О`Бэньон Констанс. Сентябрьская луна

   Эль-Тигре давно привык к тому, что его на каждом шагу подстерегает опасность, и это сделало его подозрительным к чужим. Он пересек комнату, пристально глянул прямо в глаза незнакомцу и успел заметить в них гнев и ненависть. Этот человек не был мексиканцем, несмотря на черные волосы и темные глаза, однако он вполне мог быть испанцем. Эль-Тигре опустил взгляд на его руки. Сильные, хорошей формы, они явно не принадлежали бедняку, работающему от зари до зари.
   – Я вижу, вы не из обездоленных, сеньор. Судя по речи, вы человек образованный.
   Хантер ни на секунду не отвел взгляда.
   – Это правда, я не из крестьян, но разве человек обязательно должен быть беден, чтобы желать справедливости?
   – Жизнь убедила меня в том, что богатых редко волнует удел бедных. Откуда вы родом?
   – Я живу на ранчо неподалеку от Идальго.
   – Значит, вы знакомы с Пепе Гонсалесом? Он держит пивную в Идальго.
   Хантер на мгновенье умолк: настал решающий момент. Ему только раз довелось побывать в Идальго – он ездил туда закупать скот и даже не зашел в местный кабачок. Мысленно он обругал себя за то, что не выбрал более знакомый город. Теперь оставалось только блефовать и надеяться на лучшее.
   – Я не знаю никого в Идальго по имени Пепе Гонсалес. Человека, держащего погребок, зовут Фелипе Эрнандес. Он мой дядя.
   Эль-Тигре неожиданно усмехнулся.
   – Вам лучше знать, сеньор. Я никогда не бывал в Идальго. Просто я вас проверял.
   И все-таки Эль-Тигре не сомневался, что незнакомец – не тот, за кого себя выдает. Он не поверил в его историю, но решил, что еще до утра узнает правду.
   – Садитесь, прошу вас, сеньор Монтес. Может быть, вы проголодались?
   – Нет, но все равно спасибо.
   Эль-Тигре сел за стол и знаком пригласил Хантера присоединиться.
   – Но уж от стаканчика, надеюсь, не откажетесь? Для знакомства?
   Хантер сел, взял стакан, который протягивал ему Эль-Тигре, и отхлебнул крепкой текилы, даже не поморщившись.
   – Расскажите мне о себе, сеньор Монтес. Хантер допил свой стакан и откинулся на спинку стула.
   – Мой отец богатый землевладелец, у него пятеро сыновей. Жизнь, которую мы ведем, кажется мне праздной и бессмысленной, а работники на ранчо в поте лица добывают свой хлеб и все равно не могут вырваться из тисков бедности. Я услыхал о том, что вы боретесь за права бедняков, и решил вступить в ваш отряд.
   Эль-Тигре внимательно следил за Хантером во время разговора. Его история прозвучала не слишком убедительно. «Жаль, что этот человек говорит неправду, – подумал он. – От него был бы толк повстанческой армии. К тому же приятно поговорить с человеком, равным тебе по уму и образованию». Окружавшие Эль-Тигре люди были близки ему по духу, но они не читали хороших книг и не умели играть в шахматы. Эль-Тигре тосковал по разговору на равных. Именно поэтому ему так нравилось беседовать с Камиллой.
   – Час уже поздний, амиго, а у меня на руках, как вы могли заметить, разъяренная женщина. Роберто покажет вам, где устроиться на ночлег. Мы продолжим разговор утром.
   Но Хантер не торопился вставать.
   – Я успел познакомиться с этой красивой сеньоритой. Она была сильно расстроена. Просто удивительно, до чего женщины умеют осложнять жизнь мужчинам!
   – И не говорите!
   – Насколько я понял, ей кажется, что вы променяли ее на другую, – спокойно продолжал Хантер. – Неужели здесь в лагере есть женщина из Штатов?
   Эль-Тигре долгим пристальным взглядом посмотрел на человека, который представился Сегином Монтесом. Подтверждались его самые худшие подозрения. У Эль-Тигре почти не осталось сомнений в том, что перед ним муж Камиллы. Что ж, нужно убедиться в этом окончательно, и чем скорее – тем лучше.
   – Пожалуй, час еще не слишком поздний, сеньор Монтес. Хотите познакомиться с женщиной, из-за которой Долорес закатила такой скандал?
   Нервы Хантера были в страшном напряжении, ему пришлось опустить глаза, чтобы Эль-Тигре не догадался о его чувствах. Он и без того опасался, что уже выдал себя.
   – Разумеется, я не откажусь взглянуть на женщину, если она красива.
   Эль-Тигре кивнул мексиканцу, стоявшему на часах.
   – Роберто, приведи сюда мою гостью.
   На миг Роберто застыл в недоумении. До сих пор Эль-Тигре прятал белую женщину ото всех, словно некий драгоценный клад, а теперь вдруг хочет показать ее этому незнакомцу! Пожав плечами, Роберто вышел, чтобы выполнить приказ командира.
   Камилла как раз снимала сандалии, когда в ее комнате вдруг появился незнакомый мужчина. Он с любопытством оглядел ее с головы до ног и сделал знак идти к двери: очевидно, этот человек не говорил по-английски. Камилла ничего не понимала. Зачем Эль-Тигре потребовал ее к себе в такой поздний час?!
   Камилла вошла в комнату, когда Хантер низко нагнул голову; благодаря широкополой шляпе его лицо оказалось в тени. Он еле сумел сдержаться, когда увидел, что его жена наряжена мексиканской крестьянкой. Ее блузка показалась ему слишком открытой на груди, а юбка слишком короткой: были видны точеные лодыжки.
   – Зачем вы вызвали меня сюда среди ночи, Эль-Тигре? – недовольно осведомилась Камилла. – Может, вы спутали меня с одной из ваших служанок? Я не собираюсь угождать вашим прихотям!
   Не сводя глаз с Камиллы, Эль-Тигре кивком головы отослал прочь Роберто.
   – Взгляните на эту женщину, сеньор Монтес, – сказал он по-испански. – Разве она не красавица?
   Войдя в комнату, Камилла даже не обратила внимания на человека в сомбреро, сидящего в углу. Теперь, когда он поднял голову, она взглянула на него и ахнула. Хантер все-таки пришел за ней! Сердце Камиллы так и выпрыгивало из груди от радости; она поспешно отвернулась, боясь выдать свое ликование. Она не знала, почему на нем мексиканский наряд, зачем Хантер воспользовался именем ее отца. Но, должно быть, это была часть плана по ее спасению.
   – Как видите, эта женщина чудо как хороша. Любой мужчина мог бы только мечтать о том, чтобы покорить сердце такой красавицы. – Эль-Тигре внимательно наблюдал за Хантером. – Разве вы не согласны?
   Хантер сделал вид, будто разглядывает Камиллу.
   – Ну… не знаю. На мой вкус, она слишком тощая.
   Эль-Тигре расхохотался, закинув голову.
   – Благодарите Бога, сеньор, что она не понимает по-испански, а то могла бы и обидеться на ваши слова.
   Хантер не удержался от мимолетной улыбки: ему было известно, что Камилла свободно говорит по-испански.
   – Неужели вы променяли прекрасную Долорес на эту невзрачную худышку? – заметил он нарочито оскорбительным тоном.
   Эль-Тигре переводил испытующий взгляд с Хантера на Камиллу и обратно. Человек, назвавшийся Монтесом, очень хорошо держался и умело скрывал свои чувства, но его выдавали глаза: в них бушевала неистовая ярость. Эль-Тигре был почти уверен, что перед ним муж Камиллы, но ему нужно было последнее доказательство. Он протянул руку и привлек к себе Камиллу.
   – Я отдам вам Долорес, Сегин Монтес, раз вы предпочитаете ее этой синеглазой богине.
   Глаза Хантера горели неукротимой ревностью. Он резко встал, подошел к двери в спальню и распахнул ее настежь.
   – Долорес! – позвал он зазвеневшим от гнева голосом. – Эль-Тигре говорит, что отныне вы принадлежите мне, если таково будет мое желание. Что вы на это скажете?
   Хорошенькая мексиканка пулей вылетела из спальни. Она подслушивала у дверей, и полыхавшая в ней ревность почти не уступала по силе чувству Хантера.
   Подбоченившись и яростно сверкая глазами, она выпалила:
   – Я скажу, что Эль-Тигре не имеет права отдавать меня кому бы то ни было! Меня нельзя выбросить на помойку, как будто я ничего не стою!
   Хантер подошел к ней и изо всех сил прижал к себе.
   – Каждый чего-нибудь да стоит, сеньорита!
   С этими словами он наклонил голову и впился в ее губы, а Долорес обвила руками его шею и приникла к нему всем телом. Когда долгий поцелуй наконец прервался, она заглянула в лицо незнакомцу.
   – Мое желание совпадает с вашим, сеньор. Я готова принадлежать вам, раз вы умеете так целоваться!
   Камилла почувствовала, что ее тошнит от разыгранного Хантером спектакля. Как он смеет ее унижать?! Ну, разумеется, он сердит на нее за то, что она отправилась в Мексику… Но он не имеет права обращаться с ней подобным образом! Гнев заставил ее позабыть о благоразумии и осторожности.
   – Сеньор! – воскликнула она, переходя на испанский. – Откуда вам знать, кто чего стоит? Люди годами ищут то, что им нужно, а когда находят, перестают это ценить!
   – Иногда человек точно знает, что ему нужно, но никак не может найти, – ответил Хантер, пронзая ее взглядом.
   На глазах у Камиллы выступили слезы.
   – Может быть, он недостаточно усердно ищет? – бросила она с горечью.
   – Может быть, – согласился Хантер.
   Ему стало ясно, что дальше притворяться не имеет смысла: Эль-Тигре наверняка уже все понял. Кроме того, он не мог вынести, что кто-то на его глазах обнимает Камиллу. Стремительным движением Хантер сунул руку за пазуху, вытащил маленький «дерринджер» и навел его на Эль-Тигре.
   – Очень вам советую, сеньор, держать руки подальше от моей жены! – проговорил он сквозь стиснутые зубы.
   Долорес в испуге попятилась, а Эль-Тигре спокойно улыбнулся, не выпуская Камиллы из объятий.
   – О том, кто вы такой, я догадался почти сразу, Хантер Кингстон. Но вы ошибаетесь, если думаете, что вам удастся удрать, убив меня.
   С этими словами он выхватил нож из-за пояса и приставил лезвие к горлу Камиллы.
   – Не бойся, Хантер! Эль-Тигре никогда не причинит мне вреда! – крикнула она.
   Но Хантер не знал того, что было известно ей. На мгновение он застыл в оцепенении, а потом отбросил пистолет и сделал шаг вперед.
   – Нет, Эль-Тигре, не трогайте мою жену! Возьмите меня, но отпустите ее!
   Эль-Тигре, прищурившись, взглянул на Камиллу.
   – Вы говорили, что он придет, и я, как видите, не забыл ваших слов. Но кое-чего я не понимаю: почему вы мне не сказали, что знаете испанский?
   Камилла пожала плечами.
   – Мой отец когда-то советовал мне не раскрывать врагу всех своих карт.
   – Так вы считаете меня врагом? Но вы же говорили, что восхищаетесь тем, что я делаю! Вы мне солгали?
   Хантер молча прислушивался к разговору. Он не трогался с места, боясь, что Эль-Тигре, по-прежнему сжимавший в руке нож, может ранить Камиллу.
   – Нет, я вам не лгала. Я действительно восхищаюсь вами. Но могу лишь повторить: я хочу вернуться домой со своим мужем!
   Эль-Тигре понял, что настало время принять решение. Он мог бы убить Хантера и удержать возле себя женщину, похитившую его сердце. Это было в его власти, но над любовью Камиллы он был не властен. Эль-Тигре прекрасно знал, что если поступит так, она навсегда возненавидит его. В сущности, у него был единственный выход: отпустить Камиллу и ее мужа и помочь им в целости и сохранности добраться до техасской границы.
   Эль-Тигре сунул нож за пояс и улыбнулся Хантеру.
   – Вам очень повезло, сеньор Кингстон. Вы отважились проникнуть в мой лагерь под фальшивой личиной, и вас ждала неминуемая смерть. Но, к счастью для вас, я питаю огромное уважение к вашей жене.
   Хантер одним прыжком пересек комнату и обнял Камиллу. Глядя поверх ее головы, он встретился глазами с Эль-Тигре.
   – Если вы к ней прикасались, я все-таки убью вас!
   Предводитель повстанцев грустно усмехнулся.
   – Если бы я к ней прикоснулся, онабы меня убила! Не беспокойтесь, амиго, ваша жена вернулась к вам невредимой. Если кто и пострадал в этой истории, то только я один… Вам следовало бы мне посочувствовать!
   – Это почему же? – не удержался Хантер.
   – Ваша жена очень красива, сеньор Кингстон. Думаю, вы поймете меня, если я скажу, что, уехав отсюда, она увезет с собой частицу сердца Эль-Тигре.
   Камилла вдруг почувствовала, что у нее подкашиваются ноги, и опустила голову на грудь Хантера. Наконец-то он нашел ее! Теперь все будет хорошо. Она вовсе не была уверена, что Эль-Тигре отпустил бы ее, если бы не появился Хантер, и прекрасно понимала, какое мужество он должен был проявить, чтобы проникнуть в укрепленный лагерь. Конечно, Хантер это сделал не ради великой любви к ней (она не собиралась обманываться на сей счет), просто он считал, что никто не смеет отнимать что бы то ни было у Хантера Кингстона. Но сейчас это было неважно…
   – Значит, вы нас отпустите? – спросил Хантер. Эль-Тигре с улыбкой перевел взгляд на Камиллу.
   – Я вас отпущу… Но, как вы, очевидно, догадались, я не склонен заниматься благотворительностью. Я вас отпущу за определенную плату.
   – Какую плату? – насторожился Хантер.
   – Камилла мне сказала, что вы очень состоятельный человек и готовы заплатить за ее свободу.
   – Разумеется! И какова ваша цена?
   Эль-Тигре сел верхом на один из деревянных стульев, зажег сигару и внимательно посмотрел на Хантера.
   – Я бы хотел получить пять тысяч долларов золотом, – медленно проговорил он.
   Хантер вздохнул с облегчением: он боялся, что Эль-Тигре запросит непомерную сумму.
   – Вы продешевили, Эль-Тигре. Я был бы рад уплатить гораздо больше, лишь бы вернуть свое сокровище.
   Эль-Тигре улыбнулся.
   – Я человек не жадный, сеньор. За пять тысяч долларов золотом можно купить много оружия.
   – Но как же я доставлю вам деньги? Мне бы хотелось как можно скорее отвезти жену домой. Я собирался уехать прямо завтра!
   – Можете ехать завтра с утра. Я даже пошлю с вами охрану, вас проводят до границы. А когда вернетесь домой, вышлите мне золото в Эль-Пасо.
   Хантер прищурился.
   – Откуда вы знаете, что мне можно доверять?
   Эль-Тигре стряхнул пепел с сигары и посмотрел на Камиллу.
   – Я вам не доверяю. Я доверяю вашей жене. Думаю, она проследит за тем, чтобы мое золото меня нашло.
   Долорес, до сих пор внимательно следившая за разговором, подошла к Хантеру.
   – Значит, вы меня не хотите, сеньор?
   Хантер бросил на Камиллу пронзительный взгляд.
   – Вы очень соблазнительны, Долорес, но я предпочитаю худых женщин с ужасным характером…
   Тут он взвыл от боли, потому что локоть Камиллы с размаху врезался ему в ребра.
   – Вот таких, как эта, – со смехом пояснил Хантер, крепко прижимая ее к себе. – Наверное, зря я вмешался: надо было оставить ее здесь.
   На сердце у него вдруг стало легко, он почувствовал, что ему принадлежит весь мир. Он вернул себе свое сокровище и больше не собирался выпускать его из рук!
   – Один только Бог знает, за что мне такое наказание, – прошептал Хантер на ухо Камилле.
   – Считай, что я – твой тяжкий крест, – парировала она, не понимая, что его так развеселило. Весь его гнев куда-то испарился, словно по волшебству.
   Эль-Тигре выразил желание побеседовать с Хантером, и тот понял, что не может ему отказать. Но Хантер не мог также ни на секунду расстаться с Камиллой и поэтому принял компромиссное решение: подхватил ее на руки и опустился на один из стульев.
   Прижавшись щекой к груди мужа и услышав, как сильно и ровно бьется его сердце, Камилла впервые за много дней почувствовала себя в безопасности. Пока Хантер и Эль-Тигре беседовали, у нее стали слипаться глаза. Измученная всем пережитым, она крепко уснула.
   Хантер и Эль-Тигре долго разговаривали в ту ночь. Время от времени Хантер бросал взгляд на свою спящую жену и тихонько прикасался к ее щеке, просто чтобы удостовериться, что она действительно здесь, в его объятиях. Заметив это, Эль-Тигре грустно улыбнулся.
   – Надеюсь, вы не обидитесь, если я скажу, что после встречи с вашей женой мои сны станут слаще, а дни, наоборот, тоскливее. Она удивительная женщина!
   Хантер еще крепче прижал Камиллу к себе. Ему не нравилась сама мысль о том, что другой мужчина желает его жену. Эль-Тигре догадался о его чувствах.
   – Не беспокойтесь, сеньор, я ничего у вас не отнял. Хотя… если бы она позволила… Полагаю, вы человек незаурядный, если сумели внушить Камилле такую любовь.
   Хантер не счел нужным сообщать этому человеку о том, что Камилла его вовсе не любит, но глубоко вздохнул, понимая, что не один Эль-Тигре оказался в плену у Камиллы…
   Было уже далеко за полночь, когда Хантер перенес Камиллу на руках в ее домик и уложил на постель. Она так и не проснулась, когда он лег с нею рядом и крепко обнял, но сам он долго не мог уснуть, опьяненный ощущением ее близости. Камилла не услышала, как он прошептал, едва касаясь ее губ: «Я люблю тебя, Камилла! Слава Богу, я тебя нашел».
   Что-то разбудило Хантера еще до рассвета. Ощутив на груди какую-то мягкую и теплую тяжесть, он сначала не мог ничего понять, а потом счастливо улыбнулся, увидев рассыпавшиеся черные волосы Камиллы. Хантер осторожно погладил ее по щеке, и она открыла глаза. На миг в их глубокой синеве отразилось недоумение, но потом Камилла тоже улыбнулась.
   – Я слыхала, сеньор, – заговорила она, шаловливо изгибая бровь, – что вы любите худых женщин. Однако жену свою вы, кажется, считаете слишкомтощей. В таком случае не хочу навязывать вам свое общество.
   – Думаю, это дело поправимое. Мне следует забрать тебя домой и как следует откормить.
   Камилла надула губки в притворной обиде.
   – Если бы я знала заранее, что вы любите толстух, я стала бы каждый день объедаться на ночь!
   Хантер пристально всмотрелся в ее лицо.
   – Да ты, кажется, расстроена тем, что я поцеловал Долорес! – предположил он.
   Камилла пожала плечами с деланным равнодушием.
   – Признаться, мне было не слишком приятно смотреть, как мой муж целует другую женщину.
   – Неужели?
   – А тебе приятно было ее целовать, Хантер?
   – У тебя на глазах? Да ты шутишь! – усмехнулся он.
   – Ах, вот как?! Стало быть, если бы меня там не было, тебе бы понравилось целовать Долорес?
   Уголки его губ неудержимо дергались.
   – Может быть…
   Камилла вырвалась из его объятий и встала.
   – Ну, так пойди и разыщи ее! Я тебе мешать не собираюсь! К тому же могу ли я тебя осуждать, если сама позволила Эль-Тигре себя поцеловать?
   Глаза Хантера мгновенно превратились в узкие щелочки.
   – И тебе понравилось с ним целоваться?! – грозно спросил он.
   – Не больше, чем тебе – целоваться с Долорес.
   – Черт бы тебя побрал, Камилла! Тебе нравится меня мучить?
   – Не понимаю, о чем ты говоришь.
   Но он ее больше не слушал. Волосы Камиллы растрепались, блузка съехала с одного плеча, полуобнажив грудь, и Хантер понял, что больше не может сдерживаться. Ему казалось, что его тело вот-вот взорвется.
   Протянув руку, он привлек к себе Камиллу, и она упала на постель поверх него.
   – Не понимаю, как может человек смотреть на других женщин, когда у него есть ты! – прошептал Хантер.
   Обнимая его, Камилла вынуждена была признать, что в их отношениях что-то неуловимо изменилось. Может быть, это оттого, что она уже не чаяла снова его увидеть? Или оттого, что он рисковал своей жизнью ради ее спасения? И хотя в глубине души Камилла не сомневалась, что Хантер ее не любит и считает просто вещью, принадлежавшей ему, сердце ее переполняла благодарность.
   – Я так рада, что ты меня нашел! – шепнула она.
   – Правда?
   Хантеру казалось, что все это происходит во сне. Он медленно стянул блузку с плеча Камиллы, и она тихонько застонала, когда его губы коснулись ее груди. Горячее дыхание обожгло ей кожу. Он обвел кончиком языка отвердевший розовый сосок, а потом прижался лицом к ее груди.
   – Ты нужна мне, Камилла! – простонал Хантер, и она почувствовала, как дрожь пробежала по всему ее телу – до самых пальцев ног.
   Да не все ли равно, в конце концов, любит ее Хантер или нет?! Он хочетее! В эту минуту ей этого было достаточно. Она обняла его за плечи и прошептала ему на ухо:
   – Раз я тебе нужна, бери меня! Я ведь твоя жена…
   Хантер поднял голову и пристально посмотрел ей в глаза.
   – Да, ты моя жена. Может быть, тебе это не нравится, но тебе придется к этому привыкнуть.
   Он стащил с Камиллы блузку и точным, плавным движением перевернул ее на спину. Во всех его действиях ощущалось с трудом сдерживаемое нетерпение, словно ему хотелось как можно скорее утвердить свои права на то, что принадлежало ему. Он быстро освободился от одежды, и их тела слились.
   – Какой странный медовый месяц, – пробормотал Хантер, не отрываясь от ее рта.
   Губы Камиллы раскрылись ему навстречу. Она ответила на поцелуй, не сдерживаясь и ничего не тая. Стон вырвался из ее груди, когда Хантер заставил ее раскинуть ноги и стремительно овладел ею. За окнами уже начала просыпаться деревня, но они не замечали ничего вокруг. Обоих охватило невыразимое чувство слияния друг с другом.
   Тихие стоны неудержимо срывались с губ Камиллы при каждом движении Хантера, все глубже проникавшего в ее плоть. Его дыхание стало прерывистым и неровным: казалось, он утолял много лет мучившую его жажду и никак не мог напиться.
   Хантер провел ладонью вверх и вниз по ее спине, упиваясь ощущением гладкой шелковистой кожи. Он владел ее телом, но ему было мало этого. Больше всего на свете он жаждал ее любви!
   – Люби меня, Камилла, – жарко шептал он ей на ухо.
   Камилла расслышала страстную мольбу в его голосе. Неужели Хантеру нужна ее любовь? Наверное, она просто неправильно его поняла… Мысли у нее путались, сосредоточиться на чем-либо было невозможно. Она чувствовала только, что хочет принадлежать ему отныне и навеки. На мгновение Камиллу охватила паника. Неужели теперь Хантер станет хозяином ее души?! А впрочем, не все ли равно? Сжигавший его жар был знаком и ей. Она тоже хотела утолить жажду!
   Первые лучи солнца, проникнув в комнату, упали на прекрасное лицо Камиллы в тот самый миг, когда тело Хантера охватили последние содрогания. Справившись наконец с собой, он заглянул в ее сияющие синие глаза, и ему захотелось сказать, как он любит ее, как тосковал без нее все эти годы… Но как начать такой разговор?
   А Камилла, затаив дыхание, ждала от него каких-то важных слов. Ведь он рисковал жизнью, чтобы ее спасти! Может быть, он все-таки хоть немного любит ее?
   Воздух вокруг как будто сгустился от напряжения: оба они страшились заговорить о своих чувствах. А потом Хантер, словно со стороны, услышал свой собственный голос:
   – После того, как мы покинем лагерь, ты больше не должна произносить имени Эль-Тигре!
   Зачем он сказал именно это?! Почему не объяснил, что любовь к ней наполняет всю его душу, всю его жизнь? «Потому что ты трус!» – ответил он сам себе.
   Хантер чуть не умер от стыда, встретив недоумевающий взгляд Камиллы, а ей показалось, что он хмурится от досады и недовольства. «Как такое могло случиться? – спрашивала она себя. – Только что он был нежным и любящим и вдруг стал чужим и далеким!» Его холодность ледяными тисками сжала ей сердце. Вся ее любовь к нему оказалась напрасной…
   – Никто не смеет мне указывать, что я должна и чего не должна говорить! Я живу своим умом, и ты мне не хозяин!
   Хантер резко поднялся.
   – Думаю, нам пора одеваться. Мне хотелось бы как можно скорее убраться отсюда. Вдруг Эль-Тигре передумает и не даст нам уехать?
   – Этого не может быть. Эль-Тигре дал слово, а он свое слово держит!
   Камилла подошла к скамье и взяла свои брюки, решив, что ей будет удобнее путешествовать, опять переодевшись мальчиком, но Хантер неодобрительно взглянул на нее.
   – Я не хочу, чтобы ты носила брюки! – решительно заявил он.
   Боже, неужели только что они занимались любовью и ощущали нежность друг к другу?! А впрочем, ничего удивительного: просто Хантер снова стал самим собой. Камилла почувствовала себя задетой, и ее вспыльчивый нрав тотчас же дал о себе знать.
   – Не вздумай мне диктовать, как я должна одеваться! Если я тебе позволила переспать со мной, это еще не значит, что отныне ты будешь управлять моей жизнью!
   Глаза Хантера грозно сверкнули.
   – Не испытывай мое терпение, Камилла. Я не в том настроении, чтобы с тобой пикироваться.
   Он и сам не понимал, зачем нападает на нее. Ну почему она всегда доводит его до бешенства?! Ведь ему хотелось любить ее!
   Как раз в эту минуту раздался стук в дверь, и в комнату вошел Эль-Тигре.
   – Ваши лошади уже оседланы. Трое самых надежных моих людей проводят вас до границы.
   Камилла благодарно улыбнулась ему.
   – Спасибо вам за помощь.
   Эль-Тигре подошел к ней и легонько коснулся еещеки.
   – Рад нашему знакомству. Вы редкостная женщина, Камилла Кингстон. Я вас никогда не забуду.
   Камилла приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку, но, заметив вспыхнувший в его глазах опасный огонек, тут же отпрянула.
   – Да поможет вам Бог в вашей борьбе, Эль-Тигре! Я каждый день буду за вас молиться…
   – Это послужит мне утешением, Камилла, – прошептал он в ответ.
   Хантер, мрачно наблюдавший эту сцену, наконец не выдержал и встал между ними, заслонив собой Камиллу.
   – Я тоже хочу вас поблагодарить за гостеприимство и за заботу о моей жене.
   Эль-Тигре с достоинством поклонился и подмигнул Камилле.
   – Уверяю вас, удовольствие от нашего с ней знакомства получил только я один. Не забудьте о золоте, сеньор Кингстон.
   С этими словами Эль-Тигре повернулся и вышел из комнаты. Камилла с грустью проводила его взглядом. Она понимала, что никогда его больше не увидит. И, вероятно, никогда не забудет. Эль-Тигре был исключительным человеком, он глубоко затронул ее сердце. Она надеялась, что он одержит победу в своей битве… и найдет, наконец, свою настоящую любовь.
   – Что тут, черт побери, произошло между вами?! – прорычал Хантер. – Похоже, ты мне не все рассказала!
   В глазах Камиллы снова вспыхнул дерзкий огонек. Пусть Хантер помучается – ему это полезно! На самом деле она больше сердилась на себя, чем на него. Опять она отдалась ему, и опять он взял предложенное, ничего не давая взамен…