Страница:
Принц был потрясен. Внезапно в голову ему пришла одна мысль.
Когда воины вернутся, чтобы проверить, умерли ли уже их жертвы?
— Им нет необходимости возвращаться. — В голосе Гелдона послышалась напряженность, он посмотрел на мага. — Они и так здесь.
«Одаренная» кровь застучала в висках Тристана; возникло ощущение, будто меч за его спиной ожил.
— Где?
Карлик сочувственно посмотрел в лицо принца, обратившееся в маску смерти, и жестом показал, что нужно вернуться на гребень.
Они снова поползли наверх, Тристан осторожно выглянул из-за края обрыва. В Долине Страданий ничего не изменилось. Крылатые хищники между тем продолжали терпеливо кружить над головами.
Гелдон показал рукой вниз и вправо, на небольшой скалистый, поросший кустарником выступ.
— Там, — прошептал он одними губами. — Это так называемый мыс Грифов. Под ним два Фаворита дожидаются, пока пройдут три дня.
Виг, внезапно осознавший, что сейчас произойдет, попытался схватить принца за руку. Тот оттолкнул его и ринулся вниз.
Карлик в ужасе посмотрел на старика.
— Он всегда такой? — дрожащими губами спросил Гелдон.
Нахмурившись, маг кивнул. Они отползли от гребня обрыва и стали ждать — больше им ничего не оставалось.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Когда воины вернутся, чтобы проверить, умерли ли уже их жертвы?
— Им нет необходимости возвращаться. — В голосе Гелдона послышалась напряженность, он посмотрел на мага. — Они и так здесь.
«Одаренная» кровь застучала в висках Тристана; возникло ощущение, будто меч за его спиной ожил.
— Где?
Карлик сочувственно посмотрел в лицо принца, обратившееся в маску смерти, и жестом показал, что нужно вернуться на гребень.
Они снова поползли наверх, Тристан осторожно выглянул из-за края обрыва. В Долине Страданий ничего не изменилось. Крылатые хищники между тем продолжали терпеливо кружить над головами.
Гелдон показал рукой вниз и вправо, на небольшой скалистый, поросший кустарником выступ.
— Там, — прошептал он одними губами. — Это так называемый мыс Грифов. Под ним два Фаворита дожидаются, пока пройдут три дня.
Виг, внезапно осознавший, что сейчас произойдет, попытался схватить принца за руку. Тот оттолкнул его и ринулся вниз.
Карлик в ужасе посмотрел на старика.
— Он всегда такой? — дрожащими губами спросил Гелдон.
Нахмурившись, маг кивнул. Они отползли от гребня обрыва и стали ждать — больше им ничего не оставалось.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Перемахнув через гребень обрыва, Тристан заскользил по сыпучему песку, стараясь двигаться как можно более бесшумно. Оглянувшись, он убедился, что у мага и карлика хватило здравого смысла не броситься за ним вдогонку.
Неслышно скользя вдоль гребня, принц оказался прямо над мысом Грифов. Никакого движения он не заметил, но услышал обрывки непристойного разговора и грубый смех. Припомнилось, что в последний раз он слышал голоса Фаворитов, когда, закованный в цепи, лежал у ног Клюге, не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой. Тристан подкрался к самому краю выступа, сделал глубокий вдох и спрыгнул вниз.
Один из Фаворитов, увидев незнакомца, немедля выхватил свой дрегган, но принц оказался проворнее: рука его соперника еще продолжала свое движение, чтобы отразить молниеносный выпад, а снесенная с плеч голова уже упала на песок, вмиг пропитавшийся кровью. Второй Фаворит повторил ошибку Тристана, которую тот сделал в последнем тренировочном бою с Фредериком: он проследил полет и падение головы своего товарища, и этих мгновений принцу хватило для того, чтобы, нажав на рычаг, послать лезвие клинка в грудь крылатого воина. Сила удара опрокинула Фаворита на спину, и он умер, еще не коснувшись земли.
Тристан стоял, тяжело дыша и оглядываясь с таким видом, словно все это привиделось ему во сне. Оглядев себя, он обнаружил, что весь забрызган кровью. Он очистил лезвие меча о ветви кустарника и, вспомнив, что повредил ножны во время купания в водостоке, решил заменить их на ножны одного из убитых противников. Сделав это, он посчитал, что будет неплохо забрать у Фаворита и другое оружие. Наклонившись, принц заметил подвешенный к его поясу серебристый зазубренный диск с отверстием посредине; такими во время кровавой резни во дворце были убиты многие евтракийцы и несколько магов Синклита. Тристан отцепил его и снял с руки убитого дополняющую это страшное орудие подбитую металлом перчатку.
«Конечно, Виг прав, — уже с раскаянием подумал принц, чувствуя, что дыхание восстанавливается. — Без этого вполне можно было обойтись, но стоит ли так уж сильно осуждать меня за то, что я уважаю собственные клятвы? — Глядя на распростертые на земле тела убитых Фаворитов, он задавался вопросом, были ли они среди тех, кто напал на Евтракию. Может, кто-то из них расправлялся с магами или насиловал женщин, а потом принимал участие в глумлении над его матерью. — И все же, скольких бы я ни убил, — размышлял он, — мне не будет покоя, пока я не доберусь до Клюге и не разделаюсь с ним».
И Тристан начал спускаться в Долину Страданий.
Тристан обошел Пентангль по периметру, разглядывая каждого из мужчин, вплетенных в колеса. Все они были мертвы. Женщина, привязанная к центральному колесу, была поразительно хороша собой. Между спицами свисали светлые волосы, роскошные, длинные, отливающие медом. Изогнутые дугой брови были того же цвета. Тристан решил почему-то, что глаза у нее должны быть голубыми. Прямой нос, розовые губы, высокие скулы и округлый, но в то же время сильный подбородок. На ее лице не было крови, и это позволяло разглядеть на щеках галлиполаи следы высохших слез.
«Удивительно, — подумал принц, — как царящие вокруг злоба и жестокость смогли породить подобную красоту? Как столь нежное создание могло появиться на свет от случайного соития жестокого воина и шлюхи?»
Оторвав взгляд от женщины, Тристан заметил на опушке начинающегося невдалеке леса что-то белое. Он подошел поближе, и его, даже после всего увиденного, пробрал ужас.
Это были бесконечные ряды крыльев галлиполаев.
Кипенно-белые, они были нацеплены на нижние ветви деревьев и покачивались на мягком ветерке. Здесь висели сотни крыльев, накопившихся, судя по всему, на протяжении многих лет. Это было настолько тягостное зрелище, что принц попятился, испытывая острое желание оказаться где угодно, только не в этом кошмарном месте.
— Ужасно, не правда ли? — послышался за спиной голос Гелдона. — Многим из этих крыльев сотни лет. Эта картина так понравилась Фейли, что каждый раз, когда появляется новая пара крыльев, она присылает сюда одну из волшебниц, и те с помощью заклинаний сохраняют их в первозданном виде.
«Одаренная» кровь Тристана тут же вскипела. Белые срезанные крылья напомнили ему о мертвых евтракийских женщинах и девушках, которых Фавориты жестоко насиловали, а потом сваливали их мертвые тела в груды.
Принц повернулся к карлику и магу. Сложив руки на груди, Виг медленно оглядел Тристана сверху донизу, приметив все — и забрызганную кровью одежду, и висящий на поясе серебристый диск. Ему припомнились слова Фегана, сказанные той ночью в Призрачном лесу: «Избранный возьмет оружие по своему выбору и убьет многих, прежде чем прочтет Пророчества и выйдет к свету»… Еще он упоминал, что у Избранного будет оружие трех видов.
— Ты сделал все, что хотел? — спросил старик.
— Да, — ответил принц, и воспоминание о недавней схватке снова заставило «одаренную» кровь быстрее заструиться по его жилам. — Хотя, по-моему, сколько их ни убивай, все будет мало.
Виг заломил бровь.
— По словам Гелдона, их больше восьми тысяч. — Он медленно покачал головой. — Вряд ли ты сможешь уничтожить всех.
Не отвечая, Тристан подошел к карлику, чтобы взять у него уздечку своего коня, и заметил на лице Гелдона выражение благоговейного ужаса.
— Никогда не видел, чтобы Фаворита убил кто-то, кроме его же товарища, — сглотнув ком в горле, сказал карлик, нервно перебирая пальцами свою цепь и глядя на Избранного с таким выражением, словно видел его впервые. — Я думал, они непобедимы в бою.
— Меньше доверяй слухам, — сердито ответил принц. Он чувствовал, что сыт по горло всей этой жестокостью, и жаждал поскорее продолжить путь.
Спутники вскочили в седла и, обогнув площадку с поскрипывающими колесами, начали медленный подъем на вершину обрыва — Гелдон впереди, за ним Виг, Тристан — замыкающим.
Неожиданно за их спинами раздался стон.
Все трое обернулись, чтобы посмотреть, откуда исходит звук. Однако ничего, как будто, не изменилось. Тела безжизненно висели на колесах, вокруг царила тишина, и только хищные птицы безостановочно кружили в небе. У принца мелькнуло подозрение, он развернул коня, вернулся к колесу, к которому была привязана женщина, и кончиком дреггана слегка коснулся ее ноги.
Она снова негромко застонала и забилась в своих путах, но глаз так и не открыла.
— Гелдон! Виг! — закричал Тристан, не сводя взгляда с лица женщины. — Она жива!
Его спутники подъехали к принцу. Тот достал из колчана нож и попросил Вига подержать под уздцы его коня, а сам, встав на седло, перерезал веревки, стягивающие ноги и руки женщины, и, взяв ее на руки, спрыгнул на землю. Маг и карлик спешились.
— Дай воды. И мой плащ, — велел Тристан Гелдону.
Он осторожно опустил женщину рядом с ним, положив ее голову на колени мага, восхищенно разглядывая прелестную галлиполаю. И тут она открыла глаза изумительного сапфирового цвета.
При виде темных волос принца и дреггана у него за спиной женщину охватил ужас. Она стала отчаянно вырываться из рук старика.
— Тристан! — закричал маг, с трудом ее удерживая. — Отойди! Она думает, что ты один из Фаворитов!
Принц тут же отступил и, вынув дрегган из ножен, бросил его на землю.
— Посмотри на меня, — сказал он и, повернувшись к женщине спиной, поднял руки. — Видишь? У меня нет крыльев. Я вовсе не Фаворит. Поверь, мы не причиним тебе вреда. И я ненавижу Фаворитов не меньше твоего.
Услышав эти слова, галлиполая на удивление быстро успокоилась. Виг ослабил хватку, но она больше не пыталась вырываться. Тристан почувствовал, что дело не в страхе и не в том, что до нее внезапно дошел смысл его слов; нет, скорее всего ее охватило другое чувство.
Благоговение.
Прикрывая руками грудь и широко распахнув прекрасные сапфировые глаза, она глядела на принца с таким выражением, словно он был пришельцем из другого мира. Потом она взглянула на мага. Результат был тот же самый: женщина, казалось, не поверила своим глазам. Наконец она снова посмотрела на Тристана.
— Ты понимаешь, что я говорю? — спросил принц, глядя в ее нежное лицо.
Она кивнула. Как раз в этот момент в поле ее зрения попал Гелдон, держащий в руках флягу и плащ Тристана. При виде горбатого карлика в ошейнике с прикрепленной к нему цепью женщина распахнула глаза, казалось, еще шире. Ее напряженный взгляд заметался между Гелдоном и принцем, как будто она никак не могла решить, кто из них выглядит более странно.
— Почему она так себя ведет? — недоумевая, спросил карлика Тристан.
— Ну, здесь нет ничего удивительного. Всю свою жизнь галлиполаи проводят в заточении за стенами крепости Фаворитов, которые следят, изменится ли цвет их крыльев и волос. Она никогда прежде не видела бескрылого человека.
— Хочешь напиться? — спросил принц, протягивая женщине фляжку с водой.
Она выхватила фляжку и жадно прильнула к ней. Когда галлиполая утолила жажду, Тристан снова попытался заговорить с ней.
— Как тебя зовут?
— Нарисса, — ответила она, вытирая рот тыльной стороной руки. Мягкий, с легкой хрипотцой голос придавал ей еще большую привлекательность.
— Отпусти ее, — приказал принц магу.
— Не думаю, — начал тот, — что сейчас подходящее время…
— Отпусти ее, — более жестко повторил Тристан. Виг тяжело вздохнул и перестал удерживать Нариссу.
Она поднялась, по-прежнему прикрывая руками грудь. Принц взял у Гелдона плащ и протянул его галлиполае.
— Накинь. Ничего лучшего сейчас предложить не могу.
— Я никогда не видела мужчин без крыльев, — настороженно проговорила Нарисса, — но слышала о них. Фавориты часто смеются над вашим бессилием. Оставь эту одежду себе. Я не желаю иметь с вами ничего общего.
— Надень плащ, дитя мое, — увещевающим тоном произнес старый маг. — Мы не причиним тебе вреда. Ведь нося нашу одежду, ты не станешь одной из нас.
Нарисса подошла к Тристану и заглянула в его синие глаза.
— Ты и вправду ненавидишь Фаворитов? — спросила она.
Лицо принца потемнело от гнева.
— Да, — ответил он. — Они убили моих родителей. Я прикончил тех двоих, которые, надо полагать, доставили тебя сюда. — Следующий вопрос он задал с оттенком со чувствия. — Они надругались над тобой?
Галлиполая в некотором смущении отрицательно покачала головой, после чего протянула руку и взяла у него плащ.
— Ты убил их ради меня? — недоверчиво спросила она. — А я слышала, что никто не может убить Фаворита. У тебя меч Фаворитов, но глаза другие. Добрые… Как твое имя?
Принц задумался. Он знал, как важно в их положении хранить тайну, но что-то внутри подсказывало ему, что этой женщине он может доверять.
— Меня зовут Тристан, — ответил он. — Однако должен сказать тебе вот что. Я убил этих Фаворитов не только из-за того, что они сделали с тобой и твоими друзьями, но и ради себя самого.
Виг и Гелдон помогли Нариссе облачиться в плащ. Принц порадовался тому, что широкое одеяние смогло прикрыть крылья галлиполаи. А то, что сам он остался без плаща, его даже радовало; он мешал быстро дотянуться до ножей.
Наблюдая за ней, Тристан принял решение.
— Она пойдет с нами, — заявил он. — Сложив на груди руки и прищурившись, принц ожидал взрыва со стороны мага. Он не ошибся.
— Ты опять за прежнее? — рявкнул Виг. — Забыл, куда мы направляемся? Может, нас всех там ждет конец, и еще неизвестно даже, сумеем ли мы туда проникнуть! — Он нарочно выражался достаточно туманно, не желая, чтобы Нарисса догадалась об их планах. — Как ты себе это представляешь? Мы просто осведомимся у стражников, не будут ли они столь любезны пропустить ее вместе с нами?
Прекрасно понимая, что движет Тристаном, старый маг с трудом сдерживал гнев. «Он опять пользуется тем, что у меня нет сил ни на что другое, пока я маскирую нашу кровь, — в ярости подумал он. — Это безумие. Он становится совершенно неуправляемым, и трудно даже вообразить, что произойдет, когда он начнет обучение и к его упрямству добавятся познания в искусстве магии. Похоже, мы допустили ошибку, у мальчика слишком мягкое сердце. Это уже не раз создавало проблемы, и сейчас нас ожидает то же самое».
Принц понимал, что, возможно, не прав, в особенности если вспомнить печальный урок данный ему той, которую он знал как Лилит. У него не было никаких причин доверять светловолосой галлиполае. И в то же время, разрезав веревки, которые привязывали ее к колесу, Тристан не мог допустить, чтобы она снова оказалась в руках Фаворитов. Однако в большой степени на его решение повлияло то, что эта прелестная женщина чем-то напоминала ему сестру. Несмотря на совершеннейшую нелогичность подобного рассуждения, он отчаянно надеялся, что, помогая Нариссе, каким-то образом помогает и Шайлихе.
Принц убрал дрегган в ножны и хмуро воззрился на мага.
— Интересно, как предлагаешь поступить ты? — осведомился он. — Если мы оставим здесь Нариссу, Фавориты очень скоро найдут ее и, без сомнения, допытаются, что с ней произошло — включая мое имя и описание каждого из нас. Я не упоминаю о надругательстве, без которого на этот раз, конечно, не обойдется. Не хотим же мы быть виновными в том, что она снова окажется на этом ужасном колесе! Но дело не только в ней. Ты, кажется, забыл о двух убитых Фаворитах. Когда другие, обеспокоенные их отсутствием, придут сюда, а это, безусловно, рано или поздно случится, они обнаружат трупы. — Тристан помолчал, переводя сердитый взгляд с Гелдона на Вига и обратно. — И что, по-вашему, произойдет?
Услышав эти слова, Нарисса придвинулась поближе к принцу. Она не хотела ни оставаться здесь, ни очутиться одной в совершенно чуждом ей мире за стенами крепости Фаворитов. У нее возникло ощущение, что этот высокий бескрылый мужчина с темными волосами может помочь ей.
В разговор вмешался карлик.
— Боюсь, он своего добился, — с улыбкой сказал он магу. — У нас, похоже, нет выбора. Правда, я могу некоторым образом разъяснить ситуацию. Сколько времени ты провела на колесе? — обратился Гелдон к женщине.
— Не уверена, но, по-моему, сегодня был второй день. Измученная, ослабевшая, она вцепилась в руку Тристана, словно ища у него защиты. Он обнял ее за талию.
— Фавориты иногда развлекаются с женщинами галлиполаев прямо тут, но чаще уводят их в другое место, по дальше, — объяснил карлик, задумчиво почесывая в затылке. — Если мы спрячем трупы, то другие, явившись сюда, обнаружат лишь то, что женщина и охранники куда-то исчезли. Это их не насторожит, никто не станет поднимать тревогу. По крайней мере, сделают это не сразу. Так мы выиграем время.
— Неплохо придумано, — вынужден был согласиться Виг. — Но что нам делать с ней?
— На нашем пути будут несколько пещер, — отозвался карлик. — Они мало кому известны. Мы можем оставить галлиполаю в одной из них, а при возвращении заберем оттуда. — Внезапно его лицо омрачилось. — Ну, а если потерпим неудачу, будет уже все равно.
Нарисса сильнее вцепилась в руку принца.
— Пожалуйста, не оставляйте меня здесь, — жалобно произнесла она; из сапфировых глаз женщины побежали слезы.
— Мы тебя не бросим, — мягко ответил он, отводя от глаз галлиполаи прядь изумительных золотистых, с медовым отливом волос. — Обещаю.
Услышав его слова, Нарисса снова потеряла сознание.
Виг с неодобрением взирал на Тристана. «Опять он руководствуется велениями своего сердца, спасает еще одного беспомощного зверька, — подумал старик, качая головой. — Как он не понимает, что до добра подобное не доведет…»
Принц, вслушиваясь в жуткую тишину долины, посмотрел на нежное лицо галлиполаи, после чего перевел взгляд на смертоносные колеса с привязанными к ним мертвыми телами. Тристан понимал, что для лежащей у него на руках прекрасной молодой женщины пути назад нет и что в каком-то смысле причиной этого стал именно он.
— Ну и пусть! — сказал принц упрямо, как будто ни к кому не обращаясь.
И, поднявшись, отправился вместе с Гелдоном прятать трупы, с явной неохотой предоставив Нариссу заботам мага.
Когда совсем стемнело и в небе взошли три красные луны, карлик сделал знак остановиться; тут, по его словам, и следовало провести ночь. Однако Тристан внезапно почувствовал, как тело галлиполаи у него за спиной напряглось, а дыхание участилось.
— Пожалуйста, Тристан, — прошептала она. — Я не могу остановиться здесь.
— Почему? — изумленно спросил он.
— По правде говоря, я не могу ничего разумно объяснить, и ты, наверно, сочтешь, что я потеряла рассудок. Но, пожалуйста, поверь мне. Это очень важно для меня. Понимаешь, я чувствую…
— Чувствуешь что?
— Зов Легенды.
К этому моменту Виг и Гелдон уже спешились, удивленно глядя на принца и Нариссу, все еще сидящих в седле.
— Не понимаю, — сказал Тристан. — О какой легенде ты говоришь?
— Конечно, ты не можешь этого понять, я и сама не все понимаю, — отозвалась галлиполая. — Объясни своим друзьям, что мы с тобой должны проехать чуть дальше, прошу, сделай это ради меня.
Принц повернулся, внимательно глядя в лицо своей спутницы. Широко распахнутые сапфировые глаза смотрели на него умоляюще, с оттенком затаенного страха.
— Пожалуйста, — повторила Нарисса. — Ты единственный, кого я решаюсь просить сопровождать меня.
Может, все дело было в ее глазах, а может, в переполнявшем сердце Тристана сочувствии.
— Нарисса просит, чтобы я сопроводил ее до одного места здесь, неподалеку, — сказал он.
— Зачем это? — скептическим тоном осведомился Виг. Гелдон тоже явно насторожился.
— У нее какие-то личные причины, — нашелся принц. — Мне что, необходимо обсуждать их с вами, или, может быть, я останусь здесь, а вы, два храбреца, отправитесь с ней?
— До сих пор мне не удалось удержать тебя ни от одного неразумного поступка, — проворчал маг. — На этот раз даже не буду пытаться.
— Куда мы направимся? — шепотом спросил Тристан у Нариссы.
Она ответила не сразу, словно ей требовалось время, чтобы почувствовать, в какую сторону следует двигаться.
— В ту сторону, — женщина взмахнула рукой. — Видишь вон тот просвет между деревьями?
Принц развернул коня, и они двинулись в указанную галлиполаей сторону.
— Теперь, когда мы одни, не будешь ли столь любезна объяснить, что все это значит? — заинтересованно осведомился Тристан.
— Но я не могу.
— Почему же?
— Нельзя объяснить то, чего не понимаешь сама. Как я уже сказала, существует Легенда, но в том, что это правда, мы сможем убедиться, лишь добравшись до места захоронения.
Принц резко осадил коня и, обернувшись, удивленно взглянул на Нариссу.
— Места захоронения?
— Да. Места захоронения галлиполаев, погибших в Долине Страданий на колесах Фаворитов.
Тристан задумался.
— Если ты никогда не покидала крепость Фаворитов, откуда тебе известно, где находится это захоронение? — недоверчиво спросил он.
— Я ведь уже сказала, что это Легенда, которая передается у нас из поколения в поколение. Она гласит, что души всех замученных галлиполаев собираются в одном месте и что если кому-то из нас повезет выжить после пытки на колесе, его позовет туда неведомая сила, — женщина по молчала, закусив губу. — Меня как будто что-то ведет туда.
— И кто же хоронит их там? — еще более недоверчиво спросил Тристан. — Насколько я понял, Фавориты оставляют свои жертвы на растерзание хищным птицам.
— Мертвые галлиполаи хоронят себя сами.
— Что?
Нарисса приложила два пальца к губам принца, призывая его замолчать.
— Пожалуйста, не надо больше вопросов. Я должна это сделать, иначе я просто не могу. И ты не представляешь, как я благодарна тебе за то, что ты согласился сопровождать меня.
Принц попытался вытащить свой дрегган, но женщина остановила его.
— В этом нет нужды, — прошептала она. — Говорят, здесь царят мир и покой.
— Осталось только убедиться в этом, — пряча меч в ножны, отозвался Тристан.
Они двигались, следуя указаниям Нариссы. Вокруг жил своей жизнью ночной лес, на траве и листьях деревьев сверкали капельки ночной росы. В конце концов галлиполая попросила его остановиться, соскользнула с седла и поманила принца за собой. Тот привязал коня и последовал за ней, настороженно оглядываясь по сторонам.
Нарисса остановилась у края небольшой насыпи, и Тристан, повинуясь ее жесту, кончиком дреггана сгреб листья в сторону.
Под ними обнаружилась небольшая площадка, окаймленная гирляндами из веток дуба и можжевельника.
— На мой взгляд, это не очень-то похоже на место захоронения, — заметил принц.
— И все же я должна произнести эти слова, — прошептала Нарисса. — Те, что передаются у нас из поколения в поколение. Каждый галлиполай заучивает их еще в детстве, готовясь к тому дню, когда его приговорят к пытке на колесе и он, может быть, сумеет выжить. Слова, о которых Фаворитам Дня и Ночи ничего не известно. Даже те, у кого волосы и крылья меняют цвет, в глубине души остаются галлиполаями. И никто из нас не разгласил до сих пор эту тайну, даже если становится таким, как истинные Фавориты. — Она с улыбкой посмотрела на Тристана. — Ты сделал это возможным, потому что спас меня. Мне почему-то кажется, что я первая, кому это удалось.
Женщина умолкла и подошла к краю площадки, остановившись рядом с разложенной вокруг нее цепью гирлянд.
— Я пришла, мои погибшие братья и сестры, — начала она, как бы в мольбе воздев руки. — Я первая, кто смог найти вас. Пожалуйста, поднимитесь, предстаньте передо мной.
Над поляной стало медленно разгораться темно-лиловое свечение. В центре оно становилось все ярче и начало вращаться. Тристан смотрел на это удивительное зрелище, словно зачарованный, а Нарисса еще выше воздела руки.
— Я пережила пытку на колесе, — продолжала она, — и помню о своем долге. Пожалуйста, покажитесь мне — и обретите покой.
Среди травинок вспыхнули крошечные огоньки двух разных оттенков, золотого, словно нежнейший янтарь, и серебристого. Поднимаясь, они воспарили над поляной, медленно вращаясь и ослепительно сверкая. Их были сотни; в темноте огоньки напоминали рассыпавшиеся по ночному небу звезды. Это было настолько красиво, что захватывало дух.
— Это призраки галлиполаев, — объяснила Нарисса. — Золотистые огоньки — женщины, а серебряные — мужчины. Легенда гласит, что после гибели на колесе сюда уходят души погибших, и нет им покоя, пока кто-то не придет и не освободит их. Каждому ребенку-галлиполаю рассказывают об этом, и он дает клятву прийти сюда, если уцелеет на колесе Фаворитов.
— Теперь ты понимаешь, почему я должна была последовать сюда, как только услышала их зов. Я знала, это не может быть ничем иным; и точно так же знала, что ты единственный, кто должен оказаться здесь вместе со мной. «Того, кто переживет пытку на колесе, потянет к месту заточения душ, и он освободит их», — нараспев произнесла она с детства заученные слова. — Теперь я понимаю, что это сказано обо мне. — Из глаз женщины заструились слезы. — Спасибо, Тристан, — внезапно охрипшим голосом прошептала она. — Спасибо, что ты здесь вместе со мной.
Принц в изумлении перевел взгляд на вихрь сверкающих искр.
Неслышно скользя вдоль гребня, принц оказался прямо над мысом Грифов. Никакого движения он не заметил, но услышал обрывки непристойного разговора и грубый смех. Припомнилось, что в последний раз он слышал голоса Фаворитов, когда, закованный в цепи, лежал у ног Клюге, не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой. Тристан подкрался к самому краю выступа, сделал глубокий вдох и спрыгнул вниз.
Один из Фаворитов, увидев незнакомца, немедля выхватил свой дрегган, но принц оказался проворнее: рука его соперника еще продолжала свое движение, чтобы отразить молниеносный выпад, а снесенная с плеч голова уже упала на песок, вмиг пропитавшийся кровью. Второй Фаворит повторил ошибку Тристана, которую тот сделал в последнем тренировочном бою с Фредериком: он проследил полет и падение головы своего товарища, и этих мгновений принцу хватило для того, чтобы, нажав на рычаг, послать лезвие клинка в грудь крылатого воина. Сила удара опрокинула Фаворита на спину, и он умер, еще не коснувшись земли.
Тристан стоял, тяжело дыша и оглядываясь с таким видом, словно все это привиделось ему во сне. Оглядев себя, он обнаружил, что весь забрызган кровью. Он очистил лезвие меча о ветви кустарника и, вспомнив, что повредил ножны во время купания в водостоке, решил заменить их на ножны одного из убитых противников. Сделав это, он посчитал, что будет неплохо забрать у Фаворита и другое оружие. Наклонившись, принц заметил подвешенный к его поясу серебристый зазубренный диск с отверстием посредине; такими во время кровавой резни во дворце были убиты многие евтракийцы и несколько магов Синклита. Тристан отцепил его и снял с руки убитого дополняющую это страшное орудие подбитую металлом перчатку.
«Конечно, Виг прав, — уже с раскаянием подумал принц, чувствуя, что дыхание восстанавливается. — Без этого вполне можно было обойтись, но стоит ли так уж сильно осуждать меня за то, что я уважаю собственные клятвы? — Глядя на распростертые на земле тела убитых Фаворитов, он задавался вопросом, были ли они среди тех, кто напал на Евтракию. Может, кто-то из них расправлялся с магами или насиловал женщин, а потом принимал участие в глумлении над его матерью. — И все же, скольких бы я ни убил, — размышлял он, — мне не будет покоя, пока я не доберусь до Клюге и не разделаюсь с ним».
И Тристан начал спускаться в Долину Страданий.
* * *
К начертанному кровью Пентанглю принц приближался медленно и осторожно. С отвращением и ужасом разглядывая дело рук Фаворитов, он спрашивал себя, чем вызвана их безумная жестокость — приказаниями волшебниц или их собственной извращенной натурой? Ведь если сами Фавориты являются плодом магических ухищрений Фейли, наверное, то же самое относится и к галлиполаям? Просто те — неудачная ветвь. «Может, поэтому их и убивают, — подумал он. — Их существование доказывает несовершенство магических знаний волшебниц».Тристан обошел Пентангль по периметру, разглядывая каждого из мужчин, вплетенных в колеса. Все они были мертвы. Женщина, привязанная к центральному колесу, была поразительно хороша собой. Между спицами свисали светлые волосы, роскошные, длинные, отливающие медом. Изогнутые дугой брови были того же цвета. Тристан решил почему-то, что глаза у нее должны быть голубыми. Прямой нос, розовые губы, высокие скулы и округлый, но в то же время сильный подбородок. На ее лице не было крови, и это позволяло разглядеть на щеках галлиполаи следы высохших слез.
«Удивительно, — подумал принц, — как царящие вокруг злоба и жестокость смогли породить подобную красоту? Как столь нежное создание могло появиться на свет от случайного соития жестокого воина и шлюхи?»
Оторвав взгляд от женщины, Тристан заметил на опушке начинающегося невдалеке леса что-то белое. Он подошел поближе, и его, даже после всего увиденного, пробрал ужас.
Это были бесконечные ряды крыльев галлиполаев.
Кипенно-белые, они были нацеплены на нижние ветви деревьев и покачивались на мягком ветерке. Здесь висели сотни крыльев, накопившихся, судя по всему, на протяжении многих лет. Это было настолько тягостное зрелище, что принц попятился, испытывая острое желание оказаться где угодно, только не в этом кошмарном месте.
— Ужасно, не правда ли? — послышался за спиной голос Гелдона. — Многим из этих крыльев сотни лет. Эта картина так понравилась Фейли, что каждый раз, когда появляется новая пара крыльев, она присылает сюда одну из волшебниц, и те с помощью заклинаний сохраняют их в первозданном виде.
«Одаренная» кровь Тристана тут же вскипела. Белые срезанные крылья напомнили ему о мертвых евтракийских женщинах и девушках, которых Фавориты жестоко насиловали, а потом сваливали их мертвые тела в груды.
Принц повернулся к карлику и магу. Сложив руки на груди, Виг медленно оглядел Тристана сверху донизу, приметив все — и забрызганную кровью одежду, и висящий на поясе серебристый диск. Ему припомнились слова Фегана, сказанные той ночью в Призрачном лесу: «Избранный возьмет оружие по своему выбору и убьет многих, прежде чем прочтет Пророчества и выйдет к свету»… Еще он упоминал, что у Избранного будет оружие трех видов.
— Ты сделал все, что хотел? — спросил старик.
— Да, — ответил принц, и воспоминание о недавней схватке снова заставило «одаренную» кровь быстрее заструиться по его жилам. — Хотя, по-моему, сколько их ни убивай, все будет мало.
Виг заломил бровь.
— По словам Гелдона, их больше восьми тысяч. — Он медленно покачал головой. — Вряд ли ты сможешь уничтожить всех.
Не отвечая, Тристан подошел к карлику, чтобы взять у него уздечку своего коня, и заметил на лице Гелдона выражение благоговейного ужаса.
— Никогда не видел, чтобы Фаворита убил кто-то, кроме его же товарища, — сглотнув ком в горле, сказал карлик, нервно перебирая пальцами свою цепь и глядя на Избранного с таким выражением, словно видел его впервые. — Я думал, они непобедимы в бою.
— Меньше доверяй слухам, — сердито ответил принц. Он чувствовал, что сыт по горло всей этой жестокостью, и жаждал поскорее продолжить путь.
Спутники вскочили в седла и, обогнув площадку с поскрипывающими колесами, начали медленный подъем на вершину обрыва — Гелдон впереди, за ним Виг, Тристан — замыкающим.
Неожиданно за их спинами раздался стон.
Все трое обернулись, чтобы посмотреть, откуда исходит звук. Однако ничего, как будто, не изменилось. Тела безжизненно висели на колесах, вокруг царила тишина, и только хищные птицы безостановочно кружили в небе. У принца мелькнуло подозрение, он развернул коня, вернулся к колесу, к которому была привязана женщина, и кончиком дреггана слегка коснулся ее ноги.
Она снова негромко застонала и забилась в своих путах, но глаз так и не открыла.
— Гелдон! Виг! — закричал Тристан, не сводя взгляда с лица женщины. — Она жива!
Его спутники подъехали к принцу. Тот достал из колчана нож и попросил Вига подержать под уздцы его коня, а сам, встав на седло, перерезал веревки, стягивающие ноги и руки женщины, и, взяв ее на руки, спрыгнул на землю. Маг и карлик спешились.
— Дай воды. И мой плащ, — велел Тристан Гелдону.
Он осторожно опустил женщину рядом с ним, положив ее голову на колени мага, восхищенно разглядывая прелестную галлиполаю. И тут она открыла глаза изумительного сапфирового цвета.
При виде темных волос принца и дреггана у него за спиной женщину охватил ужас. Она стала отчаянно вырываться из рук старика.
— Тристан! — закричал маг, с трудом ее удерживая. — Отойди! Она думает, что ты один из Фаворитов!
Принц тут же отступил и, вынув дрегган из ножен, бросил его на землю.
— Посмотри на меня, — сказал он и, повернувшись к женщине спиной, поднял руки. — Видишь? У меня нет крыльев. Я вовсе не Фаворит. Поверь, мы не причиним тебе вреда. И я ненавижу Фаворитов не меньше твоего.
Услышав эти слова, галлиполая на удивление быстро успокоилась. Виг ослабил хватку, но она больше не пыталась вырываться. Тристан почувствовал, что дело не в страхе и не в том, что до нее внезапно дошел смысл его слов; нет, скорее всего ее охватило другое чувство.
Благоговение.
Прикрывая руками грудь и широко распахнув прекрасные сапфировые глаза, она глядела на принца с таким выражением, словно он был пришельцем из другого мира. Потом она взглянула на мага. Результат был тот же самый: женщина, казалось, не поверила своим глазам. Наконец она снова посмотрела на Тристана.
— Ты понимаешь, что я говорю? — спросил принц, глядя в ее нежное лицо.
Она кивнула. Как раз в этот момент в поле ее зрения попал Гелдон, держащий в руках флягу и плащ Тристана. При виде горбатого карлика в ошейнике с прикрепленной к нему цепью женщина распахнула глаза, казалось, еще шире. Ее напряженный взгляд заметался между Гелдоном и принцем, как будто она никак не могла решить, кто из них выглядит более странно.
— Почему она так себя ведет? — недоумевая, спросил карлика Тристан.
— Ну, здесь нет ничего удивительного. Всю свою жизнь галлиполаи проводят в заточении за стенами крепости Фаворитов, которые следят, изменится ли цвет их крыльев и волос. Она никогда прежде не видела бескрылого человека.
— Хочешь напиться? — спросил принц, протягивая женщине фляжку с водой.
Она выхватила фляжку и жадно прильнула к ней. Когда галлиполая утолила жажду, Тристан снова попытался заговорить с ней.
— Как тебя зовут?
— Нарисса, — ответила она, вытирая рот тыльной стороной руки. Мягкий, с легкой хрипотцой голос придавал ей еще большую привлекательность.
— Отпусти ее, — приказал принц магу.
— Не думаю, — начал тот, — что сейчас подходящее время…
— Отпусти ее, — более жестко повторил Тристан. Виг тяжело вздохнул и перестал удерживать Нариссу.
Она поднялась, по-прежнему прикрывая руками грудь. Принц взял у Гелдона плащ и протянул его галлиполае.
— Накинь. Ничего лучшего сейчас предложить не могу.
— Я никогда не видела мужчин без крыльев, — настороженно проговорила Нарисса, — но слышала о них. Фавориты часто смеются над вашим бессилием. Оставь эту одежду себе. Я не желаю иметь с вами ничего общего.
— Надень плащ, дитя мое, — увещевающим тоном произнес старый маг. — Мы не причиним тебе вреда. Ведь нося нашу одежду, ты не станешь одной из нас.
Нарисса подошла к Тристану и заглянула в его синие глаза.
— Ты и вправду ненавидишь Фаворитов? — спросила она.
Лицо принца потемнело от гнева.
— Да, — ответил он. — Они убили моих родителей. Я прикончил тех двоих, которые, надо полагать, доставили тебя сюда. — Следующий вопрос он задал с оттенком со чувствия. — Они надругались над тобой?
Галлиполая в некотором смущении отрицательно покачала головой, после чего протянула руку и взяла у него плащ.
— Ты убил их ради меня? — недоверчиво спросила она. — А я слышала, что никто не может убить Фаворита. У тебя меч Фаворитов, но глаза другие. Добрые… Как твое имя?
Принц задумался. Он знал, как важно в их положении хранить тайну, но что-то внутри подсказывало ему, что этой женщине он может доверять.
— Меня зовут Тристан, — ответил он. — Однако должен сказать тебе вот что. Я убил этих Фаворитов не только из-за того, что они сделали с тобой и твоими друзьями, но и ради себя самого.
Виг и Гелдон помогли Нариссе облачиться в плащ. Принц порадовался тому, что широкое одеяние смогло прикрыть крылья галлиполаи. А то, что сам он остался без плаща, его даже радовало; он мешал быстро дотянуться до ножей.
Наблюдая за ней, Тристан принял решение.
— Она пойдет с нами, — заявил он. — Сложив на груди руки и прищурившись, принц ожидал взрыва со стороны мага. Он не ошибся.
— Ты опять за прежнее? — рявкнул Виг. — Забыл, куда мы направляемся? Может, нас всех там ждет конец, и еще неизвестно даже, сумеем ли мы туда проникнуть! — Он нарочно выражался достаточно туманно, не желая, чтобы Нарисса догадалась об их планах. — Как ты себе это представляешь? Мы просто осведомимся у стражников, не будут ли они столь любезны пропустить ее вместе с нами?
Прекрасно понимая, что движет Тристаном, старый маг с трудом сдерживал гнев. «Он опять пользуется тем, что у меня нет сил ни на что другое, пока я маскирую нашу кровь, — в ярости подумал он. — Это безумие. Он становится совершенно неуправляемым, и трудно даже вообразить, что произойдет, когда он начнет обучение и к его упрямству добавятся познания в искусстве магии. Похоже, мы допустили ошибку, у мальчика слишком мягкое сердце. Это уже не раз создавало проблемы, и сейчас нас ожидает то же самое».
Принц понимал, что, возможно, не прав, в особенности если вспомнить печальный урок данный ему той, которую он знал как Лилит. У него не было никаких причин доверять светловолосой галлиполае. И в то же время, разрезав веревки, которые привязывали ее к колесу, Тристан не мог допустить, чтобы она снова оказалась в руках Фаворитов. Однако в большой степени на его решение повлияло то, что эта прелестная женщина чем-то напоминала ему сестру. Несмотря на совершеннейшую нелогичность подобного рассуждения, он отчаянно надеялся, что, помогая Нариссе, каким-то образом помогает и Шайлихе.
Принц убрал дрегган в ножны и хмуро воззрился на мага.
— Интересно, как предлагаешь поступить ты? — осведомился он. — Если мы оставим здесь Нариссу, Фавориты очень скоро найдут ее и, без сомнения, допытаются, что с ней произошло — включая мое имя и описание каждого из нас. Я не упоминаю о надругательстве, без которого на этот раз, конечно, не обойдется. Не хотим же мы быть виновными в том, что она снова окажется на этом ужасном колесе! Но дело не только в ней. Ты, кажется, забыл о двух убитых Фаворитах. Когда другие, обеспокоенные их отсутствием, придут сюда, а это, безусловно, рано или поздно случится, они обнаружат трупы. — Тристан помолчал, переводя сердитый взгляд с Гелдона на Вига и обратно. — И что, по-вашему, произойдет?
Услышав эти слова, Нарисса придвинулась поближе к принцу. Она не хотела ни оставаться здесь, ни очутиться одной в совершенно чуждом ей мире за стенами крепости Фаворитов. У нее возникло ощущение, что этот высокий бескрылый мужчина с темными волосами может помочь ей.
В разговор вмешался карлик.
— Боюсь, он своего добился, — с улыбкой сказал он магу. — У нас, похоже, нет выбора. Правда, я могу некоторым образом разъяснить ситуацию. Сколько времени ты провела на колесе? — обратился Гелдон к женщине.
— Не уверена, но, по-моему, сегодня был второй день. Измученная, ослабевшая, она вцепилась в руку Тристана, словно ища у него защиты. Он обнял ее за талию.
— Фавориты иногда развлекаются с женщинами галлиполаев прямо тут, но чаще уводят их в другое место, по дальше, — объяснил карлик, задумчиво почесывая в затылке. — Если мы спрячем трупы, то другие, явившись сюда, обнаружат лишь то, что женщина и охранники куда-то исчезли. Это их не насторожит, никто не станет поднимать тревогу. По крайней мере, сделают это не сразу. Так мы выиграем время.
— Неплохо придумано, — вынужден был согласиться Виг. — Но что нам делать с ней?
— На нашем пути будут несколько пещер, — отозвался карлик. — Они мало кому известны. Мы можем оставить галлиполаю в одной из них, а при возвращении заберем оттуда. — Внезапно его лицо омрачилось. — Ну, а если потерпим неудачу, будет уже все равно.
Нарисса сильнее вцепилась в руку принца.
— Пожалуйста, не оставляйте меня здесь, — жалобно произнесла она; из сапфировых глаз женщины побежали слезы.
— Мы тебя не бросим, — мягко ответил он, отводя от глаз галлиполаи прядь изумительных золотистых, с медовым отливом волос. — Обещаю.
Услышав его слова, Нарисса снова потеряла сознание.
Виг с неодобрением взирал на Тристана. «Опять он руководствуется велениями своего сердца, спасает еще одного беспомощного зверька, — подумал старик, качая головой. — Как он не понимает, что до добра подобное не доведет…»
Принц, вслушиваясь в жуткую тишину долины, посмотрел на нежное лицо галлиполаи, после чего перевел взгляд на смертоносные колеса с привязанными к ним мертвыми телами. Тристан понимал, что для лежащей у него на руках прекрасной молодой женщины пути назад нет и что в каком-то смысле причиной этого стал именно он.
— Ну и пусть! — сказал принц упрямо, как будто ни к кому не обращаясь.
И, поднявшись, отправился вместе с Гелдоном прятать трупы, с явной неохотой предоставив Нариссу заботам мага.
* * *
К тому времени, когда сгустились сумерки, Тристан проникся удивительной нежностью к прекрасной женщине с белыми крыльями. Она сидела в седле позади него, обхватив принца руками. Тристан пытался расспрашивать Нариссу о ее жизни, но та отвечала не слишком охотно. «Может, она единственная известная мне женщина, которая не знает, что я принц», — подумал он с грустной улыбкой.Когда совсем стемнело и в небе взошли три красные луны, карлик сделал знак остановиться; тут, по его словам, и следовало провести ночь. Однако Тристан внезапно почувствовал, как тело галлиполаи у него за спиной напряглось, а дыхание участилось.
— Пожалуйста, Тристан, — прошептала она. — Я не могу остановиться здесь.
— Почему? — изумленно спросил он.
— По правде говоря, я не могу ничего разумно объяснить, и ты, наверно, сочтешь, что я потеряла рассудок. Но, пожалуйста, поверь мне. Это очень важно для меня. Понимаешь, я чувствую…
— Чувствуешь что?
— Зов Легенды.
К этому моменту Виг и Гелдон уже спешились, удивленно глядя на принца и Нариссу, все еще сидящих в седле.
— Не понимаю, — сказал Тристан. — О какой легенде ты говоришь?
— Конечно, ты не можешь этого понять, я и сама не все понимаю, — отозвалась галлиполая. — Объясни своим друзьям, что мы с тобой должны проехать чуть дальше, прошу, сделай это ради меня.
Принц повернулся, внимательно глядя в лицо своей спутницы. Широко распахнутые сапфировые глаза смотрели на него умоляюще, с оттенком затаенного страха.
— Пожалуйста, — повторила Нарисса. — Ты единственный, кого я решаюсь просить сопровождать меня.
Может, все дело было в ее глазах, а может, в переполнявшем сердце Тристана сочувствии.
— Нарисса просит, чтобы я сопроводил ее до одного места здесь, неподалеку, — сказал он.
— Зачем это? — скептическим тоном осведомился Виг. Гелдон тоже явно насторожился.
— У нее какие-то личные причины, — нашелся принц. — Мне что, необходимо обсуждать их с вами, или, может быть, я останусь здесь, а вы, два храбреца, отправитесь с ней?
— До сих пор мне не удалось удержать тебя ни от одного неразумного поступка, — проворчал маг. — На этот раз даже не буду пытаться.
— Куда мы направимся? — шепотом спросил Тристан у Нариссы.
Она ответила не сразу, словно ей требовалось время, чтобы почувствовать, в какую сторону следует двигаться.
— В ту сторону, — женщина взмахнула рукой. — Видишь вон тот просвет между деревьями?
Принц развернул коня, и они двинулись в указанную галлиполаей сторону.
— Теперь, когда мы одни, не будешь ли столь любезна объяснить, что все это значит? — заинтересованно осведомился Тристан.
— Но я не могу.
— Почему же?
— Нельзя объяснить то, чего не понимаешь сама. Как я уже сказала, существует Легенда, но в том, что это правда, мы сможем убедиться, лишь добравшись до места захоронения.
Принц резко осадил коня и, обернувшись, удивленно взглянул на Нариссу.
— Места захоронения?
— Да. Места захоронения галлиполаев, погибших в Долине Страданий на колесах Фаворитов.
Тристан задумался.
— Если ты никогда не покидала крепость Фаворитов, откуда тебе известно, где находится это захоронение? — недоверчиво спросил он.
— Я ведь уже сказала, что это Легенда, которая передается у нас из поколения в поколение. Она гласит, что души всех замученных галлиполаев собираются в одном месте и что если кому-то из нас повезет выжить после пытки на колесе, его позовет туда неведомая сила, — женщина по молчала, закусив губу. — Меня как будто что-то ведет туда.
— И кто же хоронит их там? — еще более недоверчиво спросил Тристан. — Насколько я понял, Фавориты оставляют свои жертвы на растерзание хищным птицам.
— Мертвые галлиполаи хоронят себя сами.
— Что?
Нарисса приложила два пальца к губам принца, призывая его замолчать.
— Пожалуйста, не надо больше вопросов. Я должна это сделать, иначе я просто не могу. И ты не представляешь, как я благодарна тебе за то, что ты согласился сопровождать меня.
Принц попытался вытащить свой дрегган, но женщина остановила его.
— В этом нет нужды, — прошептала она. — Говорят, здесь царят мир и покой.
— Осталось только убедиться в этом, — пряча меч в ножны, отозвался Тристан.
Они двигались, следуя указаниям Нариссы. Вокруг жил своей жизнью ночной лес, на траве и листьях деревьев сверкали капельки ночной росы. В конце концов галлиполая попросила его остановиться, соскользнула с седла и поманила принца за собой. Тот привязал коня и последовал за ней, настороженно оглядываясь по сторонам.
Нарисса остановилась у края небольшой насыпи, и Тристан, повинуясь ее жесту, кончиком дреггана сгреб листья в сторону.
Под ними обнаружилась небольшая площадка, окаймленная гирляндами из веток дуба и можжевельника.
— На мой взгляд, это не очень-то похоже на место захоронения, — заметил принц.
— И все же я должна произнести эти слова, — прошептала Нарисса. — Те, что передаются у нас из поколения в поколение. Каждый галлиполай заучивает их еще в детстве, готовясь к тому дню, когда его приговорят к пытке на колесе и он, может быть, сумеет выжить. Слова, о которых Фаворитам Дня и Ночи ничего не известно. Даже те, у кого волосы и крылья меняют цвет, в глубине души остаются галлиполаями. И никто из нас не разгласил до сих пор эту тайну, даже если становится таким, как истинные Фавориты. — Она с улыбкой посмотрела на Тристана. — Ты сделал это возможным, потому что спас меня. Мне почему-то кажется, что я первая, кому это удалось.
Женщина умолкла и подошла к краю площадки, остановившись рядом с разложенной вокруг нее цепью гирлянд.
— Я пришла, мои погибшие братья и сестры, — начала она, как бы в мольбе воздев руки. — Я первая, кто смог найти вас. Пожалуйста, поднимитесь, предстаньте передо мной.
Над поляной стало медленно разгораться темно-лиловое свечение. В центре оно становилось все ярче и начало вращаться. Тристан смотрел на это удивительное зрелище, словно зачарованный, а Нарисса еще выше воздела руки.
— Я пережила пытку на колесе, — продолжала она, — и помню о своем долге. Пожалуйста, покажитесь мне — и обретите покой.
Среди травинок вспыхнули крошечные огоньки двух разных оттенков, золотого, словно нежнейший янтарь, и серебристого. Поднимаясь, они воспарили над поляной, медленно вращаясь и ослепительно сверкая. Их были сотни; в темноте огоньки напоминали рассыпавшиеся по ночному небу звезды. Это было настолько красиво, что захватывало дух.
— Это призраки галлиполаев, — объяснила Нарисса. — Золотистые огоньки — женщины, а серебряные — мужчины. Легенда гласит, что после гибели на колесе сюда уходят души погибших, и нет им покоя, пока кто-то не придет и не освободит их. Каждому ребенку-галлиполаю рассказывают об этом, и он дает клятву прийти сюда, если уцелеет на колесе Фаворитов.
— Теперь ты понимаешь, почему я должна была последовать сюда, как только услышала их зов. Я знала, это не может быть ничем иным; и точно так же знала, что ты единственный, кто должен оказаться здесь вместе со мной. «Того, кто переживет пытку на колесе, потянет к месту заточения душ, и он освободит их», — нараспев произнесла она с детства заученные слова. — Теперь я понимаю, что это сказано обо мне. — Из глаз женщины заструились слезы. — Спасибо, Тристан, — внезапно охрипшим голосом прошептала она. — Спасибо, что ты здесь вместе со мной.
Принц в изумлении перевел взгляд на вихрь сверкающих искр.