Страница:
Принц взглядом поблагодарил Гелдона за помощь и принял из рук карлика Шайлиху. Поддерживая ее, они зашагали к винтовой лестнице. В это с трудом верилось, но лестница уцелела. Если им повезет и дальше, они смогут выбраться из Цитадели.
Внезапно Тристан остановился, и кровь отхлынула у него от лица.
Тело Сакку исчезло.
Кровавый след тянулся по мраморному полу к лестнице и дальше, по ступеням. Тела остальных волшебниц лежали там, где их настигла смерть.
Принц смотрел на кровавый след, не зная, что и подумать.
— Это я виноват! — воскликнул старый маг. Его буквально трясло руки были сжаты в кулаки, лицо помрачнело. — Я должен был догадаться! Все дело в твоей крови, — он взглянул в обеспокоенное лицо принца. — Сакку носит твое дитя, и, значит, в ее теле тоже течет твоя кровь. Поэтому смертоносные лучи не тронули ее — точно так же, как тебя и Шайлиху. Как же я раньше этого не понял! Старый глупец! — Виг перевел взгляд на кровавый след на ступенях. — Она была жива все это время. Скорее всего, серьезно ранена, но жива. И во время нашей схватки с виктарами воспользовалась возможностью, чтобы сбежать.
«Вторая госпожа Шабаша жива, потрясенно подумал Тристан. И значит, мой сын тоже».
Маг не успел и слова вымолвить, как принц передал Шайлиху Гелдону и бросился вверх по лестнице.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Часть 6
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Тристан, Гелдон и Виг лежали на вершине покрытого мягкой травой холма и, затаив дыхание, наблюдали открывавшуюся их взорам картину. Небо уже полностью очистилось от туч, и солнце ощутимо припекало их спины. На всем пути им не встретилось ни одного Фаворита. Принц даже почувствовал некоторое разочарование. Не потому, что они с магом жаждали вступить с ними в бой — на это не было времени. Просто всегда опаснее, когда не видишь врага, не знаешь, где он.
Из-за тряски Шайлиха постоянно ворочалась, пытаясь занять более удобное положение, но, к счастью, так и не проснулась. Она и сейчас крепко спала на повозке, пока трое мужчин, припав к земле на вершине холма, глядели на раскинувшийся под ними город.
Гетто Отверженных со всех сторон было окружено холмами. По словам карлика, задолго до появления волшебниц город был заложен здесь, огороженный не только рвом и крепостными стенами, но и этими естественными укреплениями, создававшими подобие гигантской чаши.
Определить с такого расстояния, где находятся Фавориты, не представлялось возможным, а производить разведку времени не было. Совсем скоро портал Фегана откроется в доме Иана, и именно там им надлежало быть, невзирая на возможную опасность.
Получив приказ Фейли найти помогавших Избранному заговорщиков, крылатые воины, по-видимому, уже давно хозяйничали в Гетто. Единственные огромные въездные ворота, прежде всегда закрытые, сейчас были распахнуты, мост через ров опущен. Из-за городских стен поднимались столбы черного густого дыма погребальных костров. Тошнотворный запах горящей плоти разносился окрест. «Может, на этих кострах сжигали и тела погибших Фаворитов, — подумал Тристан, — но вряд ли их было много. Голодные, не имеющие оружия обитатели Гетто не могли оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления крылатым монстрам. Нет, в основном тут, конечно, сжигали трупы погибших горожан. Сколько смертей, и только потому, что первая госпожа Шабаша потребовала найти заговорщиков. А он-то на самом деле, был всего один. Иан, хранитель птиц. Хорошо бы хоть он остался жив…»
— Нас, конечно, сразу же заметят, как только мы подойдем к воротам, — сказал принц, — но другого пути пробраться к дому Иана сейчас, когда с нами Шайлиха, я не вижу.
— Сначала все-таки нужно выяснить, что там творится, — возразил Гелдон. — Позвольте мне войти в город через коллектор. Если я не обнаружу опасности, то подам сигнал вот оттуда, — и он указал рукой на башню крепостной стены, от которой было недалеко до жилища прокаженного.
Тристан посмотрел на мага, безмолвно спрашивая его совета. После некоторого раздумья тот неохотно кивнул. Не давая им возможности передумать, карлик отвязал коня и, взобравшись в седло, направился вдоль мелколесья в объезд города к хорошо известному ему месту.
Теперь оставалось только ждать. Время текло медленно, в душу принца начала закрадываться тревога, что они никогда больше не увидят отважного карлика. Когда, по его подсчетам, осталось не более полутора часов до открытия портала, Тристан окончательно пришел к выводу, что Гелдон либо захлебнулся в подводном туннеле, либо схвачен Фаворитами. Принц уже было хотел поделиться этими тревожными мыслями с Вигом, когда тот указал рукой на башню. Там несколько раз что-то сверкнуло в солнечных лучах. Сигнал Гелдона!
Старик вскочил на козлы и пустил лошадей в карьер, Тристану стоило больших усилий удерживать Шайлиху на трясущейся повозке. Проскочив подъемный мост, они въехали в Гетто.
Оказавшись на улицах города, Виг не сбавил скорости. По сторонам мелькали дома с разбитыми стеклами, какой-то хлам, выброшенный на мостовые, чадящие костры из тел. Ни жителей Гетто, ни Фаворитов не было видно.
Следуя данным карликом ранее указаниям, маг свернул влево после мощенной красноватым камнем площади с неработающим фонтаном в центре, и повозка, пронесясь несколько кварталов по узкой кривой улочке, выскочила к назначенной Гелдоном месту встречи, неподалеку от дома Иана.
Все дома в этой части Гетто были разрушены и сожжены. Пепелища еще дымились. От дома, где жил прокаженный, осталась лишь часть фундамента. На мостовой рядом с ним валялись мертвые голуби со сломанными крыльями и свернутыми шеями.
Как когда-то на улицах Таммерланда, повсюду лежали тела изрубленных жителей Гетто. Маг поманил принца, и, подойдя, тот увидел изуродованный труп человека в покрытом сажей желтом одеянии прокаженных.
Это был Иан, хотя сейчас, с выколотыми глазами и отрубленными конечностями, узнать его было трудно.
«Бедный хранитель птиц, — с болью подумал Тристан. — Значит, Клюге нашел его и, скорее всего, заставил говорить». Он подобрал валяющуюся невдалеке тряпку и накрыл ею тело прокаженного.
— Понимаю твое опасение, — ответил старый маг на безмолвный вопрос принца. — Думаю, он рассказал им все. Вряд ли у бедняги хватило сил выдержать пытки, — он оглянулся. — Но где же Гелдон? Осталось меньше часа, — добавил Виг, встревоженно посмотрев на небо.
Тристан вернулся к повозке, осторожно взял Шайлиху на руки и перенес в тенистое место около уцелевшей части стены одного из домов. Глаза у нее были слегка приоткрыты, но она по-прежнему не узнавала его и не произносила ни слова. «Вернись ко мне, — безмолвно умолял сестру принц, гладя ее волосы. — Вернись ко мне — или я буду вынужден оставить тебя здесь!»
Он оглянулся по сторонам, тоже задаваясь вопросом, куда подевался карлик. И почти сразу же получил ответ.
Небо почернело от множества крылатых монстров, опускающихся на остатки разрушенных домов, крепостную стену и ближайшие проулки. Сотни приземлившихся крылатых воинов застыли, точно статуи. Никто из них не произнес ни слова.
Тристан посмотрел в лицо своего наставника и друга. Тот, конечно, тоже понимал, что все кончено. С таким количеством врагов не справится никто, даже Верховный маг.
В этот момент воздух прорезал ненавистный хриплый голос Клюге, стоящего на крепостной стене рядом со своим помощником Трааксом.
— Избранный! Ты не его ли ищешь?
Злобно улыбаясь, капитан Фаворитов Дня и Ночи сжимал в руке цепь от ошейника Гелдона. Карлик с убитым видом смотрел на своих друзей, понимая, что невольно обрек их на верную смерть.
Громко расхохотавшись, Клюге столкнул карлика со стены. Тот рухнул посреди стоявших внизу Фаворитов, немедленно разразившихся хохотом.
Капитан крикнул своим солдатам:
— Пропустите недомерка к его друзьям, пусть подохнут все вместе, как они того заслуживают!
Те расступились, и Гелдон подбежал к Вигу и принцу, по щекам его катились слезы.
— Когда я добрался сюда, Иан уже был мертв, но Фаворитов тут не было! — пытаясь оправдаться, сказал он. — А потом откуда-то появился сам Клюге, схватил меня и затащил на стену. Капитан узнал, что мы были здесь, и, увидев меня, догадался, что вы ждете сигнала. — Он покаянно повесил голову. — Я погубил всех нас…
— Тристан, — прошептал Верховный маг, — я могу убить Клюге прямо сейчас, если ты согласен. Однако всех их мне не одолеть. Я должен достать Камень. Не сомневаюсь, он уже полностью восстановил свою силу. Давай действовать согласованно. Я прикончу капитана, а ты быстро убей Шайлиху, прежде чем остальные Фавориты бросятся на нас. Конечно, это не спасет нас от смерти, но, по крайней мере, позволит прихватить с собой этого монстра и избавить твою сестру от надругательств. — Он положил руку на плечо принцу. — Помни, ни при каких обстоятельствах «одаренная» кровь не должна остаться в Пазалоне.
Тристан мгновение обдумывал слова Вига, хотя в глубине души уже знал, что не согласится на это. «Я встречусь с ним один на один, и никакой маг не помешает мне сделать это», — подумал он.
Однако ответить старику принц не успел. Капитан Фаворитов снова окликнул его со стены звенящим от ненависти голосом.
— Избранный! Смотри, какой подарочек я тебе приготовил!
Тристан поднял взгляд и подумал, что сердце у него сейчас разорвется. Рядом с Клюге стояла обнаженная Нарисса. Слезы ручьями струились по лицу галлиполаи, лицо и тело были сплошь покрыты синяками и ссадинами. Она сжалась в комочек от страха и унижения. Кровь с новой силой взыграла в жилах принца. Он шагнул к стене, на ходу вытаскивая дрегган.
— Не подходи ближе! — тут же рявкнул капитан. — Должен признаться, эта галлиполая меня разочаровала. Мне никогда не нравились женщины, которые, лежа со мной, выкрикивают имя другого. Вообще-то нам нужно кое-что обсудить, прежде чем вы с магом умрете. Сейчас мы спустимся к тебе.
Клюге поднял Нариссу, словно она ничего не весила, расправил кожистые крылья и опустился на землю перед принцем. Сделав еще несколько шагов вперед, он швырнул насмерть перепуганную женщину в пепел к ногам Тристана.
Больше всего принцу хотелось наклониться и помочь Нариссе, но он не решался это сделать.
— Не трусь, я тебя пока не трону, — сказал капитан, словно прочтя мысли Тристана. — Сначала я хочу рассказать кое-что, глядя тебе в глаза. Давай, можешь поднять свою белокрылую шлюху. — Клюге улыбнулся. — Мне она больше не нужна.
Принц взял Нариссу на руки и отнес к стене, усадив рядом с Шайлихой. Виг принялся осматривать ее раны, а Тристан, взяв из повозки одеяло, завернул в него дрожащую галлиполаю, взглядом пытаясь ее успокоить. Она улыбнулась в ответ, но не сказала ни слова. В этом, однако, не было необходимости, принц и так понимал, что она чувствует.
— Дай мне убить его сейчас, пока еще не поздно! — прошептал маг, глядя в горящие ненавистью глаза Тристана.
— Нет, — твердо ответил тот. — Я сделаю это сам. И не вздумай вмешиваться.
— Тристан, тебе не по силам убить его! Он слишком силен. Мы и живы-то еще лишь потому, что он настолько ненавидит тебя, что желает помучить перед смертью.
— Я уже ответил тебе, — заявил принц и протянул магу один из своих ножей. — А теперь слушай, что я тебе скажу. Ясно, что меня убьет либо сам капитан, либо его воины. После моей смерти немедленно убей Шайлиху, потом Гелдона, Нариссу и, наконец, себя, если успеешь. Не доставай Камень у них на глазах и не прибегай к магии. Фаворитам, не имеющим «одаренной» крови и знания магии, конечно, не будет никакой пользы от Парагона, и все же Клюге не должен знать, что он у нас. Пусть считает, что Камень остался в развалинах Цитадели. Так будет лучше всего. — Он помолчал, собирая все свое мужество. — Нам конец, и «одаренная» кровь не должна остаться в Пазалоне. В том числе твоя и моя. — Тристан не отрывал взгляда от мужественного, умного лица мага, которого знал и любил всю свою жизнь. — Прощай, старый друг.
Внезапно Тристан остановился, и кровь отхлынула у него от лица.
Тело Сакку исчезло.
Кровавый след тянулся по мраморному полу к лестнице и дальше, по ступеням. Тела остальных волшебниц лежали там, где их настигла смерть.
Принц смотрел на кровавый след, не зная, что и подумать.
— Это я виноват! — воскликнул старый маг. Его буквально трясло руки были сжаты в кулаки, лицо помрачнело. — Я должен был догадаться! Все дело в твоей крови, — он взглянул в обеспокоенное лицо принца. — Сакку носит твое дитя, и, значит, в ее теле тоже течет твоя кровь. Поэтому смертоносные лучи не тронули ее — точно так же, как тебя и Шайлиху. Как же я раньше этого не понял! Старый глупец! — Виг перевел взгляд на кровавый след на ступенях. — Она была жива все это время. Скорее всего, серьезно ранена, но жива. И во время нашей схватки с виктарами воспользовалась возможностью, чтобы сбежать.
«Вторая госпожа Шабаша жива, потрясенно подумал Тристан. И значит, мой сын тоже».
Маг не успел и слова вымолвить, как принц передал Шайлиху Гелдону и бросился вверх по лестнице.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Подъем был долог и труден. Рана в боку снова начала кровоточить, но Тристан не обращал на это внимания. Он понятия не имел, как глубоко под землей находится Святилище, поскольку его перенесли туда в бессознательном состоянии. Некоторые участки лестницы выглядели так, словно в любой момент могли рухнуть. Мраморная пыль разъедала глаза, затрудняла дыхание, и за любым поворотом принца могла поджидать Сакку.
Наконец лестница кончилась. Тристан осторожно открыл дверь, к которой вела лестница, вытащил дрегган и шагнул внутрь.
Рука с мечом медленно опустилась. Принц стоял в огромном круглом зале или, точнее, в том, что от него осталось: облицовка стен во многих местах отвалилась, пол был усеян разноцветными осколками, сквозь разбитые стекла окон виднелось предрассветное небо. Пламя нескольких уцелевших масляных светильников трепетало под порывами ветра, несущего запах утреннего дождя.
Тристан осмотрел пол и быстро нашел кровавый след. След вел к винтовой лестнице в центре зала, и принц продолжил восхождение.
Лестница вывела его на плоскую, мокрую от дождя площадка на крыше главного здания Цитадели. Обходя покрытые трещинами смотровые башни, Тристан медленно двинулся по крыше, настороженно оглядываясь по сторонам. Тишину нарушал только шум дождя. Внезапно он увидел ту, которую искал. «Одаренная» кровь закипела в жилах принца.
Однако волшебница выглядела совсем не так, как он предполагал.
Ослабев от большой потери крови, вторая госпожа Шабаша сидела, прислонившись к ограждению крыши. Разорванное во многих местах великолепное платье промокло от крови и дождя, облепив тело волшебницы, сотрясаемое дрожью. Судя по всему, она могла родить в любой момент.
Но более всего Тристана поразило лицо Сакку. Оно выдавало ощущение уязвимости. Во взгляде устремленных на принца миндалевидных глаз вместо обычных отвращения и ненависти застыла печаль.
Ему показалось, что потеря значительной части крови превратила Сакку в другого человека. Тристан, охваченный противоречивыми чувствами, молча смотрел на скорчившуюся под дождевыми струями, вздрагивающую женщину, следящую за его движениями взглядом загнанного в угол зверя. «Нужно убить ее прямо сейчас, — подумал он. — Иначе она может снова обрести свою силу и тогда уж точно прикончит нас всех. Нельзя повторять дважды одну и ту же ошибку».
Однако в выражении лица волшебницы было что-то, заставлявшее принца медлить. «Если она сейчас умрет, вместе с ней погибнет и мое дитя», — подумал он. Это был едва ли не самый трудный выбор в его жизни. Тристан опустил меч.
Сакку вымученно улыбнулась.
— Не бойся, Избранный. Я не причиню тебе вреда… — прошептала она. — У меня не хватит для этого сил.
Волшебница протянула руку, по мановению которой возникло слабое лазурное мерцание, которое почти сразу же погасло, точно смытое нескончаемым потоком дождя.
— Видишь? — продолжала она. — Я не представляю для тебя никакой угрозы.
Однако принц хорошо помнил, о чем совсем недавно говорил Виг, и был полностью с ним согласен. «Одаренная» кровь не должна остаться в Пазалоне.
Внезапно Сакку поднялась, хотя было видно, сколь тяжело ей было сделать это, и с исказившимся от боли лицом произнесла:
— Твое дитя, Избранный, вот-вот появится на свет.
И приблизилась к самому краю крыши. Ее намерения были ясны Тристану.
Он выпустил меч и упал на колени, протянув к ней руки.
— Умоляю, не забирай наше дитя с собой!
— Мне очень жаль, Тристан. — Никогда раньше темноволосая волшебница не называла его по имени. — Но рождение ребенка именно сейчас может изменить все. Теперь его судьба решена. Вы с магом еще многого не знаете. Я не могу допустить, чтобы это дитя попало в ваши руки. — Снова согнувшись от боли, Сакку неотрывно глядела в лицо принца, словно пытаясь навеки сохранить его в памяти. — Прости меня…
С этими словами она повернулась навстречу зарождающейся заре и бросилась с крыши.
Подняв голову, Тристан увидел, что вдоль стены покрытого глубокими трещинами главного здания Цитадели стелется черный шлейф дыма. Он понял, что это такое — Виг сжигает тела волшебниц.
Принц перевел взгляд на выпяченный живот Сакку. «Скоро Виг будет здесь, — мелькнула мысль, — и наверняка захочет сделать то же самое с ней. И будет прав». Он задумался и спустя несколько долгих мгновений принял решение.
Тристан достал из колчана нож и собрал все свое мужество перед тем, что собирался сделать.
«А ведь остались еще и Фавориты, — внезапно вспомнил он. — Теперь, когда Шабаша больше нет, кто будет управлять ими?» И тут старик увидел могилу.
Тристан, с перепачканными грязью и кровью руками, стоял на коленях рядом с маленьким холмиком, сложенным из камней, на котором лежали только что сорванные полевые цветы. У обращенной к востоку стороны холмика был врыт кусок оторванной от двери в караульное помещение доски с вырезанными ножом словами:
Старый маг понял, что пришлось пережить принцу, его боль, ужас — и про себя отметил его несомненное мужество. «Тристан увидел дым и догадался, что я сжигаю тела, — подумал Виг. — Не желая, чтобы его сын подвергся той же участи, он решил похоронить его, и я не могу осуждать принца за это».
— Шайлиха в безопасности? не оборачиваясь, внезапно спросил Тристан охрипшим голосом.
— Да. Мы с Гелдоном нашли повозку, загрузили ее сеном и уложили на нее принцессу. По счастью, она крепко спит.
Повисло тягостное молчание. Виг медленно обошел принца и опустился перед ним на корточки. На щеках Тристана высыхали следы слез, а взгляд был неотрывно прикован к маленькой могиле.
Как это произошло? мягко спросил старик.
— Я поднялся вслед за ней на крышу, — с трудом выговаривая слова, произнес принц. — Сакку потеряла много крови и утратила все свое могущество. Я хотел убить ее, и тут у нее начались схватки. Она не захотела, чтобы ребенок попал к нам в руки, и предпочла броситься вниз, убив и себя, и его. — Голос Тристана задрожал, и он замолчал, не в силах более продолжать.
— Мне очень жаль… — сказал Виг, и в голосе его слышалось искреннее сочувствие.
— Это был мой сын! — прошептал принц и прикоснулся ладонью к могиле. — Собравшись с силами, он посмотрел магу в глаза. — Сакку сказала, что мы с тобой еще многого не знаем, и как мы не можем оставить ее в живых, так и она не должна отдавать нам моего первенца. — Тристан вытер набежавшие слезы. — Она страстно хотела родить этого ребенка и все же предпочла убить его. Почему?!
Верховный маг понятия не имел, что имела в виду волшебница; но эти слова определенно его встревожили.
Не знаю, — задумчиво произнес он. — Однако, боюсь, у нас мало времени, а я должен сжечь ее тело, прежде чем мы уйдем отсюда. Надеюсь, Парагон восстановился в достаточной мере, чтобы я справился с этой задачей.
Жестом дав понять принцу, чтобы он встал, Виг отвел его от трупа и достал из ладанки Камень. Он сложил руки перед грудью, и тело Сакку в тот же миг охватило пламя. Маг убрал Парагон и опустил ладанку за ворот своего одеяния.
Когда знакомое лазурное мерцание погасло, от волшебницы остался лишь черный, обугленный остов. Тристан опустился на колени и протянул руку к останкам той, которая, так или иначе, была матерью его сына.
Остов мгновенно рассыпался пеплом, который тут же подхватил поднимающийся ветер.
— Волшебниц Шабаша больше нет, — бесстрастно произнес Верховный маг.
Принц в последний раз взглянул на могилу сына и последовал за стариком.
Наконец лестница кончилась. Тристан осторожно открыл дверь, к которой вела лестница, вытащил дрегган и шагнул внутрь.
Рука с мечом медленно опустилась. Принц стоял в огромном круглом зале или, точнее, в том, что от него осталось: облицовка стен во многих местах отвалилась, пол был усеян разноцветными осколками, сквозь разбитые стекла окон виднелось предрассветное небо. Пламя нескольких уцелевших масляных светильников трепетало под порывами ветра, несущего запах утреннего дождя.
Тристан осмотрел пол и быстро нашел кровавый след. След вел к винтовой лестнице в центре зала, и принц продолжил восхождение.
Лестница вывела его на плоскую, мокрую от дождя площадка на крыше главного здания Цитадели. Обходя покрытые трещинами смотровые башни, Тристан медленно двинулся по крыше, настороженно оглядываясь по сторонам. Тишину нарушал только шум дождя. Внезапно он увидел ту, которую искал. «Одаренная» кровь закипела в жилах принца.
Однако волшебница выглядела совсем не так, как он предполагал.
Ослабев от большой потери крови, вторая госпожа Шабаша сидела, прислонившись к ограждению крыши. Разорванное во многих местах великолепное платье промокло от крови и дождя, облепив тело волшебницы, сотрясаемое дрожью. Судя по всему, она могла родить в любой момент.
Но более всего Тристана поразило лицо Сакку. Оно выдавало ощущение уязвимости. Во взгляде устремленных на принца миндалевидных глаз вместо обычных отвращения и ненависти застыла печаль.
Ему показалось, что потеря значительной части крови превратила Сакку в другого человека. Тристан, охваченный противоречивыми чувствами, молча смотрел на скорчившуюся под дождевыми струями, вздрагивающую женщину, следящую за его движениями взглядом загнанного в угол зверя. «Нужно убить ее прямо сейчас, — подумал он. — Иначе она может снова обрести свою силу и тогда уж точно прикончит нас всех. Нельзя повторять дважды одну и ту же ошибку».
Однако в выражении лица волшебницы было что-то, заставлявшее принца медлить. «Если она сейчас умрет, вместе с ней погибнет и мое дитя», — подумал он. Это был едва ли не самый трудный выбор в его жизни. Тристан опустил меч.
Сакку вымученно улыбнулась.
— Не бойся, Избранный. Я не причиню тебе вреда… — прошептала она. — У меня не хватит для этого сил.
Волшебница протянула руку, по мановению которой возникло слабое лазурное мерцание, которое почти сразу же погасло, точно смытое нескончаемым потоком дождя.
— Видишь? — продолжала она. — Я не представляю для тебя никакой угрозы.
Однако принц хорошо помнил, о чем совсем недавно говорил Виг, и был полностью с ним согласен. «Одаренная» кровь не должна остаться в Пазалоне.
Внезапно Сакку поднялась, хотя было видно, сколь тяжело ей было сделать это, и с исказившимся от боли лицом произнесла:
— Твое дитя, Избранный, вот-вот появится на свет.
И приблизилась к самому краю крыши. Ее намерения были ясны Тристану.
Он выпустил меч и упал на колени, протянув к ней руки.
— Умоляю, не забирай наше дитя с собой!
— Мне очень жаль, Тристан. — Никогда раньше темноволосая волшебница не называла его по имени. — Но рождение ребенка именно сейчас может изменить все. Теперь его судьба решена. Вы с магом еще многого не знаете. Я не могу допустить, чтобы это дитя попало в ваши руки. — Снова согнувшись от боли, Сакку неотрывно глядела в лицо принца, словно пытаясь навеки сохранить его в памяти. — Прости меня…
С этими словами она повернулась навстречу зарождающейся заре и бросилась с крыши.
* * *
На востоке уже поднялось солнце, однако свет его едва пробивался сквозь затянувшие небо серые облака. Последние капли отступающего дождя смешивались со слезами, текущими по щекам Тристана. Он сидел подле мертвой волшебницы, которую вынес сюда, за внешнюю крепостную стену Цитадели, на небольшой скалистый мыс рядом со сторожевой башней. «Сакку, — думал принц, — одна из тех, кого я поклялся убить. И в то же время — как мыслимо такое! — женщина, которая могла стать матерью моего первенца…»Подняв голову, Тристан увидел, что вдоль стены покрытого глубокими трещинами главного здания Цитадели стелется черный шлейф дыма. Он понял, что это такое — Виг сжигает тела волшебниц.
Принц перевел взгляд на выпяченный живот Сакку. «Скоро Виг будет здесь, — мелькнула мысль, — и наверняка захочет сделать то же самое с ней. И будет прав». Он задумался и спустя несколько долгих мгновений принял решение.
Тристан достал из колчана нож и собрал все свое мужество перед тем, что собирался сделать.
* * *
Выйдя за крепостные ворота, старый маг подошел к мертвой волшебнице и стоящему рядом с ней принцу. Вокруг никого не было: все слуги и рабы бежали из Цитадели, охваченные ужасом, последние из них еще маячили на мосту, приближаясь к берегу озера, и все же, прежде чем заговорить с принцем, Виг хотел убедиться, что они здесь одни.«А ведь остались еще и Фавориты, — внезапно вспомнил он. — Теперь, когда Шабаша больше нет, кто будет управлять ими?» И тут старик увидел могилу.
Тристан, с перепачканными грязью и кровью руками, стоял на коленях рядом с маленьким холмиком, сложенным из камней, на котором лежали только что сорванные полевые цветы. У обращенной к востоку стороны холмика был врыт кусок оторванной от двери в караульное помещение доски с вырезанными ножом словами:
НИКОЛАС II ИЗ ДОМА ГОЛЛАНДОВ
Ты никогда не будешь забыт
Старый маг понял, что пришлось пережить принцу, его боль, ужас — и про себя отметил его несомненное мужество. «Тристан увидел дым и догадался, что я сжигаю тела, — подумал Виг. — Не желая, чтобы его сын подвергся той же участи, он решил похоронить его, и я не могу осуждать принца за это».
— Шайлиха в безопасности? не оборачиваясь, внезапно спросил Тристан охрипшим голосом.
— Да. Мы с Гелдоном нашли повозку, загрузили ее сеном и уложили на нее принцессу. По счастью, она крепко спит.
Повисло тягостное молчание. Виг медленно обошел принца и опустился перед ним на корточки. На щеках Тристана высыхали следы слез, а взгляд был неотрывно прикован к маленькой могиле.
Как это произошло? мягко спросил старик.
— Я поднялся вслед за ней на крышу, — с трудом выговаривая слова, произнес принц. — Сакку потеряла много крови и утратила все свое могущество. Я хотел убить ее, и тут у нее начались схватки. Она не захотела, чтобы ребенок попал к нам в руки, и предпочла броситься вниз, убив и себя, и его. — Голос Тристана задрожал, и он замолчал, не в силах более продолжать.
— Мне очень жаль… — сказал Виг, и в голосе его слышалось искреннее сочувствие.
— Это был мой сын! — прошептал принц и прикоснулся ладонью к могиле. — Собравшись с силами, он посмотрел магу в глаза. — Сакку сказала, что мы с тобой еще многого не знаем, и как мы не можем оставить ее в живых, так и она не должна отдавать нам моего первенца. — Тристан вытер набежавшие слезы. — Она страстно хотела родить этого ребенка и все же предпочла убить его. Почему?!
Верховный маг понятия не имел, что имела в виду волшебница; но эти слова определенно его встревожили.
Не знаю, — задумчиво произнес он. — Однако, боюсь, у нас мало времени, а я должен сжечь ее тело, прежде чем мы уйдем отсюда. Надеюсь, Парагон восстановился в достаточной мере, чтобы я справился с этой задачей.
Жестом дав понять принцу, чтобы он встал, Виг отвел его от трупа и достал из ладанки Камень. Он сложил руки перед грудью, и тело Сакку в тот же миг охватило пламя. Маг убрал Парагон и опустил ладанку за ворот своего одеяния.
Когда знакомое лазурное мерцание погасло, от волшебницы остался лишь черный, обугленный остов. Тристан опустился на колени и протянул руку к останкам той, которая, так или иначе, была матерью его сына.
Остов мгновенно рассыпался пеплом, который тут же подхватил поднимающийся ветер.
— Волшебниц Шабаша больше нет, — бесстрастно произнес Верховный маг.
Принц в последний раз взглянул на могилу сына и последовал за стариком.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Оказалось, что Гелдон уже впряг в повозку двух лошадей. Еще одна, оседланная, была привязана рядом.
Подойдя к повозке, Тристан склонился над сестрой. Шайлиха, до подбородка укрытая одеялом, мирно спала и сейчас больше, чем когда-либо, напоминала ту прекрасную молодую женщину, которую он знал и любил.
Внезапно принцу вспомнился день, когда он случайно наткнулся на Пещеру Парагона, а принцесса с магом отправились разыскивать его в Оленьем лесу. Рискуя навлечь на себя гнев родителей и магов Синклита, невзирая на то что ждала ребенка, она все же пустилась в путь. Тристан нежно погладил сестру по щеке. «Когда-то ты сумела найти меня, — безмолвно произнес он. — Теперь я должен сделать то же самое для тебя».
Виг тоже посмотрел на Шайлиху и знакомым движением заломил бровь.
— Я должен кое-что показать тебе, — сказал он. — Может, ты прольешь свет на эту тайну.
Старик откинул одеяло, и принц удивленно раскрыл рот. На шее его сестры висел точно такой же золотой медальон, как тот, который носил он сам. На нем были выгравированы изображения льва и палаша — герб дома Голландов.
Совершенно немыслимо, но это была точная копия его собственного медальона!
— Я заметил его, когда мы переносили принцессу в повозку, — нахмурив брови, объяснил маг. — Может, это тоже подарок вашей матери, как ты считаешь?
Он не сомневался в ответе, но хотел услышать его от Тристана.
— Не думаю.
— Почему?
Принц протянул руку и коснулся медальона, как бы желая убедиться в его реальности.
— Его не было на Шайлихе во время церемонии коронации. В этом у меня нет никаких сомнений. А из дворца ее, скорее всего, доставили прямо на корабль, а затем — сюда. Остается предположить, каким бы невозможным это ни казалось, — этот медальон изготовлен в Пазалоне.
— Недостаточно правдоподобное объяснение, — проворчал Верховный маг.
— Возможно, но как объяснить иначе? Твои сомнения, конечно, вполне понятны: я несравненно хуже тебя разбираюсь в поведении волшебниц, и все же мне не верится, что они сознательно позволили моей сестре носить медальон, который мог напомнить ей о родине.
— Конечно нет, — улыбнулся Виг. — По-видимому, она носила его совсем недолго, и волшебницы не успели узнать об этом.
— Но откуда он все-таки взялся? — недоуменно спросил Тристан. Да, он заметил золотую цепь на шее Шайлихи еще во время их первой встречи в Святилище, но не видел, что висит на ней, скрываемое платьем. — Как этот медальон, точная копия моего, оказался у нее?
— Так с ходу на этот вопрос не ответишь, попробую высказать лишь предположение. Возможно, это какое-то побочное следствие заклинания «фантомных страданий», воплотившееся в виде медальона в результате того, что Фейли обладала лишь фрагментарными познаниями в магии. Волшебницы никогда бы не надели такой медальон принцессе; значит, она сделала это сама. Уверен, что ключ к этой загадке, как и к ее нынешнему состоянию, в заклинании «фантомных страданий». Боюсь, если Шайлихе не станет лучше, ответа мы так никогда и не узнаем.
— Фейли погибла… Сочувствую тебе, — сказал принц.
Прежде ему и в голову не приходило, что он когда-либо сможет произнести подобные слова.
— Мы оба с тобой понесли свои потери, Тристан. — Аквамариновые глаза старика налились болью и усталостью. — Может, будет лучше, если мы оставим воспоминания о них здесь. — Он поднял взгляд к небу. — Следует поспешить. Иначе нам не успеть в Гетто до полудня.
Судя по обеспокоенному выражению его лица, маг не забыл, какая опасность ожидает их в Гетто. Охваченная безумной ненавистью, Фейли отослала туда на поиски заговорщиков всех Фаворитов Дня и Ночи. Всех! И было совершенно очевидно, что Верховному магу не одолеть их, даже учитывая вернувшееся к нему могущество. Это решение погибшей госпожи Шабаша могло стать для них роковым.
Маг и карлик уселись на козлы, а принц, не захотевший ехать верхом, привязал оседланного коня к повозке, а сам устроился рядом с сестрой, положив ее голову себе на колени и поплотнее укрыв одеялом. Ему вспомнилась Нарисса. Где она сейчас? При мысли о том, что мог сотворить с ней Клюге, Тристан до боли стиснул челюсти. По-видимому, он никогда больше не увидит маленькую галлиполаю — до открытия портала оставалось очень мало времени.
Гелдон щелкнул кнутом, и лошади бодро вступили на мост, оставив позади опустевший остров, на котором высились развалины Цитадели, долгие годы служившей средоточием зла.
Подойдя к повозке, Тристан склонился над сестрой. Шайлиха, до подбородка укрытая одеялом, мирно спала и сейчас больше, чем когда-либо, напоминала ту прекрасную молодую женщину, которую он знал и любил.
Внезапно принцу вспомнился день, когда он случайно наткнулся на Пещеру Парагона, а принцесса с магом отправились разыскивать его в Оленьем лесу. Рискуя навлечь на себя гнев родителей и магов Синклита, невзирая на то что ждала ребенка, она все же пустилась в путь. Тристан нежно погладил сестру по щеке. «Когда-то ты сумела найти меня, — безмолвно произнес он. — Теперь я должен сделать то же самое для тебя».
Виг тоже посмотрел на Шайлиху и знакомым движением заломил бровь.
— Я должен кое-что показать тебе, — сказал он. — Может, ты прольешь свет на эту тайну.
Старик откинул одеяло, и принц удивленно раскрыл рот. На шее его сестры висел точно такой же золотой медальон, как тот, который носил он сам. На нем были выгравированы изображения льва и палаша — герб дома Голландов.
Совершенно немыслимо, но это была точная копия его собственного медальона!
— Я заметил его, когда мы переносили принцессу в повозку, — нахмурив брови, объяснил маг. — Может, это тоже подарок вашей матери, как ты считаешь?
Он не сомневался в ответе, но хотел услышать его от Тристана.
— Не думаю.
— Почему?
Принц протянул руку и коснулся медальона, как бы желая убедиться в его реальности.
— Его не было на Шайлихе во время церемонии коронации. В этом у меня нет никаких сомнений. А из дворца ее, скорее всего, доставили прямо на корабль, а затем — сюда. Остается предположить, каким бы невозможным это ни казалось, — этот медальон изготовлен в Пазалоне.
— Недостаточно правдоподобное объяснение, — проворчал Верховный маг.
— Возможно, но как объяснить иначе? Твои сомнения, конечно, вполне понятны: я несравненно хуже тебя разбираюсь в поведении волшебниц, и все же мне не верится, что они сознательно позволили моей сестре носить медальон, который мог напомнить ей о родине.
— Конечно нет, — улыбнулся Виг. — По-видимому, она носила его совсем недолго, и волшебницы не успели узнать об этом.
— Но откуда он все-таки взялся? — недоуменно спросил Тристан. Да, он заметил золотую цепь на шее Шайлихи еще во время их первой встречи в Святилище, но не видел, что висит на ней, скрываемое платьем. — Как этот медальон, точная копия моего, оказался у нее?
— Так с ходу на этот вопрос не ответишь, попробую высказать лишь предположение. Возможно, это какое-то побочное следствие заклинания «фантомных страданий», воплотившееся в виде медальона в результате того, что Фейли обладала лишь фрагментарными познаниями в магии. Волшебницы никогда бы не надели такой медальон принцессе; значит, она сделала это сама. Уверен, что ключ к этой загадке, как и к ее нынешнему состоянию, в заклинании «фантомных страданий». Боюсь, если Шайлихе не станет лучше, ответа мы так никогда и не узнаем.
— Фейли погибла… Сочувствую тебе, — сказал принц.
Прежде ему и в голову не приходило, что он когда-либо сможет произнести подобные слова.
— Мы оба с тобой понесли свои потери, Тристан. — Аквамариновые глаза старика налились болью и усталостью. — Может, будет лучше, если мы оставим воспоминания о них здесь. — Он поднял взгляд к небу. — Следует поспешить. Иначе нам не успеть в Гетто до полудня.
Судя по обеспокоенному выражению его лица, маг не забыл, какая опасность ожидает их в Гетто. Охваченная безумной ненавистью, Фейли отослала туда на поиски заговорщиков всех Фаворитов Дня и Ночи. Всех! И было совершенно очевидно, что Верховному магу не одолеть их, даже учитывая вернувшееся к нему могущество. Это решение погибшей госпожи Шабаша могло стать для них роковым.
Маг и карлик уселись на козлы, а принц, не захотевший ехать верхом, привязал оседланного коня к повозке, а сам устроился рядом с сестрой, положив ее голову себе на колени и поплотнее укрыв одеялом. Ему вспомнилась Нарисса. Где она сейчас? При мысли о том, что мог сотворить с ней Клюге, Тристан до боли стиснул челюсти. По-видимому, он никогда больше не увидит маленькую галлиполаю — до открытия портала оставалось очень мало времени.
Гелдон щелкнул кнутом, и лошади бодро вступили на мост, оставив позади опустевший остров, на котором высились развалины Цитадели, долгие годы служившей средоточием зла.
Часть 6
ГЕТТО ОТВЕРЖЕННЫХ
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
У Избранных родятся двое, один умрет, другой выживет. Мать первого и отец второго погибнут, не увидев своих детей.
Эти дети станут еще одним воплощением Каприза и Закона — как две стороны монеты, две части великого искусства под названием магия, но будут обитать в разных мирах. Первенцы Избранных будут так же различаться между собой, как и направления, которые они воплощают. И, двигаясь разными путями сквозь пространство и время, оба будут знать о существовании друг друга…
Из текста Манускрипта, восстановленного по памяти Феганом
Тристан, Гелдон и Виг лежали на вершине покрытого мягкой травой холма и, затаив дыхание, наблюдали открывавшуюся их взорам картину. Небо уже полностью очистилось от туч, и солнце ощутимо припекало их спины. На всем пути им не встретилось ни одного Фаворита. Принц даже почувствовал некоторое разочарование. Не потому, что они с магом жаждали вступить с ними в бой — на это не было времени. Просто всегда опаснее, когда не видишь врага, не знаешь, где он.
Из-за тряски Шайлиха постоянно ворочалась, пытаясь занять более удобное положение, но, к счастью, так и не проснулась. Она и сейчас крепко спала на повозке, пока трое мужчин, припав к земле на вершине холма, глядели на раскинувшийся под ними город.
Гетто Отверженных со всех сторон было окружено холмами. По словам карлика, задолго до появления волшебниц город был заложен здесь, огороженный не только рвом и крепостными стенами, но и этими естественными укреплениями, создававшими подобие гигантской чаши.
Определить с такого расстояния, где находятся Фавориты, не представлялось возможным, а производить разведку времени не было. Совсем скоро портал Фегана откроется в доме Иана, и именно там им надлежало быть, невзирая на возможную опасность.
Получив приказ Фейли найти помогавших Избранному заговорщиков, крылатые воины, по-видимому, уже давно хозяйничали в Гетто. Единственные огромные въездные ворота, прежде всегда закрытые, сейчас были распахнуты, мост через ров опущен. Из-за городских стен поднимались столбы черного густого дыма погребальных костров. Тошнотворный запах горящей плоти разносился окрест. «Может, на этих кострах сжигали и тела погибших Фаворитов, — подумал Тристан, — но вряд ли их было много. Голодные, не имеющие оружия обитатели Гетто не могли оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления крылатым монстрам. Нет, в основном тут, конечно, сжигали трупы погибших горожан. Сколько смертей, и только потому, что первая госпожа Шабаша потребовала найти заговорщиков. А он-то на самом деле, был всего один. Иан, хранитель птиц. Хорошо бы хоть он остался жив…»
— Нас, конечно, сразу же заметят, как только мы подойдем к воротам, — сказал принц, — но другого пути пробраться к дому Иана сейчас, когда с нами Шайлиха, я не вижу.
— Сначала все-таки нужно выяснить, что там творится, — возразил Гелдон. — Позвольте мне войти в город через коллектор. Если я не обнаружу опасности, то подам сигнал вот оттуда, — и он указал рукой на башню крепостной стены, от которой было недалеко до жилища прокаженного.
Тристан посмотрел на мага, безмолвно спрашивая его совета. После некоторого раздумья тот неохотно кивнул. Не давая им возможности передумать, карлик отвязал коня и, взобравшись в седло, направился вдоль мелколесья в объезд города к хорошо известному ему месту.
Теперь оставалось только ждать. Время текло медленно, в душу принца начала закрадываться тревога, что они никогда больше не увидят отважного карлика. Когда, по его подсчетам, осталось не более полутора часов до открытия портала, Тристан окончательно пришел к выводу, что Гелдон либо захлебнулся в подводном туннеле, либо схвачен Фаворитами. Принц уже было хотел поделиться этими тревожными мыслями с Вигом, когда тот указал рукой на башню. Там несколько раз что-то сверкнуло в солнечных лучах. Сигнал Гелдона!
Старик вскочил на козлы и пустил лошадей в карьер, Тристану стоило больших усилий удерживать Шайлиху на трясущейся повозке. Проскочив подъемный мост, они въехали в Гетто.
Оказавшись на улицах города, Виг не сбавил скорости. По сторонам мелькали дома с разбитыми стеклами, какой-то хлам, выброшенный на мостовые, чадящие костры из тел. Ни жителей Гетто, ни Фаворитов не было видно.
Следуя данным карликом ранее указаниям, маг свернул влево после мощенной красноватым камнем площади с неработающим фонтаном в центре, и повозка, пронесясь несколько кварталов по узкой кривой улочке, выскочила к назначенной Гелдоном месту встречи, неподалеку от дома Иана.
Все дома в этой части Гетто были разрушены и сожжены. Пепелища еще дымились. От дома, где жил прокаженный, осталась лишь часть фундамента. На мостовой рядом с ним валялись мертвые голуби со сломанными крыльями и свернутыми шеями.
Как когда-то на улицах Таммерланда, повсюду лежали тела изрубленных жителей Гетто. Маг поманил принца, и, подойдя, тот увидел изуродованный труп человека в покрытом сажей желтом одеянии прокаженных.
Это был Иан, хотя сейчас, с выколотыми глазами и отрубленными конечностями, узнать его было трудно.
«Бедный хранитель птиц, — с болью подумал Тристан. — Значит, Клюге нашел его и, скорее всего, заставил говорить». Он подобрал валяющуюся невдалеке тряпку и накрыл ею тело прокаженного.
— Понимаю твое опасение, — ответил старый маг на безмолвный вопрос принца. — Думаю, он рассказал им все. Вряд ли у бедняги хватило сил выдержать пытки, — он оглянулся. — Но где же Гелдон? Осталось меньше часа, — добавил Виг, встревоженно посмотрев на небо.
Тристан вернулся к повозке, осторожно взял Шайлиху на руки и перенес в тенистое место около уцелевшей части стены одного из домов. Глаза у нее были слегка приоткрыты, но она по-прежнему не узнавала его и не произносила ни слова. «Вернись ко мне, — безмолвно умолял сестру принц, гладя ее волосы. — Вернись ко мне — или я буду вынужден оставить тебя здесь!»
Он оглянулся по сторонам, тоже задаваясь вопросом, куда подевался карлик. И почти сразу же получил ответ.
Небо почернело от множества крылатых монстров, опускающихся на остатки разрушенных домов, крепостную стену и ближайшие проулки. Сотни приземлившихся крылатых воинов застыли, точно статуи. Никто из них не произнес ни слова.
Тристан посмотрел в лицо своего наставника и друга. Тот, конечно, тоже понимал, что все кончено. С таким количеством врагов не справится никто, даже Верховный маг.
В этот момент воздух прорезал ненавистный хриплый голос Клюге, стоящего на крепостной стене рядом со своим помощником Трааксом.
— Избранный! Ты не его ли ищешь?
Злобно улыбаясь, капитан Фаворитов Дня и Ночи сжимал в руке цепь от ошейника Гелдона. Карлик с убитым видом смотрел на своих друзей, понимая, что невольно обрек их на верную смерть.
Громко расхохотавшись, Клюге столкнул карлика со стены. Тот рухнул посреди стоявших внизу Фаворитов, немедленно разразившихся хохотом.
Капитан крикнул своим солдатам:
— Пропустите недомерка к его друзьям, пусть подохнут все вместе, как они того заслуживают!
Те расступились, и Гелдон подбежал к Вигу и принцу, по щекам его катились слезы.
— Когда я добрался сюда, Иан уже был мертв, но Фаворитов тут не было! — пытаясь оправдаться, сказал он. — А потом откуда-то появился сам Клюге, схватил меня и затащил на стену. Капитан узнал, что мы были здесь, и, увидев меня, догадался, что вы ждете сигнала. — Он покаянно повесил голову. — Я погубил всех нас…
— Тристан, — прошептал Верховный маг, — я могу убить Клюге прямо сейчас, если ты согласен. Однако всех их мне не одолеть. Я должен достать Камень. Не сомневаюсь, он уже полностью восстановил свою силу. Давай действовать согласованно. Я прикончу капитана, а ты быстро убей Шайлиху, прежде чем остальные Фавориты бросятся на нас. Конечно, это не спасет нас от смерти, но, по крайней мере, позволит прихватить с собой этого монстра и избавить твою сестру от надругательств. — Он положил руку на плечо принцу. — Помни, ни при каких обстоятельствах «одаренная» кровь не должна остаться в Пазалоне.
Тристан мгновение обдумывал слова Вига, хотя в глубине души уже знал, что не согласится на это. «Я встречусь с ним один на один, и никакой маг не помешает мне сделать это», — подумал он.
Однако ответить старику принц не успел. Капитан Фаворитов снова окликнул его со стены звенящим от ненависти голосом.
— Избранный! Смотри, какой подарочек я тебе приготовил!
Тристан поднял взгляд и подумал, что сердце у него сейчас разорвется. Рядом с Клюге стояла обнаженная Нарисса. Слезы ручьями струились по лицу галлиполаи, лицо и тело были сплошь покрыты синяками и ссадинами. Она сжалась в комочек от страха и унижения. Кровь с новой силой взыграла в жилах принца. Он шагнул к стене, на ходу вытаскивая дрегган.
— Не подходи ближе! — тут же рявкнул капитан. — Должен признаться, эта галлиполая меня разочаровала. Мне никогда не нравились женщины, которые, лежа со мной, выкрикивают имя другого. Вообще-то нам нужно кое-что обсудить, прежде чем вы с магом умрете. Сейчас мы спустимся к тебе.
Клюге поднял Нариссу, словно она ничего не весила, расправил кожистые крылья и опустился на землю перед принцем. Сделав еще несколько шагов вперед, он швырнул насмерть перепуганную женщину в пепел к ногам Тристана.
Больше всего принцу хотелось наклониться и помочь Нариссе, но он не решался это сделать.
— Не трусь, я тебя пока не трону, — сказал капитан, словно прочтя мысли Тристана. — Сначала я хочу рассказать кое-что, глядя тебе в глаза. Давай, можешь поднять свою белокрылую шлюху. — Клюге улыбнулся. — Мне она больше не нужна.
Принц взял Нариссу на руки и отнес к стене, усадив рядом с Шайлихой. Виг принялся осматривать ее раны, а Тристан, взяв из повозки одеяло, завернул в него дрожащую галлиполаю, взглядом пытаясь ее успокоить. Она улыбнулась в ответ, но не сказала ни слова. В этом, однако, не было необходимости, принц и так понимал, что она чувствует.
— Дай мне убить его сейчас, пока еще не поздно! — прошептал маг, глядя в горящие ненавистью глаза Тристана.
— Нет, — твердо ответил тот. — Я сделаю это сам. И не вздумай вмешиваться.
— Тристан, тебе не по силам убить его! Он слишком силен. Мы и живы-то еще лишь потому, что он настолько ненавидит тебя, что желает помучить перед смертью.
— Я уже ответил тебе, — заявил принц и протянул магу один из своих ножей. — А теперь слушай, что я тебе скажу. Ясно, что меня убьет либо сам капитан, либо его воины. После моей смерти немедленно убей Шайлиху, потом Гелдона, Нариссу и, наконец, себя, если успеешь. Не доставай Камень у них на глазах и не прибегай к магии. Фаворитам, не имеющим «одаренной» крови и знания магии, конечно, не будет никакой пользы от Парагона, и все же Клюге не должен знать, что он у нас. Пусть считает, что Камень остался в развалинах Цитадели. Так будет лучше всего. — Он помолчал, собирая все свое мужество. — Нам конец, и «одаренная» кровь не должна остаться в Пазалоне. В том числе твоя и моя. — Тристан не отрывал взгляда от мужественного, умного лица мага, которого знал и любил всю свою жизнь. — Прощай, старый друг.