал он Ройансу, — и так об этом и доложил.
— Вы все сделали правильно, Лакел, и вам стыдиться нечего. Спасибо.
Другие воины, бывшие с Лакелом в ту ночь, представ перед Ройансом, рассказали примерно то же самое. Определенно можно было сказать ровно столько — и не больше.
Ройанс решил нанести визит Харузу. Как только ему доложили, что властитель Крагдена вернулся из патрульной поездки, он проделал короткое путешествие до крепости — и сразу же был приглашен в личные покои Харуза.
— Мне бы хотелось встретиться с вашей гостьей, — сказал Ройанс, когда обмен любезностями закончился. — Леди Маркла немало мне о ней рассказала. И к тому же королева заинтересовалась ею.
— Сейчас она занята уроками. Но вы сможете поговорить с ней немного позже.
— Это правда, что вы привезли ее из Трясины?
— Да. Как вам известно, у меня много интересов в самых разных краях и областях знания, и когда я услышал о девушке, которая не принадлежит к трясинному народу, но живет в Трясине, я почувствовал, что должен разгадать эту загадку. И поэтому я познакомился с Зазар, о которой полагаю, вы слышали.
— Да, это великая знахарка. О ней слышали почти все жители Рендела.
— И, надо полагать, многие пользовались ее услугами. Итак, я отправился повидать Зазар и, ведя с ней другие дела, имел возможность увидеть ту самую девушку, о которой ходили слухи. — Харуз рассеянно прикоснулся к амулету, который он извлек из-под камзола. — Позже я отправился за ней, но Зазар ее спрятала. Мне довольно долго пришлось искать ее убежище. Но в конце концов я его нашел и привез ее сюда, где ей и подобает быть.
— Ясно, — отозвался Ройанс. — И каковы ваши планы теперь?
— Прежде всего, нам необходимо точно узнать, кто она. Ее принадлежность к Дому Ясеня сомнений не вызывает: печать родства видна совершенно отчетливо. Но кто были ее родители, не вполне понятно. Я считаю, что ее матерью была леди Алдита, погибшая при таинственных обстоятельствах.
— Я знаю об этих обстоятельствах. А ее отец?