Страница:
— Бери меч, Дэррик, — поторопил мудрец.
Медленно, еще не веря себе, не зная, действительно ли он слышал голос Мэта, было ли это частью какого-то заклинания, снимающего защиту с меча, или звук родился лишь в его воображении, Дэррик вытащил меч из рук мертвого воина. Несмотря на длину и незнакомый стиль, меч удобно лег в ладонь. Дэррик встал и поднял оружие перед собой.
Выщербленный темный металл поймал свет фонаря Эллайджи и тускло заблестел серебром.
Тарамис осторожно потянулся к мечу, но рука его остановилась, не дойдя до клинка.
— Я все еще не могу прикоснуться к нему.
Старик тоже попытался — с тем же результатом.
— И я. И никто из моей семьи никогда не мог дотронуться до меча. Когда мы перемещали его, нам приходилось переносить и тело Хоклина. — В голосе старика прозвучала грустная нотка.
Впервые Дэррик осознал, что забрать меч означает оставить деда и внука без дела — им теперь не о чем заботиться и нечего охранять. Бывший моряк посмотрел на старика.
— Прости, — прошептал он.
Эллайджа кивнул:
— Все мы, защищавшие меч, молились, чтобы этот день пришел, день избавления от бремени, но теперь, когда он действительно настал…
Он не находил слов.
— Тарамис! — крикнул кто-то снаружи.
Но не успел еще мудрец направиться к магической двери, на погреб обрушилось чудовищное тявканье и рычание. Дэррик бросился за магом, едва не опрокидывая полки с продуктами и вином, Эллайджа Курган с фонарем спешил следом. В дверной проем лился сероватый дневной свет, обозначая выход.
Снаружи раздавался шум борьбы, проклятия и вопли людей, а также рычание и вой тех, с кем люди сражались, гвалт бил по ушам тем сильнее, чем выше взбегал Дэррик по земляным ступенькам. Едва не наступая на пятки Тарамиса, он вырвался из погреба.
Просека вокруг дома, которая мгновения назад сулила лишь мир и отдохновение, теперь закипала боем. Люди Тарамиса быстро выстраивали линию обороны, готовясь схватиться не на жизнь, а на смерть с кровожадными бестиями, напавшими на них из леса.
— Вощеры, — выдохнул Тарамис. — Ради Света, Кабраксис нашел нас!
Дэррик знал этих сотворенных демоном тварей лишь по рассказам, слышанным когда-то на корабле. Ни в одном из своих путешествий он никогда не сталкивался с ними.
Рост вощеров не превышал и пяти футов. Фигурой они напоминали человека, только с повернутыми назад коленями волка и толстой чешуей ящерицы. Удлиненная морда с заостренными зубами и приплюснутыми выпяченными ноздрями тоже заставляла вспомнить о рептилиях. Близко посаженные глаза под всклокоченной копной то ли волос, то ли шерсти выглядели на удивление человеческими. Руки и ноги были несоразмерно большими, с огромными изогнутыми когтями. За спинами вощеров мотались хвосты ящериц с острыми шипами на конце.
— Лучники! — хрипло выкрикнул Тарамис, уже начав выводить в воздухе ярко вспыхивающие символы.
Четверо бойцов схватили луки, встали позади воинов с мечами и натянули тетивы. Они выпустили по две стрелы каждый, прежде чём первая волна вощеров докатилась до них. Тогда передняя линия бойцов подняла щиты, принявшие на себя напор, силу и вес вощеров. По поляне разнесся лязг стали, сталкивающейся с чешуей.
— Дэррик, — руки Тарамиса продолжали чертить магические знаки, — удержи дверь в дом. Внутри женщины и дети. Скорее.
И Дэррик побежал, доверив воинам прикрывать свою спину, пока он добирается до маленького дома.
А Тарамис уже освободил поток мерцающей энергии, которая ударила точно в центр стаи вощеров, разбросав бестий в стороны и обдав их пламенем. Несколько дымящихся тел повисли на деревьях или с хрустом ломающихся костей приземлились на землю. Только пара чудовищ попыталась после этого подняться. Лучники хладнокровно продолжали стрелять, действуя так спокойно, как и положено любой отличной команде; впрочем, такой слаженности, да еще в таких чрезвычайных обстоятельствах, Дэррик еще не видел. Оперенные стрелы глубоко вонзались в глаза и глотки врагов, повергая их наземь. Однако преимущество было не на стороне воинов. Отряд состоял из двадцати шести человек, включая Дэррика, а вощеров было по меньшей мере восемьдесят.
Мы все здесь погибнем, - подумал Дэррик, но ему даже в голову не пришло бежать. Магический меч Хоклина лежал в руке спокойно и уверенно, несмотря на его непривычную длину.
Какой-то скрежет насторожил Дэррика — он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть прыгающего на него с крыши дома растопырившего когти вощера.
Дэррик пригнулся, уворачиваясь от атаки, и выпрямился, когда страшное существо бухнулось на землю. Нисколько не обескураженный вощер вскочил, рыча и щелкая пастью. Вытянутая морда метнулась к голове Дэррика. Он парировал нападение мечом, одновременно лягнув чудовище в живот и заставив его кувырнуться.
Не останавливаясь, Дэррик шагнул в сторону и, опустив меч, с силой, обеими руками, всадил клинок в бок вощера. К его удивлению, меч легко скользнул сквозь плоть неприятеля, бросив на землю две его половинки. Части задергались, содрогнулись — и замерли. А на лезвии меча заплясали голубые искры, высушив кровь вощера и сбросив запекшиеся чешуйки, оставив лишь чистую, без единого пятнышка сталь.
Сражающиеся на просеке люди сыпали проклятиями, стараясь удержать безжалостную орду. Два человека уже пали, остальные были ранены. Тарамис выпустил еще один заряд магической энергии, и двое вощеров застыли на месте ледяными статуями, тут же разбившимися под клинками воинов, не преминувшими воспользоваться слабостью противника.
Влетев в дом, Дэррик увидел маленькую комнатку, заполненную узорными поделками из дерева и книгами. Жена Эллайджи Кургана, седая и суровая, как сам старик, стояла в центре комнаты, прижав к груди руки.
Дэррик бросил взгляд на широкие окна — что на передней стене, что на боковых. Слишком много открытого пространства; нельзя даже надеяться защитить семью старика здесь.
Внук дергал тяжелый половик.
— Помоги мне! — крикнул он. — Здесь есть потайное место.
Поняв, Дэррик схватил ковер одной рукой и рванул, обнаружив под плотной тканью крышку люка. Многие дома вдоль границы с агрессивными племенами варваров, то и дело совершающими разорительные набеги на жителей, оснащались такими подполами. Семьи могли запереться под своими домами и жить там долгие дни на заранее сделанных запасах воды и пищи.
Проворные пальцы мальчика отыскали потайную защелку, и крышка откинулась — не без помощи скользнувшего под нее меча Дэррика, послужившего на этот раз рычагом. Показалась ведущая вниз лестница.
Мальчик поднял стоящую на полу лампу и потянулся к пожилой женщине:
— Идем, бабушка.
— Эллайджа, — прошептала старушка.
— Он хотел бы, чтобы вы были в безопасности, — сказал ей Дэррик. — Случиться может все, что угодно.
Старая женщина неохотно позволила внуку проводить себя в укрытие.
Дэррик подождал, пока оба они не спустились, потом закрыл крышку люка и вернул на место половик. За спиной зазвенело стекло. Он поднялся с мечом в руке — сквозь разбитое окно в комнату втиснулся вощер, взвыл и бросился на человека.
Пространства для боя здесь было мало. Дэррик перекинул меч, ухватив его так, чтобы лезвие сбегало по правой руке до локтя и дальше. Левую он отвел назад, но держал ее наготове, позволив, своему телу следовать за мечом.
Вощер напал. Дэррик взмахнул мечом, не позволив ему отделиться от тела, прижимая его к себе бережно и крепко, как учил Малдрин, один из лучших бойцов на ближней дистанции в неблагородной драке без правил.
Клинок Дэррика ударил сбоку по когтям вощера, тело его отклонилось в другую сторону, и меч, так и не отделившийся от руки, полоснул чудовище по морде. Вощер отпрянул, зажимая рукой рану на месте, где раньше был глаз, и воя от боли. Дэррик шагнул ближе и снова ударил тварь по морде. Третий удар обезглавил не успевшего отступить противника.
Отделенная от туловища голова еще катилась по дощатому полу, а в дверь уже ворвался второй вощер, и еще один лез в окно со стороны сарая и колодца. Дыхание обжигало горло, но Дэррик, чувствовал себя спокойным и сосредоточенным — он отбил копье, которым демонское создание владело с неожиданным мастерством, затем зажал древко под мышкой левой руки и перехватил его. Удерживая таким образом противника на расстоянии, Дэррик сделал оборот вокруг своей оси, нарочно уронил меч, развернул руку и поймал оружие на лету, мгновенно отрубив руку второму вощеру.
Копьеносец поднажал, пытаясь оттеснить Дэррика к скамье. Дэррик оттолкнул от себя копье так, что острие вонзилось в стену за ним, остановив вощера. Отпустив древко, он шагнул вперед, зная, что сзади к нему снова подбирается однорукий неприятель. Он ударил вощера перед собой, лишив его разом головы и плеча, поразившись мимоходом остроте меча. Не прекращая движения, он перехватил рукоять и погрузил лезвие в грудь вощера за своей спиной.
Клинок вновь заискрился трескучей энергией. Дэррик еще не успел сбросить вощера с меча, как из раны на груди убитого вырвалось голубое пламя и поглотило плоть. Лишь кучка золы осыпалась на пол перед ошеломленными глазами Дэррика.
Он еще не пришел в себя, а в разбитое боковое окно уже втискивался следующий вощер. Дэррику удалось увернуться от когтистого кулака, но резкого напора чудовища он не выдержал. Бывший моряк отлетел назад, споткнулся о порог и, не удержав равновесия, выпал на крыльцо. Быстро вскочив на ноги, он встретил новую атаку противника. На этот раз пригнувшись, Дэррик рубанул мечом по бедрам чудовища и отсек обе ноги разом. Туловище вощера перевалилось через упавшего на колени Дэррика и рухнуло в пыль перед крыльцом.
— Им нужен меч, Дэррик! — крикнул Тарамис. — Беги!
Даже понимая, что слова мудреца — правда, Дэррик знал, что не сможет послушаться. Потеряв Мэта в порту Таурук, почти потеряв себя за минувший год, он больше не мог бежать.
— Нет, — сказал Дэррик, поднимаясь на ноги, — Больше никакого бегства.
Он перехватил меч ненадежнее, ощутив прилив новых сил. Миг — и всякая неуверенность испарилась.
Несколько вощеров прорвались сквозь строй воинов Тарамиса, шагая прямо по распростертым телам. Полегла уже почти половина отряда. Дэррик понимал, что большинству людей больше не суждено встать.
Он ждал нападения, высоко подняв обеими руками меч. К нему рвалось семеро, мешая один другому. Клинок мерцал энергией. Дэррик рубил врагов, как только они оказывались в зоне досягаемости, рубил, пока ему не удалось шагнуть в образовавшуюся брешь, заполненную клубящимся пеплом, оставленным после себя мистическим пламенем. Трое вощеров погибли в этой атаке, но остальные четверо окружили опасную добычу.
Сгруппировавшись, орудуя мечом так, как может научить лишь жизнь, полная схваток, Дэррик ударил, отрубив разом голову, две руки и ногу, а потом проткнул двух бестий, обратив их в легкую золу. Перешагнув через изувеченных чудовищ, он пронзил их сердца магическим клинком и смотрел, как вспыхивают они погребальными кострами, опаляя ни в чем не повинную землю.
Подбодренные продемонстрированной Дэрриком силой, бойцы вскинули оружие, воспряли духом и с возобновившейся энергией бросились на врагов. Цена была высока, люди падали, не сходя с места, но вощеры умирали быстрее. Заклинания Тарамиса и Эллайджи Кургана тоже собирали свою дань с дьявольских тварей, сжигая, замораживая их, скручивая из них непристойно-нелепые фигуры.
Дэррик продолжал сражаться, охваченный запылавшей в нем кровожадностью. И чувствовал себя прекрасно от уверенности в себе, от того, что он делает, от того, что должен делать. Дэррик колол, рубил, полосовал, очищая пространство вокруг себя от все прибывающих вощеров.
Краем глаза он заметил, как чудовище кинулось сбоку на Эллайджу, застав старика врасплох. Зная, что ему ни за что не добраться туда вовремя, чтобы предотвратить атаку, Дэррик, даже не думая, что делает, метнул меч как копье, да так ловко, словно только этим и занимался.
Клинок лишь блеснул и с лету погрузился в грудь вощера, остановив чудовище, потом задрожал, вновь окутываясь алым сверхъестественным пламенем. Вспыхнув огненным облаком, вощер рассыпался пеплом. А меч упал, аккуратно вонзившись в землю.
Рефлекторно Дэррик выбросил вперед руку, словно желая подхватить оружие. По клинку опять пробежал трепет, а потом он сам собой выдернулся из земли и перелетел в руку хозяина.
— Откуда ты знал, что такое возможно? — воскликнул Тарамис.
Пораженный Дэррик качнул головой:
— Я не знал. Это просто… просто случилось.
— Ради Света, — охнул Эллайджа Курган, — меч Хоклина предназначен тебе самой судьбой.
Но Дэррик помнил голос Мэта в своей голове. Дэррик отчего-то чувствовал уверенность, что, если бы Мэта там не было, он бы никогда не сумел взять оружие. Он повернулся и оглядел поле битвы, не веря, что бойня, в которой ему каким-то образом удалось уцелеть, закончена.
— Идем. — Тарамис спешил на помощь своим людям. — Мы не можем оставаться здесь. Кабраксис проведал о нас. Надо уходить отсюда как можно скорее.
— И что потом? — спросил Дэррик, пристраивая меч за поясом и подхватывая брошенную ему мудрецом сумку с медикаментами.
— Потом мы направимся в Бромвел, — ответил Тарамис; стоны раненых почти заглушали звук его голоса. — Кабраксис знает, что мы достали Гнев Грозы, а я не из тех, кто прячется. Кроме того, раз меч у нас, у демона есть веская причина бояться.
Даже понимая, что слова мудреца предназначались для ободрения и что сила, заключенная в мече, должна вселять уверенность, Дэррик знал, что поиск все еще может привести их всех к смерти. Павшие сегодня бойцы служили тому мрачным подтверждением. Он открыл сумку с лекарствами — надо попытаться помочь тем, кто выжил.
Но что-то его смущало. Если я тот, кто предназначен для меча Хоклина, почему я не смог взять оружие с первого раза? И откуда шел голос Мэта? Он чувствовал, что вопросы эти важны, но даже намека на то, где лежат ответы на них, ему никто не мог дать. И Дэррик угрюмо приступил к работе, отчаянно стараясь не думать о том, что ждет его впереди.
Глава 21
Медленно, еще не веря себе, не зная, действительно ли он слышал голос Мэта, было ли это частью какого-то заклинания, снимающего защиту с меча, или звук родился лишь в его воображении, Дэррик вытащил меч из рук мертвого воина. Несмотря на длину и незнакомый стиль, меч удобно лег в ладонь. Дэррик встал и поднял оружие перед собой.
Выщербленный темный металл поймал свет фонаря Эллайджи и тускло заблестел серебром.
Тарамис осторожно потянулся к мечу, но рука его остановилась, не дойдя до клинка.
— Я все еще не могу прикоснуться к нему.
Старик тоже попытался — с тем же результатом.
— И я. И никто из моей семьи никогда не мог дотронуться до меча. Когда мы перемещали его, нам приходилось переносить и тело Хоклина. — В голосе старика прозвучала грустная нотка.
Впервые Дэррик осознал, что забрать меч означает оставить деда и внука без дела — им теперь не о чем заботиться и нечего охранять. Бывший моряк посмотрел на старика.
— Прости, — прошептал он.
Эллайджа кивнул:
— Все мы, защищавшие меч, молились, чтобы этот день пришел, день избавления от бремени, но теперь, когда он действительно настал…
Он не находил слов.
— Тарамис! — крикнул кто-то снаружи.
Но не успел еще мудрец направиться к магической двери, на погреб обрушилось чудовищное тявканье и рычание. Дэррик бросился за магом, едва не опрокидывая полки с продуктами и вином, Эллайджа Курган с фонарем спешил следом. В дверной проем лился сероватый дневной свет, обозначая выход.
Снаружи раздавался шум борьбы, проклятия и вопли людей, а также рычание и вой тех, с кем люди сражались, гвалт бил по ушам тем сильнее, чем выше взбегал Дэррик по земляным ступенькам. Едва не наступая на пятки Тарамиса, он вырвался из погреба.
Просека вокруг дома, которая мгновения назад сулила лишь мир и отдохновение, теперь закипала боем. Люди Тарамиса быстро выстраивали линию обороны, готовясь схватиться не на жизнь, а на смерть с кровожадными бестиями, напавшими на них из леса.
— Вощеры, — выдохнул Тарамис. — Ради Света, Кабраксис нашел нас!
Дэррик знал этих сотворенных демоном тварей лишь по рассказам, слышанным когда-то на корабле. Ни в одном из своих путешествий он никогда не сталкивался с ними.
Рост вощеров не превышал и пяти футов. Фигурой они напоминали человека, только с повернутыми назад коленями волка и толстой чешуей ящерицы. Удлиненная морда с заостренными зубами и приплюснутыми выпяченными ноздрями тоже заставляла вспомнить о рептилиях. Близко посаженные глаза под всклокоченной копной то ли волос, то ли шерсти выглядели на удивление человеческими. Руки и ноги были несоразмерно большими, с огромными изогнутыми когтями. За спинами вощеров мотались хвосты ящериц с острыми шипами на конце.
— Лучники! — хрипло выкрикнул Тарамис, уже начав выводить в воздухе ярко вспыхивающие символы.
Четверо бойцов схватили луки, встали позади воинов с мечами и натянули тетивы. Они выпустили по две стрелы каждый, прежде чём первая волна вощеров докатилась до них. Тогда передняя линия бойцов подняла щиты, принявшие на себя напор, силу и вес вощеров. По поляне разнесся лязг стали, сталкивающейся с чешуей.
— Дэррик, — руки Тарамиса продолжали чертить магические знаки, — удержи дверь в дом. Внутри женщины и дети. Скорее.
И Дэррик побежал, доверив воинам прикрывать свою спину, пока он добирается до маленького дома.
А Тарамис уже освободил поток мерцающей энергии, которая ударила точно в центр стаи вощеров, разбросав бестий в стороны и обдав их пламенем. Несколько дымящихся тел повисли на деревьях или с хрустом ломающихся костей приземлились на землю. Только пара чудовищ попыталась после этого подняться. Лучники хладнокровно продолжали стрелять, действуя так спокойно, как и положено любой отличной команде; впрочем, такой слаженности, да еще в таких чрезвычайных обстоятельствах, Дэррик еще не видел. Оперенные стрелы глубоко вонзались в глаза и глотки врагов, повергая их наземь. Однако преимущество было не на стороне воинов. Отряд состоял из двадцати шести человек, включая Дэррика, а вощеров было по меньшей мере восемьдесят.
Мы все здесь погибнем, - подумал Дэррик, но ему даже в голову не пришло бежать. Магический меч Хоклина лежал в руке спокойно и уверенно, несмотря на его непривычную длину.
Какой-то скрежет насторожил Дэррика — он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть прыгающего на него с крыши дома растопырившего когти вощера.
Дэррик пригнулся, уворачиваясь от атаки, и выпрямился, когда страшное существо бухнулось на землю. Нисколько не обескураженный вощер вскочил, рыча и щелкая пастью. Вытянутая морда метнулась к голове Дэррика. Он парировал нападение мечом, одновременно лягнув чудовище в живот и заставив его кувырнуться.
Не останавливаясь, Дэррик шагнул в сторону и, опустив меч, с силой, обеими руками, всадил клинок в бок вощера. К его удивлению, меч легко скользнул сквозь плоть неприятеля, бросив на землю две его половинки. Части задергались, содрогнулись — и замерли. А на лезвии меча заплясали голубые искры, высушив кровь вощера и сбросив запекшиеся чешуйки, оставив лишь чистую, без единого пятнышка сталь.
Сражающиеся на просеке люди сыпали проклятиями, стараясь удержать безжалостную орду. Два человека уже пали, остальные были ранены. Тарамис выпустил еще один заряд магической энергии, и двое вощеров застыли на месте ледяными статуями, тут же разбившимися под клинками воинов, не преминувшими воспользоваться слабостью противника.
Влетев в дом, Дэррик увидел маленькую комнатку, заполненную узорными поделками из дерева и книгами. Жена Эллайджи Кургана, седая и суровая, как сам старик, стояла в центре комнаты, прижав к груди руки.
Дэррик бросил взгляд на широкие окна — что на передней стене, что на боковых. Слишком много открытого пространства; нельзя даже надеяться защитить семью старика здесь.
Внук дергал тяжелый половик.
— Помоги мне! — крикнул он. — Здесь есть потайное место.
Поняв, Дэррик схватил ковер одной рукой и рванул, обнаружив под плотной тканью крышку люка. Многие дома вдоль границы с агрессивными племенами варваров, то и дело совершающими разорительные набеги на жителей, оснащались такими подполами. Семьи могли запереться под своими домами и жить там долгие дни на заранее сделанных запасах воды и пищи.
Проворные пальцы мальчика отыскали потайную защелку, и крышка откинулась — не без помощи скользнувшего под нее меча Дэррика, послужившего на этот раз рычагом. Показалась ведущая вниз лестница.
Мальчик поднял стоящую на полу лампу и потянулся к пожилой женщине:
— Идем, бабушка.
— Эллайджа, — прошептала старушка.
— Он хотел бы, чтобы вы были в безопасности, — сказал ей Дэррик. — Случиться может все, что угодно.
Старая женщина неохотно позволила внуку проводить себя в укрытие.
Дэррик подождал, пока оба они не спустились, потом закрыл крышку люка и вернул на место половик. За спиной зазвенело стекло. Он поднялся с мечом в руке — сквозь разбитое окно в комнату втиснулся вощер, взвыл и бросился на человека.
Пространства для боя здесь было мало. Дэррик перекинул меч, ухватив его так, чтобы лезвие сбегало по правой руке до локтя и дальше. Левую он отвел назад, но держал ее наготове, позволив, своему телу следовать за мечом.
Вощер напал. Дэррик взмахнул мечом, не позволив ему отделиться от тела, прижимая его к себе бережно и крепко, как учил Малдрин, один из лучших бойцов на ближней дистанции в неблагородной драке без правил.
Клинок Дэррика ударил сбоку по когтям вощера, тело его отклонилось в другую сторону, и меч, так и не отделившийся от руки, полоснул чудовище по морде. Вощер отпрянул, зажимая рукой рану на месте, где раньше был глаз, и воя от боли. Дэррик шагнул ближе и снова ударил тварь по морде. Третий удар обезглавил не успевшего отступить противника.
Отделенная от туловища голова еще катилась по дощатому полу, а в дверь уже ворвался второй вощер, и еще один лез в окно со стороны сарая и колодца. Дыхание обжигало горло, но Дэррик, чувствовал себя спокойным и сосредоточенным — он отбил копье, которым демонское создание владело с неожиданным мастерством, затем зажал древко под мышкой левой руки и перехватил его. Удерживая таким образом противника на расстоянии, Дэррик сделал оборот вокруг своей оси, нарочно уронил меч, развернул руку и поймал оружие на лету, мгновенно отрубив руку второму вощеру.
Копьеносец поднажал, пытаясь оттеснить Дэррика к скамье. Дэррик оттолкнул от себя копье так, что острие вонзилось в стену за ним, остановив вощера. Отпустив древко, он шагнул вперед, зная, что сзади к нему снова подбирается однорукий неприятель. Он ударил вощера перед собой, лишив его разом головы и плеча, поразившись мимоходом остроте меча. Не прекращая движения, он перехватил рукоять и погрузил лезвие в грудь вощера за своей спиной.
Клинок вновь заискрился трескучей энергией. Дэррик еще не успел сбросить вощера с меча, как из раны на груди убитого вырвалось голубое пламя и поглотило плоть. Лишь кучка золы осыпалась на пол перед ошеломленными глазами Дэррика.
Он еще не пришел в себя, а в разбитое боковое окно уже втискивался следующий вощер. Дэррику удалось увернуться от когтистого кулака, но резкого напора чудовища он не выдержал. Бывший моряк отлетел назад, споткнулся о порог и, не удержав равновесия, выпал на крыльцо. Быстро вскочив на ноги, он встретил новую атаку противника. На этот раз пригнувшись, Дэррик рубанул мечом по бедрам чудовища и отсек обе ноги разом. Туловище вощера перевалилось через упавшего на колени Дэррика и рухнуло в пыль перед крыльцом.
— Им нужен меч, Дэррик! — крикнул Тарамис. — Беги!
Даже понимая, что слова мудреца — правда, Дэррик знал, что не сможет послушаться. Потеряв Мэта в порту Таурук, почти потеряв себя за минувший год, он больше не мог бежать.
— Нет, — сказал Дэррик, поднимаясь на ноги, — Больше никакого бегства.
Он перехватил меч ненадежнее, ощутив прилив новых сил. Миг — и всякая неуверенность испарилась.
Несколько вощеров прорвались сквозь строй воинов Тарамиса, шагая прямо по распростертым телам. Полегла уже почти половина отряда. Дэррик понимал, что большинству людей больше не суждено встать.
Он ждал нападения, высоко подняв обеими руками меч. К нему рвалось семеро, мешая один другому. Клинок мерцал энергией. Дэррик рубил врагов, как только они оказывались в зоне досягаемости, рубил, пока ему не удалось шагнуть в образовавшуюся брешь, заполненную клубящимся пеплом, оставленным после себя мистическим пламенем. Трое вощеров погибли в этой атаке, но остальные четверо окружили опасную добычу.
Сгруппировавшись, орудуя мечом так, как может научить лишь жизнь, полная схваток, Дэррик ударил, отрубив разом голову, две руки и ногу, а потом проткнул двух бестий, обратив их в легкую золу. Перешагнув через изувеченных чудовищ, он пронзил их сердца магическим клинком и смотрел, как вспыхивают они погребальными кострами, опаляя ни в чем не повинную землю.
Подбодренные продемонстрированной Дэрриком силой, бойцы вскинули оружие, воспряли духом и с возобновившейся энергией бросились на врагов. Цена была высока, люди падали, не сходя с места, но вощеры умирали быстрее. Заклинания Тарамиса и Эллайджи Кургана тоже собирали свою дань с дьявольских тварей, сжигая, замораживая их, скручивая из них непристойно-нелепые фигуры.
Дэррик продолжал сражаться, охваченный запылавшей в нем кровожадностью. И чувствовал себя прекрасно от уверенности в себе, от того, что он делает, от того, что должен делать. Дэррик колол, рубил, полосовал, очищая пространство вокруг себя от все прибывающих вощеров.
Краем глаза он заметил, как чудовище кинулось сбоку на Эллайджу, застав старика врасплох. Зная, что ему ни за что не добраться туда вовремя, чтобы предотвратить атаку, Дэррик, даже не думая, что делает, метнул меч как копье, да так ловко, словно только этим и занимался.
Клинок лишь блеснул и с лету погрузился в грудь вощера, остановив чудовище, потом задрожал, вновь окутываясь алым сверхъестественным пламенем. Вспыхнув огненным облаком, вощер рассыпался пеплом. А меч упал, аккуратно вонзившись в землю.
Рефлекторно Дэррик выбросил вперед руку, словно желая подхватить оружие. По клинку опять пробежал трепет, а потом он сам собой выдернулся из земли и перелетел в руку хозяина.
— Откуда ты знал, что такое возможно? — воскликнул Тарамис.
Пораженный Дэррик качнул головой:
— Я не знал. Это просто… просто случилось.
— Ради Света, — охнул Эллайджа Курган, — меч Хоклина предназначен тебе самой судьбой.
Но Дэррик помнил голос Мэта в своей голове. Дэррик отчего-то чувствовал уверенность, что, если бы Мэта там не было, он бы никогда не сумел взять оружие. Он повернулся и оглядел поле битвы, не веря, что бойня, в которой ему каким-то образом удалось уцелеть, закончена.
— Идем. — Тарамис спешил на помощь своим людям. — Мы не можем оставаться здесь. Кабраксис проведал о нас. Надо уходить отсюда как можно скорее.
— И что потом? — спросил Дэррик, пристраивая меч за поясом и подхватывая брошенную ему мудрецом сумку с медикаментами.
— Потом мы направимся в Бромвел, — ответил Тарамис; стоны раненых почти заглушали звук его голоса. — Кабраксис знает, что мы достали Гнев Грозы, а я не из тех, кто прячется. Кроме того, раз меч у нас, у демона есть веская причина бояться.
Даже понимая, что слова мудреца предназначались для ободрения и что сила, заключенная в мече, должна вселять уверенность, Дэррик знал, что поиск все еще может привести их всех к смерти. Павшие сегодня бойцы служили тому мрачным подтверждением. Он открыл сумку с лекарствами — надо попытаться помочь тем, кто выжил.
Но что-то его смущало. Если я тот, кто предназначен для меча Хоклина, почему я не смог взять оружие с первого раза? И откуда шел голос Мэта? Он чувствовал, что вопросы эти важны, но даже намека на то, где лежат ответы на них, ему никто не мог дать. И Дэррик угрюмо приступил к работе, отчаянно стараясь не думать о том, что ждет его впереди.
Глава 21
Стоя на холме, возвышающемся с севера над Бромвелом, Дэррик осматривал впечатляющее строение в подзорную трубу, которую он ухитрился пронести сквозь все невзгоды минувшего года. Окрестности церкви были освещены на четверть мили вокруг гирляндами фонарей и факелов прихожан и паломников, продолжающих стекаться к зданию.
Дальше, в гавани, на нескольких кораблях тоже горел свет. Наряду с верующими, желающими попытать счастья и попасть на «прогулку» по Пути Мечты, в город спешили контрабандисты, увидевшие возможность подзаработать, снабжая население товарами черного рынка. Охрана стояла у кораблей круглосуточно, и все же пираты нападали не так уж и редко. Воры крали кошельки верующих и грабили их в темных проулках.
Бромвел быстро становился одним из самых опасных портовых городов Западного Залива.
Дэррик опустил подзорную трубу и потер зудящие глаза. Им потребовалось почти три недели, чтобы добраться до Бромвела с севера. Зима наступала отряду на пятки, подталкивая в спину порывами холодного ветра.
Семеро человек погибли у дома Эллайджи Кургана, еще двое оказались настолько искалечены, что больше не могли продолжать путешествие. В группе Тарамиса Простолюдина осталось всего семнадцать охотников за демонами.
Семнадцать, - размышлял Дэррик, ежась на морозном лесном воздухе, — семнадцать против сотен, а то и тысяч, собранных Кабраксисом в Церкви. Разница ошеломительная, о шансах на успех и говорить не стоит. Тут не справилась бы и армия.
И все же Дэррик не мог пойти на попятную. В нем не осталось больше ни страха, ни предчувствия. Последние три недели голос отца звучал в его голове непрерывно, с утра и до вечера, повторяя, насколько он бесполезен. Снились ему только кошмары, вновь и вновь повторяющиеся отрывки событий, происходивших когда-то в маленьком сарае за лавкой мясника. Хуже всего были воспоминания о Мэте Харинге, приносившем еду и мази, приходившем специально, чтобы Дэррик знал, что он не один, — и все же все это время он был в ловушке. Пока не сбежал.
За спиной Дэррика колыхнулись кусты. Он слегка переместился, будто случайно уронив руку на эфес длинного меча. Клинок был обнажен и готов к бою, когда Дэррик скрылся в длинных тенях надвигающейся ночи.
Тусклый закат, узкая полоска янтаря и охры — такой цвет видишь, когда смотришь на виноградину сквозь бледный эль, — висел на западе. Последние остатки дня набросили на гавань серебристый покров, отчего корабли и лодки казались плоскими черными силуэтами на воде. Вечерние лучи едва касались города, обходя стороной Церковь Пророка Света.
Дэррик медленно, неслышно выдохнул, опустошив легкие, чтобы можно было заполнить их снова свежим воздухом, если потребуется действовать мгновенно. Охотники за демонами разбили лагерь в лесу выше по склону, и вот уже два дня их никто не беспокоил. Здесь, наверху, холод пробирал до костей, и иноземцы предпочитали селиться у подножия холмов, в палаточных городках, разбросанных вокруг Бромвела.
Может, это всего лишь олень, подумал Дэррик, но сразу отмел такую возможность. Звук, который он слышал, был слишком осторожен.
— Дэррик.
— Да, — негромко отозвался он.
Рамбал, следуя на звук голоса, подкрался поближе. Воин этот был высок, но двигался по лесу тихо, как осторожный и опытный зверь. Квадратная борода обрамляла широкое лицо с еще не до конца зажившими за три недели порезами от когтей вощеров. Суровая погода и невозможность по-настоящему отдохнуть замедляли выздоровление. У многих бойцов были такие же шрамы.
— Я пришел за тобой, — сказал Рамбал.
— Я предпочел бы остаться здесь, — ответил Дэррик.
Великан медлил.
Несмотря на то, что Дэррик единственный из отряда мог носить магический клинок Хоклина, нежелание его сойтись поближе с другими воинами, отсутствие в нем интереса к общению сделали Дэррика объектом подозрений. Он полагал, что, если бы не предводительство Тарамиса Простолюдина, бойцы бросили бы его или заставили покинуть группу.
Впрочем, без Тарамиса Простолюдина люди отказались бы от самого стремления прорваться в Церковь Пророка Света. Лишь личное влияние Тарамиса, его твердость и храбрость продолжали толкать всех вперед.
— Тарамис вернулся из города, — сообщил Рамбал. — Он хочет собрать всех и побеседовать. Он думает, что нашел для нас путь в церковь.
Дэррик знал, что охотник за демонами вернулся. Меньше часа назад он видел, как Тарамис поднимается в гору.
— Когда выходим?
— Вечером.
Ответ не удивил Дэррика.
— Я, например, готов, — заявил Рамбал. — Чертовы кошмары не отставали от нас на всем пути с севера, и теперь я стремлюсь покончить со всем этим так или иначе, и как можно скорее.
Дэррик не ответил. Кошмары стали неотъемлемой частью жизни каждого из них. Хотя Эллайджа Курган и Тарамис тщательно выстроили вокруг отряда защиту, не позволяющую Кабраксису следить за ними, все они знали, что поплатятся жизнями, если будут пойманы. Несколько раз за последнюю пару недель они едва спаслись от военных патрулей и стай демонических созданий, которые охотились на них.
Но сбежать от ночных кошмаров было невозможно. Тарамис говорил, будто уверен, что ужас вселяет в них тайно действующее заклятие, от которого не избавишься. Ни одного воина из отряда оно не миновало, и три недели бессонных ночей и ночей терзаний в личном аду возымели свои негативные последствия. Некоторые бойцы даже решили, что кошмары — это проклятие, от которого им никогда не освободиться.
Палат Шайр, один из самых старших воинов в группе, пытался даже покинуть отряд, не в силах больше выносить то, что мучило его ночами. Дэррик слышал перешептывания, что Палат был, когда-то пиратом, самым жестоким убийцей из всех, с кем люди боятся встречи, пока Тарамис не изгнал из него низшего демона, проникшего в разум Палата из заколдованного оружия, которое он носил; оно-то и внушало ему безумие кровожадности. И все же, даже зная, что был одержим демоном, который и заставлял его творить всякие ужасы, Палат так никогда и не смог простить себе убийства и увечья, причиной которых стал. Но он принес присягу Тарамису, посвятив себя его делу.
Через три дня после ухода Палат вернулся. По его изнуренному виду все поняли, что пирату не удалось сбежать от ночных кошмаров. А спустя еще два дня, в самый темный час ночи, за час перед рассветом, Палат попытался покончить с собой, вскрыв себе вены. Один из бойцов, не спавший уже которую ночь, спас жизнь Палату. Тарамис, как мог, подлечил старого воина, а потом они четыре дня отсиживались в укрытии из-за дикого шквала с дождем, и Палат восстановил потерянные силы.
— Пойдем, — сказал Рамбал. — В котелке еще осталась похлебка, а Тарамис принес несколько караваев и медовое масло. И даже мешок пирожков с яблоками — вот как он расщедрился.
Широкая ухмылка появилась на лице воина, но не стерла с него усталости.
— А как же дозор? — спросил Дэррик.
— Мы провели здесь уже две ночи, — пожал плечами Рамбал. — За это время никто к нам не приближался. Вряд ли что-то случится.
— Мы выступаем через час?
Рамбал кивнул и покосился на увядающий закат:
— Как только совсем стемнеет, пока не взошла луна. Только идиот или отчаянный рискнет бродить по ночному морозу.
Неохотно, поскольку его совсем не тянуло вновь оказаться среди воинов и опять увидеть их грубые лица с отпечатавшейся на них усталостью от тяжелого похода и бессонных ночей, Дэррик встал и скользнул в лес, направляясь вверх по склону. Тяжелые ветки почти преграждали путь северному ветру, лютующему в горах.
Лагерь располагался на западной стороне скалы, совсем рядом с вершиной, в небольшом каменном мешке, прикрытом густыми кустарниками и сгорбленными от ветра низкими сосенками.
Бивачный костер и костром-то было сложно назвать. Веселый огонь не прыгал по куче дров, согревая собравшихся воинов. Только горка рыжих углей, подернутых мягким беловато-серым пеплом, чуть-чуть отгоняла холод. На углях стоял, время от времени побулькивая, котелок с заячьей похлебкой.
Бойцы сидели вокруг костра, но скорее потому, что этот пятачок скалы был слишком мал, а не оттого, что кто-то надеялся, что жалкие угольки спасут его от мороза. В конце ущелья стояли лошади, их дыхание наполняло воздух серыми облаками пара, шкуры животных заиндевели. В тупичке чувствовался густой конский запах; лошади медленно жевали заготовленную для них людьми траву.
Тарамис сидел ближе всех к костру, подобрав под себя скрещенные ноги. Тусклый оранжевый свет углей прогнал с его лица тени, отчего оно пылало словно в лихорадке. Глаза его встретились с глазами Дэррика, и он кивнул, приветствуя подошедших.
Протянув руки к угольям, мудрец сказал:
— Я не могу поручиться, что наш сегодняшний набег будет успешным, но точно скажу, что внизу, в Бромвеле, куда теплее, чем в горах.
Воины засмеялись, но больше из вежливости.
Рамбал сел рядом с Дэрриком и достал две жестяные кружки из их скудных запасов утвари. Обе кружки великан окунул в похлебку, сваренную из овощей и листьев, которые смогли найти, и трех неосторожных зайцев, пойманных перед закатом. Вытащив посудины из котелка, Рамбал провел пальцем по стенкам кружек, очищая их, а потом сунул палец в рот.
Несмотря на усталость и болезненное состояние, не отпускающее его уже давно, Дэррик с благодарным кивком принял похлебку. Тепло кружки согревало ладони. Он подержал чашку еще немного, впитывая это тепло, а потом начал пить — пока не слишком остыло. Попадающиеся кусочки зайчатины были жесткими и жилистыми.
— Я нашел путь в церковь, — провозгласил Тарамис.
— В таком большом месте, — пробурчал Палат, — дыр должно быть не меньше, чем в моих носках. — И он поднял вышеуказанный предмет одежды, который сушил, подвесив на прутик у костра, демонстрируя всем обилие прорех.
— Да. Дырок много и там и там, — усмехнувшись, согласился Тарамис. — Год назад Мастер Молви-да прибыл в Бромвел и основал Церковь Черной Дороги, начав с караванной телеги. Эти расползшиеся здания, представляющие собой церковь, строились по частям, но строились на совесть. Церковь испещрена лабиринтами тайных ходов, которыми пользуются Мастер Молви-да, его служки и охранники. Но церковь хорошо защищена.
— А как насчет сточных труб? — поинтересовался Рамбал. — Мы же планировали проникнуть в здание через канализацию?
— Все стоки сторожат наемники, — ответил Тарамис. — Они же охраняют и подземные дороги, по которым подвозят припасы.
— Тогда где же этот путь, о котором ты толкуешь? — несколько раздраженно спросил Палат.
Тарамис выхватил из зубов умирающего костра маленькую тлеющую щепку:
— Они построили церковь слишком быстро, сделали ее слишком грандиозной и не учли возможности весеннего половодья. Проблему создают все постройки на берегу, включая и новые колодцы, подпитывающие бассейны и резервуары для воды внутри церкви.
Мудрец начертил пару волнистых линий, изображая реку, а рядом нарисовал большой прямоугольник. Потом прибавил еще один, поменьше, наползший на реку.
— Здесь, где церковь нависает над водой, — продолжил Тарамис, — расположены огромные террасы с парапетами, где верующие могут подождать следующей службы, полюбоваться видом на город и оценить впечатляющие размеры церкви, а река тем временем разъедает берег, подмывая сваи дворца, беспрестанно ослабляя опоры.
Дальше, в гавани, на нескольких кораблях тоже горел свет. Наряду с верующими, желающими попытать счастья и попасть на «прогулку» по Пути Мечты, в город спешили контрабандисты, увидевшие возможность подзаработать, снабжая население товарами черного рынка. Охрана стояла у кораблей круглосуточно, и все же пираты нападали не так уж и редко. Воры крали кошельки верующих и грабили их в темных проулках.
Бромвел быстро становился одним из самых опасных портовых городов Западного Залива.
Дэррик опустил подзорную трубу и потер зудящие глаза. Им потребовалось почти три недели, чтобы добраться до Бромвела с севера. Зима наступала отряду на пятки, подталкивая в спину порывами холодного ветра.
Семеро человек погибли у дома Эллайджи Кургана, еще двое оказались настолько искалечены, что больше не могли продолжать путешествие. В группе Тарамиса Простолюдина осталось всего семнадцать охотников за демонами.
Семнадцать, - размышлял Дэррик, ежась на морозном лесном воздухе, — семнадцать против сотен, а то и тысяч, собранных Кабраксисом в Церкви. Разница ошеломительная, о шансах на успех и говорить не стоит. Тут не справилась бы и армия.
И все же Дэррик не мог пойти на попятную. В нем не осталось больше ни страха, ни предчувствия. Последние три недели голос отца звучал в его голове непрерывно, с утра и до вечера, повторяя, насколько он бесполезен. Снились ему только кошмары, вновь и вновь повторяющиеся отрывки событий, происходивших когда-то в маленьком сарае за лавкой мясника. Хуже всего были воспоминания о Мэте Харинге, приносившем еду и мази, приходившем специально, чтобы Дэррик знал, что он не один, — и все же все это время он был в ловушке. Пока не сбежал.
За спиной Дэррика колыхнулись кусты. Он слегка переместился, будто случайно уронив руку на эфес длинного меча. Клинок был обнажен и готов к бою, когда Дэррик скрылся в длинных тенях надвигающейся ночи.
Тусклый закат, узкая полоска янтаря и охры — такой цвет видишь, когда смотришь на виноградину сквозь бледный эль, — висел на западе. Последние остатки дня набросили на гавань серебристый покров, отчего корабли и лодки казались плоскими черными силуэтами на воде. Вечерние лучи едва касались города, обходя стороной Церковь Пророка Света.
Дэррик медленно, неслышно выдохнул, опустошив легкие, чтобы можно было заполнить их снова свежим воздухом, если потребуется действовать мгновенно. Охотники за демонами разбили лагерь в лесу выше по склону, и вот уже два дня их никто не беспокоил. Здесь, наверху, холод пробирал до костей, и иноземцы предпочитали селиться у подножия холмов, в палаточных городках, разбросанных вокруг Бромвела.
Может, это всего лишь олень, подумал Дэррик, но сразу отмел такую возможность. Звук, который он слышал, был слишком осторожен.
— Дэррик.
— Да, — негромко отозвался он.
Рамбал, следуя на звук голоса, подкрался поближе. Воин этот был высок, но двигался по лесу тихо, как осторожный и опытный зверь. Квадратная борода обрамляла широкое лицо с еще не до конца зажившими за три недели порезами от когтей вощеров. Суровая погода и невозможность по-настоящему отдохнуть замедляли выздоровление. У многих бойцов были такие же шрамы.
— Я пришел за тобой, — сказал Рамбал.
— Я предпочел бы остаться здесь, — ответил Дэррик.
Великан медлил.
Несмотря на то, что Дэррик единственный из отряда мог носить магический клинок Хоклина, нежелание его сойтись поближе с другими воинами, отсутствие в нем интереса к общению сделали Дэррика объектом подозрений. Он полагал, что, если бы не предводительство Тарамиса Простолюдина, бойцы бросили бы его или заставили покинуть группу.
Впрочем, без Тарамиса Простолюдина люди отказались бы от самого стремления прорваться в Церковь Пророка Света. Лишь личное влияние Тарамиса, его твердость и храбрость продолжали толкать всех вперед.
— Тарамис вернулся из города, — сообщил Рамбал. — Он хочет собрать всех и побеседовать. Он думает, что нашел для нас путь в церковь.
Дэррик знал, что охотник за демонами вернулся. Меньше часа назад он видел, как Тарамис поднимается в гору.
— Когда выходим?
— Вечером.
Ответ не удивил Дэррика.
— Я, например, готов, — заявил Рамбал. — Чертовы кошмары не отставали от нас на всем пути с севера, и теперь я стремлюсь покончить со всем этим так или иначе, и как можно скорее.
Дэррик не ответил. Кошмары стали неотъемлемой частью жизни каждого из них. Хотя Эллайджа Курган и Тарамис тщательно выстроили вокруг отряда защиту, не позволяющую Кабраксису следить за ними, все они знали, что поплатятся жизнями, если будут пойманы. Несколько раз за последнюю пару недель они едва спаслись от военных патрулей и стай демонических созданий, которые охотились на них.
Но сбежать от ночных кошмаров было невозможно. Тарамис говорил, будто уверен, что ужас вселяет в них тайно действующее заклятие, от которого не избавишься. Ни одного воина из отряда оно не миновало, и три недели бессонных ночей и ночей терзаний в личном аду возымели свои негативные последствия. Некоторые бойцы даже решили, что кошмары — это проклятие, от которого им никогда не освободиться.
Палат Шайр, один из самых старших воинов в группе, пытался даже покинуть отряд, не в силах больше выносить то, что мучило его ночами. Дэррик слышал перешептывания, что Палат был, когда-то пиратом, самым жестоким убийцей из всех, с кем люди боятся встречи, пока Тарамис не изгнал из него низшего демона, проникшего в разум Палата из заколдованного оружия, которое он носил; оно-то и внушало ему безумие кровожадности. И все же, даже зная, что был одержим демоном, который и заставлял его творить всякие ужасы, Палат так никогда и не смог простить себе убийства и увечья, причиной которых стал. Но он принес присягу Тарамису, посвятив себя его делу.
Через три дня после ухода Палат вернулся. По его изнуренному виду все поняли, что пирату не удалось сбежать от ночных кошмаров. А спустя еще два дня, в самый темный час ночи, за час перед рассветом, Палат попытался покончить с собой, вскрыв себе вены. Один из бойцов, не спавший уже которую ночь, спас жизнь Палату. Тарамис, как мог, подлечил старого воина, а потом они четыре дня отсиживались в укрытии из-за дикого шквала с дождем, и Палат восстановил потерянные силы.
— Пойдем, — сказал Рамбал. — В котелке еще осталась похлебка, а Тарамис принес несколько караваев и медовое масло. И даже мешок пирожков с яблоками — вот как он расщедрился.
Широкая ухмылка появилась на лице воина, но не стерла с него усталости.
— А как же дозор? — спросил Дэррик.
— Мы провели здесь уже две ночи, — пожал плечами Рамбал. — За это время никто к нам не приближался. Вряд ли что-то случится.
— Мы выступаем через час?
Рамбал кивнул и покосился на увядающий закат:
— Как только совсем стемнеет, пока не взошла луна. Только идиот или отчаянный рискнет бродить по ночному морозу.
Неохотно, поскольку его совсем не тянуло вновь оказаться среди воинов и опять увидеть их грубые лица с отпечатавшейся на них усталостью от тяжелого похода и бессонных ночей, Дэррик встал и скользнул в лес, направляясь вверх по склону. Тяжелые ветки почти преграждали путь северному ветру, лютующему в горах.
Лагерь располагался на западной стороне скалы, совсем рядом с вершиной, в небольшом каменном мешке, прикрытом густыми кустарниками и сгорбленными от ветра низкими сосенками.
Бивачный костер и костром-то было сложно назвать. Веселый огонь не прыгал по куче дров, согревая собравшихся воинов. Только горка рыжих углей, подернутых мягким беловато-серым пеплом, чуть-чуть отгоняла холод. На углях стоял, время от времени побулькивая, котелок с заячьей похлебкой.
Бойцы сидели вокруг костра, но скорее потому, что этот пятачок скалы был слишком мал, а не оттого, что кто-то надеялся, что жалкие угольки спасут его от мороза. В конце ущелья стояли лошади, их дыхание наполняло воздух серыми облаками пара, шкуры животных заиндевели. В тупичке чувствовался густой конский запах; лошади медленно жевали заготовленную для них людьми траву.
Тарамис сидел ближе всех к костру, подобрав под себя скрещенные ноги. Тусклый оранжевый свет углей прогнал с его лица тени, отчего оно пылало словно в лихорадке. Глаза его встретились с глазами Дэррика, и он кивнул, приветствуя подошедших.
Протянув руки к угольям, мудрец сказал:
— Я не могу поручиться, что наш сегодняшний набег будет успешным, но точно скажу, что внизу, в Бромвеле, куда теплее, чем в горах.
Воины засмеялись, но больше из вежливости.
Рамбал сел рядом с Дэрриком и достал две жестяные кружки из их скудных запасов утвари. Обе кружки великан окунул в похлебку, сваренную из овощей и листьев, которые смогли найти, и трех неосторожных зайцев, пойманных перед закатом. Вытащив посудины из котелка, Рамбал провел пальцем по стенкам кружек, очищая их, а потом сунул палец в рот.
Несмотря на усталость и болезненное состояние, не отпускающее его уже давно, Дэррик с благодарным кивком принял похлебку. Тепло кружки согревало ладони. Он подержал чашку еще немного, впитывая это тепло, а потом начал пить — пока не слишком остыло. Попадающиеся кусочки зайчатины были жесткими и жилистыми.
— Я нашел путь в церковь, — провозгласил Тарамис.
— В таком большом месте, — пробурчал Палат, — дыр должно быть не меньше, чем в моих носках. — И он поднял вышеуказанный предмет одежды, который сушил, подвесив на прутик у костра, демонстрируя всем обилие прорех.
— Да. Дырок много и там и там, — усмехнувшись, согласился Тарамис. — Год назад Мастер Молви-да прибыл в Бромвел и основал Церковь Черной Дороги, начав с караванной телеги. Эти расползшиеся здания, представляющие собой церковь, строились по частям, но строились на совесть. Церковь испещрена лабиринтами тайных ходов, которыми пользуются Мастер Молви-да, его служки и охранники. Но церковь хорошо защищена.
— А как насчет сточных труб? — поинтересовался Рамбал. — Мы же планировали проникнуть в здание через канализацию?
— Все стоки сторожат наемники, — ответил Тарамис. — Они же охраняют и подземные дороги, по которым подвозят припасы.
— Тогда где же этот путь, о котором ты толкуешь? — несколько раздраженно спросил Палат.
Тарамис выхватил из зубов умирающего костра маленькую тлеющую щепку:
— Они построили церковь слишком быстро, сделали ее слишком грандиозной и не учли возможности весеннего половодья. Проблему создают все постройки на берегу, включая и новые колодцы, подпитывающие бассейны и резервуары для воды внутри церкви.
Мудрец начертил пару волнистых линий, изображая реку, а рядом нарисовал большой прямоугольник. Потом прибавил еще один, поменьше, наползший на реку.
— Здесь, где церковь нависает над водой, — продолжил Тарамис, — расположены огромные террасы с парапетами, где верующие могут подождать следующей службы, полюбоваться видом на город и оценить впечатляющие размеры церкви, а река тем временем разъедает берег, подмывая сваи дворца, беспрестанно ослабляя опоры.