Страница:
– Но разве я не в силах тебе помочь? – Дини протянула ему руку, и он с благодарностью ее пожал. – Ведь ты помогал мне, Кит. Без твоей помощи меня бы наверняка уже не было в живых. Позволь и мне помочь тебе.
– Нет, Дини, – стараясь не смотреть ей в глаза, он поднес ее руку к губам и поцеловал. – Ты даже не представляешь себе, как я рад, что ты жива. Одно это помогло мне сохранить рассудок. И еще: только это позволит мне наполнить свою жизнь смыслом.
– Я все еще тебя не до конца понимаю.
– У тебя есть дело, талант. Причем талант большой, я бы сказал, уникальный. Нет, не перебивай. Так вот, мне бы не хотелось становиться помехой твоему творчеству.
– Но этот мир ни черта не стоит, если рядом не будет тебя!
– Неправда! Он дорогого стоит, как ты не понимаешь? Каждый из нас сам должен научиться быть сильным. Только тогда мы сможем соединить свои судьбы. Ты выполнила свою задачу и вчера вечером это доказала. Теперь моя очередь.
– Но разве ты не сильный человек?
Кит расхохотался и придвинулся к ней поближе.
– Мы добрались до сути, девочка. Мне необходимо найти себе занятие в этом мире, что-нибудь такое, что бы сделало мое существование осмысленным. Вспомни мою биографию, Дини. У меня есть университетское образование – и это само по себе уже хорошо. Кроме того, я умею летать на винтовых самолетах и даже сбрасывать бомбы на Берлин. В свое время это кое-что значило, но теперь на этом вряд ли сделаешь карьеру. И я, возможно, лучший турнирный боец в этой стране. Боже, не только в этой стране – во всем мире! К сожалению, здесь не устраивают турниров – вот уже четыре века.
Попробуем выяснить, что я умею еще? Рискуя показаться нескромным, смею утверждать, что я способен подавить мятеж на шотландской границе или разрушить планы претендентов на корону. Я хорошо воспитан, бывал при дворе, владею искусством стрельбы из лука – как из большого, так и из малого…
Дини потянулась к нему губами и запечатлела на его щеке поцелуй.
– Я не понимаю тебя, – прошептала она ему на ухо.
– Прекрасно. Подытоживая все сказанное, хочу подчеркнуть, что я пока не нашел себе занятия по душе. В сущности, сейчас я не более чем ходячий анахронизм, так сказать, передвижная лавка древностей. – Кит откинулся на подушки. – Из меня получился бы отличный служащий Виндзорского замка, но там – увы – все места заняты.
– Знаешь, Кит, я не уверена, что смогу без тебя жить, – задумчиво произнесла Дини, запахиваясь в халат.
На его губах появилась едва заметная улыбка.
– А тебе и не придется. Мне нужно несколько недель, Дини, в крайнем случае – месяцев. До встречи с тобой я не знал, хватит ли мне сил, чтобы начать все сначала. Но теперь, когда ты снова со мной, я готов своротить горы. Теперь я способен на все!
– Неужели на все? – лукаво спросила она.
– На все, – повторил он без тени улыбки. А затем он поцеловал ее, и поцелуй этот явился залогом их будущего, тех самых маленьких семейных радостей, на которые они рассчитывали в самом скором времени.
Эпилог
Примечания автора
– Нет, Дини, – стараясь не смотреть ей в глаза, он поднес ее руку к губам и поцеловал. – Ты даже не представляешь себе, как я рад, что ты жива. Одно это помогло мне сохранить рассудок. И еще: только это позволит мне наполнить свою жизнь смыслом.
– Я все еще тебя не до конца понимаю.
– У тебя есть дело, талант. Причем талант большой, я бы сказал, уникальный. Нет, не перебивай. Так вот, мне бы не хотелось становиться помехой твоему творчеству.
– Но этот мир ни черта не стоит, если рядом не будет тебя!
– Неправда! Он дорогого стоит, как ты не понимаешь? Каждый из нас сам должен научиться быть сильным. Только тогда мы сможем соединить свои судьбы. Ты выполнила свою задачу и вчера вечером это доказала. Теперь моя очередь.
– Но разве ты не сильный человек?
Кит расхохотался и придвинулся к ней поближе.
– Мы добрались до сути, девочка. Мне необходимо найти себе занятие в этом мире, что-нибудь такое, что бы сделало мое существование осмысленным. Вспомни мою биографию, Дини. У меня есть университетское образование – и это само по себе уже хорошо. Кроме того, я умею летать на винтовых самолетах и даже сбрасывать бомбы на Берлин. В свое время это кое-что значило, но теперь на этом вряд ли сделаешь карьеру. И я, возможно, лучший турнирный боец в этой стране. Боже, не только в этой стране – во всем мире! К сожалению, здесь не устраивают турниров – вот уже четыре века.
Попробуем выяснить, что я умею еще? Рискуя показаться нескромным, смею утверждать, что я способен подавить мятеж на шотландской границе или разрушить планы претендентов на корону. Я хорошо воспитан, бывал при дворе, владею искусством стрельбы из лука – как из большого, так и из малого…
Дини потянулась к нему губами и запечатлела на его щеке поцелуй.
– Я не понимаю тебя, – прошептала она ему на ухо.
– Прекрасно. Подытоживая все сказанное, хочу подчеркнуть, что я пока не нашел себе занятия по душе. В сущности, сейчас я не более чем ходячий анахронизм, так сказать, передвижная лавка древностей. – Кит откинулся на подушки. – Из меня получился бы отличный служащий Виндзорского замка, но там – увы – все места заняты.
– Знаешь, Кит, я не уверена, что смогу без тебя жить, – задумчиво произнесла Дини, запахиваясь в халат.
На его губах появилась едва заметная улыбка.
– А тебе и не придется. Мне нужно несколько недель, Дини, в крайнем случае – месяцев. До встречи с тобой я не знал, хватит ли мне сил, чтобы начать все сначала. Но теперь, когда ты снова со мной, я готов своротить горы. Теперь я способен на все!
– Неужели на все? – лукаво спросила она.
– На все, – повторил он без тени улыбки. А затем он поцеловал ее, и поцелуй этот явился залогом их будущего, тех самых маленьких семейных радостей, на которые они рассчитывали в самом скором времени.
Эпилог
Дул пронизывающий весенний ветер, и Дини плотнее запахнулась в длинное напоминавшее покроем шинель пальто. В это время года во дворце Хемптон-Корт было всего несколько туристов. Большие автобусы, экскурсоводы и толпы посетителей в наушниках, слушающих пленки с кратким путеводителем по местным достопримечательностям, появятся позже.
Теперь же, в начале весны, это местечко навевало лишь грустные мысли, а если у посетителя была не чиста совесть, то и мрачные.
Не отрывая взгляда от затянутого туманной дымкой горизонта, молодая женщина присела на каменную скамью. Холод и сырость проникали даже сквозь теплое пальто и джинсы. Вновь оказавшись здесь, Дини пережила очередной всплеск противоречивых мыслей и чувств.
Впрочем, пейзаж перед ней был самым успокоительным. В стенах дворца персонажи с развешанных по стенам старинных картин казались более реальными, нежели современный человек из плоти и крови. Впрочем, кто-кто, а уж Дини точно знала, что спокойствие этих стен к расстилавшегося за ними пейзажа обманчиво.
Итак, доктор Хаулер утверждала, что Дини все просто-напросто выдумала, а доказательств обратного не было. Психиатр вполне убедительно объяснила ей даже факт появления Кита.
– Видите ли, – сказала миссис Хаулер, постукивая карандашом по стопочке бумаги, – ваш новый роман легко объясним с точки зрения элементарной логики. Ведь вы были в Лондоне, прежде чем с вами случился этот досадный стресс, так?
Словами «досадный стресс» доктор именовала разъедавшее душу Дини сумасшествие.
– Значит, вы просто могли увидеть лицо этого самого Кристофера Невилла из окна автобуса или в отеле. Подсознательно вы отложили этот образ для себя, так сказать, для внутреннего пользования. Фотография пилота, который напомнил вам вашего тайного героя, тоже была отложена в сундучок подсознания. Но поскольку и тот и другой джентльмен хранились у вас в подсознании в одном и том же хранилище, отвечающем за сердечные склонности, то ничего удивительного нет в том, что у вас в головке произошло совмещение первого и второго джентльменов. Ну а остальное довершило воображение и фантазия.
– Но имя? Откуда я могла знать имя? И потом, ведь меня разыскивал он и никто другой. Неужели это простое совпадение?
– Конечно, совпадение. Более того, без нашего лечения вы бы никогда не встретились с мистером Невиллом. – Доктор Хаулер позволила себе победно улыбнуться. – Единственной загадкой остается только ваша обоюдная тяга друг к другу. Думаю, когда он увидел вас в Лондоне, у него в голове тоже что-то щелкнуло. Знаете, мисс Бейли, наша наука давно пытается понять, отчего та или иная человеческая особь испытывает притяжение к особи противоположного пола, но воз, как говорится, и ныне там. Поэтому затрудняюсь ответить, отчего вы и мистер Невилл почувствовали тягу друг к другу, причем одновременно.
Дини чрезвычайно удивилась, заметив, что непроницаемое лицо психиатра подобрело.
– Кто знает, мисс Бейли, возможно, некоторые тайны – например, тайны любви и страсти – не стоит объяснять? Пусть они останутся для людей загадкой.
Лицо психиатра напряглось, будто его хозяйка была не рада неожиданному для себя проявлению обычных человеческих чувств. Доктор Хаулер уложила карандаш и стопочку бумаг с записями в сумку и встала, тщательно оправив свой белоснежный пиджак. Так закончилась последняя встреча Дини с доктором.
Дини потерла глаза и вернулась мыслями к настоящему. Пронзительный холод и влажность, витавшие в воздухе, усиливались, казалось, с каждой минутой.
На плечо молодой женщины опустилась сильная рука.
Дини едва не подпрыгнула от неожиданности, но мгновенно успокоилась, узнав того, кто неслышными шагами хищника прокрался в заповедный уголок, где она расположилась.
– Нет, скажи, ты это видела? – обратился к ней Кит, развернув бульварную газету, целиком посвященную известнейшей исполнительнице песен в стиле кантри мисс Дини Бейли.
Она взглянула на первую страницу номера и захихикала:
– Смотри, оказывается, я вышла замуж за Аарона Невилла! – Потом она подняла глаза и встретилась с его взглядом.
– Аарон Невилл – Кристофер Невилл – какая разница?
Кит устроился на скамейке рядом с ней. Дини отметила про себя, что толстый ирландский свитер зеленого цвета и высокие сапоги идут ему куда больше куцего камзола и штанов пузырями.
Кит тем временем продолжал возмущаться:
– Они тут пишут, что прежде чем жениться на тебе, я встречался с Джулией Робертс. Странно, но я лично об этом ничего не знаю. – Он нахмурил брови, всматриваясь в газетные строчки.
– Ты просто забыл. Ты встречался с Джулией как раз перед моим скоротечным романом с Элвисом.
– А… – Он ухмыльнулся.
Некоторое время пара просидела в полном молчании, наблюдая за птичкой, которая старательно тащила из земли рано выползшего червячка.
– Кажется, все это было так давно… – произнесла она, и у нее изо рта вырвалось пушистое облачко теплого воздуха.
– Так и есть.
Тем временем дождь припустил не на шутку. Он расправил газету на коленях, сорвал с себя плащ и укутался вместе с Дини. Они снова замолчали. Дини прислонилась щекой к его колючему свитеру на груди, он же утвердил подбородок на ее влажной от дождя макушке.
– Мне очень жаль, что мы не отважились тогда на большее, – прошептала она.
– Можно было, конечно, попробовать, – пробормотал он, – только я не уверен, что мы бы в таком случае вернулись. Мы бы превратились в своего рода вехи длинного правления Генриха VIII – давно мертвые и всеми позабытые.
– Положим, вехами мы являемся и сейчас, и на свете не так уж много людей, которые нас любят и помнят.
– Верно. Но мы по крайней мере живые вехи, хотя, конечно, о нас мало кто вспоминает, – произнес он, лаская губами ее влажные волосы.
– Слушай, а ты скучаешь по той эпохе?
– Кое-чего мне не хватает, – признал он. – Иногда я просыпаюсь утром и думаю – если хорошая погода – до чего же славный денек для турнира. Или – затребует ли меня король на совет? Знаешь, Дини, я отвык жить без твердых указаний сверху.
В отдалении послышался раскат грома, и Кит прижал Дини к себе еще сильнее.
– Это Генрих, – с улыбкой заметила Дини, ткнув пальцем в небо. – Он сидит в кафе на Облаках и требует очередную порцию пончиков.
Кит засмеялся, прищурившись, потому что в этот момент ветер бросил ему в лицо несколько дождевых капель.
– Нам пора, дорогая. Невилл Уильямсон и его жена ждут нас к чаю, надо торопиться, чтобы не опоздать. Кстати, ты обещала своей матери сегодня вечером позвонить. – Кит поднял голову и посмотрел сквозь дождевые струи на живую изгородь лабиринта. – Мне кажется, мы уже досыта налюбовались местными достопримечательностями.
– Да уж. – Она тронула его за руку. – Скажи, ты уже принял решение?
– Можно сказать, что принял.
– Правда? Ну тогда ответь, будешь продавать свое дело? Тебе предлагают целую кучу денег. То есть я имею в виду, что не так уж часто международные монополии ломают копья, чтобы выкупить какую-то авиалинию…
– Смею тебя уверить, что не часто. – Он выгнул дугой бровь и с вызовом улыбнулся. – Но ни одна авиакомпания не может похвастаться тем, что ее самолетный парк состоит исключительно из винтовых самолетов военного и довоенного производства.
– Оттого-то все и сходят с ума! Нет, Кит, твоя идея в самом деле великолепна – старые самолеты, довоенные интерьеры, стюардессы в длинных юбках по моде того времени. Я уже не говорю о джазе и радиопередачах, которые транслируют на салон через наушники. Ну и конечно, журналы, а главное – фильмы тридцатых – сороковых годов, которые можно посмотреть в полете.
– Ш-ш-ш! – Он поднес указательный палец к губам. – Только не рассказывай мне, чем кончится «Касабланка». Каждый раз, когда я пытаюсь досмотреть картину до конца, меня отвлекает какой-нибудь телефонный звонок.
– Это тебе не из «Бритиш эйруэйз» звонят? С предложением удвоить, к примеру, сумму, которую они ассигновали на приобретение твоей авиакомпании? Ты ведь пока ничего не сказал мне, Кит. Ты продаешь или нет?
Он с минуту помолчал и пошевелил больным плечом, которое в сырую погоду всегда начинало ныть.
– Знаешь, Дини, я думал-думал и пришел к выводу, что мне не хочется продавать свое дело. Мне слишком нравится управлять своим собственным самолетом. Я собираюсь летать и дальше – по крайней мере в обозримом будущем. Но здесь, в Англии, меня душат налоги, поэтому нечего и думать о расширении дела. Так вот, я подумываю о том, чтобы перебраться в Соединенные Штаты.
– Неужели? – Дини едва не вскрикнула от удивления.
– Ну надо же мне найти местечко, где приземлиться. К примеру у вас, в южных штатах. Разумеется, поначалу не все пойдет гладко, но мы знавали времена и похуже, верно? Я подумываю прикупить участок земли где-нибудь в пригороде Нэшвилла…
Дини не дала ему закончить – она приникла ртом к его губам. Черный плащ, который служил им укрытием, упал на землю. Снова, как всегда когда они были вместе, весь остальной мир отодвинулся, съежился и стал куда менее реальным, чем их поцелуй. В этот момент существовало только одно – они вместе, они держат друг друга в объятиях.
– Кхе-кхе, – послышался чей-то робкий кашель.
Не отрываясь от мягких губ Дини, Кит, однако, перевел взгляд и увидел краснолицего садовника, укрывавшегося под большим черным зонтом.
– Извините, сэр, – негромко произнес тот, – то есть я хочу сказать, и мадам. Парк и замок закрываются. Мне кажется, вам пора идти и скинуть поскорее мокрую одежду.
Дини засмеялась и тоже посмотрела на садовника. Тот покраснел:
– Я, видите ли, имел в виду совсем другое.
– Не волнуйтесь, мы сейчас уйдем, – заверил Кит.
Судя по всему, садовник вовсе не собирался отступать, не заручившись более вескими гарантиями. Кит сжал плечо Дини и нагнулся за плащом.
– Приезжайте сюда, когда начнут цвести деревья, – сказал садовник, чтобы хоть как-нибудь заполнить паузу. – В это время здесь поистине чудесно. Прямо-таки волшебный вид, вот что.
Дини улыбнулась краешками губ.
– Мы знаем, – прошептала она и взяла Кита под руку. – Вид и в самом деле волшебный.
Вдвоем они двинулись к автомобильной стоянке, причем сопровождавший их садовник держал над их головами зонт и рассуждал о флоре и фауне Хемптон-Корта.
Кит и Дини молчали. Как бы прекрасен ни был сад в весеннем цветении, окружавший волшебный дворец Хемптон-Корт, эти двое знали наверняка: самое большое волшебство на свете – любовь.
Теперь же, в начале весны, это местечко навевало лишь грустные мысли, а если у посетителя была не чиста совесть, то и мрачные.
Не отрывая взгляда от затянутого туманной дымкой горизонта, молодая женщина присела на каменную скамью. Холод и сырость проникали даже сквозь теплое пальто и джинсы. Вновь оказавшись здесь, Дини пережила очередной всплеск противоречивых мыслей и чувств.
Впрочем, пейзаж перед ней был самым успокоительным. В стенах дворца персонажи с развешанных по стенам старинных картин казались более реальными, нежели современный человек из плоти и крови. Впрочем, кто-кто, а уж Дини точно знала, что спокойствие этих стен к расстилавшегося за ними пейзажа обманчиво.
Итак, доктор Хаулер утверждала, что Дини все просто-напросто выдумала, а доказательств обратного не было. Психиатр вполне убедительно объяснила ей даже факт появления Кита.
– Видите ли, – сказала миссис Хаулер, постукивая карандашом по стопочке бумаги, – ваш новый роман легко объясним с точки зрения элементарной логики. Ведь вы были в Лондоне, прежде чем с вами случился этот досадный стресс, так?
Словами «досадный стресс» доктор именовала разъедавшее душу Дини сумасшествие.
– Значит, вы просто могли увидеть лицо этого самого Кристофера Невилла из окна автобуса или в отеле. Подсознательно вы отложили этот образ для себя, так сказать, для внутреннего пользования. Фотография пилота, который напомнил вам вашего тайного героя, тоже была отложена в сундучок подсознания. Но поскольку и тот и другой джентльмен хранились у вас в подсознании в одном и том же хранилище, отвечающем за сердечные склонности, то ничего удивительного нет в том, что у вас в головке произошло совмещение первого и второго джентльменов. Ну а остальное довершило воображение и фантазия.
– Но имя? Откуда я могла знать имя? И потом, ведь меня разыскивал он и никто другой. Неужели это простое совпадение?
– Конечно, совпадение. Более того, без нашего лечения вы бы никогда не встретились с мистером Невиллом. – Доктор Хаулер позволила себе победно улыбнуться. – Единственной загадкой остается только ваша обоюдная тяга друг к другу. Думаю, когда он увидел вас в Лондоне, у него в голове тоже что-то щелкнуло. Знаете, мисс Бейли, наша наука давно пытается понять, отчего та или иная человеческая особь испытывает притяжение к особи противоположного пола, но воз, как говорится, и ныне там. Поэтому затрудняюсь ответить, отчего вы и мистер Невилл почувствовали тягу друг к другу, причем одновременно.
Дини чрезвычайно удивилась, заметив, что непроницаемое лицо психиатра подобрело.
– Кто знает, мисс Бейли, возможно, некоторые тайны – например, тайны любви и страсти – не стоит объяснять? Пусть они останутся для людей загадкой.
Лицо психиатра напряглось, будто его хозяйка была не рада неожиданному для себя проявлению обычных человеческих чувств. Доктор Хаулер уложила карандаш и стопочку бумаг с записями в сумку и встала, тщательно оправив свой белоснежный пиджак. Так закончилась последняя встреча Дини с доктором.
Дини потерла глаза и вернулась мыслями к настоящему. Пронзительный холод и влажность, витавшие в воздухе, усиливались, казалось, с каждой минутой.
На плечо молодой женщины опустилась сильная рука.
Дини едва не подпрыгнула от неожиданности, но мгновенно успокоилась, узнав того, кто неслышными шагами хищника прокрался в заповедный уголок, где она расположилась.
– Нет, скажи, ты это видела? – обратился к ней Кит, развернув бульварную газету, целиком посвященную известнейшей исполнительнице песен в стиле кантри мисс Дини Бейли.
Она взглянула на первую страницу номера и захихикала:
– Смотри, оказывается, я вышла замуж за Аарона Невилла! – Потом она подняла глаза и встретилась с его взглядом.
– Аарон Невилл – Кристофер Невилл – какая разница?
Кит устроился на скамейке рядом с ней. Дини отметила про себя, что толстый ирландский свитер зеленого цвета и высокие сапоги идут ему куда больше куцего камзола и штанов пузырями.
Кит тем временем продолжал возмущаться:
– Они тут пишут, что прежде чем жениться на тебе, я встречался с Джулией Робертс. Странно, но я лично об этом ничего не знаю. – Он нахмурил брови, всматриваясь в газетные строчки.
– Ты просто забыл. Ты встречался с Джулией как раз перед моим скоротечным романом с Элвисом.
– А… – Он ухмыльнулся.
Некоторое время пара просидела в полном молчании, наблюдая за птичкой, которая старательно тащила из земли рано выползшего червячка.
– Кажется, все это было так давно… – произнесла она, и у нее изо рта вырвалось пушистое облачко теплого воздуха.
– Так и есть.
Тем временем дождь припустил не на шутку. Он расправил газету на коленях, сорвал с себя плащ и укутался вместе с Дини. Они снова замолчали. Дини прислонилась щекой к его колючему свитеру на груди, он же утвердил подбородок на ее влажной от дождя макушке.
– Мне очень жаль, что мы не отважились тогда на большее, – прошептала она.
– Можно было, конечно, попробовать, – пробормотал он, – только я не уверен, что мы бы в таком случае вернулись. Мы бы превратились в своего рода вехи длинного правления Генриха VIII – давно мертвые и всеми позабытые.
– Положим, вехами мы являемся и сейчас, и на свете не так уж много людей, которые нас любят и помнят.
– Верно. Но мы по крайней мере живые вехи, хотя, конечно, о нас мало кто вспоминает, – произнес он, лаская губами ее влажные волосы.
– Слушай, а ты скучаешь по той эпохе?
– Кое-чего мне не хватает, – признал он. – Иногда я просыпаюсь утром и думаю – если хорошая погода – до чего же славный денек для турнира. Или – затребует ли меня король на совет? Знаешь, Дини, я отвык жить без твердых указаний сверху.
В отдалении послышался раскат грома, и Кит прижал Дини к себе еще сильнее.
– Это Генрих, – с улыбкой заметила Дини, ткнув пальцем в небо. – Он сидит в кафе на Облаках и требует очередную порцию пончиков.
Кит засмеялся, прищурившись, потому что в этот момент ветер бросил ему в лицо несколько дождевых капель.
– Нам пора, дорогая. Невилл Уильямсон и его жена ждут нас к чаю, надо торопиться, чтобы не опоздать. Кстати, ты обещала своей матери сегодня вечером позвонить. – Кит поднял голову и посмотрел сквозь дождевые струи на живую изгородь лабиринта. – Мне кажется, мы уже досыта налюбовались местными достопримечательностями.
– Да уж. – Она тронула его за руку. – Скажи, ты уже принял решение?
– Можно сказать, что принял.
– Правда? Ну тогда ответь, будешь продавать свое дело? Тебе предлагают целую кучу денег. То есть я имею в виду, что не так уж часто международные монополии ломают копья, чтобы выкупить какую-то авиалинию…
– Смею тебя уверить, что не часто. – Он выгнул дугой бровь и с вызовом улыбнулся. – Но ни одна авиакомпания не может похвастаться тем, что ее самолетный парк состоит исключительно из винтовых самолетов военного и довоенного производства.
– Оттого-то все и сходят с ума! Нет, Кит, твоя идея в самом деле великолепна – старые самолеты, довоенные интерьеры, стюардессы в длинных юбках по моде того времени. Я уже не говорю о джазе и радиопередачах, которые транслируют на салон через наушники. Ну и конечно, журналы, а главное – фильмы тридцатых – сороковых годов, которые можно посмотреть в полете.
– Ш-ш-ш! – Он поднес указательный палец к губам. – Только не рассказывай мне, чем кончится «Касабланка». Каждый раз, когда я пытаюсь досмотреть картину до конца, меня отвлекает какой-нибудь телефонный звонок.
– Это тебе не из «Бритиш эйруэйз» звонят? С предложением удвоить, к примеру, сумму, которую они ассигновали на приобретение твоей авиакомпании? Ты ведь пока ничего не сказал мне, Кит. Ты продаешь или нет?
Он с минуту помолчал и пошевелил больным плечом, которое в сырую погоду всегда начинало ныть.
– Знаешь, Дини, я думал-думал и пришел к выводу, что мне не хочется продавать свое дело. Мне слишком нравится управлять своим собственным самолетом. Я собираюсь летать и дальше – по крайней мере в обозримом будущем. Но здесь, в Англии, меня душат налоги, поэтому нечего и думать о расширении дела. Так вот, я подумываю о том, чтобы перебраться в Соединенные Штаты.
– Неужели? – Дини едва не вскрикнула от удивления.
– Ну надо же мне найти местечко, где приземлиться. К примеру у вас, в южных штатах. Разумеется, поначалу не все пойдет гладко, но мы знавали времена и похуже, верно? Я подумываю прикупить участок земли где-нибудь в пригороде Нэшвилла…
Дини не дала ему закончить – она приникла ртом к его губам. Черный плащ, который служил им укрытием, упал на землю. Снова, как всегда когда они были вместе, весь остальной мир отодвинулся, съежился и стал куда менее реальным, чем их поцелуй. В этот момент существовало только одно – они вместе, они держат друг друга в объятиях.
– Кхе-кхе, – послышался чей-то робкий кашель.
Не отрываясь от мягких губ Дини, Кит, однако, перевел взгляд и увидел краснолицего садовника, укрывавшегося под большим черным зонтом.
– Извините, сэр, – негромко произнес тот, – то есть я хочу сказать, и мадам. Парк и замок закрываются. Мне кажется, вам пора идти и скинуть поскорее мокрую одежду.
Дини засмеялась и тоже посмотрела на садовника. Тот покраснел:
– Я, видите ли, имел в виду совсем другое.
– Не волнуйтесь, мы сейчас уйдем, – заверил Кит.
Судя по всему, садовник вовсе не собирался отступать, не заручившись более вескими гарантиями. Кит сжал плечо Дини и нагнулся за плащом.
– Приезжайте сюда, когда начнут цвести деревья, – сказал садовник, чтобы хоть как-нибудь заполнить паузу. – В это время здесь поистине чудесно. Прямо-таки волшебный вид, вот что.
Дини улыбнулась краешками губ.
– Мы знаем, – прошептала она и взяла Кита под руку. – Вид и в самом деле волшебный.
Вдвоем они двинулись к автомобильной стоянке, причем сопровождавший их садовник держал над их головами зонт и рассуждал о флоре и фауне Хемптон-Корта.
Кит и Дини молчали. Как бы прекрасен ни был сад в весеннем цветении, окружавший волшебный дворец Хемптон-Корт, эти двое знали наверняка: самое большое волшебство на свете – любовь.
Примечания автора
Живая изгородь в Хемптон-Корте появилась только во времена короля Вильгельма и королевы Марии, то есть спустя полтора века после описываемых событий. Тем не менее аналогичный живой лабиринт в замке Анны Болейн Хевер-Кастл существовал на самом деле уже в эпоху Генриха VIII. Вполне вероятно, что именно в этом лабиринте молодой и пылкий Генрих ухаживал за Анной, которая через несколько лет встретила на плахе свою ужасную судьбу. Впрочем, об этом знали только он и она.
Анне Клевской так и не удалось снова побывать в своем разлюбезном Клеве. Зато с момента развода она проживала во дворце Ричмонд и ежегодно получала громадное содержание, равное тысяче фунтов. Генрих одарил ее титулом «достопочтенной сестры» и подарил имение Бетчингли, равно как и пресловутый Хевер-Кастл, принадлежавший в свое время Анне Болейн. По этой причине брат Анны Клевской, герцог Клевский, изволил заметить:
– Рад, что бедствия сестры ограничились только разводом.
Анна стала при дворе кем-то вроде законодательницы мод, статус чрезвычайно обеспеченной женщины позволил ей в полной мере наслаждаться свободой. Анна так и не вышла замуж вторично, но она до самой смерти поддерживала приятельские отношения с Генрихом и его дочерью Марией.
И еще: после развода с Анной Клевской король неожиданно для всех вверил ее заботам свою младшую дочь – рыжеволосую принцессу Елизавету.
Анне Клевской так и не удалось снова побывать в своем разлюбезном Клеве. Зато с момента развода она проживала во дворце Ричмонд и ежегодно получала громадное содержание, равное тысяче фунтов. Генрих одарил ее титулом «достопочтенной сестры» и подарил имение Бетчингли, равно как и пресловутый Хевер-Кастл, принадлежавший в свое время Анне Болейн. По этой причине брат Анны Клевской, герцог Клевский, изволил заметить:
– Рад, что бедствия сестры ограничились только разводом.
Анна стала при дворе кем-то вроде законодательницы мод, статус чрезвычайно обеспеченной женщины позволил ей в полной мере наслаждаться свободой. Анна так и не вышла замуж вторично, но она до самой смерти поддерживала приятельские отношения с Генрихом и его дочерью Марией.
И еще: после развода с Анной Клевской король неожиданно для всех вверил ее заботам свою младшую дочь – рыжеволосую принцессу Елизавету.