– Я могу помочь тебе. Вот увидишь!
– Вопреки твоим представлениям обо мне я довольно умен и хитер. И одурачить меня не так-то просто, мадам.
– Я и не имела это в виду. Но у меня есть полезные знакомства.
– Ну конечно. Твои, как бы это выразиться... «профессиональные связи».
– Да, в некотором роде. В наших «Зеленых книгах» собрано достаточно сведений, и они помогут нам разыскать Гаррика. Кроме того, я умею добывать сведения из разных источников. Так что моя помощь будет просто неоценимой, сэр. Вам решать – либо отправляйтесь на поиски вслепую, либо берите меня с собой в качестве проводника.
– И это говорит женщина, которая только что посчитала себя ослепшей, забыв убрать с глаз полотенце?
Селия невольно сжалась от его язвительного тона.
– А за эту услугу ты тоже затребуешь отдельную плату? – О'Нил бросил взгляд на обручальное кольцо у нее на пальце. Селия спрятала руку под одеяло.
– Нет, денег мне не нужно.
– Что ж, – холодно промолвил он. – В том, что ты предлагаешь, есть смысл. Города я не знаю. И чем скорее мы отыщем Гаррика, тем быстрее завершим это неприятное дело.
«Неприятное дело» – вне всякого сомнения, это он о ней. От этой мысли у Селии пересохло во рту. Как же он ее ненавидит!
– Хорошо. Даю тебе два часа на то, чтобы забрать вещи из дома. А затем...
– Нет, – перебила она его.
– Нет?
– Да. Нет.
О'Нил с шумом выдохнул воздух, а она пояснила:
– Я надену платье, в котором пришла. Больше мне ничего не нужно.
Брендан пристально посмотрел на Селию. Она замерла.
– А как же твои драгоценные «Зеленые книги»? Разве они не потребуются?
– Ты прав. Я пошлю Патрику записку, и он их принесет. – То, что она произнесла потом, вырвалось у нее помимо воли. Но она должна была это сказать. – Я не вызывала привидение во время брачной церемонии. Поверь, я не способна на такую жестокость...
Долго сдерживаемая ярость прорвалась наружу, и О'Нил воскликнул:
– Как ты смеешь это отрицать! Вы не только мошенница, сударыня, а к тому же бессовестная лгунья!
– Неправда! – Селия соскочила с кровати, разъяренная не меньше его. – Да как ты... ты... – Она ловила ртом воздух, не находя подходящих эпитетов – все бранные слова в мгновение ока вылетели у нее из головы.
– Ну?
– Ты отвратительный, гадкий человек!
Скрестив на груди руки, Брендан воззрился на супругу с любопытством, которое окончательно ее взбесило.
– Я этого не делала! – Она попыталась успокоиться. – И не могла сделать. Откуда мне было знать, что мы будем венчаться? И как бы мне удалось подготовить спектакль за такой короткий срок? Я была слишком...
– Подавлена? – подсказал он.
– Нет, смущена. Поверь мне, Брендан, я бы ни за что не пошла на такое. Ни по отношению к тебе, ни кому-либо другому.
Легкая усмешка слетела с его губ. Взгляд задержался на ее плечах, потом опустился ниже, ниже...
В порыве гнева она совсем забыла, что на ней нет ничего, кроме кружевного свадебного белья и полупрозрачной сорочки.
– А может, представление устроила твоя тетушка? Вопрос застал Селию врасплох.
Неужели это тетя Пруденс? Еще вчера Селия с негодованием отвергла бы такое обвинение. Только не тетя – женщина, которую она так хорошо знала, любила и всю свою жизнь пыталась защитить от невзгод.
Но теперь, после всего, что случилось, ее уверенность поколебалась. Бог знает, что в голове у тетушки!
Селия смущенно потупилась, и О'Нил понимающе кивнул.
– Благодарю, – тихо промолвил он.
– За что?
– Ты ответила на мой вопрос.
– Нет, я всего лишь...
– Будь готова через десять минут. Мы позавтракаем внизу. Я попрошу миссис Харрис, чтобы она выделила тебе комнату. И принесу воды для умывания.
Вот и все, что он сказал. Ни слова о том, куда они поедут.
Ни слова о том, что отныне они муж и жена. И что будет, после того как они найдут Гаррика.
Бледный молодой человек невольно привлекал к себе внимание посетителей таверны.
Испуганно сжавшись, он склонился над кружкой с элем и вздрагивал всякий раз, когда распахивалась дверь и в помещение со смехом вваливался очередной подвыпивший гуляка, или спор становился все громче, и собеседники принимались осыпать друг друга бранью. Когда остальные пытались втянуть его в разговор, он смотрел на них непонимающим взглядом.
Все решили, что он, должно быть, иностранец. Впрочем, эль он заказывал на чистом английском, без акцента. Возможно, это единственная фраза, которую он выучил. У него белые руки, ухоженные и совсем не похожие на руки фермера или клерка.
Все это вызывало у посетителей любопытство: что в такой глуши делает благородный незнакомец?
Время от времени молодой человек вынимал из кармана лист бумаги и принимался его изучать, потирая глаза и виски, словно от усталости. После чего снова складывал листок и совал его в карман сюртука.
Он читал его снова и снова. Слова, фразы – все осталось неизменным. То, с чем он согласился, прежде чем все пошло наперекосяк. И теперь эти слова преследуют и мучают его.
Он любил Аманду. И теперь продолжает любить. Все, что он сделал, все ошибки, которые совершил, – все ради Аманды.
Нелегко угодить такой женщине. И он решился на риск, который по прошествии времени казался неоправданным и глупым. И все же он рисковал ради Аманды.
И ради Брендана О'Нила. Ему хотелось заслужить доверие друга. Но как и Аманде, Брендану нелегко угодить.
Итак, он надеялся завоевать расположение брата и сестры О'Нилов. Аманда посчитала бы его деятельность достойной всяческих похвал, даже благородной. Она бы, наверное, влюбилась в него без памяти, как он в нее.
А Брендан, на которого ему тоже хотелось произвести впечатление, получил бы огромные деньги.
Но все обернулось иначе.
А после вмешательства этой Селии Томасон он совсем запутался. Увидев призрак Аманды, уловив запах ее духов, он так перепугался, что повел себя как последний трус. А трусом он никогда не был, и теперь ему ужасно стыдно.
Вспоминая тот день, он пришел к выводу, что мисс Томасон всего-навсего ловкая мошенница. Хитрая, умная мошенница. Она даже изобразила испуг и удивление при виде того, что создала собственными руками. Мастерски исполненный фокус – он и сам готов это признать.
Чем больше он думал об этом, тем больше убеждался в том, что его одурачили, как простачка. Да, призрак выглядел вполне убедительно, но ведь есть множество способов, при помощи которых можно достичь того же эффекта, – картинки, подсвеченные фонарем, к примеру. Или рисунок на стене.
И в самом деле, изобретательный ум способен на многое. Может оказаться, что все до смешного просто – перед ним стояла настоящая женщина, похожая на Аманду, а его больное воображение дорисовало остальное и убедило в том, что он видит свою умершую жену.
Ему нечего скрывать, некого бояться.
И он должен это твердо запомнить. В гостиной он видел вовсе не Аманду. Не могла она явиться спустя полгода после своей безвременной кончины. И никто не знает, что произошло тогда. Ни Брендан, ни мисс Томасон. Никто.
Ну вот, теперь гораздо легче. Он обожал Аманду, и бояться ему нечего.
Он вернется в город. И встретится с ними обоими – с Бренданом и Амандой.
То есть с Селией. С Селией Томасон.
Аманда погибла в результате несчастного случая. Так считают и власти, так считают и все остальные.
Да. Он вернется в город и встретится с ними лицом к лицу.
Ему нечего и некого бояться...
Глава 12
Глава 13
– Вопреки твоим представлениям обо мне я довольно умен и хитер. И одурачить меня не так-то просто, мадам.
– Я и не имела это в виду. Но у меня есть полезные знакомства.
– Ну конечно. Твои, как бы это выразиться... «профессиональные связи».
– Да, в некотором роде. В наших «Зеленых книгах» собрано достаточно сведений, и они помогут нам разыскать Гаррика. Кроме того, я умею добывать сведения из разных источников. Так что моя помощь будет просто неоценимой, сэр. Вам решать – либо отправляйтесь на поиски вслепую, либо берите меня с собой в качестве проводника.
– И это говорит женщина, которая только что посчитала себя ослепшей, забыв убрать с глаз полотенце?
Селия невольно сжалась от его язвительного тона.
– А за эту услугу ты тоже затребуешь отдельную плату? – О'Нил бросил взгляд на обручальное кольцо у нее на пальце. Селия спрятала руку под одеяло.
– Нет, денег мне не нужно.
– Что ж, – холодно промолвил он. – В том, что ты предлагаешь, есть смысл. Города я не знаю. И чем скорее мы отыщем Гаррика, тем быстрее завершим это неприятное дело.
«Неприятное дело» – вне всякого сомнения, это он о ней. От этой мысли у Селии пересохло во рту. Как же он ее ненавидит!
– Хорошо. Даю тебе два часа на то, чтобы забрать вещи из дома. А затем...
– Нет, – перебила она его.
– Нет?
– Да. Нет.
О'Нил с шумом выдохнул воздух, а она пояснила:
– Я надену платье, в котором пришла. Больше мне ничего не нужно.
Брендан пристально посмотрел на Селию. Она замерла.
– А как же твои драгоценные «Зеленые книги»? Разве они не потребуются?
– Ты прав. Я пошлю Патрику записку, и он их принесет. – То, что она произнесла потом, вырвалось у нее помимо воли. Но она должна была это сказать. – Я не вызывала привидение во время брачной церемонии. Поверь, я не способна на такую жестокость...
Долго сдерживаемая ярость прорвалась наружу, и О'Нил воскликнул:
– Как ты смеешь это отрицать! Вы не только мошенница, сударыня, а к тому же бессовестная лгунья!
– Неправда! – Селия соскочила с кровати, разъяренная не меньше его. – Да как ты... ты... – Она ловила ртом воздух, не находя подходящих эпитетов – все бранные слова в мгновение ока вылетели у нее из головы.
– Ну?
– Ты отвратительный, гадкий человек!
Скрестив на груди руки, Брендан воззрился на супругу с любопытством, которое окончательно ее взбесило.
– Я этого не делала! – Она попыталась успокоиться. – И не могла сделать. Откуда мне было знать, что мы будем венчаться? И как бы мне удалось подготовить спектакль за такой короткий срок? Я была слишком...
– Подавлена? – подсказал он.
– Нет, смущена. Поверь мне, Брендан, я бы ни за что не пошла на такое. Ни по отношению к тебе, ни кому-либо другому.
Легкая усмешка слетела с его губ. Взгляд задержался на ее плечах, потом опустился ниже, ниже...
В порыве гнева она совсем забыла, что на ней нет ничего, кроме кружевного свадебного белья и полупрозрачной сорочки.
– А может, представление устроила твоя тетушка? Вопрос застал Селию врасплох.
Неужели это тетя Пруденс? Еще вчера Селия с негодованием отвергла бы такое обвинение. Только не тетя – женщина, которую она так хорошо знала, любила и всю свою жизнь пыталась защитить от невзгод.
Но теперь, после всего, что случилось, ее уверенность поколебалась. Бог знает, что в голове у тетушки!
Селия смущенно потупилась, и О'Нил понимающе кивнул.
– Благодарю, – тихо промолвил он.
– За что?
– Ты ответила на мой вопрос.
– Нет, я всего лишь...
– Будь готова через десять минут. Мы позавтракаем внизу. Я попрошу миссис Харрис, чтобы она выделила тебе комнату. И принесу воды для умывания.
Вот и все, что он сказал. Ни слова о том, куда они поедут.
Ни слова о том, что отныне они муж и жена. И что будет, после того как они найдут Гаррика.
Бледный молодой человек невольно привлекал к себе внимание посетителей таверны.
Испуганно сжавшись, он склонился над кружкой с элем и вздрагивал всякий раз, когда распахивалась дверь и в помещение со смехом вваливался очередной подвыпивший гуляка, или спор становился все громче, и собеседники принимались осыпать друг друга бранью. Когда остальные пытались втянуть его в разговор, он смотрел на них непонимающим взглядом.
Все решили, что он, должно быть, иностранец. Впрочем, эль он заказывал на чистом английском, без акцента. Возможно, это единственная фраза, которую он выучил. У него белые руки, ухоженные и совсем не похожие на руки фермера или клерка.
Все это вызывало у посетителей любопытство: что в такой глуши делает благородный незнакомец?
Время от времени молодой человек вынимал из кармана лист бумаги и принимался его изучать, потирая глаза и виски, словно от усталости. После чего снова складывал листок и совал его в карман сюртука.
Он читал его снова и снова. Слова, фразы – все осталось неизменным. То, с чем он согласился, прежде чем все пошло наперекосяк. И теперь эти слова преследуют и мучают его.
Он любил Аманду. И теперь продолжает любить. Все, что он сделал, все ошибки, которые совершил, – все ради Аманды.
Нелегко угодить такой женщине. И он решился на риск, который по прошествии времени казался неоправданным и глупым. И все же он рисковал ради Аманды.
И ради Брендана О'Нила. Ему хотелось заслужить доверие друга. Но как и Аманде, Брендану нелегко угодить.
Итак, он надеялся завоевать расположение брата и сестры О'Нилов. Аманда посчитала бы его деятельность достойной всяческих похвал, даже благородной. Она бы, наверное, влюбилась в него без памяти, как он в нее.
А Брендан, на которого ему тоже хотелось произвести впечатление, получил бы огромные деньги.
Но все обернулось иначе.
А после вмешательства этой Селии Томасон он совсем запутался. Увидев призрак Аманды, уловив запах ее духов, он так перепугался, что повел себя как последний трус. А трусом он никогда не был, и теперь ему ужасно стыдно.
Вспоминая тот день, он пришел к выводу, что мисс Томасон всего-навсего ловкая мошенница. Хитрая, умная мошенница. Она даже изобразила испуг и удивление при виде того, что создала собственными руками. Мастерски исполненный фокус – он и сам готов это признать.
Чем больше он думал об этом, тем больше убеждался в том, что его одурачили, как простачка. Да, призрак выглядел вполне убедительно, но ведь есть множество способов, при помощи которых можно достичь того же эффекта, – картинки, подсвеченные фонарем, к примеру. Или рисунок на стене.
И в самом деле, изобретательный ум способен на многое. Может оказаться, что все до смешного просто – перед ним стояла настоящая женщина, похожая на Аманду, а его больное воображение дорисовало остальное и убедило в том, что он видит свою умершую жену.
Ему нечего скрывать, некого бояться.
И он должен это твердо запомнить. В гостиной он видел вовсе не Аманду. Не могла она явиться спустя полгода после своей безвременной кончины. И никто не знает, что произошло тогда. Ни Брендан, ни мисс Томасон. Никто.
Ну вот, теперь гораздо легче. Он обожал Аманду, и бояться ему нечего.
Он вернется в город. И встретится с ними обоими – с Бренданом и Амандой.
То есть с Селией. С Селией Томасон.
Аманда погибла в результате несчастного случая. Так считают и власти, так считают и все остальные.
Да. Он вернется в город и встретится с ними лицом к лицу.
Ему нечего и некого бояться...
Глава 12
Брендан вернулся в комнату, держа в руке шляпу и маленький саквояж.
– Экипаж ждет нас. Вы готовы отправиться в путь, мадам?
– Да. – Селия вздохнула. – Куда мы едем?
– А у тебя есть предложения? – Он хотел было присесть на край кровати, но передумал и пододвинул массивный стул.
Стул был ужасно неудобным.
– Как ты думаешь, куда отправился Гаррик?
– В дни нашей юности он частенько посещал таверну в городке под названием Тадбьюрри. Таверна «Лебединая шея», если мне не изменяет память. Там он приходил в себя после жизненных неурядиц и потрясений.
– Если вы полагаете, что он в таверне, мистер О'Нил, мы его не скоро отыщем. В городе сотни пивных, а в округе еще больше. Нельзя же обойти их все.
– Да, но представь, как это весело – шататься по кабакам.
– Что? – Она приподнялась на локте и взглянула на мужа.
– Не знаю, зачем я это сказал. – На его лице не было и тени улыбки. – Мне что-то не по себе.
Селия снова прилегла на кровать. Брендан лег рядом. Оба одетые, они лежали поверх одеяла.
– В последнее время я сам не свой, – промолвил он, уставившись в потолок. Скрестив на груди руки, он глубоко вздохнул.
– Тебе пришлось многое пережить. Смерть отца, гибель сестры. А теперь еще и Гаррик пропал. Любой на твоем месте чувствовал бы себя не в своей тарелке.
– Возможно. Но я не имел никакого права издеваться над тобой.
Они лежали молча, на расстоянии вытянутой руки друг от друга.
– Ты вовсе не издевался.
– Издевался. С того самого момента, как увидел тебя, я вел себя отвратительно. Я и раньше был не сахар, но по крайней мере поступал честно и порядочно по отношению к другим. А ты разбудила темные стороны моей натуры. – Брендан повернул голову и посмотрел на Селию. Их взгляды встретились. – С тобой я поступил как последний подлец.
У нее заныло в груди. Она продолжала смотреть ему в лицо.
– О чем ты?
– О той ночи в «Астор-Хаусе». О...
– Прошу тебя. – Краска залила ее щеки. – Не продолжай. Не хочу больше слышать про ту ночь.
– Нет, я должен сказать.
– О Господи! Ну, говори, если должен.
Боже, какое унижение! – думала она, содрогаясь при мысли о тех непристойных картинах, которые он ей представит.
– Ничего не было, – решительно заявил он. – Приношу свои извинения и...
Селия мигом села на кровати.
– Как ты сказал?
– Ничего не было...
– Невозможно!
– Это правда.
– И ты не рвал мою ночную сорочку?
– Нет. Ты наступила на подол, когда танцевала, потом споткнулась о столбик кровати и упала. Ты сказала, что это такой танец.
– Я танцевала? Но ведь я не умею. Я танцую просто ужасно!
– Я видел.
– И я порвала сорочку? О'Нил кивнул.
Селия откинулась на подушки.
– Значит, ничего не было?
– Горничная уложила тебя в постель. Я провел ночь на диване в гостиной. И встретился с тобой только на следующее утро.
– Так почему же я чувствую себя по-другому? – Ей не хотелось вдаваться в подробности, но она и в самом деле ощущала в себе перемену и смотрела на все вокруг другими глазами.
Так, наверное, и должно быть, когда становишься женщиной. А теперь выходит, что все это обман, розыгрыш. А она-то, дурочка, поверила, что сумела обворожить опытного мужчину, так что тот влюбился в нее без памяти!
На деле-то выходит, что она опьянела после двух бокалов шампанского и принялась выделывать неуклюжие па, в результате чего растянулась на полу и порвала сорочку.
Значит, чувства, скрытые намеки, взгляды – все это она сочинила. А потом, как последняя идиотка, потащилась за ним на окраину города, скуля, как брошенный щенок.
Господи, до чего же она смешная и жалкая!
– Селия, ты плачешь? – тихо спросил Брендан.
– Нет! – отрезала она, резко смахнув со щеки слезу и оттолкнув его руку, когда он потянулся, чтобы погладить ее по щеке. – Зачем ты заставил меня поверить, что между нами что-то было? – спросила девушка, стараясь, чтобы голос ее звучал спокойно.
– Не знаю.
– Ради забавы? – Она учащенно дышала, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться. – Тебе было приятно меня унижать?
– Нет, конечно, нет!
– Тогда почему? Зачем эта жестокая ложь?
Бежать от него прочь! Селия уже спустила ноги с кровати, но О'Нил схватил ее за плечи, и вот уже она лежит на спине, а он придавил ее своей тяжестью.
– Не знаю! – выкрикнул он. – Не знаю, зачем обманул тебя...
Она вырывалась, извивалась под ним, их лица почти соприкасались...
– Пусти меня! – Селия стиснула кулаки и уперлась ему в грудь, пытаясь оттолкнуть его, сбросить с себя. Еще ни один человек не был так близко к ней. Ноги запутались в юбках, и она вертела головой из стороны в сторону, сопротивляясь той силе, что навалилась на нее, не давая вздохнуть.
Глядя ей в лицо и тяжело дыша, Брендан видел в ее глазах злость, обиду, боль.
И вдруг наклонился, сначала медленно, потом с проворством дикого зверя, чего никак не ожидали они оба, прижался губами к ее губам.
Она продолжала отбиваться еще отчаяннее, все ее тело противилось насилию.
Но его губы нежно скользнули по щеке, потом к уху, вдоль шеи и к впадинке у горла. Чувственные, нежные губы. Такого ей еще не приходилось испытывать.
Селия почти перестала сопротивляться.
– Что ты... – беззвучно прошептала она.
Закрыв глаза, вдохнула его запах, и судорожно стиснутые кулаки разжались сами собой. И тут что-то произошло, потому что она больше не отталкивала его, а, наоборот, обхватив руками, притянула к себе со всей силой, словно желая слиться с ним в одно целое.
– Селия, – хрипло пробормотал Брендан, и ее имя прозвучало так странно, так не похоже на все, что она слышала от него до сих пор.
Шерстяная ткань сюртука терлась о ее щеку, и Селия стянула его, оставив белоснежную рубашку.
Не раздумывая ни секунды, она принялась развязывать галстук. Пуговицы рубашки одна за другой отскочили, как бусинки ожерелья.
Скорее ощутить под своей ладонью его кожу – она просто сгорает от нетерпения. Он провел рукой вдоль ее спины, расстегивая крючки и завязки платья. Как долго – нестерпимо долго! И когда ей уже стало невмоготу, он рванул платье. Треск разорванной ткани на миг заглушил их дыхание.
Ее груди обнажились, и она обхватила его за плечи, покрывая поцелуями шею.
– Селия, я...
– Брендан, я хочу тебя. Ласкай меня, люби.
Их губы снова соединились. Селия закрыла глаза и отдалась новым волшебным ощущениям. Она еле слышно охнула, когда он навалился на нее всем телом, но удовольствие от его прикосновений заставило ее забыть обо всем. Он со стоном прошептал ее имя, и его горячее дыхание опалило кожу, и мурашки пробежали по спине.
Все это было так ново, так необычно. Никогда она не думала, что способна так желать близости, так ждать этого момента.
Перед ней раскрылся новый мир. Оба и не заметили, когда успели освободиться от одежды. Брендан снова поцеловал ее. Сначала нежно, потом жадно. Раздвинул ее ноги коленом и вошел в нее. Их глаза встретились.
– Ты уверена?
Она не могла говорить, только кивнула, прикусив губу, когда почувствовала на краткий миг боль. Он стал двигаться внутри ее, медленно, чтобы дать ей возможность привыкнуть к новым ощущениям... И продолжал смотреть ей в глаза.
Он двигался все резче и быстрее. Селия уткнулась головой ему в плечо, в то время как волны наслаждения поднимали ее на недосягаемую высоту. Он снова и снова выкрикивал ее имя, пока не достиг высшей точки блаженства...
Они лежали рядом, неровно дыша, сердца их гулко колотились, его подбородок уперся ей в плечо.
Прошло несколько минут, и Селия прошептала:
– Так что ты хотел мне сказать?
Она почувствовала, как затряслись от смеха его могучие плечи, но когда Брендан заговорил, тон его был совершенно серьезным:
– Я хотел сказать, что обманул тебя по одной простой причине...
Селия слегка отстранилась и вопросительно посмотрела в его темные глаза. О'Нил поднял голову, убрал прядь волос у нее со лба и разгладил пальцами ее брови.
– Я обманул тебя потому, что хотел, чтобы это случилось на самом деле.
– Миссис Харрис?
Брендан постучал в дверь и вошел в гостиную – логово хозяйки.
Она сидела на диване и взглянула на него с лукавой улыбкой.
– Мистер О'Нил, экипаж вас дожидается уже целый час!
От ее внимания не ускользнуло, что он успел переодеться. «Как это изысканно, – подумала она. – Только европейцы переодеваются не только к обеду, но и к завтраку».
– Да, я знаю. – О'Нил улыбнулся. Обворожительный джентльмен! Миссис Харрис кокетливо склонила голову набок. – Боюсь, сегодня нам не придется никуда ехать. Миссис О'Нил необходимо новое платье.
– Вот как? – Хозяйка прищелкнула языком, решив, что миссис О'Нил в положении. – Да, это всегда застает нас, женщин, врасплох. – Она хотела было добавить, что пока ждала своего первенца, меняла платья каждые три месяца, но поскольку ее дорогому Бертраму уже стукнуло двадцать девять, предпочла не затрагивать эту тему. – Это у нес в первый раз? – спросила она с улыбкой.
Мистер О'Нил оторопел.
– Простите?
– Я говорю, это у миссис О'Нил в первый раз? – «О Господи, эти мужчины! – подумала про себя женщина. – Порой они бывают на удивление недогадливы».
– Ну да, – промямлил он. – Я... то есть...
– А как она чувствовала себя до сих пор?
– Я... хм. Похоже, она... – Брендан встряхнул головой и выпалил: – Я хотел бы узнать, нет ли здесь по соседству портнихи?
– Ну конечно! На нашей улице живет мадам Лафарж. На самом деле ее зовут Бетти Синклер, но мадам Лафарж звучит более респектабельно. Можете отправиться и на Бродвей. У Стюартов есть портниха, которая выезжает к заказчикам.
– Прекрасно. Благодарю вас, миссис Харрис.
Он уже уходил, когда она вдруг тихонько захихикала.
– Простите, мистер О'Нил, – промолвила хозяйка. В этот момент она вспоминала проделки своего младшего сына, который теперь жил в Бостоне. – Скажите миссис О'Нил, что во второй раз ей будет гораздо легче и приятнее. Поверьте, мой второй...
– Благодарю вас! Всего хорошего!
Странно. Миссис Харрис недоуменно уставилась на захлопнувшуюся дверь. Он прямо-таки пулей вылетел из комнаты! Вроде бы спокойный с виду человек, не сумасшедший.
– Ох уж эти европейцы, – вздохнула она.
По другую сторону двери Брендан О'Нил изумленно качал головой. Какая бестактность! Покосившись на дверь своего номера, где Селия героически пыталась починить единственное платье, он снова покачал головой.
– Американцы! – пробормотал он и вышел из дома.
Со своего наблюдательного поста у дома напротив он видел, как О'Нил вышел из пансиона.
Почему он выехал из роскошного номера в «Астор-Хаусе» и остановился в меблированных комнатах на окраине города? Чепуха какая-то.
А что теперь имеет смысл? Да ничего. Переезд О'Ни-ла, гибель Аманды...
О'Нил женился на Селии Томасон. Мисс Томасон стала миссис О'Нил.
Эта мысль внушала ему отвращение.
Он должен был предвидеть такой поворот событий и попытаться сделать все возможное, чтобы этому помешать. Селия О'Нил.
Сначала Аманда, потом вдруг Селия. Страсть подстерегла его, как вор в подворотне. Так было и с Амандой. Когда же он впервые заметил, что влюблен?
Он представил ее в гостиной – для всех и для него в том числе она мисс Томасон, но в его сердце – Селия. Его Селия.
С Бренданом О'Нилом она никогда не будет счастлива. Она такая утонченная и деликатная, а О'Нил – ирландский увалень, бесчувственное животное.
Потом она еще благодарить его будет.
Как благодарила бы Аманда, если бы не погибла.
Да, именно так. Он улыбнулся. Скоро Селия будет его благодарить...
– Большое спасибо, – сказала Селия, получив от одной из служанок миссис Харрис корзинку для шитья. Служанка с любопытством оглядела постоялицу, прежде чем присесть в реверансе и удалиться. Ну да, ее недоумение понятно – еще утром она видела Селию в темном платье, которое до этого чистила и отглаживала. Теперь же оно порвано по швам.
Селия покраснела и слегка улыбнулась. За каких-нибудь несколько часов весь ее мир перевернулся – разве не странно? За несколько минут, если быть точной.
И что теперь будет? С ними обоими? Можно ли отныне считать их мужем и женой?
Или Брендан по-прежнему намерен оставить ее? Заплатить и бросить?
Вдевая нитку в иголку, она взглянула на порванное платье, которое, конечно же, безнадежно испорчено. Но попробовать его починить все равно надо.
Пока она шила, ее мысли блуждали далеко. Селия думала о тете Пруденс, пытаясь представить, что теперь происходит дома. Потом вспомнила про трех верзил, которые скоро придут за деньгами. И еще эта толпа перед ее домом – печальные лица людей, больше всего на свете желающих перемолвиться словечком со своими умершими родственниками.
В это мгновение она уловила слабый аромат...
Запах духов Аманды.
Селия медленно подняла голову. А вот и она, Аманда, – стоит от нее в нескольких шагах.
– Здравствуй, – тихо промолвила девушка. Последовал уже знакомый процесс материализации, и Селия наблюдала, как Аманда постепенно приобретала все более четкие очертания. Глаза се, как и в прошлый раз, сияли неземным светом. Но сейчас они смотрели как-то по-другому.
Селии показалось, что Аманда смотрит на нее с нежностью.
Она невольно улыбнулась молодой женщине, которая могла бы стать ее золовкой.
Глядя на призрак Аманды, Селия вдруг подумала, что если бы та не погибла при таких загадочных обстоятельствах, она никогда бы не встретила Брендана О'Нила. Он не пришел бы в дом ее тетушки и не стал бы просить об услуге.
Своим счастьем Селия была обязана Аманде, вернее, се смерти.
– Ах, Аманда! Прости меня...
И тут случилось нечто необычайное. Аманда улыбнулась ей, и эта улыбка таила в себе такую доброту и понимание, что Селия невольно задалась вопросом: почему никто не рассказал ей, каким прекрасным, добрым человеком была сестра Брендана?
Может, никто об этом и не догадывался. Даже Брендан, для которого она навсегда осталась забавной младшей сестренкой.
Аманда слегка покачала головой, словно говоря «нет». Улыбка играла у нее на губах.
Внезапно выражение ее лица изменилось.
– Что такое? – спросила Селия.
Глаза Аманды расширились, улыбка исчезла. Она указывала на окно.
– Там кто-то есть?
Аманда ответила не сразу, как будто словам требовалось время, чтобы достигнуть ее слуха. Потом она вдруг утвердительно закивала.
– Я его знаю? Аманда снова кивнула.
– И ты его знаешь, Аманда?
«Да, да!» – говорило выражение ее лица, но Селии показалось, что она слышит голос с мелодичным акцентом.
И в то же время губы Аманды не произнесли ни слова.
«Он на улице! Выгляни, Селия! Он там!»
Отбросив шитье, Селия вскочила и выглянула в окно.
Она успела заметить, как в переулок бросился неизвестный в ничем не примечательной кепке и куртке. Она не могла даже определить его возраст и рост.
Селия обернулась, но призрак почти растаял в воздухе.
– Подожди, прошу тебя! Не покидай меня! Скажи мне... «Будь осторожна, Селия. Береги себя, береги Брендана.
Иначе то, что случилось со мной, случится и с тобой...»
Слова перекрывали ее собственные, их никто не произносил, и в то же время она их слышала.
– Что мне делать? Я не знаю, кого мне опасаться. Прошу тебя, подскажи мне...
«Будь рядом с Бренданом. Не отпускай его одного. Ему грозит опасность, он...»
Голос умолк, и видение исчезло.
– Вернись! Вернись, умоляю тебя! В дверь робко постучали.
Это оказалась служанка, которая только что приносила корзинку с шитьем.
– Мэм, вы меня звали? – Она испуганно оглядела комнату.
– Нет-нет, благодарю, мне ничего не нужно. Служанка снова заглянула в комнату через плечо Селии.
– Хорошо, мэм. Если я вам понадоблюсь, позвоните.
– Благодарю.
Прикрыв за служанкой дверь, Селия почувствовала себя изможденной и больной. Ни на что она сейчас не способна – только сидеть в комнате, чинить порванное платье и ждать Брендана.
Остается только надеяться, что он вернется...
– Экипаж ждет нас. Вы готовы отправиться в путь, мадам?
– Да. – Селия вздохнула. – Куда мы едем?
– А у тебя есть предложения? – Он хотел было присесть на край кровати, но передумал и пододвинул массивный стул.
Стул был ужасно неудобным.
– Как ты думаешь, куда отправился Гаррик?
– В дни нашей юности он частенько посещал таверну в городке под названием Тадбьюрри. Таверна «Лебединая шея», если мне не изменяет память. Там он приходил в себя после жизненных неурядиц и потрясений.
– Если вы полагаете, что он в таверне, мистер О'Нил, мы его не скоро отыщем. В городе сотни пивных, а в округе еще больше. Нельзя же обойти их все.
– Да, но представь, как это весело – шататься по кабакам.
– Что? – Она приподнялась на локте и взглянула на мужа.
– Не знаю, зачем я это сказал. – На его лице не было и тени улыбки. – Мне что-то не по себе.
Селия снова прилегла на кровать. Брендан лег рядом. Оба одетые, они лежали поверх одеяла.
– В последнее время я сам не свой, – промолвил он, уставившись в потолок. Скрестив на груди руки, он глубоко вздохнул.
– Тебе пришлось многое пережить. Смерть отца, гибель сестры. А теперь еще и Гаррик пропал. Любой на твоем месте чувствовал бы себя не в своей тарелке.
– Возможно. Но я не имел никакого права издеваться над тобой.
Они лежали молча, на расстоянии вытянутой руки друг от друга.
– Ты вовсе не издевался.
– Издевался. С того самого момента, как увидел тебя, я вел себя отвратительно. Я и раньше был не сахар, но по крайней мере поступал честно и порядочно по отношению к другим. А ты разбудила темные стороны моей натуры. – Брендан повернул голову и посмотрел на Селию. Их взгляды встретились. – С тобой я поступил как последний подлец.
У нее заныло в груди. Она продолжала смотреть ему в лицо.
– О чем ты?
– О той ночи в «Астор-Хаусе». О...
– Прошу тебя. – Краска залила ее щеки. – Не продолжай. Не хочу больше слышать про ту ночь.
– Нет, я должен сказать.
– О Господи! Ну, говори, если должен.
Боже, какое унижение! – думала она, содрогаясь при мысли о тех непристойных картинах, которые он ей представит.
– Ничего не было, – решительно заявил он. – Приношу свои извинения и...
Селия мигом села на кровати.
– Как ты сказал?
– Ничего не было...
– Невозможно!
– Это правда.
– И ты не рвал мою ночную сорочку?
– Нет. Ты наступила на подол, когда танцевала, потом споткнулась о столбик кровати и упала. Ты сказала, что это такой танец.
– Я танцевала? Но ведь я не умею. Я танцую просто ужасно!
– Я видел.
– И я порвала сорочку? О'Нил кивнул.
Селия откинулась на подушки.
– Значит, ничего не было?
– Горничная уложила тебя в постель. Я провел ночь на диване в гостиной. И встретился с тобой только на следующее утро.
– Так почему же я чувствую себя по-другому? – Ей не хотелось вдаваться в подробности, но она и в самом деле ощущала в себе перемену и смотрела на все вокруг другими глазами.
Так, наверное, и должно быть, когда становишься женщиной. А теперь выходит, что все это обман, розыгрыш. А она-то, дурочка, поверила, что сумела обворожить опытного мужчину, так что тот влюбился в нее без памяти!
На деле-то выходит, что она опьянела после двух бокалов шампанского и принялась выделывать неуклюжие па, в результате чего растянулась на полу и порвала сорочку.
Значит, чувства, скрытые намеки, взгляды – все это она сочинила. А потом, как последняя идиотка, потащилась за ним на окраину города, скуля, как брошенный щенок.
Господи, до чего же она смешная и жалкая!
– Селия, ты плачешь? – тихо спросил Брендан.
– Нет! – отрезала она, резко смахнув со щеки слезу и оттолкнув его руку, когда он потянулся, чтобы погладить ее по щеке. – Зачем ты заставил меня поверить, что между нами что-то было? – спросила девушка, стараясь, чтобы голос ее звучал спокойно.
– Не знаю.
– Ради забавы? – Она учащенно дышала, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться. – Тебе было приятно меня унижать?
– Нет, конечно, нет!
– Тогда почему? Зачем эта жестокая ложь?
Бежать от него прочь! Селия уже спустила ноги с кровати, но О'Нил схватил ее за плечи, и вот уже она лежит на спине, а он придавил ее своей тяжестью.
– Не знаю! – выкрикнул он. – Не знаю, зачем обманул тебя...
Она вырывалась, извивалась под ним, их лица почти соприкасались...
– Пусти меня! – Селия стиснула кулаки и уперлась ему в грудь, пытаясь оттолкнуть его, сбросить с себя. Еще ни один человек не был так близко к ней. Ноги запутались в юбках, и она вертела головой из стороны в сторону, сопротивляясь той силе, что навалилась на нее, не давая вздохнуть.
Глядя ей в лицо и тяжело дыша, Брендан видел в ее глазах злость, обиду, боль.
И вдруг наклонился, сначала медленно, потом с проворством дикого зверя, чего никак не ожидали они оба, прижался губами к ее губам.
Она продолжала отбиваться еще отчаяннее, все ее тело противилось насилию.
Но его губы нежно скользнули по щеке, потом к уху, вдоль шеи и к впадинке у горла. Чувственные, нежные губы. Такого ей еще не приходилось испытывать.
Селия почти перестала сопротивляться.
– Что ты... – беззвучно прошептала она.
Закрыв глаза, вдохнула его запах, и судорожно стиснутые кулаки разжались сами собой. И тут что-то произошло, потому что она больше не отталкивала его, а, наоборот, обхватив руками, притянула к себе со всей силой, словно желая слиться с ним в одно целое.
– Селия, – хрипло пробормотал Брендан, и ее имя прозвучало так странно, так не похоже на все, что она слышала от него до сих пор.
Шерстяная ткань сюртука терлась о ее щеку, и Селия стянула его, оставив белоснежную рубашку.
Не раздумывая ни секунды, она принялась развязывать галстук. Пуговицы рубашки одна за другой отскочили, как бусинки ожерелья.
Скорее ощутить под своей ладонью его кожу – она просто сгорает от нетерпения. Он провел рукой вдоль ее спины, расстегивая крючки и завязки платья. Как долго – нестерпимо долго! И когда ей уже стало невмоготу, он рванул платье. Треск разорванной ткани на миг заглушил их дыхание.
Ее груди обнажились, и она обхватила его за плечи, покрывая поцелуями шею.
– Селия, я...
– Брендан, я хочу тебя. Ласкай меня, люби.
Их губы снова соединились. Селия закрыла глаза и отдалась новым волшебным ощущениям. Она еле слышно охнула, когда он навалился на нее всем телом, но удовольствие от его прикосновений заставило ее забыть обо всем. Он со стоном прошептал ее имя, и его горячее дыхание опалило кожу, и мурашки пробежали по спине.
Все это было так ново, так необычно. Никогда она не думала, что способна так желать близости, так ждать этого момента.
Перед ней раскрылся новый мир. Оба и не заметили, когда успели освободиться от одежды. Брендан снова поцеловал ее. Сначала нежно, потом жадно. Раздвинул ее ноги коленом и вошел в нее. Их глаза встретились.
– Ты уверена?
Она не могла говорить, только кивнула, прикусив губу, когда почувствовала на краткий миг боль. Он стал двигаться внутри ее, медленно, чтобы дать ей возможность привыкнуть к новым ощущениям... И продолжал смотреть ей в глаза.
Он двигался все резче и быстрее. Селия уткнулась головой ему в плечо, в то время как волны наслаждения поднимали ее на недосягаемую высоту. Он снова и снова выкрикивал ее имя, пока не достиг высшей точки блаженства...
Они лежали рядом, неровно дыша, сердца их гулко колотились, его подбородок уперся ей в плечо.
Прошло несколько минут, и Селия прошептала:
– Так что ты хотел мне сказать?
Она почувствовала, как затряслись от смеха его могучие плечи, но когда Брендан заговорил, тон его был совершенно серьезным:
– Я хотел сказать, что обманул тебя по одной простой причине...
Селия слегка отстранилась и вопросительно посмотрела в его темные глаза. О'Нил поднял голову, убрал прядь волос у нее со лба и разгладил пальцами ее брови.
– Я обманул тебя потому, что хотел, чтобы это случилось на самом деле.
– Миссис Харрис?
Брендан постучал в дверь и вошел в гостиную – логово хозяйки.
Она сидела на диване и взглянула на него с лукавой улыбкой.
– Мистер О'Нил, экипаж вас дожидается уже целый час!
От ее внимания не ускользнуло, что он успел переодеться. «Как это изысканно, – подумала она. – Только европейцы переодеваются не только к обеду, но и к завтраку».
– Да, я знаю. – О'Нил улыбнулся. Обворожительный джентльмен! Миссис Харрис кокетливо склонила голову набок. – Боюсь, сегодня нам не придется никуда ехать. Миссис О'Нил необходимо новое платье.
– Вот как? – Хозяйка прищелкнула языком, решив, что миссис О'Нил в положении. – Да, это всегда застает нас, женщин, врасплох. – Она хотела было добавить, что пока ждала своего первенца, меняла платья каждые три месяца, но поскольку ее дорогому Бертраму уже стукнуло двадцать девять, предпочла не затрагивать эту тему. – Это у нес в первый раз? – спросила она с улыбкой.
Мистер О'Нил оторопел.
– Простите?
– Я говорю, это у миссис О'Нил в первый раз? – «О Господи, эти мужчины! – подумала про себя женщина. – Порой они бывают на удивление недогадливы».
– Ну да, – промямлил он. – Я... то есть...
– А как она чувствовала себя до сих пор?
– Я... хм. Похоже, она... – Брендан встряхнул головой и выпалил: – Я хотел бы узнать, нет ли здесь по соседству портнихи?
– Ну конечно! На нашей улице живет мадам Лафарж. На самом деле ее зовут Бетти Синклер, но мадам Лафарж звучит более респектабельно. Можете отправиться и на Бродвей. У Стюартов есть портниха, которая выезжает к заказчикам.
– Прекрасно. Благодарю вас, миссис Харрис.
Он уже уходил, когда она вдруг тихонько захихикала.
– Простите, мистер О'Нил, – промолвила хозяйка. В этот момент она вспоминала проделки своего младшего сына, который теперь жил в Бостоне. – Скажите миссис О'Нил, что во второй раз ей будет гораздо легче и приятнее. Поверьте, мой второй...
– Благодарю вас! Всего хорошего!
Странно. Миссис Харрис недоуменно уставилась на захлопнувшуюся дверь. Он прямо-таки пулей вылетел из комнаты! Вроде бы спокойный с виду человек, не сумасшедший.
– Ох уж эти европейцы, – вздохнула она.
По другую сторону двери Брендан О'Нил изумленно качал головой. Какая бестактность! Покосившись на дверь своего номера, где Селия героически пыталась починить единственное платье, он снова покачал головой.
– Американцы! – пробормотал он и вышел из дома.
Со своего наблюдательного поста у дома напротив он видел, как О'Нил вышел из пансиона.
Почему он выехал из роскошного номера в «Астор-Хаусе» и остановился в меблированных комнатах на окраине города? Чепуха какая-то.
А что теперь имеет смысл? Да ничего. Переезд О'Ни-ла, гибель Аманды...
О'Нил женился на Селии Томасон. Мисс Томасон стала миссис О'Нил.
Эта мысль внушала ему отвращение.
Он должен был предвидеть такой поворот событий и попытаться сделать все возможное, чтобы этому помешать. Селия О'Нил.
Сначала Аманда, потом вдруг Селия. Страсть подстерегла его, как вор в подворотне. Так было и с Амандой. Когда же он впервые заметил, что влюблен?
Он представил ее в гостиной – для всех и для него в том числе она мисс Томасон, но в его сердце – Селия. Его Селия.
С Бренданом О'Нилом она никогда не будет счастлива. Она такая утонченная и деликатная, а О'Нил – ирландский увалень, бесчувственное животное.
Потом она еще благодарить его будет.
Как благодарила бы Аманда, если бы не погибла.
Да, именно так. Он улыбнулся. Скоро Селия будет его благодарить...
– Большое спасибо, – сказала Селия, получив от одной из служанок миссис Харрис корзинку для шитья. Служанка с любопытством оглядела постоялицу, прежде чем присесть в реверансе и удалиться. Ну да, ее недоумение понятно – еще утром она видела Селию в темном платье, которое до этого чистила и отглаживала. Теперь же оно порвано по швам.
Селия покраснела и слегка улыбнулась. За каких-нибудь несколько часов весь ее мир перевернулся – разве не странно? За несколько минут, если быть точной.
И что теперь будет? С ними обоими? Можно ли отныне считать их мужем и женой?
Или Брендан по-прежнему намерен оставить ее? Заплатить и бросить?
Вдевая нитку в иголку, она взглянула на порванное платье, которое, конечно же, безнадежно испорчено. Но попробовать его починить все равно надо.
Пока она шила, ее мысли блуждали далеко. Селия думала о тете Пруденс, пытаясь представить, что теперь происходит дома. Потом вспомнила про трех верзил, которые скоро придут за деньгами. И еще эта толпа перед ее домом – печальные лица людей, больше всего на свете желающих перемолвиться словечком со своими умершими родственниками.
В это мгновение она уловила слабый аромат...
Запах духов Аманды.
Селия медленно подняла голову. А вот и она, Аманда, – стоит от нее в нескольких шагах.
– Здравствуй, – тихо промолвила девушка. Последовал уже знакомый процесс материализации, и Селия наблюдала, как Аманда постепенно приобретала все более четкие очертания. Глаза се, как и в прошлый раз, сияли неземным светом. Но сейчас они смотрели как-то по-другому.
Селии показалось, что Аманда смотрит на нее с нежностью.
Она невольно улыбнулась молодой женщине, которая могла бы стать ее золовкой.
Глядя на призрак Аманды, Селия вдруг подумала, что если бы та не погибла при таких загадочных обстоятельствах, она никогда бы не встретила Брендана О'Нила. Он не пришел бы в дом ее тетушки и не стал бы просить об услуге.
Своим счастьем Селия была обязана Аманде, вернее, се смерти.
– Ах, Аманда! Прости меня...
И тут случилось нечто необычайное. Аманда улыбнулась ей, и эта улыбка таила в себе такую доброту и понимание, что Селия невольно задалась вопросом: почему никто не рассказал ей, каким прекрасным, добрым человеком была сестра Брендана?
Может, никто об этом и не догадывался. Даже Брендан, для которого она навсегда осталась забавной младшей сестренкой.
Аманда слегка покачала головой, словно говоря «нет». Улыбка играла у нее на губах.
Внезапно выражение ее лица изменилось.
– Что такое? – спросила Селия.
Глаза Аманды расширились, улыбка исчезла. Она указывала на окно.
– Там кто-то есть?
Аманда ответила не сразу, как будто словам требовалось время, чтобы достигнуть ее слуха. Потом она вдруг утвердительно закивала.
– Я его знаю? Аманда снова кивнула.
– И ты его знаешь, Аманда?
«Да, да!» – говорило выражение ее лица, но Селии показалось, что она слышит голос с мелодичным акцентом.
И в то же время губы Аманды не произнесли ни слова.
«Он на улице! Выгляни, Селия! Он там!»
Отбросив шитье, Селия вскочила и выглянула в окно.
Она успела заметить, как в переулок бросился неизвестный в ничем не примечательной кепке и куртке. Она не могла даже определить его возраст и рост.
Селия обернулась, но призрак почти растаял в воздухе.
– Подожди, прошу тебя! Не покидай меня! Скажи мне... «Будь осторожна, Селия. Береги себя, береги Брендана.
Иначе то, что случилось со мной, случится и с тобой...»
Слова перекрывали ее собственные, их никто не произносил, и в то же время она их слышала.
– Что мне делать? Я не знаю, кого мне опасаться. Прошу тебя, подскажи мне...
«Будь рядом с Бренданом. Не отпускай его одного. Ему грозит опасность, он...»
Голос умолк, и видение исчезло.
– Вернись! Вернись, умоляю тебя! В дверь робко постучали.
Это оказалась служанка, которая только что приносила корзинку с шитьем.
– Мэм, вы меня звали? – Она испуганно оглядела комнату.
– Нет-нет, благодарю, мне ничего не нужно. Служанка снова заглянула в комнату через плечо Селии.
– Хорошо, мэм. Если я вам понадоблюсь, позвоните.
– Благодарю.
Прикрыв за служанкой дверь, Селия почувствовала себя изможденной и больной. Ни на что она сейчас не способна – только сидеть в комнате, чинить порванное платье и ждать Брендана.
Остается только надеяться, что он вернется...
Глава 13
Когда он в первый раз отправился на собрание, то понятия не имел, что его ждет.
Он очень волновался. Очень. Он ведь в чужой стране, среди незнакомых людей, и что у них на уме – поди разбери.
В ту ночь собрание проходило в заброшенном амбаре. Каждый раз место проведения сбора менялось, и уведомляли об этом заранее – в тавернах, в доках, а иногда даже после воскресной церковной службы прямо в храме.
Ему было не по себе, как будто от него скрывают какой-то секрет, о котором он не догадывается. Да так оно и было – все в строжайшей тайне.
Один за другим стали выступать ораторы.
Первый из них поначалу разочаровал его – бормотал что-то несвязное про голод и необходимость кормить семью, упомянул несколько имен и названий незнакомых городов, расположенных далеко-далеко отсюда. Трудно было представить, что где-то люди голодают, – сам-то он неплохо пристроился. Слушать все это было скучно, и он уже хотел уйти, прежде чем до него дойдет шляпа, в которую присутствующие бросали монеты в пользу голодающих.
Но тут говоривший словно очнулся, как если бы в старый амбар ворвался свежий ветер. Оратор заговорил о свободе, о борьбе. Где еще, как не в Америке, на родине великой нации, вынашивать планы освобождения другого народа?
И он тоже встрепенулся, загорелся желанием помочь. До сих пор его жизнь была скучна и однообразна. Но когда он понял, что сможет стать частью истории, его уже невозможно было выпроводить отсюда никакими силами.
Он и не догадывался, что все так обернется. Какое опасное, захватывающее приключение! Как хорошо, что он примет в нем живейшее участие. А возможно, даже станет главной действующей силой, романтическим героем вроде Роберта Эммета. Живой легендой!
Он очень волновался. Очень. Он ведь в чужой стране, среди незнакомых людей, и что у них на уме – поди разбери.
В ту ночь собрание проходило в заброшенном амбаре. Каждый раз место проведения сбора менялось, и уведомляли об этом заранее – в тавернах, в доках, а иногда даже после воскресной церковной службы прямо в храме.
Ему было не по себе, как будто от него скрывают какой-то секрет, о котором он не догадывается. Да так оно и было – все в строжайшей тайне.
Один за другим стали выступать ораторы.
Первый из них поначалу разочаровал его – бормотал что-то несвязное про голод и необходимость кормить семью, упомянул несколько имен и названий незнакомых городов, расположенных далеко-далеко отсюда. Трудно было представить, что где-то люди голодают, – сам-то он неплохо пристроился. Слушать все это было скучно, и он уже хотел уйти, прежде чем до него дойдет шляпа, в которую присутствующие бросали монеты в пользу голодающих.
Но тут говоривший словно очнулся, как если бы в старый амбар ворвался свежий ветер. Оратор заговорил о свободе, о борьбе. Где еще, как не в Америке, на родине великой нации, вынашивать планы освобождения другого народа?
И он тоже встрепенулся, загорелся желанием помочь. До сих пор его жизнь была скучна и однообразна. Но когда он понял, что сможет стать частью истории, его уже невозможно было выпроводить отсюда никакими силами.
Он и не догадывался, что все так обернется. Какое опасное, захватывающее приключение! Как хорошо, что он примет в нем живейшее участие. А возможно, даже станет главной действующей силой, романтическим героем вроде Роберта Эммета. Живой легендой!