Комната с деревянной мебелью и полураскрытой дверью. Мебель состояла из узкой кровати, стола и двух стульев – все эти словоформы: «кровать», «стол», «стул» – услужливо всплывали в его мозгу, после того как взгляд пиччули падал на соответствующий предмет. Стены, пол и потолок состояли из тонких, хорошо пригнанных гладких досок. Позади двери виднелся коридор, оттуда доносились неразборчивые голоса.
Пиччули посмотрел на реншу, свернувшуюся у его ног. Балахон, насквозь мокрый, прилип, повторяя очертания худого тела, и внезапно пиччули испытал приступ похоти.
Он решил: нет, еще рано, сейчас она не захочет этого…
И отвел взгляд, не глядя протянул ей руку, помог встать.
– Молчи и иди за мной, – приказал он более грубым, чем хотел, тоном.
Покинув комнату, Бет-Зана преодолел коридор, оказавшись возле второй двери, отшатнулся, сжимая реншу в объятиях и вновь зажимая ей рот, чтобы она случайно не вскрикнула.
Посреди открывшегося помещения на стуле сидел человек в халате с порванным воротом.
«Халганин!» – вспыхнуло в мозгу Бет-Заны.
На лице нет светоотталкивающего лака, а на запястье – фатального браслета, значит…
Низший.
Особая прическа, выстриженный круг на голове…
Низший из домена Донца…
Враг. Враг! ВРАГ!!!
Пиччули, все еще сжимая Глату, словно со стороны взглянул на свою реакцию. Где-то в предыдущей жизни – в предыдущих жизнях – он сталкивался с халганами и успел изучить атрибуты их доменов. И он ненавидел их, потому что…
Его пальцы непроизвольно сжались на губах ренши, когда он понял: халгане убили его предыдущую доминанту!
Теперь он не мог вспомнить ни имен, ни событий, но был уверен, что прав. Для любого приживалы не суметь защитить доминанту означало мощнейшее психологическое потрясение, шок, равнозначный смерти ребенка, произошедшей на глазах у родителя.
Последние часы он жил для того, чтобы защищать реншу.
Теперь появилась новая, вторая по значимости цель.
Уничтожать халган.
Всех, кто попадется ему.
Первое потрясение прошло, и он внимательнее оглядел помещение. В углу под стеной сидели кренчики, мужчина и двое детей, которые поднимались на монорельсе вместе с Глатой. Перед стулом стоял жирный пират, один его глаз скрывался под широким, набухшим от крови лоскутом ткани. Рядом толкались еще трое глифанов, все со взведенными арбалетами.
Тот, что сидел на стуле, был стар и напуган, но, несмотря на страх, наполнявший его глаза, он говорил с брезгливостью и вызовом в голосе:
– Вы понимаете, что творите? Обычная смерть будет для вас счастливым концом. Властные срежут с вас кожу, покроют стимулятором нервных окончаний и накачают лекарствами, чтобы вы продолжали жить. Вы умрете в мучениях – но умирать будете годы!
Стоявший слева от атамана пират ударил Мастера прикладом арбалета в высокий морщинистый лоб. Голова халганина откинулась, кренчики у стены испуганно загалдели, но третий пират обернулся к ним и погрозил оружием. Девочка-ренша вскочила и с криком «Мастер!» бросилась к старику. Пират, подождав, когда она поравняется с ним, широко размахнувшись, подцепил ее кулаком в живот. Она без вскрика отлетела к стене, упала под ней и осталась лежать, не шевелясь.
Глата забилась в руках пиччули, он крепче сжал ее, не давая высвободиться.
– Посмотри на меня! – приказал жирный, наклоняясь к старику. Лицо пирата напоминало кожаный шар с обвисшей оболочкой, по которой размазаны серые и розовые пятна: деформированные редкой генетической болезнью щеки и подбородок, губы, уползшие куда-то на скулы, скошенный лоб, заплывший жиром глаз и полускрытая повязкой рана на месте второго.
– Взгляни на меня, – повторил он раздельно. – Я и так почти мертв. Чем же можешь напугать меня ты? Где передатчик?
Жрец покачал головой.
– Как тебя зовут, старик?
– Ты знаешь. Мастер Гора.
– Нет, как твое настоящее имя? Ладно, ты потом все рано скажешь мне. Так вот, Гора, для чего ты находишься здесь? Чтобы не давать этим дохлякам сбиться с праведного пути? Чтобы они послушно добывали клубни в парниковом раю, пока остальная планета загнивает? Видишь, я много знаю, мне ведь довелось пообщаться кое с кем из тех, кто вверху… Дохляки очень важны для вас, Гора? Только такие, как они, добренькие и правильные, могут добывать кренч? А что ты скажешь на это? – Жирный отвел за спину руку с арбалетом и, не оглядываясь, выстрелил.
Стрела вонзилась в плечо мальчика-кренчика. Ребенок сначала заскулил от боли, но глаза его быстро закатились, и голова опрокинулась на грудь. Он не упал, а остался сидеть лишь потому, что трезубец пригвоздил его к стене. Взрослый кренчик растерянно схватил его за плечи, но, встретив взгляд атамана, покорно отодвинулся в сторону.
– Ох ты, смотри, куда я попал! – воскликнул жирный. – Был бы тут Берами, он бы уже катался по полу от смеха. Кстати, пора им и появиться… В следующий раз выстрел будет точнее! Ну, Гора, теперь ты понимаешь, что к чему? Говори, где передатчик? Найти его нетрудно и без тебя, но ты должен передать мое сообщение.
Бет-Зана, не слушая больше, отпрянул в глубь коридора, остановился возле лестницы, которая вела на второй этаж, наклонился к уху плачущей ренши и спросил:
– Они заставят его признаться. Ты знаешь, где передатчик?
Он продолжал сжимать ее рот, и половинка лишь отрицательно качнула головой. Тогда пиччули задал вопрос иначе:
– Где Мастер разговаривает с Властными? Где-то должна быть комната, специальное помещение с… – Он пошевелил губами, и нужная словоформа послушно всплыла в голове: – С алтарем…
Ее наполненные слезами глаза обратились к потолку.
– Там…
– Только молчи, ладно? – попросил Бет-Зана, увлекая ее за собой к лестнице.
Когда они шагнули на первую ступень, в доме зазвучали новые голоса. Через входную дверь прошли Берами и еще четверо пиратов.
– Сэл, никто! – жизнерадостно заорал помощник. – Никто с этой горы больше не слез! Может, показалось вам?
Атаман обеими руками сжал горло Мастера Горы, наклонившись, хрипло зашептал ему в лицо:
– Что за волосатая тварь бродит по Парнику? Он напал на нас, когда мы поднимались сюда. Кто это? Говори!
Жрец молчал, лишь слабо ворочая головой. Глифан шагнул назад, полуобернувшись, направил арбалет в лоб так и не пришедшего в себя мальчика-кренчика.
– Говори! – крикнул он жрецу. – Эта тварь прокусила мне глаз!
– Здесь нет никого, кроме меня, избранных и вот теперь – вас, – произнес халганин, отирая выступивший на лбу пот. – Я клянусь, что никогда не видел никакой волосатой твари! Не убивайте их, это самое ценное, что есть здесь!
– Сэл, помнишь, когда мы упали, «Стена» исчезла, – вмешался Берами. – Сейчас она опять есть, но эта… А вдруг кто-то успел пролезть… Во! Я умный! – Он заулыбался, радуясь пришедшей в голову идее.
Атаман, отвернувшись от кренчиков, процедил:
– Ты всегда был тупым, как пиявка. Не понимаю, почему я до сих пор не скормил тебя им? Мы все жили снаружи, а? Кто-нибудь когда-нибудь видел подобных тварей?
Все же его арбалет опустился, и Сэл вновь подступил к Мастеру Горе:
– Среди дохляков есть одна девчонка-уродина. Не такая, как остальные. Кто она?
Мастер, с ненавистью и бессилием глядя на него, сказал:
– Ты имеешь в виду Глату? Она обычная ренша.
– Обычная? Врешь, она не похожа на остальных. Мы ее тоже везли сюда, но тот зверь схватил и уволок ее. Где они могут спрятаться в Парнике?
– Здесь негде спрятаться, – возразил старик. – Разве что они ушли в горы.
– Нет. Они так и не спустились со склона. Ладно, поговорим об этом позже. Сейчас мы убьем этих троих. Потом кто-нибудь спустится и поднимет сюда еще пятерых дохляков. Я прикажу, чтобы взяли мужчин. Мы по очереди убьем их, а в следующую группу попадут уже брюхатые женщины. К вечеру от твоей паствы никого не останется, Мастер Гора. Ну, что скажешь на это?
Выбравшись на второй этаж, Бет-Зана понял, что спрятаться здесь негде. Весь этаж занимала одна большая комната со скошенным потолком, где виднелось треугольное окошко, ведущее на крышу. Посреди помещения стоял передатчик, такой, который не выпускал в атмосферу обычные радиоволны, а действовал непосредственно через соты транссвязи.
Над лежащим на полу диском гравикомпенсатора парил ребристый шар транссоты, сверхточная настройка которой могла сбиться от малейшего прикосновения или дуновения ветра. Ее окружал почти невидимый кокон тонкого поля, не дающего проникнуть внутрь ничему, кроме инфракрасного излучения. Рядом на подставке стояла консоль, имевшая соответствующий излучатель, а в шаре находился инфракрасный порт-приемник. Но не всякий опознал бы во всем этом транспередатчик. Металл и пластик были почти скрыты камнем и деревом, пол вокруг компенсаторного диска выложен тремя рядами голышей с разноцветными, складывавшимися в аляповатый узор поверхностями. По бокам транссоты возвышались три наклонные деревянные штанги – они соединялись верхними концами, образуя трехгранную пирамиду. Между ребрами ее висели шнурки с флажками, обрывками материи, ссохшимися клубнями, корешками и связками стеблей. Они покачивались, тихо шелестя. У малоразвитых созданий вроде кренчиков все это должно было создавать впечатление чего-то мистического, сверхъестественного.
Выскользнув из объятий пиччули, ренша опустилась на колени и склонила голову. Бет-Зана с удивлением глянул на нее, услышал голоса с лестницы и, преодолевая сопротивление, заставил реншу подняться. Других выходов, кроме окна в потолке, не было, и Бет-Зана потянул Глату за собой.
Он успел улечься на гладкой наклонной крыше и уложить рядом реншу, когда в помещении появились Сэл, Берами и третий пират, подталкивающий в спину Мастера.
– Ты всегда связывался только с халганами? – спрашивал атаман. – Сейчас запустишь сообщение на орбиту так, чтобы его услышали все. Включи что-нибудь такое, что смогло бы запомнить и повторить мой голос.
Перешагнув через ряд голышей, старик молча склонился над консолью. Сэл встал рядом с ним, не опуская арбалета и наблюдая за действиями Мастера, но, судя по всему, не способный разобраться в них. Раздалось приглушенное шипение, сверху пиччули увидел, как по консоли побежали огоньки.
Мастер сказал:
– Теперь ты можешь выдвинуть свои требования. Я отошлю запись, и ее сейчас же услышат на орбите.
Опустив арбалет, Сэл оглянулся на пиратов, которые смотрели на него, затаив дыхание.
– «Выдвинуть свои требования»! – со вкусом повторил атаман. – Не думал, что настанет день, когда я смогу что-то требовать от Властных. Записывай… – Он сделал паузу, а затем другим, более низким и угрожающим голосом, произнес: – Говорит Сэл Арка Вега, атаман пиратов, которые хотели ограбить ваш челнок. Всем на орбите Глифа, кто слышит меня. Мы проникли в Парник и захватили его. Это сообщение отправлено к вам с передатчика Мастера Горы. Вы измеряете время в часах? Через четыре часа на площади перед общежитием кренчиков должна опуститься «акула». В ней будет пилот, который сможет доставить нас в то место, которое мы ему назовем. На борту должен быть сейф с одним миллиардом эко. Или мы начнем убивать кренчиков. Теперь слушайте внимательно. Мы ни о чем не собираемся договариваться. Никакие переговоры проводиться не будут. Никакого смягчения требований. Изменение сроков невозможно. Если через четыре часа я не увижу здесь «акулу» с пилотом, сейфом и миллиардом, Мастер Гора выйдет на связь и расскажет вам, как выглядят первые пять голов, торчащие на кольях перед его домом!
Четыре
Восстановить все детали позднее так никому и не удалось – кто, каким образом, с помощью каких словоформ сумел настроить киборгов на воинственный лад. Следов подстрекателя не нашли, но в результате полтора десятка киборгов, обслуживающих тюремный астероид W-2/X, взбунтовались. Военная администрация тюрьмы, опасаясь, что сама не справится, поспешила связаться с Магазином. Прибывшие вскоре представители МК утихомирили хулиганов, но на пару часов несколько заключенных, работавших в шахте «дабла-два-икса», как на местном жаргоне назывался этот астероид, выпали из поля зрения администрации. И к тому времени, когда порядок на поверхности был восстановлен, в недрах астероида начался уже настоящий бунт.
И опять не обошлось без чьей-то помощи. Иначе как посторонним вмешательством не объяснить тот факт, что семерым самым отпетым преступникам Лошадиной Головы удалось выбраться на поверхность через давно выработанную и заброшенную штольню, причем в их распоряжении каким-то образом оказался мощный силовик.
Часть тюремной администрации перебили вместе с обслуживающими киборгами и представителями Магазина, а еще через некоторое время бунт перекинулся на соседние «даблы». Теперь в дело вынужден был вмешаться космопол, однако массированная атака тюремных астероидов привела бы к слишком большим жертвам, потому что заключенные не уничтожили всех военных, но позаботились половину их оставить в качестве заложников.
Один из трех оставшихся в Оси со времен последней войны крейсеров-«касаток» класса «планетарный разрушитель» – и единственный корабль подобного уровня, принадлежащий космополу, – был теперь вынужден дежурить около астероидного роя. Командор космопола Ибер Дакван находился на его борту.
С орбиты планеты Глиф, от платформы «Плюмаж» туда вскоре пришло сообщение-призыв. Оно было зашифровано кодом, которым обычно пользовался представитель Миссии Объединения гидроник Болий Капп. Ответ вернулся вскоре, и после расшифровки декодировщик Болия Каппа высветил:
«Здесь критическая ситуация. Кто-то помогает заключенным. Прибуду, как только смогу».
Когда емкость вплыла в рубку универсальной связи, на семи из двенадцати ее экранов уже транслировались изображения.
Кивнув, Болий Капп занял место в углу помещения, куда дежурный монитор направил зрачок передающей камеры.
– Вы можете говорить, я настроил микрофон так, что все они услышат вас, – сказал монитор. – На всякий случай буду в соседнем помещении. Включить подавитель?
Одним из следствий работы универсального подавителя – кроме естественной невозможности прослушивать ту область пространства, которую накрывало его излучение, – являлось слабое нарушение ритмов головного мозга, сонливость и легкий психологический дискомфорт.
– В этом нет нужды, – сказал Болий Капп, и монитор покинул рубку.
– А вы уверены, что нас не подслушивают? – спросила женщина-либерийка с одного из боковых экранов.
– Да, это же принципиальный вопрос! – поддержал ее представитель Унии купцов.
Болий Капп помолчал, переводя взгляд с одного экрана на другой. Присутствовал даже какой-то максвелонит, представитель БРК Призмы-12 – частного «Бюро по разрешению кризисов». Но не было главы космопола командора Ибера Даквана.
Бунт на тюремных астероидах продолжал развиваться и входил сейчас в решающую фазу, «касатка» с Дакваном на борту не могла покинуть критическую зону. Ясно, что мятеж на астероидах спровоцировала одна из сторон именно с целью привязать к этой точке космоса «разрушитель планет». Грубые, но эффективные действия Даквана в ситуациях, подобных этой, общеизвестны – уже сейчас командор взял бы Глиф в блокаду, а всех посторонних с орбиты приказал удалить. Но как определить, кто именно спровоцировал бунт? В кренче заинтересованы все без исключения. Любой мог начать скрытую игру, подозрения падали на всех, даже на бродяг-церхан и их братство, хотя как раз они пока что не проявляли ни малейшей активности. В любом случае сейчас все крутилось вокруг двух точек: Парника с захватившими его пиратами и «Эгибо» с двухсотмиллиардным грузом кренча в трюмах. Ради такого куша любая из сторон, присутствующих на переговорах, пойдет на крайние меры.
Болий Капп произнес, обращаясь ко всем сразу:
– Что ж, попытаемся договориться.
Они не договорятся, решил Динас Форте, сидящий в соседнем помещении. Монитор был внезапно отозван из увольнения с приказом организовать срочный сеанс транссвязи для Болия Каппа, а после вновь отправляться на отдых. Таким образом, с формальной точки зрения, Форте теперь вновь был свободен, но предпочел использовать свободу по своему усмотрению – он уселся в соседней комнате и через дублирующую систему стал слушать все, что говорилось с семи экранов. Гидроник Болий Капп, следуя «открытой» философии своей расы, предпочел не разводить секретность без необходимости, справедливо полагая, что нужную информацию заинтересованные стороны получат, как бы тщательны ни были попытки данную информацию скрыть.
После того как сеанс закончился и гидроник проследовал в свой жилой сектор, Динас Форте решил уединиться в той же самой рубке связи.
Как он и ожидал, общий договор не состоялся. Часть сторон согласилась совместно выделить требуемую пиратами сумму, Магазин киборгов обещал предоставить своего пилота, а уполномоченный командора Даквана – «акулу». Но оба максвелонита, и тот, что представлял Совет их нации, и тот, которого прислала Призма, не высказались ни «за», ни «против», а халганский хан и глава Лиги контрабандистов, разругавшись друг с другом, вообще отключились до окончания сеанса. Динас подозревал, что если бы командор Дакван участвовал в переговорах, они стали бы куда плодотворнее: руководитель космопола не терпел долгих разговоров и предпочитал решать подобные вопросы самыми силовыми из возможных методов.
Динас Форте решил разбираться самостоятельно. Он начал с того, что запросил у информационной паутины «Плюмажа» все доступные данные, тщательно разбил их по темам и затем, словно компьютерная программа, один за другим поглощающая килобайты, просмотрел все, что удалось собрать. На всякий случай, хотя непосредственно это и не относилось к создавшейся ситуации, он изучил историю исчезнувшей расы пиччули и всю информацию по водным обителям Гидроники. Затем, откинувшись в кресле, принялся анализировать. Щепетильность его в подобных вопросах превосходила все разумные пределы – анализ занял много времени.
Он понял то, что и так было понятно многим: халгане проигрывают, медленно оттесняемые со своих прежних позиций. Но далеко не все догадывались об одной детали. Халгане не могли позволить себе проиграть. Потому что некоторое время назад диверсионный отдел Призмы-12 и либерийские культуры провели совместную операцию, в результате которой власть доменов Халге в галактике сильно пошатнулась. Теперь же, если прекратится постоянный финансовый приток, который они имеют от продажи клубней, – и, кроме того, если их солдаты перестанут получать «кренч-реанимацию», – доменам вообще вскоре придет конец.
У халган не было возможности для отступления… значит, они пойдут ва-банк. Вспомнив кое-что еще, монитор запросил информацию о системе метеопоплавков и с удовлетворением понял, что она подтверждает все, о чем он размышлял раньше. Купленная у занзибежцев, квазиразумная система живого климата не только нуждалась в периодическом лечении, которое проводила бригада ремонтных киборгов. Изначально она еще и управлялась из одного места, расположенного где-то на поверхности планеты. Это сейчас, когда уже давно действует общая погодная программа, надобность в центральном пульте управления отпала. Но раньше, когда климатическая сеть только входила в рабочий режим, такой пульт был необходим.
Мысли Динаса следовали от одного вывода к другому, выстраивая их в логические цепочки, пытались найти в них слабое звено, отбрасывали, если таковое обнаруживалось, и принимали к сведению, если никаких ошибок не находилось.
Значит, халгане во что бы то ни стало должны сохранить свою власть на Глифе.
Но огневая мощь крейсера-«касатки» командора Даквана способна уничтожить любые их корабли.
Раз так, то халганам нужно предпринять нечто такое, что заставило бы командора не применять силу на орбите Глифа.
В водной обители на Гидронике много лет назад командор был учеником Болия Каппа, а связь, которая устанавливается между учеником любой расы и учителем-гидроником, до конца не изучена, главным образом потому, что обладает признаками скорее мистического, нежели научного свойства.
И какой вывод из этого следует?
Динас Форте выпрямился в кресле, слепо уставившись на экраны.
Сможет ли командор Дакван успешно изменить ситуацию в свою пользу, если халгане захватят «Плюмаж» вместе с гидроником? Если до прибытия командора с «касаткой»-разрушителем халгане высадятся здесь и возьмут Болия Каппа в плен? Отступится ли Дакван под угрозой смерти своего бывшего учителя?
Динас обдумал эту мысль и нашел в ней лишь одно слабое звено. Захват платформы – реально ли осуществить его? Помимо необходимой техники и оружия, сколько живой силы для этого потребуется? Как скрытно переправить ее на «Плюмаж»? Тем более если верны слухи о ментальных способностях гидроников? Если Жажду Утоляющий слушает платформу и способен определить пусть не каждую отдельную разумную особь, но, во всяком случае, группу таких особей, объединенных общей – преступной – целью?..
Наткнувшись, а вернее, натолкнув самого себя на это возражение, монитор вновь откинулся в кресле и позволил мыслям течь в ином направлении.
Существовала еще проблема «Эгибо» и груза в ее трюмах. Халгане даже могут позволить себе упустить Глиф – но им необходимы клубни. То мощное финансовое вливание, которое они получат, продав хотя бы часть кренча, позволит Властительной Халге вновь поднять голову.
Каким образом возможно проникнуть на закрытую станцию, не спровоцировав дронов?
Ну, это просто, решил он. Если немного подумать, то становится ясно, что на «Эгибо» можно проникнуть без особых усилий. Это даже элементарно, вот только данные монитора неполны. Ведь после того как халгане попадут на «Эгибо», надо будет еще и убраться с нее, прихватив груз. Реагируют ли дроны только на объекты, приближающиеся к станции, или и на те, которые удаляются от нее, так сказать, вне расписания? Пропускают ведь они беспилотные модули, увозящие разделенные на доли клубни…
Описав круг, мысли вернулись к прежнему вопросу. Для того чтобы снять груз с «Эгибо», требуется живая сила. Как доставить ее на орбиту Глифа скрытно от всех? Причем боевых единиц должно быть много, иначе внутренний охранный дивизион «Плюмажа» и находящиеся здесь космополовцы смогут отбиться.
«А киборги?» – спросил себя монитор.
Нет, не пойдет, тут же решил он. Халганам никогда не удастся найти такое количество согласных работать на них киборгов.
Дроны? Их полусознания находятся в спящем состоянии и способны выплеснуть агрессию только после включения приставки, но…
Но в том-то и дело, что вектор их агрессии неконтролируем. Ими невозможно управлять, таковы уж особенности конструкции. Дроны опасны лишь своим яростным бесстрашием, но никто никогда не считал их мощной силой – поведенческая ограниченность раз и навсегда нацеленного на агрессию сознания делает их чересчур примитивными, предсказуемыми бойцами. Слишком много их понадобится для того, чтобы захватить «Плюмаж», слишком дорого для Халге в ее теперешнем положении. Кроме того, как провести сюда такую ораву? И если представить себе эту картину: толпа дронов проносится по коридорам, сметая все на своем пути, уничтожая всех живых – и халган в том числе, – в бессмысленной ярости сокрушая любую технику… Ими же невозможно по-настоящему руководить, на то они и дроны. Единственное, для чего они действительно годятся, – это гладиаторские бои, когда от зрителей их отделяет высокая стена арены или силовое поле…
Но если он прав и проникнуть на «Эгибо» можно тем путем, то вскоре буьшая часть заинтересованных сторон тоже вычислит этот способ и попытается высадить в район Парника свой десант. Даже адепты Конклава напомнят о себе, ведь их временный союз с халганами…
В его голове возникла новая мысль.
Так вот для чего халганам понадобился союз с презираемыми всей пангалактикой адептами света!
Адепты и их клоны. Клоны-спичи с биоритмами, которые можно на время притушить, которых никакой гидроник, будь он хоть гением ментальной диффузии, никогда не определит.
Клоны, послушные, как роботы, но в то же время обладающие настоящими полноценными мозгами.
Клоны-спичи, лишенные страха, как дроны, но не бессмысленно-злобные, а агрессивные обдуманно и, так сказать, выборочно, не способные, в отличие от дронов, крутящихся вокруг «Эгибо», с одинаковой яростью нападать и на врагов, и на хозяев.
Сколько потребуется спичи, чтобы захватить платформу?
Он вспомнил, каким образом Конклав, зарабатывая первоначальный капитал, грабил пролетающие через Лошадиную Голову транспорты Унии купцов. На один «спрут», охраняемый по контракту с Магазином двумя десятками специализированных боевых киборгов, хватало двух спичи. Всего двое клонов способны были захватить корабль.
Монитор вновь подсоединился к информационной паутине платформы и изучил все, какие смог найти, сведения о мужских клонах-спичи Конклава Света.
«Итак, что еще, кроме пиратов, потерявшегося дзена Ушастого и приблудного пиччули, имеется на этот третейский час?» – спросил сам себя Динас Форте.
Халгане попытаются проникнуть на «Эгибо».
Я знаю, каким способом они попытаются туда проникнуть.
Халгане попытаются захватить «Плюмаж».
Я знаю, с помощью кого они собираются его захватить.
Мне понадобилось полчаса, чтобы раскусить все это. Неужели никто другой так и не догадался…