Одо Сьюзан. Грехи и грешницы

   Она тихо засмеялась:
   - Это из песни.
   - Я что-то не понял.
   - "В тебе что-то есть". "42-й уровень".
   Он пожал плечами. Наверное, слишком молод, чтобы знать. А кроме того, она, кажется, перебила его в самый неудачный момент. На лице Джеймса отразилось разочарование.
   - Ну? - сказала она, вновь взяв его за руки. - Ты собираешься меня впускать или нет?
   - Я...
   Теперь он вовсе не походил на того самоуверенного юнца, который обслуживал их в ресторане. Каким-то чудом он превратился в чувствительного юношу, волнующегося, как перед первым свиданием.
   Повернувшись, он распахнул дверь и отступил, пропуская Анну.
   Войдя в квартиру этого незнакомца, она осмотрелась.
   Квартира выглядела неплохо - гораздо лучше, чем она ожидала, и гораздо опрятнее. В большой комнате на полу лежал бежевый ковер, у правой стены стоял коричневый кожаный диван. Слева располагалась "стенка" в стиле японского черного "техно". В ней размещались стереосистема, телевизор и большие динамики, а остальное пространство заполняли книги - сотни книг. Казалось, это квартира человека с достатком, хотя на самом деле хозяин ее был всего лишь официантом.
   Анна перевела взгляд на молодого человека. Словно желая произвести на нее хорошее впечатление, он поспешно наводил порядок. Странно!
   - С тобой кто-нибудь живет?
   Он покачал головой, затем, поправив последнюю подушку, посмотрел на Анну:
   - Хочешь кофе?
   "Зеленые глаза", - подумала она, удивленная тем, что не замечала этого раньше.
   - Я хочу лечь в постель, - сказала она. - А ты?
   - Я... - Он внезапно смутился. - Обычно я так не делаю. Я...
   Она подошла к нему, обняла и принялась целовать, пытаясь вновь разжечь тот огонь, который ощущала в нем раньше. И он ей ответил.
   Прижавшись губами к его уху, она медленно провела по нему языком и тихо прошептала:
   - Раздень меня, Джеймс.
   Она испытывала странное чувство - как будто была на месте, скажем, Сюзи, но в то же время прекрасно понимала, что это именно она.
   Его руки расстегнули ее платье, и оно упало на пол.
   "Капитуляция, - подумала она. - Когда доходит до этого, мы все капитулируем перед той тьмой, которая внутри нас".
   Их губы опять слились в восхитительных поцелуях, и вот он уже целует ее обнаженные груди, пощипывает их зубами, вырывая у нее стоны. Он обхватил ее бедра, а она гладит большими пальцами его набухший пенис.
   Когда Джеймс оторвался от ее губ и посмотрел на нее страстным взглядом, его голос больше напоминал хриплый шепот:
   - Хочешь перепихнуться?
   Она вздрогнула и чуть заметно кивнула.
   - Тогда пошли. - Он, пятясь, повел ее за руку в спальню.
   Через несколько минут они уже лежали на кровати лицом друг к другу. Его пальцы гладили ее груди и внутреннюю поверхность бедер, а она ласкала его пенис. Их губы то и дело сливались в коротких горячих поцелуях, возбуждавших их обоюдное желание. Наконец Анна, не выдержав, потянула его на себя.
   И хотя ее руки мяли его ягодицы, побуждая войти в нее, Джеймс медлил.
   - Ты...
   - Все в порядке, - протянула она, глядя на него умоляющим взглядом. Пожалуйста...
   Приподняв голову Джеймса, она поцеловала его долгим интимным поцелуем, поглаживая руками его спину. Затем снова нашла его пенис и осторожно направила в себя.
   Она наблюдала за его лицом, в котором, как в зеркале, отражалась ее собственная страсть. Ритм соития, лихорадочный и неистовый, захватил их, отделяя от окружающего мира, и так продолжалось до тех пор, пока наконец в горячей, потной темноте они оба одновременно не кончили, издав крик облегчения.
   Потом она лежала рядом с Джеймсом, задыхаясь и удивляясь тому, как завершился этот вечер; тому, что она совершила поступок, абсолютно нехарактерный для нее.
   Хорошая девочка. Ну, даже и хорошие девочки иногда делают подобные вещи. А Каллум? Она молча вздохнула. Каллум ушел. Он покинул ее, бросил как раз в тот момент, когда больше всего был ей нужен. И все это время она винила себя. Может, она и не права, может, она должна была оставить этого ребенка - Господь знает, как она сейчас хочет ребенка! - но это не оправдывает то, что он ее оставил. Бросил. Ничто не может его оправдать. Долгое время она этого не понимала. Долгое время жила ожиданием, что он позвонит, простит ее и примет обратно. Но теперь с этим покончено. Наконец-то она перестала ждать. Теперь она снова будет жить своей собственной жизнью.
   И почему бы не развлечься?
   Повернув голову, она посмотрела на мужчину, который лежал рядом. Джеймс тоже смотрел на нее, глаза его, как и прежде, были странно задумчивыми. Заметив это, она улыбнулась. Он улыбнулся в ответ.
   Протянув руку, он осторожно дотронулся до ее живота. Пожалуй, это было куда интимнее, чем то, что уже произошло, поскольку то было просто совокуплением.
   Она вздрогнула, внезапно испытав желание больше узнать о том, кто лежал с ней рядом. Взяв его за руку, она подтянула ее вверх, к своей груди.
   - О чем ты думаешь? - тихо спросила она.
   - Ну... - Его пальцы мягко ущипнули ее все еще чувствительный сосок. Я как раз думал о том, кто ты такая. О том, почему ты приехала.
   Она тихо засмеялась:
   - Потому что ты об этом просил.
   Его пальцы замерли.
   - Я имел в виду не это. Я...
   Он приподнялся на локте, чтобы лучше видеть ее. Затем откинул волосы с ее лица.
   - Знаешь, ты красивая, Анна.
   Она улыбнулась:
   - А ты молодой.
   Он засмеялся. Смех его был отнюдь не резким и самонадеянным, а приятным, почти застенчивым.
   - Надеюсь, не слишком молодой. - Он, наклонившись, поцеловал ее в нос.
   Этот порыв опять показался до странности интимным - так мог бы поступить только любовник. Вздрогнув, она быстро отвела взгляд.
   - Что такое?
   Она снова взглянула на него и улыбнулась.
   - Ничего. Просто все это очень странно.
   - Странно? - Он пожал плечами. - Что здесь странного? - Затем, подумав, кивнул. - А, понятно, что ты имеешь в виду. Снимая одежду, ты вместе с ней удаляешь и все внешнее, наносное. Когда мы лежим вот так - когда мы голые, мы просто обязаны быть честными друг с другом и избегать всего мелочного и несправедливого.
   Она внимательно посмотрела на него, удивленная не столько его словами, сколько проглядывавшим за ними интеллектом.
   - Чем ты занимаешься? - поинтересовалась она.
   - Работаю официантом.
   - Почему?
   Джеймс непринужденно рассмеялся.
   - Знаешь, ты мне и вправду нравишься, - сев, заключил он. - В тебе есть что-то такое...
   - Зрелое?
   Положив руку ей на колено, он начал поглаживать его большим пальцем.
   - Тебя это беспокоит?
   - А тебя?
   - Не знаю. Я об этом не думал. Но думаю, что нет. Я хочу сказать, что вряд ли стал бы заигрывать с тобой только поэтому...
   - Честно?
   - Честно.
   Анна закрыла глаза, довольная как кошка, наслаждаясь его прикосновениями. Может, этого достаточно? Но она хорошо знала ответ. Если бы на ее месте оказалась Сюзи, это было бы так. А ведь нет, все по-другому. Может, таксист и прав. Может, она слишком многого хочет от жизни и надо умерить свои требования? А может, и не надо. Вероятно, она обречена быть такой, как есть.
   Она открыла глаза и улыбнулась.
   - Так чем ты все-таки занимаешься? Когда не работаешь официантом.
   - Учусь.
   - Правда? И на кого?
   - На кого... - Он помолчал точно так же, как и она, и это развеселило Анну. - Я учусь на архитектора.
   - Архитектора? - Она искренне удивилась. - В самом деле?
   - Конечно. - Он приподнял бровь. - А ты что думала? Думала, что трахаешься просто с молодым официантом?
   Это замечание застало ее врасплох. Действительно, что она думала? Опять приходится возвращаться к этому вопросу. Почему она приехала? Просто затем, чтобы перепихнуться? Или что-то еще?
   - Мне.., мне понравилось с тобой трахаться.
   - Но?
   "Но я хотела большего, - мысленно ответила она. - Это моя беда - я всегда хочу большего".
   - Так что же? - сказал он, подвигаясь поближе и прижимаясь к ней всем телом. - Может, попробуем что-нибудь еще? Может, снова займемся любовью?
   ***
   Она вернулась домой после семи. Вставляя ключ в замок, уставшая и ошеломленная происшедшим, она улыбалась. Проснувшись, она оставила рядом со спящим Джеймсом записку, тихо выскользнула из его квартиры и зашагала по пустому проспекту до своей площади, радуясь спокойствию раннего утра.
   Анна поставила сумку на стол в прихожей и посмотрела на себя в зеркало, испытывая нелепое довольство собой. Чувствуя себя моложе... Не было никакого сомнения - с этой улыбкой Чеширского кота она выглядела помолодевшей, хотя всю ночь не спала.
   Что сказали бы ее подруги насчет того, что осторожная Анна способна на такие авантюры? А она и не собирается им ничего говорить, потому что.., ну, потому, что они не поймут, решат, будто это объясняется чистейшей физиологией.
   Припоминая то, что случилось, она прикрыла глаза.
   Перепихнулись... Нет, вряд ли. Потом было что-то еще.
   Нечто большее.
   Она вздрогнула, вспомнив о том, каким внимательным, каким любящим он был.
   Анна кивнула своему отражению и попыталась заглянуть ему в глаза. Да, сомнений нет. Все началось сначала.
   Несмотря на неблагоприятные обстоятельства, она нашла того, кто ей нужен.
   Не в силах стереть с лица улыбку, она прошла в гостиную, думая о том, как он проснется и найдет ее записку.
   "Джеймс! - было написано в ней. - Спасибо за чудесный вечер. У меня дела, но я позвоню тебе позднее, перед тем как ты уйдешь на работу. Любящая тебя Анна".
   Она оглянулась по сторонам с таким видом, как будто оказалась здесь впервые, затем, повинуясь привычке, подошла к автоответчику и нажала кнопку водпроизведения.
   Раздался щелчок, потом после небольшой паузы послышался знакомый голос. Сердце ее оборвалось.
   - Анна? Это я, Каллум...
   МЭНДИ
   - Ты немного опоздала! - саркастически сказал Джонатан Болл, пропуская ее в квартиру.
   - Извини-. - Мэнди, сняв пальто, озиралась в поисках вешалки. Хотя на протяжении всей их трехмесячной связи они встречались исключительно в такого рода квартирах - Джонатан продавал их через агентство по недвижимости, - она никак не могла привыкнуть к тому, что входит в чужие дома без приглашения. Мне нужно было забрать машину, - пояснила она.
   В конце концов бросив пальто прямо на пол, она повернулась к Джонатану.
   Он выглянул в окно:
   - Так где ты припарковалась?
   - Мне пришлось оставить ее у Пита, - откликнулась она и положила ему руки на плечи.
   Закрыв дверь, он обернулся.
   - О Боже! - воскликнула Мэнди. - Ты ужасно выглядишь!
   Засмеявшись, он поправил галстук.
   - Извини. Мне пришлось провести ужасную ночь с одними ребятами. Кстати, ты тоже выглядишь немного замученной.
   - Замученной? Вот спасибо! Ты умеешь очаровывать женщин!
   Он привлек ее к себе и, обхватив руками ягодицы, крепко прижимал до тех пор, пока она не почувствовала напряжение в его паху.
   - Ну, тебя-то я очаровал, верно?
   Нежно и чувственно целуя Мэнди, он гладил ее по спине, с почти болезненной медлительностью опускаясь от шеи к пояснице.
   - Господи, как я по тебе скучала! - хрипло прошептала она, когда он опустил ее на пол прямо в прихожей. - А ты?
   - Ну конечно, - ответил он, до неприличия поспешно расстегивая молнию. - Я прямо-таки ломал себе руки, когда о тебе думал.
   Она хрипло засмеялась, представив эту картину.
   - А что делала я.., ну, когда ты думал обо мне?
   Расстегнутые брюки сползли ниже колен. Он нетерпеливо поставил ее на четвереньки. Мэнди горела от желания, отвердевшие соски ныли. Джонатан рывком задрал ей платье, и от этой грубости у нее снова, как обычно, перехватило дыхание.
   - Вот так... - выдохнул он, окинув ее взглядом. На губах Джонатана плясала торжествующая улыбка. В следующее мгновение он вошел в нее характерным для него резким движением.
   - О Боже, Боже! - вскрикнула она.
   - Ты плохая девочка, - ухмыляясь, проговорил он, вонзаясь в нее снова и снова. - Очень плохая девочка.
   Она лежала на полу, раскинувшись в блаженной истоме, и прислушивалась к его шагам. Джонатан шагал по комнате с блокнотом в одной руке и серебряной ручкой в другой, описывая особенности домовладения. Она улыбнулась и закрыла глаза.
   В течение двадцати лет вся ее жизнь вращалась вокруг семьи, и это было хорошо. Именно этого она и хотела - иметь свой дом, детей. Но теперь мальчики стали взрослыми, независимыми, и от семьи остались лишь она и Пит.
   Вспомнив об этом, она вздрогнула. Теперь, когда мальчики в ней больше понуждались, на нее навалились пустота и одиночество, ощущение того, что она выполнила свою миссию. Месяцами она хандрила, зная, что впереди ничего нет, что это начало конца... Взгляд в будущее наполнял ее душу ужасом.
   День или два она даже подумывала о том, чтобы разом со всем покончить. Мрачная такая фантазия: она представляла себе, как ее оплакивают подруги, как люди приносят цветы, а ее дети понимают, насколько теперь им будет ее недоставать. Кстати, о цветах: она всегда ненавидела хризантемы и надеялась, что на ее похороны хризантемы никто не принесет. Конечно, до дела так и не дошло. Ко всему прочему в ней до сих пор жило нерастраченное желание испытать нечто новое - ведь должно же быть в жизни что-то неизведанное. Да, она хорошо помнила, как тогда, сидя на кухне, в первый раз пришла к выводу о том, что за эти годы многим себя обделила. И почувствовала в себе желание узнать, что значит быть с другим мужчиной, что значит ощутить в себе кого-то другого, кроме Пита. Знать, что кто-то ее хочет, кто-то желает.., может быть, даже любит.
   Именно тогда, когда она решила продать свой дом, чтобы купить другой, поменьше, она и встретила Джонатана. С этого момента ее жизнь круто изменилась и теперь никогда не будет прежней. Джонатан зажег в ней искру, вернул ее к жизни.
   К концу первого месяца их связи Мэнди уже потеряла счет столам, полам и кроватям, на которых занималась с ним любовью. Располагая ключами от многочисленных домов, Джонатан без труда находил место, куда мог ее привести. Наконец-то она открыла для себя, что такое страстная любовь, и теперь никак не могла ею насытиться.
   - Мэнди!
   Она открыла глаза. Он стоял у лестницы и смотрел на нее, нервно поигрывая галстуком. Блокнота в руках уже не было.
   - Ты не хочешь ко мне присоединиться?
   Поколебавшись, он помотал головой:
   - Я не могу. Я...
   - Давай, - сказала она, приподнимаясь на локте. - Давай еще раз.
   Он отвел взгляд.
   - Слушай, ты знаешь, что я хотел бы, но... В общем, у меня сегодня много дел.
   Она смотрела на него с изумлением. За все время он ни разу не отказал ей в этом. Второй раз предназначался для нее. Первый всегда был для него скоротечный, взрывной, но вот во второй удовольствие получала именно она. Второй раз бывал долгим, упоительным... Предвкушая удовольствие, она вздрогнула.
   - Джонатан!
   Он коротко взглянул на нее и снова отвел взгляд.
   - Я не могу. Честно, Мэнди.
   Не отрывая от него глаз, она медленно встала, стянула через голову платье и бросила его на пол. Теперь на ней ничего не было, кроме чулок. Он снова взглянул на нее и отвернулся. Он хотел ее. Она это точно знала.
   Приблизившись, она взяла его за руку, поднесла ко рту и принялась нежно играть его пальцами, по очереди хватая их губами. Не отрывая взгляда от глаз Джонатана, она взяла его вторую руку и положила себе на грудь. От его прикосновения сосок сразу отвердел.
   - Давай! - хриплым голосом прошептала она, прижимаясь к нему и возбуждаясь от прикосновения грубой ткани его костюма к своей коже. Пятнадцать минут.
   Ты ведь можешь уделить мне пятнадцать минут?
   Она провела рукой по его животу и спустилась ниже.
   Ну вот! Если он сейчас не хочет ее трахнуть, то она Мэри Уайтхаус.
   Поцеловав Джонатана в шею, она продолжала его поглаживать. Он тихо застонал, и тогда, зная, что теперь ему от нее никуда не деться, она расстегнула брюки и вытащила оттуда напрягшийся пенис.
   - Десять минут! - прошептала она.
   - Нет... - слабо запротестовал он. - Мне нужно идти.
   Правда...
   Но он уже никуда не спешил. Она держала в руке его член, и теперь вероятность его ухода была такой же, как вероятность появления у дверей полковника Каддафи, предлагающего купить дешевые полотенца.
   - Наверх, - проговорила она. - Пойдем наверх. - И, не отнимая руки, шаг за шагом повела его вверх по узкой лестнице, чувствуя на себе его взгляд и наслаждаясь своей нынешней властью.
   Это был миг ее триумфа. "Если бы меня сейчас видел Пит", - подумала она и улыбнулась.
   Но Пита здесь не было. Только она.., и Джонатан.
   ***
   Потом она лежала рядом с ним и лениво осматривала комнату. Симпатичная спаленка, со вкусом украшенная множеством белых и розовых цветов и пышными шторами - она точно так же украсила бы свою собственную, если бы не Пит. Он вообще не любил ничего лишнего и уж точно не стал бы тратить деньги на то, чтобы обустроить комнату, предназначенную только для сна. Бедный Пит! Когда раздавали фантазию, он явно стоял в самом конце очереди. Не то что Джонатан - у того воображение было просто необузданным! До встречи с ним Мэнди считала, что секс - это когда пару минут с закрытыми глазами лежишь на спине, прикидывая в уме, что нужно достать из холодильника, чтобы приготовить ужин на завтра. Теперь все изменилось.
   Мэнди тихо вздохнула.
   Поддразнивая ее, Джонатан слегка провел пальцем по ее груди.
   - Мне в самом деле нужно идти.
   - Правда? - прошептала она, мягко покусывая его ухо.
   - Черт возьми, ты просто ненасытная женщина! - засмеялся он, быстро поцеловал ее и встал с кровати.
   - Просто наверстываю упущенное.
   - Рад был услужить вам, мадам, - широко улыбнувшись, сказал он.
   У нее перехватило дыхание.
   - Можете обслуживать меня в любое время.
   В притворном отвращении он запустил в нее подушкой и принялся собирать разбросанную по комнате одежду. Глядя, как он одевается, она думала о том, какой он красивый. Она всегда мечтала о высоком, темноволосом, красивом любовнике, и теперь у нее был именно такой, только гораздо лучше.
   Соскользнув с кровати, она подобрала валявшийся на полу галстук и со смехом накинула его на шею Джонатана. Затем, потянув на себя, нежно поцеловала его в губы.
   - Когда я тебя снова увижу? - спросила она, завязывая галстук.
   - Не знаю. - Он виновато отвел взгляд, занявшись запонкой на манжете. Я должен уехать на пару недель по делам.
   Она недоверчиво засмеялась:
   - По делам? Но ты же агент по продаже недвижимости! Все твои дела здесь.
   Слегка покраснев, он посмотрел на нее в упор:
   - Мы подумываем о том, чтобы заняться недвижимостью за границей. В Испании. Мне надо съездить туда, чтобы все организовать.
   Ее вдруг охватила ярость.
   - Когда ты об этом узнал?
   - Два дня назад.
   - Врешь! Ты знаешь об этом уже несколько недель, ведь так? Ты все знал и даже не позаботился о том, чтобы сказать мне.
   - Клянусь тебе. - Он поднял руки вверх, как будто она собиралась его ударить. - Не мог же я сказать тебе раньше, чем сам об этом узнал.
   - Сказал бы мне по телефону.
   - И тогда ты бы сегодня не пришла! - раздраженно фыркнул он.
   Она отпустила концы галстука и обиженно отвела взгляд.
   - Послушай, Мэнди, я правда сказал бы тебе, если бы сам знал, но вопрос был не решен. До вчерашнего дня. - Он обнял ее за плечи и поцеловал в шею сзади. - Ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь.
   - Кое-что ты мог бы сделать, - тихо сказала она.
   Он отодвинулся и недоуменно посмотрел на нее;
   - Что?
   Она повернулась и, коротко взглянув на него, почти прошептала:
   - Ты мог бы взять меня с собой.
   Он засмеялся и покачал головой.
   - Мэнди! Это несерьезно. Ты ведь замужем.
   - Я знаю, что я замужем! - К ее горлу подступил комок. Но тут гнев оставил Мэнди; внезапно она почувствовала, что вот-вот заплачет. - Не надо напоминать мне, что я замужем!
   Он тяжело вздохнул.
   - Послушай.., ты ведь знаешь, что я взял бы тебя с собой, если бы было можно, но... - Он пожал плечами. - Я буду по тебе скучать. - С этими словами он провел пальцами по ее груди и бокам, ненадолго задержавшись у бедер, а затем с легкостью бабочки перескочил к их внутренней части. Прикосновение было таким нежным, таким возбуждающим, что Мэнди томно закрыла глаза, изнывая от желания.
   - Ты подонок, - чуть слышно простонала она. - Грязный подонок...
   ***
   Наслаждаясь окружающей обстановкой, Мэнди в одиночестве сидела в салоне красоты. На деревянных кольцах с двух сторон висели занавески пастельных тонов, две другие стены были обшиты светлыми сосновыми панелями; вдоль одной из них на полках стояли многочисленные бутылочки и баночки, кремы и лосьоны. Сбросив на пол чулки и туфли, она положила ноги на кровать. Поерзав, легла почти горизонтально и закрыла глаза. Впервые за этот день можно было расслабиться.
   Домой она явилась уже после трех, вдрызг пьяная, но каким-то образом ухитрилась встать в семь, чтобы забрать из Вест-Энда машину Пита, которую оставила там ночью. К тому времени, когда они покинули ресторан, она уже здорово набралась и была не в состоянии сидеть за рулем, а посещение увеселительного заведения со стриптизом ее доконало окончательно. Она смутно помнила, как танцевала перед могучим черным жеребцом, его ноги возвышались перед ней, словно колонны из эбенового дерева, а его конец дергался над ней, словно взбесившийся угорь.
   Под приветственные крики толпы они извивались друг перед другом, в то время как зрительницы в экстазе топали, словно стадо бизонов.
   При этом воспоминании Мэнди съежилась и сильнее зажмурилась, будто пыталась стереть его из памяти В последний раз, когда она там была - вместе с Сюзи пару месяцев назад, - вечер закончился совсем по-другому, с полицией. Какой-то придурок, приревновав к роскошным причиндалам одного из танцоров, затеял с ним драку в баре. К делу подключились дружки с обеих сторон, по всей комнате летали столы, стулья и стаканы. В общем, там почти все разнесли. Одна из воскресных газет потом описала эту историю в статье под заголовком "Большой динь-дон". При этом воспоминании Мэнди слегка хохотнула.
   Нет, в этот раз все было спокойно, и, когда Анна и Карен ушли, они могли спокойно оттянуться - их больше не сдерживало молчаливое неодобрение подруг.
   "Хорошо мы повеселились, - усмехнувшись своим воспоминаниям, подумала она. - Очень хорошо повеселились".
   Клацанье деревянных колец прервало ее размышления. Мэнди мгновенно открыла глаза. Из-за занавески появилась высокая стройная блондинка с безукоризненным цветом лица и наманикюренными ногтями. Белая куртка свидетельствовала о ее профессиональном статусе. Улыбнувшись Мэнди, она задернула за собой занавеску.
   - Ну, как вы там? Сто лет вас не видела. - Она как будто не говорила, а пела, выделяя последнее слово каждого предложения.
   - Спасибо, хорошо. Я была очень занята. - Мэнди посмотрела на свои голые ноги. - Хотя они явно требуют внимания.
   Нагнувшись, девушка провела холодной ладонью по икре посетительницы, заросшей короткими грубыми волосами, и покачала головой, выражая свое неодобрение.
   - Я их брила, - оправдываясь, сказала Мэнди.
   - М-м-м... - Девушка еще раз провела рукой по ее ноге и улыбнулась. Непослушная девчонка!
   - Вы считаете, они слишком длинные?
   - Да уж конечно. - Похлопав Мэнди по колену, девушка отвернулась, чтобы помешать воск, который растапливали здесь же, в металлическом контейнере. В воздухе витал запах отвара ромашки. - Подождем еще пару минут, ладно? бросила девушка и исчезла за занавеской.
   Мэнди критически окинула взглядом свое тело. Платье было задрано до пояса, и теперь только узкие черные трусики прикрывали ее наготу. Она провела рукой по животу. Оставшиеся на нем следы неопровержимо свидетельствовали о тех жизнях, что она выносила, о детях, которых родила. Ей не хотелось думать о том, что Джонатан видит эти полоски; они относились к другой жизни, принадлежали другой Мэнди, той женщине, чья сексуальность еще не проснулась. Она улыбнулась, вспомнив о том, как они встретились.
   ***
   Тогда мысль о продаже дома еще только зарождалась, и Мэнди даже не пыталась поведать ее Питу. Разглядывать витрины агентств по продаже недвижимости на Аппер-стрит ее толкало не только праздное любопытство.
   Мэнди представляла себе, как покупает дом, о котором мечтала. Их нынешний дом они когда-то приобрели с большой скидкой в соответствии с программой муниципалитета "Право на покупку". Впоследствии этот район заселили состоятельные представители среднего класса, и теперь он считался престижным, а ее дом называли "виллой". Таким образом, если бы они продали нынешнее свое жилище и перебрались в дом поменьше, то получили бы приличную прибыль. Когда придет время, именно это должно убедить Пита в выгоде затеи с переселением.
   Мэнди робко толкнула тяжелую стеклянную дверь конторы одного из агентств. Молодой человек без пиджака и какие-то женщины мельком взглянули на нее и вернулись к своей работе.
   - Чем могу быть полезен?
   Обернувшись, она увидела мужчину - где-то около сорока, который, улыбаясь, смотрел на нее.
   - Я.., я хотела бы посмотреть список домовладений.
   - Пожалуйста. - Он подошел к стоявшему возле двери столу, накрытому дымчатым стеклом, взял с него пачку листков и подал ей. - Вы ищете дом или квартиру?
   - Дом.
   - Большой или маленький? - спросил он, вернувшись на место и жестом предлагая ей сесть напротив. Открыв ящик, он достал оттуда белую учетную карточку, а из кармана пиджака вытащил ручку.
   - Небольшой. Пожалуй, с двумя спальнями.