– А что? Ты мог бы стать отличным конгрессменом!
   – Это совсем не то, что мне нужно, но отцу безразлично, чем я хотел бы заниматься. Я его единственный сын, и мне полагается воплощать в жизнь его честолюбивые мечты, раз уж он не смог осуществить их сам. У него всегда была склонность к общественной жизни, и он никак не хочет признать, что у меня ее нет. В душе я – простой скотовод, вот и все.
   – Почему же ты не скажешь об этом отцу?
   Хантер опустил глаза, но Камилла успела заметить мелькнувшую в них боль.
   – Мой отец слушает только себя. Ничье мнение его не интересует. И уж меньше всех – мое.
   – Но никто не имеет права навязывать другим свою волю! Раз ты не хочешь заниматься политикой, значит, надо прямо сказать ему об этом.
    Он шутливо дернул ее за косу.
   – Держу пари, ты бы выложила ему прямо в лицо все, что думаешь, правда, Веснушка?
   – Не знаю. Твой отец иногда кажется таким свирепым… Мне бы не хотелось столкнуться с ним лицом к лицу.
   – Наклонись поближе, я хочу тебя поцеловать, – сказал Хантер.
   Он обнял ее за шею и притянул к себе. Губы Камиллы невольно раскрылись навстречу его губам, все ее тело вспыхнуло огнем. Мгновенным движением, заставшим Камиллу врасплох, Хантер опрокинул ее на спину, и они оказались лежащими рядом на траве. Не прерывая поцелуя, он провел обеими руками по нежной округлой груди.
   – Я хочу тебя! – прошептал он, осыпая ее лицо страстными поцелуями.
   Камилла почувствовала, как он расстегивает крючки у нее на платье. Его рука коснулась ее обнаженной груди; она хотела отстраниться, но не смогла.
   – Вчера ты опять снилась мне, Камилла, – сказал Хантер.
   Он наклонился и тихонько поцеловал ее в ложбинку между грудей. Камилла ощутила сладкую дрожь, прокатившуюся по всему телу.
   – Расскажи, что тебе снилось, – прошептала она, задыхаясь.
   Надо было его остановить, но у нее не было ни воли, ни желания сопротивляться. Хантер обхватил ладонями ее груди и прижался щекой к ее щеке.
   – Мне снилось, что мы с тобой здесь, на берегу, и ты отдаешь мне всю себя целиком, – его голос стал совсем глухим от волнения. – Мне снилось, что мы всю ночь занимались любовью! Даже во сне я не могу тебя забыть, Камилла. Можно подумать, что ты навела на меня порчу…
   Камилла почувствовала, что в ее теле пробуждается что-то неведомое. Она не отпрянула, когда Хантер положил голову ей на грудь, и не воспротивилась, когда его рука двинулась вверх по ее ногам, задирая юбку.
   – Я не должен этого делать, Камилла, но остановиться не могу! – теперь в его голосе звучала мука неутоленной страсти. – Только ты можешь сделать меня счастливым… Но, овладев тобой, я уничтожу именно то, чем больше всего восхищаюсь!
   Смысл его слов так и остался для нее непонятен; она лишь чувствовала, что нужна Хантеру, и готова была с радостью отдать ему все, что он хочет.
   Вдруг Хантер резко оттолкнул ее и вскочил на ноги. Камилла в полной растерянности следила за его движениями.
   – Лети домой, пока не поздно, птенчик, а не то я обожгу твои крылышки! – прорычал он так грозно, что Камилла испугалась.
   Дрожащими пальцами она принялась торопливо застегивать платье. Ей было мучительно неловко. Теперь, после всех тех вольностей, что она ему позволила, Хантер наверняка сочтет ее неразборчивой и бесстыжей! Может быть, начнет ее презирать…
   Хантер уже пришел в себя и крепко сжал ее руку.
   – Не надо меня стыдиться, Камилла. Если кто и должен опускать глаза, то только я один! Но тебе вообще не следовало сюда приходить. Неужели ты не понимала, что это могло случиться?
   – Нет, такого я не ожидала. Мне просто хотелось побыть с тобой…
   Хантер долго смотрел ей в лицо испытующим взглядом.
   – Ты молода, и я знаю, что через несколько лет ты станешь еще красивее. Завидую тому, кто возьмет тебя первым, Камилла: ведь он станет твоим мужем. Возвращайся домой и жди того, кто предложит тебе руку и сердце! Увы, это буду не я…
   Камилла покачнулась, словно он нанес ей смертельный удар. Так, значит, она не нужна ему! Он просто не знает, как от нее избавиться…
   – Я совсем забыл, что в мире еще существуют такие милые и чистые девушки, как ты, Камилла. Это моя вина. Но прошу тебя об одном: если еще хоть раз в минуту слабости я позову тебя на свидание, говори «нет» и беги прочь со всех ног!
   – А я-то думала, что нравлюсь тебе, Хантер, – она старалась говорить спокойно, но в голосе невольно прозвучала обида.
   – Ты мне нравишься, – печально усмехнулся он. – Я бы сказал, даже слишком нравишься! Тебе повезло, что у меня хватило выдержки отослать тебя домой. Когда-нибудь ты мне еще спасибо скажешь.
   В эту минуту лунный свет упал на мужественное лицо Хантера, и Камилла различила в его глазах страдание.
   Она поспешно отвернулась, чтобы он не заметил ее слез, и медленно пошла прочь.
   Камилла до последнего мгновения надеялась, что Хантер попросит ее остаться, но он промолчал.
   После того вечера Хантер перестал попадаться ей на глаза. Он, очевидно, все-таки переговорил с отцом о своем желании управлять поместьем, так как до Камиллы стали доходить слухи о том, что Джекоб Кингстон теперь гораздо чаще отлучается по делам в Вашингтон, переложив все заботы о ранчо на плечи сына.
   Изредка Камилла встречала Хантера в Сан-Рафаэле, но он неизменно ограничивался лишь поклоном издалека. Она по-прежнему носила на шее подаренную им цепочку и часто вспоминала о нем бессонными ночами. Что греха таить, порой она отправлялась на берег Рио-Эскондида в надежде увидеть его! Но Хантер так ни разу и не появился…
   Камилле исполнилось семнадцать, когда ей вновь представился случай поговорить с Хантером. Это произошло во время очередного бала по случаю Дня Урожая, на который она опять приехала с Уэйдом Робертсом.
   Уэйд всегда нравился Камилле, а в последнее время он стал заглядывать в Валье дель Корасон все чаще и чаще. Его отцу, как и Джекобу Кингстону, принадлежало одно из крупнейших поместий в Техасе, только в отличие от Кингстонов достаток в семье Уэйда был куда скромнее. Отец и мать Уэйда смотрели на его дружбу с Камиллой весьма благосклонно. Судя по всему, никого не удивило бы, если бы они решили связать свои судьбы. Никого, кроме самой Камиллы…
   Бал был в самом разгаре, и Камилла веселилась от души. Ее и на этот раз, как в прошлом году, чаще всех приглашали танцевать, но в какой-то момент она заметила, что Уэйд от этого не в восторге. Камилла удивилась: Уэйд был хорош собой – выше среднего роста, с волнистыми светлыми волосами и голубыми глазами – и отнюдь не обделен вниманием со стороны местных дам.
   Отвечая на ее вопросительный взгляд, он улыбнулся:
   – Ты моя девушка, и я не хочу, чтобы ты танцевала с кем-то еще.
   – Я не твоя девушка, Уэйд. Мы с тобой просто добрые друзья, – мягко возразила Камилла.
   Она, конечно, не могла ему объяснить, что ее сердце отдано Хантеру Кингстону и ни для кого другого в ее жизни места нет.
   Уэйд поглядел на нее искоса.
   – Мы, конечно, можем оставаться друзьями еще некоторое время, но не жди, что я этим удовольствуюсь. Мне нужно нечто большее, Кам!
   В этот самый миг снова заиграла музыка, и к Камилле подошел очередной кавалер. Она подняла голову и увидела Хантера! Вид у него был грозный, в карих глазах читалось штормовое предупреждение. Ни слова не сказав Уэйду, он взял Камиллу за руку, обнял ее и увлек за собой в танце.
   Сперва она так опешила, что потеряла дар речи.
   – Кажется, тебя можно поздравить, Камилла? – глухо произнес Хантер. – Все вокруг только и говорят, что о вас с Уэйдом.
   – Я думала, ты не из тех, кто слушает сплетни. Меня лично они нисколько не беспокоят.
   – И напрасно, иначе бы ты узнала, какова репутация Уэйда Робертса. Он не слишком щепетилен в отношении женщин… Говорят, в последнее время он оказывает тебе усиленное внимание. Неужели тебе нравятся такие, как он?
   Тут испанский темперамент Камиллы дал о себе знать. Впервые за столько месяцев Хантер соизволил обратить на нее внимание и при этом обвиняет ее… в чем? Да как он посмел?
   – Уэйд – мой друг, Хантер. Мне с ним весело. К тому же он настоящий джентльмен. Кстати, мне казалось, что он и тебя тоже считает своим другом.
   Рука Хантера еще крепче сжала ее руку.
   – Я слишком хорошо знаю Уэйда. Он не стал бы за тобой ухаживать так откровенно, если бы не усматривал в этом какой-то выгоды для себя!
   Камилла ошарашенно заморгала. Да как у него язык повернулся сказать такое?!
   – Ты считаешь, что мужчины проявляют ко мне интерес только потому, что могут извлечь из этого какую-то пользу? Что ж, может, ты и прав. Возможно, мы с Уэйдом больше чем просто друзья! Но в любом случае тебя это не касается!
   Хантер теснее прижал ее к себе и закружил по всему бальному залу в каком-то бешеном темпе. Заглянув ему в глаза, Камилла увидела в них смертоносный блеск.
   – Я убью его, если это правда! Ты позволила ему прикоснуться к тебе, Камилла?!
   – Хантер, мне больно! Люди смотрят! Пусти меня!
   – Похоже, я получил ответ на свой вопрос, – прошипел он. – Что ж, еще прошлым летом я знал, что ты созрела для мужчины… Но каким же я был дураком, что оставил тебя другому!
   Щеки Камиллы вспыхнули, она больше не могла и не желала сдерживаться. У нее руки чесались закатить Хантеру пощечину, и лишь присутствие посторонних заставило ее удержаться от искушения. Поэтому она нанесла удар единственным доступным способом – на словах.
   – Может, ты и вправду свалял дурака, Хантер. В отличие от тебя, Уэйд не рассуждал, не слишком ли ямолода и что скажут по этому поводу родители. Я нравлюсь ему, какая есть!
   Хантер замер как вкопанный, и ей показалось, что все глаза устремлены на них.
   – Будь ты проклята, Камилла! – прошептал он наконец и с этими словами ринулся к выходу, оставив Камиллу одну посреди зала.
   Она чувствовала себя униженной – и не столько его словами, сколько собственной ложью. Слава Богу, Уэйд пришел ей на помощь! Без него Камилла просто не знала бы, что делать. Он взял ее за руку и отвел к столу с напитками, болтая как ни в чем не бывало о пустяках, чтобы дать ей возможность прийти в себя.
   Но по дороге домой Уэйд остановил коляску на обочине и внимательно взглянул на Камиллу.
   – Мне бы хотелось поговорить с тобой о Хантере, Кам.
   – Ох, Уэйд, я очень устала… И кроме того – мне совершенно нечего тебе сказать. Прошу тебя, поезжай!
   – Ну что ж, раз ты не хочешь… Ладно, поехали.
   Когда они подъехали к Валье дель Корасон, Уэйд помог Камилле спуститься на землю и проводил ее до дверей.
   – Знаешь, Кам, ты всегда можешь со мной поговорить о чем угодно. Если тебе вдруг захочется поделиться с кем-нибудь, только позови, и я приду! Я не шутил, когда сказал, что хочу быть тебе больше чем другом.
   Приподнявшись на цыпочки, Камилла поцеловала его в щеку.
   – Если я когда-нибудь и решусь с кем-то поговорить, Уэйд, то только с тобой.
   Стоя на крыльце, она проводила его глазами. Ну почему ее сердце не выбрало Уэйда?! Он такой добрый и чуткий. Он никогда не давал ей понять, будто она недостаточно хороша для него… Грубость Хантера, его странное поведение на балу все еще причиняли ей боль. Что все это значило? За что он так рассердился на нее?
   Стояла прекрасная ночь, в небе ярко светила сентябрьская луна. Камилле только что исполнилось семнадцать, а она чувствовала себя всеми брошенной. Отец уехал в Восточный Техас закупать скот, никто в имении, кроме Сантоса и Марианны, не вспомнил о дне ее рождения… Камилле не хотелось заходить в дом: сегодня она особенно остро ощущала свое одиночество.
   Внезапно чья-то тяжелая рука опустилась ей на плечо. Камилла вскрикнула и обернулась. Угрюмый и мрачный, перед нею стоял Хантер!
   – Мне надо с тобой поговорить, – буркнул он.
   – По-моему, ты сегодня уже сказал более чем достаточно. Мне, во всяком случае, больше нечего тебе сказать.
   Но Хантер, не обращая внимания на ее слова, подхватил Камиллу под руку и чуть ли не силой потащил за собой.
   – У меня есть вопросы, на которые я, черт побери, хочу получить ответы! И я своего добьюсь!
   – Хантер, мне больно! – запротестовала Камилла, пытаясь высвободить запястье.
   – Молчи, не поднимай шума!
   Недалеко от крыльца была привязана его лошадь. Хантер подсадил Камиллу и сам вскочил в седло позади нее. Они поскакали прочь от дома, и Камилла догадалась, что Хантер везет ее на берег, к заветному месту их свиданий. Всякое сопротивление казалось бесполезным, но Камилла была вне себя от гнева. Да кто он такой, этот Хантер Кингстон?! Как он смеет таскать ее за собой, словно тряпичную куклу?!
   Едва Хантер остановил лошадь, спешился и помог ей сойти, Камилла демонстративно повернулась к нему спиной, подошла к кромке воды и уставилась на противоположный берег. Услышав его шаги, она выпрямилась и приготовилась к бою.
   – Я хочу предостеречь тебя, Камилла, – сухо начал он.
   Она наконец повернулась к нему лицом.
   – Вот как? Но ведь ты мне никто, Хантер! Не отец, не брат, не муж. Я тебе не принадлежу. Я уже и не помню, когда видела тебя в последний раз!
   – Послезавтра исполнится ровно десять месяцев с тех пор, как мы перестали встречаться на берегу. Но ты, как видно, за временем не следишь… Кстати, поздравляю с днем рождения. Тебе ведь исполнилось семнадцать? – Хантер по-прежнему говорил сквозь зубы.
   – У тебя хорошая память. А теперь, может быть, ты все-таки отвезешь меня домой?
   – Постой, Камилла. Я как-никак чувствую некоторую ответственность за тебя и не могу допустить, чтобы ты встречалась с Уэйдом Робертсом!
   – А с кем же мне встречаться? Может быть, с тобой? Почему бы тебе не вернуться к Лидии и не оставить меня в покое, Хантер?
   – Черт возьми, Камилла, неужели ты не понимаешь?! У меня сердце на части разрывалось, когда я видел тебя с ним сегодня! А когда ты дала мне понять, что он… был близок с тобой, я чуть было не задушил его голыми руками!
   – Боже мой, Хантер, да неужели ты ревнуешь?!
   Эта мысль поразила и обрадовала Камиллу.
   – Да, разрази меня гром! Я ревную к Уэйду и к любому другому, кто может к тебе прикоснуться! Я ушел с бала и поехал прямо в Валье дель Корасон, решил дождаться твоего возвращения. А потом подумал: вдруг ты не вернешься домой? Я чуть с ума не сошел! Стою, дожидаюсь, а сам так и вижу, как Уэйд тебя обнимает… Я готов был разорвать его на куски!
   Он стиснул зубы, словно устыдившись собственного признания, но потом вдруг протянул руку и нежно провел пальцами по щеке Камиллы.
   – Ты просто представить себе не можешь, через какой ад мне пришлось пройти, Кам! Сколько раз я мечтал снова оказаться здесь с тобой, любить тебя… Я убеждал себя, что поступил правильно, отказавшись от тебя, но в глубине души чувствовал, что это не так.
   Он резко притянул ее к себе, и Камилла задохнулась от восторга. Хантер ее не забыл! Она нужна ему! Он ревнует! Сердце у нее оглушительно билось, эхом отдаваясь в ушах.
   – Что ты позволила этому ублюдку, Камилла? Ты отдала ему то, о чем я мечтал? То, чего я хотел больше всего на свете?
   Камилла чувствовала, что тело Хантера натянуто словно струна. Как он может думать, что она подарила Уэйду то, что берегла лишь для него одного? Как он мог поверить ее словам, которые вырвались в приступе гнева? И что же ей теперь делать?
   Хантер вдруг застыл, словно оцепенев, и Камилла догадалась, что он принял ее молчание за утвердительный ответ на свой вопрос.
   – Уж если тебе так надо было кому-то отдаться, то почему не мне? Господи, зачем же я упустил такую возможность?! Надо было пользоваться случаем! Но разве ты не поняла, почемуя старался держаться от тебя подальше?
   Хантер так и не дал ей возможности вывести его из заблуждения. Стремительно нагнувшись, он впился ей в губы неистовым поцелуем.
   – Больше я себе ни в чем отказывать не буду, Камилла! – объявил он, подняв голову, и с вызовом заглянул ей прямо в глаза, словно желая проверить, осмелится ли она оспаривать его право на обладание ею.
   Но Камилла и не собиралась оспаривать это право. Она покачала головой, и волосы, давно уже растрепавшиеся после бала, черной волной рассыпались по ее плечам.
   – Ты моя, Камилла. Я понял это еще в тот день, когда увидел, как ты купаешься в реке. Боже, скольких бессонных ночей я мог бы избежать, если бы взял тебя уже тогда!
   Камилле вдруг стало страшно.
   – Хантер, я ничего не понимаю! О чем ты говоришь? – закричала она.
   Его лицо было полускрыто тенью от набежавшего на луну облака.
   – Я тоскую по тебе, Камилла, у меня внутри все болит! Целыми днями мне чудится твой смех, а по ночам я не могу уснуть – все мечтаю, как мы с тобой займемся любовью… Ты даже представить не можешь, чего мне это стоило – держаться от тебя вдалеке! Ты мне нужна – гораздо больше, чем какому-нибудь Уэйду Робертсу! Неужели ты мне откажешь?
   Камиллу душили слезы. Хантер сказал, что она нужна ему! Она любила его и ни в чём не могла ему отказать. Не в силах говорить, она подняла голову и поцеловала его в щеку.
   Хантер застонал и привлек ее к себе.
   – Если ты этого не хочешь, Кам, скажи прямо сейчас, и я отвезу тебя обратно домой. Потом уже поздно будет.
   Камилла так и не смогла вымолвить ни слова. Но больше всего на свете она хотела дать ему то, о чем он просил. Что бы это ни было…
   Хантер снова обнял ее, и не успела она сообразить, что происходит, как он уже распустил шнуровку у нее на спине и стащил платье с плеч.
   – Ты дрожишь, – прошептал он, притянув ее к себе. – Не бойся, Камилла. Что бы я ни сделал, не надо меня бояться.
   Покрывая поцелуями ее шею и плечи, он ловко освободил Камиллу от остальной одежды. Легкий ночной ветерок немного остудил ее разгоряченную кожу, облако, застилавшее луну, уплыло прочь, и в ярком свете до нее наконец дошло, что они с Хантером стоят друг перед другом совершенно обнаженные. Камилла никогда раньше не видела обнаженного мужчины и смущенно отвернулась.
   Но Хантер обнял ее, притянул к себе, и ей показалось, что она тонет: дыхание вдруг оборвалось, легкие, несмотря на все усилия, не захватывали воздух.
   Хантер прижал ее к себе крепко-крепко, его стройное мускулистое тело было твердым, как стена. Камилла ощутила упругую силу его желания, и по ее телу пробежал трепет какого-то незнакомого чувства.
   Внезапно Хантер отступил на шаг, держа ее на расстоянии вытянутой руки, но не отпуская. Его взгляд скользил по ее телу, жадно охватывая манящие округлости и нежные впадинки. Заметив, что Камилла смущается и краснеет, он улыбнулся.
   – Придет время, когда ты не будешь краснеть под моим взглядом, милая. Неужели ты не знаешь, как ты… прелестна?
   Голос Хантера обволакивал ее подобно бархату, в глазах его мелькали первые искры скрытого до времени огня. Вместо ответа Камилла протянула к нему руки. Хантер протяжно застонал, подхватил ее, и они вместе опустились на колени. Камилла тесно прижалась к нему; у нее все плыло перед глазами, она подалась вперед, выгибаясь дугой, стремясь слиться с ним воедино.
   Ни он, ни она не заметили, как новое облако заволокло луну. Хантер опустил Камиллу на землю, лег рядом и крепко прижал ее к себе.
   – Ты вошла в мою кровь, – прошептал он, не отрывая губ от ее рта. – Сегодня я навсегда изгоню Уэйда из твоей памяти!
   Из окон «Золотого самородка» доносились звуки музыки. Жизнь продолжалась, и, может быть, сегодня ночью еще какой-нибудь девушке суждено было потерять невинность… Камилла больше не сомневалась, что ей не удастся заснуть до утра.
   Боже милостивый, неужели в ее измученной душе так никогда и не наступит покой?

8

   Когда Хантер опрокинул ее на спину, Камилла поняла, что должна его остановить. В глубине души она знала, что они не будут принадлежать друг другу – и не только потому, что их родители не согласятся на это. Сам Хантер никогда не отдаст всего себя одной-единственной женщине. Их соединит только то, что она отдаст ему сегодня… Ну и пусть! Этого ей должно хватить на всю оставшуюся жизнь.
   Дыхание Хантера стало прерывистым, его руки все более требовательно скользили по ее телу, к которому еще не прикасался ни один мужчина. Вот его губы нашли ее гладкую упругую грудь, и Камилла закрыла глаза. Ей показалось, что прямо сейчас, сию минуту она умрет от доселе неведомого голода, внезапно пробудившегося в глубине ее естества!
   Но Хантер не дал ей умереть. Обхватив бедра Камиллы, он овладел ею с неистовой силой, словно одержимый каким-то демоном.
   Когда он стремительно проник в бархатистую глубину ее лона, из груди Камиллы вырвался крик, и Хантер понял, что ошибался. Камилла не отдавала себя ни Уэйду, ни кому бы то ни было другому! Он замер и тихонько выругался сквозь зубы; открыв глаза, Камилла увидела, что он смотрит на нее в изумлении. На виске у него билась жилка, и она поняла, что Хантер еле сдерживает свою страсть.
   – Черт побери, Камилла, зачем ты заставила меня думать, что уже была с Уэйдом?! – воскликнул он.
   – Не надо на меня сердиться, Хантер, – умоляюще прошептала она, обнимая его за плечи. – Поцелуй меня!
   Но Хантер все еще пребывал в растерянности. В какой-то момент Камилле показалось, будто он собирается отстраниться от нее, и тогда она притянула к себе его голову и прижалась губами к его губам. Тело Хантера обмякло, и она поняла, что победа осталась за ней. Может быть, он больше никогда к ней не придет, но сегодня они будут заниматься любовью, сегодня Хантер будет принадлежать ей, и она отдаст ему всю себя!
   – Люби меня, Хантер! Все равно ничего уже невозможно исправить.
   Он провел по ее лицу дрожащими пальцами.
   – Что я наделал, Камилла?! Это не должно было случиться! Я хотел тебя, но не думал…
   – Поцелуй меня, Хантер, – повторила она. Действуя по наитию, Камилла начала двигаться и сразу почувствовала, что делает это именно так, как нужно ему. Она догадалась, что обладает властью над ним, и решила непременно воспользоваться этой властью. Пусть завтра ей станет стыдно, пусть придется пожалеть о том, что она сделала; может быть, Хантер даже будет ее презирать… Но в эту минуту она держала его в плену!
   В ту ночь дух Камиллы воспарил к небесам. Хантер ввел ее в мир чувственных наслаждений, дотоле ей неведомых. Он сделал ее своей навсегда!
   А потом они долго лежали рядом, и ночной ветерок холодил их разгоряченную плоть. Камилла положила голову ему на плечо, и Хантер бережно обнял ее, прижавшись щекой к волосам.
   Наконец он заговорил:
   – Ты меня ненавидишь, Камилла?
   Она улыбнулась, услышав, как дрогнул его голос.
   – По-моему, это я должна говорить что-то вроде: «Хантер, ты теперь меня не уважаешь?»
   Он засмеялся и снова прижал ее к себе.
   – Колдунья! Ты сегодня поймала меня в ловушку. Признайся: ты же с самого начала знала, что возьмешь надо мной верх! Я попросту стал твоей игрушкой. Мне надо было это предвидеть…
   Мысль о том, что Хантер может стать игрушкой, марионеткой в женских руках, рассмешила Камиллу. Прижимаясь головой к его груди, она слышала сильный и ровный стук его сердца.
   – А ты станешь танцевать, если я буду дергать за ниточки?
   Хантер расхохотался и принялся покрывать ее лицо легкими поцелуями. Но потом вдруг отстранился и взглянул на нее серьезно.
   – Я все время себя спрашиваю, Камилла: то, что я к тебе испытываю, – это и есть любовь? Понимаешь, мне просто не с чем сравнивать: я прежде никогда никого не любил. А сегодня готов был разорвать Уэйда на части только за то, что он привез тебя на бал! Я не могу не думать о тебе. Такого, как с тобой, у меня ни с кем раньше не было – мне хотелось остаться в тебе навсегда!
   Камилла почувствовала, что на глаза ее наворачиваются слезы.
   – А я вот точно знаю, что люблю тебя, Хантер. Я всегда тебя любила, всю свою жизнь! Даже когда была маленькой девочкой… Но ты вовсе не должен говорить, что любишь меня, если это не так. Если ты просто думаешь, что мне хочется это услышать, то, пожалуйста, не надо ничего говорить…
   Он улыбнулся так ласково, что у нее затрепетало сердце.
   – Я не стану лгать тебе, Камилла. Сейчас я и сам не знаю, что чувствую. Не знаю, что нам с тобой делать. Да, наверное, что-то между нами началось уже давно, но я сам только сейчас понял, насколько это серьезно.
   Камилла положила ему руки на плечи и заглянула прямо в глаза.
   – Я ничего не прошу у тебя, Хантер, и ничего от тебя не жду. Я пошла на это совершенно сознательно. Я ведь знаю, что ты собираешься жениться на Лидии…
   Хантер порывисто обнял ее.
   – Это ерунда, Камилла! Но я действительно не знаю, что будет дальше. Дай мне несколько дней, чтобы я мог разобраться в своих чувствах.
   Вернувшись в настоящее, Камилла подумала, что ей следовало обо всем догадаться еще в ту ночь. Но она слепо верила каждому слову Хантера. Верила, потому что хотела верить. Как же она была молода и наивна!
   Ворочаясь без сна в неудобной гостиничной постели, она перебирала в памяти свои свидания с Хантером на берегу Рио-Эскондида. Во время одной из этих встреч и была зачата их дочь, Антония…
   Особенно хорошо ей запомнился один вечер. Хантер любил ее долго и нежно, но потом вдруг замкнулся в себе и некоторое время молчал, задумчиво глядя на реку. Камилла решила, что он чем-то недоволен.
   – Ты на меня сердишься? – робко спросила она. – Я что-то сделала не так?
   Он взял ее руку и поцеловал ладонь.
   – Я на тебя никогда не сержусь, Веснушка. Даже не представляю, за что бы я мог на тебя рассердиться! Просто я должен кое-что тебе сказать и не знаю, с чего начать…